***
Просто так слепо отдаться воле случая и пойти на каждую уступку ради Джемина представлялось полнейшим абсурдом, но я случайно обнаружила, что это делало его необыкновенно счастливым, что было усладой для глаз. В лицо дул попутный ветер, нещадно растрепав всю укладку, сливаясь с мелодичным ропотом мотора белого Ягуара — шикарного ретрокара старого образца с нотками винтажности, очаровательной старины и открытым салоном. Пластинка замкнулась на «Be My Baby»*, вселяя воодушевляющий порыв свободы и вечности текущего момента, поэтому я с жадностью и упоением вслушивалась в нежный голос Джемина, делающий песню в миллиард раз лучше. Ритмичный стук по рулю погружал в блаженную негу, и я вытянула руку, ощущая ласковые объятия прохладного воздуха вокруг пальцев. Солнце практически скрылось за горизонтом, приветливо откликаясь на наши беззаботные улыбки и вынуждая природу сонно откликаться на последние согревающие лучи, плавящие распростертую впереди дорогу подобно слитку золота. Через жалкие двадцать минут мы пересекли пригородную полосу и от прежних бетонных возвышенностей не осталось ни следа — в крупных линзах солнцезащитных очков Джемина замелькала сочная листва близлежащих парковых зон, заповедников, а вскоре — прозрачные воды Бронкса. Я сладостно обвела взглядом завораживающий в своей девственной пустынности пейзаж, останавливаясь на расслабленном профиле парня, который продолжал отбивать ритм мелодии, крепко сжимая руль. Несмотря на ослепительный свет лучей, он выглядел неповторимо, — как сказочный принц, явившийся из иного межгалактического пространства. — Эй, прекрати так пялится, — засмеялся он, тут же ловя мой взгляд на себе. — Это настораживает и-… наводит на противоречивые мысли. — Мне просто нравятся очки, — бездумно ляпнула я, накрывая лоб ладонью и щурясь. — Неужели?.. Тогда они твои. Готов поспорить, на тебе будут смотреться даже лучше, чем на мне. — Ты сейчас серьезно? — удивленно пролепетала я, принимая неожиданный подарок в руки и тут же примеряя. — Я же пошутила!.. — А вот я нет, — улыбнулся Джемин, оценивающе скользя глазами по лицу, пока я пыталась рассмотреть своё отражение в зеркале заднего вида. — Думаю, я и правда благословлен. — Прекрати!.. — засмеялась я, шутливо толкая парня в плечо и возвращая очки обратно. Однако он решительно отказался принимать, и я снова деловито натянула их на нос. — Ну как? Теперь я больше похожа на тебя? — Нет, теперь ты ещё больше похожа на ту, кто разобьёт мне сердце, — хмыкнул парень, подперев голову ладонью и беззастенчиво смотря в мою сторону. — Хотя я не против… Какое наслаждение страдать от твоего хладнокровия!.. — Вот только не надо строить из себя жертву, Дон Жуан, — лукаво протянула я. — Следи лучше за дорогой. В этот момент машина пронеслась мимо дорожного знака, гласящего «Уайт-Плейнс», и я взволнованно пролепетала: — Мы так далеко от Нью-Йорка! Куда ты везёшь нас? Решил добраться до самого Лонг-Айленда? — Нет, — довольно пропел Джемин, — у меня есть альтернатива получше. Вскоре мы выехали на пустынную местность, сплошь покрытую песчаником, плавно переходящим в редкие ареалы, заросшие речным колосом. Как только автомобиль остановился, я взволнованно уставилась на парня, не в состоянии распознать его мотивов. — Решил меня утопить? — отозвалась я, когда он галантно распахнул дверь, позволяя выйти. — Нет, с тобой если разве что ко дну, — улыбнулся Джемин. — Не трусь, мы просто совершим небольшую речную прогулку. — Р-речную прогулку?.. И ты просто так оставишь автомобиль посередине шоссе? От одного лишь упоминания о воде меня затрясло, потому что я с самого детства панически пугалась всего, что было связано с кораблями, лодками и другими суднами. Не знаю, с чего эта тревога берет своё начало, но это то, над чем приходилось работать постоянно, потому что каждая рыбалка с отцом или небольшое путешествие за город обращалось в трагедию, омрачавшую настроение всех присутствующих. Я не могла разрыдаться у Джемина прямо на глазах только потому, что фантазия спонтанно рисовала пугающие картины крушения или того, что мы каким-то случайным образом окажемся в воде и утонем, поэтому я нервно спрятала вспотевшие ладони между ног, как только села на катер. — Просто скажи, что знаешь, как управлять этой штукой, — взволнованно произнесла я, судорожно оглядываясь по сторонам и пытаясь не смотреть вниз на темную воду. Смеркалось, и от этого становилось только хуже — на спине выступили холодные капли пота при виде мрачной беспросветной глади, и я упорно уставилась на сгустившиеся над головой тучи, изо всех сил пытаясь подавить дрожь во всем теле. — Не переживай, это моя лодка и я ездил на ней миллион раз, — расслабленно заверил Джемин, моментально заведя мотор и тут же заставив вжаться в сиденье. — Эй, ты в порядке?.. Я одобрительно закивала, как только мы стали отдаляться от берега, отчаянно убеждая себя, что никакой опасности нет, но парень взволнованно покосился на меня, стараясь сделать так, чтобы я отпустила все напряжение и сконцентрировалась на его лице. — Не переживай, мы поедем совсем медленно вдоль устья, — мягко улыбнулся он, накидывая на плечи плед, и я поплотнее укуталась в него, резко ощущая, как под одежду закрался холодный ветер, моментально остужая температуру тела и заставляя сердце лихорадочно забиться. Телефон продолжал бесконечно вибрировать в заднем кармане джинс, и даже не нужно было прикладывать сил, чтобы догадаться, что это был Джено. От этого становилось только беспокойнее внутри, поэтому я поспешила спрятать девайс в сумку, которая оказалась спустя несколько минут в другом углу катера. Не хотелось задумываться ни на секунду о том, что он подумает о моем внезапном исчезновении, поэтому я поспешила сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. — Прости, совсем не подумал, что ты можешь бояться воды. — Нет-нет, все в порядке, — отозвалась я, пытаясь сфокусировать все внимание на Джемине и его искрящихся в темноте глазах. — Мне обычно удаётся перебороть волнение. Нужно просто-… немного времени… — Да, конечно… Если хочешь, могу остановиться. В бардачке, кстати, было сливовое соджу. Должно быть, это произошло в первый раз, когда я самым спонтанным образом не отказалась от алкоголя, за считанные минуты опустошив чуть ли не всю бутылку. Джемин знатно посмеялся над моим явным неумением пить, но зато нужный эффект был достигнут — тревога поутихла, и я наконец позволила себе незатравленно осмотреться вокруг, наслаждаясь глубиной линий темно-синих облаков и ослепительным мерцанием звёзд, заполонивших взор и напомнивших крохотные пайетки, расшитые на бархатном небосводе. Это однозначно было влияние алкоголя, потому что сгустившаяся ночь и белая дорожка лунного света стали как никогда приветливыми, окутывая в одурманивающей вуали свежести, приятно смешивавшейся с мужественным одеколоном Джемина. От его практически невесомых касаний на запястьях стало значительно легче, и я даже перестала слышать шум мотора, любуясь тонким призрачным профилем. — Ты выглядишь слишком уверенным в том, что делаешь, — произнесла я, ловя его загадочную улыбку. — Поверь, у меня не было намерения напаивать тебя соджу. — Нет, я не об этом… Этот катер возле берега… Ты знал заранее. — Да, я специально подогнал его, надеясь, что ты все-таки согласишься уехать. Я родился неподалёку от Лонг-Айленда, поэтому очень хорошо знаю все как наземные, так и водные маршруты. — Честно говоря, ты совсем не похож на бунтаря с физико-математического факультета, — протянула я, с ещё большим энтузиазмом всматриваясь в его безмятежное лицо и чувствуя, как сердце подозрительно ускоряет свой ритм. — К чему этот имидж? — Я никогда-… не стремился к нему. Так меня видит общество, потому что все знают, что мой отец управляет сетью отелей по всему побережью, но я настолько далёк от этого… Люди верят в то, что хотят верить — я не пытаюсь никого ни в чем переубеждать. — Ты прав, все слишком зависимы от внешней оболочки, хотя это, в сущности, так жалко. Бессмысленно тратить силы на то, чтобы объяснить каждому, что на самом деле ты совершенно другой. — Значит, у меня все-таки есть надежда на то, что ты не такая колючка, какой хочешь казаться? — улыбнулся Джемин. — А у меня — что ты скромный поклонник баллад, который разъезжает на катерах по ночам? — Насчёт скромности тяжело согласиться, но вот во всем остальном я мог бы соответствовать твоим ожиданиям. На самом деле-… вся история с карьерой инженера — полный бред и блажь родителей. После окончания университета я планирую вернуться обратно в Сеул, чтобы пройти собеседование в одну из музыкальных компаний. — Хочешь стать артистом? — ответила я, удивленно вскидывая брови. — Думаю, я мог бы попытать счастья, — воодушевленно заявил Джемин, приглушив мотор и мечтательно взглянув на небо. — В любом случае, ничего не потеряю от этого. — Конечно, даже не сомневайся! — восторженно залепетала я. — Готова поспорить, с таким голосом тебя примут везде!.. — Ты первая, кто-… так положительно откликается на эту идею, — произнёс он, взволнованно накрывая мою ладонь своей и сжимая пальцы. — Обычно все говорят, что это пустая трата времени и мне следует пойти по стопам отца. — Но если это действительно твоя мечта, то почему бы не воплотить её в реальность, когда у тебя есть для этого все: внешность, потрясающий голос, харизма и подлинный талант?.. Не слушай никого и просто действуй. Пусть ничьё мнение не сбивает тебя с пути — это твоя жизнь и ты творец собственной судьбы, так что не позволяй другим менять курс событий, — настойчиво выпалила я, мысленно возмущаясь, что такой одаренный человек, как он, может не явить миру свой дар только потому, что кто-то считает, что его мечта — праздное времяпрепровождение. Что вообще за дикость? Джемин внезапно притих, и я встревоженно взглянула на него, пытаясь отыскать в глазах ответ на свой немой вопрос, однако не только его не обнаруживала, но ещё больше убеждалась, что совершила нечто фатальное — он выглядел обескураженным моей репликой, и я тут же попыталась реабилитироваться. — Послушай, я имела ввиду, что-… — Ты мне нравишься, — наперерез выпалил он, ещё крепче сжимая ладонь. — Ты ведь знаешь об этом, не так ли? — П-прошу, не будь таким, — прохрипела я, испытывая удушливую волну волнения. — Каким таким? Каким я должен быть, чтобы ты больше не отталкивала меня? Скажи, я-… В этот момент раздался оглушительный выстрел где-то неподалёку, и я испуганно вскрикнула, инстинктивно вжавшись Джемину в грудь. В следующую секунду небо вспыхнуло сотней разноцветных вспышек, затмевая сияние звёзд и укрывая пространство куполом ослепительных огней, стеревших линию горизонта. Ночь внезапно приобрела сверхъестественную яркость дня, крадя мрачные линии берегов и обращая реку в блестящий белый поток. Над ухом раздался тихий смех Джемина и я, взбудораженная происходящим, патетически воззрилась на него, утопая в радужке карих глаз, обрамлённых густыми ресницами и красочно отражавших космический танец фейерверков, которые огромной галактикой распростерлись над головой. Кажется, дух окончательно отделился от тела, и я накрыла рот ладонью, утопая в крепких объятиях и пытаясь вернуть себе хоть грамм самообладания, но все было тщетно — звездное марево поглотило нас обоих. Должно быть, каждая вспышка отдавалась дробью в сердце, потому что я абсолютно забыла, как дышать, отчаянно хватаясь за руки Джемина, обвившие грудную клетку. — На самом деле, они должны были начать позже, — улыбаясь, проговорил он, как только небо, подобно свече погасло, и я рвано выдохнула, по-прежнему пребывая в состоянии немого восторга. — Т-ты шутишь?.. — слабо сорвалось с уст. — Я хотел сделать сюрприз, но, кажется, испугал тебя ещё больше, — пуще прежнего рассмеялся парень, и я тут же крепко обняла его что есть сил, скрывая слезы благодарности и полагая, что если любовь выглядит и ощущается именно так, то она действительно управляет этим миром.***
После нескольких выпитых коктейлей стало намного легче, и тело приобрело чуждую невесомость. Джемин привёз нас в загородный коттедж одного из своих друзей, который был ответственен за светопредставление, поэтому я была несказанно рада увидеть воочию тех людей, которые вызвались устроить такой колоссальный подарок. На самом деле все происходившее мало походило на реальность, потому что я впервые за долгое время ощутила несказанное облегчение и счастье. Когда в сознание закралась мысль, что рядом с Джемином весь мир меркнул, это оказалась поистине самая здравая идея, потому что он действительно подчинил себе небо, заставив его исчезнуть в меридианах ослепительных вспышек — пусть и на несколько минут. В итоге меня снова настигло роковое чувство дежавю, когда мы оказались бог знает где в огромной танцующей толпе, обмениваясь теплом собственных тел и плавно двигаясь в незамысловатом ритме отдаленно знакомой песни. Странно было осознавать, что я испытывала к Джемину практически все то же самое как и при первой нашей встрече, только увеличившееся в несколько сотен раз в геометрической прогрессии. Мы будто бы были ближе друг к другу чисто на духовном уровне, были нежнее и лучше, словно сумели исследовать какие-то потаённые уголки сердца, о которых сами не помышляли. Несмотря на весь выпитый алкоголь, рассудок достаточно ясно давал понять, что нельзя перегибать палку, иначе я окончательно слечу с катушек. Джемину изначально стоило ходить с огромным красным сигнальным огнём, который предупреждал бы об опасности, потому что, черт возьми, он неожиданно превратился в огромную проблему. Я прекрасно понимала, чего он добивался все это время, но ни за что бы не подумала, что в итоге прогнусь под его влиянием. Дело было не только в весьма умных и впечатляющих попытках привлечь внимание, но и в том, как я ощущала себя рядом с ним наедине. Раньше я просто ненавидела огромные скопления народа и шумные вечеринки, но рядом с ним все приобретало совершенно иной оттенок, потому что даже среди сотни людей он заставлял меня воображать, будто мы предоставлены только друг другу. И сейчас, будучи зажатой в пестрой толпе незнакомцев, я чувствовала себя как никогда комфортно, зная, что теперь Джемин был ещё лучше, чем тот самый загадочный незнакомец, который изначально поразил сюрреалистичностью своего образа и оставил таинственный отпечаток на душе. Отныне этот отпечаток давал о себе знать не только в сердце, но и на теле — его пальцы скользили по бёдрам, позвоночнику, рёбрам, не спеша изучая каждый изгиб и неотступно подвергая его пристальному вниманию. Мне нравилось, с какой уверенностью и невозмутимостью он это делал, словно я давно принадлежала ему и мое тело было его самым любимым трофеем. Когда губы накрыли шею, оставляя пылающий след от ключицы до мочки уха, алкоголь ударил в голову и я практически перестала слышать музыку. — Даже не думай снова предложить мне посмотреть на твою коллекцию бабочек, — сдавленно прошептала я, теснее обнимая Джемина за шею. — Зачем, когда я могу заставить тебя почувствовать их прямо сейчас? — прохрипел он, лишь на миг устанавливая зрительный контакт и в следующую же секунду припадая к губам в жадном поцелуе. Я вздрогнула, попытавшись отстраниться, но его отчаянная хватка на талии предостерегла от дальнейшего шага, вынуждая обмякнуть и беспрекословно подчиниться. Все его естество было проникнуто каким-то потаённым исступлением и жаждой, которые через каждое трепетное касание передавались и мне. Внутри было так пустынно и безжизненно, но его поцелуй наполнял клетку за клеткой живительной влагой, навевая терпкий привкус агонии и ввергая в самозабвенную пучину необъяснимой страсти. Губы носили аромат лунной ночи — такие же холодные, но ещё более сладкие и трагичные в своём бесприютном одиночестве. Что-то фатальное прослеживалось в этой сладости, — что-то, чему я не могла дать конструктивного объяснения, но и не была в состоянии оторваться, смыкая чашу из ладоней на пленительном в своей алчности лице. Джемин был прав: я ощутила эту обезоруживающую ласку хрупких крыльев изнутри, но это не шло ни в какие сравнения с тем, что испытывало тело, стоило ему зарыться ладонями под футболку, скользя по воспалившимся горящим участкам и мучительно медленно забираясь под кожу подобно наркотическому веществу. Только он был способен пробудить во мне столь нездоровый тремор и бешеную лихорадку, когда кровь начинает стыть в жилах и в следующее же мгновение трансформироваться в раскалённую лаву. Это было безумство — не иначе, но он совершенно намеренно целовал меня так, будто в любой момент был способен остановить пульс, чтобы я стала зависима. Я действительно подсознательно стала прислушиваться к резко замедлившемуся сердцебиению, боясь, что он сведёт меня с ума. — А теперь скажи, — неожиданно глухо отозвался он, припадая ко лбу и судорожно деля один и тот же глоток кислорода, — ты правда хочешь, чтобы я ушёл? Исчез без следа и забыл обо всем, что между нами было? Я отчаянно воззрилась на него, не выдерживая груза внезапно нахлынувших эмоций и мыслей. — Оглянись, Лия, — с призывом продолжил Джемин, зачарованно лаская скулу, — ты хотела бы видеть здесь кого-то ещё кроме меня?.. Марка? Или, может быть, Джено?.. Будь честна, прежде всего, перед самой собой. Мне плевать на твоих друзей, потому что я здесь и сейчас рядом с тобой и я, мать его, так сильно хочу тебя, что никто из них не осмелился бы!.. В груди раздался ещё один выстрел подобно той самой канонаде фейерверков и его губы снова остервенело впечатались в мои, погружая в томную беспросветную пучину, подпитываемую оглушительной музыкой, выпитым алкоголем и огнём чужих тел.***
Казалось, после того, как я прошаталась с Джемином практически целые сутки бог знает где, жизнь разделилась на «до» и «после». В учебном корпусе я оказалась только ближе к вечеру, с трудом оклемавшись и еле-еле дойдя до библиотеки. Головокружение и боль во всем теле за пол дня поутихли, поэтому я нашла в себе силы добраться до самого неприметного уголка, чтобы наконец взяться за учебники и с ужасом столкнутся лицом к лицу с миллионом пропущенных вызовов от близких людей и родителей. Звонить маме или, тем более, Джено не хватало мужества, поэтому я с убитым выражением лица нажала на иконку с фотографией Марка, судорожно раздумывая, как ему все адекватно преподнести. Друг ответил практически сразу, приветствуя словно ничего и не произошло, что на самом деле лишь больше обеспокоило. — Неужели не скажешь, что я веду себя самым бессовестным образом? — сорвавшись, заныла я, сминая края учебника. — Неужели не устроишь трёпку и не обругаешь?.. — Мне нравится, что, по крайней мере, ты не ищешь себе жалких оправданий, — опечалено отозвался Марк, — но я не вправе изменить тебя. Если хочешь встречаться с Джемином — встречайся, однако-… — Да не встречаемся мы! — гневно воскликнула я, хлопая по столу и тут же извиняясь перед неподалёку сидящим студентом. — Издеваешься, да? — саркастически бросил Ли, и я буквально могла представить, как он сейчас сидит и ухмыляется, моментально видя очевидные вещи, которые, по какой-то причине, мне по-прежнему оказывались невдомек. — Ваши фотографии гуляют по всему Интернету ещё со вчерашнего вечера. — К-какие к черту фотографии?.. — Ты вообще в Инстаграм заходила? Я без понятия на чьём Дне Рождении вы вчера были, но факт остаётся фактом — какой-то парень слил тонну снимков, на которых вы засветились. — Ты же знаешь, что я не сижу в этом поганом Инстаграме!.. Там что-то плохое, да? — сдавленно пролепетала я, испытывая прилив нарастающей паники. — Сейчас сброшу ссылку, но приятного действительно мало. Главное, чтобы до администрации не дошло, иначе вас обоих могут отстранить от занятий в лучшем случае на месяц. Я поспешно открыла всплывшую веб-страницу, очутившись на аккаунте у малознакомого парня, у которого, тем не менее, была огромная аудитория и нехилое количество комментариев под каждой публикацией. Пролистав немного ниже, я наткнулась на карусель фотографий, изображавших знакомые апартаменты, в которых мы вчера остановились. К большому удивлению, я вспомнила, что незнакомец был один из тех самых друзей Джемина, поспособствовавших установке петард. Судя по изображениям, мы все вместе танцевали, курили кальян, а потом играли в алкогольную рулетку, только вот ничего из этого я не помнила от слова