Кажется, я впервые потеряла счёт времени, потому что все события неожиданно приобрели новый, ранее неведомый поворот. Они проносились перед глазами, подобно отрывкам киноленты, будучи окутанными одновременно яркими и темными вспышками света, ослеплявшими и затуманивавшими сознание. Это точно действие текилы или того, что было изначально подмешано в напиток, но я не задавалась ни малейшими вопросами, следуя прямой рекомендации бармена и полностью отдаваясь моменту.
Это светлое и тягучее чувство окрыляло в немыслимых масштабах, поэтому я практически не чувствовала собственного тела — лишь мягкие объятия незнакомца, реплики которого практически не доносились до ушей и растворялись в ритме песни. Музыка была не слишком быстрой, но и не медленной — чрезвычайно странный, но полюбившийся мною микс, которой усыплял разом не хуже алкоголя и окутывал в блаженные объятия эйфории.
Все стремительнее и стремительнее чувство осязания реальности и всего происходящего вокруг стало пропадать — люди внезапно начали таять, превращаясь в ничего не значившее воспоминание, а предметы мебели — тонуть во мраке, утягивая за собой последнюю частичку ясности. Тело воспламенялось снова и снова, а мышцы горели то ли от продолжительной активности, то ли от переизбытка чувств.
Яркий луч прожектора, неожиданно рассекший мрак и упавший на лицо загадочного спутника, вынудил поморщиться и немного прийти в себя. Парень оказался еще более очаровательным и юным в моих глазах, а угольная челка в миг окрасилась в ласкающий взгляд лазурный оттенок. Он заметил долю сконфуженности в моих расширенных зрачках и с лёгкой улыбкой переплел наши пальцы, задавая темп.
— Какой факультет? — вдруг произнёс он, пытаясь перекричать музыку и склоняясь ухом к губам, чтобы расслышать ответ.
Из-за искусственного тумана вокруг было непросто дышать, но рядом с ним все казалось таким до боли элементарным и незначительным, что я неосознанно продолжала упиваться тем, как уверенно его крепкие руки направляли каждое мое движение.
— Литературы, — не слишком громко откликнулась я, и меня внезапно обдало волной его сладкого одеколона.
Щеки запылали, и я с облегчением отметила, что в темноте он вряд ли заметит всю степень смущения. Если смущаюсь — это верный знак, что пока не слетела с катушек.
— Тебя не было на вечеринке в прошлом полугодии. Я бы однозначно запомнил такую, как ты.
Его реплика раздалась прямо над ухом, и жаркое дыхание, опалившее шею, вынудило нервно сглотнуть. По позвоночнику пробежали мурашки в ожидании того, что он отстранится, но парень по-прежнему ожидал ответа, и его висок соприкоснулся с моим.
— Я… только недавно перевелась.
— Значит, первокурсница? Никогда не была на подобных вечеринках?
Мой едва ощутимый кивок заставил его отстраниться и с благосклонным прищуром остановиться. Я растерялась от пронзительности и красноречивости взгляда, завуалированный контекст которого прочесть не могла в силу растерянности и, пожалуй, отсутствия опыта. Его ласковая, с толикой восхищения и любопытства улыбка заставляла все внутри трепетать, и я никак не могла отделаться от мысли, что он вот-вот похоронит меня этим взглядом. Я чувствовала себя под прицелом, и он знал это — довольствовался произведённым эффектом, крепко и ревностно сжимая ладонь.
— Как тебя зовут?
Его пальцы завораживающе подцепили прядь волос, интимно заправляя ее за ухо.
— Л-… Лия. Ким Лия.
— Я Джемин.
Внутри все перевернулось, но его слова ни на секунду не отрезвили — мозг заработал будто после долгой спячки, но все равно безмолвствовал. Я знала, что моим планом здесь было поговорить с ним и рассказать о намерении вступить в чирлидерскую команду, но чтобы все случилось именно так?.. Я уже битый час танцую с собственной целью, не имея зелёного понятия, что это она и есть! Как это так вообще работает, черт побери?..
Язык присох к небу, и какие-либо замыслы покинули голову. Хэчан упоминал, что с Джемином связываться не стоит, как, впрочем, и влезать во всю эту авантюру, но, похоже, было слишком поздно — Джемин был прямо передо мной (причём так близко, что ближе уже некуда) и кажется, что сама судьба предоставила шикарную возможность воплотить желаемое в действительность, не прилагая при этом практически ни единого усилия.
Однако сознание было объято мглой, и вся первопричина моего появления здесь была безнадёжно утрачена. Я явственно испытывала влияние дурмана, мощно подпитываемого внутренней силой и властностью парня, которые буквально превращали его в призрачного персонажа какой-нибудь книги — такого же прекрасного и недостижимого. Я чувствовала, как все разумные мысли ускользают из потока и, несмотря на отчаянные попытки зацепиться хоть за одну идею, возвратившую бы самообладание, все было тщетно.
Его пальцы мягко легли на затылок, скользя по прядям сверху-вниз, вводя в какое-то гипнотическое состояние:
—
Хочешь посмотреть на мою коллекцию бабочек?*
Я замерла, часто моргая и лихорадочно пытаясь понять смысл сказанного.
— Б-бабочек?..
Джемин ухмыльнулся, внимательно наблюдая за движением моих дрожащих губ, изогнувшихся в гримасе замешательства, и с зазывающим видом стал выводить из танцующей толпы. Внутри что-то глухо выстрелило, и я начала отрывисто оглядываться по сторонам, испытывая закрадывавшееся в душу чувство волнения.
На выходе в полутемный коридор, освещённый фиолетовой подсветкой, меня словно окатило холодным ведром воды — в нескольких метрах мелькнула знакомая блондинистая макушка.
Как будто в ответ на мои мысли несколько танцующих человек отступили в бок и я увидела возле стены Джено собственной персоной в компании незнакомой девушки. Она о чем-то мило беседовала с ним, протягивая красный стаканчик, и во мне вдруг взыграла такая злоба, что неистово приспичило ее прикончить.
— Идём! Я хочу познакомить тебя со своими друзьями! — донёсся голос Джемина, и я в последний раз зацепилась туманным взглядом за высокую фигуру Джено, мучительно замечая, что он, кажется, посмотрел в мою сторону.
В следующую секунду мы оказались в небольшой комнате, в которой было по меньшей мере человек десять. По факту это была гостиная, переоборудованная для большого количества гостей с множеством диванов и просторным кофейным столиком, захламлённым полупустыми бутылками из под содовой и алкоголя, а также коробками из под пиццы.
— Эй, Джемин! Наконец-то, черт возьми! Мы уже собрались тебя искать! Тут привезли пи-… О, а это кто?..
Из угла вынырнул рослый темноволосый парень с сильным австралийским акцентом. На нем была винтажная футболка AC/DC с прорезями на краях, узкие тёмные брюки и расшнурованные «джорданы». Судя по комплекции, — футболист до мозга костей и огромный фанат качалки, типичный представитель американского сообщества с ярко выраженной предрасположенностью к лидерству и тщеславию, которое привык утолять за счёт большого количества общественного внимания. Невозможно было винить его в этом, так как привлекательная наружность очень часто подводит молодых людей к этой самолюбивой границе, как только они осознают, что могут достичь многого за счёт природного обаяния. Однако обаяние и харизма Джемина, распознаваемые за километр, затмевали всех и вся в близлежащем радиусе.
— Это Лия, и она сегодня со мной, — довольно ответил он, кладя руку на плечо и едва ощутимо лаская большим пальцем скулу. — Ты притащил все упаковки?
— Да, а Мартин — стаканчики. Значит, играем? — оживлённо пропел незнакомец, удивленно косясь на меня.
— Разумеется, — Джемин удовлетворенно подвёл меня к другому более высокому столу и, легким движением руки убрав все волосы на противоположное плечо, расположил свой подбородок на моей ключице, вызывая табун мурашек по всему телу. — Сыграешь со мной?
— Во что?..
— В бир понг. Видишь вон те стаканчики на противоположной стороне? Нужно постараться забросить этот шарик в стаканчик противника. Если попадаешь — пьёшь. Кто быстрее опустошит все стаканчики, тот и выиграл.
Я благосклонно осмотрела стол, и всю творившуюся на нем суету — крышки из под пива летели во все стороны, лязг стёкла приятно ласкал слух, а ловушка из рук Джемина заставляла кровь кипеть в жилах, безмолвно подталкивая на сомнительную авантюру, которая почему-то абсолютно не пугала — только смешила.
— Играем на желание.
— Это нечестно, — улыбнулась я, решаясь взглянуть в его сторону. — Ты сто процентов хорош в этой игре и непременно победишь.
Парень отнял голову от плеча, намеренно не отстраняясь и лукаво снедая меня взглядом.
— Эй, Дейв, скажи ей, что я отвратителен в этой игре, — крикнул Джемин, и тот самый друг в винтажной футболке саркастически засмеялся, вскрывая очередную бутылку.
— Просто ужасен!
— А никто не соизволит поинтересоваться, где ходит Мишель? — недовольно подала голос одна из девушек с ярко розовыми прядями, струящимися по обнаженным плечам.
Она осуждающе пробежалась глазами по Джемину, а потом испытывающе уставилась на меня.
— Вы же вместе приехали, нет? Я думала, ты с ней.
— Я по-твоему ее персональный швейцар или кто? Откуда мне знать, с кем она развлекается?
— Ну, судя по тому, с каким энтузиазмом она каждый раз рассказывает, как здорово вы занимаетесь сексом минимум два раза в неделю, я полагаю ты все-таки в курсе всех ее передвижений, — язвительно бросила девушка, с вызовом оценивая мою реакцию, будучи явно довольной произведённым эффектом.
Она, очевидно, думала, что ее ответ как-то меня заденет, но кроме моментальной антипатии я не испытала ничего — только осознала, что она одна из чирлидерш и я как-то видела ее на поле.
Собравшаяся толпа ликующе загудела, поддерживая словесную перепалку, что возбудило внутри повторный всплеск агрессии, в то время как Джемин ухмыльнулся и, игнорируя любопытные взгляды присутствующих, тихо прошептал:
— Кортни всегда любит нести всякий бред. Не воспринимай всерьёз.
— То есть из тех, кто любит распускать слухи и обсуждать других за спиной, — хмыкнула я, чувствуя внимательный взгляд парня на себе. — Я играю. Как ты и сказал, —
на желание.
Глаза Джемина загорелись, и он загадочно улыбнулся, будто бы втягивая в более эмоциональный и пространный диалог — он хотел сказать намного больше, чем на самом деле говорил.
— Ты не пожалеешь об этом.
В это мгновение дверь распахнулась, и футболисты шумно поприветствовали громко смеявшуюся русоволосую девушку, появившуюся на пороге. Стоило ей развернуться боком и радушно приобнять растолкавшую всех парней Кортни, как я тут же узнала ее профиль — это она стояла вместе с Джено пару минут назад возле коридора! Сердце налилось свинцом, когда в следующую секунду, словно в качестве доказательства моего утверждения, стройный силуэт парня оказался позади неё.
Клянусь богом, в этот момент вся Вселенная резко стала работать против меня, потому что Джено явился буквально из ни откуда, подобно живому укору, который одним своим внушительным видом сказал: «Ты пьяна и позволяешь малознакомому парню спаивать себя ещё больше, при этом зная, что он максимально ненадежный человек». Однако стоило его бескрайним голубым глазам остановиться на моей потерянной фигуре, заключённой меж рук Джемина, как он неистово побледнел, без разбора пожимая ладонь Дейва.
Изнутри вдруг стало душить разочарование, которое я ощутила впервые за долгое время. Судя по восторженным комментариям Кортни, безграничным потоком слетавших с ее уст, она была безгранично рада видеть Мишель.
В длинноногой чирлидирше с поистине шикарной фигурой, правильными чертами лица и крупными глазами я определила лидера команды и тут же уяснила для себя, с кем в будущем придётся иметь дело. Это коллапс, учитывая тот факт, что я уже хочу размозжить ей череп только потому, что она каким-то магическим образом оказалась знакома с Джено. Стоп, а почему я так реагирую?
— Вы что уже начали без меня? — с напускной обидой запричитала она, надув губы.
Стоило ей встретиться с бесстрастным взглядом Джемина, который равнодушно взирал на весь этот театр, крепко сдерживая меня подле себя, как вся улыбка в миг рассеялась на ее искусно подчеркнутом макияжем лице. Она, пребывая в сильном замешательстве, замедлила шаг и с явным нежеланием приобняла парня, не спуская с меня пустынного взгляда.
Похоже, сегодня ночью я стала яблоком раздора, и они действительно состоят в каких-то отношениях, так как, в обратном случае, она ни за что бы не взглянула на меня, как на отщепенца или предателя родины.
Предугадывая, что эта вечеринка принесёт ещё тонну оценивающих и уничижительных взглядов, я уверенно сомкнула руки на груди, сохраняя достоинство и при этом не желая ввязываться в неприятности. Ещё больше мне хотелось заставить Джено почувствовать что-то: печаль, злость, радость — хоть что-то, черт возьми, чтобы понять, как он ко мне относится. Неужели я просто соседка, на которую ему глубоко наплевать? Тогда почему так дерьмово мне, когда я вижу его рядом с этой чирлидершей?
— Думаю, будет круче, если мы разобьёмся на отдельные команды и начнём играть. Нас ведь десять? Давайте сыграем пять на пять? — подал голос один из футболистов.
— Ты что не видишь, что запахло жареным? — захохотал Дейв, внимательно осматривая сосредоточенное лицо Джено, который выглядел редкостно пугающим в своей строгости и безмолвии. — Дадим им шанс сыграть два на два. Тут, похоже, несведенные счёты.
Мишель одобрительно взмахнула волосами, вставая напротив меня и Джемина и с гордостью кладя ладонь на плечо Джено. Она буквально кричала всем своим видом, что ей глубоко наплевать, с кем на вечеринках ошивается ее партнёр, хотя я всем естеством могла ощутить, в какой внутренней истерике она на самом деле пребывала. Не будь в этой комнате меня и других присутствующих, она устроила бы Джемину такую сцену, которая, я полагаю, закончилась бы примирительным сексом, но Джемин выглядел как никогда невозмутимо, лукаво осматривая Джено и продолжая мягко гладить меня по спине.
Он резко кинул один из пластмассовых шариков, и Джено ловко его поймал.
— Если мы выигрываем, то я и Лия уходим, — вдруг заявил он, и толпа дружно загудела.
— Так вы знакомы? — хмыкнула Кортни, прикусывая щеку с внутренней стороны.
— Джено, но ты не можешь так просто уйти, — вдруг взволновано заговорила Мишель, вжимаясь в его сжатую в кулак руку, однако парень напрочь проигнорировал её реплику.
— Думаю, Лия сама решит, когда ей уходить, — с раздражением заметил Джемин, опираясь руками в стол и с вызовом поддаваясь вперёд. — К тому же, это моя вечеринка и Лия —
моя гостья.
— Она пьяна, и ты доставил ей уже достаточно проблем на сегодня, — огрызнулся Джено.
Они разговаривали чересчур неформально для тех, кто впервые встретились — неужели каким-то образом знают друг друга? Что же их связывает?
В то время как Дейв поспешил вставить несколько саркастических словечек, чтобы разрядить удушливую атмосферу, граничащую с рукоприкладством, я обвила локоть Джемина и мягко оттянула его от стола.
— Все в порядке. Не нужно ввязываться в ссору.
Он язвительно ухмыльнулся, проводя языком по нижней губе, и, маскируя недовольство за маской безмятежности, заявил:
— Я выигрываю — ты остаёшься и исполняешь
любое мое желание.
Ничто в этой жизни не готовило меня к тому, что в один прекрасный день я стану оппонентом Джено в гребаной игре из разряда «кто больше выпьет». Однако, должна признать, я преуспела в этом деле, достаточно часто попадая в цель и залпом опустошая стакан за стаканом. После третьего шота внутри пробудился небывалый азарт, и я не спускала с Джено пронзительного взгляда, мысленно болея за его победу и в то же время не смея ему уступить. Я просто всеми силами души не могла пожелать ему проигрыша, даже не взирая на то, что он был в паре с Мишель.
Девушка, к слову, пьянела ещё быстрее, чем я, что в каком-то смысле шло нам с Джемином на руку, но Джено был непреклонен, полностью абстрагировавшись от ликующих криков аудитории и невозмутимо опрокидывая каждый стакан. То ли он был необыкновенно стоек к алкоголю, то ли в данный момент ненавидел меня больше всех людей на планете, что придавало ему колоссальное количество сил.
На каком-то этапе стало действительно страшно, потому что Мишель уже едва стояла на ногах, а у меня голова шла кругом. Однако органы зрения не подводили — я опустошила очередную стопку, примыкая к стене и замечая хищный взгляд Джемина, который успешно попал в предпоследний стаканчик оппонента. Мишель замахала руками, сигнализируя, что больше не возьмёт ни капли пива в рот, поэтому Джено перенял за неё и за себя два хода, которые были рассчитаны на два последних наших стакана. Если промахнется хоть раз, то, очевидно, проиграет.
— Давай кончай этот театр, Джено, и мы все мирно разойдёмся, — хмыкнул Джемин, притягивая меня к себе.
Я почувствовала сильный жар во всем теле, наблюдая за тем, как Джено тесно сомкнул челюсть, переводя ясный взгляд голубых глаз на мой ослабший силуэт. Нетрудно было заметить, что он тоже уже был в состоянии легкого опьянения, но решительность и негодование придавали его движениям точности и ловкости, поэтому он выглядел наиболее трезвым из нас всех.
Когда он опустошил предпоследний стакан и на столе остался лишь один с его и с нашей с Джемином стороны, я не на шутку испугалась. Чем больше он пил, тем злее и отчаяннее становился.
— Может прекратим? Это все добром не кончится! — залепетала я, дергая Джемина за руку, но тот был не менее вспыльчив и подпитывался азартом противника.
Джено утёр большим пальцем каплю алкоголя, стекавшую с подбородка и снова прицелился под общие оглушительные крики и аплодисменты. Я невольно улыбнулась, с восхищением наблюдая, как его точеное лицо расцветало и преображалось под влиянием горячности и неконтролируемого запала. Он был просто неподражаем и совершенно нечеловечески красив в своей суровости, не терпя компромиссов и даже не воспринимая реплики окруживших его со всех сторон тинейджеров. Я едва могла оторвать глаз от острой линии его мужественной челюсти, напрягшейся до предела при очередном броске.
Когда шар коснулся границы стакана и с характерным звуком упал внутрь, толпа взорвалась оглушительным криком, набрасываясь на Джено и ликующе хлопая его по спине. Первые несколько секунд я вообще не могла принять произошедшего, пока он в горячке не смял опустевший стакан и буквально не вырвал меня из рук Джемина.
Сердце сделало кульбит, а земной шар перевернулся на триста шестьдесят градусов, когда спина соприкоснулась с его широкой грудью. Я даже не успела сказать что-либо на прощание, чувствуя мощную хватку на запястьях и из последних сил сдерживаясь, чтобы не отключиться.
***
— Господи, ты можешь так не бежать?! — вопила я, судорожно хватая губами холодный ночной воздух и пытаясь прийти в себя.
Джено будто не видел ничего перед собой и, тем более, не слышал моих истошных криков, тараном двигаясь вперёд и утягивая меня следом. Клянусь богом, я думала, он оторвёт мне руку — его побелевшие пальцы стальным кольцом сомкнулись на локте. Он был несгибаем и страшен в своём безумии.
— У меня из-за тебя останется синяк! Ты совсем больной?!
Только когда мы оказались внутри кампуса напротив двери комнаты, я нашла в себе силы оттолкнуть его. Поспешно нащупав ключ, я ворвалась внутрь, но дальше гостиной пройти не смогла — голова закружилась так сильно, что перед глазами все померкло. В следующую секунду руки парня нашли мои лопатки, но сил сопротивляться не было совершенно.
Я болезненно распахнула веки, чувствуя под спиной прохладу диванного пледа и замечая, как Джено устремился на кухню, опустошая ящики и подхватывая стакан.
— Пей давай, — приказал он, ссыпая в ладонь несколько таблеток и поднося воду к губам.
— Иди к черту, — пробормотала я, закрывая глаза и чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь от обиды.
— Ты издеваешься?! Хочешь заработать алкогольное отравление и не встать ближайшие несколько дней с постели? Пей, я сказал!
— Да кто ты вообще такой, чтобы командовать?! — взорвалась я, хватая его за воротник футболки. — Брат? Свят? Муж?
— Кем бы ни был, не выводи меня! Ты натворила сегодня достаточно дел, поэтому сделай одолжение и выпей эти чертовы таблетки!
— Да если бы не ты, я бы так не напилась!
— Я ещё и виноват?! — возмущённо воскликнул Джено, одной рукой вынуждая сжать в кулаке эти проклятые препараты, а другой отнимая пальцы от воротника.— Я, как идиот, искал тебя по всему четвёртому кампусу, пока ты развлекалась с этим придурком Джемином! Проблем в жизни мало? Решила новые найти?!
— Какое тебе вообще дело с кем я была?! — парировала я, судорожно оказывая сопротивление, но парень не оставлял ни единого шанса на отход. — Приперся с этой чирлидершей и думаешь, что можешь в чём-то упрекать?! Я даже не ждала, что ты придёшь!
— Я же сказал, что приду! И причём тут Мишель?.. Я встретил ее совершенно случайно!
— Мне наплевать, как ты ее встретил, ясно?! Кто тебя просил ввязываться в игру?
— Ты пьяна в стельку, Лия, и тот извращенец только и ждал секунды, чтобы воспользоваться этим!
— Нет, он хотел показать мне свою коллекцию бабочек! — воспротивилась я, ощущая, как в уголках глаз формируются слезы.
— Совсем сошла с ума? Ты хотя бы знаешь, что это значит?!
— Я знаю только то, что ты делаешь мне больно!
Из горла вырвался отчаянный хрип, и я уронила голову, полностью обмякнув и желая отключиться, но от нервного и мышечного напряжения продолжала мучиться и судорожно глотать слезы.
Боже, я разбиваюсь перед Джено снова и снова, как совершенно ни на что не годная и до ужаса беспомощная. Я страшно ничтожна из-за чувств к нему, поэтому даже не могу ничем пригрозить.
Хватка парня тут же ослабла, и он мгновенно притянул меня к себе, сжимая в безмолвных объятиях. Я вжалась влажным лицом в его ключицу и ревностно обвила шею руками. В нос ударил родной запах одеколона, и я поспешила отдышаться, но Джено слегка отстранился, принявшись виновато утирать большим пальцем соскальзывавшие с ресниц слезинки.
Я не смела сделать и вздоха, слыша его судорожные извинения, но этого, черт побери, было невыносимо мало. Я хотела услышать другое — что я не просто соседка, не просто друг, не просто временное подвижное звено в его жизни.
Я резко остановила его скользившую по щеке руку и подняла взгляд, сталкиваясь с застывшими голубыми глазами и понимая, что абсолютно безнадёжно, неизлечимо, обреченно, бедственно влюблена.
***
Глаза самопроизвольно открылись из-за сильной головной боли, и я глухо застонала, поднимаясь с кровати и обнаруживая себя во вчерашней одежде. На удивление, спустя несколько минут я весьма свободно сумела восстановить фрагменты прошедшей ночи, и, к сожалению, не смогла найти ни одного оправдания своему легкомысленному поведению. Мне было невероятно стыдно перед собой, но, прежде всего, перед Джено. Я решительно не знала, как объясниться с ним, поэтому медленно побрела вдоль стены, покидая комнату и тщательно подбирая слова для извинений.
Очевидно я встала позже обычного, замечая, как парень стремительно собирает громоздкую сумку и вешает ее на плечо, будучи готовым отправиться на занятия. Он мгновенно выпрямился, среагировав на шорох, и с какой-то стойкой тяжестью в глазах уставился на меня. Кажется, его ночь прошла не лучше.
— Я оставил на столешнице таблетку от головной боли и имбирный шот, чтобы тебе стало полегче, — безэмоционально озвучил он, и в груди все болезненно сжалось.
Я медленно подошла к парню, робко смяв меж пальцев край его спортивной футболки, и шумно выдохнула, встречаясь с полным замешательства взглядом.
— Прости, пожалуйста, за вчерашнее. Я действительно повела себя крайне безответственно, да ещё и тебе принесла кучу проблем. Я-… могу как-то загладить свою вину?
— Не утруждайся.
Джено плотно сомкнул челюсть, борясь с каким-то внутренним противоречием, которое буквально съедало его изнутри и которое он не решался озвучить.
Его слова жутко ранили меня, но что ранило ещё сильнее — его напускное равнодушие, вселявшее столько непонимания и обиды, словно я действительно совершила вчера смертный грех. От него веяло нестерпимым холодом, и я испуганно отняла руку, искренне желая скрыться от его пронзительных голубых глаз.
Прежде чем покинуть комнату, он вдруг замер на пороге, будто его посетила внезапная мысль, и, замешкавшись, сказал:
— У меня сегодня планы на вечер… Ты не могла бы переночевать где-нибудь в другом месте?
Вот так всем моим призрачным мечтам о взаимной симпатии пришёл конец. И с чего я вообще подумала, что могу ему нравиться?
