***
Бульк Высокие брызги поднялись, когда ребёнок рухнул в воду и потревожил тишину окружающего мира. Лань Сичень, вздрогнув от неожиданности, резко направился к месту, откуда упал малыш. Сейчас, когда Усянь уже был у него на руках и громко плакал от испуга, Глава Лань закутал его в свои верхние одежды. Заклинателя самого потряхивало от испуга за маленькую жизнь, поэтому он прижимал Усяня к себе и старался успокоить. — Почему я не помню тебя…. Обычно всех маленьких жителей Облачных Глубин знаю… Мужчина направился в сторону детского корпуса, согревая ребёнка духовными силами. Вэй Ин все ещё всхлипывал, цепляясь маленькими ручками за одежды Хуаня. — Брат. — До боли родной голос младшего Ланя прозвучал за спиной, когда старший оказался на развилке нескольких дорожек, откуда виднелся главный корпус. — Ванцзи? — Сичень обеспокоенным взглядом осмотрел своего брата, который был заспанным с растрепанной прической. Ханьфу было в пятнах от чернил в виде маленьких ладошек. — Что случилось? Почему ты в таком виде? Лань Чжань оказался возле Лань Сиченя и шумно, облегченно выдохнул. Он протянул руки к ребёнку. — Вэй Ин. — Господин Вэй? Что случилось? — Вэй Ин. — Повторив имя супруга, Второй Нефрит кивнул на малыша. — Ребёнок…и есть Господин Вэй? Но как? Только сейчас Хуань стал замечать схожие черты и эти большие серебряные глаза, которые покраснели после слёз. А-Ин все ещё всхлипывал и шмыгал носом, но на руки к Ванцзи пошёл, даже прижался к нему. — Я не знаю. — Коротко ответил Лань Чжань, обнимая А-Ина. — Его нужно переодеть. Упал в пруд возле моего дома. Ванцзи обеспокоенно осмотрел чёрного крольчонка и поднял взгляд на брата. — Не волнуйся. Он не поранился, только сильно испугался. Пойдём, заодно расскажешь мне все.***
Через время братья Лань сидели за низким столиком и пили чай. Пар от чайника медленно поднимался к потолку, а запах трав заполонил все пространство, смешиваясь с сандалом. Ванцзи медленно качался назад-вперёд, убаюкивая А-Ина, который уже был переодет и закутан в плед. Сам Второй нефрит тоже уже был в чистом ханьфу и с идеальной прической. — Значит, снова ошибка в талисмане? — Мгм. — И идей как исправлять, пока нет? — Мгм. А-Ин снова завозился на руках у Ванцзи, недовольно мыча и пытаясь слезть. Лань Чжань вздохнул, поправляя плед, и тихонько начал мычать песенку. Ни ему, ни Лань Сиченю не хотелось снова встретиться с сильной истерикой у маленького ребёнка. Такая случилась, когда они только вернулись в цзиньши и начали переодевать его. Пока Лань Чжань менял мокрую одежду на сухую и боролся с икотой ребёнка, Лань Хуань очистил яблоко и предложил кусочек Усяню. Так была найдена причина истерики. Обычный детский голод. Ванцзи даже покраснел от стыда из-за того, что не вспомнил об этом раньше. Утром или днём, когда забирал А-Ина от юных адептов клана Лань и Главы Цзинь. Он и так винил себя за то, что не услышал, как Вэй Ин проснулся и ушёл из дома. Усталость с дороги и ночной охоты сделала его сон очень крепким. Пока Второй Нефрит сушил волосы малышу, Сичень сходил в корпус, где располагались кухни. Пока младший приводил свой внешний вид в порядок, Лань Хуань накормил Вэй Усяня, даже смог угостить конфетами, чтобы сгладить впечатления после неудачной ловли лягушек. Сейчас ребёнок сытый и согретый спал на руках Ханьгуань-Цзюня. — Не вини себя, Ванцзи. Все родители делают ошибки в воспитании детей. Тем более у нас не было хорошего примера перед глазами. — Сичень ласково улыбнулся брату. Колокол, призывавший к отбою, давно прозвенел, но два Нефрита продолжали сидеть за столом, обсуждая Ночную охоту и очередной неудачный эксперимент Старейшины Илин. Когда время перевалило за полночь, а младший Лань сам уже стал клевать носом, Глава Лань поднялся со своего места и улыбнулся брату. — С утра нужно отвести Господина Вэя к лекарю. Я найду человека, который не раскроет наш секрет. — У меня утром урок. Дядя отказался заменить. — Не переживай. Я схожу с…А-Ином. — На этих словах Сичень улыбнулся более радостно. — Ты выйдешь из уединения? — В глазах Ванцзи отразилась надежда и радость. — Пока да. Спокойной ночи, Ванцзи. Глава Лань покинул цзиньши, пока своими разговорами они не разбудили ребёнка.