Чёрный лотос под багровым дождём

Ситуация в этом доме была следующая: Хуа Чэн всегда поднимался с рассветом. Ну, может немногим позже. А Вэй У Сянь — любитель вставать по полудню. Сидеть до ночи, ковыряться в чертогах своего разума, над чем-то думать, что-то создавать. Так как у него стояла цель переделать талисман в кольцо, он бросил все силы на то, чтобы привести сказанное в действие. Но дойдя до сути, это оказалось не так просто, как думалось. В принципе — ничего сложного, если бы была ещё кровь, но её не было. Это означало, что талисман нужно поместить в кольцо, а не переделывать его. Соотношение талисмана и кольца немного не совпадает по предполагаемым размерам. Вот Вэй У Сянь сидел и думал… И как это сделать? Хуа Чэн приходил к нему в последний раз около полуночи, звал спать. Получил в ответ не конструктивное «да-да-да», и всё на этом. Вздохнув, он пошёл спать один. Но ближе к двум часам ночи демон и слышал, и чувствовал, что фурия вернулась домой. Вэй У Сянь подлез под его руку, устроился на плече, закинул колено на бедро. Сладенько примостившись то ли на муже, то ли рядом с ним, он решительно закрыл глаза. Нужно хоть немного поспать. — Ты мокрый? — пальцы любовно сжались на плече, приобнимая. — Ага, — он кивал, потираясь щекой о грудь супруга. — Сам расплёлся? — Да. Я уже давно на опыте. Просто ленюсь снимать это всё. Нюй-Ши помогала расплетаться. — И ты решил, что вымыть волосы нужно именно сейчас? Посреди ночи? — Я же не только волосы мыл. Я просто пошёл смыть с себя этот день, а потом всё как-то закрутилось. Давай спать, я устал. — Ты мокрый. Как спать в мокрой постели? Твои волосы сейчас намочат и подушки, и простыни и всё на свете. — Не бубни, Гэ-Гэ. Я хорошо их просушил полотенцами. Они немного влажные. Ничего страшного не произойдёт. Всё, не говори со мной. Я буду спать. — Вэй Ин… Ну что это за безответственный подход к делу? — Спать-спать-спать. Гэ-Гэ, давай спать. Я очень устал. Хуа Чэн приподнял голову, поцеловал супруга в макушку и позволил ему благополучно уснуть. Из-за сырости, которую развёл на его плече Вэй У Сянь, сон вернулся не сразу. Но долго скитаться не пришлось. Немного полежав, Князь Демонов тоже уснул. Естественно, по всем законам жанра, когда он проснулся, должен был увидеть Вэй У Сяня рядом с собой. Смирно сопящий калачик, который он обычно наблюдал рядом по утрам, отсутствовал. Никогда такого не было, и вот опять… Сон вышибло, как и не было. Он сел в постели, сразу же проверяя бабочку Вэй У Сяня. — Странно… Бабочка существовала. Она была в порядке: сидела на полу в коридоре усадьбы. Хуа Чэн легко определил, где именно она находится. Но не понимал, почему она отдельно от Вэй У Сяня и что вообще происходит. При попытке контролировать её, демон столкнулся с неподчинением. Это выходило за рамки всего, что можно назвать нормальным. Такого никогда не было и это невозможно. Во-первых, бабочки — это не просто подконтрольные существа. Он их создаёт. Они не знают ничего, кроме подчинения своему создателю. И только ему. Во-вторых, даже если Вэй У Сянь добровольно выискал и выпутал бабочку из своих волос — она не будет смирно сидеть там, где тот её оставил. Она не подчиняется воле Вэй У Сяня. У неё есть приказ: не покидать и не терять из поля зрения этого человека. Даже если он её оставит в коридоре, она незамедлительно последует за ним. Единственный способ остановить исполнение приказа Хуа Чэна — уничтожить её. Однако она в порядке. — Вдвойне странно… Он откинул одеяло, поднимаясь на ноги. Накинув на себя что-то, что первое было в шкафу, Хуа Чэн отправился на поиски мужа. Он спешил, но не сильно. Совершенно ясно, что бабочка не подчиняется, потому что не может. И это происходит только из-за того, что Вэй У Сянь что-то сделал с ней. Дойдя до места событий, он увидел на полу свою бабочку. Запертую в малюсенькой прозрачной коробочке. Только стыки граней барьера немного видны. Они-то и дают Хуа Чэну понимание, что бабочка обездвижена. Подойдя совсем близко, Хуа Чэн приподнял руку, перебирая пальцами. Контроль бабочек с помощью рук, имеет куда большее влияние, чем силой мысли. Малютка затрепыхала крылышками, пытаясь пробиться сквозь барьер. Чёрная материя сочилась из углов барьера, недобро извиваясь. Она прижала бабочку ко дну коробочки и сильно вжимала в неё бедняжку. Через время, отпустив существо, материя скрылась там же, откуда пришла. Хуа Чэн прозрел. Он присел на корточки, рассматривая это творение максимально близко. Взяв коробочку в руки, мужчина повертел её в пальцах, оглядывая со всех сторон. Пробиться сквозь эту штуку у бабочки не получится при всём желании. — Втройне странно… Этот Вэй Ин. Совсем уже ляпнулся головой со своей Иньской ци? Что-то тяжёлое упало прямо за дверью, рядом с которой сидел Хуа Чэн. Увесистое, звенящее. Что бы это ни было, понятно только одно: Вэй У Сянь в порядке. Недовольство так и струилось из-за двери из уст Тёмного заклинателя. Князь Демонов раздосадованно качнул головой, сжимая двумя пальцами коробочку с бабочкой. Барьер со звоном хрустнул, рассыпаясь в пыль. Бабочка расправила крылышки и, несколько раз взмахнув ими, взлетела, опускаясь на плечо хозяина. Демон поднял с пола какую-то писульку. Перевернув её другой стороной, он прочёл: «Не подсматривай, хитрюга!». — Вэй Ин… Скомкав листочек в кулаке, Хуа Чэн решительно толкнул дверь в кухню. Он был недоволен сразу множеством моментов и у него, очевидно, существовала пара-тройка вопросов. — Какого чёрта ты делаешь, Вэй… — шаг внутрь помещения. Шок. — …Ин? Всё было белое. На полу, в воздухе, на поверхностях. Это какая-то розовая мечта Гу Су Лань. Мука повсюду на кухне. Даже там, где её и в теории быть не могло. Вэй У Сянь лохматый, растрёпанный, весь в муке. Чёрные волосы превратились в серые. Кромешный бардак и хаос. Хуа Чэн забыл все свои вопросы, пока рассматривал. Вэй У Сянь застыл от ужаса, будучи пойманным на горячем. Как не вовремя всё это произошло. Он натянул на губы глупую улыбку, выбивая муку из штанишек. — Гэ-Гэ… Уже рассвет? — Что тут происходит? — Ну, понимаешь… — Пока нет. — Ты просто слишком рано пришёл. — Вэй Ин, там что-то горит… — он махнул головой куда-то в сторону супруга. — Это моя любовь к тебе. — Твоя любовь ко мне находится… В печи? — В печи? — он обернулся, желая понять, о чём ему говорят. — О небеса! В печи! Точно! Вэй У Сянь спохватился, открывая печь, желая вытащить из неё томящееся содержимое. — Куда голыми руками?! Вэй Ин! — А… Бессознательно. — Ты совсем разругался со своей головой? — Да я просто думал о том, что это нужно поскорее достать. Он скакал по кухне, в попытке отыскать для себя хоть что-то, чтобы вытащить форму из печи. — Оно воспламенилось… — Ну как так?! Я же делал всё правильно… Пока Вэй У Сянь развлекался с печью и формой, Хуа Чэн непонимающе наблюдал за происходящим. Что. Тут. Вообще. Творится? Его супруг никогда не изъявлял особого желания находиться на кухне, если это не ради приёма пищи. — Руки в порядке? — Да. Со мной-то всё хорошо, а вот с ними… Хуа Чэн подошёл ближе, стал за спиной Вэй У Сяня и через его плечо рассматривал чёрные угольки на форме. Руки невольно обвили талию мужа, смыкаясь на животе. — И что же это такое? — Это десерт. Должен был быть, по крайней мере, — он устало вздохнул, отодвигая от себя форму. — Извини, Гэ-Гэ. Я всё испортил. — А что ты делал? — Что-то вкусненькое тебе. — По какому поводу? И, кстати, у тебя ещё что-то готовится в чане? Та красная вода бурлит. — Да! — он улыбнулся, хлопая в ладоши и прокручиваясь в руках супруга. Повернувшись к нему лицом, мужчина мягко коснулся губами щеки. — Там вкуснейший в мире суп. — А там? — мах головой. — А там, — он загадочно улыбнулся. — Там рисовая лапша с брокколи и… — Баклажанами… — Да, Гэ-Гэ, с баклажанами! Такой рецепт! Без них вкус и цвет будет не таким, как нужно. Это неприемлемо. — Не имею ничего против людей, которые будут это есть. Вэй У Сянь лукаво улыбнулся, обвивая руками его шею. Серебристая бабочка перебралась с плеча Хуа Чэна на руку Тёмного заклинателя и уползла куда-то к затылку, скрываясь из поля зрения. — Гэ-Гэ. Это будешь есть только ты. Ведь я готовлю это для тебя. — Баклажаны… Для меня. — Да, — он кивал, широко улыбаясь. — Вэй Ин, я ненавижу баклажаны. — Я знаю, но ты съешь это. И это должно быть вкусно. Я изменил немного рецепт и добавил свои специи. Ты не почувствуешь такого вкуса баклажанов, какой знаешь. Всё будет по-другому. Доверься мне. — Ненавижу баклажаны. — Ты съешь это. В таком виде ты их не пробовал. — В любом виде ненавижу… — Что говоришь? Не терпится попробовать? Да, я понимаю. Но нужно потерпеть, Гэ-Гэ. Ещё не готово. Хуа Чэн смотрел в его перепачканное в муке лицо и замученный взгляд. Ему очевидно, что Вэй У Сянь кряхтит тут всю ночь. Он чуть улыбнулся, большим пальцем нежно стряхивая муку со щеки супруга. — Ты дождался, пока я усну, и ушёл готовить? — Да, — сияние небес. — По моим подсчётам, я должен был успеть. Но что-то явно пошло не так. — Спасибо тебе, Вэй Ин. Ты не забыл. — Конечно нет. Как я мог? Десять лет же. Мы переступили двузначное число. — Двузначное — не трёхзначное. — И не четырёхзначное. Кстати, Гэ-Гэ, извини меня за мою недавнюю просьбу. Если ты заберёшь Дыхание у меня — я начну стареть. Такими темпами мы точно не преодолеем отметку в сотню лет. Я не готов расставаться с тобой посредством смерти от старости. Основная причина, по которой ты это сделал — бессмертие. Я так глупо забыл об этом. — Сам вспомнил? — Нет, — он прятал глаза, нежась в объятиях. — Сэль Шэн подсказал. — Долго же ты искал ответ на свой вопрос. — Ну, я не мог его поймать. Он вечно как-то ускользал от меня. А ты не злился на меня, и я подумал, что времени достаточно. Что я могу отложить этот вопрос на попозже, ведь всё хорошо. — Да. Всё хорошо. Хуа Чэн запустил пальцы в его чёлку, вытряхивая из неё белую пыль. Вэй У Сянь был весь белый. Кожа, волосы, одежды. Демон смеялся, глядя на него. — Что? — Выпечка — это не твоё. Чёрный Лотос превратился в серый. — Я старался, но, видимо, и правда, не моё. Ничего не поделать, — он тепло улыбнулся ему, выскальзывая из объятий и возвращаясь к своему ремеслу. Помешивал суп, следил за лапшой. Ещё сыпанул специй в огненную воду. — Ты уверен, что не перегибаешь? — Да. Просто подожди. — Хорошо, — демон прошёл мимо мужа, пальцами мимолётно оглаживая длину его волос. — Позже я вычешу тебя, мы пойдём мыть волосы снова, и я приведу их в порядок, — он сел за стол, сдул с него муку и разлёгся на столешнице грудной клеткой и локтями. — Договорились. Сначала ты попробуешь мои творения, потом всё остальное. — Может, пока ты готовишь, я пойду, умоюсь, переоденусь, приведу в порядок себя и все утренние процедуры, а сразу после вернусь сюда? — Нет. Давай с этим попозже. — Но я пришёл сюда прямо из постели. — Прекрасно. Сонным ты выглядишь не хуже. В обязательном порядке завтрак, а потом всё, что скажешь. Я сделаю всё-всё, что пожелаешь. — Но мне ничего от тебя не нужно, кроме тебя самого. — А ты? Сделаешь всё, что я пожелаю? Вэй У Сянь обернулся к нему, облизывая деревянную ложку, которой только что мешал суп. Хуа Чэн усмехнулся, ощущая подвох. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Ничего. Я просто спрашиваю. — Враньё. Ты бы не спрашивал, если бы не хотел чего-то конкретного. Если спросил — значит, уже придумал. Говори, что ты хочешь. — Да ничего я не хочу, — он отвернулся обратно, погружая в чан отваренные свиные рёбрышки. Это будет восхитительный суп, который ему готовила ранее Цзян Янь Ли. Только красный. — Ну хорошо. Я спрошу позже. Когда ты будешь готов ответить на любой мой вопрос. — Это — шантаж и не честно. — А ты по-другому не хочешь отвечать мне. — Ты же видишь, как я занят. Я очень хочу, чтобы тебе всё понравилось. Даже баклажан. — Это невозможно, — отмахнулся Хуа Чэн, подпирая щеку. Он следил за тем, как его возлюбленный скакал вокруг произведения своего искусства. Это было забавно и мило. Демон наслаждался зрелищем. — Как ты можешь так говорить? Это же мной приготовлено. — Это манипуляция, Вэй Ин. Мне не нравится этот овощ. Каким бы он ни был, кто бы его ни готовил, если не кривить душой и говорить правду — он отвратительный на вкус. Но из твоих рук, конечно, он будет более сносным. — Благодарю за честность. Хорошо, что отсутствует притворство. Но я, правда, думаю, что тебе понравится. Хуа Чэн устал с ним спорить. Согласиться и проверить в действительности — нравилось ему куда больше. Но красный суп его немного смущал. В целом, как и всегда. Ничего нового. Пока Вэй У Сянь вертелся от одного к другому, рождая на свет произведение кулинарного искусства, Князь Демонов откровенно скучал. Он следил за супругом, не отводя взгляда ни на секунду. Это было единственное и самое интересное занятие здесь. После того, как Вэй У Сянь уронил ложку в четвёртый раз, терпение подошло к концу. Он развернулся к мужу, во все стороны размахивая той самой ложкой. — Гэ-Гэ! Прекрати сверлить мне дыру в спине! — И что мне тогда делать? — лениво. — Что хочешь. Но я не могу под таким пристальным наблюдением что-то нормально делать. Если я из-за тебя испорчу твои блюда, ты потом постоянно будешь напоминать мне об этом. — Даже не сомневайся, — он смеялся, перекладывая голову с одной руки на другую. — Иди умываться. Хуа Чэн без пререканий встал из-за стола, задвигая стул. Подошёл к недовольной моське, поцеловал его в щеку, и направился к выходу. — Так бы сразу. — Кто же знал, что ты такой зануда. — С добрым утром, Вэй Ин, — из дверного прохода. — Доброе утро, любимый, — улыбнулся он. — После купальни сразу к тебе. Я успею вымыться? — Да. Но не затягивай. — Не буду. Дверь закрылась. Вэй У Сянь со спокойной душой принялся за ремесло с новыми силами. Больше из рук ничего не падало, не отвлекало. Всё шло так, как и планировалось. Чёрт с ней, с той выпечкой. Главное суп и лапша будут в порядке. Пока варилась лапша, Вэй У Сянь тушил овощи, нарезал корень лотоса, скакал между одним и другим боясь отвлечься и что-то пропустить. Если бы это было просто желание что-то сделать для Хуа Чэна, он бы так не переживал за результат, но сегодня не такой день, как всегда. Это особый случай и больше он не повторится. К моменту, когда все приготовления были завершены, и готовка подходила к концу, вернулся Хуа Чэн. При полном параде, а не в чём попало, как было до этого. Он молча проследовал на то же место, где был до этого и сел снова пялиться на Вэй У Сяня. — Почему ты такой мокрый? Полотенца для кого придуманы? — Не преувеличивай. — С твоих волос капает вода. Меня ругал не так давно, а сам? — он насупился. — Не ругал. Лишь интересовался. И я не приползал с мокрыми волосами в постель. Ну что на это можно сказать? Вэй У Сянь закончил греметь посудой, налил суп в чашку, разложил лапшу и гарнир по тарелке, и со всей важностью подал блюда на стол. Хуа Чэн имел несколько мыслей на этот счёт, но старался держать их при себе. — Что это за творение искусства? — он смотрел на источающее дыхание преисподней первое. — Это суп с корнем лотоса и свиными рёбрышками. Самый вкусный суп на свете. Пробуй, — он протянул ему ложку. Князь Демонов принял её, но не спешил с употреблением вовнутрь. Цвет — восхитительный. Хуа Чэн окунул ложку в содержимое, помешивая дымящую жижу. — Ладно, цвет. Я понимаю, что ты сыпанул туда всё острое, что мог. Но это… Почему он такой густой? — Пробуй, — совершенно доволен собой. Он сел на стул напротив и внимательно наблюдал за супругом. Потирал ладони под столом от нетерпения. — Ты же знаешь, что я не умру от отравления? — А я так надеялся. Ты попробуешь, или как? Хуа Чэн снова окунул ложку в суп, помешивая его, вылавливая мясо и кусочки лотоса, и опускал всё обратно. Бровь дёрнулась. Даже визуально это раздирает глотку. Как это можно есть? — Больше всего в твоём супе мне нравится подача. — Ты всё равно это съешь, — он смеялся. — Что бы ты ни говорил. — Я не питаю такой любви к острому, как ты. — Всё не так плохо, как ты себе придумал. Делать нечего. Вэй У Сянь практически всю ночь возился с этой едой. Выполнена она, конечно, в его манере, но не есть Хуа Чэн не мог. Да и не стремился. Не часто тот готовит что-то для него. Почему нет? Столько сил и времени было вложено в этот суп, что не съесть его просто нельзя. Он снова погрузил ложку в суп, но в этот раз Хуа Чэн собирался зачерпнуть, чтобы, наконец вкусить. Однако не успел. Видимо, он слишком долго думал, играясь с супом. Вэй У Сянь придвинулся к нему, забирая из рук ложку. Зачерпнув у краешка, он несколько раз подул, поднося ложку ко рту супруга. — Ну давай, я помогу тебе. — Я как раз собирался. — Ты не успел, Гэ-Гэ. Давай-давай. Всё не так плохо. — Я и не думал, что это плохо. — Тем более. Открывай рот. — Давай, я сам. — У тебя было время. Ты его упустил. — Вэй Ин… — Открывай рот. Он сомневался и не хотел этого делать. В открытую смотрел на Вэй У Сяня, пытаясь донести свою точку зрения взглядом. Но тому было совершенно безразлично, как он там смотрит на него и что пытается сказать. — Давай быстрее. Пролью. — Где ты видел, чтобы так просили? — Это не было просьбой, — он упёрся краешком ложки в губы Хуа Чэна. Настаивал. Он поддался. На уговоры, конечно, не похоже, но нужно же идти навстречу. Демон буквально заставил себя открыть рот. Оставалось лишь надеяться, что в этот самый злополучный момент никто не зайдёт в эту проклятую кухню. Проглотив содержимое ложки, Хуа Чэн задумался о вкусе того, что только съел. Вэй У Сянь окунул прибор в суп, оставляя его там. Он подпёр обе щеки и широко улыбался, наблюдая. — Ну как? — А где пламя? — Его не будет. Я же не себе готовил. — Но он красный. — Все специи сладкие по большей части. Но красные, да. Тебя так сильно настораживает цвет? — Нет. Но я думал, что это будет горячо. И речь не о температуре супа. — Тебе нравится? — Да. Послевкусие мягкое. Это действительно прекрасный суп. Я безгранично благодарен, что он не такой, как всегда. Вэй У Сянь хихикал, поднимаясь со своего места и обходя Хуа Чэна со спины. Он закопался пальцами в его волосы, прочёсывая их назад. — Что ты делаешь? — Ты ешь-ешь. Съешь суп, приступай к лапше, а я приведу тебя в порядок. Расчешу и… Заплету? Он попытался обернуться, но Вэй У Сянь сразу же повернул его голову на место. Ему не хотелось встречаться взглядом с Хуа Чэном. Одно дело скормить ему что-то странное, а другое дело плести. — В чём дело? — А в чём дело? Ты плетёшь меня каждый день десяток лет. Но сам никогда не… — Вэй Ин. — Я просто хочу попробовать. Я никогда даже не видел, чтобы твои волосы были хоть как-то заплетены, кроме красной нити. Что в этом такого? Хуа Чэн зачерпнул суп, вздыхая, и погружая ложку в рот. — Я знаю, почему ты спрашивал, сделаю ли я всё, что ты пожелаешь. Это была манипуляция, чтобы заплести меня. — Да, но ты не поддался. — А ты солгал, что ничего не замышляешь. — Это не ложь, Гэ-Гэ. Слукавил. Ввёл тебя в заблуждение. Во благо. Ты же часто так делаешь для меня. — И для чьего блага ты старался? Моего? Или своего? Вэй У Сянь смеялся, скользя пальцами сверху-вниз по влажным волосам. Он достал из-за пазухи всё, что ему было нужно. Заранее готовился к процедуре. Гребень погрузился в волосы. Хуа Чэн стойко терпел, отвлекаясь на суп. Вкус, в самом деле, был прекрасен. Вэй У Сянь превзошёл все его ожидания касательно этого яства. Каждый молча занимался своим делом. Кто-то ел, кто-то расчёсывал. Но когда дело дошло до плетения, что-то пошло не так. Хуа Чэн почувствовал, что обычным баловством это не закончится. — Я не плетусь. — Один раз… — Мне не подходит ничего из того, что придумано для украшения волос. Но это не причина. Основное дело заключается в том, что я не хочу этого делать. — Один разочек. — Вэй Ин. Тебе никогда не было до этого дела. Не припоминаю ни одной ситуации, где ты был бы заинтересован в том, чтобы сделать что-то с моими волосами. За всю жизнь. Что сейчас на тебя нашло? Он склонился к нему, целуя в плечо. Рассчитывал, что это сработает как успокоительное. Вэй У Сянь знал, что так или иначе Хуа Чэн позволит ему что угодно, но не хотел, чтобы супруг делал это через силу. — Я не хочу заставлять тебя. Я обещал тебе. — А суп не считается? Ты вынудил меня. Тёмный заклинатель махнул рукой, отнекиваясь. — Нет. Суп — это упор на прошлый опыт. А сегодня всё иначе. Ты не можешь отказаться, не попробовав. — Я бы попробовал. Ведь ты старался ради меня. — Не буду делать ничего сверх броского. Никаких камней. Никаких драгоценных нитей. Ничего, что испортит твой внешний вид. Я выбрал красные ленты. Ты же любишь красный. — Только ленты? — Да, только ленты. Хуа Чэн склонился над супом, доедая то, что в тарелке. Это — негласное согласие. Вэй У Сянь готов был плясать, но не мог. Боялся вспугнуть дичь. — Баклажаны… — спустя какое-то время. — Просто попробуй, Гэ-Гэ. Не смотри ты на них так. Я никогда не сделал бы в такой день то, чего ты не любишь. Понимаю, что и суп, и лапша, и плетение волос — всё это выглядит сомнительно для тебя, но… — Нет. Не выглядит. Всё прекрасно. Твоё внимание целиком приковано ко мне. Вряд ли я смогу желать чего-то большего. — Когда-то, ты даже не думал, что так будет, да? — Тоже нет. Я всегда знал, что ты будешь со мной. Так или иначе, я бы добился тебя. Вэй У Сянь скривился, замирая. — Фи. Какая самоуверенность. Мог бы и подыграть. — Кто, в твоём понимании, мог бы составить мне конкуренцию тогда? — Лань Чжань? — Он на ручном тормозе. Там же и остаётся. Других мужчин и подавно вокруг тебя не было бы. До банального просто их никто бы не подпустил к тебе. — Почему сразу мужчин?! Знаешь, сколько симпатичных девушек я знал по имени раньше? — Знаю. Пустая трата времени. — Конечно. Ты их отпугивал от меня одним своим видом! Ты даже не разговаривал с ними, Гэ-Гэ! Только вспомни, как тебя шарахалась Вэнь Цин. А ведь ты говорил с ней от силы десять раз за всё время. Хуа Чэн нехотя делил палочками тушёный баклажан, упираясь в него взглядом. Он метался между тем, что это баклажан, и между словами Вэй У Сяня. В любом случае, он его съест. Ему просто нужно было настроиться на то, что он положит в рот «баклажан». — Я не разговаривал с ней вне твоего присутствия вообще. Не было повода. — Девушки же такие хорошенькие. — К чему ты клонишь? Вэй У Сянь опомнился. Что и кому говорит. Он рассмеялся, подбирая пальцами пряди и подхватывая алую ленту. — Ни к чему. Просто констатация факта. — Да, у тебя неплохо получалось общаться с девушками, но по факту, дальше разговоров ни о чём, никуда не заплывало ничего. — Не совсем. Взгляд из тарелки поднялся вверх, смотря перед собой. Лапша грациозно покачивалась на палочках, зависая в пространстве. Он выпрямился, оборачиваясь. — Не понял. — Тогда тебя не было полгода в ордене. Сейчас я понимаю, что ты, скорее всего, занимался какими-то ужасными вещами. Кого-то подвешивал, развязывал заварушки с Богами, обменивался любезностями с Цзюнь У, … — Вэй Ин. Он улыбался, подтягивая в пальцах ленту, продолжая вплетать её в толстую косу. — Сядь ровно, пожалуйста, и ешь. — Когда это было? — Сядь, говорю, ровно. Сам постоянно недоволен, что никто не слышит тебя с первого раза. Сейчас всё расскажу. Хуа Чэн отвернулся обратно, положив палочки с закрученной на них лапшой в тарелку. Фокус переключился, он ждал. — Ешь. — Позже. — Это было два миллиона лет назад. Расслабься и пробуй. — С кем? — Я так и не узнал, кто это был. — Где? — На горе Бай Фэн. — Ежегодная облава? — Да. Тогда я переборщил с использованием Чэнь Цин, и шицзе пришлось извиняться за меня. — Ничего нового. Она постоянно извинялась за тебя. Так кто это был? — Я не знаю, сказал же. У меня были завязаны глаза, а девушка была настолько сильной, что я не смог снять повязку вовремя. — Что было? — Ешь лапшу, стынет же. Хуа Чэн взялся за палочки, приподнимая их с тарелки. Он делал это, чтобы сократить время на пререкания и услышать эту восхитительную историю. — Дальше. Что было? — Поцелуй. Она поцеловала меня. Заблокировала возможность пользоваться руками, поэтому я не смог снять повязку с глаз. Поцеловала, и пока я собирался с мыслями, она исчезла. По итогу, как я и сказал, я не узнал, кто это был. — Такая сильная, что ты не смог дать отпор? — Я пытался только по началу. А потом… — Втянулся в процесс. Понятно с тобой всё. А заранее почему не снял повязку? Не чувствовал приближения? — Чувствовал. Не чувствовал дурного намерения, поэтому решил не давать шанса павлину. Ведь всё началось из-за него. Но та девушка точно была тайно влюблена в меня. — Гу Су Лань участвовали в облаве? — Да, конечно. Как они могли не участвовать? Это же такая возможность для всех и каждого продемонстрировать свои навыки. Плюс, дух соперничества. Видел бы конный строй Гу Су Лань в тот день. — Си Чэнь однозначно был, а Ван Цзи? — Само собой. Как же они могли не быть? — Ясно. Да, ты прав, та девушка точно была влюблена в тебя, — лапша без особого интереса отправилась в рот. — Почему ты спрашиваешь о них? — Соскучился. По обоим. Вэй У Сянь не понял, при чём тут эти двое, но решил не искушать судьбу. Он доплёл одну косу, переключаясь на другую. Плести начинал с нижних прядей затылка. Хуа Чэну в самом деле не пойдёт, если плести выше. И ни в коем случае не заплетать всю голову. Четыре косы, которые задумал Вэй У Сянь, будут тянуться внизу, под основной длиной. Красные ленты при ходьбе или любом движении будут проглядываться между волос. — Ты попробуешь овощи? Ты огибаешь их любыми возможными путями. Я слежу за тем, что ты делаешь. — Это не овощи. Это — баклажан. — О небеса… Гэ-Гэ, ну что ты, в самом деле? Хуа Чэн гипнотизировал баклажан, налаживая с ним телепатическую связь. — Я не знаю, как заклинать тебя ещё. Неужели это так сложно? — Ну, нет. Но да. — Если всё будет так плохо — разрешаю выплюнуть. Суть в том, что он не выплюнет, каким бы оно ни оказалось на вкус. Хуа Чэн съест это. Нужно просто ещё немного времени, чтобы настроиться. Пока он ковырялся в тарелке, Вэй У Сянь ненавязчиво периодически посматривал через его плечо. — Ты ничего не скажешь по поводу этой ситуации? — Нет. Мне всё ясно. К тому же это было чёрт знает когда и это опять-таки, просто поцелуй. — Да. Но я целовался с девушкой. Могу поставить галочку в списке жизненных обстоятельств. А ты нет. — Ты тоже нет. — В смысле? Как это нет? Ты слышал, что я сказал тебе? — Слышал, — кусочек баклажана полетел в рот. — Тогда какой смысл в том, что ты говоришь? — Это, в самом деле, баклажан? — Да. Хуа Чэн задумался о том, что только что съел. По всем признакам это фиолетовый бесполезный отвратительный на вкус овощ. Скучный не интересный баклажан. Но совсем на себя не похож по вкусу. — Вкусно. — Значит, я могу рассчитывать на то, что ты это съешь? — Да. И суп, и лапшу. Вкус потрясающий. Ты меня удивил. Вэй У Сянь выдохнул с облегчением. Цель была не напихать Хуа Чэна баклажанами. Нужно было приготовить что-то, что действительно необычно и вкусно. Кто же знал заранее, что выбор Вэй У Сяня остановится на лапше с овощами? — Я бесконечно рад. — Спасибо, за заботу, Вэй Ин. — Для тебя я готов пойти на что угодно. Даже превратить баклажаны в еду. Хуа Чэн молча ковырялся в тарелке до тех пор, пока не съел всё, что в ней было. Он думал о том, что этот прохиндей решительнее, чем думал Князь Демонов. Но этого всё равно ничтожно мало. И тогда, и, тем более, сейчас, когда уже давно не осталось ни одного шанса. Мошенник. Доев свою долю, он ещё раз поблагодарил Вэй У Сяня за вкусняшку и смиренно ждал, когда доплетётся последняя коса. Супруг делал это медленно и неаккуратно. Постоянно дёргал Хуа Чэна за волосы, постоянно вылетали, терялись волоски. Но Вэй У Сянь старался. Хуа Чэн молчал. Это просто отсутствие опыта. Закончив с плетением, Тёмный заклинатель разложил волосы так, как задумывалось, отступил назад, любуясь своей работой. Свободные края лент были длиннее, чем волосы. Они выглядывали снизу, просматривались между прядей. Всё вышло, как планировалось, если не поднимать волосы и не смотреть на суть безалаберного плетения. — Закончил? — Да. Хуа Чэн поднялся со стула, взял супруга за руку и поцеловал в щеку. — Спасибо, за твои старания. Эта субстанция из баклажанов получилась просто прекрасной. Не знаю, как ты это сделал, но я восхищён. — Это тебе спасибо, что поверил в меня и даже позволил заплести твои волосы. — Идём, я вымою тебя, и наступит моя очередь удивлять и развлекать тебя. — Я не хочу мыться. Я же только из купальни, практически. — Ты весь в муке, Вэй Ин. Твои волосы серые. Посмотри на себя. — Это всё дурацкая выпечка. Не напоминай даже. Но я специально мылся ночью, чтобы день был свободен, и мы не торчали в усадьбе. Я хотел, точнее думал, что мы могли бы выбраться куда-то недалеко. — Насколько недалеко ты хочешь и куда? — Относительно недалеко. Куда ты меня поведёшь, туда и хочу. — И ты пойдёшь в таком виде? — Я переоденусь просто. Но волосы мыть отказываюсь. Ничего страшного. Похожу с серыми. — Расчесать бы тебя хотя бы. Ты такой взъерошенный, Вэй Ин. Я потом не расчешу это. — Хорошо, — улыбался он, потащив супруга за руку за собой. — Сюань Юй уберёт всё. Не переживай о беспорядке. — Мне безразличен этот хаос. Главное, чтобы никто не трогал суп и лапшу. — Никто не тронет. Инь Юй в курсе. Он отдал все соответствующие распоряжения. И А-Нин присматривает за Сюань Юем. — Надеюсь. Зайдя в комнату, первым делом Хуа Чэн отодвинул стол от окна и усадил на него супруга, не забыв поцеловать предварительно. Вэй У Сянь не вникал, он знал, что сейчас его будут расчёсывать. Рассчитывал, что не долго. Демон сходил за подушечкой и положил её на стол рядом с мужем. — Сядь на колени, спиной ко мне. — Сядюсь. Хуа Чэн окинул взглядом дражайшие волосы супруга. Это не мука в волосах, это волосы в муке. Для начала он попытался их просто вытряхнуть. Эффект был, но этого было недостаточно. Конечно, нужны были кардинальные меры. — Точно не будем мыть? — Точно. Потом. Всё потом. Я не готов просидеть в купальне полдня. — Ты преувеличиваешь. Но я понял тебя. Нет, так нет. Просто вычешу и подниму их, хорошо? — Да, — кивал Вэй У Сянь, поудобнее устраиваясь на подушке. Хуа Чэн принялся за дело. Пока длились почесушки, он думал над тем, куда повести супруга прогуляться. Недалеко от дома, но уединённо, чтобы никто не мозолил глаз и не бесил. Вариантов, в принципе, было в избытке. Какой теперь выбрать? — Ты хочешь ходить, или находиться где-то? — Находиться. — Может, река? Хочешь? — Хочу. Почему река? — Ты любишь воду. — А ты огонь. — Вода мне тоже нравится. — Значит, река. Мы будем сидеть на берегу? — Мы будем лежать в траве, сидеть на берегу, рассматривать облака. Ты, может быть, начнёшь душить меня несуществующими доселе формулами, пытаясь определить скорость их движения. Вэй У Сянь улыбался, рассматривая свои колени. И всё-таки, несмотря на странности и повадки Хуа Чэна, на его методы, которые ему нравились далеко не всегда, на прочие моменты… Невзирая ни на что, ему было комфортно здесь и сейчас. С этим человеком. Хуа Чэн заканчивал с волосами. Они всё равно были в плачевном состоянии: пыль оседала на пальцах и создавала неприятное тактильное ощущение. Закрутив волосы в высокий хвост, демон только сейчас понял: на Вэй У Сяне не хватает кое-чего. — А где лента? — Со мной. — На тебе? — Да, — он поднял руку вверх, рукав сполз вниз, демонстрируя целиком обмотанное предплечье во множество слоёв. — Почему ты не укоротил её? — Потому что сама по себе она длинная. Её изначальная форма — это узкая лента, с длиной, как два тебя. Может чуть короче. Ей комфортно, когда она в привычной для себя форме. А мне комфортно, когда ей комфортно. Вот и вся причина. Это ведь ты сделал её такой длинной. — Очевидно, что я делал её для твоих длинных волос. — Меня всё устраивает. Пойдём? — Да. Но хвост длинный, поскольку не заплетены волосы. Оставлю это твоей ленте. Подбери его. И переоденься. У тебя столько одежды, а ты не пойми в чём. — Мне жаль отправлять те ткани на верную смерть, ведь они стоят сумасшедших денег. — Сколько можно считать? Вэй У Сянь слез со стола, улыбаясь и следуя к шкафу. Вообще, он никогда не перестанет думать, что всё это в долг даётся. Однако иногда забывается и совершенно не щадит свои одежды. К его удивлению, ему ещё не удалось услышать ни одного упрёка по этому поводу. Он склонен думать, что, если не услышал до сих пор, то вряд ли услышит когда-то в дальнейшем. Но ведь эти одежды такое расточительство… Переодевшись, и попросив свою ленту скрутить хвост в какое-то подобие чего-то.Его волосы едва достигали талии. Удобно? Удобно. Как выглядит — не важно. Одёрнув одежды, он закрыл шкаф и повернулся лицом к мужу. — Я готов. — Ну и что это такое? — Искусство не терпит спешки, а мы и без того потеряли время на приготовления. Просто не смотри. Пойдём. — Где Суй Бянь? — Где-то валяется. — Вэй Ин… — За то у меня есть лента и Чэнь Цин. — Найди Суй Бянь. — Гэ-Гэ, время. Я сержусь. — Призови его, и мы уйдём. Точнее, улетим. Вэй У Сянь был недоволен, но делать нечего. Чем препираться, проще и дешевле найти Суй Бянь. Он усиленно принялся вспоминать, куда его закинул. Краем глаза он увидел пустые ножны под кроватью. Картинка медленно собиралась. — Вчера днём, пока я работал, его забрал Инь Юй. По какой-то причине я отдал ему его без ножен. Не помню уже по какой. Ножны я принёс ночью сюда. Значит, Суй Бянь где-то у Инь Юя, — рассуждения вслух. Пока Вэй У Сянь отзывал меч и ждал прихода понимания его местонахождения, Хуа Чэн пытался смириться с новыми лишними ощущениями. Затылок тянул его вниз. Ленты, что были на порядок длиннее волос демона, лежали на пояснице мёртвым грузом. В этом нет ничего страшного, кто-то просто не любил нововведения. Вэй У Сянь вышел в коридор, встречая свой меч. Затолкав его в ножны до щелчка, он прикрепил их к поясу и поманил пальцами к себе супруга. — Идём? — Да. Выйдя за пределы усадьбы, Вэй У Сянь сразу же поднялся на Суй Бянь приглашая Хуа Чэна к штурвалу. — Почему я? — Есть две причины: тебе нравится; только ты знаешь, куда мы направляемся. Князь Демонов усмехнулся, запрыгивая на меч. Вэй У Сянь обхватил его руками, обнимая за талию и прижимаясь щекой к плечу. Духовная энергия плавно перетекала в тело супруга. — Никому не говори об этом. — Двигай его. Только плавно. И мне некому говорить. — Сэль Шэну. — Он и без меня в курсе. Он же не идиот, Гэ-Гэ. Хуа Чэну не нравилось то, что он слышит. Мужчина предпочитал, чтобы о любых его пристрастиях было известно только Вэй У Сяню. Но его мнение не изменилось. Принимал желаемое за действительное. Сэль Шэн же не рискует здоровьем и не говорит ему ни о чём подобном. Суй Бянь неощутимо двинулся вперёд, сразу же набирая высоту. Хуа Чэн кружил по большому кругу, набирая высоту. Поднявшись выше крыши Райской усадьбы, он махнул через неё, куда-то на север. Летели они молча и достаточно долго. В целом, каждый из них наслаждался множеством факторов. Близостью, не совсем тёплым, но и не дискомфортным ветерком, чувством полёта. Значимостью и отличными от остальных дней, чертами этого дня. Спустившись с меча, Хуа Чэн вернул его в ножны супруга. Вэй У Сянь осмотрелся, совершив вокруг похитителя несколько кругов. — Понятия не имею, где мы, но мне нравится. — Ты не смотрел, куда мы летим? — Абсолютно. Я так удобно устроился на твоём плече, что едва поборол в себе желание уснуть. Было бы забавно, если бы ты потерял контроль над Суй Бянь из-за того, что я уснул. — Действительно. Забавно-то как. Вэй У Сянь смеялся, укладываясь на траве. Как только солнце выйдет из-за облака, и раннее утро сменится полуденным зенитом — будет жарко. Сейчас есть время насладиться утренней росой и влагой воздуха. Развалившись в густой высокой траве, он смотрел на небо. Чистое, с массой кудрявых облаков. — Гэ-Гэ, — вскочил он, садясь. — Давай поплаваем? В этом озере даже растёт парочка лотосов. Мы могли бы их украсть. — Я отказываюсь в этом участвовать, но прикрою тебя, если вдруг что пойдёт не так. — Давай со мной, это будет весело. — Можно не надо? — Да почему? — Вэй У Сянь скидывал с себя одежду разбрасывая её вокруг. Он замер, стягивая с себя рубашку. Призадумался о возможности вызвать непреднамеренный гнев Хуа Чэна. — Гэ-Гэ, тут есть люди? — Нет. Ближайшее поселение — это Призрачный Город. До него пешком несколько часов. — Понятно, почему так мало лотосов. Они дикие, — остатки одежды полетели в неизвестном направлении. — Не хочешь со мной? Хуа Чэн привык к выходкам Вэй У Сяня. Его не удивляло, что тот раздевался по щелчку пальцев догола на открытой местности. Демон окинул его взглядом, чуть улыбаясь. Он подошёл к краю берега, всматриваясь в воду. Обрыва не было, но вода тёмной гладью подходила к берегам. Дно не просматривалось совсем. Это означало что: — Там глубоко. — И что? Ты прекрасно плаваешь. — Я не то, чтобы против, но и не испытываю особого желания лезть в воду. Давай я посижу на берегу и подожду тебя… Красный шёлк быстро закрутился вокруг руки Хуа Чэна, обвивая запястье и предплечье. Лента стянула его в воду, окуная с головой. Князь Демонов вынырнул, убирая чёлку с глаза и выплёвывая воду. Он смотрел на находящегося в прекрасном расположении духа Вэй У Сяня. — …здесь. Тот нырнул следом, прыгая едва не в Хуа Чэна. Демон выловил супруга, притягивая его за руку к себе. Он переживал за драгоценные волосики Вэй У Сяня. — Если не против, значит можно смело. — Мука на твоих волосах может склеить их. Надо было всё же вымыть волосы тебе. — Да всё в порядке, Гэ-Гэ, — он обвил руками его шею, залезая с ногами на пояс. — Сейчас в реке вся мука вымоется. Поплыли за лотосами. Чур, чистить их будешь ты. — А ты есть? — Ну конечно! Но я поделюсь с тобой. — Это я поделюсь с тобой. Ведь лотосы будут у меня. — Ты их даже есть не будешь, скорее всего. — Однозначно. Я не питаюсь растениями. Держись за плечи со спины, — он внезапно ушёл под воду, утаскивая с собой и Вэй У Сяня. Как ему сказали, так он и сделал. Оказавшись под водой, он перехватился, перемещаясь за спину мужа. Они стремительно уходили вниз. Тьма сгущалась параллельно с погружением вглубь. Вэй У Сянь поднял голову, рассматривая, как светлое пятно сверху становится меньше. Это натолкнуло его на определённые воспоминания. Он не успел вдохнуть достаточно воздуха, чтобы находиться под водой долго. Похлопав Хуа Чэна по плечу, Вэй У Сянь показал ему, что поднимается наверх. Дышать никто не отменял. В ответ ему кивнули, но за ним не последовали. Демон двинулся дальше в сторону, быстро скрываясь из виду. Вынырнув, Вэй У Сянь втянул полную грудь воздуха и долго рассматривал воду под собой, в надежде увидеть супруга. Приглушённый звук всплеска воды привлёк его внимание. Он посмотрел в сторону. Туда, откуда он разнесся. Тёмный заклинатель точно знал, что лотосов в озере было шесть. Сейчас он видел лишь пять. Он держался на плаву, плавно скользя пальцами под водой, разгоняя её в стороны. Смотрел на лотос, ближайший к тому, что исчез. Через совсем небольшое количество времени тот скрылся под водой. Растение рывком ушло под воду и больше не показывалось. Такая же судьба постигла оставшиеся лотосы. Вэй У Сянь остался один посреди пустого озера. Ни лотосов, ни Хуа Чэна, ни звука. Ничего. Через какое-то время ему стало даже как-то не по себе. Он, грешным делом, подумал, что что-то могло произойти, а он не имеет об этом ни малейшего понятия. Мужчина крутился на месте, рассматривая водную гладь со всех сторон. Надеялся увидеть изменения в поведении воды. Но ничего не происходило. — Что за глупые шутки? Он ещё несколько раз оглянулся по сторонам. Нырять, и искать его своими силами было так глупо, что не стоило и пытаться. Каждый раз всплывать на поверхность за воздухом, в то время как Хуа Чэн мог находиться где угодно под водой, а озеро огромно. Вэй У Сянь глянул на берег. — Нюй-Ши! Найди его! Лента стремительно взмыла в воздух, сразу же скрываясь под водой. Такие совершенно не шаблонные ситуации выбивали немного из колеи. Хуа Чэн не балуется с такими шутками и ему бы совершенно не понравилось, если бы так себя повёл Вэй У Сянь, что ему, как раз-таки, свойственно. Характер такой… Едва он успел начать причитать в своей голове, но почувствовал, как что-то сомкнулось на его коже сзади. Было страшно. Страшно неожиданно и страшно смешно. Вэй У Сянь чуть не выпрыгнул из воды. Он понял, что это было, как только это произошло, но всё равно… Нельзя же так людей пугать. Обернувшись, он отчётливо видел под водой черный шёлк волос мужа. Хуа Чэн всплыл, хитро улыбаясь. Вэй У Сянь прижал ладонь к ягодице, потирая её. Его голос звучал наигранно недовольно, но он не мог прекратить смеяться. — Ты укусил меня. — Это плата за охоту на лотосы. Лента любовно закрутилась вокруг шеи и плеч Хуа Чэна. Кончик щекотал подбородок, поглаживая его. Она всем своим видом кричала, что нашла пропажу. — Не делай так больше. Я подумал, что под водой с тобой что-то произошло. — Например, что? — Не имею ни малейшего понятия. Что-то. Хуа Чэн сложил лотосы на берег, возвращаясь к своему возлюбленному. Он мягко коснулся губами его щеки, невесомо целуя. — Я просто потратил лишнее время, пока опускался ко дну и поднимался обратно. — Хотел, чтобы я не нашёл тебя. А зачем? — Интрига. Из-за тебя я весь мокрый. Сам-то разделся, а меня стянул в воду. Ни стыда, ни совести. Наглость из тебя так и прёт. — Наглость — второе счастье. Гэ-Гэ не знал? — Главное, что знаешь ты. Вэй У Сянь вернул ленту на сушу, оттеснил Хуа Чэна к берегу и принялся развязывать его одежды. Смотрели друг на друга, глаза в глаза. Раздевания обычно заканчиваются только одним. — Любовь, в прямом её проявлении, запланирована на вечер, вместе с моей частью представления. Сейчас ты просто хотел побыть со мной где-то, разве нет? — Я с тобой, и мы где-то. К тому же я просто снимаю с тебя мокрое. К тому моменту, как мы уйдём отсюда, она уже и просохнет, скорее всего. Это — забота. — Хорошо. Как скажешь. — Скажи, Гэ-Гэ, — он снимал с демона одеяния через голову. — Ты был в Гу Су всё время, пока я находился там на обучении? — Да. — И Бездонный Омут видел? — Видел. — Это ты, — он сделал паузу, ныряя под воду, снимая с мужа сапоги и штаны за один присест, выбрасывая всё на берег. — Вытащил меня из него? — Я. — А что ты сказал дяде Цзяну? Куда ты направился? — Я получил задание ордена как раз в момент. Очень удачно совпало. Сроки позволяли его затянуть, что я и сделал. — Какой Гэ-Гэ предусмотрительный… Почему тебя не трогали речные гули? — Вся нечисть в той или иной мере подчиняется мне. Они не разумны. С ними не сваришь каши. Но существует иерархия. Тогда я был под крылом Белого Бедствия. Неподчинение мне граничило с подписанием смертного приговора. Вэй У Сянь втянул в себя воздух, плавно выдыхая. Во что только влез этот человек в детстве. И все жертвы, и убытки из-за Вэй У Сяня. Но нет смысла об этом горевать. Что сделано, то сделано. Пёс с ним. — Сколько ты всякого натерпелся… — Меньше, чем это принесло плодов. Я достиг всего, что хотел. Массу положительных моментов и твою любовь. — Каких, например? — Тебе в хронологическом порядке, или по значимости? — Даже так… Просто поцелуй меня тогда. — Ты не устал держаться на плаву? Правее отмель. Можно стоять. Приглашаю. — Там же ты меня и поцелуешь? — Где захочешь. Вэй У Сянь улыбнулся, отталкиваясь ногой от берега и уплывая в заданном направлении. Вид мелькающих под водной гладью голых ягодиц супруга вызывал слабую улыбку у Хуа Чэна. — Ты хоть когда-нибудь перестанешь дурачиться, Вэй Ин? — Я всегда серьёзен. О чём это ты? — Конечно. О чём же я? Он поплыл за ним, быстро догоняя и притормаживая. Держал ровный темп, не обгоняя, но и не отставая. Вэй У Сянь выбрался на отмель. Дно озера здесь как раз подходило к берегу. Он разлёгся, ёрзая головой по песку. Ему нравился этот звук. Хуа Чэн держался чуть дальше. Сидел на коленях, смотрел на этот беспредел. В частности, думал о том, как потом вычесать песок из этой копны. — Ты обещал целовать меня. — А если я не смогу остановиться? — Когда это у тебя были проблемы с самоконтролем? — Не каждый раз ты лежишь передо мной, в чём мать родила, раскинув ноги. Ну и руки заодно. Один поцелуй и я не захочу останавливаться. Что тогда? — Тогда я не буду и пытаться тебя остановить. Это не в моих интересах. — А вечер? — Я смогу утолить твою жажду и сейчас, и вечером, — он приподнял голову из воды, смотря в тёмный глаз. — Если, конечно, это жажда. А если нет, то можешь попить из озера. Хуа Чэн выгнул бровь. Какая же наглая провокация со стороны Вэй У Сяня. Демон понимал это, но поддавался добровольно. Почему нет, если никто не против и все «за»? Он упёрся ладонями в речной песок, подползая ближе к супругу. Ладони развели шире его колени. Так, чтобы Хуа Чэн спокойно расселся между них. Он вытащил одну ногу из-под воды, положил её себе на плечо и коснулся губами области чуть выше колена с внутренней стороны. Поцеловав, он бросил мимолётный взгляд на супруга, поглаживая пальцами бедро с другой стороны. — Этого достаточно? — Если тебе достаточно, то и я потерплю. — Я знаю, в какие игры ты играешься со мной, — он усмехнулся. — Если знаешь, то зачем спрашиваешь? А я скажу тебе зачем. Я тоже знаю, в какие игры играешь со мной ты. Хочешь, чтобы я просил тебя. С тобой я совершенно не гордый. Поэтому продолжай, Гэ-Гэ. В их ситуации тяжело было поймать кого-то в какую-то сеть, потому что каждый из них знал сети другого наизусть. Мало того, каждый был готов броситься в ловушку добровольно. Тяжело играть в какие-то игры, негласные правила которых заучены до безупречности. Хуа Чэн знал его, как свои пять пяльцев. Его характер, поведение, образ мышления, даже то, что он скажет в той или иной ситуации. Ему нравилось играть с ним, но чаще всего, его самого читали как открытую книгу. Губы мелкими рывками гладили бедро. Вода создавала небольшое сопротивление. Хуа Чэн спустил ногу с плеча, перекладывая её на талию, и наклонился вперёд. Он целовал низ живота, косточки бёдер, гладил, плотно прижимая ладони, внешние стороны бёдер. Вэй У Сянь проявлял очевидный интерес к сложившейся ситуации. — Не крутись сильно. Песок поднимаешь. — Как не крутиться? Оно само крутится, ведь ты так близко. Зубы Хуа Чэна несильно сомкнулись на косточке, оставляя мокрый тёплый поцелуй. Шумный выдох вырвался изо рта Вэй У Сяня. Пальцы нагребли полные ладони песка, сжимаясь. Князь Демонов усмехнулся, приподнимаясь, и бросая взгляд на супруга. — Отзываешься ярче обычного. Есть причина? — Причина — это ты. — Я всё же склонен думать, что причина кроется в прохладной воде и горячем языке. Их контраст выводит тебя на более чувствительный уровень. — Не мог бы ты пользоваться ртом по назначению? Хуа Чэн рассмеялся, опуская взгляд на суть вопроса. — Он не готов вести со мной диалоги. — В полной мере не готов. Если ты коснёшься его, он будет готов к любым разговорам на языке жестов. — Коснись его сам. Вэй У Сянь вымыл песок из ладони, огладил щеку мужа и увёл её вниз. Пальцы сжались на половом органе, уводя запястье вниз. Он зашипел, зарываясь затылком в песок. Ощущение было не самым приятным. — Холодная рука. Мне потребуется время на уговоры, в то время как тебе ничего не стоит привести его в дей… — Ты слишком быстро сдался. Пробуй ещё. Вэй У Сянь закрыл глаза, подчиняясь. Пальцы сомкнулись на головке. Запястье снова двинулось по заученной траектории несколько раз. В последнее из таких движений, голова Хуа Чэна опустилась до того, как изо рта Вэй У Сяня вырвалось недовольство. Губы обхватили орган, язык прижался к головке, опускаясь ниже, вытесняя руку супруга. Ремесло явно не давалось Тёмному заклинателю сейчас. Но истинная причина кроется в том, что кто-то просто капризничал. Хотел переложить всю работу на Хуа Чэна. Горячее пространство обволакивало. Находившийся в полудрёме член, с каждым новым движением становился твёрже и больше. Демону вода не казалась прохладной, потому что его температура тела была выше, и руки оставались тёплыми. Он гладил супруга по животу и груди. Знал, что справится без рук. Вэй У Сянь без зазрений совести легко двинул бёдрами навстречу. Выпрашивал в той манере, в которой начал его муж. Язык жестов. Хуа Чэну нравилось, когда Вэй У Сянь отвечал на его ласки, требовал большего, направлял, показывал, как ему хочется и всегда следовал за дуновением ветра супруга. «Поднять» никогда не составляло труда. Демон оставил поцелуй на головке, поднимая взгляд. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Закончить начатое? Или ты пока не согласен кончать? Он сел, притягивая к себе лицо Хуа Чэна, целуя в губы. — Ладони у тебя и правда, холодные. Может на сушу? — Нет. И нет, кончать я пока не собираюсь. Можешь продолжить то, что начал и растянуть меня. — Есть нужда в растяжке? Вчера по полудню ты был в весьма приглашающей форме. Не думаю, что за это незначительное время что-то изменилось. — Хочу, — короткий поцелуй. — Чтобы ты, — ещё один, — беспрепятственно, — и ещё один, — вошёл. Хуа Чэн покосился на него, поражаясь уровню безопасности. — То есть, когда мы шесть недель жили, как в параллельных мирах тебя не волновало ничего. Ты совершенно не позаботился о себе. И что я слышу сейчас, когда с момента последней близости не прошло и суток. — Вода создаёт сопротивление и смывает смазку. Тогда мы были в постели, и я знал, что меня ждёт. Знал, что смогу принять тебя достаточно быстро пусть и через незначительный дискомфорт. Но здесь нет кровати. — Для тебя, видимо, кровать — это не существительное. Кровать — это место имения. — Место имения? — он рассмеялся, улавливая игру слов. — А что касается песка? Вэй У Сянь на секундочку задумался, перекинул ногу через супруга и встал на четвереньки прямо перед его лицом. Он обернулся через плечо, улыбаясь. — Ещё остались останавливающие тебя факторы? Хуа Чэн без промедления прильнул губами к заветному местечку, раздвигая руками ягодицы. Язык прошёлся широкой горячей полосой вдоль, вырывая изо рта Вэй У Сяня достаточно громкий и неприличный звук. Он выдохнул, сжимаясь в плечах и выгибаясь в спине. — Не надо так… Без предупреждения… Я был не готов, — голова опустилась, пальцы закапывались в песок. — Не понравилось? — не отрываясь от занятия. Вэй У Сянь готов был заскулить из-за тёплого дуновения воздуха в такой чувствительной области. Предпочёл не провоцировать Хуа Чэна на разговоры, чтобы не ощущать эти порывы воздуха, вылетающие изо рта мужа. Он просто кивнул, жмурясь. — Это «понравилось», или «не понравилось»? Понимание ощущений было знакомо ему. Хуа Чэн точно знал, что делает. Ладонь скользнула между ног, обхватила половой орган, и вернулась назад. Он опустился ниже, вбирая в рот головку, обводя её языком. Демон разложил у себя на ладони член, выпуская его изо рта. Язык прижался к головке, широкой полосой поднимаясь выше, по всей длине, выше, по яичкам, выше, ровным касанием до ануса. Снова заставляя Вэй У Сяня подать голос. — Вэй Ин. — Да! — Что «да»? — Понравилось! — Знаю, — улыбался Хуа Чэн, снова примыкая языком и губами к чувствительной точке. — Беспощадный засранец… — выдохнул Вэй У Сянь, опускаясь щекой на скрещенные ладони. Вода касалась его губ и чёлки, ровно плескаясь. Князь Демонов облизал два пальца, сразу же находя им более интересное занятие. Он склонился, губы обхватили член, погружая его в рот. Пальцы без труда скользнули в нутро, раздвигаясь, оглаживая подушечками стеночки. Вэй У Сянь поднял голову, прикусывая губу, но молчал. Не позволял Хуа Чэну думать, что его власть над ним безгранична. Не понятно только, с кем Тёмный заклинатель вёл эту войну. Движения демона были медленными, но глубокими. Он держал одинаковый темп и внутри, и снаружи. Цель была доставить удовольствие. Хуа Чэн умел это делать, не прибегая к скорости. Отточенности движений ему было достаточно, чтобы Вэй У Сянь тонул где-то на задворках удовольствия. И не важно: в его руках, или под ним. Сладкая пытка продолжалась довольно долго. Хуа Чэн неустанно трудился над своим супругом. Лишь его движения менялись. Иногда он вводил внутрь один палец, поворачивал запястье вверх, прижимал подушечку к стенке, немного сгибал палец и степенно водил им из стороны в сторону. Иногда возвращал второй палец, выполняя совершенно другое действие. Так или иначе, он не забывал ни о чём и контролировал каждый выдох или движение супруга. Был очень внимателен к нему и заботлив. Вэй У Сянь чувствовал, что растяжка закончится не так, как он себе думал. Он упёрся лбом в ладони, в очередной раз рвано выдыхая и открывая глаза. Отсюда мужчине открывался прекрасный вид на боевую готовность супруга. Он потянулся рукой, чтобы коснуться Хуа Чэна, но не достал. Слишком далеко. — Гэ-Гэ, — приглушённо и хрипло. — Вижу, ты готов. Хуа Чэн раскрыл рот шире, выпуская из него половой орган мужа и касаясь губами прохладных ягодиц. — Давно, — тихо. — Может, пора? Может, ты снизойдёшь до меня и остановишься? — Я снизошёл до тебя, поэтому и не останавливаюсь. — Я скоро кончу. — Тебя к этому и ведут. Он почувствовал, как где-то внутри палец коснулся чего-то очень чувствительного, и это вызвало в нём волну эмоций. Вэй У Сянь выдохнул, еле сдерживая стон и закрывая глаза. — Но я не хочу кончать без тебя. — Кончишь дважды. Я справлюсь с этой задачей. — Тогда позволь мне уже сделать это. Ты же не разрешаешь. Держишь этот ровный темп, ещё и замедляешься, когда замечаешь что-то неладное. — Разве? — Чёрт бы тебя побрал… Да! Либо возьми меня, либо дай мне кончить и возьми меня. Требование принято. Он встал на колени, нажимом ладони контролируя положение поясницы Вэй У Сяня. Его движения внутри стали агрессивнее и точечные. Теперь он каждый раз задевал внутри чувствительную точку, не давая супругу времени на передышку. Тёмный заклинатель потянулся рукой к своему члену, желая помочь себе прийти к завершению. Хуа Чэн наклонился, выцеловывая поясницу, рёбра, лопатки и ни на секунду не останавливаясь. — Прекрати. Не трогай. — Но я… — Потерпи. Не прикасайся. Вэй У Сянь зашипел, выпрямляя локти и поднимаясь на руки. Хуа Чэн удовлетворённо усмехнулся, разворачивая запястье и снова меняя манеру своих прикосновений внутри. Менее, чем через минуту Вэй У Сянь кончил. Его тело пробирала лёгкая дрожь. Чувство завершённости пришло громко, ярко и красочно. Он был готов снова упасть на свои руки. — Ты вынудил меня… Кончить без рук. Ненормальный… — Нет. Стой. Не ложись. — П… Поч…? Пальцы выскользнули из нутра, сразу же сменяясь чем-то более значимым по размерам, эффективности и производительности. Вэй У Сянь выгнулся в спине, запрокидывая голову назад. Толчок. Глубокий, но один единственный. И затишье. Равновесие он не удержал на руках и опустился вниз, располагаясь щекой на тыльной стороне ладони. — Угол портишь. — Извини… Не могу подняться… Хуа Чэн оскалился в удовлетворённой усмешке. Он потянул Вэй У Сяня за локоть, поднимая и удерживая в своих руках за бедро и горло. Тёмный заклинатель сел на его ноги, ощущая полное погружение внутрь. Выдох. — Делай, как я говорю. Он быстро закивал, откидывая голову на плечо Хуа Чэна. Демон обхватил живот и плечи Вэй У Сяня руками, сдвинулся чуть назад, чтобы вода подхватила их и ушёл по пояс в воду. — Прогни поясницу и постарайся устоять на ногах. Я поддержу тебя. — Двигайся… — мяуканье. — Хочешь увидеть его здесь? — он оглаживал пальцами низ живота. Вэй У Сянь опустил голову, сразу же откидывая её назад. — Ты не… — Под правильным углом — да. Хуа Чэн прижался губами к шее, прикусывая кожу. Он подцепил пальцами ладонь супруга, укладывая её на место, где только что гладил. Бёдра отодвинулись, колени немного согнулись, выбирая нужное положение, и толкнулись вперёд. Плавно и медленно. Вэй У Сянь почувствовал бугорок под ладонью. Его глаза широко распахнулись. Он явил в свет приглушённый стон. Степень удивления, перемешанного с восторгом или страхом, не могла найти себе места. — Что… За чёрт? — С годовщиной свадьбы, любимый.