Пятница.
Пара часов прерывающегося сна, обвитого нитями тревоги, мало кому идёт на пользу, честно говоря. Поэтому голова сильнейшего война человечества гудела нещадно. Глаза зудели и покрылись паутинкой воспалившихся сосудов. Настроение ни к чёрту. Он уже полежал. Посидел. Постоял. И, отчаявшись, сел писать отчёты. Да, они не имеют значения. Но механическая работа всё ещё успокаивает. — Кто? — резко вскинул голову Леви на трёхкратный стук. — Я, — и дверь распахнулась, не дожидаясь благословенного «войдите». — Ты, — можно было в общем-то догадаться — кто, — можешь входить без стука. — Вот как, — усмехнулась Мира, падая в кресло. — У меня есть просьба. — Да неужели, — протянул Леви, окуная в чернила перо. — Хочу поиграть, — выпалила она. Леви быстрым движением успел выхватить из тонких пальцев ещё не пострадавший лист. — Бумага тут на счету, знаешь ли, — недовольно пробормотал он. Мира хмыкнула, протянув руку ладонью вверх. Он закатил глаза и выдал вожделенный листочек, пристально следя как тот уже превращался в хренов мячик. — Какие тебе ещё игры? — Раз уж завтра мы идём за стену и… мы не уверены, чем всё кончится… — А чем всё может закончиться? — тут же прищурился Леви. — Взрывом — и по домам, конечно же, — быстро отрапортовала Мира. — И только? — Конечно, — поднимая невероятно честные глаза на Леви, отвечала она. Леви ненавидел спать. Мало того, что часто он часто не мог уснуть, так ещё и эти сны. Собственный оргазнизм будто издевался над ним и вместо заслуженного отдыха ночь за ночью напоминал. Напоминал, как они все погибают. Как он ничего не может сделать, лишь сжимать в руках окровавленную ладонь и наблюдать стеклянеющие взоры. Будто ему этого наяву мало было. И сегодня он не спал. Только мысли, что тараканами мельтешили в мозгах. Не договаривает. Лжёт. Зачем — не понятно. Почему — тоже. Странная девица, что нескончаемо беспокоит. Зачем влезает в опасную авантюру с подрывом? Почему вообще ему, вечно угрюмому, помогает? Почему прикасается? Почему так смотрит? Почему он сам постоянно ищет её глазами? Зачем стремится быть рядом, тренировать, слушать, смотреть… Отчего так боится потерять. Количество «почему» за ночь не уменьшалось, к утру полностью заполонив сознание, и сейчас уже Леви не выдержал. — Ты же говорила, что вероятно погибла в своём мире, как же ты сможешь вернуться? — Я всего лишь предположила, — развела она руки в стороны. — Предположила, значит, — протянул Леви, откидываясь на кресле. — Знаешь, когда человек предполагает, то он не уверен полностью. А ты… звучала весьма убедительно. Будто, — он склонился над столом, — ты точно это знаешь. Только вот откуда? Говоришь, помнишь взрыв и больше ничего. Верно? — Верно, — не отрывая взгляд эхом откликнулась Мира. — Тогда откуда тебе знать, что могла погибнуть? Может тебя просто отшвырнуло в этот мир? Если, конечно, — Леви не мигая смотрел в разные глаза напротив, — не было чего-то кроме взрыва. О чём ты молчишь. И он поймал. Поймал еле дёрнувшийся уголок рта. — Что случилось на самом деле? Говори, — отрезал Леви. — Не помню, — слишком быстро выпалила Мира, опуская взгляд. — Лгунья, — прошипел в ответ, всё больше раздражаясь. — Сидишь тут и херню несёшь, глядя мне в глаза? — Леви, я… — Хватит с меня пустых слов. Говори. — Не помню! — вспылила она, поднимая полный обиды взгляд. А за обидой Леви уловил отчаяние. — Я обещала тебе помочь, и я не вру в этом! И я верну тебя домой, чего бы мне это ни стоило. — И какова же цена? — холодно процедил Леви. Бумажный шар в руках Миры уже развернулся и превращался в крохотные клочки. Трясущиеся руки перебирали обрывки, в больших глазах виднелись слёзы. — Я. Тебе. Не. Вру. — Прошептала она, опуская глаза. — Прошу, поверь мне. — Поклянись. — Что? — растерянно переспросила Мира. — В чём? — Что сделаешь именно так, как мы договаривались. Мира тяжело выдохнула, сжимая обрывки бумаги в кулаках. Расправила плечи и прямо посмотрела ему в глаза: — Хорошо. Я клянусь, что сделаю именно так, как вчера тебе обещала. Это всё? Леви жалел лишь о том, что не умел читать мысли. И что никак не мог придумать ничего лучше, хотя и план этот ему совсем не нравился. — Не всё, — он кивнул на пол. — Ты намусорила. И убирать я за тобой не собираюсь. Мира секунду смотрела на Леви, приоткрыв рот. Перевела взгляд под ноги и заметила несколько клочков бумаги. И тут же громко рассмеялась: — Вот же ты… педант ты, Леви, — всё ещё посмеиваясь, она опустилась на пол и подобрала выпавшие бумажки, тут же отправляя их в мусорку. — Доволен? В ответ он только кивнул, краем глаза проверяя не осталось ли обрывков на полу. — Так вот… Возвращаясь к теме, — она вновь уселась в кресло. — В моём мире принято собираться с друзьями перед разлукой, веселиться и играть. В настольные игры. Это, — Мира перехватила непонимающий взор, — как сложно, боги, — она опустила взгляд на стол. И тут же губы её расползлись в улыбке. — Сейчас я покажу тебе игру, — пробормотала она. Тут же схватила карандаш со стола, задорно улыбнулась, опустила между ними. — Сыграем? — усмехнулась ему, а тонкие пальцы крутанули стержень. Леви непонимающе перевёл на неё глаза с остановившегося уже предмета, что грифелем указывал на него. — Не понял. — А это и не обязательно, — выпалила Мира и тут же перегнулась через стол, ухватываясь за нагрудный ремень и притягивая Леви к себе. Секунда — и коснулась губами уголка его рта. Даже отпрянуть не успел. — Не так страшно, верно? — выдохнула ему в щёку. А Леви замер истуканом. И искры метались в сознании. И вспахивали землю. Будто обжёгся. Растерялся. Это ещё что… — Ты это… зачем сделала? — тихо выдавил он. — Это условие игры, — развела Мира руками. — У нас это зовётся «бутылочка»… — Но это карандаш, — он и сам не заметил, как пальцы пробежались по месту прикосновения чужих губ. — Леви, ну я же образно, — поморщилась Мира, падая в кресло. — Суть в том, что я кручу и — на кого покажет предмет — с тем целуюсь. — Нет. — Что нет? — она удивлённо вздёрнула брови. Чёрт. Нахрена сказал. Он что, он… да быть не может. Глупость. Но вот слова вылетали вперёд мыслей: — Никаких поцелуев. Мира замолчала, внимательно следя за выражением его лица. — Это почему же? Леви нахмурил брови, скрестил руки и отвернулся, прикрывая глаза. — А, конечно, понятно, — она глухо посмеялась. — Ладно, никаких, значит никаких. Мне для отличного вечера хватит алкоголя и хорошего настроения. — Алкоголь? — безрадостно переспросил Леви. Пить перед вылазкой — так себе затея. — Без него никак? — С ним веселее, — хитро посмотрела Мира. — Не беспокойся, всего понемногу, не буду я твой детский сад спаивать. — Они не мой, — буркнул Леви, складывая бумаги в аккуратную стопку. — Так что? — глаза её блестели скрытым смехом. — Хорошо. Но завтра все должны быть в нормальном состоянии. — Отлично! Тогда я пошла к ребятам. Леви задумчиво кивнул, провожая взглядом почти бежавшую к двери счастливую Миру. — Кстати, — уже у потянув за ручку, обернулась она. — Ты тоже идёшь. — Что? — он моментально встрепенулся. — Я… — Не обсуждается, — засмеялась Мира и захлопнула за собой дверь. — Вот же… — Леви откинулся на стуле, устало потирая воспалённые глаза. Медленно поднял взгляд на дверь, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов. Задумчиво взял в руки листок бумаги и, скомкав его, подбросил в воздухе. «Я не позволю тебе сделать глупость», — эхом пронеслось в голове, когда ладонь автоматически перехватила падающий мячик.***
Леви сидел в дальнем углу столовой, уже час наблюдая веселящихся подростков во главе с Мирой. Он, конечно, пришёл, но вот участвовать в этом цирке не собирался. Сидел в тени, заварив себе чай и посматривал, чтобы никто не переборщил с алкоголем.***
— Сбегаешь? — бросил Леви, плечом подпирая каменную стену. Мира почти подошла к самому краю площадки и испуганно дёрнулась. — Совсем глупый? Зачем пугаешь? — раздражённо бросила она. Где-то внутри Леви посмеялся подскочившей Мире, внешне, однако же, сохранял привычное равнодушие. Покинув подопечных, он быстрым шагом шёл за сбежавшей, которая поднималась на одну из открытых площадок башни штаба. — Так что? — Ничего я не сбегаю, — буркнула она. — Захотелось подышать. — На крыше? — наконец оторвался от стены Леви и неторопливо подошёл к ней. — А что, на крыше разве воздуха нет? Леви лишь качнул головой. Опять дерзит. Что ж. Хорошо. — Значит, сама устроила этот цирк и сама же свалила? — Ничего я не свалила! — возмущённо повернулась к нему Миру. — Воздух, слышал? Классная вещь, полезная, мы им, между прочим, дышим. А из вашей парилки выйти на него — просто прекрасно. — Парилки? — приподнял бровь Леви. — Ох, боги… — выдохнула Мира. — Не столь важно. Она снова смотрела вверх. К звёздам. Чуть нахмуренный лоб и сузившиеся глаза. Леви медленно отвёл взгляд и также поднял голову. — Опять твои дурацкие звёзды? — Сам ты дурацкий, — хмыкнула Мира. — Они замечательные. Столько далеки, что не описать. Леви скосил на неё глаза. И, коли можно смотреть на три вещи бесконечно — на воду, огонь и как кто-то работает, то он, кажется, нашёл четвертую. Сам не понимал как, но нашёл. — Вот только ты говорила, что они мертвы, — выдавил он наконец. И тут же внутренне чертыхнулся. — Извини. Мира медленно закрыла глаза, не опуская головы. Болезненно улыбнулась. — Порядок. Я знаю, на что иду. — Я бы не был так уверен, — слова вырвались помимо его воли. — Что ты хочешь сказать? — она наклонила голову к плечу. Леви выдохнул сквозь зубы. С этим надо разобраться. Сейчас или никогда. — Скажи мне правду, — отрезал он, скрестив руки. — Что? — Правду. — Не понимаю, о чём ты, — Мира нервно дёрнула плечом. — Мира, — Леви пытался сдержать раздражение. — Что ты действительно хочешь сделать? Что ты уже натворила? Ещё несколько секунд она смотрела в небо, после чего выдохнула, опустилась на площадку, свешивая ноги, и горько усмехнулась: — Глупость. Я не знала, не ожидала, что так выйдет. Не понимала. В какой-то момент потеряла саму себя и вот, как всё вышло, — Леви присел рядом и внимательно слушал. — Допускала разные мысли, искала выход там, куда не стоило даже заглядывать. Не ценила, — она чуть тряхнула головой, — не ценила, да… И не надо на меня морщиться, — не глядя на него, она легко повела плечами. — Я просто человек. Самый обычный. С проблемами, с бедами, с личным багажом в голове, с караваном неправильных решений за плечами, всё как у всех. Но… — легкая улыбка тронула её губы, — я ни о чём не жалею, знаешь. Краем глаза Леви следил за каждым её движением. — Ни о чём… — прошептала Мира, накреняясь вперед и тут же вскидывая голову наверх. Она резко раскинула руки в стороны, заставляя Леви дернуться в её направлении. Только не упади. Мира прикрыла глаза, глубоко вздохнула, улыбка очертила её губы: — Если бы вышло иначе, разве бы я узнала, что это правда? Всё это! — она обвела рукой пространство, тут же заводя её за голову. — Весь этот странный мир, хах, мир из сказок… Что… что ты — это реальность, — она открыла глаза и, медленно повернув голову, внимательно всмотрелась в его глаза. — Леви… — рука легко накрыла его ладонь. Он внимательно перебегал от одного её глаза к другому. Чувствовал тепло её прикосновения. И вновьсноваопять не хотел одёргивать руку. Не сегодня, не сейчас, не с ней. — Жаль, сказка оказалась без… — прошептала Мира. — Мира, прошу… Та чуть скривилась, медленно убирая руку и переводя взгляд вперед. — Ты сам понимаешь, что иначе никак. Риск оправдан. — Мы должны найти другой выход, — нахмурился он, перехватывая её ладонь. — Какой? Какой другой? Ничего не делать? Даже не попробовать? — Мира болезненно сморщилась, в ответ сжимая его руку. — А как же человечество? Эрвин? Твой отряд? Этот мир даже ненастоящий. Мыльный пузырь, оболочка — ничто. Искусная иллюзия, ошибка, парадокс, называй, как хочешь. Но суть одна — лопнет — и ничего не останется. А там тебя ждут. Ты нужен им всем. Леви знал, что это так. Понимал — всё правда. Мира лишь озвучивала его мысли, что мерзкими мухами облепляли сознание и кружились, кружились уже несколько недель, а прогнать их никак не получалось, как бы ни пытался. В стеклянном кубе с одной дверью он слепо искал запасной выход. — Я хочу всё изменить. — Знаю, — Мира подогнула одну ногу. — Но ты не можешь. Точнее, — усмехнулась в сторону, — не должен. — Скажи это вслух. Ты же знаешь, не ври мне, что не помнишь. Она недовольно поморщилась, молча вглядывалаясь в пустоту. Леви резко выдохнул в сторону. Все эти недоговорки уже успели подзадолбать. Как, чёрт возьми, он может что-то сделать, что-то исправить, если как котёнок слепо тыкается в свои догадки, не зная всей картины? — Почему ты делаешь это? Почему не даёшь мне выбора? — она лишь пожала плечами. Леви смотрел вдаль, а звёзды всё так же складывались причудливыми узорами, отражая великолепное «ничего». — Это твоя судьба, Леви. «Не хочу», — внутренне подумал он, отрицательно дёрнув головой. — А кто хочет? — будто читая мысли, произнесла Мира, зачесывая волосы назад и опираясь рукой о холодную кладку площадки. Глаза бегали, будто пытались сосредоточиться и увидеть в небе ответ. — Судьба, проклятие, если угодно, — усмехнулась она. — Выбор без выбора. Ты обязан выбрать их. Ты обязан выбирать во имя общего блага. И никогда не знать наверняка, чем всё обернется. — Повезло мне, — протянул Леви. Тишина вокруг оглушала. Не та тишина, в которой романтическим стрекотанием гудят насекомые. Не та, что убаюкивает ночью. Леви смотрел вдаль, пытаясь игнорировать мерзкую пустоту на горизонте. Мира смотрела в небо, пытаясь игнорировать разрывающий изнутри страх. — Мира… — Это такое клише, — слёзы градом катились по лицу — сдерживать их больше не было никаких сил, и она выдернула свою руку из ладони Леви. — Ты, я… Всё это. Так глупо и по-детски. Я никогда такой не была. Никогда, слышишь, — злой, полный обиды взгляд сверлил молчаливую пустоту небес. — Всегда была сильной, всегда старалась делать больше, лучше. Быть первой во всём, отбросить все эмоции, все чувства и просто делать то, что должно. А теперь, — Мира болезненно усмехнулась, утирая глаза рукавом, — что теперь, Леви? Я так… боюсь. Я слаба. Ничего не стою. Ни единого усилия, ни-че-го-шень-ки. Как ты тогда сказал? Ни на что не способна, — Леви мысленно ругал себя всеми возможными словами за так нелепо обмолвленную фразу. — Только и делаю, что всё порчу. Я… — она резко выдохнула, оборвав фразу и опустила голову на колени, закрываясь руками, до крови кусая губы, захлёбываясь, утопая. А где-то глубоко внутри у Леви что-то обрывалось и вместе с тем прорастало. Жизнь всегда найдёт свой путь, верно? И где-то в сознании эхом отразился маленький мальчик, что надсадным призраком зачесался под рёбрами. И хотел он топать ногами, кричать, просить не бросать его, как тогда, как в той вонючей комнате, когда он молил, плакал и дёргал за край грязного одеяния. Сидел рядом, пока не перестал слышать хриплые вздохи родной матери. Вот только мальчик тот мёртв давно. И могилу не найти уже. Однако, сильнейший воин человечества не учёл, что каждый мертвец порождает новую жизнь. Травоядное даёт жизнь хищнику. А на кладбищах растут цветы. Так и на той забытой богами могиле хлипким стволом возвысилось деревце. И уже распустило листья. — Я мертва, — резко выдохнула Мира, вскидывая голову к звёздам. — Погоди… — Мертва. — Мира… — Мертва! — Прекрати. — Мертва, мертва, мертва! Мира иступлено рыдала, вдавливая тыльные стороны ладоней в глаза. Задыхалась раненным зверем. Кричала подбитой птицей. И маленький мальчик не выдержал. И дерево зацвело. Плакучей ивой зарыдало. Изуродованные шрамами ладони обхватили тонкие плечи. Подтянули к себе, к груди, к трепыхающемуся сердцу. — Будь со мной, — Леви с силой сжимал руки (вот бы уметь обнимать), чувствовал каждое её ребро, каждую мышцу. Пуховым одеялом окутывал собой чужое тело, будто боялся, что миг — и исчезнет, рассыпится пылью. Прикрыл веки, так и не увидев, как расширились её глаза, не заметив, как она почти перестала дышать. Лишь стискивал зубы, пытался спасти, удержать. — Леви, — тяжело выдохнула Мира, сначала осторожно, а потом и сильнее вцепляясь в его плечо. — Леви… — она закрыла глаза, позволяя слезам стекать солёным дождем. — Спасибо тебе. Леви чуть наклонился, почувствовав, что Мира опустила голову на его плечо. Приоткрыл глаза и смотрел. Вглядывался за ту маску, что она носила в этом странном мире, в попытке найти её настоящую. И находил. Находил чуть хмурящийся лоб. Приглушённые вздохи. Медленно моргал, наблюдая, как слёзы перестают капать из-под дрожащих ресниц, а дыхание становится более равномерным. И гораздо, гораздо позже Леви поймёт, что смотрел не глазами. Смотрел он сердцем. Он отпустил одну руку и, сам не понимая зачем, осторожно провёл по её щеке, огрубевшими пальцами ощутив, как она слегка дёрнулась, но тут же поймал скользнувшую по губам улыбку. — Посмотри на меня, — тихо сказал Леви, большим пальцем чуть касаясь острой скулы. Мира секунду помедлила, но всё же подняла голову и приоткрыла глаза. А он падал. Ладонью медленно вёл от щеки к волосам, насколько умел — трепетно. И падал. Стремительно, словно какой-то подлец обрезал тросы прямо на подлёте к стене. Обнимал её другой рукой также крепко, как ребенок свою первую куклу. Камнем с моста падал. В темноту взгляда напротив. В омут души человека, которого не должен был даже встретить. Два мира никогда не должны были пересечься. Леви, которому не суждено было аккуратно проводить рукой по гладким волосам. Мира, которая не должна была задерживать дыхание, тонкими пальцами касаясь его лица. И сердце, что ни в одной из реальностей не должно было забиться вновь. Леви чувствовал её дыхание, от чего криво выстриженная чёлка над глазами едва заметно колыхалась. Мира лёгким движением сдвинула его волосы, открывая лоб, и на губах Леви сама собой проскочила улыбка. Как же громко стучит пульс в висках. Как же живо бьётся сердце. И ещё что-то. Что-то ещё… То, что в один миг заставило рукой приблизить Миру к себе. Глазами она бегала по его лицу, дышала в самые губы, до которых оставалось каких-то несколько бесконечных миллиметров. И слова не нужны. И дышать густо. И деревце закружилось в цветочном вихре, когда дрожащая рука скользнула к его уху и дальше, а одни губы боязливо коснулись других. В страхе, что оттолкнут, что не поймут, не примут, вовсе исчезнут. Хорошо, что иногда страхи остаются лишь детскими сказками. Солоно. Если бы он знал, что такое море, наверное, этот образ сейчас картиной бы возник в его сознании. Со всеми его волнами, что прокатывались по телу. Со всей пеной, что заставляла руки судорожно сжиматься. Со всем штормом, что смывал здравомыслие. Вкус недавних слёз все ещё хранился на губах, но её свободная рука ухватила такой, оказывается, удобный шейный платок капитана. С силой притягивала его к себе, другой ладонью оглаживая шею и колючий затылок. Леви почувствовал судорожный вздох, но лишь сильнее сжал её, сгорая, разрушаясь и воскрешаясь вновь. А звёзды болезненно тухли и загорались так бесконечно далеко, что ни у одного, ни у другой не хватило бы слов этого описать. Превращались в бесконечные секунды, забытым огнём тлели в горящих лёгких. Со сбитым дыханием они отстранились, боясь открыть глаза, лишь лбы соприкасались, да руки никак не переставали сжиматься, не желая отпускать друг друга. И воздух был один на двоих. И, казалось, сама жизнь. Леви бы не просто поделил, он бы не раздумывая отдал всю свою Мире — лишь бы жила, дышала, пусть и не рядом с ним. Хотя эгоистичное сознание и шептало, что лучше, конечно, рядом. Как сейчас. Или даже ближе. — А как же никаких поцелуев? — сипло выдохнула Мира в полуоткрытые губы напротив. — Глупая, — чуть касаясь, он повернул её к себе за подбородок, заглядывая в глаза и пытаясь растянуть губы в мягкой улыбке, — какая же ты глупая. Леви аккуратно прижал несопротивляющуюся Миру к себе, одной рукой продолжая перебирать длинные пряди волос. Она медленно опустила голову ему на грудь, осторожно обнимая его. Он чувствовал размеренное дыхание под своими руками и мысленно молил всех богов, существующих или нет, чтобы Мира ошиблась. И ничего не вышло. Тогда они просто вернутся с вылазки. И всё будет хорошо, может, даже ещё лучше. Он просто спасёт её в очередной раз, а потом уж они разберутся. С реальностями, Риваями и прочим. Сейчас Леви хотел остаться вот так. В тишине ночного неба, в дыхании Миры и в тепле, что кипятком расползалось в груди. Разве он так о многом просил?..***
Суббота.
Леви стоял рядом с Эрвином, что опять выдавал какую-то вдохновляющую речь. «Хоть что-то во всех мирах постоянно», — устало думал Леви, осматривая толпу. Хотя, что уж. Высматривая. Одного конкретного человека. Которого вчера так осторожно нёс на руках. Мира тихо спала на его плече, что-то бормоча себе под нос, пока Леви нёс её в комнату. Свет луны перебивался штрихами стен, до вылазки оставалось каких-то несколько часов. А на Мире был накинут его пиджак. Всё-таки, не так уж и жарко. Он ногой приоткрыл дверь и зашёл в свою комнату. Сколько вечеров они здесь уже провели? Семь? Десять? Больше? Надо было считать. Леви аккуратно уложил спящую ношу на кровать. Посмотрел на хмурый лоб и устало потёр лицо рукой. Стащил с неё ботинки, попутно накрывая одеялом. А он, ничего, и в кресле поспит, не привыкать. Отошёл и очень медленно приоткрыл окно. Скрипит, сука такая. Поднял взгляд перед собой. Не допусти боги, завтра всё получится. Как потом смотреть на небо? А если… Нет. Нахер богов. Никогда не полагался на них, а сейчас, значит, начал? Нет уж. Чёрта с два. Он не позволит. Если она и погибла один раз, то второго он не допустит. Леви резко посмотрел вверх. «Хреновы звёзды. Это вы виноваты». Кто-то всегда виноват. Обычно он. А сейчас пусть будут виноваты звёзды. Он с силой сжал глаза и резко ударил кулаком о подоконник, тут же оборачиваясь. Не проснулась. А тёплая кровь уже стекала по разбитым костяшкам. Она же кровь, что ей ещё делать. Она должна, обязана вытекать из открытых ран. Особенно, если эта рана — сердце. Эрвин, наконец, замолчал, и разведчики, с дрожащей решимостью ударили себя по груди кулаком и, нервно посмеиваясь, двинулись в сторону конюшен. Бодрятся. Все всегда бодрятся и нелепо шутят перед вылазками, отрицая мысль, что могут и не вернуться. Леви медленно направился вслед за всеми, продолжая глазами прочёсывать толпу. «Где черти носят только», — всё больше раздражаясь думал он, уже приблизившись к своему коню. Привычным движением провёл рукой по шелковой морде и заметил в глубине конюшен всполох красных волос. — Подожди тут, — конь ответил глухим ржанием, взбивая землю копытом. Зайдя под крышу, Леви увидел Миру, что сидела на лавке и нервными движениями затягивала ремни, попутно глазами бегая по баллонам с газом и что-то бормоча себе под нос. — Готова? — Чёрт! Опять напугал, что за привычка подкрадываться, — щёки её сильно побледнели, на лбу выступила испарина. — Нервничаешь? — Леви неторопливо приблизился. Скептично осмотрел ремни и присел на колено, начиная чуть сильнее затягивать пряжки на бёдрах. Привычными движениями он проверял натяжение кожаных лент: руками разглаживал двойные ремешки креплений для клинков, плавно поднимая их чуть выше и смещая на внешнюю сторону бедра. Заводил руки поочередно за каждую ногу, фалангами цепляя плотные ленты, контролируя, чтобы нигде не было свободного пространства между брюками и ремнями. Делал вид, что не обратил внимание на тонкие пальцы, что так внезапно коснулись его шеи, старательно скрывал подступающую улыбку. Отклонился и глазами поднялся к поясу, потянул за основной ремень на брюках, заставляя встать и вместе с тем подтягивая к себе, при том совершенно не ощущая сопротивления. Удовлетворённо кивнул и одёрнул боковые ленты, заправляя их концы в небольшие карабины около брючных петель. Поднялся, не отнимая рук, каждым нервом ощущая прикосновения, мурашками скользящие по спине. Смотрел прямо в широко распахнутые глаза напротив, чувствовал жар кожи. Медленно следуя направляющим ремней, добрался до крепления двигателя на пояснице и одёрнул его в стороны. Ладонями поднялся по плотной ткани рубашки и расправил широкую накладку на лопатках. Прошёлся пальцами вдоль коричневых лент, пересекающих ключицы, и коснулся ремня над грудью, чуть сильнее затягивая последнюю пряжку. — Так-то лучше, — глухо произнёс он, опуская руки на плечи Миры. — С-спасибо, — в попытке выдохнуть лишний жар из лёгких, выдавила она, не в силах отвести взгляд от внимательных серых глаз. — План остается тем же? — Угу, — кивнула Мира. — Подъезжаем, ищем точку, ставим баллоны, устраиваем бабах. И ты дома. — И ты, — эхом откликнулся Леви. — Что? — Говорю, и ты тоже, — он приблизился почти вплотную, заводя руки за её спину. — Д-да… Конечно. И я тоже, — она выдохнула и лбом упёрлась в его грудь. Время не ждало. И его категорически не хватало. — Пора, Леви. Пойдём. Он кивнул и помог Мире взобраться на коня. — Ты же знаешь, я сама могу, — нервно улыбнулась она. — Знаю, — кивнул Леви, проводя рукой по её бедру и заглядывая в глаза. Жаль, не умел проникать в мысли. Как же жаль. — Едешь справа от меня, помнишь? Между мной и Эреном. Мира нервно кивнула, сдавливая шенкеля, поддавая лошади ходу. Она выехала и направилась к отряду Леви, что уже полным составом стоял наготове. — Мира! — панически ища глазами своего командира, воскликнул Эрен. — Готова к первой вылазке? — Д-да. Конечно, — в ответ она натянуто улыбнулась, перебирая в голове то, чему учил Леви последние пару недель и заодно по деталям вычерчивая в голове свои действия. — Всё будет хорошо, мы же в отряде самого капитана Ривая, — Эрен продолжал глупо улыбаться. — Мало утешает, — пробурчала Мира себе под нос, в слух же добавила: — Не сомневаюсь. Спасибо, Эрен. И… — она чуть замялась, в попытке найти слова. Ведь знает, знает. Тряхнула головой и тут же широко улыбнулась: — Удачи тебе. — Вперёд, — громогласно скомандовал Эрвин, породив шум, что украл окончание фразы. Колонна разведчиков двинулась на выезд из штаба разведкорпуса. До Троста добрались спокойно, погода вполне благоговела к разведке — на небе не было ни облачка. Цель миссии — подготовка пути на Шиганшину и создание запасов в контрольных точках. В Тросте толпа привычно собралась проводить народных героев за стены. Леви игнорировал людские взгляды, краем глаза следя за Мирой, что до побелевших костяшек вцепилась в поводья. — Эй, — он подъехал чуть ближе, — порядок? Мира напряжённо кивнула, вытянувшись в струну и глядя перед собой на огромные ворота. Леви мягко коснулся её руки, отчего она вздрогнула и перевела на него полный ужаса взгляд. — Я рядом, слышишь? Не отъезжай от меня и всё будет отлично. Поняла? Несколько минут она вглядывалась в Леви под неразборчивый гул толпы и мертвенный скрежет поднимающихся ворот. Наконец, кивнула, как раз когда Эрвин скомандовал начало движения и, сжав голени, отправила коня галопом вслед за отрядом. Покинув территорию Троста, разведчики разбились на выученное уже на зубок построение и двинулись в сторону леса. Мира панически оглядывалась вокруг, высматривая гигантские силуэты на горизонте, но, ничего не увидев, перевела взгляд вперёд, иногда косясь на знакомую спину что глупой надеждой охраняла путь. Громкий стук копыт вспарывал девственную траву, заставляя ту клоками разлетаться в стороны. Птицы равнодушно парили над головами. Острые вышивки крыльев обречёнными флагами вздувались от ветра. Слева Мира заметила взмывший в небо красный дым. — Леви… — не осознавая, что он не услышит, прошептала она. — Спокойно, — внезапно ответил он. — Эрен, сигнал! Тот сосредоточенно кивнул и быстро выбросил руку вверх, прикрывая одно ухо. С громким хлопком ракета взлетела в небо, разрываясь красным дымом. Через несколько секунд зелёный столп спереди указал направление, и отряд сменил движение. — Нам нельзя сворачивать с курса, — крикнула Мира, не обращая внимания на непонимающий взгляд Эрена. — Пока всё верно, — спокойно отвечал Леви. — Впереди тропа, которая нам нужна, переходи на приводы сразу, как дам команду. Мира кивнула, натягивая поводья и сжимая зубы. «Я должна, должна, должна». — На деревья! — крикнул Леви, после чего один за одним, восемь человек взлетели к лесу, разрывая крюками кору. — Вперёд, пошли, я за вами! — отдал он команду, и отряд скрылся среди листвы. Мира приземлилась на дерево, хватаясь за протянутую руку Леви, что помог удержать равновесие. — Порядок? — спросил он, прижимая её к себе одной рукой. — Ага, — выдохнула Мира. — Всё никак не привыкну. Где это место? — Ты пришла в сознание быстрее меня, не помнишь разве? — Сам подумай, — огрызнулась она. — Когда приходишь в себя в лесу лёжа на непонятном типе, а тебя пытается сожрать монстр, как-то не до разглядывания местности. — Непонятном типе? — вздёрнул бровь Леви. — Не придирайся к словам, у нас мало времени. Помнишь, где врезался? Леви отпустил Миру и задумчиво огляделся. Так. Думай, Леви, вспоминай. Это было недалеко от выхода из леса и явно вдоль этой тропы. — Туда, — кивнул он головой и тут же выпустил тросы, резко прижимая Миру к себе, что испуганной кошкой вцепилась ему в плечи. — Крепче держись. Леви передвигался в воздухе, то и дело меняя направление, снова и снова выпуская тросы, заставляя крюки глухим треском разрывать ветки и многовековые стволы. Воздух привычно свистел в ушах, а от ветра слезились глаза, лицо приятно обдувалось встречными потоками. Вот она — его свобода. И теперь она казалась истинной. К столь трепетному ощущению полёта и контроля добавились гулкое биение чужого сердца рядом и горячее дыхание на шее. Леви резко взмыл вверх и приземлился на широкой ветке. — Можешь отпускать, — поглядывая на стиснувшую его куртку Миру, проговорил Леви. — Ты хоть предупреждай в следующий раз, — открывая сначала голубой, а потом и чёрный глаз прошипела Мира. Она с трудом отцепила пальцы и тут же огляделась. — И что же… — Мира обернулась и резко замолчала. — Ого… На стволе дерева зияла огромная дыра. Будто что-то разорвалось изнутри, вывернув кору наизнанку, чудом не обрушив ствол целиком. — Охрене-е-еть, — протянула Мира, пальцами едва касаясь места взрыва. — Значит, то самое место, — Леви кивнул в ответ. — Отлично! — она со звоном отцепила тяжёлые клинки и аккуратно сняла с креплений баллоны с газом. — Дальше я сама, иди. Леви резко развернулся в её сторону. — Что значит «иди»? — Ну, улетай. Давай же, уходи, — Мира, не глядя на него, связывала между собой баллоны и начинала обрывать ветки, так удобно свисающие прямо над головой. Заметив, что Леви не двигается, подняла на него взгляд: — Чего встал? — Никуда я не пойду. Руки замерли на половине движения, и она медленно развернулась, встречаясь взглядом с посуровевшим лицом. — Извини?.. — Я. Никуда. Не пойду. — Бери клинки и улетай. — Нет. — Леви. — Уйдем вместе. Ставь свою бомбу и уходим. — Совсем с ума сошёл?! — гневно воскликнула Мира. — Проваливай, говорю тебе! — Нет, — тот лишь лениво дёрнул уголком губ. Мира опустила голову, сжимая трясущиеся руки в кулаки. «Ну что за баран». — Леви. Не чуди. Мы договаривались. — Договаривались про взрыв, а не про то, что я тебя, криворукую, оставлю на дереве одну, когда ты собираешься устроить, как там? Бабах? Но даже не в состоянии улететь. Мира схватилась за волосы и с силой сжала их, шипя сквозь зубы. «Думай, Мира, думай». — Леви, ты сейчас только будешь мешать. Пожалуйста, уходи, — медленно, почти по слогам произнесла она. — Нет. Внутренне Мира уже была готова взвыть и пинком самолично столкнуть его с дерева. Болван. — Леви, во время взрыва я была одна. И сейчас должна быть одна, — она говорила очень медленно, со скоростью света перебирая в голове слова. — Уходи. Я просто установлю баллоны и отлечу. — Я тебе не верю. — Чёрт, Леви… — Мира сильнее стиснула руками волосы. — Поверь, я прошу. Пожалуйста. Поверь же мне. Поверь в меня. — Ты пользоваться приводом не умеешь. — Смотри, — она резко ухватилась за так внезапно подвернувшуюся соломинку, — я же смогла залететь на дерево, так? — Леви неуверенно кивнул. — Я установлю баллоны и отлечу туда, — она неопределенно кивнула головой за спину. — Куда «туда»? — прищурился Леви. Мира медленно моргнула, собирая себя по кускам, по осколкам. Сыграть в последний раз. — Вот — смотри, — она поднялась и подошла к Леви, указывая пальцем вдаль. — Видишь вон то дерево? Пятое слева? — он согласно кивнул. — Оно довольно далеко и, если что-то пойдёт не так, взрыв меня там не настигнет. Да и ствол довольно широк. Верно? — вновь кивок. — Я просто подожгу всё и у меня будет время отлететь, — она тепло улыбнулась, поворачиваясь к Леви. — Всего три раза перелечу. С одной ветки на другую. И буду ждать тебя там. Идёт? Леви внимательно вглядывался в её глаза. Видел улыбку и… очень сильно захотел поверить. — У тебя десять минут, и я возвращаюсь, — бросил он, уже занося руку и прицеливаясь. — Леви! — вдруг окликнула его Мира. На секунду замерла, бегая глазами по лицу. С силой схватила за плащ, комкая его в руках. — Дай пятнадцать, хорошо? Он немного замешкался, но всё же кивнул. Пока установит, пока прутья прогорят, пока баллоны прогреются. Он успеет. Выпустил трос и свободно перемещаясь в воздухе направился к следующим деревьям. Он отлетал всё дальше, пытаясь высмотреть хоть кого-то из своего отряда. Но вот что-то не давало покоя. «Контрольная точка должна быть недалеко отсюда, посмотрю, как они там и сразу назад», — кивнул он сам себе. Что-то не так. Он спокойно приближался к месту стоянки корпуса, слушая привычный звон тросов, выискивая глазами своих. И, наконец, впереди сине-белыми крыльями взвился чей-то плащ. НИТКИ. Будто запнувшись в воздухе, он приземлился на ближайшее дерево. Почему на левом кармане её куртки торчали нитки? Где хренова нашивка? Его глаза постепенно расширялись и Леви стал быстро ощупывать свой плащ. Наконец, дойдя до кармана, он медленно опустил туда руку. «Ошибусь, ошибусь, ошибусь», — всё быстрее билось в голове. Но предательская рука вынула оторванную нашивку. Выругавшись себе под нос, он резко развернулся и помчался обратно, выпуская газ из баллонов на полную силу. «Дура, идиотка, тупица», — слов в голове уже просто не хватало. Запыхавшись, он приземлился за несколько деревьев от Миры. И время замедлилось. Босая. Расстёгнутые ремни вместе со снаряжением упали к её ногам. Мира медленно перешагнула их, и тяжелые ножны тут же потащили за собой всю амуницию. Прямо туда — вниз, к земле. Сухие прутья, укутанные вспыхнувшими курткой и плащом, уже вовсю полыхали, нагревая баллоны. А Мира медленно, вытирая глаза рукавом, подошла к самому краю ветки. — Нет, — выдохнул Леви, тут же срываясь с места. Успеет, успеет, успеет, успеет, обязательно успеет. Мира испуганно обернулась, перехватив взгляд и, кажется, что-то сказала. И вдруг… шагнула. Он уже почти-почти, вот совсем рядом, протянул руку, метр, какой-то чёртов метр, протянул всего себя… и раздался взрыв. Ослепляющий, обжигающий взрыв, а Леви лишь тянул руку вперед. Тянул бесконечную долю секунды, пока весь мир не накрылся тьмой.***
И снова это болото. Снова он пытался выплыть, а оно всё тянуло. Проникало в лёгкие, в глаза, распространялось вязкой дрянью по телу. В сознании мелькал чей-то образ. Кто-то… Упал? Что? Он кому-то должен помочь. Но кому? Пока Леви лишь продирался руками через что-то… колючее? Земля? Трава? Он резко открыл глаза и закашлялся, переворачиваясь на бок. Под руками всё хрустело и ладони утопали. Леви попытался осмотреться, но либо света не хватало, либо зрение барахлило. Всё плыло перед глазами, а он только и мог, что тяжело дышать. «Песок», — первая здравая мысль мелькнула в голове, когда он поднял руку и увидел стекающую между пальцев сухую воду. Чуть тряхнув головой, попытался сфокусировать взгляд и оглядеться. Холодный синевато-зелёный свет. И благословенное ничего. Только небо усеяно звёздами. Звёзды. МИРА. Он моментально сел, оглядываясь. Где она? Что случилось? К нему приближалось белое пятно. Леви подскочил, покачнувшись, и было дёрнул рукой к поясу, но вот клинков там вовсе не нашёл. А пятно всё ближе. Хотя… Какое же это пятно. Это халат. Вот совсем, как у Ханджи. Он прищурил глаза и постепенно картинка стала расчищаться, зрение привыкало к полутьме, открывая ему человека, что подошёл уже совсем близко. Невысокий рост. До болезненности худая фигура. Широкая серая кофта, просторные брюки. Угловатые до плавности движения. Светлые волосы собраны в растрёпанный пучок на затылке, из которого нелепо торчит карандаш. Высокий лоб и выпирающие скулы молодого лица. Даже, почти детского. Большие, будто испуганные, кажется, голубые глаза. Вздёрнутый нос. Прямоугольные очки в чёрной оправе на носу. Руки в карманах халата. И морщинка. Чёртова морщинка на лбу. — Кажется, получилось, да? — оглядываясь вокруг себя и оттягивая карманы, усмехнулась девушка. — Мира? — выдохнул он. Один мимолётный взгляд голубых глаз — и сердце забилось быстрей. Леви видел… её. Не куклу, не выдумку, не глупые цветные волосы. Настоящую. Ту, что хитро глянула, будто посмеиваясь одним глазами, смотрела так тепло, так тепло… И слов не подобрать. Бледные губы растянулись в задорной улыбке: — Вот и встретились, Леви.