Между Ветром и Водой

      Очередное промозглое утро нависло над головами одиннадцати шиноби как проклятие. Монотонный дождик бездомным псом увязался за ними по пятам и шёл, шёл, шёл, а следом волочились тяжёлые рыхлые облака, царапаясь брюхом о макушки елей. Так начался шестой день с того момента, как Нами оказалась в отряде Суна-Коноха.       — Мы должны закончить поиски, ради которых забрались в это болото, а потом сразу направимся в Коноху. Там тебе помогут, — объяснил ей Шикамару сразу после поединка с Ли.       С того разговора их маршрут почти не поменял траекторию и по-прежнему пролегал через леса нейтральной зоны, параллельно границе Страны Воды. Из-за однообразия пейзажа, правда, создавалось впечатление, что они блуждают по заколдованному кругу, никуда на самом деле не двигаясь.       А может, они и правда почти не двигались. Лишённая чакры, Нами не могла перемещаться по деревьям наравне с остальными. Так что всем, за исключением тройки разведчиков, пришлось спуститься на землю и продираться сквозь лес по исчезающе узким тропкам, где мокрые зловредные заросли всячески норовили побольнее отхлестать незванных гостей по щекам и замедлить их движение, подставляя подножки узловатыми корнями и цепляясь за одежду сучковатыми ветками.       За прошедшие дни Нами успела смириться с тем, что никуда не сможет деться от десяти шиноби, желающих причинить ей добро. Она держалась чуть позади четвёрки, которую ей определили во временные напарники, — Неджи, Ли, Канкуро, Тен-Тен — и любого общения сверх вынужденного минимума избегала.       Зачем ей привязанность к этой команде? Спасибо, нет. Она не хотела переживать это снова. Фраза «Не хочешь хоронить товарищей — не заводи товарищей» опять обрела актуальность. Если они такие наивные идиоты, что надеются одновременно противостоять Туману на территории Тумана, чокнутому нукенину-подрывнику ранга S и найти при этом ещё одного нукенина, то не её ума это дело и беспокойство не её.       На стоянках Нами сидела в стороне, а от задушевных бесед с Наруто всячески уклонялась. Последнее, по правде сказать, было задачей повышенной сложности.       — Сестрёнка, ну ты зачем так? Пока ты жива, всё можно изменить и исправить, — очень серьёзно сказал Наруто, в очередной раз подкравшись поболтать во время привала.       Он упорно, если не сказать настырно, заводил один и тот же диалог и всё не оставлял надежды разговорить и развеселить её. Нами, как и десять раз до этого, покивала в ответ и поднялась, чтобы отойти подальше. Лично для неё у жизни были припасены только два варианта: «шанс натворить бед» и «шанс всё усугубить». Проверять, который из них выпадет сейчас, категорически не хотелось.       Но она совершенно не ожидала, что вид поникшего Наруто и его улыбки, только что такой простодушно-широкой, а теперь беспомощно угасшей, застанет её врасплох и болезненно перещёлкнет что-то внутри. Нами выдержала ровно минуту, мысленно умоляя его уйти и оставить её в покое, после чего, обозвав себя тряпкой, повернулась. Наруто стоял на том же месте, не шелохнувшись. Ну как можно быть таким?..       — Расскажи ещё раз про вашу миссию в горах, а то я в прошлый раз пропустила половину, — попросила Нами и вместе с ним пошла к костру. Не потому, что вдруг захотела. Просто согласиться было легче, чем раз за разом выдерживать зрелище опечаленного Наруто.       Тот вечер, и следующий, и дневные привалы тоже она провела рядом с командой. Слушала неиссякаемые шутки Канкуро и болтовню Ли о какой-то Весне юности, тонкие саркастичные замечания Шикамару, громкие перепалки Сакуры с Наруто и всеобщие споры на тему «в какой деревне больше гениев и лапша вкуснее». От их разговоров и смеха еда и чай снова обретали вкус и редкие солнечные лучи казались ярче. Даже гложущее чувство пустоты на месте центров чакры Нами почти не замечала в течение дня, хотя оно никуда не девалось, а только медленно нарастало. Но она не привыкала к ним, нет. Только наблюдала и слушала.       На шестые сутки после многочасового перехода и бесплодного осмотра очередного «убежища» команда вышла к реке, которую прежде они видели только с края обрыва. Когда тихая запруда неожиданно забликовала тёмным манящим зеркалом в просвете между деревьев, порядком озверевшие от хлюпающей кругом липкой грязи шиноби не смогли отказать себе в удовольствии искупаться. Лагерь разбили на поляне близ реки.       Уже помывшись и успев немного поплавать, Нами сидела на пологом каменистом склоне, спускавшемся к воде. Туман плотным занавесом скрывал противоположный берег заводи, и можно было запросто представить, что это море. Она так и делала. Правда, пахло не морем, пахло весенним лесом, молодой отсыревшей листвой и пресной водой — свободой, которой было не надышаться. Дождь ненадолго перестал лить как из ведра и завис в воздухе серебряной дымкой. Выдавала его только рябая поверхность воды, испещрённая тысячами кругов. Дождь ложился на обнажённые плечи прозрачным плащом и после речной глубины казался тёплым.       Нами зацепила пальцами ноги кромку воды и, наблюдая за танцем ряски и зелёных лодочек-листьев, привычным движением скрутила волосы в жгут. Погода недвусмысленно намекала, что на сухую голову можно не рассчитывать, но ей достаточно было сделать так, чтобы с волос за шиворот не текла вода. Остальное было привычно: купание в обжигающе-ледяной воде, влажная одежда, натянутая на влажное же тело. Мокро, холодно, промозгло. Замечательно.       Вдруг слева сквозь толщу тумана до её ушей донёсся пронзительный вопль, сопровождаемый плеском, а затем безудержный хохот и чья-то ругань. Нами вздрогнула, едва не сорвалась с места, но вовремя вспомнила: по ту сторону небольшой каменистой косы принимала водные процедуры мужская часть команды. Источником шума наверняка был Наруто, которого кто-то дружеским пинком отправил в воду. Вот вышел бы казус, бросься она сейчас ему на выручку…       Закончив выжимать и надеясь расчесать или хотя бы слегка пригладить окончательно разлохмаченные после мытья завитки, Нами запустила в них пальцы. И тут же выругалась под нос: без шансов.       — Нами-сан, хочешь?.. Я ношу с собой запасную, — послышался сбоку тихий робкий голос. Хината, тоже уже одетая после купания, присела рядом и протянула небольшой гребешок. Нами невольно задержала взгляд на мерцающей россыпи дождевых бусин, осевшей на волосах Хинаты, которые струились по её плечам гладким чёрным водопадом, и с улыбкой покачала головой:       — Спасибо, Хината-сан, но это не поможет. Битву с моими волосами проигрывают девять расчёсок из десяти.       Хината тихонько рассмеялась, прикрыв ладонью рот, а потом внезапно предложила:       — Давай тогда я попробую? Я всегда причёсываю младшую сестру, а у неё знаешь какие густые волосы! И вечно путаются во время тренировок. Но я с ними очень хорошо справляюсь. — Говоря так, она подсела поближе и принялась за дело прежде, чем Нами успела возразить.       Руки у Хинаты и впрямь были золотые. Она разбирала прядь за прядью аккуратно, безболезненно и настолько приятно, что Нами оставалось лишь прикрыть глаза и мысленно мурлыкать. Мягкие движения пальцев и гребня напомнили о Хитоми. Та тоже любила повозиться с вредными кудрями подруги, приговаривая, что ей бы тоже хотелось такие волосы. Просто смешно, ведь у самой Хитоми были прекрасные, совершенно прямые и гладкие волосы. Тёмные, совсем как у Хинаты.       — У тебя красивые волосы, Нами-сан, — заговорила Хината, словно прочитала мысли. — И вообще, я думаю, что ты милая. Только молчаливая. Ты не бойся общаться с нами, Наруто-кун всё верно говорит, мы хотим помочь…       Нами открыла глаза, выныривая из воспоминаний.       — Ты очень добра, Хината-сан, — неловко пробормотала она и, услышав ещё один звонкий взвизг Наруто, невпопад добавила: — Тебе нравится Наруто, правда?       Последнее, по-видимому, было лишним. Лицо Хинаты в мгновение ока стало пунцовым, она выглядела так, будто приготовилась хлопнуться в обморок. Нами успела представить, как сейчас будет прыгать в реку прямо в одежде и вылавливать бесчувственное тело, но ситуацию спасли Сакура и Тен-Тен:       — Хэй! Хината-чан, Нами-сан! Красоту наводите? Можно мы присоединимся? — Тен-Тен с размаху плюхнулась рядом. Её каштановые волосы, обычно убранные в два аккуратных пучка, были распущены, щёки горели от купания в ледяной воде.       — А я потеряла расчёску неделю назад… — посетовала Сакура и села с другой стороны, кутаясь в плащ. — Хожу теперь как пугало. Тен-Тен, не одолжишь мне свою? Вот спасибо! Ух, водичка освежающая! Но до чего же я ненавижу ходить с мокрой головой, шаннаро! Нами-сан, не знаешь, этот дождь когда-нибудь закончится?       — Ну… — Нами подняла глаза на безнадёжно затянутое слоистыми серыми тучами небо. — В Мидзу есть выражение, которое отлично описывает погоду в этой области. «Место, где дождь идёт тридцать пять дней в месяц».       — О боги.       — Да уж, страна Воды оправдывает своё название. Тут только и делаешь, что моешься, но чище почему-то не становишься, — буркнула незаметно подошедшая Темари, усаживаясь рядом со всеми.       Ей, привыкшей к постоянной жаре, не подходила эта страна, это место. Темари держалась молодцом, но, глядя на её упрямо поджатые и всё равно подрагивающие от холода губы, хотелось ей только посочувствовать.       — Темари-сан, а давай сходим вместе на горячие источники, как вернёмся? — предложила Тен-Тен.       — Точно! Приглашаем! Будет весело, — подхватила Сакура.       — Н-нами-сан, пожалуйста, не дёргай головой, я ещё не закончила, — тихонько завозмущалась над ухом Хината. — Заплету тебе косу, да? Будет красиво и удобно.       — Нами-сан, а ты не поможешь мне тоже пока с причёской, а? Умеешь? — с надеждой протянула ей две алые ленточки Тен-Тен.       — Я… — собралась отказаться Нами, но не поняла, как ленточки оказались у неё в руках. — Я умею, да.       — Супер, спасибочки! — Тен-Тен с довольной улыбкой подвинулась поближе, свернула улиточкой первый пучок, и Нами ловко закрепила его.       Атласная лента скользила по пальцам мягко и привычно, тихое девчачье щебетание было таким умиротворяющим. Но что будет с этими девочками, когда они столкнутся с отрядами Кири? Нами покачала головой сама себе, чем вызвала новый возглас Хинаты: «Нами-сан, пожалуйста… я почти закончила!..»       После купания собрались в лагере. Шикамару, Наруто и Гаара тихо совещались чуть в стороне над картой. Канкуро помогал Тен-Тен с приготовлением пищи и одновременно вступил с ней в какой-то очень яростный спор. Судя по долетавшим с их стороны возгласам, речь шла о преимуществе разных методов заточки оружия.       Нами, странно разомлевшая и рассеянная после посиделок на берегу, подошла к Сакуре и Хинате, которые собирали травы близ лагеря, чтобы предложить им свою помощь. Сакура принялась рассказывать случай из своего обучения на медика, и слово за слово, у них завязался разговор.       Ближе к ночи короткие часы относительно сухой погоды сменились проливным дождём. В надвигающихся сумерках потоки небесной воды казались почти чёрными, и от заводи пришлось немного отойти в поисках возвышенности, чтобы по утру не обнаружить себя лежащими наполовину в разлившейся реке. Когда относительно сухое место было найдено, все, кроме невезучих дежурных устроились под растянутым между деревьями тентом и забылись сном.       Ночи на свободе упрямо приносили Нами повторяющиеся по кругу сновидения. Приют — запечатывание демона — тренировки с Сакаи — Аомори — приют — демон — тренировки — Аомори. Словно чья-то злая рука заклинила калейдоскоп и обрекла его выдавать одни и те же узоры по кругу.       Сегодня, однако, сценарий немного видоизменился.       На месте подопытных Сакаи не «просто доктор», который не назвал своего имени, не Тера, сказавшая то ужасное «Спасибо» и не Мин, который… Нет. На кушетках Сакура, Хината, Ли, Наруто, Темари… Сознание твердит Нами, что такого не быть не может, что это бред, но она не может оторвать глаз от Хинаты. Её прекрасные, как шёлк, волосы подметают пол. Её белой и такой тёплой шеи касается чья-то рука. Это рука Сакаи или её, Нами?.. Чей-то голос неразборчиво шепчет «Они будут проклинать твоё имя с того света». А затем следует формула дзюцу.       Нами в ужасе отворачивается, но её голову что-то держит, мешает. И тут лабораторию сотрясает грохот.       Она села, тяжело дыша. Далёкий ли раскат грома или чей-то гулкий всхрап — что-то помогло вырваться из капкана кошмара. Темнота вокруг была непроглядная, нехватка в центрах чакры ныла. Когда глаза смогли отличить беспокойную черноту неба от вязкой черноты земли, Нами поднялась, тихонько нащупала два сая и цепь, которыми снарядила её Тен-Тен, и, отыскав взглядом единственный слабый источник света, направилась туда.       Под вторым навесом горела пара поленьев. Огонь трепыхался на сквозняке и сердито шипел, когда на него плюхались капли дождя, просочившиеся через непромокаемую ткань — непромокаемой она могла считаться в стране Огня, но не здесь. Тепло пахло горящей смолой, влажной землёй. Под навесом сидели двое… или нет. Присмотревшись, Нами поняла, что одним был Гаара, а вторым — его тыква-горянка, которая из-за своих размеров могла сойти за отдельного члена команды. Интересно, годится ли его песок в таких погодных условиях хоть на что-то, кроме возведения замков?       Гаара заметил её приближение. Коротко кивнул издалека.        — Доброй ночи, — сказала Нами, входя под навес и перекидывая намокшие под дождём волосы через плечо. Огонь, встретившись с брызгами, затрещал и выбросил ворох искр. — Здесь найдётся пара глотков воды или лучше сразу к реке?        — Есть чай. — Гаара указал на котелок.       Кивком поблагодарив его, Нами зачерпнула с самого дна тёмный напиток вместе с листьями, а потом выбрала себе место по диагонали от Гаары и прислушалась. Отрадно было слышать сопение, доносящееся из-под соседнего тента. Оно доказывало, что сон — ложь. Хорошо, хватит ей и тех онрё, которые уже за ней ходят.              — Что, не дают спать мстительные духи? — прервал её размышления хрипловатый голос.       Не стоило Гааре говорить этого. Она ведь была настроена совершенно миролюбиво — до его слов.       — Да, — кивнула Нами и сделала глубокий вдох. Ароматное облачко пара от кружки потянулось к лицу, ненавязчиво оглаживая теплом подбородок и щёки. — А тебе? Судя по твоей репутации, онрё должны являться к тебе целой армией.       — К счастью, меня не способны напугать дремучие суеверия.       Она прищурилась.       — Знаешь, на острове Нусима, в Мидзу есть суеверие, которое не оставило бы равнодушным даже тебя. Обычай, вернее сказать…       Нами замолчала и отпила немного чая. Заваренный на травах, на дне котелка он настоялся до вяжущей горечи.        — Продолжай, мне интересно, — сказал Гаара.        — Мне однажды пришлось оказаться на Нусима во время миссии, — покладисто продолжила Нами, — в тот момент, когда местные жители строили большой храм на берегу океана. Он должен был стать главным святилищем острова, но каждый раз его либо подмывали волны, не давая закончить даже фундамент, либо целиком, вместе со строителями, слизывало цунами. После четырёх неудачных попыток священник посоветовался с духами, и по его наставлению жители острова совершили жертвоприношение. Выбрали женщину с ребёнком, оставшихся без кормильца и покровителя, и замуровали заживо в основании одной из опор строения в надежде, что они будут оберегать храм и укрощать волны. «Хитобасира», «человеческий столп» — так у них это называется.       Мазки света от костра нарисовали на бесстрастном лице Гаары подобие улыбки.        — Им помогло?        — Нет. Следующее цунами было в три раза сильнее всех предыдущих. Мы его еле остановили.        — Предсказуемый результат. Я думал, что подобные дикие традиции давно исчезли.       Для человека, которому она, не таясь, пыталась словесно вогнать кунай под рёбра, Гаара был очень спокоен и разговорчив. Он либо не понимал, к чему она ведёт, либо понимал абсолютно всё и почему-то позволял.        — Нусима — всего лишь крошечный остров, отрезанный от большой суши океаном. Маленькие общины долго помнят то, о чём забыло большинство. Где община покрупнее, там и память у людей гораздо короче. Не правда ли?        — Так и есть. Что было после цунами? Обычай запретили?       — На моей памяти нет. Мы завершили миссию и уплыли с того острова. Но, немного зная местных, ставлю на то, что они решили, будто дух жертвы просто обозлился и стал вредителем.        — Столп, который захотел обрушить здание?        — Точно. — Нами всмотрелась в поблескивающие огненным золотом глаза напротив. — Я бы поняла её желание. А ты? Это же несправедливо: сначала жертву приносят, восхваляют так, будто бы она сама хотела такой участи, но стоит ей взбунтоваться, и её тут же нарекают чудовищем и первопричиной всех бед. На месте той матери я бы мстила. Возможно, через ребёнка, останься он вдруг жив… Кажется, нечто подобное произошло в Суне?       Гаара хранил молчание и пристально смотрел в ответ.        — Я читала, что ты убивал людей в своей деревне. Это правда?        — Правда. К сожалению.       Огонь между ними достиг сухой сердцевины дерева и затрещал громче. Причудливый рисунок бликов изменился, проявив в мягких чертах Гаары нечто грозное, противоречащее обезоруживающей искренности его ответа.        — Ты ведь говорила, что ничего обо мне не знаешь, — заметил он, поднося кружку к губам, и жутковатое впечатление миновало.        — О тебе — ничего, — согласилась Нами. — О песчаном демоне — довольно многое. Проблема в том, что демон, очевидно, — не весь ты. А в отчётах, которые я читала, не вся правда и не всё правда. Ты сам указал мне на это. О том, что всеми ненавидимый джинчуурики стал Казекаге, там предпочли умолчать. Как тебе удалось? Ты захватил власть силой?        — Нет. Но в политике логики и правды иногда меньше, чем в твоих древних суевериях. А жестокости бывает и больше.       — Что же ты делаешь в роли Казекаге? Искупаешь старые грехи?       — Именно так, — подтвердил он ровно и прибавил зачем-то: — Я не шучу.       — Да и я не смеюсь… — Вместо прежней злости Нами вдруг ощутила прятавшуюся за ней печаль. — Скорее сочувствую.       — Почему?       — У пути искупления нет счастливого конца.       — Откуда тебе это известно?       Она не ответила, и Гаара добавил:       — У него нет никакого конца. Значит ли это, что нет и смысла?       Нами опустила голову и потёрла шрам на брови. Ками всесильные, наверное, она действительно истосковалась по общению с людьми, раз ей начинал нравиться этот разговор.       Гаара не ввязался в ссору, которой в глубине души она жаждала, чтобы выплеснуть скопившуюся внутри муть противоречий и тревог. Он не противостоял ей ни ответной злостью, ни попыткой переубедить и заставить поверить в лучшее, как сделал бы Наруто. Просто выслушал и остался спокоен, будто скалы бухты, способные поглотить удары шторма. И как ни странно, волны её злости и смятения разбились об это спокойствие и стихли. Внутри стало чище, даже стыдно сделалось за жестокие вопросы и свой мелочный сиюминутный гнев.       Нами наблюдала за тем, как Гаара качает в руках свою кружку, пытаясь остудить чай, и думала о том, что он кажется сейчас намного старше, чем есть на самом деле. И о том, что её злости и тем более ненависти он, пожалуй, не заслуживает. Единственный человек, которого она ненавидела подлинно, до темноты перед глазами и застрявшего в горле крика, остался в Тумане, недосягаемый и для неё — непобедимый. А Демон Песка хоть и назывался врагом, но только на бумаге. Он не был виноват в том, что чужие руки пытались поставить их друг против друга как фигуры на доске для сёги. Как и она.       И потом, вот ведь ещё задачка, которую ей предстояло решить: есть ли смысл продолжать считать врагов своей деревни своими врагами, если ты сама для родной деревни теперь мишень?        — Тебя готовили к войне с Песком, — задумчиво сказал Гаара, словно читал её мысли, и, отставив кружку в сторону, сложил руки в замок. — Хотела бы встретиться на поле боя?        — Что? — поразилась Нами. — Нет. Никогда. А ты что, хочешь вызвать меня на бой?       — Я рассматриваю такой вариант, — пожал он плечами. — Но уж точно не сейчас.       — И зачем?       — Мне интересно, — туманно ответил Гаара.       — Хорошо, я тоже рассмотрю эту возможность на будущее, — усмехнулась Нами, а сама подумала: о каком будущем вообще речь? — А мне всегда было интересно посмотреть на другого джинчуурики. Хотя, в случае войны, дело вряд ли обошлось бы простым знакомством. При плохом раскладе я могла встретиться сразу с двумя. С тобой и джинчуурики Конохи.        — С Наруто?       Гааре удалось удивить её в самый неподходящий момент. Нами едва не выплюнула только что отпитый чай себе под ноги, а когда откашлялась и смогла говорить, то ошеломлённо просипела:        — Что Наруто?        — Джинчуурики девятихвостого.       Ками-сама, да это могла бы быть поистине интересная встреча…        — Почему ты? — Гаара вдруг прищурился с явным любопытством.        — Что «почему я?»        — Почему тебя выбрали на роль джинчуурики? Хьюга говорят, что твои чакроканалы и до блокирующей печати были не в идеальном состоянии. Ты — родственница Пятого Мидзукаге?        — Неужели наш недобровольный обмен информацией не закончился в прошлый раз?        — Я утолил твоё любопытство. Надеялся на взаимность.        — А я назвал бы это вполне добровольными откровениями, — заявили позади.        — Канкуро. — Гаара перевёл взгляд за плечо Нами. — Ты почему здесь?       В поле зрения из темноты выплыло раскрашенное лицо с загадочной улыбкой. Остальных частей Канкуро толком было не рассмотреть из-за глухого чёрного комбинезона.        — Да я просто встал отли… — он перехватил взгляд Нами, —… отлично выспался потому что. И больше не мог уснуть. Сходил к реке — там Хьюги сидят как каменные статуи. Безобразная ночка для дежурства им выпала. Думал сменить, но оба отказались. Решил посмотреть, что за непотребства творятся у костра.       Если Гаара экономил слова и говорил так, словно взвешивал и обмерял линейкой каждый слог, то его старший брат обладал языком без костей и талантом сочинять на ходу байки любой степени правдоподобности. Канкуро выглядел оболтусом, грубоватым и поверхностным, как лишайник на пне, готовым незамысловато пошутить над кем и чем угодно, даже разбуди ты его среди ночи. Вот только Нами слышала, что он встал со своего места ровно в тот момент, когда встала она. И не ходил он ни к какой реке, а, скорее всего, всё это время находился неподалёку. Как и полагается верному телохранителю и брату.       — Так что, Нами-сан, братишка заслужил ответные откровения? — Канкуро насмешливо прищурил один глаз. Этот взгляд, молчаливо обещающий неприятности любому, кто угрожает родному человеку, Нами опознала даже в темноте. Она постоянно видела такой же в зеркале.        — Меня не выбирали, — сказала она, поворачиваясь обратно к Гааре и отвечая на его вопрос. — И Пятому Мидзукаге я никто. Его сын умер, а единственная родная внучка сбежала из Кири в тот год, когда нас — меня и друзей — привели туда. Может быть, её и хотели сделать джинчуурики, но не сумели найти.       Простота, с которой слова вылетели изо рта, удивила её саму. Раньше Нами ни с кем не обсуждала своё прошлое, но сейчас, несмотря на обоюдное недоверие, сказала братьям из Песка почти чистую правду.        — Откуда вас привели? — Канкуро уселся рядом с Гаарой и попытался облокотиться на горлянку, но его руку тут же что-то отпихнуло. Он обиженно фыркнул и снова обратился к Нами: — И как ты стала джинчуурики?       Его интерес из наигранного сделался вполне искренним.        — Сама захотела. А привели нас из приюта.       Вкус у откровений был под стать чаю — горький, но какой-то очень правильный и будто распутывающий что-то внутри неё.        — Сама захотела стать джинчуурики? — медленно переспросил Гаара.        — Да. Посчитала, что это отличная идея изменить свою жизнь.        — Смелое заявление… — крякнул Канкуро.       Гаара молча взъерошил волосы, выдавая неспособность переварить услышанное. Конечно, как это понять тому, в кого обезумевшего демона запихнули до рождения?        — Так хреново было в приюте?        — Так хотела стать сильной шиноби?       Их вопросы прозвучали одновременно, и Нами стало по-доброму смешно: вот сейчас эти двое и вправду выглядели родными братьями, даром, что совершенно разные.        — Становиться шиноби я совсем не хотела, — сказала она. — В приюте было хорошо, гораздо лучше, чем могло бы быть. Но знаете, какие шансы у повзрослевших сирот в Воде на нормальную жизнь?       Они синхронно пожали плечами. Конечно, они, сыновья Казекаге, этого не знали.       — Никаких. Особенно у девочек. Путь почти всегда один — под горку. — Нами тронула пальцем крупную каплю, скопившуюся в желобке коры на её бревне, и та, плавно скатившись вниз, впиталась в землю. — Такие люди — третий сорт. Из документов у них только клеймо на запястье. Это ещё одна островная традиция. А я думала: неужели кто-то имеет право решать мою судьбу за меня только потому, что я сирота, да ещё и эту гадость на коже выжигать?       На этой полуправде Нами остановилась. Полная правда о друзьях была не тем, что она могла бы доверить чужим ушам.        — Но неужели… — начал Канкуро.       В этот момент его голос, треск костра и усилившийся шум дождя отошли вдруг на второй план. Вниманием Нами завладели тени, лежащие между деревьев. Не онрё, нет-нет, там было нечто иное: там неестественно быстро собирались лужи, много блестящих тёмных луж. Слишком тёмных для занимающегося рассвета и слишком быстро сливающихся в мелкие озерца. От земли начал подниматься густо-белый туман, словно кто-то, задавшись целью подсушить и обогреть промокший лес, развёл под ним гигантский костёр.       Боевые инстинкты сработали быстрее тормозящего ума. Нами выхватила из ножен сай, накачанный чакрой Тен-Тен, и воткнула в ближайшее скопление воды позади себя. Вода с хлюпаньем обхватила острие оружия, приняв форму руки.       — Нападение! — Голоса Хинаты и Неджи раздались одновременно с выкриком Нами. Костёр фыркнул столбом пепла и потух, лагерь разом пришёл в движение.        Вторым саем Нами рассекла руку водяного клона и отпрыгнула в сторону. Клон «сдулся» и растворился в дожде. А где его оригинал? Она сорвала с пояса цепь и, раскручивая серп, прилаженный к одному её концу, прикрыла глаза — зрение сейчас давало мало информации, надёжнее было ориентироваться на звук, как и всегда в тумане. Какофония голосов и ударов. Хлюпанье шагов… И среди всего этого, где-то совсем рядом, приглушённый встроенными в маску фильтрами голос, что шепчет формулу ниндзюцу. Нами развернулась всем корпусом. Лезвие, пройдя сквозь двух клонов, ударило в лицо настоящего шиноби, который скрывался за своими копиями, как за щитом. Тот, разумеется, применил мидзу-каварими, превратив свою голову в воду, и серп только разбил маску.       «Если никто не владеет райтоном, дела плохи…»       — Держитесь под деревьями, — раздался голос Неджи. — Вода вытягивает чакру!       Верно, кирисаме — дождь, поглощающий чакру. Только под деревьями от него не спрячешься, да и туман высасывает силы ничуть не хуже.       — Пригнитесь! — Чудовищной силы порыв ветра заставил не то что пригнуться — распластаться по земле. Он сорвал с леса белёсый покров, кося молодые деревца, как траву, и превращая водяных клонов в холодные брызги. В просвете стало видно силуэт Темари с полностью распахнутым веером.       — Спасибо, сестрёнка… А то через этих жидких говнюков все удары насквозь проходят, — недовольно буркнули рядом.       — В форме мидзу-каварими им сложно навредить. Но можно запечатать в любого вида контейнеры, — негромко сообщила Нами, повернув голову к Канкуро, Тен-Тен, Ли и Неджи — те не забыли о тактике Шикамару и уже окружили её, готовые к бою.       Дилемма о врагах и не-врагах при виде шиноби Тумана разрешилась мгновенно и просто: у неё нет деревни, нет врагов, нет друзей. Она не принадлежит никому и станет сражаться с любым, кто нападёт. И главное — живой в Кири не вернётся.       Справа мелькнули белые маски и серая форма… А ещё тёмно-зелёная форма и маски с узором из волнистых линий. Значит, здесь АНБУ и несколько оининов. Плюс обычные шиноби. Около двух десятков по мимолётному подсчёту. Однако Нами точно знала, что в лужицах вокруг и в тумане скрывается ещё как минимум столько же, потому что так называемый невидимый резерв был одним из главных принципов атак у туманников.       Ли ринулся вперёд, атакуя сразу двоих. Потеря чакры если и влияла на него, то незначительно. Нами с восхищением оценила скорость и с неудовольствием отметила, насколько вяло он сражался с ней во время их спарринга.       Скоростная серия ударов, перекат, разворот, почти как в танце, кувырок, ещё удар — и все без толку. Части тела, на которые приходились атаки Ли, шиноби Тумана обращали в воду. Удары не причиняли им урона, лишь слегка отталкивали.       Один оинин атаковал Ли со спины водяными иглами; в ту же секунду его самого отшвырнуло прозрачным вихрем и впечатало в ближайшее дерево. Это Неджи опередил технику каварими, заблокировал тенкецу нападающего и отправил его к прадедушкам. Удар игл, предназначенный Ли, приняло на себя лохматое многорукое страшилище. Нами судорожно пыталась опознать в нём замаскированное оружие Кири, пока не рассмотрела нити чакры, тянущиеся от него к пальцам Канкуро. Марионетка!       — Разделимся, — бросил Канкуро.       Неджи быстро кивнул Тен-Тен и Ли и метнулся белым вихрем к следующему противнику, нанося удары по точкам концентрации чакры. За каждым, кому не повезло оказаться на пути Хьюга, вырастала патлатая марионетка.       Раз — с клацаньем поглощало ниндзя оскаленное подобие человека. Два — и десяток тонких кинжалов впивался в щели на корпусе марионетки, окрашивая её бока в чёрно-алый.       Тен-Тен лихим движением раскатала по грязи огромные свитки, призвала несколько здоровенных штук, с виду напоминающих контейнеры для бенто, и подмигнула Ли и Нами:       — Как насчёт подарочной упаковки для этих ребят? У меня даже бантики припасены.       Так они и образовали нечто вроде настоящей команды. Тен-Тен стояла наготове со своими приспособлениями, открыв крышки, а Ли и Нами, два бойца тайдзюцу, не имея возможности по-настоящему навредить противнику, на пару теснили полужидкого ниндзя хлёсткими ударами рук-ног-цепи к контейнерам, как к мышеловкам, не давая времени на контратаки.       Как только нужная черта была пройдена, Тен-Тен захлопнула ловушку.       — Плещись в коробочке, дорогой друг! Видал нашу Силу Юности? — весело гаркнул Ли, оборачиваясь к новой партии противников.       Им удалось запечатать пятерых. А потом время успеха вышло. На Ли обрушился сокрушительный удар — здоровенная рука возникла прямо из потоков дождя и втянула его в кокон, свитый из водных верёвок. В таком плену жертвы задыхались меньше, чем за минуту, а приблизиться к нему означало быть пойманным в ту же ловушку.       — Тен-Тен, стой! Опасно! — Нами еле удержала ринувшуюся было на помощь куноити Листа. — Цепь поможет!       Она перехватила свою кусари-фундо, взявшись за серп, и метнула свободный конец в сторону Ли. Цепь обмоталась вокруг его торса, поверх неё звякнула вторая — Тен-Тен мгновенно поняла, что к чему. Они дружно дёрнули. Ли вывалился из прозрачного кокона, выплёвывая воду, кашляя и хватая ртом воздух. Нами хотела крикнуть ему, чтобы убирался с земли повыше — внизу за слишком многочисленными противниками было не уследить. Но в эту секунду ещё дезориентированный Ли растянулся на животе, вероломно пойманный за лодыжку рукой, появившейся из неприметной лужицы у корней дерева, а Нами и Тен-Тен расшвыряло по сторонам. Цепь из рук Нами выдрало с такой силой, что гладкие звенья рассекли ладони.       — Гляньте-ка, кто здесь! Пошла против своих? — услышала она знакомый голос из-под маски нависшего над ней шиноби исполинского роста. — Ай-яй. Не одобряю. — Он крутанул двумя огромными мечами, придавая вес своему неодобрению.       Конечно, Горо. Здравствуй, Горо. Тот самый Горо-гроза-приюта-и-вождь-всех-ублюдков. Их вражда, начавшись в детстве, продолжалась и в Кири. Только если раньше при удобном случае он топтал садик, разбитый младшими, портил их вещи и мучил животных, то теперь с таким же садистским удовольствием резал чужие глотки, чем снискал славу одного из самых усердных бойцов среди могильщиков-оининов.       — Ну привет, Горо-кун. Как поживаешь? Новенькое оружие прикупил, смотрю? Жаль, опять не дотягивает до Семи Мечников… — протянула Нами и усмехнулась, наблюдая, как узловатые пальцы стиснули рукояти.       Физиономию его тоже наверняка перекосило под маской. Горо носился со своими мечами как курица с яйцом и с самого детства спал и видел, как бы заполучить один из клинков легендарной семёрки Тумана.       Давай, давай, злись.       Но тут он заметил, что Нами тянется к саю, и, отшвырнув оружие носком ботинка, крепко наступил ей на запястье.       — Моё оружие лучшее в своём роде, — гневно прохрипел Горо. — И твой злой язычок я им непременно укорочу, маленькая крыса. После того как отрежу башку. Жаль твои дружки до этого дня не дотянули, а то я бы и их…       У Нами перехватило дыхание от гнева, но она не дала сбить себя с намеченной цели.       — Тогда начинай убивать меня прямо сейчас, — посоветовала она. — У твоего господина короткое терпение. Он не станет ждать неделю, пока ты пилишь мою шею этими ржавыми огрызками.       Горо весь напрягся, дёрнулся, но ничего не сделал. Демоны, неужели поумнел?       — Молчать! Глаза Тумана видят всё! — рявкнул он вдруг.       А. Просто придумывал ответ и не придумал ничего лучше лозунга Сакаи. Нами не была уверена, что означала эта фраза, но слышала, как с недавнего времени её с придыханием начала повторять вся личная свита Шестого. А этот лотос на белой маске? Всё такое невероятно торжественное и важное.       — Понятненько, — сказала она насмешливо. — Ну а это Глаза Тумана видели? — И свободной рукой швырнула ему в лицо ком земли.       Грязь растеклась по белому фарфору маски, забившись в прорези для глаз. Горо взревел раненым быком и поднял ручищи с налитыми узлами мышц. Мечи колко засветились в полумгле, объятые чакрой.       Жаль, не получится посмотреть на лицо Сакаи, когда ему доложат, что его честолюбивый и верный оинин в приступе ярости уничтожил джинчуурики вместе с демоном, провалив все планы Кири разом. Такое зрелище пропадёт.       — Со мной сначала разберись, полудурок! — раздался крик, и между ними выросла девушка с боевым посохом в руках.       — Тен-Тен, нет!       Нами рванулась к ней, надеясь вытолкнуть из зоны поражения, но лезвия Горо уже со свистом рубанули воздух.       Раздался звон металла об металл. Нами могла поклясться, что удар вместо них с Тен-Тен принял песок. Но звук был металлическим! А в следующее мгновение песчаная плеть легонько мазнула Горо по шее, и Нами в лицо брызнула горячая кровь.       Песок двигался медленнее обычного. Песок промок насквозь. Гаара и сам промок. Он ощущал сильную потерю чакры и возрастающую слабость, но продолжал защищать тех, кто мог сражаться только в ближнем бою.       Его стихия, джитон, оказалась в невыгодном положении по отношению к суитону, которым пользовались ниндзя Кири. Ситуация вынудила прибегнуть к пока только частично освоенному наследию отца, второй разновидности джитона.       Гаара коснулся небольшой копии тыквы, висящей на поясе, призывая металлический песок. Генерировать его он не мог, но управлять частично через стихийную чакру, а частично через смешивание с обычным песком — вполне.       Эта смесь закрыла в последний момент от удара двоих куноити, сдержала и удар мечей, и водную технику. И сама сработала как лезвие. К Ли Гаара успел с небольшим опозданием — тот упал навзничь с растерзанной мышцей ноги. Зато не с дырой в груди. Песок вытолкнул Ли подальше от эпицентра боя, а Гаара обернулся, силясь разглядеть в тумане остальных.       Хинате и Сакуре защита была не нужна. Куноити удачно дополняли друг друга: Хината по примеру Неджи блокировала тенкецу врагов, Сакура добивала их мощными ударами. Увидев серьёзное ранение Ли, медик рванула к нему, яростно снося всех, кто попадался на её пути, и превращая деревья в щепки. Гаара поднял взгляд выше и кивнул Шикамару: нужно дождаться, пока песок завершит свою работу в глубине почвы, а ещё дотянуть до рассвета.       Нами приподнялась на локте с мокрой земли, с трудом осознав, что ещё жива. Двигаться было неимоверно тяжело. Рядом зашевелилась Тен-Тен. Они обменялись взглядами, безмолвно спрашивая друг друга о самочувствии. Внезапный приступ кашля заставил обеих согнуться пополам. Туман словно отрастил кошачьи когти и начал выцарапывать ими глаза и рвать лёгкие. На вдохе нос жгло, грудь распирал тяжёлый ком удушья.       — Ядовитый, туман теперь ядовитый! Наверх, дальше от земли! — попыталась крикнуть Нами, но из горла вырвалось только сипение.       И тут всё пространство заполнили оглушительные крики, хлопки, жужжание и свист. Нами потёрла глаза, не обращая внимания на то, что размазывает чёрную грязь по лицу. Ей это не привиделось?       «Расенган!» — нестройным хором орала толпа одинаковых шиноби-блондинов, которые заполонили небольшую поляну. Даже плотный туман и рассветные сумерки не могли затушить яркость их оранжевых курток. С победным воплем клоны Наруто синхронно атаковали противников мощными завихрениями из голубой чакры.       «Вот это чакра, чёрт побери… Быстрее каварими, хоть и не Райтон» — мысль была намного менее шустрой, чем предыдущая. Перед глазами плыло, голова кружилась от недостатка кислорода.       Последнее, что Нами видела, — это как ветер Темари во второй раз сорвал с леса туманный покров, и лучи солнца прорвались к земле, чтобы сообщить о наступлении нового дня. Последнее, что слышала, — два голоса.       — Каге йосе но дзюцу!, — выкрикнул первый откуда-то сверху, и снова стало мрачно и темно, будто солнце рухнуло обратно за горизонт.       — Сабаку кё: дай со: со: — произнёс второй, более низкий. И из-за него весь лес задрожал будто припадочный и взвыла земля. А потом всё окончательно погрузилось в черноту.