Свет повсюду

Последняя миссия вытянула все силы из Лань Мин, потому как только они с Лань Ванцзи и встреченными по пути обратно адептами прошли через барьер Гусу, девушка не спешила уходить на женскую половину. Попросив Ханьгуан-цзюня сходить с ней на музыкальную поляну — единственный островок свободы, где они могут спокойно общаться без нарушений правил — она раздумывала как бы тактичнее сказать ему о том, что ей нужен отдых от миссий с нечистью. И он вправе после этого разозлиться или обидеться на неё за это, ведь где это видано — чтобы младшая ученица смела перебирать заданиями, выбирая лишь ей угодные. На её месте любая другая готова работать до изнеможения, лишь бы оправдать надежды старших, но Лань Мин ощущала, что если не отдохнёт — то начнёт распускаться на ниточки. Она старалась не показывать этого при Лань Ванцзи, а то ещё сочтёт её слабой и всё начнётся сначала. Это длинный путь для признания, да и не очень то эффективный без чужой поддержки, но в последние дни стало уже невыносимо, что Лань Мин была готова даже заниматься такой скучной и рутинной работой как перепись трактатов или помощь с отчётами главы ордена, только не заклинательство. Ханьгуань-цзюнь ожидаемо нахмурился на её просьбу, но понятливо кивнул и дал время на восстановление, напоследок наказав при ухудшении состояния сходить к лекарям. Он всегда был мыслями где-то далеко, из-за чего внимание его было рассеянным, изредка возвращаясь в реальный мир, может потому сразу и не заметил перемен в подопечной? Лань Ванцзи не знал как правильно обращаться с детьми, что они едят, какие у них интересы, что с ними вообще делать, да и подобное его раньше не волновало. Как раз он был тем, о ком заботились дядя и конечно же старший брат. Брат поначалу и взял на себя хлопоты по воспитанию мальчика, которого однажды привёл Ванцзи. Он не говорил кто этот мальчик и откуда он, но Лань Хуань наверняка и сам догадался кем этот найдёныш мог быть. Лань Ванцзи до сих пор не знает что происходило за эти три года, пока он пребывал в уединении, но мальчишка его не забыл, в отличие от своего прошлого. Сначала Ванцзи его даже не узнал — эта маленькая фасолина в их последнюю встречу ростом едва доходил ему до колена и вот теперь вытянулся выше бедра, стал чрезмерно болтливым, постоянно задавал множество вопросов, на которые порой сложно было дать ответ. С Вэй Ином было проще, ему не обязателен был ответ, он мог сам всё додумать, а мальчишка ждал, каким-то образом вытягивал из него слова, потом, конечно, привык к молчаливости собеседника и даже стал подражать. Брату всё чаще было некогда заботиться о мальчике, дела ордена отнимали много сил и Ванцзи остался с Лань Юанем один на один, разве что ещё дядя иногда помогал в воспитании, поэтому он рос довольно самостоятельным и следить за ним особо не приходилось, из-за чего случалось и такое, что мужчина забывал о нём, пока не оказывался у порога комнаты А-Юаня и не вспоминал, что оставил его в куче кроликов, дабы тому было не скучно. Лань Мин ощущалась и ребёнком и взрослой одновременно. Она, как и в прежние времена, любила похвалиться своими достижениями, попроказничать, рассказать какую-то историю, что произошла на занятиях, но до сих пор держала дистанцию, ловко притворяясь, что не понимает намёков и до последнего не показывая слабости. Прошло столько времени, а она всё ещё не желает ему раскрыться. Не помнит его? Или недостаточно доверяет, чтобы рассказать? Он не понимал, что должен сделать, чтобы она вспомнила. Вернувшись в свою комнату, он долго смотрел на гордо стоящий чайник, словно тот должен был дать ему ответ. Лань Мин тем временем решила проспать остаток дня, добравшись до желанной кровати и несмотря на слова соседки, что ещё рано, забылась долгим сном. *** Через три дня среди учеников был объявлен выходной день, где разрешалось выйти за пределы Облачных глубин, дабы развеяться и навестить своих родных. Лань Мин решила посетить дом своих родителей. Не столько из-за них, сколько из-за появившегося младшего брата на которого переложили все надежды о восстановлении былого величия семьи Чунь. Всем в городе было известно, что когда-то семья Чунь занимала не последнее место среди богатых семей. А потом война. Орден Вэнь. Помощь ордену Лань. Повсюду разруха. Большие убытки. Живя на вершине — падать вниз довольно болезненно. Воспоминания о былом величии ещё долго не желали отпускать всю семью. Прошло так много времени, а она до сих пор помнит, как по первому её хотению всё тут же появлялось перед ней, не отказывали ни в одном из капризов. А потом всё резко изменилось: отец помешался на добыче денег, а мать покорно помогала ему в этом. Маленькая Чунь Сяо не понимала почему она должна ходить на встречи с людьми, которые были ей не интересны. Родители особо ничего не объясняли, говорили лишь, что так надо и это на благо их семьи, а девочке тогда казалось, что её предают. Ещё недавно тебе всё подносили на блюдечке, а сегодня — уже саму тебя кладут на блюдечко. Усердно руша все несостоявшиеся помолвки, девочка вдруг осознала, что долго убегать не получится и если что-то не предпринять, то и вправду скоро окажется в чужой семье, где нельзя уже будет делать что захочется и придётся подчиниться. Спустя годы девушка стала понимать, что таким образом родители желали укрепить своё положение через её брак с людьми, которым удалось сохранить свои сбережения во время войны и даже преумножить их. Что мать с отцом любили её и не собирались отдавать с концами, как товар, просто желали вернуть хотя бы часть тех денег, что они потеряли. Но что тогда ей не было до этого дела, что сейчас. Однажды ей повезло среди важных документов отца наткнуться на тот, который подтверждал причастность матери к ордену Гусу Лань и Чунь Сяо не упустила возможность этим воспользоваться. Орден Лань охотно принял её: кровных Ланей после войны выжило не так уж и много, а потому довольствовались и полукровками, главное чтобы были способности к заклинательству. Семье Чунь пришлось отпустить дочь, но и здесь отец не желал упустить выгоды и смог выторговать несколько золотых. Лань Мин не могла сердиться на него за это, в конце концов он в первую очередь был торговцем, а потом уже мужем и отцом. В возрасте двенадцати лет, она официально вступила в орден Лань, даже не представляя каким порой абсурдным правилам поначалу придётся следовать. Да и быть честной, заклинательство само по себе ей было не особо интересно поначалу. Но там был шанс. Шанс самостоятельно управлять своей судьбой. И вот, будучи заклинательницей, сейчас она стоит перед их домом. С родителями у неё были не плохие отношения, но натянутость чувствовалась, в большинстве своём из-за самой Лань Мин, что продолжала присылать деньги с миссий, через них выражая свою обиду, вместе с записками хорошо заботиться о себе. Четырёхлетний Чунь Синфу очень радовался, когда сестра приходила, ведь они так редко встречались, но эти встречи потом надолго запоминались. Она показывала всякие интересные упражнения с мечом, охотно играла с ним и его друзьями и очень тихо, чтобы родители наверняка не услышали, говорила что если он захочет, то заберёт его с собой, после жестом показывая молчать и никому об этом не говорить. Чунь Синфу понятливо кивал и повторял это движение. Родителям не очень нравилось то, как они легко сдружились, но и настраивать друг против друга собственных детей не собирались, решив оставить всё как есть. А маленький Синфу был счастлив, особенно когда после игр Лань Мин брала его за руку и вела по улицам, где вкусно пахло едой. Конечно, ему иногда приходилось испытывать её терпение, как например сейчас, когда девушка отвлеклась, а он решил неожиданно поиграть в прятки с прохожими, но его быстро нашли и что самой страшное — на лице сестры застыла ледяная маска, глаза стали безжизненными и смотрели словно сквозь него, пока она его отчитывала. В этот момент она была больше всего похожа на тех людей из ордена, про который рассказывала. Чунь Синфу хотел увидеть больше разных реакций сестры, но именно эту — больше никогда, уж лучше пусть злится. Он чувствовал, как сестра нуждается в нём, как охотно делится эмоциями во время игр, широко улыбаясь или злобно гогоча изображая злодея, будто не она тут самая взрослая и Синфу охотно их принимал, даря в ответ свои, самые яркие, самые тёплые, чтобы растопить тот лёд, которым Лань Мин порой внутренне обрастала. И от этого он ощущал себя её героем, раздуваясь от гордости. Старше и сильнее она, а спасителем является он. Другие мальчишки этого не понимали, но зато это понимали они оба. Лань Мин всегда приходила хмурой и уходила с лёгкой улыбкой, которая тут же пропадала, стоило ей отойти на пару шагов от дома. Время было где-то за полдень, потому девушка решила зайти перекусить в ближайшем трактире, до которого дойти было видимо не судьба, так как прямо перед её ногами упал мужчина. Едва не отпрыгнув от неожиданности, Лань Мин непонимающе посмотрела на лежачего. Тот вставать не спешил, поэтому девушка наклонилась, дабы помочь ему подняться. Судя по одежде он был небогат, волосы слегка растрёпаны, но тем не менее вполне себе ухоженные, выраженные скулы подчёркивали лёгкую худобу, еле заметные морщины проступали в области глаз, губ и на лбу, а на поясе висел меч с оберегом. Украл? Или тоже заклинатель? — Ох, милая дева, благодарю вас, — хрипло поблагодарил незнакомец и выпрямившись принялся неспешно отряхиваться. С серых одежд посыпалась пыль дорог, от чего мужчина оглушительно чихнул, успев прикрыться рукавом. — Позвольте утолить своё любопытство, — слегка шокированная увиденным, девушка выдержала паузу, незнакомец заинтересованно посмотрел на неё. — Вы заклинатель? — Конечно, меч же не для красоты висит, — гордо похлопав по своему оружию, подтвердил мужчина. — Но что с вами произошло? Вы так внезапно упали, вы ранены? — придирчивей всматриваясь в серые одежды, строго спросила Лань Мин. — Я очень устал с дороги, отдохнуть бы, — девушка подняла недоверчивый взгляд, задержавшись на бледном лице незнакомца. Он очевидно рассчитывал на её милость и это малость злило, но в помощи решила не отказывать. — Здесь неподалёку должен находиться постоялый двор, я провожу. Мужчина не похож был на местных, черты лица более грубые, плечи шире, развязное поведение, недостойное благородного заклинателя и некоторые звуки в речи были искажены, это всё подогревало интерес к его истории. — Могу я узнать имя доброй госпожи? — Лань Мин, господин. — Янь Цзы, госпожа. Девушка внутренне усмехнулась: как много фиолетового стало в её жизни в последнее время. Подойдя к сидящему за барной стойкой хозяину заведения, девушка без вопросов оплатила комнату и передала ключ удивлённому попутчику. — Госпожа Лань так щедра. Позвольте тогда мне вас угостить, — радостно защебетал мужчина, выбирая столик с красивым видом на улицу и подзывая рукой к себе. Лань Мин засомневалась, а стоит ли задерживаться дольше положенного, может лучше похвалить себя, что помогла нуждающемуся и уйти восвояси? А не она ли ещё недавно хотела узнать его историю? Опасаться было пока нечего, потому Лань Мин с невозмутимым лицом уселась за низенький стол напротив своего нового знакомого, что успел уже заказать пару блюд. Девушка проводила уходящего слугу взглядом и в недоверии приподняла левую бровь. — Я не настолько беден, как вам могло показаться, госпожа Лань, я просто немного… не рассчитал, — признался Янь Цзы, неловко улыбнувшись. — Не уверена, что понимаю вас, — Лань Мин сложила руки на коленях и нахмурилась, тем самым показывая что ждёт разъяснений. — Кхм, должен принести извинения за недавний спектакль, на самом деле я не из этих мест, потому не смог правильно сориентироваться по ценам в этом городе и потратил на дорогу больше чем хотелось бы. — Что же привело вас в этот город? — она не прогадала, новый знакомый и вправду оказался чужеземцем. — Я уже несколько лет странствую по миру, — заметив непонимание на лице девушки, Янь Цзы решил уточнить. — Вы слышали о бродячих заклинателях? — Очень мало, и вы первый из них, кого я повстречала, — слегка смутившись о своей неосведомлённости, Лань Мин тем не менее быстро вернула себе самообладание. — Ну так и таких заклинателей мало, никто не знает что с тобой может случиться в пути. — Я слышала бродячими заклинателями становятся те, кто искал свободы, не желая связываться с каким-либо орденом. — Свободы? — невесело усмехнулся Янь Цзы. Смешное слово, в которое непонятно что вкладывают. — Сколько у тебя есть в кармане, на столько у тебя и свободы. Она не кажется столь сладкой, когда тебе приходится спать в хлеву, постоянно искать нечисть рядом с деревнями, дабы потом заработать себе на еду, а иной раз и уводить задания из-под носа адептов именитых кланов. Если дела идут совсем худо, то приходится работать в поле, стирая руки в кровь, можно и в подмастерье к кому-то из деревенских напроситься, да только ради ли этого я обучался на заклинателя? Ради этого развивал своё золотое ядро? О тебе никто не позаботиться, если ты заболел и никому не будет дела, где ты хотел похоронить свои кости. О бродячей жизни могут грезить лишь те, кто никогда не знал забот и тяжёлой работы. — Мне жаль, что с вами случилось подобное, — понимая, что собеседник скорее всего не сам выбрал этот путь, ей оставалось лишь посочувствовать ему. — Знаете, одно преимущество в этом я всё же нашёл. — Какое? — Лань Мин заинтересованно наклонила голову. — Я увидел насколько огромен этот мир, как много разных людей, их культуры, в чём то схожие, а в чём то совершенно противоположные, — тускловатые карие глаза вдруг загорелись, оживляя его образ. — Я решил записывать свои наблюдения, чтобы в будущем через мои рукописи одни народы могли учиться у других. — Мне было бы интересно их почитать, — Лань Мин неожиданно резко подалась вперёд. — Вы продадите мне книгу, когда закончите? — А вы любознательны, госпожа Лань, — мягко засмеялся Янь Цзы, видя такой же энтузиазм, что был в нём самом во время работы. — Я буду рад читательнице, которая, я уверен, по достоинству оценит мой труд. Своевременно на стол принесли аппетитно пахнущее мясо, закуски к нему и кувшин с вином. — У нас с вином в ордене строго, так что я ограничусь жасминовым чаем. Вы же угощаете? — поймав слугу прежде чем он ушёл и заказав напиток, невинно поинтересовалась Лань Мин. — Если и вправду строго, разве я могу не угостить? — усмехнулся Янь Цзы, но свой напиток трогать не спешил, решив дождаться когда девушке принесут чай. — А взамен разрешите поинтересоваться. Эта лента, что у вас на лбу, она ведь что-то значит? До вас я встретил ещё несколько заклинателей в белых одеждах и с такой же лентой. Лань Мин посерьёзнела и неосознанно коснулась кончика своей ленты. — Это символ нашей праведности и никому, кроме близких, нельзя касаться её. — А что будет, если всё же коснуться? — заинтересовался Янь Цзы, проследив за движением девушки. — Тогда этому человеку можно отрезать пальцы в назидание остальным, — неожиданно резко ответила Лань Мин и увидев лёгкий шок своего собеседника, хмыкнула. — На самом деле это не так, но если вы не хотите заиметь врага из ордена Гусу Лань, то делать это не стоит. — Я понял, нам определённо стоит дружить, — примирительно поднял руки мужчина, как раз когда слуга принёс и чай. Взяв в руки чашку с горячим чаем, Лань Мин спрятала в ней свою улыбку и сделала глоток. — А вы надолго здесь задержитесь? — поинтересовалась она как бы между делом. — Думаю на пару тройку дней, — вторая чаша с вином опустела в мгновение. А этот мужчина умеет пить, не морщится даже и не засыпает в мгновение, как это делали адепты её ордена на празднестве в Ланьлин Цзинь. — Здесь у вас оплачен лишь один день, как же вы оплатите остальные дни? — озадаченно спросила Лань Мин. Конечно, новый знакомый ей интересен и приятен в общении, но содержать его она не намеревалась, да и не так уж и много у неё остаётся денег, после того как она попросила у Лань Ванцзи передышку. — Я уже говорил, что я заклинатель, сейчас отдохну малость, а затем пойду искать нечисть. Довольно полезную у вас штуку придумали, поиски значительно сокращает, — Янь Цзы достал из-за пазухи компас зла и демонстративно покрутил его, прежде чем убрать обратно. — Может вам помочь? — как-то неуверенно предложила Лань Мин. — Не стоит переживать, такое со мной не в первый раз случается. Если вы захотите со мной ещё о чём то поговорить, я буду рад увидеть вас снова. Разве что пошлите об этом послание заранее, ведь я не всегда буду здесь, — предупредил мужчина. — Поняла. Благодарю за ужин, а сейчас мне пора, — допив свой чай, Лань Мин поднялась из-за стола и легко поклонилась в знак прощания. — Удачной охоты. — Хорошей дороги, — в ответ встал и поклонился Янь Цзы с лёгкой улыбкой на губах. Настроение было прекрасным, и даже скорое возвращение в Облачные глубины не могло его испортить. Хотелось с кем-то поделиться своими новостями, да только все её друзья сейчас на мужской половине находятся, а то и вовсе ещё не вернулись в орден, Лань Сиченя лучше не отвлекать от дел, а у наставницы Фа так же был выходной. Неохотно вернувшись в свою пустую комнату, Лань Мин несколько минут искала себе занятие, дабы компенсировать желание поговорить. На глаза попался желтоватый пергамент и баночка с тушью, в голову пришла странная идея. Какова вероятность того, что глава ордена Цзян захочет написать ей письмо? Конечно нулевая. Да и зачем бы ему интересоваться ей? Но так вышло, что он привлёк внимание Лань Мин. Не сразу, но после последней миссии хотелось узнать о нём больше, и не только из слухов, но и своими глазами увидеть, а ушами услышать. Всё, что ей было доступно сейчас — сухие факты и обрывистые воспоминания Лань Сиченя, а Лань Ванцзи и вовсе предпочитал не говорить о нём, явно держа внутри какую-то застарелую обиду. Этой информации было мало, катастрофически мало, а с учётом того, что орден Юньмэн Цзян отстраивался практически единственным выжившим наследником, то и местные жители не так уж много знают о своём главе. Получалось, что о самом Цзян Ваньине знает лишь сам Цзян Ваньинь. Но она была готова разделить с ним это знание. Зачем ей это надо — она не знала, но привыкла считаться со своими желаниями, за редкими исключениями, а потому смело взяла в руки кисть и написала первый иероглиф на бумаге. Она ещё никогда не вела с кем-то переписок, а односторонние письма родителям служили одной единственной цели, именно поэтому этот порыв был довольно волнующим. Возможно, глава Цзян не заметит её письма или и вовсе сочтёт недостойным своего внимания, но маленькая надежда что мужчина заинтересуется в будущем помощнике, теплилась в её душе. Письмо получилось короткое, не хотелось показаться слишком навязчивой, чисто поинтересовалась его делами и как он собственно поживает; про себя старалась писать сдержанно, но как бы ей не пытались привить в ордене это качество, им было совершенно не по пути, потому вышло не совсем так, как задумывалось. Когда письмо было готово, Лань Мин направилась к главе Лань и попросила отправить его вместе со своим, так получалось быстрее. Лань Сичень приподнял брови в удивлении на такую просьбу, но согласился, провожая развеселившуюся девушку непонимающим взглядом. Впрочем, она могла и узнать о том, что набор адептов из других орденов сегодня утверждён и в ближайшее время информация дойдёт до всех. *** День главы ордена Цзян начинался как обычно: утренний подъём, лёгкая разминка, завтрак, пройтись и проверить как проходят занятия адептов, а потом уйти к себе в кабинет и взяться разгребать накопившуюся почту. Первые странности начались с того, что из Облачных глубин пришло не одно, а два письма. И если первое ожидаемо было от главы ордена Лань, то вот второе оставляло больше загадок. Отправитель был ему неизвестен, но судя по имени это была девушка. Сначала ему не хотелось его открывать, подумал что это так свахи никак не угомонятся, потому отложил в сторону и принялся читать более важные. Вот здесь необходимо было продумать новый путь для поставок сырья, так как на этой дороге появилось много бандитов, а вот здесь торговцы требовали несоразмерную сумму и следовало бы их осадить. В этом письме глава ордена Лань приглашал девушек на обучение в Облачные глубины, ожидаемо, ещё недавно обсуждали эту тему. Писем оставалось всё меньше и меньше, и вот наконец он добрался до последнего письма. Не став тянуть, он его раскрыл. Иероглифы были написаны красивым и слегка жирным почерком, что давало понять об энергичности его владельца. Прочитав первую половину послания он сразу понял от кого оно. Та самая девушка, что была с ними в последний раз на зачистке. С чего бы ей писать ему? Дочитав до конца он так и не понял. Письмо было явно дружеское, несмотря на вежливое обращение, от чего Цзян Чэн пришёл в ступор. Единственные, кто писал ему не по работе — сестра и Вэй Усянь, иногда Не Хуайсан, но тот преследовал какие-то свои цели, да и в любом случае в конце переписки оказывалось, что последнему нужна была помощь. Он уже и забыл, какого это, Цзинь Лин иногда напоминал, вносил краски в однообразные серые будни. В большинстве писем не было важной информации, но они хранили в себе тёплые чувства отправителя, что при прочтении наполняли и тебя самого, потому он прятал их в своём тайнике, как ценное сокровище. Цзян Чэн привык к одиночному образу жизни. Да и никто не рвался нарушить его привычный уклад, он научился справляться со всем сам, с тех самых пор, как Пристань Лотоса наконец начала отстраиваться, накрепко усвоив важный урок — помочь себе можешь лишь ты сам. И всё же, такое внимание было самую малость приятно. Внутри Цзян Чэна ещё не умер ребенок, жадный до внимания, который хочет, чтобы кто-то заботился о нём. Лань Мин вторглась в его мир так нагло и он должен чувствовать от этого раздражение… но не чувствует. От этого письма так же ощущается радость на грани приличий, девушка обнажала свою душу перед практически незнакомым человеком, что он просто не нашёл в себе сил оттолкнуть её. Внутренне браня себя за мягкосердечность, мужчина занёс кисточку для ответа. Белоснежное полотно жизни украсили первые уверенные стежки фиолетовых нитей.