✝
Юнги чувствует нежные поглаживания по спине и начинает покрываться мурашками. Поцелуй приходится в ягодицу. Омега хихикает и просыпается, пока Хосок с обожанием смотрит на обнажённое тело, покрытое его метками. Ким сам льнёт в его руки, сам просится, другого счастья для альфы не существует. Если бы он только раньше знал, что такое возможно, никогда бы не пытался отвязаться от Юнги. Потому что похожих на него нет, а страхи не оправданы. Хосок прошёл сердце насквозь, оставив в нём свою частичку. Он не пытался лечить раненное собой сердце Юнги, но пытается исправиться, не зная, к чему это всё может привести. Только этот омега в голове, тогда к чему им тратить время на страдания? Они друг по другу каждую минуту скучают. У них, возможно, неправильно началась история, но Юнги любит находить оправдания, а Хосок под них подстраиваться. Альфа то делает жизнь адом, то раем. Омега никогда не пытался это предотвратить. Ему нужен был покой. Хосоком сложно управлять, а Ким всё пытается. Добивается одного — альфа другое делает. Неизменным остаётся то, что Чон больше никуда не собирается сбегать. Он пытается построить что-то, на углях когда-то горевшего сердца Юнги. А он самоуверенный, но продолжает быть слабым рядом с Хосоком. С ним можно всё. И плакать и смеяться, и подчиняться. Никогда омега не перестанет желать этого человека, что бы он не сделал. Это Юнги называет любовью. Ким его чувствует, как и Хосок. Даёт омеге то, в чём он нуждается, а не то, что просит, когда взглядом карих глаз Юнги вспарывает его душу. Жизнь друг без друга постепенно кажется невозможной. Всего несколько дней адекватных отношений, а уже кажется, что так было всегда. Хотелось бы без пережитой боли, но без неё не достигнуть той самой нирваны. Юнги бы сутками нежился с ним в постели, боясь потерять то самое тепло, но приходится отпускать альфу. Он не сбегает раньше, будит омегу за час до того, как уйти. Ким всё боится съехаться. Слишком быстро, как бы не закончилось так же. С Хосоком каждое утро в его доме лучшее. Каждый вечер незабываемый. Лишь сегодня Юнги придётся отставить влюблённость на задний план, потому что приедет брат. Омега соскучился, но что-то внутри упрямо подсказывало, что встреча ничем хорошим не закончится. Тэхён подъехал к мастерской, когда Юнги закончил с работой. Старший закрыл двери и подбежал к брату, чтобы обнять. Когда бета был в городе до отъезда, омега замечал, что его брат может быть разным. Такой же, как и Чонгук. Не знаешь, чего ожидать в следующую минуту. И сейчас он другой, вроде должен улыбаться, быть в эйфории от отношений, но всё иначе. Тэхёну не до улыбок и бабочек в животе. Он выглядит строго, в глазах лёд и ранее не знакомая Юнги уверенность. На брате был строгий костюм, а в машине омега заметил кожаный портфель. Кажется, он потерял своего брата ещё десять лет назад. — Что-то не так? — спрашивает Юнги, покосившись на младшего. — О чём ты? О том, что Тэхён — не Тэхён. Что с ним Чонгук сделал? Или это сам брат с собой сделал? Юнги опускает взгляд на свои колени, борясь с желанием позвонить Хосоку, который не знает о прилёте Кима. Они общаются до сих пор? — Ты полетишь со мной, — строго говорит Тэхён, омега не пытается быть спокойным. — Это ненадолго, скоро ты вернёшься обратно к своему Хосоку. — Откуда… — Юнги, если ты думаешь, что я ничего не знаю, то ты ошибаешься. — Постой, — теряется он, хватая брата за руку, не смотря на то, что они едут на высокой скорости, — раньше нужно было предупреждать. И, если ты всё знаешь, то будь готов к тому, что Хосок тебя сожрёт. Ты забыл? Они воюют с Чонгуком. Я сам не хочу. Ты силой меня потащишь? — Хосок в курсе. Здесь скоро война начнётся, тебя быть не должно. — Не убедил. У самого руки от сказанного дрожат. Тэхён лукавит, Хосок ещё ни сном, ни духом о том, что бета задумал. Его решение было принято ещё в Пхеньяне и с бетой согласились все высокопоставленные чиновники. Война будет, как бы этого не хотелось. Не для этого Тэхён пытался помочь Намджуну. Он искренне хотел мира, в особенности вытеснить Хосока из страны, или убрать в сторону, чтобы никто, кроме президента Кима не пытался сидеть на троне. Ситуация меняется на глазах. Чимин помог принять Тэхёну верное решение. Стал бы бета из-за мести такое делать? Отнюдь. Ему жаль всех тех, кто попал под огонь, но больше всего ему жалко потраченного времени. Никто не получит эту землю. Ни Хосок, который умеет только наркотики продавать. Ни Намджун в силу его состояния. И всё же, Тэхён не стал бы лукавить, он проклинал Кима за то, что он сделал с Чимином. Больше всего бета ненавидит, когда страдают невиновные. — Меня не волнует твоё мнение, Юнги. Надо будет, я тебя наручниками к себе прицеплю, — отрезает парень. Старший хлопает глазами, не сразу замечая, что они едут в аэропорт. Выйти из машины на ходу он не решается. — Ты что, сейчас собираешься лететь? — спрашивает омега, но его игнорируют. Тэхён поднимает трубку зазвонившего телефона и всё тем же стальным голосом говорит: — Мы на подъезде, утром будь у него, я передам весточку. — Тэхён, объясни, что происходит? — на грани истерики омега начинает плакать, боясь собственного брата. — Доверься мне, — просит уже мягче бета, — всё будет хорошо. Юнги уверен, что не будет. Как только он сядет в самолёт, произойдёт какая-то чертовщина. Правда ускользает от него. Он хотел к Хосоку, прижаться к его груди и попросить не оставлять его. Альфа не мог пойти на такое, что бы не происходило в стране, Чон бы точно смог защитить его. Хосок не отдал бы Юнги в руки Тэхёна. Все слова брата звучат, как бред, но старший просто не знает, что делать, поэтому следует за бетой. У него даже самолёт частный, Юнги ничего не знает о своём брате. Они, кажется, много раз говорили о том, что пережили за годы разлуки, но омега и половины не знал. Что будет в Улан-Батор? Сколько он пробудет там? Тэхён забирает у него телефон и выключает его. Юнги это не нравится, страх полностью берёт контроль над разумом. Кричать бесполезно, пытаться вразумить Тэхёна тоже. Тэхён хотел другой жизни брату, но если Юнги выбрал Хосока своим, против бета не был. Он лишь помогал самому альфе увидеть в своём брате нужного человека. О том, чтобы убить Чона речи и не было, но мысль закрадывалась. Тэхён будет решать по ситуации. У него сейчас две проблемы: получение власти в Корее и Ганбат Хаган. Война на пороге, Чонгука там нет. Тэхён привозит брата в свою квартиру, отмывает и даёт свою одежду. За ночь глаз так и не сомкнул, а вымотавшийся морально омега уснул в его спальне. Бета прикрыл дверь на кухню и, наконец-то, набрал номер Хосока. — Ким Тэхён! — первое, что услышал бета, как выключил режим полёта на мобильном. — Где Юнги? — У меня, — щёлкает зажигалкой парень, открывая окно. — Не ори, а послушай меня. — Ты права качаешь? Что за тон? — потухает Хосок, шокированный поведением беты. С ним рядом Минги, который на громкой связи слушает председателя, мысленно усмехаясь над Чоном. — Хочу сказать матом, но сдержусь. Короче, Юнги у меня, я лично посажу его на самолёт, как только в Корее станет тише. — Куда ещё тише, это кладбище! — Ты забыл, что я здесь не только на члене прыгаю? — на том конце тишина. — Я работаю. На тебя, Хосок. Мы были семьёй, помнишь? Так вот, я готов предоставить тебе много интересной информации, а взамен хочу, чтобы ты не возникал и позволил Юнги остаться у меня на время. — Ты кем себя возомнил? — С тобой бесполезно говорить, я понял, — сбрасывает звонок бета, но ему тут же перезванивают. — Всё ещё интересно? — Я тебя слушаю, — успокаивается альфа. — Ты хотел баллотироваться в президенты, — Чон проглатывает вопрос, откуда Тэхён это знает. — Вперед. И расскажи общественности о том, что Ким Намджун насильник и убийца. В общем, толкни речь о том, что Намджун в школьные годы был не просто хулиганом. — Кого он насиловал? — Пак Чимин и его прекрасная задница, которая любит искать приключения. Наш президент убил его старшего брата, но перед этим чпокнул на той самой вечеринке, где ты моего брата взглядом облизывал. Не думай, что я этого не заметил, — усмехается парень. — Это первое, — затягивается, — Второе. Ганбат Хаган и Хар Чоно. Здесь все приняли факт того, что эта сволочь имеет вес в преступном мире. Расскажи всем о том, что он хотел сделать с нашей страной, расскажи о том, как он безжалостно убил нашу семью. И третье, как только начнётся паника среди населения, выпускай псов. Сделай так, чтобы тебе принадлежала хотя бы одна четвертая страны. Приедут ещё люди, ты не останешься без поддержки. И отбели, наконец, своё имя. А ну, и на десерт: у Намджуна ВИЧ от Чимина, и омега ребёнка ждёт. — Тэхён, я чего-то о тебе не знаю? — бете кажется, что Хосок улыбается. — Когда-то узнаешь, работай. Тэхён тушит сигарету в пепельнице и тихо возвращается в спальню, укрывая брата одеялом. Через полчаса ему звонит Минги, довольный реакцией Хосока. Он в шоке, но обсудил детали дальнейших действий с Соном. Всё будет в лучшем виде.✝
Бета обаятельно улыбается секретарю Чонгука и входит в кабинет без стука. Внутри никого не оказывается. Ким обводит взглядом помещение и подходит к столу. Закрывает крышку ноутбука, откладывая подальше, и убирает бумаги. Тэхён чувствует, ему недолго осталось водить альфу за нос. Правда вскроется, но он попытается от неё убежать. Ему не в первый раз выходить сухим из воды. Чонгук — минное поле. Одно неверное слово, взгляд, поза. Он догадается. У Кима небольшая паранойя из-за Джунхи, но как бы дальше не было, Тэхён в любом случае выйдет победителем. Он раздевается. Небрежно бросает джинсы и толстовку на пол вместе с бельём и голым садится на деревянный стол. У Чонгука обед, сладким он вот-вот насладится. Тэхёну больше не о чём жалеть. Его не жалели. Пусть Чонгук до конца не понимает, в чём его вина. Нет, это не освобождает его от наказания, как и бету. Он благодарен альфе за то, что сделал его сильным. Сначала вновь окунул в прошлое с головой, а потом дал понять, что мир не идеальный. В нём есть зло. Бояться можно бесконечно, если сам тем самым злом не стать. Тэхён выбрал эту сторону, потому что по-другому не выживают. Хаган входит в кабинет через десять минут, дверь не сразу закрывает, удивлённый представлением. Киму бы постыдиться, но в другой жизни обязательно. Гордость отключается рядом с Чонгуком. Хочешь жить — умей вертеться, даже если на члене альфы, сам при этом будучи им. Чон отмирает и с ухмылкой подходит к парню, дёргая за щиколотки на себя. Ладони на своём месте, — заднице беты. Властно сжимают, пробираясь к сокровенному. — Почему не позвонить? — в ухо шепчет альфа. — Сюрприз. — Мне нравится, — расстёгивает ширинку Чон. Раньше Тэхён много чего не понимал. В шестнадцать лет ему казалось, что так и должно быть. Не принимал бета лишь порывы ярости Чонгука порой. А его отношение к себе, более чем. Нравилось, что его любили, оберегали. Альфа делал Тэхёна центром своей вселенной, а Ким находил поводы задумываться, почему так происходит. Если он пустышка… Чонгук — дикий зверь, не ставящий особых различий между людьми. Он брал всё, что хотел. А Ким совсем невинный ребёнок, верящий в то, что ему удастся придти к ответу на главный вопрос и обуздать альфу. Кто в итоге сильнее? Тэхён отдал ему всё, что было, как и отвратительные подозрения в изменах. Его ревность была жестока. Со временем забывается, прощается. Но не сама сущность беты, которую Чонгук опорочил. Возможно, когда он узнает правду, это ничего не изменит. Он будет любить так же сильно, в себе демонов усмиряя, что требовали это тело. Они всё свирепее, голоднее, нужно всё больше и больше огня, — прикосновений и голоса Тэхёна. Его всего. Всегда. Главная проблема Чонгука в том, что он не умеет отпускать людей. К себе цепями приковывает и никуда уже не отпускает. Тэхён попался на пути, был очарован и влюблён мгновенно, но разве так в жизни бывает? Ким отпустил, но рядом с альфой теряется. Он всё надеется на невозможное. На то, что однажды они с Чонгуком навсегда разойдутся в разные стороны и станут жить своей жизнью, оставаясь приятным воспоминанием из прошлого. А сейчас только и могут, что разрывать души друг друга в клочья. Таких, как Хаган, нужно держать на расстоянии. Таких, как Тэхён, обходить стороной. Их нельзя любить. — Я скучал, — трется членом о бедро Кима мужчина, — очень. — Я вижу, — усмехается парень, ложась спиной на стол. Чонгук проскальзывает пальцами внутрь беты, хваля его за подготовку, и ловко входит до упора, начав натягивать Тэхёна на себя. Никто не стесняется откровенных стонов. Тэхён цепляется пальцами за края стола, подстраиваясь под ритм мужчины, и смотрит ему в глаза, с улыбкой говоря: — Так люблю твои глаза. Не носи при мне эту маску, — альфа тут же отбрасывает её подальше. Его глаза — Тэхёну напоминание. Иначе потеряется. Это маяк в темноте. Причина. Без неё Ким бы простил всё, признался во всех своих грехах. Чонгук смог бы жить с ним в мире? Он умеет прощать? Тэхён встречается с новым взглядом. В глазах море слёз, гнев и желание умертвить. Бете нравится. Он показывает выскочке его место. Данзан не двигается и не видит ничего нового. Хотя, представление это одно, а вживую, когда собственный муж раскладывает другого на своём столе — другое. Надолго омега не задерживается и так же тихо закрывает за собой дверь. Хаган хватает под коленями, ближе на себя тянет, водя ладонями по крепкому телу. Тэхёна хочется до смерти касаться, Чонгук не выдерживает долго, разливая семя на живот парня, и ищет салфетки. — Могу я кое-что спросить? Тэхён всё ещё сидит на столе, стирает пот с лица. Чонгук за спиной ковыряется, его голос уже не такой нежный, ему спину вспарывает тембр. Ким отмалчивается. — Допустим, если бы ты был причастен к смерти моих родителей… — Почему ты говоришь о таких вещах? — оборачивается. — Не я о них говорить, а мне. Каждый раз неприятно. Признаюсь, я винил тебя, но это сейчас кажется бредом. — Чонгук, какая должна быть причина, чтобы я так поступил? Ты помнишь, что со мной было в тот вечер и после? — То есть, если бы ты застать меня трахающего Мара, то точно бы сдал? — Прекрати. Измена — это такая ерунда. В жизни есть проблемы посерьёзнее. Да, я ненавидел тебя, но что я могу изменить? Кровь с рук смывается и жизнь продолжается, — говорит Тэхён уверенно, пока Чонгук стирает с него сперму. — Почему мы говорим об этом? — Потому что Арат всё ещё присутствует в моей жизни и я не знать, как его убить. Я хочу, чтобы это кончиться раз и навсегда. Забыть обо всём, быть с тобой, — берет его лицо в свои ладони Чонгук, чмокая в губы. — И я тебя хочу понять. Джунхи приходит ко мне и говорит о том, что ты виноват. Что я должен делать? — Перестать слушать бред, верить мне. Чонгук, ты имеешь право винить кого угодно, но виновник всегда будет один. Ты, — альфа опускает голову на его плечо и прижимает к себе, втягивая носом запах кожи беты. На мгновение в нём что-то новое кажется. — Спасибо за честность. Тэхён задумывается, гладит альфу по волосам, портя причёску, и боится неверный шаг сделать. Он знает, что ничего не вечно, вот и Чонгук допускает не те мысли. Брат помогает ему принять правду. Тэхён не против, но ему-то не обойти мести альфы, этого он не может не бояться. Это сейчас Хаган в нём души не чает, а что будет делать потом? У него хватит духу убить его? — Мне надо к Юнги вернуться, — бета теряет всю уверенность, что у него была. — Я обещал показать ему город, — Чонгук молча отпускает его, не упустив в глазах страха. Тэхён остаётся у двери, прижимаясь к ней спиной и восстанавливая дыхание, будто кросс пробежал. Омега никуда не ушёл. Сидел на диване, ногой чертей гоняя, больше не пытался взглядом бету испепелить. Тэхёна таким не возьмёшь. — Понравилось? — спрашивает Данзан сквозь зубы. Тэхёну не до этого, он молча уходит. К Хагану лучше не заявляться без предупреждения, но омега и подумать не мог, что сможет застать в кабинете не только мужа, но и его любовника. По лицу альфы сразу становится понятно, что он не особо рад видеть супруга. А Данзан за половину дня соскучился по нему. Почему какой-то Тэхён мог приехать просто так, а законный муж нет? — Почему ты здесь? — Чон шустро прибирает на столе. — Я тоже рад тебя видеть. Что Тэхён здесь делал? — Вы пересеклись? — щурится мужчина. В кабинете концентрация его запаха сумасшедшая, у омеги ноги подкашиваются. — Он меня не заметил, — обходит стол Данзан. — Так, что он здесь делал? — Это допрос? — Небольшая ревность. Она огромная, всепоглощающая, делает из Данзана чудовище. Он спит и видит, как Тэхён захлёбывается в собственной крови. Больше такое дело омега никому не доверит, но от беты избавится. Чонгук только пришёл в норму, но это может быть напускным. Они потеряли ту самую нить, Данзан не хочет снова погружаться в эту тёмную пучину. Увиденное сегодня поселяет в его голову страшные мысли.✝
Как бы не хотелось оставаться до конца жизни в тени, Намджуну нужно выйти в люди. Хотя бы по причине того, что делает Хосок. Он на всю страну позорит честное имя президента и ещё ни разу не был привлечён к ответственности. Общественность стоит на ушах, а Ким пытается отмыться от этого. Но у Хосока такие факты поражающие, что Намджуну живым из этой войны точно не выйти. Это Тэхён устроил? А как же его слова верности? Он приходил и чётко дал понять свою позицию, бета собирался не только от Чона избавиться, но и Чонгука. Тэхён хотел мира, но сам развернул гражданскую войну. Люди верят монстру Чон Хосоку, каким бы страшным альфа не был, он впереди. Все забывают о том, что Чон долгие годы был наркоторговцем. У него и знаний о политике никаких. Ему помогают. Помогает Тэхён. Намджун пытался дозвониться до Бо, но его вежливо послали. Из-за пережитого стресса ухудшилось состояние, прямо на работе ему стало плохо. Мужчину отвезли в больницу. У него была группа поддержки, как и у Хосока. Ошибочно альфа предполагал, что ничего у картеля не выйдет. Их мало, они слабые. Но пока Намджун отдыхал на койке, Хосок привёл целую армию, но складывать оружия Ким не собирался. Досталось не только ему, Чонгук своё отхватил. Пока президент был в тени, мучаясь из-за Чимина, он не допускал мыслей о Хагане. Отношениям конец, поэтому когда он позвонил, Намджун был уверен, что из-за Хосока. — Что это за хуйня? Откуда у него такая информация?! — Я ничего не знаю. — Ты никогда не знаешь. Как жаль, что я не в Сеуле, я бы вас обоих придушить, выродки, — продолжал кричать Чонгук. — Мы с тобой ещё поговорим. И о моём брате и о Хосоке. А что чувствует Чимин? Оказывает ли общественность на него такое же давление? Намджун на время отвлёкся от него, а теперь вновь вспомнил о том, кто ему самую большую боль в жизни причинил. Почему Чимин не попытался во всё разобраться? Почему он так быстро ушёл, вырвав себя из сердца альфы? То разбилось, словно хрусталь, на миллионы осколков. Намджун прямо по ним к омеге ступает, кровавые следы оставляет. А зверь внутри воет без конца, всё простится к истинному хозяину. Ким не знает, как ему объяснить, что Чимин больше не вернётся. Его никогда не будет рядом. Это конечная остановка. Виновник найден. Найдена жертва. Намджун не может прилететь к нему, явиться к порогу и пасть на колени, вымаливая прощение. Такое не прощают. Наверное, мужчина думал ранее, что не сможет быть с ним, потому допускал ошибки в юношестве. А уже потом его больная любовь не так мучила, но стоило Чимину появиться и мир стал ярче. Пак — вечная боль его сердца. Причина внутреннего разлада. Причина из-за которой хотелось бороться. За жизнь, за сына. Неужели так всё и закончится? Намджун никогда не станет отцом своего ребёнка, а Чимин просто исчезнет? Нет, пропасть ему не дано. Будет призраком появляться в доме, пугая своим образом. Станет сонным параличом, душащим по ночам. Нелюбовь омеги — наказание для Намджуна, остальное всё последствия действий альфы. Мужчина ему искренне хотел верить. Когда он смотрел в блестящие глаза Чимина, не видел в них ни капли лжи, а оказалось, что всё это обман. Его слова, его объятия, поцелуи — иллюзия. В Паке нет ничего настоящего. На самом деле Намджун его толком не знал и любил всё тот же образ ещё со школьных времён. Намджун признаёт свою вину, но почему никто из тех, кто правду знает, не может сказать ему о том, что это нормально? Вот так убиваться. Некому положить голову на плечо и пустить скупую слезу, понимая, какой ужас он натворил. Никто не спасает, а очень хочется. Люди в одиночку из такого не вылезают. Ким и не пытался просить помощи. Он же президент страны, сильный альфа, держащий оборону. Почему же ему не дают шанс на слабость? Ведь у всех бывает та самая минута. У Намджуна затянувшаяся темнота и сожаления. Хоть бы кто-то раз вошёл в спальню и сказал ему: «Ты виноват, но даже не пытался ничего исправить». Стал бы действовать альфа? Может и нет, но себя бы из этого транса вывел. Что важнее Чимин или репутация? Как Намджуну вывернуть ситуацию в свою пользу и доказать людям, что он не при чём? Очередной ложью нужно кормить, но альфа так устал от этого… — Доброго дня! — входит в палату парень. — Ким Усон, представитель Хар Чоно. Снаружи была охрана. Разбитые костяшки альфы говорят о том, что за дверью уже никого нет. Намджун весь подбирается, натягивая белое одеяло едва не на нос и следит за действиями Усона, подкрадывающегося к нему хищником. Чонгук отправил его — сомнений нет. — Потолкуем? — Ты же не убивать меня пришёл? — За Чимина я очень хочу раскрасить тебе рожу, президент, но сдержусь. Чонгук думает, что ты сам себя уничтожил, — плюхается в ноги альфы Усон, — как здоровье? — улыбается он. — Чимину, говорят, тоже больно. Намджун бы спросил о нём, но язык не поворачивается. — Босс на взводе, но это временно. Хосок может сколько угодно петушиться, нас это обойдёт стороной, как и другие разы. Не факт, что Хаган не приедет, чтобы добить тебя. — Ты угрожать приехал? — А, точно! Долг. — Какой долг? — лупит на него мужчина, вообще ничего не соображая. — Тот, что тебе дал Хаган. Мы то думали, что с тобой подружимся, но раз такое дело, то деньги в кассу. Где-то же ты бабки на строительство зданий нашёл, — встаёт альфа, — может, у тебя ещё спонсоры есть? Ничего о председателе рассказать не хочешь? — Да мне голову снесут! — Так, он реален. Ты видел его? Что за чучело командует тобой? — спросил Ким, как никогда ощущая превосходство перед жалким Намджуном. — Вы себе даже представить не можете, что это за человек и кто на него работает. — Ты расскажи, я попробую, — но Намджун выбирает молчание, а Усон кулак, так и не сдержавшись. Теплая кровь на руке для него успокоение мизерное, но он сделал хотя бы что-то. Покинув палату, Усон переступил через тела охранников президента и, поклонившись омеге в регистратуре, вышел на улицу, закурив. Темная машина остановилась неподалёку, альфа хмыкнул на выходящего из неё брата. Во взгляде Минги не один вопрос читается, но Усон может только улыбку выдавить нервную. — Убил? — Он и без меня труп, — отвечает Ким. — Зачем ты приехал? — в ответ тишина. — Возвращайся домой. Усон бросает сигарету на асфальт и подходит к альфе вплотную, всматриваясь в тёмные обеспокоенные глаза. — Здесь опасно. — А ты за меня боишься? — фыркает Ким. — Твоё присутствие здесь незачем. Лети домой, я уверен, Хагану нужна твоя помощь. — Я подумаю, — улыбается парень, садясь в свою машину. Следующим утром он вылетает в Улан-Батор.✝
Сердце всегда можно обмануть, как бы не билось оно при мыслях о том самом человеке. Факт в том, что внушить себе можно, что угодно. Забыл. Отпустил. Начал всё сначала. Ему без меня лучше. Только вот, случайно услышав его голос, поймав силуэт в толпе, сознание закричит. Если молчит… была ли это любовь? Селим себя уверяет, что сможет и без Сокджина прожить хорошо. Он себя ещё немного уважает, чтобы бездумно вот так бегать за мужчиной, который только и может, что повышать на него голос и в грош не ставить. Конечно, со временем Джин стал прежним, а омега к нему больше не заходил. Альфа сам не звонил и в гости не приезжал. Между ними ничего не было, чтобы горевать. У Селима в жизни была только работа, а Сокджин единственной радостью. Отобрал у омеги надежду на что-то… а потом он вернулся. В середине ночи раздался звонок. Селим так и не понял, почему альфа именно его номер набрал. Из-за того, что омеги жил ближе всех? Он просил срочно приехать, а Ким тянул время, уговаривая себя не ехать. После ругал. Омега нашёл мужчину на полу в спальне, догадываясь, что ему стало плохо. Таблетки нашлись быстро, а от скорой Джин отказывался, аргументируя тем, что с ним часто такое случается. Селим ненавидит его безалаберность в таких моментах. Здоровье не стоит у альфы на первом месте. — Перенервничал. — И чуть не довёл меня до обморока, — съязвил омега, помогая ему лечь на кровать. — Что-то болит? — альфа положил руку на сердце. — Сейчас отпустит. — Только на моих руках не умирай, — альфа улыбнулся, благодарный ему. — Останешься до утра? — А ещё чего? — округлил глаза омега. Сам переживает за него, но злость берёт своё. Конечно, он останется, и без приглашения бы додумался. — Ты стал злюкой. — Сам меня таким сделал, — потёр сонные глаза омега, окончательно просыпаясь. — Что, об этом мы тоже Хагану не расскажем? — по взгляду всё понимает. Сокджин не хочет, чтобы кто-то ещё волновался или это его эгоизм? Селим залезает на второю сторону кровати, укладываясь на бок и смотрит на профиль альфы. Сознание кричит, вопит ему остаться рядом с ним навсегда. Омега не представляет, сколько нервов Джин потратил на свою семью. Это она убивает его. — За всё тебе спасибо, — перекладывает руку с груди на ладонь омеги, — я не очень хорошо к тебе отношусь, но ты всегда рядом. Я это знаю и ценю. Извини, если обидел тебя своим холодом, но я могу представить, как сложно тебе может быть без меня. — Ты не умрёшь в ближайшие месяцы, — улыбается Селим, сжимая его руку в своей. — Может и нет, а может прямо сейчас. Не хочу, чтобы после моей смерти ты много плакал из-за меня, — омега бы добавил, что при жизни достаточно воды пролил, — я никогда не смогу стать тем альфой, которого ты хочешь, а ты для меня не будешь братом. Селим кладёт голову на его плечо, обнимая свободной рукой. Знает, что Сокджин не станет вдаваться в подробности своих мыслей. Он просто говорит то, что на душе, а омега внимает каждое слово и ему почти не больно признаваться себе в том, что этот мужчина ему никогда принадлежать не будет. — Я бы любил тебя ребёнком, — продолжает альфа, — любил бы злюкой. Не надо ради меня меняться. Ты для меня навсегда останешься тем мальчиком, которого я принёс в медпункт. — Просто мальчиком, которому ты помог? — шепчет Селим. — Не просто… Никому я не говорил о том, что чувствую. Нам жизнь тяжёлая далась, не принято вспоминать пережитое. Я видел, как сложно было Хагану тащить меня и Джунхи на своих хрупких плечах. Всем было больно, но я самый старший, я должен был держаться и поддерживать их. Каждый оставил что-то в Пусане, но мне кажется, я оставил больше всех. — Юн… — неуверенно, — Юнги? — Ким Юнги… Меня предали, а я проглотил. По крайне мере, я думал, что смог это пережить. Знаешь, со временем многие раны вскрываются сами собой. Может, однажды ночью, такой как сегодня, когда у тебя будет своя семья, любящий тебя муж и дети, ты вспомнишь обо мне… — Сокджин, я не хочу так, — в ответ ничего. Селим пугается и подскакивает, всматриваясь в лицо уснувшего мужчины, и успокаивается. — Не хочу… — в пустоту.✝
— Друг? — Тэхён почти истерично смеётся, закашливаясь от дыма сигареты. — Он больной весь, ты уверен, что хочешь увидеть его? — Это не смешно, — на Юнги нет лица. Он знает, что брат не тот человек, с которым можно поговорить по душам. А омега хочет видеть Чимина, поддержать его. То, что творит Хосок немыслимо, но разговор с ним будет позже. Всё только наладилось, но Чон, видимо, мирно жить не хочет. — Хорошо, езжай, — разворачивается к окну Тэхён. — Мне не хочется, чтобы ты после ходил загруженным, и так нервный. — Я из-за тебя нервный, — протягивает руку омега, чтобы брат отдал ему ключи от своей машины. Бета не хотя отдаёт, кривя лицо. Юнги не нужен повод выйти из душной квартиры, но уже не в компании Тэхёна. С ним с ума сойти не долго. Он жестокий, думает омега, двуличный и расчётливый. Так не хочется винить во всём Хосока, но больше некого. Картель заботится только о своей репутации, выбрасывая неугодных на произвол судьбы. Тэхёна сделало таким время, картель или боли? Омега давно знает адрес Чимина, но уходит много времени на поездку. В пробках Юнги сидит в телефоне, сбрасывая звонки Хосока. Если он ответит — ссоры не миновать. Нужно отойти, остынуть. Следующие часы своей жизни Ким собирается понять, что происходит, а не ругаться с Чоном. У двери квартиры Чимина стоят крепкие парни, отказывающиеся впускать Юнги внутрь. Приходится скандалить, пока один из альф не звонит Хагану, дверь никто не открывает. Внутри ожидаемо тихо, немного прохладно, Ким заглядывает во все комнаты, пытаясь найти омегу. Волнуясь за то, что мог побеспокоить его сон или найти просто тело. Юнги шумно выдыхает и слышит приглушённый стук, он идёт на него, находя Чимина на кухне. Он смотрит в телефон, одной рукой пытаясь поесть суп. Ложка снова утопает в тарелке. Ким кашляет, привлекая к себе внимание, будто до этого омега не слышал, как кто-то вошёл и недолго бродил по квартире. — Ты… как? — не понимает, как вести себя Юнги. Чимин кладёт телефон на стол и поднимает одну ногу, прижав к груди. — К Тэхёну приехал? — тот кивает, а Пак мычит задумчиво. — Как тебе город? — Красивый… Постой, Чимин, о чём ты вообще? Я думал тебе плохо, столько всего случилось, — садится на стул омега, расстёгивая куртку. — Ты правда пришёл ко мне, чтобы узнать обо всём по-подробнее? Чтобы я тебе плакался и кричал? За истерикой приехал? — Ты бредишь. — Я на девяносто процентов из таблеток состою, остальные десять — уколы. Как думаешь, буду ли я сейчас говорить с тобой о моём состоянии? — спокойно спрашивает омега. Юнги не понимает, что должен ответить. Ему может и не стоило приходить и ковырять раны Чимина? Ким хотел как лучше, а на него волком смотрят. Пак не хотел говорить ему таких вещей, но ему так осточертело всё. Бесконечные звонки с просьбой встречи от журналистов, странные гости. Хаган поставил охрану, чтобы брат мог жить спокойно, но всё равно не получается. Чимин только из-за лекарств и держится. Плакать хочет до ужаса, а не может. Сутками живот наглаживает и отвлечь себя пытается, слоняясь по дому бездумно. Юнги тоже есть отвлечение, но Чимин плакаться ему не хочет. Его альфа сделал это. — Давай больше не поднимать эту тему, — просит Пак, опуская взгляд в тарелку. — Оставайся, если хочешь, но не говори мне ничего о Сеуле, — Юнги сам себе кивает. Лучше с таким Чимином сидеть, чем с братом.✝
Машина резко тормозит, криво останавливаясь у серого здания без окон. Водитель быстро покидает салон, направляясь к так называемому штабу. Минги поднимается на второй этаж к Хосоку, где находились ещё четыре человека картеля. — В Сувоне началась перестрелка, я отправил людей, но мы вот-вот потеряем город. — Мы держали оборону три дня, — снимает камуфляжную куртку со стула альфа, — какого хрена там случилось? — бесится Хосок, сутками сидя на пороховой бочке. — Все за мной. В машине Чон звонит Намджуну, зная, что ничего конструктивного не услышит, но каждый раз пытается вразумить альфу. Ким даже находясь при смерти отдаёт приказы. Не такие глупые, как того ожидал Хосок, надеясь, что скоро катавасия кончится и Намджун сдастся, потому что Чон не намерен. — Ты из принципа в этот город полез? — спрашивает мужчина, как только гудки кончаются. — Все города, которые ты себе подчинил кровью, отойдут мне, — на том конце слабый голос. — В твоих интересах опустить оружие. — Ни за что! — бьёт кулаком в панель альфа, — сегодня ты победил, но завтра смотри в оба, Намджун. Это не кончится, пока ты не сдашь мне все полномочия. — Ты враг собственной страны. — Я её надежда.✝
Джунхи прислушивается к льющейся в ванной воде, где сейчас находится Сухэ. Альфа перестал делать вид, что его интересуют новости по телевизору. Раон это заметил и подсел ближе, поглаживая парня по бедру. Поникший Чон всегда беспокоит омегу, альфа стал для него защитником, а когда ему самому нужна помощь, Раон должную оказать не может. Джунхи ничего и не говорит, вздыхает тяжело и многое становится понятно. Омега не уверен в том, что сможет его как-то отвлечь, но он много думал над этим, поэтому нагло сел на чужие бёдра и поцеловал ошарашенного альфу. Чон не знал, куда деть руки, ошалелыми глазами смотря на Раона, не пытающегося отстраниться. Этот омега сводил его с ума в университете, но Джунхи отставил симпатию в сторону и был занят иными проблемами. Не замечал, как сблизился с парнем в последнее время. Зверь в нём всё же проснулся, приказывая своё забирать, пока омега не передумал и Чон впился пальцами в его бёдра, сжимая до покраснения кожу открытую шортами. Раон прервался, чтобы вдохнуть кислород, не дал Джунхи вставить слово, отравляя собой. Альфе определённо это нравится. Возбуждение завязалось тугим узлом внизу живота. Он забыл обо всём, одно время его лишь омега интересовал. Кто знал, что это снова повторится? Раон станет его спасательной шлюпкой, а семья Титаником. Остановившийся в дверях Сухэ прерывать пару не хотел. Слегка завидовал и скучал по Хагану. Омега вернулся в ванную, отбрасывая полотенце с головы в сторону. Нет, он не совершит глупость и не наберёт заученный номер. Если бы кто-то объяснил, что происходит, то омега понимал бы, что ему делать. А так все темнят, точно что-то скрывают. И самое главное — хотят убить отца. Сухэ готов окунуться в тот же океан боли вместе с Хаганом, он хотя бы был рядом и оберегал его, каким бы монстром не был. Омеге нужна конкретика, правда. Он, словно маленький ребёнок, которому ничего доверить нельзя. И что делать? Тэхёну жаловаться? А что мог сделать этот человек? Сухэ может в любой момент его личность раскрыть. Почему Ким не думает об этом, а пытается воспитывать его? Омега слышит голоса из комнаты, но не торопится выходить. Он утирает слёзы, не заметив, как заплакал, и посмотрел в зеркало. В ответ глядел молодой человек, с виду идеальный, внутри — кладбище надежд. Сухэ и правда ещё ребёнок, ничего не понимающий, сломанный, запутавшийся в себе. Единственное, что он точно знал, — хотел быть рядом с Чонгуком. Всегда и везде. Это мечта не сбылась тогда, почему сейчас должна? — Ты там не утонул? — стучится брат. Сухэ отмирает, проверяет свой внешний вид и выходит к старшему с улыбкой, которая так и кричит о помощи, но никто не замечает, не понимает. Омега обходит Раона, тряся мокрой макушкой и занимает его место рядом с альфой. Их ничего, кроме губ красных не выдаёт. Джунхи закидывает руку на брата, ежась от влажности его тела и переключает канал. — Что посмотрим? — спрашивает он, пока Раон уходит разогревать ужин. Младший опускает его руку, поднятую с пультом, и брошенным котёнком смотрит на парня. — М? — Ты мне как старший брат, — всё с той же болезненной улыбкой, а сердце альфы удар не один пропускает. Он бы закричал на весь город «ты мой брат», он бы рассказал правду, он бы… «бы». Чон сжимает его плечо сильнее, чем хотелось бы, и облизывает припухшие губы. — Не бросай Раона. — Почему должен? — брови в удивлении ползут вверх. — Постой… ты видел? — Сухэ заливается краской и забрасывает конечности на Джунхи. — Ты ему нравишься, поэтому не разбивай его сердце. — Если только он не разобьёт моё, — усмехается Чон, следя за фигурой Раона через открытые двери.✝
Тэхён не на шутку начинает волноваться за Юнги. Брат хоть и говорит, что всё время проводит у Чимина, младшему не по себе. Мало ли что ему мог наговорить Пак. Юнги пора было вытаскивать оттуда, но пока Тэхён собирался, к нему нагрянули гости. Чонгука парень ждал всегда, но когда, открыв дверь, на него налетел ребёнок, он испугался. Альфа прошёл в квартиру и закрыл дверь, с улыбкой глядя на дорогих ему людей. Привязанность сына к Тэхёну не так сильно тревожила его, как Данзана. Шона очень скучал и выпросил у отца встречу. Бета поцеловал мальчика в щёку и снова прижал к себе, вдыхая пряный аромат ребёнка, который только начал раскрываться. — Шона предложил съездить на пикник, — сказал мужчина, крутя в пальцах ключи от машины. — Я предложил поехать к нам на дачу. Тэхён не может не спросить о Данзане. Знает ли он, чем занимаются его мужчины, пока он работает. Или же бету ждал сюрприз в машине? — А твой папа? — заглянул в счастливые глаза омеги Тэхён. — Мы будем втроём! — он взял парня за руку, подтаскивая к отцу. — Поехали скорее. Ким только обулся и накинул куртку, откладывая визит к Чимину. Шона уговорил Тэхёна сесть с ним сзади, чтобы держать его руку и тихо спрашивал, сохранил ли бета его игрушку. Удовлетворённый положительным ответом, он едва не закричал. Хаган наблюдал за ними через зеркало, то улыбаясь, то загружая себя неправильными мыслями. Если бы судьба распорядилась иначе, то Тэхён сидел бы рядом со своим сыном, а не сыном Чонгука. Но он бета. Ему не дано. Так думает альфа. Шона помогает Тэхёну расставлять еду на мягком пледе в их саду, пока Чонгук курит на террасе, наблюдая за ними. Он думает, имеет право на такую слабость. Просто стоять и представлять, что это его семья, без лишних людей, но и Данзана альфа по-своему любил. Затишье перед бурей, что вот-вот выбьет почву из под ног. Чон тушит сигарету и переодевается в домашние штаны и футболку. Шона что-то упорно рассказывает Тэхёну о школе, когда Чонгук приходит, напугав сына поцелуем в макушку. — Ты сам всё это приготовил? — смотрит на альфу Ким, разваливаясь на пледе и подставляя лицо под майское солнце. — Шона, — разливает сок по стаканчикам альфа. — Тэхён-а, — тянет мальчик, запуская пальчики в длинные волосы беты, — ты такой молодец. У тебя очень хорошо получается разговаривать на монгольском, — Шона засматривается на шрам от укуса на шее парня, — хочешь, я тебя научу моим любимым словам? Тэхён плохой человек. Из тех, кто сам руки не пачкает, но имеет армию людей, которые по его приказу убьют сотни. Он мастерски манипулирует. Ювелирно подбирает слова. Тэхён всегда знает, что предложить людям взамен на его прихоть. У него десятки масок, но ни одна из них не скроет его прогнившего насквозь нутра. Не жертва, но и не хищник. Наблюдатель. Тэхён плохой человек и он это знает, но Шона — нет и видит в нём только хорошее. Как и его отец. — Давай, — ловит ручку мальчика бета, — я уверен, что знаю их. — Вера, — не моргая, смотрит на трепещущие ресницы Тэхёна омега, — и любовь. — Проще простого, — садится бета. — Конфеты и игрушки? — Эй! — Ты же ребёнок, что ещё тебе нужно? — смеётся Ким, альфа подхватывает его смех, пока Шона обиженно дуется, но быстро прощает парню шутку и снова липнет к нему. Они сидят до заката. Приятно проводят вечер и много смеются. Шона говорит больше всех, будто до этого его никто не пытался слушать. А по правде, дома он никому и не нужен. Мальчик засыпает на руках у Тэхёна, объевшись конфет, о которых говорил Ким, а Чонгук не поощрял. Бета так же отнёс мальчика в его комнату и приткнул одеяло, странно чувствуя себя. Шона, возможно, единственный человек на всём свете, рядом с которым Тэхён может быть настоящим. И омега его примет таким. Как и его отец. — Ты же не собираешься спать? — Чонгук подхватывает парня у лестницы, вжимая в стену. — Я хочу показать тебе озеро. — Уже темно, — кусает губы бета, но не отказывается. Воспоминания из этого дня он сохранит в памяти надолго и будет доставать их из любимых, когда совсем невмоготу станет. Мазерати останавливается рядом с водой. Чонгук не выключает фары, любуясь водной гладью. Он здесь только с семьёй отдыхал. Обычно летом, когда они приезжали сюда в отпуск или когда городская суета надоедала и хотелось спокойствия. Данзан паковал три чемодана и говорил, что они едут жить за город, чтобы развеяться. Хаган никогда не отказывал, как и не приводил к озеру кого-то. Это место было священным, имело особое место в его сердце. Тэхён там же, он должен быть здесь рядом с Чонгуком. — Искупаемся? — снимает футболку альфа. — С ума сошёл? Вода холодная, — он знал, что его могут взять на слабо и сам долго не медлил пока Чонгук раздевался. — Заболею — рядом будешь со мной лежать. Мужчина избавляется от последней детали одежды, замечая, как Тэхён облизнулся. Он повторил его действия и, пока Чонгук рассматривал тело, усыпанное его метками, Ким побежал к воде. От прохлады сводило конечности, но Чон поспешил на помощь, обжигая своим жаром чужое тело. Он подхватил Тэхёна за ягодицы и стал кружить в воде, щурясь от света фар, освещающих их. Бета накрыл его губы своими, усмиряя в альфе пожар, который вот-вот готов был взять в плен душу парня. Возможно, Тэхёна трясёт вовсе не от холода, а возбуждения. От Чонгука. С Кимом он всё тот же подросток испуганный. Тэхён с ним улыбчивый и живой. — Скажи, — мажет мокрыми пальцами по губам беты Чон, второй рукой в тёмной воде медленно вводя в него член. — Скажи мне это. В глазах Тэхёна звёзды отражаются. Как и в тот вечер. Вселенная живёт в его взгляде. Чонгук вечность готов смотреть, теряться среди его созвездий и называть планеты любимым именем. Ему не нужно слышать то, чего он так жаждет, альфа это знает. Глаза говорят больше, чем слова. Но в его чёрно-голубых ни рай, ни ад, — граница между ними. Тэхён возносит мужчину в лик святых, сам Чонгук себя на дно обжигающей геенны тянет. — Люблю, — парень сам не понимает почему так искренне это выходит, от сердца будто. Но вместо органа у него в груди лёд давно. Пока Чонгук медленно натягивает его на себя, Тэхён задирает голову и смотрит в небо. Альфа кусает в шею нежно и зализывает следы от своих зубов. Хочет, чтобы запах его на бете оставался навсегда, но он быстро выветривается. Киму никогда не пахнуть им вечность. Он пытался этот аромат забыть, но тот под кожей, даже если не ощущается. Чонгук повсюду, кажется, расстанься с ним Тэхён, альфа всё равно будет казаться ему в каждом тёмном углу. Это была любовь. Оставалась ли она в бете, когда Хаган вернулся? Была ли в то время, когда он проливал слёзы из-за него? А, давая наводку Арату? Да. Тэхён может сколько угодно говорить, что ничего не чувствует к нему, но это всегда будет ложью. Какая-то частичка Чонгука в нём всегда будет жить. Он с ней умрёт. Альфа каждый раз обнимает его, как в последний. И сейчас, находясь обнаженными перед звёздным небом, Чонгук пытается с Тэхёном в единое целое слиться. Бета является его религией, его стоны — песнь ангелов, а глаза… всё столь же прекрасны. Из-за него альфа не боится быть настоящим, показывать себя таким, какой он есть. Тэхён отучает его от маски, показывает, что быть не таким, как все, — это нормально. Никто лучше него не знает, каково это. Чонгук выносит его из воды на руках, садит в машину и кутает в полотенце. Сам, не боясь простуды, курит в ночи. Тэхён запоминает его таким: любящим, настоящим, живым.✝
По утру все возвращаются в город. Шона долго обнимает бету в машине, пытаясь вывернуться из детского кресла. Тэхён лохматит тёмные волосы омеги и обещает скорую встречу, кивая альфе. Машина остаётся стоять, пока Ким не входит в подъезд. Он привычно сбрасывает верхнюю одежду и заворачивает в спальню, надеясь увидеть брата, но гость внутри другой. — Как ты вошёл? — Тэхён остаётся на пороге комнаты, прожигая взглядом белую макушку. Данзан поглаживает пальцем пистолет, сгорбившись на кровати. Он видел многое, он знал, что так будет. Тэхён отберёт у него не только мужа, но и сына. Эта ночь была долгой. Звонки, слёзы, снова звонки. Но никому не был интересен омега и его домыслы. Хаган от него сбежал вместе с Шона. Его предал не только муж, но и сын. Данзан думал, терпения хватит. Он поднялся, с отвращением смотря на постель, впитавшую в себя запах Хагана. Тэхён не успел испугаться, прошёл в комнату, не делая резких движений. Перед ним сломанный омега, в глазах которого отражение самого дьявола. Он может сделать глупость, бета не исключает того, что его застрелят. — Ну и? — Кима покидает приподнятое прошлым днём настроение. — Вломился, чтобы что? — Как же ты мне надоел, — омега поднимает оружие на Тэхёна, ткнув в грудь парня. — Я всё надеялся… У нас только всё хорошо стало, но ты не даёшь нам покоя. — Почему ты не говоришь со своим мужем? Страшно? Чего ты больше всего боишься? — Ты разрушил нашу семью, как ты смеешь ещё говорить со мной?! — у него рука, держащая пистолет, трясётся. — Он вернулся ко мне, он любил меня. Я не понимаю, что он нашёл в тебе. — Я тоже долгое время не понимал, — улыбается бета и удар пистолетом приходится в нос. Тэхён шикает, утирая хлынувшую кровь, не хочет омеге больно делать. От одного его удара, Данзан бы уже глаза не открыл. — Смело. — Меня тошнит от тебя. В тебе нет человечности, ты умеешь только разрушать. Хаган спит со мной в одной постели, но я уверен, он о тебе даже в тот момент думает, — Тэхёну такое слышать крайне неприятно, — ты для него ангел во плоти, а я папа его ребёнка, но он меня совсем не уважает. Мне показалось, что он тебя забыл, но сегодняшняя ночь открыла мне глаза. — Я навсегда останусь в его жизни, как бы ты не хотел, чтобы я умер. Дело не во мне, а в нём. В том, что он делает с тобой. Он тебя использовал. Ты для него билет в безбедную жизнь, которую ему так хотелось. Ты для него просто тело, которое подарило ему сына. Хаган добился всего, чего хотел благодаря тебе. Лучше бы он сдох на улице, — снова удар, уже в висок. У Тэхёна кружится голова, но он удерживается за стоящий позади его комод, не позволяя темноте забрать его. — Ты его не знаешь… почему ты мне поверить не хочешь? — Потому что! Потому что… — шаг назад. — Хочешь, я расскажу тебе, кто он такой? — смотрит на омегу Тэхён, пытаясь ровно стоять. — Я знаю, что ты достоин нормальной семьи. Ты из тех немногих людей, которые действительно заслуживают быть счастливыми, но тебе на пути попался Хаган. А, был молод и глуп, первая любовь, бабочки в животе, эйфория, — Данзан сделал ещё несколько шагов назад, присаживаясь на кровать, но пистолет не опуская. — Я был таким. Мне было шестнадцать, когда он приехал в мой город. Я был знаком с его семьёй, меня тепло приняли, как и моего брата. Он встречался с Джином всё то время, пока я был с Хаганом. Мы все были счастливы друг с другом. Да, ругались, дрались, много воды утекло. Но он всегда был таким, никого, кроме себя не видел. Говорил мне о любви, но я… — касается своего носа бета, кривя лицо от боли, — всегда подозревал его. А на выпускном застукал его полуголым с нашим общим одноклассником. Данзан недолго молчит, заглядывая в тёмные глаза парня, что раскрыл ему душу. Имели ли его слова какой-то вес сейчас? Мог ли он врать, чтобы омега ушёл отсюда, оставив его в покое? Тэхёну незачем, в его лице читается обида на Хагана. — Я убил того парня, — добивает омегу Ким. — На глазах у всей школы, потом полиция, вопли Хагана. Он продолжает мне и сейчас врать, что никогда не изменял. Я продолжаю верить, что это так. Но на самом деле мне плевать. — Почему ты с ним? — поднимается Данзан. — Я же вижу, ты не любишь его. Ты используешь. — Он тоже всех использует ради своей выгоды. Когда он вернулся, я чуть не умер на месте. Мне хотелось, чтобы он просто где-то был, но не рядом со мной. Он тот человек, которого я буду помнить всю жизнь. Помнить боль, которую он мне причинил, но я никогда не хотел ему зла. Пока он снова не предал меня, — омега ждёт продолжения, но Тэхён принимается молчать, поднимая руки. — Ты как-то связан со смертью его родителей? — Был в состоянии аффекта, — расплывается в дьявольской улыбке парень, в него снова тычут пистолетом. — Стреляй, это ничего не изменит. Ты можешь жить по-другому. Посмотри, до чего он тебя довёл. Ты хочешь убить человека. Убив убийцу, меньше на одного убийцу не станет. — Молчи! Я вижу тебя насквозь, и ты тоже не святой, как и Хаган. Не пытайся отговорить меня. Это моя семья, моя жизнь! — кричит слёзно Данзан, держа палец на курке. — Твоя, твоя, — тон голоса у Тэхёна резко меняется, омега не понимает в чём причина, пока у него не вырывают из рук оружие отбрасывая в сторону. Чонгук скручивает мужа, кидая на кровать, и подбегает к Киму, рассматривая его лицо. Он заметил знакомую машину у подъезда и успел уехать, но догадка быстро пришла в голову. Мог не успеть, никогда бы себе не простил. Тэхён заплакал только сейчас, цепляясь за широкие плечи мужчины, и смотрел на ревущего Данзана, что видел ухмылку на губах беты. — Хаган, я не виноват! — вопил омега. — Посмотри на него. — Я вернусь к тебе, — шепчет Чонгук бете, — но сначала с ним разберусь. Прости, что не поверил тебе. Мужчина сгребает тело Данзана и тащит на выход, пытаясь успокоить истерику. Омега видит всё то же ликующее лицо Тэхёна и проклинает его. Ким же, стоит двери хлопнуть, стирает кровь под носом рукавом кофты и поднимает пистолет, рассматривая. Магазин полон. Бета бросает оружие в последний ящик комода, где у него лежат похожие игрушки, и спокойно себе идёт в душ.✝
Чонгук не хотел разборок при ребёнке. Шона, и так, увидев папу в таком состоянии, задавал очень много вопросов. Альфа закрыл сына в комнате и прикрыл дверь за собой в спальню, где находился его муж. Данзана не в чем было винить, может лишь в том, что он тихо хотел избавиться от проблемы. Чона снова разрывает. Как мог его любимый муж так подставить его? Он пытался неоднократно убить Тэхёна, альфа это понимает. — Что мне с тобой делать? — нависает скалой над хрупкой фигурой плачущего омеги Чонгук. — Хочешь развестись или обвинить меня в чём-то? — Измена для тебя — норма, — шепчет Данзан. — Я это давно понял. — Хорошо, — отходит от мужа Чонгук, не зная, что думать. Почему так просто омега принимает эту информацию? Разве ничего у него в груди не болит? Или он на Тэхёна всё вылил? — О чём вы говорили? — О вас, — шмыгает носом омега. У Хагана никакого желания его трогать, омега и без него разбит. Из-за него. Чонгук оставляет парня в одиночестве, забрав Шона с собой. Мужчина сказал, что папе нужно побыть одному. Мальчик тут же просился обратно к Тэхёну, но альфа завёз его к Сокджину, а сам уехал на работу. В тот же момент поступил звонок и знакомый голос сказал: — Мы нашли их. Чонгук развернул машину и направился в спальный район, услышав адрес, где прятались омеги. Альфа ждал этого слишком долго, он предвкушал реки крови, но что-то в голове упорно подсказывало ему, что найдёт Чон там не только двух парней, а кое-что гораздо важнее. Альфа остановил автомобиль за углом, поприветствовал своих людей, курящих у машин, и направился к нужному подъезду. Чонгук нервничал, он хотел бы бежать по лестнице, но ноги становились тяжёлыми, шаги сложно давались. До заветной двери пара метров, а мужчина растерял весь энтузиазм, напрягся. Рука, поднятая, чтобы постучать, замерла. Альфа не был готов к этому, хотя жаждал этого мгновения много дней. Он знает, что по ту сторону ничего не обнаружит, кроме двух испуганных его появлением омег. Разве они в чём-то виновны? Чонгук постучал, делая шаг назад. Дверь открылась быстро, омега явно ожидал увидеть кого-то другого за ней. — Хаган, — вырвалось у Сухэ раньше, чем он осознал, что мужчина реален.