Миражи успеха

      Дом на побережье       Как и предсказывала сестра — на следующую ночь небо затянули тяжёлые тучи, а дождь шёл, не переставая, с самого вечера.       — Явно планирует закончить к утру, — скептично хмыкнула Энжи, перерывая шкаф в поисках плотных толстовок и дождевиков.       — Странно, что твой «дождевой детектор» всё ещё работает. Исходя из нашего состояния, твоя голова просто не может болеть в преддверии этого события, — подколола сестру Лидия отходя от окна и снова его закрывая. В последнее время охотники активизировались, активнее забегали по территории своей базы. Одна оплошность с их стороны — и к клыкастым преследователям присоединятся святоши. Чего очень не хотелось бы.       — Это работает по-другому. Остаточная привычка.       — Да ну? Спустя полвека?       Энжи отвлеклась от шкафа и прищурилась: это означало буквально «не пытайся искать логику в суждениях — я сама её не нашла». Лиди усмехнулась и вернулась к рюкзаку — для масштабной диверсии им не хватало средств. Энжи ничего не говорила на этот счёт, но понимала, что у сестры было мало времени на то, чтобы вынести из квартиры весь арсенал. Оставалось лишь надеяться, что его никто не нашёл. И в принципе в квартире никто ничего не искал. Иначе по их следу помчится ещё и полиция, играть против своей профессиональной команды будет не менее сложно, чем против всего вампирского сообщества. И не так весело. Хотя, какое там веселье, Лидия нормально улыбнётся только после того, как убедится, что ЛаКруа больше не присутствует в их не-жизни, а это означает только один вариант развития событий.       — Ладно, доверимся твоей остаточной привычке. Но всё равно проку от дождевика не будет, только сделает нас ещё приметнее, чем обычно. Да и что нам дождь.       — А не подозрительно ли будут выглядеть две девушки без зонтика или чего-то похожего в середине ночи в центре города что-то ищущие?       — Во-первых, не две, а одна, а во-вторых, это тебе не Россия, здесь в чужие дела особо не будут лезть. Сама знаешь.       — Что ты задумала, Лиди?       Младшая Мёрфи сняла привычные очки и убрала их в футляр и на стол. Чуть улыбнувшись, она взяла из рук сестры куртку и натянула на плечи.       — Если мы пойдем по одиночке, то нам будет проще слиться с обстановкой и стать незаметными. Две девушки в похожей одежде и практически на одно лицо вызовут в разы больше подозрений.       — Так что же, все эти усилия по объединению напрасны?       — Неудачная шутка в сложившейся ситуации.       Покачав головой, Лидия вернулась к рюкзаку. В нём лежало оружие: пистолет, два ножа, откуда-то ракетница, карта города и потрёпанный мобильный телефон, купленный в переходе. Последними в боковой карман отправились пакеты с кровью, всё ещё холодные и с каплями воды на пластике.       — Лиди, ты уверена, что нам стоит разделиться?       — В процессе поисков и на сегодняшнюю ночь — да. Самое верное решение на данный момент. У нас есть телефон и специальная гарнитура для связи, в случае, если до рассвета мы не успеем добраться до бунгало. Тебе стоит проверить нашу квартиру, я отправлюсь по тем адресам, где мы бывали в последние ночи. Что-то подсказывает мне, что поиски крысы нужно начать оттуда.       — А квартиру проверить просто на всякий случай? — хмыкнула Энжи, застёгивая свой рюкзак.       — В нашей профессии всё надо делать на всякий случай…       Подхватив рюкзаки, сёстры вышли из дома. Пока Энжи закрывала дверь, Лидия настороженно оглядывалась, уделяя больше внимания особняку, насквозь пропахшему миррой. Стараясь держаться в тени, Мёрфи поспешили к лестнице, ведущей на набережную и парковку рядом с ней.       — На такси или на метро? — предложила Энжи, как только они поднялись. На парковке обнаружилось несколько автомобилей энтузиастов, обожающих гулять по ночному побережью в дождь, группа молодых людей, только прошедших переходный возраст, и небольшая стая бездомных собак. Лидия задумчиво оглядела всю эту композицию и уверенно направилась к компании, стоящей рядом с мотоциклами и отпускающей шуточки разной степени пригодности.       — Нет, я думаю, доехать можно с шиком, — фыркнула Лиди, подходя к одному из байкеров переходного возраста. Энжи со скукой наблюдала за уже знакомой сценой: парень, не отрываясь, смотрит сестре в глаза, затем кивает и направляется к своему мотоциклу. Лидия переводит взгляд на его друзей, и они сначала застывают, как статуи, а затем расходятся, тупо глядя перед собой. Правда, один из них на своем мотоцикле подъезжает к Энжи.       — Серьёзно? На мотоцикле и в такую погоду?       — Почему бы и нет?              Энжи попросила парня остановиться в паре кварталов. Он монотонно и с не меняющимся выражением лица пожелал ей приятной ночи.       — Сестрёнка Вас любит, — едва ли не поклонился он, забрался обратно на байк и под рёв мотора пафосно укатил, прорвав пелену дождя. А Энжи ещё пару минут не могла разогнуться от хохота. Отсмеявшись, Энжи поспешила вверх по улице к Ольвера-стрит. На половине пути её обогнал огромный чёрный внедорожник с тонированными стеклами.       — Что-то новенькое. Накрыли притон?       На Ольвера, вопреки всем ожиданиям, жизнь кипела. Издалека заметив толпу рядом с их домом, Энжи чертыхнулась: половину ночи придется ждать, пока все разойдутся. Пара мелькнувших в толпе лиц показалась ей смутно знакомыми: сосед из квартиры этажом выше, бабушка, навещавшая регулярно внуков-студентов… Но почему они на улице в такое время? Прижавшись к стене дома напротив, Энжи продолжила наблюдать. Что же такое экстраординарное произошло, что?.. Мысль прервалась в одно мгновение, стоило ей поднять взгляд выше. Несколько окон на их этаже отсутствовало: торчали лишь оборванные или обугленные обломки ставен. Из их окна, обращенного к стене, поднимался дым.       — О, чёрт!       С учетом того, каким тяжеловесным был тайник на кухне — дело пахло преследованием. Одно дело — пистолет для самообороны. А вот одна из винтовок из их арсенала — совершенно другой разговор! Энжи не винила сестру — положение, в котором она оказалась, вынуждало действовать быстро, просчитать более двух вариантов развития событий в условиях молниеносной гонки для неё точно было непосильной задачей. Здесь ЛаКруа их опередил; Энжи даже не сомневалась в том, что среди представителей властей затесался либо гуль, либо кто-то из Вентру. Хотя, действовать под носом у Отдела Специальных Расследований ФБР — это невольно заставляло уважать агента Князя.       Снова чертыхнувшись, Энжи посмотрела на толпу: вот рядом с офицером стоит старый знакомый — Джок Пирс — и, трясясь, что-то пытается ему рассказывать. Периодически он отвлекается от собеседника, его взгляд блуждает по лицам толпы, натыкается на стены домов, стоящую в тени одного из них Энжи…       Её мгновенно прошивает, Гангрел аж вздрагивает. Джок видел их! Её, Лидию, Найнса. Видел чаще и подробнее, чем все остальные соседи, вместе взятые. А судя по состоянию и его ужасу — он узнал и об их истинном состоянии. Мёрфи-старшая видит, как кривится его лицо, как учащается его дыхание, а руки начинают дрожать ещё сильнее. Энжи всем телом вжимается в стену и продвигается к одному из проулков, стараясь скрыться до того, как кто-то из «официалов» посмотрит в её сторону. Она успевает буквально за секунду. Оказавшись во тьме проулка, Энжи бежит, не оглядываясь. Мысли в голове путаются, пытаются подменить друг друга. Может, кто-то из Анархов был здесь? Может, что-то удалось спасти? А если у них теперь ноутбук Лидии? Нет-нет, им сестра слишком дорожит. Пытаясь успокоиться, Энжи выбегает на улицу, где рассталась с мини-байкером и резко останавливается.       — «Бунгало» пока наше единственное убежище. Нельзя потерять и его.       На секунду Мёрфи-старшая замирает, заламывая пальцы. Решившись, она набирает номер сестры и вставляет гарнитуру в ухо. Дождь постепенно стихает; Энжи быстрым шагом идёт по улице, напряженно слушая гудки и оглядываясь. В этот раз нужно уйти без столкновения.       — Алло?       Энжи хотела бы начать эмоциональную тираду, но что-то в голосе сестры заставило её замолчать. Голос…       — Лиди? Что случилось? Ты…ты нашла кого-то? Лиди?!       — Я у лаборатории… У того, что от неё осталось…       — Лиди, стой! Не клади трубку!              Лидия нажала «отбой» и медленно убрала руку от гарнитуры. Здание оцепили, полицейские с трудом сдерживали рвущихся в огонь, стенающих родственников. Кто-то призывал «небесные проклятья» на головы всех здесь стоящих. И Лиди совершенно не удивилась бы, порази её прямо сейчас молния. Это из-за неё. Кто-то сидел на коленях на асфальте, безучастно глядя в одну точку перед собой или на огонь. Среди толпы выделялось несколько фигур, стоящих с отрешённым видом и с руками в карманах. Наблюдатели, как от Анархов, так и от Камарильи. Но Мёрфи-младшей всё равно, они её не увидят.       Потушив огонь, дотла уничтоживший подвальные помещения и нанёсший ущерб первым двум этажам, пожарные приступили к разбору завалов и поиску тел погибших. На асфальте перед почерневшей от копоти дверью уже лежало четыре пакета. Оглянувшись на наблюдателей, Лидия надвинула сильнее капюшон и аккуратно подошла ближе, попутно поймав и прижав к груди кричащую женщину.       — Они нашли его! Почему?! Почему он пошёл на работу!.. Не его смена!..       Не его смена. Марк часто приходил в лабораторию не в свою смену, потому что считал, что молодым работникам нужен контроль и опытный взгляд со стороны. Когда-то давно потеряв жену, он превратил свою работу в так необходимый дом, а коллег — в членов семьи. Его младшая сестра пыталась вразумить, забрать к себе, дабы «старичок не выжил из ума», но Марк отказывался. Искренняя любовь и привязанность к работе. Истинный восторг от встречи с ней и от уровня знаний Мёрфи. «Ты должна была поступить в экспертное учреждение!». Если бы. Женщина, рыдая, сползает по её рукам и ногам, подползает к одному из пакетов. Сквозь непрекращающиеся всхлипывания Лиди слышит: «Марк…». Ещё одна невинная жертва, всё из-за неё. Двое, очевидно, эксперты, работавшие согласно графику в эту ночь. Четвёртый… Неужели Фобос? Он часто приходил вместе с Марком, а старик-эксперт умилялся этому, тяге студента к знаниям. И он пострадал ни за что.       — Кто был в лаборатории в этот день? — долетел до неё обрывок разговора полицейских.       — Эксперт Мастерс, коронер Райли, эксперт Марк Фостер…       — Боже, старина Марк…       — Да, это ужас… И, наверное, один из практикантов. Нашли обуглившийся паспорт на имя Фо… Чёрт, не разобрать.       — Отправим на экспертизу…       Стоило бы обеспечить себя информацией, но действовать на виду у всех опасно. Вампиры распознают применение Дисциплин, а уж совсем подозрительным будет утащить полицейского или пожарного в переулок для допроса. Бедняга Фобос…              — Итак?       — Что ты от меня хочешь? Там вокруг куча наблюдателей, просто новости из первых источников! Из горячих рук!       — Не кипятись как Марс, ты всего лишь его спутник…       — Ага, очень смешно, кукла…       — Не зарывайся! Ты, бездомная шавка, маленькая крыска без пристанища и истории.       Фобос замолчал, поджав губы, а Анеса удовлетворенно кивнула.       — Так-то лучше. Ты должен найти сестёр, где они скрываются, откуда собираются действовать. Их планы. И неважно, как сложно это будет — ты должен. В противном случае, отправишься искать Родригеза. Иначе в нашем уравнении получится слишком много переменных.       — Странно такое от тебя слышать… — пробурчал Фобос себе под нос.       — Что ты сказал?       — Жду дальнейших целевых указаний.       Анеса прищурилась, но не стала комментировать эту фразу. Ей уже на первой секунде разговора хотелось вышвырнуть мальчишку из квартиры. Грязный предатель, она уже ненавидела его. Но раз Князь всё ещё считает его полезным кадром — придётся терпеть.       — Однажды предатель — всегда предатель. И их никто не жалует, помни, Фобос, — мрачно усмехнулась Анеса, скрестив руки на груди.       — Технически, я не предавал Анархов, так как не был с ними, не просил их покровительства, — парировал Фобос, поднимаясь с кресла и надевая старую, потёртую кожаную куртку. Наблюдая за ним, Россен скривилась — явно представила, как после ухода «крысы» вызывает клининговую компанию и это кресло моют и дезинфицируют всеми возможными средствами. Парень ощутил острое желание съязвить, вдобавок сплюнув на идеально чистый пол.       — Найди их убежище.       — А дальше? Найти и уничтожить?       — Нет. Князю они пока нужны в относительной целостности.       — Я понял.       — А теперь вали. Кровь получишь как всегда, деньги и «наградное снаряжение» — в ячейке хранения.       — Счастливо оставаться.              — Я обещаю, что уеду*, — шептала Лидия, держа сестру Марка за руку. Они ехали в такси, и Вентру, невозбранно тратя кровь, удерживала под контролем и убитую горем женщину, и водителя, заставляя последнего ехать на пределе разрешённой скорости.       — Это всё моя вина. Нет, не говори ничего, мне нужно выговориться и скрыться от преследования. Если бы не я, Марк выжил бы. Я не должна была ни к кому привязываться, не должна была так открыто общаться. Знала же, приблизившиеся окажутся под ударом, но нет! Всё из-за отсутствия реакции ЛаКруа. Расслабилась, решила, что он не перенёс «удар», потому готовит новую стратегию. Но всё не так, всё не так! Глупая наивная дура! Из-за меня погибли все эти люди. Я всё исправлю, обещаю. И я обещаю, что уеду.       Тем временем таксист подъехал к одной из недавно построенных высоток. Всучив мужчине нужную сумму и чаевые сверху, Лидия аккуратно вывела женщину на улицу. Затем схватила водителя за плечо так, что казалось, будто пальцы сейчас порвут одежду и кожу, вонзятся в плоть. Мужчина повернул голову:       — Забудь обо всем, что слышал! Просто, как обычно, подвез двух женщин до дома. Больше ничего.       Мужчина, покивав, как китайский болванчик, уехал. Лидия вернулась к сестре Марка и подхватила её под руку.       — Осторожно, ступеньки.       Она провела её в холл, попросила кого-то из родственников спуститься и ушла, оставив сестру Марка в прострации стоять посреди площадки лифтов. Её не должны были видеть здесь.       На выходе её уже ждала Энжи, прислонившись к столбу и нервно поигрывая телефоном.       — Ты долго, — с тенью упрека обратилась она к младшей. Но Лидия словно не заметила этого.       — Отключи GPS-навигатор, — продолжила Энжи. — Иначе найти тебя будет проще пареной репы.       Лидия хмыкнула.       — Нас уже нашли, разве не видно? — Мёрфи-младшая двинулась к остановке. — И всё это…       — Прежде, чем ты себе на голову насыплешь очередную порцию пепла, хочу сказать, что всё не так плохо. Возможно, Анархи успели вынести самое тяжёлое оружие из нашей квартиры. Возможно…       — Спасти остальных они всё равно не успели.       Энжи подавила острое желание выругаться во весь голос, схватить сестру и залепить ей пощёчину. Никакие уговоры не действовали, не могли вытравить это разрушительное чувство вины из мыслей Лидии. Она медленно, шаг за шагом, превращалась в эмоционального инвалида. За это Энжи ненавидела ЛаКруа больше всего. С самой первой ночи он заразил Лидию этим чувством, играл на струнах её души, стараясь постепенно разорвать её на кусочки. И тогда так необходимая ему бездушная машина вернется под крыло, готовая выполнить любой приказ, такая же, как Шериф. Может, и правда, лучше ей врезать один раз?       — Лиди… Спасти всех до единого не получится. Не в нашем мире уж точно.       — Но…       — Сейчас нам лучше заняться саркофагом. Идём.              Голливуд       В переулке рядом с отелем «LuckeeStar» всегда было безлюдно, особенно, по ночам. Этому способствовала одинокая камера у чёрного выхода, а также периодически патрули. В дальнем углу, скрытом от «неусыпного глаза» камеры, находился канализационный люк, долгое время остававшийся закрытым.       Сегодняшняя ночь была одной из спокойных, тихих, не предвещающих никакой опасности. Но такой она лишь казалась, по улицам беспокойным шелестом пролетал шепоток о похищениях девушек, их гибели и новом, ужасном снафф-фильме. Число желающих в ночном Голливуде повстречать свою судьбу в лице любимого актёра резко сократилось. Впрочем, привычные ночные обитатели этой части Лос-Анджелеса мелькали то тут, то там, видимо, пытаясь найти след загадочного снафф-фильма.       Небезызвестный люк в углу в проулке вздрогнул. Но свидетелей, способных оценить сие действие, не было. Крышка люка чуть приподнялась, в щели блеснули красные глаза…       — Да вылезай уже!       Послышался хлопок, вскрик, а затем крышка была благополучно сброшена на асфальт.       — Я всегда знал, что тебе нравится моя задница, — хмыкнул Ральф, первым вылезая из осточертевшей канализации.       — Только не тогда, когда она чуть ли не в лицо мне упирается, — огрызнулась Анна, выбираясь следующей и демонстративно отказываясь от предложенной руки помощи.       — Значит, нравится?       — Пошёл нахрен!       Ральф оглушительно захохотал и снова наклонился к люку, протягивая руку повисшей на локтях Мадлин. Но Малкавианка внезапно резко подалась вперёд так, что они едва не столкнулись лбами. Снизу послышался комментарий Амоса.       — Я что, тут вечность должен сидеть?! Вылезайте уже!              Выйдя на знакомую улицу, Вернер оглянулся. В сфере произошедших событий, район должны были патрулировать многочисленные отряды вампиров. Однако… Обстановка была обычной. Хотя, скорее, почти обычной. Что-то незримо напрягало Ральфа, давило на нервы, эти стены, эта дорога… Стоп, здесь должны быть хотя бы Чистильщики!       — Меня это беспокоит… — пробурчал Ральф.       — Что именно? — поинтересовалась Анна, вставая рядом и оглядываясь.       — Ни одного Чистильщика на один квадратный метр при столь беспокойной обстановке. Ладно, значит, сами нагрянем к Айзеку, хоть и инициатива наказуема.       — К Айзеку? — в разговор вмешался Амос, ведя за собой Мадлин. — Куда это, к Айзеку?       Вампиры прошли мимо недавно раскрученного ресторана и апартаментов, в которых жили модели средней популярности, начинающие актрисы соответствующего жанра и пользующиеся помощью режиссёров.       — Он Барон Голливуда. Ничему не удивляйся.       Ральф привёл товарищей к ювелирному магазину имени вышеупомянутого Барона. В витрине, за отсутствием подсветки, тускло поблёскивали золотые цепочки, а бирки рядом с ними вещали о неземной скидке и о том, как несусветно повезло потенциальному покупателю.       Не взирая на табличку «Закрыто», Вернер уверенно прошёл в переулок к металлической двери и на панели электронного замка ввёл код. Дождавшись писка и вспышки зелёной лампы, он дёрнул дверь на себя и жестом предложил остальным пройти.       В коридоре было темно, пахло чем-то пряным и, кажется, гримом. Поведя носом, Анна скривилась — сочетание вышло неприятным, на её вкус. То, как пахнет грим, ей нравилось с детства: он упорно связывался с мечтой, гастролями, гонорарами и бешеной популярностью. Всё то, в чём она мечтала нежиться и купаться. Но… Мечты так и остались мечтами, неспособными взлететь из-за обрезанных, искромсанных крыльев, разбитые на кусочки о бетонные стены реальности. Ей оставалось лишь биться в истерике, кричать, словно вырывая и разрывая связки, царапать стены, оставляя на них алые борозды. А утром… Утром снова становиться той жалкой…       — Добрый вечер, неонаты. Мое имя Айзек Абрамс, — Барон Голливуда кивнул головой Носферату. — С возвращением, Ральф, приятно видеть такого товарища, как ты, в добром здравии…       — В твоих лучших традициях, Айзек, — хмыкнул Вернер, закрывая за собой дверь в кабинет. — То ли дружелюбно послал, то ли нет.       Мужчины обменялись рукопожатиями.       — И. Мадлин, верно?       Малкавианка молча склонила голову в приветствии.       — Замечательно. Итак, дешёвка-ЛаКруа жаждет мне что-то сообщить, раз я вижу в твоей компании, Ральф, его оловянных солдатиков?       Миллеры даже немного растерялись. А Амос попытался вежливо возразить, но был остановлен небрежным взмахом руки.       — Зачем искать Носферату, если в твоей компании их уже двое?       — Смешной вопрос. Не хочешь помочь работнику месяца из службы дегоргулизации?       Пока Ральф и Абрамс скалились друг на друга, Анна, немного отойдя от шока, осматривала кабинет Барона Голливуда. И надо признать, вкус у старика был неплохой. Кроваво-красная краска (какие скорее встретишь в жилище Тремера) прекрасно сочеталась с рисунком, выполненным штукатуркой тёмно-золотого цвета. Шкафы, стол и вся деревянная мебель выглядели явным приветом из прошлых веков и навевали мысли о явной бережливости хозяина. Из общей картины нисколько не выбивались ни современный, мощный по нынешним меркам компьютер, ни огромный телевизор на стене напротив входа. А вот они свидетельствовали о том, что от любого времени Айзек привык брать всё самое лучшее. Самое роскошное. То, что подчеркнёт его статус в любом случае. Тореадор, подвид — типичный. Хотя, ей ли на кого-то клеймо навешивать?       Из разговора Барона и Вернера Амос уловил самое главное — Носферату все, как один, исчезли, причем, аккурат в момент появления нового и жуткого снафф-фильма. А ещё с них требуют некую дань уважения, от которой упорно отбивается Ральф.       — Они со мной, — боже, звучала как пафосная фраза из голливудского блокбастера. Хотя, они же как раз в Голливуде! — Можешь записать трёх дармоедов на мой счет, а дальше я сам разберусь.       — Ты чрезмерно щедр, Ральф. Это совсем не похоже на того, чей Сир — Найнс Родригез, а Гранд-Сир — Дж…       — Сейчас не об этом! — чуть повысил голос Ральф. Амос даже восхитился — Вернер всё ещё держал себя в руках и не пытался разукрасить холёную рожу Тореадора. В другой ситуации…       — Тогда я сказал обо всех своих условиях. Обеспечите мне поставку — тогда и будем говорить о Носферату.       Руки Ральфа дрогнули и сжались в кулаки.       — Это Химера. Химера, что гуляет по дорогам Королей. Химере нужно выгуливать детишек, — отрешённо произнесла Мадлин и покачнулась.       — Дорога Королей? — повторили спорщики в один голос, отвлекаясь друг от друга. Но Мадлин резко выпрямилась, скрестила руки на груди и, скривившись, уставилась на Айзека.       — Хватит, задрали! Наша очередь загадки загадывать. Одну ты уже услышал, как мозги доварят, о ком речь — свистнешь.       И Малкавианка в полной тишине вышла из комнаты.       — Это…       — Было такое уже, — скромно кашлянул Амос. — В музее, да. Ну, у нас тут тоже есть кое-какие дела. Ральф, скажешь, когда нам начать.       И вслед за Крафт Миллеры спешно вымелись за дверь.       Абрамс устало потёр переносицу и опустился в кресло. Ральф был прав — с количеством его услуг: спасением Эша от охотников, самого Айзека от горгульи и Маскарада в целом от пера второсортного писаки и Слабокровного — он вполне мог потребовать освобождения от платы, как вежливого жеста. И не называть это «чёртовыми принципами маразматика». Ральф сел напротив него.       — Хорошо, чёрт с этой кассетой. Но вряд ли без неё вы найдёте Носферату.       — Её хоть кто-то видел?       — Свидетелей мало, но все как один упоминают головоногих чудовищ и то, что графика наконец-то сдвинулась с мертвой точки.       Ральф кивнул.       — Я понял. А ты действительно подумай о подсказке Мадлин. Она не просто так начинает рассказывать стихи или произносить крайне странные предложения. Кстати, я оценил новое пуленепробиваемое стекло витрины!       — Надеюсь, не в прямом смысле?              Когда Вернер вышел из ювелирного, Анна едва не напрыгнула на него.       — Что там?       — Прежде, чем разойдемся по своим делам, — на этих словах Анна едва не взвизгнула от счастья. — Я свожу Вас в один магазинчик. Вам понравится.       Искомый магазинчик находился южнее убежища Айзека и со стороны выглядел совсем неприметно. Он назывался «Абсолютный ноль» и утверждал, что занимается продажей раритетных записей и ремонтом видео-проигрывателей. Об этом красноречивее всего свидетельствовал огромного роста блондин за кассой. А ещё у него были вытатуированы рукава на каждой руке, и сигарета торчала в зубах. Незажжённая, правда. Увидев вошедших, он выплюнул сигарету и заулыбался, раскинув руки.       — Ральф, дружище, давно не виделись, — Анна поморщилась из-за грубого акцента продавца. Это навевало мысли о происхождении мужчины.       — Привет, Василий, — Вернер протянул руку для дружеского рукопожатия. Названный Василием фыркнул.       — Все фамильярничаешь?       — Я даже не буду пытаться выговорить эту сокращённую форму имени.       — Слабак.       — Кто бы говорил.       Василий захохотал, да так громко, что Анна с трудом подавила желание спрятаться Амосу и Ральфу за спины. Несмотря на разницу в положении, её силу, этот мужчина…пугал. От него даже веяло тяжким безрассудством.       — Так с чем пожаловали?       — Что, даже не спросишь, с кем я пришел? — подколол приятеля Вернер, опираясь на стойку.       — Ой, таки не парь мне мозги! Раз ты их сюда привел, значит, доверяешь. Этого достаточно.       Василий многозначительно покосился на Мадлин, не отходившую от Ральфа. Проследившая за его взглядом Анна еле слышно фыркнула. Ага, конечно, нашёл «леди в беде».       — Винтарь, патроны, прибор ночного видения.       — Фюить, кого грабить собрался?       — Не грабить, а следить с последующим возможным устранением противника. Ну, или прикрывать некоторых непутевых личностей.       Анна фыркнула уже громче.       — Винтарь и патроны не проблема, хоть сейчас вынесу, — Василий сверился с записями журнала и что-то пробил на клавиатуре. — Приборчик придётся подождать, самое лучшее, пару ночей. Был у меня один запасник на примете.       — Нормально, — кивнул Ральф, доставая свернутые в трубочку деньги — недавняя получка. — Винтарь беру.       Василий кивнул и скрылся в подсобных помещениях магазина. Уже оттуда послышался его приглушённый голос: «Встретишь ещё кого-то с Винтарём, не удивляйся. Я тут не один. И да, патроны с того счастливчика сними».       — Само собой.       Василий появился из-за ужасно старомодной шторки с коробкой в руках. Затем кивнул Амосу на дверь магазина, а Ральфа подозвал к себе.       — Значится, смотри, — он поставил коробку на прилавок и открыл. — Прицел под себя отрегулируешь, про настильность сам знаешь. Для точности бери чуть выше нужной точки. Патроны здесь, понадобятся — я уже сказал, что делать. Стильный чехол в подарок надо?       — Обойдусь, — фыркнул Вернер, отдавая деньги. — Знаешь, я понял одну вещь.       — Какую? — легко поинтересовался Василий, но и Анна, и Мадлин заметили, что продавец чуть напрягся.       Вернер помолчал. А затем криво ухмыльнулся, забирая коробку.       — Размер скидок Мёрфи определялся не только уровнем их привлекательности. Я прав?       Василий уселся на высокий стул у прилавка.       — Тьфу, я уж думал, ты что-то про мою любимую бабулю сказать хотел. Ну да, есть такое. Князь таки завертелся на шиле в собственной жопе?       Кажется, собеседники нисколько и ничему не удивлялись. В отличие от слушателей.       — Знал с самого начала?       — Потому переехал в эту дыру на окраине Фабрики Грёз. Я, наверное, уже один остался из тех, кто защищал девчонок в последний раз.       Анна присмотрелась, но нет, характерной бледности не обнаружила.       — Не трудись, малышка, я не Сородич. Я гуль… одного из лидеров той группы.       — Красные нити от сердца тянутся сквозь годы и века, — протянула Мадлин, становясь рядом с Анной. — Его губам не надо было шевелиться, слагая слова в приказ. Верный соратник всё понял в молчании.       Василий усмехнулся и кивнул.       — Но они же о тебе совсем ничего не говорили, — удивлённо произнесла Анна, скрещивая руки на груди. — Нет, я не понимаю.       — Я сам об этом их попросил. Лишнее упоминание кому-то может стоить головы. Так, вернёмся к делу. Где эти две непутевые искательницы приключений?       — Мы не знаем, — пожал плечами Ральф. — Лидия вообще сбежала, едва признавшись. И мы до сих пор не нашли ни её, ни Энжи, а тут ещё и Кровавая Охота на Найнса. Всё навалилось.       Василий снова кивнул, понимающе глядя на Ральфа. Словно…       — Знакомая ситуация. Она пытается взвалить всё на себя, потом оказывается на грани…       Гуль обречённо махнул рукой.       — Оружие из их квартиры вынесли?       — Не всё, но самые «дальнобойные плюшки» успели.       — Хорошо. И если ты надеешься, что у нас есть общий тайник, куда я им понесу потом оружие, то это ты зря. Слишком опасно под боком у врага устраивать заначки. Идите, а я пока съезжу за прибором. Послезавтра приходите.              — Что там с заданием от Князя?       — Ты про рецензию на кафе? — отозвался Амос, пока они шли по главной улице. — Достаточно было показать свою рожу и заикнуться о работе, так он с дикими воплями оттуда вымелся через окно. Довольный Князь аж расщедрился за наши старания.       — Ну и прекрасно. Пока у нас есть возможность отдохнуть. Можете сходить в клуб или спуститься в канализацию, в зависимости от того, где теперь предпочитаете отдыхать.       Пока мужская часть компании обсуждала дальнейшие планы, Анна отошла от них. У злополучного кафе она увидела смутно знакомую девушку. Одетая в потёртые джинсы и тёмно-синюю кожаную куртку, она выглядела смертельно уставшей. Пышные кудрявые волосы растрёпаны, под глазами огромные чёрные круги от хронического недосыпа. На бледных губах ни следа помады, на почти белом лице — ни следа макияжа. Что же заставило бедняжку выйти на улицу в таком виде и состоянии? Миллер-младшая присмотрелась — она прижимала к груди большие листовки с красными буквами «Пропали». Оглянувшись, девушка повесила одну из них на столб, а другую попросила официанта разместить на окне кафе. Анна тихонько приблизилась к листовке и с трудом смогла сдержать крик боли — на листовках была их с Амосом фотография. Фотография с выпуска старшего брата, она уже со шрамом, он — счастливый до одури. Она неловко прижалась к нему, словно когтями вцепившись в мантию, а Амос неуклюже наклоняется к сестре. Оба криво улыбаются. И Анна помнит — мама их фотографировала, а та девушка стояла рядом и корчила рожицы. Она… Кто же она? Память старается отмолчаться, но Миллер по букве выцарапывает имя из её глубин. С… А… Или всё же Э? Нет, обе буквы правильные. Сэм, Саманта! Единственная, кто остался рядом после аварии, терпел её несносный характер. Единственная, кто всегда связывал её и брата. Все факты выжимаются из памяти, и Анна чувствует, как по щеке течёт что-то нестерпимо горячее. Саманта уже уходит, её плечи поникли, словно ветер пытается сломать девушку и прижать её к земле. Следуя порыву, Миллер-младшая бросается следом, но крепкие руки перехватывают её поперёк туловища.       — Анна, я же тебя зову! Какого хрена ты… Ох, ё…       Но он её не отпускает, хотя ясно, что Амос видел листовку. Видел и теперь так же, как она, крошит свою память на кусочки, ища нужные факты и события.       — Нас не должны видеть.       Нас не должны видеть. Эти слова стучат у неё в висках, эти слова выворачивают ей руки, ломая кости. Кто теперь в этих уродах узнает Амоса и Анну Миллеров? Кому они нужны теперь?       — Сэм…       — Испугается, убежит в лучшем случае. Получит сердечный приступ в молодом возрасте — в худшем.       В поле её зрения появляется Ральф и кладет руки на вздрагивающие плечи. Он понимает. Да неужели? Разве он может понять?!       — Старую жизнь уже не вернёшь, а хотелось бы. Мы связаны Маскарадом, мы обязаны хранить своё существование в тайне. Пойми. Для этого после Обращения ты лишаешься памяти. Это механизм защиты, который частично дал сбой на вас двоих.       — Я могу подарить забвение, но этого ты не желаешь, — голос Мадлин прошелестел рядом с ухом.       — А как же гули? — глаза Анны загорелись неистовым огнем. — Так мы можем…       — Со временем ваше уродство может отразиться на гулях, — с сожалением заметил Ральф. — И это будет откровенной подставой — тащить её в мир, где вы сами толком не закрепились и каждую ночь подставляетесь под удар. Не лучшая перспектива для вашей подруги.       Анна сдавленно зарычала, дернувшись в руках брата. Они правы, чего так не хочется признавать.              Голливуд, уровнем ниже       «Вехи». Да, определённо, дохлая крыса была вехой. Чёртовой авторской вехой Носферату.       Интересно, а почему они не пошли другой дорогой? Почему обязательно надо было лезть в канализацию и спускаться в старую ветку? Кто-то говорил, что у Гэри есть лаз в его «приёмную» на одном из кладбищ Голливуда. Что-то о том, что Лебедь укажет путнику направление. Это как раз в его стиле — они у всех на виду, но их всё равно не видно! Лиди на мгновение окунулась в собственные мысли и едва не пропустила атаку головоногого монстра, с визгом вылетевшего из соседнего коридора.       — Да будь проклят этот селекционер с извращённой фантазией! — заорала Энжи, отстреливаясь. Монстр впечатался в стену и рассыпался пеплом. Лидия сочувственно похлопала сестру по плечу.       — Не знаю, откуда здесь эти твари, но в той камарильской импровизированной лаборатории они тоже были, — сквозь зубы процедила старшая, перезаряжая пистолет.       — Это может быть кто угодно, вплоть до Цимисхи.       — Вот этот вывод мне и не нравится больше всего.       Дальнейший их путь заканчивался узкой трубой в стене. Энжи полезла первая, следом — Лидия, предварительно оглянувшись на предмет наличия противника. И закрыла за собой проход.       Постепенно труба начала расширяться, а затем вообще превратилась в лаз в земле. Они приближались к своему пункту назначения. Выбравшись из своеобразного туннеля, Энжи оказалась на вбитых в отвесную скалу мостках. Затем за руки вытащила из проёма Лидию.       — Итак?.. — протянула младшая, оглядываясь. Энжи указала на протянутый над красноватой жидкостью мост. — Предлагаешь перепрыгнуть? И каким образом?       — Помнишь тот французский фильм про группу парней, забирающихся на различные высоты? Паркур — кажется, так называются их финты. Ну, блин, тебе там ещё тёмненький такой французик приглянулся из их компании Робин Гудов!       — Вспомнила, — обиженно буркнула младшая. — Предлагаешь по стене пробежать? Или только оттолкнуться от неё, развернуться в воздухе и зацепиться за мост?       — Мысли читаешь, дорогая.       Энжи снова пошла первой. Взяв небольшой разбег — насколько позволяли параметры мостков — она заскочила на стену. Оттолкнулась от неё, одновременно разворачиваясь, и повисла на импровизированных перилах моста. Подтянулась и перелезла на мост.       — Давай!       Матерясь, Лидия повторила действия сестры в точности. Но то ли силы не хватило, то ли оступилась, но Лиди улетела бы пропаривать кости в сомнительную красную субстанцию, если бы Энжи не успела её подхватить.       — А раньше у тебя получалось. Растолстела на халявной кормушке?       — Кто бы говорил, — процедила Лидия, забираясь на мост. — Нам туда.              Гэри ждал. Но, видимо, не их.       Стол был накрыт белой скатертью, что удивительно. На стульях восседали скелеты, облачённые в сюртуки и платья.       — Даже знать не хочу, что он задумал, — покачала головой Энжи, оглядываясь. Хозяин помещения нашёлся в дальнем углу, репетирующим у зеркала.       — Скучал по мне, босс? — в очередной раз меняя интонацию, произнес Голден, пристально глядя на отражение.       — Не так уж сильно, чтобы прорываться сквозь ряды монстров, — резко прервала его Лидия, вытаскивая небольшую коробку из рюкзака и ставя на стол. Гэри захихикал и буквально проплыл к гостьям.       — А это и не вам, — протянул он, разглядывая вампирш. — Импровизация всегда получается прекрасной, если отрепетирована. И чем же моя скромная персона обязана визиту столь ценимых Родригезом информаторов Анархов?       — Почти ничем, — фыркнула Энжи. — Нам нужно знать, где саркофаг.       — Ооо, сколько интереса к пыльному гробу. И почему я должен делиться с вами этой информацией?       — Очистка части канализации от жертв больного эксперимента Цимисхи считается?       — О, старшенькая, это было мило с вашей стороны, но тогда нас бы продолжали искать в любой дыре… Я знаю, где тот подарочек, что так жаждет заполучить Князь.       — У меня есть подборка русских фильмов 20-х годов прошедшего века, — едва не закатив глаза, произнесла Лидия.       Гэри снова засмеялся.       — Ты знаешь, как подбирать ключики к мужским сердцам, дорогая. Всецело одобряю предложенный курс. Первые две составляющие — квей-джин и Джованни. Вторые — дорога в Чайнатаун и особняк в пяти кварталах от Гриффитс-парка. Складывайте, дамы, я уверен, с математикой в школе проблем не было.       Энжи кивнула, показывая, что поняла, куда им направляться дальше. Они с Лидией переглянулись, и вторая словно взглядом о чём-то спросила сестру. Голден на удивление терпеливо ждал, чем это закончится. Очевидно, чувствовал, что чем-то выгодным.       — Помнится, мы условились об информационной неприкосновенности друг для друга, — осторожно начала Лидия, глядя Гэри прямо в глаза. У того едва не затрепетала от нетерпения половинка левого уха.       — Конечно. Взаимовыгодное сотрудничество, прекрасная копия моего любимого русского фильма…       — Всё лучше, чем Ральф, загнавший тебе постер Дамзел почти без одежды времен её бурной революционной молодости, — прокомментировала Энжи.       — Наша информационная неприкосновенность в обмен на безопасность Анархов.       Гэри аж руки потёр в предвкушении.       — Лучшее предложение, что я когда-либо слышал, — его хриплый голос завибрировал, эхом отражаясь от стен. — Однако, это соглашение было двусторонним…       — Со своей стороны гарантируем безопасность твоих данных, если безопасность Анархов, как наше единственное условие, будет гарантирована.       Гэри кивнул, подтверждая своё согласие с условиями сделки. Он сжал руки, и Энжи с усмешкой предположила, что он бы им письменный контракт предложил чисто из любви к искусству. Они покидали убежище Носферату в противоречивом состоянии. Но времени жалеть себя не было. В деле замешаны квей-джин и, благодаря Симусу, по самое не хочу в это впутался ещё и Шабаш. С каждым разом становилось всё интереснее и интереснее.              Гриффитс-парк       У самой ограды, в земле, он спрятал небольшой ящик. В нём периодически появлялись пакеты с кровью, сводки новостей, «приветы» от коллег. И Найнс надеялся, что его маленький канал связи с внешним миром, бурлившим за пределами парка, не прервётся по чьей-либо глупости. В ответных передачах он просил быть осторожнее и никаких важных для Анархов сведений в нём не оставлять. В форс-мажорном случае он свяжется с ними сам.       Этой ночью в ящике он нашёл небольшой альбом, привычного вида записку.       «Они отказались от неприкосновенности».       Найнс едва не зарычал. Да какого чёрта они делают?!       И альбом. Фотографии… Их прошлое, о котором Мёрфи не хотели говорить. Почему? Слишком больно?       «Информацию о прошлом, о своём положении, они обменяли на нашу безопасность».       Найнс потёр переносицу. Они это сделали не ради того, чтобы Анархи оценили жертвенный жест. Они это сделали ради самих Анархов, поставив себя под удар. Убежища, у них же есть убежища кроме той квартиры? Раскроют ли их теперь? Родригез ощутил, как в груди поднимается чувство слепой ярости. Он сидит здесь, ничего не делает… Хотя, если он покинет Гриффитс-парк — все старания Мёрфи насмарку. Анархи не будут в безопасности, пока на их Лидера объявили Охоту. Придётся быть сторонним наблюдателем. Как же раздражает.