Чёрный лотос под багровым дождём

Она подцепила его пальцами за плечо, мягко-мягко улыбаясь. Её белые одежды плавно колыхались на ветру, а чёрные волосы рассыпались по спине и груди. — Вань Инь, постой. — В чём дело? — Ты ускоряешься. — И что? — Я знаю тебя не первый день, — она обхватила нефритовыми пальцами предплечье, придерживая его. — Ты проецируешь своё раздражение на скорость ходьбы. Как мы с тобой договаривались? Вспомни, зачем мы идём туда. Выдохни. Верни свои мысли на правильную дорожку. Цзян Чэн остановился, на мгновение закрывая глаза, глубоко вдыхая и плавно выдыхая. — Спасибо. Спасибо тебе. Как ты это делаешь? Тонкие длинные пальцы скользнули дальше по предплечью, захватывая ладонь мужчины в нежный плен. Она вселяла в него спокойствие и уверенность. — Просто не первый день знаю тебя и твой характер, которым ты отравляешь свою жизнь. Работай над собой, Вань Инь. А я помогу тебе. — Ты и сегодня будешь играть мне Омовение? — Буду. Я каждый день тебе его играю, когда мы видимся. Это уже почти традиция. — Спасибо, Шун Ян. Ему было тяжело проявлять чистые положительные эмоции, но ей и не нужна была демонстрация. Она знала, какую работу он над собой проделывает изо дня в день, какой год подряд. Шун Ян знала, потому что именно она натолкнула Цзян Чэна на мысль, что нужно меняться. Менять свой характер. Взгляды на жизнь, отношение к людям. — Мы с тобой остановимся где-то передохнуть, я сыграю тебе и мы продолжим путь. Ты не передумал, Вань Инь? — она заглянула в его лицо, вновь одаривая нежной и ласковой улыбкой. — Нет. Я уверен. Мы придём туда и сделаем это. — Не забыл? — Что? — Ту невероятно важную для него вещицу? — Нет. Он со мной. — Прекрасно. Тогда идём вперёд. Нельзя тратить время впустую. Твой орден совершенно не хочет оставаться без своего главы. Ты разбаловал их, Вань Инь. Как же прекрасна она была в своей лёгкой ненавязчивой манере. Шун Ян единственная из ныне живущих, кто способен держать в узде Цзян Чэна. Частично из-за Омовения, но подавляющую часть успеха имеет всё-таки само отношение этой женщины к Главе Ордена. Её безграничное терпение, уважение к нему и желание просто находиться рядом и помогать ему. С ней Цзян Чэн вспомнил, что можно вдыхать и не чувствовать горечь во рту в качестве послевкусия. С ней лёгкие раскрывались целиком, делая вдох. — Я не могу постоянно находиться в ордене. Они не мои дети. Они — мои адепты. Заклинатели, воины, мужчины. Ну, есть, конечно, и женщины, но мало… Она нежно засмеялась, прикрывая рот широким белым рукавом. — Тебе не нужно искать объяснение этим словам. Я знаю, что тебя не одолевает убеждение, гласящее, что женщины слабые заклинатели или бесполезны. Я понимаю тебя немного лучше, чем ты думаешь. — Хорошо. Что же… Тогда, пойдём? — Да, если ты уже вернул своё внутреннее состояние в рамки нормы. — Вернул, — он слабо кивнул ей, сжимая пальцы в своей ладони, и возобновляя движение. — Прежде, чем показаться у них на пороге — нам обязательно нужно проиграть Омовение, иначе там ты выйдешь из себя. — Я согласен с тобой, но в этот раз не выйду. Во-первых, ты со мной, во-вторых, ты уже так давно играешь мне, что эффект достигнут. Сердце очищено, разум успокоен. И в-третьих, одно твоё присутствие… — он запнулся, вникая в то, что едва не сказал. Цзян Чэн гордо вскинул головой и просто шёл дальше, вроде как всё закончилось на нужной ноте. Шун Ян тихонечко рассмеялась, кончиками пальцев оглаживая внутреннюю сторону ладони. — Тебе не нужно говорить этого, Глава Ордена Цзян. Мне давно всё известно. Далее они шли молча, следуя предначертанному маршруту. По их расчётам, они окажутся в пункте назначения ближе к закату. Путь не близкий, но захватывающий. Они должны были остановиться на постоялом дворе, перевести дух, пообедать и пойти дальше к своей цели. Цзян Чэн чувствовал, что наконец делает всё правильно. Не так импульсивно-агрессивно, как обычно. А так, словно эта женщина мягко подводит его ко всем правильным и уравновешенным решениям. Некоторые слова просто не способны вылететь изо рта Цзян Чэна, но в такие ситуации, Шун Ян сама озвучивала необходимое. Чем в значительной степени облегчала жизнь гордому Главе Ордена. Ей никогда не было с ним сложно. Она понимала его и почему он такой. Понимала, как с ним нужно говорить и о чём, чтобы простые слова достигали сердца и Цзян Чэн не просто слышал, но и слушал. Чтобы негативные эмоции не захлёстывали его. Гнев, обида, разочарование, скорбь, уныние, сожаление, внутренняя тревога, гнёт, раздражение, отчаяние… Шун Ян избавляла его от призраков прошлого своими способами. Но освободить его у неё получалось. Медленно, но верно. Достигнув какого-то заведения, Цзян Чэн свернул на территорию первым, мягко увлекая за собой эту особу. Он всё старался делать с ней мягко. Мягко разговаривать. Мягко смотреть, мягко касаться. Ему казалось, что от неправильного слова или действия она может рассыпаться. Хотя это было вовсе не так. — Это последний постоялый двор, который попадётся нам на пути прежде, чем мы попадём на территорию призраков. Во Владения Хуа Чэна. Поэтому давай тут остановимся, сделаем всё необходимые дела и продолжим путь. Что скажешь? — Хорошо, — беззаботно улыбалась она, следуя за Цзян Чэном. — В Призрачном Городе нам явно не дадут покоя. Я согласна. Там можно и нарваться на неприятности. — Возможно, это даже лучше. В этом случае и Хуа Чэн, и Вэй У Сянь покажутся быстрее. — Да, вероятно ты прав, но мы гости в Призрачном Городе и не можем вести себя грубо и необдуманно. Разве нет? — Всё верно. Они пообщались с хозяином заведения, заняли уютное местечко внутри просторного зала, и сели друг напротив друга. В помещении практически не было людей. А те, кто был, выглядели совершенно дружелюбно. Шун Ян поднялась на ноги и низко склонилась в поклоне. Она обратилась ко всем присутствующим с вопросом, не помешает ли их трапезе и отдыху звук гуциня. Не получив ни одного отрицательного, или, хотя бы, заинтересованного отзыва, девушка села обратно. Достав из мешочка Цянь Кун гуцинь, она принялась играть Омовение. Пальцы вслепую щипали струны, ловко перемещаясь с одной на другую. Пока готовили заказ, Шун Ян всё время играла. Через какое-то время, незаинтересованные личности превратились в заинтересованных. Люди оборачивались, застывая в скрюченных позах, чтобы посмотреть на игру этого прелестного создания. Даже повар с кухни выглянул, убедиться, что ему не кажется. Цзян Чэн тоже слушал с нескрываемым интересом. После этой мелодии так спокойно на душе и легко. Самое время подкрепиться и готовиться к большим свершениям. Главное, чтобы Глава Ордена Цзян не сорвался. Главное, чтобы глава Ордена не сорвался. Обед принесли через какое-то время. Шун Ян плавно завершила мелодию, завернула гуцинь в ткань, и вернула обратно в мешочек. Еда выглядела просто восхитительно. — Я заметил, что твоя лента длиннее, чем у других. — Вань Инь в самом деле ранее не замечал этого? — Замечал, но не говорил. Почему она длиннее? — Нет правила запрещающего менять длину ленты. Я сделала так, как мне комфортно, и как нравится. — Она почти до щиколоток. Комфортно? — Комфортно, — кивнула она, взяв палочки в руку. — Я не наступаю на неё. Она не путается в ногах, или одеждах. Просто лежит на спине. Почему бы ей не быть до щиколоток? Вопрос риторический. Ответа не требует. Раз девушка взяла приборы, значит, разговор окончен. Не стоит пренебрегать правилами. Цзян Чэн последовал её примеру и принялся пробовать на вкус шедевр местного повара. Выглядело, по крайней мере, так, словно человек, готовивший это, вложил в приготовление кусочек своей души. Единственное что — блюда не сияли. Каждый раз, когда она подносила еду ко рту, нижняя половина лица Шун Ян скрывалась за рукавом второй руки. До тех пор, пока она всё не прожуёт и не проглотит. Цзян Чэн видел это тысячи раз, но каждый раз это привлекало его внимание. Кроме неё, в его окружении никто подобным не занимался. А она делала это так легко и понятно, что ему казалось, словно не поступая так же, он ведёт себя неправильно, или недостойно. Рассчитавшись за еду и чай, они покинули заведение и отправились дальше. Прежде чем найти то, что им было нужно — пришлось поблуждать. Поспрашивать, позаводить бесполезные диалоги, которые раздражали Главу Ордена. Но со всеми диалогами с лёгкостью справлялась Шун Ян. Она вежлива и учтива, коммуникабельна, располагает к себе с первого взгляда. В отличие от некоторых… Призраки с радостью шли ей навстречу. Без сомнений или страха наказания. Люди — это всего лишь люди. Хоть главы орденов, хоть верховные заклинатели, хоть кто угодно. Это просто пушечное верующее мясо. Они важны. Без людей не было бы Богов. Но в Призрачном Городе это не имеет значения. Проследовав по указанию одного мужчины, столкнувшись с сотней горящих глаз и облизывающихся ртов, эти двое свернули на аллею, конец которой величал Райскую усадьбу. — Как мы собираемся стучаться туда? Помещение огромно. Нас попросту не услышат. Я не вижу там охраны. — Этот невежа при каждом удобном случае кичится тем, что двери Райской усадьбы распахнуты и ждут гостей. — Я не думаю, что это в буквальном смысле. Это же фигурально. — Вот и посмотрим. Иносказательно, или дословно.

***

Сэль Шэн лежал на бёдрах Инь Юя, пока тот зашивал огромную дыру в тюле. Причину появления его травмы Вэй У Сянь отказался раскрывать. Но никто особо и не интересовался. Ткань лежала на лице юноши, на ногах Инь Юя, на постели рядом, на полу. — Инь-сюн, почему это делаешь ты, а не Сюань Юй? — А почему не ты? — Я не умею шить. — Только мечом размахивать. — Не только, — обиженно. — Ещё целоваться и мешать работать другим. — Я мешаю тебе? — Нет. — Что мы будем делать после? — После того, как я закончу с делами, а ты вылежишь отпечаток своей головы на моих ногах? — Можно и так сказать… — Предлагаю ничего не делать. Кроме тюля, у меня нет задач на сейчас. Есть на вечер. — Значит, поваляемся и поболтаем? — Можно сидя это сделать. — Сидя мы болтаем большую часть времени отведённого под болтовню. Я хочу обнимать тебя. — А я хочу пространства и свободы действий. — Ты вредничаешь. — А ты липнешь. — Но я ведь люблю тебя. Это вполне понят… — он сдвинул тюль с лица, сел и повернул голову к возлюбленному. — Чувствуешь? — Ещё нет. Кто-то пришёл? — Заклинатели. На территории Призрачного Города. Только что пересекли её. — Ты бы не вскакивал, если бы не кто-то конкретный. — Глава Ордена Цзян. И кто-то ещё. — Мило. Нужно сказать Чэнчжу. — Нет. Инь-сюн, я выйду к ним, а ты отвлеки Сянь-Сяня. Мужчина опустил руки, поворачивая голову к невозмутимой моське. — Сдурел? Иди сам отвлекай его. Что я должен ему сказать по-твоему? — Да просто поболтай с ним о чём-то, а я возведу барьер вокруг его кабинета. — Иди сам развлекай его. А я пойду и скажу Чэнчжу. Юноша перевернулся, становясь на четвереньки. Он потирался лбом о плечо мужчины, словно домашний кот и мурлыкал ему на ухо. — Ну пожалуйста, Инь-сюн. Отвлеки Сянь-Сяня. Ненадолго. — Это приказ молодого господина? — Нет. Это просьба. — Тогда нет. — А если я отдам приказ? — Сам его и исполняй. Я не подчиняюсь тебе. Юноша насупился, но рассмеялся. — Зачем тогда спрашивал? Разницы ведь никакой. — Просто так, — он тоже улыбнулся. — Я бы на твоём месте переживал из-за реакции Чэнчжу, а не господина Вэя. — Я зайду к отцу по пути. Договорюсь с ним о том, чтобы он предоставил Главу Ордена мне. Он позволит. Проблем не будет. — Мне всё равно. Сэль Шэн крутился, ползая на четвереньках вокруг его спины. Окучивал, как мог. Со всей серьёзностью. — Ну пожа-а-а-алуйста. Ненадолго. Правда. — Как ты засёк его так быстро? Думаешь, господин Вэй не заметил раньше тебя? — Нет. Сянь-Сянь следит только за усадьбой. За самим городом — бабочки отца, а я за границами. Мой барьер окружает город. Я первый узнаю, если кто-то приходит. Ну пожа-а-а-а-алуйста… — О небеса… Ну хорошо. Объясняться с ним потом сам будешь. Когда он всё поймёт — я спихну всё на тебя. Даже не сомневайся. — Спасибо. Большое спасибо. Договорились, — поцелуй в щеку. Инь Юй отложил кружок кройки и шитья в сторону, поднялся на ноги, и, развернувшись к Сэль Шэну, припал к его губам. — Только не долго, Юань. Он быстро поймёт, что я занимаюсь ерундой. — Я постараюсь выяснить всё как можно быстрее. Ты невероятный. Благодарю. — Там игла. Аккуратно. Не загони в руку. И поспеши. — Уже бегу. Юноша слез с постели, подскакивая на ноги. Ухватив Юй Лун, он выбежал за дверь, скрываясь в неизвестном направлении. Преступник… Вздохнув, Инь Юй направился в кабинет, развлекать Вэй У Сяня историями «за жизнь», травить армейские байки, рассказывать анекдоты дня и получать по шее, когда всё тайное станет явным. Кое-как договорившись с Хуа Чэном, юноша возвёл барьер вокруг кабинета Вэй У Сяня. Князь Демонов тоже сказал ему, что план — дерьмо. Это цитата. Как только Тёмный заклинатель узнает, что к чему — добра ждать не придётся. Но за то сам Хуа Чэн легко согласился не встречать гостя. Ему совершенно не хотелось видеть Цзян Чэна. Зачем искушать судьбу? Показавшись на пороге входа в усадьбу, Сэль Шэн ещё не видел своих гостей на аллее. У него появилось время перепроверить целостность и прочность барьера, и местонахождение Инь Юя. Тот был уже внутри. Всё шло, как по маслу. Пока что. — Добро пожаловать! — выскакивая из-за угла с распростёртыми руками и широкой улыбкой. — Опять ты? Да кто ты такой? — Вань Инь. О чём мы говорили? — Я не нервничаю. — Не пытайся убедить меня в этом. Ты не нервничаешь, верно. Ты возмущён. Я всё слышу, — она всё так же тепло улыбалась ему. Она всегда ему улыбалась. Может именно эта улыбка и спасала его душу изо дня в день. — Ну, а кто он? — Цзян Чэн повернулся к ней лицом, игнорируя Сэль Шэна.- И почему я вижу его второй раз там же, где должен быть Вэй У Сянь? — Просто спроси у него. Или давай, спрошу я? — Я сам. Цзян Чэн повернул к нему лицо. Взгляд скользил сверху-вниз, словно сканер. В его взгляде нельзя было не увидеть пренебрежения, но юноше было совершенно безразлично, как на него смотрит этот человек. Как и он сам. Сэль Шэн улыбнулся, задавая ему тот же вопрос, что и в деревне Мо. — Глава Ордена хочет знать моё имя? — Не особенно… — Вань Инь, — ласково, как летний ветерок. — Да. Ты знаешь меня, но я не знаю, кто ты. — Где же Ваши манеры? Разве Глава Ордена не должен обращаться ко мне согласно своему статусу и положению в обществе? Мы не знакомы, вот именно. Но Ваша речь звучит так, словно мы давние добрые приятели. Или не добрые. Он цыкнул, вскидывая голову. Шун Ян работала на опережение. Она взмахнула белоснежными рукавами, смыкая перед собой руки, и склоняясь в поклоне. — Приношу свои извинения от имени Главы Ордена Цзян. — Молодая Госпожа, — он повторил её жест, кланяясь ей в ответ. — Прошу, простите меня, если мой вопрос покажется Вам оскорбительным. Но разве девушка из другого ордена может брать на себя такую ответственность, как принесение извинений за Сань Ду Шеншоу? — Да. Полагаю, да. Этим правом я обладаю. И Вы нисколько не оскорбили меня. Не стоит переживаний. — Кем госпожа приходится Главе Ордена? Как я могу обращаться к Вам? — Не твоего ума дело. Она обернулась к фиолетовой язве, выпрямляясь в спине. Шун Ян примкнула плечом к руке Цзян Чэна. Тактильный контроль налажен. — Глава Ордена не желает, чтобы я озвучивала Вам статус наших отношений. Но моё имя Шун Ян. — А ты сам не хотел бы назваться? — Это вы пришли в мой дом, а не я в ваш. Так что я не обязан представляться первым. Глава Ордена думает иначе? Цзян Чэн лишь фыркнул, отворачиваясь. Палец начал нервно постукивать по ноге. Это действие было незаметным. В такой способ он успокаивался. Сэль Шэн откровенно раздражал Цзян Чэна. — Я так и думал, — снова улыбнулся юноша. — Прежде чем назваться самому, я бы хотел, чтобы госпожа Шун Ян назвала свой клан. Она коротко кивнула, раскрывая губы и втягивая воздух для ответа, но Цзян Чэн не дремлет. — Где Вэй У Сянь? — Недалеко. — Позови его. — С какой целью? Я не слуга и не посыльный. Глава Ордена не может отдавать мне приказов. А на просьбу это не похоже. Я не услышал ни одного вспомогательного слова, чтобы расценить Ваши слова как просьбу. — Это просьба. — Вы хотите, чтобы я оказал Вам услугу, а Вы, взамен на мою доброту, снова ударили господина Вэя по лицу? Он хотел закипеть и войти в привычный режим уничтожения. Но сейчас заставлял себя соответствовать ожиданиям и договорённостям с Шун Ян. Даже Цзы Дянь не искрился вокруг пальца. Признаки успеха. — Я здесь по другой причине. Мне нужно поговорить с Вэй У Сянем. Ты способен посодействовать в этом? Кем ты сам ему приходишься? — Сыном. А по какому вопросу Глава Ордена настолько жаждет с ним встречи, что сам пришёл в Призрачный Город? Не поймите меня неправильно. Я ничего не имею против Вас, пока Вы не задеваете Сянь-Сяня за живое и не раните его чувства. А Глава Ордена делает это постоянно. Поэтому я интересуюсь. Я обязан знать, зачем Вы здесь, чтобы понимать, как вести себя дальше. — Сыном?! — Это всё, что услышал Глава Ордена? — короткий вздох. Глубоко в душе Цзян Чэн радовался за Вэй У Сяня. За то, что в его окружении наконец-то есть люди, которые переживают за него и дорожат им. Такие мысли в его голове появились относительно недавно. Тогда, когда Шун Ян посеяла зерно, и каждый день поливала его, чтобы оно прорастало. Эта девушка перекопала сознание Главы Ордена вдоль и поперёк. Ей, одной из немногих, казалось, точнее она была твёрдо уверена, что преступления Вэй У Сяня преувеличены. А узнав в деталях и красках об отношениях, связывающих этих двоих, Шун Ян решила, что так продолжаться больше не может. — Я пришёл, чтобы дать ему кое-что. — Вернуть, — мягко поправила она. — Да, вернуть. Сэль Шэн не то, чтобы сильно сомневался в словах Цзян Чэна, но и особой причины доверять ему у него не было. — Я могу верить Вам на слово? Глава Ордена даст мне слово, что не будет обвинять Сянь-Сяня? Точнее, господина Вэя? Порицать, оскорблять, поднимать руку? — У меня совсем иная цель. Можешь быть уверен. — Хорошо, — кивнул юноша. Сделка с Дьяволом заключена. — Я позову его. Но Глава Ордена не должен обвинять, упрекать его методы, критиковать поступки. В этом случае диалога не получится. Очень прошу Вас отнестись со всей серьёзностью к моим словам. Дальше главного зала не стоит ходить. Присядьте здесь на диване. Извините за это, но отец не особенно гостеприимный. Он будет крайне разочарован, если я пропущу вас дальше. «Чёрный лотос под багровым дождём». «Сянь-Сянь?» — Мы подождём здесь, — согласилась девушка, подталкивая Цзян Чэна вперёд. «Что? Что за бред происходит у меня в кабинете?» — То есть, этот Вэй У Сянь даже не… — Это не Сянь-Сянь, — перебил юноша, понимая суть возмущения. — Имя «Хуа Чэн» ведь говорит Вам о чём-то, верно? Цзян Чэн на мгновение остановился, но его снова подпихнули в поясницу, толкая к дивану. — Говоря об отце, ты… — в этот раз он сам остановился, не заканчивая то ли вопрос, то ли утверждение. «К тебе гости, Сянь-Сянь… Приходи в главный зал». «Какие гости? Я никого не чувствую». — Да. Мои родители — два отца. Разве Глава Ордена не заметил этого при прошлой встрече? — Нет. — Они не шибко скрываются, — он улыбался, присаживаясь на диван. «Я сейчас уберу барьер и ты сразу всё поймёшь. Извини за это. Я защищал тебя». «Гэ-Гэ! Ты знал?!» — незамедлительно. «Знал». — Разве ты не сказал, что позовёшь Вэй У Сяня? «Вы с ним заодно?!» «Получается, что так». «Сообщники! Это заговор!» — Я позвал. Сянь-Сянь уже идёт. Судя по всему, очень быстро идёт. Не сомневайтесь. Лицо Цзян Чэна переливалось странными эмоциями. На лбу буквально было написано: «как можно позвать кого-то, кто не здесь, никуда не удаляясь?!». Но он не вдавался в расспросы. Любопытство не входит в число черт характера Главы Ордена. «Что вы молчите?! Вы двое!» Но ему так никто и не решился отвечать. Хуа Чэн постеснялся закрывать канал, чтобы это не выглядело совсем печально. Ну и плюс пытался спихнуть всю ответственность на Сэль Шэна. Он ведь красноречиво предупреждал, что план не качественно проработан. «Нелюди! Я с вами двумя ещё поговорю об этом. Не надейтесь, что я забуду». И минутки не прошло, как Вэй У Сянь вылетел из коридора. Тормозной путь был больше, чем предполагалось, но обошлось без происшествий. Он замер, как только остановился. Так спешил, но оказавшись на месте, не знал, что ему делать и говорить. Цзян Чэн поднялся с дивана и, видимо, тоже не знал, что делать дальше. У него даже мелькнуло желание в голове уйти скоренько. Как будто его тут не было изначально. Но едва он двинулся в сторону Шун Ян, незаметно для всех, но ощутимо для Цзян Чэна, поймала его за кончик одежд. Вскоре, в поле зрения появился Инь Юй. Он поклонился всем присутствующим и занял неприметное местечко в уголке. Мужчина хотел, чтобы его не было видно и слышно. Жаль, что нельзя превратиться в лозу и повиснуть на стене. Ему совсем не улыбалось тут находиться. Если бы не приказ Хуа Чэна, он бы не шёл за Вэй У Сянем вовсе. Сэль Шэн работал в режиме переключателя: вертел головой слева-направо, справа-налево. То на одного, то на другого. Боялся, что пропустит момент, когда кто-то из них начнёт говорить. Ожидание активного действия затягивалось, и атмосфера из непринуждённой превращалась в сложную. — Госпожа, — начал юноша, так как осознал, что эти двое не начнут. — Кажется, мы с Вами остановились на моменте, где Вы собирались ответить на мой вопрос. — Правда? — подхватила она, не растерявшись. — Прошу прощения у молодого господина, но не могли бы Вы повторить его? — Без проблем. Чьего дома госпожа, оказавшая честь прийти сюда? — Вэй У Сянь. — Цзян Чэн… Глава Ордена повернулся к девушке, подхватывая её под локоть и приглашая подняться с дивана. — Это — Лань Шун Ян, моя невеста. Вэй У Сянь вмиг забыл все разногласия и недопонимания, которые разрушали их отношения и отравляли их жизни всё это время. Он всплеснул в ладоши, радостно и искренне улыбаясь. — Невеста! Как прекрасно, Цзян Чэн. Я так рад, что ты больше не будешь одинок. — А из-за кого я одинок, не знаешь?! Из-за кого у меня не ост… — Вань Инь, — одёрнула она его за руку. Сэль Шэн прищурился. Рука невольно легла на рукоять Юй Лун. Он не даст Цзян Чэну снова лить этот поток обвинений в сторону Вэй У Сяня. Будет продолжать — Юй Лун и Сань Ду встретятся. В этот раз Се Лянь не воспрепятствует этому. Глава Ордена повернул к девушке голову, опуская взгляд. Она взяла его ладонь в свою руку, несильно сжимая пальцы. Этого жеста никто не видел. Всё было сокрыто белоснежными рукавами. А её движения были настолько выверенными и точными, что одежды почти не двигались. — Извини. — Ты не за этим сюда пришёл. Совсем не за этим. Он это уже слышал от тебя не один раз. И ты знаешь, что на самом деле в смерти твоих родителей и сестры виновен вовсе не он. — Клан Вэнь… И воля случая. — Скажи ему то, зачем ты сюда пришёл на самом деле. Вэй У Сянь не слышал их диалога. Он находился недостаточно близко, чтобы расслышать хоть слово. Но место в первом ряду занимал Сэль Шэн. Ему одновременно нравилось и не нравилось то, что ему доводилось наблюдать. То, что эта мадам сдерживает эту истеричку — это прекрасно. Но то, что Цзян Чэн порывается сказать или сделать — недопустимо. Юноша без сожалений открутит ему голову. Из всех жителей этого дома против будет только Вэй У Сянь. А вот Хуа Чэн даже спасибо скажет. — Вэй У Сянь… Ты приглашён в Юнь Мэн Цзян на свадьбу, которая состоится через два месяца. Постарайся по пути никого не убить и сам доберись живым. Глава Ордена отчеканил так, словно это была заранее заготовленная речь. Сразу после он подцепил пальцами ладонь Лань Шун Ян и повёл её к выходу из Райской усадьбы. Девушка так удивилась, что не успела начать сопротивляться и молча плелась за ним. — Цзян Чэн, стой. Подожди. Куда ты уходишь? Ты преодолел такой путь из Юнь Мэн Цзян, чтобы сказать мне два предложения и уйти? — Глава Ордена, — поднялся на ноги Сэль Шэн. — Что Вы вцепились в эту деву, как в панацею от всех болезней? Я неоднократно слышал о том, что Вы вознамеривались что-то вернуть Сянь-Сяню. Вы передумали? Что бы это ни было. — Сам-то не так же на Инь Юе виснешь? — смеялся Вэй У Сянь. — Вань Инь, — приостановила она его на секундочку. — Ты считаешь, что сделал всё, что хотел, и мы можем уходить? Если так, то идём. Цзян Чэн вытащил из-за пазухи маленький серебряный колокольчик. Покрутив его в пальцах, он сначала хотел кинуть его владельцу, но передумал. Преодолев расстояние между ними, мужчина вытянул вперёд закрытую в кулаке руку. Вэй У Сянь смотрел на неё. То на неё, то на него. Долго смотрел, но недостаточно долго, чтобы Цзян Чэна подхватил вихрь психов. Он протянул раскрытую ладонь, подставляя её под кулак шиди. Пальцы разжались. Колокольчик опустился на ладонь. — Он твой. — Спасибо. Цзян Чэн развернулся. Вэй У Сянь не знал, что сказать, чтобы остановить его. Но это нужно было как-то сделать. Он метался, порываясь что-то сделать или сказать. Губы размыкались, в попытке заговорить, и смыкались снова. Рука поднималась и опускалась вновь. Цзян Чэн уходил. В безысходных ситуациях, когда он думал, что умрёт, не справится, не осилит… На помощь всегда являлся один человек. Нужно только попросить или подождать. «Чёрный лотос под багровым дождём». «Помоги мне…» «Остановить?» «Не дай ему уйти… Вот так просто…» Цзян Чэн и Лань Шун Ян практически переступили за порог Райской усадьбы, как вдруг поднялся ветер. Серебряный вихрь собирался, обретал форму и размер прямо перед их глазами. Бабочки собрались в единое целое. Хуа Чэн раскинул в стороны согнутые в локтях руки, одаривая приторной улыбкой. — Ты как всегда пренебрегаешь моим обществом, Цзян Чэн. Ты так сильно меня ненавидишь? — Я сделал, что должен был. — Конечно, — он протиснулся между ними, укладывая ладони им между лопаток и настойчиво, но без отчаянной нужды подталкивал заталкивал обратно в усадьбу. — Ну, так расскажи мне, где можно приобрести себе такую проблэму? Цзян Чэн насупился, моментально меняясь в настроении и отступая в сторону. Цзы Дянь поигрывал фиолетовыми искорками. — Как ты смеешь так говорить о ней? — Я не о ней, — эта слащавая улыбка… Фу просто… — Я у неё спрашивал. На удивление искры исчезли. Лицо Цзян Чэна отображало смешанные эмоции, но этот ответ его практически не злил. Немного возмущал, но ничего нового Хуа Чэн о нём ему не сказал. — Твой характер, А-Чэн, невозможно выдержать. Я всегда считал, что женщина, которая тебя выдержит либо ещё не родилась, либо она уже мертва. А это ещё что за цветочек с расшитыми облаками на лобной ленте? Где же ты, мученица, сыскала себе этот кошмар на свою голову? Его тон был максимально спокойным и доброжелательным. Он старался ради Вэй У Сяня. Хотя ему самому не нравилось то, чем он занимается. Но делал это на добровольной основе. Не хотел бы — отказался бы. Однако Хуа Чэн хотел. Хотел, чтобы Вэй У Сянь поговорил с ним. Либо высказался и снял со своих плеч эту ношу, или, в идеале, помирился с ним. Она заулыбалась, а затем и вовсе хихикнула. Сделав два небольших шага назад, Лань Шун Ян склонилась в поклоне. — Господин Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. Я впервые вижу Вас воочию. — Я тоже впервые вижу представителя клана Лань, который меня не раздражает с первого взгляда. Быть может, мы будем дружить семьями. — Сильно сомневаюсь… — бубнил Цзян Чэн. — А я не тебе предлагал. Более того, я даже не предлагал. Предположил призрачную возможность, — возвращая внимание к девушке. — Шун Ян, да? — Всё верно. — Ну, идём. Я хочу послушать эту невероятную историю знакомства. Он вцепился в локоть девушки, провожая её к дивану. Хуа Чэн был уверен, что цепляться за Цзян Чэна в этой ситуации не имеет смысла: он упёртый идиот. А его дама сердца умна. Доброжелательна и идёт навстречу. Манипулировать Цзян Чэном с её помощью было проще пареной репы. Как и предполагалось, Глава Ордена последовал за ними к дивану. Занял позицию рядом с девушкой, огибая вытянутые ноги Князя Демонов. Они зажали её между собой. — Я посол, — мягко отозвалась она. — Моя первая и основная обязанность — коммуникация с Орденом Юнь Мэн Цзян. — Там-то ты и познакомилась с этим чудовищем? Цзян Чэн закатил глаза, откидываясь на спинку дивана, и закидывая ногу на ногу. Он молчал, потому что доверял чувству нормы Шун Ян. Если она не делает замечаний собеседнику — значит всё нормально и Цзян Чэн просто срывается без причины. — Глава Ордена Цзян вовсе не так плох, господин. Вам просто нужно узнать его поближе. — Боюсь, что я знаю его слишком хорошо. Я бы предпочёл узнать его подальше. — Нет, — она улыбалась. — Новый Глава Ордена Цзян Вам неизвестен. Вы не можете судить о нём сейчас, опираясь на знания прошлого. Хуа Чэн кинул беглый взгляд на Вэй У Сяня. Тот был растерян. Скорее всего, он не видел для себя места в этом разговоре. Собственно, как и Цзян Чэн. Слишком сложные натянутые отношения, сохранявшие это положение долгие годы. Нужно что-то предпринять, чтобы втянуть его в это безумие. — Ты сказала, что никогда не видела таких, как я, своими глазами. — Да. — Богом тебя не удивить, конечно. У тебя свой собственный есть под рукой. Полтора, я бы даже сказал, — улыбка становилась похожа на искреннюю. — Ох, звучит не очень хорошо, но главное, что этого не слышит Цзэ У Цзюнь. — Вряд ли он бы удивился моему распределению. А свадебное платье ты уже выбрала? — Ещё нет. Это будет немного позже. — Как на счёт того, что я покажу тебе вариант платья, а ты повяжешь свою лобную ленту на Цзян Чэна? — он изобретал колесо на ходу. — Это ещё зачем? — возмущение с того края дивана, где собирается грозовая туча. Хорошо, Се Ляня нет поблизости. — Как это зачем? — выглянул из-за девушки Хуа Чэн. — Чтобы мы могли убедиться, что эта девушка действительно собралась покончить жизнь самоубийством, остановив свой выбор на тебе, как на истинном избраннике. Вдруг, Вэй Ин придёт на свадьбу, а там засада, — пауза, оценивающая состояние собеседника. — Как на тропе Цюнци, например. Вэй У Сяню не нравилось то, что говорил Хуа Чэн. Но он доверял ему, поэтому молчал. Если он делает это — значит, так нужно. Это имеет скрытый смысл, который он ещё просто не понял. Цзян Чэн нахмурился, открывая рот. Что-то совершенно точно недоброе собиралось вылететь оттуда. — Платье?! Да, я хочу взглянуть на Ваш вкус. — Он не совсем мой. Скорее, он общий. Вэй Ин, — Хуа Чэн повернул к нему голову, улыбаясь. — Ты не поможешь нам? — Чем? — Попроси Нюй-Ши показать Шун Ян платье. — Я понятия не имею, как должно выглядеть свадебное платье. — А тебе и не нужно. Она сознательна. Сама справится. Ты просто попроси её. Иди сюда. Вэй У Сянь начинал понимать, что тут происходит. Смутно пока ещё, но по чуть-чуть до него доходило, что делает супруг. Он подошёл ближе, выставляя руку в сторону. Лента медленно сползала, раскручиваясь с руки. Красный шёлк завис в воздухе. Видимо, лента думала над образом. Вэй У Сянь тоже не понимал, как это должно произойти сейчас. Сэль Шэн поднял руку и открыл рот, намереваясь что-то спросить. Хуа Чэну хватило доли секунды, чтобы распознать его жесты и перевести на сына взгляд. Улыбка исчезла с его лица, являя в свет блеск в глазу. Ничего хорошо юноша там не увидел. Губы плотно сомкнулись, рука опустилась. — Вэй Ин, — снова с улыбкой, будто не убил только что мальчонку одним взглядом. — Ты путаешь её. Не думай о том, каким платье должно быть. Оставь ей свободу действий. — Ам… Я впервые таким занимаюсь. Хорошо, — он тоже несмело улыбнулся, втягиваясь в процесс, подпадая под чары Хуа Чэна. — Смотри, Шун Ян, — он протянул к ней руку. Из наруча вылетело множество бабочек. Они закружили вокруг ленты и та оживилась. Извивалась в воздухе, вращалась. Похоже было на то, словно красный шёлк и бабочки просто дурачились. Но вряд ли Хуа Чэн не преследовал никакой цели. Началось плетение. — Это шёлк? — Да. — Как кокон? — Не как. Это кокон. Они не проходят метаморфозу из гусеницы в куколку и в бабочку, но плести коконы для куколок они умеют. Это тот же самый шёлковый кокон. — Это волшебно, — искреннее восхищение. Шун Ян уже целиком попала в плен Хуа Чэна. Князь Демонов улыбался ей, но его внимание было приковано только к Вэй У Сяню, хотя следить он успевал за всеми. И за хмурым Цзян Чэном, и за непоседливым Сэль Шэном. Хорошо, что Инь Юй не доставляет проблем. Смирно стоит в уголке и молча наблюдает. На подхвате — это его миссия на сейчас. И он прекрасно с ней справлялся. Бабочки плели каркас свадебного платья. Юбку, корсет, рукава три четверти, перчатки, которые не являются частью свадебного наряда. Но это платье Хуа Чэна. Что хочет — то и делает. Даже вуаль сплёл. Серебристые малышки одна за другой кружились на месте, накладывая ниточку за ниточкой. Множество слоёв, чтобы платье не теряло форму, и было плотным. — Откуда они знают, что им делать? — Они не знают. — Тогда откуда понимание платья? — Я направляю их. Они делают то, что я приказываю. Шун Ян отвлеклась от платья, переводя взгляд на Хуа Чэна. В её глазах плескалось восхищение, катаясь на пушистых волнах. Она не могла выражать его вслух так, как хотела бы. Рамки приличия нужно соблюдать. Однако это и не требовалось: демон и так всё видел по ней. Цзян Чэн хоть и скрывал свою заинтересованность процессом, но от Хуа Чэна ещё никто не сбегал, будучи пойманным на горячем. — Вэй Ин, твой выход. — И… Что я должен сделать? — Ну свадебные платья какого цвета? — Красного. — Мои бабочки не сделают свадебное платье. А твоя лента сделает. Я создал каркас, а ты разукрась его. — Как всё просто, оказывается. Вэй У Сянь уже уловил суть происходящего. Заговорив зубы и расположив к себе Лань Шун Ян, появится прямой доступ к холодному отрешённому Цзян Чэну. Зачем идти в лобовую атаку на крепость, если можно пойти обходным путём на конницу и подобраться к крепости сзади, где оборона не ожидает удара? Лента удлинялась, расширялась, разделялась. Создавались волны, рюши, сетка. Нюй-Ши осела на белый каркас, плотно облегая его. Платье стало выглядеть совсем иначе с добавлениями Вэй У Сяня. Когда цвет и окончательная форма были заданы, Хуа Чэн из малюсеньких бабочек сделал серебристый корсаж поверх платья. Другие особи доплели из шёлка лобную ленту. И её тоже Нюй-Ши окрасила в красный цвет. Ленту бабочки скрутили и положили девушке на колени. Красная полупрозрачная невесомая вуаль опустилась на голову девушки. Бабочки аккуратно разложили её на волосах и лице Лань Шун Ян, и уселись на её плечи, руки и ноги. Магия окончена. — Смотри. Как тебе такой вариант? — Шлейф длинноват. Немножко бы изменить форму подола и укоротить шлейф — будет идеально. Мне безумно нравится. Где Собиратель Цветов под Кровавым Дождём видел такое платье? Он рассмеялся, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу. — Я его только что придумал. — Потрясающе, — высшая степень восхищения. — Как на счёт выполнения своей части уговора? — Я согласна. Конечно, — он взяла с колен ленту, которую ей подарил Хуа Чэн. — Нет, Шун Ян. Это — декорация. При всём желании это никак нельзя считать лобной лентой клана Лань. Используй свою ленту. — Естественно, — кивнула она, поворачиваясь к Цзян Чэну. — Подвинешься ближе? — Ты, правда, это сделаешь? — Конечно. Ты только посмотри, какое платье для меня создали господа. — Ты не обязана. — Уговор — есть уговор. Помоги мне выполнить его. Пожалуйста, Вань Инь, — птичий щебет. — Хорошо, — вроде и согласился без проблем, а вроде и процедил сквозь зубы. Цзян Чэн сдвинулся на край дивана, поворачиваясь к ней спиной. Лань Шун Ян ловко развязала узел на затылке, сразу же расправляя пальцами ленту. Выровняв все смятые участки, она приложила её пальцами ко лбу Цзян Чэна. Кончики пальцев плавно скользили по шёлку в стороны, доходя до затылка. Разгладив её, Лань Шун Ян затянула ленту в узел на затылке мужчины и удовлетворённо повернулась к Хуа Чэну. — Уговор выполнен? — Вэй Ин? — Что? — Выполнен уговор? — Это ты его условия озвучивал. Я-то откуда знаю? — Посмотри внимательно и скажи Шун Ян, выполнен ли уговор. Вэй У Сянь слегка насупился, снова не понимая что происходит. — Выполнен. — Как с такого расстояния можно понять? Ты бы ещё с главной улицы города встал смотреть. Вдруг она схитрила и повязала ленту через ткань? Ближе посмотри. Ну что за ерунда? Он хотел шикнуть на него, но не смел. Понимал, что все, что сейчас происходит, делается исключительно ради него и по его просьбе. Хуа Чэну совершенно нет никакого дела ни до этой девки, ни, тем более, до Цзян Чэна. — Сэль Шэн, безмолвный ты наблюдатель, вставай. Вэй Ин сядет в кресло, а ты сядь где-то ещё. — На диване полно места… — Немедленно. Юноша подскочил на ноги, перемещаясь на диван, подальше от Цзян Чэна, поближе к концу дивана, но увидев Инь Юя, он принял другое решение. — Отец, я могу идти? — Проваливай. — А Инь-сюн? — Может идти. Сэль Шэн только что в полной мере вкусил разницу в отношении отца к нему и Инь Юю. Он насупился, снова поднимаясь на ноги и сопровождая Хуа Чэна недовольным взглядом. — Мне, значит, «проваливай», а ему «может идти»… Какого? — невнятный беззвучный бубнёж обиженки. Вцепившись в ладонь мужчины, он несильно потянул его за собой. Приглашал. — Идём, Инь-сюн. Тут слишком серьёзные недопонимания. Я хочу есть. Идём поедим? — Хорошо, — без проблем согласился тот. Ему самому не нравилось тут стоять и наблюдать за несостоявшейся семейной драмой. Вэй У Сянь сел в кресло, смотря прямо на Цзян Чэна. — Ну и? Что ты там так долго смотришь? Что это вообще за подозрения? Мы пришли пригласить тебя, а ты тут нам ещё проверки устраиваешь? — Это не он устраивает их, а я. — Всё в порядке, Гэ-Гэ. Уговор выполнен. — Конечно выполнен, — фыркнул Глава Ордена, демонстративно, но якобы невзначай заламывая в пальцах уголок белоснежной с голубым ленты. Хуа Чэн часто посматривал на Вэй У Сяня, но разговор снова завёл с Лань Шун Ян. Он создавал фон. Помехи на линии. Ему было не до конца ясно понятны ли его действия девушке, но она безотлагательно следовала тому, что он делает. Они погрузились в какой-то разговор между собой. Цзян Чэн сидел с кислой миной, безостановочно комкая в пальцах кончик ленты. То так скрутит, то сяк заламает. Вэй У Сянь словно воды в рот набрал, он смотрел на колокольчик в своей ладони, перекатывая его большим пальцем из стороны в сторону. Детский сад. — Цзян Чэн, я… — Ты замужем? — Что? — За этим? — он махнул головой в сторону. На «это». — Не говори о нём в среднем роде, прошу тебя. Он лучший человек из всех, что я знал. — Он даже не человек. — Я тоже. — Так ты замужем? — Да. — За мужчиной. — Ну да, — чуть улыбнулся Вэй У Сянь. — Замужество предполагает, что я выхожу замуж за мужа. За своего мужчину. Цзян Чэн был поражён. Как эта черноволосая фурия докатилась до того, что связала себя узами брака с Князем Демонов? — Ты всю жизнь бегал за любой симпатичной девушкой. И что в сухом остатке? — Я не бегал ни за кем, Цзян Чэн. Я просто заигрывал с ними. Общался, болтал. — Приставал к ним. — Знаки внимания от такого обаятельно мужчины, как я, совершенно точно нельзя назвать приставаниями. Как, например, от какого-то сального типа. Цзян Чэн был возмущён. Он потёр пальцами лоб, угрюмо качая головой из стороны в сторону. — Ну и самомнение… Как и всегда. Вэй У Сянь улыбался и хихикал. — Я уже давно ничем подобным не занимаюсь. Гэ-Гэ очень ревнив. Порой это становится невыносимым. — И давно это у вас? — Что? Замужество? Десять лет. — Отношения. — Мм… — он запрокинул голову, рассматривая ответ в потолке. — У Гэ-Гэ чувства ко мне с улиц Юнь Мэн. А я разобрался в себе на Луань Цзан. — Он порядка пятнадцати лет ждал тебя в подвешенном состоянии? — Да, получается, что так. А ты? Я никогда ранее не видел деву Лань рядом с тобой. — Шун Ян одна из высокопоставленных чиновников клана. Она дочь одного из старейшин. Мы давно знакомы. Она была на многих собраниях кланов. Представляла интересы Гу Су Лань вместе с Главой Ордена Лань на многих мероприятиях. — Вот оно что. Но я так понимаю, это не причина знакомства. На событиях такого типа много разных девушек. Со всеми не перезнакомиться. — Да. При всём желании. Которого нет. — Тогда как вы познакомились? — он перестал нервничать и чувствовал себя лучше. Разговор пошёл. Колокольчик отправился за пазуху. Локоть опустился на колено, а голова на запястье. Он готовился слушать увлекательный рассказ. Ему, правда, было важно и интересно узнать, как Цзян Чэн нашёл свою жену. — Шун Ян назначили послом в Юнь Мэн Цзян. Она отвечала за информацию и документацию, уровень секретности которой превышал стоимость человеческих жизней. — Дева Лань докладывала информацию и приносила тебе документы? — Да. И всё ещё приносит. Это не прошедшее время. Шун Ян посол и сейчас. Тогда-то мы и заговорили впервые. Хотя знакомы были не мало лет. — И она понравилась тебе с первого взгляда? — Шутишь? Вэй У Сянь рассмеялся, сдвигаясь на край кресла и выставляя второй локоть на колено, как подпорку для головы. Он был увлечён и очень взволнован. — Первый шаг хоть ты сделал? Ты никогда не интересовался девушками, пока мы росли. Я даже думал, что ты обрезанный рукав. — Я?! Кто из нас двоих ещё обрезанный рукав?! — По итогу — я, — он хохотал. — Шун Ян сделала первый шаг. — А ты охотно согласился? — Ну… — он отвёл взгляд куда-то в сторону, где совсем ничего нет. — Он носом крутил так, что я задумалась над тем, что Глава Ордена Цзян ненавидит меня. Задумалась о переводе. Хотела поменяться с послом в Цин Хэ Не, но решила, что это будет слишком ребяческим поступком. Мы не так часто виделись с Главой Ордена Цзян, поэтому я оставила всё как есть. Мы просто работали. — И что произошло потом? — сиял Вэй У Сянь. Хуа Чэн сел боком, сгружая ногу на ногу, подпирая голову, и делая вид, что его здесь нет. Он даже немножко отодвинулся назад, чтобы, не доведи небеса, не попасть никому в поле зрения. Демон откровенно намучился с этой историей и хотел только одного: чтобы его не трогали. Но уйти он не мог. Вдруг у Цзян Чэна сдвинется клемма и что-то начнётся? — Потом мой отец собрался выдать меня замуж. — За Цзян Чэна? — Нет. За мужчину из клана Цинь. Приближённый и породнившийся с Цзинь клан. Знаете такой? — Может и знал раньше. — Цинь Су. Знаете кто это? — Да. Жена Главы Ордена Цзинь. — Ну… Да. Вот за мужчину из этого клана. — И что произошло потом? Лань Шун Ян улыбалась, переглядываясь с Цзян Чэном. Тот кривился. Был недоволен. Дела сердечные трудно даются ему сами по себе, а тут диалог начистоту перед публикой. Ему совсем-совсем не хотелось рассказывать это. Он почему-то считал это слабостью. — Расскажешь? — Я?! — Ты же помешал этому. Ты и расскажи, как ты это сделал и почему. — Вот ещё… — Вань Инь, ты смущён, или ты жалеешь о своём поступке? — Ни то, ни другое. Просто, какое ему дело до этого? — Господин Повелитель Тёмного Пути едва ли не брат тебе. Как это, какое ему дело? А кому же тогда должно быть дело, если не ему? Кому ещё ты можешь рассказать об этом, если не ему? Кому? Ему было кому рассказать. Только они ему ничего не ответят. Лицо Цзян Чэна потемнело, обретая суровые оттенки. Негодование грозило захлестнуть, но Лань Шун Ян не давала ему шансов. Ни единого. В который раз она срабатывала на опережение и рубила на корню все опасные ситуации. Девушка разжала пальцы Цзян Чэна, выдирая из них свою лобную ленту. Она разглаживала её, словно жалела. — Посмотри, что ты сделал с ней. Я не смогу её повязать на себя теперь. Её нужно будет выгладить. — Извини. Не обратил внимания. — Ничего, — очередная светлая, переполненная добротой и теплом улыбка. — У меня есть запасная. Благодаря ей Цзян Чэн чувствовал в себе способность жить. Или желание? Он и сам невольно улыбнулся ей уголком губ. Пока не опомнился. Его лицо снова приняло суровые напряжённые очертания. — Цзян Чэн, расскажи, что ты сделал? — Явился с внеплановым визитом в Гу Су Лань. — С просьбой? — С требованием. С требованием отменить свадьбу Шун Ян и этого неприятного человека. Хуа Чэн не сдержал смешок. Но никто этого не заметил. Все были поглощены друг другом. Особенно Вэй У Сянь. Демон задумался о том, что Цзян Чэн не умеет просить. С какой такой просьбой он мог прийти в Гу Су Лань? Конечно, с требованием. Хам и невежа. — И что? Отец девы Лань просто согласился? — Нет. Он не понимал причины и отказал мне. Чтобы меня не выставили за пределы ордена и стали слушать, мне нужно было что-то предложить ему. — И ты…? — И я предложил ему свою кандидатуру в качестве жениха для Шун Ян. — Согласился? — Сразу же. Глава Ордена ему нравился куда больше, чем обычный чиновник клана Цинь. На этом торги и закончились. Вэй У Сянь хлопнул в ладоши, выпрямляясь в спине. Его распирало от счастья. — А когда это произошло? — Два года назад. — Ого… Так давно… А почему так долго это тянется уже? — Были свои причины. Это касается внутренней политики клана Лань. — Я так рад за тебя, Цзян Чэн. Но почему же ты тогда отверг деву Лань, когда она сделала шаг к тебе? — Почему-почему… — он фыркнул, отворачиваясь. — Не твоего ума дело, Вэй У Сянь. — А когда ты понял, что можешь потерять её раз и навсегда, ты решил, что бездействовать больше нель…? — Так, — вскочил на ноги Глава Ордена, снимая ленту со лба и расправляя её пальцами. На манер того, как это делает Лань Шун Ян. — Что-то мы уже засиделись. Нам пора. — Куда? Вы же только пришли. — Приходи на свадьбу, Вэй У Сянь. — Я приду. Обязательно приду. Только… Цзян Чэн… — Ну что ещё за проблема образовалась? — Это не проблема. Это Гэ-Гэ. Я не могу пойти без него. А твоё приглашение уже дважды прозвучало так, будто ты зовёшь только меня. А я не… Цзян Чэн вспомнил о существовании Князя Демонов. Он бросил на него пренебрежительный взгляд. Тот растянул губы в хамоватой улыбке и помахал ему пальцами, перебирая ими. — Ладно. Этого тоже можешь взять. И даже того, который ушёл. — М-м… Тогда ещё одного. — Ещё? Кого? — Сэль Шэн не пойдёт без Инь Юя. — Кто такой Инь Юй? — Ну… Это его любимый человек. — О небеса, — взвыл Цзян Чэн. — Вы все здесь такие? — Такие? — склонил голову Вэй У Сянь, не понимая. — Ну такие, как вы! — он размахивал пальцем, тыкая то в него, то в Хуа Чэна. — А-а-а-а… Нет. А-Нин — нет, если это важно. Лицо снова приобретало недоброжелательные оттенки. Пальцы сжались в кулаки. Где-то негромко треснула молния. Лань Шун Ян поднялась на ноги, цепляясь за свою ленту. — Ай-яй-яй, Вань Инь. Что же ты делаешь? Если есть запасная — это не значит, что нужно задушить эту. Отдай, пожалуйста. — Истеричка… — одними губами подытожил Хуа Чэн. Цзян Чэн разжал пальцы, отпуская ленту и помогая её распрямить. Лань Шун Ян просто сбивала его с мысли. Не давала достигать точки кипения. Снова и снова. Раз за разом. Неустанно. Спасала его душу из заточения во тьме и одиночестве. — Прости-прости. Я всё исправлю. — Уверен? Глава Ордена умеет гладить? — Не особенно… Она смеялась, скручивая ленту и убирая её в рукав. — Разберёмся с ней позже. — Вэй У Сянь. Не бери с собой Вэня. Это не обсуждается! Он поник. Ему было обидно за Вэнь Нина. Единственный из всего клана, кто обладал достаточным количеством мужества, смелости, упорства. Кто не был так испорчен. Кто имел внутреннее непобедимое чувство справедливости. Кто пошёл против системы Ци Шань Вэнь. Кто убедил в правильности своего поступка Вэнь Цин, и привлёк на свою сторону. А значит — на сторону врага. Вэй У Сянь знал, что ничего не сможет ему объяснить. Если тот за столько лет не понял, что для него на самом деле сделал Вэнь Нин, то донести до него эту информацию сейчас, очевидно, не получится. Это ужасно несправедливо и горестно. — Хорошо… — Он тоже здесь живёт? — Да. — А человек, называющий себя твоим сыном… Где ты его взял? — Если я скажу тебе, что родил его, ты мне поверишь? Цзян Чэн скривился, но на секунду засомневался сам в себе, допуская возможное. Всего на секунду. — Что ты несёшь? Это невозможно. Вэй У Сянь откинулся на кресло, прижимаясь к нему спиной. Ладони легли на подлокотники, сжимая на них пальцы. Тупик. Беда. Печаль. Что делать, когда ситуация тупиковая изначально? Правильно. Просить помощи у ближнего своего. «Чёрный лотос под багровым дождём». «Гэ-Гэ…» «Ну и что ты хочешь, чтобы я сделал?» «Я не могу ему солгать. Если я скажу, что Сэль Шэн — это Вэнь Юань, тут начнётся безумие. Он не примет этого». «О небеса… Хорошо. Я могу». — Вэй У Сянь? Хуа Чэн с грацией кошки поднялся с дивана, возвышаясь над остальными, обращая на себя внимание. — Он не знает, где я его взял. Его имя — Хуа Сэль Шэн. Он носит мою фамилию, а не Вэй Ина. А где я его взял — не твоё дело. Считай, что я его украл. Сначала хотел съесть, но побрезговал. Вид у него был тогда какой-то нездоровый. Пришлось оставить себе в качестве домашнего животного. Думал, подрастёт — мяса больше будет, тогда и съем. А потом это чудовище как-то случайно затесалось тут на правах нашего сына. Никак выгнать не могу: скулит, обратно просится. Хотел развесить его внутренние органы на фасаде усадьбы, для устрашения врагов, но Вэй Ин не разрешает, — он раздосадованно пожал плечами и развёл руки в стороны. — Забирай его с собой. Никто из присутствующих, кроме Вэй У Сяня, не мог различить шутит он или взаправду. Вид у него был более чем серьёзный, речь утвердительная. Это совсем не было похоже на шутку. Лань Шун Ян невольно поднесла закрытую ладонь ко рту, вспоминая, что, тот, кто стоит сейчас перед ней, не просто обычный человек. Она не отрывала от него глаз. Ни она, ни Глава Ордена. Это — не кто иной, как Хуа Чэн. Страх и ужас Богов. Как же Вэй У Сяню хотелось рассмеяться… Но он не мог испортить убедительное представление Хуа Чэна. Он заслуживает титул «мастер сомнительных историй». Лица Лань Шун Ян и Цзян Чэна не поддаются описанию. «Спасибо, Гэ-Гэ». «Всегда пожалуйста. Выгоняй их отсюда, Вэй Ин. Они меня достали». «Конечно-конечно», — он бы упал в его ноги и преклонялся пред ним прямо сейчас, если бы не эти двое. В Вэй У Сяне просыпался кот. Он мурлыкал и хотел любви от своего мужчины. Любви. Любви. Любви… И желательно сзади. — На самом деле он не ест людей. Один из немногих. — Сомнительно… — это самая тихая фраза, которую Вэй У Сяню приходилось слышать от Цзян Чэна. И он всё ещё смотрел на Хуа Чэна, который снова улыбался им. — Правда. Не ест. — Шун Ян, идём. Мы, правда, задержались. В ордене куча дел. — Хорошо. — А куда приходить-то, Цзян Чэн? И когда конкретно? — Я позже дам тебе информацию, — он мягко подталкивал девушку в поясницу. К выходу. — Когда буду точно знать место, тогда и скажу дату. — Спасибо, Цзян Чэн. Заходи в гости. — Вот ещё… — До свидания, господа, — обернулась напоследок Лань Шун Ян, прежде чем они скрылись за поворотом дверей. Улыбка с лица Хуа Чэна резко пропала, как только эти двое скрылись из его поля зрения. Он устало сел на диван, запрокидывая голову назад. — Эта дамочка уволокла кусочек Нюй-Ши, который обволакивает лобную ленту, что я сделал. Не забудь отозвать ленту. — Гэ-Гэ-э-э-э… — он подплыл к нему, забираясь на руки. Прижимался к его груди, потираясь щекой об неё. Как жаль, что он умеет мурлыкать только в своей голове. — Спасибо тебе. Ты такой… Что бы я без тебя делал? Гэ-Гэ-э-э-э… Как бы я без тебя справился? Ты же мой хороший. Всегда выручишь. Всегда решишь. Любые проблемы. Всегда. Всегда-всегда. Я очень благодарен за всю сцену, что ты развернул здесь для меня сегодня. — Меня раздражает Цзян Чэн. — А дева Лань? — Терпимо. — Ты совершил невозможное, ты знаешь? — Да. Ведь я делал это для тебя. А значит, ничего невозможного нет. Вэй У Сянь таял. Он уселся ему на бёдра, обвивая шею руками. Заглядывал в тёмный глаз, то ли выпрашивая что-то, то ли требуя. — Не устану повторять, что мне очень повезло с тобой. — А мне с тобой, — он подался вперёд, касаясь губ Вэй У Сяня. Ладони легли на колени, поднимаясь вверх по бёдрам до талии. Хуа Чэн придвинул его ближе к себе, сжимая через одежды кожу в пальцах. — Я испытываю трепет перед тобой. Невозможно быть таким идеальным во всех отношениях. Кроме ревности. И агрессии. И отсутствия терпения. И кровожадности. И… — Ну ты не устал? Может тебе лист и перо принести? Запишешь, чтобы не забыть. Вэй У Сянь рассмеялся, поглаживая его по затылку, зарываясь кончиками пальцев в волосы. Путал прядки, сминал их в пальцах. И всё время смотрел в этот тёмный глаз, пристально смотревший только на него. — Гэ-Гэ… Как ты думаешь, мы помирились? Это перемирие? — Не надейся, что вся желчь из этого куска дерьма растворится сама собой от одного диалога. Не рассчитывай на перемирие, если не уверен в этом. Иначе он снова сделает тебе больно. И тогда я убью его. — Правда, убьёшь? — Сомневаешься? — Нет. Я знаю, что убьешь. Думал, может, ты постесняешься подтвердить… Опрометчиво. Но, Гэ-Гэ, это же Цзян Чэн. — Это для тебя имеет значения. Для меня же, — это просто кусок бестолочи, если не углубляться в искусство брани. Цзян Чэн — идиот, нытик и истеричка. Вэй У Сянь не обращал внимания на описание. Чёрт с ним. Пускай так. Он всё равно любил Цзян Чэна так же сильно, как и тогда. — Я хочу, чтобы у нас с ним всё вышло на какой-то нейтральный уровень. Я уже не говорю о том, чтобы наладилось и мы были друзьями. Но не врагами. Хотя бы не врагами. — Если бы он считал тебя врагом, как Вэнь Нина, например, он никогда в жизни не пришёл бы сюда. Эта девка положительно на него влияет. Она закрывает ему рот. Это его единственный шанс не прощёлкать остатки своей жизни и людей, для которых он хоть что-то ещё значит. А таких осталось совсем немного. — Ты прав. Я удивлён, что Цзян Чэн женится. Хорошо, что дева Лань с ним. Ему повезло, что его жена характером из дома Лань, а не из дома Юй. — Ты, кстати, заметил, какую злую шутку сыграла с ними жизнь? — Ты о чём? — В его имени иероглиф «инь», а в её — «ян». Даже по смыслу всё идеально. Он — мрак, она — свет. Он — отрицательное, она — положительное. — Кроме пола. Инь — женское, ян — мужское. — Ну да. Но хватит о них. Не думай много. Мы пойдём на эту свадьбу? — Да, — утвердительный кивок. Хуа Чэн устало выдохнул, немного опуская голову, смотрел на него из-под чёлки. Пальцы нырнули в разрез на ханьфу, поглаживая ноги, поясницу. Не так, как гладят, чтобы гладить, а так, как гладят, чтобы дать понять свои намерения. — И я тоже должен идти? — Ты отпустишь меня одного? — Если я отпущу тебя одного, ты обязательно влипнешь в историю. Поэтому, нет. Но я надеюсь, ты понимаешь, что я не хочу там задерживаться надолго. Мне это совсем не улыбается. — Понимаю. Просто придём на церемонию, я порадуюсь за него, и пойдём домой. Хорошо? — Хорошо. — Мне нужно отблагодарить тебя за труд. — Не нужно. — Каждый труд должен быть оплачен. Ты хорошо постарался. Я хочу, чтобы ты прочувствовал мою благодарность тебе. — Если ты настаиваешь. — Я люблю тебя, Гэ-Гэ. — Так покажи мне. Завязки скрипнули, мгновенно развязываясь. Уста сомкнулись, ладонь прижалась к паху.