***
Лань Ванцзи стоял перед главными воротами Лянь Хуа и терпеливо ждал, когда адепты ордена Юньмэн Цзян доложат главе ордена о его прибытии. Долго ждать не пришлось и ворота Пристани Лотоса любезно распахнулись перед ним. Мужчина в белоснежных одеждах зашел в главный зал и остановился на приличном расстоянии от восседавшего на своём кресле главы ордена. — Зачем ты пришёл, Лань Ванцзи? — Что произошло на горе? Цзян Чэн тяжело вздохнул и отвел взгляд. — Цель была: захватить. Мы должны были захватить Вэй Усяня, а остатки клана Вэнь — уничтожить. Цзян Ваньинь выдержал слишком большую паузу, и Лань Ванцзи подтолкнул его, на данном этапе он не обладал достаточным количеством терпения, чтобы выждать паузу собеседника не вставляя комментариев. — Но? — Я не делал этого. Никто не делал. Ноль конкретики. Смысловая нагрузка сказанного умерла где-то в зародыше. — Чего, этого? — Он не удержал контроль над тёмной энергией. В очередной раз, — последняя фраза звучала нарочито небрежно. — Излагайся более существенно. Цзян Чэн начал злиться. — Ты думаешь, я все понял, просто увидев это?! Я не следую Тёмному Пути! Я не имею понятия, что произошло. Бог Войны настаивал: — Тогда просто скажи, что ты видел. Не нужно вдаваться в объяснения. — Мертвецы обернулись против Вэй Усяня. Тёмная энергия разорвала его. Брови Лань Ванцзи дрогнули, выражение лица стало еще холоднее. Он молчал. Тишину нарушил Цзян Чэн: — Я не могу найти объяснение случившемуся на Луаньцзан. Его не просто растерзали мертвецы, его тело превратилось в пыль. Предполагаю, что душа тоже рассеяна. Подступила всепоглощающая тишина. Казалось, Бог Войны перестал слышать и воспринимать информацию, но, когда Цзян Ваньинь заговорил снова, он услышал. — Ты… Пробовал играть Расспрос? Лань Ванцзи лишь слегка кивнул. — Ничего, значит. Иначе, ты бы не пришёл. Манеры и воспитание снова покинули Бога Войны, он развернулся и просто ушёл. Ему было необходимо поговорить с братом. Цзян Чэн чувствовал, что потерял двоих самых близких людей. Конечно, он винил Вэй Усяня в смерти сестры, но тогда на горе, у него не было намерения убивать своего шисюна. Какие бы трудности их не подстерегали на жизненном пути, они никогда не жгли мосты, даже если полностью и целиком не понимали друг друга. Глава ордена Цзян вздохнул и закрыл глаза на длительное время, глубоко погружаясь в тяжёлые размышления. Слух Цзян Чэна уловил какой-то шум за пределами зала. Он открыл глаза и уставился прямо на двери, из-за которых доносились возмущённые возгласы его адептов. Кто-то пришёл. Кто-то, кого не ждут здесь. Двери главного зала широко распахнулись с ноги, с грохотом ударяясь о стены, едва не слетая с петель. Цзян Чэн устало закатил глаза и в его голове пролетело разочарованное: «Ещё один… Тебя ещё не хватало для полного счастья». Хуа Чэн быстрым шагом прошёлся по залу, сокращая расстояние между ним и главой ордена до недопустимого. Его уголок губ изгибался в угрожающей, не предполагающей ничего хорошего, улыбке. Демон без приглашения уселся на пол и вскинул голову в вопросительном жесте. — Ну, рассказывай, Цзян Чэн. Адепты, остановившиеся в дверях, виновато пролепетали: — Глава Ордена, мы пытались его остановить! Хуа Чэн шикнул на них: — А ну не тявкать! Закройте двери с другой стороны. Цзян Чэн слабо кивнул своим адептам, давая понять, что всё в порядке и они могут идти. Плотно прикрыв двери, заклинатели скрылись из виду. «Вам не по силам его остановить. Никому не по силам остановить Собирателя Цветов под Кровавым Дождём». Глава Ордена Цзян посмотрел на демона и сразу начал закипать, хотя еще мгновение назад был спокоен: — Да какого черта ты врываешься сюда, как к себе домой?! — Давай сразу определим вот что, — он прожигал взглядом хозяина Пристани Лотоса. — Вопросы здесь буду задавать я. Цзян Ваньинь фыркнул: — Боялся я тебя! Хуа Чэн рассмеялся: — О небеса, а стоило бы! Но я преследую другую цель, я здесь не для этого. — Что тебе нужно? — Я хочу знать, где вещи Вэй Ина. Взгляд Цзян Чэна немного заметался, и Собиратель Цветов под Кровавым Дождём не мог не заметить этого замешательства. Демон удовлетворённо вскинул голову. — Значит тебе хватило то ли смелости, то ли наглости, чтобы что-то забрать. — Тебя это никоим образом не касается. — Меня это касается напрямую! — Я не обязан перед тобой отчитываться. Хуа Чэн закипал: — Да ты просто кусок бесполезного дерьма! Ты обязан ему жизнью и не только жизнью, и после этого смеешь протягивать свои грязные руки к его вещам? Цзян Чэн резко поднялся на ноги, Цзыдянь преобразовался, и фиолетовая вспышка направилась прямо в Хуа Чэна. — Его никто не просил меня спасать! Я ему ничего не должен! Он лишил меня всего! Вся моя семья погибла из-за него! Это он мне обязан! Хуа Чэн поймал молнию рукой и сделал рывок на себя, выбивая твёрдую почву из-под ног Цзян Чэна, заставляя его с грохотом приземлиться недалеко от места, где тот сидит. Демон отпустил Цзыдянь, поднялся на ноги, подошёл вплотную к Цзян Чэну, схватил обеими руками за верхние одежды и выпрямился, буквально поднимая последнего на ноги. — Что ты несёшь?! Ты бы сдох, как собака, от руки Вэнь Чао, если бы Вэй Ин не вернулся за тобой! Цзян Чэн впился пальцами в руки Хуа Чэна в попытках высвободиться из захвата: — Да что ты знаешь?! Тебя даже не было в Пристани Лотоса в тот день! — Я знаю всё, гораздо больше, чем ты! Ты — неблагодарный кусок дерьма! — Да за что, черт тебя дери, я должен быть ему благодарен? — За свою жалкую шкуру и за бесценное Золотое Ядро, которое как минимум в два раза превосходит твоё собственное! Или ты не заметил, что во времена Аннигиляции Солнца твои возможности как заклинателя значительно увеличились? Конечно, Цзян Ваньинь ощущал, что стал сильнее по всем фронтам, но списал это на собственные заслуги. — Что за вздор?! Руки Хуа Чэна сильнее сжали одежды на грудной клетке главы ордена Юньмэн Цзян. — Ты правда думал, что Баошань Саньжэнь восстановила твоё Золотое Ядро? Его уничтожил Вэнь Чжулю, распылил в воздухе. — Ты лжёшь! — Ты не видишь ни черта дальше своего носа и собственных дерьмовых убеждений! Ну так поведай же мне, как тебе живется с чужим Ядром? Хорошо? Сильное, правда? Хватка Цзян Чэна ослабла, взгляд померк, но он по-прежнему источал ярость: — Это не может быть правдой! — Да включи же свою голову! Это Золотое Ядро тебе пересадила Вэнь Цин! Две ночи и один день она извлекала его из тела Вэй Ина. Ты хоть можешь себе представить, какую боль он претерпевал при этом?! — Заткнись! Это ложь! — Мне противно смотреть на тебя. Хуа Чэн разжал руки, отпустил его и направился к выходу из главного зала. — Куда это ты собрался?! — В сокровищницу клана Цзян. — А ну стой! — но Собиратель Цветов под Кровавым Дождём продолжал удаляться. — Я сказал стой! Двери зала распахнулись, демон вышел, и они с треском за ним захлопнулись, сотрясая всё строение. Цзян Чэн остался стоять на месте. «Что за вздор?! Это просто слова. Это никак не может быть правдой. Мать Вэй Усяня же была ученицей Баошань Саньжэнь. Тогда он сказал, что знает где гора. Почему это не может быть правдой? Какие доказательства к своим словам он может подкрепить? Да никакие!». Цзян Чэн пребывал в легком шоковом состоянии, анализировал и пытался уговорить свой взбудораженный разум, что всё услышанное просто бред. Но зерно сомнений посеяно, крепко засело и будет прорастать. В главный зал вбежали адепты ордена. — Глава Ордена! Хуа Чэнчжу вторгся в сокровищницу. Цзян Чэн махнул рукой, мол без разницы. — Но Глава Ордена, там бессчётное количество редчайших артефактов! В том числе, артефакты клана Юй. — Он заберёт только одну вещь. Адепты переглянулись и ужаснулись. — Мы не будем препятствовать ему?! Цзян Чэн взорвался. — Идите и помешайте ему, если сможете, чёрт бы вас побрал! Заклинатели наконец поняли смысл сказанного и поспешили удалиться. Забрав Чэньцин, Хуа Чэн поспешил покинуть территорию ордена Юньмэн Цзян. Он подбросил в ладони игральные кости. Две шестёрки. Демон распахнул дверь, зашёл внутрь и направился в следующую точку.***
В Облачных Глубинах было тихо и спокойно, в целом, как и всегда. Лань Ванцзи и Лань Сичэнь беседовали в цзинши и собирались отправиться в запретную секцию библиотеки ордена, чтобы поискать информацию о восстановлении рассеянной души, но что-то пошло не так. Нефритовые жетоны братьев замерцали, и они переглянулись. Взгляд Лань Ванцзи похолодел, а брови сдвинулись к переносице. Лань Сичэнь поднёс закрытую ладонь ко рту и слегка склонил голову: — Знаешь кто это? Лань Ванцзи коротко кивнул и положил ладонь на Бичэнь. — Брат, не вступай с ним в бой. И не позволяй этого дяде и другим адептам. — Кто это? Он проломил защитный барьер ордена, словно это трухлявая калитка. — Хуа Чэн. — О, Собиратель Цветов под Кровавым Дождём пожаловал. Что ему может быть здесь нужно? Он пришёл из-за тебя? — Не думаю, — Бог Войны призвал Бичэнь, оружие мгновенно отозвалось, и он ступил на меч. — Ты собрался на прогулку? — Уведу его, пока он не достиг территории. Лань Сичэнь понимал, что он хочет сделать, но это не имело смысла. — Думаешь, дядя не заметил? Думаешь, хоть кто-то не заметил? — Поэтому я и попросил тебя позаботиться об этом. Глава ордена Гусу Лань кивнул и призвал Шоюэ. Братья, парившие на мечах, встретились взглядами. На лице Лань Сичэня четко читалось: «Будь осторожен», и они разлетелись в разных направлениях. Старший брат направился к дяде, а младший на «свидание» с Князем Демонов. Голубой вихрь Бичэнь под углом летел прямо в ноги Хуа Чэну. Он сделал рывок в сторону, и яркая вспышка врезалась в землю, побрасывая ее в воздух на половину чжана. — Разве так принято встречать гостей в Юньшэнь? — Уходи. Хуа Чэн вытащил Эмин из ножен и взмыл в воздух, направляясь к ветке дерева, на которой стоял Лань Ванцзи. — Уйду, как только кое-что проверю. Их оружие встретилось в очередной раз. Издав истошный лязг, лезвия сразу же разомкнулись, и Бог Войны отпрыгнул на другую ветку, восстанавливая безопасное расстояние между собой и оппонентом. — Ты забыл, что «уходи — это восвояси»? Хуа Чэн рассмеялся: — Ты не послушал меня в тот раз. С твоей стороны было бы очень опрометчиво полагать, что, если ситуация перевернётся, я последую этому совету. — Зачем ты пришел в Облачные Глубины? — Я уже отвечал тебе. Я намерен забрать вещи Вэй Ина, которые люди твоего ордена присвоили себе. — Вздор. — Вздор или нет, я узнаю, когда переверну орден Гусу Лань вверх дном. Бичэнь устрашающе сверкнул в руке Лань Ванцзи, но он остался стоять на месте. — Адептов моего ордена там практически не было. — Это я знаю, я видел. И не только это, — тонко намекнул ему Хуа Чэн. — Почему ты считаешь, что никто из твоих людей не мог забрать ничего из вещей Вэй Ина? Ведь орден Гусу Лань взращивает таких мелочных, мерзких людей, как, например, Су Шэ. Лань Ванцзи прекрасно понимал, о чем говорит демон. И именно потому, что Су Шэ вёл себя недостойно, он перестал быть адептом ордена Гусу Лань. — Тебе известно, что он давно перестал быть частью ордена. Хуа Чэн хмыкнул: — Это не гарантирует, что нет других, похожих на него. Лань Ванцзи делал усилие над собой, чтобы продолжать разговаривать с Собирателем Цветов под Кровавым Дождём, но он знал ради кого это делает. — В Облачных Глубинах нет вещей Вэй Ина. Кроме одной. Колокольчика, который нашёл Лань Ванцзи, но он не собирался посвящать в это Хуа Чэна. Судя по Чэньцин, которая выглядывала из-за пояса Князя Демонов, он искал артефакты и личные вещи Вэй Усяня. Колокольчик, однозначно, его тоже заинтересовал бы, но у Бога Войны и в мыслях не было отдавать что-то этому человеку. Это его не касалось. Он искал вещи, которые могли бы забрать адепты ордена Гусу Лань, а таких вещей здесь не было. — Ну и почему я должен поверить тебе на слово? — У тебя нет выбора. И это была правда. Когда Хуа Чэн и Лань Ванцзи сошлись в сражении на горе Луаньцзан, Вэй Усянь отреагировал крайне негативно. Он заставил их обоих подписаться под словами о том, что они больше не будут сражаться друг с другом. Если Хуа Чэн сейчас нападёт на Юньшэнь, Лань Ванцзи будет защищать это место. Формально — они не будут сражаться, потому что один напал, а второй защищался. Они будут сражаться потому, что один напал на орден, а второй его защищает. Но в итоге всё равно сражения между ними не избежать. Это прямое нарушение обещания. Никто из них не хотел переступать эту черту. — Я наведался только в Юньмэн Цзян. Не считая Гусу Лань, есть еще Ланьлин Цзин и Цинхэ Не. Если я не найду в этих двух местах всего, что должен найти — я вернусь. Лань Ванцзи вложил Бичэнь в ножны, и Эмин последовала в свои ножны следом. Они молча стояли и смотрели друг на друга. — Почему ты разменял его жизнь на наказание клана? Вопрос был не из разряда привычных. Лань Ванцзи напрягся, но не собирался отвечать. — Твои чувства к нему настолько слабы? Ты смирился с мыслью о том, что любишь его, лет с семнадцати. — Не тебе упрекать меня. Хуа Чэн понял, о чём он. — Да, я не помог ему, но и ты не сделал этого. Насколько нелепая ситуация, не находишь? Бог Войны и Князь Демонов оказались не способны защитить одного единственного человека. Лань Ванцзи спрыгнул на землю и направился в сторону ордена. Хуа Чэн даже не посмотрел на него. Он беззвучно вздохнул, тоже спрыгнул с ветки и пошел в обратном направлении. — Проваливай. Скучать не буду, — тихо бросил он сам себе и вытащил игральные кости. — Ланьлин Цзинь, так Ланьлин Цзинь.***
В Ланьлине смеркалось. Самую высокую ставку Хуа Чэн делал именно на это место, так как Цзинь Гуаншань в значительной степени преувеличивал грехи Вэй Усяня и приуменьшал заслуги. В демоне закипала целая куча негативных эмоций, накопившаяся после встречи с Цзян Чэном и Лань Ванцзи. Он жаждал их выплеснуть, и ему казалось, что орден Ланьлин Цзинь идеально для этого подходит. Чутьё его не подвело. Он не ошибся. У главных ворот стояла стража в виде двух заклинателей. Они обнажили мечи, чем заставили Хуа Чэна умилиться. — Если ты хочешь видеть Главу Ордена Ланьлин Цзинь — мы обязаны сделать запрос на аудиенцию. Как тебя представить господину? Хуа Чэн усмехнулся, поражаясь тому, что эти люди не знают, кто перед ними стоит. Хоть он и не собирался ждать пока о его прибытии доложат, но решил подыграть. — Карма. Восстановление справедливости. Воздание по заслугам. Какую ещё чушь любит рассказывать ваш глава? Можете выбрать любое имя из перечисленного. — Что за шутки?! Собиратель Цветов под Кровавым Дождём перестал улыбаться, от его тона кровь в жилах застывала. — Прочь с моего пути. Заклинатели почувствовали, как дрожь пробила тело и осела где-то в области колен, но не расступились. Они таращились на него, пытаясь оценить силу врага. — Долго. Я не буду предупреждать дважды. Хуа Чэн сорвался с места, и в следующий миг оба стражника лежали перед главными воротами в луже собственной крови. Он не убил их, но без посторонней помощи им долго не протянуть. Демон распахнул ворота и сделал шаг вперёд. Захлёбываясь густыми комьями крови, один из заклинателей прохрипел: — Кто… Кто ты… Такой?.. Не оборачиваясь на него, Хуа Чэн продолжил степенно шагать в сторону Башни Кои, но все же, едва слышно ответил: — То, что ты не знаешь, кто я, сегодня стоило тебе жизни. Поднявшись по бессчётным ступеням, Хуа Чэн встретился с несколькими десятками адептов ордена Ланьлин Цзинь, что ждали его на вершине лестницы во всеоружии. — Сбегаетесь, как крысы на плоть. — Стой, где стоишь, и, возможно, уйдёшь живым, — в голосе этого юного заклинателя слышалась насмешка, но ему вряд ли было так же весело, как Хуа Чэну, когда он услышал эту фразу. Его голос звучал тихо и медленно: — Я скажу только один раз. Если вы цените свои сраные жизни — прочь с дороги. Заклинатели рассмеялись. — Ты слишком уверен в себе! — Что за выскочка?! — Из какой задницы ты вылез с такими речами?! Лицо Хуа Чэна озарила нездоровая улыбка. — Не хочется даже марать руки о такой мусор, — он немного развёл руки в стороны, поворачивая ладони вверх. Из серебряных наручей вырвался поток крошечных бабочек, моментально ринувшихся на заклинателей. Кто-то из адептов с ужасом осознал происходящее: — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём! Это Собиратель Цветов под Кровавым Дождём! — но было слишком поздно. Серебряные крылышки бабочек разрезали человеческую плоть, как горячий нож подтаявшее масло. Хуа Чэн разом четвертовал порядка тридцати человек. Переступая через повсеместно валявшиеся конечности заклинателей, он с презрением произнёс: — Орден Ланьлин Цзинь — худшее, что познал мир заклинателей. Только тявкать способны. Бабочки быстро вернулись в наручи, а перед Хуа Чэном предстала еще одна лестница. Он поднимался по мраморным ступеням, все ближе и ближе приближаясь к главному залу Башни Кои. Огромные, двухстворчатые красные двери предстали наконец перед его взором. Хуа Чэн повернулся боком к дверям, наклонился и поджал к себе ногу, сгибая ее в колене. Он планировал не просто открыть их с пинка, как в Пристани Лотоса, его удар гарантировал, что двери сорвутся в петель, пролетят через весь зал и, столкнувшись с несущей стеной с противоположной стороны, создадут в ней, как минимум, трещины. Одна из дверей главного зала приоткрылась и в проём просунулась голова, мягко улыбаясь и приветствуя гостя: — Непревзойдённый Князь Демонов Хуа Чэн. Демон усмехнулся, опустил ногу и выровнялся. — Ты ужасно везучий, ты знаешь? — он сравнялся с человеком в дверях, легко похлопал его по плечу, склонился к его уху и прошептал: — Еще пол стука сердца и тебя бы размазало тонким слоем по противоположной стене. Мэн Яо улыбнулся и повернул на него голову: — Если Хуа Чэн так говорит, значит моя удача действительно исключительна. Демон отстранился, убрал руку с его плеча и прошёл вглубь зала. Его взгляд упал на еще одну лестницу, на вершине которой, на красном троне восседал глава ордена Ланьлин Цзинь. — Сколько пафоса. Цзинь Гуаншань, ты случаем не император? Хуа Чэн смотрел прямо на оппонента и через короткое время их взгляды встретились, не предвещая ничего хорошего. Мэн Яо поспешил вмешаться: — Чем орден Ланьлин Цзинь обязан Собирателю Цветов под Кровавым Дождём за личный визит? — Верните все вещи Вэй Ина, которые вы посмели забрать из пещеры Фумо. Цзинь Гуаншань медленно поднялся со своего места. — Это боевые трофеи! Мой орден в значительной степени отличился во время осады горы! — Под отличием ты подразумеваешь жестокое убийство невинных людей? — Эти люди — псы клана Вэнь! Они не достойны жизни! Хуа Чэн сжал кулаки, но заставил себя склонить голову набок и улыбнуться. — Твоя поганая жизнь не стоит и грязи под ногтями этих людей. Глава ордена побагровел. — Какое у тебя право так разговаривать с Главой Ордена?! Хуа Чэн рассмеялся: — Да плевал я на твой титул. Ты обычный бездушный ублюдок, тиран и сладострастник, сующий свой член в каждую прохожую девушку. Я скажу тебе только один раз, также, как и всем твоим адептам, встававшим на моём пути. Но тебе я еще расскажу про исход, который тебя ожидает, если ты не услышишь меня с первого раза, — его голос целиком состоял из льда и угрозы. — Верни всё, что твои грязные руки посмели взять из пещеры Фумо, в противном случае я затолкаю твою голову так глубоко в твою же задницу, что ты сможешь сам себя удовлетворить! Мэн Яо опешил. Он поднял руку с длинным рукавом ко рту, не в силах произнести ни слова. В отличие от своего внебрачного сына, Цзинь Гуаншань не понимал всю опасность этой исключительной ситуации. Он громко рассмеялся, заливаясь хохотом. — Да кем ты себя возомнил?! Хуа Чэн медленно двигался в его сторону. Он едва слышно проговорил себе под нос: — Я так понимаю, это «нет». Глава ордена Цзинь был беспечен и всё еще смеялся. Хуа Чэн сорвался с места, оттолкнулся от земли, в полёте высвободил Эмин из ножен и через миг левая рука Цзинь Гуаншаня упала рядом с его ногами. Глава ордена замолчал и посмотрел на свою отрубленную руку. Раздался истошный вопль. Он схватился правой рукой за культю, его глаза неистово бегали из стороны в сторону в поисках Мэн Яо. — Сын! Помоги мне! Мэн Яо остался стоять на месте. Ситуация, приобретавшая краски, здесь и сейчас явно импонировала ему. — Сын?! О небеса! Ты вспомнил, что я твой сын? — О чём ты говоришь?! Ты всегда был моим сыном! Правая рука, подобно левой отделилась от тела главы ордена, и он снова разразился неистовым криком, вырвавшимся из его горла. — Мэн Яо! — взывал к нему Цзинь Гуаншань. Цзинь Гуанъяо наблюдал за ним и на его лице появилась слабая улыбка, впервые за долгое время она была искренней. Эмин по рукоять вошла в грудную клетку главы ордена. Хуа Чэн без усилий надавил на рукоять сабли, и она покинула тело Цзинь Гуаншаня в области паха, разрезая его буквально пополам. Грудина хрустнула, из живота вывалились внутренние органы, орошая пол вокруг главы густой, тёмной кровью. Он рухнул на пол с ничего не выражающими глазами. Хуа Чэн присел, вытер лезвие Эмин об одежды главы ордена и с презрением посмотрел на него. — Внутри ты такой же гнилой ублюдок, как и снаружи. Хуа Чэн перевёл взгляд на Мэн Яо. Сабля совершила два полных оборота вокруг ладони хозяина, демонстрируя его превосходный навык владения оружием и плотно засела в его ладони. Демон, с серьёзным выражением лица, направился к Мэн Яо. Он стоял неподвижно, и когда Хуа Чэн подошёл совсем близко, он слегка склонил голову набок, в привычной для себя манере счастливо улыбнулся и обратился к нему: — Возможно, Непревзойдённый Князь Демонов Хуа Чэн желает, чтобы я проводил его в сокровищницу ордена Ланьлин Цзинь? Хуа Чэн остановился, вложил Эмин в ножны и улыбнулся ему в ответ. — Хоть один человек в этом ордене обладает способностью слышать с первого раза. Мэн Яо развернулся и повёл гостя прямиком в сокровищницу. Взгляд Хуа Чэна сразу же наткнулся на Суйбянь. Он взял меч в руки и попытался вытащить его из ножен, но тот не поддался. Левый глаз Собирателя Цветов под Кровавым Дождём округлился, в его голове пронеслось: «Запечатан?» Мэн Яо, стоявший в дверном проёме, мягко прокомментировал: — Духовный меч молодого господина Вэя запечатался сам собой, после смерти. Хуа Чэн обернулся на него, но почти сразу отвернулся обратно и медленно провёл двумя пальцами по всей длине ножен, восхищаясь этим оружием. — Похоже на правду. Демон закрепил Суйбянь на поясе, рядом с Эмин, развернулся к Мэн Яо, улыбнулся: — Может, ты будешь столь любезен и сам отдашь всё, что вы наглым образом украли, чтобы я не наводил здесь бардак? Мэн Яо указал пальцем на стеллаж в углу сокровищницы. — Все вещи молодого господина Вэя находятся на второй полке. Хуа Чэн подошел и внимательно осмотрел все предметы. — Где вторая половина Инь Хуфу? — Вэй Усянь уничтожил одну половину Стигийской Тигриной Печати перед смертью. Уголок губ Собирателя Цветов под Кровавым Дождём дрогнул в слабой улыбке. «Не успел создать ту «занятную вещицу» и решил просто сломать Печать? Умно». Он перебирал пальцами свитки и рукописи, ощущая резко подступившую волну раздражения. Взгляд, полный презрения, уткнулся в лицо Мэн Яо. — Здесь почти всё, что было в пещере. Орден Ланьлин Цзинь решил присвоить практически все вещи Вэй Ина? Суйбянь, Инь Хуфу, компас, записи… Цзинь Гуанъяо молчал. Ему нечего было ответить. — Здесь не хватает одной записи. — Какой? — Ритуала жертвоприношения. — М-м, но здесь все вещи молодого господина Вэя, которыми обладает Орд… Хуа Чэн резко осадил его, повышая голос: — Вы не обладаете этими вещами! Мэн Яо исправился: — Здесь все вещи, которые забрал из пещеры орден Ланьлин Цзинь. — Это всё? Или все же есть что-то еще? — еще раз уточнил Хуа Чэн. — Это всё. — Советую тебе покинуть Башню Кои, если ты хочешь выжить. — Хуа Чэнчжу собирается уничтожить башню? Он собрал все артефакты с полки и только потом ответил. — Именно это я и собираюсь сделать. Хуа Чэн прошёл мимо Мэн Яо, слегка задевая его плечом, и направился к выходу. Из-за разрушенной опорной части Башни Золотого Карпа, она медленно накренилась и в скором времени рухнула, поднимая сильный шум и огромный гриб пыли. — Отправиться в Цинхэ за ритуалом жертвоприношения? Не факт, что он там. Плюс, они никогда не разберутся в нём. На сегодня хватит путешествий. Я и без того справился гораздо быстрее, чем ожидалось. Хуа Чэн дошёл до первого попавшегося помещения с дверью, выудил игральные кости и выбросил две шестёрки. Дверь распахнулась, он скрылся в темноте.***
Лань Сичэнь парил на Шоюэ над разрухой, которая буквально недавно была дворцом. Башня Кои — огромная цитадель. Хуа Чэн разрушил только одно здание в ней, но этого было достаточно. — А-Яо! Облако пыли было густым и непроглядным. Лань Сичэнь не мог рассчитывать на зрение, поэтому рассчитывал на слух. Периодически он звал Цзинь Гуанъяо, рассчитывая услышать ответ. — А-Яо! Где ты? — Цзэу-цзюнь… Лань Сичэнь направил Шоюэ вниз, на звук. Приземлившись, он обнаружил, что нога Мэн Яо намертво прижата куском фасада. Он подбежал к пострадавшему и присел на одно колено, бережно укладывая ладонь на его плечо. — А-Яо, что случилось с тобой? Мэн Яо улыбнулся ему. — Просто прижало ногу. Скорее всего перелом. Цзэу-цзюнь, что ты здесь делаешь? — Ванцзи сказал, что Хуа Чэн направляется в Ланьлин. Я переживал, поэтому поспешил прийти. — Цзэу-цзюнь переживал, что я могу погибнуть? Лань Сичэнь замялся. — Позже поговорим. Сначала необходимо вызволить твою ногу. Глава ордена Гусу Лань поднялся на ноги, несколько раз очень точно взмахнул Шоюэ и каменная глыба раскололась, распадаясь на несколько частей. Лань Сичэнь протянул руку пострадавшему. — Ты можешь подняться? — Особого выбора у меня нет, — Мэн Яо вложил свою руку в тёплую ладонь Лань Сичэня. Последний без усилия потянул того на себя, закидывая его руку себе на плечо и подхватывая за талию. — Твоя нога не очень хорошо выглядит. Надо покинуть это место, — Лань Сичэнь призвал Шоюэ и ступил на него вместе с Мэн Яо, поднимаясь высоко над облаком. — Спасибо, Цзэу-цзюнь. Глава ордена Гусу Лань тепло улыбнулся ему. — Что с Главой Ордена Ланьлин Цзинь? — Мёртв. — Вот как… Они направились в ближайшую уцелевшую часть Башни Кои, чтобы оказать помощь Мэн Яо и тщательно обдумать случившееся.