Чёрный лотос под багровым дождём

— Вэй Ин.       Голова была такой тяжёлой, сознание будто чужое, не собственное. Мыслей не было. Общее состояние из кристальной воды превратилось в белое молоко с какими-то примесями. — Вэй Ин…       Кто-то касается... Чего? Где ощущается прикосновение? Он не понимает. Это на запястье? Или на затылочной части? Прикосновение тёплое или холодное? Ему нравится это чувство, или нет? — Ты слышишь меня?       Чей это голос? Почему он так далеко и так близко единовременно? Что нужно сделать чтобы посмотреть? Лишь открыть глаза? Как?       Что это за звук? Это дверь? Кто-то пришёл? — Чэнчжу, есть прогресс?       Хуа Чэн выпустил прохладную ладонь из своих рук, поднялся с колен, ладонями легко оттолкнулся от кровати и направился к человеку в дверном проёме. — Реагирует, но не в полной мере. — Он слышит Вас?       Хуа Чэн положил руку на плечо Инь Юя и сделал полшага вперёд, подталкивая того проследовать за ним. Дверь в просторную спальню закрылась, они стояли в широком коридоре. — Слышит. — Почему же тогда не пробуждается ото сна? — Он не спит. Это не сон. Он в сознании, в той или иной степени, — Хуа Чэн сделал паузу. — Сопротивляется. — Но почему?       Демон смерил подчинённого оценивающим взглядом. — У тебя нет дел? Где А-Юань?       Инь Юй выровнялся в спине, его взгляд выглядел виновато. — Хуа Юань в главном зале. — Займись делом. — Как прикажет Хуа Чэнчжу.       Бывший Бог Войны уважительно склонил голову, развернулся и ушёл. Когда он скрылся за поворотом Хуа Чэн тихо добавил. — Или найти тебе дело?       Он прикрыл левый глаз, бесшумно, размеренно вздохнул и облокотился о запертую дверь. — Почему. Откуда я знаю почему? Потому что и хочет, и не хочет здесь быть одновременно. Последнее, что происходило в его жизни — это полное дерьмо. Вэнь Цин и Вэнь Нин, Цзян Яньли, засранец Цзян Чэн пошёл против него, на его глазах погибли люди клана Вэнь. Я бы на его месте тоже сильно сомневался надо ли мне возвращаться сюда, — он замолчал и задумался. Его голос изменился, к тону добавилась злость, — Ещё этот бесполезный Лань Ванцзи… Поцеловал его за каким-то хреном… Причём, не стесняясь так, до гланд, наверное, языком достал. Ещё немного и глотнул бы целиком.       Хуа Чэн оттолкнулся от двери, распахнул её, зашёл внутрь спальни и застыл на полушаге.       Приняв сидячее положение тела, на него уставились два кристально-чистых глаза цвета грозового неба. — Лань Чжань целовал меня?       Собиратель Цветов под Кровавым Дождём словил шок и просто максимально прямо и неприлично пялился на него. — Причём, не стесняясь?       Чёрные, слегка вьющие волосы, рассыпались по всей белоснежной постели. Хуа Чэн молчал, взглядом постоянно перемещаясь по телу напротив. — Языком… до гланд?       Вэй Усянь склонил голову, старательно вспоминая, когда это такое было… — А зачем?       Хуа Чэн наконец-то подал признаки жизни и пальцы толкнули дверь, закрывая её. Он принял естественную позу, но остался стоять на месте. На его лице читалось сомнение в реальности происходящего. — Что ты еще слышал? — Всё.       Собиратель Цветов под Кровавым Дождём закатил глаза, затем снова сосредоточенно посмотрел на Вэй Усяня. — Ты так и будешь там стоять, ни жив, ни мёртв, не зная плакать тебе или смеяться? — А что ты хочешь, чтобы я сделал? — А что бы ты хотел сделать? — Проснуться. — Звучит не перспективно. — Начало перспективнее конца. — Так начни.       Хуа Чэн сорвался с места, подхватил с постели Вэй Усяня, буквально вырывая его из нее, крепко, но бережно обнял и прильнул к его губам своими. Повелитель Тёмного Пути слегка улыбнулся сквозь сухой поцелуй и положил ладонь на затылок Хуа Чэна, пальцами моментально утопая в густых шёлковых прядях. — Давно ли наши взаимоотношения вышли на такой уровень? — Они непозволительно долго стояли на месте для того, чтобы я соблюдал какие-то рамки. — Сколько? — В общей сложности, больше трёх лет.       Вэй Усянь рассмеялся, сотрясаясь в его руках. — Пф-ф, ты точно Непревзойдённый? — Не успел прийти в себя, уже оскорбляешь? — Ты использовал мой ритуал? — Да. — И как он, работает? Ни разу не успел попробовать. — Исключительно. Только очень сложный. — А если бы я не создал его? — Я бы нашёл другой способ. — Ну, в следующий раз попробуешь какой-то другой способ. Расскажешь мне потом. — Никакого следующего раза не будет. — Это предупреждение? — Это угроза. — Ты мне угрожаешь? — А почему бы и да?       Губы Хуа Чэна снова примкнули к Вэй Усяню, но в этот раз Повелитель Тёмного Пути перетянул инициативу на себя. Его руки обвили шею Хуа Чэна и ладони крест-накрест улеглись на лопатки, он сделал грубый рывок на себя, вплотную притягивая корпус демона. Основания ладоней Хуа Чэна перпендикулярно прижались к рёбрам Вэй Усяня и медленно скользили вниз, до линии бёдер.       Пальцы левой руки вцепились в тонкую ткань нижних одежд, с силой сжимая бедро, а другая рука переместилась на спину, ныряя в тёплое пространство между тканью и волосами. Пальцы поднимались вверх, поддевая пряди волос и наматывая их на себя, а в последствии и на ширину всей ладони.       Хуа Чэн дёрнул Вэй Усяня за волосы и удерживал, вынуждая сильно запрокинуть голову назад. В этот момент их поцелуй разорвался. Повелитель Тёмного Пути сглотнул и кадык перекатился вверх-вниз. Губы Хуа Чэна коснулись его, но быстро сместились вниз в сторону, ближе к ключицам. Зубы задевали тонкую бледную кожу ключицы.       Три глухих стука в дверь раздались с той стороны помещения, и через пару мяо дверь распахнулась, Инь Юй сделал шаг вперёд. — Чэн… — он застыл. Или умер, он пока не понял. — ...Чжу…       Хуа Чэн, находясь в том же положении, просто немного повернул голову к подчинённому, по-прежнему примыкая губами к коже Вэй Усяня, мол спрашивая: «Что?».       Инь Юй быстро вышел из спальни и громко хлопнул за собой дверью. Он никак не мог вспомнить что-то важное.       Бывший Бог Войны шумно выдохнул и наконец вспомнил, что должен был сделать. Начать дышать. Его лицо повсеместно залилось густой краской, он прижал тыльную сторону ладони к щеке и облокотился о стену, через непродолжительное время сползая по ней вниз.       Вэй Усянь похлопал Хуа Чэна по плечу давая понять, что он перегибает. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём издал низкий горловой рык, отпустил волосы Повелителя Тёмного Пути и, разочарованно выдохнув, отстранился. — Что это было? — Инь Юй. — Я не про это.       Хуа Чэн весело усмехнулся и развёл руки в стороны. — Не я это начал. — О небеса! Что «это»?! Не говори так. И так могут вести себя только супруги, а мы не супруги. — Почему нет?       Вэй Усянь опешил и тупым взглядом уставился на Хуа Чэна. Последний улыбнулся и решил отложить пока эту тему. Он подошёл к шкафу, вытащил заранее подготовленную одежду Вэй Усяня и протянул ему. Последний принял подношение, скрылся за ширмой облачаясь в привычный наряд и появился снова. — Гэгэ, кое чего не хватает. — Чего же? — Ленты. — Не завязывай. Оставь так. Мне нравится. — Прекращай.       Хуа Чэн вздохнул, в его голове промелькнуло: «Упрямец…»       Демон немного повысил голос, позвал: — Инь Юй.       В ответ тишина и никто не зашёл в помещение. — Я знаю, что ты подпираешь стену. Она не упадёт.       Инь Юй чертыхнулся и поднялся на ноги. Дверь несмело приоткрылась и в проёме показалась голова. Обычно он первым обращается к Князю Демонов в уважительном жесте, но сейчас он не мог ничего сказать ему. — Лента готова?       Он коротко кивнул.       Вэй Усянь смотрел на этого человека и очень старался не засмеяться. Лицо Инь Юя было багровым, краснее кленовых одежд Хуа Чэна. Он улыбнулся и пошёл прямо на него, открыл дверь шире, похлопал по плечу в дружелюбном жесте, задерживая на нём ладонь и представился: — Я — Вэй Усянь, но ты можешь звать меня Вэй Ин, по возрасту мы вроде подходим. А ты — Инь Юй, верно?       Бывший Бог Войны хлопнул ресницами, мельком глянул на чужую руку на своём плече и уставился на него ничего не выражающим взглядом. — Верно. — Так, где ты говоришь, я могу взять ленту?       Инь Юй перевёл взгляд на Хуа Чэна, задавая немой вопрос и получая на него кивок в ответ. — В оружейной. Это сюда, — он указал рукой влево. — В оружейной?       Хуа Чэн подошёл к ним, спокойно снял руку Вэй Усяня с плеча Инь Юя и прошёл между ними так уверенно, словно места больше не было и, с другой стороны, обойти не предоставлялось возможным.       В отличие от ничего не подозревающего Вэй Усяня, Инь Юй понял этот жест целиком и полностью. Хуа Чэн глянул на него. — Принеси ленту в зал.       Инь Юй коротко кивнул и поспешил удалиться. — А мы почему не пойдём? — Я должен тебя кое с кем заново познакомить. — Заново? С кем?       Хуа Чэн провёл его в главный зал Райской усадьбы. Вэй Усянь остановился и уставился на спину мальчика в центре зала. Хуа Юань упражнялся с мечом. Его движения были неуклюжими и неточными, но он очень старался. — Сколько раз я говорил тебе не задирать так локоть? Опусти его. — Я стараюсь, как могу! — Жизнь была бы замечательной, если бы все могли отделаться фразой: «Я стараюсь как могу!», да?       А-Юань был недоволен замечанием, он наконец обернулся и увидел Хуа Чэна вместе с Вэй Усянем. Его недовольное лицо сразу изменило свой вид. Он опустил меч и внимательно всмотрелся в этого человека, как будто он не настоящий.       С губ Вэй Усяня неуверенно сорвалось: — А-Юань? — Сянь-Сянь.       Мальчик медленно подошёл к нему и поднял голову на собеседника. Хуа Чэн закатил глаза. — Так ждал, а когда суть до дела — язык проглотил!       Вэй Усянь повернул голову в сторону демона и расхохотался: — А сам-то? О небеса!       Он присел на одно колено и погладил мальчика по голове. — А-Юань, ты вырос. Уже даже с мечом упражняешься. — Меня отец учит. Правда, он в этом ничего не понимает. У него сабля.       Лицо Хуа Чэна вытянулось от удивления. — Не слишком ли ты наслаждаешься весенними попутными ветрами и недооцениваешь меня?       Вэй Усянь схватился за живот и едва не покатился со смеху. — Ну а что не так? Если бы сабля и меч были одинаковы во владении, они бы не разделялись на классы. — Если не разбираешься в чём-то, лучше молчи. Какие еще классы? Сабля — вид клинкового холодного оружия, как и меч. Это значит, что оба этих оружия имеют клинок. Соответственно, существуют азы фехтования, овладеть которыми ты всё никак не можешь, но пытаешься что-то строить из себя. Смекаешь?       Хуа Юань в своём возрасте был не способен понять то, что сказал Хуа Чэн, поэтому просто хлопал ресницами. — Отец...       Вэй Усянь не выдержал: — Стойте! Отец?..       Инь Юй бесшумной поступью проплыл по залу и стоял за спинами, недалеко от присутствующих. Он ждал благоприятного момента, чтобы обратиться, но он всё никак не наступал, и становилось только хуже, поэтому просто протянул руку вперёд и заговорил: — Лента господина Вэя.       Он стоял на равноудалённом расстоянии между Хуа Чэном и Вэй Усянем. К огромному разочарованию Инь Юя, Повелитель Тёмного Пути отреагировал быстрее, чем Собиратель Цветов под Кровавым Дождём и потянулся за лентой к его руке.       Растерявшись, он незаметно для глаза вздрогнул и резко отвёл руку в сторону, указывая кончиками пальцев прямо на Хуа Чэна. Он поторопил его: — Чэнчжу, лента господина Вэя.       Хуа Чэн взял длинный красный шёлк из рук Инь Юя и улыбнулся ему. — Не переживай ты так. Всё в порядке.       Вэй Усянь ничего не понял. Он замер почти в той же позе, единственное, что руку обратно опустил.       Хуа Чэн воспользовался замешательством Вэй Усяня, подошёл к нему со спины, собрал густую, тяжёлую копну волос в высокий хвост и затянул лентой. — Я мог сам. — Ты не успел.       Вэй Усянь задумчиво потёр лоб. — Я ничего не понимаю. Где я вообще? — В Райской усадьбе. В Призрачном Городе. Я всё тебе расскажу. Пойдём, пройдёмся, — он протянул руку Вэй Усяню и продолжил, не сводя с него глаз. — Инь Юй. — Чэнчжу? — А-Юань. — Я понял. — Если он считает, что моя сабля недостаточно хороша для его меча, пускай столкнётся с мечником. — Тренировочные? — Нет. Пускай ощутит вибрации лезвия при столкновениях и боль в руках от них в полной мере. — Как прикажет Хуа Чэнчжу.       Хуа Чэн протянул свою раскрытую ладонь чуть ближе к Вэй Усяню. — Вэй Ин, пойдём.       Вэй Усянь неохотно принял его жест, и они медленно удалились из зала. Его лицо было суровым и сосредоточенным. — Саньлан, тебе не кажется, что ты не с того начал? — Что бы тебе хотелось узнать в первую очередь?       Вэй Усянь забрал свою ладонь из его руки и остановился. — Во-первых, моё конкретное месторасположение; во-вторых, почему этот Инь Юй шарахается от меня каждый раз, когда видит; в-третьих, почему он называет А-Юаня «Хуа Юань»; в-четвёртых...       Хуа Чэн прервал его. Он слабо улыбнулся и спокойно спросил. — Может, я по одному буду отвечать? Сыграем с тобой в «вопрос-ответ».       Вэй Усянь смотрел в его лицо, оно выглядело обычно, но ему казалось, что улыбка притянута за уши, слишком наигранна. Он не был уверен в этом, поэтому просто согласился. — Хорошо. — На первый вопрос я уже отвечал, но я повторюсь. Райская усадьба — моя резиденция. Это Призрачный Город. Я ответил на твой вопрос? — Да. — Хорошо, дальше, — он махнул рукой, приглашая пройти вперёд, и начал медленно идти. Вэй Усянь последовал его примеру, они пошли дальше. — Поведение Инь Юя — это моя неосторожность. Он знает о моём отношении к тебе в значительной степени больше, чем должен, поэтому он напряжён. Я поговорю с ним об этом. Ответил? — Что значит знает больше, чем должен, поэтому напряжён. Почему напряжён? — Мне не нравится, когда другие люди касаются тебя.       Вэй Усянь фыркнул: — Это самодурство. — Не отрицаю. — На меня никто не вешается. Умерь свой пыл.       Хуа Чэн согласился. — Буду держать в узде своих внутренних демонов.       Князь Демонов распахнул двери, и они вышли на улицу. — За поворотом — центральная улица Призрачного Города. Там шумно. Пойдём?       Повелитель Тёмного Пути отрицательно мотнул головой. — Нет. — Тогда останемся в усадьбе, — он закрыл двери обратно и указал рукой направление, в котором двинулся. — Дальше. Клан Вэнь — общепринятый враг в мире людей, в частности заклинателей. С фамилией «Вэнь» — он бы не прижился ни в одном человеческом обществе, поэтому я дал ему свою фамилию и имя в быту. Он знает, кто он, и что я ему не родитель по крови, но я принимаю его за сына, он меня — за отца. Ответил? — Да. — Следующий вопрос? — Пока что разберусь с этой информацией.       Тон Хуа Чэна стал холодным, злым. — Тогда позволь мне задать вопрос.       Вэй Усянь ощутимо напрягся. — Спрашивай.       Хуа Чэн резко повернул корпус к Повелителю Тёмного Пути, толкая его пальцами в плечо, заставляя отшатнуться и прижаться к стене коридора. Его правая ладонь с силой встретилась со стеной, чуть выше и правее головы Вэй Усяня. Он нависал над ним, но держал расстояние. Несколько недостаточно длинных, чтобы остаться за спиной, угольно-чёрных прядей перекинулись вперёд, плавно свисая вдоль лица Князя Демонов.       Вэй Усянь решил сработать на опережение. — Почему ты злишься? — Почему ты повёл себя так, будто я сделал что-то непростительно неправильное? — Не понимаю. — Твоё выражение лица, когда ты подал мне руку, выглядело так, словно ты презираешь меня. — Правда? — Да. — Это не так. Даже если моё лицо дало тебе повод так подумать, в моей голове не было ничего подобного. Могу предположить, что с момента, как я вернулся, прошло слишком мало времени, а получено слишком много информации. Не пропорционально. Не совладал с мимикой. Это проблема?       Хуа Чэн выдохнул и отстранился, убирая руку со стены. — Нет, — коротко ответил он и сразу поменял тему. — Как ты себя чувствуешь? — В пределах нормы, как для человека, который превратился в пыль на три года.       Они зашли в слабо освещённое помещение. Оно было просторным, имело квадратную форму и внутри не было никакой мебели. Вообще ничего. — Где мы?       Хуа Чэн отошёл немного в сторону и через мгновение периметр комнаты озарил тёплый свет. — В оружейной.       Демон прошёл вперёд, вглубь помещения, снял со стены меч и вернулся к Вэй Усяню. Он протянул меч Повелителю Тёмного Пути, направляя на него эфес. — Суйбянь? — Вытащи его из ножен. — Зачем? — Поймёшь.       Пальцы Вэй Усяня обхватили эфес, он легко потянул меч на себя. Ножны щёлкнули и лезвие плавно покинуло их, показываясь на свет. — И? — Вложи обратно. — Это шутка? — Терпение.       Вэй Усянь толкнул лезвие, возвращая в ножны. Они защелкнулись. Хуа Чэн перевернул Суйбянь к себе и повторил движения, которые только что совершил Повелитель Тёмного Пути. Было видно, что Хуа Чэн прикладывает силу, чтобы вытащить меч из ножен, но Суйбянь не реагировал. Он плотно засел в ножнах, словно он и ножны — неделимое целое. — Ещё раз? — Он запечатан? — Да.       Вэй Усянь не выглядел потрясённым. Ему было всё равно. Он по-прежнему не может его использовать. Формирование рассеянной души не формирует Золотое Ядро. — Занятно, — коротко подытожил он. — Ты привёл меня сюда, чтобы показать Суйбянь? — Не только. — Что-то ещё? — А что бы ты хотел увидеть?       Вэй Усянь выдохнул и прошёлся по помещению, на длительное время оставляя спросившего без ответа. — Я не питаю страсть к холодному оружию. — Но питаешь к музыке.       Повелитель Тёмного Пути повернул на него голову. — Чэньцин у тебя? — Конечно. Все твои вещи у меня. — И ты мне ее отдашь? — Отдам. — Почему? Тебе же не нравится, что я использую Тёмный Путь. — Оставить тебя беззащитным? Суйбянь ты не используешь. Почему-то, — последнее предложение далось Хуа Чэну с трудом. Ему не нравилось водить Вэй Усяня за нос и вводить в заблуждение, но они не разговаривают на эту тему. — Ты готов пойти на эту жертву, несмотря на то, что я не удержал контроль? — В следующий раз, если будут трудности — я буду рядом.       Вэй Усянь вспомнил последние события своей жизни. Всё дерьмо просто разом свалилось на него. Беда не приходит одна. На какое-то время он задумался, медленно расхаживая по помещению и касаясь пальцами ножен огромного множества случайных мечей, которыми была до потолка усеяна оружейная.       Хуа Чэн наблюдал за ним, но остался стоять на месте, слабо сжимая в руке Суйбянь. — Не вникай.       Вэй Усянь вспомнил, как услышал из уст Хуа Чэна о том, что Лань Ванцзи поцеловал его. Повелитель Тёмного Пути в упор такого не помнил, но спрашивать об этом сейчас не стал. Он чувствовал небольшой укол вины за своё недавнее поведение, которое даже не заметил. — Не вникаю. Нет смысла. Это уже произошло. Обратной дороги нет, — он помедлил, развернулся к Хуа Чэну и добавил, — Я хочу взглянуть на ритуал формирования рассеянной души. — Пойдём. — Не оставишь Суйбянь? — Нет.       Они вышли из оружейной, Хуа Чэн закрыл дверь, и они молча направились туда, куда он вёл.       Вэй Усянь чувствовал, что воздух между ними настолько густой, что можно повесить топор, и он останется висеть в воздухе, игнорируя все законы гравитации. Он не понимал причину. Мысль о том, что это из-за недавнего инцидента он откинул сразу. Хуа Чэн не такой мелочный и глупый, чтобы придавать подобным вещам больше значения, чем нужно. Он повернул голову и посмотрел на Князя Демонов, степенно шагающего рядом с ним. Хуа Чэн выглядел задумчивым, он даже не повернул голову в ответ.       Всю дорогу до нужного помещения они не разговаривали. Каждый был погружён в свои думы.       Перед лицом предстала очередная дверь. Хуа Чэн толкнул её пальцами, она сразу поддалась и мягко отворилась, любезно приглашая. Они зашли внутрь, и Князь Демонов закрыл дверь. — Почему ни одно помещение не заперто, и сколько бы мы не ходили, не встретили ни одного охранника, патрулирующего помещение. У Райской усадьбы есть охрана? — Нет. И никогда не было. — Но почему? Непревзойдённый Князь Демонов так небрежно относится к своему жилищу? — Райская усадьба — это резиденция, а не жилище. Отсюда нельзя ничего украсть. — Как это? Приходи да бери. — Если кто-то, не являясь хозяином этого дома, осмелится взять без разрешения хотя бы один предмет, он попросту не сможет открыть двери. Вор окажется пойманным в ловушку внутри комнаты. — Интересно… — Демонические штучки. — Я вникну. — Не сомневаюсь.       Хуа Чэн поставил на пол Суйбянь, облокачивая о стену, протянул руку, чтобы открыть шкаф, но его грубо толкнули, и он прислонился спиной к стене. Вэй Усянь стоял с недовольным лицом на расстоянии вытянутой руки. — Кажется, у меня дежавю. — В чем проблема?       Хуа Чэн выровнялся и отстранился от стены. Его голос звучал абсолютно спокойно. — О какой проблеме идёт речь? — О твоей. — Ты хотел увидеть ритуал — я привёл тебя смотреть ритуал. Откуда взялась какая-то проблема? — Проблема существовала до этого. Не делай вид, что ты не понимаешь меня.       Князь Демонов рассмеялся: — Но я, правда, не понимаю тебя.       Он снова протянул руку, чтобы открыть дверцу шкафа, однако Вэй Усянь повторил свой недавний жест и Хуа Чэн во второй раз вынужденно столкнулся спиной со стеной. — Прекрати, Вэй Ин. — Я еще не получил ответа. — Да какого ответа? Что это за драма разворачивается здесь и сейчас, в реальном времени? — Саньлан, ты недоговариваешь. Меня это жутко раздражает и напрягает. Почему бы тебе просто не сказать, как есть? — Если бы я еще понимал, что я должен сказать — я бы сказал.       Вэй Усянь устало закатил глаза. — Хорошо. О чём ты думал, когда мы шли из оружейной сюда?       Взгляд Хуа Чэна заострился. Вэй Усянь попал в точку. — С чего ты?.. — Гэгэ, не придуривайся, — перебил его Повелитель Тёмного Пути.       Хуа Чэн внимательно смотрел на него, изучал. — Не существенно. — О небеса! Если ты мне сейчас же не скажешь в чём дело — я пойду и сдамся Цзинь Гуаншаню.       Князь Демонов рассмеялся: — Я согласен.       Вэй Усянь опешил. — В смысле?! В смысле «согласен»? — Старый убогий ублюдок уже разложился, поди. — Ты убил главу ордена Ланьлин Цзинь?! — Нет, я сделал миру заклинателей одолжение, и позволил ему миру вздохнуть с облегчением. — Да это же одно и то же! И тебе это сошло с рук? — Двери Райской усадьбы распахнуты. Пусть приходят. — Мгм. Я смотрю, целая очередь уже выстроилась.       Хуа Чэн всё ещё смеялся, Вэй Усянь смотрел в его лицо и к нему пришло осознание, что у него нет шанса получить желаемую информацию через диалог, но у него был другой рычаг давления, который он был не прочь использовать.       Он максимально приблизился к Хуа Чэну, их взгляды встретились, а губы едва не касались друг друга. Князь Демонов перестал смеяться. — Вэй Ин, что ты делаешь?       Вэй Усянь подпрыгнул на месте, немного отстранился и ткнул в него пальцем. — О небеса! Вот я и понял, в какую сторону копать. Когда это ты спрашивал, что я делаю, а не использовал подвернувшуюся возможность?       Хуа Чэн понял его задум и тяжело вздохнул. — Ты только что использовал меня?       Вэй Усянь не чувствовал себя виноватым, он отмахнулся. — Ты не оставил мне выбора.       Демон усмехнулся: — Раньше ты себе такого не позволял. — Отношения между нами слишком долго стояли на месте, чтобы я соблюдал какие-то рамки.       Хуа Чэн поймал его в ловушку. — То есть, ты не отрицаешь что между нами особые отношения? — Почему ты спрашиваешь об этом? — Ты хотел знать, о чём я думаю? — Мне казалось, я дал тебе ясно понять ответ на этот вопрос на Луаньцзан.       Хуа Чэн молча смотрел на него. В общем и целом, да, так и было. И так было очень долго, даже после того, как Вэй Усянь умер. Демон имел чёткое представление о своих чувствах к этому человеку, и менее чёткое об обратной стороне медали, так как Вэй Усянь редко проявлял хоть какую-то инициативу, но так или иначе, он понимал, как к нему относится Повелитель Тёмного Пути.       Его безынициативность Хуа Чэн мог смело игнорировать, это не имело значения. Князь Демонов не робкого десятка мужчина и мог, не заморачиваясь, каждый раз сам проявлять эту самую инициативу. Но Вэй Усянь, чаще всего, вёл себя как уж на сковородке, и раз за разом выскальзывал из его рук. Хуа Чэн никогда не был мнительным или несмелым, поэтому на это, он также попросту не обращал внимания. И всё же, произошла ситуация, которая пошатнула его устоявшееся представление о чувствах Вэй Усяня.       Им так и не удалось поговорить еще хотя бы раз, после произошедшего. Хуа Чэн не собирался придавать этой ситуации больше значения, чем нужно, но за то непродолжительное время, как Вэй Усянь вернулся, он успел уже несколько раз осадить демона. Вишенкой на торте было его небрежное выражение лица и грубый жест по отношению к Хуа Чэну. В этот момент зерно сомнительных мыслей было посеяно.       Даже так, Князь Демонов разобрался бы во всём сам и через некоторое время, всё стало бы на круги своя. Отказываться от Вэй Усяня, опускать руки или, и того хуже, отдавать его кому-то другому, у него и в мыслях не было. Ему всего-то надо было немного времени, чтобы подумать, но ему не позволили. Буквально, морально и физически припёрли к стенке, и требовали ответа здесь и сейчас.       Молчание сохранялось невероятно долго и Вэй Усянь не выдержал: — Гэгэ? — Не дашь мне, значит, шанса не посвящать тебя в это, да? — Да, не дам. — Ты ни черта не помнишь. Зачем тебе эта ерунда? — Ты помнишь. — Я не страдаю от этого и не даю жизни этим воспоминаниям.       Вэй Усянь требовательно смотрел на него, давая чётко понять, что любые уговоры бесполезны. — Ну хорошо. Есть два момента, которые я не понял. Ни один из них не существенен, но если ты хочешь… — Да, я хочу. — Ты не дослушал. — Да, я хочу объяснить эти два момента.       Хуа Чэн безнадёжно вздохнул. — Как ты можешь объяснить то, что не можешь вспомнить? — О, я разберусь! — Упрямец.       Хуа Чэн по-прежнему стоял, опёршись спиной о стену, он поманил пальцем Вэй Усяня, подзывая к себе. Последний без сомнений приблизился. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём прижал его к себе за талию, положил свободную руку на затылок, направляя голову Повелителя Тёмного Пути в нужном направлении. Их лбы соприкоснулись, Хуа Чэн закрыл левый глаз и в сознании Вэй Усяня замерцали изображения.       Князь Демонов показал ему то, что он так просил. Поцелуй с Лань Ванцзи. От начала и до конца. Их лбы разомкнулись, но Хуа Чэн не отпускал его талию. Вэй Усянь словил ступор. Их поцелуй с Лань Ванцзи был очень жарким и чувственным. Из его рта вырвалось ничего не объясняющее: — Ого…       Хуа Чэн засмеялся. — Разобрался?       Вэй Усянь уставился на него самым тупым взглядом из всех возможных. — Мне такие страстные, неудержимые поцелуи не были обещаны. — Я…       Собиратель Цветов под Кровавым Дождём помог ему закончить фразу: — «Не помню этого».       Повелитель Тёмного Пути слабо кивнул, не зная, что еще сказать. — Я тебя предупреждал, что тебе это не нужно, но тебя же не остановить.       Рука Хуа Чэна всё ещё сжимала его талию, голос был таким же, как всегда, лицо не выражало отрицательных эмоций. Вэй Усянь смотрел на него и понимал, что Князь Демонов действительно не придаёт этому исключительного значения. — Если ты не способен позволить другим людям передать мне ленту, могу себе представить, что с тобой происходило в тот момент. — Нет, это совершенно разное. Во-первых, я сам оставил тебя в тот момент, и в какой-то мере благодарен Ванцзи, за то, что он помог тебе. В любом случае, он не справился. Также, как и я. Во-вторых, мы не в песочнице, чтобы я сходил с ума от одного поцелуя с этим засранцем. Я доверяю твоим чувствам. Это твой выбор, я не принуждал и не склонял тебя. Ты совершил его сам. Либо ты мой, либо нет. Второе, конечно, недопустимо.       Демон рассмеялся, но сразу же продолжил: — Однако речь не об этом. То, что я раздражаюсь, когда тебя касаются другие люди — это самодурство и черты собственника, а ставить под сомнения твои собственные чувства ко мне — это совсем другое. Этого я не допускаю. И сейчас мы плавно подошли ко второму моменту. — Говори. — Твой выбор был мне понятен до сегодняшнего дня. Сейчас понимание немного смазалось, расплылось, и поскольку ты вынудил меня говорить — я спрошу. Твой выбор изменился?       Вэй Усянь поднял руку, схватил пальцами ворот верхних одежд Хуа Чэна, с силой притягивая его к себе. Их губы находились в нескольких ли друг от друга, он дразнил. Вторая рука опустилась на затылок, фиксируя и удерживая положение головы Хуа Чэна относительно лица Вэй Усяня. Создавалось ощущение некой коробочки.       У Князя Демонов не оставалось шансов изменить это положение. Он почувствовал слабое покалывание в кончиках пальцев. Повелитель Тёмного Пути сократил расстояние между их губами до нуля, его глаза непроизвольно захлопнулись, он чувствовал предвкушение.       Вэй Усянь начал с нежных и сухих, степенных, размеренных касаний, продолжил более требовательно, касаясь языком губ Хуа Чэна. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём ощутил трепет. Эти касания приводили его разум в восторг. С силой сомкнув зубы на нижней губе демона, Повелитель Тёмного Пути вынудил его открыть рот, в попытке воспротивиться острому болевому ощущению и что-то сказать, но этого ему никто не позволил.       Для Хуа Чэна боль была приятной, но неожиданной, ведь изначально он плавился от нежности. Язык Вэй Усяня моментально скользнул внутрь, предотвращая любые попытки вести диалоги. Пальцы Хуа Чэна впились в талию Повелителя Тёмного Пути. Вэй Усянь углубил поцелуй полностью захватывая инициативу и не имел намерения её отдавать.       Собиратель Цветов под Кровавым Дождём в полной мере подчинился и отдался поцелую без остатка, охотно отвечая на каждое движение языка Вэй Усяня. В какой-то момент их губы разомкнулись, и Повелитель Тёмного Пути выпустил из своего захвата Хуа Чэна, укладывая ладони на его плечи. Князь Демонов провёл языком по своей нижней губе и чётко почувствовал несколько следов от укуса.       В его взгляде пылало неудержимое пламя, направленное на Вэй Усяня. Они смотрели друг на друга, но ни один не шевелился, каждый пытался упорядочить свои мысли. Особенно сложно это давалось Хуа Чэну, который находился в полушаге от того, чтобы сорваться с места и продолжить.       Вэй Усянь тихо отозвался: — Теперь был обещан. И не говори больше глупостей.       Хуа Чэн коснулся пальцем нижней губы. — Грешник… — Собственник.       Они обменялись комплиментами, и Вэй Усянь рассмеялся. — Надеюсь в этот раз я максимально точно донёс до тебя свой ответ, или Хуа Чэну требуется подкрепление в устной форме? — Не требуется. — Что же… Хорошо. У тебя еще есть какие-то вопросы ко мне? — Ни одного.       Вэй Усянь подал ему руку в приглашающем жесте, точно так же, как ранее это сделал Хуа Чэн. Демон взглянул на его ладонь. — Я быстро учусь.       Хуа Чэн протянул ему руку, Вэй Усянь потянул его на себя, и демон отпрял от стены. — Мне этого можешь не говорить. Однако и ты не совершенен, — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём усмехнулся. — Есть у тебя один недостаток. — Это еще какой? — Ты в упор не видишь ничего, что касается тебя напрямую. — Что это значит?       Хуа Чэн рассмеялся: — Не существенно.       Вэй Усянь недовольно смотрел на него, пытаясь понять смысл сказанного. — Ты хотел посмотреть свиток с ритуалом. — А? Да, точно.       Хуа Чэн, наконец, распахнул дверцы шкафа. На полках аккуратно было разложено всё, что создал Вэй Усянь. Он давно не видел свои работы, но казалось, что это было только вчера. Его взгляд сразу упал на Инь Хуфу. Повелитель Тёмного Пути протянул руку и взял половинку Стигийской Тигриной Печати. Разместив её на ладони, он внимательно смотрел на неё, словно пытался разглядеть что-то неочевидное.       Как и предполагал Хуа Чэн, когда Печать взял именно Вэй Усянь, не произошло ровным счётом ничего. Инь Хуфу никак себя не повела. Он вспомнил поведение Печати, когда, несколько лет назад Инь Юй дотронулся до неё, и его восхищению не было предела.       Вэй Усянь вращал её в пальцах, поворачивая из стороны в сторону, рассматривая грани и контуры. — Что бы ты ни говорил, но Инь Хуфу признаёт тебя хозяином.       Вэй Усянь улыбнулся и посмотрел на него. — Это невозможно. Тебе прекрасно известно, что у неё нет хозяина и любой желающий может воспользоваться этим артефактом. — Тебе просто никогда не доводилось наблюдать поведение Инь Хуфу в чьих-то руках, кроме своих. — Что ты имеешь ввиду? — Ты не видел, что произошло, когда Вэнь Цюнлинь дотронулся до Инь Хуфу. Ты пришёл, когда это уже было совершено. Других подобных ситуаций, к счастью, не случалось. — К чему ты клонишь?       Хуа Чэн протянул ладонь. — Как ты считаешь, моя духовная энергия уступает твоей?       Вэй Усянь рассмеялся, но сказал обратное. — Очень несмешная шутка.       Хуа Чэн подал ладонь ещё на цунь вперёд. Вэй Усянь понял, чего он хочет и вложил Стигийскую Тигриную Печать в его ладонь. Артефакт задрожал и в воздухе ощущалась сильная вибрация. Тёмная материя причудливыми узорами, едва заметно, начала исходить из Инь Хуфу.       Хуа Чэн поднял Печать перед лицом Вэй Усяня, демонстрируя её поведение. — Знаешь, что происходит? Она пытается меня подчинить. А теперь попробуй сопоставить уровень моей духовной энергии со своей. Инь Хуфу подчиняется тебе целиком и полностью, и не противится твоей воле. Твой контроль над этим артефактом затмевает все видимые и невидимые границы. Жаль, ты не видел, что было, когда её взял Инь Юй. То еще зрелище. — Ты говоришь о контроле, который я не удержал? — Ряд факторов и причин.       Вэй Усянь отмахнулся. — Это отмазки. Никого не волнует и не интересует путь к достижению результата. Всех интересует сугубо результат. А результат — потеря контроля.       Инь Хуфу по-прежнему создавала сильные вибрации и Хуа Чэн вернул артефакт Вэй Усяню. Как и ожидалось, едва он успел передать её обратно, поведение стало прежним. Никаких вибраций, никаких потоков тёмной материи. — Ещё раз скажу. Что бы ты ни говорил, у Инь Хуфу есть хозяин. Моя духовная энергия превосходит твою, но я ей не указ. Да, я могу использовать её согласно своим собственным желаниям, но это не значит, что Печать не будет раз за разом пытаться подчинить меня.       Вэй Усянь вздохнул и положил Стигийскую Тигриную Печать на место, на полку. — Не имеет значения.       Повелитель Тёмного Пути провёл пальцами по свёрнутым свиткам и очень точно выудил именно ритуал формирования рассеянной души. Он развернул свиток и пробежался по содержимому глазами. — Здесь ошибка.       Хуа Чэн склонился и посмотрел на строку, которую указал Вэй Усянь. — В чём? — «Рассеивание может быть как принудительным, так и добровольным. В обоих вариантах, собрать расформированную душу и придать ей форму возможно исключительно в случае, если призываемый не имеет антипатии к призывавшему». Нет, не антипатии. — Кстати, да. Я подумал об этом уже давно, но всё равно не смог понять в чём дело. Когда Инь Юй рассеял первую душу — он сформировал её. В этом случае, невозможно, чтобы у призываемого не было антипатии к призывавшему. Инь Юй убил его и рассеял душу. Антипатия обеспечена. Но у него всё получилось. В чём ошибка, Вэй Ин? — Неужели гэгэ не додумался сам?       Хуа Чэн смерил его взглядом и, увидев огонёк озорства в глазах Вэй Усяня, подыграл ему: — Естественно нет. Это — творение Повелителя Тёмного Пути.       Вэй Усянь хихикнул и перевёл палец на пояснения к схеме: — Плевать на антипатию. Чтобы призываемый не отозвался, призывавший должен был совершить непростительное действие относительно призываемого. Имеет место быть огромная душевная травма. В этом случае, вне зависимости от того, кто будет выступать в роли призывавшего — призываемый может отказаться возвращаться в этот мир. И сформировать душу становится невозможным. — Как ты это понял? — У меня было много времени, чтобы подумать. Ладно, — он положил свиток на полку и закрыл дверцы шкафа. — Скажи мне лучше вот что, — Вэй Усянь развернулся, подошёл к небольшому дивану и беспардонно развалился на нём. — Что происходит в мире заклинателей? Что вообще случилось за время моего отсутствия?       Хуа Чэн последовал его примеру и тоже опустился на диван, правда не в такой развязанной манере. — Что именно тебя интересует? Или кто?       Вэй Усянь перебирал положениями, одно хуже другого, пытаясь найти оптимальное. Поначалу Хуа Чэн терпеливо наблюдал, а затем уложил его так, как сам считал нужным, попутно устраивая его голову на своих коленях. — Улягся.       Повелитель Тёмного Пути слегка запрокинул голову, посмотрел на Хуа Чэна и улыбнулся. — Улёгся. — Итак? — Цзян Чэн.       Услышав это имя, Хуа Чэн немного занервничал. В его памяти сразу воскрес диалог, в котором он рассказал Цзян Чэну правду о Золотом Ядре. Быстро собравшись с мыслями, Хуа Чэн начал медленно перебирать в пальцах свободно рассыпавшуюся по его бёдрам и дивану, длину волос Вэй Усяня. — Лянь Хуа процветает. Орден Юньмэн Цзян заслуженно занимает нишу в Четвёрке Великих Орденов. — А хозяйка Пристани Лотоса? — Либо еще не родилась, либо уже мертва. Какая женщина способна вынести его?       Вэй Усянь расхохотался, катаясь на коленях Хуа Чэна. — А другие ордены? — Мэн Яо, Ляньфан-цзунь — новый глава ордена Ланьлин Цзинь. Чифэн-цзунь умер от искажения ци. Не Хуайсан, соответственно, новый глава ордена Цинхэ Не. В Гусу — без изменений. Цзэу-цзюнь — глава ордена Гусу Лань. — А… Лань Чжань?       Касания Хуа Чэна к волосам Вэй Усяня на мгновение прекратились, но он почти сразу продолжил. — Бог Войны. — Он часть ордена? — Да. Он сидит одной задницей на двух стульях. Лань Ванцзи небесный чиновник, и второй молодой господин клана Лань. — Я думал, так нельзя. — Я тоже. Но, видимо, у Цзюнь У свои мысли на этот счёт. — Гэгэ не стал друзьями с Лань Чжанем?       Хуа Чэн внимательно посмотрел на него. — Это ты мне будешь говорить про несмешные шутки? Это невозможно. — Да почему?       Князь Демонов вздохнул и запрокинул голову на спинку дивана. — Вэй Ин. Ну что ты хочешь услышать от меня? — Причину.       Хуа Чэн задумался. «Причину… Причина — это ты. Когда же до тебя уже дойдёт это? Одну чужую тайну я уже выдал в порыве негодования, вторую же ты должен сам либо осознать, либо услышать». — Он мне не нравится. Никогда не нравился. Почему я должен с ним поддерживать какое-либо общение, не говоря уже о дружеских отношениях? — Вы не виделись за время моего отсутствия? — Да. — О небеса! Что, «да»? Да, виделись, или да, не виделись. — Какой вопрос — такой ответ. Вне зависимости от того ответил бы я «да» или «нет», ты бы всё равно не понял вложенного смысла. Ты поставил в вопрос запретную форму, а виноват я?       Вэй Усянь сокрушался: — Саньлан!       Хуа Чэн поднял голову со спинки дивана, посмотрел на него, рассмеялся и разлохматил его челку ладонью. — Да, виделись.       Вэй Усянь не воспротивился этому жесту. — Вы сражались? — Последний раз на Луаньцзан.       Повелитель Тёмного Пути выдохнул с облегчением и замолчал. Какое-то время сохранялась тишина, затем он сдвинул руку Хуа Чэна со своего лба и заглянул ему в глаза. — Я хочу увидеться с ним.       Хуа Чэн в равнодушном жесте убрал с Вэй Усяня руку и выпутал другую из его волос. Он спокойно согласился. — Иди.       Вэй Усянь подскочил, перевернулся и встал на диване на четвереньки. — Ты что! Вот так вот возьмешь и отпустишь меня?! — Я же обещал держать своих внутренних демонов в узде.       Вэй Усянь внимательно смотрел на него, изучал модель поведения. Он слегка приклонил голову заглядывая под ниспадающую на лицо чёлку. — Гэгэ? — Что? — Я не могу пойти. — И почему же? — Если мир заклинателей узнает, что я жив — на меня снова откроется охота. Я устал от этой беготни. В Призрачном Городе кроме призраков и обычных людей не бывает других обитателей. — Небесные чиновники. — Ты понял, о чём я. — Но то, что Лань Ванцзи будет знать, что ты жив — тебя устраивает. — Лань Чжань — это другое. — Ну, дело ясное… — Главное, заклинатели сюда не приходят. В общем, я отказываюсь покидать Призрачный Город.       Хуа Чэн не понимал к чему он клонит. — Та-а-ак. И-и?       Вэй Усянь слегка улыбнулся и сел, поджимая пятки под себя. — Гэгэ отправится в Юньшэнь, отыщет Лань Чжаня и пригласит в Призрачный Город.       Хуа Чэн словил настолько глубокое потрясение, что даже не моргал. Он долго таращился на Вэй Усяня, затем выдохнул и отрезал: — Фантастическая самоуверенность! — Ну гэгэ!       Хуа Чэн отмахнулся от него. — Ты сам это придумал, или тебе подсказал кто? — Почему нет? — Я не заинтересован в том, чтобы он виделся с тобой. В этой встрече заинтересован ты. А исполнителем буду я? Лихо придумано. Я отказываюсь.       Вэй Усянь надулся, приблизился к его лицу, шепнул что-то на ухо и отстранился. Лицо Хуа Чэна изменилось, он с подозрением посмотрел на него.       Повелитель Тёмного Пути склонил голову на бок, усмехнулся, ожидая ответа от Князя Демонов. — Это шантаж. Я подумаю. — Хорошо.       Удовлетворённый сказанным, Вэй Усянь улёгся обратно на его колени, но в этот раз не на спину, а на бок. Он коснулся пальцами верхних одежд Хуа Чэна в области торса и тихо подытожил: — Почему красный? — Мне нравится красный цвет. — Почему? Мне красный кажется ядовитым. — Он не ядовитый. — Нет. Ядовитый, как и ты. — Я не ядовитый, я — редкий экземпляр.       Вэй Усянь рассмеялся. — Редкостно-противный, я бы сказал. — Ты заблуждаешься на мой счёт. В быту я сладкий, но не приторный. — Значит, тебя не только надкусывают, но и съедают? — Целиком.       Вэй Усянь поднялся на локте. — Ну и самомнение у Вас, Непревзойдённый Князь Демонов Хуа Чэн.       Демон рассмеялся и прикрыл левый глаз. Повелитель Тёмного Пути опустился обратно и тоже закрыл глаза. Они молчали достаточно долго, Вэй Усянь даже начал засыпать, как вдруг прозвучал вопрос и все зачатки сна испарились в одно мгновение. — Как ты умер?       Вэй Усянь долго молчал, но по итогу уголок губ дрогнул в слабой усмешке, и он всё же ответил. — Умер и умер, а как именно — кому до этого дело?       Раздался стук в дверь, но она не отворялась. Стучавший ждал разрешения, словесного подтверждения. Вэй Усянь попытался поднять голову с колен Хуа Чэна, но на полпути широкая ладонь встретилась с его лбом и уложила обратно, прижимая к своей ноге. — Входи.       Дверь распахнулась и зашёл Инь Юй. Он учтиво склонил голову, после обратился: — Чэнчжу, вторжение.       Голос Хуа Чэна звучал устало: — Кто?       Инь Юй обратил внимание на Вэй Усяня распластанного по коленям Хуа Чэна и отвёл взгляд в сторону. — Неизвестно.       Хуа Чэн открыл глаза и посмотрел на Инь Юя. — А-Юань? — В Райской усадьбе. — Справишься один? — Вполне. — В случае сложностей, призраки в твоём распоряжении. — Чэнчжу не пойдёт проверять? — Я занят. — Как прикажет Хуа Чэнчжу.       Инь Юй развернулся, чтобы уйти и приступить к выполнению приказа. Вэй Усянь вырвался из захвата Хуа Чэна и сел. — Инь Юй, остановись. Погодите. Саньлан, идём проверим.       Но он не остановился и практически вышел за дверь, как услышал из-за спины короткое: — Инь Юй.       Вот теперь он замер и обернулся. Хуа Чэн перевёл взгляд на Вэй Усяня. — Нет нужды. — Если вторжение — это не нужда, что же тогда нужда? — Это небесные чиновники. Вылазка на разведку. Они не будут вступать в бой. Какой-нибудь очередной неадекватный тип, вроде Повелителя Ветра или захудалого Бога Войны. Иди, Инь Юй. Это не Ци Ин.       Бывший Бог Войны коротко кивнул и ушёл, предварительно закрыв за собой дверь.       Вэй Усянь обратил внимание на то, что, когда он окликнул бывшего небесного чиновника — тот не остановился, а когда это сделал Хуа Чэн — сразу остановился, но он здесь гость, это его не задело. — Почему мы не пошли?       Хуа Чэн тепло улыбнулся Вэй Усяню. — Сказал же, что я занят. К тому же, что ты собрался там делать? Будешь сражаться с небесными чиновниками? Голыми руками? А даже если и с Чэньцин, они — боги, Вэй Ин. Это не Юньмэн, это — Призрачный Город. Здесь другие правила. — Хорошо, понятно. Но почему ты не пошёл? Отстранённая позиция лишает радостей жизни, гэгэ не знал? — Если я не собираюсь их убивать, не вижу смысла туда идти. Хотят погулять — пусть гуляют. Пока они не лезут в Райскую усадьбу, мне нет до них дела. — М-да, это не Юньмэн. — Глубокие воды плавно текут. Ты перестроишься. Терпение.       Вэй Усянь кивнул ему. Хуа Чэн потянулся к нему рукой, чтобы перевязать ленту на волосах: пряди беспорядочно выбивались, чёлка торчала в разные стороны.       Повелитель Тёмного Пути не оказывал сопротивления. Князь Демонов развязал красную ленту, чёрная копна рассыпалась по спине. Кое-как уложив его волосы, он принялся завязывать высокий хвост, но ладонь Вэй Усяня мягко опустилась на предплечье с серебряным наручем, прекращая любое движение. — Не завязывай. Тебе же нравится.       Хуа Чэн улыбнулся, поражаясь тому, какой он внимательный. Вэй Усянь подскочил на ноги и потянул демона за руку. — Идём.       Собиратель Цветов под Кровавым Дождём поднялся и последовал за похитителем. — Идём. А куда, собственно? — Хочу лично проверить, как маленькая задница владеет мечом.       Вэй Усянь подцепил пальцами неподвижно стоявший возле шкафа Суйбянь. Хуа Чэн искренне удивился. — Ты будешь использовать Суйбянь? — Он же ребёнок.       Повелитель Тёмного Пути вышел из помещения вместе с Хуа Чэном.