I
Вопреки опасениям, договориться с главным редактором оказалось несложно — Рей предложила отдать ему все свои наработки, заранее тщательно удалив любые упоминания о Соло и ребятах, которые в свое время переехали в Империю. Она изначально была абсолютно готова полностью отказаться от прав на информацию в обмен на помощь в получении постоянного вида на жительство и пятилетнего контракта на работу. Рей честно рассказала, что на родине она теперь не может нормально устроиться как раз из-за этого расследования. Главный редактор дураком не был и очень быстро смог оценить предполагаемый эффект от предоставленных девушкой материалов, хотя и попросил Рей распечатать ему отдельные документы, чтобы он мог по своим каналам проверить их подлинность, ведь публикация пусть и хорошо сфабрикованной, но подделки, могла поставить крест на его собственной карьере. Окрыленная, Рей вернулась домой и начала готовиться к переезду. Она практически не сомневалась, что ответ в итоге будет положительным.***
Примерно через месяц раздался долгожданный звонок. — Мисс Джонсон, начинайте искать квартиру в Корусанте. Жду вас в моем офисе для подписания контракта через три недели в понедельник в десять утра. — Хорошо. Спасибо. Я буду там. Учитывая то, что часть мебели она уже продала, чтобы наскрести денег на билет до Империи и обратно, остальные сборы не заняли особо много времени. На ее банковский счет был переведен аванс, который она потратила на первый взнос за аренду крохотной квартирки не в самом престижном районе города. Для начала этого было более чем достаточно, а когда окончательно встанет на ноги, можно будет подумать и о переезде.
***
— Да, жаль, что ты уезжаешь, — Финн смотрел на нее с грустью. — А что мне остается? — спросила Рей. — Не хочу работать официанткой до конца жизни! А просто надеяться, что рано или поздно ситуация внезапно изменится — глупо. — Я понимаю, — ответил приятель. — И тем не менее. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Ты же понимаешь, что если статья действительно выйдет, ты скорее всего уже никогда не сможешь вернуться? Рей кивнула. Она знала, на что шла. Смех смехом, но именно сейчас она была уверена, что отлично понимает, как себя чувствовал Кайло, тогда еще Бен, принимая аналогичное в сущности решение. Рей ощущала себя преданной. Государством, которому было проще скрыть свои постыдные секреты, нежели пытаться бороться с ними и искоренять. Не другом, но хорошим приятелем По Дэмероном, который сдал ее ради каких-то выгод. Якобы свободной прессой, которая просто пошла на поводу у власть имущих и не поддержала. Рей готова была признать, что именно последнее обстоятельство окончательно убило в ней весь патриотизм и преданность Республике. Иначе она никогда не решилась бы на подобный шаг. А менять что-то теперь было уже поздно, да она и не хотела, если уж быть совершенно честной.
***
Корусант встретил ее ярким солнцем, что Рей посчитала хорошим знаком. Квартира оказалась вполне уютной — маленькая спальня и кухня-гостиная с балконом, выходящим на небольшой ухоженный парк, где по утрам бегали жители района, чуть позже выходили мамы с детьми, а к середине дня выползали старички и старушки. Рей и самой нравилось любоваться закатом, лежа на всегда аккуратно подстриженном газоне и наслаждаясь благоуханием огромного количества клумб и высаженных тут и там цветущих кустарников. Как ни неприятно было это признавать, город был чист и ухожен, в отличие от столицы Республики, где в хорошем состоянии содержался лишь центр и районы проживания состоятельных людей. В шаговой доступности от ее дома было несколько небольших магазинчиков и продуктовых лавок, а чуть подальше располагался крупный торговый центр. Рей не знала, почему, но переехав, стала часто думать о Кайло Рене. Что он чувствовал, оказавшись один в чужой стране. «Он был не один, — напомнила она себе. — Их было шестеро, так что переезд дался им хоть немного, но легче. Пока не начались проблемы.» Несколько раз она замечала мужчину, как ей казалось, похожего на Кайло, но Рей списывала все на игру воображения.***
Главный редактор оказался сверхщедрым, по мнению Рей, человеком. Да, все права на любые материалы и статьи, относительно приема допинга в стенах школы Люка Скайуокера, должны были быть переданы изданию, точнее, компании, которая им владеет. Но присваивать авторство себе он не стал, хоть и мог бы. Так что первым заданием Джонсон после заключения трудового договора как раз и стало написание серии статей по собранным ею же материалам. Рей усиленно работала над публикациями. В целом результат ей нравился. Но мыслями она часто возвращалась к тем шестерым. Казалось, что без них история оставалась неполной. И пусть об этом знала только она, но ожидаемое удовлетворение от проделанной работы все не наступало. Конечно, Рей по-прежнему не собиралась упоминать их имен, опасаясь исков со стороны Рена и команды. Все права на расследование были переданы издательству на двадцать пять лет, а после истечения этого срока снова возвращались к Рей. Видимо, было решено, что спустя столько времени данная тема уже не будет никому интересна. Сначала Джонсон тоже так полагала, но постепенно ей в голову пришла идея параллельно начать работать над книгой, где она могла бы рассказать историю полностью, ничего не утаивая. Но для этого ей позарез хотелось получить хоть одно интервью от переехавших в Империю спортсменов. Потом Рей будет очень жалеть о принятом решении, но в тот момент идея показалась ей очень удачной.II
Она устроилась вечерней уборщицей в хоспис, где находилась Тэлли. Первые недели четыре ее все никак не направляли в то крыло, где лежала мисс Фишер, но Рей верила, что рано или поздно ей улыбнется удача. За счет того, что ее рабочие часы приходились исключительно на вечернее время, с персоналом она практически не сталкивалась — большинство сотрудников уходило домой еще до прихода Рей, оставались лишь несколько сиделок, которые постоянно менялись. К тому же Джонсон полагала, что даже старшая медсестра вряд ли вспомнит ее, если и увидит. Во-первых, с тех пор она изменила прическу, а во-вторых, с их встречи прошло практически два года, так что шансы быть узнанной казались невелики. Когда она узнала, что с понедельника будет убирать желаемое крыло, Рей приложила максимум усилий, чтобы ни коим образом не выказать радость. Она не хотела привлекать излишнее внимание к своей персоне. И так еще не известно, как мисс Фишер отнесется к самой идее интервью. Опять же в ближайшее время в печать должна была выйти первая из серии статей, посвященных ее расследованию, и Рей полагала, что вполне может стать заметной персоной в имперской журналистике, учитывая общую скандальность материала. И не просто полагала, а всерьез рассчитывала на это. Но это скорее всего должно было повлечь за собой повышенное внимание к ее персоне, так что притворяться простой уборщицей станет невозможно. Еще и поэтому Рей хотела встретиться с Тэлли до старта публикаций.***
В тот момент, когда Рей поняла, что палата мисс Фишер расположена одной из первых по маршруту ее уборки, она очень обрадовалась — скорее всего молодая женщина еще не успеет лечь спать. Когда она толкнула дверь и вошла к Тэлли, свет был приглушен, тихо работал телевизор, по которому шел довольно старый республиканский сериал. Рей иногда удавалось посмотреть его, будучи подростком, когда ее приемные родители оставляли ее вечером дома одну и уходили в гости. К сожалению, подобное происходило нечасто. Скорее имела место обратная ситуация, когда гости, а точнее собутыльники, приходили к ним. Сама Тэлли Фишер лежала в постели в несколько неестественной позе и, казалось, спала. Рей огляделась: у кровати стояла тумбочка, на которой лежала подписанная таблетница, рядом неудобный пластиковый стул и в противоположном от кровати углу — инвалидная коляска с зачем-то сильно заваленной назад спинкой. Подойдя чуть ближе, Рей заметила на скрюченном указательном пальце правой руки Тэлли датчик, идущий к мерно пикающему монитору, который, судя по изображению сердца, показывал сердечный ритм. А еще Рей осознала, что женщина не спит — ее глаза были открыты и направлены в сторону телевизора. — Мисс, Фишер, — тихонько позвала Рей, — Тэлли… Но ни ответа, ни какой-либо реакции не последовало. — Меня зовут Рей. Рей Джонсон, — сказала она уже громче. — Я журналистка и хотела бы задать вам пару вопросов, касающихся вашего обучения в школе плавания Люка Скайуокера. Снова ничего. Тогда Рей подошла еще ближе и осторожно тронула мисс Фишер за плечо. Но женщина по-прежнему не реагировала. О том, что она жива, говорили лишь медленно вздымающаяся грудь и пищащий монитор. Джонсон несколько раз провела рукой перед глазами Тэлли, но все, чего добилась — женщина пару раз моргнула. Только тогда Джонсон впервые задумалась, что Кайло Рен не просто так не хотел пускать ее сюда, ибо состояние молодой женщины явно было гораздо тяжелее, чем Рей могла себе представить. Она никогда не сталкивалась с такими больными, да и вообще с больными, если уж на то пошло. И осознание всей тяжести последствий приема «безобидных витаминов» угнетало. Теперь она жалела, что вообще решилась на всю эту авантюру с интервью, и вынуждена была признать, что в случае с мисс Фишер действительно лучше оставить все, как есть. И пусть она внешне ни на что не реагирует, неизвестно, как она ощущает себя внутри, понимает ли вообще, что происходит, а главное — что с ней случилось.
***
Рей быстро вытерла пыль и начала мыть пол. Да, ее затея с треском провалилась, но бросить все и уйти немедленно она не собиралась, решив тихо уволиться в самое ближайшее время. Рей не знала, как это получилось, но она, видимо задев ручкой швабры, случайно выдернула из розетки шнур от телевизора. И вот тогда Тэлли Фишер впервые откликнулась на внешний раздражитель, точнее его отсутствие. Она явно заволновалась — монитор запищал сильнее — и как-то странно замычала, будто в нос. Джонсон, не ожидавшая уже хоть какой-то реакции, испугалась и даже не с первого раза смогла воткнуть вилку в розетку. Телевизор снова заработал, но фильм, как выяснилось, проигрывался с флешки, а пульта, чтобы его снова включить нигде не было видно. Тэлли нервничала все сильнее, а монитор пищал все надрывнее. И тут в палату вбежала низенькая, немного пухловатая, но при этом с очень красивыми изгибами тела медсестра. Ее явно длинные темные волосы были убраны в замысловатую прическу, которую венчала форменная шапочка с логотипом хосписа. Раскосые глаза смотрели укоризненно. — Что здесь происходит? — требовательно поинтересовалась она. — Я мыла пол, — Рей указала на еще влажные разводы, — и случайно выдернула провод. Хотела снова включить, но не нашла пульт. Медсестра подошла к тумбочке, вытащила пульт из верхнего ящика и быстро включила сериал. Рей обратила внимание, что та не стала морочиться и выяснять, какую серию смотрела Тэлли. Она просто включила фильм сначала, и мисс Фишер быстро успокоилась, впав в то же самое состояние, в каком ее и застала Рей. — Я не думала, что она вообще смотрит, — сказала Рей больше самой себе, нежели обращаясь к медсестре. — Не уверена, что прямо смотрит, — вздохнула та. — Может, что-то слышит, может, что-то видит. Никто не может сказать точно. Но, если не спит, без включенного телевизора становится очень беспокойной. — Что с ней? — прошептала Рей. — У нее крайне тяжелая степень повреждения мозга, — пожала плечами общительная медсестра. — Последствия инсульта. — А почему именно этот фильм? — Рей стало любопытно. — Когда я только начала здесь работать, мне рассказали, что раньше это был ее любимый сериал. Возможно, в какой-то более-менее сохранившейся части мозга, она все еще об этом помнит. — Господи! Это ужасно! — Рей закрыла лицо руками, выронив швабру, что с глухим стуком упала на линолеум. — Да, жизнь не всегда справедлива, — согласилась медсестра. — Не против, если я подготовлю ее ко сну, пока ты заканчиваешь? Рей отрицательно покачала головой и вернулась к мытью пола. Прополоскав швабру, она разогнулась и увидела, как медсестра меняет мисс Фишер памперс. Рей немедленно отвернулась, но, к сожалению, успела заметить неестественно вывернутые и чересчур худые ноги с крупными на их фоне суставами. И в очередной раз пожалела, что из-за собственных эгоистичных соображений не захотела прислушаться тогда к словам Кайло и оставить Тэлли в покое.***
Всю дорогу домой ей мерещились скрюченные ноги, казавшийся огромным памперс, а еще пустые, ничего не выражающие глаза. И уже сидя в своей квартирке с бокалом вина, Рей вдруг задумалась еще об одном, каково это — навещать дорогого тебе человека, когда он находится в таком состоянии. Теперь она не была уверена, что Тэлли способна узнать Кайло. — Должно быть, это пытка, — прошептала она в пустоту.III
Кайло снова плохо спал. Травма, полученная на тренировке, никак не хотела полностью проходить — надорванная связка заживала чересчур медленно, что не могло не сказаться на результатах. Он был уверен, что сможет полностью восстановиться к чемпионату мира, но с каждым днем все яснее осознавал, что выступать придется с недолеченным надрывом и плыть, собрав волю в кулак, или же вообще пропускать. Последнее было крайней мерой — слишком уж хорошие были обещаны призовые. А еще Рен нервничал. Дело в том, что в последнее время ему почему-то начала часто мерещиться Рей Джонсон. Точнее, не так. У девушки была другая прическа, даже, как ему казалось, другой цвет волос, но увидев ее впервые, — она стояла к нему полубоком, а волосы закрывали часть лица, мешая рассмотреть лучше, — он сходу решил, что это именно та самая настырная журналистка. Хотя что ей тут, в Империи, вообще делать, было не ясно, и ни одна вразумительная идея в голову не приходила. Потом он периодически пересекался с той же самой девушкой, и каждый раз видел в ней именно Рей. Кайло даже хотел было подойти удостовериться, но судьба словно была категорически против — она то садилась в такси, то он терял ее в толпе. Понять, почему все это происходит спустя почти два года с их последней встречи, Кайло никак не мог. Очевидно же, что она строит карьеру в Республике, да даже если и приезжает в Корусант, то ей абсолютно нечего делать в его районе, ориентированном преимущественно на семьи с детьми и пенсионеров. За ним следить не было никакого смысла, учитывая, что он в основном ездил в бассейн, к Тэлли и на кладбище. Крайне редко пересекался с Джейсеном, но все вышеперечисленное не могло дать Рей новых жареных фактов, если она так и не оставила идею о расследовании.
***
Кайло еще дремал после очередной практически бессонной ночи — Сноук отменил сегодняшнюю тренировку, чтобы дать возможность немного восстановиться — когда раздался звонок телефона. Рен очень удивился, увидев, кто звонит. — Здравствуй, Кайло! Уже видел новости? — произнес Сноук. — Нет еще, а что там? — Кайло усиленно тер глаза в попытке разогнать остатки сна. — Включи телевизор или загляни в голонет, — хмыкнул тренер. — Думаю, тебе понравится. — И положил трубку. Кайло пожал плечами и полез в голонет — телевизор был только в гостиной, а идти туда желания не было. Да и что такого могло произойти с прошлой ночи? Свержение императора? Ну так ему плевать, если честно. Пусть только плавать не мешают. Голонет бурлил, и Кайло сначала никак не мог понять почему. Причиной же, как он выяснил буквально через несколько минут, была сегодняшняя статья, выпущенная Имперским вестником, — одним из самых старых и уважаемых печатных изданий страны. Статья представляла собой первую часть расследования об использовании допинга, конкретно в плавании. Начав читать, Кайло поразился мастерству журналиста — не назвав имени, он очень четко дал понять, кто именно будет главным фигурантом серии статей. Самые выдающиеся достижения его дяди были описаны так, что вряд ли хоть у кого-то, хоть сколько-нибудь связанного с плаванием, могли остаться сомнения. Посыл же статьи был однозначным — в школе Люка Скайуокера спортсменам с его, Люка, согласия и без ведома самих ребят на протяжении нескольких лет давали допинг. Дочитав до конца, Кайло взглянул на подпись: Рей Джонсон. Черт! Его поразил даже не сам факт того, что девушка не отступилась от своей идеи вывести Люка на чистую воду, а то, что делает она это не в одном из республиканских изданий, а в Империи, да еще в таком крупном, как Вестник. Кайло перечитал статью еще раз. Ни одного намека на него или его друзей. Но нужно было все равно переговорить со Сноуком на предмет возможной подачи исков о вмешательстве в частную жизнь, клевете и в чем там еще можно было при желании обвинить газету. Лучше быть готовыми.
***
— Ну и как тебе новости? — спросил Сноук, когда Кайло набрал его. — Мы можем подать в суд? — с места в карьер начал тот. — На каком основании? Она не назвала даже имени Люка, хотя не поняли, наверное, о ком речь, только полные идиоты, — голос Сноука звучал скучающе — то ли он совсем не волновался, то ли тщательно это скрывал. — А если назовет? — уточнил Кайло. — А ты какое имеешь к нему отношение? Его племянника, если мне не изменяет память, звали Бен Соло. Ты же Кайло Рен. — Рано или поздно она начнет называть имена… — Рен задохнулся. Он не хотел иметь со скандалом ничего общего, не хотел, чтоб на могиле Тая или под окнами Тэлли начали ошиваться репортеры в поисках хоть какой-то информации. — Если начнет, — Сноук будто специально выделил первое слово, — тогда и решим, что делать. Не паникуй раньше времени. — Вы что-то знаете? — догадался Кайло. В ответ в трубке раздалось лишь снисходительное хмыканье, а потом Сноук сказал: — Тренировка завтра в десять. Не опаздывай.***
Статьи выходили с периодичностью два раза в месяц, чтобы как можно дольше держать публику в напряжении и продлить интригу. А в перерывах между публикациями новая молодая звезда имперской журналистики Рей Джонсон еще умудрялась брать интервью у прославленных спортсменов, известных политиков и представителей околоспортивных кругов. Обсуждали не только конкретную ситуацию в плавании, но и чистоту высших достижений в спорте в целом. Рей даже взяла интервью у Сноука. Когда Кайло узнал об этом, его чуть удар не хватил, настолько он волновался. Читая ее статьи, Кайло не мог отрицать, что Джонсон очень талантлива. Написано было остро, хлестко, интересно. Беря интервью, которые сначала показывали по телевидению, на канале, принадлежавшем Имперскому вестнику, а уже потом выпускали в печать, Рей легко могла переформулировать очередной вопрос с учетом ранее полученных от гостя ответов. Она замечала малейшую неуверенность, обращала внимание, если человек плохо разбирался в том или ином вопросе, пытался юлить. А еще Рен поражался проделанной в целом работе — как точно она вычислила спортсменов, принимавших допинг, как смогла раскрутить некоторых на интервью, нашла медицинскую документацию. Кайло, наверное, мог бы восхищаться ею, если бы не липкий страх, что со дня на день в одной из статей прозвучит его прежнее имя. Но время шло, а про Бена Соло никто не вспоминал. Не сказать, чтобы совсем. Это имя несколько раз проскользнуло в интервью, но, надо отдать ей должное, Рей, не игнорируя упоминания о нем, очень умело постепенно сводила эту тему на нет, словно намеренно не желая, чтобы о нем упоминали. Сноук тоже был спокоен, как наевшийся до отвала удав. И постоянно напоминал, что не видит никаких реальных поводов для волнения. Вот когда, мол, появятся, тогда и будем переживать.IV
Разразившийся скандал затронул все мировое плавательное сообщество. В школе Люка начались бесконечные проверки, а большинство его спортсменов автоматически стали изгоями. Малейшее сомнение трактовалось не в их пользу. Одного из ребят отстранили от участия в чемпионате мира за якобы положительную допинг-пробу, которая после повторной проверки оказалась отрицательной. Вот только было поздно — на соревнования спортсмен так и не попал, хотя до этого считался одним из фаворитов на дистанции двести метров брассом. Кайло, который все же решил ехать на чемпионат, обновил все медицинские заключения и разрешения на прием выписанных ему лекарств. А согласно постановлению Международной федерации плавания, всех спортсменов обязали сдавать дополнительные допинг-пробы, так на всякий случай. Решение вопроса, что делать с результатами воспитанников школы Скайуокера, отложили минимум до окончания чемпионата. Как сообщил ему Сноук, его знакомые в министерстве спорта рассказали, что Международная федерация запросила у них копии документов, о которых Рей пишет в своих статьях, с целью провести собственное расследование. Большинство спортсменов ненавидели Рей Джонсон лютой ненавистью, считая ее виновницей закручивания гаек в их виде спорта. Были некоторые, кто пытался говорить что-то о чистоте, справедливой конкуренции, но таких было меньшинство, что не удивительно, никому не хотелось признавать, что плавание такой же фармакозависимый вид, как и остальные.
***
Иногда Кайло стыдился вынужденной необходимости пить лекарства, пытаясь оценить, дают ли они ему реальное преимущество над соперниками, но и бросать прием боялся — вдруг произойдет ухудшение. Сейчас лечение дало результат — руки уже не так мерзли и меньше немели, моторика немного восстановилась, так что если не торопиться, то молнию он снова мог застегнуть с первого раза. Да, силы в пальцах он не чувствовал по-прежнему, но ручки больше не ронял. Чем не прогресс? Во время чемпионата, если представлялась возможность, Кайло наблюдал за Рей Джонсон, и не мог не заметить, что даже среди журналистов она держалась особняком. Он понимал почему. Республиканцы считали ее предателем интересов страны, сильно подпортившим имидж государства в целом и пошатнувшим столп одного из национальных видов спорта в лице Люка Скайуокера в частности. Пресса же Империи считала ее наглой выскочкой, которой уделяется чересчур много внимания, и сомневалась, что в Имперский вестник она попала благодаря настойчивости и таланту. Среди пловцов в связи с расследованием Рей ходило множество слухов. Кто-то утверждал, что решение по спортсменам Люка, бывшим и нынешним, будет приниматься индивидуально по каждому, кто-то считал, что накажут всех скопом, чтобы не возиться. Будет ли привлечено к нему внимание именно в этот момент Кайло не знал. Конечно, он надеялся, что Сноук постарается отмазать его, но для этого нужно было показать, что он стоит этих усилий, и выиграть гребаный заплыв, ну или в крайнем случае стать вторым. Третьи места Сноук не любил, будучи уверенным, что спортсмен просто недостаточно старался, учитывая, сколько команда вкладывала — массажисты, врачи, психологи, помогающие подобрать правильную мотивацию и настроиться на заплыв. С последним Люк никогда не заморачивался, считая блажью и делая упор на тренировки, выносливость и технику.***
Недолеченная травма не давала плыть в полную силу, ограничивая движения. От усилий на глазах выступили слезы. Кайло вдруг почувствовал неимоверную усталость, захотелось остановиться, вылезти из гребаного бассейна и вернуться домой, а там включить какой-нибудь особо дурацкий, тупой сериал и целыми днями валяться на диване. Вот только позволить себе подобной эскапады Кайло, к сожалению, не мог. И даже не из-за того, что понятия не имел, чем будет заниматься после завершения карьеры. На это было плевать! В первую очередь он думал о Тэлли — слишком недешево было ее содержание в хосписе. На зарплату, скажем, официанта он этого однозначно не потянет. И так пришлось согласиться на очередные рекламные контракты. Хорошо хоть его фотографии были развешены в основном в центральной и деловой частях города, а также в крупных торговых центрах, минуя его семейный район, так что пока он мог достаточно свободно передвигаться без необходимости раздавать автографы налево и направо. Кайло сцепил зубы и попытался ускориться. Он проплыл уже больше половины дистанции и дальше тянуть с этим было нельзя. Кровь ревела в ушах. Боль от травмы нарастала. «Хоть бы хватило на последний рывок!» — мелькнула мысль. Плыть оставалось еще сто пятьдесят метров, и Рен сделал еще один рывок, точнее, попытался. Он не понимал, получилось или нет, силы, как ему казалось, кончились еще к середине дистанции. Обычно, когда он плыл, совершенно не замечал соперников, но сегодня никак не мог перестать обращать внимание на парня из Федерации, плывущего по соседней дорожке. Последние пятьдесят метров. Ему хотелось кричать от бессилия — ресурсы организма были исчерпаны! Еще немного, еще чуть-чуть… Касание… Кайло сорвал очки, а потом шапочку, боясь взглянуть на табло. Черт! Результатов не было. Фотофиниш. Сердце бухало как безумное, грудь ходила ходуном. Кайло висел на разделителе дорожек, стараясь хоть немного успокоиться. «Первый или второй?» Толпа взревела. Рен поднял взгляд, но в первый миг ничего не увидел — глаза будто застилала пелена. Он моргнул, пытаясь вернуть себе ясность зрения. Первый! Он первый! Не может быть! Он должен радоваться! Обязан! Но даже на эту такую естественную эмоцию наскрести внутри себя хоть каких-то ресурсов никак не получалось. Рен постарался радостно улыбнуться, надеясь, что это не будет похоже на гримасу, помахал трибунам рукой и вылез из бассейна. Сноук торжествовал, немного снисходительно хлопая Кайло по плечу, когда тот направлялся к душевым. Хотелось выть. В одну секунду вся работа психологов пошла псу под хвост. Главный тренер считал эту вытащенную на зубах победу чем-то само собой разумеющимся, партнеры по команде только порадуются, если он наконец проиграет, как и соперники. Конечно, у него есть болельщики, но… По большому счету за него просто некому порадоваться, некому сказать, что им гордятся, не с кем разделить этот триумф. Да, пять минут назад Кайло Рен стал пятикратным чемпионом мира на дистанции восемьсот метров вольным стилем. Ну и что? У Джейсена рецидив, Тая нет, Тэл реагирует лишь на свой сериал. Кайло закрыл глаза, подставляя лицо под тугие струи и надеясь, что никто не догадается, что помимо капель воды по щекам текут слезы.
***
После пресс-конференции Рен был словно выжатый лимон. И пусть вопросы были по большей части стандартные, но он слишком опасался, что журналисты уделят повышенное внимание допинговому скандалу. Но Сноук, видимо, позаботился об этом. Его, конечно же, спрашивали, как он относится к приему допинга, но в подробности никто, слава богу, не вдавался. Едва появилась возможность, он вышел из здания, где временно размещался пресс-центр и направился в сторону своей гостиницы. Вечер был теплый, дул легкий ветерок, которому Кайло с наслаждением подставлял лицо — он забыл увлажняющий крем в номере, поэтому кожу неприятно стягивало после бассейна. Снова накатило душащее одиночество. Хотелось поговорить с кем-нибудь по душам, но… Он был один, и не было никаких подвижек к тому, что это хоть когда-нибудь изменится. Именно сейчас он вдруг ощутил, как ужасно соскучился по родителям. Он давно сменил номер телефона, но удалить контакты матери и отца рука тогда так и не поднялась. Справа от себя он увидел крошечный скверик с фонтанчиком. Устроившись на скамейке в окружении каких-то кустов, Кайло достал телефон и долго смотрел на номер мамы. Ему нестерпимо хотелось услышать любимый голос. Он уже практически нажал на кнопку вызова, когда услышал где-то слева от себя: — Оставьте меня в покое! — В женском голосе проскальзывала паника. — Послушай ты, мелкая дрянь, из-за тебя все, ради чего я работал, пошло псу под хвост. — Мужской голос показался смутно знакомым. — Отпустите руку! Мне больно! — женщина вскрикнула. — Что вам от меня нужно?! — Я хочу, чтобы ты перестала публиковать свое вранье и написала, что выдумала все ради карьеры, подстилка Имперская! И тут Кайло наконец-то узнал голос мужчины. Это был Крис Лейн, один из республиканских пловцов, который одно время все пытался стать членом команды Люка, но так и не смог. На этом чемпионате в первом полуфинале он занял второе место и вполне мог бы побороться за медаль, но внеплановая проверка спортсменов из-за допингового скандала поставила крест на его чаяниях — проба оказалась положительной, и Криса сняли. Также, учитывая сказанное, становилось очевидно, кто та женщина рядом с ним. Кайло бросил последний взгляд на номер матери, сунул телефон в карман и поднялся. В конце концов вины Рей Джонсон в том, что Крис принимал допинг, уж точно не было. Оглядевшись, он заметил Криса, с силой сжимавшего локоть Рей. — Что, Лейн, вместо того, чтобы усиленно тренироваться, ты жрешь допинг и запугиваешь несчастную журналистку, которая отважилась об этом написать? — Кайло фыркнул, глядя на растерянного Криса. На Рей он почему-то старался не смотреть. — Отпусти ее и имей мужество признать собственные ошибки. — Ничего, Рен, — зашипел Лейн. — Ты, наверное, думаешь, что все уже забыли, кто ты на самом деле? Уверяю тебя, что это не так! Посмотрим, что ты запоешь, когда она проедется по тебе и твоим прихвостням, сбежавшим из Республики вслед за тобой. Кайло в ответ пожал плечами, силясь изобразить полнейшее равнодушие, хоть это и давалось с трудом. Понимал ли Крис или нет, но он смачно потоптался по самому больному. — Все равно отпусти. Это, как минимум, низко — воевать с женщиной. Даже если ты с ней не согласен. К неимоверному облегчению Рена, Крис все же отпустил ее. Больше всего Кайло опасался, что ему придется драться с Лейном. Да, лечение помогало — улучшилась чувствительность, моторика — но снижение мышечного тонуса в кистях сохранялось. — Я еще попрыгаю на твоей могилке, — выплюнул Крис и пошел прочь.
***
— Спасибо, — прошептала Рей, когда Лейн скрылся из виду. — Не за что, — Кайло пожал плечами. Повисло неловкое молчание. Он понятия не имел, что сказать. С одной стороны, очень хотелось знать, чего дальше ожидать от ее расследования. С другой, он не был уверен, что она ответит честно. А если и ответит, что это даст? Дополнительные волнения? Отговорить ее все равно не получится — он пытался, но статьи все же выходят. Морально подготовиться? Вряд ли он сможет. Но самое странное, что в нем боролись два противоположных чувства: злость на себя, что дал ей в руки информацию; и нечто иррациональное, своего рода предчувствие, что она могла бы понять его. Он еще немного потоптался, а потом неожиданно даже для себя предложил: — Тебя проводить? — Если тебе не трудно. Они медленно двинулись на выход из сквера. — Как твои дела? — нарушила молчание Рей. Кайло вздрогнул. Он не ожидал, что она поинтересуется. Было непонятно, праздный ли это интерес, дань ли вежливости. — Нормально, — сказал он. — А у тебя? — Тоже хорошо, — она рассмеялась. — Благодаря тебе. Они помолчали. — Кстати, поздравляю с победой! — Рену показалось, что она и правда рада. — Спасибо. Снова наступило молчание. Кайло уже было подумал, что они так и дойдут до ее отеля, не произнеся больше ни слова, когда Рей вдруг спросила: — Как твои руки? Вопрос буквально поразил. Нет, он не думал, что она забудет, просто Рей словно бы интересовалась им. Выглядело так, будто ей не все равно. — Лучше… Спасибо. — Я рада. Правда. — И совершенно неожиданно добавила: — Я не собираюсь рассказывать о тебе, Тае или Тэлли. — Почему? — опешил Кайло. — По многим причинам, — Рей долго молчала, а потом продолжила: — Наверное, потому что Республика фактически отобрала у меня возможность заниматься любимым делом. Империя была моим единственным шансом. А начинать взаимоотношения с новой страной с разоблачения одного из ведущих спортсменов — глупо. Я знала, что мне не дадут опубликовать материал на тебя и твоих друзей, так что убрала из текстов большинство упоминаний о Бене Соло. — Я должен быть благодарен? — Кайло и впрямь не знал, как относиться к сказанному. — Нет. Я делала это в первую очередь ради себя. — И тем не менее… спасибо. — Пожалуйста. — Рей улыбалась. — Так как насчет интервью? Обещаю не упоминать твою юниорскую карьеру. — Рей, все, что я скажу, будет сплошным лицемерием. Как я могу быть категорически против допинга в спорте, когда сам принимаю относящиеся к нему препараты? Пусть и по медицинским показаниям. — Не ты один, — напомнила Рей. — Да, но насколько честны и справедливы мои победы? Получаю ли я за счет этого преимущество? — А сам ты как считаешь? — Я не знаю. Действительно не знаю. Врач утверждает, что нет, потому что стопроцентная функциональность рук не восстановилась, — говоря все это, Кайло рассматривал носки кроссовок. — Но я не уверен. — Если решишься, мы можем согласовать список вопросов. — Она смотрела на него с надеждой. Кайло фыркнул: — И как мне отвечать, когда ты спросишь меня, принимал ли я когда-либо допинг? Я пока, знаешь ли, не готов завершать карьеру, а подобное интервью вполне способно поставить на ней крест. — Не хочешь врать? — Не хочу. Но и говорить во всеуслышание правду не готов. Сомневаюсь, что ты испытываешь недостаток желающих обсудить эту тему. — Ты прав, — согласилась Рей, — не испытываю. Хотя, не буду врать, приход на интервью пловца твоего уровня придал бы всей этой истории дополнительный вес. — Возможно, — согласился Кайло. — Когда-нибудь я, наверное, стану готов говорить открыто. Но сейчас точно нет. Извини. — Не извиняйся. Я теперь все понимаю. — Что ты имеешь в виду? — Рен удивленно вскинул брови. — Так, ничего. Не обращай внимания. — Рей махнула рукой. — Спасибо, что спас меня от этого придурка. И что проводил. — Не за что. И тут Рей снова его удивила — внезапно приблизившись, она встала на цыпочки и, потянув его на себя за плечи, поцеловала в щеку. — Спокойной ночи, Кайло. — После чего развернулась и в мгновение ока скрылась за дверью отеля, оставив его растерянно стоять посреди тротуара.V
Как ни странно, скандал вокруг Люка Скайуокера самого Кайло особо не затронул. То ли Сноук постарался, то ли его семья, но его настоящая личность так никого и не заинтересовала. Всех словно бы устраивало, что Бен Соло был мертв. Что касается самого Люка, то с самого начала скандала он полностью пропал с радаров. Кайло знал, что после того разговора, свидетелем которого невольно стала Рей, его дядя постепенно отошел от дел, став Президентом школы — должность почетная, но чисто номинальная. Теперь же никто вообще не знал, где находится Скайуокер. Этим вопросом задавались как журналисты, так и спортсмены, большинство из которых лишь из расследования Рей узнали, что те витамины витаминами то и не были, и теперь хотели поквитаться, точнее получить компенсацию. Ведь мало кому удалось избежать пагубных последствий. На школу плавания посыпались иски. На Люка тоже пытались подать в суд, но тот словно в Лету канул. Его даже пришлось объявить в розыск. Но никто ничего не знал. Родители от комментариев отказывались, уверяя, что не были в курсе методов Люка, а теперь понятия не имеют, где он. Рен беспокоился. Не мог не беспокоиться. Он любил дядю, несмотря ни на что. Конечно, можно было позвонить родителям, чтобы попробовать удостовериться, что они не в курсе судьбы Люка. Останавливало лишь осознание собственной вины в происходящем.***
Но не только дядя занимал мысли Кайло. Он постоянно возвращался к воспоминаниям о Рей и ее поцелуе. Рен не понимал, что означал этот ее порыв: благодарность за, если так можно выразиться, спасение или же выражение симпатии. И как бы это ни казалось глупым, он надеялся именно на второе. Она понравилась ему еще тогда, когда он впервые вгляделся в ее красивые испуганные глаза. Но Кайло в тот момент был слишком взволнован, как нервничал и сейчас. И пусть Рей не стала подробно рассказывать их истории, сосредоточив внимание на оставшихся в Республике спортсменах, Кайло сомневался в истинности названных ею причин, побудивших поступать именно так. Это могло быть своего рода выражением симпатии по отношению к нему, но с тем же успехом это могла быть и месть предавшей ее родине. При этом Рен, как ни старался, не мог отделаться от предчувствия, что именно теперь, после всего, что узнала, Рей могла бы его понять. Чем дальше, тем острее Кайло ощущал потребность в принятии. После случившегося с Тэлли у него были интрижки и даже пара подружек, но он не мог отделаться от ощущения, что им важен не он сам по себе, а его статус и возможности, в том числе финансовые. А как только они понимали, что он не король вечеринок и покупки дорогих подарков от него не дождешься, — уходили. Но тогда ему было плевать. С Рей же этого чувства не возникало. Как когда-то и с Тэлли в самом начале их отношений. А еще Рей была несомненно красива. Ей шла новая стрижка вместо странноватых трех пучков, что красовались на ее голове во время той Олимпиады, что изменила все. Кайло вообще чаще и чаще ловил себя на мысли, что смотрит интервью не ради новых подробностей скандала, а ради мисс Джонсон. Он и сам в итоге согласился на интервью, правда, в том числе по настоянию Сноука. Если бы не тренер, ему бы не хватило духу принять ее предложение. Сноук был согласен с Рей, что это может показаться странным — один из самых титулованных пловцов страны и мира так и не высказался по поводу скандала, хотя это сделали даже люди, вообще не имеющие к спорту отношения. Все время съемок, он чувствовал себя неловко. Ему и раньше было некомфортно перед камерами, а сейчас вдвойне — он не мог перестать смотреть на ее губы, и, казалось, что это слишком очевидно для окружающих, из-за чего он только больше зажимался. А еще, навещая Тэлли, Кайло теперь испытывал мучительный стыд за то, что он так много думает о другой женщине. Впервые со времен той трагедии с Тэл. Но, с другой стороны, он понимал, что оставаться одиноким всю оставшуюся жизнь в угоду непонятно чему, глупо. Тем более, был уверен, что Фишер хотела бы для него счастья, несмотря ни на что, если уж им было не суждено стать счастливыми вместе.