Под красной звездой октября

— Поедешь со мной в город, — в избу-читальню, где заодно расположился в углу их небольшой секретариат, зашел товарищ Крис. Йуный комсомолец Итан старательно заносил в ведомость приход новых хозтоваров, периодически сверяясь с кое-как накорябанной на огрызке серой упаковочной бумаги описью. Он аккуратно дописал строчку, следя, чтобы в последний момент с пера не сорвалась клякса, отложил ведомость, сунул перо обратно в чернильницу и вопросительно уставился на Рэдфилда. — «Овцу» перегнать надо, — малопонятно пояснил тот. — Какую овцу? — поинтересовался Итан. У них на хуторе овец никогда не было, — товарищ Вескер решил хозяйство разводить? Там лучше поросенков, или гусей хотя бы. А овец выпасать надо. Рэдфилд озадаченно посмотрел на Уинтерса, пытаясь понять, зачем им на хуторе заводить гусей. Потом облегченно вздохнул и рассмеялся, доставая из кармана кисет и бумагу для самокруток. — Не хозяйство, паровоз перегнать надо, серии «основной Вальсхарта», в простонародье — «овца», — пояснил он ловко отмеряя двумя пальцами щепоть табака, — кочегар ихний с горячкой слег. Они из дальнего района пока ехали, в перестрелку попали. Помощника убило сразу. А старшего кочегара в ногу ранило. Пуля хоть и навылет прошла, а все ж ранение. Он до нашей станции еще держался, а тут совсем слег. Подсобить надо. — Так я же на паровозе, никогда, и не умею даже, — зачастил Итан, в душе надеясь, что товарищ Крис все же не передумает и возьмет его с собой. Возможность проехаться на взаправдашнем паровозе да еще и с товарищем Крисом казалась чем-то совсем восхитительно сказочным. Да еще и в самый город. Это ж сколько там всего поглазеть можно. И даже на ярмарку зайти. В городе ярмарка каждый день, не то, что у них только по выходному дню да к праздникам большим. Картуз новый купить можно. Старый совсем поистрепался. — Товарищ Вескер уже подорожную выписал. На двоих, — Рэдфилд завернул самокрутку, провел кончиком языка по бумаге смачивая край слюной, прижал, критично осмотрел со всех сторон, постучал пальцем, чтоб струсить табачные крошки, прижал пальцами с одного конца, сунул в зубы и принялся хлопать себя по карманам в поисках спичек. — Так а ехать когда? — Итан шустро подхватился с лавки, выхватил из кармана коробок, ловко чиркнул спичкой и, прикрыв ладонями, поднес дрожащий огонек к лицу Криса. Тот подкурил самокрутку, пару раз смачно затянулся, выпуская дым прямо в потолок и достал из-за пазухи несколько свернутых листков. — А вот как машинист с товарищем Вескером переговорят, так и выдвинемся. Аккурат к обеду до города доберемся. Он развернул бумаги, достал одну из середины, подошел к столу и вписал туда имя Уинтерса. — Вот, теперь ты официально со мной командирован для оказания посильной помощи в перемещении транспортного средства из пункта А в пункт Б, — он сложил бумаги и спрятал обратно за пазуху, — через полчаса жду во дворе. Товарищ Крис вышел, а Итан остался в избе, глядя через небольшое окошко, как Рэдфилд удаляется в сторону тренировочного полигона. Прошло почти два месяца с тех пор, как он вернулся обратно на хутор после полугодового отсутствия. Нельзя сказать, что его возврату сильно обрадовались, но приняли спокойно, да и радоваться особо было некому. Часть хлопцев перебросили на другую базу, кто-то уехал в город, двоих убили, когда устаивали засаду на разбушевавшуюся в округе банду. Банду так и не поймали, а двоих комсомольцев схоронили на местном кладбище. Те из знакомцев, кто остался на хуторе, и до ухода Итана не шибко с ним дружили, так, по делу говорили только. Товарищ Вескер его, конечно, долгонько расспрашивал что да как. Целую неделю в подробностях выпытывал все до последней травинки где росла. Итан ему так же обстоятельно обо всем рассказывал, а чего скрывать-то. И про хозяйство, и про Рябого Степана, и про расположение изб, и про количество дров запасаемых на зиму. Зря, что ли, столько времени над задачкой сидел. Про линейку только не рассказал. Неловко стало. Что он, как маленький, жаловаться будет? А так все, как на духу. Все для дела родной партии. Товарищ Вескер только хмыкал, да ус подкручивал новые сведения узнавая, чем шибко напоминал Итану товарища Чапаева, которого как-то раз ему хлопцы показывали на картинке в газете. А вот товарищ Крис обрадовался. Обнял, как родного, и в щеки расцеловал. А потом уж похлопотал, чтоб его к бумагам пристроили. Итан грамоте и так обучен был, а за последние месяцы вообще поднаторел. Теперь вот в секретариате ведомости заполняет. Товарищ Крис ему даже деньгу малую в оплату выпросил. Так что теперь он самый взаправдашний работник, а не так, принеси-подай-уйди не мешай. И товарищ Крис его завсегда хвалит, что пишет чисто, без помарок и буквы все правильно знает. А не так, как на складе выдали: " патронав — дисят ящикав, ружжа — двацат, пулимет — адин». Да еще и бумага, как из-под селедки вытаскали. Итан аккуратно сложил ведомости, спрятал их в стоящий в углу несгораемый шкаф, убрал в стол чернильницу, подхватил с лавки свой потрепанный картуз и заторопился прочь. Не хотелось, чтобы товарищу Крису пришлось его дожидаться. *** Товарищ Крис подошел минут через пять после того, как запыхавшийся йуный комсомолец Уинтерс прибежал на место. На выходе из избы-читальни его перехватил товарищ Вескер и послал со срочным поручением на другой конец хутора. Пока Итан туда дошел, пока втолковал, чего ему передать велели, назад пришлось бегом бежать. Но успел. Даже дух успел перевести и одернуть топорщившуюся во все стороны из-под ремня рубаху как раз к тому моменту, когда из-за угла появился Рэдфилд с небольшим саквояжем. Рядом с товарищем Крисом слегка припадая на левую ногу шел немолодой мужик в местами вылинявшей, однако все еще ладной форме, черной кепке с блестящим козырьком и с папиросой в зубах. — Так это и есть твой помощник? — мужик, прищурив глаза, оглядел Итана с головы до ног. Тот заробел и стоял, комкая в руках картуз и не зная что сказать. — Ты, Сергеич, не смотри, что молодой да тощий. Он хлопец справный и толковый. А больше мне все равно взять некого, — Рэдфилд по-товарищески стукнул Уинтерса по плечу, так, что тот слегка покачнулся. — Ну смотри, — хохотнул в усы Сергеич, — свалится в топку — сам вытаскивать будешь. Он докурил папиросу, еще раз оценивающе оглядел йуного комсомольца, растер бычок сапогом и махнул в сторону дороги: — Ну, пойдем, что ль. Рэдфилд с Итаном потянулись следом. Станция располагалась приблизительно на середине дороги между их хутором и ближайшей деревней. Если по прямой, да через овражек срезать, то пару верст, не больше. — Мы сейчас за полчаса раскочегарим, да и тронемся, — Сергеич повернулся на ходу к товарищу Крису. — Разве полчаса хватит? — удивился Рэдфилд. — Паровоз же под парами стоит. Что ему тот час простоя, — Сергеич закурил очередную папиросу, — так только, подогреть чутка. — И то верно, — согласился Крис, — мы с помощником быстро управимся. Он дружески похлопал Итана по спине. Итан снова начал сомневаться в том, что из него получится хороший помощник, но долго предаваться размышлениям у него не получилось. Они наконец добрались до станции, поднялись по откосу на рельсы и Итан увидел его во всей красе. Вблизи паровоз казался просто огромным, горячим, тяжело дышащим живым организмом. Черный, блестящий под ярким летним солнцем, с ослепительно-красной звездой на носу он внушал одновременно восторг и ужас. Итан замер, не решаясь подойти поближе, и только смотрел во все глаза, как вокруг гладкого металлического тела еле заметно дрожит горячий воздух. — Что, понравилась Ласточка? — ухмыльнулся Сергеич подходя поближе. — Ага, — восторженно выдохнул йуный комсомолец. — Подожди еще, прокатишься, так из будки потом и за уши не оттащишь. Сергеич прошел вперед, зачем-то заглянул под днище, ухватился за ручки и ловко забрался по лестнице в будку. Тут же выглянул обратно, махнул товарищу Крису и стал спускаться, держа в руке какие-то инструменты. — Я на обход, а вы начинайте жару поддавать. Рэдфилд подошел к паровозу, похлопал его по теплому боку, вдохнул запах мазута: — Ну здравствуй, Ласточка. Давно не виделись. Йуный комсомолец подошел поближе. — Я на пару годков поменьше тебя был, когда у Сергеича в помощниках ходил. Полгода отъездил, пока на подмогу штабным не перекинули, — поделился товарищ Крис воспоминанием. Он с размаху закинул в будку свой саквояж поднялся по лестнице и махнул рукой Итану, чтобы поторопился. Уинтерс забрался следом. Товарищ Крис набросил прямо на рубашку спецовку кочегара и натянул форменный картуз. Куртку помощника кочегара он бросил Итану: — Надень, а то весь в саже будешь. Пока йуный комсомолец натягивал куртку, он заодно разглядывал внутреннее строение будки. Справа был угол машиниста. Прямо перед ним за закрытыми заслонками полыхала жаром топка. За спиной располагался топливный ящик с углем, а за ним через проем виднелся тендер. Слева стояли лопаты, ведро с водой, на стене висел багор, топор и еще одна лопата поменьше. — Сейчас лезешь в тендер и накидываешь мне угля. Я топку загружу, а потом, когда тронемся уже, вприхлопку поедем, — товарищ Крис вручил Итану одну из лопат, сам взял вторую, закрепил шуровку и принялся забрасывать в топку уголь. Сергеич завершил обход, поднялся в будку, осмотрел приборы, проверил уровень пара и выдал вердикт: «можно трогаться». Паровоз издал длинный протяжный гудок, выпустил из-под колес горячее белое облако и медленно стал отъезжать от станции. Минут через двадцать, когда паровоз уже набрал приличную скорость, товарищ Крис махнул Итану, чтобы лез обратно. — Теперь можно и вприхлопку. Разогнались прилично, — сказал он что-то совершенно Итану не понятное, — смотри сюда, покажу, как это, — Рэдфилд подошел к топке и взялся за длинный рычаг, — вот эта ручка открывает шуровку, — для наглядности Крис несколько раз дернул за рычаг, открывая-закрывая створки, — твоя задача — открывать, когда я подношу лопату и сразу же закрывать обратно. Понял? Итан кивнул. Из своего угла выглянул Сергеич: — Говорят, у буржуинов новые паровозы выпускать будут. Там уголь сам сыплется, только следить успевай. — Так то ж у буржуинов, — пожал плечами Рэдфилд, — а мы по старинке, на лопате. Он бросил Итану толстые холщовые рукавицы. — Надень. Тут влегкую обжечься можно. Йуный комсомолец, натянув рукавицы, пристроился слева от топки. Рэдфилд равномерно подбрасывал уголь. Итан, уловив его ритм, шуровал практически не глядя. Паровоз не теряя скорости мчался вперед. *** — Стоп машина! Приехали! — закричал Сергеич из своей кабинки. Паровоз издал три коротких гудка и начал замедляться, выпуская во все стороны клубы горячего пара. — Уже приехали? — поинтересовался Итан, отставляя лопату под стену. — Это промежуточная станция. Пассажирский поезд пропускать будем, — ответил товарищ Крис, снимая спецовку. У основания шеи была отчетливо видна полоса, выше которой лицо, шея и даже волосы были покрыты ровным слоем угольной пыли. Паровоз проехал еще немного вперед, свернул на боковую колею и наконец остановился. Сергеич сразу же спустился вниз и отправился к смотрителю станции с какими-то бумагами. — Полей мне, умоюсь хоть, — Рэдфилд сунул Итану в руки алюминиевый ковшик, а сам подхватил ведро с водой, спустился вниз и сбежал по насыпи на траву. С этой стороны колеи насыпь была не слишком крутой. А вот с противоположной почти вертикально срывалась в глубокий овраг. Итан снял куртку, спрыгнул следом и съехал по щебенке почти под ноги товарищу Крису. Тот вовремя успел ухватить йуного комсомольца за талию и не дать ему опрокинуть ведро. — Можно не торопиться особо, — Рэдфилд отошел на шаг в сторону и принялся расстегивать рубашку, — мы около часа стоять будем. — Так а разве доехать не успели бы? — прикинул оставшееся расстояние Уинтерс. Задачки про два поезда, следующих навстречу друг другу с разной скоростью он решал ловко. — Там дальше дорога под гору, скорость падает, время теряется. Пассажирский всегда нагоняет, а разъехаться, кроме как здесь, больше негде. Сливай! — Крис снял рубашку, бросил ее на ближайший куст, наклонился, подставил сложенные ковшиком ладони, дождался, пока Итан зачерпнет воды и принялся старательно умываться. Умывался он долго, тщательно оттирая пыль и сажу, отфыркиваясь и отплевываясь. Итан смотрел, как по мускулистому торсу текут ручейки воды, прокладывая сквозь почти незаметную на сухой коже пыль мокрые дорожки, отчего и грудь и спина расчерчивались причудливыми темно-серыми узорами. — Слей на спину, попросил Рэдфилд, наклоняясь ниже, чтобы вода не стекала в штаны. Йуный комсомолец щедро плеснул из ковшика на спину. Пыльные дорожки поплыли и исчезли, оставив за собой россыпь сверкающих на солнце капель. Итан протянул руку и соединил несколько между собой. Получившийся прозрачный ручеек тут же сбежал по ребрам вниз. — Ты чего щекочешься? — передернул плечами Крис. — Там, это, мусор прилип, — быстро отдернул руку Итан. Товарищ Крис еще раз потер шею, поскреб пальцами пробивающуюся щетину на подбородке, подхватил ведро и с размаха вылил остатки воды себе на голову. — Держи, — сунул пустое ведро в сторону Уинтерса. Тот ухватил инвентарь и отошел на несколько шагов в сторону. Рэдфилд постоял пару минут наклонив голову и дожидаясь пока стечет вода, провел несколько раз рукой по волосам стряхивая остатки влаги, разогнулся и потянулся за рубашкой. — Я к смотрителю схожу, может чего пожевать перепадет. До города пока еще доберемся, совсем животы скрутит, — он застегнул последнюю пуговицу, поправил воротничок, подтянул ремень, одернул со всех сторон, проверяя ладно ли сидит. Итан невольно залюбовался подтянутым и статным старшим товарищем. Рэдфилд пошел по неприметной тропинке вдоль насыпи в сторону будки смотрителя, а Итан, подхватив ведро и ковшик, полез обратно наверх к паровозу. Закинув ведро в кабинку, йуный комсомолец решил не сидеть жаркой и тесной кочегарке, а дождаться товарища Криса снаружи. Он уселся на верхней ступеньке опершись спиной о стену и прикрыл глаза, вдыхая жаркий воздух приправленный смесью мазута и жженой сажи. Редфилд вернулся довольно скоро, неся в одной руке завернутый в холстину сверток, а в другой — большой бутыль, заткнутый прошлогодним кукурузным початком. — Смотритель сидора собрал, — махнул он бутылем в котором плескалось около двух литров пенящейся темно-коричневой жидкости, — не густо, но перехватить до города сгодится. А там уже и пообедать можно. Подвинься, что ли, — уселся он на соседнюю ступеньку рядом с Уинтерсом. Места на ступеньках было не так, чтоб много. Сидеть впритык с товарищем Крисом было хорошо и приятно. Но для еды места уже совсем не оставалось. Вздохнув с сожалением, йуный комсомолец пересел ниже, чтоб хоть сверток положить можно было. В холстине оказался кусок мягкого сыра, пол каравая хлеба, пучок зеленого лука и несколько вареных картофелин. Рэдфилд достал из сапога складной нож, быстро нарезал хлеб, размазал поверху сыр, разложил поверху перья лука и принялся жевать. — Тебе нельзя возвращаться обратно, — товарищ Крис доел бутерброд и подхватил картофелину. Итан застыл с поднятой рукой не донеся хлеб до рта. — Как нельзя? Почему? — Опасно. Да и нечего тебе на нашем хуторе делать, — Рэдфилд откусил сразу половину картофелины даже не потрудившись ее очистить, — В городе останешься. Я тебя к человечку одному пристрою. Он и присмотрит, если что, и к делу приспособит. — Да как же так, товарищ Крис? — отложил недоеденный бутерброд Итан, — а как же товарищи, и работа моя, а товарищ Вескер что скажет? — Товарищ Вескер — моя забота, — резко ответил Рэдфилд, выплюнув картофельную кожуру, — а работу тебе и в городе найдем. Человечек мой и поможет. Он товарищ надежный. Да и должен мне. Так что не боись, не откажет подсобить по старой памяти. — Я и не боюсь, — протянул Уинтерс, но особой уверенности в его голосе не было. — Пойми, Итан, ты хороший хлопец, настоящий комсомолец и верный товарищ, но оставаться на хуторе тебе не нужно. В городе тебе лучше будет, — Крис сжал Итана за плечо разворачивая к себе, — человек мой и с жильем поможет, и с работой. Денег я тебе на первое время дам, а там устроишься, сам зарабатывать станешь. Ты же толковый парень, грамотный. — Я, это… вы, товарищ Крис… — замялся йуный комсомолец, — не надо мне денег. У меня есть. Мне товарищ Вескер платил. Я с собой взял, на ярмарку сходить думал. Я у вас денег брать не могу. — Хорошо, — неожиданно рассмеялся Рэдфилд, — я тебе в долг дам, — так устроит? Уинтерс облегченно выдохнул. Товарищ Крис и так о нем заботился, помогал, как же у него денег брать. А в город поехать можно. В городе интересно. Оно и страшно, правда, но товарищу Крису о том знать не надобно. А то еще чего удумает. — В долг, ежели, то можно, — согласился Итан. — Вот и ладно. Устроишься, работать станешь, барышню встретишь красивую, жениться надумаешь, так хоть на свадьбу пригласи. Пригласишь? — товарищ Крис, опершись локтем о колено, наклонился к Итану. — Вот еще, удумали мне жениться, — насупился йуный комсомолец, — зачем мне оно. Я о таком и не думал еще. — Ну не думал, так и ладно. Потом подумаешь, — Рэдфилд потрепал Уинтрса по макушке и откупорил бутыль с темной жидкостью. В воздухе поплыл густой дух ржаных сухарей и меда. Крис поболтал бутылью, сделал большой глоток и прикрыл глаза смакуя. — На вот, попробуй, лучшего квасу ты отродясь не пивал, — товарищ Крис протянул бутыль Итану, — я завсегда, как на станции бываю, у смотрителя квасу прошу. Вкуснее нигде не пробовал. Уинтерс понюхал содержимое, отпил и аж крякнул: напиток был резким, ярким, с густым кисло-сладким вкусом в котором ощущался мед и почему-то липовый цвет. — Вкусный, — от души похвалил Итан прикладываясь к бутылке, — даже у мамани такого не получалось. А она в селе лучший квас делала. — Вот то-то же, — улыбнулся Рэдфилд, отбирая бутыль обратно, — надо будет перед отъездом назад тару отнести и воды набрать в дорогу. Он допил остатки кваса и вернул кукурузный початок на место. — Пойду до ветру схожу, — поднялся Уинтерс со своей ступеньки примеряясь как лучше спуститься вниз. — Можешь не спешить, нам еще минут сорок тут торчать. Главное, в крапиву не сядь. А я полежу, пожалуй. Рано встал сегодня, умаялся, — Рэдфилд отряхнул холстину, завернул в нее бутыль и зашел в кочегарку. Итан спустился вниз до ближайших кустов, справил малую нужду и, раз уж товарищ Крис разрешил не спешить, решил пройтись вдоль насыпи. Метров на двадцать вперед тянулся густой кустарник, а вот дальше заросли расступались и начинался широкий луг. Йуный комсомолец придумал поискать на лугу земляники. Вообще еще рановато было, но вдруг уже спеть начала. Земляничная полянка действительно нашлась чуть поодаль. Ягод было много, но почти все они были наглухо зелеными. Итан сорвал одну, пожевал и выплюнул. Земляничина была жесткой, кислой и немного горчила. «Эхх, сюда бы через пару недель. Ягод было бы просто завались. И наесться от пуза и на пироги насобирать. А то и на зиму посушить хватило бы». Йуный комсомолец развернулся обратно и побрел по густой траве по направлению к станции. Обходя пологий холмик заметил, как в траве мелькнуло что-то яркое. Он подошел поближе: на самом верху холмика приютилось несколько земляничных кустов. Ягоды на них были не шибко спелыми, однако уже вполне съедобными. Итан тут же отправил несколько в рот, а еще с десяток сложил в лист лопуха, сунул за пазуху и заторопился обратно. Шустро вскарабкавшись по насыпи, он подбежал к паровозу и, шумно дыша, заскочил в кочегарку. Рэдфилд лежал на полу, подстелив под спину старую фуфайку и подложив под голову картуз вместо подушки. — Товарищ Крис, — позвал Итан негромко. Рэдфилд дернулся, резко распахнул глаза, заметил йуного комсомольца и приподнялся на локте. — Ты чего так растрепался? Гонится кто? — поинтересовался он зевая. — Товарищ Крис, я тут вот, — Уинтерс полез за пазуху, достал кулек из лопуха и осторожно развернул, высыпая на ладонь ягоды. Они были абсолютно целыми, даже не примялись, — вот, там, на полянке нашел. Он присел и протянул руку с ягодами Крису. Рэдфилд, по-прежнему опираясь на локоть, второй рукой обхватил ладонь Уинтерса, подтянул поближе и стал собирать ягоды губами, то и дело касаясь ими шершавой кожи. Итану стало в ладонь щекотно, а по всему телу — легко-легко и очень мягко внутри, словно цыпленка погладил. — Спасибо, — товарищ Крис доел землянику, но руку Уинтерса так и не выпустил. — Это я случайно нашел, а так она вся зеленая еще. Но много. Через пару недель если бы, — Итану вдруг стало неловко. Почему это старший товарищ его держит, и пальцами так аккуратно гладит, ну чисто будто он сам тот цыпленок. Руку убирать не хотелось. И мягкое внутри расползалось все больше и больше. Даже колени подрагивать начали. Итан осторожно потянул руку, но товарищ Крис не спешил разжимать пальцы. — У вас тут… там…вот, — йуный комсомолец вытянул другую руку и пальцем коснулся уголка рта товарища Криса, — земляника. Рэдфилд шумно выдохнул сквозь зубы и отпустил руку Итана. Утратив опору, Уинтерс покачнулся и оперся на плечо товарища Криса. Его лицо оказалось совсем рядом. Так близко, что было слышно земляничный запах, оставшийся на губах. Итан вспомнил, как однажды хозяин Гейзенберг его поцеловал. Он тогда пах кофием, и сигарной самокруткой, и совсем немного топленым молоком. И губы у него оказались вовсе даже не грубыми, как на вид, а теплыми и мягкими. Интересно, а у товарища Криса губы тоже мягкие и теплые? «О чем ты, бестолочь, думаешь, — оборвал он сам себя, — разве ж можно сравнивать самого Гейзенберга и товарища Криса. Вестимо, что у старшего товарища губы никак не могут быть грубыми. И жесткими тоже быть не могут. Навоображал тут себе». Губы товарища Криса были очень близко. «Я только разочек коснусь и сразу назад, — убеждал Итан сам себя, — даже если ударит потом. Пусть. Кто знает, когда свидимся еще». Он зажмурился, потянулся вперед и еле-еле коснулся губ Криса своими. Они действительно оказались мягкими, приятно прохладными, пахнущими хлебным квасом и земляникой. А еще они раскрылись навстречу, углубляя неожиданный поцелуй. Итану стало не хватать воздуха. Он оторвался от Рэдфилда, ошалело глядя на него и продолжая цепляться рукой за плечо. Крис потянулся вперед, провел пальцами по волосам, спустился по шее вниз, скользнул ладонью к затылку. — Итан, не бойся, — он заглянул йуному комсомольцу в лицо, опасаясь увидеть там страх или отвращение, — я не сделаю тебе больно. Страха не было. Отвращения тоже. На лице явно читалось удивление пополам со смущением. Даже скулы заалели. — Не бойся, — повторил Крис, притягивая Итана к себе и снова целуя. В груди йуного комсомольца растекалось тепло, словно зимой пришел с мороза, залез на печку и взял на руки мягкого сонного кота. Он урчит и от этого по телу разбегаются теплые волны. Сейчас кота не было, зато были руки товарища Криса, мягко проводящие по спине, по плечам, по волосам. От медово-земляничного запаха кружилась голова, будто сам Итан выпил не квасу, а кружку медовухи. От общего напряжения и неудобной позы ноги стали дрожать. Пришлось встать на колени. Так стало удобнее и гораздо устойчивее. Можно было не цепляться за товарища Криса, а тоже провести рукой по его спине, погладить крепкие мышцы, осторожно спуститься по ребрам вниз к пояснице, а потом аккуратно подняться вверх, пробегая пальцами по позвоночнику, словно эхо в лесу повторяя все движения самого Криса. Рэдфилд, не разрывая поцелуя, расстегнул пуговицы на вороте, дернул ремень, а затем одним рывком стащил рубашку через голову. Воспользовавшись заминкой, Итан немного отстранился, во все глаза разглядывая старшего товарища. — Что-то не так? — заметил Рэдфилд некоторое замешательство йуного комсомольца. — Н-н-нет, — энергично замотал головой тот и выдохнул восхищенно, — товарищ Крис, вы такой красивый! Я всегда хотел быть на вас похожим. — Ты тоже очень красивый, — Крис коснулся пальцами щеки Итана, провел вниз, мазнул по губам, опустился по шее вдоль выпирающего кадыка к вороту рубашки. Уинтерс вспыхнул еще сильнее, пытаясь дрожащими руками совладать со своим собственным ремнем. Наконец пряжка щелкнула, ремень расстегнулся. Итан поднял руки и Рэдфилд потянул его рубашку вверх, обнажая худое юношеское тело. — Ты очень красивый, — повторил Крис, разворачивая Уинтерса и укладывая на телогрейку. Они снова целовались, переплетая пальцы, вжимаясь друг в друга молодыми телами, боясь упустить даже мига из этой совершенно случайной, но такой желанной возможности быть вместе. Редфилд принялся покрывать короткими легкими поцелуями выпирающие ключицы, худые плечи, прошелся губами по груди, спустился к животу, обвел языком вокруг пупка. Итан приглушенно застонал и покраснел еще сильнее. В штанах стало совершенно тесно. Если товарищ Крис не остановится, то ему придется ехать в город в треснувших штанах. Йуный комсомолец начал елозить туда-сюда, пытаясь спасти штаны от скоропостижного повреждения. — Я сделал тебе неприятно? — поднял голову Рэдфилд. — Нет-нет, оч-ч-чень приятно, — от нахлынувшего возбуждения Итан по обыкновению стал растягивать шипящие согласные. Крис положил ладонь ему на живот и, двигаясь по кругу, постепенно спускался все ниже, пока не добрался до выпирающего даже через штаны напряженного стрючка. Он накрыл его рукой и провел несколько раз вверх-вниз. Итан застонал сильнее. Рука товарища Криса творила что-то непривычно приятное. От этого внизу живота скручивало так, будто канат на колодезный ворот наматывали. Крис меж тем добрался до застёжки штанов и потянул их вниз. Сразу стало свободнее и легче. Ровно до тех пор, пока товарищ Крис не поймал губами самый кончик стрючка и не стал прохаживаться по нему языком. Это что же он творит. Так же и помереть можно. Губы продвинулись дальше, захватив почти половину стрючка. Уже не только ноги дрожали, а все тело мелко трясло, словно он не лежал на ровном полу, а ехал на тряской телеге по бездорожью. Губы с каждым разом двигались все ниже, а язык уверенно прохаживался по всей длине. От этого по коже разливался жар, а канаты внизу живота натягивались все сильнее и сильнее. А может так жарко было от топки, в которой до сих пор тлели угли, и от этого жара по вискам катились капли пота. Не в силах лежать спокойно, Итан вцепился в плечи Рэдфилда. Товарищ Крис стал двигаться быстрее и увереннее, помогая себе еще и рукой. Это стало совсем уж невозможно вынести. Натянутый до предела канат разорвался, внизу живота разорвалась маленькая граната, стрючок выстрелил прямо в рот товарищу Крису, а во всем теле внезапно образовалась необыкновенная легкость. От избытка чувств Итан шумно засопел. — Ты как? В порядке? — рядом возникло лицо товарища Криса. Он тоже успел избавиться от штанов и теперь упирался своим стрючком Итану в бедро. Только у товарища Криса он был больше похож на молодой подосиновик, что под елкой встречаются. Такой же стройный, ладный да крепкий. — Ага, — выдавил из себя йуный комсомолец. Рэдфилд снова принялся его целовать. Теперь к медово-земляничной сладости добавился привкус вареных раков. Но даже он не мог испортить странное и до ужаса приятное чувство, словно по всему Итану изнутри разлился сахарный сироп. Руки товарища Криса продолжали гулять по телу оглаживая бока, ласково касаясь ребер, опускаясь к бедрам, легко прохаживаясь по ягодицам. Итан тоже потянулся к старшему товарищу. Его бедра были горячими и мускулистыми, а ягодицы крепкими и округлыми, не чета итановым. Рука Рэдфилда тем временем прочно обосновалась на тыльной части йуного комсомольца, пальцы поглаживали самую середину, а один, самый упорный настойчиво пытался пробраться внутрь. Итан вздрогнул от неожиданности, когда палец все-таки проник достаточно глубоко. — Больно? — Редфилд перестал целовать ожидая ответа, а рука снова вернулась к поглаживанию тыла. — Нет, — мотнул головой Итан, — нет, — повторил на всякий случай. — Сейчас, подожди, — товарищ Крис потянулся к своим штанам и принялся шарить по карманам, — да где ж оно делось. Вот! — он наконец нащупал небольшую жестяную коробочку. — Я постараюсь аккуратно, — Крис зачерпнул из коробочки желтоватой субстанции. Итан знал такие коробочки. Его мамка таким руки зимой мазала, когда совсем трескались от мороза. Дорогая, зараза, была. На всю зиму только одну коробочку и можно было себе позволить. Пальцы товарища Криса снова заскользили между ягодицами. Наконец один проник внутрь и начал там двигаться. Сам старший товарищ в это время поймал губами сосок и принялся водить по нему языком. К первому пальцу добавился еще один. — Расслабься, — зашептал Редфилд Итану прямо в ухо. От этого по всей спине закололо, словно кто-то сыпанул прямо на кожу горсть искр. Расслабиться после такого было ужасно сложно. — Н-н-не могу, — так же шепотом ответил Уинтерс. Товарищ Крис в этот момент нащупал внутри такое место, которое если заденешь, то все тело дугой выгибается и в глазах аж темнеет. Вот как тут расслабишься. Одно напряжение кругом. Вместо пальцев теперь внутрь пробирался стрючок товарища Криса. Сначала совсем чуть-чуть. Только гладкая верхушечка. Затем немного больше. Внутри стало жарко и тесно. Товарищ Крис продвинулся еще дальше. Задел верхушечкой то самое место. Итан непроизвольно вскрикнул. Рэдфилд тут же остановился. — Больно? — спросил, озабоченно всматриваясь в лицо Уинтерса, — говори. Если да, я не буду продолжать. — Все хорошо, — вдохнул Итан, — я просто, это, ну там… не больно. Мне нравится. Он снова покраснел, как флаг партии большевиков. Товарищ Крис осторожно стал двигаться туда-сюда, поддерживая йуного комсомольца за поясницу, чтобы каждый раз дотрагиваться до того самого места. Итан вспомнил свой самый первый раз, у Гейзенберга на столе. Тогда он думал, что хуже пытки не существует. Да может тогда оно так и было. А сейчас, разве ж это пытка? Мучением был только все сильнее разливающийся жар внизу живота, да собственный стрючок снова распирало до невозможности. Товарищ Крис был таким ласковым и добрым. И губы его не в пример мягче. Уинтерс потянулся к этим губам, поймал своими, провел языком по контуру и скользнул внутрь навстречу такому же нетерпеливому языку старшего товарища. Крис стал двигаться быстрее. Напряжение в стрючке стало почти болезненным. Итан потянулся к нему рукой, но товарищ Рэдфилд сам перехватил его почти у самого основания, сжал в кулаке, а затем стал водить по всей длине так, чтобы совпадало с его собственными движениями. Надолго Итана не хватило. Через несколько движений его всего затрясло, в стрючке с силой запульсировало, а в глазах среди ясного дня загорелось звездное небо. Практически одновременно с ним товарищ Крис вжался в ягодицы Уинтерса, замер практически не шевелясь, а внутри так же запульсировало и стало совсем жарко. Выждав немного, товарищ Крис обессиленно улегся рядом с Итаном. Его стрючок снова был маленьким и мягким. Даже не верилось, что он только что творил все эти безумства. Йуный комсомолец протянул руку и потрогал его пальцем. Стрючок слегка шевельнулся. — Если ты не перестанешь так делать, будет второй раунд, — пригрозил товарищ Крис. — Доигрались! — раздался громкий голос ото входа. Рядом с головой Итана в доску с треском вошла пуля, вызвав фонтанчик щепок. Рэдфилд резко вскочил на ноги. Чувствовалась многолетняя военная выправка. — Вескер? Ты тут откуда? — Товарищ Вескер? — удивленно спросил Итан. Быстро вскакивать он не умел, поэтому поднимался медленно и несколько неуклюже. Впрочем, когда на тебя нацелен револьвер, а ты при этом без штанов, сложно оставаться грациозным. Вескер стоял в проходе, держа револьвер со взведенным курком и целясь по очереди то в Рэдфилда, то в Уинтерса. — Сбежать удумали? Так я вас догнал. Следом на дрезине ехал, еле успел. — Вескер, успокойся, опусти револьвер, — миролюбиво поднял руки Крис. — Не двигайся! — повысил голос начальник, — А то застрелю нахрен обоих. Он прицелился в Рэдфилда. Тот стоял не шевелясь. За его спиной так же не шевелясь стоял Уинтерс. — Вескер, не дури, — снова начал Крис, — что на тебя нашло? — Стоять! — он выстрелил, заметив, что Уинтерс на заднем плане попытался сместиться в сторону. Попал в висящую на стене лопату. Та с грохотом свалилась на пол. — Вескер, ты совсем с ума сошел! — Не-е-ет, — протянул тот, снова переводя револьвер на Рэдфилда, — это ты с ума сошел. Трахаться с этим? Крис, ты же настоящий коммунист. Ты хоть знаешь, кто он такой? Нет? Так я тебе расскажу. И кто он, и чем занимался полгода у Гейзенберга. Вескер презрительно сплюнул на пол. — Я знаю, — спокойно ответил Рэдфилд, — но не понимаю, как это касается тебя. — Знаешь? И кем был его дед знаешь? — Знаю, — кивнул Крис, — я тоже умею вопросы задавать нужным людям. — А что он полгода из-под Гейзенберга не вылезал, тоже знаешь? — презрительно скривился Вескер, дернул рукой в сторону и нажал на курок, — Я сказал стоять! Пуля пролетела, чиркнув Итана по бедру. Из раны по ноге потекла кровь, но он не рискнул ее останавливать. В кость не попало, да и ладно. А боль и потерпеть можно. — Я догадывался, — неожиданно выдал Рэдфилд, — слишком легко его отпустили. Слишком складно все выходило. — Так ты тоже подозревал, что он засланный теперь? — обрадовался Вескер. — Нет. Но, учитывая, кем его дед приходился Гейзенбергу, сложно было не предположить, что на внука он тоже обратит внимание. — Он же сбежит от тебя при первой возможности, — сквозь зубы процедил Вескер, — побежит к своему хозяину, как верная собачка. Рэдфилд покачал головой. — А я его и не держу. Итан стоял, прислушиваясь к разговору и ничего не понимая. Выходит товарищ Крис все знал? А чего не знал, то догадался? И все равно продолжал с ним по-доброму. Помочь хотел, в город отправить. — Сука ты, Рэдфилд, — Вескер потряс револьвером. — Отпусти его. Пусть уйдет, — попросил Крис. — Не-е-ет, — довольно протянул начальник тыкая револьвером в сторону своего уже бывшего подчиненного, — я вас убью. Сначала его, а потом тебя. Чтоб ты видел, как сдохнет эта гейзенберговская прошмандовка. — Зачем? — с грустью в голосе поинтересовался тот. — Затем, что ты мне говорил, ты мне обещал, Рэдфилд, что ни с кем, никогда. А сам? Да еще и с этим уебком. — Итан, уходи, — не оборачиваясь скомандовал товарищ Крис, — с твоей стороны обрыв. Прыгай и уходи. — Я не… — Стоять! — гаркнул Вескер, снова выстрелив. Пуля попала Крису в плечо. Он дернулся, скривился и ухватился второй рукой за плечо зажимая рану. — Уходи, Итан, — Рэдфилд чуть сместился в сторону, наполовину закрывая Уинтерса собой. — Еще одно движение, и я пристрелю его, — махнул револьвером в сторону Итана Вескер. — С твоей стороны обрыв, — зачем-то снова повторил товарищ Крис. Итан скосил глаза: он стоял практически рядом с дверным проемом. Сразу за ним начиналась отвесная насыпь. Нога болела все сильнее. В желудке замутило. Он посмотрел на товарища Криса. Тот держался за раненую руку, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Вескер неотрывно следил за ним, как змея за кроликом. — Прыгай! — резко крикнул Рэдфилд и изо всех сил толкнул Итана в сторону проема. Уинтерс не удержался на ногах, сорвался вниз и покатился по осыпающейся щебенке успев услышать напоследок три револьверных выстрела.