POV Dr.G.Way
– Фрэнки, где ты, чëрт тебя дери? – я уже обошёл весь дом, этот щенок начинает выводить меня из себя. Мало того, что я проснулся уже после полудня, что особенно ненавижу, так ещё и нигде не могу найти мальчишку, который уже должен был сварить мне чëртов кофе, без которого я просто банально не смогу функционировать. В доме было подозрительно тихо, в комнате Фрэнка также не оказалось, как и в саду снаружи. И с каждой минутой молчания на мои вопросы мне становилось не по себе. Куда же он мог подеваться? Прячется от меня? Но это глупо. Глупый, чертовски глупый Фрэнки. Возможно, ему нужно время, чтобы отойти после вчерашнего. Всё же мальчик был расстроен. А я не хочу видеть его кислую морду, пока он готовит мне завтрак. А он тот ещё любитель помаячить в поле моего зрения. Обыскав весь дом, я окончательно вышел из себя и решил, что просто-напросто забью на этого подкидыша. Он ведь не собирается прятаться от меня вечно, верно? Рано или поздно он покажется. К тому же, его нездоровая любовь ко мне крепче преданности самого верного пса в мире.***
Я оторвался от компьютера и взглянул на настенные часы в своём кабинете. Восемь часов вечера – я вздрогнул. Неужели я так заработался, что не заметил, как прошёл день? Ладно, это обычное состояние для меня. Но меня беспокоило другое – Фрэнк так и не показался. Я несколько занервничал. Встав с кресла, я решил ещё раз пройтись по особняку и его участку в поисках этого чертëнка. Но вновь я слышу лишь свой голос, в ответ тишина, игнор. Уже спустя десять минут поиска я перешёл на бег. Я выбежал на участок, заглянул в сад, в подвал, измерил шагами забор – ничего. Я остановился. Моё сердце билось в бешеном ритме, дыхание спëрло, желудок скрутило – что это? Я волнуюсь об этом пареньке? Что ж, похоже на то. Обернувшись, я в мгновение понял, что произошло что-то намного хуже, чем я мог предположить. В заборе я обнаружил давно заброшенную идею в виде прохода для водостока, который так и не был построен. – Вот дерьмо! – я тут же понял, что Фрэнки не просто прятался от меня весь день. Этот гадëныш сбежал! Не думая, я пролез через этот проход и оказался в гуще лесных деревьев. Это лишь ещё больше обеспокоило меня – здесь было невозможно ориентироваться. Я намеренно купил этот дом, подальше от цивилизации, в лесу, где даже охотнику становилось дурно (видимо, энергетика этого места была не самая приятная). Опять же недолго думая, я бросился бежать среди деревьев, снова выкрикивая имя мальчишки и надеясь, что вот-вот получу ответ. Я бежал долго. Я знал этот лес более менее и так же более менее мог ориентироваться. Но не Фрэнки. Нет, самостоятельно он никогда, ни разу в жизни, не покидал особняк и его пределы. Он мог пойти куда угодно, с ним могло случиться что угодно. Я не на шутку испугался. Спустя час четных поисков я вернулся к своему дому. Фрэнки был глупым, инфантильным, он был ребёнком, но всё же я верил, что мальчик был живучим, как собака. Поиски я решил продолжить на машине. Надежда на то, что чертëнок дошёл до трассы продолжала гореть во мне слабым огнём. Но надежда на то, что его никто не подобрал была крайне мала. И всё же попытка – не пытка, иначе я больше никогда не засну.***
Солнце уже давно скрылось за горизонт. Я не спеша проезжал по пустующей неосвещённой дороге, то и дело выглядывая худощавый силуэт. Я просто не мог поверить, что Фрэнк решил сбежать от меня! Это бесило, просто выводило меня из себя. Я был зол, но также я был взволнован. Я не мог потерять ещё и Фрэнки, и я не мог отрицать тот факт, что действительно нуждался в нём. Примерно зная окрестности и также примерно предположив в какой именно стороне был Фрэнк, я с удручающей уверенностью ехал вперёд. Но каждые преодолëнные мною десятки футов без видимого успеха моих поисков откликались в моём сердце, словно тысяча иголок, раздирающие мой гнилой орган, качающий уже не просто кровь, но желчь. Буквально через несколько миль мой автомобиль резко тормозит. Впереди, посреди дороги, я увидел то, что заставило меня остановиться. И содрогнуться. Злость вспыхнула внутри меня с новой силой, глаза будто налились кровью, ноздри расширились, мышцы напряглись. НИКТО. НИКТО, БЛЯТЬ, НЕ СМЕЕТ ТРОГАТЬ ЕГО. НИ ОДНА ЖИВАЯ ДУША. Я тянусь к задним сиденьям, хватаю оттуда лом и мысленно благодарю себя за то, что приобрёл его пару недель назад за ненадобностью, поэтому так и оставил валяться в салоне. Выбежав из машины, я направился в сторону трёх фигур. В мои уши то и дело врезались пронзительные детские крики, я точно знал, что это был мой Фрэнки. Его голос мне ни с каким иным не спутать. Никогда. Подбежав со спины к одной из фигур я, не задумываясь, замахнулся, а после тут же нанëс удар точно в затылок обидчика. Мужчина громко вскрикнул от боли и одновременно потерял равновесие, свалившись на землю. Я тут же принялся за второго, удар ему пришёлся прямо по голове. Мужские крики заменили детский плач. Нанеся ещё пару ударов неприятелям, я падаю на колени перед хрупкой фигурой, лежащей на земле. Из-за света фар лицо малыша Фрэнки было отчётливо видно. И на нём читался животный страх. Мальчик был в шоке, бегал своими большими испуганными глазами, дрожал и тихо всхлипывал. Штаны его были спущены, как и нижнее бельё. Но, кажется, я успел. Этот ребёнок остался не тронутым. – ЧËРТ!.. – я ощутил резкую боль в спине, прогнулся и на миг стал, словно перетянутая струна. Я едва удержал равновесие, резко вскочил на ноги и обернулся. Один из мужчин пришёл в себя, но все его движения были неуклюжими, он был замедлен – видимо, мой удар хорошо сказался на его состоянии. Это дало мне явное преимущество, а потому, сделав широкий шаг вперёд, я замахнулся и просто проехался по его пьяной роже. Ублюдок даже вскрикнуть не успел, как вновь свалился на земь. Убедившись, что оба индивида находятся в отключке, я вновь припал к телу Фрэнка. – Хей, малыш, – позвал я его. Но мальчик даже не понимал, где он находится. Честное слово, он был похож на запуганного ягнëнка. Бедый Фрэнки. – Чш, иди ко мне... – Делать нечего, поэтому я осторожно подтянул его штанишки, а после поднял ребёнка на руки, поднявшись вместе с ним с земли. Он был холодным, дрожал, я слышал дикое биение его сердца. – Едем домой, Фрэнки, – я крепко обнимал мальчишку и легонько поглаживал его по спине ладонью. Мне был дорог этот ребёнок. И момент, когда я нашёл его целым и почти невредимым был для меня бесценным.***
Домой я вернулся с облегчением на сердце. – Фрэнки? – позвал я мальчишку, когда припарковал машину у ворот гаража. Но тот не ответил. Я повернул голову к задним сиденьям и понял, что тот спал. Надеюсь, ему не приснятся сегодня кошмары. Выйдя из машины, я вновь взял Фрэнки на руки, а после прошёл с ним в дом. Малыш всё ещё дрожал и тихо поскуливал, словно побитый щенок. Такой грязный, уставший и жалкий. Я остановился с ним на руках в гостиной и окинул помещение взглядом. Нет, на диван я его не пущу. Придётся уложить Фрэнки в его же постель. Мне не очень нравилась его маленькая комнатка – тоску навеевала. Но делать было нечего. Я направился в сторону лестницы. Уложив парнишку на кровать, я начал осторожно его раздевать. Хотя мог бы это и не делать. Мне от этого ни холодно, ни жарко. Но всё же одежда его была сырой, а запах из неё исходил не самый приятный. Разобравшись с этим и оставив Фрэнка в одном нижнем бельё, я накрыл его одеялом и удивился, каким оно было тонким. Вздохнув, я понял, что придётся идти наверх и искать чего поплотнее и потеплее. В няньки этому подкидышу я не нанимался... Надеюсь, он не простыл, иначе придётся заботиться о нём, пока не поправиться – а я это особенно ненавидел. Слишком мягким становлюсь или типа того. Наконец, уложив ребёнка, я направился прочь из этой унылой комнатушки, оставив дверь открытой. Мне просто было необходимо выпить чашку терпкого кофе... или чего покрепче. Этот день просто выжал из меня все соки, а потому я с уверенность мог позволить себе расслабиться этим вечером. По крайней мере, пока не проснётся чертëнок. Чую, завтрашний день будет особенно выводящим меня из себя.