Long way to love

      Рокот недовольства и отчаянных споров поэтапно то затихал, то вновь усиливался, заполоняя все вокруг, и даже мелкие птахи, что прятались доселе в кустах, взмыли высоко в небо, покидая руины, дабы оказаться как можно дальше от ожесточенного сопротивления двух сторон, фактически находившихся в двух шагах от того, чтобы вцепиться друг другу в глотку. По одну сторону были те, кто категорически отказывался принимать в свои ряды осевших беглецов из Флотзама, которые, ко всему прочему, вполне вероятно даже не были способны держать оружие в руках, а то и вовсе не горели желанием помогать партизанам захватывать барку. По другую сторону были те, кто настаивал на сотрудничестве, призывая всех объединиться и общими усилиями заполучить судно для отплытия в Верген. Но была еще одна сторона, нейтральная, ведьмачья. Геральт уже не знал, чего он хотел, наверное, просто испариться и магическим образом оказаться по ту сторону Понтара без помощи кого бы то ни было, включая Роше, встреча с которым обещала принести новые утомительные разговоры, которыми ведьмак был сыт по горло. Лютик, едва завидев друга в руинах, порхал вокруг него бабочкой, задавая вопросы как первой сплетнице на базаре, на которые не получил ни единого адекватного ответа. Геральт устал. Ему нужно спасти Трисс, выследить Лето, снять с себя гребаное клеймо убийцы, покуда награда за его голову не возрасла до космических размеров, а вместо этого он искал место в руинах куда можно было скинуть Седрика, состояние которого было тяжелым, но стабильным. Иорвет наблюдал за ним с присущей ему высокомерностью, смесью недоверия и недовольства, будто бы обвиняя его во всех своих бедах. И, воистину, пока Белый Волк не показался в фактории, все шло как нельзя лучше. Мысль о том, что тот спас его от вероятной смерти, Старый Лис если не гонит прочь, то просто временно не развивает, дабы не опуститься до сантиментов по отношению к dh`oine. Вряд ли ведьмак пришел на выручку, не будь в том его личных интересов. — Этот предатель не заслуживает быть здесь. — Отрезает Иорвет, когда Геральт наконец отыскивает относительно спокойное место, куда можно было положить раненого Седрика, как раз рядом с лежащей на какой-то старой груде тряпья Торувьель. В ответ на ремарку эльфа, ведьмак лишь вскидывает бровь, скрестив руки на груди. — Серьезно? А по-моему здесь хватит всем места. Геральт окидывает взглядом набитые битком руины, где особенно четко выделялась державшаяся поодаль группа краснолюдов, все как один с топорами в руках и подпаленными в пожаре бородами. — Он прав, черт бы его побрал! — Грубо рявкает Золтан, стукнув топором о мраморные плиты. — И находиться здесь имеет право каждый, это, дери меня в душу, не какая-то частная собственность! — Придержи язык, краснолюд. — С абсолютно не выражающим никаких эмоций лицом спокойно говорит Иорвет, лишь едва заметно скривив губы. — Здесь мое слово закон, но если ты иного мнения, можешь рискнуть и выступить вперед. На этих словах лучники скоя`таэлей тотчас же вытащили стрелы из колчанов и натянули тетиву, ожидая одного только приказа своего командира. В глазах Геральта медленно тлела злость. — Правильно. — С фирменной паскудной ухмылкой на губах говорит он, не сводя с Иорвета взгляда. — Такими темпами наемникам из Хагге не придется даже утруждать себя разведкой в лес. Вы и сами прекрасно переубиваете друг друга. Золтан берет слово до того, как Старый Лис находится с едким ответом, попросту затыкая чужой галдежь своим громким басом; он слишком устал от всего этого дерьма, чтобы слушать еще половину дня, по какому направлению к черту придется идти его собратьям в случае непримиримых разногласий. — Да чего тут сраться, мать вашу? Чем нас больше, тем лучше! Там дохера наемников приперло, все в броне да с шашкой наголо! Наши парни может и не шибко вышли ростом, зато топор в руках держать умеют. И мы согласны помочь отбить барку, если каждой бороде будет там потом место. Краснолюды дружно поддакнули, подняв над головой свое оружие, выражая тем самым свою готовность атаковать незамедлительно хоть прямо сейчас. — Я могу предложить кое-что получше топоров и мечей. — Вдруг слышится голос неподалеку, и все оборачиваются на него, тотчас столкнувшись к бесшумно подошедшему мужчине с ясными васильковыми глазами. — У нас появились союзники.

***

      Вальга знала, что идея предлагать помощь стаи взамен на место на корабле попахивала абсурдом еще на ее ранней стадии, когда она решилась взывать к ведьмачьей совести и просить того исполнить обещанное, поскольку ее не самое лучшее мнение о людях, занимающихся подобным ремеслом, лишь усугублялось с годами, но никак не находило подтверждения обратному. Хотя было что-то в этом беловолосом муже, что и подтолкнуло Вальгу идти искать его в лесу, а может даже рискнуть заявиться к воротам фактории, но здесь она совершила следующую ошибку, совершенно позабыв о скоя`таэлях, которые не особенно жаловали снующих по их территории. Едва не протерев лицом гальку у небольшого водопада, изнемогая от слабости в теле и головокружения, она упрямо шагала за этим черноволосым эльфом, чьи васильковые глаза будто бы стремились проникнуть в ее душу и прочесть все, что там лежало годами, прекрасно зная, к кому он ее ведет. Увидев среди собравшихся Белого Волка, девушка почему-то облегченно вздохнула. Уж убить ее он не даст. Наверное. — Не тебе учить меня тактике, Яевинн! Я получше многих осведомлен о том, что такое выдержка, выгода и умение выбрать наилучший момент для нападения, и я говорю тебе, что нам не нужен лишний балласт, особенно учитывая, какой именноэто балласт! Слова Иорвета каждый воспринял на свой счет. Эльфы из фактории смолчали, прекрасно догадываясь и до этого момента, какой прием их может ожидать в логове партизан, краснолюды принялись изрыгать оскорбления за оскорблением, а Вальга лишь крепко зажмурилась, вновь словив черные звездочки перед глазами, плавно застилающие весь обзор целиком. Видимо, затея потерпела фиаско, и придется возвращаться к своим с ничем. Если, конечно, ее вообще отпустят. А тем временем Гроза Понтара усиленно толкал речь в массы, и вот уже казалось лагерь не просто раздвоился, а разтроился. Теперь выделилась отдельная группа лиц, готовых биться бок о бок с кем угодно, но только не со зверями — речь Иорвета, сказанную на всеобщем, разобрали все и весьма отчетливо. — А эта девка может гарантировать, что ее братец не перегрызет нам глотку и не вытащит кишки наружу? — Рявкает один из краснолюдов, едва услышав про оборотней. — Знавал я одного волкулака, который женку свою на куски порвал в полную луну. А сегодня как раз, кажись, она самая! — Тьфу на тебя, старый дурень! — Встревает Золтан, скривившись в бороду. — Ты окромя трактира и бордельных шлюх знать никого не знал почти всю жизнь! Какие волкулаки? Вальга наблюдает за чужим спором молча, закусывая губы почти до крови, невольно вспомнив нечто давно минувшее, но все еще неприятно теребившее сердце. Когда-то на городской площади также решали вопрос, касающийся чужой жизни и смерти. Когда-то пролилось слишком много крови. И в этот момент, в самый центр между спорящими, выходит никто иная, как Торувьель. — Оборотни уже помогли нам сегодня. — Говорит она уверенным голосом, бледная, но с извечно горящими отчаянной решимостью глазами. — Хотя мы о том не просили. Почему не довериться им снова и вернуть долг? — Que, Toruviel, aeminne a en fahsann pavien? [Что, Торувьель, влюбилась в ту волосатую обезьяну?] — Ядовито осведомляется Элеас, любовно оглаживая свой меч, будто бы готовясь в любой момент пустить его в ход. Торувьель отвечает ему лишь крепким ругательством, жалея, что не находится в этот момент в лучшем физическом состоянии, чтобы заехать по самодовольной физиономии эльфа со всего разворота, а лучше сапогом. — Это звери, еще более неуправляемые, чем dh`oine. Неизвестно, зачем вообще они хотят с нами плыть. Предположение Элеаса тотчас породило новое перешептывание в толпе. Вальга устало опустилась на землю, подперев спиной ближайшее дерево. Она лишь теряет зря время, а в этот самые момент наемники из фактории уже могли отправиться за мост и там… — Не хочу вмешиваться в вашу увлекательную дискуссию, но может уже спросим того, кто разбирается в оборотнях получше нашего? Слова Лютика, осторожно выглядывающего из-за спины Геральта, тотчас заставили обратить на ведьмака внимание всех находящихся в руинах, в том числе и Иорвета. — Вот как? А он согласен поделиться с нами своими полезными знаниями? — Ну, если ты так хочешь, могу и поделиться. Хотя вряд ли эта информация будет вам полезна. — Отчего же? Геральт ведет плечом в ответ, вновь скривив губы. Чужое высокомерие в интонации слегка действовало на нервы. — Один оборотень стоит десятерых, а то и двадцати мечников, — наконец говорит охотник на чудовищ, слегка выступив вперед, — поэтому в бою они действительно полезны. Однако не каждый может контролировать свою звериную ипостась, а у некоторых проблемы с агрессией вообще никак не связаны с обращением. Чаще всего это обращенные оборотни, а не рожденные таковыми, хотя во всех правилах есть свои исключения. Ведьмак смотрит в этот момент на Вальгу, которая старательно избегает его прямого взгляда, нервно теребив рукава куртки. В их стае единственный оборотень, который рожден таковым, был только ее кузен. — То есть гарантии, что ее звери, — кивает в сторону девушки Иорвет, — не нападут на нас, никакой нет? — Я бы дала эту гарантию, благороднейший seidhe, если бы мое слово хоть что-то для тебя значило. — Не выдерживает Вальга, повысив голос. — Я прожила среди них всю свою жизнь, и могу хоть сейчас на крови клясться, что никто не собирается вас и пальцем трогать. Было время, когда мы жили в людских поселениях, и еще ни разу… — Не утруждайся, beanna, для меня твои клятвы пустой звук. — Прерывает ее Иорвет, едва ли не махнув на девушку рукой. — Меня куда больше волнует вопрос, зачем вам плыть в том же направлении, что и нам, причем на том же судне. — Мы не держим курс в том же направлении, что и вы, seidhe. Нам просто нужно выжить. Как и вам. Повисает удушливое молчание. Вальга смотрит прямо, дерзко, а внутри у нее клокочет ничем неприкрытая злоба. Если бы можно было убивать взглядом, то она с радостью уже поджарила бы этого самодовольного ублюдка заживо, только вот и он смотрел на нее так, что вдоль позвоночника невольно прополз липкий холодок, не сулящий ничего хорошего. Впрочем, она всегда умела наживать врагов. Яевинн, доселе молча внимающий абсолютно бесполезному, с его точки зрения, спору, услышал куда больше нежели остальные, сумев прочесть в глазах Старого Лиса то, что тот тщательно силился скрыть даже от своих верных лучников — истинную причину его беспокойства и озабоченности, почему в большей степени он не желал брать лишний балласт на судно и везти его в Верген. Оборотни, опасные и непредсказуемые существа, не просто могли навредить отряду. Они могли навредить ей. Королева без короны, та, кто сумела внушить опытному борцу за свободу призрачные иллюзии о том, чему, возможно, не суждено сбыться, — она могла оказаться в опасности, ведь Иорвет не всегда будет находиться рядом, чтобы ее защитить, да и вряд ли сможет, если звери по какой-то причине обратят свой гнев против нее. Эльф чувствует на себе знакомый взгляд и понимает, кто вот уже какое-то время пытается привлечь его внимание. Геральт одними глазами указывал на выход из руин, желая поговорить с Яевинном без лишних свидетелей, и мужчина наконец коротко кивает, медленно отступая все дальше, пока совсем не затерялся среди своих бойцов. Следом незаметно вышел и ведьмак. — Дело плохо, — говорит он, присев рядом с эльфом на небольшой валун у тропы. — Я уже начинаю сомневаться, что дело выгорит. — Выгорит, если Иорвет сумеет побороть собственные страхи. Эта девчонка слишком глубоко забралась к нему в голову. — Девчонка? — Первым делом Геральт думает о Вальге, удивленно вскинув бровь. — Да они едва знакомы. И она скорее раздражает его, нежели вызывает симпатию. Яевинн, догадавшись о ком идет речь, криво усмехается в ответ. — Не о той dh`oine ты толкуешь, Волк. Его тревожит та, что зовет его в Верген, потому он и не хочет везти оборотней в ее город. — Я думал, его смущает процесс посадки стольких беженцев на корабль. — Геральт поддевает мыском сапога маленький камушек, и тот прыжками катится вниз по скалистому склону. — Да и продовольствия хватит отнюдь не на всех. — Мы привыкли к лишениям, Геральт, потому голод длинной в несколько дней и даже недель для нас не проблема. Беженцы и их безопасность, в свою очередь, его волнуют куда меньше. Я склонен полагать, что он не станет прикрывать тылы тех, кто все это время отсиживался в людских поселениях, пока мы вели войну за общие идеалы и принципы. — Значит, все дело в этой девице? Неужели он так ее любит? — Все мы склонны обманываться, друг мой, и видеть то, чего нет на самом деле, а порой не способны увидеть искренние чувства в чужих глазах, даже если они горят прямо у нас под носом. — Яевинн тихо хмыкает и опускает взор. — Я рад, что ты в порядке, Геральт. И что ты на нашей стороне. — А я мог поступить иначе? Они сидят совсем близко, как когда-то в Старой Вызиме — бедро к бедру, плечо к плечу. Ведьмак чувствует приятный травяной запах, исходящий от дивных черных волос, жар поджарого тела, слышит стук чужого сердца, и ему как никогда в жизни хочется бежать от всех проблем и просто скрыться где-нибудь, лишь бы только этот момент продлился подольше. Но как раз тогда, когда он кладет свою ладонь на чужое колено, слегка сжимая и вновь призывая взглянуть себе в глаза, за ними кто-то выходит из руин. — Caemm, — надменно бросает один из лучников Старого Лиса, едва удостоив обоих мужчин взглядом, — Iorveth wett dhaar a vel`s. [Пошли, Иорвет хочет вас видеть]