***
— Когда закрепляешь ремни, следи, чтобы сидели плотно, — размеренно пояснял Леви. — Не должны скользить, не должно быть расстояния между телом и лентами, они должны туго стягивать мышцы. Если закрепишь неправильно — в лучшем случае получишь вывих или перелом, в худшем — станешь обедом для титанов. Поняла? Мира кивнула, старательно затягивая пряжки. Уже третий день они с утра до вечера тренировались в небольшой рощице рядом с корпусом. План был прост. Мира должна взлететь на первое дерево, дальше Леви её подхватит и перенесёт к нужному месту. Благо, ему помнилось, что отключился он недалеко от выхода из леса. Мира бухтела, что залететь на дерево — ничего сложного, Леви напоминал ей, что она уже расшибала себе лоб разок. И продолжал учить азам пользования приводами. Раздражался, ворчал, но объяснял. — Прицелься, — он стоял позади, и одна рука легла на талию Миры, чуть разворачивая её вперёд. Вторая обхватила запястье, направляя его в сторону дерева. — Вот так, да. Теперь, примерься как следует и напряги бёдра, — он чуть опустил руку, задержавшись на набедренных ремнях. — Да, верно. Главное — использовать верные мышцы, это позволит тебе не перевернуться в воздухе. Теперь, — Леви сжал запястье и склонился к её плечу, — стреляй. — Мира нажала на курок и крюки вспороли ствол дерева, крепко зацепляясь с обратной стороны. — Хорошо. Чтобы подтянуть себя, нажми второй, тогда тросы начнут сматываться, и ты сможешь долететь до дерева. Не забывай о бедренных мышцах, — он сильнее сжал ленты на ногах. — Пошла! Раскрасневшаяся Мира послушно нажала на курок, стараясь фокусироваться на балансе, а не на местах прикосновения чужих рук и залетела на необходимое дерево. Слегка покачнулась и упала на колени. Тут же рядом приземлился и Леви, подхвативший её под руки. — Могло быть хуже. Но нужно ещё тренироваться, времени мало, — сдержанно ответил он, помогая Мире подняться. А внутри всё кипит. Леви не понимал. Никак не мог уловить. Что за эмоции его накрывали каждый раз, когда он видел всполох красных волос. Когда чувствовал её рядом. Когда смотрел на морщинку на лбу, что каждый раз проявлялась, пока Мира сосредоточенно затягивала ремни. Почему не хотелось уйти от неё как от всех? Почему от прикосновения к ней пробегала дрожь? Где-то глубоко-глубоко, под забитой крышкой мёртвой души, — подозревал. Но не мог признать так вот просто. — Расскажи свой план, — на четвёртый день тренировок наконец спросил он. — А… Конечно, — Мира стягивала с себя ремни и задумчиво почесала лоб. — Я долго думала, и самое очевидное — это газовые баллоны. Мне их так и так придётся тащить на себе, верно? — Леви кивнул. — Вот. Мы добираемся до места, где ты отключился, а я попала в ваш мир. Полагаю, — она медленно растирала ноги, — его возможно будет заметить. Что-то должно там остаться… — Мира закусила губу, нахмурив брови. Секунду подумала и продолжила: — Там я и установлю баллоны и обложу их сухими ветками… — Зачем? — Дай договорить и узнаешь, — зыркнула в его сторону Мира. — Так вот. Чтобы баллоны с газом рванули — нужно их нагреть. Газ расширится, оболочка не выдержит давления и — бабах — мы получаем, что нужно. — Как ты планируешь поджечь? — Об этом я тоже думала, — Мира смотрела в пустоту, перебирая в руках ремни. — Оболью маслом. Добыть легко. Уберу бутылочку в карман и всё. Дело сделано. Леви покачал головой. План, конечно, звучит логично, но… — То есть, подведём итог, — поднялся он. — Долетаем до нужного места, ставим баллоны, поджигаем. Всё так? — В общем и целом, — пожала плечами Мира.***
Леви редко считал дни. Часы. Даже годы. Проходят себе и проходят, пролетают мимо бесконечным хороводом опавших листьев, снежных зим, душных летних дней и смертей. Люди, что приходят и уходят. Только он остается. Один среди утерянного времени. И нет смысла обманываться надеждами, ведь истина лучше любого банщика давно уже умыла его чужой кровью. Умыла так, что ни одной щёткой, ни самым резко пахнущим мылом уже не отмыться. Когда последнее, что связывало с чем-то — пусть и уродливым, но родным — мёртвой головой прикатилось к ногам. Тогда из того ужаса выехал Эрвин. И Леви выбрал. Выбрал идти за ним. И старался не думать: выбрал, потому, что это правильно или потому, что уже всё равно. Похоронил себя под тем ливнем рядом с друзьями, что когда-то стали семьёй. И только иногда, дурными бессонными ночами мечтал о коротком шаге за ту грань, куда никак не мог попасть. Хоть иногда очень и хотелось. Но вот… Вот сейчас… Мира, которая в этом безумном вертепе событий стала той опорой, тем единственным крючком, что как-то умудрился потянуть его с самых тёмных глубин прокисшей земли. Неделя. Целых семь дней. Так много — так мало. Четыре дня упорных тренировок, скомканных разговоров и неловких касаний. Четыре дня безуспешных попыток придумать, как бы растянуть неделю ещё хотя бы на пару дней, ещё на чуть-чуть.Четверг.
— На сегодня закончили? — Мира устало откинула назад заплетённые косой волосы. Леви угрюмо кивнул, запирая за собой дверь склада. Закатное солнце уже вовсю опалило багрянцем верхушки деревьев. На небе ни облачка. Кажется, погода вовсю намекала Леви о данном обещании. — Мира, — он повернулся, поймав молчаливый взгляд. — Сегодня пойдём. — Что? Куда пойдём? — непонимающе переспросила она. — На стену. Ты же просила. Мира не верящим взглядом секунду смотрела на него и тут же радостно подскочила: — Правда? Честно? Сегодня? — Я же сказал. Через час жду тебя у конюшен. Мира кивнула и понеслась в сторону корпуса. Леви задумчиво провожал глазами удаляющийся костёр неестественных волос и тихо посмеялся вслед. — Как дитё малое, — пробормотал себе под нос и отправился к лошадям. Дорога до ближайшего отрезка стены составляла всего-ничего — какой-то час пути. Копыта лошадей мягко стучали по земле — убаюкивали сквозящее в душе беспокойство. Мерное движение в седле на секунду позволяло забыть о приближающейся вылазке. — А как мы заберёмся на стену? — обернулась Мира. — Приводы зачем нужны? — насмешливо бросил он. — Как-то я не подумала, — она задумчиво заправила волосы за ухо. — Предполагала, мы воспользуемся лифтом. Я не надела ремни… — Я помогу. С твоими успехами пользования приводами — лететь на стену я тебе не дам, — пряча улыбку, скосился он на Миру. Та в ответ лишь обиженно забормотала себе что-то под нос. — Я, конечно, помню, что тебе двадцать семь, но ведёшь ты себя иногда так, будто тебе лет шесть. — На себя посмотри, — лишь хмыкнула она. — Хотя… Если я веду себя так, будто мне шесть, то ты, — она сузила глаза и растянула губы в улыбке, — ворчишь, как старый дед. — Что? — нахмурил брови Леви. — Дед, говорю. Занудный, брюзгливый, дряхлый дед, — она фыркнула и, резко надавив на круп лошади и натянув поводья, отправила животное галопом вперёд. — Это я-то — дед? — прошептал он себе под нос. — Сейчас я покажу тебе «дед»… Он сжал поводья и на всей скорости отправился вслед за ярким пятном, что удалялось впереди. Удалялось оно, однако, недолго. Каких-то десять минут и Леви уже поравнялся с Мирой, насмешливо кидая в её сторону: — Рассчитывала меня обогнать? Вынимай ноги из стремян. — Зачем? — улыбаясь прокричала Мира, пытаясь перебить хлестающий по лицу поток воздуха. — Вынимай, сказал, — лишь шире усмехнулся Леви. Мира задержалась на нём взглядом, громко рассмеялась и всё же вытащила ступни, с интересом глядя на Леви. Тот резко вскочил на седло, оттолкнулся и, подхватив её под талию, выпустил тросы в уже выросшую перед ними стену. Мира громко закричала, руками обхватывая его шею, с ужасом провожая глазами резко удаляющуюся землю. — Ты что творишь? — кричала она, зажмуривая слезящиеся глаза. Леви лишь скользнул взглядом по её лицу и глухо засмеялся, меняя руку и выпуская уже следующий трос, что сжимающейся пружиной с невероятной скоростью тянул их к верхушке стены, как вдруг резко остановился, повиснув на одном тросе и ногой упираясь в стену. Рукой же продолжал крепко прижимать Миру к себе. — Глаза открой, — шепнул ей на ухо. Она усердно замотала головой, утыкаясь ему в шею. — Душить меня не обязательно, а вот глаза открывай, — посмеиваясь произнёс Леви. — Не бойся. Я тебя держу. Мира медленно повернула голову и распахнула глаза. Перед взглядом вырос целый мир. Зеленеющие поля, крохотные с такой высоты — крыши домиков, что тут что там теснились небольшими семейками. Далёкая стена Сина, серым гигантом охраняющая центральные земли. Перекрёстные вены рек — золотых в свете заходящего солнца. Небольшие лужицы озёр. Равнодушно зависающие в лёгких порывах ветра птицы. Мира резко выдохнула, пытаясь взглядом поймать всё и сразу. Волосы её растрепались, а сердце билось так быстро, так быстро, что вот-вот выскочит из груди. И причин этому было слишком много: и необъятная красота открывшегося ей мира, и высота, что так опасливо и захватывающе морозным воздухом жгла душу, и рука Леви, что крепко прижимала к себе. — Леви… — выдохнула, было, Мира и тут заметила искру, блеснувшую в его взгляде. — Эй, ты чего… ЛЕВИ! — не успела она опомниться, как тот перехватил её другой рукой и вновь выпустил трос, что с силой потянул ещё выше. Яркие краски слились в размазанную ребёнком гуашь, прерываясь на серый камень стены. Ветер звенел, а сердце отбойным молотком дробью отстукивало ритм уже где-то в ушах, заставляя что-то внутри опускаться и подниматься, пока трясущиеся ноги, наконец, не коснулись твёрдой поверхности. — Ты сумасшедший… — выдохнула Мира, падая на четвереньки и тяжело дыша. — Сумасшедший дед, помню, — хитро глядя на Миру, произнёс Леви, присаживаясь рядом. — Ах ты… — она подняла на него возмущённый взгляд. — Это ты что же, — она чуть стукнула его кулаком, также принимая сидячее положение, — мстил? — Ни в коем случае, — напуская на лицо показательную серьёзность, парировал Леви. Мира лишь покачала головой, тихо посмеиваясь. А солнце всё продолжало свой бесконечный ход. Нестерпимо нагло закатывалось за горизонт, кровью краски окропив человеческий мир. — Красиво, — нарушая тишину, произнесла Мира. — У вас не так? — не отводя взгляд от горизонта, отвечал Леви. — Иначе. Много зданий, очень высоких, знаешь. Некоторые даже выше ваших стен, — Леви удивлённо перевёл на нее взгляд. — Ага. И там живут и работают люди. Свет от них настолько сильный, что даже ночью не бывает темно. — Трудно представить, — хмыкнул в ответ. — Что же ещё есть в вашем мире? — Много чего… Есть телефоны, интернет, компьютеры. С их помощью ты можешь связаться с кем-то, кто находится на большом расстоянии от тебя. Даже с тем, кого никогда не видел. Правда, из-за этого многие перестают видеться даже с близкими людьми. — Почему? — А зачем? Если ты в любой момент можешь услышать или увидеть любого человека, а при этом тебе даже выходить не нужно. — Удобно. Но не слишком весело. — Вроде того, — усмехнулась Мира. — А… а у тебя есть друзья? Семья? — краем глаза наблюдая за ней, поинтересовался Леви. И заметил едва скользнувшую болезненную усмешку. — Что? — Нет, ничего. Я так стремилась чего-то добиться, что как-то не подумала, что нужно с кем-то дружить. Цель казалась важнее, глобальней, нежели отношения с людьми. — Вот как… — Сначала одна учёба, потом вторая, потом работа в лаборатории, иногда ночами и днями, даже, знаешь, порой засыпала за столом. — Звучит знакомо, — протянул Леви, вспоминая, как сами они — что он, что Эрвин, что Ханджи — частенько засыпали прямо в кресле, над бесконечными бумагами. — Да… И знаешь, когда опомнилась, обернулась... Вдруг оказалось — уже поздно. У бывших знакомых уже семьи или карьера. — А ты? — он слегка повернулся в её сторону. — А я всё ночую в лаборатории, в окружении людей, которые даже не уважают меня. — Не уважают? — Вроде того. Якобы наука — это не про женщин. — Сказали бы они это Ханджи, — усмехнулся Леви, живо представив, как любого, кто такое вывезет, четырёхглазая вполне могла бы и титану скормить. Во благо человечества, конечно же. — И что же? Совсем одна? — Мира коротко кивнула. — А семья? — Нет семьи, — просто пожала она плечами. — Была бабушка, да вот и её уже как год нет. — Прости. — Ты не знал. И вновь тишина растворялась кровоточащей поволокой. — И всё же, как ты выглядишь? — выпалил Леви, сам того от себя не ожидая. — Какая разница? — удивлённо обернулась к нему Мира. — Интересно. — Сейчас тебя не устраивает, как я выгляжу? Леви скептично осмотрел её внешний вид. Слишком. Всего слишком. — Ты ненастоящая. Похожа на куклу. — Вот как, — рассмеялась Мира. — Что ж, — она хитрым взглядом вперилась в его глаза. — Как я выгляжу? О-о-о… У меня одна нога, три руки… — Боги… — закатил глаза Леви. — Один глаз в центре лба, — она резко скосила глаза к переносице, — нос крючком и горб размером со стену Сина. — Вот же глупая, — покачал головой Леви. Ответом ему был лишь звонкий смех. — Не скажешь, значит? — Мира лишь весело мотнула головой: — Зачем? Люби меня такую. — Вот ещё, — нахмурился Леви, проводя рукой по волосам и стирая бусины пота на лбу. — А что насчёт… — Леви слегка замялся, старательно вспоминая, что она рассказывала. Мира выжидательно смотрела на него. — Если ты знаешь наше прошлое, — улыбка медленно стёрлась с её губ, — значит, знаешь и будущее? Мира резко отвернулась в сторону, закусывая губу. До крови, до боли, до чёртовой правды: — Знаю. Леви ждал. А солнце всё опускалось. — И? — после пару минут тишины, поторопил он. — Не могу сказать, — она помотала головой. — Что? Почему? — Леви немного отодвинулся, сдвинув брови. Мира сидела и перещёлкивала пальцами. Смотрела в одну точку в сером камне стены, боясь поднять взгляд. Плечи её опустились, а губы сжались. — Скажи мне, прошу… — Не могу, — выдохнула она, устремляя взгляд вперёд. — Помнишь, что я рассказывала о принятии решений? Которые способны критично повлиять на события? — Леви нахмурился, кажется, понимая, к чему она ведёт. Неуверенно кивнул. — Всё, что я знаю о вас, вашем мире, о тебе… Это, как я думаю, — Мира задумчиво заламывала пальцы, — то, как всё и должно быть. И, если я расскажу тебе всё, ты можешь поступить иначе. И тогда… тогда… — Тогда это будет очередной вариант, — закончил Леви. Мира коротко кивнула, с силой, до хруста скрещивая пальцы. — Очередная альтернативная реальность. Иллюзия. Ответвление. Ничто, — выплюнула она. — Прости. Но я не могу рассказать. И, — Мира уже горько смеялась, — мне ещё с этим как-то существовать. — Там что-то плохое, да? — не ожидая ответа, спросил Леви. — Спойлеры, — лишь развела руками в ответ. — Что? — Ну, это когда ты рассказываешь кому-то финал или важные события какой-то истории. Называется спойлеры. Леви глазами вбирал свет уже практически полностью затаившегося за холмами солнца. Наверное, он понимал. Понимал, что вообще не должен был оказаться здесь и задавать подобные вопросы. Но теперь… он сам в очередной раз кукла. Болванка. Бездумная марионетка судьбы, что даже права не имеет на выбор. Это… злило. — Пора возвращаться, — бросил он, поднимаясь. Мира кивнула, так и избегая смотреть в акварель глаз напротив. Да. Пожалуй, акварель, — думалось ей. Лучше сравнения не подобрать. — Последний вопрос, — неожиданно повернулся Леви, заглядывая той самой акварелью в душу. — Был только взрыв? Ничего не хочешь мне ещё рассказать? Мира интуитивно отступила назад, совсем позабыв, что она на стене. На чёртовой высоченной стене. Шаг — умер. Взмах руками, но Леви успел подхватить её под локоть, притягивая к себе и вглядываясь всё дальше, всё глубже. — Мира?.. А она просто пыталась поймать правильность вдохов и выдохов. Кажется, это первое, чему учится новорождённый младенец? Вдох-выдох. Как просто. Но сейчас от близости лица Леви оно… как-то позабылось. — Только взрыв, — наконец смогла выдохнуть она, глядя прямо в глаза напротив. Леви еще несколько минут всматривался в испуганный взор и неожиданно резко дёрнул Миру к себе, почти заставив столкнуться лбами. Мгновение это длилось каких-то нелепых несколько секунд, а вот тянулось воистину бесконечность. Слишком. Рядом. — Пора, — сипло выдохнул Леви. — К-куда? — Мира не смела отвести взгляда. — Назад. Поздно уже, — будто дав самому себе пощечину, опомнился Леви. Привычно подхватил её за талию, закрепил тросы и медленно спустился вниз со стены. Избегая взгляда той, что жалась так, словно боялась — ещё немного — и ускользнёт, исчезнет. До штаба добирались в идиотской тишине. Зашло солнце — сошли на нет и разговоры. Леви не дурак. По крайней мере, таковым себя не считал. И ложь он чувствовал прекрасно. Мира врала. Нет, не так. Не просто врала, а лгала совершенного наглым образом. — Ну… — в коридоре штаба Мира слегка замялась, — я пойду? — Иди. — До завтра? — До завтра. Он стоял спиной, как что-то заставило его резко обернуться. По мимо воли, по мимо желания, что-то очень глубокое, внутреннее, подняло голову, отряхиваясь от песка: — Мира, — Леви с удивлением смотрел на собственные пальцы, что ухватили тонкое запястье. — Выживи. Поняла? Она перебегала взглядом с его руки на лицо. И обратно. Провернула ладонь, мягко скрещивая их пальцы: — Поняла.