В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города. И орел не взмахивал крылами, Звёзды жались в ужасе к луне, Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине. А для низкой жизни были числа, Как домашний, подъяремный скот, Потому что все оттенки смысла Умное число передаёт. Патриарх седой, себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью на песке чертил число. Николай Гумилёв, «Слово» Счастье вдруг в тишине Постучало в двери. Неужели ты ко мне, Верю и не верю. Падал снег, плыл рассвет, Осень моросила… Столько лет, столько лет Где тебя носило?! Вдруг как в сказке скрипнула дверь, Всё мне ясно стало теперь: Столько лет я спорил с судьбой Ради этой встречи с тобой! Мёрз я где-то, плыл за моря, Знаю — это было не зря! Всё на свете было не зря, Не напрасно было! Ты пришло, ты сбылось, И не жди ответа — Без тебя как жилось Мне на свете этом. Тот, кто ждёт, всё снесёт, Как бы жизнь не била. Лишь бы всё, это всё Не напрасно было! Валерий Золотухин, «Разговор со счастьем»
Берсеркер, Герой Щита: На следующее утро, наскоро позавтракав во дворце, мы наконец-то вышли, как выражается Арчер, «в поле». Стоит признаться, вряд ли кто-то из нас четверых был этому больше рад, чем я. Во дворцах средневековья мне так же неловко, как и в небоскрёбах далёкого будущего, которое Арчер считает своим настоящим. И нет у меня никакой клаустрофобии! Я не за себя боюсь, я боюсь за эти стены и мебель! Ну и за людей внутри тоже… Немножко. Мне же это всё превратить в месиво из крови, костей, железа и камня — одно движение! И самое страшное — вам лучше не знать, как легко мне совершить это движение. Ведь я — Берсеркер. Безумная магическая машина разрушения и убийства. Моё настоящее имя, между прочим, означает почти то же самое. Потомки превратили его в символ доблести и мощи. А оно вообще-то означает «Тот, кого сводит с ума богиня Гера». Это всё равно что большая красная надпись поперёк груди: «Не подходить, зашибёт!» Но на такие предупреждения и правила техники безопасности люди привычно плевали в любую эпоху. Поэтому мне как-то уютнее хоть в гиперборейской тайге, хоть в горной пустыне. Вовсе не потому что я такой доисторический полуголый дикарь в звериной шкуре! Я вообще-то сын Зевса, а олимпийцы всегда знали толк в роскоши и утончённости. Но в дикой природе я хотя бы самого себя мог не бояться. Там если и накроет, большого вреда от меня не будет. Разнесу пару скал, переломаю пару акров деревьев, да и успокоюсь. Да там и накроет вряд ли — Гера была не глупой скотиной, и безумие на меня насылала только в стратегически выбранные моменты — чтобы по максимуму испортить жизнь. Почему я «горячо любимую» мачеху называю скотиной, а не, скажем, сукой? Так волоокая же! Да и вымя у неё вполне под стать крупному рогатому скоту — у псовых таких молочных желез не бывает. Приходилось отводить душу в эпитетах — это ещё мягкие — потому что достать её физически я никак не мог. Она, стерва, на небе, я, хоть и полубог, на земле. Я, собственно, и настоящей божественности мечтал когда-нибудь достичь именно ради этого: схватить старую мерзавку за косы и башкой о ближайший камень Олимпа, о камень! Срывала бы она злость за измену мужа лично на мне — я бы ещё понял и простил. С мужем ей конечно не очень повезло — отец у меня тоже тот ещё… персонаж комедий, хоть и верховный бог. Но скотина Гера при всей своей ревности была ещё и трусихой — и не то что на мужа повысить голос (что он вполне заслужил), но даже на меня впрямую напасть боялась. Я у папы почему-то был любимчиком — детей он за много веков рассеял по земле больше, чем пахарь — колосьев. Но на большинство ему было плевать или почти плевать, а вот обо мне заботился, хотя и странным образом. И Гера срывалась на тех, кто точно сдачи дать не мог. То есть на тех, кто меня окружал. Особенно — кто был мне дорог. Опять тону в воспоминаниях… Да и ладно, старику, к тому же официально полусумасшедшему, позволено. А я старик по сравнению с этими детишками, что меня окружают. Хронологически я их старше на целую эпоху, а биологически — в два раза. И это ещё повезло умереть в пятьдесят, спасибо Деянире и Нессу. Представляю, как бы я пировал среди богов на Олимпе, случись мне дожить до 80… Великолепные, скульптурно совершенные, не тронутые тленом тела небожителей… И среди них мерзкий ворчливый бессмертный старикашка. Всю вечность. В общем с тех пор и не люблю больших построек и больших скоплений людей. Я — ходячая бомба, а они — слишком подходящие цели для этой бомбы. Я и к Эврисфею на службу-то пошёл за этим. Среди чудовищ мне было комфортнее, чем среди людей — их, по крайней мере, можно было бить. Арчер говорит, что сейчас я для окружающих не опасен — боги давно вымерли (туда им и дорога, честно говоря, ни о ком не жалею, даже о папе), ввергнуть меня в безумие может теперь только мой Мастер. А тот, точнее та, далеко, и покушаться на мой рассудок пока не собирается. Что ж, умом я признаю его правоту, но выработанная за десятилетия привычка так быстро не проходит. В дальнем походе, на охоте или на худой конец на войне мне спокойнее, чем в городе, среди мирных и таких беззащитных людей.***
На распределении спутников для героев (оказалось, такие тоже бывают, Арчер назвал их каким-то новомодным словечком, которое я не запомнил — не то «партия», не то «вечеринка») за Сэйбер пошли пять человек, за Лансером четыре, за Арчером трое. Со мной пойти желающих вообще не нашлось. К моему превеликому облегчению. Ну, я уже выше объяснял, как отношусь к людям. Даже мои современники, не имевшие крови богов в жилах, были чересчур мягкими и хрупкими для такого опасного дела как охота на чудовищ. В результате мне приходилось всю охоту дрожать за них вдвойне — беречь и от чудовища, и от себя самого. И то — повторюсь — мои современники. Каждый из которых раскидал бы десяток современных вояк, даже не запыхавшись. Что уж говорить о современниках Илии — да их соломинкой убить можно! Люди Мелромарка по чисто физическим характеристикам были, в принципе, ближе к моему времени, к Эпохе Богов. Спасибо SMS, которая определяла здесь всё. Высокоуровневый рыцарь с хорошей экипировкой вполне мог, не пошатнувшись, выдержать удар по голове валуном размером с овцу, а потом с одного удара разрубить тот же камень мечом. Потому что здесь не накачивали мышцы и не точили лезвия — здесь повышали показатели Атаки и Защиты. Эти абстрактные числа определяли здесь всё, даже жизнь и смерть. Но они же были и слабостью здешних людей. Потому что думая только о повышении числовых показателей в повисших в воздухе прозрачных табличках, эти маги, воины, охотники совершенно растеряли даже основы владения собственным телом и разумом. Они не то, что с нами, Героическими Духами — они даже с тренированными людьми двадцатого века не могли бы сравниться. Они двигались в бою, как марионетки в плохом театре — обрушивая мечи сверху вниз простейшим косым ударом, от которого и слепой бы уклонился. Потому что они не сражались — они приносили жертву своей слепой богине, Системе, в надежде получить от неё милость — новый уровень. Вместо того, чтобы искать новый, более эффективный способ выполнить то или иное действие — они просто повторяли его десять, пятьдесят или тысячу раз, чтобы «получить опыт», и увеличить эффективность этого действия. Ну ладно, я немножко утрирую от расстройства. И уклонения здесь были известны, и полководцы, умеющие ловко маневрировать войсками и выбирать оружие, чтобы добиться локального преимущества, всё ещё ценились. Но для человека Эпохи Богов, привыкшего ежедневно и ежечасно сражаться за свою короткую жизнь, все эти «хитрости» выглядели такими неуклюжими, такими натянутыми, неестественными… Арчер называл всё это «вычислительной игрой». Не знаю уж, что он имел в виду, видимо какое-то соревнование математиков, но местные и вычисляли так себе, и актёрами были весьма посредственными. Зачем учиться чувствовать, если можно посмотреть в табличке? Нет, не хотел я никого из них брать с собой, даже несмотря на весьма приличную Атаку и Защиту. Потому что никто из них никогда не думал, что делать с врагом, который превзойдёт и количеством, и уровнем. А мой опыт говорил мне, что такие встретятся обязательно. Свою долю золота я оставил Арчеру — пусть разбирается, как его сохранить. Я всё равно не собирался ничего покупать в ближайшие дни. Я — сам себе оружие и сам себе доспех. Хотелось добавить «и сам себе щит», но нет. Щит у меня теперь посторонний, на руке справа висит. Маленький, даже на пельту не тянет, не то, что на гоплон. Особенно для меня — он по сути чуть крупнее моей ладони. Ну, мне-то что, пусть висит, кушать не просит. Знает, что я и так его накормлю, в любом случае. «Обычно Герои идут на охоту набирать экспу, — объяснял вчера Арчер. — Это слово происходит от слова «экспириенс», то есть опыт, но я предпочитаю термин «экспа», потому что это совсем не то, что подразумеваем под опытом мы с вами. Нам экспа не нужна, потому что она тратится на повышение уровня, а уровней у нас и так предостаточно. Зато нужен опыт в нашем смысле — понимание, что здесь как устроено и как это использовать. Кроме того, нужны скиллы и формы для Священных Оружий — эти штуки куда слабее Благородных Фантазмов, но зато универсальны как швейцарский нож, кухонный комбайн и персональный компьютер вместе взятые. Практически на любой случай можно обзавестись определённым навыком. Чтобы получать скиллы и формы, следует убивать монстров и скармливать их останки Оружиям, растворяя напротив кристалла. То же самое можно делать и с найденными вещами, если они вам не нужны. Вещи и останки имеют общее название «ресурсы». После того, как Оружие поглотило определённое число ресурсов одного типа, открывается новая форма, а вместе с ней и новый скилл. После этого ресурсы того же типа щиту скармливать уже не надо — их можно отнести торговцам и продать». Я всё это и так знал с момента возрождения в этом мире, но рассуждения Арчера помогли всё уложить в голове. У меня на предплечье маленький божок. Надо приносить ему в жертву всё, что встретится на пути, взамен будешь получать маленькие благословения. Люди во «всё, что встретится» не входят. И на том спасибо.***
Первой моей добычей оказались… шарики. Нет, серьёзно, ожившие надувные воздушные шарики. У них не было ни дыхания, ни кровеносной системы, ни конечно даже подобия мозга. Они «жили» и приводились в движение только за счёт магии. Нельзя убить то, что не живёт, поэтому для их перевода в состояние трофеев нужно было их физически разрушить — если форма станет слишком отличаться от шара, поддерживающая их магия улетучится и «шарик» лопнет. Ловлю ближайший шарик одной рукой, сдавливаю… Чувство такое, что я схватил как минимум щит работы Гефеста. Эта «лёгкая добыча» очень прочная. Нет, ОЧЕНЬ прочная! Даже с неактивной сейчас Дланью Божьей, даже без Безумного Усиления — я, Аид вас забери, сын Зевса и Слуга Грааля! Если бы этот шар был сделан из бериллиевой бронзы — он бы в моих руках деформировался и лопнул, как обычный резиновый! А этот — держится! Что-то совсем интересное. Если здесь даже низшие монстры такие, то как местное человечество вообще выжило?! Тем временем на меня налетает ещё три собрата тварюшки, которую я держу в руке. Вцепляются зубами, но повредить не могут. Тем не менее, упорно грызут — им мозгов не хватает понять, что я не по зубам. Ну то есть, мозгов там и нет в принципе, но та магическая программа, что заменяет им мозги, явно писалась не слишком умным колдуном. Они, видимо, просто набрасываются на всё, что движется. А ну-ка, а что если… Выпускаю шарик из руки и даю ему полубожественного щелбана. От удара моего пальца он по идее должен улететь за горизонт, каким бы прочным ни был. Ёжик сильный, но лёгкий. Но вместо этого он лишь слегка пододвигается. Для такого эффекта он должен весить не меньше тонны! Но такой вес я бы почувствовал, сразу, как только схватил его! Я могу размахивать шариком, он практически ничего не весит. Но как только я пытаюсь его ударить — неважно, кулаком, ногой, или как в первом опыте, пальцем, практически вся сила удара куда-то девается. А это что значит? Значит, дело вовсе не в шаре. Дело во мне! Что-то гасит мои удары, поглощая энергию и рассеивая импульс. А ну-ка ну-ка… С размаху бью кулаком в землю. Эффект именно такой, как был всегда — барабанный грохот, в земле остаётся изрядно нагретый кратер, а во все стороны разлетаются ошмётки грунта и травы. То есть моя сила по-прежнему со мной. И только на шариках она почему-то не работает. Вернее, работает, когда я хватаю их и тащу, но не работает, когда бью. Так, а что там говорил на эту тему Арчер? «Каждое живое существо в этом мире и многие артефакты обладают показателем Защиты. Это нечто вроде силового поля, защитной оболочки, которая покрывает всё их тело и гасит лишний урон, поглощая его. При каждом повышении уровня SMS повышает толщину этого поля. В то же время есть и показатель Атаки — это своего рода хакерская атака, контрзаклинание, позволяющее снять один или несколько слоёв Защиты. По умолчанию показатель Атаки вычисляется Системой исходя из фактической силы и опасности вашего удара — чем сильнее вы бьёте, тем больше и Защиты снимаете. Однако, возможна ситуация, когда вы увеличиваете Атаку за счёт повышения уровня, фактическая же сила удара остаётся прежней. Тогда вполне может оказаться, что физически прочный противник выдержит ваш удар, не почесавшись, хотя вы сняли всю его Защиту. Чтобы компенсировать этот парадокс, система вводит ещё один параметр — очков жизни или хитпойнтов. Все очки Атаки, которые потрачены после полного снятия Защиты, уменьшают у цели количество хитпойнтов. Когда оно упадёт до нуля, цель потеряет сознание, даже если физически не повреждена вообще — SMS принудительно вырубит её. С другой стороны, при получении всеми существами физических ранений, количество хитпойнтов снижается независимо от того, атакуют их по Системе или нет». Показатель Атаки у меня в этой Системе низкий, это понятно, ещё утром проверял. Но Защита у шарика тоже низкая! Что же получается, Система усиливает поле на любом существе в десятки раз, если фактическая сила удара больше, чем Атака? А ну-ка проверим! Меня охватывает охотничий и исследовательский азарт. Теперь понимаю, что чувствовали вчера Арчер и Лансер, обсуждая нюансы работы местной магии… Беру булыжник весом в десяток талантов. Подкладываю под него шарик. Роняю. Моя сила тут ни при чём, булыжник вообще не оружие, у него нет показателя Атаки. А то, что я его перед этим поднял — ничего не значащие мелочи. Подъём ведь — не атака, он никому не угрожает… Из-под камня доносится приглушённый хлопок, подняв его я собираю ошмётки шарика и скармливаю Щиту. Экспы я, конечно, не получил — шарик, скорее всего, считается в Системе погибшим от несчастного случая. Зато опыт — получил огромный. Так, и что это значит? Ну кроме того, что я открыл работающий способ охоты, позволяющий обеспечить жертвами моего маленького бога… А значит, что дело не в Защите шарика, а во мне. Но гасит ли удар Система в целом, потому что у меня низкая Атака? Или это делает конкретно Щит, чтобы я соблюдал соглашение, согласно которому Герой Щита не может и не должен атаковать? Чтобы это проверить, мне нужен кто-то с такой же ситуацией, как у меня, но без Легендарного Щита. С сильной атакой, но слабой Атакой. Вот только где бы такого взять, если базовый показатель Атаки обычно вычисляется из её физической силы? Его ПОДНЯТЬ можно за экспу, но мне-то нужно расхождение в обратную сторону… Сижу на камне в позе мыслителя, пытаюсь подобрать, какой из известных мне здесь магических или физических эффектов может дать такой результат… А потом меня накрывает. С головой. Нет, не безумием. Ликованием.***
Да плевать мне с Олимпа на то, режет Щит Атаку в Системе или напрямую поглощает лишнее! Важно, что он НЕ ДАЁТ МНЕ НАНОСИТЬ УРОН ОКРУЖАЮЩИМ! Впервые с самого рождения в семивратных Фивах Я НЕ ОПАСЕН ДЛЯ ЛЮДЕЙ! Даже если мой Мастер прикажет мне использовать Безумное Усиление, даже если вдруг вернётся с Изнанки Мира Гера и снова начнёт игры с моим разумом — я никого не смогу убить или покалечить! Потому что у Героя Щита, будь он проклят, низкая Атака! Я, Геракл, теперь могу жить, как любой смертный! Могу жениться, дружить с кем захочу, заводить детей! Ну ладно, детей не могу, я всё-таки призрак, хоть и материализованный, моя сперма слишком отличается от семени смертных мужчин. Зато приёмных — могу! Я могу пировать на праздниках среди тысяч гостей, я могу участвовать в любых играх и состязаниях, я могу приглашать к себе в дом мудрецов и поэтов… да я, Аид меня забери, могу всё! Всё, что может любой нормальный человек, но чего я, сын Зевса, был лишён! Да я готов расцеловать свой прекрасный, замечательный Щит, лучшее Легендарное Оружие в этом мире! Первый бог на моей памяти, который платит за жертвы чем-то дельным! Ладно, ладно, не будем впадать в излишнюю самонадеянность. Даже с урезанной Атакой я всё ещё могу навредить, даже случайно. Участь этого шарика — подтверждение. Если я в безумии брошу кого-то в огонь, как сделал с детьми от Мегары, или в пропасть, как случилось с несчастным Лихасом, или обрушу крышу на головы себе и другим, как сделал Самсон — их кровь всё ещё будет на моих руках, пусть даже Система её и не засчитает. Так что полностью утрачивать осторожность не стоит — всё ещё нужно отслеживать опасные места и предметы вокруг себя. Но уж с этим я справлюсь. Я теперь со всем справлюсь!