Никак

Все вышло куда хуже, чем в прошлый раз. Тяжелее, страшнее, обиднее. Нирван, хоть и понимал, что все делал правильно, никак не мог себя убедить в том, что делать это действительно необходимо. Никак же и без того пострадал — испугался, разревелся, получил несколько тумаков от стражи, — разве обязательно было добавлять? Да, обязательно. Нирван понимал, что сделал это не столько из-за глупости и непослушания Никака, сколько из-за их последствий. Если бы парни увидели, что Никак, своим арестом оставивший их всех без денег, вышел из этой ситуации безнаказанным, воцарился бы хаос, и именно его он допустить не мог. А мучить и без того раскаявшегося ребенка, выходит, мог? Он ведь не собирался наказывать так сильно — просто не думал, что тонкая полоска кожи даст такой эффект. А она дала, разукрашивая зад Никака такими же тонкими, но очень яркими, стремительно темнеющими линиями. Да он же и по ногам прошелся только чтобы рассредоточить следы! Только вот Никаку об этом не скажешь… Интересно, что вообще он чувствует? Нирван искоса глянул на идущего вплотную к нему Никака, стараясь понять, насколько все плохо. Да, шагает он осторожно. Да, запихал руки в карманы и старается оттянуть штаны как можно сильнее назад — явно не просто так. Да, лицо у него красное и глаза опухли. Но в остальном… В остальном он выглядел почти спокойным. Немного возбужденным, явно уставшим, а от этого и притихшим, но не измученным. И не испуганным — больше нет. А это было ключевым. Они подошли к логову, так и не говоря друг другу ни слова, и Нирван тихо вздохнул, понимая, что это еще не все. Он придержал Никака за плечо, заставляя остановиться, и предупредил: — Парни злятся, что мы на тебя потратили столько денег. Понимаешь? Никак опустил плечи и сокрушенно кивнул. — Но ты все еще один из нас, — продолжил Нирван, старательно подбирая слова. — И ты уже наказан, так что все это неважно. Понимаешь? Никак не отреагировал. — Старайся держаться поближе ко мне, Хилзару или Вану, — попросил Нирван. — Через пару дней, когда денег снова станет хватать, они забудут. Договорились? — Договорились, — эхом отозвался Никак. К счастью, стоило им войти, Никака тут же ловко перехватил Хилзар, отсекая собой не то что злые реплики остальных — даже недовольные взгляды. А вот Нирвана закрыть было некому, и он каждой частью тела ощущал, насколько уязвимо сейчас его положение. — Благополучно, я полагаю, — не без ехидства, но все же достаточно сдержанно спросил Арин. Нирван кивнул, признал: — Без вас бы мы не смогли. Спасибо. — Будто у нас был выбор! — возмутился Румо. — Был, — добавил Орт. — Выкупить игрушку Нирвана или уйти. Нирван сдержался, осторожно качнул головой, решил: — Какое-то время я не буду забирать свою долю из добычи. Пять дней — за один сегодняшний. И хватит об этом. К его счастью, парни промолчали, принимая это. Он прошел дальше по комнате, все ожидая, что кто-нибудь взбунтуется, закричит, начнет спорить. Не дождался, ушел на кухню. Никак сидел на коленях у Хилзара, привалившись к нему боком, и тихо сопел. — Даже поговорить не успели, — шепнул Хилзар. — Сильно ты его? Нирван кивнул. Правда же сильно, что уж. — Ничего, переживет. Молодцы, что вместе пришли. Нирван кивнул снова. В прошлый раз Хилзар отчитал его как мальчишку за то, что он Никака бросил одного. В этот раз подобное и в голову не пришло… — Как там все? — спросил Хилзар, кивая в сторону общей комнаты. Нирван пожал плечами: — Его точно не тронут, а в остальном… Смирятся. — Ну и хорошо, — кивнул Хилзар. — Давай я его заберу, — спохватился вдруг Нирван. — Положу у себя, пусть спокойно поспит. Хилзар нерешительно глянул на него, потом на Никака, и попросил: — Давай потом? Пусть пока тут.