Ardaran

      Топи Сереха пошатнули нашу уверенность в том, что мы сможем доехать вовремя. Весеннее половодье распространялось и на них; зимой, летом и осенью они были относительно проходимы, но весной превращались в подобие жутчашее из подобий Карелии, только почти без деревьев.       Вы когда-нибудь были в Карелии? Я был. Место живописное, но на редкость гадостное. У человека, который там был хоть раз, сразу же возникает понимание, почему СССР атаковал Финляндию именно зимой – только в это время реально без серьёзных проблем ездить там на танках. Всё остальное время там жуть непролазная, не видно ни черта, летают комары – сами с кулак, хоботки с карандаш. Знаете, как кусаются? А ещё лошадиные вши – здоровые такие! Говорят, кстати, что стоит пересечь финскую границу, как и комары, и вши резко заканчиваются, но я границу не пересекал и не знаю правды на этот счёт.       Мы ещё легко отделались – потеряли всего пару дней и одну телегу, причём сохранив груз, но выводы сделали соответствующие.       Ехали по правому берегу Сириона, почти вплотную к Эред Ветрин; сделали остановку на Тол-Сирионе, где расположилась довольно крупная рыбацкая деревня Синдар. Ещё бы – место-то хорошее во всех смыслах!       Закончив после вынужденного перерыва обсуждение экономики и социального строя, мы принялись обсуждать ещё один важный вопрос – вопрос масштабов происходящего.       Я уже писал о том, что Белерианд – это маленький клочок земли размером с Эриадор, а территории, на которых происходила основная бадяга Сильмариллиона – ещё меньше. В Интернете вообще много дерьмовых карт – взять, например, очень красивую, но категорически кривую карту, совмещающую Белерианд и Средиземье, подписанную как "Средиземье второй (sic!) эпохи". Эта карта наращивает Синие горы в длину в два раза, будто бы половина их просто затонула (хотя достоверно известно, что Синие горы остались на суше целиком); Семиречье на ней оказывалось южнее Линдона и целиком под водой, что тоже бред, ибо даже находившийся на юге оного остров, где селились Лутиэн с Береном, остался в полном порядке (хотя островом, может быть, и перестал являться из-за пересыхания рек).       Но это-то ладно, такая мега-красивая карта с дракончиком гуляет по Интернету в количестве ровно одной штуки с менее красивой на себя пародией. Мало кто, к сожалению, пытается нарисовать единую карту Белерианда и Средиземья, и потому сии две карты – почти единственные выходы для ищущего, но их отбросит любой мало-мальски понимающий человек.       Беда, товарищи, в совсем ином. Беда в том, что профессиональные картографы и иллюстраторы слишком яро следовали рисункам Толкина, а не его текстам. Речь, конечно же, о размерах всея Арды. Толкин оставил не так-то уж много рисунков; большинство из "общих" карт ранние, со стрёмной космологией и крайне условные. Во многом по этим картам, за неимением прочих источников, написан великолепнейший Атлас Средиземья за авторством Карен Винн Фонстад. Он красив, безумно красив, не спорю. Но он… Неверен.       Толкин всегда ассоциировал Арду с Землёй. Земля, по Толкину, и есть Арда. Из сего следует закономерный вывод – размеры одной должны совпадать с размерами другой. У Фонстад они не совпадают; Арда в её Атласе выходит размером с Марс. Например, ещё на первых страницах нам как Арду Третьей Эпохи (то есть с сокрытым Валинором и уже шарообразную) нам демонстрируют карту мира…. Без Америки. Шарообразность соблюдена, и потому юг тоже оказывается меньше. Примерно так представляли Землю до открытия Америки, кстати; она тогда и выходила размером с Марс.       Напомню, что Сокрытие Валинора – это не вытаскивание его как массива породы из мира. Валинор как континент существовал и продолжил существовать в неизменном виде; из мира были вынесены Фэар всех в нём живущих, оказавшись, как я бы сказал, в подобии виртуальной реальности.       Далее. Если Арда изначально была действительно плоской, то в любом случае при закруглении оной новых территорий появиться было не должно – это вызвало бы такой здец на суше, что жизнь бы погибла. То есть Арда была масштабами с Землю изначально, и представляла собой – если вообще была плоской – построенную в реальности равновеликую карту. Равновеликая карта – экскурс в географию за пятый класс – это та, в которой нет искажения площадей, но есть искажение углов, то есть параллели и меридианы находятся друг к другу не под прямыми углами и сами являются дугами. Будь плоская Арда равноугольной картой, то при закруглении в никуда исчезли бы здоровенные куски территории, особенно ближе к краям, что по эффекту для живущих на ней было бы равнозначно тому же кабздецу, который вызвало бы появление территорий из ниоткуда.       Если нарисовать Арду в масштабе Земли как равновеликую карту, кстати, становится ясно, где так долго шлялись Нолдор – они шкандыбали почти от экватора почти до полюса мало того, что пешком, так ещё и волоком таща отжатые ранее корабли.       Но Арду в масштабе Земли не рисует, по сути, никто. На абсолютном большинстве карт мы видим одну и ту же ситуацию, будто бы Средиземье – бóльшая или как минимум большáя часть Северного полушария. Но если считать указанные в книгах расстояния и временные промежутки ходок верными и признавать равенство размеров Земли размерам Арды, то выходит, что вся описанная Толкиным территория – это жалкие пять тысяч на пять тысяч километров, от западного Белерианда до самого Моря Рун, от Форохеля и до Умбара. Всё остальное? А где всё остальное? И, главное, как оно, всё это остальное, выглядит?       На самой логичной карте, мной виденной – карте Третьей Эпохи за авторством Амдира, то бишь Михаила Минца – всё набросано крайне условно, и это верно – он не занимался сочинительством в этом плане. Информации эта карта, к сожалению, предоставляет самый минимум – лишь общее представление о масштабах и знание, что Хильдориэн есть современное Междуречье, что, кстати, логично; это одна из колыбелей цивилизации, и я вполне верю, что Толкин мог бы сделать местом пробуждения Людей именно его.       Смешной момент – на этой карте Красное море получается жирнее Персидского залива.       До этого самого залива, кстати, от Ангбанда – по карте Амдира, если в правильном масштабе наложить Белерианд – выходит восемь с половиной тысяч километров нормального пути (то есть не напрямую, а обходя горы), что не так уж и страшно. Если мы сможем разогнать поезд до семидесяти и ехать двадцать часов в сутки, то доезжать будем за семь или восемь дней; с нашим уровнем комфорта в вагоне цифра совершенно не страшная. Даже если не разгоним и будем ехать две недели – всё равно не критично. Критично другое – время постройки этого вот чуда. Транссиб строился двадцать пять лет, причём длина его тогда была семь тысяч, а нам надо на полтора куска больше. То есть даже при максимальном напряжении сил мы потратим почти четыре валианских года, а у нас, я напомню, в течение этого года Нолдор явятся. То есть на подготовку к вторжению есть не больше семи солнечных лет.       Тут, кстати, важно понимать ещё одно. Синдар пусть и считают время валианскими годами, отсчёт которых привезли Валар, от понятия солнечного года не отказываются. Точнее, считают зимами. Это тоже предельно логично – Валинор с его деревьями вона где, на такси за сто рублей не доедешь, а реальные времена года с зависящими от них условиями – вот тут, прямо здесь, и конвертировать одно в другое эльфы умеют с высокой точностью. Кто-то, помнится, говорил, что до Солнца времён года не существовало в Арде; но, позвольте, что же тогда эльфики-то жрали, как и что сеяли? Мелькор сотворил сезонные морозы; зима, по сути, его изобретение. Не хотите же вы сказать, что зиму он сделал уже в Первую эпоху, а не давным-давно?       Это всё было, конечно, так, в рамках лирического отступления для большего понимания ситуации. Реальное значение имеет другое – ни я, ни прочие не знаем, какая на самом деле наша Арда. Вероятно, Манвэ с Вардой знают, но они, как уже говорилось, вона где.       Карты, которые у нас изначально были, сделаны не в масштабе по большей части. Нормально нанесён на них только Белерианд. Всё остальное – чисто условно, и сказать, на Марсе мы сверхтяжёлом (гравитация-то земная, да?) или на нормальной Земле я не могу.       Как же тогда нашли наши орки во главе с балрогом Лугу Хильдориэн? А довольно просто. Пробуждение Людей там было предпето, и каждый айну имеет некий пласт знаний о координатах таких мест. Оромэ тоже к Куйвиэнену не случайно заехал – он патрулировал именно что окрестности, территорию, где тот мог быть, изначально зная, что это за территория. Карты ни Лугу, ни его орки, собаки такие, нарисовать даже не додумались. В ответ на расспросы сказали только то, что там действительно были две здоровенные реки.       Говорит ли наличие рек о том, что верна карта Амдира? Да ни разу. На карте Фонстад Хильдориэн – территория приморская, рек на ней не нарисовано, но это не значит, что их там быть не могло. А к морю наши могли просто не выйти. Считать по времени, за которое они сходили туда-обратно? Помилуйте, там такие кругаля нарезались, что страшно становится. Эдак и на Уране оказаться можно. Нам под зарез были нужны нормального качества карты в нормального качества масштабе. Как их сделать за короткий промежуток времени – вопрос насущный. Лучший вариант – сделать фотоаппарат, подняться над землёй и все сфоткать – ну, сами понимаете, каков по реализуемости. Скорее всего, нам придётся, когда мы дотянем ветку до юга Синих Гор, перегнать по ней энное количество разведчиков и просто рисовать карту по ходу дела, двигаясь в приблизительно нужном направлении – высчитать положение перидского залива по координатам мы сможем, а астолябию Саурон сделает. К тому же, всегда есть Лугу, который может помочь.       В любом случае нам придётся засевать междуречье; надо же чего-то жрать тем, кто будет нефть качать и тем, кто там в итоге поселится? Везти отсюда – не комильфо, да и почвы там будут получше.

***

      Объехали Бретиль мы быстро; Тейглин пересекли по довольно прочному деревянному мосту и конец пути почти галопом неслись по его правому берегу, свернув на равнину только с началом лесополосы на оном, так что до назначенной даты оставалось три дня. К югу от нас тянулась гряда невысоких холмов.       Амон-Руд – самый восточный и самый крупный холм гряды – выглядел довольно смешно. Нет, правда. Помнится, где-то в какой-то сатире упоминалась "битва на земляном пупыре, битва на земляном пýпе". Вот Амон-Руд и представлял собой тот самым земляной пуп. Здоровенный, сверху пологий и красный.       На сам холм мы, конечно, не лезли. Знали, что там сидят малые гномы и тревожить их пока не хотели. Околотились рядом – поставили шатры и палатки, столы и стулья, выкопали известного назначения ямы… Намеренно дымили кострами – так нас было легче найти остальным сторонам переговоров.       Первым подтянулся, как ни странно, не Тингол. Первым подтянулся Кирдан, пока ещё безбородый и с сопровождением из эдак полутора сотни легковооружённых лучников в кипенно-белых рубахах под зелёными плащами. Я пожалел, что не взял парадного платья – той самой арабской тобы, которую Тевильдо пошил мне ещё для самой первой речи перед эльфами. Когда через сутки явились Тингол с Денетором – похоже, первый второго тупо дожидался – я пожалел об этом ещё больше.       При параде тут были все, кроме нас – я, Майрон, Тхурингветиль и Лангон были в форме, как и вся наша делегация из более чем сотни рыл – мы взяли рейнджеров в полном составе и две разные тачанки Белого Волка, пассажирскую и пушечную. Денетор, впрочем, смотрелся более чем скромно, особенно на фоне увешанного каменьями Тингола и облачившегося в жемчуга Кирдана.       Убедившись, что дождя не будет, после обеда на второй "день" мы наконец разложили в шатре карты – доселе они хранились в плотных кожаных непромокаемых тубусах. – Итак, господа, – я не очень знал, с чего следовало бы начинать и к мероприятию особо-то не готовился, – вот тут мы. А вот сюда, скорее всего, явится в районе десяти тысяч тяжеловооружённых Нолдор, которым на ваши стрелы будет глубоко насрать. – Это-то понятно, – кивнул Кирдан. – Почему ты полагаешь, что нам придётся по ним стрелять – вот что не понятно. Извини, Элу, но я не верю, что случившееся в Альквалондэ – правда. – Так зачем ты припёрся сюда?! – вскипел Денетор.       Да, Кирдан сделал нам подставу, и, что важно, ничего такой беды не предвещало. – Посмотреть, – тот сложил руки. – Кирдана вынудили, – пояснил Тингол. – Его же собственные подданные. Я пересказал им твои слова, Мелькор, и поверили очень многие.       Ну хоть что-то радовало. – Здесь сотня таких, – нехотя сказал Кирдан. – На самом деле их больше. И они надеются, что Ангбанд даст им оружие. – Конечно, – я согласился моментально. – Здесь есть их начальник? Я желаю говорить с ним, а не с тобой, Кирдан. Не веришь – сиди в стороне и смотри. – Нимверн, – подошёл, представившись, довольно высокий телеро с белоснежными волосами. – Избранный лидер поверивших. – Ну раз так, Нимверн, то выкладывай, сколько у тебя эльдар и чему обучены. – Две с половиной сотни. Стрельбе из лука обучены семьдесят, остальные не вооружены.       Я выразительно посмотрел на Майрона. Тот ответил лёгким кивком. Вот и нашлись получатели на калаши. – Вооружим всех. Предоставим боеприпасы. Обучим применению оружия и предполагаемой к использованию тактике – если вы пожелаете, то с этого самого дня с вами останутся несколько инструкторов из числа наших Стражей.       "Вечер" мы посвятили демонстрации оружия и манёвров. Огневая мощь "Белого Волка" шокировала всех – расставленные за пару часов мишени были поражены меньше чем за пару минут, и большинство из них расстрелял пулемёт, а десантировавшиеся солдаты лишь "добили" остатки. – Это – немногочисленное оружие для элиты и добровольцев, которые согласятся принять на себя основной удар, – остудил я пыл эльфов. – Большинству придётся воевать вот этим.       Майрон продемонстрировал мушкет – как старый, тяжёлый орочий трёхствольный для линейного боя, так и новый, пока ещё в единственном экземпляре, одноствольный, но довольно точный по своим меркам. Он сделал его независимо от меня и не очень понятно, зачем – эльфы согласились на орочьи трёхствольники, которых уже было выпущено тысячи четыре штук. Ещё мы демонстрировали эльфам униформу и работу камуфляжей – всё это очень понравилось Денетору, и мы решили нахаляву выписать ему энное количество комплектов.       На третий день совета мы от демонстраций перешли к делу. После затянувшихся аж на девять часов прений был принят ряд крайне важных решений – договорились о праве прохода и фактической ликвидации всех границ внутри Белерианда (на это согласился даже Кирдан), необходимости участить тренировки регулярных войск (Тинголу), а также – самое главное – создать объединённые Силы Обороны Белерианда по образцу Армии Ангбанда из поставленных на довольствие добровольцев (из числа обращению с оружием необученных) и призывников (призыву подлежали все, кто оружием владел).       Что это значило? А значило это, граждане, по сути, появление своеобразных стрелецких полков. Схема была достаточно простой – эльф, доброволец или призывник, получал оружие (фузею), проходил курс обращения с ним и затем продолжал заниматься своей прежней деятельностью, иногда являясь на сборы для тренировок и учёта, за что получал стабильное жалование. Платить мы вознамерились золотом из своего кармана – золота было много.       Схема сия, по предварительным прикидкам, позволяла в момент нападения Нолдор мобилизовать – внимание! – аж девять тысяч эльфов. Три тысячи в Восточном Белерианде, четыре в Западном и две тысячи с юга. К моменту начала боевых действий эти силы будут иметь, надеюсь, какую-никакую подготовку; построены будут "по-современному". Тысяча эльфов будет составлять Опорный Полк, делящийся на четыре батальона и действующий преимущественно там, где был набран – эльфы должны знать местность и уметь в партизанщину, на этом акцент.       Мы порешили на том, что сражаться с Нолдор в лоб не имеет смысла. Ангбанд в лице орков сможет принять на себя первый удар в Лосгаре, но дальше вся тактика будет агрессивной и подвижной – необходимо будет растянуть войска Феанора по всему Белерианду и уже затем приступить к их методичному перемалыванию в ходе засад и налётов, то есть того, чему больше всего обучены наши рейнджеры и того, к чему больше всего способны синдар-охотники. Такая война позволит понести потери существенно меньшие, чем если мы соберём все силы в кулак и атакуем в лоб – открытый бой неминуемо выльется в проигрышную для нас рукопашку, а так мы имеем возможность почти невозбранно постреливать в Нолдор издалека и убегать. Регулярные же силы Тингола, шесть тысяч, будут заниматься защитой непосредственно Дориата, боями в Дортонионе, если таковые будут, и – вероятно! – охраной пути снабжения оружием, который мы решили проложить из Ангбанда в Дориат напрямую (его, вероятно, придётся в ходе войны сделать обходным, если в Дортонионе будут бои). Соответственно, по всему Белерианду – точнее, согласно расположению Опорных Полков – будут расположены схроны с оружием и боеприпасами.       На четвёртые сутки "утром" мы торжественно присвоили Нимверну звание комбата и преподнесли синие петлицы с двумя белыми еловыми ветвями – Тингол притащил несколько швей, и они выполнили заказ за считанные часы. Нимверн наш стал первым в истории Арды комбатом первого в истории Арды батальона. Добровольческий батальон – как раз двести пятьдесят бойцов – получил пафосное название "Альквалондэ", символ в виде чёрного лебедя и вошёл в состав СОБ как отдельный, не входящий ни в один из Опорных Полков.       Запланировали мы и посещение Гаваней Маэгендом и Лутиэн – собирались смотреть на местность и подбирать цвета для камуфляжа тамошним добровольцам; пока же им были выданы наиболее подходящие комплекты и обещание ближайшими же конвоями предоставить полный набор BDU на все времена года, каски, бронежилетки и всю прочую снарягу, несколько пулемётов и даже пушек. Мы не могли позволить пасть Гаваням и были готовы вбухать в их оборону абсолютно любые ресурсы.       Дело здесь было в том, что я наметил своеобразный перенос столицы. Ангбанд – это военная крепость. Городок около неё – всего лишь деревня. Жить там не то, чтобы очень комфортно. Одержав победу над Нолдор – а после Совета я в ней уже не сомневался – мы постепенно начнём строить города у побережий, как местного, так и нефтяного. Именно туда, скорее всего, перееду я – климат там будет явно получше. Это пока звёзд нет тут прикольно, а как будет солнце – грех не свалить на юга. Гавани же могут послужить нам образцами и "городов-героев", и просто базами для расширения, "историческими центрами". Разорение же хоть одного эльфийского города на нас очень плохо скажется; вероятно, это навсегда отобьёт у эльфов желание жить в городах, что недопустимо.       Назад мы ехали чуть дольше – торопиться было некуда, и мы то и дело стреляли всякую дичь, на несколько часов засаживаясь возле костра и со смаком харча приконченное. Жарили хлеб и непосредственно мясо, тащили на стол – равномерно, конечно, – всё, что осталось от изначально взятых с собой припасов и того, что мы успели стырить с общего стола на Совете. Вкуснее всего было, как и водится, после проливного дождя, да ещё и на Топях – мы вымокли все поголовно и просушивались, разведя огонь в первую очередь благодаря Майрону. Поджечь он мог абсолютно всё. Вероятно, он смог бы поджечь даже сам кислород – единственное вещество (ну, кроме высших оксидов), которое не может гореть просто по определению. Металлы, если кто не знает, тоже горят, и весьма-весьма легко – я и сам их жёг, точнее, их невесомую стружку. Иногда она обладает такой площадью поверхности, что самовоспламеняется просто от броска горсти в воздух.       Пересекая Ард-Гален, мы с Майроном распределяли, что, куда и кому отправлять в первую очередь. Харчи, как оказалось, расходовали пусть и равномерно, но не очень верно – мы опять застряли на болотах, ибо не хотели терять ещё одну телегу, – и теперь должны были проехать всё это поле как можно быстрее. Тряска была неимоверная.       Зато вернувшись… Вернувшись, мы кинулись отдыхать! Ну, я кинулся. Мои покои довольно давно уже обросли всем подобием необходимого; даже эрзац-водопровод в них был сделан. Точнее, кран без водопровода – вода просто подавалась из резервуаров, иногда наполняемых, один из которых подогревался – не смейтесь – РИТЭГом, правда, слабым и хилым, и уходила куда-то в трубу, коя вела… Без понятия, куда она вела, если честно.       Мне как раз принесли с кухни соков со льдом и печёной в масле картошки – мы пытались "придумать" картофель фри, но у нас никак не получалось. Я ни разу не видел даже страницы в Педевикии, ему посвящённой, и теперь очень об этом жалел; рано или поздно эльфы бы, впрочем, додумались. Стоило мне подойти с подносом к кровати и приготовиться улечься на подушки, количество которых за время моего здесь пребывания неуклонно росло, как в комнату без стука ворвался чёрно-белый вихрь, толкнувший меня на перины и рухнувший рядом со мной. – Я хочу долю в деле, – сказала Лутиэн, и её звонкий голос словно дополнил звук разбившейся посуды.       Поднос я, ясен пень, не удержал – на официанта не учился и оным не подрабатывал. – Десять процентов, – добавила она. – Майрон мне всё рассказал. И город с дворцом у Залива. – А не жирно ли будет – десять процентов? – приофигел я. – И по какому, так-то, поводу? У нас тут эгалитарное общество, мы королевских титулов чужеземных не признаём. – Э-э-э! – Лутиэн возмутилась. – Я что, зря Майрону целый месяц ежедневно сосала? – Шо? – в этот момент я был, наверное, похож на волка из мультика, который потом говорил слово "опять", но оценить мне этого не удалось.       Я проснулся. Затылок болел. -Млять, – выругался я, пощупав оный и заметив, что долбанулся я не обо что иное, как о бортик трясущейся телеги.       Одна из подушек, почти затерявшаяся в травах, стремительно удалялась от нас по Ард-Галену. – Стоять, козлята! – прикрикнул я. – Подушки у нас казённые!       Кто-то из хвоста конвоя подобрал пропажу, и мы двинулись дальше. Я тем временем решил, что если вот это вот было делом рук Тевильдо, то хвост я ему откручу совершенно точно. Купирую, так сказать. Как собаке. – Что тебе снилось, крейсер Аврора? – разбудил я Майрона, ехавшего рядом со мной. – Да чушь какая-то, – признался тот. – Лутиэн с каким-то круглоухим хахалем. По холмам круги нарезают, она ему на десятый круг об этом и говорит. А он отвечает, что лембасы, по ходу, были не очень кошерные. – Действительно, чушь. – согласился я. – Он должен был спросить, почему она так считает, и она уже ответить про запашину. Ну, от харчей не кошерных, по пройденному маршруту оставшуюся. – Вот и я о том же, – кивнул Саурон. – А так – чушь полная. Приехали, кстати. – Слушай, Майрон, – начал я. – А сделаешь мне ещё один резервуар с водой? – А зачем тебе два? – А ты во второй РИТЭГ кинешь, чтоб тёпленькая шла, – мы слезли с телег. – Тук-тук, – он постучал по лбу. – Она ж будет бесконечно нагреваться, испарится рано или поздно. Но сделать ещё один могу, просто греть будем костром периодически. – И так сойдёт. Давай, как освободишься.       Умывался я, по итогам, холодной водой. После неё бы сейчас чай или кофе, но для первого тут не водилось заварки, а для второго – какао-бобов. Так что после умывания холодной водой "заказал" я соков со льдом и картошки.       Когда в комнату ворвалась чёрно-белым вихрем предполагаемая Лутиэн, я уже успел поставить поднос на стол и спасти тем самым жизнь казённой посуде. Принцесса, легонько толкнув меня на кровать изящной рукой, улеглась рядом и даже закинула на меня ногу. – Я хочу долю в деле. Десять процентов.       Нет, вы серьёзно? В первый раз я сразу подумал, что что-то здесь не чисто – Лутиэн с момента явки к нам ни разу в платье не переодевалась. Тем не менее, была она именно в платье. – По какому поводу? – нет, спрашивать о правдивости "явившегося во сне" я не собирался. – И не жирно ли будет? – Десять процентов и город с дворцом у Залива, – надавила Лутиэн. – Не меньше. – Пять процентов, – предложил я, – но город с двумя дворцами, новые кроссовки, красный галстук, саблю, барабан и щенка бульдога.       Да, а ещё парня рыжего, за которого и Майрон сойдёт. – И, тем не менее, назови повод. У нас эгалитарное общество, мы титулов королевских не признаём. – А повод довольно простой, – то ли тягуче, то ли певуче заявила Лутиэн. – Майрон мне всё рассказал. И я, совершенно случайно, знаете ли, ока-а-азывается, гуляла не только по Белерианду. А дома у меня в Дориате даже завалялись относительно подробные карты территорий за Синими Горами.       Интересно. – Сперва я взгляну на карты, а там уж сочтёмся.       Может, стоило сказать "сочтёмся, дерево"? Или и так перебор? Ладно, приберегу на случай реальной встречи с реальными энтами. – И ты их запомнишь, – возразила принцесса. – Ну, ты же понимаешь, что карты я увижу в любом случае раньше, чем выдам тебе город с дворцом? – Двумя, – Лутиэн подняла палец. – Количество пока не важно, – я отмахнулся. – Впрочем, я согласен.       Принцесса просияла, вскочив с кровати. Согласился я чисто от доброты душевной, если честно. Да и показалось мне это прикольным. – И при каких обстоятельствах рассказал тебе это Майрон? – спросил я вдогонку. – Не думаю, что ты и правда хочешь об этом знать, – ответила Лутиэн, выходя из моих покоев.       Действительно.