take me back to a time

      Уже поздно, давно миновал комендантский час, когда они выбираются из библиотеки, зажав в руке Вэй Ина изуродованную книгу. Тем не менее Лань Ванцзи ведёт их к ханьши; это дело является достойным для того, чтобы разбудить брата в любой час.              Лань Сичэнь после их прибытия быстро открывает дверь, на нём свободно повязанный халат поверх спальной одежды. Лань Ванцзи задаётся вопросом, спал ли он вообще или лежал без сна в постели, ожидая наступления утра.              — Ванцзи, Господин Вэй, – приветствует он, хмурясь в замешательстве. — Что случилось?              — Брат. Мы обнаружили причину болезни, – без предисловий сообщает Лань Ванцзи.              Глаза Лань Сичэня широко распахиваются.              — Входите, – говорит он, отступая в сторону, чтобы они могли пройти.              Они усаживаются за стол, и Вэй Ин кладёт книгу на стол между ними, открывая страницу с Песней Цайбу. Лань Сичэнь поднимает сборник и принимается читать. Лицо заклинателя темнеет по мере прочтения.              — Ты нашёл её в комнате запрещённых книг?              — Да.              — С Вэй Усянем?              Взгляд Лань Ванцзи и Лань Сичэня пересекается. Лань Ванцзи садится прямее, его позвоночник твёрд.              — Да.              Взгляд Вэй Ина беспокойно мечется между двумя братьями.              — Что-то не так?              — Нет, – отвечает Лань Ванцзи.              — Никому, кроме старших учеников ордена Лань, не разрешено входить в комнату. Она закрыта для всех, у кого нет нефритовой подвески.              — О, – спохватывается Вэй Ин. — Э-э, ну, я просто помогал Ванцзи. Он был в комнате всё время и не сводил с меня глаз! И, кроме того, я даже не заклинатель. Я в любом случае ничего не смогу сделать с теми книгами.              — Брат, – подаёт голос Лань Ванцзи, желая отвести пристальный взгляд от Вэй Ина, не заслуживающего этого. — Недостающие страницы.              Лань Сичэнь вздыхает, снова опуская взгляд в книгу.              — Верно. Я знаю, что ты прав. Я сейчас же поговорю со Старейшинами. Теперь, когда нам известен источник болезни, возможно, у нас получится отыскать лекарство. Хотя было бы легче, если бы у нас была песня, чтобы знать, против чего мы работаем.              — Есть кое-что ещё, – добавляет Лань Ванцзи. Брат смотрит на него снизу вверх, и его глаза темнеют. — Кто бы это ни делал, у него есть доступ к комнате.              Лань Сичэнь мрачно кивает.              — Выходит так.              — Погодите-ка, – вклинивается в их разговор Вэй Ин, переводя взгляд с одного на другого. — Значит ли, что это адепт Лань? Это кажется... маловероятным. Верно?              — Необязательно адепт, – возражает Лань Ванцзи. — Это мог быть кто-то с доступом в Облачные Глубины. Кто-то с нефритовой подвеской.              — Ванцзи, – останавливает его напряжённым голосом Лань Сичэнь, – он бы этого не сделал...              — Дело не только в том, что у него есть подвеска, – вмешивается Вэй Ин, когда до него доходит, к чему ведёт заклинатель. Он бросает взгляд на Лань Ванцзи, который кивает, и продолжает: — У Цзинь Гуанъяо был доступ к Облачным Глубинам и подвеска, из-за чего он становится подозреваемым. Но нам также известно, что он часто посещает Нечистую Юдоль, и то, что он искусный музыкант.              — А-Яо был со мной в Нечистой Юдоли, когда адепты заболели, – спорит Лань Сичэнь. — И Минцзюэ не болел в течение многих месяцев после последнего визита а-Яо. Кроме того, для чего ему нужно было причинять вред Минцзюэ? Не говоря уже о его отце или сыне.              Они сидят с этими мыслями, обдумывая, когда Вэй Ин говорит:              — У него не было с собой подвески. Он сказал, что забыл её в Башне Карпа. Возможно ли, что кто-то забрал её у него?              — Он бы сообщил мне, если бы её потерял, – опровергает его догадку Лань Сичэнь, хотя его голос звучит неуверенно.              — Я хотел бы отправиться в Башню Карпа, чтобы расспросить Ляньфан-цзюня, – говорит Лань Ванцзи.              На мгновение голова Лань Сичэня опускается. Он кивает, испытывая противоречивые чувства и грусть.              — Делай, что должен, Ванцзи, – соглашается он.              Рядом с ним ёрзает Вэй Ин. Лань Ванцзи оглядывается и замечает тёмные круги под красными воспалёнными глазами парня.              — Мы отправимся утром, – оповещает он.              — Я дам знать в Башне Карпа, чтобы вас ждали.              — А это хорошая идея? – вмешивается Вэй Ин. — Разве, если они будут знать, что мы прибудем, у них не появится время для, ну, сокрытия улик?              — М-м, – подтверждает слова брата Лань Ванцзи. — Мы не можем прибыть в Башню Карпа без уведомления об этом.              — Да, я бы предпочёл, чтобы вы не слишком напрягали отношения между нашими орденами из-за догадки, – замечает Лань Сичэнь, неприветливости в его голосе звучит чуть больше, чем должно. Вэй Ин отшатывается назад.              На сегодня хватит.              Лань Ванцзи поднимается из-за стола.              — Нам нужно отдохнуть перед путешествием, – говорит он. — Доброй ночи, брат.              — Доброй ночи, Ванцзи. Господин Вэй, – желает Лань Сичэнь и с поклоном провожает их в ночь.              --------              Облачные Глубины они покидают только поздним утром следующего утра. Лань Сичэнь, как они и договорились, посылает весть в Башню Карпа перед их отправлением, и Лань Ванцзи с Вэй Ином в течение часа беседует со старейшинами, рассказывая о своих находках накануне вечером. Затем Лань Ванцзи присоединяется к Лань Сичэню для встречи с лекарями и старшими учениками, чтобы обсудить Песнь Цайбу и определить дальнейшие действия для вероятного обращения последствий болезни вспять.              — Как думаешь, им удастся найти лекарство? – поинтересовался Вэй Ин, когда они закончили собирать вещи.              — Они очень опытные заклинатели, – отвечает Лань Ванцзи.              — Но не так хороши, как ты? – спросил Вэй Ин и, потешаясь, приподнял бровь.              — М-м, – признаёт Лань Ванцзи.              — Такой скромняжка, Лань Чжань! – улыбается ему с лёгким смешком Вэй Ин. — А пора ли нам выходить? Разве ты не хочешь остаться, чтобы помочь?              Лань Ванцзи заканчивает складывать вещи в цянькунь и пристёгивает мешочек к поясу, тщательно обдумывая слова Вэй Ина.              — Они хотят, чтобы я остался, – говорит он. — Я же думаю, что моё время лучше потратить на поиски виновника и недостающих страниц.              Лань Ванцзи не говорит, что есть и другие причины, по которым ему хочется покинуть Облачные Глубины, главная из которых — холодный приём Вэй Ина братом.              Вэй Ин принимает его объяснение, кивая.              — Логично, – говорит он. — Надеюсь, мы сможем быстро его выследить. Кстати, – он обращает полный серьёзности взгляд к Лань Ванцзи, – я тут подумал. Нам стоит заглянуть в Нечистую Юдоль. На мой взгляд, прямо сейчас у нас есть три подозреваемых. Человек с конфетами, которого видел а-Лин, может быть кем угодно. Цзинь Гуанъяо, чьи мотивы по меньшей мере неясны. И… Не Хуайсан.              Парень смотрит на Лань Ванцзи, напрягшись, готовый защищаться, словно ожидая, что Лань Ванцзи ему возразит, скажет, что Вэй Ин ошибается.              Лань Ванцзи только кивает.              — Я согласен, – одобряет он.              — Знаю, звучит безумно. Зачем ему причинять вред собственному брату, верно? Но– погоди-ка, ты согласен?              — М-м, – подтверждает Лань Ванцзи. — Брат упомянул, что Не Хуайсану нездоровилось. Вполне возможно, что он заболел из-за присвоенной ци Не Минцзюэ.              — Именно, – продолжает Вэй Ин. — К тому же, в его истории сквозит что-то, что просто не сходится. В своём письме он упомянул музыку, что показалось, знаешь ли, не в тему?              — У меня также есть вопросы, – соглашается Лань Ванцзи.              — Верно. И, похоже, Не Минцзюэ довольно быстро скончался из-за этой болезни, хотя, как я понял, он был сильным заклинателем.              — Есть ещё кое-что, – замечает Лань Ванцзи. — В его покоях я нашёл носовой платок, явно дизайна ордена Цзинь. Его положили туда специально, чтобы я его обнаружил.              — Мне это не нравится, – протягивает Вэй Ин, покусывая щёку. — Что за человек этот Не Хуайсан? Мне кажется, это мог быть и захват власти. Второй брат, претендующий на корону и всё такое. Очень похоже на «Игру Престолов».              Лань Ванцзи раздумывает над его словами.              — Я знаю Не Хуайсана ещё со времён, когда он был приглашённым учеником в Облачных Глубинах. Он никогда не казался особенно заинтересованным ни в развитии своей ци, ни в мантии главы ордена.              — М-м. Становится всё любопытнее и любопытнее, – говорит Вэй Ин. — Что ж, здесь мы ответы не отыщем. Давай отправляться в путь!              Они принимают решение отправиться в Цайи пешком, чтобы забрать ослика, купленного Лань Ванцзи для их путешествия из деревни Мо и оставленного там в спешке в Облачные Глубины, за которым любезно присмотрела семья Пэн.              Это приятное утро, ранний осенний ветерок обдувает прохладой одежды Лань Ванцзи, даже когда в полдень начинает палить солнце. Лань Ванцзи любит эту пору года. Весна – прекрасная оттепель, но осень занимает особое место в его сердце, когда мир вокруг начинает окрашиваться в красный цвет. Когда он был маленьким, его мама ввязывала красные ленты в цветы и вплетала их в его волосы. Однажды он спросил, почему она использует красные ленты, а не голубые. Она засмеялась и поцеловала его в нос.              — Красный — цвет удачи, а-Чжань. И мне очень повезло, что у меня есть ты.              — Готов поспорить, здесь красиво, когда меняется листва, – подаёт голос Вэй Ин, выдёргивая Лань Ванцзи из воспоминаний. Вэй Ин идёт рядом с ним, закинув руки за голову, глядя вверх на деревья. Он снова одет в красно-чёрные одежды Мо Сюаньюя, которые слегка задрались, открывая вид на его уже грязные ботинки. Как он испачкался? Задаётся вопросом Лань Ванцзи. Земля сухая.              — Да, – подтверждает Лань Ванцзи и выдерживает небольшую паузу, прежде чем добавить: — Это моё любимое время года.              — В самом деле? – с энтузиазмом переспрашивает Вэй Ин, словно это самое интересное из всего, что он слышал за свою жизнь. — Моё тоже! То есть, я люблю лето, все всегда ожидают, что я скажу, что моё любимое время года — лето. И лето — замечательное время! Но летом не было школы, а значит, не было и возможности увидеться с друзьями. Мне просто нужно было быть дома всё время, и… – он останавливается в потоке речи, мгновение борясь с собой. Лань Ванцзи наблюдает за парнем и видит момент, когда сталь пронзает его решением. — И дом не был слишком уж весёлым для меня местом. Осень означала возвращение друзей, и я всегда связывал её с этим счастливым чувством.              — М-м, – произносит Лань Ванцзи, повёртывая в руке камешек, который ему вручил Вэй Ин, — редкое сокровище внутреннего мира Вэй Ина. Он прячет его внутри себя, а затем ищет, чувствуя необходимость сделать ответный подарок. — Для меня осень значит то же самое, – говорит он. — Чувство счастья. Она напоминает мне о матери.              Вэй Ин придвигается ближе к нему так, что их плечи соприкасаются.              — Я уверен, что твоя мама была просто потрясающей, – заявляет он. — Должна была быть потрясающей, когда у неё такой сын, как ты.              Внутри Лань Ванцзи рваная заплата, память о матери истончилась постоянным беспокойством за его безупречное поведение, когда он был ребёнком. Слишком непрочная, слишком драгоценная теперь, чтобы часто просматривать, чтобы она не истлела до угля.              — Итак, – голос Вэй Ина звучит громче, сердечнее, чем минуту назад, сообщая о переходе к новой теме, – раз мы уж говорим о родителях, Лань Чжань, я тут подумал. Нам известно, что кто-то отправил тебя в мой мир, верно? И, по всей видимости, кто бы это ни был, сделал он это для того, чтобы убрать тебя с дороги.              Он прерывается, и Лань Ванцзи понимает, что Вэй Ин нервничает, ожидая, что Лань Ванцзи что-нибудь скажет. Заклинатель не совсем понимает, чего от него ждут.              — М-м, – выдвигает он.              — Возможно, это связано с песней ци, не так ли? И, если это так, это поможет нам найти того, кто за этим стоит, если мы поймём, кто и как тебя отправил туда.              — Это может помочь в расследовании, – соглашается Лань Ванцзи.              Вэй Ин делает глубокий вдох, явно готовясь обратиться с какой-либо просьбой. Как будто Лань Ванцзи ему в чём-нибудь бы отказал.              — Думаю, – начинает он, набрав воздуха в лёгкие, – что мы должны попытаться найти Баошань Саньжэнь.              Лань Ванцзи тайком рассматривает Вэй Ина. Последний решительно смотрит в сторону от него, с напускной беззаботностью, которая на деле-то ещё больше показывает, как сильно ему хочется получить одобрение того, о чём он просит, чем энтузиазм или мольба.              Лань Ванцзи не просит его объяснить. Он не объясняет ему, что Баошань Саньжэнь не видели почти два десятилетия.              — М-м, – говорит он и позволяет улыбке Вэй Ина омыть себя, как тёплому летнему дождю.              --------              Обычно наземное путешествие до Башни Карпа занимает четыре дня. Это делает неизбежным то, что новости об их визите прибудут задолго до них, чтобы дать хозяевам время подготовиться. Молодые люди задают чудовищный темп и надеются управиться за три дня.              — У них всё ещё достаточно времени для сокрытия улик, – ворчит Вэй Ин Лань Ванцзи, – но, возможно, мы сможем хотя бы слегка застать их врасплох. — Лань Ванцзи кивает, несмотря на сомнения в способности когда-либо застать Цзинь Гуанъяо врасплох или неподготовленным. И всё-таки он уверен, что с помощью Вэй Ина, если и есть что-то, что нужно найти, они это найдут.              В первую ночь они разбивают на улице лагерь, под деревом хурмы, полным ранних плодов, приблизительно в половине ли в стороне от дороги. Лань Ванцзи разводит костёр и принимается готовить ужин, в то время как Вэй Ин занимается поиском места для того, чтобы разложить спальные мешки.              — Нужно найти самую мягкую землю, Лань Чжань. В этом есть своё искусство, понимаешь? Множество людей только смотрит и думает «земля есть земля!» и селятся где угодно. Однако, чтобы найти самое лучшее место, нужен настоящий знаток. То, что ты хочешь найти, – местечко немного в стороне от деревьев. Достаточно далеко от них, чтобы не было неожиданных корней в спине, но достаточно близко, чтобы земля оставалась частично затенённой от солнца в течение дня. Например, прямо здесь! – восклицает он, торжествующе разворачивая спальный мешок с размахом на клочке земли, который для Лань Ванцзи абсолютно такой же, как и любой другой. — Попробуй-ка! – приглашает он, плюхаясь на спальный мешок и похлопывая по месту рядом с собой.              Лань Ванцзи в последний раз помешивает кастрюлю, прежде чем закрыть её крышкой, и идёт к Вэй Ину. Он с удивлением обнаруживает, что Вэй Ин, по непонятным причинам, прав. Здесь земля мягче, чем там, где Лань Ванцзи стоял на коленях у огня.              — Хорошо, правда? – нетерпеливо спрашивает Вэй Ин.              — Да, – подтверждает Лань Ванцзи, наблюдая, как глаза Вэй Ина сверкают от похвалы.              — Я же говорил! Я всегда отвечал за поиск места для палатки, когда отправлялся в поход с Цзян Чэном и Цзян Яньли. Правда, разбивали мы лагерь только на нашем заднем дворе или на одной ферме, но всё-таки.              Ужин в тот вечер наполнен историями из детства Вэй Ина, некоторые из которых были практически невероятными – «…а затем я просто поднял Цзян Чэна над головой и бросил его в озеро!» – а некоторые раскрывали стёртые края других истин.              — На заднем дворе было это дерево, оно было выше всех других, но у него прямо у основания был витой узел, достаточно низко для использования его как ступеньки, чтобы добраться до одной из ветвей и забраться наверх. Оно было похоже на ребёнка, поэтому мы назвали его Дерево Ин, – смеётся он. — Возможно, ещё и потому, что это всегда было первым местом, где меня искали, когда я убегал. Я всегда был опытным лазальщиком по деревьям.              Возможно, чтобы доказать правдивость своих слов, Вэй Ин подходит к дереву хурмы и забирается на одну из нижних ветвей.              — Вэй Ин, – зовёт его Лань Ванцзи, хотя там и не высоко и по сути в этом нет никакой опасности.              — Не переживай ты так сильно, Лань Чжань, я в порядке! Я отлично умею лазать. К тому же самые спелые фрукты будут наверху!              Он начинает взбираться на дерево, проверяя ветви, прежде чем навалиться на них всем своим весом, оставаясь у ствола, пока не достигает вершины. Парень возится на тонкой ветке и оценивающе сжимает несколько плодов. И, довольный, срывает парочку.              — Довольно неплохие, – говорит он. — На этом есть вмятина. Но этот, – он смотрит вниз на Лань Ванцзи, – этот идеальный. Лови, Лань Чжань!              Он бросает фрукт, и Лань Ванцзи с лёгкостью его ловит.              — Идеальный фрукт для идеального мужчины! – смеётся он, подмигивая.              Вэй Ин срывает ещё несколько плодов хурмы, засовывает их в подол одежд, и кое-как спускается с дерева. Лань Ванцзи наблюдает за ним, борясь с желанием протянуть руки. Вэй Ин не упадёт. Ему не нужно, чтобы Лань Ванцзи его ловил.              Той ночью, перед тем как они отправляются спать, Вэй Ин в последний раз осматривает спальные мешки. Через плечо он оглядывается на Лань Ванцзи, убирающего вещи после еды и укладывающего их обратно в мешочек цянькунь, чтобы они утром легко могли продолжить своё путешествие.              — Лань Чжань, думаю, может, земля здесь чуточку получше, – подаёт голос он, поднимая один из спальных мешков и перетаскивая его так, чтобы он лежал вплотную к другому. — Ты не возражаешь или–?              — Я не возражаю, – отвечает Лань Ванцзи. Он задаётся вопросом, не беспокоят ли Вэй Ина снова кошмары.              Они укладываются спать, бок о бок, Вэй Ин сворачивается калачиком спиной к Лань Ванцзи. Лань Ванцзи лежит плашмя и смотрит на звёзды через ветви над своей головой. Если ночью они перекатываются навстречу друг другу и просыпаются с переплетёнными с привычной лёгкостью руками влюблённых, ни один из них об этом не упоминает.              --------              А-Лин пристально смотрит на них, а Вэй Ин со всей силы тянет осла за поводья, однако не добивается ничего, кроме насмешливого фырканья животного, явно не впечатлённого его усилиями.              — Лань Чжань, ты собираешься мне помочь? Этот проклятый осёл не двигается!              Семья Пэн наблюдает за этой сценой, на лицах Пэн Сю и Бай Мэйдан виден плохо скрываемый смех.              — Боюсь, это наша вина, – говорит Пэн Сю, а Бай Мэйдан прячет улыбку за рукой. — А-Лин очень любит Яблочко и балует её.              — Яблочко?              — Он так её назвал, – объясняет Пэн Сю. — Мальчик ежедневно кормил её яблоками. Она уже даже не смотрит на траву. Возможно, вы не найдёте в ней подходящего напарника.              Лань Ванцзи тянется к кошельку, отсчитывая несколько монет и передаёт их Пэн Сю, чтобы оплатить ему расходы за содержание ослицы и её явно специфические вкусы.              — Я помогу вам найти более подходящее вьючное животное, – говорит Пэн Сю. — По-моему, у владельца постоялого двора есть осёл, которого он бы мог вам одолжить.              — Нет! – спорит Вэй Ин, опираясь на шею ослика и часто дыша. Ослица отступает, из-за чего он соскальзывает и едва удерживает равновесие, прежде чем упасть. — Мне нравится Яблочко! Нет ничего плохого в некоторой дерзости, верно? И, помимо этого, – он тянется к карману и выуживает из него один из припрятанных там плодов хурмы, – я уважаю животное с хорошим вкусом.              Ослица делает шаг вперёд, её ноздри раздуваются от интереса. Она пробует плод губами, а затем откусывает его из руки Вэй Ина, чуть не прихватив и несколько пальцев.              — Ой! Ты зверь! – кричит он, хотя голос звучит до странного нежно.              А-Лин всё ещё наблюдает за происходящим с недовольным выражением лица, хотя руки мальчика расслабились из упрямо скрещенного положения, когда Вэй Ин кормил фруктом Яблочко.              — Если вы уверены… – начинает Пэн Сю.              — Я уверен, – твёрдо говорит Вэй Ин. — Если только а-Лин не будет возражать.              А-Лин, заметив, что взрослые смотрят на него, краснеет и отворачивается, уставившись в землю.              Вэй Ин подходит к нему, достаёт из кармана блокнот и ручку – семья Пэн с интересом смотрит на эти странные предметы, но не спрашивает.              Вэй Ин пишет что-то, что не может увидеть Лань Ванцзи, для а-Лина и протягивает мальчику. А-Лин смотрит в блокнот и читает написанное. Его брови сходятся в одну точку, а Вэй Ин улыбается и кивает головой. Он достаёт ещё одну хурму и протягивает её мальчику.              А-Лин долго смотрит на фрукт, а затем кивает и принимает его.              — Отлично! – восклицает Вэй Ин, воодушевлённо хлопая в ладони. — Мы вернём Яблочко невредимой в течение нескольких недель, не больше.              — Если вы так настаиваете, – соглашается Пэн Сю, явно озадаченный ситуацией, но не желая больше лезть в дела заклинателей.              — Что ты ему сказал? – интересуется Лань Ванцзи, когда они покидают Цайи. Яблочко неохотно идёт за ними.              — Кому, а-Лину? – спрашивает Вэй Ин, слегка отклоняясь от курса из-за упрямой тяги ослиной головы. — Я сказал ему лишь то, что мы проследим за тем, чтобы Яблочко ела лишь лучшие фрукты, и будем хорошо о ней заботиться.              — И всё? – недоверчиво уточняет Лань Ванцзи.              — Ну что ж, – смеётся Вэй Ин, потирая нос. — Возможно, я ещё пообещал ему, что мы вернём её с фруктами для него. Я прикинул, что если он продолжает кормить Яблочко фруктами, то, должно быть, они ему тоже нравятся. У детей всегда так: они хотят делиться тем, что им нравится. Это был просто невинный подкуп. И не надо! – внезапно восклицает он, предостерегающе махая пальцем Лань Ванцзи, — читать мне нотации о том, что подкуп противоречит правилам! Я, может, и не закончил их переписывать, но уверен, что в них такое есть. Но разве есть что-то плохое в том, чтобы сделать ребёнка счастливым?              Лань Ванцзи чувствует, как дёргается уголок его рта.              — Не подкупайте стражников, – цитирует он. — Кажется, ты не нарушаешь никаких правил.              — Только если малыш а-Лин не работает под глубоким прикрытием, – смеётся Вэй Ин.              --------              Они не продвигаются так быстро, как надеялись. Вэй Ин легко отвлекается на их попутчиков, задавая вежливые, но пространные вопросы об их местах назначения, жизни, рассказывая выдуманные истории о собственных причинах путешествия. У каждого из них Вэй Ин находит повод спросить о Баошань Саньжэнь.              — Просто зовите меня Джонни Эплсид! Только вот вместо яблок я сажаю семена в поисках какого-то явно всемогущего бессмертного не-волшебника.              Лань Ванцзи предвидел и мысленно учёл в своих расчётах для путешествия общительный характер Вэй Ина. Однако чего он не ожидал, так это Яблочко.              Лань Ванцзи спрашивает себя, не стоило ли ему пресечь настойчивое требование Вэй Ина взять с собой осла – Яблочко больше мешает, чем помогает. Однако Вэй Ин, похоже, привязан к ослику. Из-за плеча Лань Ванцзи замечает мягкую, далёкую улыбку Вэй Ина, когда тот едет верхом на Яблочке.              До города они добираются за пару часов до хайши, и Лань Ванцзи предлагает им остановиться на вечер, чтобы поесть и переночевать, а не торопиться в ночь.              — Отличная идея, – соглашается Вэй Ин, спрыгивая с Яблочка, упираясь руками в поясницу и прижимаясь к ним с серией маленьких хлопков. — Честно говоря, сегодня ночью мне бы не помешала настоящая кровать. Спать на земле, а потом целый день ездить на осле тяжеловато. Всю мою спину словно скрутило.              Лань Ванцзи мог бы помассировать ему спину. Он мог бы уложить Вэй Ина в кровать лицом к себе, снять одежды, обнажив спину. Он мог бы облокотиться на его бёдра, впиться костяшками пальцев в загорелую кожу, оставляя красные отметины, пока Вэй Ин задыхался бы под ним…              — Смотри, вон постоялый двор! – восклицает, показывая, Вэй Ин. — Я умираю с голоду, пойдём, Лань Чжань!              Он берёт Лань Ванцзи за запястье и тянет его вперёд. Лань Ванцзи крепко сжимает поводья Яблочка и позволяет себя вести.              — Одна комната или две? — интересуется владелец постоялого двора после того, когда они привязывают Яблочко на ночь в дровяном сарае и Вэй Ин оставляет последнюю хурму в качестве подношения («нам нужно будет купить ещё, прежде чем отправимся завтра в путь»).              — Две, – с сожалением в голосе отвечает Лань Ванцзи, в то время как Вэй Ин выкрикивает: — Одну!              Парни уставились друг на друга.              — Оу, – выдыхает Вэй Ин, широко раскрыв глаза и смутившись. — Чёрт, прости. Верно, давайте две–              — –одну, – перебивает его Лань Ванцзи.              Они снова пялятся друг на друга.              Хозяин раздражённо фыркает.              — Не хотите чего-нибудь поесть, пока разбираетесь вдвоём с этим вопросом? – интересуется он.              — Да, – соглашается с трепещущей душой Лань Ванцзи. — Ужин. И вино.              Мужчина ведёт их к столу и через мгновение возвращается с двумя бутылками вина и двумя чашками.              — У тебя самые лучшие идеи, Лань Чжань, – вздыхает Вэй Ин, наливая себе немного вина и делая удовлетворённый глоток. — Нет ничего лучше вина после долгого дня путешествия.              — М-м, – соглашается Лань Ванцзи. Он убирает рукава прочь, берёт бутылку и снова наполняет чашку Вэй Ина.              --------              В конечном счёте они снимают одну комнату на ночь. Хозяин постоялого двора вернулся после того, как они покончили с едой, и после неловкого молчания Лань Ванцзи попросил одноместный номер. Вэй Ин, у которого немного остекленели глаза от алкоголя, с облегчением опустился рядом с ним. Лань Ванцзи боролся с растущим внутри чувством удовлетворения. Если Вэй Ину хотелось снять одну комнату, значит, что, скорее всего, у него всё ещё были кошмары, какими бы тихими они ни были последние несколько ночей.              Оказавшись в комнате, Вэй Ин поворачивается к Лань Ванцзи, и Лань Ванцзи понимает, что сейчас произойдёт.              — Я буду спать на полу, – опережает его Лань Ванцзи.              — Лань Чжань. Ты платишь за комнату. Разумеется, спать на кровати будешь ты.              — Я плачу за комнату. И я могу решить, кто будет спать на кровати.              — Что? Нет, что за глупости, это не так работает–              Лань Ванцзи, решив, что ему не сильно хочется ещё раз повторять довод, в середине спора поворачивается спиной к Вэй Ину, достаёт спальный мешок и расстилает его на полу, ложась, так и не сняв дорожную одежду.              — Ты это серьёзно, Лань Чжань? – резко и раздражённо спрашивает Вэй Ин. — Ты на самом деле самый упрямый человек из всех, кого я встречал за свою жизнь, тебе это известно?              Лань Ванцзи не отвечает. Заклинатель скрещивает руки на груди и закрывает глаза, не столько готовясь ко сну, сколько притворяясь.              Ему слышно раздражённое и возмущённое бормотание Вэй Ина, а затем звуки шагов и откидываемых одеял. С мрачным удовлетворением в голове проносится мысль, что он победил: Вэй Ин поддался на уговоры.              Затем его бьют халатом по лицу.              Он удивлённо моргает, открывая глаза, и видит раздетого до брюк Вэй Ина, широко ему улыбающегося с кровати с коварным выражением в глазах.              — Со мной это не сработает, Лань Чжань! Ты забываешь, что у меня есть младший брат. Я привык ко всем вашим уловкам диди!              Он снова, громко хихикая, замахивается скомканными одеждами на Лань Чжаня.              Лань Ванцзи не может в это поверить. Он никогда не– это не–              Это неприлично. Это такое ребячество.              Вспышкой духовной энергии он подхватывает один из отброшенных слоёв одежды Вэй Ина и орудует им, как мечом.              Улыбка Вэй Ина дрогнула.              — Постой, Лань Чжань, ты действительно собираешься…              Его следующие слова теряются, потому что халат попадает по голове.              Вэй Ин падает боком на кровать. Стрела паники пронзает Лань Ванцзи. Он причинил ему боль? Он плохо соображал. Вэй Ин не так силён, как он, что, если он действительно причинил ему боль, что, если он его ранил?              — Вэй Ин, – зовёт он, поднимаясь на колени.              — О, – выдаёт Вэй Ин. — О, это началось.              Лань Ванцзи едва удаётся увернуться от атаки, но Вэй Ин уже схватил последний сброшенный слой и крутит его теперь вокруг себя на обратном взмахе. Лань Ванцзи перекатился, чтобы избежать удара, и в итоге оказывается на ногах, с халатом в руках. Сердце колотится от адреналина.              — Надеюсь, ты готов, Лань Чжань, – произносит Вэй Ин, поблёскивая зубами. — Ты собираешься противостоять чемпиону по борьбе на подушках.              — Это халаты, – замечает Лань Ванцзи, сверкая глазами. Он переходит в более устойчивую боевую стойку. — Но для меня будет честью забрать твой титул.              --------              На следующий день погода становится ненастной. Сильный, резкий дождь хлещет по лицу Лань Ванцзи. Его одежды промокли насквозь в течение первого часа в пути, и Вэй Ин верхом на Яблочке дрожит и ведёт себя неестественно тихо. Лань Ванцзи пытается использовать согревающий талисман, однако он вскоре смазывается и разрушается под дождём.               — Мне не хватает машин, – ворчит рядом с ним Вэй Ин. — Чёрт возьми, я скучаю по общественному транспорту. Мне не хватает автобуса. Никто никогда не должен скучать по автобусу, Лань Чжань. Автобусы ужасны. Худшее место. Настоящее воплощение ада на земле. И всё-таки мы к этому пришли. В автобусе хотя бы тепло.              Лань Ванцзи, ездивший пару раз на автобусе с Вэй Ином, думает, что, хотя ему и не очень хотелось бы этого прямо сейчас, как определённо хочется Вэй Ину, не будет против небольшого укрытия.              Они устремляются вперёд и едут, замёрзшие и несчастные, до позднего вечера. Когда они достигают развилки на дороге, Лань Ванцзи замечает неподалёку клубок дыма. Ему известно, что до следующего города ещё несколько ли, а Вэй Ин уже начал заваливаться набок на спину Яблочка. Заклинатель ведёт их к дыму, и, когда они видят ветхую лачугу, из которой он исходит, они даже не обсуждают это.              Молодые люди стучатся в дверь, но им никто не отвечает. Вэй Ин заглядывает в одно из окон.              — Внутри никого, – сообщает он. — И мебели тоже нет. Лачуга выглядит заброшенной.              Несмотря на убогий вид здания, они с удовлетворением обнаруживают, что внутри сухо, а в углу лежит стопка дров. От потухшего костра, который был источником дыма, что видел Лань Ванцзи, остались тлеющие угольки. В помещении есть и другие следы пребывания: одежды, едва ли не больше чем лохмотья, сваленные в углу, и что-то похожее на куклу — кусок ткани, набитый местами торчащей травой, перевязанный верёвкой и нарисованным углём лицом. Лань Ванцзи удивляется этому, однако, не теряя времени, разжигает огонь, возвращая его к жизни. Если здесь кто-то остановился, он объяснит ситуацию и заменит дрова.              Они вылезают из мокрых одежд, раскладывая их сушиться, оба избегая смотреть друг на друга.              — Такими темпами мы не доберёмся до Башни Карпа и за неделю, – с горечью замечает Вэй Ин. — Возможно, нам всё-таки стоило полететь.              — М-м, – соглашается Лань Ванцзи. — Мы могли бы найти место в следующем городе, где можно пристроить Яблочко, а остаток пути проделать на мече.              — Наверное, это к лучшему, – кивает Вэй Ин. — Так чем тебе хотелось бы заняться, пока мы пережидаем дождь? Думаешь, он долго лить будет?              — Сейчас сезон дождей, – просто отвечает Лань Ванцзи.              — Отлично. Ну, думаю, мы сможем потерпеть, если потребуется.              Лань Ванцзи издаёт характерный звук в знак согласия. Им придётся, если дождь не прекратится. Для них слишком важно добраться до Башни Карпа, чтобы продвинуться в расследовании. Они и так уже слишком задержались.              Тепло от огня быстро заполняет комнату, хотя Вэй Ин продолжает дрожать. Лань Ванцзи берёт один из халатов из кучи и набрасывает его на плечи Вэй Ину.              — Спасибо, – благодарит Вэй Ин. Он наклоняется и поднимает маленькую тряпичную куклу, скатившуюся к его ногам. Парень несколько раз вертит её в руках и вздыхает. — Я скучаю по а-Юаню, – говорит он, застав Лань Ванцзи врасплох.              Вэй Ин жмётся к огню, обхватив себя руками, и смотрит на пламя. Свет пляшет по его чертам лица. Лань Ванцзи наблюдает за ним. В нём просматривается какая-то пустота, которая вызывает у Лань Ванцзи желание её вскрыть и заглянуть внутрь.              — Ты можешь вернуться, – предлагает Лань Ванцзи.              Вэй Ин вздрагивает, отстраняясь от огня.              — Нет! — восклицает он с испуганными глазами дикого животного.              Лань Ванцзи чувствует спутанный прилив облегчения, смешанный с любопытством и беспокойством.              — Вэй Ин, – мягким голосом зовёт он, протягивая руку, как протянул бы её одному из своих кроликов. — Не расскажешь мне, что случилось?              Его рука парит над грудью Вэй Ина, как раз над тем местом, где на нём выжжена метка. К его удивлению, Вэй Ин не отстраняется.              — Я–, – он прерывается и сглатывает. — Понятия не имею, что ты имеешь в виду.              Он не хочет встречаться с взглядом Лань Ванцзи. Он прячется, Лань Ванцзи видно, что он прячется. Заклинатель протягивает другую руку и легонько берёт Вэй Ина за подбородок, поворачивая его голову обратно к себе.              — Вэй Ин, – говорит он. — Пожалуйста, расскажи. Я хочу помочь.              Взгляд Вэй Ина жёсткий, решительный. Он открывает рот, и Лань Ванцзи понимает, что тот сейчас соврёт.              Он не сможет это услышать. Он не сможет услышать очередную ложь от Вэй Ина, очередной уход от вопроса, очередное возведение стен между ними. Прежде чем Вэй Ин успевает заговорить, Лань Ванцзи прижимает руку к покрытой шрамами коже над сердцем.              — Не говори, что это пустяк, – низким и тёплым голосом предупреждает он.              — Лань Чжань, пожалуйста, я… – Вэй Ин закрывает глаза и резко вдыхает. — Это сделал Вэнь Чао, ладно? – говорит он, и его щёки краснеют. Он отодвигается от Лань Ванцзи, убирая руку. — Это сделал Вэнь Чао. Цзян Чэн оказался прав. Вэнь Цин была права. Все были правы, а я был просто… слишком глуп, чтобы это понять. Я ни о чём не жалею! – заявляет он, вспыхивая и бросая пылкий взгляд на Лань Ванцзи. — Просто. Я бы был более осторожным. Моя вина, что я не воспринял его всерьёз.              — Вэй Ин, – говорит Лань Ванцзи, когда Вэй Ин замолкает и смотрит вдаль с мрачным выражением лица, – что он сделал?              — Он узнал, что я работал в кафе «Burial Grounds», – отвечает ровным и невыразительным голосом Вэй Ин. — Конечно, я и не совсем скрывал. Одним вечером он дождался, пока я закрою кафе, и подкараулил меня в переулке, когда я выносил мусор. Я пытался от него отбиться, но… что ж. Я уже давно не был в боевой форме. Он затащил меня обратно и… – голос Вэй Ина срывается. Лань Ванцзи кажется, что он плачет, но затем свет огня скользит по его лицу, и Лань Ванцзи не видит на нём слёз. Вэй Ин выглядит взбешённым. Таким угрюмым и яростным, что по телу Лань Ванцзи пробегает дрожь.              — Могу только сказать, это не единственный шрам, – заявляет Вэй Ин, проводя пальцами по красным приподнятым краям, – но этот был скорее творческим. Он нагрел трафарет, который у нас есть для создания рисунков в пене, и использовал его, чтобы заклеймить. Это хотя бы выглядит мило, да? Я просто могу представить, что это искусство. Милое маленькое солнышко, очень пляжное. Другие шрамы не такие красивые.              Лань Ванцзи становится нехорошо.              Он чувствует себя опасным.              Ему хочется заключить Вэй Ина в объятия, снять с них последние слои одежды и прижаться ртом к каждому шраму, словно он способен залечить эти старые раны одной лишь силой эмоций.              Он знает, что Вэй Ин никогда бы ему не позволил.              — Что произошло? – спрашивает Лань Ванцзи.              — Ничего.              — Но–              — Ничего, Лань Чжань. После того как он со мной повеселился, Вэнь Чао оставил меня в том переулке. Наверное, подумал, что я умер. Наверное, я и был бы мёртв, если бы не Вэнь Цин. У меня остался телефон, и я позвонил ей. Она приехала и отвезла меня в больницу. Там, конечно, вызвали полицию, но я только сказал им, что это был несчастный случай.              — Вэй Ин–              — Лань Чжань, – огрызается Вэй Ин, подражая его тону. — Не нужно. Не начинай. Ты не понимаешь. Не имеет значения, обращусь я в полицию или нет. Вэнь Чао неприкасаемый. Это ничего не даст и только вызовет новые проблемы.              Лань Ванцзи сжимает челюсти, пытаясь справиться с пробивающимся сквозь него гневом.              — Когда это произошло?              — Около пяти месяцев назад.              Пять месяцев назад. Так скоро после того, как Лань Ванцзи ушёл. Если бы он только остался. Если бы он остался немного дольше, с Вэй Ином–              — Это не имеет значения, – говорит Вэй Ин. — Он добился своего, и я всё понял. Больше он ничего не сделает. Самое главное, что лечится Вэнь Нин. Они все в безопасности. Это главное.              — Это не так, – жёстко отрезал Лань Ванцзи, – всё имеет значение. Вэй Ин важен.              Вэй Ин на этих словах криво улыбается.              — Это мило, Лань Чжань, но, думаю, ты поймёшь, что ошибаешься.              Лань Ванцзи не ошибается. Не в этом. Он ошибся, оставив Вэй Ина. Он ошибся, не осознав, в какой опасности находился Вэй Ин. Он ошибся, не утащив Вэй Ина с собой в Облачные Глубины, в безопасность. Он–              Он качает головой. Нет. Он подавляет порыв. Нет, он не ошибся в этом. Он не будет– он не–              — Вэй Ин важен, – повторяет Лань Ванцзи.              Лань Ванцзи не свой отец.              Он не станет лишать свободы Вэй Ина, чтобы его защитить.              Лань Ванцзи не позволит страху им управлять.              Он защитит Вэй Ина, и не так важно, что придётся для этого сделать. Но он не пожертвует свободой Вэй Ина.              — Ладно, я заканчиваю. Я слишком трезв для этого разговора, – Вэй Ин подходит к растянутому и сушащемуся халату и тянется в карман, доставая бутылку вина. — Я прихватил с собой парочку на дорогу, – объясняет он Лань Ванцзи. — Подумал, может пригодиться между городами. И посмотри-ка! Я был прав.              Он растягивается у огня и отпивает прямо из бутылки.              — Наверняка я не смогу тебя уговорить, Лань Чжань?              Позже он не уверен, что заставило его это сделать. Это было опрометчиво, безответственно. Не то, каким пытается быть Лань Ванцзи.              Но в моменте, когда Вэй Ин смотрит на него, протягивая бутылку с озорной улыбкой и отстранёнными замершими глазами, и Лань Ванцзи берёт бутылку и пьёт.              — Оу–, – только и успевает выдохнуть от удивления Вэй Ин.              Лань Ванцзи помнит удивительно сладкий вкус напитка, даже когда тот обжигает горло и щиплет нос. Он помнит, как отдал бутылку Вэй Ину, как жар в его горло распространился по груди. Животу. Вверх по шее в уши.              А затем он не помнит ничего.              --------              У Лань Ванцзи и раньше бывали головные боли. Обычно их вызывала мелочная демагогия самовлюблённых мужчин. С такими головными болями он справляется с достоинством, понимая, что вскоре у него появится возможность помедитировать и боль отступит, как только он очистит разум.              Однако он не привык к головокружению. Накатывающей тошноте в желудке. К тому, как жжёт свет даже сквозь веки. Его конечности кажутся отяжелевшими, а усталость обволакивает мозг, словно утренний туман. Он раздумывает, не позволить ли себе снова заснуть и ещё немножко отложить этот день.              Затем он осознаёт, что слышит голоса.              — Ты всё ещё голодна? Мы можем взять тебя с собой в город и купить чего-нибудь поесть, – тихим и мягким голосом предлагает Вэй Ин.              — Они не позволят тебе ничего продать. Не когда я с вами.              Второй голос – высокий, юный. Насмешливый и горький голос девочки.              Лань Ванцзи садится, едва сумев подавить стон, когда тело протестует, и комната кренится от особенно болезненной пульсации в голове.              — Лань Чжань! Ты проснулся!              В мгновение ока Вэй Ин оказывается рядом с ним, протягивая бурдюк с водой.              — Выпей немного воды. Можешь достать мою аптечку из цянькуня? У меня есть кое-что, что может помочь от головной боли. У тебя болит голова? Ты выглядишь так, словно у тебя головные боли.              Лань Ванцзи кивает – открывать рот – это не тот риск, на который ему сейчас хотелось бы идти. Он оглядывается по сторонам в поисках своих одежд и понимает, что в них и одет. Это те же самые одежды, что были на нём вчера, неудобно накинутые на плечи, словно его одевал кто-то другой. Он чувствует себя грязным от осознания того, что проспал всю ночь в дорожной одежде. Ему нужно переодеться в запасной комплект, прежде чем они отправятся в путь. Заклинатель дотягивается до бедра и роется в мешочке цянькунь, пока его пальцы не нащупывают твёрдую пластиковую ручку. Он вытаскивает за неё предмет и протягивает Вэй Ину.              — Спасибо, – благодарит Вэй Ин. Он открывает аптечку и достаёт бутылочку, откручивает крышку и высыпает пару таблеток на ладонь. — Проглоти их, – наставляет он. — Запивая водой. Не разжёвывай.              Лань Ванцзи выполняет указание, в его желудке немного бурчит от воды. Он заставляет себя это подавить.              — Теперь я понимаю, почему ты не пьёшь, Лань Чжань, – протягивает Вэй Ин с наползающей на лицо улыбкой. — Никогда бы не подумал, что ты так быстро пьянеешь. Я и не знал, что можно настолько быстро опьянеть. Один глоток вина, и ты уже не со мной. Как ты себя чувствуешь?              — Плохо, – отвечает Лань Ванцзи и добавляет: — Я не помню, что было после выпивки.              — О, – произносит Вэй Ин. — Я как-то и подумал, что ты и не вспомнишь. Не беспокойся об этом, Лань Чжань, ничего такого не было.              Вэй Ин ёрзает, не глядя на Лань Ванцзи. В его словах слышится напряжение и, возможно, смущение. Паника составляет компанию тошноте в желудке Лань Ванцзи.              — Вэй Ин, если я что-либо сделал–              — Нет-нет, Лань Чжань, с тобой всё было в порядке! – восклицает Вэй Ин, махнув на него рукой.              И тут Лань Ванцзи видит.              Завязанную вокруг запястья Вэй Ина.              Знакомую белую ленту.              Он подносит руку ко лбу и чувствует, что на нём ничего нет. Лань Ванцзи не уверен, движется ли это комната или он сам.              — Ох, она здесь! – поспешно говорит Вэй Ин, заметив напряжение Лань Ванцзи, когда тот дотрагивается до своего лба. — Не переживай! Вот, можешь забрать её обратно.              Парень принимается бороться с узлом ленты, безуспешно пытаясь развязать её одной рукой. Он делает движение, словно собираясь помочь себе зубами. Лань Ванцзи не выдерживает. Он хватает Вэй Ина за запястье, прежде чем тот успевает накрыть ленту ртом, и начинает развязывать её ловкими пальцами.              — Спасибо, – благодарит Вэй Ин.              Узел развязывается, и Лань Ванцзи снимает ленту с запястья Вэй Ина. На нежной коже внутренней стороны запястья остаётся красный след, небольшой синяк. Лань Ванцзи хмурится, проводя большим пальцем по отметине. В памяти всплывает воспоминание о том, как он держит конец ленты и тянет Вэй Ина на спальный мешок–              — Извини, – выдавливает он, стыд стучит в ушах.              — Нет, Лань Чжань, не нужно. Всё в порядке! Со мной всё хорошо!              Но не всё в порядке. Лань Ванцзи делает глубокий вдох и позволяет Вэй Ину высвободить запястье из своей хватки.              — Кстати говоря, у нас гость, – говорит Вэй Ин. — Или, кажется, мне стоит сказать, что это мы гости. Это её дом — Лань Ванцзи, это а-Цин. А-Цин, наш спящий красавец проснулся. Это Лань Ванцзи.              Лань Ванцзи в конце концов отрывает взгляд от Вэй Ина, чтобы рассмотреть девушку. Она юная, ещё не совсем подросток. Волосы распущены и спутаны вокруг лица. Одежды тоненькие и рваные, грязные и сероватые. Она выглядит так, словно долгое время жила в тяжёлых условиях, хотя её лицо не такое худое, как этого можно было ожидать от живущего на улице ребёнка.              Лань Ванцзи, немного шатаясь, поднимается с кровати и надеется, что ни Вэй Ин, ни эта странная девушка этого не заметят.              — Здравствуй, а-Цин, – приветствует он её, слегка кланяясь.              Девушка слегка недоверчиво хмыкает и закатывает глаза. Несмотря на то, что они затуманены белым, он замечает, что та следит за его движениями, когда он поднимается из поклона.              — А-Цин только что рассказывала мне, – продолжает Вэй Ин, – что это её дом. Она спит здесь практически каждую ночь, а потом мы так грубо сюда ворвались. Правда, я заявляю, что она в конечном итоге напугала меня сильнее, чем мы напугали её. Не говоря уже о том, что у неё довольно неплохой замах, – он потирает затылок и морщится. — С а-Цин не стоит шутить, Лань Чжань. Особенно если у неё есть палка, – последнюю фразу он произносит порицающим тоном, словно Лань Ванцзи думал иначе. Он хмурится, глядя на Вэй Ина, который одаривает его широченной улыбкой.              — Это мой дом, – говорит а-Цин, вызывающе вскидывая подбородок. — Я имею полное право защищать его от вонючих бродяг, даже если они заклинатели!              — Ещё как имеешь! – воодушевлённо подтверждает Вэй Ин. — Мы просим прощения за то, что напросились в гости, но мы в самом деле всего лишь пытались укрыться от дождя. Мы собирались заменить дрова для топки.              — Мне плевать на дрова, – заявляет а-Цин. — Но если вы собираетесь относиться к нему, как к постоялому двору, то должны платить за ночлег!              Лань Ванцзи, при всей своей озадаченности этим дерзким, грубым ребёнком, в равной степени замирает от того, как Вэй Ин подпрыгивает на пятках, явно в восторге от её острого языка, от того, как она вызывающе скрещивает руки перед собой, умудряясь производить впечатление громады, несмотря на то, что она на несколько голов ниже их обоих.              — Разумеется, я заплачу, – соглашается Вэй Ин. — Я бы не стал обманывать владельца такого прекрасного заведения, особенно такого гостеприимного, как вы.              При этих словах Вэй Ин протягивает руку в сторону Лань Ванцзи и выжидающе щёлкает пальцами. Лань Ванцзи ничего не может сделать, кроме как протянуть кошелёк с монетами, пребывая в полном недоумении.              — Вот, пожалуйста! – говорит Вэй Ин, высыпая в руку девушки откровенно безответственную сумму денег. Её глаза расширились от шока, прежде чем она поймала взгляд Лань Ванцзи и вернула лицу пассивную надменность.              — Мы расплатились? – спрашивает Вэй Ин. — Тогда, пожалуйста, позволь нам угостить тебя в качестве благодарности.              Девушка с сомнением прищуривается, однако, кажется, в конце концов голод побеждает.              — Ладно, – соглашается она. — Но я закажу всё, что захочу.              — Да, конечно, обязательно, – отвечает Вэй Ин. — Лань Чжань, пойдём!              --------              В первом чайном доме хозяин приветствует их достаточно любезно, а затем замечает а-Цин.              — Эй, девчонка, убирайся отсюда! – кричит он, отмахиваясь от неё тряпкой. — Одну минуту, пожалуйста, – извиняется он перед Вэй Ином и Лань Ванцзи.              — Девочка с нами, – останавливает его Лань Ванцзи, когда хозяин собирается прогнать её из чайного дома.              — Оу, – мужчина останавливается на полушаге, переводя взгляд с них на оборванного ребёнка, стоявшего сейчас, наполовину спрятавшись за Лань Ванцзи. Он прикусывает щёку. — Ох, что ж. Мои извинения, я только что вспомнил, что мне нужно закрыться. У меня — э–э — дела, которые не могут ждать.              В следующее мгновение они оказываются любезно выпровоженными на улицу, дверь за ними закрывается.              — Что–? – начинает Вэй Ин.              А-Цин фыркает.              — Я же тебе говорила.              Не желая так просто сдаваться, они продолжают искать разные места, но на каждом шагу их встречают закрытые двери.              — Что происходит? – в недоумении спрашивает Вэй Ин. — А-Цин, ты что, обидела всех матерей или вроде того?              — Возможно, – пожимает плечами а-Цин. — Но они не потому не впускают.              — Тогда почему...?              — Она проклята.              Пожилая женщина, работающая в киоске с паровыми булочками, смотрит на них поверх своих товаров, устремив взгляд на а-Цин.              — Проклята? – переспрашивает Лань Ванцзи.              Женщина сжимает зубы.              — Я так и сказала. Подумала, что она, должно быть, не рассказала вам, если вы с ней ходите. Но эта девочка проклята. Приносит несчастья, куда бы ни пошла.              — Я не проклята! – огрызается а-Цин, топнув ногой в грязь.              — Она рассказала вам, что произошло в Городе И?              В этот момент а-Цин замирает. Лань Ванцзи замечает внезапную перемену, но не отводит взгляда от старухи, не желая привлекать внимание.              — Если ребёнок проклят, тогда почему не позвали заклинателя, чтобы ей помочь?              Женщина фыркает.              — Кто может себе это позволить? Кто заплатит за слепую сироту?              — Хороший человек? – горячо возражает Вэй Ин. Женщина выглядит невозмутимой и пожимает плечами, опираясь на тележку с товарами.              — Мы ей поможем, – заявляет Лань Ванцзи. Предложение неуместно. В конце концов, сейчас они на территории Ланьлин Цзинь, пусть и на окраине. Девочка подпадает под их контроль. Если на ней лежит проклятие, в чём Лань Ванцзи по-прежнему не убеждён, то для заклинателя Лань было бы оскорблением явиться без приглашения и разобраться с этим.              — Я не проклята! – снова выкрикивает а-Цин, выходя вперёд и упираясь руками в бёдра. — И никак не связана с Городом И.              — Госпожа, – внезапно вклинивается в разговор Вэй Ин. — Вы позволите купить у вас немного еды? Тогда мы уйдём и не будем Вам мешать.              Женщина хмурится и смотрит свысока на а-Цин, затем на Лань Ванцзи — его бело-голубые одежды в безупречном состоянии, Бичэнь на боку, серебряные украшения в волосах.              — Если только Вы не думаете, что деньги Ханьгуан-цзюня также прокляты?              При этом имени глаза женщины перебегают от его причёски к лицу в знак узнавания. Лань Ванцзи не обращает на это внимания.              — Ладно, – соглашается она, – только поторопитесь. Если люди увидят, что она здесь ест, я больше не заработаю ни фэня.              Вэй Ин наклоняется к а-Цин, чтобы описать ей, что можно купить в киоске, и передаёт её заказ женщине. Три минуты спустя они уходят с набитой паровыми булочками сумкой, глаза женщины сверлят их спины.              Они ждут, пока вернутся в лачугу а-Цин, чтобы поесть. А-Цин начинает запихивать булочки в рот одним укусом, и Вэй Ин наблюдает за этим с интересом.              — Так когда же твоё жульничество перестало на тебя работать? – интересуется он, когда та тянется за очередной булочкой.              — Ты это о чём? – жёстко спрашивает она. — Какое жульничество?              — Ну, ты же видишь, – объясняет Вэй Ин. — То, как тебе удалось нанести мне удар по голове, когда ты пришла, – достаточное тому доказательство. Но ты, похоже, не хотела, чтобы кто-нибудь в городе это понял. Выдумала целую историю, что не можешь никого видеть, не можешь увидеть еду–              — Какое тебе до этого дело? – огрызается а-Цин, хватая очередную булочку и целиком запихивая её в рот. Вэй Ин пожимает плечами.              — Никакого осуждения. Мне знакомо, каково это – просить милостыню, и не мне судить тебя за твои поступки для выживания.              Лань Ванцзи хмурится. Когда это Вэй Ин был попрошайкой? Неужели он соврал, чтобы утешить девочку? Однако, с другой стороны, он такой худой…              — ...так что я просто хотел узнать, когда это перестало работать.              — Несколько недель назад, – отвечает девушка, с усилием проглатывая полный рот еды. От этого у Лань Ванцзи слезятся глаза. — После того, как все заболели.              В Вэй Ине не меняется ничего от этого объяснения а-Цин, но Лань Ванцзи всё равно чувствует, как обостряется понимание. Сам он продолжает наблюдать за а-Цин, не позволяя себе наклониться вперёд, чтобы лучше слышать.              — Поэтому они говорят, что ты проклята?              А-Цин бросает на него злой взгляд.              — Я не проклята, – повторяет она. — И не имею к этому никакого отношения. Я даже не знаю большинство из заболевших людей!              — Может, мы с Лань Чжанем проверим это, узнаем, что на самом деле происходит, очистим твоё имя. Если это облегчит тебе жизнь.              А-Цин приостановливается, потянувшись за ещё одной булочкой, усаживается поудобнее и устремляет свои белые глаза на Вэй Ина.              — Ты не боишься?              Вэй Ин слегка выпячивает грудь.              — Нас не так легко напугать. Доедай, а потом отведёшь нас туда и расскажешь, что случилось.              --------              В городе тихо, жуткая тишина висит густым туманом. А-Цин ведёт их по петляющим улицам, намереваясь добраться до цели, а Лань Ванцзи и Вэй Ин следуют за ней.              Лань Ванцзи неспокойно. Город производит впечатление пустынного. За исключением запаха.              Они проходят мимо витрин магазинов с испорченным мясом, зловоние выплёскивается на улицу из-под дверных проёмов, смешиваясь с тошнотворным сладковатым запахом гнилых овощей. У одного ларька рычит, когда они проходят мимо, собака с грязной шерстью и торчащими рёбрами. Рядом с ним дрожит Вэй Ин, сильно сжимая руку Лань Ванцзи. Лань Ванцзи по-быстрому проводит их мимо, не сводя глаз с животного, но то не проявляет к ним никакого интереса.              Недалеко от центра города А-Цин приводит их в магазин с выцветшей вывеской, витрина которого забита куклами с остекленевшими глазами.              — Это какая-то хрень из фильма ужасов, – бормочет себе под нос Вэй Ин, – а мы, тупицы, идём на жуткие звуки. Не переживай, Лань Чжань, с тобой всё будет в порядке. Ты явно симпатичный, похож на главного героя. А я тот, за кем вскоре будут гоняться по улице, голым по пояс. Вспоминай обо мне с теплотой.              Лань Ванцзи даже и не думает позволить, чтобы с Вэй Ином что-нибудь случилось. Он крепче сжимает Бичэнь, когда они идут за а-Цин в заднюю комнату. Девочка осторожно подходит к груде одеяний на полу, и Лань Ванцзи слышит звук затруднённого дыхания.              — Привет, Попо, – громко говорит она. — Я привела несколько мужчин нам помочь. Они заклинатели.              — Заклинатели? – слышится хриплый, тонкий голос. — Как–?              Лань Ванцзи шагает вперёд в поле зрения. Под грудой одеяний лежит пожилая женщина, лицо её осунулось и побледнело, глаза остекленели из-за лихорадки.              — Мы пришли помочь, – говорит он.              Вэй Ин присоединяется к нему, приседает рядом со старушкой и берёт в руку её хрупкое запястье. Парень прижимает пальцы к её пульсу. Он улыбается женщине, но, что бы он ни обнаружил, это проявляется в напряжении вокруг глаз, в складках между бровями.              — Попо, нас привела сюда а-Цин. Вы голодны? Мы принесли еды.              Поняв намёк, Лань Ванцзи лезет в сумку, достаёт пару булочек и протягивает их Вэй Ину. Женщина не отвечает и, кажется, даже не замечает его присутствия.              — А-Цин, – хрипит женщина, – уже темно, тебе нужно уходить–              Дневной свет проникает через окна. Вэй Ин с беспокойством смотрит на Лань Ванцзи, в то время как а-Цин берёт женщину за руку.              — Попо, можете рассказать нам, что с Вами произошло? – задаёт вопрос Вэй Ин.              — Говори громче, – резко замечает а-Цин. — Она стара и плохо слышит. Как ты можешь ожидать, что она тебе ответит?              Вэй Ин извиняется и повторяет вопрос, на этот раз громче.              — Призрак, – отвечаете женщина. — Он приходит в темноте. А-Цин, тебе нужно уходить, пока он не вернулся–              — Мы защитим а-Цин, – настаивает Вэй Ин, беря её руку и успокаивающе поглаживая. — Расскажите мне о призраке.              Пожилая женщина закрывает глаза, дыхание хрипом отдаётся в её горле.              — Чёрный, как ночь, – говорит она, – не могу его увидеть. Только... музыка.              Лань Ванцзи и Вэй Ин обмениваются взглядами.              — Хорошо, Попо, – говорит Вэй Ин. — Не переживайте. Мы с этим разберёмся.              — Вы можете ей помочь? – спрашивает а-Цин. Её голос резкий, пусть и дрожащий. Лань Ванцзи занимает место Вэй Ина рядом с женщиной, придерживая её за запястье. У неё нет золотого ядра – он не ожидал, что будет. На поиск ци уходит больше времени, поскольку та, слабая и угасающая, блуждает по меридианам. Заклинатель пытается передать ей часть своей энергии, но встречает всё то же сопротивление, что и раньше. До его плеча легонько дотрагиваются, и он едва заметно качает головой.              — Думаю, – предлагает Вэй Ин, – нам нужно поймать призрака.              --------              Они отводят а-Цин обратно в лачугу, Лань Ванцзи несёт Попо с ними.              — Будь с ней осторожен! Она пожилая женщина, а не мешок риса!              — Лань Ванцзи осторожен, а-Цин. Не переживай, – успокаивает Вэй Ин.              — Не понимаю, почему нам нужно уходить, – хмурится уже не в первый раз а-Цин. — Это её дом. Разве вы не можете просто избавиться от духа? Какие же вы заклинатели?              — Мы с этим разберёмся, но мы пообещали твоей Попо, что защитим тебя, – напоминает Вэй Ин. — Ты пытаешься выставить Лань Ванцзи лжецом, а-Цин?              В ответ девочка смотрит на него злыми глазами.              — Мне плевать.              — Будет лучше, если ты уйдёшь с дороги, – беззлобно произносит Лань Ванцзи. Взгляд а-Цин становится злее, девочка обиженно скрещивает руки на груди.              — Вэй Ин, – говорит Лань Ванцзи, – мне нужно отправиться в город и отправить брату письмо, чтобы сообщить ему о Городе И. Если они продвинулись вперёд, то, возможно, смогут помочь этим людям.              Вэй Ин кивает.              — Не волнуйся, Лань Чжань. Я тут всё улажу.              Лань Ванцзи не тратит много времени на поиски гонца для отправления письма в Облачные Глубины. Он наталкивается на группу торговцев, путешествующих до Цайи, которые хотят доставить для него письмо, с радостью принимая его благодарность и монету. Письмо должно прийти через несколько дней, если в пути не возникнет задержек. Между тем, однако, Лань Ванцзи не собирается оставлять Город И сам по себе. Так называемый дух – лучшая зацепка, которая у них пока есть, и он не собирается упускать такую возможность.              За несколько часов до заката он возвращается в лачугу, где застаёт а-Цин и Вэй Ина в оживлённом споре, как лучше использовать «ситуацию сиротства».              — Видишь ли, то, что ты хочешь сделать, – идти к родителям и бабушкам с дедушками. Напомни им об их детях, и тогда получишь хорошую еду, а не объедки.              — Ага, только ты забываешь, – чопорно протягивает а-Цин, – что я слепая.              Они умолкают, когда заходит Лань Ванцзи, Вэй Ин вскакивает на ноги и спешит к нему, выглядя немного смущённым, хотя Лань Ванцзи ничего и не сказал.              — Письмо отправили? Всё в порядке, Лань Чжань?              — Да, – отвечает он. — Брат сможет отправить помощь в Город И в течение четырёх дней. Мы также должны сообщить Цзинь Гуанъяо о критической ситуации, когда прибудем. Это под их контролем.              — Может, стоило послать гонца в Башню Карпа?              Ответом было бы «да». Но Лань Ванцзи этого не сделал по им обоим понятным причинам, о которых лучше не говорить при посторонних. Он делает всё возможное, чтобы донести это до Вэй Ина без слов.              — Верно, – говорит Вэй Ин. — Верно, проехали. Значит, они будут здесь через четыре дня. А нам что теперь делать?              — Сегодня вечером я отправлюсь в Город И и сам прослежу за призраком.              — Чего? Нет! – кричит а-Цин. Девочка потрясённо смотрит на них. — Ты не можешь! Тебе что, жить надоело или что-то в этом роде? Я думала, вы собрались изгнать его. Не влезайте!              Вэй Ин смотрит на него, наклонив, оценивающе, голову в сторону.              — Хорошо, – соглашается он. — Если ты идёшь, тогда мы должны что-то сделать с музыкой. Погоди-ка, у меня тут кое-что есть. Лань Чжань, есть свеча? — Лань Ванцзи вытаскивает одну из мешочка цянькунь – («эта штука такая удобная, мне тоже нужно такую купить») – и протягивает её Вэй Ину.              — Отлично. А-Цин, передай мне кусок ткани.              — Я тебе не горничная, – огрызается она, хотя и делает то, о чём попросили.              За пару минут Вэй Ин создал четыре маленькие пробки из ткани и воска. Пару он протягивает Лань Ванцзи.              — Разогрей их пальцами, а потом прижми к уху. Только не пихай их внутрь, пожалуйста, я не хочу пытаться оттуда что-то выковыривать. Они просто должны закрыть слуховой проход.              Он берёт другую пару и демонстрирует, как это нужно сделать.              — Не на сто процентов идеально, но, думаю, они должны быть достаточно хороши, пока мы не подходим близко к настоящей музыке. Вот почему Попо всё ещё держится: она не может хорошо слышать. Это должно притупить эффект.              Лань Ванцзи соглашается, но его слишком отвлекает собирающий свой маленький рюкзак Вэй Ин.              — Вэй Ин, – подаёт голос Лань Ванцзи. — Тебе лучше остаться здесь.              Вэй Ин фыркает в ответ.              — Да чёрта с два, лучше мне. Ты думаешь, я позволю тебе сражаться с каким-то призраком, высасывающим ци? К тому же, если мы правы насчёт... ну, знаешь, – его взгляд указывает на внимательно их слушающую а-Цин, – то, если на тебя нападут, будет опаснее для всех нас. Моя сила даже не будет заметна, но вот Ханьгуан-цзюнь...              — Ты не умеешь сражаться, – резонно замечает Лань Ванцзи. — Ты не тренировался.              — Оу, я умею сражаться, – сверкая глазами, отвечает Вэй Ин. — Ты думаешь, если у меня нет меча, я не смогу сражаться? Я не беспомощен, Лань Чжань.              — Я не это имел в виду.              Неожиданно взгляд Лань Ванцзи перемещается вниз, к месту, где на груди Вэй Ина выжжено солнце под одеяниями. Он осознаёт это лишь в тот момент, когда рука Вэй Ина подлетает к этому месту, словно заслоняя его от взгляда Лань Ванцзи.              — Я не беспомощен, – повторяет он, на этот раз его голос звучит жёстко и холодно, как сталь. — Не смотри на меня так. Не надо меня опекать, Лань Чжань. Я пережил больше, чем ты можешь себе представить.              Лань Ванцзи надолго задерживает взгляд на Вэй Ине. Он не считает его слабым. Он никогда не считал Вэй Ина слабым. Он знает. И видел его силу. Но он видел и шрамы, и больше всего ему хочется не допустить появления новых.              Но не ему указывать Вэй Ину, куда ему отправляться или на какие риски идти. Он не может его остановить и не должен пытаться.              Всё, что может сделать Лань Ванцзи, если придёт время, – защищать. И на этот раз, когда придёт время, Лань Ванцзи не подведёт. Лань Ванцзи протягивает руку к боку, отстёгивает короткий дао, который носит с собой, и передаёт его Вэй Ину.              — Нам пора уходить, – заявляет Лань Ванцзи. — Пока не стемнело.              Вэй Ин открывает рот и захлопывает его.              — Да, – горячо соглашается он. — Да, пойдём. А-Цин, оставайся здесь. Мы утром вернёмся.              — Нет, не вернётесь, – спорит она. — Вы оба идиоты. – девочка подходит к стопке сложенных одежд в углу, где рядом спит Попо, и ложится лицом к стене.              Вэй Ин начинает подходить к ней, но затем останавливается, печально качая головой.              — Пойдём, Лань Чжань. Давай избавимся от этого засранца.              --------              По небу Города И, как чернила, разливается ночь. В окнах домов не горят свечи, нет уютных каминов, согревающих комнаты от осеннего холода. Лань Ванцзи и Вэй Ин проводят час перед закатом, переходя от двери к двери. Они находят немногих выживших. Дом за домом заполнен мертвецами, судя по всему, спящими в своих постелях. В Лань Ванцзи разворачивается трагедия, дождевая вода давит на плотину. Но при всей печальности и потоках слёз в Лань Ванцзи, Вэй Ин горит. Он видит это в его глазах, в его неподвижности, в его движениях. В Вэй Ине вихрями поднимается огонь, плавя всё вокруг, и Лань Ванцзи наблюдает за этим с ужасом. Гнев приводит к необдуманным поступкам, и последнее, что им нужно, – это чтобы Вэй Ин действовал сгоряча. Несмотря на то, что Вэй Ин настаивал, что он не беспомощный, несмотря на то, что Лань Ванцзи об этом знает, Вэй Ин не опытный боец. Не такой, как Лань Ванцзи. Он не знает разницы между огнём, которым нужно управлять, и огнём, который может вас сжечь.              В маленьком доме, который по сути представляет из себя одну комнату, они находят семью. Родители давно умерли, в помещении разносится едкий запах разложения. Рядом с ними поверхностно дышит девочка-подросток, прижимая к груди младенца.              Вэй Ин подходит и осторожно берёт её за руку.              — Мэй-мэй, – говорит он, – мы пришли.              Она не отвечает. Лань Ванцзи видит, что уже слишком поздно. Вэй Ин перемещается и прижимает руку к щеке младенца. Парень судорожно выдыхает.              — Лань Чжань, – подаёт голос он. — Прошу. Скажи, что мы можем это остановить.              — Мы найдём, кто ответственен за это, – отвечает Лань Ванцзи.              Рука Вэй Ина сжимается на плече девушки, и он встаёт.              — Да, – соглашается он. — Найдём.              Лань Ванцзи и Вэй Ин стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга на улице, когда с горизонта исчезает последний розовый отблеск. Лань Ванцзи согревает восковые пробки между пальцами и затыкает уши, проверяя, сделал ли то же самое Вэй Ин. В темноте, в приглушённой тишине мир кажется сонным, как будто он укрылся тяжёлым одеялом, чтобы дождаться утра.              В течение многих долгих часов ничего, кроме движущихся по мёртвому городу фигур животных и взмаха крыльев летучих мышей в лунном свете, не появляется. Они ждут так долго, что Лань Ванцзи кажется, что, вероятнее всего, с призраком здесь покончено. В конце концов, что этот город может ему предложить? Он уже всё забрал. Затем рука Вэй Ина сжимается вокруг его руки, и парень показывает в сторону.              В нескольких улицах отсюда на крыше появляется фигура, темнее чёрного неба, освещённого серповидной луной. Она встаёт, её волосы и одежды развеваются на ветру. Лань Ванцзи прищуривается и различает очертания флейты, прижатой к губам.              Лань Ванцзи бросается вперёд. Мужчина, призрак, кто бы это ни был, должно быть, их увидел. Лань Ванцзи осознаёт, что его белые одежды подобны маяку в темноте. Когда он приближается, мужчина прыгает, но не для того, чтобы убежать, а чтобы броситься на него.              Отлично, думает Лань Ванцзи. Он не сторонник насилия, но это борьба, которой он хочет.              Их пути сталкиваются на крыше. Глиняная черепица разбивается под силой удара, когда меч встречается с мечом.              Это человек. Не призрак, несмотря на всю его бледность, скрытую под копной нечёсаных чёрных волос. Он улыбается Лань Ванцзи – и это не улыбка солнца и тепла, не улыбка Вэй Ина. Это полная резкости, зубов улыбка. Глаза мужчины расширены и горят холодом дикого удовольствия.              Он вырывается из-под блокировки Лань Ванцзи, но Лань Ванцзи к этому готов. Он взмахивает Бичэнем по крутой дуге, чтобы с лёгкостью поймать опускающееся лезвие его меча. Рот мужчины открывается, и Лань Ванцзи слышит сухой смех. Повернувшись и низко пригнувшись под стыком их клинком, мужчина соскальзывает с крыши и приземляется на улицу внизу. Лань Ванцзи бросается в погоню. Ему от него не уйти. Лань Ванцзи этого не допустит, не когда вокруг них лежит мёртвый город.              Его мастерство фехтования, его атлетизм не идут ни в какое сравнение с Лань Ванцзи. Взмах клинка, и Лань Ванцзи ранит мужчину в плечо. Тот пошатывается, но не останавливается, и Лань Ванцзи с ужасом понимает, что тот не пытается убежать. Он бежит прямо к Вэй Ину.              — Вэй Ин!              Ноги Вэй Ина твёрдо стоят на земле. В руке клинок, который ему дал Лань Ванцзи. На лице каменное выражение и ни следа страха — только решимость встретить всё, что надвигается, лицом к лицу.              Сжав в одной руке Бичэнь, Лань Ванцзи другой призывает Ванцзи и наносит удар. В спешке он не может точно прицелиться, и удар аккорда расходится злобными волнами, сбивая с ног и мужчину, и Вэй Ина. Этого достаточно, чтобы Лань Ванцзи сократил разрыв. Он поднимает Бичэнь и наносит жестокий удар. Мужчина поднимает свой меч как раз вовремя, чтобы отразить удар, но Лань Ванцзи через лезвие слышит треск кости: запястье мужчины загибается назад, и меч выпадает из руки.              — Сдавайся, – говорит Лань Ванцзи, приставив остриё лезвия к его горлу. На кончике лезвия каплями осталась кровь, стекая по бледной шее.              Мужчина ухмыляется. Его взгляд устремлён на что-то за плечом Лань Ванцзи, и это всё его предупреждение.              Бичэнь встречает удар другого клинка, и в бой врывается вторая фигура. Они размыты, их лица – пустые маски, словно жидкие чернила, размазанные по странице. Лань Ванцзи недолго раздумывает, встречая каждый новый взмах клинка своим. На периферии он видит, как улыбающийся мужчина поднимается на ноги, поднося непострадавшей рукой к губам флейту.              — Нет!              Выкрик прорезается через воск, и Лань Ванцзи отводит взгляд от фигуры, с которой сражается, чтобы увидеть, как Вэй Ин бросается на другого человека. Флейта выпадает из рук незнакомца и падает на землю. Вэй Ин наступает на неё ногой, и инструмент раскалывается. Вэй Ин торжествующе улыбается, в то время как мужчина снова хватает меч и наносит удар от плеча.              — Вэй Ин!              Вэй Ин видит, что он приближается, но действует недостаточно быстро. Он уклоняется, но лезвие всё равно настигает его, вонзаясь в него с брызгами крови.              Плотина внутри Лань Ванцзи прорвалась.              Огонь может сжечь, но ничто не сможет сразить так, как бурный поток воды.              Лань Ванцзи становится волной.              Под его силой размытая фигура отбрасывается назад, а Лань Ванцзи обрушивается на человека, ухмыляющегося над ослабевшим телом Вэй Ина. Мужчина поднимает голову как раз вовремя для того, чтобы увидеть Бичэнь – полоску серебра, сияющую в лунном свете. Улыбка исчезает, когда меч вонзается ему в горло.              Лань Ванцзи не ждёт. Он срывается вниз, подхватывает Вэй Ина на руки, Бичэнь всё ещё поднят перед ним. Размытая фигура не нападает и только лишь повторяет действия Лань Ванцзи, бежит вперёд, чтобы схватить своего компаньона. Лань Ванцзи понимает, что сейчас произойдет, за короткое мгновение до того, как фигура полезет в их рукав. Он бросает Бичэнь, но в следующее мгновение и фигура, и человек исчезают, оставляя после себя резкий запах использованного талисмана, и с глухим стуком на землю падает пояс с фигуры с задетого клинком места.              — Вэй Ин, – зовёт Лань Ванцзи, переворачивая его, чтобы взять на руки.              Вэй Ин моргает, смотря на него.              — Что?              У него кровотечение, алая кровь ярко выделяется на бледной коже. Лань Ванцзи отрывает длинный узкий кусок со своих одежд, руки трясутся слишком сильно для того, чтобы отыскать бинты в цянькуне. Он прижимает её к ране под ключицей Вэй Ина.              — Вэй Ин.              — Это моё имя, не трепли его понапрасну.              Лань Ванцзи берёт запястье Вэй Ина в свою руку и начинает направлять в него свою духовную энергию. Вот только... у него не получается. Энергия не идёт, как сильно бы он ни давил. От страха внутри растёт дыра, в которую проваливаются частички его самого. Лань Ванцзи ищет ци Вэй Ина, маленькое неразвитое ядро внутри.              Оно на месте. Оно всё ещё есть, но распадается.              — Вэй Ин, – задушенным от паники голосом зовёт Лань Ванцзи.              Вэй Ин протягивает руку к его лицу и вынимает восковую пробку из уха Лань Ванцзи.              — Похоже, они всё-таки сработали, – говорит он.              Лань Ванцзи хватает его руку и прижимает её к своей щеке, в то время как голова Вэй Ина откидывается в сторону, показывая, что одной из восковых пробок нет.              У него нет времени думать об этом. У него нет времени ни на что, кроме действий. Ванцзи лежит на земле рядом с ним. Лань Ванцзи хватается за инструмент. Заклинатель цепляется за пояс, срезанный с размытой фигуры, и понимает, что к нему прикреплён мешочек цянькунь.              Он разрывает его, отчаянно ища хоть что-то, что может помочь, хотя бы что-нибудь. Внутри он находит бумагу для талисманов, палочки киновари, струны гуциня и один-единственный вырванный листок бумаги. Песнь Цайбу. Его охватывает чувство шокового отвращения, когда он берёт бумагу и засовывает её в рукав, кладя рядом с колокольчиком. Теперь он ничего не может с ней сделать, но она слишком дорога, чтобы терять.              Он оборачивается к бледному и истекающему кровью Вэй Ина. Свет внутри него слабеет, золотое ядро уже такое крошечное, такое слабое. Он опускает запястье и кладёт ладонь на нижний даньтянь Вэй Ина. Он чувствует его и с глубоким облегчением замечает, что оно больше не уменьшается.              — Лань Чжань, – шевелится под его рукой Вэй Ин. Облегчение настолько сильное, что Лань Ванцзи покачнулся.              — Вэй Ин.              Он едва узнаёт свой собственный голос и понимает, что плачет, лишь в тот момент, когда слеза срывается с подбородка и падает на щёку Вэй Ина.              — Лань Чжань, Лань Чжань, не плачь, – с улыбкой на лице просит Вэй Ин, протягивая руку, чтобы вытереть глаза Лань Ванцзи, даже морщась от боли. — Ты слишком красив, когда плачешь, это нечестно. Ты разобьёшь мне сердце.              — Вэй Ин. Мне жаль.              — Жаль? Лань Чжань, не ты меня ранил. Я в порядке. Со мной всё будет хорошо. Он не задел ничего важного. Я могу дышать.              — Твоё ядро–              — А, ну. Я жив, не так ли? Я...я чувствую его. Я услышал только последние пару нот, прежде чем его ударил.              — Я тебя понесу, – говорит Лань Ванцзи. Он запихивает вещи обратно в мешочек цянькунь незнакомца, а затем прикрепляет его к своему поясу. Затем он обхватывает Вэй Ина одной рукой за колени, а другой осторожно прижимает его плечи к своей груди, чтобы не толкнуть его, когда будет вставать. Вэй Ин слегка скулит, но в остальном молчит.              — Со мной всё будет в порядке, Лань Чжань, – снова повторяет Вэй Ин.              --------              В лачугу он возвращается с Вэй Ином в руках, рискованно передвигаясь на мече, чтобы принести его туда, как можно быстрее. Он обнаруживает её оставленной. Заклинатель устремляет быстрый взгляд в угол и замечает, что куча одеяний, служащая импровизированной кроватью, пуста. Ни а-Цин, ни Попо нигде нет.              Короткой вспышкой духовной энергией он разжигает огонь, осторожно держа руку на Вэй Ине, опуская бережно на пол и кладя его голову себе на колени. Сопротивление его ци ослабло, и он может влить несколько нитей силы в неподвижные меридианы Вэй Ина.              — Так хорошо, – произносит Вэй Ин, когда они устраиваются поудобнее, и Лань Ванцзи может сосредоточиться на вливание в него большего количества энергии. — Мне становится лучше от тебя, Лань Чжань.              — Не разговаривай.              Вэй Ин слабо смеётся.              — Лань Чжань, ты только что сказал мне заткнуться? Ты должен быть поласковее со мной, я ранен.              — Вэй Ин, – с болью в голосе говорит Лань Ванцзи.              — Ладно, ладно, – соглашается, закрывая глаза, Вэй Ин. Правда, молчит он всего мгновение и затем добавляет: — Ты бы мне поверил, если бы я сказал, что это не худшее из случавшегося со мной?              Рука Лань Ванцзи судорожно сжимает запястье Вэй Ина.              — Я просто пытаюсь сказать, что могло быть и хуже. Что за маленькая ножевая рана?              Лань Ванцзи пропускает эти слова мимо ушей, неспешно раскрывая слои окровавленных одежд вокруг раны. С облегчением он отмечает, что кровотечение остановилось. Худшая опасность миновала.              — Лань Чжань, – привлекает внимание Вэй Ин, поднимая руку и хватаясь за оттягивающую испорченные одежды руку. — Ты сыграешь для меня?              — Я не могу, – отвечает Лань Ванцзи. — Мне нужно передавать тебе энергию.              — У меня достаточно энергии, Лань Чжань. Я ею полон, чувствую её везде. Я не болен, клянусь.              Лань Ванцзи колеблется. Он не хочет отпускать.              — Пожалуйста, – просит Вэй Ин. — Ну же, эр-гэгэ, сделай это для меня.              Лань Ванцзи сжимает запястье.              — Я спою.              — О, – удивляется Вэй Ин. — О, да, пожалуйста.              В песне нет слов. Они там и не нужны. Смысл заключён в нотах, наполненных любовью и острой тоской. Он напевает в течение долгих минут, позволяя песне повторяться вновь и вновь. На третьем повторе к нему присоединяется Вэй Ин. Лань Ванцзи почти останавливает его, ругает, чтобы он отдыхал. Но Вэй Ин открывает глаза, смотря на Лань Ванцзи. Его голос выше, чем у Лань Ванцзи, ярче. Если голос Лань Ванцзи – почва, богатая и тёмная, то голос Вэй Ина – всё зелёное, прорастающее в ней.              Они вместе поют, Вэй Ин вплетает что-то в пробелы песни, заполняя пустоту. Совместными усилиями песня преображается – вопрос, который нашёл свой ответ.