Миражи успеха

      — Уходите!       — С ума сошёл?! Их там целый отряд! Мы не оставим тебя одного!       — И это мне говорит та, кто в одиночку полез в лабораторию Камарильи, кишащую вампирами. Уходите, сказал же!       — Он рехнулся на почве твоих загадок, точно говорю.       — Это не аргумент!       Рядом прогремел взрыв.       — Всё, свалили!       Он оттолкнул их и бросился навстречу вампирам Камарильи.       Несколько ночей назад.       Энжи очнулась от легкой тряски помещения. Кол в её груди отсутствовал, но тело по-прежнему сковывали цепи и верёвки, которые она не могла порвать. Горло першило и резало, словно она проглотила мешок песка. Перед глазами всё плыло, но Мёрфи-старшая узнала ту дыру, в которой находилась — всё та же, где она очнулась впервые и где её домогался Симус. При воспоминании о Гангреле её передернуло, а лицо скривила гримаса отвращения. Конечно, с точки зрения тела вампиры мертвы, и все эти «утехи смертных» их мало волнуют. Но психологический фактор продолжает действовать, поэтому прикосновения и мерзкие высказывания Гангрела-перебежчика и вызывают давно забытый рвотный рефлекс.       — Я ведь почти победила его…       Шёпот еле слышен, а слова можно разобрать с трудом, а Энжи параллельно удивляется тому, что может говорить. Впрочем, этим её способности и ограничиваются. Получить бы хоть немного больше тех трех капель, которыми её поили… Но нет, ей никогда не дают насытиться кровью, мгновенно убирая пакет и вгоняя кол в сердце.       — Ублюдки…       Энжи закрывает глаза и мысленно зовёт Лидию. Она никогда не верила в тот бред, что близнецы кармически связаны друг с другом, но зародившаяся в мёртвом сердце надежда перевешивает все критические доводы разума. Энжи чуть улыбается — мысли о сестре приносят одновременно облегчение и беспокойство. Если всё это затеял ЛаКруа, то Лидия тоже находится в опасности. Он попытается отрезать её от Анархов, чтобы преждевременно с ними не столкнуться. А реакция младшей может быть совершенно непредсказуемой. Энжи боится, что Лиди сорвётся, психанет и сбежит. А потом в одиночку полезет разбираться с Князем. Она же может.       — Она же может…       Энжи открывает глаза и безучастно смотрит на трубы, крепящиеся к стене напротив сидящей на полу вампирши.       Воспоминания. Её единственная ниточка с реальным миром, не считая надзирателей, постоянно проверяющих её состояние.       Она помнила, как долго училась контролю над собой и как трудно было Ивану сдерживать улыбку в такие моменты. Энжи помнила свой восторг от его способностей, как мечтала научиться принимать Форму Тумана, как это делал «Самый занудный Гангрел всея РСФСР». Несколько дней и ночей подряд ушли на тренировки, каждая неудача злила и расстраивала её. Были моменты, когда желание бросить всё на половине пути начинало пересиливать… Но Мёрфи всегда убеждалась в том, что если она откажется от тренировок, то не сможет защищать себя и Лидию. Она старалась, несколько раз ей удавалось принять нужную форму, но сильный ветер всё равно развеивал её.       Овладеть Туманом она смогла лишь после гибели Ивана, уже в Лос-Анджелесе. Их загнали в угол преследователи, Энжи успела подсадить сестру и перекинуть её через высокий забор. Но сама она перебраться не успела бы. Шум и крики приближались, Энжи прижалась спиной к забору и молилась о том, чтобы Лидия успела уйти. Но младшая лупила кулаками по крепким доскам и звала сестру. Мёрфи-старшая на секунду прикрыла глаза и сосредоточилась. Если бы её кровь циркулировала привычным образом, сердце от адреналина стучало бы в бешеном ритме, а шум в ушах застилал бы собой все звуки внешнего мира. Её тело внезапно ослабело и стало лёгким, воспарило. Энжи почувствовала, как её ноги отрываются от земли и слегка сгибаются. Открыв глаза, она осознала, что стала Туманом, который легко просочился в щель в заборе прямо под носом у преследователей. Энжи материализовалась перед Лидией, получила подзатыльник от неё. Помнится, та погоня закончилась эпичным забегом в «Последний патрон», сбитым с ног Скелтером, Дамзел с вывихнутой рукой и ржущим до икоты Джеком. Анархи приняли их после того, как Мёрфи, используя криминалистические познания, вычислили, нашли и предоставили одного из шпионов Камарильи. Теперь Мёрфи заседали на втором этаже вместе с Дамзел и Найнсом, но это никак не отразилось на их отношениях с остальными Анархами.       Да… Помнится, Лидия самостоятельно вешала на стенку над баром плакат новой популярной группы. Забралась на высокий барный стул и, чуть раскачивая его, крепила бумажку кнопками к стене. Энжи с Найнсом сидели рядом с Джеком и обсуждали очередную возможность «напакостить» Камарилье. В один момент стул опасно накренился.       — Лиди!       Перед глазами Энжи промелькнули моменты из детства: как сестра выпала из кэба извозчика, и папа успевает поймать её в самый последний момент; как сестра упала с кухонной тумбы и долго лежала на полу без сознания. Энжи понимает, что не успеет подхватить Лидию, как и дёрнувшийся Найнс. Ножки стула ломаются с неприятным хрустом, словно их кто-то подпилил, а Лидия оказывается лежащей на Скелтере, успевшем подбежать. Казалось бы, зачем придавать какое-то сакральное значение этому тривиальному жесту? Всё дело в доверии, в том, что это проявление доверия Скелтера. Они все понимали, что вампиру ничего не будет от падения со стула, но сам факт…       Энжи открывает глаза и оглядывает свою «камеру». Будь у неё силы — разнесла бы всё к чертовой матери. Но её тюремщики внимательно следят, и не дадут возможности глотнуть даже лишнюю каплю крови. Она считает капли, падающие с труб, когда слышит приближающиеся шаги. В последнее время её не навещают ни девочки Камарильи, ни Симус, лишь один или два незнакомых вампира. Они с осторожностью приближаются к ней, держа в руках кол, и каждый раз одёргивают, когда она пьёт кровь. Что же, хоть когда-нибудь ей должно повезти.       Энжи старается сдерживать себя, но вкус долгожданной крови на языке заставляет Зверя счастливо вопить и извиваться. Вампиры, как всегда, чрезмерно осторожны, не позволяют даже лишней капле попасть в истощённый организм Гангрел. Но в этот раз ежедневной порции кормёжки ей оказывается достаточно.       Большая часть сил уходит на мощный пинок, от которого один из тюремщиков валится на пол, а второй отшатывается. Перед глазами мелькает яркая вспышка, которая слепит Энжи. Она словно на мгновение «отключается» от внешнего мира. Когда девушка возвращается, обнаруживает себя сидящей на коленях посреди камеры, рядом с пеплом и разодранным телом одного из тюремщиков. Верёвки порваны на мелкие лоскуты и разбросаны вокруг вместе с цепями, труба, к которой она была привязана, погнута.       — Отлично… — чуть обречённо тянет Энжи и, поднявшись, выбегает из камеры. В теле всё ещё чувствуется слабость. Но, как обычно, времени остановиться и пожалеть себя нет. Логичнее его потратить на поиск выхода из этих катакомб.       Анна и Мадлин смогли вернуться в Даунтаун только на следующую ночь. Носферату слегка контузило из-за взрыва и прыжка с третьего этажа, а Малкавианка всё ещё пребывала в оглушённом состоянии. Девушки выбрались на поверхность в одном из тёмных переулков рядом с башней Вентру. Миллер вытащила свою спутницу из люка и посадила к стене, буквально упав рядом. Целый день блуждания по канализации, нервные попытки скрыться от рабочих и открытых люков, сквозь которые прорывался солнечный свет. Приходилось через каждый шаг ловить крыс, без причины вскидывать старый, потёртый кольт и по часу прятаться в узких нишах, ждать, пока мимо проходили рабочие.       Мадлин молча прислонилась щекой к плечу сидящей рядом Носферату. Неплохо было бы сейчас дойти до дома, лечь и проспать пару дней. Но Крафт чувствует — Анна не пойдёт домой. И даже не пойдёт искать брата. Она двинется к ЛаКруа оправдываться за огромный пожар, охвативший особняк. Возможно, Шут начнет строить из себя святую невинность, но голоса шепчут ей: «Шут спел свой куплет в оде смерти Отцу». Вот только доказать это утверждением нечем. Зато присутствие Девятки на месте преступления подтверждается показаниями относительно независимых свидетелей. Мадлин закусывает губу — нет, Девятка был сам на себя не похож. Но нельзя просто заявить: «Это был не он!». И нельзя сваливать вину на охотника, он невиновен.       Пока Мадлин размышляет, Анна резко поднимается на ноги.       — Пора заканчивать этот спектакль и идти домой.       Мадлин удивлённо косится на удаляющуюся Анну и, вскакивая, спешит за ней, к башне. Вернее, они снова спускаются в канализацию, проходят через подсобное помещение и поднимаются на нужный этаж на грузовом лифте. Вампиры из приёмной ЛаКруа косятся на них с подозрением, а некоторые Вентру женского пола — с брезгливостью. Мадлин инстинктивно хватает Анну за руку, чувствуя, что от неё волнами исходит раздражение и злость. У самых дверей Малкавианка останавливает Миллер, вцепляясь в запястье. Она рассержено шипит, совсем как кошка.       — Чего ещё?       — Не говори Шуту о Девятке, — с точно таким же выражением лица она просила Анну пойти в особняк Граута. Носферату устало качает головой.       — Мы же видели его у ворот. Что ещё остается думать?       — А если это сети, расставленные умелым охотником? Мы — пока подставные пешки в игре Шута. Мы должны бороться с этим.       — Боже, как же меня достало то, что ты говоришь загадками…       Анна, скинув с головы капюшон, трёт переносицу. Она действительно устала.       — Почему я не должна рассказывать ЛаКруа?       — Девятка — Отец Рыцаря…       Сопоставив роли, Миллер понимает, о ком речь. Найнс — Сир Ральфа, и это весомое обстоятельство в его защиту. Вырвав руку из захвата Малкавианки, Анна идёт к дверям кабинета.       — Я ничего не обещаю!       ЛаКруа стоит у окна, и изображает сосредоточенное созерцание владений. У стола, как обычно, стоит истуканом Шериф. Он пристально смотрит, как Анна входит в кабинет, как проходит мимо широкого дивана и кофейного столика с вычурной лампой, украшенной китайскими иероглифами. Миллер ёжится из-за его взгляда, но всё же, сжав кулаки, направляется к ЛаКруа. Князь выдерживает драматическую паузу, пока за его спиной Носферату обдумывает, как начать доклад о задании. Повернувшись к вампирше, ЛаКруа напустил на себя важный и строгий вид директора школы, отчитывающего первоклассника.       — Граут ещё не связался с Первородными. Я помню, что чётко выразился, объясняя задание тебе и твоему брату. Кстати, где он?       — Отдыхает, — не моргнув, соврала Анна. — А Граут мёртв.       — Мёртв? Что? Как?       — Кто-то его убил. Остался только скелет, пепел и несколько кольев. Кто такой Грюнфельд Бах? Он поджёг особняк Граута, едва не спалил нас к чертям. И, похоже, он Вас ненавидит.       ЛаКруа благосклонно пропустил ругательство птенца мимо ушей, а вот имя старого знакомого заставило его искренне удивиться.       — О, Бах! Каждый раз я надеюсь, что он потерял след… Значит, Бах убил Граута, чтобы добраться до меня.       — Но… — Анна замялась. — Бах не знал, что Граут уже был мёртв.       — Бах — охотник. Они преследуют и убивают нас, чтобы ублажить своего Бога. Но, как и у большинства смертных, их, так называемая, вера — не что иное, как средство удовлетворить жажду убийства. Кто тогда мог убить Граута?       Анна заметила, что Князь подошел ближе, «нарушая её зону комфорта», как сказал бы Амос. На плечах появилось ощущение непомерной тяжести. На неё в буквальном смысле взвалили груз ответственности.       — Ну… — девушка протянула совсем неуверенно и заломила руки. — Там…       — Что такое? Что «там»?       Князь не отставал, подходил всё ближе, несмотря на природную брезгливость Вентру к Носферату. Он хотел, чтобы она озвучила свои подозрения во всеуслышание. Или хотя бы в присутствии его и Шерифа.       — Там ещё был Найнс Родригез, — выпалила Миллер зажмурившись. — Может, он…       Приоткрыв глаз, она увидела короткую усмешку Князя. Он отошёл от девушки и сцепил руки, поднеся их к губам.       — Ты уверена, что это был именно Найнс Родригез? Если да, то… Ты понимаешь, к чему это может привести? Хоть немного?       Анна поджимает губы, боясь отвечать.       — Я не знаю, я не уверена, что это был именно Родригез. И это… Это может означать войну между фракциями?       — «Она уже идёт, это просто «холодная война», — ей вспомнились слова Ральфа. Чёрт, Ральф!       — В обычных обстоятельствах я бы объявил на убийцу Кровавую Охоту. Но… Анархи этого города воспримут подобные действия как объявление войны. Мне не нужна война с ними. Для принятия этого решения понадобится время.       Обстоятельства следующего задания Миллер едва не пропустила мимо ушей. Им надлежало изъять саркофаг из музея и передать под неусыпный контроль Князя и Камарильи. Или только Князь, вишь как у него глазки заблестели! Поэтому ЛаКруа раза три напомнил, что саркофаг ему нужен немедленно. Только когда он закончил объяснять своё желание и взял со стола бокал с вином, Анна ему в спину тихо проговорила:       — Все эти задания… Они обошлись нам недёшево.       — А, да, конечно, — милостиво махнул «повелитель», пожаловав червонцы с барского плеча. На первый взгляд — долларов двести-триста. — Я не могу позволить моим представителям разгуливать в лохмотьях и с устаревшим оборудованием.       Вместе с деньгами Князь вручил девушке ключи и отправил восвояси, даже не удосужившись ответить на вопросы о Бахе.       Едва Анна оказалась за пределами кабинета, ей показалось, что груз с плеч спал. Но это чувство легкости долго не продлилось, едва Носферату заметила стоящую в тени Мадлин. Ей не пришлось ничего говорить, и Крафт явно не подслушивала разговор. Если бы вампиры могли плакать, это была бы одна из чувственных сцен драматического триллера, когда один герой смотрит на другого и с катящейся по щеке одинокой слезой обречённо произносит: «Ты это сделал».       — Я…       — Ты поведала, — спокойно констатирует Мадлин.       И башню Вентру девушки покидают молча.       — Ты сделала что?!       Вопль Ральфа едва не переходит в ультразвук, и в любой другой момент это бы смотрелось забавно. Но не сейчас. Ральф расхаживает перед ней, схватившись за голову, напротив, на земле сидит Амос, уткнувшись в колени. В сторонке, сцепив пальцы, стоит Мадлин, ничего не говоря. Сама Анна почти вжимается в стену здания рядом с баром «Последний патрон».       — Анна, ты с ума сошла такое Князю рассказывать?! — орал Вернер, ещё больше взъерошивая волосы. — Ты хоть понимаешь, что он своего не упустит! Что он всё равно объявит на Найнса Кровавую Охоту!       — А что это?       — Смертельный приговор за особо тяжкое преступление в вампирском мире. Вампиры, все, кто есть на определенной территории — Домене, охотятся за преступником, пока не находят и не убивают.       Вернер отчаянно матерится на немецком, продолжая расхаживать, как дикий зверь по клетке.       — Я даже не знаю, сможем ли мы сейчас связаться с ним, предупредить о случившемся. Чёрт, как же так!..       — А где он сейчас? — тихо спрашивает Амос, стараясь не усугубить ситуацию.       — Занимается делами во благо Анархов!       Они молчат, и эта тишина прерывается звуком проезжающих автомобилей и голосами поздних прохожих. Ральф опускается на землю рядом с Амосом и прикрывает глаза рукой. Его одновременно душат злость и страх. Конечно, он помнит наизусть номер мобильного Найнса, но не уверен, стоит ли сейчас ему звонить. Не исключено, что Князь начнет действовать без объявления Кровавой Охоты.       Анна всё ещё прижимается к стене, опустив голову как нашкодившая первоклашка. Она всё понимает, и оправдывает для себя приступ агрессии Ральфа. Но она тоже в безвыходном положении. Она хочет рассказать брату о новом задании Князя, но при взгляде на Вернера не может и рта раскрыть. Он не поймёт, да и вспыхнет с новым криком.       Амос в мыслях костерит сестру, ЛаКруа и деятельных девчонок вместе взятых. Последних за долбанную храбрость и решение пойти в особняк Граута лишь вдвоём. Будь там Ральф, он бы сразу понял, что это за Найнс и что он там делал. Но прошлого уже не вернёшь, придётся расхлёбывать то, что есть.       Мадлин исподлобья оглядывает участников эмоциональной дискуссии, не выделяя чью-либо сторону. Она понимает Ошибку, на которую Шут навёл бы морок, в лучшем случае. Она понимает Рыцаря, который на грани потери Отца. Она знает, что это за чувства. Она понимает и Патрона, который готов орать на них вместе с Рыцарем, но вместе с тем и ругает себя за то, что не смог защитить. Чувствуя себя сестрой милосердия, она подходит к Ральфу и садится перед ним на корточки.       — Позвони Отцу. Скажи, что хочешь сказать. Иначе эти звуки лишь повиснут в пустоте, — Крафт отнимает руки от лица Вернера и смотрит ему прямо в глаза. Вернер чуть кивает в ответ и отходит в сторону телефонных автоматов. Мадлин смотрит на брата с сестрой и обращается и к ним.       — Сделанного не воротишь. Но в ваших силах изменить его последствия. Нужно пожелать и сделать это.       Амос медленно кивает и поднимается на ноги, притягивая к себе сестру. Да, нужно попытаться противостоять Князю, убедить его в невиновности Найнса.       — Ты как сестра милосердия.       — Вот ты и нашла мою сущность, — улыбается в ответ Мадлин.       Пока Крафт беседовала с Миллерами, Ральф сумел дозвониться до Сира. Судя по звукам на фоне, Родригез кого-то пытал-допрашивал на побережье. Как интересно.       — Найнс, ты на побережье?       — Да, что случилось, Ральф? Что-то серьёзное?       Вернер выдыхает по привычке, чтобы успокоиться.       — Найнс, тебя видели в особняке Граута прошлой ночью. Видели Мадлин и Анна, а после этого они же нашли Граута мёртвым.       — Меня там быть не могло, я был на Ольвера-стрит.       — Анну вынудил признаться ЛаКруа.       Найнс в ответ молчит, потом в трубке слышится звук пинка и протестующий мужской крик. Вернер, слушая это, водит большим пальцем по кнопкам телефонного аппарата, всей рукой упёршись в его корпус.       — Спасибо, что предупредил, Ральф. Ведите себя как обычно. А за меня не волнуйся.       — Ага, конечно.       — Ты должен понимать, что более-менее здравомыслящие вампиры не полезут меня убивать. На это способны только молодые, неопытные юнцы из Камарильи, которым надо как-то продвинуться в этой пирамиде. Будьте осторожны с ЛаКруа. Похоже, этот лягушатник что-то задумал.       — Хорошо, береги себя, Найнс.       Как бы Сир ни убеждал его успокоиться, Вернер всё равно повесил трубку с тяжёлым сердцем. В способности Князя создавать им проблемы он никогда не сомневался. Главное, найти способ преодолеть эти самые проблемы. Ральф вернулся к Крафт и Миллерам, которые, похоже, успели всё обсудить.       — В этот раз, — мрачно говорит Ральф, привлекая к себе внимание. — Анна пойдёт со мной. Нужно опросить бомжей на предмет разгулявшейся чумы.       — Но…       — Амос и Мадлин, вам достаётся музей. С вашими способностями это задание не составит особого труда.       — Но мы не спали весь день… — тихо возражает Анна. Вернер мрачно косится в её сторону, и на помощь Миллер-младшей приходит Крафт.       — Это так, Рыцарь. Мы проделали тяжёлый и длинный путь без отдыха и сна.       — Ваши проблемы.       Вернер отвернулся и двинулся в сторону ещё одного переулка, по стенам которого в чудном танце плясали андрогинные тени, в чертах которых с трудом угадывались человеческие фигуры. Словно какой-то жуткий театр, а на самом деле у бака, в котором горел мусор, грелись несколько человек без определенного места жительства.       — Рыцарь обиделся.       — Как маленький ребенок?       — Нет, но обиделся.       Амос прыснул в кулак, а потом подхватил Мадлин под руку.       — Мы идём в музей, — он забрал у сестры всё необходимое для задания. — Удачи и нам, и вам.       Анна исподтишка продемонстрировала брату средний палец, сопроводив его нелестными комментариями. И поспешила догнать Ральфа, молча шедшего вперед. Миллер не стала донимать его расспросами, понимая, что нарвётся.       Старая женщина в грязном, зелёном пальто, дрожа то ли от страха, то ли от холода, то ли ещё по какой-то причине, сообщила, что Билл-Жестянка в пьяном бреду рассказывал о чудовище, которое утащило его в канализацию и чем-то заразило.       Самого героя истории вампиры нашли чуть дальше в том же переулке. Старик (не исключено, что из-за освещения) выглядел бледно-серым и кашлял через слово. За скромное вознаграждение в пять долларов он указал на люк и успел сказать, что у того чудовища были кошмарно огромные, острые зубы. А потом зашёлся в очередном приступе кашля, хватаясь за горло, осел на землю, окончательно упав лицом вниз.       — Ничего, Билл, мы найдем этого ублюдка, — прошептал Ральф, закрыв мужчине глаза. Анна подошла к люку и осмотрела его. По краям крышки были заметны небольшие вмятины, появившиеся явно от того, что кто-то сжал руками с двух сторон.       — Ральф, — Бруха приблизился к девушке, коротко оглядев находку.       — Мы точно на верном пути, — резюмировал он, открывая люк. При свете уличного фонаря было видно, что на ступеньках и стенках остались брызги крови, а на стенках — ошмётки плоти. Покачав головой, Ральф полез в логово монстра первым.       Они прошли вперёд по канализационной ветке, перепрыгнули через провал, куда выливалась грязная вода, и вышли к проходу, заваленному всяким хламом. Скептично оглядев препятствие, Вернер помог Анне забраться на стоящее на самом верху старое кресло, которое жалобно заскрипело. Сам Бруха подпрыгнул и подтянулся на торчащей железке.       Они оказались в огромном коллекторе. Вода поднималась выше щиколоток и неприятно хлюпала в обуви. В следующем помещении, отделённым стеной и решёткой, поднятой на тот момент, они увидели кровавый алтарь жертвоприношений. Оно освещалось красновато-жёлтыми фонарями, с потолка свисали огромные крюки, на которые подвешивают туши животных на мясобойне. На стене напротив входа висел окровавленный труп толстого мужчины, раскинувший руки в стороны, за них же и подвешенный.       — Что за псих здесь обитает?.. — прошептала себе под нос Анна, следуя за Ральфом к центру помещения. Запах гнилого мяса и крови смешивался с «ароматом» тухлой воды и вызывал рвотные позывы. На возвышении, у стены с трупом, виднелись две «горки», прикрытые полотнищами.       — Даже знать не хочу, что там. Но догадываюсь.       Они не дошли до пьедестала, когда перед ними возник вампир-Носферату. Он выглядел ещё страшнее своих собратьев — синяя кожа, ополовиненный череп, серёжки в ушах. Жёлтые глаза и жёлтые зубы, последние были видны даже без жуткого оскала. Вернер, не говоря ни слова, задвинул Анну за спину. Этот вампир сильнее всех её предыдущих противников.       — Нашли сюда дорогу, а? — он словно каркал и хрипел одновременно. От звука его голоса даже Анна поёжилась.       — Шли на запах внутренностей и гниющей плоти? Хотите получить бесплатный обед, кровососики? В моем царстве изобилие мяса и крови.       — И от его вида наизнанку выворачивает.       — Ты кто?! — прорычал Ральф, прикидывая, успеет ли вытащить нож из рюкзака.       — Брат Канкер. Верховный Правитель в зловонных залах мертвецов, так кличут меня в округе. Посмотри вокруг! Кровь, раздувшиеся тела, кишащие червями смертные оболочки… Они знаменуют наступление новой эры!       — Псих. Двинутый, сука, псих, — просипела Миллер.       — Почему ты питаешься бездомными?       — Они слабы, больны и никому не нужны. Я даю им новый смысл существования. Они — сосуды тьмы, несущие заразу в своих жилах. Двери уже открылись! Печати сломаны! Лишь последние шаги в Бездну, в ужасающие таинства Девятого Круга!       — Что ты несёшь, чокнутый? Какой Девятый Круг? — уже взвизгнула Миллер.       — Братство Девятого Круга! Чёрный рассвет уже настает! Придите! Присоединитесь к нам в эти последние ночи, распространяя нашу заразу по земле, разделяя сию нечестивую веру с нашей смертной паствой!       — Религиозно-вампирский фанатик на наши головы…       — Придите! — вдохновенно орал Канкер, вскинув руки. — Примкните к собравшимся здесь последователям, плавающим в собственной гнили! Я покажу вам таинства Братства, вкушая свою собственную плоть!       В одно мгновение он оказался рядом с вампирами. Миллер ничего не успела понять, как полетела в воду к одной из колонн, держащих потолок. Оттолкнув её, Ральф принял первую атаку на сведенные руки; когти располосовали куртку, оставив неприятные, чёрно-красные царапины на коже. Прорычав ругательства, Бруха контратаковал, пытаясь свингом слева дезориентировать противника. Но Канкер перехватил его руки, до хруста вывернув их, свёл за спиной. Бруха рванулся, противники одновременно активировали Могущество. Силы оказались равны, и Вернеру не удалось вырваться.       — Беги! — проорал он Анне, пытаясь выбраться и не дать себя укусить. Похоже, инфекция передавалась через зубы носителя.       Девушка, дрожащая с ног до головы, отрицательно замотала головой и подняла руки с зажатым в них кольтом. Два промаха, один Ральфу в ногу, один Канкеру в руку. Взыв, представитель Братства выпустил жертву, которая сделала ему подсечку. В этот момент со скрипучим лязгом поехала вниз решётка, отрезая путь для отступления.       — Теперь победа не только дело чести… — прохрипел Вернер, вставая на ноги и стараясь не давить на раненую. Со стороны входа раздался плеск, и из воды, как в зомби-апокалипсисе, поднялись изуродованные человеческие тела. Вытянув перед собой руки, они двинулись к вампирам, неопределённо рыча. Со вторым всплеском перед ними оказался маленького роста парень в чёрной рубашке навыпуск и чёрных штанах. Словно упал откуда-то сверху. Решётка всё ещё опускалась, можно было прорваться к ней сквозь ряды зомби и странного черноволосого парня с такой же бледной синеватой кожей. Но от страха Анна забыла про Дисциплины, забыла как двигаться. А Вернер не мог разорваться, на него снова напал Канкер.       — Умри! — высоким голосом завопил новоприбывший, и несколько зомби рванулись к сидевшей в воде Анне. Она лихорадочно пыталась сообразить способ обороны. Жук! Должен получиться жук! Но он поразит только одну цель.       Со стороны решётки раздался очередной всплеск, а после него — три выстрела. Четвёртого зомби поразил жук-костегрыз.       — Ты от меня не отстанешь, дрянь! — завопил черноволосый, оглядываясь. Лидия перезарядила МакЛаски и ещё двумя выстрелами в голову сняла пару зомби.       — Ещё чего, камарильский выродок! Ральф, эту свору беру на себя, разберитесь со своим фриком!       — Лиди, я люблю тебя за всё!       — Не отвлекайся!       Вернер незамысловатым джебом отправил противника в воду. Вытащив из рюкзака нож, он добавил к Могуществу Стремительность и бросился на врага. Вокруг сражающихся мелькали синие молнии, сами они двигались с невообразимой скоростью, а Анна не могла нормально прицелиться и выстрелить точно в Канкера.       Три часа назад. Дом на побережье.       В своём бункере Лиди разложила на столе карту и скептично осматривала все сделанные пометки. Вот место похищения, вот дом Арни. Они образуют замкнутый круг. Увезли их на машине, но след протектора обрывается на первом же перекрестке. Куда могли увезти Арни и Энжи? Как их смогли спрятать без каких-либо следов? Лидия ломала голову над этими вопросами не первую ночь. Что-то она явно упускает из виду… Но что? Раз за разом она вглядывалась в карты, раз за разом мучила компьютер. Но ночь проходила в бесплодных поисках, и Мёрфи бессильно заваливалась на кровать или в кресло, погружаясь в беспокойный сон. Когда-то должна же гениальная идея озарить её мозг!       В этот раз она встала раньше обычного и снова гипнотизировала взглядом круг на карте, потягивая кровь из стакана с трубочкой. Что же она пропускает? Может, то, чего нет на карте? Едва не выплюнув трубку, но отставив стакан, Мёрфи-младшая бросилась к шкафу и выдернула оттуда карту канализации, составленную несколько лет назад. Но всё ещё актуальную. Сопоставив её и карту города, Лидия заметила, что рядом с баром располагается ветка, уходящая в сторону от основной канализационной системы и потом резко направляющаяся вглубь.       — Вот оно! — завопила Вентру, бросаясь к компьютеру. — Чёрт, если там ещё власти штата вырывали бомбоубежище во время Второй Мировой… И бинго!       С таким трудом взломанный сайт с государственными архивами дал нужную информацию — там действительно обустраивали надёжное убежище. И вело к нему два хода: один от правительственных зданий, второй (скорее выход, чем вход) — в отрезанной канализационной ветке. Третий выход выводил за город. Но более точной карты не было, видимо, её не оцифровали из соображений безопасности. Пританцовывая на ходу, Лидия быстро переоделась в чёрную борцовку и чёрные штаны, удобные для бега и борьбы. Сверху она натянула плотную куртку. Собрала волосы в хвост, собрала рюкзак, положив свой Steyr и МакЛаски сестры, а также нож и пакеты с кровью. Поднявшись в дом, она из окна понаблюдала за резиденцией охотников. Убедившись, что всё чисто, она подхватила кеды и вышла из дома, держа путь в город. Наконец, она найдёт сестру.       Но очевидно, её появления ждали. У дома Арни обнаружилась засада — один маленький, средней опытности Тремер и кучка зомби под его руководством.       — Братство Девятого Круга приветствует тебя!       — Боже, с кем только Себ не сотрудничает, его самого не тошнит? — съязвила Вентру, снимая с плеча рюкзак. Её автоматический Steyr спрятан за поясом, а МакЛаски в рюкзаке. Но меньшего калибра в бою должно быть достаточно. Должно быть.       — Умная, люблю таких.       Взмах рукой — и на неё летят верные слуги вампира. Вентру успевает отскочить за баки и вытащить пистолет. На зарядку и приготовление к стрельбе уходит несколько секунд. Как только зомби разворачиваются к Мёрфи — она вскидывает оружие, стреляя в головы. Их скорость позволяет ей прицелиться, а калибра действительно достаточно для того, чтобы зомби больше не поднимались. Тремер спешит к её рюкзаку, но Лиди стреляет по его рукам и ногам, отгоняя от собственности. Она подхватывает рюкзак обратно на плечи. Ещё два скачка зигзагами, уходя от кровавых магических снарядов, и она оказывается почти рядом с противником. Тот, напустив на себя броню из крови, позорно бежит с поля боя, а его отступление прикрывают зомби. Ещё три выстрела, смена магазина.       — Стой, скотина! Иначе тебе никакая полиция нравов не поможет! — вопит Вентру, пускаясь в погоню. На выстрелы уже начала съезжаться полиция, самое время покинуть окрестности дома Арни.       В одном из переулков погоня переходит в канализацию. Морщась от запахов, Лидия с громким плеском несётся за мелькнувшей где-то впереди чёрной рубашкой. Но у развилки из четырёх проходов она теряет своего противника. Не сдерживаясь, Мёрфи несколько секунд вопит самые красочные ругательства из всех ей известных и разбивает пистолет о стену в порыве гнева.       — Ход у бара!..       И теплится надежда, что её не заметят Анархи.       Она выбирается из канализации рядом с клубом и, держась в тени, спешит к нужному переулку. На мгновение ей кажется, что она слышит крик со стороны бара. Но нет, это не в её сторону, это продолжается допрос Линды. Она добегает до нужного люка, даже радуется тому, что он приоткрыт, а наличие крови её не удивляет. По скользким ступенькам Лидия буквально слетает. Дверь и решётку она практически выламывает и скользит по трубам, как змея, пробиваясь к своей цели. Спрыгнув в мутную воду, она оказывается в огромном помещении, но не оглядывает его, спеша в зал, путь к которому сейчас перекроет решётка. Как в фильмах, она с разбега падает на пол и проскальзывает в оставшийся узкий проём, едва не наглотавшись воды. Из рюкзака выхватывает МакЛаски и спасает перепуганную Анну. Она, определённо, одна из неповторимых героинь этой ночи.       Ублюдок-Тремер уклоняется от выстрелов, а зомбаки продолжают подниматься из воды.       — Некромант хренов! — уже визжит Лидия, отстреливаясь от них. Зомби окружают её, заслоняя собой обзор на помещение.       — Лидия! — кричат Анна и Ральф, но Канкер занимает всё их внимание. Он даже умудрился оставить раны на предплечье Брухи. Драться с ним всё сложнее, а Анна палит по воздуху, рискуя растратить все патроны. Её навыков недостаточно. А Вернер начал уставать без крови.       Мёрфи, сжав зубы, прострелила ещё нескольким зомби головы, от двоих отбилась в рукопашной. Но в этот момент зомби со стоном упали обратно в воду, а Тремер оказался у девушки за спиной. Он вытянул руку. Вот и всё. Одно заклинание — и она либо убита, либо пленница Князя. В пистолете нет патронов, она не успеет его перезарядить. Его не остановить. Оба активировали Присутствие, а для применения необходимой техники Доминирования она должна прикоснуться к противнику.       Люк в полу, закрывающий сливное отверстие, отъезжает в сторону. Тремер удивленно отскакивает от него. Зоны действия Присутствия расходятся, диссонанса больше нет, и Мёрфи тянется за новым магазином. А перед Тремером выплывает мужская фигура, мгновенно становясь в полный рост. Он двигается молниеносно, с одного апперкота вырубает офигевшего Тремера. Фигура останавливается, давая взять себя на прицел, но Лидия опускает оружие.       — Найнс…       Несколько часов назад. Побережье.       Найнс отключил мобильник, растоптал его, а для верности, швырнул в воду. Потом повернулся к гулю, от испуга грызущего кляп во рту.       — Повторю ещё раз, кто тебя послал на Ольвера-стрит и где хозяйка квартиры, куда ты вломился?       Мужчина испуганно замотал головой. «Ничего не знаю, никого не видел, не знаю, как там оказался», — твердил он, едва Найнс убирал кляп. Допрос бесполезен, а Доминирование можно пробить только Доминированием, в данном конкретном случае. Родригез обошёл своего пленника кругом. Проведя рукой по затылку, он кинул задумчивый взгляд на половину перепиленные веревки.       — Сбежишь — убью.       Гуль вздрогнул и выронил маленький перочинный ножик. Найнс усмехнулся. Надо было «колоть» этого гуля сразу, а не шарить по городу в поисках следов обеих Мерфи. Кстати говоря…       — Где вы прячете Энжи Мёрфи? — вкрадчиво спросил он, присаживаясь на корточки перед пленником. Гуль весь затрясся, из глаз внезапно потекли слёзы.       «Знает», — понял Найнс. — «Но боится расправы за выдачу секретов».       — Если так подумать, у тебя безвыходное положение, друг. Не скажешь мне и попытаешься сбежать — тебя убью я. Скажешь всё мне и попадёшься своим друзьям — тебя убьют они. Скажешь всё мне и сможешь скрыться — в принципе, выживешь. Выбирай.       И вытащил кляп изо рта мужчины. Выдохнув, он тихо произнёс:       — Старая канализационная ветка.       Найнс прищурился, прикидывая варианты, к которым подходит подобное описание. Удовлетворенно кивнул. Затем поднял перочинный нож и всунул его в руки гулю.       — Освободишься и беги, куда глаза глядят. Удачи.       Сам Родригез помчался в городскую библиотеку. Пробравшись в здание через крышу (хлипкие замки на дверях только помогли), пройдя мимо охранников по стене, он зашёл в зал с исторической литературой. Мысленно поблагодарив администрацию учреждения за жадность в вопросе установки камер видеонаблюдения, Бруха прошёлся по стеллажам и нашёл атлас с картами. Проглядывая их, Родригез оставил два варианта. Под описание, подкреплённое картами, подходили две ветки. Одна начиналась рядом с баром «Последний патрон», другая — проходила между капеллой и парковкой.       — У бара меня может ждать засада, — шепчет себе под нос Родригез, фонариком освещая карту. Запомнив расположение входа и время, на которое открываются клапаны, Найнс покинул библиотеку тем же путем.       По пути он забежал домой, прихватил с собой кольт Анаконда и патроны к нему. Успел подкрепиться в проулке рядом с домом. Оставив контуженного мужчину сидеть на земле у стены, Найнс добрался до нужного места. Зайдя в проулок рядом с парковкой, он поднял люк и спустился в канализацию. Согласно карте, нужно было пройти два пролёта, затем повернуть направо и до двери диспетчерской. Он преодолел это расстояние за мгновение, не беспокоясь, сорвал с петель дверь в заброшенную диспетчерскую и спустился в маленький кабинетик, кишащий крысами и плесенью.       — Давно здесь никто не был.       Вторую дверь он также выбил, прошёл к пульту управления резервуарами. Согласно показаниям с экрана, вода циркулирует нормально, помех в трубах никаких нет. Половина перегородок закрыта, но нажатие одной кнопки изменит ситуацию. И если диспетчерская выглядит заброшенной, то данным пультом в последнее время кто-то активно пользовался. Найнс вгляделся в карту труб на экране, запоминая все повороты. Едва он окажется в трубе, как программа примет его за мусор, мешающий воде, и увеличит напор, дабы мусор вылетел из неё. Повернуть два рычага, нажать на жёлтую кнопку — и открываются нужные перегородки. Опустить один большой рычаг — раздвигаются дверцы резервуаров с этой и с той стороны. Родригез прыгает в воду, заплывает в трубу, едва не застревая в ней. Тут же срабатывает аварийная программа, насосы начинают работать с удвоенной силой, и вода на огромной скорости несёт его вперед. Найнс сбивает себе руки в кровь, корректируя своё путешествие по трубам. Направо, налево, удар головой о трубы, налево, налево, достается обеим коленкам. Ещё трижды направо, и рвутся рукава рубашки. Последняя развилка самая сложная — нужно ухватиться за трубу, уходящую наверх, и всплыть самостоятельно. Родригез активирует Могущество, цепляется за трубу в последний момент и с усилием подтягивается, сопротивляясь напору воды. По этому «коридору» он наполовину плывёт, наполовину карабкается, отчасти радуясь тому, что нет потребности дышать. Человеку было бы почти невозможно пройти подобное испытание.       Найнс видит свет над головой и гребёт к нему. Труба, наконец, заканчивается, Родригез выплывает в резервуар и выбирается из него через недавно открывшийся люк. К Могуществу добавляется Стремительность, и стоящего перед ним бледно-синелицего вампира Найнс вырубает апперкотом. Останавливается и видит Лидию, опускающую пистолет, сражающегося Ральфа и пытающуюся ему помочь Анну.       — Чёрт!       Вернер отлетает от противника в колонну, о которую смачно прикладывается головой. К контуженному приятелю подползает Анна, пытаясь помочь.       — Присоединись ко мне, к брату Канкеру! — кричит уродливый Носферату, надвигаясь на Миллер-младшую с распростёртыми объятиями. Две атаки ему в ответ идут одновременно: жук-костегрыз впивается в живот, две пули из МакЛаски прошивают плечи.       Родригез, выругавшись, переключает внимание Канкера на себя. Благодаря Стремительности он в считанные секунды оказывается перед носом урода, блокируя первый удар. Джеб — блок, хук — блок. Свинг — блок, ответный удар, на кулаке Канкера остаются ошмётки кожи и капли крови. Найнс рычит, бьёт Канкера по коленям, а едва тот падает — добивает локтём в лицо.       Лидия, отвлёкшись от боя, оглядывает помещение. На первый взгляд, это тупик, из которого единственный выход перекрыт решёткой. Но этого быть не может! Лидия нервно кусает губы, продолжая оглядывать помещение. Отвлекаясь от раздумий, она стреляет в сторону дерущихся; случайная пуля сносит Канкеру мочку уха, а свинг Найнса сбивает с ног. Мёрфи смотрит на воду и замечает, что та уходит не только в дыры в полу, она движется под одну из стен. Пока Анна приводит в чувство Ральфа, Лидия подбегает к стене и начинает простукивать её. Так и есть, пустоты! Проход здесь. Мёрфи ощупывает и даже обнюхивает стену. Под подушечками пальцев она ощущает углубления и шероховатости, присматривается к ним: «В3, З4, З2». Нахмурившись, Вентру оглядывается на свисающие на цепях крюки. Они расположены параллельно друг другу, по четыре с каждой стороны.       — Есть!       С разбега Лидия запрыгивает на первый крюк, опуская его в воду своим весом. Затем также опускает второй и третий. Раздается гул и треск, но стена не открывается, вместо неё напор воды с труб увеличивается, её уровень резко начинает расти.       — Лиди! — успевает вскрикнуть Найнс. Утоплением им не грозит, но вот куда уплывут останки под воздействием такого напора. Вентру отпускает крюк и снова его опускает, останавливая поток. Она пробует следующую комбинацию, зеркальную предыдущей. В этот раз с треском открывается знакомая стена. Но стоит отпустить крюк, и проход начинает закрываться. Выругавшись, Мёрфи со всей силы дёргает цепь и несётся к проходу, успевая в него заскочить.       Очнувшийся Ральф успевает подскочить к цепи и удержать стену от закрытия. Вместе с ним на цепи повисает Анна.       Найнс бьёт ногой в живот противнику и мощным хуком дезориентирует его. Ральф кивает Анне на дерущихся, и та, поняв намек, отпускает цепь, бежит к Найнсу. Родригез вытирает кровь с лица, а Канкер всё ещё способен, хоть и с трудом, подняться на ноги. Сосредоточившись, Миллер выпускает на вампира волка, который перегрызает вампиру глотку. Выстрел в голову — и по воде плывёт кровавый пепел. Найнс оглядывается, матерясь, а Анна спешит к поверженному Тремеру, готовая сдержать и его, если понадобится.       — Найнс… Иди… — Ральф начинает хрипеть от натуги, и Родригез, хлопнув Дитя по плечу, вбегает в проход. Вернер с криком облегчения выпускает цепь и сваливается прямо в воду, несколько секунд безмятежно плавая в ней. Где-то там приглушённо звучат выстрелы старого кольта. Потом Вернер видит, как мимо него проходит Анна. Он поднимается на ноги, и видит, что Миллер плюхается на ступеньки, держа в руках какую-то бумажку. Вернер садится рядом.       — Прости меня.       — Не бери в голову. Даже если бы ты промолчала, ЛаКруа под Доминирование всё вытянул. Мы все одна большая заноза в его заднице.       Из своего рюкзака Ральф достаёт пакет крови и осушает его буквально за глоток. Раны начинают медленно затягиваться. Он выпивает второй пакет и одобрительно мычит, чувствуя приятное тепло в теле.       — Выбираемся отсюда и идём к Дамзел и Штраусу. Пусть зачищают помещение до приезда представителей властей смертных.       — А потом?       — Дождёмся Амоса и Мадди и пойдем штурмовать вотчину этих чумных. Что-то мне подсказывает, что у тебя в руках путёвка в это самое место.