***
Если рассматривать искусство владения палочкой как взаимовыгодное сотрудничество между древком и самим магом, то, думала Гермиона, на данный момент ей это не под силу. По крайней мере, до тех пор, пока она не научится распознавать свою внутреннюю магию. Обычно дети волшебников получали свою первую палочку в возрасте одиннадцати лет. По сути, чистокровные тратили почти десять лет на освоение «семейной магии», прежде чем начать практиковаться с помощью древка. Чтобы победить Малфоя, Грейнджер придётся всю жизнь навёрстывать упущенное. Гермиона не понимала, как почувствовать свою магию без палочки, которая всегда выполняла роль проводника и усилителя. Гриффиндорке казалось, что древко для неё словно костыли, без поддержки которых она не может ходить. Палочка выполняла роль той самой искры, от которой зажигался её внутренний магический огонь, если говорить словами Малфоя. Иногда девушка чувствовала свою магию, но без палочки это в основном случалось лишь под влиянием сильных эмоций. Бесполезный всплеск, не более. Гермионе было нужно, чтобы её магия приходила к ней, когда она сфокусирована и ясно мыслит. Без усилителей вроде ярких эмоций или же древка. Гриффиндорка просидела в библиотеке до самого отбоя, просматривая и изучая всевозможные книги и учебники на тему беспалочковой магии и природы магии в целом. Вернувшись в спальню, Грейнджер сразу же упала на кровать, задёрнула занавески и, отложив древко в сторону, уставилась на него пустым взглядом. Каждый раз, беря палочку в руки, Гермиона ощущала приятную дрожь — связь, соединяющую её внутреннюю магию с пламенем жилы дракона. Но без древка у девушки не получалось почувствовать эту силу. Чтобы найти свой внутренний источник волшебства, ей нужно было научиться самой разжигать в себе магический огонь. Она потянулась к рукоятке, постепенно сокращая расстояние, пока не уловила знакомые вибрации. Появилось инстинктивное желание тут же взять палочку в руки, но девушка смогла остановиться. Грейнджер держала руку над древком, чувствуя непреодолимое притяжение, сравнимое только с силой гравитации. Гриффиндорка старалась сосредоточиться не на всплеске чужой магии, а на своей внутренней силе, которая откликнулась на зов палочки. Это было похоже на музыку, аккордами разлившуюся по венам Гермионы прямо к кончикам её пальцев. Сила, бурлящая внутри девушки, резонировала с магией волшебного древка, становилась всё более концентрированной. Даже воздух вибрировал от витавших вокруг энергий. Грейнджер зажмурилась, пытаясь не потерять фокус, погружаясь всё глубже и глубже внутрь себя. Ища источник. Но это ощущение не продлилось долго, и всего через несколько секунд она потеряла его. Словно волна отхлынула от берега. И внутри снова стало пусто. Но Гермионе удалось нащупать его. Ненадолго, но всё же. И она попробует снова. И снова. И снова. Столько раз, сколько потребуется.***
Парадные мантии в магазине мадам Малкин были настолько же традиционными и скучными, как и вся школьная форма, пошивом которой она занималась. Однако в субботу Гермиона и Джинни, скорее по привычке, первым делом направились в «Мантии на все случаи жизни», но довольно быстро оттуда ушли, не найдя для себя ничего интересного. Сразу же после гриффиндорки заглянули в «Твилфитт и Таттинг». Цены там, как и всегда, очень сильно кусались, поэтому девушки, сделав вид, что их ничего не впечатлило, так же скоро оттуда ушли. Они просто гуляли по Косому переулку, разговаривали, разглядывали витрины магазинов и даже успели обсудить последние сплетни. Лаванда встречалась с парнем из Шармбатона, который был бесконечно любезен и без умолку болтал о французских традициях в отношениях; Симуса позвала на свидание хрупкая, но очень пылкая девушка из Дурмстранга — она загнала беднягу в угол и почти потребовала сопроводить её на бал. Финниган же краснел при любом упоминании его спутницы, но, казалось, особо не возражал против дружеских подколов. Кормак Маклагген на глазах у всех пригласил Чжоу пойти с ним, однако та ему очень быстро отказала, и в итоге парень собирался прийти на бал с Кэти Белл. С утра в новом выпуске «Пророка» вышла статья с интервью Биссета, но все вокруг, включая Гермиону, были разочарованы, насколько оно оказалось нудным и скучным — у Тимоти было две сестры, вырос он в какой-то деревне во Франции, а большую часть интервью жаловался на шотландский холод и пресную местную кухню. О том, кто будет её спутником на балу, Гермиона решила не рассказывать никому, даже Джинни. За болтовнёй они и не заметили, как подошли к магазину «Одежда для магов от Гладрэгс» — этот был им вполне по карману. Девушки примеряли одно платье за другим. Гермиону раздражало, что Джинни умудрялась потрясающе выглядеть во всём — даже в нарядах красного и оранжевого оттенков, которые по всем параметрам не должны были гармонировать с её кожей и волосами. Конечно, Грейнджер радовалась за подругу — Уизли была очень красивой девушкой. Но обязательно всегда быть настолько очаровательной? Джинни уже была завалена разными платьями со всех сторон и теперь спорила с продавцом, какое же ей подойдёт лучше всего. Гермиона тоже примерила несколько вариантов, но отложила пока лишь один — светло-голубого цвета. Гриффиндорка бродила между развешанных нарядов, рассматривая ассортимент. Сначала она провела рукой по ткани зелёного, переливающегося, словно хвост русалки, платья на запах, но сочла его чересчур ярким. Затем Грейнджер заметила ещё одно — пышное, многоярусное, цвета фуксии. Оно было красивым, но выглядело слишком легкомысленным. Вряд ли бы её приняли всерьёз как чемпионку Хогвартса в таком наряде. Все остальные варианты казались Гермионе либо слишком молодёжными, либо уже давно вышедшими из моды, либо просто ей не подходящими. Она вообще не была уверена, какое именно платье ей нужно. Гермиона просто знала, что Святочный бал — это отличный шанс продемонстрировать всему Волшебному миру, кем она действительно является. Доказать, что она не просто напуганная девочка, размытым пятном мечущаяся по арене с пышущим пламенем драконом, не та нескладная школьница, какой её представили в интервью, к которому даже не дали подготовиться. Но проблема была даже не в этом — Гермиона сама не понимала, кого она хотела убедить в своей значимости. Она только чётко понимала, кем точно не является. Как будто ей всю жизнь было уготовано быть второстепенным героем пьесы. Пока Джинни обсуждала с продавцом варианты перекройки своего наряда, Гермиона скучающе бродила по магазину, пока не наткнулась на секцию офисных мантий. Её внимание привлёк дальний угол — на него падало мало света, поэтому он казался будто намеренно скрытым — небольшой отдел, который сложно заметить из-за ярко-лимонных мантий целителей Святого Мунго в первом ряду. Там предлагались на выбор несколько вариантов вечерних платьев и мантий. Все они были разных цветов, и, казалось, у них вообще не было никакого общего стиля или темы. Грейнджер увидела тёмное блестящее платье рядом с комплектом бордовых мантий. Она аккуратно провела ладонью по ткани рукава — такого прохладного и воздушного, словно паутина. — Нашли что-то по душе? — женщина с лёгким ирландским акцентом материализовалась позади Гермионы, что заставило девушку вздрогнуть от неожиданности. Ведьма была небольшого роста, немного старше продавца, а на талии у неё болтались игольница и измерительная лента. — Почему они висят здесь? — спросила Гермиона, снимая платье с вешалки, чтобы рассмотреть его полностью — длиною в пол, оно почти ничего не весило. — Эти? — вздохнула женщина. — Индивидуальные заказы, которые так никто и не забрал. Довольно неприятно. Вряд ли кто-то захочет их теперь приобрести. Ведьма сняла с вешалки одну из бордовых мантий — на первый взгляд совершенно обычных, — и открыла взору заднюю часть, на которой красовался огромный вышитый грифон: с клыков стекала кровь, а внизу виднелась надпись: «В моих жилах течёт кровь грифонов». Гермиона попыталась тактично скрыть улыбку, на что швея недовольно хмыкнула и затем повесила мантию на место. Женщина бросила взгляд на платье, которое гриффиндорка держала в руках: — Это должно было стать платьем для помолвки. В наше время их редко покупают, — сказала ведьма с грустью и неким неодобрением, — такое больше не «модно» среди молодёжи. Она протянула руку, чтобы разгладить складки, отчего тёмная ткань словно засияла изнутри. — Традиционная церемония бракосочетания. Прекрасная девушка. Оба из древних семей. Довольно большое событие, на которое не пожалели денег. Никогда не думала, что мне придётся шить из шёлка акромантулы, но заказчики настояли — только самое лучшее. Пришлось купить ножницы из драконьей стали с алмазным остриём, только чтобы суметь разрезать его. Но… — вздохнула она, — жених скончался ещё до того, как я закончила. Мне полностью так и не заплатили. Если бы они не настаивали на чёрном, я могла бы продать его как единственное в своём роде, но на чёрные платья спрос невелик, большинство людей предпочитают более яркие цвета. Гермиона внимательнее присмотрелась к платью. Высокая горловина, длинные рукава; казалось, кроме пугающе мрачного, насыщенного чёрного цвета, в нём не было ничего особенного по сравнению с остальными изысканными нарядами, предназначенными для официальных мероприятий. Чёткие и элегантные линии. На первый взгляд оно было очень простым и обычным, но что-то в нём завораживало гриффиндорку. Рукава сделаны из мягкого шёлка, верхняя часть платья была глубокого — неестественно тёмного, словно бездонного, — эбонитового цвета. Вся поверхность ткани была усыпана сверкающей вышивкой, вглядевшись в которую Гермиона поняла — орнамент повторял карту звёздного неба. Северное небесное полушарие сверкало на фоне чёрной бездны, словно платье было скроено из безлунного ночного полотна. Швея провела пальцами по подолу с каким-то тоскливо-ласковым выражением лица. — Мать жениха обращалась к пяти астрологам, чтобы определить наиболее благоприятную дату для свадьбы. Церемония должна была состояться в день зимнего солнцестояния. Мне оставалось лишь доделать рукава, но в итоге всё отменилось. Женщина снова цокнула и, покачав головой, предложила забрать платье у Гермионы. Грейнджер колебалась. — Можно мне его примерить? — внезапно даже для самой себя спросила она. Гермиона понимала, что, скорее всего, её бюджета не хватит, чтобы позволить себе такую дорогую вещь. Но ведь в примерке нет ничего плохого, верно? Просто ради интереса. Швея сначала удивилась, но через мгновение кивнула в знак согласия. — Конечно.***
Уже снимая школьную мантию, Гермиона поняла, что хочет купить это платье, и лишь ещё больше убедилась в этом, когда лёгкая ткань заструилась по её фигуре. Удивительно мягкий шёлк ласкал обнаженную кожу. Гриффиндорка никогда раньше не видела ничего подобного. Она слегка подтянула наверх лиф и просунула руки в рукава. Это было платье мечты. Высокий ворот из тонкого слоя прозрачного шёлка, едва прикрывающий ключицы, но при этом открытая спина, с вырезом до самой поясницы. Платье застёгивалось на бёдрах на ряд крошечных пуговиц, до которых девушка с трудом могла дотянуться. Поэтому она вышла, чтобы попросить о помощи. Джинни тут же замерла в самый разгар обсуждения цены на подшив. — О, Гермиона… — наконец сказала она, делая глубокий вдох. — Это платье будто сшито для тебя. Швея подошла к Грейнджер и молча застегнула пуговицы. Складки на бёдрах Гермионы расправились, и теперь лиф облегал её тело, словно вторая кожа. Гермиона чувствовала вшитые по длине талии косточки, которые не позволяли ткани собираться в складки и заставляли её следить за осанкой. Грейнджер настолько привыкла всегда носить с собой тяжёлую сумку с книгами, что уже отвыкла держать спину прямо. — Сидит на удивление отлично, — сказала швея, окинув девушку внимательным взглядом. — Почти ничего не нужно подгонять. Может, немного в районе груди, — она подтянула декольте наверх, — чуть-чуть укоротить рукава и подшить подол. Грейнджер кивнула, словно у неё была возможность купить платье и заплатить за любые дополнительные услуги ателье. Когда швея начала подбирать рукава, чтобы посмотреть, как разная длина подчеркнула бы запястья Гермионы, та бросила умоляющий взгляд на Джинни. — Я не могу, — произнесла она одними губами, качая головой. Уизли слегка кивнула и нахмурила брови. — Оно красивое, но тебе не кажется, что всё же немного мрачновато для бала? Хотя Грейнджер и нуждалась в том, чтобы Джинни высказалась против, замечание подруги всё равно задело её. Ведь платье было идеальным. Гермиона вновь повернулась к своему отражению в зеркале. Наряд был не просто мрачным. Праздничные мероприятия волшебников обычно пестрили красками. Остальные платья, висевшие в секции вечерней одежды, были словно взрывом ярких оттенков, а шёлк именно этого, будто впитавший весь свет вокруг, был темнее полуночи. Будто чернила, каплей упавшие в прозрачную воду. — А что насчёт… — Джинни подошла и взяла в руки платье цвета перванша — светло-голубого с сиреневым оттенком, — разве оно тебе не приглянулось? Оно так красиво на тебе смотрелось. Гермиона обратила внимание на голубой наряд лишь на мгновение, прежде чем вернула взгляд к своему отражению. Да, светлый наряд действительно подходил ей. Но это тёмное платье подходило той Гермионе, которой она хотела бы быть. Девушка заставила себя кивнуть, глядя на светлое платье и с неохотой соглашаясь. — Да, оно мне понравилось. Швея посмотрела на неё разочарованно. — Но этот наряд так хорошо сидит на вас. Посмотрите, как фасон удлиняет вашу шею. Купите большой флакон снадобья «Простоблеск», проигнорируйте инструкцию и нанесите его, пока волосы ещё влажные. Заколите с этой стороны, и… — ведьма встала позади Гермионы и собрала её волосы на затылке. — Видите? Грейнджер сделала глубокий вдох. — В какую оно цену? Швея молча посмотрела на Джинни, всё ещё державшую в руках светло-голубое платье. Возникла небольшая пауза, а затем женщина назвала цену, которая была всего на несколько галлеонов выше, чем у первого. Гермиона мало разбиралась в вечерних нарядах, но она знала достаточно, чтобы понимать — один только шёлк акромантулы стоил целое состояние. — Вы не можете… — начала Грейнджер, но ведьма лишь отмахнулась. — Восемь лет оно висело на вешалке. Что я должна с ним делать? Покрыть этим шёлком крышу своего дома? Более того, — женщина ткнула пальцем в сторону Гермионы, — я вас узнала. Вы та самая чемпионка Турнира Трёх Волшебников, которая победила дракона. Единственная девушка, участвующая в Турнире. Уверена, о вас в этом платье напишут во всех газетах. Если вдруг репортёры будут вас спрашивать, то не забудьте упомянуть, что купили его у Джейн Гладрэгс. Тогда, я полагаю, у меня появится столько новых клиентов, что Юнис из «Твилфитт» съест свою шляпу от досады. Гермиона только открыла рот, чтобы возразить, как ведьма, которая с каждой секундой нравилась ей всё больше, продолжила убеждать: — Кроме того, за весь материал уже заплатили. Я не отдаю шёлк акромантулы просто так, если вы об этом. Я возьму с вас столько, сколько вы бы потратили на голубое, и это покроет подшив. Я бы дала вам его в аренду, но тогда оно опять вернётся ко мне. А в магазине и так не хватает места для хранения. Может быть, когда-нибудь вы наденете его снова. Гермиона опять почувствовала, что обязана попытаться возразить, но Джейн угрожающе махнула игольницей перед её лицом и достала палочку. — Не спорьте со мной. Просто встаньте прямо, чтобы я могла сделать необходимые замеры.***
Грейнджер почти не видела Малфоя с тех самых пор, как он покинул Выручай-комнату, а по выходным он и вовсе исчезал. Она пыталась найти его несколько раз. Декабрь стремительно подходил к концу. Несмотря на то, что следующее задание должно было состояться только через два месяца, ей казалось, что этого времени было катастрофически мало для обучения Тёмным искусствам с Малфоем. Малфоем, который и вовсе не горел особым желанием с ней заниматься. Гермиона пыталась убедить себя, что парень выполнит свою клятву, подчиняясь данному ей Обету. Но потом она вспоминала, кто такой Малфой. Без сомнения, он будет использовать любую возможность, чтобы подставить её. Блондин вполне мог устроить для девушки ускоренный курс Тёмных искусств прямо накануне Турнира. И технически это бы не было нарушением с его стороны. Грейнджер была вправе потребовать у Малфоя заняться её обучением, и тот не смог бы ей отказать. Если она этого не сделает, парень вполне мог решить игнорировать ее до мая или июня. Гермиона продолжала практиковаться с собственной магией, пытаясь найти внутренний источник. И несмотря на то, что девушке всё ещё требовалась палочка, чтобы инициировать всплеск силы, ей уже было гораздо легче отследить его. Она выбрала правильное направление, хотя процесс и отбирал у неё много энергии. Каждый раз, когда ей удавалось сохранить концентрацию дольше чем на пару секунд, она чувствовала сильную усталость, как будто только что пробежала несколько миль. Грейнджер понятия не имела, правильно ли она все делала. Ей некого было спросить. Но её тренировки — это единственное, что приносило хоть какой-то результат. Тем временем отношения с Гарри и Роном оставались достаточно сложными. Троица пыталась восстановить прежнюю дружбу, но это скорее походило на дешёвый спектакль. У них оставалось много нерешённых вопросов, но ребята предпочли запрятать их в самый дальний ящик и никогда о них не вспоминать. Рон старался вести себя дружелюбно, но все равно продолжал выпытывать, кого же она выбрала в качестве своего партнёра для бала. А Гарри же бросал на Гермиону задумчивые взгляды, заставляя девушку волноваться и переживать, не подозревает ли он её в чём-либо. У Поттера была одна очень раздражающая привычка иногда проявлять навязчивую подозрительность по отношению ко всему вокруг. И это могло очень навредить Гермионе, вмешайся он в её дела. Грейнджер пришла к выводу, что пора бы что-то с этим сделать, пока не стало слишком поздно. — Гарри, могу я взять у тебя Карту Мародёров? — спросила она после того, как согласилась проверить его финальное эссе по Трансфигурации. Поттер нахмурил брови и почесал затылок, отчего его волосы встали дыбом. — Конечно. Кого ты ищешь? — Никого, — солгала гриффиндорка, добавив несколько запятых в один из абзацев. — Я просто… — она сделала паузу, будто взвешивая свои слова и стараясь создать интригу. — Хочу проследить за другими чемпионами. Думаю, есть шанс, что они жульничают. Рон выглянул из-за спинки дивана, словно сурикат. — Что? Как? — Мне кажется, они оба узнали о драконах раньше меня. Поэтому я подумала, что если стану время от времени наблюдать за ними и они начнут вытворять нечто странное, то я буду во всеоружии. У Гермионы было три основных причины, зачем ей нужна Карта. Во-первых, она собиралась выследить Малфоя — гриффиндорка была уверена, что он намеренно избегает её. И сделать это необходимо было быстро и незаметно. С помощью артефакта легко будет застать его наедине. Во-вторых, Грейнджер было любопытно, видна ли на Карте Выручай-комната. И, самое главное, это являлось отличной возможностью избавиться от навязчивого внимания Гарри, который мог бы заметить в перемещениях подруги что-то странное и попытаться контролировать её действия. Если же Карта будет у Гермионы, то Поттеру придётся каждый раз при необходимости просить её обратно, то есть девушка всегда будет знать, когда ей нужно быть осторожной. Парней, казалось, возмутила даже сама мысль о том, что на Турнире могли мухлевать. — Я знал, что кто-то вроде Малфоя решится на подобное, — ядовито продолжил Рон. — Мы с Гарри ради тебя за ним присмотрим. Эта идея их очень взбудоражила. — Нет, — прервала Гермиона. — Я не хочу, чтобы Малфой знал, что за ним следят. С Картой же я смогу незаметно наблюдать за ним и Биссетом, пока готовлюсь сама. Её ответ их разочаровал, но Гарри, не высказав ничего против, ушёл за Картой. — У тебя уже есть какие-то идеи по поводу озера? — Рон опустился на стул и, положив руки на спинку, посмотрел через плечо Гермионы на эссе Гарри, как будто оно могло хоть чем-то его заинтересовать. Девушка рассказала парням о подсказке в яйце в надежде на то, что они знают какой-то магический способ долго продержаться под водой — совершенно очевидный, но попросту ускользнувший от её внимания. Грейнджер сразу же подумала про акваланг (Рон даже поддержал её), но, проверив правила Турнира, она поняла, что это запрещено. Участникам не разрешалось пользоваться какими-либо вспомогательными инструментами, кроме палочек. Она даже не знала, где вообще этот акваланг можно было бы купить. Гарри предложил просто вызвать его заклинанием, как это сделал Малфой со своей метлой. Но Гермиона, прикинув расстояние до ближайших городов (где, вероятно, и был магазин для дайверов) и рассчитав скорость действия Манящих чар, пришла к выводу, что ей придётся ждать не менее получаса. Был ещё вариант с жаброслями, о которых профессор Спраут читала им лекцию в прошлом году, но, опять же, Гермиона не должна была брать с собой на испытание ничего, кроме своей палочки. Она уже всерьёз подумывала пронести жабросли тайком, но девушку останавливал страх быть пойманной — в её случае никто не станет закрывать глаза на нарушение правил. Грейнджер не доверяла ни Дамблдору, ни Каркарову. Она не могла рассчитывать на их помощь, не могла надеяться, что хоть кто-нибудь за неё замолвит слово. У Гермионы просто не было выбора — она обязана быть идеальной. — Нет, — наконец ответила Гермиона, исправляя последнюю цитату Гарри и сворачивая пергамент с его эссе. — Я до сих пор пытаюсь выяснить, в чём же суть этого задания. Знай я, какую вещь они собираются забрать, я бы могла сразу же её найти заклинанием Компаса. Возможно, мне бы даже и весь час не понадобился, — она прикусила нижнюю губу в сомнении. — Но на самом деле у меня нет ничего, чем бы я сильно дорожила. Поэтому сложно вычислить, что именно они планируют отнять. — Думаю, они заберут твою «Историю Хогвартса», — ядовито усмехнулся Рон. Гермиона бросила на него убийственный взгляд, отчего парень разразился громким смехом. — Идиот, — ответила она, швырнув в него скомканный кусок пергамента как раз в тот момент, когда Гарри показался в проёме с Картой в руках.