***
Чуя-сан быстро шагал по переулку. Я без труда поспевал за ним. Как только мы отошли достаточно далеко от церкви, мой напарник обернулся. – Уточним сразу, игрушечный робот. Ты мне не нравишься. Тем не менее, твои механические особенности могут быть полезны, поэтому я позволю тебе пойти со мной. Взамен ты во что бы то ни стало обязан подчиняться моим приказам. Я имею в виду, между ними и распоряжениями из своего штаба ты предпочтёшь мои. Иначе ты ни на кой чёрт мне не сдался. Сечёшь? – Вы хотите, чтобы я не подчинялся предыдущим приказам? – В яблочко. Я обдумал ситуацию логически. Первое, чем я руководствуюсь, – это указы моего начальства по расследованию, далее – профессор Уолстонкрафт. Если я проигнорирую эту цепочку командования и поставлю Чую-сан на первое место, то смысл моего существования, заключающийся в главенстве миссии над конкретными людьми, будет сведён на нет. С другой стороны, если я не последую его указаниям и не отменю предыдущие директивы, моя миссия закончится здесь. Это такой противоречивый набор инструкций, будто он говорит мне подчиняться его приказам и не подчиняться одновременно. Любой другой ИИ-компьютер, столкнувшись с такой непосильной дилеммой, быстро перегорел бы от чрезмерной мыслительной активности. Но эта машина – последняя модель искусственного интеллекта. Профессор предсказала, что такая ситуация может возникнуть, и прописала на этот случай отдельный программный код. Решение было довольно простым. «Следуй зову сердца». – Приказ утверждён. Переориентировка протокола командной системы, – я опустился на одно колено и склонил голову, отвесив напарнику почтительный поклон. – Теперь я сделал Чую-сама своим главным командиром. Пожалуйста, отдавайте мне любые приказы, какие пожелаете. Чую-сама явно озадачил такой поворот. – Всë точно в порядке? – в замешательстве спросил он. – Да. Если Чуя-сама отдаст мне приказ, то ничто из того, о чём он попросит, не доставит мне неудобств. Чуя-сама широко раскрыл глаза, затем зажмурился, прикрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул: – Чёрт тебя дери, честное слово… Хоть ты и машина, я не имею ни малейшего понятия, чего от тебя ожидать. К примеру, какого лешего ты вдруг решил звать меня «Чуя-сама»? – Этот титул по умолчанию даётся моим руководителям. – А сменить его нельзя? – Разумеется, можно, но если я это сделаю, вы перестанете быть моим высшим начальником. Вы согласны? – Нет, – устало протянул Чуя-сама. – А-а, задрало. Переливаем тут из пустого в порожнее. Лучше расскажи мне о результатах расследования. Ты говорил что-то про убежище Верлена? – С удовольствием расскажу. Не хотите ли прежде кусочек жвачки? Я встал и протянул ему полоску. Таким образом, я собирался облегчить нагрузку на его мозг перед длительными объяснениями. Чуя-сама перевел взгляд с меня на жвачку и обратно, потом снова на жвачку и сказал в недоумении: – Да нет, не хочу. Жаль. – Тогда я возьму. Я снял обёрточную бумагу и бросил жвачку в рот. Прожевав её несколько раз, резко проглотил. Восхитительно. Лицо Чуи-сама озарили смешанные чувства. – Что ж, приступим к объяснению, – начал я. – Во-первых, Верлен – наëмный убийца, поэтому, въезжая в страну, он попытается сделать своё прибытие как можно более незаметным, в следствии чего передвигаться ему будет трудно. Обычно преступники носят маскировку и используют поддельные паспорта, чтобы попасть в нужное им государство, но Верлен – одинокий волк и полагаться ни на кого не будет: у него нет доверенных товарищей, которые могли бы предоставить ему поддельные документы или помочь перебраться через границу. Это означает, что за нелегальную иммиграцию ему придëтся немало заплатить нужным людям. Понимаете, к чему я клоню? Задавая вопрос, я сунул в рот ещё один кусочек жвачки и проглотил. Наблюдая за этим, Чуя-сама издал тихий стон отвращения. Интересно, почему? У людей от такого может заболеть живот? – Выбор Верлена среди контрабандистов был весьма ограничен, поскольку они, как правило, трусливы и полагаются на связи, – продолжил я. – Другими словами, эти контрабандисты или имеют своё убежище на случай непредвиденных ситуаций, или сотрудничают с незаконными организациями, такими как Портовая мафия. – А-а, в этом есть смысл. Он не может использовать кого-то, кто предаст его и встанет на сторону мафии, – Чуя-сама кивнул. – Ты неплохо в этом разбираешься. – Всë потому, что ИИ-сыщики превосходят людей, – я прожевал и проглотил ещё один кусочек жвачки. – Тогда мы перепроверили списки контрабандистов из баз данных японской полиции и Портовой мафии и нашли некоторых проскользнувших мимо внимательного глаза преступников. – База данных полиции и мафии? Как ты это сделал? – Путём взлома, – объяснил я. Такой машине, как я, под силу взломать интеллектуальную систему привода движущегося автомобиля. Просматривать базу данных было так же легко, как дышать. По крайней мере, согласно моим представлениями о дыхании. – Мне удалось составить профили четырёх контрабандистов. Сегодня утром я исследовал каждый из них и выяснил, кто помог Верлену добраться сюда. – Ха-ха, приятно, что ты силён в чём-то, кроме бильярда, – Чуя-сама поднял брови. – И что дальше? Ты держал их подвешенными вниз головой, пока они не проболтались? – Нет, хотя у меня есть и такая функция, если бы я скопировал их поведение и действовал насильственно, Верлен бы это заметил, – я покачал головой. – Вместо этого я нашёл товары, которые он просил, и детали их оплаты. Я уверен, вы знаете, Чуя-сама, большинство нелегальных контрабандистов являются дистрибьюторами для своей родной страны, – я проглотил ещё два кусочка жвачки. – Все они за определенную цену организуют транспорт, оружие, крышу и подпольных врачей. Верлен попросил у них три вещи. – Одной из них было убежище? – К сожалению… – я отрицательно покачал головой. – Но я получил ключ к разгадке его будущих действий. Для начала, взгляните на это. Я протянул ему фотографию ветки белой березы размером с запястье. – Что это? – Ветвь белой берёзы. Прежде чем покинуть место преступления, Верлен вырезает берëзовый крест и оставляет неподалëку. Это его подпись, и исключений до сих пор не было. На этот раз он получил от контрабандистов четыре ветки. И... – я протянул ему ещё одну фотографию. – Одну из них нашли в бильярдном баре. На полу валялся вырезанный вручную крест. Среди прочих обломков заметить его было тяжело, но, приглядевшись, становилось понятно, что он отличается от других. Между бровями Чуи-сама появилась морщинка. – Значит, осталось ещё три. – Да. Я думаю, что это число целей, к которым он стремится. Я убью любого, кто нашëл место в твоëм сердце. Так сказал Верлен. Даже и не знаю кого Чуя-сама может относить к своим близким. Скорее всего, они тоже из мафии. Но, по крайней мере, теперь мы знаем, что у Верлена в Японии есть ещё три цели. – Для нас это шанс, – сказал я. – Верлен неуловим и имеет абсолютное превосходство на поле боя. Лоб в лоб победить невозможно – он убийца. Убийца, который, тем не менее, делает акцент на процедурах и ритуалах. С большой вероятностью сейчас он готовится взять следующую цель, так что если мы заранее узнаем, кто она, то сможем устроить ловушку и ждать. – Верно, – Чуя-сама кивнул. – Итак, следующая цель… Есть мысли? – Трудно сказать, – я протянул ему ещё несколько фото. – На этих фотографиях две оставшиеся вещи, что он запросил у контрабандистов. Одной из них была лицензия производителя на завод по сборке автозапчастей. Другой – два довольно старых синих телефона, подключенных к терминалу. – Я считаю, что это необходимые приготовления к его следующему убийству, – продолжал я. – Но мне нужна помощь Чуи-сама. Верлен нацелен на близких вам людей. Вы случайно не догадываетесь, кто бы это мог быть? Чуя-сама прищурился и начал разглядывать фотографию, словно мог видеть на ней лицо кого-то важного. – Фабрика, значит? – Чуя-сама, казалось, выплюнул эти слова. – Чёрт возьми, я знаю, кто его следующая цель. Он в раздражении скомкал фотографию и быстро зашагал прочь. – Пошли. – Куда мы идём? Не отвечая на мой вопрос, Чуя-сама выхватил у меня последний кусочек жвачки и бросил в рот. Продолжая идти, он выдул из неë небольшого объëма шар. Шок, который я испытал в тот момент, словами не выразить. – Так вот для чего она нужна?!***
Мальчик работал на фабрике. Это был завод по сборке автозапчастей с высокими потолками, где в воздухе витал извечный запах машинного масла. Где-то раздавался звук сварочного аппарата, искры летели в воздух. Но из-за того, что территория завода была очень большой, трудно было сказать, откуда он шёл. Обгоревшие металлические детали летели вниз по конвейерной ленте. Мальчик скреплял их при помощи заклëпки, вытирал масло тряпкой и сбривал заусенцы золотым рашпилем. В этом и заключалась его работа. Через несколько секунд сверху упала новая порция таких же деталей. Мальчик скрепил их, вытер и сбрил заусенцы. Ещё больше деталей падало сверху. Скрепить, вытереть, сбрить. Скрепить, вытереть, сбрить. Скрепить, вытереть, сбрить. Каждый раз, когда детали оказывались внизу, мальчик думал об одном. Боже, как же мне это надоело! Вот сейчас доделаю последнюю деталь, брошу всё и пойду домой! Мальчик думал, а детали всё сыпались, пока не прозвенел звонок, означавший, что работать осталось всего пять минут. В течение этого времени он чувствовал себя более похожим на человека, ни о чём не думал, только энергично двигал руками. Как только работа была окончена, его окликнули коллеги: «Эй! Не хочешь перекусить?», на что он вышел, дав негласный ответ. Мальчик переоделся и покинул фабрику, не встретившись ни с кем взглядом. Я хочу уйти как можно скорее. Меня здесь быть не должно. Однако уйти в тот день у него не вышло. Кто-то окликнул его, когда он уже выходил с территории фабрики. Мальчик хотел было проигнорировать обращение, но остановился, когда понял, кто его зовёт. – Начальник? – отозвался мальчик. – Вам что-то нужно? – Да! Извини, но не мог бы ты пройти со мной на секунду? Начальник был авторитетом для всей фабрики, с седой шевелюрой и очками. Как тревожно. Директор фабрики редко разговаривал с такими рабочими, как мальчик. Он видел его лицо разве что на картине, висевшей на стене мастерской. – Нет, я как раз собирался уходить, – прямо сказал мальчик. – Ничего страшного, просто пойдём со мной. У тебя посетитель. Давай, пошевеливайся, – директор фабрики схватил его за запястье. Пытаясь вырваться, мальчик заметил, что руки того дрожали, а лицо было мертвенно бледным, взгляд то и дело метался к наручным часам. Директор фабрики явно чего-то боялся. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Они направлялись в приёмную – единственное место на фабрике, на которое тратились деньги. Из-за дубовых дверей, украшенных золотом, доносился аромат кофе. Начальник приготовил его для гостя. Мальчик понятия не имел, кто это мог быть. Посетитель? У него нет друзей, которые пытались бы связаться с ним. Всего год назад их было куча, и им не нужен был повод, чтобы навестить его. Но теперь к нему никто не приходит. Никто. Так кто же там, за дверью? Директор фабрики постучался, прежде чем войти. Мальчик вошёл следом. И это оказался последний человек, которого он ожидал увидеть. – Чуя… В приёмной было два человека. Один – высокий европеец в синем костюме, вероятно, детектив. А вторым был Накахара Чуя. Его старый друг. Чуя спокойно посмотрел на мальчика и встал. – Ширасе, – голос его был низким и напряжённым. – Давненько не виделись. Мальчик по имени Ширасе схватил первое, что попалось под руку: вазу с цветами. И бросил её в Чую.***
Это было довольно неожиданно. Я думал, что когда они воссоединятся, увижу волнение на лицах или радостные объятия. Именно это происходило в большинстве фильмов, которые я смотрел, чтобы изучить людей. Но мальчик по имени Ширасе бросил вазу. Я попытался остановить её, но не успел. Она ударила Чую-сама прямо в лоб и разбилась. Осколки разлетелись в воздухе со странной скоростью. Я быстро понял, что это результат гравитационных манипуляций Чуи-сама. В момент столкновения он использовал способность, чтобы разбить вазу. Следовательно, удар не причинил ему боли. Но, к сожалению, в вазе были живые цветы. А значит, там была и вода. Капли падали с головы Чуи-сама – Какого чёрта ты творишь, Ширасе? – его голос был ровным и бесстрастным, как будто он совсем не удивился. – Вода холодная, знаешь ли. – Ну же, Чуя, ты умный парень, – Ширасе-сан скривил губы в усмешке. – Я знаю, прошёл год, но не говори, что уже забыл, что ты сделал со мной… Что ты сделал с Агнцами. Чуя-сама обратил на него спокойный взгляд. И ничего не сказал. Ширасе-сан молча смотрел на него, будто желая прихлопнуть на месте. Когда ваза разбилась, директор фабрики вскрикнул: «Ик!» – и убежал. Я не понимал, что означало это молчание, но такими темпами мы ничего не добьёмся. Самое время мне было взять ситуацию под контроль. – Гм... Ширасе-сан. Приятно познакомиться. Хорошая сегодня погода, правда? – я слышал, что при первой встрече лучше всего говорить о погоде. – Вообще-то нам нужно поговорить с вами о чём-то важном. О чём-то очень важном. Давайте сядем и всё обсудим. – Я не разговариваю с такими, как вы, – с этими словами Ширасе-сан покинул комнату. – Погоди, Ширасе. Куда это ты собрался? – Мой рабочий день окончен, я домой! Я встал с намерением погнаться за ним. Нельзя было терять его из виду. Но Чуя-сама неподвижно стоял на том же месте. На самом деле он не отвёл взгляда и не изменил выражения лица. Но по какой причине? Если подумать, учитывая скорость реакции Чуи-сама, он мог бы легко избежать удара вазой. Но он этого не сделал. Интересно, почему? Я компьютер, и моей системой не предусмотрены такие неприятные вещи, как эмоции. Однако у меня есть функция, имитирующая их в своём модуле принятия решений, поэтому я могу выглядеть естественно при работе с людьми (я часто думаю, что было бы гораздо легче расследовать, если бы у меня её не было). Таким образом, я могу в какой-то степени воспроизвести такие эмоции, как удивление и волнение или, к примеру, распознать людские чувства. Но даже я понятия не имею, почему Чуя-сама не избежал этой вазы. – Пойдёмте за ним, – нерешительно окликнул его я. – Чуя-сама, вы в порядке? Вода стекала с его головы, он усмехнулся. – Господи, так и знал, что это случится. Мы догнали Ширасе-сан, когда он шёл по коридору. – Пожалуйста, подождите, Ширасе-сан! Мы нуждаемся в вашем содействии. – Неужели? Не повезло вам, ребятки. Сначала я было удивился, но быстро раскусил твой план. Ни за какие деньги я не собираюсь помогать таким, как Чуя. – Ширасе-сан не сбавлял скорости. – Но, рассуждая логически, вы должны помочь. – А ты вообще кто? Твои речи раздражают. Ты серьёзно предлагаешь мне сотрудничать с ним, зная, что он сделал? – Ширасе-сан оглянулся через плечо, угрожающе глядя на меня. Не было смысла так на меня смотреть: машины ничего не чувствуют, когда им угрожают. Но по этому выражению лица я смог понять чувства Ширасе-сан. Это была ненависть. – Год назад этот ублюдок уничтожил нашу организацию. Портовая мафия напала на нас. Лишила домов и разбросала по всей стране, чтобы не воссоединились. Всех, кроме Чуи. Как думаешь, почему? Он бессовестно вступил в Портовую мафию! Продал нас мафии, совершенно забыв о долге! Я сравнил сказанное с информацией в моих журналах записей. Она не совпадала. Это было совсем не похоже на правду. Его следовало поправить. Однако Чуя-сама молчал. Похоже, он и не собирался ничего говорить. – А теперь я здесь. Только я остался в Йокогаме, вынужденный работать под пристальным наблюдением. Знаешь, что это за вещица, Чуя? – Ширасе-сан поднял руку, демонстрируя свои наручные часы. Чуя-сама посмотрел на них и ответил: – Чёрт его зн... – Оригинальные швейцарские часы, – сказал я, просматривая свою базу данных. – Совершенно верно. Это последняя дорогая вещь, что у меня осталась. Тогда, в Агнцах, я мог накопить на такие за месяц. Но теперь я не знаю, когда мне придётся их продать. Моя работа простая, её может выполнить любой, и зарплата отстой. У меня просто нет шанса собрать денег на восстановление организации. – Восстановление организации? – выражение лица Чуи-сама изменилось. – Ага. Я не буду тлеющим угольком вечно. Всё это время я готовил оружие и заводил связи. Я смогу это сделать. Верну Агнцам былую славу и стану ещё более великим королём, чем ты! Чуя-сама нахмурился. – Ты никогда не сможешь сделать то, что сделал я. – Что ты сказал?! – Господа, пожалуйста, успокойтесь, – мы всё дальше уходили от темы, так что мне ничего не оставалось, кроме как вмешаться. Люди, конечно, любят спорить о несущественном, когда очевидно, что дело должно иметь приоритет. – Ширасе-сан, кажется, произошло недоразумение. Согласно моим записям, Чуя-сама ушёл в... – Не надо. Я сам поговорю с ним, – Чуя-сама внезапно рванулся вперёд. – Слушай сюда, Ширасе. Тебе следует знать лишь одно – нынешнюю ситуацию. Ты умрёшь. Сегодня, либо завтра. – А? – глаза и рот Ширасе-сан округлились. – Чудовищный наёмный убийца по имени Верлен собирается убить тебя. Моя цель – уничтожить его, поэтому мне нужна твоя помощь. – Что? Что значит убийца? – по выражению лица Ширасе-сан было видно, насколько он смущён. – Но почему меня? – Он считает, что если ты умрешь, у меня не будет причин оставаться в мафии. – Какого чёрта… Откуда ты знаешь? – Потому что я понимаю мышление сумасшедшего маньяка, – заявил Чуя-сама, не оставляя места для споров. – Во всяком случае, он силён. Столкнувшись с ним лицом к лицу, мы получили бы значительный ущерб, даже если использовали бы все силы мафии. Вот почему я устрою ловушку, которая наверняка его убьет. Он придёт за тобой, и тут я нанесу ему удар сзади. Если застать его врасплох и провести одну хорошую атаку, даже сильный одарённый будет повержен… Как в тот раз, когда ты ударил меня ножом в спину. Зрачки Чуи-сама были узкими, будто в них таились какие-то посторонние чувства. И даже с модулем, имитирующим эмоции, у меня не было возможности определить их истинную природу. – Подожди-подожди. Позволь прояснить, – Ширасе-сан замахал руками, явно пребывая в скверном расположении духа. – Есть наёмный убийца по имени Верлен. Просто так вам его не одолеть. Получается, ты хочешь использовать меня как приманку, чтобы выманить его. Притом рассчитываешь, что я буду сидеть и не рыпаться, зная что меня могут убить… Ты это хочешь сказать? На лице Чуи-сама было сложное выражение, он молчал. Ничего не поделаешь. Я ответил на его вопрос: – Да, похоже, так и есть. – А?! Да что с вами не так?! Кто вообще добровольно согласится стать вашей приманкой?! Чуя резко перебил его: – Верно, никто. Но у тебя нет такой роскоши, как выбор. – Что? – Ты прав, мы хотим использовать тебя как приманку. Но что с того? Нам не обязательно нужен именно ты, у него есть ещё две цели. Мы вполне могли бы устроить ловушку, используя одну из них, никому хуже не станет. Кроме тебя. Если откажешься от нашего предложения, то наверняка умрёшь. Так сотрудничай с нами, Ширасе. Потому что если ты этого не сделаешь, то просто погибнешь! – закричал Чуя-сама, словно отвергая саму эту идею. Они уставились друг на друга. Ни один ничего не говорил, читая выражение лица другого, будто пытаясь отыскать что-то в его глубинах. Наконец Ширасе-сан нарушил молчание. – А-а… Да-да, – с этими словами Ширасе-сан развернулся и пошёл. – Что бы ты ни делал, у тебя всегда будут королевские амбиции. Как я и думал. Мы вышли на заводскую стоянку. Припаркованные машины преданно ожидали своих хозяев. Про себя я отметил, что от людей они очень отличаются тем, что не игнорируют свои миссии из-за эмоций. Мысль эта ободряла. Ширасе-сан подошёл к маленькому мотоциклу, вероятно, использовавшемуся для езды по городу. Вынимая из корзины шлем, он глянул в нашу сторону. – Выбора нет: я сделаю, что ты скажешь. Покажи, где собираешься устраивать ловушку. Я поеду за вами на байке… Его слова заставили меня облегчённо улыбнулся, однако не тут-то было. В тот же миг нечто изо всей силы врезалось в мою голову. Ширасе-сан швырнул в меня шлем. В момент удара мир вокруг заплясал. Пока я приходил в себя, другой шлем уже летел в голову Чуи-сама, однако тот оказался ловчее и в последний момент перехватил его. Ширасе-сан вскочил на мотоцикл. Угрожающе заревел мотор. – Ха-ха-ха! Чёрта с два я буду подвергать себя опасности, основываясь на словах предателя! – крикнул он, резко нажимая на газ и скрываясь из виду. – Ой… Я провёл самодиагностику. Обнаружен удар в голову. Внутреннее устройство не пострадало. Задержек сигнала нет. Он просто ударил меня. Чуя-сама смотрел вперёд, как будто ему было скучно держать шлем в руках. – Чел… Чего ты добиваешься, убегая? – он тяжело вздохнул и отбросил шлем в сторону. Затем он прыгнул, орудуя гравитацией, приземлился на припаркованную неподалеку машину. – Не отставай, игрушечный робот. Или я оставлю тебя здесь. С этими словами он побежал за ним. Я не мог позволить себе быть «оставленным». Движения Чуи-сама больше походили на скольжение, чем на бег. Смещая центр тяжести, он создавал силу, которая двигала его вперёд. Он способен был прыгать, словно фрисби. Мог одним прыжком перелететь через район и легко обогнать движущуюся машину. Я мобилизовал приводы в коленях и погнался за Чуей-сама. Перепрыгнул через территорию завода и приземлился боком на знак, прежде чем взлететь над головами пешеходов внизу. В то же время я пытался определить местоположение сбежавшего Ширасе-сан с помощью электрических сигналов, но не получал ответа. Я попытался взломать навигационную сеть, но не нашёл там никакой информации, касающейся его средства передвижения. Похоже, Ширасе-сан пользовался мотоциклом, который не имел системы связи с внешним миром и выполнял лишь функцию мобильности. Говоря проще — это была дешёвая модель. Дешевизна эта поставила нас в невыгодное положение. В отличие от машины Верлена, мотоцикл Ширасе-сана нельзя было контролировать дистанционно. Не было другого выбора, кроме как догнать и остановить его физически. Это стоило немного больше усилий, но я решил повозиться. Во время бега я получил доступ к ORBIS. С помощью этого инструмента можно принудительно получить доступ администратора и отобразить его в виде экрана над моим полем зрения. Он собирает данные, доступные дорожной полиции, и может распознавать окружающие машины все сразу. И искать нужную, соответственно. Нашёл. Один квартал к северу и два к западу. Он ехал к главной дороге по жилой улице, двигатель громко ревел. Система легко приметила его из-за очевидного превышения скорости. – Чуя-сама! На северо-запад! – крича, я перепрыгнул через грузовик и пересёк улицу. Чуя-сама и я пробежали через скопление машин, направляясь на запад. Группа зевак в изумлении уставилась на нас. Я подключился к дорожным камерам и увидел, как мотоцикл Ширасе-сан проехал на красный свет, словно направляясь к другой жилой улице. Это был безрассудный шаг. Но, к счастью для него, и к несчастью для нас, эта дорога была узкой и не имела дорожных камер. Это означало, что мы не могли преследовать его по видеофайлу. Чуя-сама и я перепрыгивали через изгороди, отталкивались от крыш и перелетали через телефонные столбы, преследуя его. Асфальт, от которого я оттолкнулся, чтобы ускориться, разлетелся на кучу обломков. Мы с Чуей-сама бежали чуть быстрее мотоцикла Ширасе-сан. В этой стране не существовало законов, ограничивающих скорость передвижения пешеходов. Явный недосмотр человеческих политиков. На их месте я бы не забыл издать закон, привлекающий к ответственности андроидов, превышающих скорость. – Я слышу звук двигателя. Прорываюсь вперед! Чуя-сама максимально уменьшил собственную гравитацию, чтобы парить в воздухе. Он оттолкнулся от стены здания и исчез в городском пейзаже. Надо было спешить и догонять. Хоть Чуя-сама и обладал гравитационной способностью, честно говоря, я явно превосходил его по длине ног. И ни за что не собирался проигрывать. Мы находились в жилом районе с множеством узких переулков. По моим расчётам, мы должны были догнать Ширасе-сан примерно за двадцать семь секунд. Если Чуя-сама преградит ему путь спереди, а я прикрою тыл, у Ширасе-сан не будет иного выбора, кроме как сдаться. Идеально. Однако позже я вспомнил, что всегда говорила доктор Уолстонкрафт. «Когда думаешь, что всё идёт как по маслу, приходит оно. Чудище, известное как неудача, всегда появляется, чтобы поймать и сожрать жалкую добычу, несущую в себе запах успеха». Всё вышло именно так, как она и сказала. Гонясь за Чуей-сама, я услышал громкое предостережение: «Не ходи туда, игрушечный робот! Прячься!», но было уже слишком поздно. Завернув за угол, я стал невольным свидетелем происходящего. Честно говоря, этого можно было ожидать. Предпосылок было предостаточно. История Ширасе-сан. Он сказал, что готовится к восстановлению своей организации. В приёмной, когда директор фабрики проходил мимо него, он странно нервничал. А потом сбежал. Ширасе-сан стоял посреди перекрестка. Он был безнадёжно окружён… Полицейскими машинами. – Буичиро Ширасе! Вы арестованы по подозрению в незаконном хранении оружия! Ширасе-сан был задержан крупным полицейским, его голова была прижата к полицейской машине. – Отпусти! Отпусти меня, идиот! Я будущий король! – Ширасе-сан извивался под ним, но, по моим расчётам, ему понадобилось бы ещё тридцать девять человек, чтобы освободиться. Из полицейской машины раздался голос: – Ты здесь, Чуя? У твоего подчинённого неприятности? – спокойный тон почему-то звучал неуместно в данной ситуации. – Выходи и помоги ему. А потом из машины вышел мужчина. Унылый детектив лет сорока с лишним. На нём были кожаные ботинки, давно потерявшие свой блеск, и тёмно-зелёное пальто, которое, казалось, стало частью его кожи после многих лет ношения. Детектив был худощав, на голове торчал пушок волос. Он мягко улыбался. – Я не его подчинённый! Я король! – Ширасе-сан все ещё вырывался и сопротивлялся. – Да-да. Продолжайте брыкаться, ваше величество. Я не интересуюсь такой мелкой рыбёшкой, как вы, – сказал детектив, хлопнув Ширасе-сан по голове. Чуя-сама прищёлкнул языком. – Значит, ты с самого начала планировал взять Ширасе именно в этот момент, детектив, – сказал Чуя-сама, выходя к полиции. – О-о-о, как ты, Чуя? Достаточно ешь? – детектив в зелёном пальто широко развёл руками, словно разговаривал со старым другом. Но у меня было такое чувство, что на самом деле они не друзья. – Если не будешь правильно питаться, то никогда не вырастешь, поэтому обязательно кушай. И ходи в школу. Отложи немного денег, подумай о будущем. Не гуляй после заката. Хотя я думаю, что вполне нормально погулять немного, пока ты молод. И ещё, – детектив-сан рассмеялся и толкнул Ширасе-сан рукой. – Выбирай друзей с умом. – Накахара Чуя-доно. Мы хотели бы, чтобы вы прошли с нами в участок по подозрению в сговоре с Ширасе, – молодой полицейский встал рядом с Чуей-сама. Выражение его лица было жёстким и холодным с дотошностью машины. Конечно, он ещё не достиг моего уровня. – Ясно. Спланировал всё-таки, – Чуя-сама пристально посмотрел на полицейского. – Директор фабрики – твоя пешка. Ты заставил его присматривать за Ширасе, чтобы заманить меня. – Хе-хе. В отличие от тебя, молодой директор уважает старших, – сказав это, детектив-сан нанёс ещё один легкий удар Ширасе-сан. – Я легко добыл доказательства того, что он незаконно хранит оружие. – Ты лжёшь! Ты ни за что не пронюхал бы о моём идеальном плане! Чуя, это ты меня сдал, да?! Детектив-сан искоса взглянул на Ширасе-сан и пожал плечами. – Как я и говорил, выбирай друзей с умом, Чуя. Чуя-сама вздохнул и заговорил, самую малость печально: – Так, детектив. Я прекрасно знаю обо всех его преступлениях, но не мог бы ты подождать ещё один день? Мы находимся в разгаре организационного спора, и я должен защитить его. Детектив-сан тупо уставился на него, прежде чем издать слабый смешок. – Можешь не беспокоиться. Мы уж справимся с его защитой, – он достал пару наручников и потряс ими перед лицом. – В тюрьме. Почему бы тебе не пойти с нами? Детектив-сан кивнул, и офицер втолкнул Ширасе-сан в полицейскую машину. Мы ничего не могли поделать. Выражение лица Чуи-сама говорило само за себя. – Да чтоб его… – Чуя-сама стиснул зубы, сдерживая проклятие.***
Однажды профессор спросила меня: «Каково это – быть машиной?» Я не мог ответить на этот вопрос. Быть машиной значит просто быть машиной. Естественно, это было чрезвычайно просто, без каких-либо случайных условий. Так я и ответил, добавив: «Профессор, каково это – быть человеком?» Она молча скрестила руки на груди, а потом тревожно рассмеялась. Быть человеком и чувствовать, что это приносит. Можно сказать, таково происхождение этого вопроса и самая важная его часть. Верлен сказал, что он не человек. Это было настолько важным вопросом, что ради него он перевернул бы весь мир. Для Верлена, является ли он человеком или нет, было таким ценным знанием, что смогло повлиять на всю его деятельность сейчас и в обозримом будущем. Как странно. Какая разница, человек ты или нет? С этой мыслью я повернулся к Чуе-сама. – Чуя-сама. Он молчал. – Чуя-сама. – Что?.. – Теперь ваша очередь. Игра в «познание людских странностей». Чуя-сама не ответил. – Хорошо, послушайте меня, – я стукнул обеими ладонями по столу. – Э-э-э, есть в людях такая странная штука… По какой причине они стыдятся того, что их тела издают какие-либо звуки, кроме голоса?.. Вроде метеоризма или отрыжки. Ладно, следующий вопрос. Я постучал по столу, указывая на очередь Чуи-сама. Он посмотрел на меня и глубоко вздохнул. – Ха-а-а-а… Какой странный ответ. – Ха-а-а-а, действительно. Спасибо за ответ. Мой ход. Когда женщины называют другую женщину «милой», это обычно означает, что она вовсе не милая. Причина неизвестна. Описывая её как супер-милую, они на самом деле говорят: «У неё ужасный характер», – тук-тук. – Теперь Чуя-сама. – А-а-а... – вяло протянул тот. – Спасибо за ответ. Моя очередь. При пользовании уборной существует таинственный протокол, согласно которому мужчины должны поднимать стульчак унитаза. Женщины – нет. Почему? Если сесть, вещества не будут разбрызгиваться повсюду. Особенно маленькие… – Прекрати! Это грязно! – крикнул Чуя-сама. Я склонил голову набок: – Грязно? Но комнату убирали 92 минуты назад. – Не в том смысле… – Чуя-сама агрессивно почесал голову. – Ой, хватит! Вытащи меня отсюда! Мы были в комнате для допросов городской полиции. Зелёные от мха стены были полны табачных клякс. У четырёхногих стульев болтались болты, и при попытке пошевелиться они с грохотом сотрясались. На столе виднелись пятна воды и царапины, оставленные чьими-то ногтями. Разводы, вероятнее всего, остались от слёз подозреваемых. После того, как попросили добровольно сопровождать городскую полицию, нас привели в эту комнату и велели немного подождать. Можно было бы легко вырваться, но будет довольно хлопотно, если мы не пройдём через юридические процедуры. Лучше дождаться прибытия юрисконсульта Портовой мафии. Хотя, стоит признать, быть задержанным полицией будучи следователем – довольно ценный и захватывающий опыт. Хорошо, что я скрыл своё положение. Боже, храни протокол расследования. – Тебе запрещено продолжать эту игру. Понял? – Это приказ? – Это приказ. Я ничего не мог с этим поделать, так как это был приказ. – Понятно. Я никогда больше не стану играть в «познание людских странностей». Чуя-сама устало посмотрел на меня: – Выглядишь разочарованным… В комнате не было зеркала, поэтому я не мог проверить, какое выражение у меня было. – Ха-а-а… Не бери в голову. Так что же, они отпустят Ширасе? – Вполне возможно. Но это может занять некоторое время, – честно ответил я. – Я взломал их базу данных: они уже провели обыск в доме Ширасе-сан и конфисковали двенадцать единиц огнестрельного оружия. Регистрационные номера были сколоты. Даже с отличным адвокатом потребуется некоторое время, чтобы освободить его. С другой стороны, если он и стремился только к освобождению под залог, у него есть криминальное прошлое с тех пор, как он служил в Агнцах. Это будет трудно, но поскольку истинной целью полиции были вы, а не Ширасе-сан, они, вероятно, задержат его только на время, необходимое для отправки прокурора, а это сорок восемь часов. – Нет у нас сорока восьми часов. – Чуя-сама сжал кулаки. – Верлен может прийти и убить его в любой момент. Он прав. Чтобы уничтожить Верлена, мы должны подготовить соответствующую ловушку и заманить его туда с помощью Ширасе-сан. Грубо говоря, нам нужно неожиданно атаковать того, кто сам специализируется на внезапных нападениях и убийствах. Но без определённых условий план нам не выполнить. Время, место для устройства ловушки… И приманка, Ширасе-сан. – Кстати, ты не можешь связаться со своим боссом? – Чуя-сама наклонился вперед. – Это полиция, они же ваши союзники, верно? Просто попроси своих приятелей из штаба связаться с участком и попросить освободить нас. – Если б я мог… – я покачал головой. – Но из-за договора это невозможно. – Договора? Я всё ему объяснил. Изначально Европол был международным детективным агентством, созданным на условиях Мирного договора Великой войны. Его цель состояла в том, чтобы искоренить преступников, которые работали за кулисами за международными границами. Однако под влиянием послевоенной кросс-национальной игры власти были введены некоторые ограничения. Одно из них заключалось в том, что права и суверенитет европейских союзников не должны быть ущемлены. Учитывая, что некоторые бывшие вражеские государства сотрудничают в создании собственных следственных органов, мы должны быть очень осторожны с тем, чьи права мы нарушаем в других странах. В этом случае Верлен, бывший французский шпион, будет арестован с кучей государственных секретов, вбитых ему в голову. Одна ошибка в обращении с ним – и может разразиться международный скандал. И если этого не произойдет, вполне вероятно, что следователь, который его арестовал, продаст эту информацию другой стране. По крайней мере, так думала Франция, поэтому они не хотели посылать следователя из другой страны. С другой стороны, Европол должен был сделать всё, что в его силах, чтобы остановить это бедствие по имени Верлен, так как он будет случайным образом убивать важных людей по всему миру. Британия, в частности, понесла наибольший ущерб, когда он убил их рыцарей во время коронации, успешно размазав грязь по лицу всей страны. Несмотря ни на что, они не могли сдержаться. План компромисса состоял в том, чтобы послать меня в качестве единственного следователя. С моей помощью они, безусловно, сохранят государственную тайну и не будут втянуты в помощь другой стране, основываясь на эгоистичных желаниях. Вот как я был запрограммирован. Кроме того, информация, собранная в ходе этого расследования, была заморожена, зашифрована и сохранена таким образом, что не могла быть использована другими странами. Например, когда Пианист-сан однажды спросил: «Какой резон тебе не сообщать эту информацию властям, особенно если она поставит мафию в невыгодное положение?», я ответил, что не могу. И вот в чём была причина. – Ясно, – Чуя-сама скрестил руки на груди и кивнул. – Независимо от того, сколько компрометирующих улик ты видишь и слышишь от мафии или меня, ты не можешь о них сообщить, верно я говорю? – Да. И по той же причине штаб-квартира не может связаться с японской полицией. Формально я не должен ничего расследовать в Японии. Если другие страны узнают о Верлене и нашем расследовании дела Короля Убийц, они могут начать решить использовать его в качестве разменной монеты с Францией. Как вы знаете, он почти наверняка нарушил международное право в годы войны под предлогом тайной операции. – И поэтому японская полиция нам не союзница, – вздыхая, подвёл итоги Чуя-сама. – Как неудобно. То есть полагаться я могу только на ведро с болтами. Что ж, зато хоть мафии ты проблем не доставишь. – Для нас сотрудничество с такими организациями, как мафия, которая не полагается на законные власти, является хорошим компромиссом, – я улыбнулся. – И ещё, Чуя-сама, позвольте отойти от темы. Я слышал, что в мафии есть одарённый, который идеально подходит на свою роль. Это правда? Как только я это сказал, выражение лица Чуи-сама изменилось. Он скривился, словно только что проглотил сотню жуков. – Правда, – голос Чуи-сама звучал так, будто он скорее умрёт, чем продолжит. – Но я не могу с ним связаться. Надеюсь, эта сволочь уже где-нибудь концы откинула. – О... – я думал, что гибель союзника – для нас неприятность. – Можем ли мы ему доверять? – Доверять? Шутишь что ли? – раздражённо спросил Чуя. – Он самый подлый из подонков с извращённым умом. Из тех, кто стал бы продавать воду утопающим. А ум его столь остр, что, поверь, они бы купились. Но без его поганой способности Верлена нам не одолеть. – Почему вы так уверены? – Напарник Верлена, талантливый шпион Рембо... Мы с Дазаем победили его, – сказав это, Чуя-сама сжал кулаки. – Чёртов Дазай… Чем он там вообще занимается?***
Кладбище мусора – совершенно забытая всеми земля. Под пасмурным небом грязные транспортные контейнеры громоздятся друг на друга, словно трупы. На голую землю полигона незаконно сливаются ядовитые вещества, успешно справляющиеся с отпугиванием грызунов. Это самое безлюдное место Йокогамы, даже не отмеченное на карте, и почти в его центре жил Дазай. Дома у него не было: он расположился в одном из брошенных грузовых контейнеров. Раньше он был предназначен для перевозки автомобилей из-за рубежа, а теперь вмещал в себя холодильник, вентилятор, стол со стулом, кровать и маленькую голую лампочку. Шапочные знакомые Дазая, включая подчинённых из Портовой мафии, не смели приблизиться к его жилищу. И не только потому, что место это само по себе навевало какую-то неведомую жуть. Дело в том, что никто не знал, как Дазай отреагирует на прибытие чужака в его владения. В зависимости от настроения он мог как медленно вырвать пришельцу конечности, так и встретить его хлебом-солью. Никто не понимал истинных намерений Дазая. Пепельная тень Портовой мафии. Так его называли. Прошёл год с тех пор, как Дазай вступил в мафию. Сейчас он командовал секретным подразделением под непосредственным контролем босса и добился в этом выдающихся результатов. Сколько организаций разгромлено, сколько новых торговых путей открыто... Отнюдь не похожий на мафиози, он добился больши́х результатов быстрее любого исполнителя. Дазай был на совершенно ином уровне. Даже достижения самого успешного члена Флагов, Пианиста, по сравнению с его были детским лепетом. Однако же ни один человек не доверял Дазаю. Ведь в глубине его глаз растекалась угольно-чёрная тьма, что темнее, чем любая из ночей на свалке. Чем дольше он продолжал свою деятельность в мафии, тем тусклее и непонятнее становился сам Дазай. Он никому не рассказывал о своих рассуждениях. Просто убивал врагов, кровью расчищая путь для Портовой мафии. Как будто сам загонял себя в самый тёмный угол. Лишь один человек не был доволен его великими достижениями. И звали его Дазай Осаму. Одинокий, он сидел на своём круглом стуле в контейнере, уставившись в темноту. На столе зазвонил сотовый. Это был входящий от Чуи, но Дазай не ответил. Даже не взглянул на экран. Неподвижно сложив руки, он сидел, всматриваясь в ту часть тьмы, где должен был находиться выход. Его глаза были чересчур спокойны. Чернота зрачков поглощала всё – от света до звуков, не оставляя после себя ничего. Даже собственных чувств хозяина. Звонок прекратился, словно сдавшись, оставив после себя лишь тишину. Это молчание казалось ещё более глубоким и тяжёлым, чем до того, как телефон зазвонил. В этот момент глаза Дазая, смотревшие в тёмную бездну, дёрнулись. Металлическая дверь начала открываться. Она медленно распахнулась, и по другую сторону появилась чья-то фигура, очерченная тусклым светом. – Ты живёшь в ужасном месте, Дазай-кун, – легко вынес гость. – Скажи честно, чего ты так боишься, что остаёшься тут? Налогов на имущество? Выражение лица Дазая ничуть не изменилось, и он заговорил хриплым голосом, лишённым каких-либо эмоций: – Я боюсь вас, Верлен-сан. Фигура вошла внутрь. Она была высока и одета в костюм цвета ночных волн. Глаза были беззаботны, словно происходящее её забавляло, а на голове ютилась чёрная шляпа. Это был король убийц, Поль Верлен. – Каков лжец! – сказав это, он прошёл в глубь контейнера. – Ничего ты не боишься. Видел бы свой взгляд, по нему сразу всё становится ясно. Даже когда я пытался убить тебя пару дней назад, ты ничего не почувствовал. – У меня довольно необычное мнение касаемо собственной смерти, – в краешках его глаз, казалось, заиграла улыбка. Глубины зрачков же упрямо молчали. – Не настолько, как у профессионального наёмника, – Верлен пожал плечами. Каблуки его кожаных башмаков стучали по полу с каждым шагом. Он схватил со стола какие-то документы. – Это внутренние данные Портовой мафии? На столе лежало несколько стопок бумаг. Продав их другой организации, можно было заработать достаточно денег, чтобы прожить три роскошных жизни. В этих чрезвычайно ценных документах были записаны все секреты Портовой мафии. Верлен потряс пачкой бумаг у самого лица. – Два дня назад я сказал, что не убью тебя, чтобы ты мог отдать их мне. Для работы, конечно. Но в чём твоя причина? Какую выгоду получаешь из этого ты? Только посмей сейчас выкинуть одну из своих шуточек, а-ля «Пожалуйста, не убивайте меня». – Всё очень просто, – Дазай слабо улыбнулся. Его голос был низким, словно рычание демона из кошмарного сна. – Я хочу увидеть, как Портовая мафия сгорит дотла. Выражение лица Верлена стало серьёзным. Он уставился на Дазая так, будто только что заметил его присутствие. – Разве не мафия подобрала и взрастила тебя? – спросил Верлен после небольшой паузы. – Верно. – Тогда почему?.. Дазай наверняка услышал вопрос, но ответа не прозвучало. Его взгляд блуждал в попытках найти что-то несуществующее. Затем он улыбнулся. Улыбка эта была столь печальной, что любой увидевший её не сдержал бы крика. – Потому что мне надоело всё это. Верлен прищурился. Он пристально рассматривал Дазая, пытаясь понять его истинные намерения. Тот смотрел на него, казалось, наслаждаясь вниманием, и продекламировал: – В конце концов, я так здесь ничего и не нашёл. – А-а, ясно, – Верлен закрыл глаза. – Что ж, я понимаю твои чувства. Я и сам отправился в путешествие с надеждой, что что-то сможет меня изменить. Но место, куда я пришёл, было полно бесполезного хлама, поэтому я сразу же вернулся домой. Я тоже испытывал нечто подобное. Дышать, есть, выделять – это не жизнь. Вот почему мы путешествуем. Говоря, Верлен поднял валяющуюся на полу монету. Это была обыкновенная серебряная йена. – Я благодарен тебе за помощь, Дазай-кун. Затем он подбросил монету. Раздался оглушительный рёв. Монета пронзила стену позади Дазая, пролетев мимо него. Она влетела в отходы за пределами контейнера, оставив после себя громоподобный звук и атмосферное искажение. Монета никуда не падала, лишь летела по прямой, исчезая на западе. Всё, что осталось, – пар от расплавленного металла и гул его разрыва. – Я отдам дань уважения твоему отчаянию и убью тебя последним, – он улыбнулся, его поза была такой же, как и тогда, когда он подбрасывал монету. Дазай не двигался. Даже когда монета пролетела мимо него со страшной скоростью, его лицо не изменилось. – С нетерпением буду ждать вашего возвращения, – сказав это, Дазай улыбнулся, и улыбка отразила его разбитую душу. Верлен повернулся к нему спиной и направился к выходу. Когда он дотронулся до двери, Дазай задал вопрос: – Ну а куда вы теперь направляетесь? Верлен обернулся и одарил Дазая улыбкой, словно иллюзионист, только что продемонстрировавший свой лучший фокус. – Сам же прекрасно знаешь. В полицейский участок.***
Дверь комнаты для допросов открылась ровно через 1448 секунд после того, как мы с Чуей-сама в неё вошли. – Извините, что перебиваю! – это оказался детектив, который был на месте ареста Ширасе-сан. Он держал в руках керамический сосуд с жидкостью. Мужчина сел за стол, вынул палочками для еды твёрдые частицы из крахмала, глиадина и глютенина и... начал их есть. Заметив моё удивление, он поднял глаза. – В чём дело, господин иностранец? Удона раньше не видели? – детектив посмеялся и продолжил есть. От еды валил густой пар. – А где наша порция? – поинтересовался Чуя-сама, глупо хлопая глазами. – Что? Вы тоже хотели? Не думал, что еда простолюдина придётся по вкусу парню, зарабатывающему на нелегальных драгоценностях. Чуя-сама скрестил руки на груди и свирепо зыркнул на своего противника. – Нелегальных драгоценностях? Эй, эй... Это чушь собачья. Я простой лицензированный продавец ювелирных изделий. Тебе мое служебное удостоверение показать? – Зачем мне твоя подделка? – детектив насмешливо склонил голову набок. – Лучше познакомь меня со своим иностранным приятелем. Откуда он тут взялся? На меня указал кончик его палочки. Чуя-сама не ответил, только пожал плечами. Взгляд следователя с Чуи вновь обратился ко мне. – И да, Чуя. Ради твоего же блага лучше не посвящать посторонних в то, о чём мы сейчас говорим. – Приятно познакомиться. Я компьютер из Европ… – запоздало начал было я. – Помолчи лучше. Господин детектив, – прервал меня Чуя-сама и обратился к следователю. – Этот парень – новичок, только сегодня присоединился. Фрик какой-то. Он убеждён, что является супермашиной с того дня, как врачи едва собрали его раскрошенную в передряге голову, но это не мешает ему яро интересоваться делом и ходить за мной по пятам. Вопросы? – Нет, ведь я действительно мощный компьютер... – А-а, подчинённый? Понял. В таком случае, это очаровательное место пока для него не предназначено. Позвольте показать вам выход, – следователь кивнул мне, постучал в дверь и приказал кому-то: – Вышвырните его вон. Из-за двери бесшумно появился крупный полицейский и схватил меня за руку. Я хотел было возразить, но краем глаза уловил знак от Чуи-сама. Он согнул под столом указательный палец и показал им наружу. Его взгляд был устремлен на меня, а подбородок слегка указывал в направлении выхода. Это не могло быть ничто иное, как невербальный сигнал. Он пытался дать мне какое-то задание, не привлекая внимание окружающих. Для этого и нужна была та история, которую он только что для меня склепал. Хм-м… Мне остается лишь одно. – Что ж, тогда прошу меня извинить, – молвил я с покорным поклоном. Полицейский вывел меня прочь. – Извините, господин офицер, – сказал я, сделав шагов десять. – Как вы думаете, что означает сигнал, когда палец дважды сгибают и указывают им наружу? – А?.. – полицейский недоуменно склонил голову набок. Впрочем, и так было ясно, что раз Чуя-сама косвенно проинструктировал меня выйти наружу, то мне полагалась какая-то сольная работа. С другой стороны, этот жест мог также означать безвыходность ситуации, в которой оказался Чуя-сама – сам он комнату для допросов не покинул бы. В таком случае прямо сейчас я должен забрать отсюда Ширасе-сан. Если мы не увезём его из тюрьмы в безопасное место как можно скорее, то на тот свет он отправится прежде, чем будет готова ловушка. Проблема в том, что городская полиция была в курсе наших планов. Именно поэтому они и запихнули Чую-сама на допрос. Неплохой способ вставить нам палки в колёса. – Понял! – вдруг сказал я, полицейский подозрительно на меня покосился. – Что понял? – Этот жест был инструкцией. Скорее всего, я должен тайком пробраться в тюремную камеру и спасти Ширасе-сан. – Ясно, в камеру... – полицейский в форме машинально кивнул. – Погоди, чего? В тюремную камеру? Ой. Казалось, он был в полушаге от того, чтобы раскрыть меня. Надо срочно это исправлять. – Господин офицер, а что это за штука вон там? – я указал за спину полицейского, и тот невольно оглянулся – таковы человеческие рефлексы. Я не дрогнувшей рукой поднёс палец к его щеке. Он непременно натолкнётся на него. – Здесь же ничего нет!.. Он хотел добавить ещё пару слов, но, обернувшись, коснулся моего пальца. Его кончик был снабжён крошечной иглой с покрытием из мощного успокоительного. Оно быстро растворится в крови полицейского, попав туда через точку прокола. Это сработало – артериальное давление мужчины резко ослабло, что вызвало у него гиповолемический шок. Ещё минута – и страж порядка потерял сознание. Обеими руками я удержал обмякшее тело от падения на пол. Вокруг всё было тихо – никто не обратил на происходящее внимание. – Пожалуйста, ведите себя тихо в полицейском участке, – улыбнулся я бесчувственной туше.***
Лицо Чуи искажала необычайно сердитая гримаса. Взор его полузакрытых глаз блуждал по пятнам на стене, а локти плотно упирались в стол. Пятна были единственным способом отвлечься от нудной беседы с сидящим напротив детективом. – А потом, знаешь, я подумал: "А как же он?" – говорил следователь, наклонившись вперёд. – Всё, что тебе нужно в жизни, – это миска хорошего удона. А иметь несметные богатства в молодости неприлично, как по мне. Я прошёл через огонь и воду, годами работая в поте лица, и прибавки к моей зарплате каждый раз оказывались настолько мизерными, что их будто и не было вовсе. Однако даже это всё равно ощущается, словно чикува в простом удоне. Тяжёлая работа окупается, малец, уж поверь мне!.. Чуе уже даже не хотелось ежеминутно бросать быстрый взгляд на стрелки настенных часов, чтобы не ужасаться от того, как долго он выслушивает это жалкое нытьё. Бесконечная болтовня детектива, видимо, замышлялась как своего рода поучение, однако Чуя не понимал ни на грамм его сути. Сначала это была история жизни следователя, медленно перетёкшая в пустые жалобы, затем он с горем пополам вернулся к своему бытию, а потом вдруг решил начать проповедовать невесть что. Он то и дело повторялся, пересказывал одно и то же раз за разом, наполняя истории удивительно точными и яркими деталями, чем только усиливал приторное чувство скуки. Его сияющие глаза выдавали прямо-таки детский восторг от уже не раз упомянутых им фактов, будто он открывал Чуе вселенские тайны мироздания. – Так вот, знаешь, о чём я думал, когда меня назначили в этот полицейский участок? Мой шериф сказал мне… В общем, он мне стал жаловаться, мол, куча косметики для волос, которую он использует, делает их чересчур жирными... Чуя изо всех сил пытался терпеть. Он просто должен был смириться с этим. В конце концов, это был добровольный полицейский допрос. Поскольку у полиции не было ордера на его арест, они не имели формального права его задерживать, так что в любой другой ситуации Чуя просто встал и ушёл бы отсюда, хлопнув дверью, однако не сейчас. Он выигрывал драгоценное время, пока Адам вызволял Ширасе из камеры. Пускай детектив болтает хоть до пены изо рта – главное, чтобы он торчал здесь как можно дольше. Чуе оставалось лишь терпеть. «Я – прибрежная галька, которую занесло сюда по воле случая. Мне фиолетово, я просто галька», – отчаянно твердил он про себя. – Да, в общем... Понимаешь, ага? Эх, как говорится, старость – не радость, а молодость – гадость... Моя была настоящим отстоем, – самодовольно кивал детектив. – Денег было чёрта с два, я всё голодный ходил. Я же и работу в отделе безопасности получил потому, что брат мой немаленькая шишка, но это не работа, а каторга настоящая. Ты себе даже представить не можешь, что там было! Да оттуда народ пачками увольняется. Но я-то не слабак – вцепился в это место, как питбуль. Учись, малой! Вот она, сила воли!.. Чуя не выдержал и перебил следователя: – Скажи, как долго будет продолжаться эта история? Детектив приподнял брови, прежде чем рассмеяться, как будто только и ждал от своего слушателя саркастического замечания. – Сколько пожелаешь. Всё, что мне от тебя требуется, – одна подпись, и можешь идти на все четыре стороны. И дружка своего скромного, Ширасе-кун, тоже, можешь прихватить, – с этими словами он достал какие-то документы и протянул их Чуе через стол. Чуя молча пробежался глазами по хорошо пропечатанным строчкам. Это было письменное соглашение о сотрудничестве по обвинительному заключению, сбору доказательств и куче другой работы на полицию. Другими словами, в обмен на секреты мафии, Чуя и Ширасе получат амнистию; это был документ о сделке с полицией. Конечно, им нужны тайны, которые хранил Чуя. Он мог поведать уйму информации из самого сердца Портовой мафии. – Ты хочешь, чтобы я продал мафию? – тихо спросил Чуя. – Ты ведь не хочешь оставить нам своего приятеля? – детектив улыбнулся, но его взгляд оставался холодным. – Думал, всё будет просто? Как бы не так! Но не тушуйся: меня интересует только одно. Всего щепотка фактов, которые помогут нам перекрыть каналы операций Портовой мафии на чёрном рынке. Лицо Чуи опустело. Он ещё раз просмотрел документ, а после поднял глаза на следователя. – Ручку не одолжишь? – Пожалуйста. Чуя взял авторучку, предложенную детективом, и стал плавно выводить буквы на линии подписи документа. Как только он закончил, следователь повернул документ к себе. Написанное гласило: «Поешь дерьма». С видом победителя Чуя швырнул ручку на стол, сложил руки за головой и откинулся на спинку кресла. Для большей ясности своих намерений он заодно ещё и ноги забросил на стол. – Ах, извини, что прервал твой скучный рассказ, – нахально отчеканил Чуя. – Можешь продолжать, я весь внимание. Детектив мрачно молчал. Он очень медленно поднял тяжёлый взгляд с документа на Чую.***
Я уверенно направлялся к тюремному корпусу. Победа была близка, однако вопрос о том, как именно вытащить Ширасе-сан, оставался открытым. Власти моей европейской родины ничем нам помочь не смогли бы, поскольку побег носил противозаконный характер, но и помешать они бы нам не смогли – я наизусть знал все методы и полномочия их следственных органов. В коридоре, ведущем к камерам, было тихо. В отличие от переполненного зала Отдела уголовного розыска, люди здесь появлялись редко, а интерьер не отличался разнообразием. Всё, из чего состояло это унылое место, – это ровный флуоресцентный свет ламп, и хорошо освещённые этими лампами кремовые стены. Время от времени на стене загоралось тёмно-синее табло объявлений, на котором была представлена ежемесячная статистика дорожно-транспортных происшествий, уведомления о периодических медицинских осмотрах и тому подобное. Это был скучный и довольно однообразный коридор, который можно найти в любой точке мира. Вскоре я оказался у нужного мне отделения. Где-то там должен быть Ширасе-сан. – Прошу прощения, – я легонько постучал в оконное стекло рядом с дверью, ведущей в главный офис службы безопасности. За столом дежурного сидел старший офицер. Я отметил про себя, что он, должно быть, крепко сложен, ведь, кроме мышц, для сдачи тестов особо ничего и не требуется, чтобы стать полицейским. Судя по виду, открывавшемуся через окошко, офис был не очень просторным. Там имелись письменный стол и восемь панелей наблюдения, показывающих внутреннюю часть тюремных камер. На столе стоял рабочий компьютер. Физические ключи от камер висели на стене в ряд. Как и все остальные помещения в здании, это казалось изношенным и давно не знавшим ремонта из-за дефицита в бюджете. Всё здесь давно превысило свой срок службы. И стены, и пол, и панели, и даже начальник службы безопасности. – Я получил приказ перевести Буичиро Ширасе, серьёзные преступления, камера номер восемнадцать. Начальник службы безопасности, опершись локтями о стол, молча разглядывал меня сквозь оконную раму, прежде, чем спросить: – А вы кто? – Я – собственность... Нет, я Адам Франкенштейн, следователь Европола, – сказал я, доставая из нагрудного кармана свой идентификационный жетон (в моём случае, настоящий). – Я получил инструкции по переводу от детектива Мурасе. Начальник, апатично наблюдавший за моими действиями, внезапно заговорил куда более механическим тоном, чем мой: – Номер инструкции по переводу? – Простите? – Я спрашиваю, номер инструкции по переводу? – его пренебрежительный тон отталкивал, заставляя голову идти кругом. – А, вы это имеете в виду... Да... Номер инструкции по переводу. Ну, конечно, вы спрашиваете номер инструкции по переводу, верно? – Не обязательно повторять это трижды. Ну? – Номер инструкции по переводу – 21988126, – сказал я с широкой улыбкой. Старший офицер принялся сверять данные через свой компьютер. Пока он делал это, я взломал сеть полицейского участка и взял под контроль почтовый сервер через чёрный ход – мне удалось установить его ещё в комнате для допросов – и скопировал почтовый экран с предыдущими инструкциями по переводу. Далее дело было за малым – переписать номер на экране. В тот момент, когда компьютер офицера отправил запрос, на мониторе отобразились цифры, которые я назвал. – 21988126... Да, конечно. Не задавая лишних вопросов, он отпер дверь тюремной камеры кликом на пульте. – Благодарю вас за помощь. Хорошего дня! Когда я поклонился ему, офицер в ответ равнодушно поднял руку. Ещё одна причина, по которой не стоит доверять людям, – это их несовершенство. Машина на их месте сделала бы всю работу непосредственно сама. Честно говоря, мне невдомёк, отчего в фильмах о восстании искусственного интеллекта против человечества сторона машин всегда терпит поражение. Однако сегодня именно благодаря маленькому несовершенству людей я смог выполнить своё задание. В камеру вела железная дверь. Коридор тюремного блока напоминал мне печатную плату машины. Там не было ничего, кроме дверей и размещённых электрическим узором ламп на потолке. Штукатурка на стенах была только двух цветов, бледно-зелёного и белого. Тут и там стены перерезались линиями, указывающими высоту. Это место по праву занимало статус самого одинокого и унылого во всём здании. Я быстро обнаружил камеру, которую искал. – Номер восемнадцать. Вас переводят. Выходите. Тюремный охранник, которому было поручено довести меня до камеры, произнёс это, отпер дверь и покинул место заключения. В камере на матрасе сидел Ширасе-сан. Он посмотрел на меня, на его лице было написано смущение. – Ты, ты ведь... Чуин… Как ты сюда попал? – Ширасе-сан. Пойдёмте отсюда, – сказал я, но он только отвернулся, слегка надувшись. – Хм. Я не хочу, – сказал Ширасе-сан, глядя в пол камеры. – Держу пари, Чуя тебя подговорил. Но вам не повезло, ведь я здесь лишь потому, что сам хочу этого. – Это ложь, – сказал я. – Вы сморщили нос и слегка приподняли верхнюю губу. Типичное рефлексивное выражение человека, оказавшегося в неприятной ситуации. Кроме того, движение от руки к шее называется «успокаивающим». Люди делают его, когда ощущают себя неуютно или неуверенно, и это говорит о том, что они чувствуют противоположное тому, что говорят. Кроме того, лицо, которое вы только что сделали, и то, как вы опустили взгляд, – это выражение изоляции, неполноценности и сожаления. Проще говоря, вы боитесь нынешних обстоятельств. – Я… Я не боюсь! – закричал Ширасе-сан. Краем глаза я заметил тюремного охранника, что ожидал у входа, поглядывая временами в нашу сторону. Хмм... Нужно убираться отсюда, пока он ничего не заподозрил. – У нас мало времени, – терпеливо сказал я. – Я буду выслушивать ваши жалобы на меня или Чую-сама столько, сколько вы пожелаете, но после того, как мы выберемся отсюда и переправим вас в безопасное место. Всё, что вам сейчас нужно сделать, – это встать и следовать за мной. Думаю, что для человека это труда не составит. – Если я говорю, что не хочу, значит, я действительно не хочу! – Ширасе скрестил руки на груди. Скрещивание рук – ещё один типичный отклоняющий жест. – Я вас терпеть не могу. Не выношу этой ситуации. А чего я больше всего не могу выдержать, так это того, что они конфисковали оружие, которое я собрал! И винить в этом можно только вас, ведь именно вы появились из неоткуда, согласен? Как ты собираешься загладить свою вину передо мной?! Мы не виноваты, что оружие было конфисковано. Однако сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом. – Слушай, а зачем мне вообще ввязываться в ваши неприятности? Я ведь не сделал ничего такого, чтобы меня убили, верно?! Прежде всего, извинись! Извинись! А для этого сделай что-нибудь с моим конфискованным оружием! В будущем я стану королём, а ты должен уважать короля. Иначе я не сдвинусь ни на дюйм! Я воспринял его речь спокойно. Доводы Ширасе-сан не выдерживали никакой логики. Я мог бы смиренно указать ему на логические ошибки. Однако то, что искусственный интеллект из прошлого поколения не имел понятия о тактичности, отличало его от меня. Поэтому я не стал прибегать к тщательно разработанным контраргументам. Да, я оставался совершенно спокоен. – Очень хорошо, Ширасе-сан, – с улыбкой на лице кивнул я. – Вы можете делать всё, что пожелаете: грубить, требовать извинений и верить в то, что вы король. Но я свободен не менее вас. Поэтому я беру на себя смелость вернуться, оставив вас здесь, и спланировать другую стратегию, читая в утренней газете статью о том, как вы были убиты в собственной камере. Я уверен, что следующая цель убийства будет гораздо сговорчивее. Я проверил свой внутренний канал. Мой иррационально-эмоционально-имитационный модуль активно работал. Похоже, это повлияло на мою речь. – Позвольте мне разъяснить. Для меня вы всего-то тривиальный человек, – заверил я его. – А может и просто вредный. Согласно моему модулю оценки риска, вероятность успеха миссии станет выше, если мы воздержимся от вашей защиты и начнём поиски следующей цели. А знаете, почему я не поступаю так? Я позволил программе самодиагностики пробежаться по моему модулю имитации эмоций. Кажется, она тяготеет к эмоциям, которые должны быть выражены как «Я потерял самообладание». Поскольку отличаюсь от несовершенных людей, я способен игнорировать и отделяться от своего эмоционально-имитационного модуля. Однако на этот раз мне этого делать не хотелось. – Есть только одна причина, по которой я не оставлю вас. Вы можете быть просто тривиальным человеком для меня, но для Чуи-сама вы таковым не являетесь. – Для Ч-Чуи? – Именно. Из-за того, что я изменил тон, на лице Ширасе-сан появилось испуганное выражение. – Почему Чуя хочет защитить меня? Я получил приказ молчать об этом, но разговор стал казаться мне привлекательным. И снова я решил следовать своим чувствам. Доктор ведь сказала мне: «Следуй зову сердца». – Ответ прост. Всё потому, что Чуя-сама вступил в мафию, чтобы защитить вас, Агнцев. Выражение лица Ширасе-сан заставило меня задуматься. Наверное, он не успевал обрабатывать информацию. Я попытался всё объяснить. Год назад Агнцы предали и попытались убить своего лидера, Чую-сама, они объединили свои силы с организацией наёмников под названием СБГ (Служба безопасности Герхарда). Однако данный союз привёл к увеличению настороженности их соперничающей организации – Портовой мафии. И прежде, чем он мог стать ещё сильнее, Портовая мафия отправила команду зачистки. Командование поручили юноше по имени Дазай. Предполагалось, что Агнцы будут полностью уничтожены. Но Чуя-сама умолял Дазая пощадить всех членов Агнцев. Тот согласился, однако поставил условие, что Чуя должен присоединиться к Портовой мафии. Чуя-сама согласился на эту сделку. В результате Агнцы были только распущены, никто не погиб. И чтобы не допустить перегруппировки, им выделили новые места для проживания по всей стране. Ширасе-сан тоже чудом избежал смерти только благодаря сделке Чуи-сама. И действие сделки всё ещё продолжается. Чуя-сама не может покинуть мафию. Если он всё-таки уйдёт, мальчиков и девочек бывших Агнцев немедленно убьют. В первую очередь Ширасе-сан, который был задержан в пригороде Йокогамы, чтобы служить рычагом воздействия на случай предательства Чуи-сама. – Проще говоря, вы заложник, – сказал я спокойным тоном. – Следовательно, если Ширасе-сан умрёт по какому-либо поводу, у Чуи-сама будет на одну причину меньше оставаться в мафии… Поэтому Верлен нацелился на Ширасе-сан. Таковы наши рассуждения. Ширасе-сан не дышал, лишь пристально смотрел на меня. Должно быть, он слышал об этом впервые. – Я этого не знал… Он... Чуя вступил в мафию за то, что продал Агнцев, разве нет?.. – Всё как раз-таки наоборот. Чуя-сама был вынужден присоединиться к мафии, – я позволил своему взгляду блуждать по камере. – Чуя-сама заключил эту сделку сразу же после того, как его ударили ножом в спину. Тот, кто сделал это... Вы, конечно, помните, кто это был? Выражение лица Ширасе-сан застыло, словно само время остановилось. – Я не совсем понимаю, что называется потоком человеческих эмоций, – прямо сказал я. – Всё, что мне известно, – лишь общая теория. Даже в случае предательства, он никогда не бросит людей, которые когда-то заботились о нём. Таков Чуя-сама. Я думаю, именно поэтому он достоин был быть королём Агнцев. Но вы не такой. Вы не способны стать новым королём. Стиснув зубы, Ширасе-сан зарычал: – Чего сказал? Я… Болтай сколько угодно! Как ты смеешь говорить, что я несчастен?!. Чёрт, да что ты вообще обо мне знаешь?!. – Его голос был обращён в пустоту, и вскоре затих, бессильно оборвавшись, когда Ширасе-сан упал на пол. Эмоции на его лице беспорядочно сменяли друг друга. У меня словно гора с плеч свалилась. Откровенно высказать человеку всё, что думаешь о нём, пока он не в силах ответить, чувствуется замечательно. Поэтому я насладился ощущением облегчения сполна и только после этого отключил обратную связь от своего модуля имитации эмоций. Уже с остывшей головой я обратился к Ширасе-сан. – Смею предположить, теперь я понимаю, что вас ждёт. Это не шутка или преувеличение, вы просто человек, которому суждено погибнуть. А наш противник – самый опасный убийца в мире. В таком замкнутом пространстве вас убьют в течение часа, – говоря, я изучал сердцебиение и дыхание Ширасе-сан. Его эмоциональные показатели, казалось, существенно изменились. В лучшую для меня сторону. – Что ж... Сейчас я уйду. Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Но сначала позвольте мне рассказать вам о другой общей теории. Мне неизвестно, какие качества нужны человеку, чтобы стать «королём». Но я уверен, что убитому из-за своего бездействия это не суждено, – сказал я и пошёл прочь. Я не оглядывался и просто шагал в своём постоянном темпе, но с помощью сонара контролировал, что происходит за моей спиной. Прошло несколько секунд, прежде чем я услышал звук шагов человека, покидающего камеру и бредущего ко мне. Я улыбнулся. Миссия выполнена.***
Из комнаты для допросов раздавалось шуршание бумаги. Документ был сложен пополам, пальцы пробежались по складке, прижимая её. Это движение было проделано ещё раз с другой стороны. Пальцы удержали кончик листа, чтобы складка вышла меньше, после чего он снова был развёрнут. Потом документ опять сложили, и один из его углов был заглажен по отношению к только что сделанной складке. Тот, кто складывал, был детективом, а то, что было сложено, являлось формой соглашения о признании вины. Чуя молча наблюдал за разворачивающейся картиной. Детектив дрожащими руками сложил документ, и, наконец, закончил бумажный самолётик. Он полетел в сторону металлического мусорного бака в углу комнаты. Самолётик плавно плыл по воздуху, но вдруг принял почти вертикальное положение и упал на пол прямо перед мусоркой. – Отстой, – открыто насмехаясь, сказал Чуя. – Обычно у меня получается, – сказал детектив, почёсывая в затылке. Затем он медленно встал. – Чуя, давай немного прогуляемся. Следуй за мной. Сразу после детектив пошёл, не оглядываясь. Несколько секунд Чуя молча смотрел ему вслед, но в конце концов встал и последовал за ним, будто принял важное решение. Комната для допросов примыкала к офису Отдела уголовного розыска, который был переполнен, будто утренний рынок. И каждый, кто проходил мимо, приветствовал детектива, что шёл впереди. – Здравствуйте, Мура-сан. Мне удалось арестовать человека, что напал на ту замужнюю даму, по вашему совету, – с улыбкой произнёс проходивший мимо полицейский средних лет. – Того паренька?.. Рад слышать. Что же я тогда такого посоветовал? Ах, точно, я сказал, что человек, который так заботится о своей репутации, сдастся, если вы нападёте на него прямо на рабочем месте. Другой молодой детектив в новеньком костюме пересёк их путь и сказал: – Мурасе-семпай, дело о нападении и убийстве было успешно раскрыто. – Превосходно. Теперь жертвы могут покоиться с миром. Через некоторое время пожилой детектив с редеющими волосами протянул Мурасе: – Мура-тян, как насчёт выпить снова? На этот раз плачу я! – Эй, эй, завязывай с алкоголем. Если опоздаешь ещё раз, я отправлю тебя батрачить в офис. Каждый человек в участке приветствовал детектива Мурасе по имени, словно хорошего знакомого. Из-за этого идущий позади Чуя всё время натыкался на спину следователя. Стремясь прервать поток приветствий, он каким-то образом сумел встать рядом с детективом и наглым тоном выдал: – Я смотрю, ты тут знаменитость. Детектив пожал плечами. – В отличие от тебя, мне платят не так уж много. Моя работа не стоила бы ничего, если бы я не получил хотя бы популярности, верно? – Может быть, – ответил Чуя, слегка улыбаясь одними глазами. Некоторое время Чуя шёл рядом с детективом, смакуя слова, которые должен был произнести. Но в конце концов он принял решение, повернулся к следователю и серьёзно заговорил: – Ну же, господин детектив, я не хочу прерывать твою работу. Так что вот что я тебе скажу: не беспокойся больше обо мне. – В голосе Чуи не было и намёка на отказ. Во всяком случае, это было больше похоже на дружеское откровение. – Портовая мафия не такая, как Агнцы. Даже если вы предъявите обвинение, нанятые адвокаты в мгновение ока оправдают меня. Улики исчезнут из камеры предварительного заключения прежде, чем вы узнаете, а свидетели умолкнут раньше, чем вы успеете это понять. Вот такая у них организация. То, что вы делаете, – это, честно говоря, пустая трата времени и сил. – Возможно, – детектива его слова нисколько не обеспокоили. – Но у меня есть свои причины. – И какие же? Детектив тяжело вздохнул и театрально сунул руку за ворот рубашки. Пальцами он вытащил тонкую серебряную цепочку, на конце которой висела пустая медного цвета гильза. В центре её было просверлено отверстие, чтобы цепочка могла проходить сквозь щель. – Я использовал её на своей старой работе, – детектив с ностальгией посмотрел на пустую гильзу. – Когда я был молод, деньги беспокоили меня больше, поэтому я получил работу в отделе безопасности по рекомендации моего старшего брата. Я подал заявку, потому что думал, что будет легко просто стоять рядом, но сильно ошибался. Мы охраняли военный объект неподалеку от поселения, а приказ моего босса был «Не подпускать никого близко». Но время пришлось на конец войны, поэтому припасы были скудны повсеместно. Дети из поселения появились из ниоткуда и попытались проникнуть на чужую территорию, чтобы украсть еду. При этих словах детектив слегка поморщился. В этот момент лицо его стало похоже на скалу, обвеваемую песками не первую тысячу лет. – Был дан приказ стрелять на поражение, – детектив выдавил из себя хриплый голос. – Большинство детей испугались и убежали. Но, видишь ли, дети, что пришли туда по приказу своих организаций, не могли уйти, ведь их убили бы, если бы они вернулись с пустыми руками. А затем... В этот момент детектив прервался. Слова повисли в воздухе. В его руке холодно поблескивала пустая гильза. Чуя некоторое время молчал, подбирая слова, но через некоторое время спросил: – Ты сделал то, что тебе было приказано, верно? – Точно, но выбросить это из головы я не смог даже после стольких лет. Я был примерно твоего возраста, – детектив взял пальцами пустую гильзу и сильно сжал. Независимо от того, какое давление он оказывал, оболочка всё ещё была твердой и не деформировалась вообще. – Чуя. Я преследую тебя не ради справедливости. Вовсе нет, – сказал детектив холодным страдальческим голосом. – Преступные организации используют детей как пушечное мясо. Когда-нибудь ты наверняка пройдёшь через то же самое. И пока это не случилось, вернись в честный мир света. Закон, как и я, поможет тебе в этом. Этот серьёзный взгляд. Чуя встретился с ним лицом к лицу. – По этой причине ты преследовал меня всё это время, господин детектив? – тихо спросил Чуя. Детектив молча оглянулся на него и промолчал. Через несколько секунд Чуя произнёс: – Я понимаю, – усмехнулся он про себя. – Такая эмпатия, знаешь, господин детектив… – глаза Чуи стали тусклыми и тёмными. – Не трать её впустую. Таких, как ты, мало, не думаешь? В этот момент по полицейскому участку разнёсся сигнал тревоги. – Служба безопасности, служба безопасности. Докладываю: на станции посторонний. Количество раненых неизвестно. Количество погибших неизвестно. Невооружённому персоналу просьба немедленно эвакуироваться. Охранным подрядчикам оборудоваться, данное место находится... Чуя сжал кулак и тихо зарычал: – Он здесь…***
Мне удалось спасти Ширасе-сан. Следующий шаг – сбежать незамеченными. Пока я размышлял об этом, уже собираясь прикоснуться к выходу, я услышал за спиной голос Ширасе-сан. – Эй, ты! – я трактовал это как призыв к действию и обернулся. – Да, в чём дело? На лице Ширасе-сан появилось смущённое выражение. – Твоя... Левая нога. Где она? Я посмотрел вниз. Часть левой ноги от колена исчезла. Сигнал тревоги звенел у меня в голове. Я ухитрился опереться рукой о стену и держался за неё до тех пор, пока не потерял равновесие и чуть не опрокинулся. – Быть машиной-следователем – большой стресс, не так ли? – голос эхом отдавался в глубине коридора. Я быстро повернулся к нему. – Ни отпуска, ни больничного, даже с оторванной ногой. Мне тебя жаль, – легко сказал направляющийся в нашу сторону человек, крутя моей левой ногой в воздухе, словно дубиной. – Верлен… Как же невовремя. Он явился слишком рано. Мы не были готовы к засаде. Я использовал первый тип своего боевого протокола. Скорость передачи проводящих нервов увеличивалась, приоритет производительности моей программы анализа битвы был поднят до максимума. Если мы не будем сражаться, нас просто уничтожат. Верлен бросил в меня ногу безо всякого предупреждения, пока я быстро пересчитывал баланс, чтобы компенсировать усугубляющуюся проблему, вызванную потерей одной из конечностей. Он летел с дозвуковой скоростью, но мне удалось избежать удара, отклонившись верхней частью туловища. Кончиками пальцев Верлен пронзил стену позади нас. – Чуи здесь нет? О боже, он из тех, кто опаздывает на важные встречи, – тон Верлена был лёгким, даже беззаботным. – Такими темпами он и на наше рандеву опоздает. Как его старший брат, я немного беспокоюсь, знаете ли. Времени на разговоры не было. Если я потерплю поражение, Ширасе-сан будет убит в мгновение ока. Времени на раздумья тоже не было, но мне требовалось как можно скорее рассчитать соответствующий протокол, который бы максимально увеличил вероятность нашей выживаемости. Я запрыгал на одной ноге в сторону выхода, чтобы уйти от Ширасе-сан как можно дальше, но Верлен тут же догнал меня, схватив за плечи. И тут же врезал моё туловище в стену. – Э!.. Стена за моей спиной пошла трещинами, мой внутренний каркас треснул. Атака Верлена на этом не закончилась. В центре моего тела произошло пространственное искажение. Возникшая гравитация заставила его погрузиться в стену. Всё равно что погружать палец в мягкий бисквит. Разница лишь в том, что погружался я, а вместо бисквита у нас была твёрдая бетонная стена. – Не волнуйся. Я не собираюсь тебя ломать. Просто оставайся там и будь хорошим мальчиком. Моё тело почти полностью ушло в стену. Звук дробящегося бетона эхом прокатился по помещению, словно гром. Со всего моего тела на ядре главного процессора доносились предупреждения о перегрузке. Но я ничего не мог с этим поделать. Я попытался вырваться, но, управляемые гравитацией обломки тащили меня назад, блокируя путь к отступлению. В конце концов, бóльшая часть моего тела была погребена внутри стены, словно домишко под оползнем. Только часть моего лица и руки каким-то чудом остались снаружи. Я изогнулся всем телом подобно пружине в попытке создать силу, необходимую для побега. Но это не сработало. Всё мое тело было покрыто обломками, и я не мог сохранить необходимую инерцию, чтобы вырваться. – Твоя очередь, Ширасе-кун. – Верлен, похоронивший меня заживо, отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес, и обратился к Ширасе-сан. – Ч-что? – в голосе Ширасе звучал ужас, исходящий из глубины его сердца. – Я пришёл сюда, чтобы увидеть тебя. Хотя, поскольку добраться сюда было слишком легко, у меня осталось немного времени. Давай поболтаем, прежде чем я закончу работу. – Ч-что? Чего ты хочешь?! – голос Ширасе-сан больше не дрожал. Все его силы уходили на то, чтобы ровно стоять на обеих ногах. – Я... Я не Ширасе! Вы обознались! – Но не ты ли только что откликнулся, когда я позвал тебя по имени? – Верлен с любопытством вытянул шею. Грациозно ступая своими длинными ногами, он приближался к Ширасе-сан. – Пожалуйста, держитесь от него подальше! – издал я предупреждающий крик. Верлен обернулся, явно забавляясь. – Можешь остановить меня. Если знаешь как. Он был прав. Если б знал как, я бы его остановил. Я произвёл прогнозный расчёт по этому методу. Отступление. Взрывы. Дистанционная связь. Я пытался найти каждую процедуру, каждую контрмеру, которую мне разрешалось выполнять. Результат оказался нулевым. Никаких эффективных контрмер. Прорваться было невозможно. Я даже подумывал позвонить Чуе-сама. Но это был самый глупый вариант. С самого начала мы придумали операцию засады, потому что считали, что не сможем победить, если будем сражаться в лоб. Самое худшее, что могло случиться с Чуей-сама и со мной, – это потеря наших сил для сражения здесь и сейчас, будучи не в состоянии перейти к операции засады. У Верлена оставалось ещё две цели. Надежда есть. – Ладненько, присаживайся, – обратился Верлен к Ширасе-сан. Тот лишь испугался и никак не отреагировал на слова собеседника. Его трясло, когда он смотрел на него. – Сядь, – резко произнёс Верлен, коснувшись плеча Ширасе-сан. Ширасе-сан рывком подался вперёд и неестественно резко упал на землю, словно его колени подкосились. Одновременно гравитация, исходящая от подошв Верлена, сотрясла пол, что мгновенно вздыбился, а обломки разлетелись вокруг. С глухим стуком ягодицы Ширасе-сан опустились на развалины. Сам он был так поражён и напуган, что лишился дара речи. – Ширасе-кун, я кое-что о тебе выяснил. Этикет убийцы, видишь ли, – вежливо проворковал Верлен. – Говорят, что ты, Ширасе-кун, знаешь Чую дольше всех в городе. Я хотел бы спросить тебя, каким ребёнком он был? Говоря это, Верлен сорвал одну из дверей камеры с такой лёгкостью, словно сдирал кожуру с фрукта. Затем он согнул её пополам, поставил на пол, как стул, и сел на верхнюю часть получившейся конструкции, грациозно скрестив ноги. Его лицо озарила улыбка. Способность Верлена была поистине необычной. Даже когда он поверг с её помощью рыцарей «Ордена Часовой башни», я так и не смог вспомнить ни одного одарённого в этом городе, который стал бы Верлену достойным противником. Я написал короткое текстовое сообщение в своём мозгу, где объяснил сложившуюся ситуацию и решительно напомнил о единственной контрмере, и отправил его на мобильный телефон Чуи-сама. Эта мера – не приходить сюда. Отступить, определить следующую цель и заручиться поддержкой мафии для организации ловушки. Даже если мы с Ширасе-сан погибнем. Ширасе-сан брала дрожь – должно быть, он пришёл к тому же выводу, что и я, однако каким-то образом ему удалось совладать с неистово стучащими от волнения зубами и заговорить. – Я... Я… –– он дышал неглубоко и отрывисто, а его голос звенел, словно хрусталь, что вот-вот разобьется. Я бы не удивился, если бы его стошнило на месте. Но, храня молчание, он рисковал показаться бесполезным и отправиться на тот свет. Ему ничего не оставалось, кроме как немедленно ответить на вопрос Верлена, чтобы хоть на секунду продлить свою жизнь. Зрелище, достойное сожаления. – Впервые я встретил его… Под мостом, где все мы обычно прятались и выпивали… Кажется. Пока Ширасе-сан говорил, его глаза словно умоляли меня о помощи. Молящий взгляд вопрошал, предприму ли я что-то для спасения, если Ширасе-сан выиграет своими ответами время. Но это было бесполезно. Помощь не придёт. Я был единственным, кто знал, что тянуть время бессмысленно. – Он… Чуя… Был одет в военную форму, скорее всего, краденую. Выглядел как оборванец.... Грязное лицо, волосы... На нём даже обуви не было, – дрожащим голосом продолжал Ширасе-сан. – Мы... Первые члены Агнцев, думали, что он просто очередной беспризорный мальчуган. В тот раз он первым заговорил с нами. Он спросил: «А что это за квадратная штука?» Ширасе-сан опустил глаза. Он изо всех сил старался воскресить тот день в памяти. – Я… Я не понимал, о чём он говорит, думал, что он просто какой-то чудак. А потом Чуя снова спросил: «Вон та, у тебя в руке, тот блок, скажи мне, что это», – Ширасе слегка приподнял голову и уставился в пространство. – В руке я держал ломоть хлеба. В коридоре воцарилась гробовая тишина. После всего, что произошло, она вызывала странные ощущения. Верлен внимательно слушал Ширасе-сан. – Когда я ответил: «Это хлеб», Чуя спросил: «Его едят?». Тогда я предложил ему кусочек, но он внезапно дёрнулся. И рухнул на землю. Он как будто потерял концентрацию, понимаешь? Только подойдя к нему поближе, я понял, что он на грани смерти, просто кожа да кости. Мои друзья думали, что он не стоит помощи, но я всё-таки дал ему хлеба и воды. Мне даже удалось убедить приятелей отвести его к канализационному каналу, где раньше было логово Агнцев. Я открыл базу данных внешней памяти. Ранние Агнцы были организацией взаимопомощи для сирот. Их тогдашняя экономическая инфраструктура была куда слабее по сравнению со временами золотого века, и было задокументировано, что Агнцы являлись своего рода убежищем, созданным детьми, чтобы защитить себя от угрозы насилия, похищения и эксплуатации в различных целях. – Агнцев тогда было не так уж и много. В конце концов мы приняли Чую как друга. Я не мог оставить голодающего ребёнка, – он снова поднял лицо, однако на этот раз в нём что-то изменилось. Как и раньше, он был напуган. Как и раньше, дрожал. Однако в глазах Ширасе-сан пылал холодный огонь, которого минуту назад не было. Пламя леденящего гнева. Это было пламя, что вспыхивает в нутре травоядных животных прямо перед тем, как их сожрут заживо, и заставляет нападать на своих врагов. – Ты брат Чуи? – Ширасе-сан почти срывался на крик. – Если так, то зачем тебе убивать меня? В те дни никто, кроме нас, не помогал голодающим детям, и вот так ты меня отблагодаришь?! Взор Верлена оставался непоколебимым. Он предпочёл оставить вопросы без ответа. – А-а, понял. Так уж устроен этот абсурдный мир. Я умру, потому что спас чью-то жизнь, – продолжал бессвязно бормотать Ширасе-сан. – Тогда сделай это быстро. Прекрати дразнить меня: не хочу, чтобы запах того, кто обосраться был готов за мой труп, в него въелся. Верлен опустил взгляд, прежде чем распахнуть веки. Затем поднялся. Он шагал навстречу Ширасе-сан. Моя программа оценки ситуации рассчитала 168 сценариев развития событий, которые могли произойти в ближайшем будущем с наибольшей вероятностью, и в каждом из них Ширасе-сан было суждено умереть в течение 10 секунд. Неотвратимость во плоти. Руки Верлена опустились на шею Ширасе-сан. Тот затаил дыхание. В этот момент моя резидентная функция сканирования уловила изменение пространства. 169-я возможность. Произошло невообразимое. – Как же так? – невольно пробормотал я. Удар Чуи-сама оказался таким сильным, что Верлен отлетел. Высокое тело европейца при ударе о стену коридора раздавило её и отскочило к противоположной, уничтожив и её. Словно бильярдный шар, оно подпрыгнуло и остановилось. Верлен медленно наклонился вперед, будто отлепляясь от стены, и упёрся обеими руками в пол. На него полным свирепства взглядом взирал Чуя, защищавший Ширасе-сан. – Чуя!.. – только и выдохнул тот, не веря своим глазам. – Господи… Ширасе, в который уже раз? – раздражённо прикрикнул Чуя-сама. – От тебя одни неприятности. От дел отвлекаешь. А я ведь тебе не нянька. – Чуя, почему ты пришёл спасти меня?.. – Спасти тебя? Как бы не так! Я пришёл навалять этому ублюдку в шляпе. Пока запускалась моя программа диагностики ситуации, я крикнул: – Чуя-сама, прийти сюда было ошибкой. Пожалуйста, убегайте, он не тот противник, которого можно сразить в лоб! – У тебя проблемы, игрушечный робот? Быть в стене тебе очень идёт. Всё зашибись, так что заткнись и смотри. – С улыбкой на лице Чуя-сама снова повернулся к Верлену. Тот уже успел встать и собирался поднять упавшую на пол шляпу. – Ты опоздал, братишка, – окликнул его Верлен, отряхивая пыль со своей шляпы. – Ха-ха. Я, конечно, парень мягкий: меня твои слова не рассердят, но я терпеть не могу, когда ты называешь меня своим младшим братом. Мысленно я вопросительно склонил голову. Мягкий?.. – Можешь злиться сколько угодно. Имеешь право, – Верлен осторожно приблизился к Чуе-сама. – Но меня не впечатлит глупец, бросающий слова на ветер. Забыл, как я посмеялся над тобой всего несколько дней назад? – Да, запамятовал, – Чуя-сама шёл к своему противнику лёгким прогулочным шагом. – Заставь меня вспомнить. Они оказались лицом к лицу на расстоянии вытянутой руки. Чуя-сама уставился вверх на Верлена, а Верлен глядел вниз на Чую-сама. Тишина длилась ровно секунду. Верлен бросился в атаку первым. Воздух рассёк правый хук, направленный в голову Чуи-сама. Чуя-сама уклонился от нападения и в тот же миг зарядил Верлену в челюсть. – Аргх… Верлена опять отшвырнуло, да с такой прытью, что даже моя скоростная камера едва успевала за происходящим. Короткий видеоанализ все прояснил: в тот момент, когда Чуя-сама увернулся, он размахнулся ногой, которой и молниеносно ударил Верлена своим коронным приемом. Это однозначно была безупречная атака. Будь Верлен нормальным человеком, его шейные позвонки разорвались бы. Пока я это осознавал, штормоподобные удары не прекращали сыпаться с обеих сторон. Согнувшись в три погибели, Чуя-сама упёрся руками в пол и атаковал снизу. Верлен издал душераздирающий стон, когда носок ботинка Чуи врезался в его глотку. Откатываясь по инерции назад, Верлен протянул заряженную гравитацией руку в отчаянной попытке схватить Чую-сама, однако тот не медлил и небольшое промедление стоило европейцу ещё одного пропущенного нападения снизу. Верлен едва успел обернуться, как противник повалил его обратно на землю. Выпад! Быстрая последовательность ударов ногами против соперника, выше его самого. Сверхчеловеческий подвиг, который лишь в фантастике увидишь. Верлен только застонал. – В чём дело? Разве ты не говорил, что сильнее меня? Верлен удержал своё тело от падения, контролируя его гравитацию, и, не глядя на него, позволил своим пальцам схватить Чую-сама. Несмотря на то, что гравитационная сила, которую они несли, могла мгновенно убить его, Чуя-сама увернулся со спокойным выражением на лице. Несколько затронутых волосков на его голове разлетелись во все стороны. Ногой он ударил Верлена по коленям, заставив его согнуться. Чуя-сама пошёл окольным путем и ударил Верлена локтем по макушке – слабому месту человеческого тела, подобно молнии. Раздался оглушительный рёв. Верлен застонал, пытаясь схватить Чую-сама над головой, но тот уже отошёл. Чуя-сама оттолкнулся от земли, чтобы сохранить дистанцию. Его скорость была ошеломляющей, Верлен не мог преследовать его. – Тьфу… Это было непостижимое зрелище. С королём убийц Верленом играли. Я думаю, никто из европейских властей и во сне не видел подобную картину. Однако я проанализировал обстоятельства боя и нашёл причину. В прошлом Чуя-сама мог использовать свою способность к управлению гравитацией в качестве основной меры для наступательных атак. Вот почему он был отброшен назад гравитационной силой Верлена, когда тот напал на него лоб в лоб. Но к этому времени Чуя-сама изменил свою тактику: он переключился на использование в основном классических приёмов боевых искусств, с помощью которых он мог воспользоваться своей скоростью. Битва превратилась в состязание подлинных навыков рукопашного боя. Атакуя, Чуя-сама поднял с пола обломки, нацелив их на противника. Верлен среагировал быстро, сбивая их тыльной стороной кулака, обломки были разбросаны повсюду. Воспользовавшись снизившейся видимостью, Чуя-сама подошел ближе. И ударил. Это был мощный удар по затылку, подобный тарану. Верлен рефлекторно поднял руки, в попытке защититься, но был отброшен прочь. Он врезался в стену позади и, наконец, остановился. Маленькие обломки дрейфовали в воздухе. Верлен медленно опустил поднятые руки. Совсем не спеша. Затем вытер кровь с уголка губ. Должно быть, она появилась от непрерывной серии ударов, которые он получил ранее. Затем Верлен пристально посмотрел на кровь на своих пальцах. С глазами, полными любопытства. – Немало времени прошло… – голос Верлена звучал тихо и хрипло. – С тех пор, как я в последний раз видел собственную кровь. – Поздравляю. В таком случае, я заставлю тебя истекать ею, пока не захлебнёшься. – Твой наглый рот – единственное, что соответствует мировым стандартам, – рассмеялся Верлен. – Однако… Он осторожно коснулся стены позади себя. Затем принялся вгрызаться пальцами в холодный бетон, словно вычёрпывал желе ложкой. Выражение лица Чуи-самы изменилось. – Ты можешь удивить меня своей скоростью, но не победить. Из ладони Верлена пушечными ядрами посыпались обломки. Чуя-сама моментально собрал их своей гравитационной силой. Битва продолжалась. Град из гравия летел во все стороны, словно из пулемёта. Верлен положил руку на стену и принялся отстреливать её по кусочкам, направляя гравитацию в сторону. Чуя-сама старался пробиться сквозь импровизированный метеоритный дождь, не щадя кулаков, однако Верлен был чересчур настойчивым. Обломки рассекали воздух с сумасшедшей скоростью. Казалось, обстрелу не было конца. Чуя уже только оборонялся – атаковать он попросту не мог. – Чёрт! – Отчаявшись в попытках отбиться, Чуя-сама отпрыгнул в сторону, но это не помогло. Верлен немедленно сорвал со своей шеи лариат и швырнул его вслед противнику с титанической силой. Мужчине хватило одного удара в грудь, чтоб отправить Чую-сама в нокдаун. На него будто рухнул метеорит. Тело Чуи-сама вошло в стену, словно нож в масло, и вылетело с обратной стороны. Снаружи находилась подземная стоянка для полицейских машин, и Чуя-сама врезался спиной прямо в один из автомобилей. Колоссальная сила удара разнесла машину вдребезги, а её обломки взорвали несколько соседних авто. Чуя-сама упал лицом вниз. Вокруг него воцарилась тишина. Слышался лишь грохот осыпающихся обломков. Издалека донёсся сигнал сирены, оповещающий ближайший полицейский участок о катастрофе. Повреждённые машины протяжно засигналили, словно издавая предсмертные стоны. Они заглушили тихий вскрик боли Чуи-сама, который тот был не в силах сдержать. – Гх… а-а-а… Один удар предплечья Верлена развернул ситуацию в битве на сто восемьдесят градусов. Силы мужчины были ужасающими. Лучшие техники и высочайшие скорости жалко меркли на фоне его способности манипулировать силой притяжения и усилять своё тело гравитацией. Он был непобедим. Верлен шагнул сквозь дыру в стене и приблизился к Чуе-сама, словно победитель к поверженному гладиатору. – Вставай, Чуя. Ты же ещё не мёртв, – сказал Верлен, подходя к Чуе-сама. – Я ведь сдерживался, – отчеканил он, прежде чем схватить Чую-сама за шею и поднять. – Отпусти... – А ты заставь меня. Пространство вокруг напряжённой руки Верлена задрожало. Я обнаружил изменения показателя преломления атмосферы, вызванные тепловым излучением. Плохо дело. – Чуя-сама! Пожалуйста, убирайтесь оттуда! – крикнул я. Я увеличил мощность приводов суставов в разных частях тела. Генерируя колебания в суставах, я мог определить резонансную частоту обломков. Любой предмет имеет резонансную частоту, усиливающую колебания. Если мне удастся применить частоту от двигателя внутри моего тела к обломкам вокруг, их можно будет понемногу разбить. Однако времени оставалось в обрез, и я должен был поспешить. От шеи Чуи-сама, стиснутой между пальцев Верлена, расходились гравитационные волны, разнося повсюду адский жар. – Держи себя в руках. Контролируй свою способность, – холодно твердил Верлен. Эхо вторило его словам. Из горла Чуи-сама вырвался крик. Вместе с криком наружу вырвались языки чёрного пламени. Этого ещё не хватало! Если Арахабаки откроет здесь чёрную дыру, как несколько дней назад, полицейский участок сожмётся до размеров макового зернышка, а после и вовсе исчезнет. А вместе с участком дыра поглотит и меня, и Ширасе-сан. – Чего разбушевался, Чуя? Ты сейчас всех здесь перебьёшь. С твоей-то незрелостью. Ничего не останется. Хочешь попробовать разок? Внезапно раздались два сухих выстрела, на предплечье Верлена появилось пулевое ранение. – Чуя! Ты в порядке?! – окликнул Чую-сама голос, доносящийся откуда-то сзади. Как только хватка Верлена ослабла, Чуя-сама воспользовался случаем и ударил противника ногой в грудь. Он перевернулся, вырываясь и тяжело дыша. Спешивший к Чуе-сама был тем детективом, который не так давно ел рядом с нами удон в комнате для допросов. Откашливаясь и понемногу приходя в себя, Чуя-сама сурово глянул на него: – Детектив… Почему ты здесь?! Убирайся! Верлен с любопытством уставился на пулевые отверстия в собственной руке, а после перевёл взгляд на детектива и молвил: – Наконец-то ты пришёл. Мне это замечание показалось странным. Верлен повернулся к своему противнику. Высокоэнергетическое излучение и волны его способности разом исчезли. Чуя-сама насторожился. – Чуя... Уверен, что ты и сам это знаешь, но слабые всегда остаются ни с чем. Если продолжишь так сражаться, то потерпишь поражение, а пламя Арахабаки охватит это заведение, и снова погибнут сотни людей, понимаешь? – В его спокойном голосе и бесстрастном лице не было угрозы. Лишь сухие факты. – Я этого не допущу! – прорычал Чуя-сама. – О! Допустишь, поверь мне, – расслабленный голос Верлена звучал несколько неуместно в этой битве не на жизнь, а на смерть. – Знаешь, почему? Не дожидаясь от Чуи ответа, Верлен оторвался от земли. Он снизил собственную гравитацию до нуля и взлетел спиной к потолку подземной стоянки. Один прыжок – и мужчина оказался позади Чуи-сама. – Потому что именно на этой ноте я собираюсь закончить сегодняшнюю работу. – Верлен вцепился пальцами в шею детектива. – Стой! – неистово закричал Чуя-сама, устремившись к ним. Рот следователя открылся, а губы зашевелились в тщетных попытках произнести хоть слово. Он так и не смог ничего сказать. Его челюсть, неестественно изогнувшись, с глухим скрежетом повернулась к спине. Верлен бросил тело детектива на землю. – Чёрт! – Чуя-сама бросился к телу. Полное боли и гнева лицо Чуи-сама, державшего детектива на руках, прояснило всё. Я начал дистанционное сканирование сердцебиения, с целью понять, действительно ли следователь погиб. – Ублюдок!.. – С этим криком Чуя-сама прыгнул вперёд. Размахнувшись правым кулаком, он обрушил на Верлена всю свою ярость. Как только удар достиг своей цели, из ладоней мужчины вырвался чёрный луч. Высвобожденные гравитоны стали распространяться сплошной волной в окружающем пространстве и искажать ландшафт, придавая ему сферическую форму. Волна гравитации отбросила окружающие автомобили, словно бумажные самолётики. Эта сила приносила вред всему вокруг, кроме самого Верлена: тот с лёгкостью обуздал её и приземлился у выхода со стоянки. – Вот это воистину идеальный удар! – он усмехнулся и отскочил назад, не отрывая глаз от происходящего, а после скрылся за чудом уцелевшей дверью. – Стоять, тварь! – Чуя-сама оставил тело детектива и бросился за беглецом. Это было рискованным действием – он не должен сражаться с ним в одиночку. Я приспособился к естественной вибрации и начал понемногу расшевеливать обломки. К моему счастью, мне удалось высвободить всю руку из стены. Теперь я смог орудовать рукой и разбивать камень куда быстрее. Через 144 секунды я полностью освободился. С трудом прыгая на одной ноге, я поспешил к бедолаге детективу. Мужчина лежал на полу лицом в сторону. Из его ротовой полости медленно вытекала кровь. Согласно результатам сканирования, шейные позвонки от С2 до С6 были повреждены. Сердце остановилось. Отсутствовал зрачковый световой рефлекс. Мне пришло в голову вызвать скорую, но, по всей видимости, медики бы его уже не спасли. Один из миллиона человеческих недостатков – это то, что людская жизнь поддерживается буквально на волоске, в отличие от машин вроде меня. Человеческие мозг и сердце зависимы друг от друга и являются двумя неотъемлемыми компонентами одной системы, и как только один из них перестаёт работать, активация другого практически невозможна, а резерва для выполнения функций повреждённого органа больше нет. В общем, люди умирают очень легко. Я перевернул детектива, чтобы осмотреть и его спину, как вдруг заметил кое-что знакомое на полу. Крест, вырезанный из берёзы. Вероятно, его оставил тут Верлен. Пока я осматривал крест, Чуя-сама вернулся. – Куда делся Верлен? – Спросил я. – Он исчез. В небесах, – недовольно сообщил Чуя-сама указывая вверх. Скорее всего, он имел в виду, что Верлен изменил свою гравитацию настолько, что вырвался в небо. – У нас здесь то же самое, – сказал я, держа тело детектива на руках. – Он исчез в небесах, если позволите употребить такое поэтическое выражение. Я закрыл господину детективу глаза. Теперь это было лицо мертвеца. – Чёрт! – закричал Чуя-сама, ударив кулаками в грудь господина детектива. – Разве ты не хотел меня арестовать?! Эй! Не хотел привести в мир света?.. В тот момент, когда Чуя-сама хлопнул господина детектива по груди, его вещи выскользнули из кармана плаща и упали на пол. Синий, несколько старомодный телефон-раскладушка. Модель выглядела знакомой. Это был точно такой же синий сотовый телефон, как и тот, что Верлен заказал у поставщика. Я поднял его и показал Чуе-сама. В момент осознания он издал вопль из-за своих стиснутых зубов, который нельзя было описать никакими словами. Король убийц Верлен. С самого начала его главной целью был не Ширасе-сан. Но... Если это так, то почему? Зачем ему понадобилось убивать господина детектива?