***
За час до назначенного времени они получили такую выволочку по телефону, что Тоору едва не разбил его, вовремя вспомнив, что позвонили как раз-таки Тетсуро. Причитая о том, что ни хрена дельного не выйдет, что их обязательно поймают и убьют, Ойкава выматерил ремни от кобуры и с воинственным кличем ударил кулаком в стену. — Этот подтягивается здесь, — подошедший со спины Куроо аккуратно поправил ремень, — а этот просто перекрутился. Не нервничай, мой неврастеничный компаньон. Даже если нас поймают… Тоору застонал, уткнувшись лицом в ладони, и Тетсуро закатил глаза. — Хорошо, нас не поймают, — исправился он, — слушай, ты же можешь просто отключить мозги, как во все те моменты, когда действуешь эффектно. — Что? — Ойкава обернулся к нему, выгнув бровь. — Я действую эффектно? — Каждый раз мурашки по коже, когда ты выходишь из себя, — ухнув для большей убедительности, Тетсу приподнял брови. — Оч-ч-чень эффектно, — добавил он, похлопав Тоору по плечу. — Мы справимся, так? Нам за это ещё и заплатят, ты же знаешь Судзаку. Если говорить совсем уж честно, Ойкава в последние полгода действовал фактически механически. Он просто знал, что это способ не только выжить, но и жить хорошо — всё же босс никогда не скупился на их зарплате — но в этот раз эмоции, которые он старательно прятал всё это время, выползли наружу. Всякий раз, когда он заикался на тему того, что пора, по всей видимости, разъезжаться, Тетсуро обещал, что они поговорят об этом позже, но этот момент так никогда и не наставал. Во все те моменты, когда Тоору уже был готов уволиться, в нём просыпалось острое желание доказать Судзаку, что он заслуживает более лучшего отношения к себе, а дальше действовал уже от нахлынувшего азарта, а не от здравого смысла. Особенно, когда босс говорил о том, что если он не справится, то может катиться к чертям. Но сейчас, когда им впервые предстояло настолько рисковать своими жизнями, Ойкава просто не мог уже сдерживаться. Паранойя захлестнула его с головой, хотя до этого его уверенность в себе, если бы её было возможно преобразовать в электроэнергию, могла с лёгкостью обеспечить светом весь Токио. Ещё несколько раз проверив арсенал, они оба переглянулись и едва заметно вздрогнули, когда на их телефоны пришло сообщение от босса — человек, который должен был их отвезти к офису Ишитои, уже ждал внизу.***
Всё проходило так быстро, что Ойкава был готов поклясться — он видит сон. Лестница, взлом сейфа, документы, кейс, бег в сторону пожарной лестницы — всё сменяло покадрово. Если раньше его мало интересовало, насколько легко всё проходит, то сейчас он действительно выжидал подвоха, и он, как и предполагалось, настал именно в тот момент, когда Тоору коснулся ручки двери. — Нам конец, — выдохнул он, когда раздался звук сигнализации. Куроо смачно выругался и, схватив за руку Ойкаву, помчался с ним наверх, судорожно вспоминая, где есть переходы для охраны — план офиса Снизу-сверху-вниз им предоставил ещё утром, — и завернул в небольшое помещение. — Это тупик! — Тоору схватил его за воротник. — Нас сейчас… — Тихо! Замолчи, пожалуйста! — зашипел Куроо. — Отставить панику, ничего не произойдёт, если ты замолчишь! Как только мимо их укрытия пробежали люди, Тетсуро потянул за собой Ойкаву; удачно огибая те места, где были тупиковые коридоры, они выбежали к лестнице. Оставалось всего ничего — пробежать три этажа и выскочить на улицу, а дальше уже надеяться, что машина будет неподалёку. И в тот момент, когда уже осталось сделать последний рывок, Тоору споткнулся на ступеньке, с грохотом полетев вниз. — Убей меня прямо здесь, чтобы я не доставил лишних проблем! — не выдержал он, впадая в истерику. — Это из-за меня! Всё из-за меня! — Да поднимайся же ты, псих ненормальный! Возьми себя в руки! — Тетсу рывком потянул его на себя, ставя на ноги. — Ну же, соберись! Нас ещё никто не поймал, слышишь? — Нас убьют! А потом ещё и Судзаку… — Ойкава начал задыхаться. — Посмотри на меня, истеричка, — вкрадчиво произнёс Куроо и, обхватив его лицо ладонями, уставился прямо в глаза. — Нас ещё никто не поймал. Остался один этаж. — Ты… ты… — заикаясь, забормотал Тоору, вовсе собираясь терять сознание. Одна безумная мысль мелькнула в голове у Тетсуро, и он, решив, что это хоть как-то должно воздействовать, подался вперёд и впился в чужие губы, мгновенно отстранившись. Ойкава, уперев ему ладонь в грудь, медленно моргнул и сжал пальцы, неконтролируемо потянув Тетсу на себя. Куроо, поддавшись порыву, скользнул языком меж приоткрытых губ и, шумно выдохнув, прижал Тоору к стене; он углубил поцелуй, наплевав на то, что в любой момент их могли поймать. Всё так же держа ладони на щеках Ойкавы, Тетсу прикрыл глаза, а после, будто опомнившись, резко отпрянул. — Вернулся на землю? — рвано дыша, спросил он. — Ты… совсем придурок? — также задыхаясь, Тоору уставился на него. — Совсем с ума сошёл! Ты на кой хрен это сделал, извращенец?! — Стимул! — Куроо взмахнул указательным пальцем, облизнув собственные губы. — Теперь у тебя есть стимул выбраться отсюда… — Да я тебя… — Вот! Убьёшь сразу, как мы выберемся отсюда. Бежим! — вдохнув поглубже, он схватил Ойкаву за предплечье, устремившись вниз. К счастью, коллега, который их сюда привёз, хорошо умел анализировать происходящее, потому, сверившись с планом и среагировав на сигнализацию, подъехал к нужному выходу крайне вовремя.***
Получив чересчур хорошую выплату за сделанное, оба отправились домой, и уже на пороге квартиры Ойкава заявил, что Тетсуро — больной извращенец, а после закрылся в своей комнате на добрых четыре часа. Куроо впервые нуждался в том, чтобы обсудить произошедшее: он впервые понял, что его жизнь находится на волоске, страх всё ещё душил, несмотря на то, что всё уже закончилось. Сидя на кухне, он крутил сигарету в руках, даже не зная, стоит ли сейчас закуривать. Было настолько не по себе, что Тетсуро не решился открыть бутылку виски, припасённую как раз для таких стрессовых случаев. Но за него сделал выбор Тоору, когда вышел из своей комнаты и отыскал бутылку в кухонном шкафчике. — Ты как? — поинтересовался он, глядя на то, как Ойкава залпом осушил полстакана виски. — Я как? Хочешь знать? — на повышенном тоне спросил тот. — Ты, мать твою, поцеловал меня! — О, правда? Я и не заметил, — фыркнул Тетсу. — Думал, что я тебе ментально передал уверенность в себе! Это единственное, что тебя беспокоит? — Если ты сделаешь так ещё хоть раз, предупреждаю, я тебе оторву голову и сыграю ей в волейбол! — рявкнул Тоору и, выпив ещё несколько глотков, снова повернулся к нему. — Я не гей, так что не смей вваливать свой язык в мой рот, чёртов ты извращенец! Мне нравятся девушки! Заруби себе на носу! — Да перестань ты орать! Мне тоже нравятся девушки! — не выдержал Куроо. — Хватит уже, забей! Я просто не придумал ничего умнее, чтобы привести тебя в чувства! Сработало же? Какого чёрта ты орёшь на меня?! — Ты целовал меня, а не кого-то другого, так что я не особо верю в твою гетеросексуальность! — никак не мог уняться Ойкава. — Так ты и не сопротивлялся, знаешь ли, — ехидно ухмыльнулся он. — Потому что… я растерялся, — неожиданно снизив тон, сказал Тоору и, вроде как, начал успокаиваться. — Если бы я сразу знал, что у тебя такие радикальные методы поддержки, то перестал бы нервничать ещё утром. Будешь? — он кивнул в сторону бутылки. — Буду, — обиженно буркнул Тетсу. — Давай просто забудем о том, что произошло, ладно? Мы выполнили задание, оба живы, оба не геи, всё прекрасно, так? — Конечно прекрасно, мой напарник в любой момент может снова засосать меня, когда посчитает нужным, — хмыкнув, Тоору уже собирался сесть за стол, подав стакан с виски Куроо, и встретился с проницательным взглядом. — Заткнись, я врежу. — Если ты не закроешь рот, я тебя ещё раз поцелую, — предупредил его Тетсуро и, отпив виски, прищурился. — Скажешь сейчас, что я извращенец, я точно это сделаю! — Ты не посмеешь, — Ойкава заулыбался по-кошачьи. Но улыбка с его губ сползла в ту же секунду, как приподнялась левая бровь Куроо. За долю секунды успев увернуться от руки, собирающейся схватить его за футболку, Тоору вскрикнул и за один прыжок преодолел расстояние до выхода из кухни, молнией устремившись в свою комнату и хлопнув дверью погромче. — Идиот, — закатив глаза, сказал Тетсуро, потерев пальцами переносицу. Если совсем уж честно, то он ещё несколько месяцев назад решил, что Ойкава всё же имеет несколько бисексуальные наклонности. В какой-то момент он даже подумал, что именно по этой причине тот избегает его всё это время; сначала, правда, Куроо был уверен, что все эти недомолвки и избегания прямых взглядов связаны только с тем, что жизнь Тоору перевернулась с ног на голову. Зато теперь у Ойкавы появился существенный повод вести себя так странно и отстранённо.***
Новость о том, что произошло с Ишитои, крайне быстро распространилась за пределы Токио, и теперь, когда некая группировка из префектуры Тиба начала активно копать под Судзаку, снабжая пока ещё известными фактами токийских якудза, Ойкава и Куроо направились по заданию в город Кисарадзу. — Скажи, что ты не гей, — выдавил из себя Тоору, когда они, оставив машину у гостиницы, пешком направились в сторону домика, в котором предстояло пробыть несколько дней до дальнейших указаний. — Почему тебя это так беспокоит? — усмехаясь, спросил Тетсу. — Неделя прошла, я хоть раз склонил тебя к чему-то гейскому? — Просто скажи, — процедил сквозь зубы он. — Я не гей, — цокнув языком, отозвался Тетсуро. — Легче стало? Вплоть до ужина — если так можно было назвать перекус фастфудом — они провели в полной тишине. И только уже когда оставалось убрать со стола, Ойкава снова поднял эту тему. — Если ты не гей, как тебе в голову пришла сама мысль о том, чтобы поцеловать меня?! — А ты спроси, Ойкава-сан, точно ли я — гетеро? — выгнув бровь и улыбнувшись одним уголком рта, спросил его Куроо. Тоору вжался спиной в стену, нервно сглотнув. — Ты… точно гетеро? — дрожащим голосом спросил он. — Не-а, — прищурившись, ответил Тетсуро и, медленно облизнув губы, перешёл на тихий тон, — скорее экспериментатор. Доброй ночи, — сверкнув глазами, он удалился в комнату. Благо, их в этом захудалом домике было две. С десяток минут Ойкава пялился в одну точку, с трудом понимая, как появлялись мысли в его голове. Внезапно преисполнившись в своём сознании, он подскочил и решительно направился в сторону комнаты Тетсуро. — Если ты думаешь… — начал выпаливать он, распахивая сёдзи, и замер. Тоору ворвался в комнату в весьма пикантный момент. Вместо того, чтобы уйти хотя бы молча, не говоря уже об извинениях, он уставился на Куроо, который в этот момент поднял на него крайне наглый взгляд. Ускорив движения рукой по своему члену, он содрогнулся и, шумно выдохнув, кончил себе на живот. Абсолютно непринуждённо Тетсу дотянулся до салфеток и неспешно всё вытер, а после также спокойно подтянул штаны и поднялся с кровати. — Ты что-то хотел? — бесцветно спросил он, подкуривая сигарету. — Ты что, дрочишь… без порно? — крайне удивлённым тоном произнёс Тоору. — Мне достаточно твоей бестактности, чтобы завестись до предела, — любезнейше улыбнулся Тетсуро. — И после таких вопросов ещё я извращенец, Ойкава-сан? — Ты невыносимый придурок! Мог и предупредить, чтобы я… Боги! Пойду прогуляюсь, иначе точно не усну! — Тоору развернулся на пятках и направился к выходу из дома. — Да кто тебя вообще просил врываться, псих! — Куроо уже собирался захлопнуть сёдзи за его спиной, как вдруг услышал голоса снаружи. Беззвучно и быстро дойдя до двери, он прижал к ней ладонь, останавливая Ойкаву и жестом показывая ему молчать. Незнакомые голоса начали говорить что-то о Судзаку, и он одними губами произнёс: — Хватай рюкзак. В последний момент, когда раздалось шипение, Куроо успел схватить телефон Тоору со стола и, среагировав настолько быстро, что удивился сам, утянул его в свою комнату и вытолкал через окно. Пусть они и успели отбежать достаточно далеко, взрывная волна всё равно снесла их с ног, что, к слову сыграло им на руку, поскольку их путь лежал через поле, а в зарослях их бы и днём не было видно. — Машину жалко, — простонал Тетсуро, отряхиваясь от земли. — Чего жалеть, если ты её у гостиницы оставил? — буркнул Ойкава. — Я телефон заб… ой, спасибо, — смущённо улыбнулся он, забирая протянутый ему мобильный. Начав рыться в рюкзаке, он отыскал первую попавшуюся футболку. — Накинь, внимание привлекаешь, — фыркнул Тоору. — Твоё? — не сдержался Тетсуро, за что тут же получил этой же футболкой по плечу. — Да я же пошутил! Но когда он надел её, Ойкава тут же перестал злиться, залившись безудержным хохотом. Было очевидно, что Тетсу шире его в плечах и выше, но такого зрелища — футболка неприлично обтягивала тело и едва доходила до середины живота — он абсолютно не ожидал. — Теперь ты окончательно покорил моё сердце, — утирая слёзы, Тоору снова рассмеялся, глянув на Куроо. — Если выйдешь в таком виде в Токио, то я приглашу тебя на ужин. — Осторожнее, — Куроо покачал указательным пальцем, положив ладонь на бедро и игриво выгнувшись, — опомниться не успеешь, как уведут меня, — он повернулся вокруг своей оси. — Ну я же просто секси в этом наряде! — Никогда не надевай мои вещи, — смеясь, Ойкава направился вперёд. — Идём уже, секси. По пути к гостинице никаких проблем не возникло — пришедшие явно были уверены, что успешно устранили людей Судзаку — зато в гостинице уже ждал сюрприз. Единственный свободный номер был рассчитан на пару, имея только двуспальную кровать из мебели, а администратор, которого разбудили посреди ночи, огрызнулся, что не собирается искать футоны по всей префектуре ради двух идиотов, которым негде спать. Куроо сжал плечо Ойкавы, который уже хотел сорваться и указать администратору на его ошибки в общении с клиентами, и напомнил, что это только до утра; он, признаться честно, и не надеялся, что сможет его успокоить, однако это всё же сработало.***
Тоору разглядывал потолок, периодически косясь на мирно сопевшего Тетсуро, и всё больше понимал, что в эту ночь он не уснёт. Воспоминание о том, как они чудом успели убежать, вызывало чувство тошноты, а все остальные мысли, роившиеся в его голове, вызывали физическую боль. — Ты спас меня, — тихо произнёс он и закрыл лицо ладонями. — Поверить не могу, что ты сейчас спас меня. — Всегда рад помочь, — не открывая глаз, отозвался Тетсу. — Не буди меня, я очень хочу спать. — Зачем ты это делаешь… — весьма недвусмысленно заявил Ойкава, поднимаясь с кровати. — Потому что я буду это делать, пока могу, — снабдив свою фразу многозначительным рычанием, Куроо открыл глаза. — Ты всё же разбудил меня. Если не хочешь, чтобы я тебя снова спасал, то ляг обратно, не ходи никуда. — О, ну если ты очень хочешь спасти меня от алкоголизма, то пожалуйста, — отыскав в своём рюкзаке небольшую бутылку, он продемонстрировал её и хмыкнул, когда Тетсу цокнул языком и отвернулся. Не то чтобы Ойкава постоянно пытался утопить свои проблемы в алкоголе, но он никогда не считал лишним иметь запас в любой поездке, оправдывая это тем, что авамори со своим содержанием спирта может стать своего рода антисептиком при случайном ранении. Куроо в эту ночь так и не удалось выспаться: он с большим трудом словил дремоту, всякий раз просыпаясь, когда ворочался, а через два часа распахнул глаза, чувствуя, как вставшее из-за горизонта солнце начало неприятно обжигать лицо. Покачиваясь, он сразу же направился в душевую, а когда вернулся более-менее бодрый, обеспокоенно посмотрел на Тоору. Тот сидел на полу и буравил стеклянным взглядом стену, абсолютно не мигая. В какую-то секунду Куроо показалось, что он даже не дышит. Но увидев, как по щеке Ойкавы медленно скатилась слеза, подошёл к нему и, присев рядом, положил ему руку на плечо. — Что случилось? — ничуть не осуждая, спросил он. — Ты столько раз спасал мою задницу, а должен был убить меня сам ещё давным-давно, — произнёс Тоору, зажмуриваясь. — Я вообще не заслуживаю такого друга, как ты. — Ну… мне достаточно того, что ты был рядом тогда, когда я был сломлен, — вздохнул Куроо. — Ты ведь давно мог уйти с работы, мог переехать, и всё равно… Слушай, это очень щекотливая тема, а я не очень-то и умею подбирать нужные слова. — Пристрели меня, — умоляюще прошептал Ойкава, повернувшись к нему. — Я больше не могу так. — Извини, но не сейчас. Судзаку ждёт нас в Токио, они нашли виновников, — Тетсу пожал плечами. — Поговорим вечером, хорошо?***
Босс, узнав о том, что было покушение на его двух подчинённых, — и стоит заметить, что это самые ценные сотрудники, — едва не разгромил собственный офис. Он чудом сдержался и не пришиб своего заместителя, потому что тот, направив Куроо и Ойкаву в Кисарадзу, самолично сделал из них приманку, не проверив информацию до конца. Поскольку Судзаку не собирался стать частью какой-то определённой группировки, а планировал заиметь звание Кумите, многие стали интересоваться им. И то, что в криминальном мире Японии вот-вот должны были начаться беспорядки в связи с этим, было ясно, как и небо в жаркий полдень, только никто не предполагал, как скоро это начнётся. Спасло Снизу-сверху-вниз только то, что он самолично выследил Нонаку Кадзуме, который отдал распоряжение на убийство, и выпустил ему всю обойму в голову. Но, тем не менее, на срочном собрании он вёл себя настолько тихо, что Куроо и Ойкава его даже не сразу заметили. — Кто! Я в последний раз спрашиваю, кто узнал про префектуру Тиба?! — разошёлся Судзаку, то и дело хлопая по столу ладонями. — Кто из вас сливает информацию?! — Да бросьте, босс, не сегодня, так завтра вы станете весьма уважаемым, — улыбнулся Куроо, подкуривая сигарету, — и голову предателя вам принесут на шёлковой подушечке. — Ты, что ли, принесёшь? — усмехнулся Снизу-сверху-вниз, наконец подав голос. — Надо будет — я принесу, — рыкнул Тоору. — Помалкивай лучше. Саваки, один из приближённых к заместителю босса людей, сорвался и наставил на Ойкаву пистолет. — Пока ты здесь не появился, всё было хорошо! Может, ты всё это планируешь, чтобы убрать тех, кому боссы доверяют?! — заорал он. В кабинете воцарилась полнейшая тишина. Даже Судзаку, который больше всего не любил подобные выходки, вытянул шею, глядя на разошедшегося Саваки. — Стреляй, если есть повод, — процедил сквозь зубы Тоору, убирая его руку от своей груди. — Может, это ты сливаешь информацию, чтобы убрать тех, кто лучше тебя? — прищурившись уточнил он. Саваки взревел от невыносимой боли, когда Куроо точным ударом ноги сломал ему колено. Только глянув на Ойкаву, Тетсу моментально успокоился, и медленно втянул носом воздух. — Прошу прощения, — поклонился он, повернувшись к боссу, — категорически не переношу крыс в коллективе. — Если с голов моего лучшего тандема упадёт хоть один волосок, — зашипел Судзаку, — я лично расчленю каждого! Только ещё раз какая-то подстава! — тут же разорался он. — Вон отсюда, все! И заткни уже наконец эту скулящую собаку! — выплюнул босс в сторону своего заместителя, брезгливо ткнув пальцем в Саваки. Едва все вышли из кабинета, как раздался отборный мат, а после выстрел. — Он… — сдавленно прошептал Ойкава, инстинктивно схватив за запястье Куроо. — Да. Идём отсюда, пока нас не решили растерзать, — бросил тот, уводя Тоору в сторону лифта. По пути к дому они заехали в магазин, решив закупиться продуктами на ближайшую неделю. Уже складывая пакеты в багажник, Куроо тихо произнёс: — Ты ничего не забыл? Неизвестно, на какое время придётся залечь на дно, так что нам лишний раз лучше… — он закрыл багажник и выгнул бровь, поняв, что Ойкава смотрит будто через него. — Кто за моей спиной? — настороженно спросил он. — Всё в порядке, это мой друг, Иваидзуми, — заверил его Тоору, только по голосу не особо верилось, что всё действительно в порядке. — Ладно, как скажешь, — он сразу же прищурился, услышав шаги позади себя и метнул в Хаджиме недоброжелательный взгляд. — Добрый вечер. — Не ожидал тебя встретить в кошачьей компании, — заулыбался Иваидзуми, не сводя глаз с Тетсуро. — Ничего личного, Куроо-сан. — Да пожалуйста, — Тетсуро приподнял брови и посмотрел на него с самым надменным выражением лица. — Я быстро, — встрял в битву взглядов Ойкава. — Подождёшь в машине? Куроо честно поднял стёкла и включил музыку погромче, но не смог удержаться, чтобы не глянуть в зеркало заднего вида. Он знал, что Тоору поддерживает максимально нейтральное общение с Иваидзуми по телефону, и даже мог объяснить, что последний мог элементарно ревновать друга, который за последние полгода с ним так ни разу и не встретился. Только вот активная жестикуляция Ойкава наводила на определённые мысли, ровно как и косые взгляды Хаджиме в сторону машины. — Мы уже опаздываем, — Тетсу открыл дверь, когда заметил, что Тоору уже еле сдерживается. — Мы разговариваем! — рыкнул Иваидзуми. — Уже нет. Извини, очень много дел, — Ойкава похлопал его по плечу и, не дожидаясь никакого ответа, двинулся к авто. — Ему это не понравилось, — хмыкнул Куроо, выезжая с парковки. — Точно всё хорошо? — Не бери в голову, — отмахнулся он. — Вынос мозга такой, будто мы женаты, — вздохнув, Тоору откинулся на подголовник. — Будто я сам не знаю, что я ублюдок… — Прошу, не начинай. Я твою песню выучил наизусть, — предупреждающим тоном перебил его Тетсуро. — Если ты ещё мне офис припомнишь, я… я ещё не придумал, что я с тобой сделаю. Если до дома они доехали в полнейшей тишине, то в квартире снова зацепились, и обычный спор уже перешёл в ругань на повышенных тонах. И в процессе этого скандала Ойкава выплюнул слова раньше, чем успел подумать. — Я не могу больше ни жить с тобой под одной крышей, ни работать! Это всё меня убивает изнутри! — Так скажи уже, что не так! — не выдержав, Куроо схватил его за плечи и, тряхнув, прижал к стене. — Ты достал меня, Ойкава, говори уже, что не так, иначе я тебя сейчас опять поцелую! — Хватит! Хватит быть таким! Ты не должен держаться за меня так, как ты это делаешь! Мы не друзья, мы никогда ими не станем, потому что… — Тоору несколько раз прерывисто вдохнул. — Говори, твою мать, что не так, — процедил сквозь зубы он. — Ты возненавидишь меня… — прошептал Ойкава. — Это мне решать. Если я не буду знать, что с тобой, я не смогу тебе помочь, понимаешь? — Куроо сжал пальцы на его плечах, вынуждая поднять голову. — Пусть тебе и не нравится, что я спасаю твою задницу, но я всё равно это буду делать. Что бы ты ни сказал, я буду считать тебя своим другом, Ойкава-сан. — Хиросава был моим отчимом, — отрезал Тоору. — Я был с ним в машине в тот день, — мрачно заявил он, — вот по какой причине я хотел помочь. — Нет… нет-нет-нет, — Куроо едва не потерял опору под ногами, резко отстранившись от него. — Заткнись, не смей… — Мне действительно жаль, и если ты сейчас убьёшь меня, я успею сказать спасибо, — сморгнув подступающие слёзы, договорил Ойкава. — Нет. Я не верю тебе… я не могу… — Тетсу начал задыхаться, впервые за всё время снова почувствовав боль в сердце, прямо как в тот день, когда его отца не стало. — Не смей трогать! — он отбил руку Тоору, который попытался выпрямить его. — Я… я… Так и не договорив, он просто развернулся и вышел из квартиры. Ойкава медленно сполз по стене на пол и прикусил кулак. Груз, лежавший почти четыре года на сердце, теперь не просто давил, а медленно убивал, перекрывая весь кислород. Не выдержав, он закричал, тут же затыкая себе рот ладонью, когда снаружи раздался визг прокручивающихся шин.