***
На мгновенье у Казухи душа ушла в пятки, но затем он тут же заставил себя успокоиться. Наверное, Дзушино уже убежал помогать, и просто не хотел его будить. Однако странно… Он точно должен был услышать, если бы кто-то рядом ушёл, с его-то слухом. Неужели усталость так повлияла? Решив разыскать напарника сию минуту, он поспешно выбрался из палатки и оценил ситуацию вокруг. Как он и предположил: солнце только взошло, но в лагере царил полный беспорядок. — Казуха! Он обернулся на звук и заметил генерала Горо. Тот с серьёзным и встревоженным выражением подбежал к нему, окидывая взглядом: — Ты переоделся, — заметил он. Казуха вспомнил, что ночью же ему и правда приходилось сменить одежду на свою обычную, ведь форма промокла. — Это… Генерал махнул рукой, начиная быстро всё выкладывать: — Не важно. Я как раз искал тебя. Сёгунат внезапно напал на нас… Не знаю, как так получилось, но они прорвали защиту. Нужно срочно спасать ситуацию. — Понял, — кивнул Казуха, нахмурившись. — А ты не видел Дзуши? — Дзушино? — переспросил Горо, округляя глаза. — А он не с тобой?.. Нет, не видел. Сведя брови к переносице, он больше ничего не сказал, только указал в сторону разворачивающейся битвы и побежал туда, а Каэдэхара за ним. Как же могло произойти подобное? У них была отлично укреплённая защита и преграды, кроме того, дозорные должны были стоять на посту, как так вышло, что сёгунат вдруг напал? Они быстро оказались на поле боя и с уже готовыми оружиями влились в схватку. Казуха старался не задевать своими элементальными силами союзников, но, пока он сражался, его всё время преследовало чувство неправильности. В какой-то момент он уловил на краю поля боя неподвижную тёмную фигуру, будто и не участвовавшую в творящемся. Выловив момент, он повернул голову и увидел знакомое лицо. Дзуши! Однако… Что с его одеждой? Вместо лагерной формы первым делом бросалась в глаза широкополая шляпа с четырьмя загнутыми вверх крючками по окружности. Два декоративных аксессуара висели на красных нитях, прикреплённых к задней части. Позади развевалась на ветру полупрозрачная чёрная вуаль, разделённая надвое. К тому же на нём были надеты чёрные шорты, чёрная рубашка и такого же цвета сандалии. Его стиль одежды напоминал традиционные инадзумские наряды. Очень… странно. Впрочем, Казухе было плевать, важным было состояние Дзуши, а не его одежда. Он так безучастно наблюдал за происходящим, может, с ним что-то случилось? — Дзуши! — позвав, ронин сделал несколько шагов к нему, подходя ближе. — С тобой всё в порядке? Когда ты здесь оказался? С тобой что-то произо... — но не успел он договорить, как тут же услышал позади себя строгий голос Горо: — Стой на месте, Казуха! Он и правда остановился, пусть и не понимал, почему. Он полуобернулся к генералу и спросил: — В чём дело? Но лицо Горо потемнело, он тоже отвлёкся от сражения и сейчас не сводил взгляда с друга. — Не подходи к нему. Это приказ. Казуха расширил глаза от удивления. Не подходить к кому?.. К Дзуши? Но почему? Он посмотрел на Дзушино, но тот никак не реагировал. На его лице не отражалось ничего, словно он лишь сторонний наблюдатель. У ронина разболелась голова. Что, в конце концов, происходит? Что он упускает? Почему ему нельзя приближаться к Дзуши? Он разрывался между велением Горо и между собственным желанием. Что ему делать? … Он сделал ещё два шага в сторону Дзушино. — Казуха! — крикнул Горо и подбежал к нему, но не встал слишком близко. В любом случае, Каэдэхара вновь замер на месте, поэтому он продолжил: — Казуха, послушай, это может быть опасно. Разве ты сам не замечаешь? Подумай обо всём сначала. Когда всё пошло не так? Когда произошло убийство? Когда нашли «предателя»? А кто нам сказал о том, что он был предателем? Чьё искусство боя проседает в древковых оружиях? Кто бесшумно ушёл из лагеря раньше всех перед началом этой схватки, так, что даже Казуха не услышал? — Казуха, — раздался знакомый голос. Это всё, что он скажет, всё, что скажет Дзуши? У ронина закружилась голова, он схватился за неё, пробегаясь в мыслях по всем событиям прошедшей пары недель. Фляги с водой, доставленные Фатуи. Дзуши открыл ту коробку без опасений. Почему? Потому что знал, что в ней? Глаз Порчи в руках убитого предателя. Дзуши изначально знал о нём. Откуда? Не потому ли, что сам их распространял? Задержка в том подземелье на Ватацуми. Сердитые крики. Дзуши… Знал застрельщиков? Всё это время… прямо перед ним? Столкновение двух противоборствующих сил отошло на задний план, остались только Горо, Казуха и Дзуши. Последний всё так же молчал. Нет… его губы сложились в улыбке. — Всё это время предателем был Дзушино, — признал генерал Горо с болью в голосе. — Мы с Кокоми подозревали подобное. Но не думали, что он зайдёт так далеко. Он смог обмануть тебя и… — он замолчал. «Он всё видел, — понял Казуха в мыслях. — Этой ночью — Горо всё видел.» Выровняв дыхание, он поднял взгляд на безмолвного Дзуши. — Дзуши… Он сделал шаг. Навстречу к нему. Он улыбнулся, однако в следующее мгновение увидел, как округлились чужие тёмные глаза. — Казуха! — воскликнул Горо, но было уже поздно. Что-то больно впилось в бок. Конечно, всё это время, что они отвлекались от битвы, она никуда не делась. Кто-то из сёгуната уловил момент и нанёс удар. Кровь хлынула из раны, сопровождаемая жгучей болью, но Казуха всё так же с улыбкой смотрел лишь на Дзушино. Или, как бы его ни звали на самом деле. На Дзуши. На его Куникудзуши. В уголке его губ потекла струйка крови. Последнее, что ронин увидел — неопределённое выражение лица Дзуши. Тревогу?..***
Казуха медленно открыл глаза. Он почувствовал бинты на теле и слабую, но ощутимую боль, оставшуюся после излечения. Судя по всему, он лежал в своей палатке. Один. Непонятно, сколько прошло времени с того дня — Каэдэхара вообще не мог определить даже время суток. Вроде как, было темно, но это ночь или ранее утро? Может, вечер? Или застланное облаками дневное небо? Казуха заставил себя сначала приподняться в положение полусидя. Не совсем соображая, он вышел из палатки и шатающейся походкой направился к главному зданию лагеря. Краем глаза он замечал, что много раненных солдат лежало прямо на улице. Похоже, палаток не хватало, чтобы уместить всех. Он едва смог открыть тяжёлую дверь и, зайдя внутрь, прошёл дальше к кабинету генерала. Некогда там был убит один предатель. А впоследствии расследовал дело предатель номер два. Какова ирония. Каэдэхара услышал неясные разговоры за дверью и открыл её. На него сразу же обернулись Кокоми и Горо, чью беседу он, видимо, только что прервал. — А… извините… — Казуха! — Сангономия обошла стол, на котором было раскидано множество бумажек, и подошла к ронину. — Тебе не следовало подниматься. Солдат, который должен был присматривать за тобой, ушёл, да? Очень плохо. Она взяла его руки и с нежной улыбкой погладила их. В её глазах читалась усталость. — Я в порядке, — заверил Казуха. — Сколько я был без сознания? Что я пропустил? Кокоми с Горо переглянулись и помешкали с ответом. Каэдэхара нахмурился. — Идём присядем, — предложила Её Превосходительство и они сели за стол. Она вздохнула и неохотно начала: — Прошло три дня с того переворота. За это время мы узнали всю информацию о Дзушино… Вернее, это не его настоящее имя, — на этих словах сердце Казухи кольнуло. — Скарамучча — шестой из Предвестников Фатуи. — Предвестников Фатуи? — ронин слышал о них, но не знал подробностей. — Да. Главные представители в организации из Снежной, они под прямым руководительством Царицы, текущего Крио Архонта. Кроме того, — она опустила взгляд, но продолжала поглаживать чужие ладони, будто успокаивая, — он был тем, кто распространил Глаза Порчи в сопротивлении. И нападение сёгуната три дня назад тоже организовал он. А ещё, в тех флягах с водой, что нам присылали, и правда было кое-что необычное, но мы, к сожалению, узнали это только сейчас. К горлышкам с внутренней стороны было прикреплено подслушиваемое устройство, новейшая технология Фонтейна, — Кокоми взяла со стола отрезок уже разорванной фляги и показала на небольшое устройство внутри. — Похоже, это также помогло в нападении. Это всё, что мы узнали, — она посмотрела на Казуху, чьё выражение лица никак не изменилось. В конце концов, он догадался о большем ещё тогда. Предвестники Фатуи. — Прямо сейчас, — продолжила Сангономия, видя, что друг может воспринимать информацию, — мы планируем провести переговоры. Непосредственно с Дз… Скарамуччей. Он пойдёт как представитель от сёгуната, и нам нужен представитель сопротивления- — Я пойду, — тотчас вызвался Каэдэхара, перебивая её. — Нет, — мгновенно возразил Горо, будто знав, что последует такая реакция. — Ты сейчас не в лучшем состоянии. Что физическом, что моральном… Тебе нужно отдохнуть и восстановиться. Разобраться в своих чувствах. Сердце Казухи пропустило удар. В чувствах?.. — Я понимаю, Казуха, — генерал подошёл к нему и положил руку на плечо. — Тебе требуется время. Время? Нет. Нет. Он всё знает. Он знает, что ему нужно делать. Он знает свои чувства! — Я пойду, — повторил ронин с непоколебимой решимостью. Горо и Кокоми переглянулись и вздохнули, поняв, что отговаривать его — гиблое дело. — Хорошо, — произнесла Кокоми. — Тогда слушай, что нам нужно выдвинуть на переговорах…***
Казуха сглотнул. Он стоял перед Дзуши, Дзуши стоял перед ним. Вернее, его стоит называть Скарамуччей. На лице Предвестника не отражалось никаких эмоций, точно так же, как несколько дней назад, — казалось, только глаза были слегка прищурены. Они встретились на побережье Надзути между Каннадзукой и островом Ясиори, где в прошлый раз произошла ожесточённая схватка. Для мирных переговоров за столом ещё было слишком рано, и это понимали обе стороны. Поэтому дюжина солдатов одной и другой стояли позади своих представителей, держа оружия наготове. — Почему? — начал первым Казуха. Они находились на расстоянии друг от друга, но могли хорошо друг друга слышать. Кажется, этот вопрос удивил Скарамуччу. — Что «почему»? — подняв брови, он внезапно усмехнулся. — Почему я, хм, предал вас? Для меня это не было предательством. Я лишь делал свою работу. — Значит, ты всё это время врал? И намеренно позволил армии сёгуната совершить неожиданное нападение? — ронин сжал руку в кулак, делая шаг вперёд. Улыбка сошла с чужого лица. — Тебя действительно так волнуют эти вопросы? Что случилось, то случилось, разве это имеет значение? Может, и врал? И что с того? Пойдёшь плакать в подушку? — !.. — Тебе жаль? Ты разочарован? — по мере того, как Скарамучча сам начал задавать вопросы, он подходил всё ближе. — Что ты сделаешь? — он остановился прямо за шаг до него. — Дзу… Скарамучча, — позвал Казуха. Его сердце сжималось из-за невыносимых чувств, но он заставил себя произнести: — Послушай… — Да, я ужасный человек, — перебил его Сказитель, возвращая улыбку на губы. — Тебе, невинному и благородному, лучше не знать, скольких я убил. Я Предвестник, ты забыл? Я — Фатуи. Ты, должно быть… Он не договорил, ведь его руку вдруг сжали. Замолчав, он опустил глаза и посмотрел на их сцеплённые ладони. — … Хмуро взглянув на лицо ронина, Предвестник увидел лишь тёплый взгляд и мягкую улыбку. — Я просто хочу знать правду, — произнёс Казуха. Лицо Скарамуччи потемнело. — Мы пришли на переговоры, а не на душевные беседы и выяснение отношений, — он вырвал свою руку. — Со мной незачем вести себя, словно с ребёнком! Моё имя — Скарамучча. Не Дзушино. Я всё это время был лишь Скарамуччей! — Ты прав, — внезапно согласился Каэдэхара и подался вперёд. — Ты всегда был лишь Скарамуччей. Тем Скарамуччей, с которым я столкнулся в тренировочном бою, тем Скарамуччей, с которым я расследовал убийство, тем Скарамуччей, который нёс меня на спине, ведь я не мог идти, тем Скарамуччей, которого я… — Прекрати! — крикнул Сказитель, закрывая уши. — Прекрати это. Казуха прекратил. Его горло пересохло. Он не знал, волновался ли или ему было страшно. Страшно перед чем? Или перед кем? Страшно… потерять… — Ты слишком многое возомнил о себе, — сказал Скарамучча. — Мы с тобой по разные стороны. Не веди себя так, будто… Будто между нами что-то было. — … — Казуха, — медленно продолжил он, поднимая взгляд. — Сейчас мы лишь представители враждующих сторон. Я — Предвестник Фатуи в сёгунате, ты — солдат сопротивления. Всё. Лицо ронина тоже превратилось в камень. — Хорошо. Тогда, — Казуха продолжил уже другим тоном, — условия сопротивления таковы: во-первых, вы не вторгаетесь на границы сопротивления, установленные островом Ясиори и, разумеется, островом Ватацуми. Во-вторых, вы отзываете свои войска. В-третьих, вы даёте нам возможность вести деятельность оппозиции. После чего мы сможем провести мирные переговоры и обсудить остальные вещи. Это всё касается боевых действий. Мы — всего лишь мирное население, которое изначально не было подготовлено ни для каких сражений. А сёгунат является угрозой для нас, обычного народа. — Ха, — Скарамучча усмехнулся. Его явно позабавили предложения сопротивления. — У нас всё проще и короче. Вы складываете оружие — мы оставляем вас в покое. — …Так не пойдёт! — ронин нахмурился. — Мы будем беззащитны, и вам не составит труда напасть на нас и забрать одним махом. Согласитесь хотя бы на два наших условия! — Хм, но ведь оружие в руках, как ты сказал, неподготовленного населения — опасная штука, не считаешь? Есть угроза революции. Или, может, вы выйдете из-под контроля и начнёте убивать таких же обычных жителей. — Мы — сопротивление, а не мафия! Нам пришлось вооружиться, чтобы выжить, чтобы не быть убитыми вами! — чем жарче шёл спор, тем с каждым разом он неосознанно ступал шаг вперёд, в то время как Скарамучча стоял на месте. — Как-то… самонадеянно. Казуха замер. Он и так уже был достаточно близко, но теперь, широко раскрытыми глазами посмотрев на равнодушного бывшего товарища, он отошёл назад. — Я понял, — Казуха положил ладонь на рукоять катаны. — Вы изначально не хотели принимать наши требования. Тогда решим всё поединком. Услышав эти слова, все солдаты тут же похватались за оружия и уже были в полной готовности напасть друг на друга. — Стоять, — Скарамучча поднял руку, обращаясь к своим. — Он имеет в виду только нас двоих. Каэдэхара кивнул, подтверждая его слова, и ребята за его спиной неохотно вернулись в прежнее положение. — Если выиграю я — вы согласитесь на наши условия, или хотя бы на два из них. Если одержишь победу ты, — он помялся, — мы согласимся на ваши. Скарамучча несколько мгновений поморгал, не сводя с него взгляда, а затем усмехнулся. — Значит, ты решил играть так. И правда… очень самонадеянно! — несмотря на то, что его слова звучали насмешливо, сам он, похоже, был невероятно воодушевлён. — Ты думаешь, что сможешь одолеть меня, Предвестника? На самом деле, он был гораздо больше, чем Предвестник, и Казуха это знал. Поэтому его рука, сжавшая катану, слегка дрожала. — Чем ты будешь сражаться? — спросил в свою очередь ронин. — Я хотел бы что-нибудь честное. Пожалуй, и мне бы меч, — при Скарамучче не было ножен, но каким-то образом в его руках появилась катана. — Победа будет засчитана, если кто-то из нас выбьет меч из руки другого, — произнёс Казуха. — Либо смерть, — дополнил Предвестник. Ронин промолчал. Они уже сталкивались в бою однажды (по справедливости — вообще дважды). Пусть они и сражались копьями и не в полную силу. Но сейчас… насколько далеко они зайдут? В животе всё скрутило от тревоги. Он не боялся за себя. Не боялся навредить Скарамучче, ведь знал, что тот попросту не позволит ранить себя. Но что-то… что-то так сильно обвивало его сердце, заставляя лишь ещё крепче сжимать меч. — Секунду, — сказал вдруг Сказитель и поднял катану. Вот только, он направил её не на Казуху. А, развернув в свою сторону, резко провёл лезвием по правой руке. Брызнула кровь, но ему, судя по всему, было плевать. — Дзуши! — вырвалось у шокированного Казухи. — Зачем ты!- Он по привычке захотел приблизиться, но Скарамучча выставил катану перед собой, так, чтобы ронин не смог подойти. — Ты ранен. Был бы нечестный поединок, останься я в здоровом состоянии. Что!.. У Каэдэхары в голове не укладывалось. Почему… Он хотел подойти ближе, посмотреть, серьёзна ли рана, но только и мог оставаться на месте перед выставленным лезвием и смотреть невидящим взглядом на истекающее кровью предплечье Предвестника. — Ты готов? — спросил тот. Придя в себя, Казуха вытащил меч из ножен и, отойдя на несколько шагов назад, наклонился в позиции готовности. Он кивнул. Но никто первым атаковать не стал. Казуха принялся ждать, когда соперник нападёт первым, чтобы увернуться и ударить в ответ. Первый удар станет решающим. Но кто его совершит? — ! Сзади! Казуха выставил перед собой катану, блокируя атаку. Он почувствовал, как на него упало несколько капель крови. Скарамучча тут же отпрыгнул назад, не оставляя ему возможности для контратаки. Он знал! Впрочем, неудивительно. — Неплохо! — похвалил Сказитель, беспечно вертя меч в своих руках. — … — Казуха молча нахмурился и резко подался вперёд, совершая высокий прыжок с помощью элементальных сил, и с порывом ветра приземлился на место, где мгновением ранее стоял соперник. — Я думал, мы без элементов. А знаешь, так даже интереснее! — с новым ударом Скарамучча применил Электро силы, едва не обездвижив Казуху. Но тот вовремя отшатнулся и встал на расстоянии, отдышиваясь. — Почему ты так ведёшь себя? — спросил ронин, когда они снова перекрестили мечи. — Я всегда себя так вёл. — Нет! — возразил Казуха. — Я знаю, что… — Что ты можешь знать? — насмешливо осведомился Скарамучча, пока они обменивались ударами. Дзинь, дзинь, дзинь. — Вкус моих губ? Всё, что ты знаешь? Всё, чем интересовался? — Скарамучча! — разозлился Казуха, из-за чего даже не заметил, как Сказитель сделал несколько быстрых движений, сбивая его с ног. Он прижал его сверху, занеся руку с катаной прямо над чужим горлом. В то время как ронин держал лезвие своего меча над шеей бывшего напарника. Теперь… врага? — Что? — безразлично отозвался Скарамучча на звучавшее восклицание. — Почему же ты меня никогда не слушаешь? — с досадой и болью в голосе спросил Каэдэхара. — … — Тебе стоит больше заботиться о себе, — он перевёл взгляд на всё ещё не прекратившееся кровотечение на чужой руке. — Только посмотри. Ты можешь занести серьёзную инфекцию, если не перевяжешь рану поскорее. У вас в сёгунате есть лекари?- — Замолчи! Я перережу тебе горло! — оборвал его Скарамучча, опасно сверкнув глазами. Казуха улыбнулся. — Ты так красив. Скарамучча округлил глаза. Он резко вонзил катану в землю прямо рядом с шеей ронина и обессилено опустил голову, закрывая глаза. Он медленно прошептал: — Я изначально... не должен был… влюбляться в тебя. Теперь был черёд Казухи раскрывать глаза. Но, не успело его удивление пройти, как Предвестник вдруг поднялся на ноги и одним взмахом выбил оружие из рук растерявшегося Каэдэхары. — Ты проиграл, — сказал Скарамучча и сверху вниз посмотрел на оставшегося лежать соперника. Казуха ошеломлённо поморгал несколько раз. Ах… его провели. Но, вздохнув, он лишь устало улыбнулся. — Перестань улыбаться, в твоём проигрыше нет ничего хорошего, — презрительно хмыкнул Предвестник. — И встань ты уже с земли наконец-то. Ронин в самом деле поднялся, после чего незаметно достал из рукавов бинты и приблизился к Скарамучче, желая перевязать его руку. Но тот мгновенно отстранился, поздно заметив, как в глазах Казухи промелькнула досада. — …Я даю вам три дня, — подытожил Сказитель. — Если за это время вы не выполните наши условия — наша следующая встреча состоится уже во время боя. — Дзуши, — позвал Казуха, и, как ни странно, Скарамучча остановился. Вдохнув, ронин произнёс:«Видели всё на свете Мои глаза – и вернулись К вам, белые гардении.»
Предвестник резко обернулся, удивлённо глядя на него. Он уже слышал это хокку. Сведя брови к переносице, он осторожно спросил: — Гардении… и что они означают? Но Казуха уже повернулся к нему спиной. В этот раз он будет тем, кто уйдёт. От себя или от своих чувств?