✝
— По домам? — Тэхён бросает кейс с деньгами на задние сидения и захлопывает двери. Меж губ тлеет сигарета, руки замерзли, нос покраснел. Бета оборачивается к стоящему за спиной Минги, что сорвал куш в казино. Альфа задумчиво в темноту смотрит, а казаться ему не перестает, что темнота смотрит на него в ответ. Что-то произошло. Воздух изменился, стал тяжелее. Резкий холод, ветер, забирающийся под одежду, пронизывающий до самых костей. Если снег пойдет, уже не будет удивительно. Минги к переменам чувствителен, Тэхён уже в шутку называл его экстрасенсом, а сейчас сам подвис. В конце улицы ничего и никого не было, если напрячь зрение, то сознание, конечно, нарисует чудовищ. — Что? — просто спрашивает бета, он обнимает альфу со спины, и дым от сигареты Сона, бьет ему в лицо. — Предчувствуешь конец света? — улыбается он в лопатки парня. — Нет, — лижет губы альфа, — подумал, что кто-то мог следить за нами. Мы крупную сумму везём. — Да кому мы нужны? — бета делает последнюю тяжку и садится в машину, куда вскоре приходит Минги. Странности ему не занимать, Тэхён изучает его лицо не моргая, но ничего больше Сон не говорит. Альфа оставляет бету на его улице и уезжает. Тэхён бежит в квартиру на всех парах, боясь заболеть, и первым делом готовит горячую ванную. Не смотря на подозрения Минги, доехали они хорошо, настроение поднялось. Дома в одиночестве находиться приятно, ещё приятнее было узнать, что Чон Джунхи уехал. Тэхён был вне себя от счастья, он вернулся в свои будни и перестал переживать обо всём. Да и вечер вышел хорошим, Ким не ожидал, что в казино будет весело. Особенно смотреть на лица самоуверенных ублюдков, приписывающих себе крупные суммы заочно. Бета скинул вещи в комнате и пропал в небольшой гардеробной, вытаскивая себе чистое полотенце и белье. Он тихо подпевал песню, что играла в машине Минги, и услышал скрип пола. Тэхён замолчал и перестал двигаться. Стоило ли ему проверить квартиру в столь поздний час? Да и кто мог ворваться к нему? Дверь была закрыта, никаких признаков никого чужого, но вот потустороннего... Стало не по себе. Ким вышел из комнаты, прихватив со столика пистолет. Как же глупо... Телефон зазвонил на кухне, Тэхён подпрыгнул и ударил себя по лбу. Паранойя не к стати. Он забыл обо всём, отвечая на звонок Хосока, и ушёл в ванную. — Как твои дела? — интересовался Чон пока бета погружался в воду, приятно ласкающую замерзшее тело. — Ты только за этим позвонил? Дела у меня отличны, — ответил Ким выключая воду и услышал, как хлопнула входная дверь. — Блять, Хосок, у меня в доме какая-то чертовщина происходит. — Например? — Я слышал шаги, а теперь дверь, — шепотом сказал парень, начиная всерьез волноваться. — Ты проверил всё? — Не успел, я в ванной лежу. — Будет смешно, если завтра найдут твой труп в ванной, а всё потому, что тебе важнее помыть задницу, нежели проверить наличие грабителей в квартире, — ругался Хосок, удивляясь поведению беты, и в этот момент свет погас. — Хосок! — Что? — Свет... кароче, я нахуй сваливаю отсюда, — бета подсвечивает себе экраном телефона, чтобы не распластаться на кафеле, и наспех одевается в ту же холодную одежду. — Я не останусь в этой комнате страха на ночь. Ты меня слышишь? — тихо открывает дверь Тэхён, как ребёнок боясь, что из-за угла кто-то выпрыгнет. — Я слышу, приезжай ко мне. — Только не отключайся! — бежит к двери бета, он успевает схватить кроссовки и вылетает в подъезд, как ума лишенный натягивая их на ноги. — Всё я лечу. Тэхён не знает, что думать. Всё таки идею с ограблением он отметает, хоть и живёт в хорошем районе, куда любят соваться странные личности, желающие позариться на такое добро. Но и остаться в квартире не вариант. Шаги, дверь, свет. Что дальше? Полтергейст себя проявит? Тэхён уезжает к Хосоку. Он хочет спокойно провести ночь, а не сидеть на иголках. Уже совсем взрослый, но тени своей боится. Да и Чон рад его видеть, встречает едва ли не с объятиями напраспашку. А Тэхёна заметно трясёт, он просит себе виски. — А ты почему не спишь? — бета косится на настенные часы, что показывали уже начало четвёртого. Альфа пожал плечами и поправил халат, сползающий с бедра. — Скажи честно, зачем ты мне позвонил так поздно? Не спалось? — Я видел Юнги. Тэхён проглатывает сначала виски, а потом ком в горле, ибо нельзя так делать. Какого вообще чёрта? Хосок и Минги сами запрещают говорить о семье, это священное табу, как и Чоны. А сейчас альфа нагло выдал такое, бета ещё больше дрожать начинает. Юнги. Глупо отрицать, что Ким не скучал по брату. Хотелось узнать обо всём, как он живёт, как жизнь сложилась. Потому что о смерти отца Тэхёну известно, но найти в себе сил приехать Ким не смог. Он знает, что остался бы в родном городе. А это не для него, Юнги и сам хорошо справился. — Зачем ты это сказал? — тихо спрашивает бета, смотря на Хосока из под бровей. — До свадьбы мэра, я его не видел. Он тоже меня заметил, но не подошёл, а я ждал, — улыбается Чон. Тэхён почему-то очень хочет его ударить. — Он стал кондитером, переехал в Сеул. — Хосок, прошу... — устало потирает виски бета. С одной стороны альфа понимает, с другой — нет. Он бы на месте Тэхёна уже не раз попросился домой, без семьи бы не смог. А Ким даже не заикается, будто Юнги сделал что-то. Это что-то на самом деле играет большую роль, но Тэхёну знать не обязательно. Хосок поднимается, понимает, что черту перешёл, не стоило ничего говорить. Ему самому стало интересно, что случилось с Юнги, вот он справки и навёл. В каком-то смысле омегой гордится, смог из нищеты вылезти и человеком стать. Тэхён тоже стал, но немного не туда свернул, вряд ли он жалел о чём-то. — Ладно, пошли спать, утром возьмешь моих парней, пусть квартиру проверят, — уходит на второй этаж альфа. Тэхён продолжает сидеть в кресле, смотря в одну точку. Он уже согрелся и мысли в голову ужасные полезли. Хосок умеет расковырять раны, но не делает это специально. Бета совсем не ощущает времени, десяти лет не было. Может, сутки прошли. Ведь люди не меняются, а шрамы остаются. Тэхён залпом выпивает бутылку и ложится на диван, не найдя сил и желания подниматься в комнату. Ему снится Юнги. Тэхён боится одного, — старший не примет его таким, будет осуждать и попросит никогда в его жизнь не возвращаться. А Тэхён не из тех, кого можно назвать призраком прошлого. Он просто призрак. И ему одному никак. Семья есть, но она так называемая. В жизни у беты не было ничего настоящего. Тэхён возвращается в школу. Во сне он вновь ученик той злостчастной школы, в которую однажды вошёл лукавый. Но Ким видит Юнги, они обедают в столовой, обсуждают альф. Своих альф. Лучшее время в их жизни было рядом с Чонгуком и Сокджином. Глаза у Тэхёна закрыты, он всё ещё во сне, а по щекам слёзы и сердце быстро бьется в груди. От этого не убежать. Прошлое не изменить. И, если бы можно было всё исправить, Тэхён никогда бы в тот вечер Чонгука не отпустил, не стал бы искать его. И, стоя у класса химии, не вошел. Тэхён никогда не сможет понять, зачем Чон с ним игрался, потому что Ким не из тех парней, которые берут загадочностью. Он не серая мышка, а просто бракованный. Но Чонгук в нём что-то нашёл. Утром Тэхён возвращается домой с охраной, но в квартире ничего странного не находит, кроме перегоревших лампочек. Он списывает это на скачки энергии, пробки выбило. Другого знать не хочет. Бета переодевается, нужно на работу.✝
Джунхи, ещё сходя с самолёта, предчувствовал неладное. Он ждал от Чонгука чего угодно. Старший брат с лёгкостью мог засунуть его за решётку, что уже практиковал, мог отправить на общественные работы, лишить денег. Но самое страшное, когда он просто переставал с Джунхи говорить. Своим молчанием Чон сводил его с ума ещё в Сеуле и младший хотел бы верить, что Чонгук уже простил его. Альфа уехал к себе домой, боялся там найти брата, но квартира была пуста. Звонить Джунхи ему отказывался, к вечеру тот себя сам проявил. Чонгук пришёл один, но младший видел за его спиной армию бесов. Альфа выглядел потрепанным, кажется, не от работы, от него пахло омегами. Но кто такой Джунхи, чтобы осуждать и, упаси, Господи, спрашивать? Он пропустил брата в квартиру и ожидал чего угодно: удара, крика, тишины, но не… Чонгук просто вытянул руку вперед, на его указательном пальце висели ключи от машины. — Это что? — Джунхи с подозрением смотрел на Чонгука, даже не предполагая, что его жест мог означать. — Подарок, — альфа насильно впихнул ключи в ладонь младшего, убирая руки в карманы. — И больше не вздумай брать мои машины. — Стой, я не понимаю, — он рассматривал значок «феррари» на ключе, — с чего такая щедрость? — Ты можешь просто принять подарок и не выделываться? Что тебя не устраивает? Я прочитал тебе лекцию, побил? — альфа вошёл вглубь квартиры, проходя на кухню. Джунхи прибежал следом. — Даже представить себе не можешь, что ты для меня сделал. — Я-то? — парень упал на стул, прижимая ключи к груди. Он пока не осознал всю суть трагедии и думал, что Чонгук просто спятил. — Скажи уже в чём дело. Чон отвернулся от окна, смотря на брата. Альфа стянул маску с глаза и та осталась висеть на его шее. Джунхи ощутил, как по коже пробежал табун мурашек. В комнате на несколько градусов будто ниже стало, он поёжился. Готов уже был принять всё, что угодно, и машину и квартиру, только бы Чонгук перестал смотреть на него так. Потому что ничего криминального Джунхи пока не совершил, но и гордиться ему было нечем. А брат карт не раскрывал, игрался. Старший думает, это пустяк, нет причин, по которым должен распространяться о Тэхёне. Да и подарок в виде машины не только из-за беты стоит на парковке. Вообще, Чонгук уже в аэропорту быть должен, с семьёй он полчаса назад попрощался и внизу ждали его люди. Не посмотреть в ничего не понимающие глаза брата Чон не мог. Он доволен сложившейся ситуацией. Альфа обнимает брата, похлопывая по плечу, а мысленно он уже давно не в этой стране. — Я улетаю в командировку, — говорит Чонгук уже без искр в глазах. — Усон будет докладывать мне, как ты здесь живёшь сам. Имей в виду, что плохих новостей я не жду. — Постой, и это всё? — он снова теряется. — Ты просто уйдешь? — Веди себя прилично.✝
Хосок поселил в Тэхёна червь сомнения, который разъедает его мозг на протяжении нескольких дней. А что если… Может? И всё-таки. Бета ненавидит это чувство. Некоторые ощущения не дают нам жить спокойно, внутри распространяются по венам и ничего не поделать. Тэхён десять лет живёт с мыслью о том, что где-то там у него есть родной дом и брошенный брат. Прошлая жизнь просто есть, а Ким в будущем, где не позволял себе ностальгировать. Но вот Хосок сказал и вселенная решила пошутить над бетой, образ Юнги подкидывать то во снах, то наяву. Тэхён не хочет даже заикаться при Чоне о брате, потому что предчувствует, что альфа с удовольствием даст бете адрес Юнги. Не сейчас. Тэхён выходит из машины и достаёт пакеты с продуктами, блокируя дверцы. День высосал из него все силы, мыслей в голове не осталось. Быстрее бы приготовить ужин и завалиться на боковую до утра, такого же холодного и нагнетающего. Бета засовывает под подмышку борсетку и направляется к лифту, не обращая внимание на посторонние звуки на парковке. Чего то вроде кашля, хлопанья дверьми и шагов. Ничего необычного, кроме… — Тэхён. И всё. Планеты друг с другом столкнулись, звёзды упали на Землю, внутри мировая война развернулась. Тэхён не оборачивается, нет он не самоубийца. Просто показалось. Что ещё за глупости? Чонгука здесь нет, Ким один на парковке, либо это соседи и ему просто показался когда-то любимый голос. Только тело реагирует, каменеет на месте, Тэхён шаг ни на назад, ни вперёд сделать не может. Полыхает, страшным огнём сердце горит. Его должен подводить слух. Это всё неправда. Причина быть за спиной не может, она за тысячи километров. Но нужно удостовериться, что сошёл с ума, посмотреть кто же там. Смерть или пустота. Первая уже заглядывала на огонёк. Как же с мыслью только справиться, что он прямо здесь в метрах от него стоит? — Тэхён, — он повторяет, а бета от акцента его уже лужей стал. Нет, не показалось. Слишком реально. Может, следовало просто забежать в лифт? Тэхён от чего то уверен, что Чонгуку ничего не помешает зайти к нему в квартиру. Его раскрыли, всё кончено. Годы пряток кончились, альфа победил. Ким смотрит боковым зрением, движение в свою сторону замечает, жмурится, а стоит глаза распахнуть от ощущения тепла рядом, пакеты из рук валятся. Себя удаётся с трудом на ногах удержать. Чонгук смотрит в глаза своим единственным чёрным глазом. Тэхёну достаточно, чтобы переродиться, успокоиться и взять себя в руки. Он не должен так реагировать, но это слишком для него неожиданно. А для Чонгука болезненно. На его лице ухмылка, но заглянуть в душу никто не может. Чего только стоит ему смотреть на бету, утопать в любви, что они давно пережили. Так долго альфа к этому дню шёл и переживал его неоднократно. Он доволен реакцией, ему приятно видеть шок в этих глазах. Чонгук не имеет понятия, что Хосок наговорил Тэхёну, но разве это важно? Ганбат Хаган всегда получает всё, что хочет. Цель его жизни есть месть. И он сейчас здесь, готов её вершить. Альфа уже знает, как с собой бороться, у него контроль над сердцем, но как бы не пытался Чон заставить биться орган медленнее, он не может. Бета от него шорохается, как от огня, он решается бежать без приветствий, летит прямо к лифту, забывая о пакетах. Тэхён забегает в кабинку, но к его несчастью, Чонгук успевает просунуть руку и войти следом. Клетка захлопнулась, альфа нажал кнопку «стоп». О, нет, бета знает, что опасности никакой Чон представлять ему не должен. Он, как чёрт из табакерки появился, но это не главное. Просто этот Чонгук… другой. И оно понятно, годы своё взяли, он прекрасен. Тэхён вздыхает, альфа по шее взглядом мажет, за укус цепляется, пока Ким руки его рассматривает. У них не по одной метке на телах друг друга. Остальные невидимые, но жгутся всё чаще, знать о себе дают. Потому что такое не забывается. То мизерное, что было создано случайно, превратилось в великое и убитое, уже не реальное. Чонгук к нему в плотную подходит, Тэхён в стенку вжимается спиной, терпит боль от поручня, что в поясницу ему впился. Альфе нужно ближе, чтобы воздух между ними не посмел пролезть, но пугать вот так не стоит, он себя ещё держит на привязи. — Чего же ты сбегать? — ладонь на чужой холодной щеке оказывается. У Чонгука руки — кипяток, Тэхён почти в голос воет. — Даже поздороваться не хотеть со мной? — Чонгук, — произнесённое так сладко впервые за многие годы, бете от самого себя противно. — Отойди. — Минуту, я хотеть рассмотреть тебя, — и он смотрит: голодно, рвано, пытаясь ухватить взглядом каждый сантиметр этого тела, но ему всё мало. В паху тяжелеет, Чонгук лишнего себе не позволит, но ему упрямо демоны кричат в голове «моё» и это надо брать прямо сейчас, пока вновь не потерял. Альфа носом воздух тянет, Тэхён ни кем не пахнет, даже Чоном. От него разит холодом и тяжёлым парфюмом. Ким восстановил дыхание, жалко отвлёкся на глаз Чонгука. Что со вторым? Столько вопросов… нельзя. Бета отталкивает его от себя, вспоминает всё. Альфа усмехается, почти с места не двигаясь, лишь слегка качнувшись. Искал. Тэхён не может забыть об этом, нужно спросить, но в голове такой винегрет, что это точно покажется лишним. Пора делать ноги. — Уходи, — а голос подводит, ломается, но Ким успевает снова привести лифт в работу. — Что ты здесь делаешь? — Тэхён, — волосы тёмные поглаживает, рукой в них зарыться хочет, а после приложить красивым лицом парня в стену. Держится. — Что за реакция? У Тэхёна перед глазами тот год волшебный с Чонгуком пролетел. Люди скажут, — ничего необычного не было. Школьные отношения подростков, слюнявые поцелуи, неловкие касания. Детские шалости, первая любовь. Что такого в этом? Только оно было то самое. Любить, не потому, что хочется, не по причине желания близости, новых ощущений. А просто любить. Просто потому, что так получилось. Тэхён то оставил это в прошлом, как ему казалось. И всё же, он чётко для себя решил, что ни за что в это болото больше не войдёт. В нём не сомнения играют. Зачем он Чонгуку, если этому альфе изначально нужен не был? Что к чему тогда? Всё проще, чем кажется. Чон Чонгук играл, Ким Тэхён любил. Ничего не изменилось. Бета реагирует на каждое его прикосновение так, будто его током бьет. Эта рана по швам пошла, Тэхён расклеился и слабость себе эту простит. Имеет право. Потому, что, блять, оно вечное. Настолько настоящее и живое, что застрелиться хочется. И сердце не дрожит, с него достаточно. Рядом с Чонгуком Ким всегда ощущал бабочек в животе, а теперь вырос. Что-то другое чувствует, но точно не эйфорию от встречи. Альфу наоборот крылья тех самых бабочек изнутри щекотят. Он пришёл, чтобы Тэхёна убить. Такой финал, но в процессе он позволит себе этого бету любить. Не как прежде, к такому вернуться нереально, ведь десять лет назад всё было по-настоящему. А в данный момент что-то искусственное. Чонгук ранее сказать мог, что без Тэхёна никак, только не умер. Вот стоит перед ним, другой человек внешне, но если глубже копнуть, можно сад увядший увидеть. Из-за Кима всё уничтожено, он более не смотрел во внутрь своего альфы. Даже сейчас Тэхён смотрел сквозь. Чонгук не понимает чего больше хочет: впиться в манящие малиновые губы или свернуть ему шею без сладкой мести, к которой готовился половину жизни. Никто из них не верил всерьёз, что эта встреча когда-то состоится, но оба этого хотели. Тэхён себе не признается, а Чонгук почти смирился с тем, что всё в пустую. Бета был одной из причин, почему альфа не сдался и продолжил жить. Десять чертовых лет. Тэхён не мог поверить ещё тогда, что что-то может его разлучить с Чонгуком. Они друг без друга существуют, не живут. Их личное проклятие. — Поговорим? — Чонгук близко и это его никак не волнует, так же лицо парня изучает. Видит в нём не взрослого человека, а ребёнка, которого хотел от всего мира защитить, лучшую жизнь подарить. Альфа бы сам растрогался. Что-то в нём, что, вроде, называют душой, мечется в агонии, умоляет ошибку не совершать. Только Чонгук прощать не умеет, а Тэхёну тем более никогда прощения не заслужить. — Я хотеть с тобой говорить, — шёпот в ухо, пуская мурашки по коже. — Ты появляешься вот так спустя годы и просишь разговора? — бета в полном ауте ретируется в угол и жалеет моментально об этом. — Кто приходит посреди ночи для выяснения отношений? — створки за спиной Чонгука раскрываются, но никто не выходит и не входит. — Я прихожу, — отрезает альфа, — час назад я прилетел сюда и сразу ехать к тебе. — Не буду спрашивать, как ты нашёл меня, но я знаю, что ты искал. Оставь свою одержимость, — последнее слово бьет ровно меж ребер. — Отойди, Чонгук, я ведь и ударить могу. — Это всё, что ты можешь мне сказать? — спрашивает альфа и отходит в сторону, пропуская бету. — Я вообще не хочу с тобой говорить, — выходит из лифта Тэхён. — На что ты надеялся? — Минимум на объятия, максимум дать объясниться. — Доброй ночи, Чонгук, — сворачивает за угол Ким. Он слышит, как лифт уезжает, никто к парню не приходит. Значит, Чонгук ушел. К лучшему, хотел бы думать Тэхён, но маленький глупый бета в нём просится обратно в руки своего зверя. Почему сейчас? Для чего? Ким спускается по стенке, хватаясь за голову. Не школьный роман, не страсть юношеская. Тэхён готов кричать, размахивать руками и самого себя убеждать в том, что он ничего к Чонгуку не чувствует. Он не должен. Это неправильно и больно. Новый Тэхён никого не любит. И не будет. Пусть внутри кладбище звезд. Пусть ошибка станет уроком. Пусть бета и пытался забыть его. Никогда. Ни за что. Тэхён бежит к лифту, восстанавливая дыхание, что не от бега, а присутствия Чонгука рядом. Господи, хоть бы его не было на парковке. Он мог уехать, тогда Тэхёну не нужно было бы позориться и быстрым шагом идти к нему. Альфа стоит у своей машины, сигарету тянет. Какой же он идеальный, — думает бета, останавливаясь рядом. В глазах слёзы проклятые собираются. Нет, нет, нет, пожалуйста. Готов молиться, чтобы прямо сейчас не разрыдаться. Эта пытка не кончается, а Чонгук на хрипы рядом не реагирует. Врать не станет, знал, что Тэхён придет. Чон увидел всё, что хотел. Бета его профиль рассматривает, обжигается жаром крепкого тела, которого коснуться хочется и нахрен сгореть, может тогда всё это кончится. Время никого не щадит и уж точно не лечит. Оно даёт отсрочку и бомба взрывается. Тэхёна ошмётками разбросало по парковке: машинам, асфальту. Чонгук нетронутый стоит величественной статуей, — каменный и непробиваемый. Он всегда был таким, — всё ещё размышляет Ким, — но внутри ангел. Без крыльев. Большинство людей не знают, как на самом деле выглядят ангелы. Чонгук именно такой: со сложной фигурой, непонятной человеческому глазу образом и силой. Осталось ли что-то в этом альфе от прошлого? Тэхён не уверен, но Чон приехал. Приехал к нему, спустя годы поисков. Чонгук бросает сигарету себе под ноги и, подняв голову, выдыхает сизый дым в морозный воздух. Тэхён кончается как человек рядом с ним. — Завтра в кафе «Плюмерия» в пять, — говорит бета, почти не заикаясь. Альфа переводит на него свой тяжёлый взгляд и ушам не верит. — Так уж и быть, объяснишься. Я никаких объяснений не просил, чего бы они не касались, — и разворачивается на пятках. — Спасибо, — в догонку и следом Тэхён слышит, как машина уезжает. Он ещё минуту стоит в прострации, а после начинает собирать свои продукты. Чонгук остановился в одной из своих квартир в Сеуле, скрывая присутствие для общественности. Сначала он решит проблему с Тэхёном, а после займётся работой. Ему придётся мотаться обратно домой, но это мелочь, думает альфа. После встречи с бетой уснуть толком Чонгук так и не смог, в миллионный раз план в голове прокручивал. Всё должно пройти идеально, если Ким клюнет. А то, что он клюнет, — Чон не сомневается, забывая о погрешностях в виде истерик беты.✝
Сокджина сократили на работе. Этого стоило ожидать с жизнью в Сеуле, но альфа не отчаивался и пытался найти себе место. Оказалось, переводчики не особо интересовали кого-то. Был выбор улететь в любую страну, которая понравится и там развиваться дальше, но здоровье в последние месяцы не позволяло даже работать нормально. Сокджин жил последнюю неделю на накопления и немного скучал по шумному брату. Альфа прогуливался по рынку, размышляя над тем, что приготовить вечером. Он успел привыкнуть готовить на двоих и слегка взгрустнул, пока его не окликнул сзади счастливый голос, больше похожий на писк. Чон обернулся, с улыбкой приветствуя омегу, который торговал овощами. Сокджин приходил на рынок каждую неделю и первым делом что-то покупал у Селима, от чего омега не переставал сиять. Его глаза всё за него сказали уже. — Смотрю, товара не много, — подметил альфа. — Родители вообще хотят закрыть ферму, — рассказывает парень, кутаясь в тёплую куртку. — Пользы никакой, может новое дело откроют, но я сомневаюсь. Альфе искренне жаль, что кризис коснулся этой семьи. Сокджин знал родителей Селима лично, познакомился ещё будучи подростком в тяжелое для себя и братьев время. Семья Ким какое-то время подкармливала мальчиков, за что Чонгук уже отблагодарил их. Слышать сейчас о том, что у людей, которые не дали Чонам умереть с голода, проблемы, мягко говоря, не приятно. Если они разорятся, то вряд ли уже смогут создать что-то новое. Они простые фермеры и живут за счёт продуктов, которые выращивают. Скоро зима и им придётся не сладко. — Ты же собирался поступать, удачно? — переводит тему Сокджин. — Да куда там, — усмехается Ким, наблюдая за дедушкой, который ощупывает помидоры в ящике. — Денег нет, а бесплатно меня учить никто не будет. — Моему брату бы твоё рвение к учёбе. — Джунхи уже уехал? — Да, я один остался, — опускает глаза альфа и собирается с мыслями. — Дай мне три баклажана и кабачок, — достаёт купюры из кармана пальто Сокджин, расстраиваясь в очередной раз, ведь деньги не прибавляются. Нужно решать этот вопрос, пока он сам на улице не остался. Чон забирает у Селима пакет и расплачивается с омегой, домой бы вернуться, пока не похолодало ещё сильнее, но стоит альфе немного отойти от лавки Кима, как дорогу ему преграждает большой чёрный автомобиль. Сокджин смотрит в лобовое, встречаясь с братом взглядами. Чонгук кивает в бок, просит в мазерати загрузиться, но старший ещё несколько секунд раздумывает. Он бежит скорее от взглядов продавцов и покупателей, чем холода. Водитель включает печку на полную, увидев краснеющие руки Сокджина, и молчит. Его молчание ненавидят все в семье. Никто не знает о чём там Чонгук думает. Хоть старший и знает причину, по которой Хаган приехал, он уверен в том, что станет жертвой обстоятельств, связанных с работой. И может, в этот раз отказаться будет действительно глупо. Чонгук привозит брата домой, сам из машины выходит, до самой квартиры так же хранит молчание. Только в коридоре обнимает его, потому что и правда скучал, в последнее время он стал слишком сентиментальным, но Сокджин обнимает в ответ, он всё понимает. — Обедать будешь? — раздевается Чон и ретируется на кухню, Чонгук приходит следом, занимая место за пустым столом. — Я ненадолго, — предупреждает альфа. — Придётся задержаться. — Через два часа у меня встреча, — наблюдает за братом альфа, который больше на кухарку похож и мысленно усмехается. — С ним? — С ним. — Значит, вы уже виделись, — не оборачивается Сокджин, чтобы не злить младшего закатанными глазами. — Что он сказал? — Испугался. Не знаю чего, — улыбается, ролексы теребит на руке. — Давай не о нём. Как у тебя дела? Врать Джин не привык, да и наверное Чонгук уже сам всё знает, скрывать в принципе нечего. Альфа продолжает готовить рагу и ставит чайник. — Я безработный, — отвечает, обернувшись, а Чонгук ожидаемо никак на это не реагирует. — Будешь звать к себе? — Мне бы не помешал переводчик. Решай сам, — ответ ставит альфу в ступор. Брат непредсказуем. Джин, конечно, понимает, что теперь Чонгуку вообще плевать на всё, кроме Тэхёна, но всё же… Он поступает ещё хуже, ставит старшего на распутье. Знает же, что Сокджин гордый, к своей жизни в Сеуле привык и отказываться от неё не хочет, но с другой стороны деваться ему некуда, придётся уехать. — Пора уже перестать спорить, брат. Мне тебя не хватает, — и добивает. — В любой момент ты можешь улететь, если захочешь. Я всегда тебе рад. И ты знаешь, что у тебя сердце слабое, вынуждаешь меня волноваться. — Давай только не об этом. — А я буду, никто не знает, сколько тебе осталось. То, что ты ещё живой само по себе чудо, так что хватит игр. Чонгук остаётся на обед, больше болезненных тем с братом не поднимает, о своей семье рассказывает. К пяти альфа уезжает на встречу с Тэхёном, надеясь, что бета не передумает и придёт. Чон пьёт остывший кофе и в окно смотрит. На город быстро вечер опустился, людей на улице стало меньше. Одиноко светили фонари через один, а ветер гонял по дороге пакеты и листья. Чонгук боялся за машину, которую могли вскрыть в любое мгновение и часто посматривал на неё, а после на выход из кафе, где посетителей почти не было. Как ещё хозяин не разорился, остаётся вопросом. Это гиблое место, у которого нет будущего. Не один житель не верит в то, что чудо наступит. Чонгук счастлив, что смог сбежать отсюда, ему слегка непривычно быть в такой обстановке вновь. Воспоминания валятся на него лавиной. Оказывается, не было здесь так хорошо, как казалось ранее. Альфа позвонил мужу, пока ждал бету. После короткого разговора Данзан передал трубку сыну и Чонгук расплылся в улыбке, слушая, как Шона провёл день. Мужчина не заметил, как на одного посетителя в кафе стало больше. Тэхён помялся у входа, не сомневаясь в том, что делает. Им нужно поговорить прямо сейчас. Сам Ким больше ждать не мог. Весь день в голове прокручивал встречу и волосы на себе рвал, Чонгук сводит его с ума одним присутствием рядом. Судьба слишком жестока. Тэхён проходит к столику и, пока Чонгук всё ещё висит на телефоне, просит у официанта себе американо. Чон ему только кивнул в знак приветствия и так же с кем-то сюсюкался, что бету почти умиляло. Он так давно не видел искренней улыбки Чонгука, скучал даже по ней. Он отложил телефон на стол и сделал глоток холодного кофе. Тэхён чувствовал, что Чонгук не волновался так сильно, как он. Чего бы альфа не хотел, — от своего Ким отступать не будет. Наверное. — Я слушаю. Ты хотел говорить, так говори, — бета принял у официанта кофе и спрятал взгляд в кружке. Чонгук смотрит всё так же пронзительно, в душу ему заглядывает. Тэхёну кажется, что Чон не просто насквозь его видит. — Ну? — Прекрасно выглядишь, — его улыбка по-прежнему — выстрел в висок, и Тэхён не имеет понятия, как с собой теперь бороться. — Не надо на меня сразу набрасываться. — Чонгук, пожалуйста, просто скажи то, что хочешь и я пошёл. — Не торопись, — он одним взглядом чёрного глаза пригвождает бету к месту. — Поговорим о прошлом? — Ну, говори, — вскипает Тэхён, впиваясь пальцами в свои колени под столом. — Я ждать этого момента слишком долго, — пока он говорит, Ким поднимает голову, устремляя карие глаза на альфу, что даже не против того, что его разглядывают наглым образом. Тэхён восхищён тем, насколько Чонгук стал больше и шире. Даже его аура изменилась, напоминает хосоковскую. Хосок тоже властный, но к нему бета ничего не чувствует, кроме уважения. А вот Чонгук тот персонаж перед которым, наверняка, не устоит ни один омега. Тэхён не омега вовсе. — Ты уже знать, что я искать тебя. Я так и не забыть всё это, Тэхён. Тебя я не смог забыть. Я думать и думать, как всё исправить. Найти тебя. Тогда на выпускном, — «на выпускном» и Ким оказывается в самом тёмном углу своей памяти. — Это самый страшный день в моей жизни, я с дрожью его вспоминать, — Чонгук смотрит в окно, — честно, я не знаю, почему тогда пойти с Мар. Клянусь, я не знаю почему идти… — и на Тэхёна взор свой устремил, чёрный глаз блестел, Тэхён шумно сглотнул, не мог и слова вставить. — Я потом понять, чего он хотеть от меня. И я тоже этого хотеть. Понимаешь? Я хотел его трахнуть, но потом… я вспомнить о тебе. Желание этого омеги всего лишь на мгновение появиться в моей голова и я испугаться. Я ненавидеть себя за это, Тэхён. Собираться его оттолкнуть, и ты зашёл, всё увидел. Знаю, как это выглядеть со стороны. Тэхён задыхается на глазах у Чонгука, в горле резко пересохло, бета стал жадно пить горячий кофе, не обращая внимания на температуру. Ему нужно время переосмыслить сказанное. Он этого ожидал. Лжи. Или правды? — Ты не верить мне. Это нормально, — пожимает плечами Чонгук. — Так сложиться обстоятельства, я не винить тебя. Только… отсутствие веры в себя у тебя есть. Это я проклинал. Ты не верил, что я тебя любить, а я любил, честно. Сейчас нет смысл говорить об этом, но ты так и не дать мне объясниться. Ты сбежал, понимаю… Знаешь, всё-таки зря ты убил Мар. Не потому что это плохо, — убийство. Он мог тебе подтвердить мою версию. Он сознаться в том, что измены не было. — Это всё? — с надеждой, потому что бежать хочется и в подушку пореветь, наконец-то. — Снова бежать? — смеётся. — Скажи мне хоть что-то. Я искал тебя десять лет, не представляешь, как скучал. Я должен был с тобой поговорить. Ты думать в этом нет смысла, а я не смириться с мыслью, что между нами всё кончено. Это просто идиотизм какой-то, но ты иметь право меня обвинять. — Чонгук, я верил тебе, я думал, что ты меня любил. И ты прав, я не уверен в себе, такой уж я родился. Извини меня, — кривит рот бета, — это всё в прошлом, — по слогам говорит парень, поднимаясь, — я тебя выслушал, понял. Теперь прощай, — мимо проходит, но альфа ловит за запястье и поднимается, накрывая своей тенью. — Не говори, что я поступаю, как придурок, я и сам это знаю, но мне не шестнадцать лет, я не буду бегать за тобой и тебе не позволю. Понял? — Мы оба взрослые люди, я ничего и не говорить о нашем будущем, — он резко обнимает и Тэхён теряется, не вырывается, глубоко запах альфы вдыхает и Чонгук это замечает. — Спасибо, что выслушал, я это ценить. Мне нужно было сказать тебе правду, сам решай верить мне или нет. Моё появление неожиданное и ты, наверное, испугаться, — в макушку черную улыбается Чонгук, — а я пугаться тебя никогда не найти. Тебе страшно? — Чего мне бояться? — в грудь альфы бубнит, всё-таки медленно руки поднимает, чтобы в ответ обнять. — Того, что я захочу тебя вернуть. — Что к чему? — отрывает голову Тэхён. — Я не понимаю. Разве между нами было что-то… такое, из-за чего возвращаются? Альфа кладет деньги за кофе на стол и за руку выводит Кима в вечер. Он закуривает у машины и бета забирает сигарету из его пальцев, прислоняясь задом о капот авто. Чонгук с усмешкой закуривает новую, наблюдая за парнем, что задумчиво смотрит в чёрное небо. Сомнения вернулись. До того абсурдно всё, что происходит, что Тэхён сам смеяться хочет. — Ты, наверное, знать, что случилось с моей семья. Ужасная трагедия, — Чонгук рад, что полумрак может спрятать злость на его лице. — Мне не хватать твоей поддержки. Всё это сразу на нас свалиться. Мысли о тебе не давали мне сдаться. Я поклялся себе найти тебя, сказать правда. Думать, это пройдёт, но оно не проходит. Уже не так гореть, это осознанное чувство. У меня никого нет, кроме семьи. Ты был тоже моя семья. Разве ты забыть всё, что было? — Не дави на меня, прошу, — едва не давится дымом бета от каждого слова Чонгука. Он заводит Тэхёна в тупик, его намерений Ким не понимает. Не верит. — Ты враг моей семьи. Хосок убьёт меня только за то, что я с тобой говорю. — А, — хмыкает мужчина, — я забыл. Он запрещать тебе видеться со мной? — Если я с тобой свяжусь, мне не поздоровиться, но я не делаю из тебя своего врага. Ты просто мой одноклассник. Чонгук скрипит эмалью, отвернувшись от беты. Чон Хосок во всё упирается, но это не проблема. Его альфа готов устранить. «Просто одноклассник» — доказательство того, что Тэхён стёр их совместное прошлое, но это ведь ложь? Альфа прижимает его телом к машине и Ким не на шутку пугается. — Хорошо, я понял тебя, — тихо говорит Чонгук. — Просто… хотя бы давай иногда видеться? Для меня это важно. Мы не чужие друг другу люди, — с последним Тэхён бы поспорил. — Да, мы не друзья, не пара, мы… одноклассники. Я пробуду в Сеуле какое-то время, хочу ещё тебя увидеть. — Это лишнее, — толкается бета. — Не думаю, — идёт к дверце Чонгук, он докуривает и уезжает. Тэхён в шоке смотрит ему вслед. Он так и не осознал, что всё здесь происходящее его реальность, в которую Чонгук нагло вернулся. Хочет большего, ставит перед фактом и уходит. Ким не хочет думать о его словах, сказанных в кафе, но думает. Мар заполняет каждую клетку мозга, сцена в кабинете химии не даёт покоя. Тэхён только перестал кошмары видеть, как снова ощущает на руках горячую кровь. Он убийца, но боролся за своё до последнего. Вот, как сильно он Чонгука любил. И может, пора бы ему уже просто взять и поверить альфе? А с какой стати? Нужно о многом подумать. Может, Тэхён просто Чонгука выдумал? Не было никогда такого альфы, в представлении Кима, идеального. В средней школе Тэхён ни с кем не встречался. Смешно же, да? Он — бета и мог надеяться только на отношения с таким же человеком. Его никто не любил. Ким выдумал себе альфу. Красивого, со смольными волосами, которые на солнце блестели. С глазами чёрными, которые сверкали каждый раз, когда он на Тэхёна смотрел. Руками нежными, ласкающими не просто тело, — душу. Придумал парня с приятным голосом, акцентом. Высокого, одержимого им, заботливого и немного хулигана. Выдумал, таких, как Чонгук существовать не может. Как любящих, так и чужих, как сейчас. Чонгук не сказал всё, что хотел, но снова увидел достаточно. Ему после каждой короткой встречи с Тэхёном дышать тяжелее. Он✝
Феррари плавно заезжает на парковку университета, водитель надевает на нос чёрные солнцезащитные очки и поправляет косуху. Джунхи приехал на учёбу не потому, что не хотел проблем, так же ему нужно выпендриться перед друзьями. Но альфа запоздал, уже шла третья пара. До её конца оставалось минут десять, Чон пока дошёл до аудитории, прозвенел звонок. Свою популярность альфа заработал благодаря брату, чего не скрывает. Да и думает, что сам по себе неотразим, любовь к себе у него врождённая. На перемене, выходящие студенты покосились на него. Редкий гость в этом заведении, но приятный. Джунхи ждал друзей у окна, с которого и указал пальцем на новую машинку. Сам всё ещё восхищается ею, а хвастаться никто не запрещает. Чонгук, вообще-то, показуху не любит, но его здесь нет. Не надо тогда дарить такие подарки, потому что младший принимает их с чистой совестью и мыслями о том, какие фото шикарные будут у него в инстаграме. — А где Раон? — между прочим спрашивает Чон у одногруппников, которые от окна не хотят отлипать, рассматривая спорткар. Кто-то говорит о том, что омега ещё на паре ушёл в туалет и так и не вернулся. Джунхи видел, как другая группа заходила в аудиторию и смело вошёл туда, находя сразу вещи Раона. Парень собрал в сумку тетрадки и вернулся к друзьям. — Я ушёл. — Да кинь ты его, — за такие слова Джунхи готов был ударить товарища, но сдержался. У него синдром спасателя включается порой и это самого его бесит, но ничего не поделать. В университете достаточно мажоров учится и простых смертных. Раон именно такой, немного придурочный, как любит называть его альфа, но это не отменяет того факта, что Джунхи он нравится. Однажды Раон едва не оказался с Чоном в постели, после того, как Джунхи получил по лицу, он понял, что тут без вариантов. Ну, не хочет он с ним водиться и Бог с ним. Сука, всё равно цепляет. Своими глазищами холодными, руками такими же и грязным ртом, откуда периодически вылетают оскорбления, если Джунхи оказывается в радиусе километра. Альфа то забил давно, он и в универ не бегает, как какой-то влюблённый идиот. Словил лёгкий краш на одногруппника, такое бывает. Та самая симпатия, что визуальная в общем, она проходит. На таких людей нравится издалека просто смотреть и представлять всякое. На той вечеринке, Раон был пьян, но не позволил отыметь себя. Глупый, думал, что в одной комнате с альфой можно просто говорить. Вот и поговорили. На щеке у Джунхи отпечаток пальцев, а у омеги разочарование. Возможно, он из тех, кто думает, что у бед боев бывает совесть, но не в этом случае. Джунхи входит в туалет, находя омегу у раковины, Раон полоскал рот. — Это туалет для омег, — сплёвывает воду парень, увидев альфу в зеркале. — Я не слепой. — Да? А чё тогда очки напялил? Ты в помещении, придурок, — выглядит Раон бледно, Чон немного волнуется за его состояние. Он снимает очки, демонстрируя стеклянные после вчерашней пьянки глаза и омега улыбается уголком губ, не удивлён почти. — Твои вещи, — протягивает сумку альфа. — Проверь. — Вряд ли ты что-то украл, — оборачивается Раон. — Тебе плохо? — В столовке что-то не то съел. Зарекался же там не обедать, — утирает рот рукавом толстовки омега. — Давай вместе пообедаем? Я ещё не ел. — Ну да, зато опохмелился. От тебя прёт, как от винной бочки, — забирает сумку он, вешая на плечо. — Спасибо, но в компании алкоголиков я не обедаю. Что был за повод? Среда? — Тачку новую обмываю. — Поздравляю, — идёт к выходу омега, — братик подарил? — Джунхи цокает языком, снова надевая очки на глаза. Раон раздражает слегка, но это чувство ничто по сравнению с желанием узнать омегу поближе. Почему такой язва-то? — Кажется, на прошлой неделе ты выставлял фотку, затянулся праздник. Не думаешь? — Ты мои соц. сети мониторишь? — Делать нечего, просто скинули, — выходит в коридор омега. Джунхи скоро начнёт делать дыхательную гимнастику, чтобы не наброситься на эту змею, но омег он не бьёт, так что нужно просто терпеть. Он эту глыбу пробьёт когда-то, уверен. Альфа выходит из туалета следом, но одногруппника уже не замечает в толпе. Они встречаются на следующей паре и, пока друзья альфы, разговаривают на последней парте, Чон гипнотизирует макушку Раона, зная, что омега его взгляд чувствует. Но он не обернётся, никогда не оборачивается.✝
У Тэхёна в планах не было скрывать от Хосока встречу с Чонгуком, но бета как-то забегался и совсем забыл о Чоне. Альфа приехал сам, когда Ким разгуливал по квартире в пижаме и с маской на лице. Услышав дверной звонок, Тэхён успел подумать, что это Чонгук, и выдохнул расслаблено, видя в глазок другого человека. На лице Хосока всё написано, а конфликта бета не хотел. Он вернулся в гостиную, где смотрел телевизор и старательно делал вид, что не замечает, как Чон тяжело дышит от ярости. Тэхён думает, что это не должно касаться Хосока. Ему бы своей жизнью заниматься, а не следить за бетой, как за каким-то ребёнком. — Ну и как? — альфа сидел в кресле, сложив ногу на ногу. — Понравилось? — Он оправдывался, — выключил телевизор Ким, повернувшись к мужчине. — И ничего больше. Я помню, что ты говорил, и я не собираюсь с ним больше видеться, хотя он просил. — Тэхён, я сомневаюсь, что он питает к тебе чувства. Точнее, я это знаю. Есть кое-что… — Нет, не надо. У Хосока язык чешется рассказать бете о семье Чонгука, но раз Тэхён с ним так поступает, то и Чон будет молчать. Сам узнает когда-то правду, но пока с него достаточно. Альфа осознаёт, что жестоко поступает с Кимом, но Тэхён его семья и по-другому он не может. У беты был выбор, он его сделал. Неосознанно, но сделал уже. Хосок поднимается, выглядывая из окна на тёмную улицу. Он заметил новые машины в городе, они Чонгука. Что бы этот демон не задумал, ему не выжить в мире Хосока, но мозги Тэхёну запудрить, как здрасте. Альфа в глазах беты уже сердечки видит, противно. Чон никогда не любил никого, но знает, что на месте Кима так просто бы не повёлся. Это безумно и опасно. — Я скажу одно, — убирает руки в карманы брюк альфа и останавливается напротив беты, — всё, что я мог сделать для тебя, я сделал. Знаю, ты благодарен, и можешь жить так, как хочешь, просто Ганбат Хаган не тот человек, который может сделать тебя счастливым. Это не Чон Чонгук. Повторяю, его зовут Ганбат Хаган и единственная его любовь — деньги. — Хосок, я не дурак… — Дурак, но что с тебя взять? Он тебя приручил ещё будучи подростком. Наверное, мне следовало обратить на него внимание раньше, — кивает сам себе мужчина, — прости, если я сделал что-то не так. Ты имеешь право презирать меня, но все в нашей семье знают, что за предательство я караю. Страшно и жестоко, Тэхён, а ты мне, как младший брат. Хосок разочарован, но понимает, что эту птичку давно пора было выпустить из клетки золотой, ей там не место. Пусть набивает шишки и учится жить, наконец-то. А может, у Тэхёна просто судьба такая, быть ведомым кем-то? Потому что один он, как слепой котёнок. То Хосок ладонь подставит, то Чонгук. Альфа уже всё решил за них, он редко ошибается в подобных случаях. Тэхён купится на всё, что Хаган ему скажет, значит, так тому и быть. Чон пытался справиться с этим, но Кима уже нашли. Теперь прятаться бесполезно. Бета на него глазами круглыми смотрит и верить в слова родного человека не хочет. Кто ещё монстр? Чонгук или Хосок. Тэхён всё же дурак, но понимающий дурак, который снова терять семью не хочет. Чёртов Чон Чонгук опять всё рушит. — Минги тебе кое-что завезёт на днях, думай что хочешь, — уходит альфа. — Хосок! — Тэхён бежит следом, обнимая его со спины. — Ну почему? Я один не понимаю, что из себя Чонгук представляет? — Тебе снились кошмары? — смотрит на дверь, не моргая. — Такие, в которых ты осознаёшь, что это сон, но проснуться не можешь и начинаешь верить, что всё по-настоящему? Хаган — такой сон. Не проснуться, паралич, — резко делает шаг альфа, вырываясь из крепкой хватки, дверь за ним хлопает, бета падает на колени. Тэхён не плакса, взрослый человек, способный справиться с душевными проблемами с помощью алкоголя или людей, с которыми может поговорить. Но не сейчас, когда он вновь остаётся совсем один, больше нет плеча, на которое можно опереться. Бета размазывает по лицу маску вместе со слезами. Всё упирается в Чон Чонгука. Это у них общее — вера в то, что они разрушили жизнь друг друга. А Тэхён больше сильным быть не хочет, он устал. Всю жизнь вот так тащить за собой такой груз невозможно, — неуверенность, обиды, боль утрат. Хватит уже. Нет, бета не поднимется на ноги, чтобы показать миру «фак». Это мир сделал за него, отзеркалил заранее. Не всем дано родиться счастливчиками, или же теми, кто пройдя через тернистый путь, может жить в спокойствии. Есть такие люди, которым ещё при рождении дают клеймо мученика. Вся жизнь состоит из вечных драм и поисков своего места в жизни. А его просто нет. Бракованный, лишний, всем чужой. Но почему Чонгук… почему он видел что-то иное в Тэхёне? В сказки бета не верит, но как не поверить, если есть такой, как Чон и он? Люди из разных миров, но настолько родные, что приторно. Пора бы, наверное, перестать искать причину там, где её нет. От Чонгука не пахло другими так, чтобы можно было заподозрить его в измене. Да, он стоял со спущенными штанами у голой задницы одноклассника, касался его плеча. Он был возбужден и явно голоден по омежьим телам. С тем же у него были серьёзные отношения с Тэхёном, которого он, как говорил, любил. Походит на сюжет дешёвого романа, но это жизнь, в которой мир Кима разрушился в один момент. Бета перестал себя корить за убийство. Оправдания внятного нет, как и желания копаться в этом. Всё дело в измене, она стала точкой невозврата. Тэхёну по-прежнему не шестнадцать и бегать за Чонгуком он не собирается. Они давно не дети, только остались в том самом моменте. Где альфа в последний раз поцеловал своего парня. Люди имеют свойство ошибаться, иногда ошибки бывают вселенского масштаба. В этом жизнь и заключается, в ней ничего не бывает идеального. Сейчас они два незнакомца, которые знали друг друга наизусть. Знали настолько хорошо, что страшно, потому что Тэхён помнит всё. И хорошее, и плохое. Все привычки Чонгука, даже слова, которые он не мог выговорить. Ким буквально научил его говорить, а альфа любить. Корейский Чона стал хуже, а Тэхён любить разучился. Всегда можно научиться, наверстать. Кому оно только надо? Откровенно говоря, Тэхён понятия не имеет, для чего живёт. Чонгук живёт ради мести, смысла в которой нет. Каждому своё. Бета валяется на холодном полу, колени к груди прижимая. Альфа сидит на кухне в одиночестве в своей квартире и фотографии Тэхёна рассматривает. Он прав, это одержимость.