***
— Твоя картошка вся проросла. Неизвестно можно ли её вообще употреблять в еду, — сокрушался Вэй Усянь. Торговец, явно не наслаждавшийся обществом этого человека, был на пике возмущения: — Сколько ты пытаешься с меня сторговать? — Ты продаёшь по полной стоимости продукт, за который и пару монет жалко дать. Торговец отмахнулся от него: — Не нравится — не покупай! — Ты явно не слышал о соотношении цена-качество. Торговую площадь пронзил звук детского плача. Вэй Усянь моментально опустил голову к своей ноге и увидел, что Вэнь Юаня подле неё не было! Его глаза округлились, и он, напрочь позабыв о торговце, начал метаться из стороны в сторону, взглядом выискивая А-Юаня. Потратив несколько мяо на то, чтобы собраться и успокоиться, он ринулся в сторону детского плача. Вокруг малыша собралась толпа людей, сквозь которую было не протиснуться без боя. Вэй Усянь лишь увидел стоящего в центре толпы высокого, необычайной красоты, человека. Его белые одежды выглядели столь изящно и роскошно, что завораживали. Часть волос была аккуратно уложена на затылке и закреплена заколкой, а оставшаяся внушающая длина плавно колыхалась от любого движения этого человека. На лбу красовалась белоснежная лобная лента с вышитыми на ней плывущими облаками, означающими, что её владелец принадлежит к клану Лань. Черты лица соответствовали его внешнему виду. Мужчина был настолько красив собой, что любая девушка, не раздумывая, пошла бы приносить с ним поклоны. Растолкав нашумевшую толпу и пропихнувшись вперёд, перед Вэй Усянем оставалось лишь два ряда человек, но теперь ему было видно, из-за чего весь сыр-бор. В центре образовавшегося из горожан круга стоял Лань Ванцзи с непроницаемым лицом, а в его ногах сидел разрывающийся от плача А-Юань, трепавший его за штанину. Люди повсеместно не могли удержаться от комментариев и предположений, и каждый хотел внести свою лепту, выразить мнение вслух. — Какой нормальный отец позволит своему ребёнку сидеть на земле и так горько плакать? — Такой молодой. Неопытный просто. — Никудышный отец. — Ничего. Это приходит со временем. Когда моя жена родила первого, я тоже не знал, что с ним делать, но после второго начинаешь соображать, что к чему. С третьим вообще, как по маслу. — Малыш так громко плачет. Где же его мама? Лицо Лань Ванцзи не менялось. Он не протестовал и не возмущался, лишь несколько раз попытался объяснить горожанам: — Я не его отец. Вэй Усянь не мог успокоиться. Смех поразил каждую клеточку его тела и не желал отступать. Он какое-то время веселился, наблюдая за ними, но в итоге сжалился над товарищем и окликнул его: — Лань Чжань, воруешь детей? Лань Ванцзи повернул голову к источнику знакомого голоса и его взгляд смягчился, когда он увидел того, кто его зовёт. — Это не так. А-Юань тоже обернулся на голос, бросил штанину Лань Ванцзи и, расплакавшись ещё сильнее, бросился к Вэй Усяню, крепко обхватывая его ногу двумя руками. Бывшему заклинателю ничего не оставалось, как снова рассмеяться. Он наклонился к малышу, поднял его на руки и принялся разгонять толпу. — Ну всё-всё, расходитесь. Представление окончено. Люди недоуменно смотрели на них, и кто-то спросил: — Так кто из них отец? Не получив ответа, люди в самом деле разбредались в разные стороны, возвращаясь к своим делам. Вэй Усянь подошёл ближе к Лань Ванцзи. — Что ты здесь делаешь? — Ночная охота. Мимо прохожу. — В Илин? — Не совсем. Вэй Усянь не хотел расспрашивать, поскольку понимал, что у знатных кланов есть задания, распространять информацию о которых они не хотели бы. — Понимаю. Лань Ванцзи внимательно смотрел на А-Юаня. — Ребёнок? Губы Вэй Усяня по собственной воле произнесли ложь. — Я его родил. Лицо Лань Ванцзи оставалось низменным, лишь брови едва заметно дрогнули. Это было забавно. Бывший заклинатель снова рассмеялся. — Да шучу я, шучу. Он не мой. Я что-то вроде няни, выгуливаю его просто. Слушай Эр-гэ, что ты с ним сделал? Почему он расплакался? — Я ничего не делал. Рыдания Вэнь Юаня никак не унимались и ухо Вэй Усяня, казалось, скоро опухнет. Он принялся укачивать и утешать малыша. Все втроём направились прогуливаться по городу. В процессе Лань Ванцзи купил А-Юаню несколько игрушек и заполучил расположение ребёнка, хоть и не ставил это за цель. — Эр-гэ, раз уж так совпало, что мы встретились, а ты один из последних людей, кто не презирает меня, почему бы нам не пообедать вместе? Я угощаю. Лань Ванцзи едва заметно кивнул, и они зашли на постоялый двор какого-то заведения. Уселись за уютный, отдалённый от других, столик, и спустя цзы сделали заказ. Прежде чем подали еду, им пришлось подождать порядка кэ, и все принялись есть за непринуждённой беседой, во время которой Лань Ванцзи неустанно напоминал о том, что «разговоры за едой запрещены». Вэй Усянь резко выпрямился, запустил руку за пазуху и выудил оттуда талисман. Он был не таким, как предыдущий, который отвечал за целостность магического поля. Этот контролировал изменения в состоянии Вэнь Нина. Талисман воспламенился и, мгновенно прогорев, испепелился. — О небеса! Беда! Второй раз за день. Лицо Лань Ванцзи вмиг стало суровым. — Что произошло? Вэй Усянь подхватил жующего суп А-Юаня и поднялся с места. — Прости, Эр-гэ, мне нужно бежать. Он выбежал из заведения и что было духу помчал в сторону Луаньцзан. Лань Ванцзи оставил на столике драгоценный камень, взял Бичэнь в руку и направился за Вэй Усянем. Догнав его, они переглянулись, и вопрос напросился сам собой. — Где Суйбянь? — Забыл. Не говоря больше ни слова, Лань Ванцзи поймал его руку, останавливая. Ему просто нужно было немножко времени. Он сложил пальцы в печати, призывая Бичэнь. Отозвавшись на зов хозяина, меч покинул ножны, и мужчина поднялся на него, параллельно протягивая руку Вэй Усяню в приглашающем жесте. Думать тут особо было не о чём. Конечно, бывший заклинатель принял жест. Подал руку, ступил одной ногой на меч и Лань Ванцзи помог ему подняться, притягивая Вэй Усяня к себе. Второй Нефрит клана Лань прижал его к себе за талию. Для сохранения равновесия. — Куда? — коротко бросил он. Вэй Усянь указал пальцем направление и Бичэнь ринулся вперёд. А-Юаню было страшно. По началу он хныкал и покрепче обхватил шею своего спасителя, но поскольку Бичэнь летел исключительно ровно и плавно, малыш вскоре успокоился. Вэй Усянь прошептал: — Спасибо, Лань Чжань. Они быстро двигались в указанном направлении рассекая воздух и привлекая внимание прохожих. Издалека, с горы, послышался истошный рёв мертвецов. Не одного или двух, а целой группы. Сердце Вэй Усяня натянулось струной, и он едва слышно произнёс: — Это не хорошо. Лань Ванцзи совершил магический пасс рукой и Бичэнь ускорился вдвое. «На территории же Саньлан, поэтому ничего сверх ужасного произойти не может. Он точно защитит людей. Но… это не вторжение. Это Вэнь Нин. Он не сможет подчинить его своей воле, а если они вступят в бой…» Вэй Усянь поднял взгляд перед собой, на мгновение забывая, о чём думал. «…они разнесут гору к чертям. Нужно спешить. Хорошо, что я встретился с Лань Чжанем…» Достигнув горы, они с лёгкостью преодолели два магических поля. Поскольку основное поле было создано Вэй Усянем, а поле Хуа Чэна было вспомогательным и подчинялось основному, то есть воле Тёмного заклинателя — проблем не могло возникнуть. Это не значит, что Хуа Чэн не заметил их приближения. Даже больше, призрачные бабочки уже приняли информацию о гостях и передали её хозяину. Закрыв на мгновение левый глаз, он проверил, и самолично увидел, как Лань Ванцзи, прижимая к себе за талию Вэй Усяня приближался с невероятной скоростью. Он почувствовал, как свело его челюсти, а руки дрогнули. Пальцы сжались в кулаки, а в левом глазу вспыхнуло пламя жгучей ревности. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём пытался сохранить самообладание и частично это ему удавалось. — Я же знал, что ты вернёшься с проблемой. Но этот… это уже не просто проблема. Это катастрофа. Он сделал плавное, но резкое движение в сторону и в то место, где только что было его лицо, пришёлся кулак Вэнь Нина, разрывая воздух вокруг в клочья. Это было практически осязаемо. Хуа Чэн в несколько прыжков отдалился от живого мертвеца на достаточное расстояние. Это имело бы больше успеха, если бы последний не был разъярённым лютым мертвецом без сознания. Его движения были быстрыми и безудержными. Он мгновенно последовал за Хуа Чэном, совершая серию атак в его сторону. Ни одна не достигла цели. Даже несмотря на то, что Вэнь Нин не обычный лютый мертвец, ему в любом случае не представится возможным достать Князя Демонов. Они находились на совершенно разных планках в пищевой цепи. Демон только уклонялся и не нападал в ответ. Он просто выигрывал время для Вэй Усяня, дожидаясь его, однако стоило ему об этом подумать, как перед глазами застыла картинка, в которой Лань Ванцзи крепко прижимает к себе за талию того, кого касаться нельзя, и ярость застелила ему взор. Он увернулся от очередного выпада Вэнь Нина и нанёс удар в ответ, достигая цели. Попал аккурат в грудную клетку мертвеца. Мощь, вложенная в удар, ужасала всех беженцев клана Вэнь, которые повсеместно исподтишка наблюдали за ними. Вэнь Нина отбросило в стену пещеры и плотно впечатало в неё. Основным показателем силы было то, что мертвец остановился и какое-то время просто не двигался. Из-за спины послышался встревоженный голос Вэй Усяня. — Не навреди ему! Хуа Чэн помедлил, выдохнул и отозвался: — Я знаю. Повелитель Тёмного Пути подбежал к мертвецу, предварительно передав А-Юаня бабушке, и присел возле него. — Вэнь Нин! Тот широко распахнул глаза и из его глотки раздался устрашающий невероятно громкий рёв. Вэй Усянь поднялся и потянулся за Чэньцин, но не успел. Вэнь Нин замахнулся, и кулак очень точно попал в цель, выкидывая мужчину из своего личного пространства на расстояние семи чжанов. С глухим треском Тёмный заклинатель приземлился спиной в дерево. Глаза Хуа Чэна и Лань Ванцзи округлились, и они оба, как по команде, в один голос воскликнули: — Вэй Ин! Неловко вышло. Мужчины обернулись друг к другу, их взгляды встретились. Придерживаясь одной рукой за ствол дерева, Вэй Усянь поднялся на ноги. Выглядел уверенно, словно только что ничего не произошло. Его беспокоило совсем не это. Взгляд следовал за мертвецом. — Не дайте ему уйти! Вэнь Цин увидела, что брат нацелился на людей клана и что есть мочи закричала: — Он направляется к вам! Все бегите! Быстрее все прочь! Реакция Лань Ванцзи впечатляла. Белые ткани раскрылись, являя в свет коричневый гуцинь. Его пальцы ущипнули струны инструмента и Вэнь Нин словно натолкнулся на какую-то невидимую преграду. Хуа Чэн не уступал ему по скорости. Сотни серебристых бабочек направились в гущу событий, окутывая мертвенно-бледное тело шёлковыми нитями. Все присутствующие погрузились в состояние шока от увиденных бабочек. Во всех трёх мирах каждый встречный-поперечный знал, что есть Непревзойдённый Князь Демонов, который повелевает серебристыми призрачными бабочками. Мало кто знал, как он выглядит, но все знали о его одной исключительной способности. Лань Ванцзи повернулся в сторону Вэй Усяня и слегка повысил голос, чтобы тот услышал. — Где твой меч? Протянув руку к поясу, Вэй Усянь, на этот раз, успешно выудил Чэньцин. — Понятия не имею, куда его закинул! Хуа Чэн лишь усмехнулся, услышав вопрос и последующий на него ответ. «Как же… Не имеешь понятия, куда его закинул…» В отличие от Лань Ванцзи, демон прекрасно знал почему Вэй Усянь не носит и больше не использует Суйбянь. Пока звуки гуциня не давали Вэнь Нину свободно перемещаться, шёлковые нити бабочек продолжали сковывать его тело, заматывая в подобие кокона, но, чтобы опутать его целиком понадобилось бы время. Тёмный заклинатель поднёс к губам окроплённую собственной кровью флейту и свёл брови на переносице, превозмогая клокочущую в груди кровь, желающую стремительно вырваться наружу. Флейта окрасилась кровью владельца в момент столкновения с деревом, после удара Вэнь Нина. Повелитель Тёмного Пути сделал вдох и подал воздух в отверстие на Чэньцин. Несмотря на тошнотворную пульсацию в висках, и претерпевая боль в груди, он сыграл ровную мелодию, и нарушитель порядка в итоге опустился на колени. Втроём они просто превосходная команда! Вот только двое из трёх так не считали. Вэнь Нин вскинул голову к небу и издал пронзительный рёв. От этого звука задрожали деревья и с веток начали осыпаться листья. Лань Ванцзи вновь ущипнул струны гуциня и Вэнь Цин бросилась к нему, хватая за руку. — Ханьгуан-Цзюнь, сжалься, умоляю! Вэй Усянь тоже подошёл, накрыл ладонь Лань Ванцзи, лежавшую на струнах, своей, заглушая звук щипкового инструмента. — Лань Чжань, полегче. От этого жеста сознание Хуа Чэна помутнело от гнева. Ревность — дурная черта его характера, однако у него оставалось самообладание, которое заставляло его остаться на месте и дальше управлять призрачными бабочками. Изо рта Вэнь Нина донеслось нечленораздельное и тихое: — М… молодой… молодой господин… На глаза Вэнь Цин навернулись слёзы. Она прикрыла ладонью рот и всхлипнула. Подскочив на месте, девушка ринулась к брату, крепко его обняла и, пустившись во все тяжкие, начала безудержно во весь голос рыдать. Так, как умеют только девочки. Вэнь Нин опустил глаза на девушку. — Сес… тра… сестра. Она содрогалась всем телом на его плече. — А-Нин. А-Нин. Это я. Вэй Усянь подошёл к Вэнь Нину, улыбнулся, и присел на корточки. — Как ты себя сейчас чувствуешь? В мёртвых глазах читалась тревога и растерянность. — В… порядке. — Что же, считаю все получилось как нельзя лучше. Хуа Чэн закипал: — Как нельзя лучше? Тебя едва не размазало об дерево! Вэй Усянь развернулся к нему лицом весело усмехаясь. — Всё хорошо, что хорошо кончается. — Почему каждый раз, когда я прошу тебя быть осторожным ты… Тёмный заклинатель упал на колени и из его рта хлынул обильный поток крови, который он всё время после удара пытался сдерживать. Хуа Чэн и Лань Ванцзи вмиг оказались по обе стороны возле Вэй Усяня и придерживали его за плечо. Каждый за своё: один за правое, другой за левое. Их взгляды снова схлестнулись. Ничего не подозревающая третья сторона вытерла рукавом рот и поднялась на ноги. — Предлагаю оставить этих двоих праздновать воссоединение семьи и пойти наконец пообедать. Или поужинать уже. Лань Ванцзи убрал гуцинь за спину и отрицательно качнул головой. — Мне пора. — Не останешься даже на ужин? — Ночная охота. — Эр-гэ… В голове Хуа Чэна пролетело яростно-насмешливое «Эр-гэ». — …я пригласил тебя пообедать, но платить в итоге всё равно пришлось тебе. Извини. Второй Нефрит развернулся в сторону тропы, что ведёт с горы. — Нет нужды. Заплатишь в следующий раз, — и ушёл. Вэй Усянь грустно улыбнулся, находя сказанное слишком неправдивым. «В следующий раз? В какой ещё следующий раз? Когда он наступит? Тут не знаешь, что произойдёт через мгновение… А ты про какой-то невозможный следующий раз говоришь». Хуа Чэн схватил его за руку и повёл за собой в лес, подальше от сторонних глаз. Вэй Усянь безвольно плёлся за ним, не решаясь поинтересоваться в чём, собственно, дело. Он понимал, что что-то произошло, что-то не так. Поведение Князя Демонов было чем-то спровоцировано, и Тёмный заклинатель видел, что тот зол. Находится на пределе, но не понимал из-за чего. Всё же он спросил: — Куда мы идём? Хуа Чэн промолчал и Вэй Усянь опешил. Он начал воспроизводить в голове события последней стражи, но ничего не обнаружил, что бы могло привести Хуа Чэна в состояние неистовства. Ну да, он получил крепкий удар по неосторожности, но реакция не должна быть столь бурной. Тёмный заклинатель не робкого десятка мужчина и такие удары не редкость в его жизни. Там, где Вэнь Нин учился драться Вэй Усянь был Верховным мастером. Внезапно, его швырнули об дерево вырывая из размышлений. Он ударился головой о ствол, прижался к нему спиной и из его рта вырвалось болезненное «о». — Что происх?.. Хуа Чэн приблизился и накрыл его губы своими. Глаза Вэй Усяня распахнулись от удивления. Он дёрнулся в попытке отстраниться, но руки демона тут же схватили его, крепко прижимая к себе всем телом. Ему оставалось стоять ошарашенным, не в силах предпринять какое-либо действие. Губы Хуа Чэна были прохладными и властными. Через них буквально струилась ярость, накопившаяся в его мёртвом, но таком живом, сердце. Вэй Усянь практически ощущал её вкус. Поцелуй был долгим и несдержанным. Немного отстранившись, Князь Демонов коснулся языком нижней губы возлюбленного, едва ощутимо прикусил её, сразу же отпуская. — Не касайся его. — Кого? — еле вымолвил Вэй Усянь, пребывая в состоянии лёгкого потрясения. — Лань Ванцзи. — Но Эр-гэ… Губы Хуа Чэна снова примкнули к устам Тёмного заклинателя, будто затыкая рот. В этот раз поцелуй был более глубоким и, в какой-то момент, их языки соприкоснулись. Вэй Усянь не понимал, что происходит, но не чувствовал желания прекратить этот беспредел. Он немного прикрыл глаза и его тело обмякло в руках Хуа Чэна. Он практически ответил на поцелуй. Когда их губы разомкнулись во второй раз, демон снова заговорил первым. — И не зови его так. Вэй Усянь не в силах противоречить и вступать в спор просто согласился. — Хорошо… Хуа Чэн ослабил хватку и прижал одну ладонь к затылку пострадавшего, нежно поглаживая, а второй притянул к себе за талию. — Больно? Повелитель Тёмного Пути опешил, не понимая, о чём его спрашивают, но через мгновение вспомнил, что бесплатно получил удар головой об дерево. Из его горла с трудом вырвалось: — Нет. Хуа Чэн положил голову ему на плечо и тихо заговорил. — Не могу выносить, когда он находится рядом с тобой. — Но мы друзья. Демон устало выдохнул. — Вэй Ин. Как ты можешь быть так слеп? — О чём ты? — Ни о чём. Не существенно. Он поднял голову и посмотрел в глаза Вэй Усяню, пытаясь распознать его реакцию. Кажется, всё было нормально. Эти глаза не стали смотреть на него иначе, однако понимания ситуации это не прибавляло. На лице Тёмного заклинателя не отражался ответ или какой-то вопрос. Он просто молча смотрел на Хуа Чэна и всё. Вэй Усянь использовал против него фразу, которую услышал в свой адрес от демона ранее, когда они встретились на горе и Повелитель Тёмного Пути не мог понять, кто перед ним стоит. — Полагаю, я могу не рассчитывать на то, что ты разберёшься во всём сам. Смотрю на твои отчаянные попытки и не понимаю — мне плакать или смеяться? Хуа Чэн был застигнут врасплох и не находил что ответить. Вэй Усянь поднял руки и обнял его за плечи, устами едва ощутимо касаясь уголка губ Князя Демонов.***
— Наплакались? — на лице Тёмного заклинателя царила довольная улыбка. Вэнь Цин уже собрала свои эмоции в кучу и держалась вполне уверенно. — Вэй Ин. Где редис? — Что? — Я спрашиваю, где редис?! — О небеса!