***
Когда первая волна шока отпустила Второго Нефрита, он аккуратно присел на кровать и аккуратно погладил супруга-ребёнка по лохматой голове. Он выдохнул, радуясь тому, что сначала он решил зайти и проверить любимого, а не сразу отправиться к дяде на чай. Маленький ребёнок мог натворить, что угодно, когда был без присмотра. Тем более трехлетний. Он таких детей то видел только на улицах городов и мельком здесь в клане. Один раз Цзинь Лина да Сычжуя пару раз. А-Юаня полностью под своё крыло он взял, когда вышел из заточения, и тому было уже лет 7. Сейчас он даже растерялся. — Вэй Ин.— Заклинатель в полголоса позвал малыша, медленно поглаживая его по спине. Вэй Усянь поворочался в одеялах и подушках, потягиваясь и зевая. Малыш сонно поморгал глазами и посмотрел на старшего перед собой. Ванцзи, если бы мог, то умер от вида этих милых больших серебряных глаз. — Не бойся. Ты в безопасности. — Лань Чжань поспешил заверить ребёнка, что в незнакомой обстановке ему ничего не угрожает, когда заметил в родных глазах тревогу. А-Ин неуверенно кивнул, продолжая осматривать комнату и незнакомого большого человека с интересной ленточкой на лбу. Неожиданный стук в дверь заставил заклинателя клана Лань подняться с кровати и пойти открывать дверь. Ребёнок, оставшись один, не смог побороть своего любопытства и спустил свои маленькие ножки с высокой кровати на прохладный пол. Длинные тёмные нижние одежды мешали передвигаться по комнате, но их быстро приподняли ручки малыша. Сначала Усяня привлёк письменный стол, на котором была гора всяких бумажек и письменные принадлежности. Рисовать сейчас совершенно не хотелось, поэтому чёрный крольчонок пошёл дальше. Дорогие вазы и большие шкафы, сундуки так и не заинтересовали его, как Бичень на стойке, на своём заслуженном и законном месте. Особенно привлекала кисточка, такая мягкая и пушистая. Именно за попытками отвязать интересную штуку застали его Лань Ванцзи и Лань Сычжуй. Последний аж побледнел от шока, как и приемный отец некоторое время назад. — Я принесу одежду для Вэй Ина. — Конечно, Ханьгуань-Цзюнь. Идите спокойно к учителю Лань. Я присмотрю за…всем. — Юноша кивнул больше себе, нежели отцу. Ему ещё не приходилось иметь дело с настолько маленькими детьми. Ладно хоть не младенец, иначе Юань совсем бы растерялся. Лань Чжань присел на один уровень с Вэй Ином и погладил мальчика по голове, который все ещё трогал кисточку на мече Верховного заклинателя. — Вэй Ин, мне нужно отойти ненадолго. Сычжуй за тобой присмотрит. Веди себя хорошо.— Второй Нефрит аккуратно забрал своё оружие от греха подальше и удалился от комнаты, не создавая шума. Нужно было быстрее закончить дела и попытаться вернуть мужа в нормальное состояние как можно скорее. В каком бы виде не был бы Вэй Усянь он оставался Вэй Усянем. Неугомонным, любопытным, шумным и шустрым. Сычжуй это осознал за первый час, что провёл с этим ребёнком. Во-первых, он еле смог переодеть А-Ина. Тот постоянно баловался, бегая по всему дому. Юань старался поймать его, пока он не упал и не стукнулся об какой-нибудь острый угол. Во-вторых, когда догонялки закончились, то Усянь стал растопыривать пальчики, создавая преграду для узкого рукава, и громко смеяться. В-третьих, он сбежал. Лань Сычжуй отвлёкся буквально на минуту, чтобы убрать беспорядок, образовавшийся в процессе бега этого штормика. Подняв голову и осмотрев комнату, а потом и весь дом, Юань обнаружил открытую дверь, которая вела на улицу. Ханьгуань-Цзюнь его прибьёт. Подобрав своё оружие, что было прислонено к стойке, юноша выбежал на улицу, надеясь, что ребёнок далеко не ушёл ещё. Но нет, все-таки ушёл. В округе его не было видно. Все-таки отец прибьёт.***
Лань Ванцзи уже больше часа сидел за столом со своим дядей. Никуда не спеша, Лань Цижэнь медленно вычитывал отчеты адептов, которые ходили на задание вместе с его племянником. Время от времени старейшина уточнял детали задания и мнение Ванцзи о том или ином ученике. Ведь от этого зависел зачёт на экзамене, что состоится через две недели. Такие экзамены проводились каждое лето перед соревнованиями между кланами. С помощью их отбирали лучших для представления клана, а также ученики переходили на более высокую ступень обучения. Тебя могут перевести выше, могут оставить на текущем, а то и вовсе понизить за ужасные результаты. В этом году будет всего пять экзаменов, один из которых принимает Лань Цижэнь. Теория. И многие адепты боялись именно этого, считая дядю двух Нефритов самым строгим учителем. Лань Чжань готов поспорить. Неожиданно для себя и для других он понял, что его супруг намного строже на занятиях и экзаменах. И это сразу и не поймёшь за его смехом и весельем. — Что скажешь вообще о группе, что была с тобой? — Цижэнь наконец-то отложил отчеты и сделал глоток любимого чая, давно уже остывшего. — Они внимательны к деталям, но есть проблемы в фехтовании. Стоит поработать больше над этим. Увеличить часы. Краем глаза Лань Чжань уже не в первый раз замечал, как спешно проходят мимо беседки Лань Сычжуй, Цзинь Лин и Лань Цзинъи. Конечно, он уже догадался, что Вэй Ин что-то натворил. И вид приемного сына только подтверждал догадки. Но дядя никак не хотел отпускать, дотошно расспрашивая каждую деталь. Долгожданная свобода появилась ещё через час. Отдав уважение дяде поклоном, Ханьгуань-Цзюнь направился на поиски Сычжуя и супруга, который сейчас больше ему в сыновья годился. Нужно ещё вечером осмотреть стол Вэй Ина и найти талисман, который привёл к такому итогу. Но маленький А-Ин, пожалуй, уже стал лучшим представленным обстоятельством в ходе изобретения заклинания. Уж с этим справиться намного легче, нежели с последствием взрыва, с огромной фиолетовой змеей, злым козликом, кучей кошек… Хотя Лань Ванцзи поторопился с выводами. Перед его взором оказалась та великолепная тройка, что несколько раз пробегала мимо беседки. Белые и золотые одежды были грязными, волосы растрёпанны, а причина их внешнего вида бегала за крольчатами, вытягивая ручки вперёд и смеясь. Белые одежды на Вэй Ине тоже были перепачканы, и никакие защитные заклинания не спасали. Малыш так увлёкся, что не заметил взрослого заклинателя и врезался в Лань Ванцзи. Приземлившись на попу, А-Ин поднял свои большие серебряные глаза и надул пухлые щеки. Ханьгуань-Цзюнь, побывавший во многих боях и на войне, чуть не умер от такой милой моськи супруга.