✝
— Поберегите себя, — продолжает давать наставления врач. От них уже тошно становится. Сокджин хочет домой, в свою удобную постель, на свою любимую кухню, где точно не будет запаха медикаментов и приставучих медбратьев. После новости о смерти младшего брата Джин слёг с инфарктом, ему повезло, что Юнги был рядом. Теперь он всегда рядом. Но альфе приходится отставить его на задний план. Он не может беречь своё сердце после такого. Сколько ещё ему нужно вынести, чтобы жить спокойно? Оно никак не получается, сколько бы альфа не старался. Его, конечно, радует факт того, что Юнги с ним всегда, но с тем же Сокджин знает, что происходит внутри у омеги. Так быстро пройти это не может. Омега привозит альфу домой, пока живот позволяет ему сидеть за рулём. Юнги не хочет уходить. Снова. И он остаётся. Их отношения платонические, считает Джин. Ким никак не считает и ждёт дня родов. Он сам остаётся в этом мире лишь для ребёнка, не зная, кто может оказаться его отцом, но сердце, чувствует, что Хосок поплатится за свои слова. Он всё такой же, как и двенадцать лет назад. Такой же, как и пять и год. Хосок останется собой и через двадцать лет. Юнги трезво принял решение закончить эти эмоциональные качели. С чего это Ким взял, что альфа лишь ему мог красиво петь? Юнги знает Хосока и его любовь к жизни. Туда же прилагаются гулянки с омегами, алкоголь. Он плохой правитель, но выборы выиграет. У него нет врагов. Лишь один Ким Юнги. Чонгук и его поступки по отношению к омеге не имеют никакого веса для Хосока. Юнги уверен, если бы Чон пытался мстить Хагану, то он бы уже знал об этом. Слишком тихо. Гром уже был, вряд ли повторится. Для омеги молния сверкнула, когда Хосок отрёкся от него и своего сына. Юнги не нужен альфа, который не может взять ответственность за себя. — Я приготовил кое-что, — помогает дойти альфе до спальни Юнги. — Хочешь? — Не голоден, но спасибо, — устало улыбается Джин. Ему нужен покой и омега знает это, но ему спокойнее, когда мужчина рядом. Ким готов в любую минуту выслушать его, только Сокджин не говорит, а всё в себе переживает, и от этого не легче. Юнги сам потерял брата, он знает каково это. Если альфа не хочет поднимать эту тему, это его выбор, пусть только будет уверен в искренности омеги. — Ты можешь оставить меня? — и как бы сильно Юнги не хотел прилечь рядом, он выходит за дверь. Сокджину стыдно плакать при омеге. Он взрослый мужчина, переживший многое, но именно смерти близких людей добивают его. И пусть Юнги всё понимает, сам находится в трудном положении, Джину всё равно не хочется выглядеть в его глазах слабаком. Он дал себе обещание жить, помочь Юнги с ребёнком. Они в принципе друг у друга остались. Сокджин никогда не вернётся к семье, как бы не хотел увидеть племянника, Джунхи. Он не может этого сделать. Может быть Хаган и не виноват во всём, в чём обвиняет его старший брат, но выводы сделаны. Юнги снова надевает куртку и выходит на улицу. В квартире на него давит чужое горе и, если Сокджин думает, что омега не слышит его шмыгания, то он ошибается. Ким выходит из подъезда, наблюдая за пустой улицей, навевающей ещё большую тоску.✝
На столе рассыпан белый порошок, стоит три наполовину пустых бутылок с алкоголем, а на кровати в обнимку спят двое омег. Хосок сидит голый на диване у столика, докуривает сигарету и пытается потушить в переполненной бычками пепельнице. В дверь коротко стучатся, Чон не реагирует, позволяя человеку войти. — Господин, вам нужно быть на встрече с мэром через час. Хосок машет рукой, чтобы альфа вышел и снова остаётся наедине с тишиной. Пусть у него и новый помощник, но Чон отчётливо слышал голос Минги. Он скучал по таким дням, когда Сон заставал его в похожем виде. Успевал смеяться или угрожать, чтобы босс скорее собирался. Сейчас ничего не хочется, кроме как вернуться в кровать к красивым парням и продолжить начатое ночью. Хосок не понимает, что разрушает его. Где именно он прокололся? Что сделал не так? Он избавился от предателей, почти получил власть целой страны, но всё равно чего-то не хватало. Юнги? Хосок в курсе того, что происходит. Юнги в компании Джина неплохо развлекается. Не то, чтобы Чон хотел следить за своим омегой, просто… да не его он омега вовсе. Чон думает, что так Юнги даже лучше. Может это не ребёнок Чонгука, Хосока, а вообще Сокджина? Разные мысли посещают голову. Бежать к омеге Чон не собирается, ему нужна конкретика. Только пока он её ждёт из сердца многое выветривается. Так Хосок оставил в покое Хагана. Он придумал план мести, представлял, как убьёт альфу за содеянное, но руки опустились. Или Чону стало жалко его? Чонгук снова пережил похороны, Хосок не вдавался в подробности. Их вражда ушла на ноль. Альфа мстит только Юнги. Так, как умеет, — игнорируя его. Хосок направляется к себе в офис, когда до него доходят не самые лучшие новости. Он было решил, что всё хорошо в стране. Альфе не особо удаётся всё держать под контролем, но он пытался. Даже Чонгука за бортом оставил, но этот демон снова проявил себя. Он воспользовался шатким положением Хосока и нагло влез в его государство. Чон стерпел много раз, пресекал попытки вторжения, но Хаган умеет обходить Хосока стороной. Сейчас он распространяет свой товар, но альфа не представляет, что будет дальше. За несколько дней мужчине удалось найти точки сбыта и склады Чонгука по стране, но он сомневается, что на этом всё.✝
— К тебе приедет доктор, — поправляет волосы в зеркале Чонгук. — Если попробовать как-то использовать его, чтобы выбраться, я его убью. — Я на дурака похож? — хрипит на постели Тэхён, потому что нежности отошли в сторону и Хаган вернулся с новыми-старыми пытками. Сделал дело и уходит, как всегда, оставляя парня порванного и опороченного выживать. — Я серьёзно, — оборачивается Чонгук, смотря на свою жертву хищником. — Молчи и принимай помощь. — Почему ты делаешь это для меня? Грехи вздумал искупить? Я не просил тебя о помощи. Чонгука злит каждое слово, что вылетает изо рта парня, но сейчас его калечить времени нет. Если альфа попробует сцепиться с ним словесно, то из этого ничего не выйдет. Ему проще уйти, а Тэхёну следует дождаться помощи, которая ему не нужна. В нём стала теплиться надежда о том, что совсем скоро пытка кончится и он просто умрёт от боли. Альфа знает, Чонгук пытается исправляться. Тэхён живёт у него в голове и предвидит каждое его действие. Доброта со стороны Хагана — лишнее, за ней последует всё то же насилие. Он не врал, как успело показаться Тэхёну, и доктор действительно пришёл, но с Усоном. Ким не собирался оставлять их наедине, потому лишь наблюдал со стороны. Врач был человеком картеля, не задавал лишних вопросов, но на них пробивало Тэхёна, пока его тело осматривал высокий брюнет с множеством татуировок, что стали заметны, стоило ему засучить рукава кофты. — Как дела, Усон? Никакой игривости во взгляде Усона не прослеживалось. У Тэхёна в планах не было злить альфу, это практически невозможно. Да и альфа слишком убит частыми потерями в семье, чтобы язвить в ответ. Ему не хочется здесь находиться, быть нянькой для Тэхёна, пока Хаган вылетел из страны по работе. Усон собирался закрыться дома и пить, выходя лишь к вечеру, чтобы в одиночестве посмотреть на закат, но у него слишком много дел. — Мне нельзя говорить с тобой, — отвечает Ким, пытаясь даже не смотреть на альфу. — Мы никому не скажем. Давай же, рассказывай, как дела в мире? — Где ты только берешь силы улыбаться? — Так, я же любовь всей жизни Хагана. Чего мне плакать? — Усон на вопрос усмехается. — Я думал, его любовь наверху с пузом ходит. Тэхён зависает в немом шоке, благодарный кровати, которая удерживает его бренное тело. Если бы он стоял, тотчас бы свалился на пол, подкошенный ядовитой пулей. Она прошивает насквозь его сердце. И, к несчастью, Усон это видит и улыбается, но потом будто осознаёт, что сказал лишнего, и снова его лицо становится угрюмым. Тэхён хочет пить, в горле резко пересохло. Чонгук добрый, потому что альфа растопил его сердце? Или всё дело в его беременном муже? Тэхён не ожидал. Такой своей реакции, молчание Хагана, его сердечности. Значит, всё-таки Тэхён не был любовью всей его жизни и Чонгук так же умело играл с его чувствами, как и Ким. — Какой… какой месяц? — растерянно смотрит на Усона альфа. — Почему я должен говорить? — Ты уже сказал достаточно, — взрывается Тэхён, когда руки доктора оставляю его в покое, и он, забывая о стыде, как есть голым подходит к Усону, стоящему у дверей. — Я не спросил, сколько уже торчу здесь. Скажи мне, какой срок у омеги? — Пятый, — не скрывает, уже знает, что ему может достаться, но до этого далеко. — Завидно? — Обидно скорее, — кусает губы альфа. — Теперь валите отсюда. — Мы вернёмся, — открывает дверь Усон. — Док выпишет лекарства и вернёмся. — Можешь оставить свою задницу дома. Стоит двери закрыться, как Тэхён начинает разносить комнату. Он с себя больше в шоке, чем от молчания Чонгука. Мог не говорить, специально скрыл. Или альфа не хотел делать Тэхёну больно? Нет же, Хаган знает, что альфа отреагировал бы именно так, как сейчас. Правда, мог не показать своих внутренних мучений. Почему это открытие так болезненно на нём отпечатывается? Тэхён себе, кажется, что-то не то надумал. У Чонгука ведущая роль. У альфы научился правильно подавать такие новости, приправленные томлением и неожиданностью. Тэхёну больно. Больнее, чем вчера или ещё месяц назад. Насилие не стоит рядом с таким потрясением. Альфа думал, что они пришли к чему-то. Когда-то кулаки Чонгука нашли бы покой, а душа перестала тянуться к Тэхёну. Все его слова оказываются ложью, все признания, извинения. В итоге, он всё же продолжил начатое. Чонгук не считает себя ни в чём виноватым. Тэхён всё же в дураках. Проигрыш. И сердце Хагана достаётся Данзану.✝
— Что здесь случилось? — врач захлопывает дверь, наблюдая за беспорядком в комнате, в центре которой сидит Тэхён, покачиваясь едва заметно из стороны в сторону. — Где Усон? — Ближе, чем ты думаешь. — Эл, — поднимает тяжёлую голову альфа, — где мы, чёрт возьми? Доктор ставит чемоданчик на пол и идёт мыть руки, задумчиво рассматривая комнату. Тэхён поднимается, ощущая, как ноют ноги от холода. На улице точно зима, иначе он бы не трясся, как осиновый лист на ветру, но никто не предлагает ему шубу. Эл, — врач, присланный Хаганом, молча открывает свой чемоданчик и высыпает лекарства на кровать, следом достаёт из пальто блокнот и ручку. — Я расскажу тебе, что и когда принимать, — говорит он, а сам быстро пишет на листке и протягивает блокнот альфе. «Боюсь, здесь может быть прослушка. Камер я не заметил.» — Надеюсь, я не сдохну от такого количества таблеток, — улыбается Тэхён. «Я понял.» — Зато тебе станет лучше. «Ты под землёй в бункере. Это в лесу рядом с особняком Ганбатов.» «Они живут здесь?» «Уже давно.» «Где Хаган?» «Улетел в Сеул.» — Я не запомню столько всего за раз, — продолжает разглагольствовать Тэхён, пока Эл рассказывает ему о таблетках и параллельно пишет. «Данзан правда ждёт ребёнка?» «Он его чуть не потерял после смерти Союля.» «Как Шона?» «Я его не видел. Дома его точно нет.» — Попытайся запомнить, это в твоих интересах. «Какое сегодня число?» «27 декабря» «Сделай для меня кое-что. Это очень важно.» «Конечно, председатель. Мне помочь вам сбежать?» Тэхён осознаёт всю опасность своего положения. И то, что парень, стоящий напротив, может быть завтра трупом, тоже. Это его человек в картеле Хагана. Людьми, как выяснилось, альфа не особо пренебрегает. «Отправь это сообщение в Пхеньян. Я хочу, чтобы лист попал в руки Бо.» Тэхён пишет на чистом листочке всего четыре буквы: «хохо» и остаётся довольным. Эл непонимающе на него смотрит, но альфа остаётся непреклонен. У него нет времени и сил объяснять что-то. Доктор продолжает говорить о медикаментах. Бумага должна попасть к Бо. Так время, что Тэхён проводит в комнате не будет напрасно упущено. Ему так просто не выбраться. Не сейчас. От Чонгука всего можно ожидать, а жертвовать жизнями своих людей в этом случае альфа не готов. Эл уходит, и Тэхён начинает рассматривать вываленные на кровать таблетки. Ему стоило бы позаботиться о своём здоровье тщательнее, но сейчас важно, чтобы сообщение дошло.✝
— Значит, пронюхал, — выходит из заброшенного здания Хаган, подкуривая сигарету. — Ничего, я его дожму. — Как? — спрашивает стоящий по левую руку от мужчины альфа. Остальная охрана Чонгука косится на парня, что своим вопросом ставит босса не в самое лучшее положение. — Кто-то ещё во мне сомневается? — басит Чонгук, рассматривая альф. — Мы не уйдём отсюда, пока я не получу назад свои деньги. Назначьте встречу с Чон Хосоком, — люди рассасываются, но Хаган успевает поймать за рукав пиджака парнишку с неудобным вопросом. — Будешь свой рот не вовремя открывать, — тушит сигарету о щёку альфы, — в следующий раз я тебе глаз выжгу. Будем с одинаковыми масками ходить. Как тебе идейка? — Извините, — пищит тот и убегает к машине, как только его отпускают. Чонгук не в настроении, чтобы любезничать. Любая мелочь выводит из себя. Силы нужно приберечь для Чон Хосока. Если он сам не хочет приходить, то придёт Хаган. Следующим утром Чонгук собирается на завтрак с новым главой страны. Хосок не мог отказать в такой простой просьбе. К тому же, ему явно интересно, что происходит. Он приехал в ресторан чуть раньше Хагана и совсем не удивился, когда мужчина вошёл в кругу охранников. — Беспокоишься, что я тебя покалечу? — хмыкнул Чон, играясь с вилкой. — Не зря. — Поздно уже умничать, — Чонгук тут же распустил охрану и был готов к нападению со стороны Хосока, но альфа спокойно сделал заказ у официанта. — Что с тобой? Кризис среднего возраста? — Ты бы рот по делу открывал, а то глядишь и снова гроб кому-то заказывать придётся. — Не надо, — предупреждает альфа, сжимая кулаки. — Это не твоё дело. — Моё. Ты мог отправить на тот свет Юнги. — Была такая мысль, но я его пожалеть. Представляешь, во мне ещё есть сострадание. А у тебя? — Считаешь меня слабаком, потому что я обещал заступиться за него и не сделал этого? — Дай подумать, — цокает мужчина. — Да. Ты упал в моих глазах. Я что, зря всю ночь насиловать его, раз ты таких взглядов? То, что тебе плевать на него, я уже понять. Не хочешь говорить о нём, — мы не будем. — Я хочу поговорить о твоём длинном носе. — Да? Не считаю его длинным, омегам нравится, — всё ёрничает альфа. — Он лезет, куда не следует. Ты взялся за старое. — Ким Намджун должен мне кучу денег. Я вложить их в эту страну, и я хочу получить их обратно. — Это не мои проблемы. Или ты может просто нашёл повод, чтобы прикрыть свои истинные мотивы? Тебя Тэхён случайно не кусал? Кажется, его хитровыебанность тебе передалась. — Сомневаться, что смогу обогнать его в уме. — Ты не умнее Сокджина. Это правда. Чонгук, услышав имя брата, напрягается. Как-то он не подумал о том, что Джину могло что-то угрожать. Следовало бы позаботиться о его безопасности, но старший просёк бы всё и ещё больше стал бы ненавидеть Хагана. Поэтому он в стороне, не загружает себя тем, что в любую минуту Хосок махнет рукой и пуля снова поразит сердце альфы. — Что он сделать? — Джин живёт с Юнги. — Так ты в сторону поэтому отошёл? — Чонгуку искренне смешно. — И что ты от меня хочешь? — Только одно — прекрати распространять товар на моей территории. — А Юнги? — Я не знаю, чей это ребёнок, а воспитывать твоё отродье не собираюсь. Ты Данзана ещё не радовал? Может, у тебя будет три сына. Я тогда стоя начну твоей семье аплодировать. Хаган резко поднимается, сбросив веселье. Хосок дёргает за правильные ниточки, но Чонгук никуда не уберется отсюда. Долг и правда всего лишь предлог, но с какого чёрта мужчина должен уходить? Даже если бы Чон выписал ему чек, он бы остался работать в этой стране. Это ничего не меняет. Хосок более на личность переходит, но Чонгук видит, что альфу никак не задевают отношения с Юнги. Ему просто всё равно. Безразличие Хосока приводит мужчину в ярость. — Какой же ты всё-таки мерзкий человек, — рычит Хаган, сжимая в пальцах ткань на столе. Официант остаётся в стороне с блюдами, наблюдая за сценой. — С таким отношением к жизни ты остаться совсем один, — а вот это уже больно. — Наслаждайся властью. Нет ничего проще, чем её потерять, — выходит из-за стола Чонгук. — Ты её не теряешь, потому что тебе постоянно удаётся сухим из воды выходить! Я не хочу быть таким, как ты. — Я бы никогда не пожелать тебе такой жизни, как у меня, — бросает напоследок альфа. Чонгук выпускает пар уже на улице в окружении своей охраны. Он благодарит себя за то, что не устроил драки, хотя очень хотелось. До упёртости Хосока ему нет никакого дела. Пусть выстраивает войска, если угодно. Чонгук тоже будет стоять на своём. У него никаких эмоций не вызывает совместное проживание Сокджина и Юнги. Но вот просто так поехать к брату страшно. Альфа всё избегал лишних конфликтов, но ему кажется, что он должен быть сейчас рядом с Джином. Нельзя улететь и ни разу его не увидеть. Чонгук знает, кто может ожидать его в квартире брата, но это меньше всего волнует его. Он отказывается от своих размышлений, когда дверь ему открывает омега. Юнги видел мужчину через глазок и не остановился ни перед чем, встречая Чонгука как есть, в большом банном сером халате, в котором тонул. Он хотя бы прикрывал его живот, но Хаган обо всём уже знает, поэтому первое, на чём он акцентирует своё внимание — округлость. Юнги не боится смотреть на Чонгука, он научился прогонять эту боль прочь, когда она достаёт его. — Кто там, Юнги? — кричит Сокджин с кухни. Хаган, услышав родной голос, пришёл снова в движение, закрывая за собой дверь. Юнги не хотел бы впускать его. Он переживает за Джина, а Чонгук вдруг неожиданно понимает, что переживает за Юнги. — Как ты? — он толком не понимает, что должен сказать. Да и должен ли в такой ситуации, но пока у них есть эти несчастные минуты, Чонгук говорит. — Ты серьёзно? — упирается рукой в стену омега, придерживая свой живот. — Юнги! — продолжает звать его альфа и всё же сам выходит, роняя кухонное полотенце, когда видит на пороге брата. — Отойди от него, — волком смотрит на Хагана он, дергая омегу на себя. — Пошёл вон. — И тебе привет, — ставит портфель на пол Чонгук. — Я понимать, почему ты так себя ведёшь, но хотя бы поговори со мной. — Ты не из-за меня приехал и не из-за Юнги точно. — Я по работе, — расстёгивает пальто мужчина и вешает на вешалку. — Давай хотя бы на десять минут притворимся снова любящими братьями? — Пять. — Отлично, — потирает ладони от холода альфа. Джин оставляет Юнги в спальне, но знает, что тот будет подслушивать, даже если закрыть дверь на кухню, поэтому альфа переключается на свой родной язык и делает тише телевизор, возвращаясь к готовке. — Я пережил инфаркт. — Это из-за меня, — опускает голову Чонгук, чувствуя себя виноватым. — Прости, я только довожу тебя. — Мне не нужны твои извинения, подотрись ими и сваливай домой. — Я уеду, честно, мне хотелось увидеть тебя, — напугано глядит цветными глазами на брата Чонгук, но Сокджин не собирается его помиловать. — Хосок сказал, что ты с Юнги живёшь. — И почему Хосок всё ещё не здесь? — Ему явно плевать на тебя, на Юнги и на ребёнка. — А тебе нет? — Джин бы стукнул его поварёшкой по голове, а потом выкинул в окно. Как же здорово у Чонгука получается притворяться, будто ему не всё равно, но ничего в этой жизни его волновать не будет, кроме Тэхёна. Сокджин думает, брат приехал, чтобы себе плюсик к карме приписать, мол я здесь, не бросил тебя и даже омегу. Но он бросил всех. — Ты остаёшься моим братом. — А Союль? — Пожалуйста, не начинай, я ещё не отошёл от этого. — Верю, но слушать тебя больше не намерен. Я не хочу тебя знать, Хаган, — прямо в глаза опешившего брата. — Я люблю нашу семью, но тебя я никогда не прощу. Ты сделал достаточно, чтобы я ненавидел тебя. — Не отворачивайся от меня из-за каких-то пустяков. — Пустяки? Ты изнасиловал омегу, которого я люблю. Ты обвинял меня за слабохарактерность. Ты убил человека, за которым я хотел идти. Ты нашего брата убил. Этого достаточно или мне продолжить? — Хватит, — выходит с кухни мужчина, сталкиваясь с омегой. — Ты тоже хочешь сказать, что ненавидишь меня? — Ненавижу, — слишком мягко сказано, — кривит лицо Юнги, провожая его спину. — Я никогда больше тебя не потревожить, — прощается с братом Чонгук. — Осторожнее с сердцем, — и хлопок двери. Хаган думал, что заслуживает гораздо больше. Он был уверен, что не расстроится, когда Джин прогонит его, но всё же чувствует себя гадко. Хорошо, что приехал сейчас, выслушал брата, но от этого не легче. Чонгук не может жить спокойно, когда его семья разбросана по свету. Он так долго собирал её. Часть уже в земле, другая половина общаться с ним не хочет. — О чём вы говорили? — не упускает главный вопрос Юнги. — Обо мне? — И о тебе тоже, — расстроенно отвечает мужчина. Омега идёт обнимать Джина, не больше опечаленный появлением Хагана. Взглянув в его глаза, перед Юнги закружила сцена насилия в самых ярких тонах, с лучшим звуком. Он вспомнил этот кошмар и пережил его вновь. А что Чонгук думает на этот счёт? Потому что Юнги в нём не заметил раскаяния, было кое-что другое, витавшее в воздухе, — осознание.✝
Свадьбу Джунхи и Раон перенесли из-за гибели Союля. Некоторое время потребовалось, чтобы вернуться в нормальное состояние, и тогда уже пара сыграла скромную свадьбу. Омега всё планировал иначе, но после трагедии уже ничего не хотелось. Так, они расписались и сразу уехали домой, не желая особо праздновать. Раон заканчивал накрывать небольшой стол в квартире, пока Джунхи общался с братом в другой комнате. Видеть Хагана и на регистрации было неприятно. Омега своей неприязни не показывал, но все отлично понимали, что происходит. Раон себе праздник портить не хотел, поэтому улыбался. — Помочь? — показался Данзан. — Отдыхай, я сам справлюсь. Раон никого не хочет напрягать, он ждёт, пока все разъедутся, и они с Джунхи снова вернутся в свои будни. Учёба, дом, свидания. Альфы возвращаются к омегам с кислыми минами, но никто знать не хочет, о чём они говорили. У них много тем неприятных, но Чонгук не хочет, чтобы Данзан снова попал в больницу, а Раон просто знать не желает. Он не готов в такой день пропускать через себя проблемы. Единственное, что хочется делать, — хвастаться красивым обручальным кольцом и получать поцелуи за ушко от мужа. — Что-то хорошее, наконец-то, случилось, — Данзан поднимает стакан с соком, говоря тост. — Надеюсь, совсем скоро вы тоже станете родителями. — Будьте счастливы, — только собирается выпить Чонгук, как телефонный звонок разрушает всю картину. — Простите, — ставит обратно алкоголь альфа. — Что? — если Усон звонит вечером, то ничего хорошего ждать не стоит. — Тэхён таблетками траванулся, — заикается от шока на том конце альфа. — Я не знаю, что делать. — Вас одних даже на сутки оставить нельзя, — подрывается с места Хаган. — Я еду. — Быстрее, мне кажется, у него пульса нет. — Куда ты? — от нервов начинает поглаживать свой живот Данзан. — Мы же только сели. — Это очень важно, я не могу остаться, — альфа целует мужа в макушку, поздравляет молодожёнов и вылетает из квартиры. За сегодня он устал жутко и собирался вернуться домой за полночь. Шона оставался с няней и в гости к дяде с подарками не собирался. Чонгуку всегда есть за кого беспокоиться, но он не думал, что сегодня это будет Тэхён. Альфа уже мчался на всех парах к нему, мало веря, что Ким мог себя убить, но что-то его вынудило. Хаган не видел его с тех пор, как вернулся домой и не собирался спускаться в ближайшее время. Ему нужно себя морально каждый раз подготавливать, чтобы взглянуть в глаза Тэхёна. Когда Чонгук спустился к комнате, он застал внутри Усона, додумавшегося вызвать у альфы рвоту, вставив два пальца в рот, что не особо помогало. Хаган пробежался взглядом по пустым пластинкам от таблеток и подбежал к парням, помогая Усону. Наконец, Тэхёну удалось выплюнуть всё, что он съел. Чонгук в добавок облил его водой и отправил помощника наверх за одеялом. Мужчина положил альфу на кровать, только представляя, как сейчас выглядит. Потому что чёртов Ким Тэхён расплывается в улыбке и притягивает нависшего над собой Чонгука ближе за щёки. — Испугался. — Ты что вытворяешь? — А ты думал, что я не смогу. — Чего ты добиваться? — А ты, мучая меня здесь? Чонгук вырывается и выпрямляется, пытаясь не смотреть на альфу. Усон приносит новое одеяло и отдаёт в руки босса, укутавшего в него Тэхёна. Он отправляет помощника наверх, а сам присаживается рядом с Кимом, смахивая мокрую чёлку с его глаз. Чонгук испугался, но всего на мгновение, это не ушло от Тэхёна. — Ты ничего просто так не делать. Для чего это было? — Хватит говорить таким тоном, иначе я решу, что тебе на меня не всё равно, мистер будущий отец. — Так, вот в чём дело, — лижет губы мужчина, понимая, откуда ноги растут. Он не верит Тэхёну, его попытке убить себя из-за какой-то беременности тем более. Хотел внимания и получил его, но за всем этим точно должно стоять что-то ещё, пока Чонгук понять не может, что именно. — Если ты таким образом хотел поздравить меня, то тебе почти удалось. Ты вырвал меня со свадьбы брата. Это карается наказанием. — Давай же, — брыкается альфа в коконе из одеяла, — раздень меня уже. — Нет настроения. — Эй, ты не можешь просто так уйти! Чонгук выбирается наружу, благодарит Усона за то, что тщательно следил за Тэхёном и отпускает домой, сам идёт в особняк. Он не сможет сидеть за столом и не вспоминать бледное лицо альфы. В особняке остался сын, Хаган также избавляется от няни, но к Шона не поднимается. Идёт смывать с себя прошедший день и мысленно извиняется перед Джунхи за такую свадьбу. Шона не бежит расспрашивать вернувшегося отца о празднике. Сидит, закрывшись в комнате, делает вид, что читает. Он видел, как Усон утаскивал из дома одеяло и ничего подозрительного не влезло в детскую голову. Шона пытался ни на что внимание особое не обращать. По правде говоря, он хотел вернуться к деду и остаться у него навсегда. Много причин набралось, к тому же на подходе был братик. Омега не показывал радости. Раньше он мог мечтать о том, чтобы иметь младшего брата, но сейчас совсем всё равно. Родители перестали бороться с Шона. Он вроде и есть, а вроде и нет. Тенью слоняется. Хаган не пытается с сыном говорить, он толком не понимает, что именно должен сказать. Переживал ли омега из-за найденного тела Союля в ванной со вскрытыми венами или же дело совсем в другом? Чонгук опустил руки. — Отец, — альфа испугался неожиданного вторжения в свою спальню, стоило ему выйти из душа. Шона сидел на краю постели, болтая ножками в воздухе. — Что такое, волчонок? — сердце в миг было растоплено. Чонгук присел рядом с омегой, приобнимая. — Я хочу вернуться к дедушке. Хаган ожидал подобного заявления и понимал, что тогда сын окончательно отдалится от него. Странно жить с дедушкой, когда у тебя самого есть родители и все блага, но Шона стал упрям и отговорить его уже будет сложнее от этой мысли. Чонгук воспитывал его правильно и учил от проблем не убегать… вроде учил. Судя по тому, как сам альфа носится со своей главной проблемой уже много лет, ничерта он не говорил об этом. — Что тебе не нравится дома? — Всё. — Папа расстроится, — пытается манипулировать ребёнком Чонгук, но Шона только смотрит на него чёрными, как ночь глазами, не желая даже слушать. — У него будет другой сын. — Знаешь, когда я узнал, что у меня будет младший брат, я тоже думал, что меня будут меньше любить, но потом ещё один брат появился и нас всех любили одинаково, никого не обделяли. — Я не сказал, что меня никто не любит, — не сказал, но Чонгук это знает и от лжи сына ему не по себе. — Мне не хочется жить в этом доме и всё. — Вернёмся в город? — Нет, — сползает с кровати мальчик. — Мне здесь страшно. Когда мы сюда переехали ты начал ругаться с дядей Джином и Сухэ умер, а ещё Тэхён и… — кусает пухленькие губки омега, чтобы не заплакать. — Я не хочу здесь жить, в этом доме никто не счастлив. Снова всё упирается в Ким Тэхёна. Чонгук выдыхает через зубы, вспоминая о брошенном альфе. — Но у дедушки ты будешь совсем один. Он много работает и времени на тебя у него не будет. Тебе хочется постоянно сидеть с няньками? — Как будто дома я не был один. — Ты считаешь меня и папу плохими родителями? — Вы были хорошими, но что-то случилось, — уходит из комнаты Шона, вытирая ручками слёзы стоит ему завернуть за угол. Чонгук бы пошёл за ним, прижал к крепкой груди и попытался убедить, что всё по-прежнему, но в прошлое нельзя вернуться. Сам Хаган не отпускает никого из своей жизни. Он поэтому проводил много дней в комнате, что ранее принадлежала Союлю. И сейчас он направляется туда. Все вещи на своих местах, как омега и оставил. Не хватает самого главного — его самого.✝
Тэхён просыпается от шороха где-то совсем рядом. Пока он выпутывается из вороха одеял, все звуки в комнате прекращаются, и альфа сталкивается с тёмным взглядом своего мучителя. Улыбка сама просится на лицо, но совсем ненадолго. Чонгук выглядит привычно серьёзно, а Тэхёну всё кажется, что сейчас эта маска с него спадёт, и он обнажит перед Кимом свои раны. Этого не происходит. Молчание затягивается. — Как думать, ты выбраться живым отсюда? — Ты же меня убить тут собрался, — не понимает, что происходит. На всякий случай отползает подальше от мужчины, позже замечая на тумбочке новую вещь, — торшер с необычным орнаментом на ткани. — Хочешь узнать, надеюсь ли я на спасение? — Видимо, надеяться, когда трещал здесь с Элом, — курок спущен. Тэхён ощущает запах пороха в воздухе и крови, но пока на себе новых отметин не видит, да и у Чонгука нет с собой пистолета. — Как я узнал? — его улыбка не предвещала ничего хорошего. — Записки нашёл. Ты думать, я совсем не слежу за своими людьми? — Хорошо, ты победил, — поднимает руки в сдающемся жесте альфа. — Эл умер? — Мучительной смертью, — кивает на торшер Хаган и Тэхён начинает тщательнее всматриваться в орнамент, понимая, что эти рисунки, — татуировки доктора. Мурашки пробегают по телу табуном от ужаса, но Ким своего страха не показывает. Ему всё так кажется, но Чонгук чует его и подкрадывается к альфе. За ноги спускает Тэхёна на пол и тот мысленно прощается с очередной конечностью. Чонгук в этот раз медлит, кружит вокруг парня, вынуждая продумывать худший исход. Альфа знал, что так будет, его огорчает поступок Тэхёна. На это же накладываются иные переживания, и Хаган вне себя хватает железный обруч на цепи. Он не лишал Кима возможности сидеть на цели, но это так давно было. Хотелось бы увидеть этого снова. В этот раз Чонгук прижимает запястье левой руки к полу и присаживается, чтобы видеть большие карие глаза и отпечаток в них страха. Тэхён ноет от стягивающей боли, но она ничто по сравнению с той, что следует дальше, когда альфа начинает дробить ему кости фаланг железкой, не прилагая особых усилий. Звук хруста костей отдаёт где-то на подкорке сознания. Ким пытается не смотреть, но Чонгук заставляет, держа его за волосы. По щекам Тэхёна стекают слёзы боли, что грузными каплями опадают на дорогие туфли альфы. Он думал, что его ад кончится, а пальцы останутся покалеченными, это не в новинку. Альфа перестал чувствовать отбитую руку, воя себе под нос. Его голос раздражал Чонгука. Он не собирался быть настолько жестоким с тем, перед кем неоднократно открывал душу. Каждый раз плевок, мысленно — пощёчина. Нож всё в том же кармане, на своём месте, отсекающий сразу четыре фаланги. Новый вопль отражается от стен и ещё долго стоит в ушах у Хагана. Тэхён в бреду начинает собирать себя по кусочкам, перепачкавшись в луже крови. Смешно. Чонгук наблюдает со стороны, упивается, но вой мерзкий упрямо в голове. Это не Тэхён, это зверь Хагана и реагирует он на иное существо, живущее внутри у Кима. Слабого совсем, но живого. Чонгуку становится жутко от мысли, что щенок в Тэхёне, может подавить его. Он себя всё оправдывает, что мстит за дело. К этой мести прибавляется Шона и его грёзы о Тэхёне, другие события в жизни Хагана. Он отыгрывается на альфе, но Ким виноват только в одном. Хаган не останавливается, пока в нём живёт этот страх, он будет враждовать с Тэхёном. Либо ты, либо тебя.✝
Сокджин покидает офисное здание своей прежней работы, куда собирался вернуться после долгого перерыва. Альфа бросает на пассажирское сидение машины папку с документами и собирается заводить мотор, как видит выходящего из того же офиса Хосока с двумя телохранителями. Мозг подсказывает уезжать как можно скорее, а сердце просит подождать. Сокджин чувствует, как липкий страх начинает сковывать его тело, не даёт всё же двинуться с места, и Чон замечает альфу, на секунду опешив от встречи. Джину есть, что сказать ему, но вряд ли его слова пойдут на благо Юнги. Хосок остался где-то там в прошлом, и вовсе уже не был никому интересен. Как и ему в целом Ганбат, но Хосок не может пройти мимо. — Очень жаль, что я не могу выкинуть тебя из страны, — возбужденно говорит Чон, убирая руки в карманы куртки. — Как будто тебе есть дело до меня. — Ты прав, но, если твой брат тоже поселится здесь, я буду знать по кому ударить первому. Сокджин хлопает дверью и не смотрит в окно на покорёженное лицо Хосока, уезжает домой. Ему не нужна перепалка с альфой, собственные нервы дороже. Забавляет лишь то, как Чон пытается показывать, что ему не безразличен Юнги и его жизнь, страна тем более. Сокджин хотел бы знать, что происходит в голове у Хосока, раз каждый раз делает такие выводы. Все плохие, а он один хороший. Джин готов со всеми его высказываниями согласиться, лишь бы Хосок перестал обращать внимание на него и омегу. Пока Джин был на полпути к дому, сам Юнги не догадывался о встрече мужчин, заканчивая последние заказы, чтобы со спокойной душой уйти в отпуск. В мастерской негромко играла музыка, что перебивала настойчивые звонки Джина. Потому Юнги не сразу смог ответить альфе, а взяв трубку, услышал звон колокольчика над дверью. — Скоро ты будешь дома? — спросил Сокджин негромко, а Юнги начал новую борьбу с самим собой. В помещении стоял Чон Хосок, показывая всё своё превосходство одним видом. Он сожрал омегу взглядом, но ни слова не уронил, видя, что тот говорит по мобильному. Альфа осмотрел знакомое место, дожидаясь, пока Юнги закончит, но ему казалось, что как только он попрощается с Джином, то упадёт в пропасть. Голос в телефоне спасал хоть как-то. Омега не готов переживать те же чувства рядом с Хосоком, а малыш в животе толкается. Юнги мысленно просит сына успокоиться, а сам еле на ногах стоит. — Может через час, — кое-как отвечает омега, выходя из-за стойки к мужчине. — Что-то случилось? — Надо серьёзно поговорить. — Это ведь подождёт? — Да, конечно. Заканчивай побыстрее. Рука обессиленно падает вместе с телефоном. Юнги весь во внимании стоит напротив Хосока, вдруг поняв, как сильно скучал по нему, но никогда Чону в этом не признается. Он себя простить не может за такую реакцию на появление мужчины. Нельзя продолжать так реагировать на него, но Хосока так сильно не хватает. Переболит. — Надеюсь, ты здесь, чтобы заказать торт, — вздёргивает носик омега. — Так и есть, — расплывается в улыбке Чон. — Я мог бы отправить к тебе человека, но не хотел отказывать себе в удовольствии увидеть тебя. — Увидел. Может уже поговорим о заказе? — Поговорим. И не только о нём, — выдвигает стул из-за стола Хосок, кивая Юнги, чтобы присел, и сам садится напротив.✝
— Я собрал вас всех здесь, потому что получил это, — Бо показывает белый конверт сидящим людям за длинным столом. По залу офиса пробегает тихий гул, все переглядываются. Бо достаёт из конверта согнутый в двое лист из блокнота и показывает написанное, — прямиком из Улан-Батор, высланное неделю назад неким Эл. — Что значат эти буквы? — хмурит брови Минги, вглядываясь в лист. — Ты собрал нас из-за какой-то бумажки? — цокает Джэхён, закидывая ноги на стол. — Это почерк Тэхёна, — наконец отвечает мужчина. — А «хохо», — это секретные слова. Целую, обнимаю. Он жив. — Что? — Намджун подрывается на ноги, не совладав с шоком. — Хаган давно убил его. Это невозможно! — Спокойствие, — садится на своё место Бо. — Очевидно, Хаган всех надул. И та посылка Хосоку, — косится на Минги он, — лишь говорит о том, что Тэхёна лишили пальца. Это не значит, что он умер. Наш председатель жив, но в опасности. — Почему он не написал, где находится? — вклинивается в разговор Селим. — Глупо с его стороны. — Спросишь у него, когда он вернётся. — Что мы будем делать? — нетерпеливо ёрзает на месте Сон, постукивая пальцами по поверхности стола. — Нам нужно найти его? Или сразу замочить Хагана? — У нас одна задача — продолжать работать. Тэхён дал понять, что он живой, это самое главное. А как найти его, уже второстепенная задача. — Как нам спать спокойно, зная, что он в опасности? — спрашивает Джэхён, не заметив логики в словах Бо. — Ты думаешь, я не хочу, чтобы он был сейчас с нами? Я показал вам письмо, теперь вы все знаете, что Тэхён живой. Больше никто не должен. — Постойте… — задумывается Минги. — Я думаю, кое-кто ещё знает. Мне нужно позвонить, — выходит из зала альфа. — Кто может знать? — смотрит на Селима Бо. — Ким Усон, я так полагаю. Тёмная лошадка. — Тогда я наберу нашему человеку в Улан-Батор. Пускай прощупает почву, — следом за Минги уходит Джэхён. — Это опасно, — понимает Намджун. — Нам нужно вернуть Тэхёна, — складывает бумагу обратно в конверт Бо, не понимая, чего это стоило Элу, отправившему письмо в день его написания. — Вернуть любой ценой. К мести Хагана мы всегда готовы, но в этот раз победим мы.