***
Двадцатого июня начался суд над нолдор. Он проходил там же, где и смотр войск ранее – в том месте, немного к востоку от нашей деревни, уже имелись наведённые палатки и прочие условно-временные сооружения вроде туалетов известного типа. К суду прибыли все – и Тингол с братом Эльмо, который князь Западного Белерианда, и Кирдан, и Денетор, и даже – внезапно – собственной персоной его отец Ленвэ, вместо письма заставивший Тхурингветиль тащить к нам себя любимого таким же образом, каким годом ранее тащила она в Ангбанд к нам Маэдроса. Он здесь был необязателен, так как его не коснулось, но решил понаблюдать. Тŷ со свитой уже выехал, обещал быть нескоро, но к самому главному – перепровозглашению – непременно успеть. Я очень сильно удивился, узнав, что с ним также отправились не абы кто, а первые пары эльфов – Имин и Иминье, Тата и Татье, Энель и Энелье. Как известно, в Валинор и вообще от Куйвиэнен никто из них не ушёл, но я и предположить не мог, что все эти пассажиры не просто всё ещё живы и здравствуют (это ещё ладно, эльфы ж), но и согласятся со мной якшаться. Само по себе мероприятие было на редкость скучным, хотя и довольно красивым. Все местные – сторона обвинения – были поголовно блондинистыми телери, и я решил от них не отставать, уже знакомым образом перекрасив волосья. К тому же, у нас тут траур эдакий как-никак, поэтому, пошарив в закромах, я нашёл отличную чёрную лёгкую мантию, шитую серебром, и одел её поверх чёрной дишдаши. Вышло ничего так. Даже Лутиэн понравилось, хотя, по её мнению, мне белый цвет волос шёл как раз только в этом единственном случае. Явилось совершенно безумное количество синдар. Это почти все те, у кого к нолдор были хоть какие-то претензии. При крайне свободной рассадке мы заняли квадрат от ста семидесяти примерно. Не знаю, как изнутри, но с наскоро сделанной деревянной сцены это выглядело довольно компактно. Примерно таких размеров – ну, может, чуть больше – и были в Книге поля сражений. Я огласил лишь начало обвинения, поведав нолдор о таком явлении, как коллективная ответственность и заодно пояснив, что целью исхода – да, мной действительно запланированного! – должна была стать мирная миграция на свободные земли на юге и на востоке, и Финвэ лишь ответил за сам факт подчинения Валар целого народа без права на свободное перемещение между континентами или возвращение. Также должен был быть ликвидирован Ингвэ – этот пункт синдар встретили крайне радостно – но он оказался вне зоны досягаемости. Олвэ, поскольку был, как и Эльвэ, избран на власть куда более демократически, ликвидации не подлежал. Вот она, разница между назначенцами, от которых бегут, и нормально избранными королями, которых слушают и которые не запрещают своему народу покидать место жительства. Главным пунктом обвинения стало убийство более тысячи пятисот телери в одном только Белерианде, без учёта жертв в Альквалондэ. Его только предстояло сосчитать. Это, кстати, были лишь отчасти наши боевые потери убитыми. Дальше обвинения оглашали другие. Лоссель – та самая девушка – во всеуслышанье заявила о преступлении Келегорма. Увиденное подтвердили бойцы-рейнджеры, казнившие преступника, и несколько свидетелей-синдар из числа тех, которых таскали с собой нолдор в качестве рабочих. Нашлись даже нолдор, ещё тогда понявшие, что делают что-то явно не то, но опомнившиеся только сейчас и подтвердившее случившееся. После выступления Лоссель поднялся целый шквал. За часов двадцать непрерывного процесса было подтверждено аж двести сорок пять изнасилований. Самих насильников, правда, было меньше. "Внезапно" оказалось, что аманская моногамия на подобное не распространяется, каждый третий – рецидивист. Некоторые из обвинённых уже погибли, но оставшихся оперативно скрутили. Казнь состоялась на месте. Ещё три месяца назад Майрон по моей просьбе выковал несколько первоклассных сабель-шамширов. Такими сейчас в Саудовской Аравии головы рубят, а столетия назад вполне спокойно рубили и друг друга. Очень хорошее оружие против незащищённого доспехом противника. Почти идеальное. И до фига красивое. Мы, правда, рубили не головы, нет. Слишком просто. Сперва отсекали гениталии, потом пальцы, под конец – руки и ноги. Затем остаток не-эльфа сажали на кол. Роль палача на себя взял Саурон, но больше половины приговоров привели в исполнение сами жертвы. Шамшир – не топор палача, тем более, в исполнении Майрона. Отделять лишние части от тела им легко и удобно, много умений не требуется. Я смотрел на это действо метров эдак с сорока и чувствовал… Облегчение. Я боялся, что испытаю к этой сволочи хоть каплю сочувствия. Обошлось. Маэдрос, попавший в плен в самом начале войны и практически ничего о её ходе так и не знавший, плакал, глядя на это. Он не стал пытаться защищать сородичей, хотя мог попытаться. – Мне жаль не их, – сказал он. – Мне жаль, что мой народ дошёл до такого. – Я надеюсь, – куда тише и медленнее проговорил я, – что твой народ изменится. Иначе… Казнено было сорок два не-эльфа. Шестьдесят семь правосудия избежали, погибнув где-то в бою. Вообще, такого количества я не ожидал. На четырнадцать тысяч мужчин за год сто девять насильников – открытых насильников! – это много. Очень много. Это каждый сто двадцать восьмой. К сравнению, в девятиэтажке живёт минимум двести пятьдесят человек. Если б этой девятиэтажке жили нолдор, мужчин и женщин поровну, то в ней почти гарантированно был бы открытый насильник. Ещё одно сравнение; в РФ за 2018 год вынесено две тысячи обвинительных приговоров за изнасилование. То есть в год открытое изнасилование совершает или пытается совершить один из тридцати шести с половиной тысяч мужчин. Даже если взять самые пессимистичные данные и считать, что официально осуждён только один из пятидесяти насильников, на которых подали в суд, и подано при этом лишь на сорок процентов таковых (то есть сидят только восемь из тысячи реальных насильников), то это один новый насильник в год на двести девяноста мужчин. Сложно сказать, сумма ли это "открытых" и "закрытых", но, судя по специфике данных, скорее она. Также надо понимать, что здесь – "спасибо" тебе, "умный" Росстат! – взято число преступлений, а не преступников, то есть это не просто пессимистичный вариант, это очень пессимистичный вариант, когда каждое преступление совершается новым преступником. Но даже он лучше того, что мы видим у нолдор. И да, в эти цифры вроде как входят женщины-насильницы и изнасилования мужчинами мужчин, но их доля настолько мала среди всего количества преступлений, что их существованием можно и нужно пренебрегать, пока не побеждена основная форма – изнасилование женщин мужчинами. Распыление сил никому на пользу не шло никогда. Надо понимать, что абсолютное большинство изнасилований являются, как я бы сказал, "закрытыми", то есть совершаются внутри брака или в отношениях, начинаются с требования "исполнить супружеский долг" и никогда не получают никакой огласки из-за, во-первых, полной невозможности доказать, и, во-вторых, из-за того, что в обществе подобное считается нормальным и воспринимается как должное. Об этом красноречиво говорит само существование выражения "супружеский долг". По некоторым неясно чьим, но вполне реалистичным, учитывая мужскую психологию и настроения в обществе, подсчётам, более шестидесяти процентов жертв попросту не обращаются за помощью из-за бессмысленности или опасности такого обращения, и лишь в двух процентах случаев от оставшихся выдвинутых обвинений находятся достаточные доказательства. И это при современной судебной системе. У неё, кстати, есть один крайне существенный изъян. Презумпция невиновности. Она допускает совершение так называемых "идеальных преступлений", то бишь преступлений недоказуемых. Неверно полагать, что таковых не бывает. Они на то и идеальные, чтоб их было невозможно заметить или доказать. Изнасилование доказать крайне сложно. Оно оставляет следы, но эти следы очень быстро исчезают и легко уничтожаются первой же оплошностью жертвы, например, тщательным мытьём всего чего можно. А она неминуемо будет в том состоянии, в котором жертва оказывается. И всё, и одно из "величайших достижений цивилизации" начинает защищать уже не невиновного, а достаточно умелого преступника. Даже в современном нам мире имеет смысл в подобном случае просто лупить по площади. Лучше посадить девять виновных и одного невиновного, чем позволить этим девятерым продолжать кошмарить всех вокруг, включая того одного. Вопреки распространённому мнению, просто так кого-то обвинять женщина не станет. Ей нет никакого смысла так поступать. Суд – это трата сил и времени, и его не стóит почти никакая компенсация. А если стóит… Или если у неё есть причины обвинять вас в том, чего вы не совершали… Мужчины очень любят говорить женщинам "сама виновата" при каждом удобном случае. Это можно и обернуть. Сам виноват, что с такой общался, что на такой женился, что с такой спал или что вообще остался с такой наедине без возможности обеспечить себе алиби. Раньше надо было думать и предполагать, что она тебя посадит. Потом выяснилось, что невиновен? Плевать. Лес рубят – щепки летят. А здесь, у нолдор, прямо-таки тихий ужас. С таким количеством "открытых", внесемейных насильников на тысячу рыл – а оно прямо коррелирует с общим количеством насильников – смело можно записывать в насильники всех женатых мужчин-нолдор поголовно и мочить козлов, что называется, пачками. Решать надо быстро, особо считать прямо сейчас некогда. Я вышел вперёд. – Я несколько… Разочарован. Так называемый "народ" нолдор превзошёл худшие из моих ожиданий. В данный момент я более чем уверен, что каждый женатый из вашего народа заслуживает той же кары. Вряд ли ваши жёны, – я оглядел собравшихся, – сейчас полноценно осознаю́т, что против них регулярно совершались те же самые преступления, – а они совершались, Лутиэн уже говорила с нолдиэр, но тогда мы по наивности считали, что нам просто не повезло с опрашиваемыми и не верили, что всё реально настолько хреново, – Но они осознáют. Посему решение об обвинении будет отложено и в дальнейшем принято уже ими. Что касается тех, чьи жёны остались в Амане – вашу судьбу решат остальные женщины вашего народа голосованием тогда, когда исцелятся от патриархальной заразы. С целью обеспечения этого постановляю считать все заключённые на территории Валинора браки недействительными и заключёнными незаконно. Нолдор с данного момента запрещено контактировать с нолдиэр вплоть до отмены сего постановления. Наказание вы видели. Кроме того, с данного момента постановляю применять к обвинению нолдор в изнасиловании презумпцию виновности. Сие означает, что доказывать необходимо не совершение преступления, а его отсутствие. Обвинённый, за семь звёздных суток не сумевший доказать свою невиновность, будет считаться преступником и казнён. Дав переварить всем сию нехитрую мудрость, я продолжил. – Также, в связи с многочисленностью преступлений подобного рода и их повсеместной распространённостью, а также масштабностью вины нолдор перед телери, предлагаю объявить нолдор Первого Дома народом-преступником. Данный статус не будет влиять на нолдиэр, поскольку они не виновны в совершавшихся против них и против народа телери преступлениях, а также не имели политической власти для их предотвращения или какой бы то ни было реальной роли в образовании "народа" нолдор. Голосуем. Право голоса имели все присутствующие не-нолдор. Лес рук сообщил о том, что решение было принято почти что единогласно. – "Народ" нолдор Первого Дома отныне и впредь считаются народом-преступником. Народу-преступнику будет вынесен приговор. Все дальнейшие обвинения будут являться отягчающими факторами. Продолжаем. Дальше говорили о вещах куда менее важных. Об украденных вещах, о разрушенных домах и сожранных посевах, о перебитой или сдуру выпущенной скотине, о перекрытии дорог и срыве чьих-то планов. Всё это капало ещё часов сорок. На третьи сутки почти непрерывного процесса мы, наконец, подошли к оглашению приговора. – Лица мужского пола нолдорской национальности, способные доказать собственную невиновность в преступлениях на территории Белерианда, за исключением участия в боевых действиях на стороне противника и нанесения в их ходе смертей и травм, а также все лица женского пола нолдорской "национальности" будут помилованы. Они временно будут считаться полугражданами Королевства Арда, то есть лишёнными части гражданских прав, и в дальнейшем в паспортах будут маркированы как ранее действительные члены народа-преступника. Лишение данных прав не является средством наказания или возмездия; оно является способом ограничения влияния насаждённых в Валиноре идеалов на жизни вашу и окружающих, а также направлено на скорейшее изжитие оных и приобщение бывших членов "народа" нолдор к числу квенди. – Те же, кто не сможет доказать отсутствия участия в каких бы то ни было преступлениях, приговариваются к принудительному труду в течение сотни лет по сезонам с возможностью увеличения или снижения срока на усмотрение командования. Целью данного труда является возмещение нанесённого ущерба и искупление собственной вины перед квенди. Командование гарантирует вам сносные условия проживания и труда, включая восьмичасовой рабочий день пять дней в неделю. Из шести, как вы помните. И, как вы помните, здесь это скорее много, чем нормально. – С целью сделать доказательство невиновности возможным, постановляю, что способные обеспечить для вас своим свидетельством алиби телери и телериэ будут обязаны дать показания о вашей виновности или невиновности. Нолдор и нолдиэр в качестве свидетелей вызываться не могут. То есть если некоего нолдо обвиняют в том, что он, например, что-то украл в такой-то день, а он там вообще не был и его в реальном месте его пребывания видел какой-то синда, то он имеет полное право потребовать с этого синды рассказать, где этот синда его видел. Вот так вот плавно от презумпции виновности в плане изнасилований мы перешли ко всеобщей презумпции виновности касательно нолдор, а от неё – к внезапному помилованию тех, кто только лишь сражался за противника или являлся участником всего этого цирка вынужденно. Очень удобно, на самом деле. Почти идеальный выход. Я угодил всем. Осудив изнасилования, я осудил целую вражескую культуру, что понравилось как уже нашим, так и просто синдар. Осудив целый народ, я порадовал и синдар, и авари, особенно ту их часть, которая не хотела разбираться, кто прав, кто виноват. Стихийный ответ на неизбирательную агрессию, выраженный схожей неизбирательной агрессией, не должен считаться неизбирательной агрессией и к нему нельзя относиться, как к оной. Иначе выходит, что советская пропаганда, в годы Войны призывавшая убивать немцев (а она называла их в том числе и по национальному признаку), была такой же нацистской, как немецкая, а сие утверждение – явный бред. Помиловав часть наименее сволочных, я порадовал остальных и не сильно испортил радость предыдущим, плюс сгладил негатив нолдор по отношению ко мне. Как вы поняли, это был отнюдь не конец мероприятия – оно продлилось ещё трое суток, и к его настоящему концу у нас имелось шесть тысяч невиновных нолдиэр и полторы тысячи гарантированно невиновных мужчин. Остальные – пять с половиной тысяч мужчин – прямо на месте получили билеты в трудовые лагеря. Некоторые из сих пассажиров вернутся на свободу, как только будут опрошены синдар, способные предоставить им алиби. – Итак, – я говорил уже довольно уставшим голосом. – Нам осталось самое последнее. Мы решили, что нолдор всё же заслуживают иметь свой дом в Средиземье. Собственное королевство в составе Королевства Арда. Мы отдаём вам Хитлум. Сейчас вы имеете полное право выбрать себе короля. Я выставляю на голосование кандидатуру Маэдроса, Нельяфинвэ Майтимо Руссандола. Вы, тем не менее, можете избрать любого представителя своего народа. Единогласно. – Напоминаю, что нолдор и нолдиэр контактировать запрещено. Также напоминаю, что вы имеете свободу передвижения и можете поселяться под любой властью, под которой желаете, если вас там примут, а не только в Хитлуме под королём Маэдросом. На этом процесс объявляю оконченным.***
Короля Тŷ и первых эльфов встречали мы пятого июля и с помпой. И, пожалуй, несколько перестарались. Авари не могли в железо точно так же, как Польша якобы не могла в космос. Точно так же не могли они и в остальные металлы. Всё, что у них металлического было, было от гномов. Они, конечно, слышали, что мы тут такое вот творим, но своими глазами как-то не видели. А мы за время небольшой передышки успели сделать Нечто. Можно смело сказать, что меня с Майроном и Тевильдо просто пропёрло. До нас внезапно дошла простая истина – это не калаш или М16 выглядят с фрунзенкой дебильно, это отсутствие игольчатого штыка и примкнутый магазин выглядят с ней дебильно. По старой памяти я представлял калаш только со штык-ножом, как и М16. А ведь присобачить к нему трёхгранный или четырёхгранный штык труда не составляет вообще. Даже существовали такие. На китайском Тип-56, вон, и вовсе раскладной несъёмный стоял когда-то. Тут ещё надо вспомнить, что штык-нож – это не штык. Штыковой бой на нём – это как играть в шахматы с крышками от бутылок вместо фигур. В шашки – запросто. В шахматы – можно, но проблематично, а потому при наличии альтернативы на фиг не нужно. Штык-нож – это вспомогательный инструмент, который используется отдельно и цепляется на оружие лишь по старой памяти, чтоб было. Штыковой же бой в современном мире штука настолько редкая, что на неё можно и не рассчитывать. А вот у нас может, кстати, и пригодиться. В общем, быстро-быстро подорвавшись, сделали мы четырёхгранные штыки, нацепили и отомкнули магазины. Вполне неплохо будет смотреться с шинелью или фрунзенкой. Ни Хьюго Босса, ни товарища Езучевского у нас не имелось, но имелись Тевильдо и мои (а также и не мои) наброски – поднапрягшись, я таки смог нарисовать что-то сносное. Наконец-то здоровые руки не очень помогали, потому что нормально рисовать я не умел никогда. Сущность Айну в этом помогала ровно нисколько. Форму мы бодяжили не для армии, а для Патрии. У меня уже имели некоторые по этому поводу планы, и Майрону с Лутиэн они понравились. Основных гаммы было запланировано три – чёрная с серебром, белая с чёрным и белая с золотом. По пока отшили нам лишь одну, первую. Сроки-то поджимали. Поверх белой рубашки с двойным воротником на аж четырёх мелких пуговицах и основной их линией парами (выглядело это чрезвычайно дорого и вычурно даже по нашим меркам) плюс чисто чёрного галстука одевался либо эдакий лёгкий приталенный двубортный пиджак со здоровыми белыми лацканами, скорее напоминающий нечто среднее между смокингом и фраком, либо также двубортное лёгкое платье чуть ниже колен. Шинель, но не шинель. На правый борт можно было крепить съёмные белые клапаны-разговоры, но находились они, как вы понимаете, не сверху, как на кафтане РККА образца девятнадцатого года. Если их нет, то верхние три ряда пуговиц можно расстегнуть и получить лацканы, открывающие также воротник рубашки. Слева, у сердца, символическая Валакирка. Мы ж вроде как Созвездие, так что самое то. Довольно массивные манжеты с серебряным шитьём. На ногах – уже проверенного покроя шаровары и сапоги. Можно одеть также широкий пояс-кушак, если платье носится в расстёгнутом виде и без ремня. В качестве головного убора взяли несколько проапгрейженную фрунзенку и фуражку. Первой мы сделали не две пуговицы для клапанов, а четыре, как у Тухачевского на некоторых фотографиях. На фрунзенке всегда семиконечная звезда с острыми лучами, причём двойная – чёрная в белой на чёрном фоне. Фуражка – полумягкая. На тулье – всё та же Валакирка (но её можно менять на обозначение конкретного места занятости), в качестве кокарды – внимание! – петлица! Без краёв, конечно же. Только изображение, не сам квадрат. То есть петлиц три. Две на платье или на пиджаке-мутанте, третья – на фуражке. Да, вы правильно поняли. Нет, Тевильдо не Юдашкин и погона на пузе (в других местах, впрочем, тоже) у нас не будет, а уши у ушанки, если таковая будет, опустятся. Петлицы, как и в случае с армией, обозначают должности. На левой – обозначение сферы занятости, на правой и на той, что на фуражке – "звание". У рядовых рабочих, у рабочих-ударников и у отличившихся рабочих-ударников – от одной до трёх маленьких, почти круглых семиконечных звёздочек с тупыми лучами. У командующих – бригадиров, директоров предприятий и директоров объединений – от одной до трёх растительных ветвей любого растения. Любого – потому что шьётся в любом случае на таком уровне уже на заказ. Если сфера деятельности связана с обслуживанием или высококвалифицированным ручным трудом, то внизу петлицы появляется тонкая белая полоса. Если с наукой – то две. Например, начальник исследовательского отдела будет иметь две ветви и две полосы под ними, а рядовой учёный, ему подчинённый – кругленькую звезду и точно такие же две полоски. У членов Совета Директоров Созвездия – большая уже остроконечная звезда, причём на обеих петлицах, у меня лично – она же, но в хвойном венке. Надо будет, кстати, создать ещё один полк, чисто эльфийский и чисто из партийных, который будет подчиняться сугубо мне. Обозначения должностей будут всё те же, специально сделано так, чтобы совпадали. Несмотря на то, что форму успели пошить только на меня и приближённых, впечатление она произвела. В первую очередь – тем самым серебряным шитьём. А может, и не она. Может, наши ворота. Они, вон, тоже металлические.***
Весь оставшийся июль мы сидели в палаточном городке возле деревни. Там под навесами стояли огромные столы – гораздо больше тех, что у нас в Ангбанде – и за ними вся собравшаяся компания, включая меня, перебирала карты и будущие документы. Делалось это почти без секретности, так что околотившиеся тут беженцы и местные, а также уже начавшие съезжаться на будущее мероприятие гости уже заранее узнали почти обо всём. Но мы планов, в общем-то, и не скрываем – о том, что мы тут узким кругом решили заделаться единоличными владельцами заводов, газет и пароходов, а также прочих средств производства, эльфы знают и по этому поводу не парятся. Огораживание опасно тогда, когда на земле кто-то есть. Если земля пустая, то всем плевать. Арда, я напомню, пустая чуть менее, чем полностью. Налоги тут и так никогда в привычном нам виде не взимались, поэтому запрет на взимание налогов королями и князьями прошёл без возражений. То, что я решил отнять у королей под две трети территорий, те тоже восприняли спокойно. Относительно. Сперва-то они, конечно, возмутились. – Спокойно, товарищи, – я встал из-за стола. – Во-первых, этот раздел производится не прямо сейчас. Во-вторых, у вас и так бóльшая часть территорий – ничем не занятые пустыри. Эльвэ, я не прошу тебя отдавать мне кусок Менегрота! Я прошу формально переписать треть своей территории на Партию, а треть объявить отдельными республиками с системой народовластия. Той территорией, что достанется Партии, ты сможешь распоряжаться, потому что ты в неё вступишь. А оставшееся… – А оставшееся отдам я, – подал голос Эльмо. – Брат, позволь мне наконец-то съехать! – Не сметь, – шикнул на него Тингол. – Ладно, суть я понял. Забирай Таргелион, Дортонион, Балар, Таур-им-Дуинат и Таур-им-Фарот. – Я не забираю, а устанавливаю там власть местных парламентов. – Если ты понимаешь под парламентом сборище уважаемых обывателей, – заговорил Денетор, – то оно и так уже там. – Именно, – согласился Тингол, и, усмехнувшись, пояснил: – Я просто перечислил тебе регионы, которые фактически не контролирую. А Эльмо останется смотреть за Западным Белериандом. Ты мне нужен, – он зыркнул на брата. – Отлично. Осталось официально всё это оформить. – С Лутиэн и прочими… Владетелями земель, никому пока что не принадлежащих, вы уже договорились? – спросил Ленвэ. С его территории – как и с любой территории – тоже было вырезано две трети, но он, сидевший в Дельте Андуина, быстро просёк фишку и одним из первых начеркал, что можно забирать. Отдал он именно что пустыри, но, как по мне, пустыри перспективные, особенно учитывая, что некоторые из них были-таки частью береговой линии. Я поменял и переписал куски берега Партии, а республики – далее буду звать их штатами – поставил на другие ненаселённые территории. – Конечно, – кивнула Лутиэн. – Мы ж это вместе придумывали. Да, и она должна была стать королевой Хильдориэна. Упёрся разве что Тŷ со своей свитой – у него там населено было практически всё, ибо в лесах особо нет места для сельского хозяйства. Ради него было сделано исключение – он не отрезал от себя ничего. Там, правда, имелась иная петрушка. Авари делились на шесть племён, и Тŷ контролировал только пять из них. Оставшееся – шестое – появилось относительно недавно и утекло куда-то на юго-запад в сторону Хильдориэна, весьма знатно рассорившись с остальными. Сам Tŷ говорил на Синдарине на редкость погано – он знал грамматику, но, поскольку происходил из северных авари, практически не умел произносить согласные. Я-то благодаря сущности Вала его понимал, но остальные – с трудом. Благо, имелся и переводчик. Пока что из довольно скудной информации выходило, что виндан – так они себя назвали на наскоро сложившемся диалекте, больше напомнившему мне искусственный язык или шифр – и не племя вовсе. Скорее, это шайка молодых и хорошо обученных военному делу – местного образца, конечно – бандитов, которые сперва долго-долго воевали с одичавшими и мне не подчиняющимися орками на границах, а потом подумали-подумали и решили, что они и сами б не против творить беспредел как тот, который творят тамошние орки. Они, кстати, тоже не умели в железо. Центральная власть у Авари фактически не существовала, несмотря на наличие формального короля Тŷ, и потому всё, что мы знали, было слухами, мол, оборчившиеся эльфы кого-то там похищают в рабство, массово насилуют и чего-то то ли курят, то ли пьют, то ли ещё каким-то образом принимают. После того, что мы узнали про нолдор, второму пункту уже не так удивляешься. Язык виндан действительно оказался искусственным. Стоило транслитеровать тамошние общеаварийские каракули (система, кстати, куда сложнее Тенгвара или Кирта – слоговая, но при этом буквы связываются между собой и имеют разные варианты написаний, почти как в арабском; самих же их, ясен пень, много, потому что много допустимых слогов) и хоть что-то озвучить, как всё стало предельно ясно. В лингвистике тут шарили трое – я, Майрон и Маэдрос. Да, его сюда притащили почти что силком, территории отданного ему Хитлума поделили и вовсе без него, но в дальнейшее обсуждение того, что должно будет носить гордое имя "Аваросрач", он втянулся довольно охотно. Авторы диалекта, видимо, шарили не очень или просто не парились (или не ставили целью сделать что-то сложно, или и вовсе намеренно решили всё упростить), потому что родили подобие Латыни без склонений, если бы в той по строго определённым законам поменялся ещё и лексикон. После трёх часов независимого корпения над бумагой и я, и Маэдрос вывели одну и ту же формулу преобразований звуков. Теперь можно было брать любое слово из восточного аварина, наиболее распространённого, отрубать от него приставку, обозначающую число, менять кое-какие звуки по полученной схеме и получать – гарантированно! – слово из языка виндан с тем же значением. Звучало, кстати, прикольно. Но всё равно менее прикольно, чем северный аварин с пятью видами длительности гласных, мелодическим ударением, коэффициентом вокализма – на глаз, конечно – в районе семи. Семи, Карл! Это значит, что отличающихся по звучанию гласных фонем в семь раз больше, чем согласных! Обычно этот коэффициент меньше единицы, а если он больше, то такие земные языки, ровно наоборот, изобилуют согласными и их сочетаниями в словах, процент гласных от общего числа звуков в тексте довольно мал. Например, фризские языки. Тут – ровно наоборот. Согласных меньше, чем гласных и по разнообразию, и по частоте их появления. Пентафтонги, Карл! Пентафтонги! Это не зияние гласных, как в древнегреческом дурака, это вообще что-то с чем-то. Меня терзают смутные сомнения, что человек некоторые из тутошних сочетаний в принципе произнести будет неспособен. На физиологическом уровне. – Порешаем, всё порешаем! – заверил я Тŷ. – Порешим твоих бандитов оркообразных. Замочим в… Слушай, а где они там гадят? Ну, вот под кустом и замочим. С недавних пор идея мочить насильников стала у нас одной из основных. Я даже решил не требовать с Тŷ территорий за военную помощь. Кстати, насчёт диких орков. У читателя может возникнуть вопрос, как же могут существовать дикие орки, если орк – это колониальный организм, полового размножения не имеющий (полноценно функционирующий орган для него у орков имелся, ибо вовремя не был потёрт из "исходного кода", взятого с эльфов, но орчих, как вы помните, не существует, их не сделали за ненадобностью). А очень просто. Обращаться со своей матерью-жижей они умеют. Унести её не проблема, сама жижа почти что всеядна. Любую органику переваривает. В своё время в Утумно её было много, унесли когда-то и всё. Теперь размножаются. Тут может возникнуть ещё один вопрос, куда более серьёзный. Ни для кого образованного в нашем мире не секрет, что вполне реально заставить бактерии вырабатывать нужное вещество, например, инсулин, с помощью генной инженерии. И если у нас существует такое чудо оной, как орки, то почему бы не начать плодить подобного рода бактерии для производства, скажем, керосина прямо сейчас? Причины, почему этого ещё не случилось, две. Во-первых, орками занимался Оригинал. Мои владения Силой не настолько велики и не факт, что их вообще хватит. Во-вторых, я – и Майрон, и вообще любой Айну – может только "чувствовать" то, с чем работает. Пока я не увижу чистый керосин и не "почувствую" его (уж не знаю, что для этого нужно, палец, клизма там или трубочка, но разберусь со временем), заставить какую-либо бактерию вырабатывать оный я не смогу. Но в целом затея интересная, можно будет вырабатывать топливо из углекислого газа прямо на предприятиях, его выбрасывающих. Всех расходов оно, конечно, не покроет, но экономия будет. К тому же в наших условиях это вполне может оказаться даже дешевле традиционной перегонки нефти, всё может быть. Все обсуждения и приготовления мы с огромным трудом успели завершить к первому августа. Последние четыре дня мы носились как бешеные и не спали вообще. Пришлось сбагрить явившегося с Тинголом Даэрона внутрь Ангбанда. Он слишком мешался тем, что от нечего делать – своё задание по написанию мелодии он уже выполнил и теперь только ждал мероприятия – развлекал публику музыку настолько красивой, что работать под неё казалось кощунством, и мы постоянно отвлекались на её слушание. Диверсант, блин. Зато успели к заявленной ранее красивой дате. Нам даже прожектора доделали.***
Свет взятых из ларца Сильмарилей, сжатых мною в руке, осветил сцену и ахнувших многочисленных зрителей. Мы стояли на фоне огромной карты-силуэта – на белом фоне чернели все континенты Арды. Валинор, Средиземье, Харад, Южные и Восточные Солнечные земли. У нас не было флага. Нам не нужен был флаг. Флаг, герб, знамя, гимн – всё это символы отделения одной группы людей от другой. Они нужны тогда, когда между собой борются хотя бы на уровне сознания признающие друг друга государства или силы. Пожарные, туша огонь, не размахивают флагом. Последствия потопа с флагом не ликвидируют. Дикое зверьё под флагами не отстреливают. Разве что СССР, вон, в Чернобыле флаг поднимал и менял во время ликвидации аварии. Оттого-то и выглядело это настолько кринжово. С неразумным, нечеловеческим врагом не борются под каким-либо знаменем. Полилась медленная, пока ещё тихая музыка, но она нарастала с каждой секундой, плавно перетекая в торжественную и величественную. В небо ударили колонны света. Мой голос прозвучал громогласно, разделившись на много разных, говорящих каждый на своём языке: – Лишь рождающимся Разумным, обладателям Фэа, должно принадлежать право быть хозяевами собственной их судьбы, равно как и всех сотворённых для них земель всего сотворённого мира. Посему мы, вожди и Созвездие, – я лёгким жестом указал на стоящих рядом со мной на сцене, – избранные и собравшиеся здесь общею волей народа квенди, сообщаем вам об окончании власти Эру Илуватара и его ставленников, сокрывшимся на далёком западе… Надо всею землёй, её небом и недрами... Без общего флага и гимна, без общего знамени, ведь, поскольку речь идёт обо всех нас, то пусть для каждого будут они своими, теми, что ему дóроги… Ныне я, наделённый сим правом теми, кого избрали в своё время вы, торжественно провозглашаю создание единого, всеобщего надгосударства Разумных на всей территории Арды – создание Королевства Арда!Конец первой книги