***
В следующий раз они встретились на ужине в столовой. Они всё так же, уже по привычке, сели рядом, но сейчас кушали в тишине. Однако, когда Дзушино поспешил уйти первым, Казуха быстро нагнал его у выхода из главного здания. — Дзуши, — произнёс он. — Я хотел бы кое-что показать тебе. Пойдём в- Даже не дослушав его, Дзуши просто проигнорировал друга и пошёл дальше. Тот вздохнул и, поняв, что предпринимать ещё попытки — просто позориться, молча последовал за ним. Они сделали только несколько шагов, когда Дзушино вдруг покосился в сторону и, оступившись, чуть не упал ни с того ни с сего. Он сумел удержаться на ногах и, выпрямившись, просто направился дальше как ни в чём ни бывало. Казуха, заметив это, конечно, встревожился и, обогнав, встал перед ним, останавливая. — Что с тобой? — Ничего, — безучастно ответил Дзуши, но, увидев нахмурившиеся брови напарника, поправил: — Ничего серьёзного. — Не увиливай, — ронин подошёл ближе и поднёс руку, будто собираясь что-то сделать, но опустил её в нерешительности. Он лишь настойчиво спросил: — Тебе больно? — Нет, всё в полном порядке. Мне просто слегка неудобно, — неопределённо отрезав, Дзушино обошёл друга, однако вновь словно споткнулся обо что-то невидимое, и в этот раз он действительно упал бы, если бы не вовремя придержавшая его рука Казухи. — Всё ещё продолжишь сопротивляться? — он отвёл их чуть в сторону, чтобы не обращать на себя лишнее внимание, пусть в это время уже почти никого и не было на улице. — Если и правда ничего серьёзного, тогда идём в палатку, у меня есть немного медикаментов. А если ты соврал мне — придётся пойти потревожить Её Превосходительство, — Каэдэхара строго глянул на Дзуши, но тот словно и не был в этом мире, отсутствующим взглядом уставившись в землю. К счастью, их палатка уже была совсем рядом, поэтому долго идти не пришлось, пусть Казуха и придерживал друга. Когда они сели друг напротив друга уже в палатке, ронин спросил: — Ну? — … — Дзуши явно не хотел говорить. Может, причиной был разговор несколько часов назад, а может, его собственная упёртость. Или и то и другое. Ронин не торопил его, но волновался. Однако вскоре Дзушино заговорил: — Ничего серьёзного. Всего лишь… правая нога подвёрнута. — Что? — Казуха удивился. — Когда ты успел? — …Ещё тогда, на Ватацуми. — ..! — вспомнив, что тогда произошло, Каэдэхара напрягся. — Когда мы выбирались из подземелья? Когда ты нёс меня на спине? — он подолжал спрашивать, но тот молчал. — С того дня прошло ведь столько времени… К тому же мы на фестиваль ходили. Ты всё это время терпел? Дзуши выглядел как провинившийся щенок, с опущенной головой, и угрюмо молчал. Казуха покачал головой, вздыхая. И кто ещё обвинял его в том, что он сдерживает свои чувства? — Ладно, иди сюда, давай я перевяжу. У меня есть ещё кое-что, быстро поможет, — он заговорщицки подмигнул. Дзушино неохотно позволил снять с себя правый сапог, после чего Каэдэхара достал из рукава какой-то мешочек и объяснил: — Это целебные травы, мне их дала Кокоми на случай несерьёзных травм. Через пару часов всё должно будет полностью пройти, — он вытащил несколько трав и приложил их к повреждённому суставу. Затем взял бинты и закрепил лекарство у повреждения. — Вот так. Ещё болит? — Не стоило так много делать, само бы прошло, — словно пропустив его слова мимо ушей, произнёс Дзуши. — Ты безнадёжен, — вздохнул Казуха с улыбкой, кладя бинты обратно. — Спасибо… — тихо поблагодарил Дзушино и поспешил добавить: — Но не обольщайся. Я не просил помощи. Каэдэхара коротко рассмеялся и поднял руку, чтобы погладить его по волосам. Тот смутился и фыркнул, но противиться не стал. На губах Казухи застыла улыбка, когда он прошёлся рукой ниже, остановив её на чужой шее. Дзуши поднял на него взгляд, и они очень долго смотрели друг на друга, кажется, даже не дыша. Казуха сидел слишком близко, и с осознанием этого словно ком встал в горле, не позволяя и слова вымолвить. Наконец, Каэдэхара с трудом спросил: — Могу я... поцеловать тебя? Дзушино широко раскрыл глаза, и Казуха даже почувствовал, как он задержал дыхание на миг. Сердце бешено отбивало удары, ронину казалось, что его уши скоро оглохнут от столь быстрого стука в груди. С каждой секундой, что юноша молчал, волнение Казухи только росло. Они не отрывали взгляда друг от друга, просто не смели. Пока в один момент Дзуши резко не схватил напарника за воротник и, подтянув к себе, не увлёк его в глубокий поцелуй. Время остановилось. Дзушино проводил по мягким белоснежным волосам, немного давя на затылок, чтобы сократить расстояние между ними, хотя, казалось, и так было некуда. Казуха сжал вторую руку юноши, сплетая их пальцы, и ни на мгновение не отстранялся от чужих губ. Пальцами свободной руки он пробегался по спине Дзуши, стараясь вызвать у него мурашки, в то время как тот чуть сжал светлые пряди, когда Казуха ещё больше приоткрыл рот напарника, нарочно задевая языком его влажные губы. Они оба так давно этого хотели, и теперь желание вперемешку со страстью захлестнуло их, и, несмотря на то, что это был первый поцелуй для них обоих, каждый прятал свою неумелость и просто стремился стать ещё ближе. Начав, уже нельзя было остановиться. В какой-то момент у Казухи даже немного закружилась голова из-за горящих ярким алым пламенем эмоций, но он всё равно продолжал мягко, но настойчиво целовать Дзуши, перехватив инициативу в поцелуе на себя. Вдруг ронин подался вперёд, опрокидывая их на постель, только чтобы прижаться к чужому телу и губам плотнее. Юноша под ним обхватил его шею, отвечая на поцелуи слегка робко, млея из-за сладких губ Казухи. Но Дзуши не уступал: он аккуратно перевернул их обоих, оказываясь сверху. Он приподнялся на распрямленных руках по обе стороны от Казухи, не отрывая взгляда от его рубиновых глаз. Ронин так же мог глядеть только на лицо возлюбленного. На покрасневшие от поцелуя губы, растрёпанную чёлку и тёмные глаза, в которых можно было бы утонуть. Дзуши взял за подбородок Казуху, чтобы снова поцеловать его, но вскоре вновь отстранился и посмотрел на него, открытого и желанного. Рука Дзушино прошлась по телу напарника и остановилась на его груди, там, где громко стучало сердце. Он ощутимо сжал одежду под своей ладонью, всё так же глядя только на Казуху, что всё так же глядел на него из-под полуприкрытых век. Тот вдруг почувствовал, как что-то мокрое мимолётно коснулось его щеки. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это. Глубоко тёмные глаза Дзуши заблестели, словно от слёз. — Дзуши? Дзуши, ты плачешь? — Казуха быстро приподнялся, вместе с тем так же усаживая юношу перед собой. Ронин тыльной стороной ладони коснулся щеки Дзушино. Тот непонимающе поморгал, позволяя ещё нескольким слезинкам скатиться, и только тогда спросил: — А? Плачу? — он недоумённо нахмурился и дотронулся ладонью до своих щёк. И вправду почувствовав влагу, он мимолётно оглядел свою руку и поднял взгляд на Казуху: — Невозможно. Невозможно же... — его глаза растерянно забегали, он начал бормотать: — …Извини меня. Извини, я… Не давая ему закончить, Казуха крепко прижал его к себе, заключая в объятия. Он почувствовал мелкую дрожь по телу напарника, и не на шутку встревожился. «Что же его так беспокоит?..» — подумалось ронину. Он ощутил, как Дзуши теснее прильнул к нему. Казуха мерно и успокаивающе гладил его по спине, тихо приговаривая: — Всё хорошо… Я здесь. Не о чем переживать, правда? Всё хорошо… Вскоре Дзуши выровнял своё дыхание, больше не дрожал, и теперь просто сидел в чужих объятиях. В голове Каэдэхары же царил полный хаос. Он совсем не мог сосредоточиться на чём-либо одном, ведь последние несколько минут, начиная с поцелуя, совершенно спутали его привычный плавный поток мыслей. Постепенно руки Дзушино на его спине ослабли, и Казуха понял, что тот, скорее всего, уснул. Убедившись в этом, он уложил напарника и, укрыв одеялом, сам лёг напротив него, предварительно погасив лампу. Вряд ли у него получится заснуть.***
— Ты спишь? Прошло пару часов, Казуха так и не смог заснуть, поэтому сейчас задал этот вопрос с едва существующей надеждой. Хоть и было совершенно темно, он посмотрел туда, где должны были быть глаза Дзуши и, как ни странно, услышал ответ: — Нет. — !.. Наверное, он проснулся. Удивительно, как Казуха смог подгадать. Он услышал шуршание и через пару секунд почувствовал, как его руку сжали. Сердце пропустило удар, и он слегка смущённо предложил: — Не хочешь прогуляться? Если у тебя уже зажила нога. Казуха решил отложить все разговоры на утро, а эту ночь отдать просто всем случайным желаниям, что взбредают ему в голову. Дзуши что-то утвердительно хмыкнул, и, кажется, кивнул. Казуха сел и, приподняв вход в палатку, обернулся к напарнику. Тот потирал глаза, но выглядел довольно бодрым. Подав ему руку, он вывел их из палатки и встал, осматриваясь. Он никогда не видел ночной лагерь сопротивления, но, неудивительно, стояла тишина. У ворот находилась пара солдат, чья смена, похоже, только началась, поскольку они казались весьма бодрыми. В главном здании же был зажжен свет — надо думать, генерал или лидер вновь над чем-то трудятся. Казуха снова повернулся к Дзуши и, одарив его улыбкой, переплёл их пальцы. — Хочу показать тебе одно место. Они аккуратно последовали за пределы лагеря, перепрыгнув через забор благодаря навыкам Казухи, и беспрепятственно миновали ворота с другой стороны. Каэдэхара внимательно следил за тем, чтобы их не заметили, но в какой-то момент он почувствовал на себе чужой взгляд и, резко развернувшись, оглядел округу. Однако никого не увидел. Должно быть, и почудилось. Несколько минут они шли по дорожке, пока не оказались на песке возле причала на севере острова Ясиори. — Пляж? — Дзуши поднял брови, глядя то на друга, то на водную гладь. Казуха мягко улыбнулся. Он ведь обещал показать ему всю Инадзуму, пляжи и малоизвестные леса… Жаль, что тот этого не помнил. Каэдэхара приблизился к напарнику и, взяв его за руку, вытянул её в одну сторону, а свою вторую положил ему на талию. — …Что ты делаешь? — озадаченно спросил Дзушино, не зная, куда девать свою незанятую руку. — Положи мне на плечо, — подсказал Казуха. Неуверенно, но Дзуши так и поступил. — Нехорошее у меня предчувствие. — Не беспокойся, ха-ха, — ронин наклонился и слегка коснулся губами щеки напарника, заставив того вздрогнуть. Он сделал шаг вперёд — Дзуши сделал шаг назад, — шаг влево, шаг назад, шаг вправо… Яркая луна касалась двух танцующих фигур, кидая тени на песок, сливая их в один образ, в одну судьбу, в одни желания. Поднялся лёгкий ветер, развевая волосы и полы одежд. В какой-то момент они зашли по щиколотку в воду, но не остановились. Ох, эти два влюблённых юноши не могли оторвать взгляда друг от друга. — А ты хорошо танцуешь, — похвалил Казуха. Дзуши промолчал и секунду спустя будто специально наступил ему на ногу. — Больно, чертёныш. — Чер- кто?! — вспыхнул темноволосый, поменяв их руки местами и забрав ведущую позицию себе. Он ускорил темп, но в какой-то момент кто-то оступился, и в итоге они оба повалились в океан, промокнув с головы до ног, пусть вода и была довольно тёплой. — Ой!.. — Казуха встряхнул головой, чтобы чёлка не закрывала взгляд. Его волосы намокли, а резинка где-то потерялась, так что теперь пряди прилипли к его телу. В общем-то, они остались всё так же на мелководье, но теперь Дзуши сидел в воде, оперевшись локтями позади себя на песок. А Казуха так удачно упал на него, что ему пришлось поставить руки по обе стороны от тела Дзуши, чтобы не свалиться на него. Они посмотрели друг на друга. Секунда, две, пять, десять, двадцать… Никто не шевелился, но каждый хотел сделать первый шаг. В итоге Казуха придвинулся ближе и, дотронувшись до чужой щеки рукой, медленно коснулся губ Дзуши своими, словно в первый раз. Этот поцелуй был гораздо нежнее, чем те, в палатке. Губы мягко встречались, делясь всеми сокровенными тайнами, желаниями и мечтами. Всем тем, что спрятано глубоко в сердце, всем тем, что хотелось передать только поцелуем. Так чутко и ласково… — Казуха… — начал было Дзушино, когда они отстранилась друг от друга совсем немного, но Казуха резко прервал его, приложив свой указательный палец к его губам: — Тсс. Не надо ничего говорить. Он тепло улыбнулся и вновь прильнул к чужим губам. Дзуши и не собирался сопротивляться, поэтому, обхватив напарника за шею, отвечал на поцелуи с той же любовью, что мог. Ещё некоторое время они сидели в объятиях друг друга, слушая сбитое дыхание. Дзуши чувствовал быстрое биение сердца Казухи и его лёгкую дрожь. Вспомнив, что они до сих пор в воде, он произнёс: — Ты можешь заболеть. Давай возвращаться. — Ах-ха, хорошо, — не стал возражать тот. Они вышли из воды на холодный зимний воздух, и Каэдэхара почувствовал, как его тело пробирает мороз. Да, так и правда простудиться недолго. Дзушино тоже заметил это и вздохнул: — Надо будет зайти в душевые и высушить тебя. — Сделаешь это сам? — лукаво улыбнулся Казуха, и тот не сразу понял суть вопроса, а когда до него дошло, он просто хмыкнул, отворачиваясь. Теперь уже Дзуши тащил их обратно в лагерь быстрым шагом, и ронин произнёс: — Незачем так спешить, минутой раньше, минутой позже — разницы нет… Я и так мокрый с ног до головы. — Заткнись, — строго прервал его тот. Когда они вновь незаметно проникнули к себе в палатку, Дзушино приказал напарнику оставаться на месте, а сам пошёл за полотенцем. Вернувшись, он сел перед Казухой и принялся тщательно выжимать его волосы от воды и вытирать полотенцем. Закончив, он посмотрел на его мокрую одежду, с которой всё ещё стекала вода, посмотрел на невинно хлопающего глазами Каэдэхару, и снова вздохнул. Его рука, держащая полотенце, застыла в нерешительности. — Эм… я спущу твою верхнюю одежду, — предупредил Дзуши и, после кивка Казухи, сначала снял развязал верёвку на форме, затем опустил его верхнее одеяние и рубашку до пояса. — И почему я должен это делать… — Сам предложил, — улыбнулся ронин. Дзуши пропустил это мимо ушей, начав протирать его тело полотенцем. Попутно он заметил на коже друга много мелких ран, наверное, полученных во время странствий. Он слегка поник, но уже молча продолжил вытирать капельки воды. Он переместился к его рукам и предложил: — Бинты намокли. Перевязать, может? — Дзуши сегодня такой учтивый. — Не издевайся надо мной. В общем, я перевяжу. Правда те, которые ты хранил в рукавах, наверняка тоже едва пригодны. У тебя есть другие? Казуха кивнул на сундук для вещей, стоящий рядом, и Дзушино быстро нашёл там чистые сухие бинты. Он аккуратно снял с руки друга уже промокшие бинты и на миг замер, не сводя взгляда с ожогов на коже. Да, такие уже никогда не пройдут. На них невыносимо смотреть. — Мне жаль, — произнёс он те же слова, что и ранее в источнике. — Всё в порядке, мне уже давно не больно, — заверил Казуха, но непонятно, имел в виду он Томо или ожоги. Покачав головой, Дзуши осторожно начал перевязывать его руку, стараясь не касаться повреждённой кожи напрямую. Закончив, он нежно погладил его ладонь через бинты. — Спасибо, — поблагодарил ронин, но Дзушино, который уже протирал полотенцем его спину, подозрительно притих. Секунду спустя тот быстро заговорил: — Где твоя обычная одежда? Не форма. Оденься поскорее, а то точно простудишься. И высуши себя до конца, — он положил перед ним полотенце. — Я отвернусь. Он и правда отвернулся. На самом деле, он уже не выдерживал. Это тело… ох, оно слишком хорошо. Просто смотреть — сплошная пытка. Он услышал смешок позади себя и раздразился ещё сильнее, его уши покраснели. Дзуши смиренно ждал, стараясь думать о чём угодно, но не о шуршании одежды за спиной. — Знаешь способ, как согреться без одежды? — заканчивая переодеваться, спросил Казуха, казалось, без всякого подтекста. — О чём ты? — не сразу сообразив, уточнил Дзуши, но через мгновение до него дошёл смысл. От вспыхнувших эмоций он резко обернулся, собираясь разразиться всеми нелестными словами, но увидел ехидное выражение лица ронина, и только смог вымолвить: — Ты!.. — Ах-ха-ха, — не смог сдержать смеха Казуха. Дзушино залился краской из-за гнева и стыда: неизвестно даже, чего было больше. Он только и мог, что злобно пялиться на явно развеселившегося друга и глотать слова. — …Извращенец. — А, правда? Не ты ли снимал с меня одежду? — Это!.. Ты!.. — заметив очередные смеющиеся искорки в чужих глазах, Дзуши демонстративно отвернулся, складывая руки на груди. — Эй, Дзуши, не дуйся, — ласковым голосом начал Казуха и, приблизившись к нему, обнял со спины. — У меня мокрая одежда, а ты только надел сухую. А ну отойди. Волновала ли подобная мелочь Казуху? Разумеется, нет. В отличие от Дзуши — поэтому он попытался выбраться из крепкой хватки, но это была затея, изначально обречённая на провал. — Ты… так нечестно. Я так старательно вытирал тебя, только чтобы ты промок снова? — подавленно пробормотал Дзушино. — Тебе самому бы высушиться, — заметил Казуха, и в следующую секунду на тёмные волосы опустилось полотенце. Он всё-таки отстранился, чтобы протереть волосы Дзуши, поэтому тот облегчённо вздохнул, но всё равно было довольно досадно. Каэдэхара вновь заметил метку в виде электро элемента чуть ниже шеи Дзушино, но решил не заострять на ней внимание. Закончив с волосами, он собирался перейти к телу, но его прервали, схватив за руку: — Не надо. Мне и так нормально, подсохну за ночь. — А? Но- Дзуши просто заткнул его, резко развернувшись и прижавшись к его губам своими. Казуха, не ожидавший такого, и в самом деле замолчал, совершенно переключив свой интерес. Правда, Дзушино приходилось сдерживать себя, чтобы не прильнуть ещё ближе, ведь тогда одежда Казухи бы точно вся промокла. Поэтому, придерживая его за подбородок, он томно целовал его снова и снова. Дзуши решил провернуть маленькую хитрость и совсем чуть-чуть укусил чужие губы, заставив ронина распахнуть глаза и воскликнуть сквозь поцелуй: — М! Озорник же лишь улыбнулся и, облизнув укушенное место, отпрянул от напарника, всё равно оставаясь довольно близко. — За то, что дразнил меня, — произнёс он. — Интересно, ты в постели тоже кусаешься? — совершенно не чувствуя боли, усмехнулся Казуха, прищурившись. — !.. Дзуши вспыхнул и, скрипя зубами, резко кинул на Каэдэхару одеяло. Тот от неожиданности откинулся назад на простынь, смеясь. — Отлипни от меня, извращенец. И мне ещё придётся спать с тобой в одной палатке? Какой ужас! — фыркнул Дзуши. Казуха вынырнул из-под одеяла и, взяв напарника за руку, потянул за неё к себе. Решив не сопротивляться, Дзушино лёг рядом с ним, но под одеяло залезать не стал в целях безопасности. — Ложись спать, — произнёс Дзуши. — Уже поздно. Утром будешь валиться с ног и тебя наругают за отлынивание. — Мм, если быть отруганным, то только с тобой. Дзушино закатил глаза. — Иди уже. Я потушу свет, — он потянулся к лампе и погасил свечу внутри. Вернувшись обратно, он всё ещё мог ясно видеть рубиновые глаза Казухи. — Хорошо. Поцелуешь меня на ночь? Вздохнув, Дзушино действительно подался вперёд и почти невесомо коснулся своими губами чужих. Пусть и было темным-темно, он мог поклясться, что ронин улыбнулся. — Спокойной ночи, — прошептал Дзуши. — Спокойной. Казуха закрыл глаза.***
Он проснулся из-за шума в лагере. Скорее всего, было довольно ранее утро, но все уже на ногах. Что-то произошло? Резко подскочив, Казуха почувствовал, как у него на миг закружилась голова. Он лёг поздно, поэтому, разумеется, теперь такие последствия. Быстро придя в себя, он рефлекторно повернул голову, чтобы спросить у Дзуши, что же случилось. Однако рядом в кровати никого не было.