Let The Dark In / Поддайся тьме

Малфой не обратил внимания на холодный приём и мрачный взгляд, которым его одарили. — Сэр, — только и произнёс он в качестве приветствия, прежде чем посмотреть на Гермиону. — Это Северус Снейп. Больше Малфой не успел сказать ни слова, так как их обоих бесцеремонно втолкнули внутрь и провели вдоль узкого тесного коридора в ещё более крошечную гостиную. Помещение почти полностью занимали книжные полки, которые, казалось, вот-вот рухнут. Строго приказав Малфою и Гермионе ничего не трогать, Северус Снейп ушёл в другую комнату. Его чёрная мантия развевалась, словно крылья летучей мыши. Грейнджер успела мельком увидеть огромный котёл, излучавший тошнотворное оранжевое свечение, прежде чем мужчина обернулся и заметил её интерес. Межкомнатная дверь резко захлопнулась, несмотря на то что Гермиона тут же быстро отвернулась. Она оглянулась на Малфоя. — Кто это? — спросила она громким шёпотом. — Снейп. Один из моих наставников, с которым я занимаюсь во время летних каникул, — ответил парень и, проигнорировав приказ ни к чему не прикасаться, взял в руки маленькую механическую птичку, стоявшую на камине. Гермиона осмотрелась. — И чем же он занимается? — Борьбой с вредителями, — безразлично сказал Малфой. Грейнджер бросила на блондина пронзительный взгляд, но тот даже не заметил этого, так как был слишком увлечён птичкой, которая превратилась в маленькую змейку и теперь скользила по его руке вниз. Достигнув его запястья, она приняла форму изящного браслета. Малфой поднял ладонь и с восхищением начал изучать украшение. — Что за «вредители»? — Ну, знаешь, — он потыкал пальцами в пару книг, пока одна из них не попыталась его укусить. Убрав руку, парень горестно вздохнул и потёр костяшки, — те, что доставляют беспокойство. Однажды я услышал, где он… — Тихо, — резко оборвал Снейп Малфоя, стоя у дверного проёма. Недовольно хмурясь, он прошёл в комнату с чайным сервизом в руках. — Ваше внезапное вторжение чуть не испортило мне зелье, на приготовление которого я потратил семь месяцев. Садитесь оба. Они расположились на диване, а Снейп устроился в глубоком, но по виду очень тесном кресле. Он сидел там, наливая себе чай длинными, по-паучьи тонкими пальцами, и смотрел на ребят с пробирающей до костей яростью. Наконец, мужчина снова заговорил: — Полагаю, Драко, — неожиданно мягким тоном начал он, — что когда я привёл тебя сюда, то предупредил, чтобы ты никогда и никому не раскрывал местоположение этой хижины. Малфой проигнорировал откровенную угрозу в голосе наставника. Прокашлявшись, он ответил: — Мне нужна ваша профессиональная оценка по одному… очень личному вопросу. Гермиона еле сдерживала желание повернуться и посмотреть на Малфоя, который всего минутой ранее утверждал, что Снейп специализируется на «борьбе с вредителями». Грейнджер останавливало только понимание, что сейчас они должны объединиться и действовать сообща. Наверняка Малфой привёл её сюда не для того, чтобы убить, так как это бы противоречило Непреложному обету. Однако уверенности, что убийство полностью исключено из повестки дня, заметно поубавилось, когда Снейп уставился на неё своими чёрными, как угольки, глазами. Он буравил её пытливым, оценивающим взглядом, будто вычисляя, сколько она весит — на случай если понадобится растворить её тело в кислоте. — Действительно. — В тот момент, когда их взгляды пересеклись, что-то неуловимое, словно тень, проникло внутрь её сознания. Магия Гермионы тут же отреагировала на вторжение, завыв оглушающей сиреной. Девушка немедленно вскочила с места, схватившись за голову, и едва не перевернула стол и чайный сервиз. — Что это было? Что вы… — заикаясь, спросила она. Но неприятные ощущения прошли так же быстро, как и появились. Голос Грейнджер задрожал. Снейп нахмурился и посмотрел на Малфоя с недоверием на лице. — Разве она не чемпион Турнира от Хогвартса? Маглорождённая? Вопросы были встречены виноватым молчанием. Взгляд Снейпа стал ещё пронзительнее. — Драко, что вы натворили? И, пожалуйста, — он отбросил вежливость, — переходите сразу непосредственно к сути. Через час у меня активируется портключ, и я его не пропущу даже ради вас. Малфой выпрямился, как будто под ним разожгли костёр. — Нам нужна информация о чёрной магии. Чёрная магия. Гермиона почувствовала укол разочарования оттого, что название оказалось таким незамысловатым и очевидным. Так вот что это было. Магию назвали чёрной из-за цвета. Честно говоря, к придумыванию названий никто не относился всерьёз. Она надеялась услышать что-то на латыни или, во всяком случае, что-то более зловещее, например, «отбрасывание теней» или, может быть… Грейнджер пришлось прервать свои размышления: Снейп посмотрел на Малфоя так, будто тот полностью потерял рассудок. — Нет, — только и произнёс мужчина. — Пожалуйста, сэр, — выдавил Малфой. В его голосе слышалось отчаяние. — Это важно. Выражение лица Снейпа ожесточилось. Крайняя степень его раздражения сменилась смертельной серьёзностью. Он взглянул на Гермиону, как бы заново оценивая её, перемещая в своих мыслях из одной категории в другую, и затем вернул внимание Малфою. Грейнджер раздражало, что Снейп считал её настолько ординарной и предсказуемой, что с одного взгляда был готов вынести суждение о том, какое место она должна занимать. Эта лёгкость, с которой ему удалось её оскорбить, клином вбилась в трещины её хрупкого самоконтроля. Магия бурлила в груди. Гермиона сдерживала её с тех самых пор, как встретилась с Кормаком. И теперь ощущение было такое, словно она слишком надолго задержала дыхание. Она могла игнорировать слабую пульсацию внутри, но от напряжения кружилась голова. Грейнджер сжала пальцы, заставляя себя не двигаться и сохранять спокойствие. Снейп — знакомый Малфоя. Если он тот, от кого Малфой надеялся получить информацию, то она не должна ему мешать. Если этот мужчина сможет дать необходимые ответы, то неважно, что он о ней думает. Но Снейп молчал, и в выражении его лица появилось что-то оскорбительно жалостливое, пока он изучал немигающим взглядом Малфоя. — Драко, — мягким бархатным голосом произнёс он, — я знаю, что твоя семья давит на вас, но чёрная магия ничего не решит. — Я… — начал было возражать Малфой, но Снейп прервал его, ожесточившись: — Нет. Я, несмотря на неодобрение твоих родителей, научил тебя многим вещам. Но есть причина, по которой этот вид магии запрещён. Ты и представить не можешь, чего она потребует. Как бы ты ни мечтал доказать свою состоятельность, чёрная магия никогда не станет решением, на которое ты рассчитываешь. Снейп сделал вдох и опустил глаза, снова переходя на сочувственный тон: — Ты молод. И я уверен, ты чувствуешь себя достаточно взрослым, чтобы сделать такой выбор. Но я уверяю, ты не в состоянии полностью оценить последствия. Мне нелегко это говорить, но я скорее приму твоё решение последовать за Регулусом, чем мысли об использовании чёрной магии. Малфой побледнел, но на его впалых щеках появились красные пятна. — Я здесь не для этого. Я не идиот и не пытаюсь применять чёрную магию. Я хочу понять, как контролировать её, — сказал он, кивнув на Гермиону. На этот раз Снейп даже не взглянул в сторону девушки и с усмешкой на губах продолжил потягивать свой чай. — Я сомневаюсь, что маглорождённая, получившая образование в Хогвартсе, овладела Тёмными искусствами. Уж точно не чёрной магией. — Он скривил рот. — Право, Драко, в таком возрасте я ожидал от тебя более изощрённой лжи. Признаюсь, я впечатлён, что тебе удалось заманить её сюда, но неужели ты думал, что подобная история меня убедит? В груди Гермионы разгорался гнев. Она не собиралась сидеть здесь и позволять Снейпу оскорблять её и обращаться с ней как с дурочкой, которой Малфой мог легко манипулировать. — Тогда что это? — спросила она, протягивая руку вперёд, и, раскрыв ладонь, позволила чёрному пламени разгореться прямо перед лицом Снейпа. Это было чудесно. Ей пришлось сдержать вздох облегчения. Она на несколько дней запечатала силу внутри и теперь, снова выпустив её на волю, ощущала опьянение, словно от глотка чистого кислорода. Это было даже похлеще огневиски. Гермиона сохраняла спокойное выражение лица, хотя тень насмешки всё-таки промелькнула в её глазах. Она прилагала огромные усилия, чтобы контролировать поток магии. Девушка чувствовала, как волшебство распространяется по воздуху, освещая всё вокруг — заклинания и чары в комнате и во всём доме; все магические растения снаружи, корни которых тянулись вниз, черпая силу из такой живой и подвижной магии земли; магию Снейпа — тёмную и таинственную; Малфоя, сидящего рядом, холодного и острого, словно кристалл. Сила взывала к ней. Оклик, который могла слышать только она. Мир, связанный нитями, которыми управляла именно она. Дыхание Грейнджер участилось, а тень от пламени стала ещё больше. Может, Снейп воспримет её всерьёз, если она сожжёт его дом. А она могла. Почему бы и нет? Люди должны воспринимать её всерьёз, бояться её, учиться не… Сильная рука сжала запястье Гермионы. — Прекрати. Она обернулась и увидела Малфоя, который смотрел на неё так, будто она сделала что-то не так. — Я просто вношу ясность, — защищаясь, произнесла девушка, попытавшись высвободить руку. Она вспомнила, насколько опасно использовать эту магию, только столкнувшись с полным недоверчивого гнева взглядом Драко. Гермиона сделала резкий вдох и напряглась, чтобы втянуть волшебство обратно. Она опять, кажется, выпустила слишком много, и теперь было сложно уместить силу внутри. Пришлось мысленно сжать её и удерживать в себе, как если бы она сделала чересчур глубокий глоток воздуха. Магии было слишком много. Она распирала девушку изнутри, пульсируя в венах и полыхая в лёгких. У Грейнджер закружилась голова. Сила пыталась вырваться из-под её контроля, рикошетом била по нервам. Тьма стремительной необузданной волной ворвалась в её разум. Несколько секунд Гермиона ничего не видела, а когда комната вновь обрела очертания, у неё зазвенело в ушах, и она рухнула на диван. Малфой склонился над девушкой, всё ещё удерживая её за запястье. Периферийное зрение всё никак не восстанавливалось, поэтому Грейнджер схватилась за руку парня, снова чувствуя, будто распадается на атомы. Это опять произойдёт. Она провалится через пустое пространство, пока не окажется в безвременье. И, возможно, в этот раз даже Малфой не сможет вытащить её обратно! Спустя мгновение это ощущение исчезло, и Гермиона осознала, что Малфой склонился над ней компрометирующе близко, в то время как она сама изо всех сил вцепилась обеими руками в лацканы его пальто. Снейп смотрел на обоих так, словно они бросили к его ногам труп. — Драко, — имя из его уст прозвучало как ругательство. — Как это могло произойти? Гермиона и Малфой одновременно отскочили друг от друга, и было сложно сказать, кто из них больше сгорает от стыда. — Я не знаю. — Парень покраснел, отказываясь смотреть на Грейнджер. — Она объявилась в пятницу вечером, и её разрывала магия. Она была настолько пьяна, что едва осознавала половину из того, что делала. Я сначала подумал, что это проклятье, что кто-то напортачил с ритуалом или отравил её. Она была на каком-то мероприятии у Слизнорта. Но у неё были ожоги — она показала их мне. Тогда я понял, что она использовала чёрную магию, но она продолжала говорить об источниках и, похоже, не понимала, что это было что-то другое, — сказал Малфой с глубокой усталостью. — Клянусь, она не должна быть способна на это. Я проверил её несколько месяцев назад. И тогда не было… — Что ты сделал? — напряглась Гермиона. Малфой покраснел и, нервно сглотнув, бросил на девушку недоверчивый взгляд. — Я имею в виду… я просто… — Ты испытывал меня? Несколько месяцев назад? — Она сузила глаза. — Когда ты меня проверял? Он откашлялся, всё ещё отводя взгляд. — Это было не совсем… — Когда? — После того, когда ты в первый раз опробовала магию элементалей. На озере, — ответил Малфой, вжав голову в плечи. — Магия, которая вызвала туман, показалась мне неправильной. — Ты… — Гермиона задохнулась от возмущения, — ты сказал, что это была стихийная магия! Он неловко отодвинулся от девушки, уткнувшись подбородком в воротник пальто. — Ну… ты действительно сделала это стихийно. Ей хотелось его чем-нибудь ударить. Возможно, чайником. Она была в бешенстве. — Как именно ты меня проверял? Малфой отвёл взгляд и пробормотал: — Магия крови. Я думал, это поможет понять. Ты бы не смогла скрыть признаки чёрной магии. Она должна была проявиться. Я не знаю, почему этого не произошло. Конечно. Вот змея. Появился в библиотеке и предложил ей «выбрать руку», приняв тем самым решение, хотя наверняка держал Крововосполняющее зелье в обеих. Заманивал её. Наблюдал за ней. Все эти месяцы. Потому что знал и просто позволял ей спотыкаться и действовать вслепую в полнейшем непонимании, с чем она имеет дело. — И? Он покачал головой. — Всё было в рамках нормы. Поэтому я подумал, что мне это привиделось. Никто не может случайно овладеть чёрной магией. Так не бывает! — Вы двое, вероятно, самая идиотская пара, которую я когда-либо имел несчастье встретить, — язвительно произнёс Снейп, прерывая их диалог. — Как будто ты, Драко, знаешь что-то о чёрной магии. Начните с самого начала и объясните, как именно всё это произошло. Малфой со вздохом облегчения выпрямился. Снейп наконец-то согласился его выслушать. Однако Гермионе всё ещё хотелось его ударить. — Несколько месяцев назад, — начал Малфой. — Нет, нет. Не ты, Драко, — холодно вмешался Снейп. — Я не прошу тебя рассказать мне свою версию истории, которую ты, несомненно, отрепетировал несколько раз, прежде чем прийти ко мне. Уже всем понятно, как тебе нравится упускать важные детали. Я хочу услышать её версию событий. — Его глаза блестели в приглушённом свете, когда он посмотрел на Гермиону. Теперь мужчина не игнорировал её присутствие. — Возможно, вы могли бы начать с того, как вы так… сблизились с Драко. Гермиона и Малфой оба покраснели. — Мы не сблизились… — быстро ответила девушка. — У нас чисто формальные отношения. Я имею в виду… понимаете, несколько недель назад мы… Она бросила взгляд на Малфоя, который энергично мотал головой, предупреждая её не упоминать о Непреложном обете. К сожалению, гриффиндорка понятия не имела, как ей ещё объяснить, что их связывает. — Это долгая история, — наконец произнесла она в надежде избежать этой части и перейти сразу к рассказу о чёрной магии. — Я действительно не думаю, что у нас есть время на всю историю. Снейп сложил руки на груди. — Я бы посоветовал вам поторопиться, так как иначе я волью вам в глотку Веритасерум и просто вытяну из вас все нужные мне ответы. Гермиона ощетинилась и воинственно нахмурилась. — Это незаконно. Снейп приподнял одну бровь, делая глоток чая. — Так же, как и использование чёрной магии и обучение маглорождённых Тёмным искусствам. Я сомневаюсь, что в подобном случае министерство будет беспокоиться о несанкционированном использовании Веритасерума, — ответил мужчина с убийственным спокойствием. Грейнджер не отводила от Снейпа напряжённого взгляда. Малфой рядом издал жалкий писк: — Неправда! — И почему ты так в этом уверен? Ты хотя бы догадался проверить? — Снейп раздражённо уставился на парня. — Никто никогда… Внезапно Малфой прервался. Снейп отложил палочку и с усмешкой на губах произнёс: — Ты ничего не знаешь, Драко. Так что помолчи. Малфой усмехнулся в ответ и несколько раз резко взмахнул руками. Снейп проигнорировал его возмущение, уставившись на Гермиону настолько пронзительным взглядом, что девушка начала скучать по тому моменту, когда на неё не обращали внимания. Очевидно, у Малфоя был какой-то план, но он не посчитал нужным рассказать ей о нём. А теперь парень вынужден был молчать, в то время как от неё требовали рассказать всю историю. Из Малфоя получился худший в мире организатор поездок. Без сомнения. — Это мисс Грейнджер, не так ли? — спросил Снейп своим мягким опасным тоном. Она нервно кивнула. Снейп лениво махнул рукой в её сторону. — Приступайте. И не упускайте деталей. Гермиона понятия не имела, что говорить, если не правду, поэтому принялась рассказывать всю историю с самого начала. Когда она упомянула про сделку, Малфой скривился с видом мученика, а Снейп посмотрел на него так, будто хотел избить. Когда же речь дошла до Непреложного обета, мужчина настолько разозлился, что Грейнджер опасалась, что из-за нервов он начнёт курить. Но вместо этого Снейп повернулся к Малфою и ругал его целую минуту. Драко сидел, вынужденный в обиженном молчании выслушивать бесконечные оскорбления до тех пор, пока Снейп не остановился из-за душившей его ярости. Мужчина выдохнул и махнул Гермионе, призвав её продолжать. Проигнорировав указание ничего не утаивать, Грейнджер упускала столько деталей, сколько могла. Теперь, когда она стояла перед Снейпом, все их с Малфоем аргументы не казались такими уж весомыми. Так что ей совершенно точно не следовало рассказывать о том, как они чуть не поцеловались у озера, о случае в ванной старост и о том, как она чуть не убила Кормака. Девушка излагала свою версию событий, сосредоточившись на вечеринке у Слизнорта и Ду́хах зелёных фей, а также на том, что, вероятно, именно алкоголь позволил ей наконец-то дотянуться до своего источника, а не горячее желание совершить убийство и сжечь Волшебный мир дотла. К концу Снейп, кажется, уже практически не слушал. Он продолжал смотреть на Малфоя, который старательно избегал взгляда наставника. Когда Гермиона закончила, Снейп этого почти и не заметил. Он сидел, уставившись на Малфоя так, будто пытался просверлить дыру в его голове. Парень же смотрел на Снейпа с таким бесстрастным выражением лица, словно перед ним была кирпичная стена. Наконец мужчина вздохнул с отчаянием и произнёс: — Ты сказал ей, что у чистокровных есть источники? Малфой открыл рот, чтобы возразить, но с его губ не сорвалось ни звука. Снейп щёлкнул пальцами, сняв заглушающие чары. — Нет, — тут же ответил парень, помотав головой. — Я никогда такого не говорил. Гермиона усмехнулась. — Нет, говорил! В тот самый первый раз в Выручай-комнате ты сказал, что магия волшебников — это не расплывчатый источник, а пламя в душе, передаваемое по наследству. И если я хочу заниматься магией, как это делают чистокровные, я должна признать это. У меня нет семейных артефактов, поэтому я обратилась внутрь. Это был единственный путь. Малфой от удивления приоткрыл рот. — Это… — пробормотал он, — это была метафора. Гермиона перевела на него непонимающий взгляд. — Так… — простонал он и уткнулся лицом в свои ладони, — так любит говорить мой отец. Это было не буквально. Я не имел в виду это буквально. Грейнджер открыла рот, собираясь сказать что-нибудь язвительное, но промолчала. Не может быть, чтобы она провела эти последние пять месяцев в попытках осуществить то, что являлось всего лишь метафорой. Она отказывалась в это верить. — Но тогда чем же я занималась всё это время? — наконец смогла спросить она, даже не пытаясь скрыть своего возмущения. — Открытием в себе чёрной магии в качестве незаконного внеклассного проекта, — сухо отметил Снейп. Его возмущение, похоже, прошло. Он выглядел очень усталым, сидя в кресле и помешивая сахар уже в третьей или четвёртой чашке чая, будто только чай поддерживал его в этом нелёгком испытании. Гермиона посмотрела на него выжидающе, надеясь на продолжение, но мужчина, видимо, не собирался давать больше никакой дополнительной информации. Неужели здесь из каждого придётся вытягивать ответы? — Что такое чёрная магия? — не выдержав, спросила Грейнджер сквозь стиснутые зубы. Снейп отложил чайную ложку и обхватил чашку своими пугающе длинными пальцами. — Чёрная магия — это редкая способность направлять чистую магию. — Так вот что такое чёрная магия? — Малфой чуть наклонился вперёд с возмущением на лице. — Но вы говорили мне, что чистую магию нельзя направить, что это невозможно. — Да, потому что я соврал, — безразличным тоном произнёс Снейп. — У твоих родителей не было никакого желания обучать своего сына тому, что могло бы привести к его смерти или заключению в Азкабан. Малфой выпучил глаза, готовый взорваться от гнева. — Есть ли ещё что-то, о чём вы мне солгали? — злобно спросил парень, но Снейп не обратил никакого внимания на его вспышку. — Конечно. Но я преподавал тебе в течение многих лет, так что не смогу всего упомнить. И если бы я знал, каким дураком ты окажешься, то не стал бы обучать тебя Непреложному обету, — ответил мужчина с лёгким налётом неприязни в голосе, медленно потягивая свой чай. — Однако, поскольку мне надо идти через пятнадцать минут, полагаю, у вас есть более насущные темы для обсуждения, нежели твоё частное образование. Совершенно очевидно, что ни один из вас не имеет ни малейшего представления о том, что вы натворили. Гермиона испытывала искушение сказать, что она сама проделала большую часть работы, но, подумав, решила великодушно позволить Малфою разделить с ней вину. — Почему использование чёрной магии считается незаконным? — задала вопрос Грейнджер с нотками нетерпения в голосе. Она на три дня отпросилась из школы, чтобы быть здесь, но до сих пор большую часть времени говорила она сама, пока Снейп сидел, пил чай и допрашивал их. — Потому что, — медленно произнёс мужчина, — это опасно. Потому что те, кто овладел чёрной магией, склонны использовать её для совершения ужасных вещей. И, — он сделал паузу, словно раздумывая, что сказать дальше, — потому что эта способность всегда встречалась преимущественно у маглорождённых. Гермиона понимала, что Снейп только что сказал «опасно» и «ужасных» — Малфой тоже говорил нечто подобное, — но в глубине души всё равно испытывала лёгкое самодовольство от услышанной новости. Девушка попыталась скрыть переполнявшее её чувство триумфа, но Малфой заметил её сияющее лицо. — Почему маглорождённые? — спросил парень, как будто его вдруг ущемили в правах. Снейп откинулся на спинку стула, складывая пальцы вместе. — Ты знаешь, как ведёт себя магия, Драко. Если она находит место, подходящее для ассимиляции, то там она и останется. Магия отзеркаливает черты и характер своего источника. В неодушевлённых предметах сила просто накапливается, но внутри живого объекта она ищет себе применение и направляется на что-то. Это касается любого мага или магического существа. Это относится даже к волшебным растениям. Однако из этого правила есть одно исключение. Маглорождённые дети подавляют свой источник в силу обстоятельств и окружающей их среды. Они не расценивают эту силу как естественное продолжение себя. Они её боятся и не понимают. В результате она часто неконтролируемо проявляется во время сильных эмоциональных всплесков. Чем больше магии развивается в маглорождённом, тем сильнее они её подавляют. Снейп соединил указательные пальцы. — Проблема в том, что чем больше силы развивается, чем больше магии притягивается, тем меньше находится способов ею пользоваться. Ей, словно стихии, некуда деваться, поэтому маглорождённые запросто могут стать своеобразным концентратом силы. Если подавлять эту магию слишком долго, то её становится в разы больше, чем маглорождённые способны контролировать, и из-за подобного напряжения магический канал разрывается. Когда такое случается, магия, исходящая из него, крайне сырая и безумно податливая. Подобный вид магии считается чистым, поскольку над ней никогда не производили воздействие, как это обычно бывает с большинством видов волшебства. Чёрная магия попросту наиболее распространенное название для данного явления. — Такое встречается не только у маглорождённых. Есть сведения и о чистокровных, использующих чёрную магию, — произнёс Малфой. Снейп закатил глаза. — Да, чистокровные иногда используют чёрную магию, но для них это искусственно выработанная способность, достигаемая за счёт внешней перегрузки, а не внутреннего подавления. Чрезмерное использование природных элементов, употребление определённых зелий и другие процедуры направлены на то, чтобы превысить количество магии, которое тело физически способно выдержать. Иногда это приводит к разрушению магического канала в теле. Процент неудач достаточно высок. Волшебники, которым всё же удаётся достичь такого уровня магии, не остаются невредимыми. Калечить себя ради достижения огромной силы вряд ли выглядит как выбор здравомыслящего человека. Для маглорождённых это, если хотите, естественное явление, проявляющееся в нужных обстоятельствах. — Да плевать на чистокровных, — воскликнула Гермиона, не в силах скрыть своего нетерпения. — Я не понимаю, если маглорождённые могут создавать подобную магию естественным образом, то почему среди нас так мало тех, кому это по силам? Они что, попросту не умеют? Как давно это существует? Снейп поднял глаза к потолку. — Это было в тринадцатом или четырнадцатом веке: во времена, когда прогресс в сфере Тёмных искусств был намного больше. Семьсот лет назад? Грейнджер отшатнулась. Это могло означать, что чёрная магия уже достаточно хорошо изучена и должны существовать какие-нибудь исследования или методики в этой сфере. — И что потом произошло? Снейп приподнял бровь. — Позже было решено, что подобные практики опасны. Визенгамот единогласно проголосовал за то, чтобы изучение чёрной магии было объявлено нелегальным и его забросили. Они рассчитывали, что со временем знания утратятся и следующие поколения забудут про подобное волшебство. В современной литературе даже любые его упоминания запрещены. Гермиона усмехнулась. — В каком смысле забросили? Если природа магии подразумевает в себе способность маглорождённых использовать чёрную магию, то другие люди не могут просто заставить её исчезнуть. Такой процесс нельзя повернуть вспять. Взять даже непростительные заклинания: можно прописать законы, запрещающие их использование, но сами они никуда не исчезают. Снейп взглянул на девушку снисходительно. — И почему, по-вашему, знания о Тёмных искусствах в наши дни так тщательно хранятся среди чистокровных? У Гермионы что-то сжалось в груди. Она чувствовала себя такой идиоткой, что не догадалась сразу, почему она никогда не слышала о чёрной магии, которой более семисот лет. Малфой же позволил этому моменту остаться невероятно неловким — он решил никак это не оспаривать и не возмущаться. Грейнджер вздохнула. — То есть вы хотите сказать, что причина, по которой нам не разрешают изучать Тёмные искусства и поступать в такие школы, как Дурмстранг, заключается в том, что мы не должны знать о наших истинных способностях владеть чёрной магией? Уже озвучив свой вопрос, Гермиона поняла, что он был скорее риторическим. Конечно. Конечно же, именно поэтому. Это никогда не было связано с тем, что маглорождённые не могут применять Тёмные искусства. И все же какая-то часть её души отказывалась принять это. — Но я всё равно не понимаю, — напряжённо продолжила она, — маглорождённые, которые уже умели пользоваться чёрной магией, не стали бы просто отказываться от неё просто потому, что чистокровным или Визенгамоту это не нравилось. Они бы сами стали обучать других маглорождённых. Если необходимо, то даже тайно. — Грейнджер тяжело сглотнула. — Должны были. Мысли в голове девушки закрутились с бешеной скоростью, и сердце забилось чаще. Что, если существует школа для обучения чёрной магии? Тайная, созданная без одобрения министерства. Та, о которой чистокровные просто не знают. Та, в которой кто-то ждёт, когда маглорождённые, подобно Гермионе, найдут её. Если бы только она могла пойти туда… Они бы совершенно точно приняли её. — Я полагаю, что вы изучали историю волшебников хотя бы в общих чертах, мисс Грейнджер. Сфокусируйтесь на периоде, о котором мы говорим, — снисходительно проскрежетал Снейп, словно ногтями по меловой доске. — Волшебная Европа была на самом пике эпохи открытий. Тёмные искусства были широко распространены, и алхимия была очень популярна. Времена, когда Фламель создал философский камень. Многие зелья, которые используются и в наши дни, были впервые разработаны именно тогда. Например, летучий порох. Если вы верите в детские сказки, тогда справедливо сказать, что и Дары смерти были созданы примерно в тот же период. Всё это примерно за сто пятьдесят лет. Знаете ли вы другие периоды в истории волшебников, которые могли бы похвастаться подобными достижениями? Гермиона покачала головой. Снейп пристально посмотрел на неё: на его лице читалась смесь язвительности и снисходительности. — Как вы думаете, почему это прекратилось? Всё это? — Мы здесь не для урока истории. Это неважно, — резко вклинился в разговор Малфой. — Мы пришли за практической информацией. Что делает чёрная магия? Как Грейнджер её контролировать? Что будет, если она продолжит её использовать? Гермиона метнула на него свирепый взгляд, который так и кричал: «Заткнись!» Ей бы вот очень хотелось узнать, что произошло. Но Малфой не смотрел ни на неё, ни на Снейпа. Его взгляд был устремлён на часы. Время поджимало. Снейп опустил чашку с чаем. — Я польщён, Драко, что ты считаешь, будто у меня есть личный опыт работы с чёрной магией, но до сегодняшнего дня я никогда не видел, чтобы кто-то её использовал. Грейнджер и Малфой уставились на мужчину в полном недоумении, а он, в свою очередь, позволил себе несколько мгновений наслаждаться их шоком. — На вашу удачу, — наконец продолжил он, — я читал кое-какие книги на эту тему, просто любопытства ради. — И? — Малфой даже не пытался скрыть своего нетерпения. — Чёрная магия варьируется от владельца к владельцу. Магия по своей природе податлива. Чёрная же магия доводит такую гибкость до крайности. Чёрная магия — это всегда изменения. Она способна превратить любой объект в то, чего желает её обладатель. Сознательно или нет, это неважно. Гермиона вздрогнула, а её ладонь непроизвольно сжалась. Неужели она действительно способна сотворить что угодно? Больше не нужно будет зубрить заклинания и движения палочкой, пока голова не начнёт раскалываться от заучивания. Даже не нужно будет пытаться налаживать связь с элементалями, чтобы направлять их. У неё будет только чистая сила и безграничные возможности. — Но это опасно, — произнёс Малфой, явно решив всё испортить. Снейп кивнул и сразу же неодобрительно взглянул на Грейнджер, как будто видел её беспокойные мысли. — Да. Любому здравомыслящему человеку следует держаться подальше от такой силы. Желания, навеянные чёрной магией, не так-то легко обратить вспять. Желания — это сильные эмоции, а под давлением эмоций люди обычно не учитывают потенциальных последствий. В борьбе разума и эмоций магия всегда выбирает второе. Внутри у Гермионы что-то похолодело. Вот почему она не смогла исцелить Кормака после того, как ранила его, хотя это и было необходимо. Она хотела ранить его. Даже когда она рационально понимала, что его необходимо срочно исцелить, этого было недостаточно, чтобы пересилить гнев. Даже Обливиэйт дался Гермионе с трудом, потому что глубоко внутри она не хотела, чтобы Кормак забывал. Она желала, чтобы он всегда её боялся. Ей удалось заставить Маклаггена забыть, кто на него напал, но не то чувство страха, которое он испытал. Вот почему магия не поддавалась ей, пока она решительно не желала чего-то. Не просто в своей голове, а искренне, всем сердцем. Это должно было быть невероятно сильным чувством, которое Гермиона могла бы ухватить и заставить служить ей. Именно в такие моменты магия делала то, что она хотела. Именно тогда её ладони пылали. — И… — Малфой запнулся, подбирая правильные слова, — это как-то влияет на неё? — Его голос был напряжён. — Это что-то изменит в ней, если продолжить пользоваться этой магией? — Это зависит только от неё самой. — Снейп смотрел на него не мигая. Но Малфой, похоже, не сильно поверил его словам. — И какова же цена? — требовательно спросил парень. — У всего этого должна быть цена. Вы сами говорили, что такая магия никогда не даётся просто так. — Это общее правило Тёмных искусств, — вздохнул Снейп. — Чёрная же магия подчиняется своим собственным законам, и последствия от её использования тоже отличаются от известных нам. В конце концов, никто не раскрывает в себе такой вид магии из прихоти. Сказав это, он многозначительно посмотрел на Гермиону. Девушка поняла, что его не убедило её туманное объяснение тому, как у неё появилась способность к чёрной магии. Мужчина совершенно точно не поверил, что причиной стало лишь выпитое зелье Духов зелёных фей. Он нетерпеливо постукивал пальцами по ручке своего кресла. — Вот почему это считается таким опасным. Если бы использование силы каждый раз сопровождалось соответствующими последствиями, тогда было бы меньше причин для опасений. Малфоя, казалось, это объяснение не очень убедило. — У Грейнджер были ожоги. — Да, но они её не убьют. У неё достаточно магии, она восстановится после них естественным путем. — Снейп уставился на Малфоя. — А вот ты в гораздо большей опасности. — Что это значит? — включилась в разговор Гермиона, повысив голос, чтобы они её точно услышали. Снейп пожал плечом. — В мире нет ничего подобного чёрной магии. Мне трудно объяснить, насколько аномально то, что человек способен обладать такой силой. Считайте себя разрывом в ткани реальности. Вы — это нить, которая является частью того, что люди и принимают за материю Вселенной. Как долго, по-вашему, вы сможете удерживать её прежде, чем сломаетесь? И когда это произойдёт, последствия будут необратимы и губительны. И ближе всего к этому взрыву окажется как раз Драко. — Вы думаете, Малфой — самый близкий мне человек? — спросила Грейнджер, недоверчиво глядя на Снейпа. Он приподнял бровь. — Я не вижу никого другого. Хмыкнув, Гермиона продолжила: — Это только потому, что он привёл меня сюда. — А кто-то ещё знает о ваших новых способностях? — ядовито поинтересовался Снейп. Она тяжело сглотнула, её щеки начали пылать. — Н-нет, никто. Снейп поджал губы и принялся пристально разглядывать девушку, словно она была каким-то редким видом таракана. — Тогда я прав, — вздохнул мужчина. — Но меня это мало волнует. Ваше время вышло. Гермиона ошарашенно заморгала, поражённая таким резким завершением разговора, но Снейп уже поднялся со своего места и просто ушёл, не сказав больше ни слова. — Подождите! — Она практически побежала за ним. Ей нужно было больше информации: он ведь, по сути, так и ничего и не рассказал. Мужчина уже шагал прочь по коридору; его мантия развевалась в воздухе, а он быстро двигался по узкому проходу в другую комнату. Грейнджер последовала за ним, перепрыгивая через какие-то коробки, стопки книг и иные предметы, чтобы не потерять его из виду. — Подождите. Вы не можете просто уйти. Мне нужно знать больше. Вы сказали, что читали книги о чёрной магии. Они у вас есть? — Нет, — рявкнул он. Девушка скрипнула зубами. Почему ничего никогда не бывает просто? Гермионе хотелось задать, наверное, тысячу вопросов. Она даже не знала, на какой из них ей больше всего хочется получить ответ. Она принялась спешно перебирать их у себя в голове. — По крайней мере, расскажите мне, что случилось с маглорождёнными, которые впервые использовали чёрную магию. Какие у них были способности и почему… почему они ничего не изменили? Разве им не хотелось лучшей жизни? Когда Снейп повернулся к ней, его лицо исказилось в злобной гримасе. В неосвещённой комнате его чёрные глаза на фоне бледной кожи выглядели пугающе. — Сомневаюсь, что вам понравится мой пересказ. — Он взял в руки дорожную сумку, проверил её содержимое и тут же наглухо застегнул её. — Может, вам сходить в библиотеку? — насмешливо предложил он. — Хотя, подождите, пожалуй, нет. Снейп обошёл Гермиону и направился в соседнюю комнату. Такой злорадный комментарий застал её врасплох, словно сильный удар по горлу. Её руки дрожали, а магия начала вибрировать по всему телу, рассеиваясь в воздухе вокруг. Грейнджер плотно стиснула зубы и снова последовала за Снейпом на кухню, где он уже разливал какое-то оранжевое зелье по маленьким стеклянным ампулам. — Вы ведь прекрасно знаете, что у меня нет доступа к библиотекам чистокровных. — Её тон был резок, а в голосе слышалось раздражение. — Объясните мне вот что. Зачем было тратить наше время, если вы всё равно не собирались давать нам ответы? Снейп посмотрел на неё поверх своего котла. — Я вообще заговорил с вами только потому, что это Драко привёл вас сюда. Так вы ещё и сцену устроили у меня в гостиной. Кажется, он заметил, как пульсирует магия Гермионы, угрожая в любой момент вырваться наружу. — Я ничем не могу вам помочь. Кроме того, у меня нет абсолютно никакого желания это делать. Что? Вы думали, что придёте и настолько впечатлите меня своей непостижимой силой, что я сразу же кинусь вам бесплатно помогать? Я не благотворительная организация. Тем более я уверен, что министерство очень скоро обратит на вас своё пристальное внимание, а у меня совершенно нет желания быть замеченным в пособничестве преступникам. — В каком это смысле? — послышался голос Драко. Он стоял в дверном проёме и в тени неосвещённого коридора казался ещё выше. Снейп закатил глаза. — Ну же, Драко, ты-то должен понимать, что существуют меры на случай подобных происшествий. Ты действительно веришь, что ей удастся долго оставаться незамеченной? Я бы дал ей месяц, не больше. Если у тебя ещё осталась хотя бы капля мозгов, то просто напиши всё, что знаешь о Тёмных искусствах, и отдай ей во имя исполнения своего идиотского Обета, а потом поезжай куда подальше. Расскажи родителям, чем вы тут занимались, чтобы отец смог хоть как-то подготовиться к последствиям, и оставь её разрушать саму себя в мире и гармонии. — Я пришёл сюда не для того, чтобы вы мне помогали с Обетом, — с усмешкой сказал Малфой. — Я это уже понял, — разочарованно ответил Снейп. Малфой вмиг покраснел, но глаз не отвёл. — Тогда вы мне поможете? — Нет, — стоял на своём Снейп, — не помогу. Помогать тебе разобраться в твоих отношениях с маглорождённой, которая владеет чёрной магией, не входит в круг моих обязанностей. Гермиона уже хотела было возразить, что у них с Малфоем нет абсолютно никаких отношений — ни незаконных, ни легальных, — но он заговорил первым: — А как насчёт того, чтобы помочь мне как другу? Снейп устремил взгляд вниз и тяжело вздохнул, словно ему уже давно надоел этот разговор. — Драко, я не твой друг. И никогда им не был. Неужели ты действительно считал, что мне больше заняться нечем, кроме как дружить с тринадцатилетним подростком? От его резких слов Малфой заметно напрягся. Всё это время Снейп энергично помешивал что-то в котле, а потом принялся наполнять ампулы его содержимым, всё ещё не поднимая на Малфоя глаз. — Родители хотели, чтобы твои оценки улучшились, а также чтобы у тебя был человек, кому ты мог бы «довериться» после того, как начал рассыпаться на части в Дурмстранге. Я научил тебя основам окклюменции, нескольким незаконным зельям. Я дал тебе образование в соответствии с требованиями твоих родителей. Любая «дружба», которую ты себе возомнил, была просто условиями моей работы. Гермиона видела, как мышцы на челюсти Малфоя напряглись. В следующую же секунду он нагло вздёрнул бровь. — Если вы её боитесь, так и скажите. Снейп презрительно скривился. — Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, так бы и поступил. Уверен, ты думал, что, принеся эту проблему ко мне на порог, завоюешь моё расположение, но, увы, это не так. Мне больше не платят, чтобы я терпел твои фокусы. Убирайтесь. Маска наглости тут же спала с лица Малфоя, и всего лишь на мгновение, но Гермиона увидела, насколько слова Снейпа задели его. Парень очень сильно пытался скрыть свои эмоции, но всё равно выглядел разбитым. Малфой сжал ладонь в кулак и сглотнул. — Ясно, — наконец произнёс он. — Я так понимаю, что потратил время всех вокруг впустую. Больше не побеспокою. Малфой повернулся, схватил Грейнджер за запястье и принялся тащить за собой к двери, на которой был засов, никак не желавший поддаваться. После трёх неудачных попыток Малфой сорвался и с такой силой ударил по задвижке, что Гермиона была уверена — он сломал себе костяшки. Засов лязгнул протестующим стоном, и дверь со скрипом приоткрылась. Малфой же просто стоял и неровно дышал, как будто хотел ударить его ещё раз. Такой разительный контраст с тем, как он вёл себя, когда они только пришли сюда. Грейнджер поняла, что тогда он чувствовал себя комфортно. Но теперь это было не так. Его маска безразличия снова вернулась на место, о чём говорил бесстрастный взгляд: как будто все его мысли и чувства скрыты под зеркальной поверхностью. В этом была своя ирония: ещё несколько месяцев назад Гермиона получила бы огромное удовольствие от такой сцены. В конце концов, Малфой должен был быть тем идеалом, к которому все стремились, — безупречным чистокровным магом. Но сейчас девушка стояла достаточно близко, чтобы разглядеть, насколько всё это являлось фальшью. Весь этот блеск и престиж были просто шкатулкой, в которую его запихали, оставив задыхаться внутри. Ей казалось, она должна была бы получить своего рода удовлетворение или утешение, узнав, что он, как и все, глубоко несчастен и одинок. Вместо этого она чувствовала себя преданной. В чем смысл устройства и иерархии Волшебного мира, если даже сам Драко Малфой в нём бесконечно несчастен? Ночь уже опустилась на лес и сад, за окном шёл дождь. А они просто стояли там, бесцельно вглядываясь в пустоту. — Ну, по крайней мере, мы узнали, что чёрная магия не обязательно несёт в себе зло, — начала Гермиона, хотя Снейп им ясно дал понять совершенно обратное. — И теперь мы хотя бы знаем, что это такое. Какой-никакой успех. Странно было быть тем, кто пытался найти светлую сторону. Малфой напряжённо кивнул. За мгновение до того, как они переступили порог дома, их остановил голос Снейпа. — Подожди, Драко, — спокойно сказал он. Малфой повернулся к Снейпу, который выглядел так, будто уже сожалел о том, что только собирался сделать. — Что ещё? — Тон Малфоя был ледяным. Снейп драматично вздохнул, прижимая два пальца к левому виску. — Если ты твёрдо решил вырыть себе могилу поглубже, я не могу тебя остановить, — начал он устало, — но я бы посоветовал сходить в архив Фоули. Малфой продолжал смотреть на него настороженно. — Фоули. Серьёзно? Снейп едва заметно кивнул. — Ты вряд ли встретишь кого-нибудь, если возьмёшь с собой компаньона, который… которому не положено там быть. Ты удивишься, сколько всего там хранится благодаря старым контрактам семьи. Малфой так быстро оттаял в ответ на совет Снейпа, что за этим было жалко наблюдать. Гермиона хотела встряхнуть его, когда иррациональная волна гнева сжала её грудь. Он должен быть жёстким, неумолимым и высокомерным. Без капли жалости внутри, наполненный жгучим отчаянием, как и она сама. Малфой кивнул. — Спасибо… — Не надо! — огрызнулся Снейп, обрывая его. — Я не помогаю тебе. Мы не друзья. Я просто делаю несколько наблюдений вслух в комфортной обстановке собственного дома. А теперь убирайтесь отсюда, и предупреждаю заранее: ещё раз ты приведёшь сюда кого-то постороннего, и я отравлю вас обоих. Снейп махнул рукой, и они оба вылетели за дверь, которая тут же захлопнулась прямо перед их носом.