take me back to a time

      Вэй Ин засыпает и просыпается на протяжении всей ночи, лёжа головой на коленях Лань Ванцзи. Лань Ванцзи бодрствует, не позволяя себе даже медитировать, оставаясь настороже, даже когда адреналин покидает организм, оставляя после себя лишь только усталое, скомканное чувство, которое он испытывает, гладя волосы Вэй Ина.              Он его не защитил. Единственное данное самому себе обещание, и он его не сдержал. Заклинатель снова чувствует себя ребёнком, стоящим на коленях перед домом горечавки, когда вокруг мягкими кучами падает снег: дрожащий от ничего не значащих обещаний, которые он не может сдержать.              Наконец наступает рассвет, сквозь щели в стенах слабо просачивается тёплый свет. Вэй Ин шевелится и смотрит на Лань Ванцзи сквозь густые ресницы.              — Лань Чжань? — спрашивает он, слегка сводя брови в одной точке. Лань Ванцзи наклоняется и проводит по ней большим пальцем. — Ты вообще спал?              — Ты голоден?              Вэй Ин неспешно встаёт. Колени Лань Ванцзи кажутся холодными, чего-то лишёнными.              — Да, вообще-то, — отвечает Вэй Ин. — Умираю с голоду.              Лань Ванцзи кивает и принимается готовить завтрак для них обоих. Сам он не голоден: он слишком несчастен для голода, но Вэй Ину нужно поесть, чтобы поправиться. Духовная энергия не может так сильно помочь.              — Где а-Цин? И Попо? — спрашивает Вэй Ин, оглядывая лачугу, словно думает, что они могут прятаться.              — Их не было, когда мы вернулись, — объясняет Лань Ванцзи. — Я не знаю, где они.              — Ты не думаешь–, — начинает спрашивать Вэй Ин, затем с трудом сглатывает, не в силах закончить мысль.              — Нет, — отвечает на так и незаданный вопрос Лань Ванцзи. — Не было никаких следов борьбы. Кукла а-Цин также исчезла. Не думаю, что им причинили вред.              Вэй Ин вздыхает и немножко сползает вниз с чувством облегчения.              — Отлично. Боже, если с ними что-нибудь случилось из-за меня–              — Вэй Ин, — Лань Ванцзи откладывает палочки для еды, которыми помешивает в кастрюле, и смотрит на Вэй Ина, на то, как он обхватывает себя руками, на то, как обгрызает кожу большого пальца. — Если с ними действительно что-то случилось, это не было бы твоей виной.              Напряжение не ослабевает. Если уж на то пошло, Вэй Ин, кажется, напрягается ещё сильнее, его глаза расширяются, когда он особенно сильно кусает большой палец.              — Я всё испортил, — протестует он. — Мне стоило послушать тебя, я просто, как ты и сказал, мешал. Если бы меня там не было, ты бы их поймал. Я тебя отвлёк, мне стоило–              — Вэй Ин прекратил музыку, — замечает Лань Ванцзи. — Ты сломал дицзы.              На этих словах рука Вэй Ина немного опускается, так что он больше не тревожит кожу большого пальца. Маленькая победа.              — Чего? Нет, это просто–              — Если бы ты этого не сделал, — не даёт сказать Лань Ванцзи, — тогда погибло бы больше людей. Возможно, я бы заболел.              Между ними воцаряется тишина, и Лань Ванцзи возвращается к помешиванию в кастрюле, пока Вэй Ин борется с осознанием, что его помощь, присутствие ценятся. Очевидно, новая концепция.              — И всё же, — подаёт голос Вэй Ин, не в силах реальности остаться неоспоримой, — они сбежали. Мы были так близки.              — Один из них сбежал, — поправляет его Лань Ванцзи. Вэй Ин вопросительно склоняет голову набок. — Другого я убил.              — Что? — выкрикивает Вэй Ин, затем охает от боли, когда случайно вертит заживающим плечом. — Он– он мёртв?              — Да, — подтверждает Лань Ванцзи. Он в этом уверен. — Я перерезал ему горло.              Вэй Ин молчит. Лань Ванцзи отрывает взгляд от кастрюли с кипящей кашей как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как тот покачнулся.              — Вэй Ин! — Лань Ванцзи в спешке бросает посуду, чтобы поймать падающего Вэй Ина.              — Вэй Ин?              — Обалдеть, — выдыхает, быстро моргая, Вэй Ин. — Оу, извини. Это просто… Не знаю. То есть я знал, что это вопрос жизни или смерти. Я знаю, для чего нужен меч. Я знаю, что он пытался убить меня. Но я по-прежнему, будто… не думаю, что до меня в самом деле дошло, до этого момента, как мы были в… как бы в реальной смертельной опасности.              Лань Ванцзи не знает, что на это ответить. Он помогает Вэй Ину сесть обратно, бережно держа руку на его спине. Вэй Ин дрожит под прикосновением, одежды парня слегка взмокли от пота.              — Думаю, мне нужно выпить, — говорит Вэй Ин. — В этом что-то есть, верно? Немного лечебного бренди? Не чтобы напиться, а просто успокоить нервы.              Лань Ванцзи не уверен, поможет ли это, но спорить не собирается. Заклинатель достаёт бутылку из мешочка и передаёт ему. Вэй Ин принимает её дрожащими руками, возится с бутылкой. Лань Ванцзи забирает предмет обратно, открывает и возвращает обратно.              — Спасибо, — благодарит Вэй Ин и выливает жидкость себе в рот. Немного вина проливается на подбородок, и Вэй Ин вытирает его рукавом.              — Даа, — протягивает Вэй Ин. — Да, так-то лучше. Я в порядке. Спасибо, Лань Чжань. Извини, что так драматизирую. Я просто–, — он останавливается, смотря на бутылку в своих руках. — Лань Чжань. Ты принёс вино?              — Да.              — Но ты не пьёшь.              — Нет.              — Но, получается– ты принёс вино для меня?              Уши Лань Ванцзи горят.              — Вэй Ин любит вино.              Лицо Вэй Ина расплывается в тёплой улыбке, несмотря на его бледность.              — Ага, он любит, — смеётся он. — Что ж. Спасибо. Я очень благодарен.              — Завтрак готов, — оповещает Лань Ванцзи. Он подходит и накладывает немного каши в миску Вэй Ина, передавая ему посуду.              Вэй Ин радостно её принимает, тотчас же начиная запихивать еду в рот.              — О боже мой, — хрипло произносит он с набитым ртом еды. — Чёрт, Лань Чжань. Логически рассуждая, я знаю, что эта фиготень пресная, но я никогда в жизни не пробовал ничего более совершенного. Ну там, на эмоциональном уровне. Моя душа нуждалась в этой пище.              — М-м, — отвечает Лань Ванцзи, чувствуя удовлетворение, наблюдая за тем, как ест Вэй Ин, даже так грязно и грубо. Лань Ванцзи ест рядом с ним, просто чтобы составить компанию, молча откусывая небольшие кусочки еды, пока Вэй Ин осыпает его похвалами между — и во время — впихиванием в рот еды.              --------              — Так что же мы теперь будем делать? — спрашивает Вэй Ин, после того как они заканчивают есть и прибираются. — Может, стоит направиться прямо в Ланьлин? Или броситься за мутным типом?              Лицо Лань Ванцзи слегка морщится.              — Нам нужно дождаться заклинателей Лань, — отвечает он.              — Думаешь? — спрашивает Вэй Ин. — Разве твоего краткого уведомления будет недостаточно, чтобы они поняли, в чём дело? Нам потребуется ужасно много времени, чтобы добраться до Башни Карпа.              — М-м, — произносит Лань Ванцзи. — Я кое-что нашёл.              Вэй Ин смотрит на заклинателя с интересом.              — Правда? Что ты нашёл?              Лань Ванцзи лезет в рукав и вытаскивает разорванный лист бумаги.              — Песнь Цайбу.              — Чего? — открывает рот от изумления Вэй Ин. — Ты нашёл— это— и ты не говорил главного, Лань Чжань!              Лань Ванцзи не пытался сделать ничего подобного, будучи в то время довольно рассеянным из-за истекающего кровью и находящегося в полубессознательном состоянии Вэй Ина. Он предпочитает об этом не напоминать.              — Я её изучал, — говорит он.              — И что? — затаив дыхание, спрашивает Вэй Ин. — Ты можешь повернуть эффект вспять?              Мгновение, прежде чем кивнуть, Лань Ванцзи колеблется.              — Да, — подтверждает он. — У нас должно получиться создать песнь-противодействие, которая прекратит перекачивание ци жертв. Однако нет никакого способа устранить причинённый ущерб. Исцеление будет в их руках.              — Но мы можем прекратить смерти, — решительно заявляет Вэй Ин. — Лань Чжань, это– это потрясающе. Нам нужно отправиться в Город И! Там остались люди, мы можем им помочь!              — Мы отправимся, — соглашается Лань Ванцзи. — Как только я создам песнь-противодействие.              — Верно. Верно, повозки, лошади и так далее, — Вэй Ин тяжело дышит, откидываясь назад. — Как много времени это займёт? Я могу чем-нибудь помочь?              — Думаю, у меня есть предположение, — даёт ответ Лань Ванцзи. — Мне просто нужно попрактиковаться.              — Хорошо, — говорит Вэй Ин. — Ладно, ты практикуйся. А я буду держаться в стороне, вон там. Буду вести себя тихо, чтобы не тревожить.              — Это ещё не всё, — замечает Лань Ванцзи.              Глаза Вэй Ина расширяются.              — Какого чёрта, Лань Чжань, что здесь может быть ещё?              Дотянувшись до своего бока, Лань Ванцзи отстёгивает мешочек цянькунь незнакомца и передаёт его Вэй Ину.              — Его оставил после себя «расплывчатый» парень, — объясняет он Вэй Ину, когда тот берёт его в руки, — вполне возможно, он послужит нам ключом к разгадке их личности.              — Круто, круто, круто, — комментирует Вэй Ин с ошеломлённым видом, когда начинает открывать мешочек. — Ты работай над волшебной песней, чтобы излечить умирающих, а я пороюсь в мешочке. Разделяй и властвуй. Раньше для нас это сработало!              Лань Ванцзи призывает Ванцзи и начинает сочинять противодействие песне проклятия, пока Вэй Ин роется в мешочке. Несколько минут, не в силах удержаться, он наблюдает за Вэй Ином. Вэй Ин, ещё мгновение назад ошеломлённый всем происходящим, теперь сосредоточен. Он достал блокнот, медленно пробегая взглядом, читая страницы. Может, Лань Ванцзи больше всего среди выражений лица Вэй Ина нравится его улыбка, но он обнаруживает, что и это ему тоже нравится — сосредоточенный, целеустремлённый взгляд, когда он сконцентрирован на задаче.              Это напоминает Лань Ванцзи, что он должен заниматься тем же, и заклинатель отводит взгляд от Вэй Ина, чтобы начать работать.              --------              — Лань Чжань? — спустя некоторое время зовёт Вэй Ин. Лань Ванцзи кладёт руку на струны Ванцзи, приглушая звук.              Вэй Ин держит в руках раскрытый блокнот и смотрит на него так, что Лань Ванцзи думает, что Вэй Ин ждал, чтобы сказать ему что-то важное. В его взгляде просматривается дрожь, что-то одновременно радостно взволнованное и встревоженное. Лань Ванцзи поворачивается, обращая к Вэй Ину всё своё внимание.              — В чём дело, Вэй Ин?              — Ты успел заглянуть в блокнот? — спрашивает он. — Ты знаешь, что это такое?              Лань Ванцзи качает головой.              — Нет, — отвечает он, интересуясь, чем же это может быть, раз Вэй Ин так взвинчен. Очередное проклятие? Подсказка о том, куда девается украденная ци?              Однако вместо объяснений Вэй Ин протягивает блокнот, чтобы Лань Ванцзи мог его рассмотреть.              Это небольшая книжка с податливой кожаной обложкой и кожаной перевязью, которой она закрывается. Страницы удивительно гладкие, почти глянцевые, белоснежные. По ним проходят тонкие, слабые синие линии. Лань Ванцзи, глядя на это, хмурится. Он уже такое видел.              — Это из твоего мира.              — Ага, — подтверждает Вэй Ин. — Это журнал для богачей, которые могут потратить деньги на эстетику. Но это ещё не всё. Взгляни-ка на страницу, Лань Чжань.              Вэй Ин протягивает руку и указывает на первую страницу блокнота. Лань Ванцзи не может разобрать английские слова — нет практики — но иероглифы–              — Цансэ Саньжэнь, — читает он. Вэй Ин пристально смотрит на него, выглядя настолько потрясённым, что Лань Ванцзи протягивает руку, чтобы взять его за руку и успокоить.              — Собственность Цансэ Саньжэнь, — говорит Вэй Ин. — Это блокнот моей матери.              Лань Ванцзи легонько сжимает запястье Вэй Ина.              — Лань Чжань, он заполнен записями о… ну, многих вещах. Хотя многие из них о колокольчике. Она сделала его для меня.              Его дыхание стало учащённым и поверхностным. Это испугало Лань Ванцзи, присмотревшегося к парню. Его зрачки расширены, по лицу струится пот.              — Вэй Ин, — зовёт он, сжимая запястье чуть сильнее. — Дыши медленно.              Вэй Ин обращает на него дикий, испуганный взгляд, но пытается сделать то, о чём просят.              — О боже, — выдыхает он, — мне нужно на минутку прилечь.              Без каких-либо дальнейших предупреждений он подаётся вперёд, и Лань Ванцзи ловит парня, перекладывая так, что Вэй Ин оказывается лежащим у него на коленях.              — Прости, — извиняется, трясясь, Вэй Ин. — Это просто… это–              Лань Ванцзи хмыкает и рассеянно начинает перебирать пальцами короткие волосы Вэй Ина. Они остаются в таком положении в течение нескольких минут, пока Вэй Ин не перестаёт дрожать и его дыхание не приходит в норму.              — Ничего себе.              — Тебе лучше?              — Я… да, я в порядке, — он садится. — Лань Чжань. Как думаешь, этот человек– думаешь, это могла бы быть–? — Вэй Ин с усилием сглатывает, его адамово яблоко болезненно подрагивает. — Это могла быть моя мама?              Лань Ванцзи хочется сказать «нет», чтобы успокоить Вэй Ина, что его мама не может быть к этому причастна. Ему хочется сказать «да», чтобы подарить Вэй Ину надежду, что его мама жива.              Он не может лгать.              — Я не знаю, — говорит он.              --------              Вскоре после полудня они отправляются в Город И. Лань Ванцзи закончил писать версию песни-противодействия, которая, по его мнению, сработает; следующий шаг — испытать её в деле и в процессе внести изменения.              Это утомительная задача. Вэй Ин настаивает на составлении ему компании, однако мало что может сделать, кроме как найти выживших и шептать слова утешения их бессознательным фигурам, пока играет Лань Ванцзи.              Песнь-противодействие работает. Жертвы не пробуждаются — для этого их ци слишком истощены, им нужно время для полного восстановления. Однако их меридианы открылись, духовная энергия снова течёт по ним, так что у Лань Ванцзи появляется возможность передать им свою духовную энергию.              Так они и проводят дни в ожидании прибытия помощи, потихоньку передвигаясь по Городу И от здания к зданию, от дома к дому, пробираясь через мертвецов в поисках тех, кому они могут помочь. Лань Ванцзи в каждом движении Вэй Ина видит груз, наблюдает, как меняется свет в его глазах — не исчезает, а из летнего солнца превращается в тлеющие угли костра.              По вечерам, когда становится слишком темно, чтобы они могли продолжить свои поиски, молодые люди уединяются в небольшом покинутом доме для изучений и сна. Вэй Ин проводит время за блокнотом и бумагой для талисманов, найденной ими в мешочке цянькунь, в то время как Лань Ванцзи играет Покой. В Городе И полно бродячих мертвецов, растерянных и перепуганных, и Лань Ванцзи делает всё возможное, чтобы утешить и побудить их уйти в лучший мир.              — Я понял, почему ты оказался в моей комнате, — заявляет Вэй Ин в один вечер, когда Лань Ванцзи откладывает Ванцзи в сторону, завершая свою работу на ночь.              Лань Ванцзи ждёт продолжения мысли Вэй Ина.              — Поле вот здесь, оно отправляет пользователя между мирами туда, где оно было в последний раз использовано, верно? Оно оставляет после себя своего рода следы. Колокольчик используется в том же поле. Думаю, мама сделала его таким, чтобы я всегда оказался там, где была она. Но эти талисманы, — парень машет рукой в сторону стопки бумаг, — кто-то пытался его изменить. Неудачно, насколько могу судить. Понятия не имею, куда они пытались тебя отправить, однако, по-видимому, они пытались разорвать связь между полями и следами. Но это не разорвало её полностью, так что тебя просто… отбросило чуток левее или вроде того. Хех, каковы шансы. Мне никогда так раньше не везло. Вот, взгляни сам.              Он протягивает Лань Ванцзи несколько талисманов и разрозненных страниц Лань Ванцзи.              — Здесь можешь увидеть, где они пытались изменить место назначения… Это… ну, очень небрежно.              Лань Ванцзи берёт один из листков бумаги и рассматривает его.              — Почерк отличается от того, что был в книге, — замечает он.              — Ага, — соглашается Вэй Ин, потирая переносицу. — Я тоже так подумал.              Вэй Ин переминается с ноги на ногу, глядя на бумагу в руке Лань Ванцзи.              — Значит, скорее всего, это не моя мама, — говорит он нарочито беспечным тоном, что выдаёт скрытые глубокие чувства. — Что приносит облегчение, верно? Приятно знать, что моя мама не пытается, ну, убить людей или вроде того.              Лань Ванцзи протягивает ему бумагу обратно, кончики их пальцев соприкасаются. Заклинатель сопротивляется искушению схватить его руку и поднести её к губам.              — Вэй Ин, — произносит он, — всё в порядке, если ты расстроен.              — Что? — Вэй Ин проводит большим пальцем по подушечкам своих пальцев в местах, где они соприкоснулись. — Нет, я не– не говори глупостей, я бы не–              Слова превращаются в ничто. Комната кажется больше, чем мгновение назад, словно ничтожность слов создало для них больше пространства, чтобы ускользнуть друг от друга. Лань Ванцзи перешагивает через пустоту.              — Моя мама–, — говорит он, выдавливая слова через комок в горле. — Она убила учителя моего отца. Мне неизвестна причина. Я не знаю, знает ли кто-нибудь. Но это не помешало мне её любить.              — Ох, — выдыхает Вэй Ин. — Ох, Лань Чжань.              Лань Ванцзи ищет больше слов. Ему хочется рассказать Вэй Ину, рассказать ему о маме, о её открытой улыбке и лёгком смехе. О том, что когда-то был кто-то, кто смотрел на него и видел его — кто искал в нём радость и относился к ней, как к драгоценности. Кто-то, кто видел печаль и брал её нежными руками, не позволяя ей спрятаться, чтобы пустить корни и расти в темноте.              Он пытается, но слова зарыты слишком глубоко. Вместо этого Вэй Ин тянется к нему, берёт его за руку и сжимает её.              — Надеюсь, однажды ты расскажешь мне о ней, — говорит он.              Той ночью они ложатся спать в одно и то же время.              Ночь долгая, ночь тихая. Но, когда их спальные мешки расстелены рядом друг с другом, когда поворачиваются друг к другу, когда пальцы соприкасаются в темноте, им не одиноко.              --------              Когда в конечном итоге прибывают заклинатели ордена Лань, Вэй Ин и Лань Ванцзи уже закончили обход города. Лань Ванцзи объясняет им, что произошло, что они обнаружили, и передаёт на руки Песнь Цайбу со своей придуманной композицией.              — Я сделал две копии, — сообщает он изумлённым заклинателям. — Один из вас немедленно должен вернуться с копией в Облачные Глубины.              Решив этот вопрос, Лань Ванцзи берёт Бичэнь и протягивает руку Вэй Ину.              — Пойдём, — говорит он. Вэй Ин становится на меч, на лице появляется знакомая улыбка.              — Наконец-то, — выдыхает Вэй Ин, — пора добраться до Башни Карпа.              --------              Объективно, Ланьлин прекрасен. Лань Ванцзи это известно: холмистая местность, деревья, уже покрытые красными листьями и дрожащие на осеннем ветру. И всё-таки, когда они подлетают к городу, всё приближаясь к Башне Карпа, он не может отрицать оседающее на языке отвращение, более сильное, чем сладкий аромат листвы в воздухе.              Они пролетают низко над окраинами города, и он чувствует напряжение Вэй Ина. В этой части города здания плохо построенные и уже обветшавшие. Ряды усеивают сгоревшие остовы домов. Движения почти нет, поскольку люди на окраине Ланьлина ютятся вокруг общих костров, чтобы согреться, либо слишком уставшие, либо слишком голодные, чтобы передвигаться. Или оба варианта.              Однако по мере приближения к центру города всё начинает меняться. На смену ветхим зданиям приходят более прочные постройки, за которыми лучше ухаживают. Улицы постепенно становятся более оживлёнными. Вскоре проходит и это. Они перелетают высокую белокаменную стену, увенчанную золотыми парапетами, и Вэй Ин открывает рот от изумления, глядя на простирающееся за ней: ухоженные сады с извилистыми мраморными дорожками, проложенными между клумб, цветущих даже в такое позднее время года; кристально-чистые воды искусственных прудов, в которых плещутся золотые чешуйчатые кои; разодетые в шелка и усыпанные драгоценностями люди, которые обмахиваются веерами и рассыпают беспечный смех, словно семена.              — Лань Чжань, — зовёт он шёпотом, который слышен лишь потому, что мимо них проносится ветер. — Какого чёрта?              У Лань Ванцзи нет ответа, хотя он зачастую задавался таким же вопросом. Облачные Глубины богаты, это верно, и в Гусу присутствует нищета. Это грызёт его, заставляя внутренности скручиваться от чувства вины и необходимости что-то сделать, даже если он не знает что. Однако это ничто в сравнении с неравенством в Ланьлине. Богатство Ланьлин Цзинь превосходит богатство Гусу Лань, но и бедность Ланьлин Цзинь намного превосходит бедность Гусу — здесь стены между бедными и богатыми воздвигнуты не только в переносном, но и в прямом смысле.              Полёт приводит их к ступеням самой Башни Карпа, головы богато одетых мужчин и женщин внизу улицы поворачиваются, чтобы проследить за прибывшими. Невежливо летать над городом на мече, но после нескольких дней промедления недовольство, которое сам город сеет через него, заставляет Лань Ванцзи пренебречь правилами поведения. В конце концов, это даже не закон. Он сможет пережить нарушение этикета.              Они сходят с меча на нижних ступеньках, ведущих к высокому бело-золотому зданию перед ними. Цзинь Гуанъяо стоит на вершине лестницы, готовый к встрече с ними.              — Ханьгуан-цзюнь! — кричит он им вниз. — Господин Вэй! Мы ждали вашего прибытия несколько дней назад. Было ли ваше путешествие непростым? Я не ожидал, что вы прибудете на мече.              Они поднимаются по лестнице, каждый почтительно кланяется.              — Ляньфан-цзюнь, — приветствует его Лань Ванцзи. — Мы задержались.              — Да, я заметил, — говорит Цзинь Гуанъяо, и ямочки на его щеках становятся ещё глубже. — Вы оба выглядите уставшими. Пожалуйста, проходите. Мы приготовили для вас обоих комнаты, ожидая вашего прибытия. Вы извините, у меня сейчас дела, но вы составите мне компанию на ужине?              — М-м, — принимает приглашение Лань Ванцзи.              Цзинь Гуанъяо машет рукой женщинам, чтобы те к ним подошли, каждая из которых в розовых одеждах, отделанные золотом, головы их склонены, возможно, под тяжестью множества золотых гребней и украшений, которые они носят в волосах.              — А-Лянь и а-Хуа покажут вам ваши комнаты. Пожалуйста, дайте им знать, если вам понадобится что-нибудь, чтобы сделать пребывание здесь более комфортным.              Цзинь Гуанъяо удаляется с последним прощальным поклоном. Женщины одаривают их идентичными улыбками и молча ведут по коридорам.              Что ж. Лань Ванцзи молчит. Вэй Ин, у которого так много побуждающих факторов для комментариев, поддерживает непрерывную болтовню с обеими женщинами, делясь своими мыслями обо всём: от садов и убранства до миловидности их сопровождающих.              — Здесь определённо полно золота, — произносит нарочито нейтральным тоном Вэй Ин.              — Башня Карпа славится своей красотой, — подмечает а-Хуа.              — Башня Карпа действительно роскошная, — соглашается Вэй Ин, — но думаю, что любая слава и красота должна относиться и к людям, а не к внутреннему убранству.              Возможно, чтобы убедиться, что они уловили смысл сказанного, Вэй Ин расплывается в хищной улыбке, и девушки хихикают. Лань Ванцзи кажется, что это раздражающий звук. Режущий. Словно ногтями провели по камню. Вэй Ин оглядывается на него.              — Что думаешь, Лань Чжань? — спрашивает он. — Разве здешняя компания не особенно красива?              Лань Ванцзи изображает на лице безразличие. Вэй Ин хохочет.              — Правда, должен сказать, — оборачивается он к женщинам, — не уверен, что в мире найдётся хоть одно лицо, способное соперничать с прелестным лицом Ханьгуан-цзюня. Вы со мной согласны?              А-Хуа, не сводя глаз с Вэй Ина, скептически улыбается. С другой стороны от него а-Лянь оглядывается на Лань Ванцзи — мимолётный застенчивый взгляд, тщательно выстроенных из густых ресниц и румяных щёк, и опускает глаза.              — Ах, вижу, ты согласна, а-Лянь! — Вэй Ин почти кричит. — У тебя отличный вкус!              Лань Ванцзи носит тяжесть их взглядов, как колючий шерстяной халат, тыкающий и царапающий скрытые плоскости покрасневшей кожи. Лань Ванцзи прикусывает язык, боль острая, почти настолько сильная, чтобы пошла кровь. Вэй Ин может делать, что хочет, напоминает он себе. Вэй Ин не его.              Заклинатель позволяет себе на одно страшное и прекрасное мгновение представить, как он утаскивает Вэй Ина от женщин в одну из многочисленных комнат Башни Карпа, прижимает к стене, вырисовывая на нём своё имя языком. Мой.              — Ваша комната, Ханьгуан-цзюнь, — милым голосом оповещает а-Лин. Лань Ванцзи возвращается мыслями к мечтам о том, как руки скользят под слоями одежд, прочерчивая ногтями красные дорожки на раскрасневшейся коже.              — Спасибо, — благодарит он, но не делает ни малейшего движения, чтобы зайти внутрь, поскольку а-Хуа продолжила вести Вэй Ина дальше по коридору.              — А? Куда мы идём? — интересуется Вэй Ин, через плечо оглядываясь на Лань Ванцзи.              — В вашу комнату, — говорит женщина. — Она здесь, — она кладёт маленькую, изящную руку на его плечо, чтобы увести его прочь. Вэй Ин не двигается с места, с неохотой оглядываясь на Лань Ванцзи.              — Но я обычно… — начинает Вэй Ин, а затем захлопывает рот, шея парня краснеет. — Ну, неважно. Она близко, а-Хуа?              — Да, всего в нескольких комнатах отсюда, — отвечает она, вцепившись пальцами в его рукав и слегка дёрнув за него.              Вэй Ин кивает, отводя взгляд от Лань Ванцзи, и следует за ней в комнату. Лань Ванцзи смотрит им вслед.              — Ханьгуан-цзюнь? — зовёт а-Лянь. — Вам что-нибудь нужно?              — Нет, — слишком резко отвечает он. А-Лянь резко отстраняется от него, когда потянулась рукой, чтобы коснуться его руки.              — Конечно. Я оставлю Вас отдыхать, — говорит она и с поклоном, достаточно поспешным, чтобы тот показался грубым, уходит прочь. Лань Ванцзи едва ли это замечает. Вэй Ин прислоняется к двери в четырёх комнатах отсюда, в то время как а-Хуа стоит слишком близко к нему, её голова кокетливо повёрнута к полу, даже когда она смотрит на парня через волосы.              Лань Ванцзи, не в силах больше терпеть, бросается к ним. Вэй Ин поворачивается к нему с кривой улыбкой, в его глазах загорается лукавый огонёк, когда подходит Лань Ванцзи.              — Лань Чжань, –произносит он таким тоном, что Лань Ванцзи хочется протянуть руку и взять его за волосы, — а-Хуа как раз рассказывала мне о своей работе в Башне Карпа. Ты знал, что мы не единственные почётные гости, которых они принимают? Вчера прибыл Глава Ордена Не, и она его обслуживает. Я просто хотел сказать, что Ляньфан-цзюнь явно человек с хорошей головой на плечах, раз доверил таких уважаемых гостей заботам а-Хуа.              А-Хуа, застывшая под каменным взглядом Лань Ванцзи, розовеет от его слов.              — Мне нужно возвращаться к работе, — говорит она, наклоняя голову.              — Иди, иди! — смеётся Вэй Ин. — Не позволяй мне тебя задерживать! У нас здесь всё в порядке, а-Хуа!              Она бросает на него милый, застенчивый взгляд, который в основном состоит из трепета ресниц, а затем поворачивается, чтобы уйти, присоединяясь к а-Лянь, которая ждёт её в конце коридора, и выходит, посмеиваясь.              Вэй Ин смотрит ей вслед со всё ещё поигрывающей на губах улыбкой.              — Вэй Ин, — укоряет его Лань Ванцзи, раздражённый тем, что Вэй Ин отвлёкся.              Вэй Ин оглядывается на него, вскинув брови, уголок рта приподнят ещё больше, что придаёт ему шаловливый вид.              — Цзини, похоже, всегда держат красивых девушек рядом, не так ли? — спрашивает он.              — М-м, — сухо отвечает Лань Ванцзи.              Улыбка натягивается ещё сильнее.              — Лань Чжань, — с дразнящей интонацией говорит Вэй Ин, — хочешь сказать, что ты не заметил, насколько красивы наши сопровождающие? Даже когда а-Лянь смотрела на тебя своим оленьим взглядом?              — Вэй Ин, — снова подаёт голос Лань Ванцзи, — тебе не стоит вести себя так бесстыдно.              Улыбка немного спадает с лица.              — Ты это о чём? Кто это бесстыдно себя ведёт? Что плохого в том, чтобы быть милым с девушкой? Только если, — улыбка снова возвращается на лицо, — Лань Чжань, эр-гэгэ, ты ревнуешь? Серьёзно, а-Лянь очень хорошенькая, и ты определённо ей понравился! Но я уверен, что а-Хуа не отказалась бы от внимания прекрасного Ханьгуан-цзюня.              Лань Ванцзи не в первый раз благодарен за невозмутимость своего лица.              — Не флиртуй, если у тебя нет никаких намерений, — резко говорит он.              Вэй Ин смеётся во всё горло, заливисто.              — Кто сказал, что у меня нет никаких намерений, эр-гэгэ? Разве так уж плохо — любоваться красивым?              Лань Ванцзи кидает на него хмурый взгляд.              — Пойдём, — говорит он, беря его за запястье и тянет в комнату.              Вэй Ин вскрикивает, затем хохочет и позволяет затащить себя внутрь.              Комната так же роскошна и так же хорошо отделана, как и остальная часть здания, но Лань Ванцзи, который много раз посещал Башню Карпа для встреч заклинателей в качестве второго наследника Облачных Глубин, не может не заметить, что это одна из маленьких комнат. Несмотря на то, что она увешана золотой тканью, стены расписаны белоснежными пионами, дерево отполировано до гладкого сверкающего совершенства, комната маленькая, тусклая. Камин теснит пространство, делая комнату душной и закрытой со всех сторон. Одно-единственное окошко находится в тени большого дерева, не давая пройти лучам естественного северного света.              — Лань Чжань! — хнычет Вэй Ин, театрально прижимая руку к груди, когда Лань Ванцзи закрывает дверь. — Ты должен хоть немножко предупредить парня, прежде чем так водить его за ручку. Моё сердце! Моё либидо!              Уши Лань Ванцзи горят. Кровать так близко. Он мог бы толкнуть на неё Вэй Ина, его ноги бы подкосились, он бы упал на спину, и Лань Ванцзи мог бы через него переползти.              Он сжимает запястье Вэй Ина в месте, где его собственная всё ещё сжата вокруг него, прежде чем отпустить.              — Ты должен быть осторожен, — предупреждает он Вэй Ина. — Башня Карпа не самое безопасное место для сплетен.              Вэй Ин бросает на него невпечатлённый взгляд.              — Лань Чжань. Брось. Очевидно же. Наши помощники здесь не могли быть менее хитрыми. Очевидно, они привыкли, что люди слишком потрясены тем, как они хлопают ресницами, чтобы обращать внимание на их стремление посплетничать. К несчастью для них, я путешествую с самым красивым человеком в мире — в этом или любом другом — уже несколько недель, и у меня стопроцентный иммунитет к менее красивым лицам.              Сердце Лань Ванцзи замирает, а затем бросается навёрстывать упущенное. Тело кажется слишком переполненным, словно в нём по венам течёт слишком много крови.              — Я подумал, — продолжает Вэй Ин, не обращая внимания на положение Лань Ванцзи, — что просто переложу часть этого на них. Если в чём я и разбираюсь, Лань Чжань, так это в девчачьих разговорах. Девчачий разговор — универсальный язык, пересекающий вселенные. Танос может всех уничтожить, но девчачьи разговоры всё равно останутся.              — О чём вы говорили? — спрашивает Лань Ванцзи.              — М-м, на самом-то деле, о многом, — протягивает Вэй Ин, задумчиво прижимая палец к пухлым губам. — А-Хуа, без сомнения, умеет заставить людей раскрыть свои секреты. К несчастью для Цзиней, люди, которые любят выведывать секреты, обычно также любят их рассказывать. А-Хуа как раз рассказала мне обо всех посетителях, которых они принимали с тех пор, как она начала работать здесь около года назад. Она вполне симпатична, — его взгляд перемещается на Лань Ванцзи, — как мы уже выяснили, так что, судя по всему, бывший глава ордена, этот Цзинь Гуаншань, был… в неё влюблён. Держал её при себе, чтобы ею хвастаться. То есть, когда не было рядом его жены, — лицо Вэй Ина исказилось от отвращения. — Этот тип, к слову, похож на грёбаного шакала. Но Цзинь Гуанъяо воспользовался её услугами несколько иначе, судя по тому, что она рассказывает. Она смышлёная, кстати. Например, она заметила, что в последнее время Глава Ордена Не прилетает сюда намного чаще, чем раньше. Несмотря на то, что у него теперь целый орден, которым нужно управлять. Её часто к нему приставляют, пока Глава Ордена Цзинь занят встречами с другими гостями.              Лань Ванцзи на мгновение задумался.              — Кто эти другие гости?              — А, — продолжает Вэй Ин, — видишь ли, именно эта часть мне тоже показалась интересной. Кто посещает великого Ляньфан-цзюня, что это может быть важнее, чем его товарищ по ордену, младший брат его дорогого почившего названого брата, не иначе? Но вот что самое интересное, Лань Чжань, — наклоняется он ближе. Лань Ванцзи сопротивляется порыву отпрянуть. — Она не знает.              Лань Ванцзи моргает.              — Она не знает? — повторяет он.              Вэй Ин качает головой.              — Это то, что она мне сказала, когда ты зашёл в комнату. Очевидно, с кем бы ни встречался Цзинь Гуанъяо, встречи проходят тайно. Никаких служанок, никаких слуг. Ни учеников, ни советников. Никто не видит, как они заходят или уходят. Это всё крайне загадочно.              Загадочно. Загадочно и подозрительно. Главы орденов, конечно, занимаются частными, конфиденциальными делами на постоянной основе, это часть их обязанностей. Лань Сичэнь рассказал бы ему то же самое, уверен Лань Ванцзи. Однако подозрения звенят, как натянутая струна, громко и настойчиво.              — Цзинь Гуанъяо сегодня очень занят, — непринуждённо продолжает Вэй Ин. — А-Хуа и а-Лянь были заняты развлечением других гостей, пока он работал.              Лань Ванцзи понимает.              — Ты считаешь, что он проводит тайную встречу.              На лице Вэй Ина появляется улыбка.              — Верно, — подтверждает он, — и я тут подумал. У меня есть идея, как мы могли бы обернуться мухой на стене.              --------              Оставшиеся часы перед ужином они проводят за составлением плана по реализации идеи Вэй Ина. Когда приходит а-Хуа, чтобы сопроводить в комнату, в которой они будут ужинать с Цзинь Гуанъяо, Лань Ванцзи испытывает в равной степени предвкушение и решимость. В конце концов, это неплохой план. Если они правы насчёт того, кто ещё из тайных гостей присутствует сегодня в Башне Карпа, то всё получится.              Войдя в комнату, они обнаруживают, что Цзинь Гуанъяо ещё не пришёл, но они здесь не одни.              — Ханьгуан-цзюнь! Я только что узнал, что Вы здесь и присоединитесь к нам! Рад Вас видеть.              Не Хуайсан, стоявший возле занавесок на противоположной стороне комнаты и что-то разглядывавший во внутреннем дворике за ними, спешит к нему, распахнув веер, который с наигранной скромностью развевается над нижней половиной его лица, когда он вдруг остановился и заметил Вэй Ина.              — А кто Ваш друг? — интересуется он. — Признаюсь, когда я услышал, что Ханьгуан-цзюнь путешествует со спутником, я ожидал… что ж. Очень приятно с Вами познакомиться.              — Э-э, — протягивает Вэй Ин, высоко подняв брови от удивления. — Взаимно? А Вы…?              Веер затрепетал быстрее.              — О! Извините, прошу меня извинить. Как грубо с моей стороны, — он бросает предвкушающий взгляд на Лань Ванцзи.              — Глава Ордена Не, это Вэй Усянь. Вэй Усянь, это Не Хуайсан, глава ордена Цинхэ Не.              — О! — восклицает Вэй Ин, на его лице просматривается плохо скрытое удивление. — Глава Ордена Не! Очень приятно с Вами познакомиться.              — Ах, Вэй Усянь, насчёт этого не знаю! — Не Хуайсан быстро раскрывает и закрывает веер. — Но я рад, что у меня есть компания. Я ждал здесь сан-гэ– то есть, Ляньфан-цзюня, целую вечность! Я рассчитывал поговорить с ним до ужина, но, кажется, прождал весь день. Башня Карпа, несомненно, прекрасна, но есть так много мест, и только некоторые можно посетить.              Рядом с собой Лань Ванцзи чувствует излучаемый восторг Вэй Ина. Чего бы он ни ожидал от Главы Ордена Не, одного из главных подозреваемых, этот маленький, тревожный, развязный мужчина с вечно испуганным выражением лица явно не соответствовал предположениям. Лань Ванцзи не может его винить и, скорее, подозревал, что Вэй Ина, возможно, Не Хуайсан привлекает больше, чем он сам.              — Тогда, ты хочешь сказать, что здесь много мест, куда нельзя ходить, Не-сюн?              Лань Ванцзи вздрагивает от такой фамильярности, открывает рот, чтобы отчитать Вэй Ина, однако Не Хуайсан хихикает и шлёпает Вэй Ина веером по руке, окидывая комнату нервным взглядом.              — Не знаю, я правда не знаю! — пищит он. — Разве у всех нас нет своих секретов, Вэй-сюн?              — Да, — соглашается Вэй Ин. — Думаю, да.              У Лань Ванцзи появляется странное чувство, словно все танцуют, а он пропустил шаг и выпал из синхронизации.              — Когда Вы прибыли, Глава Ордена Не? — задаёт вопрос он, пытаясь отыскать опору.              — Вчера, — отвечает Не Хуайсан. — В моём ордене есть дела, в которых я надеюсь на помощь Ляньфан-цзюня, но, к сожалению, я ещё не нашёл времени с ним повидаться. Когда я услышал, что вы здесь, ну. Я не уверен, что у него теперь вообще будет время мне помочь.              — Ты прилетел сюда вчера и до сих пор его не видел? — спрашивает Вэй Ин, наклоняя голову. — Ты знаешь, чем он занят?              Не Хуайсан взволнованно вздыхает.              — Не спрашивай меня, я не знаю. Уверен, это что-то важное. Какие дела главы ордена не важны?              Лань Ванцзи недоверчиво принимает это суждение. По мнению Лань Ванцзи, большая часть дел главы ордена, на которую тратит время Лань Сичэнь, не имеет большого значения. Он оставляет мысли при себе.              — Управлять Цинхэ Не достаточно тяжело, и это довольно… скажем так. Прямолинейный орден. Да-гэ всегда–, — он прерывается, тяжело сглатывая, по лицу пробегает крылатая тень, — –он этим восхищался. Честностью. Прямотой. Преданностью и честью. В то время как Ланьлин Цзинь–              Он снова раскрывает веер и подносит его к подбородку.              — Нет! Не то чтобы я плохо отзываюсь о наших хозяевах! Я только имею в виду, что орден Ланьлин Цзинь во многих отношениях более сложен.              — Похоже, ты много о нём знаешь, — замечает Вэй Ин, его тон лёгкий, скорее льстивый, чем обвинительный. — Ты близок с Главой Ордена Цзинь?              — Мы с сан-гэ знаем друг друга много лет, — объясняет Не Хуайсан. — Я часто обращался к нему за помощью.              — Надеюсь, не в оформлении интерьера, — говорит Вэй Ин, с презрением разглядывая аляповатые золотые занавески.              После этого разговор переходит на более непринуждённые темы. Не Хуайсан и Вэй Ин, очевидно, быстро подружившись, начинают говорить негромкими, увлечёнными голосами, пренебрежительно отзываясь о декоре, одеждах и в общем, как выражается Вэй Ин, настроении. Лань Ванцзи оставляет их, позволяя вниманию рассеяться, взгляд перемещается по комнате, пока он упорядочивает мысли.              Не Хуайсан прибыл вчера, и Цзинь Гуанъяо не нашёл для него времени. Это, мягко говоря, странно. И вот они здесь, ждут, когда Цзинь Гуанъяо прибудет к ужину — глава ордена и наследник, братья названых братьев Цзинь Гуанъяо. Что бы ни занимало Цзинь Гуанъяо, это в действительности было крайне важно.              Солнце, которое с наступлением холода начинает садиться всё раньше, уже опустилось далеко за горизонт, когда за пределами комнаты они услышали голоса.              — А-Су. Пожалуйста, возвращайся в наши покои. Мы поговорим об этом позже. Пожалуйста, любовь моя. Не плачь. Я должен извиниться перед нашими гостями, а потом вернусь и всё объясню.              Взгляды Лань Ванцзи и Вэй Ина пересекаются как раз в тот момент, когда в комнату открывается дверь и входит Цзинь Гуанъяо, на его лице по-прежнему виднеется улыбка, пусть и измученная.              — Господа! — обращается он, делая глубокий поклон. — Приношу свои извинения за задержку. Я обнаружил, что занят и не могу освободиться от обязанностей. Мне очень жаль говорить, что я не смогу присоединиться к вам за трапезой, меня зовут другие дела, которые буквально не могут ждать.              Глава Ордена Цзинь поднимается из поклона, устремляя глаза к двери, на его лице появляется мрачное и встревоженное выражение, но улыбка никуда не исчезает. Впечатление неприятное, и по шее Лань Ванцзи пробегает дрожь, похожая на прикосновение ледяных пальцев.              — Ах, сан-гэ, я ждал со вчерашнего дня, — с беспокойством произносит Не Хуайсан, прикрываясь веером. — Ты не можешь выкроить сейчас немножко времени? Мне в самом деле пора возвращаться.              — Хуайсан, я занят, — раздражённо отвечает Цзинь Гуанъяо, заставляя Не Хуайсана отпрянуть, словно его ударили. — Неужели ты ни с чем не можешь справиться сам? Теперь ты лидер, Глава Ордена Не, начинай вести себя соответственно!              Не Хуайсан издаёт обиженный звук, что-то между иком и всхлипом. Вэй Ин протягивает руку и успокаивающе кладёт ладонь ему на плечо. Сердитое выражение лица Цзинь Гуанъяо исчезает, и мгновение он выглядит так, словно вот-вот отвесит извиняющийся поклон, прежде чем передумывает.              — Хуайсан, — говорит он осторожным, неустойчивым голосом, — я поговорю с тобой утром, обещаю. Мне нужно заняться делами.              Не Хуайсан снова икает, однако кивает головой, понимающе размахивая веером.              Цзинь Гуанъяо прерывается, явно сомневаясь, но затем обращается к Лань Ванцзи.              — Пожалуйста, не стесняйтесь проводить расследования, которые посчитаете необходимыми, — говорит он. — Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, сообщите а-Хуа или а-Лянь. Они смогут вам помочь.              Лань Ванцзи кивает в знак понимания, хотя в голове вихрем начинают кружиться мысли. Если Цзинь Гуанъяо уходит сейчас, тогда у них не будет возможности–              — Глава Ордена Цзинь, — внезапно подаёт голос Вэй Ин, отпуская руку Не Хуайсана и выступая вперёд, парень улыбается, открыто и дружелюбно наклоняя голову, — мы проделали долгий, затруднительный путь, чтобы увидеть Вас. Не хочу, чтобы это звучало слишком дерзко и героически, но в нём были кровь, пот и слёзы. Хотя бы выпейте с нами перед уходом. Вы ведь можете выделить немного времени для тоста?              Цзинь Гуанъяо долго внимательно рассматривает Вэй Ина, взгляд не открывается от его лица, хотя у Лань Ванцзи сложилось впечатление, что он тщательно оценивает Вэй Ина с ног до головы. Глава ордена вздыхает, и пауза становится слишком долгой, чтобы быть вежливой.              — Разумеется, — отвечает он, — я могу выделить время на тост с моими гостями.              Он подходит к столу, на котором симпатичный молодой человек расставил подносы с едой, вином и чаем. Взмахнув одеждами, он садится, улыбаясь и манящей рукой приглашая гостей к нему присоединиться.              — Давайте, давайте. Прошу прощения за мои грубые манеры ранее. Я, конечно же, могу уделить минутку моим братьям.              Вэй Ин подходит первым и без особых церемоний садится на своё место. Не Хуайсан присаживается слева от него, нервно теребя рукав своих одежд. Лань Ванцзи присаживается справа от Вэй Ина.              — Позвольте мне! — восклицает Вэй Ин, привстаёт и начинает наливать вино в три чаши, а затем наливает чай для Лань Ванцзи. При этом он наклоняется над ним, и прядь волос, выбившаяся из пучка на макушке, щекочет нос Лань Ванцзи. Он не позволяет глазам закрыться, не позволяет себе потянуться вверх и провести пальцами по грубым прядям волос Вэй Ина, так непохожим на его собственные.              Вэй Ин усаживается на место, теперь чуть ближе к Лань Ванцзи, их ноги прижаты друг к другу в области коленей. Парень поднимает чашу над столом для тоста.              — За что выпьем? — спрашивает он, подбирая губы оборочкой и поднося, раздумывая, к ним палец. — О, знаю!              Он поворачивается к Не Хуайсану и поднимает свой чашу: «За новых друзей!»              Он поворачивается к Лань Ванцзи: «За красоту!»              Напоследок он поворачивается к Цзинь Гуанъяо, протягивая в его направлении чашу и высоко её поднимая: «За братство!»              Это происходит так внезапно и так быстро проходит, что Лань Ванцзи, будь он менее обучен, мог бы подумать, что ему это привиделось. Поскольку обучен он хорошо, он не сомневается, что в глазах Цзинь Гуанъяо мелькнула красная вспышка, а пальцы лидера сжались на чарке до белых костяшек.              — За братство, — повторяет он и выпивает.              Вэй Ин отставляет чашу и тут же вытягивается, чтобы наполнить пустые чарки.              Они выпивают ещё несколько чарок вместе во время приёма пищи, Лань Ванцзи неспешно потягивает чай, а Вэй Ин счастливо смеётся, продолжая наполнять чашки, в то время как глаза Цзинь Гуанъяо устремлены на дверь, а Не Хуайсан, по сторону от Вэй Ина, постепенно становится всё громче и краснее. Вскоре Не Хуайсан обнимает Вэй Ина, смеясь до слёз в плечо парня над каким-то анекдотом, который рассказывает Вэй Ин, с участием Цзян Чэна и очень сердитого козла.              — Клянусь богом, он приготовился с ним драться, бросился на животное, чтобы ударить головой. Он бы проломил себе череп, если бы дядя Фэнмянь не увидел, что происходит, за мгновение до этого и не схватил бы его за воротник. Представьте себе эту разъярённую восьмилетку, морально оскорблённую козлом. Естественно, после этого малышка Петунья и я должны были стать лучшими друзьями.              — Петунья? — интересуется Не Хуайсан, его голос громкий и высокий от восторга.              — Красивое имя для моей самой очаровательной девочки! — объясняет Вэй Ин. — Никогда не встречал более прелестного создания, чем моя малышка Петунья. То есть до тех пор, пока я не встретил Лань Чжаня, — поправляется он, дружески подталкивая Лань Ванцзи локтем.              Лань Ванцзи не произносит ни слова. По мере наступления ночи Вэй Ин всё приближался. Теперь он сидит лицом к Не Хуайсану, спиной прижавшись к боку Лань Ванцзи. Он так восторженно размахивает руками, когда говорит, что Лань Ванцзи почти тянется и обхватывает за талию, просто чтобы не дать тому упасть.              — Хуайсан, Ханьгуан-цзюнь, Господин Вэй, — громко говорит Цзинь Гуанъяо, перекрывая смех, поднимаясь на ноги. — Мне в самом деле пора идти. Было приятно провести с вами время. Возможно, завтра мы сможем устроить настоящий ужин, если вы позволите.              — Ах, Глава ордена Цзинь! — Вэй Ин вскакивает на ноги. — Всё веселье было моим! Спасибо, что Вы такой любезный хозяин и потакаете мне!              Цзинь Гуанъяо улыбается несколько натянуто. Лидер склоняет голову в сторону Вэй Ина в знак признательности, прежде чем повернуться к Лань Ванцзи и Не Хуайсану, поднявшимися на ноги — Не Хуайсан немного шатко.              — Доброй ночи, — желает он, протягивая руки, чтобы поклониться каждому из них.              Когда он это делает, Вэй Ин незаметно проскальзывает за его спину, быстро протягивает руку и бросает что-то маленькое и белое в дырку между его одеждами и поясом. Лань Ванцзи кланяется в ответ.              — Спасибо, Ляньфан-цзюнь.              Цзинь Гуанъяо встаёт и выходит из комнаты, бросив лишь растерянный взгляд на Вэй Ина, приветливо ему улыбающегося, излучая простодушие и хорошее настроение.              — Ну что ж, — говорит Вэй Ин, возвращаясь к Лань Ванцзи и Не Хуайсану, — думаю, нам пора заканчивать. Ты выглядишь чуть хуже из-за усталости, Не-сюн, а Лань Чжаню уже почти пора спать. Он превращается в тыкву, если не ложится спать к девяти вечера.              Не Хуайсан хихикает, слегка покачиваясь.              — Да, да. Ты прав! Пожалуйста, отведи дорогого Ханьгуан-цзюня в постель.              Он так дерзко и небрежно подмигивает поверх веера, что это выглядит почти комично.              — Спи крепко, Вэй-сюн, — желает он, почти вываливаясь из комнаты, — или что ты там будешь делать.              Лань Ванцзи смотрит ему вслед, затем ещё пару мгновений прожигает взглядом закрытую дверь, пока ему не показалось, что самообладание восстановилось настолько, чтобы спокойно смотреть на Вэй Ина.              Он ошибся.              Вэй Ин отводит взгляд от Лань Ванцзи, почти виновато, его лицо и шея покраснели. Лань Ванцзи не уверен, смущение ли это из-за слов Не Хуайсана или влияние алкоголя, но взгляд заклинателя прослеживает покраснение на груди Вэй Ина, где одежды в его нетрезвом состоянии чуть разошлись, и не может не задаться вопросом, насколько далеко зашло покраснение.              Вэй Ин несколько раз быстро моргает, кажется, приходя в себя.              — Быстрее, доставай, — говорит он, торопливо подходя к Лань Ванцзи, едва не подпрыгивая на носках. — Надеюсь, мы остались в зоне досягаемости, хотя она прямо очень хороша с этой парой. Я раскошелился, чтобы купить наушники с сумасшедшим радиусом действия блютуза, потому что вечно хожу без телефона и очень раздражает, когда подкаст, который слушаешь, постоянно включается и выключается.              Лань Ванцзи тянется в мешочек цянькунь, нащупывая и доставая тонкий гладкий прямоугольник — телефон Вэй Ина, и протягивает предмет парню.              — Отлично, — протягивает Вэй Ин, удерживая кнопку включения, когда запускается телефон. — Давай выясним, что задумал Цзинь Гуанъяо.              Вэй Ин возится с телефоном, пролистывая несколько экранов. Лань Ванцзи не совсем понимает, что тот делает, но через мгновение Вэй Ин торжествующе вскрикивает.              — Мы подключены! — с радостью в голове сообщает он. — Итак, я записываю. Давай побудем здесь, раз уж у нас есть связь. Не хочу рисковать, передвигаясь. Если она начнёт пропадать, мы что-нибудь придумаем.              Он говорит тихо. Из телефона доносится слабый голос, далёкий и тихий. Вэй Ин нажимает на кнопку, и голос внезапно становится громче, отчётливее. Они слышат голос женщины, настойчивый и расстроенный.              [Расскажи мне! Скажи мне правду, хоть раз!]              [А-Су], — теперь слышится голос Цзинь Гуанъяо. [Любовь моя, неужели ты мне не веришь? Мне нечего рассказывать! Кто это сделал? Кто настроил тебя против меня?]              [Ты отрицаешь? Ты отрицаешь, что ты — что наш сын — наш сын, как ты мог? Жусон–], — её голос срывается на рыдания, а затем на испуганный крик. [Не трогай меня!]              [А-Су, пожалуйста. Что ты такое говоришь?]              [Ты отрицаешь? Что ты– ты убил его?]              Глаза Вэй Ина расширяются, он отрывает взгляд от телефона, смотря на Лань Ванцзи, который кажется зеркалом его шока.              [Жусон был болен, а-Су. Это была болезнь–]              [Болезнь, которая также сразила твоего отца? Болезнь, из-за которой ты стал главой ордена Цзинь?]              На этот раз молчание длится слишком долго.              [А-Су], — теперь его голос звучит опасно. [Что это у тебя в руке? Отдай мне].              Раздаётся звук потасовки, громкий шум и затруднённое дыхание женщины.              [Ты используешь это для обвинения меня? Это письмо?] — очередная пауза, прерываемая отдалёнными всхлипами. [Кто его тебе дал?]              [Разве это имеет значение? В нём сказана правда, не так ли? Что я… что ты знал, что я… что мы–]              [А-Су. Разве я не был хорошим мужем?]              Слышится дрожащее рыдание.              [Ты знал. Ты знал, что ты… что он был моим отцом–]              [Да], — голос Цзинь Гуанъяо стал непринуждённым. Равнодушным. [Да, я узнал об этом позже. К тому времени уже было слишком поздно что-либо делать].              [Жусон–]              [Был обузой. Он был бы моей– нашей погибелью. Так будет лучше, а-Су. Конечно же, ты понимаешь].              [Нет!] — всхлип. [Ты чудовище! Убирайся! Убирайся!]              [Для начала тебе нужно успокоиться, а-Су. Ты сама себе вредишь. Почему бы тебе не прилечь ненадолго? Я сыграю для тебя музыку].              — Нет! — ахает Вэй Ин, роняя телефон. — О нет, Лань Чжань!              [Что ты делаешь? Отпусти меня! Отпусти!]              Из телефона начинает доноситься тихая мелодия. Лань Ванцзи хватает аппарат, нажимая на случайные кнопки, пока звук не прекращается. Вэй Ин не ждёт. Он разворачивается и выбегает из комнаты.              — Вэй Ин! — бежит за ним Лань Ванцзи.              Вэй Ин несётся по коридору, не обращая внимания на удивлённые возгласы, следующие за ним. Лань Ванцзи догоняет парня, хватает за плечо так резко, что ноги Вэй Ина не удерживаются на полу и он с воплем падает спиной на Лань Ванцзи.              —У вас всё в порядке? — зовёт их милый, встревоженный голос. А-Хуа поспешно подбегает к ним, её глаза широкие и испуганные.              — А-Хуа! — кричит Вэй Ин. — Где комната Главы ордена Цзинь? Ты должна нас отвести! Это срочно, кто-то в опасности!              Девушка застывает на месте, страх и замешательство смешались на её лице, когда она окидывает взглядом Вэй Ина и Лань Ванцзи.              — Что– в опасности? Что вы–              — Нет времени! — кричит Вэй Ин, хватая её за руку. — Иди, приведи нас сейчас же!              А-Хуа поворачивается к Лань Ванцзи, потеряв дар речи, губы девушки подрагивают.              — Вэй Ин, — подаёт голос Лань Ванцзи, сжалившись над ней.              — Боже! — орёт Вэй Ин. — У нас нет на это времени! Он может её убить!              — Кто кого убивает? — доносится невнятный голос из конца коридора. Из одной из комнат, спотыкаясь, выходит Не Хуайсан, его верхняя одежда в беспорядке, явно завязанная второпях. — Стоит ли из-за этого кричать? Некоторые из нас пытаются уснуть, Вэй-сюн.              Вэй Ин отпускает а-Хуа, которая спотыкается. Лань Ванцзи ловит девушку, и та поворачивается, чтобы уткнуться лицом ему в грудь. Он обхватывает её за плечи и ставит на ноги, после чего спешит к набрасывающемуся на Не Хуайсана Вэй Ину.              — Комната Цзинь Гуанъяо! — горячо говорит он, тряся Не Хуайсана. — Ты знаешь, где она? Можешь нас отвести?              — Я не знаю! — пищит Не Хуайсан и затем добавляет: — В конце коридора налево, большая золотая дверь с резными пионами.              Вэй Ин не ждёт большего, устремляясь в указанном Не Хуайсаном направлении. Лань Ванцзи следует за ним, одной рукой уже держась за Бичэнь, готовый вытащить меч из ножен, страх сжимает сердце в кулак, когда он задаётся вопросом, придётся ли им пробивать себе путь из Башни Карпа.              Они находят дверь, и Вэй Ин тянется, чтобы её открыть. Правда, прежде чем у него удаётся это сделать, появляется Цзинь Гуанъяо и вскрикивает от неожиданности, обнаружив по ту сторону стоящего Вэй Ина с пылающим взглядом на лице.              — Господин Вэй! — восклицает он, прижав руку к сердцу. — Вам что-то понадобилось? Где а-Хуа и а-Лянь? Они не смогли вам помочь?              — Где она? — требует Вэй Ин, пытаясь протиснуться мимо Цзинь Гуанъяо в комнату.              — Кто? — в непритворном замешательстве спрашивает Цзинь Гуанъяо.              — А-Су– Госпожа Цзинь. Пропустите меня!              Цзинь Гуанъяо хмурится.              — Вы знаете Цинь Су?              — Где она? — повторяет Вэй Ин.              — А-Су спит, — отвечает Цзинь Гуанъяо. Замешательство становится льдом. — Какое дело у вас к моей жене?              — Спит, да? Ты сперва сыграл для неё небольшую колыбельную?              Лань Ванцзи видит всё как в замедленной съёмке. Красная вспышка в глазах Цзинь Гуанъяо, на его губах появляется насмешливая улыбка, когда рука мечется к горлу Вэй Ина. Лань Ванцзи хватает воротник одежды Вэй Ина и рывком оттягивает его назад, становясь между ними.              — Глава ордена Цзинь, — почти рычит он. — Мы должны поговорить с госпожой Цзинь. Это срочно.              Цзинь Гуанъяо бросает опасный взгляд на Лань Ванцзи. Второй нефрит крепче сжимает Бичэнь, волоски на руках становятся дыбом. Он никогда не видел Цзинь Гуанъяо таким. Таким– злым. Вышедшим из-под контроля.              В следующее мгновение этот взгляд исчез.              Он моргает, словно приспосабливая глаза к внезапной яркости.              — Ванцзи, — говорит он, — я– что всё это значит?              — У нас есть основания полагать, что госпоже Цзинь был причинён вред, — ровно произносит Лань Ванцзи.              Вэй Ин фыркает.              — Скорее, Вы пытались её убить, чтобы заставить молчать!              — Что? Это– это шутка? Не очень смешная–              — Глава ордена Цзинь! — раздаётся звук шагов нескольких пар ног о каменный пол, и в следующий момент к ним присоединяется три молодых заклинателя. — Какие-то проблемы?              — Я– нет, — говорит Цзинь Гуанъяо, вытягиваясь во весь рост и улыбаясь своей доброжелательной улыбкой. — Боюсь, наши гости в замешательстве. Не уверен в источнике поступления информации, но думаю, что это можно легко прояснить.              — Это можно прояснить, если Вы приведёте её сюда! — кричит Вэй Ин.              Лань Ванцзи делает приводящий в себя вдох через нос, не сводя глаз с заклинателей Цзинь, стоящих перед ними на стороне Цзинь Гуанъяо.              — Госпожа Цзинь спит, — повторяет Цзинь Гуанъяо. — Вы можете увидеть её утром, если у вас есть к ней дело. А пока я настаиваю на том, чтобы вы оба вернулись в свои комнаты на ночь. Мы можем обсудить это завтра.              По кивку Цзинь Гуанъяо три заклинателя ордена Цзинь делают шаг вперёд. Лань Ванцзи и Вэй Ин отступают на несколько шагов, когда Цзинь Гуанъяо поворачивается, чтобы вернуться в комнату.              Вэй Ин пользуется возможностью.              Не глядя в сторону Лань Ванцзи, чтобы его предупредить, Вэй Ин проскакивает мимо заклинателей Цзинь и изо всех сил тянется к открытой двери, отпихивая Цзинь Гуанъяо в сторону, чтобы войти.              Цзинь Гуанъяо падает на пол с криком. Лань Ванцзи, у которого не осталось выбора, вытаскивает меч.              Трое против одного, и заклинатели Цзинь вытаскивают свои клинки из ножен в ответ, но они слишком медлительные. Сразу становится ясно, что эти заклинатели слишком долго наслаждались комфортом Башни Карпа. Их движения медленны и неуклюжи, тормознутые от вина и еды. Когда он атакует их Бичэнем и отбрасывает три клинка в сторону, он задаётся вопросом, кто же отправляется на ночную охоту из Ланьлина? Определённо не эти заклинатели, которые используют мечи, как оленёнок, привыкающий к своим ногам.              И всё-таки. Лань Ванцзи в меньшинстве, даже прежде чем Цзинь Гуанъяо позовёт на помощь.                     — Вэй Ин! — кричит он. Им нужно уходить. Они должны выбраться из Башни Карпа сейчас, пока не стало слишком поздно–              — Лань Чжань, помоги!              Вэй Ин стоит в дверном проёме, с трудом удерживая на руках маленькую женщину. Свирепо взмахнув Бичэнем, Лань Ванцзи прорывается через заклинателей и бежит вперёд.              — Нам нужно вытащить её отсюда! — кричит Вэй Ин. Лань Ванцзи забирает из его рук Цинь Су, перекидывая бессознательную форму женщины через плечо, хватает Вэй Ина за запястье и тащит по коридору, подальше от поднимающихся на ноги заклинателей Цзинь.              — Остановите их! — кричит позади них Цзинь Гуанъяо. — Остановите их– ах!              — Прости, сан-гэ, прости! Я тебя не заметил!              Лань Ванцзи не останавливается, чтобы посмотреть. Они проносятся через Башню Карпа, мимо изумлённых слуг и гостей, мимо смотрящих на них в шоке учеников. Задним умом Лань Ванцзи понимает, что они не могут так поступить. Что своими действиями навлекают беду на Облачные Глубины, на Лань Сичэня, что они похищают жену одного из самых могущественных лидеров ордена в мире.              И тем не менее.              И тем не менее Цинь Су обмякла у него на плече, и Вэй Ин рискнул всем, чтобы её спасти, и он не бросит Вэй Ина на произвол судьбы из-за справедливого сердца.       Они выбегают в открытый двор, преследователи идут по горячим следам, и к Лань Ванцзи приходит осознание, что он не знает, что делать дальше. Он не сможет лететь на мече с ними двумя — как бы мала ни была Цинь Су, он не сможет удержать их всех троих на Бичэне. Звук шагов и криков приближается. Им придётся бороться за выход. Лань Ванцзи передаёт Цинь Су Вэй Ину, готовый сразиться с армией заклинателей Цзинь, если это понадобится для защиты Вэй Ина, готовый сразиться со всем миром, когда–              — Сюда! — звенит, словно колокол, голос во дворе. Заклинатель поворачивается и видит её — женщину с изрезанным лицом, машущую им из повозки, готовую и ждущую. — Несите её сюда, быстрее!              — Кто вы? — спрашивает Вэй Ин, когда они подбегают. Лань Ванцзи кладёт Цинь Су рядом с женщиной.              — Бицао– я её служанка, — представляется женщина, по её лицу стекают слёзы, когда она притягивает к себе на колени Цинь Су.              — У меня ещё много вопросов, но у нас нет времени, — принимает её ответ Вэй Ин. — Вы сможете вытащить её отсюда?              — Думаю, да, — предполагает Бицао.              Вэй Ин кивает и, не теряя ни секунды, протягивает руку, берёт украшение для волос Цинь Су.              — Скорее, дай мне её верхнюю одежду.              Лань Ванцзи делает, как просит Вэй Ин: времени задавать вопросы нет. Вэй Ин накидывает одеяние на плечи, быстро прикалывая украшение к своим волосам.              — Пойдём, Лань Чжань.              Они выскочили из повозки как раз в тот момент, когда заклинатели Цзинь начали заполнять двор.              — Там! — кричит один из них.              Несколько человек бросаются к ним. Лань Ванцзи поднимает Вэй Ина, притворяющегося бескостным в его руках, тщательно спрятав лицо в груди Лань Ванцзи, и становится на Бичэнь, взмывая в воздух с опасной скоростью.              — Лучники! — слышит он призыв снизу.              — Убедись, что Бицао и Цинь Су выбрались, Лань Чжань, — просит в его руках Вэй Ин.              Сердце Лань Ванцзи сжимается от этих слов, от опасности. Он издаёт характерный звук в знак согласия, поворачиваясь, чтобы посмотреть, в то время как стрелы выпускают.              Стрельба из лука у заклинателей Цзинь такая же слабая, как и всё остальное. Стрелы пролетают мимо них, поднимаясь в тёмное небо, и Лань Ванцзи легко от них уклоняется даже с весом Вэй Ина на руках. Он задерживается над Башней Карпа ровно настолько, чтобы увидеть, как незамеченная в хаосе повозка выезжает со двор и удаляется от схватки.              Он отвлёкся на достаточно долгое время для того, чтобы единственная стрела Цзиней нашла свою цель. Стрела пущена плохо, силы в ней мало, но он чувствует, как её наконечник вонзается в спину, под лопатку. Бичэнь резко кренится, и Вэй Ин вскрикивает, хватаясь руками за шею Лань Ванцзи.              —Лань Чжань?              Лань Ванцзи слегка качает головой, и в следующее мгновение они уносятся прочь, Лань Ванцзи уносит их с территории Башни Карпа так быстро, как только может, подавляя боль до тех пор, пока едва её чувствует.              Крики со двора быстро стихают, но он прекрасно знает: не стоит думать, что они оторвались от преследователей. Вэй Ин заглядывает через плечо Лань Ванцзи.              — Нас преследует четверо на мече, — замечает он. — Но мы вырываемся. Не замедляйся, Лань Чжань, мы можем оставить их позади.              — М-м, — удаётся ответить Лань Ванцзи. — Не двигайся.              Вэй Ин делает, что было велено, и Лань Ванцзи быстрее проталкивает их вперёд, безрассудно, ведь у него на руках Вэй Ин. Темп зверский, даже для такого сильного заклинателя, как он, но он не смеет его ослабить. Он чувствует, как ядро пытается направить энергию в пульсирующую рану на спине, но не позволяет ему этого сделать. Одежды холодные и липнут к нему в месте, где кровь пропитала их насквозь, но это не имеет значения. Каждую унцию энергии он направляет на полёт, на борьбу с тьмой, пытающейся утащить его под землю.              — Лань Чжань, кажется, мы оторвались, — произносит Вэй Ин. Лань Ванцзи неизвестно, сколько они уже летят, но небо вокруг них начинает светлеть, мягкая бледно-жёлтая краска разливается по восточной части неба. — Давай приземлимся, прежде чем рассветёт: в воздухе нас будет легче обнаружить.              Они резко приземляются, у Лань Ванцзи едва получается устоять на ногах. Вэй Ин почти выпал из его рук, но поворачивается как раз вовремя, чтобы поймать падающего Лань Ванцзи.              — Лань Чжань! — выкрикивает Вэй Ин. — Что случилось? Ты–, — Вэй Ин ахает. — Ты ранен! Ох чёрт, Лань Чжань, почему ты ничего не сказал?              — Вэй Ин, — произносит Лань Ванцзи. Он чувствует, как его осторожно опускают на землю, когда его собственные ноги отказывают.              — Чёрт. Чёрт чёрт чёрт. Так. Нет, хорошо, всё в норме, Лань Чжань, — вырывается у него придушенно. — Я с тобой, Лань Чжань. Обещаю, я обещаю, я рядом.              — Я доверяю Вэй Ину, — говорит Лань Ванцзи и позволяет затянуть себя в гостеприимную темноту.              --------              Он стоит на коленях на твёрдом камне и дрожит. Тонкий слой холодного снега закручивается в маленькие воронки от ветра вокруг, пока он ждёт.              Дом его мамы в это время года всегда выглядит одиноким без цветов горечавки. Он думает, не одиноко ли и ей.              Лань Чжаню не хочется, чтобы маме было одиноко. Его руки сжимаются в кулачки на передней части одежд.              — Чжань-эр, — подходит к нему а-Хуань. — Ты заболеешь. Пойдём домой. Тебе нужно принять горячую ванну и поесть.              Лань Чжань качает головой, не отводя взгляда от двери дома мамы.              — Она не придёт.              Он крепко сжимает кулаки, так крепко, что становится больно. Она придёт. Всегда приходит. Она выйдет, и засмеётся, и погладит его волосы, и скажет Лань Чжаню, что любит его.              Зимой дом из горечавки выглядит одиноким, но Лань Чжаню и его маме никогда не бывает одиноко, когда они вместе.              Лань Хуань вздыхает и опускается на колени рядом с ним.              — Я составлю тебе компанию, — говорит он.              Лань Чжань кивает. Они будут ждать вместе, и, когда мама выйдет, она будет рада их увидеть.              Они ждут на холоде, пока снег кучами растёт вокруг них.              Они ждут так долго, что у него уже больше не болят колени.              Они ждут так долго, что ему больше не холодно.              — …Чжань?              Голос Лань Хуаня звучит отдалённо, испуганно. Лань Чжань хочет сказать ему, что всё в порядке. Мама скоро выйдет, и всё будет хорошо.              Рука проводит по его волосам, нежно затягивая ленту. Он знал, что она придёт.              — Мама, — выдыхает он.              — Помогите!              Лань Чжань пытается открыть глаза, но не выходит.                     — Помогите!              Почему их голоса такие перепуганные? Кому нужна помощь? Маме?              — Помогите! Сюда! Помогите!              Он с трудом открывает глаза. Она смотрит на него. А затем это не его мама. На него смотрят серебряные глаза, испуганные и сияющие.              — Лань Чжань.              --------              Он лежит на животе, земля под ним вздрагивает и грохочет, сильно прижимаясь к щеке. Слышен шум — скрип колёс, вращающихся на несмазанной оси по земле, — и голоса.              Лань Ванцзи пытается присесть, как вдруг происходит резкий, сильный толчок. Боль резкая, исходящая от раскалённой добела точки на спине. Из него вырывается стон.              — Лань Чжань! — тихо, едва слышно шепчут ему, но достаточно близко, чтобы его услышали.              Он открывает глаза, и Вэй Ин рядом стоит на коленях, окружённый… редиской?              — Вэй Ин? — пытается сказать он, но не выходит. Рот кажется склеившимся, а разум — сиропообразно медленным. Он хмурится и пытается снова. —Где–?              — Мы почти в городе, милый, не волнуйся! — успокаивает его Вэй Ин, на этот раз голос звучит громче. — Не переживай, мы скоро найдём кого-нибудь, кто тебя вылечит! Хотя, думаю, для этого подойдёт нормальная кровать!              Слова переплетаются в мозгу Лань Ванцзи, и он пытается понять их смысл. Что-то в них кажется неправильным. Что-то в том, как говорит Вэй Ин, кажется неправильным. Он пытается, но только лишь больше запутывается. Он так устал.              — Спи дальше, милый, — просит Вэй Ин тем же ярким голосом, но на этот раз более мягко, наклоняясь и убирая волосы с лица Лань Ванцзи. Смятение исчезает. Что бы ни происходило, Вэй Ин здесь. Он протягивает руку, кладёт её поверх руки Вэй Ина, прижимает её к своей щеке. Всё хорошо, пока Вэй Ин рядом.              ---------       Он ребёнок. Он плачет.              Лань Чжань сидит на траве, на его коленях лежит маленький белый крольчонок, на боку которого красное пятно.              — А-Чжань! А-Чжань, где ты?              Это Лань Хуань. Лань Чжань хочет отозваться, ответить ему, но излишний шум запрещён правилами. Он тянется вниз и нежно гладит мех между ушками кролика, борясь с собравшимися и застрявшими в горле рыданиями.              Заглядывая внутрь, он находит нить золотого света. Мальчик прижимает палец ко лбу крольчонка и пытается её передать. Это должно сработать, он знает, что это должно сработать.              — Чжань-эр! — восклицает Лань Хуань, наконец заметив младшего брата и подбежав к нему. — Что ты–? О нет.              Лань Чжань обращает большие, влажные глаза на брата, нижняя губа дрожит, когда он поднимает руки и протягивает ему раненого кролика.              — Брат, — просит он, — помоги.              — Ох, а-Чжань, — Лань Хуань берёт кролика в руки. Тот обмякает.              Лань Хуань бережно держит кролика, его выражение лица печальное и морщинистое, когда он смотрит на Лань Чжаня.              — Пожалуйста, — говорит Лань Ванцзи. — Он не приходит в себя.