I
С момента окончания соревнований, где Кайло стал абсолютным триумфатором, прошло около восьми месяцев, но каждый день с тех пор, как он по глупости раскрыл той журналистке, Рей Джонсон, свой диагноз, он ждал какую-нибудь статью на тему его болезни или же касательно того, что она узнала из его разговора с Люком. И пусть Сноук, которому Кайло вкратце рассказал о произошедшем, уверял, что юристы команды немедленно подключатся, стоит лишь всплыть хоть какой-нибудь нежелательной информации, легче от этого не становилось. Он нутром чуял, что эта девушка так просто не бросит столь благодатный материал, который к тому же так удачно сам приплыл в руки. Что касается ее просьбы об интервью, то он и не думал соглашаться — очевидно, что Рей не будет придерживаться стандартного списка вопросов, утвержденного Сноуком и пиарщиками команды, так что вся беседа сведется к перечислению того, что ей интересно было бы узнать, и его лаконичному «без комментариев».***
Изначально Бен просто планировал сменить спортивное гражданство, ни о какой смене имени речь вообще не шла, а потом однажды он увидел в интернете заметку, касающуюся его мнимой гибели. Он понятия не имел, кто из родных придумал объяснить его бегство из Республики настолько «интересным» образом, но оставаться Беном Соло после такого не желал. И вовсе не потому, что не хотел подставлять мать, отца или дядю. Ему было дико обидно, что они отказались от него, будто не сами были виноваты в его отъезде. Когда он пришел с этой новостью к Сноуку, тот лишь пожал плечами и предложил Бену сменить имя. — А смысл? Я думал, мое имя для команды и страны своеобразная реклама, — удивился Соло. — Была бы, если бы ты был жив. Я не поклонник скандалов и настолько грязного пиара, Бен. И если ты будешь выходить на старт под своим именем, то все будут постоянно мусолить историю твоего перехода, этот некролог и все в таком духе, обращая гораздо меньше внимания на результаты. Ты не будешь никого интересовать как спортсмен, только как источник скандальных сведений. Ты этого хочешь? — Нет, но… спортсмены не появляются из ниоткуда. Все будут интересоваться, где и под чьим руководством я начинал плавать, — вздохнул Бен. — Меня все равно будут узнавать. — Конечно, будут, но я переговорю с пиарщиками и юристами, посмотрим, что сможем сделать. А ты пока придумай себе новое имя. — Сноук ободряюще похлопал Бена по плечу. Так и появился Кайло Рен. Его биография была крайне расплывчатой. Если кто-то спрашивал, он всегда говорил, что не планировал быть спортсменом, а тренировался для собственного удовольствия, пока однажды его не заметил мистер Сноук, который якобы и убедил его попробовать себя в спорте. Чушь? Определенно. Но это было лучше, чем произносить имя Скайуокера. Что же касается родной Республики, где после их отъезда разразился ужасный скандал, закончившийся невразумительными реформами в федерации плавания, с известием о его мнимом уходе из спорта и последующей смерти он постепенно сошел на нет. Сначала Бену было интересно, сподвиг ли Люка их отъезд отказаться от допинга, ведь в прощальном письме (встретиться с дядей лично он побоялся, опасаясь, что после разговора ему вполне может не достать сил исполнить задуманное) он написал, что в курсе об истинном назначении приема витаминов. А через некоторое время после переезда стало не до того.***
Во-первых, всех шестерых настиг синдром отмены. И пусть у каждого он проявлялся по-своему, но говорить хоть о каких-то спортивных результатах не приходилось. Сам Кайло ощущал себя все время, как с тяжелейшего похмелья, — болела и кружилась голова, часто подташнивало, нарушился сон, он постоянно чувствовал усталость и слабость. У Тэлли значительно усилились головные боли, от которых, как оказалось, она уже некоторое время страдала. У Тая появились судороги. Фактически продолжать тренировки на регулярной основе, пусть и по очень урезанному плану, оказались способны только Кайло и Джейсен. Сам он тащил себя в бассейн на зубах, потому что чувствовал себя обязанным Сноуку и новой команде. И пусть результаты были хуже некуда, он был полон решимости полностью вернуть былые форму и скорость. Первым препятствием на этом пути оказалась Тэлли. Голова у нее болела все чаще и сильнее, мешая начать полноценно тренироваться. Обезболивающие помогали все хуже и реже. Врачи лишь разводили руками. Ни МРТ, ни КТ ничего не показывали. Оставалась надежда, что когда вся гадость, которой на протяжении долгого времени их пичкали, выйдет из организма, когда тело снова научится обходиться без допинга, боли постепенно сойдут на нет. Но не случилось. Однажды, вернувшись после тренировки в скромную комнатку, которую он официально делил с Таем, Кайло нашел Тэлли без сознания. Диагноз оказался неутешительным — инсульт, в результате чего были поражены речевой и двигательный центры мозга. Несмотря на все усилия врачей, Тэлли так и не оправилась, оставшись немой и практически полностью парализованной. Ухаживать за ней было некому — родители перестали с ней общаться, когда узнали о ее решении покинуть школу Люка и переехать в Империю, заявив, что она просто идет на поводу у Бена Соло. И известие о несчастье не побудило их изменить мнение. Так что Кайло с Таем нашли для Тэл хоспис, где бы за ней осуществлялся уход, которого сами обеспечить не могли, пусть на это и уходила большая часть получаемых ими на тот момент денег. Кайло еще не успел оправиться от факта, что любимая девушка, которой он собирался в ближайшее время делать предложение, в одночасье превратилась, можно сказать, в овощ, как в его жизни произошла еще одна трагедия — скоропостижно скончался Тай. Сердце. Ему стало плохо во время тренировки. Вызванная скорая могла лишь констатировать смерть.II
Кайло понятия не имел, почему так и не выбросил визитку Рей Джонсон. Иногда, лежа без сна, он размышлял, могла ли бы она понять его, стать его другом. Все же она не стала насмехаться над его проблемами, чего он в глубине души ожидал. А еще он видел в глубине глаз сочувствие, жалость. Ему катастрофически не хватало общения. Помимо родителей и дяди самыми близкими ему людьми были Тай, Тэлли и Джейсен. Так что со смертью Тая и резким ухудшением здоровья Тэл и Джейсена, он остался в вакууме одиночества. Остальные ребята, которых можно было назвать приятелями, остались в Республике. Он не мог взять с собою всех, да и не все бы согласились уехать, поэтому Бен говорил лишь с теми, кто потенциально был готов поверить ему и сменить команду. И да, на момент переезда пятеро из них считались очень перспективными. За исключением Тая, который еще до отъезда, к сожалению, так и не сумел снова выйти на лидирующие позиции, а с переходом самого Кайло во взрослую категорию, и подавно. Никто из новой команды не стал ему близок. Кайло вообще не особо любили, за глаза называя «республиканским выскочкой». Многие считали, что Сноук слишком уж носится со своей «звездой», которая не настолько хороша, как всех пытаются убедить. И никакие победы под флагом Империи не могли поколебать этого мнения. Кайло понимал, что его узнали, учитывая прозвище, да и вообще было бы странно, если бы нет — со многими он пересекался в том числе еще на юниорских стартах. Но Сноук, видимо, провел такую «воспитательную» работу среди партнеров по команде, что нигде в интервью так и не проскользнула информация о его настоящей личности или отношении к нему остальных — на публике их коллектив был дружный и сплоченный. Кайло знал, почему часто думает о Рей Джонсон — она будто бы снова связала его с прошлым, которое он всеми силами пытался забыть. Но вот с чего он вообще решил, что может быть интересен этой журналистке просто с человеческой точки зрения, а не как источник сенсационных сведений, не имел ни малейшего понятия. Скорее всего, сказывался острый дефицит общения, а она оказалась именно тем человеком, который проявил по отношению к нему искреннюю заинтересованность, пусть и вызванную исключительно сенсационной информацией.***
Рен осознавал, что сам виноват в том, как много она узнала. Еще в середине разговора с Люком ему показалось, что под кроватью мелькнула нога в белом кроссовке. Первая мысль — вытащить незваного гостя и вызвать охрану, но затем Люк заявил, что якобы не знал об истинном составе витаминов. В тот миг Кайло просто вызверился. Сдержаться и не врезать дяде стоило огромных трудов, а «гость» был тут же забыт. О том, что в номере посторонний, Кайло вспомнил, только прикрыв дверь ванной комнаты. Подсознательно он ожидал оголтелую фанатку, типа той, которая, пробравшись в раздевалку, действительно пыталась спереть его плавки, пока он принимал душ. Ее поймал помощник тренера, а потом ребята стебались, что ему нужно привозить кучу дополнительных плавок и добровольно раздавать страждущим, чтобы впредь избегать подобных инцидентов. Но Рей оказалась не фанаткой, а журналисткой, да еще и республиканской — Кайло узнал название спортивного издания, пусть и далеко не самого крупного. На самом деле ему стоило вызвать хотя бы охрану, но он банально испугался скандала, который она могла устроить, что только добавило бы проблем и еще больше привлекло к нему нежелательное внимание. Возможно, сложись все иначе, Кайло с бóльшим терпением и благосклонностью относился бы к собственной известности, не был бы настолько разборчив в рекламных контрактах — он, несмотря на деньги, зачастую отказывался от многих предложений, включавших в себя постоянные рекламные ролики на телевидении и билборды по всему городу — не хотел, чтобы его узнавали на улицах больше чем сейчас. С таблетками в шкафчике тогда тоже глупо получилось. Очевидно же было, что эта Рей не сможет удержаться и полюбопытствует, но Кайло в тот момент про них даже не вспомнил. А потом этот глупый срыв — ну застегнула она ему молнию, тоже мне проблема, а своим поведением он лишь заинтриговал ее. А когда знаешь, куда смотреть… После того инцидента он буквально чувствовал на себе ее взгляд, подмечающий малейшие странности. Ничего удивительного, что зная про таблетки и заметив, как непросто ему иногда справляться с элементарными вещами, она сложит два и два и сделает вполне обоснованное предположение, что проблемы со здоровьем не обошли стороной и его. Так что, если разобраться, винить кроме себя было некого.III
Кайло жил в крошечной убогой квартирке — большая часть получаемых денег уходила на содержание Тэлли, а просить у Сноука прибавку не позволяла совесть. Пусть приехавшие с ними парень и девушка и работали сейчас с пловцами Сноука, но тот рассчитывал усилить команду перспективными спортсменами, а вовсе не начинающим тренером и неплохой массажисткой, которыми те вынуждены были стать, не сумев восстановить былые результаты после отмены приема допинга. Так что Кайло приходилось, если так можно выразиться, так или иначе отдуваться за всех. Сейчас же он сидел на диване в крохотной гостиной, совмещенной с кухней, и пытался сосредоточиться на очередном супергеройском фильме, когда раздался звонок мобильного. Он моментально ответил, увидев, что звонили из хосписа, где лежала Тэл. — Мистер Рен, добрый вечер! Это старшая медсестра, миссис Смит, — произнесли на том конце. — Извините, что беспокою, но от меня только что вышла молодая женщина, которая настаивает на свидании с мисс Фишер. Она утверждает, что является ее кузиной. — У мисс Фишер нет никаких кузин и кузенов, — резко произнес Кайло. — Хорошо, значит, когда она вернется завтра, я сообщу ей, что разрешить посещение не могу. — Да, будьте добры, — он уже хотел было попрощаться и положить трубку, когда его осенила внезапная догадка. — Нет, подождите! Назначьте ей визит на воскресенье на одиннадцать. Я тоже подъеду, только ей об этом, пожалуйста, не сообщайте. — Конечно, мистер Рен, — произнесла медсестра. Положив трубку, Кайло еще долго обдумывал разговор. Он почему-то не сомневался, кого именно встретит в воскресенье.***
Так и произошло. Открыв дверь кабинета старшей медсестры, Кайло увидел Рей Джонсон собственной персоной. Ему показалось, что девушка как-то изменилась, но он не стал пытаться анализировать — было не до того. — Так-так, — со злостью произнес Кайло, — и с каких же это пор вы стали кузиной мисс Фишер, можно узнать? — А вы что тут делаете? — она покраснела, машинально снова переходя на «вы», явно не готовая столкнуться именно с ним. — А я единственный близкий мисс Фишер человек в этой стране! — Кайло хотелось что-то швырнуть, разбить, чтобы дать выход тому чувству боли и ярости, что охватило его, но он держался — не хватало еще прослыть истериком в дополнение к нелюдимому ворчуну, которым его вполне справедливо все считали. Он обратился к миссис Смит: — Я не разрешаю пропускать к мисс Фишер эту женщину, да и вообще никого без предварительного согласования! Он развернулся и широкими шагами направился вглубь коридора, практически сразу услышав за спиной крик медсестры: — Мисс, стойте! Остановитесь немедленно, или я вызову охрану!***
Кайло развернулся, как раз чтобы увидеть, как крепкий мужчина в униформе под руки выводит упирающуюся и возмущающуюся Рей. Возможно, будь это другое место, он был бы более лоялен к этой журналистке, но здоровье и положение Тэлли не должны были стать предметом бессмысленного расследования — оно все равно не смогло бы сделать Тэл и Джейсена здоровыми, вернуть Тая, а с ними и его, Кайло, прежнюю жизнь. Торжество справедливости, скажете вы. Для кого? Еще перед их отъездом из Республики Тай рассказал, что некоторые спортсмены догадывались о реальном назначении тех самых «витаминов», но им было все равно — на первом месте стояли спортивные результаты, карьера, чемпионские амбиции. И на цену всего этого было откровенно плевать. Кайло признавал, что абсолютно чистый спорт — миф. Помимо битвы фармацевтов за разработку новых препаратов, которых нет в утвержденном перечне запрещенки, многим спортсменам ставили несуществующие диагнозы, при которых относящиеся к допингу медикаменты можно было принимать официально. Да и он, если разобраться, недалеко от них ушел, пусть его заболевание и было вполне реальным. Кайло грустно взглянул на свои руки, прежде чем толкнуть до боли знакомую дверь в палату.***
Глупо было ожидать, что она так легко отступится. Выйдя из здания хосписа, Кайло увидел сидящую на ступеньках Рей. — Почему вы не дали мне с ней переговорить? — зашипела змеей журналистка. — Вы ей никто, так что не имеете права запрещать пускать к ней посетителей! Кайло надеялся, что ему хоть немного удалось скрыть от Рей, как ее слова полоснули по сердцу обжигающей болью. Да, формально он никто! Они не успели, не успели ничего! А ведь он всерьез собирался делать предложение! Еще было очень странно слышать о намерении переговорить — похоже, Рей не знала подробностей состояния Тэлли, может быть, тогда она не рискнула бы сюда прийти. — И что же вы хотели узнать у мисс Фишер? — спросил Кайло устало — посещения хосписа сильно изматывали, оставляя опустошенным и еще более одиноким. — Надеялась, что она расскажет свою версию событий, — вздохнула Рей. — Что, больше не с кем поговорить? — фыркнул Кайло. Рей промолчала. Не было смысла что-то отвечать, если расследование и впрямь буксовало на каждом шагу.IV
Начать с того, что когда она попыталась поговорить со своим главным редактором, он поднял ее на смех: — Серьезно, Рей? Вы себя-то слышите? Это полная чушь! Не знаю, где вы нахватались подобных бредней, но я не позволю вам заниматься такой ерундой! — Это не ерунда! — горячо возразила Рей. — Я спряталась в номере у Рена и своими ушами слышала его разговор со Скайуокером! — Ну да, ну да… Вот только забыли сделать аудио или видеозапись. Как удобно! — Я не ожидала… — начала было Рей, но главный редактор ее перебил. — Так вот, Рей, или вы выбрасываете из головы эти глупости и продолжаете нормально работать, или можете заниматься своим расследованием, но уже в качестве свободного журналиста. Это понятно? Рей могла лишь кивнуть. — Тоже мне, возомнила себя великой журналисткой, — продолжал кипятиться главный редактор. — Ни одного действительно стоящего репортажа, а туда же… После Рей попробовала сунуться с этой темой к одному своему старому приятелю. Тот, услышав ее рассказ, лишь покрутил пальцем у виска. — Рей, я не знаю, откуда ты это взяла, но ты сама себя слышишь?! Министр здравоохранения, ее муж и брат, известный во всем мире борец за чистый спорт Люк Скайуокер, испытывали на спортсменах его школы новый допинг? Серьезно? Зачем? — Не знаю, но… — Вот именно! Хан Соло тесно сотрудничает с военными. Это широко известный факт. Какой ему смысл разрабатывать что-то для спорта? Деньги не те! — Подозреваю, это из-за сына, — пробормотала Рей. Она уже начинала жалеть, что вообще пришла. Слушая приятеля, девушка все больше и больше убеждалась, что без реальных доказательств ее слова и правда со стороны кажутся полным бредом. — Это который умер? — Жив он! Просто сбежал в Империю и сменил имя. — Серьезно? Вот из этого, кстати, может получиться неплохой материал. Попробуй написать заметку или очерк. А про допинг забудь. Так что Рей рассматривала мисс Фишер как важный источник информации. Все, что она смогла узнать о ее диагнозе, — инсульт, а учитывая ее местонахождение, — с тяжелыми последствиями. Рей надеялась, что женщина захочет так или иначе поквитаться с угробившим ее здоровье Люком Скайуокером, но, видимо, не судьба — на ее пути снова встал Кайло Рен.***
Она буквально бежала за ним, чтобы поспевать за его широкими шагами, оглядываясь в поисках дорогой тачки, которая могла бы принадлежать пловцу такого уровня. — Оставь нас в покое! — прорычал Рен. — Ты же не просто так сюда приперлась! Думаешь, я не понимаю, что твое расследование оказалось никому не нужно. — Да, мне почти никто не верит, поэтому я хочу достать доказательства! — Рей отчаянно пыталась придумать аргументы, чтобы убедить Кайло рассказать свою историю или хотя бы назвать имена некоторых ребят из школы, которым тоже давали допинг. — Справедливость должна восторжествовать! — Да не из-за справедливости ты это делаешь, — Кайло даже не замечал, как перешел на «ты» при обращении к Рей. — Не считай меня идиотом! Тебе в руки попал чрезвычайно скандальный материал. Только оказалось, никто не хочет связываться с тремя известными и уважаемыми людьми Республики. Конечно, какой удар для престижа страны! — он невесело хмыкнул. — Ну напишешь ты статью, — не факт, что ее вообще пропустят в печать, — сделаешь карьеру, но при этом разрушишь чьи-то жизни. Так ты себе справедливость видишь? — возможно, то, что он собирался сделать, и было глупостью, но Кайло надеялся, что это заставит ее поостыть хоть немного. — Поехали! — Куда? — удивилась Рей. — Покажу тебе кое-что. — Хорошо. А где твоя машина? — спросила Рей, продолжая оглядываться по сторонам. — Вон, — Рен кивнул головой в сторону пусть и ухоженной, но очень старой малолитражки. Рей смотрела круглыми от удивления глазами. — Это твоя машина? — Да. Если не нравится, можешь не ехать, — отрезал Кайло. — Нет-нет, все в порядке. Уже в машине по дороге неизвестно куда она не выдержала и задала мучивший ее последние минут пятнадцать вопрос: — Почему у тебя такой автомобиль? — Такой, это какой? — Ну-у, не знаю… дешевый, нестатусный. Я думала, ты ездишь или на заряженной классике, или на какой-нибудь крутейшей тачке из новых. — Зачем? Да и денег на все эти понты нет. — У тебя? Нет денег? Ты шутишь? Как раз в этот момент Кайло резко затормозил. — Да! Нет! Бóльшая часть денег уходит на содержание Тэлли! — он отвернулся, чтобы попытаться скрыть боль, отразившуюся на лице при упоминании девушки, которую так и продолжал любить. — Вылезай, приехали. Только тут Рей обратила внимание, что они остановились около старого кладбища.***
До этого момента Рей никогда не была на кладбищах. Выросшая в приемной семье, которая взяла ее исключительно ради пособия, Рей начала самостоятельную жизнь, лишь только ей исполнилось восемнадцать. Возможно, будь кладбище новым и ухоженным, оно не производило бы настолько гнетущего впечатления, но увы — заброшенные могилы соседствовали с покосившимися памятниками, выщербленные бордюры — с местами практически полностью разрушенными дорожками. Тут росло много деревьев, которые, намертво переплетясь ветвями, плохо пропускали солнечный свет, делая окружающую обстановку еще более мрачной. Рей зябко поежилась — между могилами гулял холодный ветер, которого почему-то не было за пределами этого скорбного места. Она старалась держаться поближе к Кайло, будто бы мертвые могли вылезти из могил и утащить ее в неведомые дали, а он был единственной опорой и защитой. Они дошли практически до самой дальней оконечности кладбища, когда Рен остановился. Могила была одной из немногих ухоженных в этой части. Вместо памятника или чего-то подобного, там лежала небольшая гранитная плита, на которой были выбиты годы жизни и имя — Тайлер Эллиот — один из тех, кто уехал с Беном. — Что ему даст оглашение этой истории? Вернет из мертвых? Нет. Сделает снова здоровым? Тоже нет. Справедливость невозможна по определению для большинства участников этой истории, — Кайло говорил глухо, словно выдавливая из себя каждое отдельное слово. — Но они так и будут продолжать пичкать ни в чем неповинных детей… — Многие соглашаются на подобное добровольно! В спорте лишь у одного из, не знаю, десяти-двадцати сбываются ожидания. Большинство так и остается вечно четвертыми, пятыми, седьмыми. Не каждому дано стать чемпионом. Но некоторые хотят этого настолько сильно, что согласны глотать любую гадость по собственной воле. Даже убеждать не придется… — Ну так вы же не добровольно… — И что? Как доказать, что мы не знали, не хотели? Никак! Это пятно на репутации, от которого можно уже не отмыться! Я не могу рисковать карьерой, деньгами, спонсорскими контрактами! И не из-за себя! — добавил он гораздо тише, но Рей все равно услышала. Она понимала, кого он имеет в виду, понимала мотивы просьбы. Но не могла взять в толк, почему она-то должна отказываться от своих шансов. Он не хочет пачкаться и рисковать карьерой, так почему хочет, чтобы она рисковала своей и упускала свалившиеся в руки возможности? — Неужели ты не хочешь поквитаться за все? — спросила Рей. — Поквитаться с кем? С родителями? С дядей? — Рен обернулся и очень странно посмотрел на нее. — Они моя… семья, хоть мы и не общаемся! — Ну и что? — да, для Рей это понятие было пустым звуком. Формально она выросла в семье, но была лишь своеобразным источником дохода с соответствующим отношением, поэтому отвечала своим опекунам полной взаимностью, так что понятие «семейной привязанности» ничего для нее не значило. Конечно, она хотела однажды создать свою семью, но лишь с человеком, которого будет безоглядно любить, а такого пока не встретила. Нет, Рей испытывала романтические чувства по отношению к некоторым своим партнерам, но так, чтоб дышать невозможно и сердце заходилось, нет, подобного с ней еще не случалось. — В смысле «ну и что»? — не понял Кайло. — В прямом. Или ты собираешься им все простить? — Нет. Но начинать войну тоже не хочу, — он чувствовал, что они совершенно не понимают друг друга — у каждого была своя правда, которая имела равное право на существование. — Ладно, ты не хочешь говорить сам, не разрешаешь поговорить с мисс Фишер. Но назови хоть пару имен тех, кто тоже принимал допинг. Может, они согласятся на интервью. Решение далось непросто. Конечно, Кайло мог назвать несколько фамилий в обмен на то, что ни его имя, ни Тэлли не будут упомянуты в статье, или что она там в этой связи напишет. Но называя имена, он автоматически ставил этих людей в невыгодное положение. Да и догадаться об источнике информации тоже было возможно при желании. Как раз местью дяде это прекрасно объяснялось. — Я не могу. Точнее, могу, но не хочу, — Кайло видел, как Рей поморщилась от его ответа. — Ну знаешь, — возмутилась она, — ты хочешь, чтобы я пошла тебе навстречу, но делать ответный шаг не собираешься! С какого перепугу я должна принимать во внимание лишь твои мотивы? Да, ты прав, я рассчитываю с помощью такого сенсационного материала сделать карьеру. Мы могли бы полюбовно договориться, но нет! Так что извини, но я при таком раскладе буду действовать, руководствуясь лишь своими интересами! — Делай что хочешь! — разозлился Рен. — Но если ты упомянешь в своем материале или намекнешь на меня, мисс Фишер или Тая, клянусь, я сотру тебя в порошок! — с этими словами Кайло развернулся и стремительным шагом направился на выход, не заботясь о том, как Рей будет добираться до города.V
Если бы кто-нибудь сказал ей тогда, после возвращения из Империи, что у нее получится сдвинуть всю эту историю с мертвой точки, Рей бы ни за что не поверила. Она неимоверно злилась на Рена, понимала в общем-то его мотивы, но согласиться с ними и отступить было выше ее сил. Хотя, если быть абсолютно честной, некоторое время она все же рассматривала подобную возможность. Если Кайло и впрямь решит подать на нее в суд, ей понадобятся железобетонные доказательства того, что она говорит правду. А как и где их доставать, она пока понимала с трудом — доступные ей источники информации сотрудничать отказались категорически.***
Выбравшись кое-как в тот день с кладбища и добравшись до города, Рей направилась к Джейсену Форду, адресом которого смогла случайно разжиться. Но тот, будучи обижен на весь свет, начиная от Люка и Кайло, тоже не захотел обсуждать тему допинга. Все, что он рассказал, как позвонил в свое время мистеру Тревису, когда ему поставили диагноз онкология, но тот буквально поднял его на смех. «Ты сначала докажи, что допинг вообще был! Если получится, звони!» А как доказать прием неизвестного препарата, следов которого ни в крови, ни в моче к тому моменту не было и в помине? Ответ был очевиден. Кайло сначала все пытался ему помогать, но Джейсену было больно видеть приятеля, который продолжает свой путь к победам, в то время, как его постоянным спутником стала больничная койка. Так что постепенно их общение свелось к нечастым звонкам и еще более редким встречам. — Да и не потянет он нас всех лечить, — заметил тогда мистер Форд, явно подразумевая ситуацию с Тэлли. Больше ничего от него Рей узнать так и не удалось.***
Кто знает, как бы она поступила в итоге, не доверься Рей своему давнему другу Финну Шторму. Они пересеклись вскоре после ее возвращения, и тот, видя павшую духом подругу, вывел-таки ее на откровенность. — Ты ничего не должна этому козлу, — глубокомысленно заметил Финн, выслушав ее историю. — Ты не должна ставить на кон свое журналистское будущее, чтобы угодить ему! В глубине души Рей была с этим согласна. Она не думала, что эта история может реально повлиять на карьеру Рена. Ну максимум его лишат каких-нибудь выигранных еще при Скайуокере медалей. А шумиха еще никому не вредила — вон артисты, певцы считают, что не бывает плохого пиара, — главное, чтобы о тебе говорили. Так что для спортсменов это тоже вполне справедливо. Поэтому взвесив все за и против, Рей решила не отступать и продолжить раскапывать эту историю по мере возможностей.***
Как ни странно, возможность эта подвернулась примерно спустя месяца три после ее возвращения из Империи. Одна ее знакомая спортивная журналистка рассказала, что школа Люка Скайуокера ищет помощника в отдел по связям с общественностью. Рей увидела в этом шанс. Конечно, уверенности, что ее непременно возьмут, не было, но не попытать удачу она не могла. Когда ее в итоге приняли на работу, она была удивлена безмерно, хоть и быстро сообразила, что это совсем не работа мечты. Она была скорее на побегушках у главы отдела, чем занималась реальными делами, — эдакая «подай, принеси, выйди вон» за очень скромную зарплату. Рей и до прихода в школу плавания не могла похвастаться хорошими гонорарами, но здесь деньги были совсем уж небольшими. И если бы не цель выяснить все, что можно и нельзя, она ни за что бы не согласилась на подобную эксплуатацию. Как бы ей ни хотелось форсировать свое расследование, Рей понимала, что начни она сразу задавать вопросы, это может вызвать нежелательные подозрения. Так что решила сначала примелькаться, чтобы окружающие привыкли к ее присутствию, а уж потом попробовать выяснить подробности известных событий давности.***
Но прошло еще около полугода, прежде чем у Рей появилась реальная возможность хоть с кем-то переговорить на интересующую ее тему. Она сидела в кабинете пиарщиков и смотрела соревнования по плаванию, в которых участвовал Кайло. Время было позднее, и остальные ее коллеги разошлись по домам. Рей бы тоже с радостью ушла, но глава отдела и ее непосредственная начальница Эмилин Холдо все еще оставалась в школе, так что и Рей волей-неволей пришлось задержаться. Она как раз смотрела, как Кайло выигрывает заплыв на 1500 метров, когда сзади раздалось: — Да, мальчик соблазнился на деньги, а в итоге ни нормальных денег, ни хороших рекламных контрактов. Глупо. Обернувшись, Рей посмотрела на Эмилин, неодобрительно качавшую головой. И пусть она прекрасно понимала, кого Эмилин имеет в виду, но это был шанс наконец-то узнать хоть что-то. — О ком вы? — задала Рей вопрос. — О Кайло Рене, — женщина грустно вздохнула. — Что вы имеете в виду? — Кайло раньше тренировался в школе Люка… — женщина, похоже, хотела добавить что-то еще, но промолчала. — Правда? — Рей размышляла, как бы ей вывести Эмилин на дальнейшую откровенность. — Да. Ты не знала? — Нет, откуда? — прикинулась дурочкой Рей. — Ну, скандал тогда был громкий, поэтому я думала, все в курсе, — Эмилин налила себе воды и села рядом с Рей. — Расскажите. — Настоящее имя Кайло Рена — Бен Соло, и он родной племянник Люка Скайуокера… — начала свой рассказ Холдо. Примерно спустя полчаса Рей узнала, как мальчик начал заниматься плаванием, как добился первых результатов, и как бросил все и ушел к Сноуку на пике формы, уведя с собой еще нескольких ребят, значительно ослабив тем самым команду и разбив сердце родителям и Люку. Эмилин не скрывала, что здесь его поступок иначе как предательством не считают. — А почему вы полагаете, что причиной перехода стали именно деньги? — задала Рей волнующий ее вопрос, слишком уж уверенно говорила об этом Эмилин. — А что же еще? — удивилась та. — Да и Люк как-то косвенно подтвердил, что именно это стало решающим мотивом. «Нда, похоже, дядя решил свалить все на Сноука и племянника, нежели признать собственные ошибки», — подумала Рей, а вслух уточнила: — А почему вы считаете, что он не получил эти самые деньги? — Ну, ты много видела рекламы с ним? Его партнеры по команде мелькают на экране гораздо чаще. Думаю, что Сноук обманул его, а вернуться Бену не позволяет гордость, — Холдо выключита телевизор. — Жаль, такие талантливые были ребята. А один только Бен смог закрепиться и продолжить карьеру, остальные быстро растеряли всю форму и ушли из плавания. Стало понятно, что о судьбе оставшихся спортсменов Эмилин не знает.***
Расследование продвигалось очень медленно. Далеко не сразу Рей сообразила, как можно вычислить спортсменов, которые потенциально употребляли допинг. Она нашла списки учеников школы, а потом отметила тех, кто примерно в тот период значительно улучшил результаты. Таких набралось сорок два человека из разных возрастных групп. Но когда она начала наводить справки о каждом, ужаснулась — похоже, препарат был очень токсичным — больше половины имели проблемы со здоровьем разной степени серьезности. Трое, не считая Тая, умерли. Так же было несколько тяжелых инсультов, рак, проблемы с суставами, почками, печенью. У одного парня даже внезапно без видимых причин отслоилась сетчатка. Рей смотрела на документы и понимала, что если не знать о допинге, то догадаться, что все эти разнообразные проблемы могут быть связаны с приемом одного и того же препарата, будет невозможно. Остаться же в спорте и закрепить успех получилось у единиц. Ей было интересно, знали ли они или догадывались, чему были обязаны своими достижениями. Постепенно Джонсон начала связываться с некоторыми из бывших учеников школы Скайуокера. Она придумала легенду, что мечтает написать книгу о великом тренере. В разговоре Рей пыталась осторожно узнать, принимали ли они какие-либо стимулирующие препараты, и об отношении Люка к допингу в целом. Некоторые замыкались сразу и обрывали разговор. Из чего можно было сделать вывод, что они догадываются или вообще были в курсе причин своих проблем со здоровьем. Другие же с удовольствием рассказывали, что единственной медикаментозной поддержкой, которую признавал главный тренер, были уникальные витаминные комплексы, разрабатываемые индивидуально под каждого спортсмена на основе его анализов. Кто-то вспомнил про тетрадь мистера Трэвиса, который, как оказалось, покинул школу несколько лет назад и основал собственную, не очень-то и успешную. Сам Трэвис, когда Рей попыталась с ним связаться, просто бросил трубку, лишь услышав имя Люка, то ли потому что был изначально против пичкать ребят всякой дрянью, то ли, наоборот, за. О том, что сейчас спортсмены ничего подозрительного не принимают, она догадывалась — Рей некоторое время приходила на тренировки, якобы желая узнать всю подноготную работы школы плавания изнутри. У нее даже появились приятели среди спортсменов. Но никаких признаков, что они употребляют нечто, что могло бы оказаться допингом, не было — однажды Рей, оказавшись на небольшой вечеринке, даже досконально обшарила квартиру одного из пловцов в поисках хоть чего-нибудь подозрительного, но не нашла.***
Люка Рей практически не видела, так пару раз сталкивалась в коридорах школы. Как выяснилось, буквально сразу после той самой олимпиады он фактически отошел от тренерской работы. И если она помнила с того времени его энергичным пожилым мужчиной, то сейчас перед ней сидел глубокий старик — кожа обвисла, если не сказать обрюзгла, мешковатая одежда не отличалась особой опрятностью и свежестью, клочковатой бороде требовалось вмешательство барбера. А еще было ощущение, что мужчина нетрезв. И дело было не только в слабом запахе, унюхать который можно было с трудом, а скорее в том, как тряслись его руки и заплетался язык. Этим он сильно напоминал ее приемного отца утром в субботу после пятничной встречи в баре с друзьями. Рей пришла в кабинет к Скайуокеру, чтобы записать с ним небольшое интервью, приуроченное к его окончательному уходу с поста главного тренера. Как поняла Джонсон по обрывкам разговоров, он бы и совсем ушел, но руководство уговорило его остаться Президентом школы его имени — номинальная роль, которая тем не менее все еще позволит привлекать спонсорские контракты. — Итак, мистер Скайуокер, — начала было Рей. — Зови меня Люк. Не люблю я этот официоз, — проворчал мужчина. — Хорошо. Люк, расскажите, почему вы вдруг решили оставить работу тренера. Скайуокер скривился, словно лимон проглотил. Да, сравнение идиотское, но зато отлично передающее выражение лица пожилого мужчины. — Ну, напиши что-нибудь о моем почтенном возрасте, о том как я устал, как благодаря моему многолетнему и самоотверженному труду воспитанники школы отстаивали и продолжают отстаивать честь нашей Республики, — пожал плечами Люк. Было очевидно, что ему все равно, что он не понимает, зачем необходимо его непосредственное участие в написании этой пафосной заметки. — А на самом деле? — рискнула спросить Рей. — На самом деле… — Скайуокер невесело хмыкнул и пожевал нижнюю губу. — На самом деле я облажался. По-крупному. И больше просто не могу работать. Не имею права… Только писать об этом не надо! Да Эмилин и не пропустит такого… — добавил он. — Расскажите, — мягко попросила Рей. Она и не думала, что он согласится. Это был выстрел по воробьям, и она была полностью готова не просто к резкому отказу, а к тому, что ее вообще выгонят. — Я предал кое-кого важного, кого очень сильно любил… — Вы говорите о племяннике? Люк не ответил, лишь потер пальцами слезящиеся глаза. — Я хотел как лучше, хотел помочь… был продолжительный застой… я не думал, что все так выйдет… думал, безопасно… — забормотал он скорее для себя, будто больше никого не было в комнате. Испытывала ли Рей жалость? Скорее, нет. Это был его личный выбор. А еще неверие в возможности собственных учеников, не только Кайло. — Я не знал… я не думал… Хан тоже… они скрыли… мы бы никогда… — постепенно его голос затихал, и мужчина провалился в сон. Рей подошла и легонько потрясла его за плечо, но Люк не реагировал.VI
Все свидетельства, которые удавалось собрать, в основном это были показания спортсменов, Рей складывала в специальную ячейку в банке. Она прекрасно понимала, что упоминания о витаминах ничего по большому счету не доказывают, но хотя бы список употреблявших допинг через некоторое время сформировался более-менее точный.***
А вот потом ей несказанно повезло — один из врачей команды забыл связку ключей от медицинского кабинета. Так что сейчас она озиралась, пытаясь понять, с чего начать поиски. Идею влезть в компьютер она быстро отмела, так как никаких листочков с паролями найти не удалось, но вот ключ от картотеки в связке нашелся. В левой стойке по алфавиту хранились медкарты бывших спортсменов, но вот карты тех, кто, как полагала Рей, принимал допинг, лежали отдельно в четырех нижних ящиках, что только подтверждало ее мнение. Большую часть ночи она провела, копируя медицинские истории спортсменов, которые, вернувшись домой, спрятала в чемодан в глубине шкафа. С тех пор вечерами она изучала документы. Не имея медицинского образования, разобраться в куче анализов и заключений было сложно, но с помощью голонета она искала малейшие отклонения от нормы, находила объяснения того, что это может означать. Мало-помалу Рей вычленяла некие закономерности и откладывала те документы, которые могли бы послужить доказательством ее утверждений. Конечно, в идеале неплохо было бы показать все это какому-нибудь врачу, но единственный, кого она знала, медик-недоучка По Дэмерон, бросивший медицину после четвертого курса. Хотя, наверное, это было лучше, чем ничего.***
Рей наделала копий документов, по которым хотела получить заключения По, постаравшись тщательно скрыть эмблему школы Люка Скайуокера и имена спортсменов. — Привет, Рей! Ты хотела меня видеть? — По, как обычно улыбался во все тридцать два зуба, что именно сегодня почему-то жутко бесило. — Мне нужно, чтобы ты взглянул на кое-какие документы и высказал свое мнение. — Рей подвинула ему пухлую папку. — Тебе когда надо? — Ну, как сможешь. — Она понятия не имела, сколько это может занять, учитывая что сама провозилась больше четырех месяцев. — Ладно, а что это вообще такое? — поинтересовался По. — Различные медицинские документы, анализы, заключения. Посмотри и скажи, есть ли там что-то необычное. — Хорошо. Я тогда позвоню. — Договорились, — кивнула Рей.***
Тот факт, что попросить Дэмерона о помощи было огромной ошибкой, Рей осознала, лишь когда однажды после работы к ней подошли несколько мужчин в строгих черных костюмах и, предъявив удостоверения военной полиции и Службы безопасности Республики, предложили проехать с ними для разговора. Сначала, когда они начали задавать вопросы, касающиеся испытания препарата под кодовым номером А/128-353, Рей попыталась изобразить из себя дурочку. Мол, ничего не знаю, не понимаю, и вообще вы ошиблись. Но когда перед ней на стол легла папка из ее банковской ячейки и другая, которую она некоторое время назад передала По, отпираться стало бессмысленно. — Откуда вы узнали о том, что препарат А/128-353 использовался в качестве допинга? — Случайно подслушала разговор Люка Скайуокера с его племянником. — Наверное, она могла бы отказаться отвечать на вопросы или же начать спешно что-то выдумывать, но… Перед ней лежали все результаты ее кропотливой работы. Она не была идиоткой и понимала, что спрятанных в шкафу копий карт больше нет, если уж ее ячейку они вскрыли даже без нее. По идее, можно было требовать присутствия адвоката, но денег на него не было, друзей или просто знакомых, чтобы одолжить явно немаленькую сумму, тоже. Они мурыжили ее еще часа два, прежде чем отпустить, намекнув, что если Рей и дальше продолжит лезть не в свое дело, то просто беседой она не отделается. Дома, как она и подозревала, был жутчайший бардак, а карты исчезли, как и все отдельные записи, заметки, наброски. Единственное, что осталось — флешка, найти которую не смогли, похоже, по чистой случайности. Она была спрятана в довольно крупной декоративной фигурке героя из ее любимого фильма про Звездных рыцарей — Рейло Кана. Рей дажа подозревала, что псевдоним Кайло — это анаграмма имени этого самого героя. И в общем-то если не знать, что это фактически чехол для флешки, то догадаться и впрямь довольно сложно.***
Рей думала, что на этом история ее неудавшегося расследования окажется оконченной, но… Придя на следующий день на работу, ее даже не пустили собрать вещи, заявив, что она уволена. Рей пожала плечами, уверенная, что найти другую работу не составит труда. Вот только никто не хотел ее брать, словно она попала в некий черный список, о котором знать не знала. Время шло. Ее и без того скудные сбережения стремительно заканчивались. Что делать, Рей понятия не имела. Финн — единственный, с кем она могла поговорить, тоже был не в состоянии посоветовать ничего путного, кроме как полностью сменить специальность. В итоге пришлось снова устроиться официанткой, как во время учебы в институте, пока она не сможет найти хоть что-нибудь подходящее, просто потому что оплату счетов никто не отменял. Но даже полгода спустя никто по-прежнему не хотел брать ее на работу журналистом. Идею бросить все и переехать в Империю ей подала одна из посетительниц, разговор которой Рей случайно уловила, когда ждала выдачу заказа. Женщина сказала, что решилась на переезд, потому что там ниже уровень преступности, лучше образование, а еще более высокие по сравнению с Республикой зарплаты.***
Рей размышляла обо всем неделю. Империя была давним идеологическим врагом, ненависть к которому воспитывалась чуть ли не с пеленок. Но сейчас горячо любимое прежде государство буквально повернулось к Рей спиной, не оставив выбора. Еще месяц потребовался на то, чтобы подкопить денег и продать все, что можно и нельзя, чтобы перекантоваться, пока она будет воплощать возникшую идею в жизнь. Из кафе пришлось уволиться, так как отпускать в даже недоплачиваемый отпуск на неопределенный срок ее не хотели. Но спустя два месяца с момента, когда она впервые задумалась об этом, Рей с небольшой сумкой ловила такси в аэропорту имени Палпатина, чтобы сразу поехать в одно из крупнейших изданий Империи, где у нее была назначена встреча с главным редактором.