***
Были и хорошие новости. Сделали полноценную типографию. Это ведь не только сам печатный станок, который можно ручной сделать и за который можно орков посадить. Это и бумагорезательная машина, и ниткошвейная машина, и вкладочно-швейно-резочные агрегаты, и фальцевальная машина. Придумывали всё это наши эльфы с нуля, потому что я об этом никогда слыхом не слыхивал. А значит, можно было начинать выпуск газет, журналов и книг. Заниматься их составлением и редакцией предстояло в первую очередь мне. Ну и Лутиэн. Больше никому позволить сего я не мог. Итак, первого августа Белерианд увидел ежемесячный журнал "Pernad Chaemel", в нулевом – приветственном – выпуске которого и провозглашалось начало того самого "Pernad Chaemel". Культурной Революции, то бишь. Печатали латиницей. На первом же развороте – таблица соответствия с Киртом, на обложке – воззвание авторства Лутиэн. Оно единственное было напечатано обеими азбуками. Одновременно с ним вышел первый выпуск также ежемесячного журнала "Рабочая Газета" – "Ialen o Thesryn". Тут страниц больше, тут всё дублируется Киртом. По крайней мере, первое время. Это издание отдано специальному эльфу из наших инженеров, я только проверял статьи на политкорректность. Для начала этого хватит. Первый журнал – о идейных аспектах, второй – почти аполитичный, о достижениях технического прогресса. В обоих – агитация ехать к нам либо за свободой, либо за участием в величайших свершениях науки, относительной халявой и просто возможностью хорошо провести время, отойдя от надоевшего (наверное) средневекового быта.***
Поскольку у нас теперь был урожай, можно было возобновлять рыночные реформы. Мы наконец-то достигли консенсуса по вопросу кредитов. Кредитов не будет. Вообще. В наших условиях лучше не рисковать. Обрисовывался и общий облик будущей капиталистической системы. Мы порешили, что "приватизация" будет… Мягко говоря, крайне формальной. Суть в том, что мы не отдаём кому-то предприятия, а передаём их под управление гендиректоров, лиц на зарплате, составляющей фиксированный процент от прибыли предприятия. Юридически – если к нашей ситуации вообще применимо такое слово – ничего не меняется. Фактически же – государственный капитализм, а если ещё точнее – корпорация, ставшая государством. Главное – париться с планированием и ценообразованием уже не нам самим. На создание новых предприятий – мы уже переговорили с Эльмо – будут выдаваться сразу инвестиции, не кредиты. А ещё мы в первом же выпуске Ialen o Thesryn объявили о наборе менеджеров. Прямо там же – для профилактики – было ещё раз объяснено, что всё это – временные, лет на четыреста, а может, и меньше, меры. Относиться к ним нужно как к эдакому развлечению или игре. Ну или вынужденному отступлению, не иначе. Было чётко постановлено, что разрешено создавать профсоюзы, и деятельность их не должна пресекаться никоим образом. Впрочем, не факт, что это было прямо важно. При капитализме ж главным способом удержания рабочего в рамках системы является то, что рабочий сей лишён средств производства. Он просто не может уйти, осесть и заняться натуральным хозяйством, чтобы обеспечить себя и забить на весь окружающий мир. Ему некуда. А если и есть, то налог на землю и далее, далее, далее. Будет сделано всё, чтоб уйти ему было некуда. Рабочий именно что вынужден продавать свою рабочую силу чтоб получить хоть что-то, даже если это "что-то" меньше, чем стоит его рабочая сила, то есть меньше, чем нужно ему для нормальной жизни и воспроизводства. У нас же – уходи не хочу, и поэтому, а также потому что все поголовно "капиталисты" у нас фиктивные и прошаренные, присвоение капиталистом стоимости не будет переходить грань, то есть зарплата станет как минимум равна стоимости рабочей силы, а, при нормальном стечении обстоятельств, и превысит её. Теоретически, конечно. Всё это, ясен пень, про эльфов. Орк – он собственность, средство производства, а не носитель рабочей силы, способный её продать "в своих интересах". Не пролетарий. А знаете, чем ещё является орк? Ещё он является крайне стрёмным затыком, никем не просчитанным в нормальном виде до нас. Дело в том, что всё вышесказанное – крайне туманно. Нельзя чётко сказать, раб он или машина. И даже если мы попытаемся ткнуть наугад и объявить истиной один из вариантов, то это не даст нам ничего. Мы не знаем, производит ли орк прибавочную стоимость, и от того, чем мы орка назовём, не изменится факт производства её им или отсутствие этого факта. Мы не знаем. Производит ли орк. Прибавочную стоимость. Поясню. Прибавочную стоимость может производить только рабочая сила, люди. В нашем случае – эльфы. Машина прибавочной стоимости не производит. Она, являясь основным капиталом, лишь участвует в циклах производства и раз за разом переносит при этом свою собственную стоимость на товар. Она не может производить быстрее, чем позволяют её ТТХ, и с меньшим расходом ресурсов, чем позволяют её ТТХ. Человеку же реально недоплатить, а произведёт он всё равно столько же или даже больше, если у него будет достаточная мотивация в виде, например, безработицы и, соответственно, возможности остаться вообще без зарплаты. Человека можно "изнашивать", недоплачивая вплоть до недокорма, а затем "выбрасывать", нанимая на то же рабочее место за ту же зарплату нового, пока ещё не "изношенного". Убытков при этом работодатель не несёт, его затраты не увеличиваются от увольнения рабочего и найма нового. Машину же, если износил её в "форсированном режиме", достигнутом каким-нибудь окольным образом, придётся именно что покупать заново, неся затраты бóльшие, чем просто на сырьё и энергию для её работы. Производительность рабского труда мала по той причине, что раб не только не имеет мотивации, но и сопротивляется труду, например, портит инструменты или продукты, устраивает бунты и далее, далее, далее. В масштабах всей системы рабов в разы выгоднее освободить и далее кормить мифом о том, что каждый бедняк – это пока ещё не состоявшийся миллионер, а для того, чтоб заработать, достаточно "изжить ментальную бедность" и "начать думать, как богатый". Вдобавок можно заработать и на обучении рабочих такому "мышлению". Вот только орки не портят оборудования, не устраивают бунтов и почти никогда просто так не тормозят в случае получения подкреплённого весомым пинком приказа. Рабское состояние производительность их труда не снижает и никаких нареканий не вызывает. При этом оркам можно недоплачивать точно так же, как людям. Вернее, даже не так; им уже недоплачено просто по максимуму. Меньше заплатить уже попросту невозможно, если не хотите угробить или привести в физически непригодное к работе состояние. Им не нужно вообще ничего, кроме достаточного для поддержания необходимой для работы мышечной массы количества еды, воды и сна. Даже одежда и мытьё лишь на усмотрение хозяина, чтоб не воняли при нём. Создаёт ли раб прибавочную стоимость? Создаёт, однозначно. Причём крайне большую, иначе не было бы ни самого рабства, ни попыток его фактического возрождения при фашизме, когда отношения между рабочим и работодателем начинало контролировать "беспристрастное" государство, решающее всё, конечно же, в пользу второго, фактически привязывающее тем самым рабочего к капиталисту и заставлявшее его пахать за любую назначенную сверху плату. Недоплаты же рабочему шли капиталисту в карман, а не на развитие социального обеспечения. Можно сколько угодно спорить, нужно (или вообще допустимо) ли недоплачивать рабочему при плановой экономике с целью вложить прибавочную стоимость в развитие, например, медицины и образования, тем самым возмещая её рабочему (в некоторой мере, достаточной ли?), но нельзя не согласиться с тем, что отчуждение этой стоимости в третьи руки (в руки капиталиста) без шанса на возвращение её рабочему в том или ином виде в любом случае гораздо, гораздо хуже. Так создаёт ли орк прибавочную стоимость? Он "человек", доведённый до состояния машины и основного капитала, средства производства, а не рабочей силы. Рабочая сила – это тот, кто его пинает, точно так же, как рабочей силой является погонщик осла, а не сам осёл. То есть если довести человека до максимально возможной производительности, грубо говоря, пределов его ТТХ как возможностей биологического организма, то будет ли он создавать прибавочную стоимость, не превратится ли по сути своей в машину с соответствующей отдачей в виде амортизации? Такого в мире просто не было. Ответа на этот вопрос у марксистов нет, ему взяться просто неоткуда. А ведь это важно в нашем случае. Мы ведь планируем сделать так, чтобы среди эльфов не было бедных, а капитализм так или иначе подразумевает их наличие. Бедность и нищета – неотъемлемая его часть. Если он существует в рамках мира, то это будут бедные страны, которые никогда не догонят развитые и продолжат быть их сырьевыми придатками так или иначе. Если в рамках отдельной, не имеющей внешнего товарооборота страны, то это будет в районе половины населения этой страны. То есть бедными должны быть орки. Но как может быть нищим робот, средство производства, основной капитал? Как может быть нищим инструмент? Таким образом выходит, что если орк это всё-таки средство производства, а не раб, то среди эльфов таки будет нищета, что недопустимо. Но, опять же, возможность свалить в натуральное хозяйство крошит всю теоретическую базу. Орк должен являться именно что рабом, рабочей силой, а не инструментом. Именно из него должна качаться прибавочная стоимость на интересы эльфов и нас. Правда, это вот "должен быть" – это как "карандаш должен быть кисточкой". От того, что слепоглухонемой парализованный человек скажет, что перед ним лежит кисточка, карандаш (если это, конечно, он) в неё не превратится. При этом узнать, что же перед ним на самом деле, этот человек не сможет из-за отсутствия при нём нужных органов чувств. Нужно офигительное стечение обстоятельств, чтоб это выяснить. Кто-то должен взять предмет и человека потрогать им так, чтоб человек понял, что это. При этом этому кому-то просто неоткуда узнать, что это нужно сделать. Проблема, и довольно серьёзная. Лишь время может показать, чем же является орк на самом деле. Но есть у меня предположение, что всё-таки машиной. Он не размножается самостоятельно; его нужно покупать у производителя, то есть "изношенного" орка нельзя "выбросить" без лишних затрат для себя. А это, как по мне, основополагающий в нашем случае критерий. Единственное, что пока насчёт орков чётко ясно, это то, что у них нету фэа (то есть что они неразумны; так, запрограммированные человекоподобные обезьяны) и то, что их надо также переводить на зарплату. Необходимость начальнику лично (или через кого-то) для орков закупать жратву и прочее занимает немалую часть логистики. С этим наши биороботы справиться могут и сами. Придётся разве что открыть для них отдельные магазины. Не хватало ещё их к эльфам в одни помещения пускать. Быть может, кстати, имеет смысл поставить размножение орков на самостоятельные рельсы. Пусть орки плодятся сами, сами множат "материнский раствор". Сейчас-то они делают это только по приказу, да и кормим его мы. Пусть сами зарабатывают на его прокорм. В таком случае можно будет устроить именно что орочий рынок труда, и это – как я понимаю, и в данном случае я, наверное, прав – переведёт орка из статуса машины в статус пролетария на правах раба. Вот оно, решение. Вот, что нужно сделать, чтоб орки создавали добавочную стоимость, если они её не создают! Ну, наверное. Так или иначе, сделать это надо – бóльшая самостоятельность орков разгрузит наше планирование и нашу логистику ещё сильнее. Решено. А ещё решено, что оркам надо обновить прошивку. Повесил это на Саурона – пусть разбирается, чего там Оригинал мудрил. Последний апдейт был давно, вот, на каком архаичном Синдарине они разговаривают с рождения. Ну и врождённые навыки обращения со станками им бы не помешали. Я напомню, что перед нами в принципе не стоит цели строительства социализма или коммунизма. Перед нами стоит цель получить достаточно ресурсов, достигнуть нужной ступени развития для того, чтобы обеспечить для всех рождающихся разумных изначальное равенство во всём. Каким путём мы добьёмся возможности такое построить – не важно. Вероятно, мы так и не перейдём к плану от рынка. Вероятно, мы, напротив, перейдём обратно к полноценному плану раньше, чем думаем. Но пока что именно капитализм с возможностью присваивать неоплаченный труд рабочих является наиболее выгодным для нас, поскольку при нём куда большее количество вещей мы, ограниченная в количестве рыл верхушка, можем пустить на самотёк и посему вмешиваться, тратя своё бесценное время, только при критических ситуациях, систему постоянно лишь мониторя, а не управляя ей.***
Получение урожая дало нам ещё один ощутимый эффект – теперь мы получили возможность плодить троллей, серьёзно облегчая тем самым многие задачи. Благодаря вовремя отправленной к Хелеворну ещё одной бригаде строительство ветки было завершено поистине ударными темпами – к середине сентября она была завершена, и почти что к берегу озера подошёл первый поезд со стройматериалами для города. Но это пока могло подождать, потому что возить туда хабар нашими улиточными темпами ещё долго. Турбина ещё не готова – Саурон бьётся башкой, но говорит, что вот-вот закончит, – а рынок колбасит, потому что мы наконец-то отпустили зарплаты, которые тут же рухнули до уровня "пашешь столько же часов в год, сколько и на полях – получаешь возможность купить столько же жратвы плюс возможность тут обретаться и ещё по мелочи". Удивительно, но то ли возымело эффект внушение в духе "это временно, и вообще так надо", то ли эльфов подобный расклад устраивал сам по себе. Скорее всего, и то и другое вместе. К нам уже начали прибывать пролетарии и пролетарки, ехавшие сюда не столько за деньгами, сколько посмотреть, что тут да как и покрутить станок вместо таскания плуга, гоняния скота или совершения прочих прелестей деревенского быта. Именно от этих трудовых мигрантов я узнал о том, что около Сарн-Атрада появилась железнодорожная станция. Её постройку взял на себя Денетор, а он телеграфом с нами связан не был. Ничего, скоро будет. По сути, она являлась его самодеятельностью. Даже, скорее, не его, а тех, кто подъезжал туда по дороге из Дориата – их задолбало сидеть на голой земле, и они наскоро забабахали там деревянную платформу плюс несколько домов для ожидания. Денетор только разрешение дал. Майрон, оказывается, об этом знал, но меня не уведомил, потому что некогда, да и по фигу. Плохого-то ничего не случилось. Ну как – не случилось? Для строителей – случилось. Им теперь её поднимать на метр вверх. Нам, впрочем, тоже. Просто Майрон по ходу дела родил офигительное решение проблемы массы вагонов. Он предложил заменить цельнометаллическую чугунную платформу на платформу из стальной фермы. Выдержит столько же, но весить будет меньше. Этот вариант не нов; я предлагал его ещё давно, но его плюс является его же минусом. Если платформа цельная, то она и является центром тяжести вагона, сколько бы баков с водой – ну, в разумных пределах, конечно – вы ни пихали на крышу. Если будет ферма, то центр тяжести вагона сместится наверх. Чем это чревато – сами понимаете. Так вот, когда всё это начиналось, мы просто в силу собственной консервативности не догадались до простого решения – пихнуть баки вниз. В современных поездах вода в крыше, потому что это не создаёт проблем и позволяет ей создавать также напор. У нас – потому что так в современных. А, если рассуждать серьёзно, то на фиг оно нам надо. Большие баки пусть будут снизу, то есть под полом или/и платформой, между тележками, а малые, постоянно пополняемые, из которых вода и льётся в краны – сверху. Центр тяжести не смещён, а масса серьёзно упала. Разве что пол вагона поднялся эдак на метр вверх. Он у нас, напомню, и так был не низко – диаметр колеса метр двадцать пять, и если без платформы, то надо по лестнице залезать. Теперь – два метра двадцать пять. Это уже нужна полноценная стремянка. Это выглядело, признаться, довольно странно, но… Сойдёт. Опять сели переоборудовать вагоны. К концу сентября подоспела и турбина. Точнее, две турбины; они должны били работать синхронно. Паровоз был уже раскурочен, система конденсации уже установлена в каждый из движущих модулей, и поставили турбины достаточно быстро. Тролли успели возвести возле Ангбанда пробный круговой участок пути, и уже третьего октября мы наблюдали за тем, как Тинксинн даёт по нему сотню на обновлённом локомотиве с нехилым грузом. Внешне новый паротурбовоз отличался от паровоза только тем, что двойка на ливрее сменилась на тройку. Ну и звучал, конечно, иначе. Сразу после тестовой поездки он повёз этот самый груз к Хелеворну. Был это, как можно догадаться, базальт. У нас, кстати – похвастаюсь – заработали паровые погрузочные краны на стальных рамах, и мы грузили контейнеры на платформы уже с их помощью. Да, контейнеры были высотой не в восемь метров. Так, один двадцать пять, ибо иначе уже ничего бы не выдержало. Но и это было весьма до фига. Ещё был проект создания корпуса вагона не из дерева, а из гофрированного алюминия. Так-то у нас с металлическим корпусом был только локомотив. На ту же самую прочность шла бы меньшая масса. Но это не срочно, потому что такие вагоны придётся строить с нуля. В целом же весь октябрь занимались мы кое-чем другим, куда более важным. Оказалось, что нолдор привезли с собой из Валинора зерно. Посевное. И вот теперь они собрали урожай валинорской пшеницы здесь, в Средиземье. Увидев перед собой образцы оной, я несколько приофигел. Это… Это было что-то с чем-то. В общем, это не шло ни в какое сравнение с тем, что росло здесь. Представьте себе современный, двадцать первого века, тщательно созданный с помощью селекции сорт пшеницы и помножьте все его качества раза в два-три. Стебель в шестьдесят сантиметров, а зерновки – огромные, почти как средненькие такие кабачки, честное слово. Сами зёрна – тяжёлые, приятные на ощупь. И это всё – по словам спешно вызванного на ковёр Маэдроса, конечно – самостоятельно способно размножаться. То есть не нужны, как в случае с некоторыми современными сортами, специальные группы семян или постоянные скрещивания. Это чудо генной инженерии в исполнении Валар – рассказали, что это сделали специально для эльфов – выращивать так же просто, как и обычную пшеницу! Сами эльфы её, как рассказал Маэдрос, не растили, но суть действий, выполняемых майар, была та же. Ничего сверхъестественного. Тут урожай не сто двадцать, тут урожай под двести центнеров с гектара собрать можно! Если не триста… – Постановляю, – сразу же приказал я без особых раздумий, – категорически запретить использование зерна валинорской пшеницы для помола. Требую полностью изъять его не пошедший на посев в Хитлуме урожай и доставить в Ангбанд, в срок компенсировав нашим, обычным зерном. Всё валинорское зерно должно быть использовано для посева с целью скорейшего перехода на него всех хозяйств. Оно яровое, кстати, так что времени хватало. – И много там у вас… Вот такого? – спросил я у Маэдроса, отдав все распоряжения и плюхнувшись напротив оного в кресло. – Да практически всё… Семена есть, – он перебил меня, вовремя угадав вопрос, – у нас всё дублировалось, так что сохранилось даже то, основные запасы чего пошли ко дну. Не достававшиеся нам семена мы тоже своровали. Чисто на всякий случай. – А… – я протянул, не зная, стоит ли задавать вопрос, который может знатно меня скомпрометировать, – плоды шоколадного дерева у вас есть? – Есть, – внезапно кивнул Маэдрос. – А что, оно тут не раст… – Уй ты ж мой хороший! – Лутиэн буквально повисла на феаноринге, чуть ли не завизжав от радости. – Да нет, как бы, – усмехнулся я. – В общем, всё к нам. И разберёмся. Терзают меня смутные сомнения, что всё это не так просто, как кажется. И это, отзвоните тинголовских селикционеров сюда прямо сейчас. И Мелиан, если она соизволит. Да, синдар умели в селекцию. Столько лет прожить и до неё не догадаться – ну, это уже умственная отсталость, а не консерватизм. Мелиан не соизволила, но селекционеры, с ней предварительно пообщавшиеся, согласились, что всё действительно может оказаться не так просто. Кроме постоянного прямого решения возникающих конфликтов с перевозом зерна, я также принимал участие в постройке нескольких помещений. В частности, нам нужны были проветриваемые заводские помещения для производства стекловолокна. С ним не было, так-то, ничего сложного; сделать достаточно тонкие дырки мог и Майрон, и он их таки сделал. Сделать совершенно дебильную нехилых размеров двухэтажную коробку с колоннами у меня не составило труда. Больше того, я настругал их про запас – теперь возле первых отрогов Железных гор чуть поодаль к востоку от деревни красовалась ровная линия из таковых. Стекловолокно нам понадобилось по той причине, что нужно было делать изоляцию кабелей. Ткань подходила не всегда, да и изнашивалась достаточно быстро. Резина… Нету у нас резины, вы ведь помните. Уже начали заниматься газификацией угля – вся эта отрасль была "подарена" Лутиэн – но дело это небыстрое. Пластик у нас в промышленных количествах будет нескоро, и потому сейчас решили начать производство линкруста – все нужные компоненты у нас были, и в перспективе он имеет смысл аж до самого появления пластика в качестве отделочного материала для вагонов низкого класса и помещений. Кстати, стекловолокно ещё можно использовать как конструкционный материал для ещё большего облегчения вагонов и также для утепления как их, так и домов. В избы мы решили проводить только холодную воду. Такое решение было принято на полноценном совете жильцов. Дело в том, что проведение горячего водоснабжения во временные здания – такое себе занятие. С ним придётся париться больше, чем оно даст пользы. Батарей, соответственно, тоже не будет. Буржуйки продолжают работу. Некоторые приезжие, кстати, заявляли прямо – припёрлись, чтоб заработать на чудо-печку себе домой и свалить с ней обратно в Белерианд. Половина, правда, потом решала остаться, лишь отвозя агрегат родственникам.***
К началу ноября архитекторы, число коих увеличилось в несколько раз, наконец-то подготовили основные проекты для Хелеворна. Самое главное – в странной смеси конструктивизма с ар-деко. Основная часть ансамбля – площадь шестьсот на шестьсот метров, вокруг неё – Дворец партии, Университет, Библиотека и Клуб. В последний парадных входа два – со стороны площади и со стороны нисходящей широкой улицы. Дворец партии – одиннадцатиэтажное устремлённое вверх здание с крыльями падающей высоты – семь, пять и три этажа соответственно. В сумме в длину – триста метров, в ширину – сто пятьдесят, но бóльшая часть этой длины, конечно, высотой в три этажа, пусть потолки и высокие. Наверху – минималистичные часы и конструкция с художественно оформленным каскадом из чёрно-звёздных флагов. Чёрные вертикальные полосы окон будто вдавлены в белоснежный фасад, и потому создаётся впечатление наличия колонн, на самом деле отсутствующих. Никаких шпилей или отдельных деталей, но соединение стен с чуть приподнятой плоской крышей таково, что напоминает усечённую ступенчатую пирамиду. Наиболее высоким центр является не только по длине, но и по ширине – передняя часть здания, с том числе то, что можно с натяжкой назвать портиком, ниже не только "центральной башни", в сечении квадратной, но и составляющих почти половину длины пятиэтажных крыльев, отходящих от оной. На портик можно выйти и толкать речь, как с балкона. Площадь большая, на неё семьсот тысяч запросто влезут. По левую руку от Дворца находится Университет – в форме полумесяца с заполненными первым и вторым этажами. Восемь этажей, где восьмой – технический, а первый – наполовину подземный, потому что добрая его часть скрыта под широкой пологой лестницей, ведущей ко входу. По краям, через переходы от крыльев полумесяца – пристройки-общежития в форме эдаких лесенок. Чтоб попасть в основное здание, не обязательно даже выходить на улицу, хотя собственные выходы, конечно же, есть. Из окон на обратной стороне от парадной открывается вид на озеро. Напротив Университета – пятиэтажное здание библиотеки, тоже уменьшающееся в высоту от центра к краям. Вот у неё на фасаде есть колонны, но они не греческие, а довольно строгой геометрической формы. Архитекторы сказали, что слизали их с Менерготских один в один. Что ж, да будет так. Клуб чем-то напоминает Дворец партии, но чуть меньше во всех отношениях. Крыши крыльев, исходящих от "центральной башни", являются открытыми, прогулочными. Часов нет; вместо них – своеобразный венок из звёзд. Всё это имеет в себе скрытый сюрприз – встроенные прожектора, способные освещать ночное небо столбами света. Самое то для митингов. У клуба – ещё одна связанная с ними функция в виде цветных фильтров и вообще более продвинутой подсветки. Ближе всего к площади по улице – гостиница в семь этажей во всё той же смеси конструктивизма с ар-деко и трёхэтажный ресторан с огромной нависающей над склоном прогулочной площадкой. Ниже по правую руку будут многоквартирные жилые дома для рядовых членов Партии и выставочный павильон, а по левую – то есть, опять же, с видом на озеро – каменно-деревянные виллы в стиле шале. Выше же, почти на самой скале – замок-казарма. Павильон и вокзал построим в последнюю очередь. Вокзал – у самого начала улицы и практически у берега озера, а улица начинается там, где начинается склон. Там уже есть деревянный перрон, большего нам пока и не надо. К десятому числу нам обновили вагоны и платформы, а также провели ещё некоторые испытания. Я сел на поезд, который повёз также материалы и вторую группу рабочих, как нолдор, так и орков. Да, у нас поезда пока были смешанными, ничего не поделать. Это был первый рейс с новыми характеристиками. Доехали мы за четыре с половиной часа; в какой-то момент Тинксинн набрал сто двадцать, как и на испытаниях двумя днями ранее, но дальше вернулся на сотню – слишком ненадёжно было. Рабочих тут было… Немерено. Мы собирались очень многое успеть именно за ноябрь. Если заливать базальт я мог и зимой, то вот строить зимой виллы было таким себе развлечением. А в их-то строительстве помочь я не мог, там не монолиты, там другой тип строительства, там всё ручками, ручками… Майрон и Лутиэн остались в Ангбанде, но обещали приехать зимой. Гаудан то и дело приезжал на поезде на несколько часов – проконсультировать рабочих с машинами – сразу же ехал обратно. Две недели я с рекордной скоростью плёл арматуру и заливал базальт, не делая перерывов на сон вообще. Тут было шесть капитальных зданий, и я как раз ходил по кругу. Пока я делал библиотеку, гостиницу, клуб, ресторан и универ, рабочие во Дворце уже успевали поставить следующий уровень опалубки и так далее. К тому моменту я уже привык, и это было для меня не сложным, а, скорее, просто чем-то достающим своей монотонностью. Спасало радостное понимание, что мои силы наконец-то творят что-то реально прикольное. Да и вообще, вот оно, история рождается на наших глазах! Самым противным было то, что перемещаться приходилось по прямо сейчас строящейся площади. По ней, аки муравьи, сновали толпы кладущих плитку орков и несколько оказавшихся наиболее бесполезными нолдор, которых в итоге заставили смотреть издалека или ходить по рядам и орать на орков, если те начинают класть криво. Случалось такое нередко; масштаб-то какой! Точно так же строилась и улица, кое-где являвшаяся наполовину пандусом, наполовину лестницей. Разве что там ещё копошились вереницы "муравьёв", несущих вверх куски базальта в руках. Гружёных им волколаков и телег не хватало, для сохранения темпов пришлось завезти ещё орков-носильщиков. В целом темпы были более чем приемлемые. Не Маллима, конечно, но совершенно бесспорно, что Чхоллима. Буквально за три для до окончания всех базальтовых конструкций ко мне подошёл опять ненадолго заскочивший Гаудан и выдал: – Уполномочен сообщить, что Майрон под свою ответственность принял решение наплодить ещё больше троллей и с их помощью заняться электрификацией железной дороги и установкой высоковольтных ЛЭП. – На будущее, что ли? – спросил я. – Не совсем, – он отряхнул убранные в хвост волосы от повсюду летающей пыли, – Они с Лутиэн до чего-то там допёрли – не знаю, до чего именно, я в химической физике на их уровне не разбираюсь – и поняли, что в ближайшие годы вполне реально построить АЭС. Полноценную. Подстанции поставят каждые двести километров. Проект проводки уже есть, сами опоры уже… – Знаю, что опоры давно спроектированы, – оборвал я. – На какой высоте тянут контактный? От рельса, конечно. – Двенадцать. – Сойдёт. Ну-с, садись тогда за электромоторы, что я могу сказать? – Так уже начали ж. Буквально только что сделал ДВС на синтез-газе. Газогенератор прямоточный, конечно. Усадил команду за тягач, сам сейчас за компрессором и отбойником. – Поздравляю, – искренне ответил я. – Как закончат, – я оглядел стройку площади, – те, которые за тягачом… Усади их за каток, короче. У нас тут четверть орков именно что утрамбовкой занята, как ты видишь. Сейчас ещё стерпим, но потом… – Будет сделано. Я думал над автобусом, но… – он огляделся вместе со мной. – Но вижу, что каток как-то нужнее. Я не уверен, правда, что он сюда вообще залезет. По такому-то склону. – Вот пусть залезет. Ты ж не дурак. А автобус… Автобус идёт на фиг. По крайней мере, пока что. На кой он вам? – Так у нас уже три тысячи в Деревне. Там орков на перевоз брёвен не хватает уже. Фига себе! Тысяча трудовых мигрантов за три недели – это что-то с чем-то по местным меркам. Надо ещё многоквартирных строить… – И много их в этот автобус влезет? – я выразительно поднял бровь. – Лучше велосипед сделай и на поток поставь. Назначен гендиректором предприятия по производству, зарплата – сорок процентов. Всё, свободен. Мне надо было бежать и дальше лишь базальт. Раз сделали ДВС – сделаем попозже и грузовики. Надо будет серпантин для них ещё ближе к горам проложить. Расстояние будет больше, чем по прямой улице, но они не будут мешать пешеходам, плюс легче смогут забраться на склон. А вообще, АЭС – это сильно. Если, конечно, не как с РИТЭГами.