(Не)скучная жизнь учителя Грома

Глава 5. На дворе конец октября, а в моей душе полная пиз…утрирую, конечно, но рифма была бы зачётная. Совсем скоро начнутся осенние каникулы, и я был бы рад, если бы был таким же учеником, потому что даже в этот промежуток времени нужно будет пахать. Такова суровая реальность взрослых мужиков, что поделать. Никаких тебе выходных, никаких отпусков, когда ты только без трёх месяцев назад устроился на новую работу и никаких поблажек, как новичку. Таких как я, загружают даже больше, что с корнем вырывает всё желание трудиться на благо общества, в частности, на будущее этих детишек. — Учитель, я закончил, — останавливает мой поток мыслей Кирилл, складывая тетрадь по контрольной ровно в стопку таких же. Кивает мне напоследок и удаляется к своей парте, где уже давным — давно сидит заскучавшая и первая всё закончившая Разумовская. В атмосфере вокруг этих двоих определённо что — то поменялась. Кто я такой, конечно, чтобы лезть в отношения своих учеников, но не заметить приунывшую Леру и в корне поменявшего свой стиль Меркеля, было невозможно. Из закоренелых друзей эти детишки превратились в будто чужих друг для друга людей, что не могло не огорчать. Где — то на перемене мне удалось подслушать (абсолютно случайно!) у подружек блондинки, что Кирилл наш, походу, новыми отношениями обзавёлся. И девушка та, «вертит им как хочет»: то «очки меняй», то «одевайся по — приличнее», то «времени больше проводи со мной». И вот чем больше наблюдаю за ним, тем несчастнее тот выглядит со стороны, будто и в падлу ему все эти отношения и приказы. Собственно, наверное, именно поэтому я и решился сегодня с ним поговорить. По — мужски, так сказать.

***

Кроме как оставить того после уроков, я больше вариантов не видел, поэтому сидел Меркель сейчас за первой партой, смирно сложив ручки и выжидательно на меня уставившись. — Я что — то сделал не так, учитель? — а в голосе столько недоумения, что мне жалко мальчишку становится. — Да вот понять не могу, Кирилл, что с тобой происходит: зашуганный совсем стал, на себя не похож. Парень на такое заявление лишь тяжело выдыхает и окончательно опускает глаза куда — то под парту, ища успокоение в комкании своих брюк, видимо. — Знаешь, я, конечно, не настаиваю, но ты можешь поделиться со мной своими проблемами, — завидев неподдельное удивление в глазах напротив, спешно добавляю, — Если хочешь, конечно. И спустя зависшее на несколько минут молчание, он всё — таки захотел. И про девушку свою новую рассказал, в подробностях описывая то, что ей всё время не нравится в своём парне. И про вынужденную смену стиля рассказал, задев тему того, что в линзах ему ходить совсем некомфортно — глаза жутко устают к концу дня, но видите ли «ты с очками совсем несуразным смотришься». А начал — то с того, что сама девушка — Яной звать — ему ещё с девятого класса начала нравится, и вот, подвернулся случай, набрался смелости, а по — итогу получил лишь ту, что всё время хочет больше. — Я всё время напоминаю себе, что для любви люди и не таким жертвуют, поэтому терплю. — Такой закон работает лишь в том случае, когда жертвуют обе стороны, а не так, что ты из кожи вон лезешь, чтобы понравиться какой — то девчонке, а та в ус не дует и продолжает тобой потакать. Думаешь, это и есть любовь? Кирилл снова молчит. Минуты две, не больше, а потом заваливает свой тяжеленный рюкзак на плечо и, тихо попращавшись, уходит. Правда перед самой дверью я успеваю ему сказать ещё кое — что, внезапно вспомнив об ещё одном недоразумении, что глаза мозолит ещё с осеннего бала своим унылым личиком. — Ты присмотрись к тем, кто поближе, Меркель. Возможно, им от тебя лишь сам ты и нужен: без всех этих жертв.