Чёрный лотос под багровым дождём

Внутри двери Сэль Шэн взял Инь Юя за руку, крепко сжимая холодные пальцы в своей ладони. Он был так близко к нему, но ничем не мог ему помочь. Осознавал свою слабость и беспомощность. Густой запах крови заполонял пространство. Не его крови. Это была кровь его возлюбленного. — Потерпи. Пожалуйста. Потерпи. Я всё сделаю. Слышишь? Мы справимся, — шептал юноша. Инь Юй напряг передавленное горло, делая глубокий вдох. Леска врезалась ещё глубже, кровь брызнула. Он дёрнул головой, приближая лицо к юноше. Это было больно, но необходимо. Инь Юй не знал, что Сэль Шэн смог подать сигнал, но придумал другой способ. Нужно было только сказать его ему. — Разрушь… Барьеры… — сипло, через огромное усилие, превозмогая боль. — Куда это ты? — Белое Бедствие дёрнул руку с леской на себя, возвращая Инь Юя обратно, и придвигая ближе к себе. Их прикосновение разорвалось. Пальцы любимого выскользнули из ладони Сэль Шэна. — Не делай глупостей. Вдруг ты умрёшь? Что тогда? Что будет, если ты умрёшь? Ты испортишь мне всё веселье. Не смей портить праздник. Дверь открылась посреди какого-то города. Яркий солнечный закат ударил по глазам. Жизнь на улицах кипела. Он привёл их в многолюдный город. Торговая улица кишела детьми, женщинами, стариками, но никто не обращал на их появление должного внимания. Белое Бедствие вышел первым вместе с Инь Юем. Он вёл его перед собой, не давая ступить ни шагу без его ведома и разрешения. Леска крепко держала контроль над бывшим небесным чиновником. Сэль Шэна вытолкали в спину следом. Призраки не пытались держать его или контролировать. Видимо, Белое Бедствие не видел в этом необходимости. Со стороны Сэль Шэна не исходило и не могло исходить никакой опасности. Будучи полностью свободным, он был скован не меньше Инь Юя. У него не было выбора. Будто невидимая ступня наступает ему на голову, вжимая лицо в дорожную пыль. Юноша рассмотрел всё, что находится по сторонам. На улице было слишком много людей. Так много, что не сосчитать. Он мотнул головой, выбрасывая из неё всё лишнее. Старался оставаться расчётливым и объективным, но не понимал, зачем он привёл их сюда?! Сжав в руке Юй Лун, он закрыл глаза, выполняя то, что сказал ему Инь Юй. Придав барьерам видимую форму, Сэль Шэн разово направил в них большое количество духовной энергии и разрушил. Сделал не так, чтобы они просто исчезли, а чтобы они хрустнули, разлетаясь на куски. Такой сигнал был куда более заметным и значимым, чем тот, что подал юноша ранее. Они оба действенные, но барьеры заметят и Хуа Чэн, и Вэй У Сянь. Это не одна призрачная вибрация от бабочки, которой больше не существует. Неизвестно сколько Князю Демонов потребуется времени, чтобы понять, что это была за особь. Тем более сейчас, когда это не имеет особого смысла. Они поменяли локацию и находятся невесть где. Леска в пальцах не расслаблялась. Белое Бедствие расхаживал вокруг Инь Юя, наматывая орудие пытки на горло. Сэль Шэн цыкнул, сжимая челюсти. — Зачем ты это делаешь? Он же стоит. Не нужно больше. Не затягивай туже. — А ты? — Что я? Я сделаю всё, что ты скажешь, только не трогай его. Ему больно. — Всё, что я скажу-у-у? — он посмотрел на своего пленного. Ему не нравилось выражение его лица. Не было видно, что ему больно. Значит недостаточно. Белое Бедствие снова стал за его спиной. Пальцы сжали рукоять меча, плавно двигая ей то вверх, то вниз. Сэль Шэн не видел этого движения, но увидел, как Инь Юй закрыл глаза и сжал зубы. Кончик клинка чуть заметно покачивался из стороны в сторону. — Попроси его помочь тебе, — шептал он на ухо Инь Юю. — Попроси. Попроси его. Закричи о том, как тебе больно, — натяжение лески стало меньше. Инь Юй смог вдохнуть полной грудью. Но не собирался ничего говорить. Он решительно распахнул глаза и медленно выдохнул. Сэль Шэн смотрел на Инь Юя, лицо которого снова не отображало эмоций. Он знал, что тому куда больнее, чем ему самому, но понимал, что стоять и смотреть — это всё, что он может. Клинок дёрнулся назад, возвращаясь обратно. Теперь Сэль Шэн видел всё, и понимал, что происходит там, за спиной Инь Юя. Комок крови вырвался из горла мужчины вместе с кашлем. Он опустил голову, выплёвывая кровь. — Скажи ему. Скажи, как тебе больно. Попроси его. Ну же… Попроси его помочь тебе. — Не буду, — так тихо, едва различимо. Он чуть улыбнулся, поворачивая голову к обидчику. В его глазах не было страха. Он тоже встречался с ним не в первый раз и знал о нём достаточно. Ниточка кровавой слюны тянулась вниз с его губ. Инь Юй вытер рот рукавом. Голос сорвался на полный негодования крик. — Больной ты ублюдок! Я не буду! Не буду его просить! Пошёл к чёрту! — Инь-сюн! Не надо! — Юань, подбери сопли! Включи свою голову! Не ведись и не бойся! Ты понял меня? Ты меня слыш…? — леска на горле стянулась, снова врезаясь в израненную кожу. — Не надо пробуждать в нём волю к жизни, — хихикнул он. — Этот парень уже сказал, что сделает всё, что я скажу. К чему твои глупые выкрики? Побереги силы. У тебя обширная кровопотеря. Инь Юй требовательно смотрел на юношу. Он видел, что Сэль Шэн держится хорошо, но недостаточно. Слишком стелется под него. Слишком ручной, покладистый. Юноша думал, что, если он удовлетворит все требования, — Белое Бедствие отпустит Инь Юя, но это так не работало. Он его отпустит только в том случае, если захочет. Или, если его вынудить. Но никак не в такой способ, который выбрал Сэль Шэн. — Вытащи меч. Он мешает ране затягиваться. — Какая у тебя цель? — Тебе не понять моих целей, дитя. Ты полностью в моих руках. Просто делай и тогда этот дерзкий рот, возможно, вернётся к тебе. Если ты заслужишь. Ты ведь хочешь заслужить? Ты хочешь? Леска демонстративно стягивалась, но Инь Юй держался. Не издавал лишних звуков. Он отрицательно качнул головой, демонстрируя Сэль Шэну своё решение. Как жаль, что тот не был готов беспричинно слушаться его сейчас. Юноша смотрел прямо в изумрудные глаза. Он не видел в них страха, но чувствовал его сам. Боялся, что в случае неподчинения, Белое Бедствие одним движением снимет возлюбленному голову с плеч. Закрывая глаза, Сэль Шэн видел эту картину перед собой так ярко, словно это не представление, а явь. Рывок руки, звук разрезающейся плоти, фонтан крови и покатившаяся к его ногам голова человека, без которого он не сможет жить. — Да, я хочу, — ладонь сжалась на мече, вынимая его из живота. Мах, и оружие полетело куда-то в сторону. — Какой ты сговорчивый. Куда сговорчивее, чем некоторые. — Ты сказал, что тебе не нужно, чтобы отец появился снова. Снова — это значит, что тогда, когда ты разбил нас обо что-то, ты был там. Собирался показаться, но не стал, из-за отца. — Он тебе не отец. Не отец! Он умер в восемнадцать! Один! Брошенный всеми! Без посторонней помощи! Умер из-за безысходности. — Заткнись. Ты ничего не знаешь о том, как он умер. Тебя там не было. Его не убивали. Это было его решение, чтобы освободиться от контракта с тобой. Чтобы пойти своей дорогой и не быть с тобой связанным. Не пытайся смешивать мои чувства. Я держу себя под контролем. Тебе не подобраться ко мне. Он захихикал, поворачивая голову к призракам. Те засуетились, подбегая ближе к нему. Двое держали Инь Юя за плечи, а третий не без труда вытянул руку мужчины в сторону. Бывший небесный чиновник не сдавался без боя. Он сопротивлялся ровно столько, сколько мог. Но не в его положении занимать главенствующую позицию. Рука вытянулась в сторону и крепко удерживалась на месте. Белое Бедствие взял меч Инь Юя у него из руки и, наклонив голову вбок, рассматривал его. Он стоял спиной к юноше, лицом к пленнику. Небольшими медленными шагами приближаясь к своей жертве. — Знаешь, Сэль Шэн… Тебя ведь так зовут? — Так. — Мне не нравится направление речи, в котором мы говорим. Мне кажется, ты не осознал всю серьёзность ситуации, — он остановился, оборачиваясь к нему. — Без своего призрака ты настолько беспомощен, что в случае, если я прибегну к линчи, — ты будешь стоять и смотреть. Трястись и бояться, что, если двинешься — будет хуже. Ты цветёшь и пахнешь. Не чувствовал вкус войны на губах. Не знаешь, что такое горе. Ты знаешь всё только светлое и доброе. В этом одна из твоих слабостей, коих целая куча. Ты слишком полагаешься на Хуа Чэна. Но сейчас он тебе не поможет. Сэль Шэн усмехнулся, сжимая рукоять Юй Лун в руке. Он обернулся, смотря на западающее за горизонт солнце. «Ещё полчаса — максимум. Если всё, что я сделал до этого, не достигло глаз отца, то в семь он заявится в Юнь Шэнь, где и узнает». — Ты хочешь, чтобы страдал я или он? — Вы оба — просто вспомогательный инструмент. Вы мне даже не интересны. Мне нужен Чёрный Лотос и его шавка. Они оба. Даже не знаю, кто больше. — Понятно. Хорошо. Но эти люди… — Сэль Шэн обратил внимание, что люди ведут себя, как ни в чём не бывало. Будто не видят их. Скорее всего, так и есть. Они сокрыты от глаз людей до тех пор, пока это нужно Белому Бедствию. — Эти люди — помогут навести суету. Ты готов? Сэ-ль Шэ-н? Сэль Шэн… Какое красивое имя он тебе дал. Ты не заслуживаешь такого имени. — Готов, к чему? — Как твои раны? Затягиваются? Если ты не сможешь сражаться — ты будешь бесполезен. Боль поутихла? Как ты себя чувствуешь? У меня есть снадобье — я могу отдать тебе его. Хочешь вылечиться? Боль… Прошла ли твоя боль? — Сражаться? С кем сражаться? — Видимо, «да». Он взмахнул широким белым рукавом, очерчивая радиус. Вероятно, возводил стены. Отсюда никто не выйдет. В непосредственной близости к Сэль Шэну прошла женщина с маленькой девочкой. Она держала ребёнка за руку, улыбалась ей и что-то объясняла нежным голосом. Юноша сглотнул, ощущая неладное. — Сейчас занавес поднимется. Нас все увидят. Я хочу, чтобы ты убил ту женщину и её ребёнка, на которых только что так пристально смотрел. — Что?! Что ты такое говоришь?! — Иначе, — он развернулся, разводя в стороны руки, поднимая к небесам голову и хихикая. — Он останется без руки. Выбирай. — Да ты сошёл с ума! Не приплетай к этому конфликту простых людей! Эта женщина… — он перевёл на неё взгляд. Она как раз покупала конфетки своей дочке. Опустилась на колено, вручила, и заботливо гладила малышку по волосам. — Так трепетно любит её, да? Разве не прекрасно? Пусть они умрут вместе. Разве это не милосердие? — Ты чудовище! Ты больной сукин сын! Голова опустилась вместе с руками. Пространство заполняло весёлое хихиканье. Этот звук доносился со всех направлений сразу. — Выбирай, Сэль Шэн. — Я не буду выбирать! — Тогда ты потерпишь поражение в двукратном размере. Инь Юй всё равно останется без руки, а эта женщина всё равно умрёт. Я даю тебе последний шанс. Вы-би-ра-й, Сэ-ль Шэ-н… Он стиснул кулаки, опуская голову и закрывая глаза. Сэль Шэн думал. На самом деле тут не о чём думать. Рука небесного чиновника в обмен на две человеческие жизни — это даже не цена. Конечно, жить без руки можно. Выбор был очевиден, но как же выбрать?! Юноша поднял голову, заглядывая в лицо Инь Юя. В яркие и такие любимые изумрудные глаза. Как ему выбрать? Как сказать вслух такое? Как он может пожертвовать Инь Юем? Сэль Шэн шаг за шагом поддавался панике. Белое Бедствие загонял его в тупик. Он предоставлял ему такой выбор, где выбирать не из чего. Выбор без выбора. Инь Юй знал свою маленькую булку на совершенном уровне. Мужчина видел всё на его спокойном лице. Читал его напуганные мысли. Ощущал волну подступившей паники. Ему тоже было очевидно в какую пользу нужно сделать выбор. Они оба понимали, что нужно сделать. Но понимать — это не сделать. — Время, Сэль Шэн. Итак. Твой выбор? Бывший небесный чиновник не отводил взгляда от юноши. Он мысленно передавал ему своё спокойствие и бесстрашие. Ситуация безысходная. Нужно выбирать. Инь Юй медленно и плавно кивнул ему, давая понять своё решение. Зрачки Сэль Шэна заметались. Ему стало страшно. Но, смотря на уверенный взгляд своего возлюбленного, юноша быстро успокоился, заставляя прийти себя к моральному равновесию. — Какие гарантии, что ты сдержишь своё слово? Если я выберу, какие у меня гарантии, что женщина с девочкой будут в порядке? — А никаких. В этом и прелесть нашего веселья. Весело же. Весело. Так весело! Тебе разве не весело? Сэль Шэн?! Тебе весело?! — Нет. Ты садист и псих. — Твой выбор? — Жен… Женщина с девочкой… Не трогай их… Он не верил сам себе, что говорит это. Не мог осознать, что произнёс это вслух. Согласился с тем, что Инь Юю сейчас отрубят руку его же клинком. Сделал выбор в пользу кого-то, кого даже не знает, а любовь всей своей непродолжительной жизни поставил под удар. Сам же просто стоит и смотрит. — Прекрасно. Белое Бедствие повернулся к Инь Юю, занося клинок для удара. Сэль Шэн дёрнулся с места, но сразу же остановился, как только понял, что призраки, державшие леску, натянули её сильнее. — Нет! Стой! Подожди! Не делай этого! Есть какой-то другой путь? Компромисс? — Закрой глаза, малыш. Это приказ. Подчиняйся, — это далось тяжело, но Инь Юй хорошо постарался, чтобы его было слышно, и слова прозвучали внятно. — Другого пути нет. Сэль Шэн с силой сомкнул глаза, с таким остервенением сжимая кулаки, что собственные ногти вошли в кожу, поражая её. Небольшие капельки крови падали на землю. Он слышал звук рассечения воздуха, но больше ничего… Юноша подождал ещё какое-то время, прежде чем несмело открыть глаза. — А ты легко сдался. Смирился, значит, Сэль Шэн? — смешок. — Другой путь всё же есть. На самом деле, только этот путь и существовал с самого начала. — Какой? Что мне сделать? Белое Бедствие повернулся к нему. Хихикал и кружил из стороны в сторону, приходя в восторг. Его смех был таким насмешливым… Полным радости и счастья. В данной ситуации звучал так дико и неестественно, что от него сводило желудок. — Юй Лун… Юй — потому что так зовут его. Как романтично. Как трагично. Как… Прекрасно! — На что ты… Намекаешь? — Ты сделаешь это сам. Условия те же. Правила игры не меняются. Либо его рука, либо жизни тех двоих. Но отнимать их ты будешь собственноручно. Он отшатнулся. Рука непроизвольно разжалась, роняя Юй Лун. Клинок со звоном упал на землю, ударяясь о небольшой камешек. Сэль Шэн замер. Глаза метались из стороны в сторону, но не дальше границ лица возлюбленного. Он не знал, что ему делать. И снова этот весёлый, радостный смех. От него уже тошнило. Желудок выл, выворачиваясь наизнанку. Инь Юй кивнул ему. Эти глаза. Такие бесстрашные. Такой сильный, но нежный взгляд, направленный только на Сэль Шэна. Юноша наклонился, поднимая с земли Юй Лун. Едва выпрямившись, он уже сделал шаг навстречу. Белое Бедствие махнул головой и призрак, державший руку Инь Юя ретировался. Она безвольно повисла вдоль тела. — Инь-сюн… Подними руку. Инь Юй без промедлений подчинился, протягивая руку в сторону, напрягая плечо и сжимая кулак. Помогал с полной самоотверженностью. Держался уверенно сам и умудрялся вселять уверенность в Сэль Шэна. — В момент больно не будет. Сразу после я позабочусь о тебе. В ответ ему кивнули. Сэль Шэн занёс Юй Лун над головой, резко опуская клинок вниз. Инь Юй не издал ни звука. Даже не дёрнулся. Кровь брызнула, ударяя фонтаном прямо в лицо юноше. Он с безразличным лицом вытер рукавом глаза, сразу же создавая зеленоватый барьер. Грани закрывали плечо мужчины, предотвращая потерю крови. Сэль Шэн вытащил свою ленту из-за пазухи, туго перематывая плечо мужчины. Юноша опустил взгляд вниз. Прямо у него ног лежала отрубленная конечность его возлюбленного. Он смотрел на неё, не в силах отвести глаз. — Ю… Ань… Сэль Шэн повернул к нему голову. Глаза наливались ненавистью и кровью. Инь Юй видел, как он дичает прямо на глазах. — Я не… Умру. — Знаю. Тебе просто невероятно больно. И это сделал я. За спиной раздались радостные хлопки в ладоши и истерический смех. Юноша развернулся лицом к источнику звука, заодно обращая внимание на солнце. «Время вышло. Отец сто процентов в пути». — Какое безразличие в твоих глазах… Сэль Шэн! Я восхищён! — Доволен? — Ты пожертвовал своим человеком, ради пары незнакомцев! Потрясающе! Ради чего? — Мой человек, как ты сказал, очень любит людей. Он никогда в жизни не опустился бы до того, чтобы прятаться за спиной беззащитной женщины и маленькой девочки. Мой человек — мужчина. Тебе не понять, что это такое. Если бы я поступил иначе — он бы возненавидел меня. Сэль Шэн наклонился, поднимая, отрубленную им самим, руку Инь Юя с земли. Он закрыл её в прозрачной коробочке и отправил в мешочек Цянь Кун до лучших времён. Когда же они уже настанут, эти лучшие времена? Юноша точно знал, что этот момент наступит тогда, когда придёт Хуа Чэн. — Прекрасное оправдание, — Белое Бедствие замолчал, изучая дерзкое выражение лица юноши. Ядовитый смешок вырвался из-под маски, когда он решил, как поступит дальше с этими двумя. — Что-о-о же… Если вы оба так любите людей, почему бы тебе не защитить их всех? — От кого? — От меня. Стены возведены. Они никуда отсюда не уйдут. Кто-то уже понял, что не может выйти, но большинство нет. Ты готов, Сэль Шэн? — К чему? Что ты уже выдумал, урод? — он шипел сквозь зубы. Ненависть захлёстывала его. Нельзя. Нужно контролировать себя. Сохранять самообладание. — Легче, юноша. Не забывай, кто твой хозяин. — Ты мне не хозяин. — Не вынуждай меня. Сэль Шэн почувствовал исходящую из этого предупреждения угрозу. Хоть он и говорил так дерзко и уверенно, но по факту — да, он лежит у ног Белого Бедствия и пресмыкается. — Что ты имел в виду, говоря о защите людей? — Что ты обязан защитить каждого. Их всех. В определённой области. Если умрёт хоть кто-то… Хоть один из них — умрёт и Инь Юй. Сколько верующих у него осталось? Как долго он будет возрождаться? — Такого уговора не было. Ты говорил, … — Правила здесь устанавливаю я. Это был только первый раунд, Сэль Шэн. — Разве он не должен был быть последним? — Не обязательно, — хихикнул он, приближаясь. — Я — твой хозяин. Выполняй. Я даю тебе шанс спасти Инь Юя. Если никто из людей не пострадает — я отпущу его. Полностью. Он будет свободен. Сможет открыть себе дверь и уйти. А ты останешься. Согласен? Инь Юй дёрнулся. Знал, что такой вариант Сэль Шэн примет без раздумий. — Нет! Юань, я не разреш… — Согласен! — По рукам! Защити их всех, Сэль Шэн. Каждого. Инь Юй зажмурился и отвернулся. Ему было больно от того, что на плечи Сэль Шэна обрушилось такое испытание. Он бесконечно хотел, чтобы для него это закончилось. Хотел, что его маленькая булка оказалась дома, под крылом Хуа Чэна и Вэй У Сяня. И плевать, что Белое Бедствие сделает с ним самим, — ему не было страшно. Лишь бы Сэль Шэн вернулся домой… Юноша оглянулся по сторонам, приблизительно подсчитывая количество людей. Много… Больше сотни… Это будет тяжело, но игра стоит свеч. Он отправит Инь Юя домой. Обязательно отправит. Хочет тот того, или нет. Белое Бедствие игриво перебрал пальцами в воздухе и занавес, что скрывал их, исчез. В воздухе сразу появилась паника, крики, отголоски. Люди увидели эту кровавую сцену. Залитого кровью Инь Юя, перепачканного в крови возлюбленного Сэль Шэна. Окровавленное лицо и руки юноши не вселяли совершенно никакой надежды. Началась паника и неразбериха. Он глубоко вдохнул, набирая полные воздуха лёгкие, значительно повышая голос. Ему было нужно, чтобы его услышал каждый человек. — Послушайте меня! Держитесь вместе. Здесь не существует безопасного места. Пожалуйста, не разбивайтесь. Не пытайтесь сбежать — выхода нет. Я помогу вам. Защищу каждого из вас, просто позвольте мне сделать это. Но никто не слушал его. Люди хватали своих детей, кто-то некоторые вещи и бежали к граням внушительных размеров барьера. Усложняли Сэль Шэну жизнь. Юноша цыкнул, активно шевеля мозгами. Никто не должен умереть. — Сэль Шэн? Юноша обернулся к нему. — Возьми. Она пригодится тебе, — он бросил ему ножны, с креплением на спину, в которых, судя по рукояти, покоилась белоснежная ромфея. Юноша поймал её, надевая на себя. Времени разбираться, что это за оружие у него было, но он такого никогда ранее не видел. Клинок был длинным, почти таким же, как и рукоять. Странное оружие, как ни посмотри. Было похоже на двуручный меч, но по весу Сэль Шэн сразу же определил, что эта штука легче, чем Юй Лун. — Инь-сюн. Я вернусь за тобой. Ты будешь в порядке. Я верну тебя домой, — он бросил последний взгляд на Инь Юя и, не дожидаясь ответа, сорвался с места, направляясь в гущу событий. Призраки, как муравьи, повылезали из щелей. Крушили, ломали, нападали на людей. Сэль Шэн забрался на самое высокое здание, которое увидел. Сложил ручную печать, создавая голубоватое поле. Оно в мгновение разлетелось во все стороны вокруг него, покрывая всю зону. Он считал людей и определял их местоположение. — Сто двадцать четыре. Сэль Шэн медленно выдохнул, закрывая глаза. Юноша подбросил в воздух Юй Лун, взял над ним контроль и отправил в полёт. Поднял одну руку вверх, а другую держал на уровне своей груди. Создавал две точки контроля. Одна над полем, а другая над Юй Лун. Ему нужно было собрать людей вместе. Тогда защищать их вообще не составит никакого труда. Пока они рассеяны, уследить за всеми, — смерти подобно. Юй Лун невероятно быстро кружил по площади барьера в попытке собрать людей в кучки, но они не поддавались. Тех, кого Сэль Шэн сдвигал ближе к центру, разбегались, как только Юй Лун удалялся. Люди не слушали его слова, и смешивали с грязью его попытки. Так ничего не выйдет. — Время на подготовку вышло, Сэль Шэн. Одетый в белое Безликий Бай махнул рукой. Широкий рукав очертил большой радиус. Юноша услышал скрип и крики людей. Открыв глаза, он увидел, как бессчётное количество прихвостней Блуждающего в ночи Лазурного Фонаря вылезали со всех щелей, бросаясь на людей. Двери открывались в разных местах, выпуская в свет призраков с зеленым свечением. Сэль Шэн спрыгнул на землю, сразу же бросаясь в гущу событий. План действий поменялся. Поле контролировало всех, кто находился в стенах этой площади смертников. Он не возвращал Юй Лун обратно, ему критически важно было следить за теми людьми, которые были от него далеко. Юноша завёл руку за спину, хватаясь за рукоять подарка, вынимая ромфею из ножен. Он бежал так быстро, что ветер свистел в ушах. Ему мешали распущенные волосы, но обращать на это внимание не было времени. Сэль Шэн не сомневался в том, что способен защитить каждого, лишь бы они сами не мешали ему. Сжав в руке рукоять, он сделал резкий рывок вперёд, прошивая несколько призраков одним ударом. — Заботливый урод, — подметил он, принимая во внимание, что вспомогательное оружие отлично справляется со своей задачей. Но это не Юй Лун, который он безупречно понимал и чувствовал. Это оружие хорошо лежало в руке, но казалось чужим по всем фронтам. Сэль Шэн был уверен, что это двуручное оружие. И оно служило явно не благим целям. Белое Бедствие совершенно точно не людей им защищал. Вес ромфеи позволял юноше управляться с ней одной рукой. Юй Лун был куда тяжелее, но короче. Особенно рукоять, длина которой равнялась половине длины клинка. Сэль Шэну было непривычно и неудобно, но это лучше, чем ничего. Голыми руками он точно не снесёт такое количество голов, сколько должен. — Не разбредайтесь! Держитесь вместе! Юноша вытащил талисманы, подкинул их в воздух, отправляя в разные стороны. Они цеплялись к одежде людей, создавая вокруг них небольшие защитные барьеры. Один такой барьер, мог охватить больше пяти человек, если они будут стоять кучно, а не вытворять то, что они делают, предаваясь панике. Инь Юй смотрел на него, как завороженный. Сэль Шэн всерьёз принялся за дело. У мужчины не было сомнений в том, что он справится. Когда этот молодой парень со всей серьёзностью подходит к какому бы то ни было вопросу — он добивается результата любой ценой. Инь Юй восхищался им настолько сильно, насколько это вообще было возможно. Даже боль в плече и животе отступала на второй план, перед неприкрытым восхищением. — У тебя всё получится, молодой господин. Ты невероятен… — едва слышно. — М? Одетый в белое Безликий Бай подплыл к нему, одним пальцем отсылая удерживавших его призраков на поле боя. Он забрал леску, немного расслабляя её. Шея Инь Юя выглядела плохо, как и он сам. Кровавый воротник достигал ран на животе, а те, в свою очередь, залили даже полы одежд. Одеяния Инь Юя превратились в традиционный свадебный наряд красного цвета. — Почему ты так веришь в него? — ладонь легла на голову, размеренно и невесомо поглаживая мужчину по волосам. Стоял за его спиной, держал ситуацию под контролем. — Потому что знаю, на что он способен. Знаю, насколько он упёртый и настойчивый. У него невероятная воля к жизни и безвозмездное желание защищать слабых и нуждающихся. Он отдаст последнее тому, кто нуждается в этом и никогда не попросит ничего взамен. Тебе не понять. Ни меня, ни его, ни того, что им движет. — Разве то, что он делает это не животный инстинкт? Он защищает их потому, что я вынудил его. Защищает твою жалкую жизнь. Ты так слаб, Инь Юй. Так слаб. Как ты достиг вознесения с такими навыками? Как ты занял статус западного Бога Войны с таким-то уровнем? Ты ещё помнишь, что был генералом? Инь Юй пропустил мимо ушей добрую половину вопросов. Совершенно не видел смысла отвечать на них. Это непринуждённое лицемерие, которое исходило от Белого Бедствия, поражало. Как только он не путается в том, что знает? Что и кому говорит. Невероятный талант смешивать две совершенно разные личности в одном теле. — Да, ты вынудил его. Ты поставил ему условие. Но если ты думаешь, что он дал бы этих людей в обиду — ты ошибаешься. Даже если бы меня здесь не было — он бы сделал всё, что может, чтобы спасти каждого. Подумай об этом. — Чушь. Он просто загнан в угол. — Загнан. Но ты бы удивился, если бы узнал, что он из себя представляет. — У него нет шанса защитить их всех. — Есть. Просто смотри. Одетый в белое Безликий Бай перестал гладить его по голове. Леска затянулась, вырывая из Инь Юя болезненный выдох. Мужчина сглотнул, заставляя себя замолчать и не тешить это существо своими страданиями. Белое Бедствие резким движением вытащил меч из спины Инь Юя, стряхивая с него кровь. Бывший небесный чиновник пошатнулся. Боль была зверская. Это непрекращающееся чувство разнеслось по каждой клеточке его тела и сводило с ума. Инь Юй опустил голову, закрывая глаза. Стоять становилось тяжелее. Он пошатнулся, касаясь плечом Белого Бедствия. Принять тот факт, что он использует его в качестве опоры, — Инь Юй не мог. Распахнув глаза, мужчина сделал полшага вперёд, обретая равновесие. Ему всего-то нужно стоять самому. Разве это так сложно? Инь Юй заставлял себя думать, что ничего проще, чем просто стоять и наблюдать за Сэль Шэном, даже и придумать нельзя. — Что же, — смешок. — Давай посмотрим вместе, на что способны люди с Демоническим Дыханием Хуа Чэна. Инь Юй поднял голову, затуманенным взглядом выискивая свою маленькую булку. Сэль Шэн был полностью окутан кровью своих врагов. Барьеры, что он создавал вокруг людей, были покрыты огнём. В такой способ он защищал их от проникновения извне. Часть людей уже поняла, что творится вокруг. Они видели, что юноша неустанно перемещается по всему полю, чтобы успевать в критической ситуации помочь каждому нуждающемуся в защите. Те, кто начал прислушиваться к его словам — смиренно стояли кучками внутри его барьеров, окутанных огнём. Внутри такого барьера было безопасно, а снаружи не подобраться. Это сложная четырёхслойная конструкция. Чтобы создать подобное, Сэль Шэну нужно было контролировать огненное заклинание и держать три барьера. Один не выпускал из него людей, чтобы они не разбегались. Второй служил щитом, не позволявшим атакам с воздуха пробить поле. Третий не позволял призракам проникать в барьер и разрушать щит. А огненное заклинание лишало всякой возможности подойти близко. Таких сооружений из заклинаний и барьеров он создал более десяти по всему полю. Большую часть людей он уже взял под свой контроль и крыло. В их защите он не сомневался. Был спокоен. Но также имелось ещё порядка сорока человек, которых он никак не мог собрать вместе. Помимо этого, он и Юй Лун работали отдельно друг от друга. Сэль Шэн очень внимательно следил за своим мечом, чтобы ничего не перепутать и не нанести вред простым людям. Ему невероятно помогало то, что призраки имели духовную энергию, а все эти люди — нет. Так он и отличал тех, кого должен защитить, от тех, кого должен убить. Призраки всё наступали, но Сэль Шэну было уже значительно легче. Микроконтроль всего происходящего был на запредельном уровне. Юноша истратил огромное количество духовной энергии. У него оставалось бы больше, если бы люди изначально позволяли ему защищать их. Если бы не разбегались и ему не приходилось насильно удерживать их внутри талисманов, чтобы уберечь от смерти. Но у него не было времени думать об этом. Как и права на ошибку. — Сегодня никто не умрёт! — он убеждал сам себя, располовинив вдоль от макушки до таза очередную тварь Блуждающего в ночи Лазурного Фонаря. В один прыжок добравшись до самой высокой точки крыши какого-то здания, Сэль Шэн внимательно осмотрелся по сторонам. Разруха… Торговая улица превратилась в побоище. Всё было залито кровью, как и сам Сэль Шэн, благо не своей и не человеческой. Здания были разрушены. Палатки разорены. Всё перевернуто. Дети плакали, женщины прижимали их к себе, успокаивая, обещая, что всё будет в порядке, что скоро всё закончится. Старикам было сложнее всего. Многие были травмированы, но Сэль Шэн ещё не допустил ни одной смерти. Если кто-нибудь умрёт — всё закончится. Наблюдая за этой картиной с высоты совершенно непримечательной крыши, в его память врезалось воспоминание, когда он в первый раз убил. Рядом с ним, прямо за его спиной стоял не кто иной, как Инь Юй. Страховал, был мозгом операции. Сэль Шэн буквально всё делал под его диктовку. Победа была предопределена. Если Инь Юй шаг за шагом говорит, что делать, как двигаться, куда бить — победа лишь вопрос качественного выполнения указаний. Он закрыл глаза, подзывая Юй Лун ближе к себе. Не входил с ним в контакт, но вернул его в поле своего зрения. Юй Лун неустанно поражал врага за врагом, ни на секунду не останавливаясь. С крыши здания Сэль Шэну было легче и удобнее следить за оставшимися людьми. Когда их количество сократилось до сорока, у него исчезла необходимость спускаться на боле боя. Он успевал уследить за каждым стоя на месте. — Ну нет, так не пойдёт. Так дела не делаются. Одетый в белое Безликий Бай замахнулся мечом Инь Юя, с твердым намерением отправить его в полёт. Леска ослабла, возвращая бывшему небесному чиновнику возможность беспрепятственно дышать и разговаривать. — Что ты делаешь? — Усложняю задачу, — хохотнул он, запуская клинок к Сэль Шэна. — Юань! Обернись! Его голос звучал слишком хрипло и тихо, чтобы быть услышанным. С той скоростью и силой, с которой летел меч, юноша однозначно получит серьёзную травму, но не смертельную. Кольцо не среагирует. Этот выродок не наносил смертельных ударов. Бил так, чтобы сделать больно, но при этом не задевать жизненно важные органы. Инь Юй взмахнул рукой, генерируя за спиной Сэль Шэна переливающийся фиолетовый заслон. Меч влетел в него, разбивая вдребезги и влетая в спину. Бывший небесный чиновник знал, что поле не выдержит атаку, но он значительно замедлил меч и силу удара. Сэль Шэн дёрнулся, теряя равновесие и контроль над Юй Лун. Боль пронзила его тело, заставляя согнуться. Юноша выровнялся, первым делом поднимая меч в воздух и возвращая его дееспособность. Он обернулся, пытаясь понять, что только что произошло. Фиолетовое поле неровными кусками беспорядочно валялось за его спиной. Сэль Шэн кое-как ухватился за рукоять меча, вынимая его из себя. Он заботливо вытер клинок о свой рукав и засунул под пояс. С первого же взгляда он понял, что это меч его любимого мужчины. Больше он никому из этих выродков не позволит взять меч Инь Юя в руки. — Спасибо за защиту, любимый, — одними губами, с лёгкой улыбкой на лице. Он поднял взгляд на находящегося на внушительном расстоянии Инь Юя. Белое Бедствие схватил его за травмированное плечо, отбрасывая в сторону. Сэль Шэн стиснул зубы, сужая зрачки. Ненависть к этому существу затуманивала его разум. Инь Юй поднялся на ноги, придерживая больное плечо. Ему хотелось скулить от собственной беспомощности, но это непозволительно. Мужчина слегка улыбнулся, поворачивая голову к существу в белых одеждах. — Тебе не сломить его. Он рассмеялся, вскидывая руками. Рукава угрожающе покачивались. — У меня даже нет этой цели, Инь Юй. — Как знать. Ты хочешь, чтобы он беспомощно упал на колени и плакался у твоих ног. Но не увидишь этого. Краем глаза он увидел, как Сэль Шэн резко дёрнулся в сторону, буквально падая с крыши. Он спрыгнул вниз и ринулся к мальчишке, который стоял посреди улицы один. Инь Юй не видел опасности для него и не понимал, почему юноша сорвался к нему. Кусок фасада за спиной плачущего мальчика откололся, угрожая просто рухнуть в сторону и раздавить ребёнка. Сэль Шэн бежал со всех ног, но Юй Лун был далеко, а ромфея не помогла бы ему в этом деле. Времени, чтобы создавать барьер тоже не было. Всё, что он мог, это вытолкнуть мальчишку из-под камня, если успеет. — В сторону! — закричал он, сметая малыша с ног. Сэль Шэн закрыл его, прикрывая своим телом. Он приземлился на колени, упираясь руками в пыльную землю. Кусок фасада в тот же момент упал на него сверху. Руки не выдержали веса и напряжения. Юноша рухнул на локти, придавливая и собой, и куском каменной глыбы малыша. — Твою мать! Через невероятное усилие воли он скинул с себя плиту и сразу же обнаружил, что сломал одно запястье, но не видел в этом проблемы. Главное, чтобы мальчишка был жив. Сэль Шэн поднял голову, оценивая обстановку. Юй Лун сформировал оставшихся людей в группы и не давал им разбиваться. Юноша выкинул в воздух ещё семь талисманов. Отправил их к людям, скрывая в своей сложной четырёхслойной конструкции. Остался только один этот мальчишка, который лежал под ним и не подавал признаков жизни. Боль из-за недавно приобретённой раны туманила разум. Кровь обильным потоком выливалась из живота. Напряжение, которому он подверг своё тело, чтобы сбросить каменную плиту, давало свои результаты. — Э-э-эй, малыш… Ты живой? — так ласково, словно свой собственный. Он сел рядом с мальчиком, оглаживая его по волосам. Поднеся два пальца к его носу, Сэль Шэн пытался почувствовать его дыхание. Другой рукой он крепко зажимал свою рану, пытаясь остановить кровопотерю. Дыхания не было. Сэль Шэн подскочил, становясь на четвереньки и припал ухом к его груди. Отголоски… Очень слабые. Зрачки расширились. Он повернул голову к возлюбленному, разрывая глотку. — Инь-сюн, нет дыхания! Пульс очень слабый. Расстояние… Если не избавиться от лески, мужчина никогда в жизни не докричится до него. Инь Юй оценивал обстановку, решая, как поступить. Видел, как с глазах Сэль Шэна угасает уверенность в себе. В сознание очень громко и отчётливо врезались слова юноши, которые он произнёс совсем недавно. «Одно твоё ласковое слово способно вдохнуть в меня жизнь. Одно твоё ласковое слово способно вдохнуть в меня жизнь. Одно твоё ласковое слово способно вдохнуть в меня жизнь. Одно твоё ласковое слово способно вдохнуть в меня жизнь. Одно твоё ласковое слово способно вдохнуть в меня жизнь», — Инь Юй не мог остановить прокручивать это предложение в своей голове. Так громко и искренне оно звучало, что вдыхало жизнь в него самого. «Терять нечего», — заключил он, чуть улыбаясь самому себе. Подняв руку, Инь Юй быстрым движением поднёс её к шее. Белое сияние вырвалось из кончиков пальцев, принимая обоюдоострую форму. Он полоснул себе по шее, разрезая леску вместе с тем, что ранее называлось кожей. Набрав полные лёгкие воздуха, мужчина приложил максимум усилий в громкость своего изречения. — Одно слово не подойдёт, чтобы вдохнуть в тебя жизнь. Трёх должно хватить. Я люблю тебя, Юань! Просто спаси его, и пойдём дом… — призраки схватили его, ударяя в челюсть, выбивая из неё брызги крови. Бывшего небесного чиновника скрутили, крепко удерживая. Белое Бедствие хихикнул, подплывая ближе. — Инь Юй-Инь Юй… Это была единственная, первая и последняя возможность что-то сказать ему. И на что ты её потратил? Какая глупость. Как же глупо. Как глупо! — Заткнись, — сплёвывая комок крови ему на ногу. Простить такое или закрыть на это глаза было выше гордости Одетого в белое Безликого Бая. Он двинулся к мужчине, поднимая руку. Сдерживать своё обещание, по-видимому, Белое Бедствие больше не собирался. Готов прервать жизнь Инь Юя прямо здесь и сейчас. Ровно на этом месте. Сэль Шэн в очередной раз вдохнул воздух в мальчишку, убирая единственную целую руку с его груди. Он наклонился, слушая сердцебиение. Его глаза расширились, а выражение лица стало мягче. Будто гора упала с его плеч. Юноша завалился на зад, облегчённо выдыхая. — Живой! — закричал он, поворачивая голову к своему возлюбленному. В после его зрения как раз попала картина с протянутой к горлу Инь Юя рукой. Сэль Шэн понял, что дело резко приняло совсем другой оборот. Духовной энергии катастрофически не хватало. Юноша быстро прицепил к ребёнку очередной талисман, накрывая его такой же конструкцией, как и всех остальных людей. Но эти поля отливали чёрным. Не были прозрачными, как любые другие до этого. Он подскочил на ноги, направляя Юй Лун на помощь возлюбленному. Едва он сам сделал шаг в сторону Инь Юя, как услышал громогласный рёв небес. Земля задрожала под ногами, небеса выли, сотрясаясь. Среди ясного неба из ниоткуда появилась молния, ударяя в землю недалеко от них. Сэль Шэн остановился, поднимая голову вверх. Вникать времени не было. Он снова глянул на Инь Юя, но ситуация уже не казалась такой страшной, как до этого звука. — Не может этого быть… — опуская руку. Внимание маски теперь приковывал лишь молодой господин Призрачного Города. Инь Юй звонко и счастливо рассмеялся. Его смех достиг даже ушей Сэль Шэна. Это было так искренне, громко. — А я всегда знал, что он способен. Всегда… — Ах ты маленькое отродье! — Не те, кто стремятся к этому, а те, кто заслуживают этого, помнишь? Белое Бедствие напрочь забыл о Инь Юе. Даже не слышал его. Цель одного из Четырёх Великих Бедствий изменилась. Курс был взят на Сэль Шэна. Он оттолкнулся от земли, быстро сокращая расстояние между ними. — Юань, уходи! Уходи через дверь! Быстрее! — Инь Юй порывался к нему, но его крепко удерживали призраки. Мужчина цыкнул, поворачивая голову к одному из них. — Ты что, отребье, думаешь, без своего папочки можешь складывать свои грязные руки на меня? Не лапай. Взгляд был таким холодным, полным гнева. Инь Юй резким движением освободился от захвата, наклоняя корпус и занося ногу для удара. Он сшиб их обоих, отбрасывая от себя на внушительное расстояние. Повернувшись, он увидел, что Белое Бедствие уже очень близко к Сэль Шэну, а тот стоял на месте. Инь Юй сначала не понимал почему, но, когда увидел что мальчишка, которого спас юноша лежит без сознания прямо за ним, понял, что тот не может отойти, иначе мальчик умрёт. Юй Лун прилетел в руку хозяина. Сэль Шэн сжал пальцы, готовясь парировать прямое столкновение. Меч вибрировал в его ладони, отзываясь на непоколебимую волю своего хозяина. — Ну давай, урод! Инь Юй не поверил своим глазам. Принять лобовую атаку от него — это равносильно тому, что смерть. Сердце остановилось вместе с дыханием, замирая. Посреди небес открылась дверь. Се Лянь спрыгнул вниз, ровно между Сэль Шэном и Белым Бедствием. Оттеснил одного от другого. Фансинь с остервенением врезался в землю, разбивая её. Куски глины и камней полетели в разные стороны. Хуа Чэн бросил Э Мин в голову врага. Он растворился в воздухе, теряя материальную форму. Когда Э Мин достигла Белого Бедствия, серебристый вихрь сформировался за его спиной. Хуа Чэн сжал саблю в руке, прижимая её к горлу своего давнишнего приятеля. Беспокойная агрессивная трель разлилась по округе. Мертвецы восставали, бросаясь на призраков. Разрывали их на куски, превращая в ничто. Чёрные столбы кружили вокруг Вэй У Сяня, оставшегося парить на высоте, внутри дверного проёма. — Наконец-то я дома… — юноша рухнул на землю, опуская Юй Лун. — До Райской усадьбы отнюдь не рукой подать. — Дом — это не место. Дом — это люди. — Не шибко ты утратил веру в себя, как я погляжу, — Э Мин прижалась к коже, надавливая на неё. — Из-за твоего появления? Ты мне не соперник. — Я не один, — ухмыльнулся Хуа Чэн, поднимая взгляд вверх. — Ван Цзи, забери Сэль Шэна. А ты, — из наручей вылетели бабочки, зависая в пространстве. — Двинешься — разлетишься на куски. Белое Бедствие умилялся от его речей, но не дёргался. Решил понаблюдать за происходящим. Лань Ван Цзи подлетел к юноше, поднимая его на руки. Мужчина отнёс его в сторону, заботливо укладывая на землю. — Хань Гуан Цзюнь! Инь-сюн! Я в порядке. Пожалуйста, помогите Инь-сюну. Ему досталось куда больше, чем мне! Второй нефрит коротко кивнул, поднимаясь с колена и направляясь проверить ситуацию с Инь Юем. Се Лянь выпрямился, поднимая Фансинь и приставляя лезвие к горлу, с другой стороны от Э Мин. — Тебе было интересно, как «поживает» моя матушка. Даже будучи мёртвой, она поживает куда лучше, чем сейчас ты, — его голос звучал так жёстко. Не прощал обид. Се Лянь был серьёзен. Таким его можно видеть каждый раз, когда он находится в пылу сражения. Но сейчас он был особенно решительно настроен. Одетый в белое Безликий Бай лишь издал смешок. Маска смотрела ровно на принца. — Хочешь поиграть, Ваше Высочество? Ты забыл, как весело нам было играть? Забыл, кто подарил тебе этот меч? — Ты о том случае, когда запер меня в моём же храме, и ударил Фансинем в живот? Почему же? Прекрасно помню. И как ты сагитировал сотню людей последовать твоему примеру, чтобы не заразиться болезнью тысячи лиц. Я вынес всё, что ты уготовил для меня тогда. Фансинь заслужен мной. — Сейчас я в этом сомневаюсь, Ваше Высочество. — Ты сказал, что этот меч будет в разы острее, чем любой клинок, что я получу от Цзюнь У, — Се Лянь действовал ему на нервы. Впервые за долгое время у него есть возможность поиграть с Белым Бедствием, когда он знает всю жестокую правду. — И что? — Ты был прав. Фансинь прекрасное оружие. — Ох, Ваше Высочество… Как можно было Наказание назвать Любовью молодой женщины? Какая трагедия… — Знаешь, что я подумал, когда впервые увидел его? — Ваше Высочество… Что они сделали с тобой? Это так грустно, так грустно. — Я подумал, что этот меч — это крайне редкое оружие, и я готов на всё, чтобы получить его. — Мечты сбываются. — Да, сбываются, — он сжал рукоять в руках, отодвигая лезвие в сторону и с силой занося его снова, чтобы нанести тяжёлый удар. Всё, что думал по этому поводу Безликий Бай, выразилось в очередном дразнящем смешке. Хуа Чэн остановил Фансинь, поймав клинок ладонью. Он крепко сжимал его в пальцах, не давая двигаться. — Не будь безрассудным. Ты же знаешь, что не попадёшь по нему в такой способ. Только хуже себе сделаешь. — Вам не убить меня. Не убить. Как грустно. Это так грустно. Вы все просто белый шум, — он поднял голову на Вэй У Сяня. Его красивые длинные волосы развевались на ветру. Драгоценные камни блестели в волосах, поигрывая, отливая разными оттенками. В чёрных волосах периодически мелькала ярко-красная лента. Чэнь Цин в его руках сейчас выглядела по-особенному зловещей и прекрасной. Звук, что издавала флейта, был тяжелым и тревожным. Сосредоточенное, молодое и красивое лицо Вэй У Сяня только украшало эту картину. — Какая опасная мелодия… — подытожил Безликий Бай, протягивая руку вверх. — Не смотри на него, как на кусок мяса. Ты хотел убить моего сына, а сейчас засматриваешься на мужа? Не испытывай моё терпение. — Ты… Ты просто жалок. — Считаешь себя творцом Вселенной? — Почему бы и да? — Не качай берёзу, старая ты кокетка. Твою насмешливую преследующую манеру уже все здесь давно знают. Тебе больше нечем удивлять. — Не зарекайся. Хуа Чэн усмехнулся, вонзая лезвие Э Мин в кожу Белого Бедствия. — Сильный, смелый, ловкий и умелый. Но никто этого не замечает, потому что ты всегда таким и был? — Не заигрывайся. Я сотру тебя, — он опустил руку, протягивая её себе за спину, укладывая ладонь на плечо Хуа Чэну. Князь Демонов повернул голову, пренебрежительно рассматривая пятерню на своем плече. — Убери руку, если ты хочешь, чтобы она осталась твоей рукой. — Так грустно, так грустно. Взгляд Вэй У Сяня отливал недобрым блеском. Мертвецы вырвались из-под земли, намертво хватая Белое Бедствие за ноги и руки. Они сковали его движения, позволяя Хуа Чэну и Се Ляню нанести удар. Лента сорвалась с волос, в полёте принимая круглую, обоюдоострую форму. Красный шёлк прошил шею Белого Бедствия, застревая в ней. Э Мин вошла глубоко между лопаток, выходя в грудной клетке с другой стороны. Фансинь пронзил жизненно важные органы живота. С кончика лезвия тонкой быстрой струйкой стекала кровь. Эти три удара они нанесли одновременно. Се Лянь сжал рукоять меча, проворачивая Фансинь из горизонтального положения в вертикальное. Кровь обильным потоком вырвалась изо рта, стекая на белоснежные одежды. Хуа Чэн схватил его за волосы, крепко сжимая на них пальцы. Он дёрнул запястье вниз, заставляя оппонента сильно запрокинуть голову назад. — Ещё раз приблизишься к моему сыну — от тебя даже дерьма не останется. Он смеялся. Смеялся, заливаясь звонким хохотом. — Если бы ты мог — ты бы не рассказывал мне, какой ты страшный. Ты бы сделал. Разве не поэтому боги так боятся тебя? Ты не предупреждаешь дважды. Твоя месть всегда в разы ужаснее, чем урон, который тебе нанесли. Но против меня… ты — ничтожество. Силуэт таял, исчезая на глазах. Визуальная составляющая пропала быстро. Всё, что осталось после него, это лужа крови на земле и клок волос в пальцах Хуа Чэна. Вэй У Сянь убрал Чэнь Цин за пояс и спрыгнул вниз. Грациозно подплыл к мужу и протянул ему ладонь. Демон сгрузил в неё клочок чёрных волос. — Спокойнее. Он сбежал. — Где Сэль Шэн? — Лань Чжань отнёс его в сторону. Он вот, — Вэй У Сянь махнул головой в сторону, где совсем недавно лежал юноша, но сейчас его там не было. — …там… — И где? — Сэль Шэн! — Я здесь, — откуда-то с другой стороны. — Засранец. Не пугай так. Второго раза Сань Лан бы не пережил. — Что ты там делаешь? — Сянь-Сянь, нужно помочь Инь-сюну! Иди сюда. Вэй У Сянь кивнул принцу, развернулся и пошёл смотреть, в чём же там дело. Когда тот был достаточно далеко, Се Лянь без стеснения задал интересующий его вопрос. При Вэй У Сяне он почему-то не мог. — Мешочек… Что это такое? — Он тебе жмёт? — Нет. — Тогда наслаждайся. — Вы, правда, можете контролировать мою неудачу? — Кто знает. — Но я не нуждаюсь в этом. Оковы — это мой выбор. Я сознательно и добровольно пошёл на это. Если бы я хотел, я бы попросил Владыку снять их. — Да? Ну так что же ты не попросил его до сих пор? Вот буквально только что мог. Твой Владыка стоял прямо перед тобой. Чинил расправу над моим сыном, подчинённым и этими людьми ради забавы. Се Лянь не хотел разглагольствовать на эту тему. Уже пожалел, что спросил об этом. Спрашивал об одном, ответа не услышал, но получил кучу вопросов не по теме. Точнее на весьма сложную и неприятную тему. — Или ты думаешь, что это всё ради благой цели? — Нет, я так не думаю. — Прекрасно. Где мешочек? Принц вытащил его из рукава, протягивая Хуа Чэну. — Нет, я не забираю его. Я спросил с тобой ли он. Носите с удовольствием, Ваше Высочество. Се Лянь почему-то слышал откровенный сарказм, но не заострял. Он вообще не заостряет. Никогда и ни с кем. Принц такой человек, который всегда сглаживает углы, а не наоборот. Кроме одного исключительного исключения. — Господин Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, зачем Вы всё-таки делаете это? — Да скучно стало. Из-за Вэй Ина у меня иногда проскакивает плохая привычка делать добрые дела на чистом альтруизме. — И голом энтузиазме? — Вроде того. — Господин, раз уж мы периодически бываем в одной упряжке, предлагаю обменяться паролями от системы духовного общения. — Говори, — приглашающий жест рукой. — Одну тысячу раз прочти наизусть «Дао дэ цзин», вот и всё. Хуа Чэн склонил голову, вникая. Он вернул Э Мин в ножны, поднимая взгляд на принца. — «Одну тысячу раз прочти наизусть «Дао дэ цзин», вот и всё». Эти одиннадцать слов, верно? — О, я восхищён. Вы один из первых, кто понял правильно. Да, всё верно. Одиннадцать слов. — Хорошо. Я запомнил. Се Лянь смотрел на него, ожидая услышать продолжение, которого не было. — А Ваш? — А я не говорил, что согласен меняться паролями. Я пригласил тебя сказать — ты сказал. Я запомнил. Но не говорил, что скажу свой пароль в ответ. Кронпринц, в принципе, не был удивлён. Что-то подобное он ожидал услышать. Се Лянь убрал Фансинь в ножны, разворачиваясь спиной к Хуа Чэну. — Пойду, помогу тем людям. Господин Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, попросите, пожалуйста, молодого господина рассеять пламя и убрать барьеры. — Спасибо за помощь, Ваше Высочество. — Не за что, — Се Лянь двинулся в заданном направлении. Хуа Чэн тоже развернулся, но в другую сторону, и пошёл к сыну. Достигнув точки сбора, он притянул к себе Вэй У Сяня за талию. — А кровь? — Собрал. Позже. — Хорошо. Тёмный заклинатель видел, что муж пребывает в ужасном расположении духа. Чтобы его задобрить, надо поменять полюса местами. Такому он ещё не научился, к сожалению. Голова Инь Юя лежала на коленях Сэль Шэна. Юноша гладил его по волосам, что-то ему тихонько рассказывая. Он повернул голову в сторону приближавшегося родителя. — Отец! Я так рад видеть тебя! Пожалуйста, помоги Инь-сюну. — Закрой рот. Хуа Чэн присел на корточки, осматривая полученные мужчиной раны. Семь сквозных ран в живот и одна в плечо, отрубленная рука, разорванная шея, разбитое лицо… — Что с ним произошло? — Белое Бедствие использовал его как щит для своих игр. — А ты что делал, пока это происходило? — Пытался помочь ему. — Пытался, значит… Где рука? — У меня. Я поместил её в барьер и запечатал в мешочке Цянь Кун. — Как она оказалась у тебя? — Подобрал после того, как отрубил её. — Это сделал ты? — Мне пришлось. Иначе погибли бы люди. — Вот значит, как ты пытался помочь ему. Прекрасная помощь. С такими помощниками, как ты, и врагов не надо. Слабак. Ты бесполезный слабак, Сэль Шэн! Лань Ван Цзи смиренно стоявший напротив, сделал шаг вперёд. Эмоции, на которые выходил Хуа Чэн, ему не нравились. Сэль Шэн опустил голову, сжимая челюсти. Чувства зашкаливали. Он держался из последних сил. Демон поднял Инь Юя с земли, укладывая его на своих руках. Вэй У Сянь поправил голову мужчины, аккуратно положив её на плечо супруга. — Рассей огонь и барьеры. — Хорошо. — Сейчас же! Сэль Шэн закрыл глаза, отпуская контроль. Пламя потухло, прозрачные купола треснули, рассыпаясь. И чёрный тоже. — Встань. Мы уходим. Вэй У Сянь смотрел то на мужа, то на сына, и понимал, что кому-то очень крепко достанется дома. — Лань Чжань, — подплыл он, укладывая ладонь ему на плечо. — Спасибо, что помог. Спасибо, что пришёл. Лань Ван Цзи коротко кивнул, разворачиваясь. — Ван Цзи, — окликнул его Хуа Чэн. Мужчина остановился и ждал, не поворачивая головы. — Прими и мою благодарность. Спасибо, что пришёл на помощь моему сыну. Я благодарен тебе. Лань Ван Цзи обернулся, медленно кивая. — Спасибо, что помогаешь Се Ляню. Хуа Чэн усмехнулся, склоняя голову. — Давно ты знаешь? — С самого начала. Сегодня убедился. — Ты очень наблюдательный. — А ты недальновидный. Лань Ван Цзи пошёл вперёд, помогать Се Ляню успокаивать людей. Хуа Чэна не задели его слова. Оскорбление не звучало, как оскорбление. Он и не скрывался особо в том, что передаёт удачу Его Высочеству. Просто не видел смысла говорить об этом вслух. — Ты что, делился с Его Высочеством удачей? — Было пару раз. — Зачем? — Просто так. Ты говорил, что я лучший человек на земле. — Всё верно. — Разве хорошие люди не могут помогать друг другу в сложных ситуациях? — Это мои слова, — улыбался Вэй У Сянь. — У тебя я и научился этой ерунде, — он повернул голову к сыну. — Сэль Шэн, я сказал встать! Мы уходим. От этого тона холодела кровь. Юноша подскочил на ноги, сразу же невольно хватаясь за живот. Сквозная рана давала о себе знать. — Открывай дверь. — Хорошо. Сэль Шэн нырнул за пазуху, сразу же находя свиток с Затмением времени. Где же он был, когда был так нужен?! Дверь предстала перед ними во всей красе. — Домой. — Понял. Хуа Чэн зашёл внутрь, за ним Вэй У Сянь и последним был Сэль Шэн. Он закрыл дверь, открывая её снова в главном зале Райской усадьбы. Демон положил Инь Юя на диван. Взмахнул рукой и десятки бабочек вылетели из наруча, мгновенно приземляясь на мужчину. Он размотал ленту с его плеча и, сжав пальцы на зеленоватом поле, сломал его. Кровь полилась из раны, но это уже была забота бабочек. — Давай, спаситель, защитник. — Что? — Руку давай, Сэль Шэн! Голос отца гремел в голове, выбивая душу в пятки. Юноша не решался вступать с ним в диалог. Сейчас он действительно боялся его гнева. Ходил по тонкому льду, но не по своей воле. Призвав конечность, Сэль Шэн без промедлений отдал её Хуа Чэну. Стоял молча, с опущенной головой и лишь исподлобья посматривал на то, что делает отец. Переживания пожирали его. Он несмело подал голос. — Как он? С ним всё будет в порядке? — С таким защитником как ты, я удивлён, что Бай И Хо Ши не прикончил его. Слабак. — Отец! Я делал всё, что было в моих силах! Не обвиняй меня на пустом месте! Я согласен, что слаб. Согласен. Инь-сюн постоянно защищал меня. Но я сделал всё, чтобы помочь ему. — Я вижу. — Не осуждай меня! Ты опоздал! Последняя фраза стала отправной точкой. Она была явно лишней. Хуа Чэн резко повернул голову в его сторону, поднимаясь с корточек и делая несколько шагов навстречу к сыну. Вэй У Сянь понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Но действовать не собирался. Они должны разобраться между собой, иначе будет хуже. Максимум — это воззвать к здравому смыслу, что он и сделал. — Гэ-Гэ, остановись. Не трогай его. Он ранен. Сэль Шэн смотрел на отца гневным взглядом, но злился не на него, а только на себя. Он был твёрдо уверен в том, что всё случившееся — это только его вина, которую он пытается переложить на плечи Хуа Чэна. Подойдя на расстояние вытянутой руки, Князь Демонов залепил ему такую пощёчину, что Вэй У Сянь подскочил на месте, задерживая дыхание. Наотмашь, такой силы, что полушария мозга первые на очереди, чтобы поменяться местами. Юноша невольно отвернулся, выплёвывая на пол кровь. В этом положении он и застыл. Ему было стыдно поворачиваться и смотреть Хуа Чэну в глаза. — Ты Бог Войны, или хуй собачий?! Слёзы брызнули из глаз Сэль Шэна. В них была вся горечь, обида и ненависть к самому себе. Он заставлял себя не издавать звуков, но удержать в себе всхлипы, пришедшие с подкатившей волной истерики, было невозможно. — Я тебе утром сказал, чтобы ты следил за системой! Инь Юй в таком состоянии только из-за твоей халатности и безалаберности! Ты думал, что это игры? Ты думаешь, он донимает меня больше тридцати лет, потому что мне с ним весело? Он самый сильный противник, которого я когда-либо встречал! Случившееся — это целиком и полностью твоя вина, Сэль Шэн! Солёные капли стекали по щекам до подбородка и срывались на пол. Такую сильную обиду и разочарование в самом себе Сэль Шэну ещё не приходилось испытывать. Он осознал, что, как бы ни старался, не вышел бы победителем в этой схватке. Белое Бедствие убил бы и его, и Инь Юя, и всех тех людей, если бы не пришёл Хуа Чэн. — Прости… Прости меня, папа… — Ты безответственный, самоуверенный и слабый! Увижу тебя прохлаждающимся на территории усадьбы средь бела дня — я сам тебя прикончу! Всё время ты будешь проводить в тренировках! — Хорошо… — Чтобы в следующий раз, когда вы встретитесь, ты не трусился при его виде. Не боялся его. Ты меня понял?! — В следующий раз, когда мы встретимся — я убью его. — Только попробуй нарушить своё слово. Я сгною тебя! — Я всё сделаю! Всё сделаю, папа! Я всё сделаю! Он бросился на шею Хуа Чэну, заливаясь горькими слезами. Эмоции брали верх, и больше Сэль Шэн просто не мог заставлять себя быть сильным. Юноша понял, насколько тепло и комфортно ему жилось всё это время под защитой родителей. Понял, что сам он не способен составить конкуренцию этому существу. Понял, насколько опасен и силён Хуа Чэн. Он всё понял. — Прости меня, пожалуйста. Я больше никогда не поведу себя безответственно. Я буду выполнять всё, что ты скажешь, куда лучше прежнего. Готов жить на тренировочном поле, только скажи мне, что с Инь-сюном? Он выживет? Если он умрёт из-за меня — я никогда себе этого не прощу. — Ты в любом случае никогда не должен себе этого прощать. Помни всю жизнь. Иначе не станешь сильнее. Пальцы крепко сжимали одежды на спине Хуа Чэна. Он плакал, как мальчишка, уткнувшись лицом в его плечо. Слёзы нескончаемым потоком текли из глаз против его воли. Захлёбывался в собственной беспомощности. Тискал отца, навзрыд выплёскивая эмоции. Громко и сочно. Вэй У Сянь улыбнулся, бесшумно разворачиваясь и покидая главный зал. Хуа Чэн выдохнул, укладывая широкую ладонь на затылок Сэль Шэна. Степенно гладил, размышляя над тем, за что ему это наказание? — Инь Юй будет в порядке. Можешь скинуть этот камень со своих плеч. Я восстановлю его внутренние органы, конечность и кожу. Ухаживать за ним будешь ты. Это понятно? Он кивал, всхлипывая. Говорить сил у него не было. Ему казалось, что, если Хуа Чэн его сейчас отпустит — он умрёт на этом самом месте. — Запомни одну истину. Инь Юй очень надёжный и преданный. Ему не по силам тягаться с Бай И Хо Ши. Я ценю его не за уровень духовных сил. Не всё меряется силой. Если ты ошибёшься ещё раз — всё может закончиться куда хуже. У него очень мало верующих. Если он умрёт — возродиться для него будет настоящей проблемой. Для него не строят новых храмов. Новые поколения не помнят и не знают о нём. Если он дорог тебе — береги его. Иначе потеряешь. Ты знаешь, от чего зависит бессмертие Богов? Их нельзя убить ровно до тех пор, пока есть верующие в них люди. Как только не останется людей, которые верят в него — он умрёт. Это тебе задачка со звёздочкой на будущее. Реши эту проблему за него, если ты мужчина. Если ты настолько взрослый, чтобы спать с ним, будь настолько же взрослым, чтобы решать его проблемы. Даже те, о которых он тебе никогда не скажет. Выяви их и реши. Ты понял меня? Сэль Шэн неистово кивал, всхлипывая. Он не мог и рта открыть. Ему было так стыдно, больно за Инь Юя и грустно, что говорить просто не было сил. Всё, что он мог — висеть на шее Хуа Чэна и лить слёзы. — Не перекладывай на него все свои проблемы, Сэль Шэн. Будь мужчиной, а не мальчиком. Ты в отношениях с очень взрослым человеком. Выключай свой юношеский максимализм. Инь Юй тянет тебя за уши всю твою жизнь. Подай ему руку помощи. Потяни ты его вперёд. Хватит плестись за ним, словно ветошь. Ты ведь по сто раз на дню повторяешь, что любишь его. Я не вижу этого. Твои слова пусты. За ними ничего нет. Ширма. Измени своё отношение к нему. К сложностям. И ничего не бойся. Если будешь бояться — Белое Бедствие заберёт у тебя всё. Ты останешься ни с чем. Хуа Чэн не баловал его лаской, но без проблем позволял слюнявить и сопливить своё плечо. Хвалить Сэль Шэна ему было не за что. Поэтому он терпеливо ждал, пока эмоции выплеснутся из него. Не мешал, и больше не говорил. Через какое-то достаточно небольшое время юноша открыл в себе способность к диалогу. — Как тебе хватило смелости пойти против него в своё время? — Я любил. И люблю сейчас. Чтобы быть с ним, мне нужно было пойти на кардинальные меры. Нужно было стать гораздо сильнее, чем я тогда был. — Тебе было восемнадцать, когда всё закончилось? — Да. — Ты куда смелее и упорнее меня. — Это не так. Просто я столкнулся с ним гораздо раньше тебя. Меня никто не опекал и не защищал. У меня был только я сам. — Я стану сильнее. — Какие у тебя травмы? Вся эта кровь твоя? — Нет. Запястье сломано. Несколько сквозных ран. — Твоей божественной сущности вперемешку с моим Дыханием это, вероятно, кажется сущим пустяком. Сейчас ты практически как он. Бог и призрак одновременно. А ещё заклинатель. — И собираю чёрную материю вокруг себя. — Вэй Ин… — Он тут ни при чём. Он не учил меня этому. Честно. — Это я знаю. Но он говорил, что ты не поймёшь. — Хань Гуан Цзюнь и Его Высочество привели меня к пониманию этого явления. — Два идиота. — Как вы нашли меня? — Компас Вэй Ина. Показал направление. Зная направление, найти не составляло труда. — А Хань Гуан Цзюнь? Вы все пришли из одной двери. Твоей. — Тоже Вэй Ин. Я не собирался брать их с собой. Но он почувствовал Ван Цзи. Предложил отправиться всем вместе. Пришлось согласиться. Не было времени спорить с ним. — Не могу себе даже представить, как ты волновался и переживал за меня. Ты снова объединился с Лань Ван Цзи. Ради меня. — Я не переживал. Если бы он тебя убил — так бы и было. Умер бы только по своей вине. — Ложь. Это такая очевидная ложь, пап. Ты не препирался с Сянь-Сянем по поводу Лань Ван Цзи только потому, что боялся не успеть. — Закрой рот, Сэль Шэн. Юноша сжал его в объятиях ещё крепче, вероятно, с намерением вдавить своё лицо в плечо Хуа Чэна. Всхлипы не прекращались, но стали тише. — Отец, я могу забрать Инь-сюна? — Куда? — В свою комнату. Я его вымою и переодену. — Можешь. Аккуратнее с рукой. Пока бабочки не сошьют все мышцы и сухожилия — держаться она не будет. Помимо прочего, — шея в печальном состоянии. Порезы глубокие и опасные. Не тряси его. — А живот? — Все внутренние органы в кашу. Печень, почки и желудок в особенно отвратительном виде. — Ему больно? — Нет. Нервы заморожены. — Спасибо. Спасибо, папа. Как я только допустил подобное? Я не знаю, как смотреть ему в глаза. Он, наверное, возненавидит меня. Ничего не смог сделать. Отец, что мне делать? — Подобрать сопли. Приведи себя в порядок. Вымой руки и лицо от крови, прежде чем прикасаться к нему. Инь Юй не из тех, кто перед лицом опасности сбежит. — Он сказал, что любит меня. Впервые. Там, на поле боя. Я думаю, что он сделал это, чтобы я не опустил руки. — Какой же ты тупой, Сэль Шэн… — Хуа Чэн покачал головой, тяжело вздыхая. — Но раньше он никогда не говорил мне этого. — Смотрю на тебя и понимаю, что ты совершенно его не знаешь. Ты спрашивал у него хоть раз в своей жизни, что он чувствует к тебе? Он не такой, как ты. Он не кричит на весь Призрачный Город, что любит тебя. Просто любит тебя. Тихо и качественно. А ты? Кусок идиота. Ты не увидишь, что он любит тебя, пока не услышишь этого? Серьёзно? Сэль Шэн отпрянул от него, вытирая рукавом кровавые слёзы со своего лица. — Так это правда? — Правда. Научись слышать его сердце, а не слова. Иначе ты никогда не выберешься из этого круга идиотизма, в котором крутишься. — Я понял. — Исчезни. — Отец, система… Печать пропала. Нужно восстановить. — Да ладно?! Не может этого быть. Хуа Чэн не мог сдержать сарказма. Он перебрал пальцами, оглаживая воздух. Две малютки-бабочки вылетели из наруча. Одна забралась на голову Сэль Шэну, исчезая в волосах, а другая полетела к Инь Юю, приземляясь ему на лоб. — Прости… — Пока ты в усадьбе — ты под моей защитой. Здесь он тебя не достанет. Приведи себя и Инь Юя в порядок. Потом приходи — буду калечить тебя. — Хорошо. Он ранен, отец? Сянь-Сянь проткнул ему горло. — Нет, не ранен. Для него это словно порезать палец о лист пергамента. Эти раны он принял потому, что захотел. Вэй Ин был уверен, почему-то… Что он не будет двигаться. Меня настораживает то, что Вэй Ин с такой лёгкостью предугадывает его поведение. — Зачем тогда? Хуа Чэн вздохнул, стряхивая непрошеную влагу со своего плеча. — Всё в твоих соплях… Вэй Ину нужны были его волосы и кровь. — Понимаю. — Иди уже. Смотреть на тебя не могу. Сопля зелёная. — Мгм, — всхлипнул он, подходя к Инь Юю. — А как мне его транспортировать, если бабочки ещё не пришили руку? — Молча. — Понял… Сэль Шэн склонился, поднимая возлюбленного на руки. К его удивлению, бабочки реагировали на каждое движение Инь Юя. Держали отрубленную конечность сами. В том положении, как было нужно, чтобы хорошо всё сделать. — Спасибо тебе ещё раз. Что пришёл. Что спас меня. Что спас Инь-сюна. — Да подавись. — Почему он без сознания? — Изначально он был в сознании. — Но, когда я пришёл к нему, он был без. — Это сделал я. Сразу, как открылась дверь. Он придёт в себя, когда я закончу. Пускай лучше будет без сознания. Меньше дёргаться будет. — Ты сделал это по другой причине. Чтобы ему не было больно. — Проваливай, Сэль Шэн. — Спасибо. Юноша кивнул ему, со всей старательностью затягивая сопли обратно в себя. Он медленно шёл по коридору, постоянно следил за рукой, которую несли бабочки. Никаких проблем и происшествий. Сэль Шэн совершенно спокойно донёс своего мужчину до своей комнаты. Стоял перед дверью и думал, как же её открыть. Несколько малышек слетели с живота Инь Юя и сели на ручку двери, опуская её. — Спасибо, пап. Как ты только успеваешь следить за всем? Зайдя в помещение, Сэль Шэн положил Инь Юя на постель, захватил здоровую руку в свои ладони и припал к ней губами, оставляя нежный поцелуй. Он окинул взглядом тело мужчины. Слёзы, полные горести, разочарования и боли снова наворачивались на глаза. Юноша встал с постели, вытирая глаза рукавом и вышел из помещения. Пошёл смыть кровь с лица и рук. Он снял со спины ромфею, задерживая на ней взгляд. Ему не хотелось об этом думать. Отложив её в сторону, он снял с пояса оба меча и положил их возле постели. — Я скоро вернусь, любимый, — шепнул, выскальзывая за дверь. Последняя сквозная рана на животе доставляла много дискомфорта. Сэль Шэн прижал ладонь к травме, проверяя кровопотерю. Красится, но не течёт. Жить можно. С этими радужными мыслями он быстрым шагом отправился в купальню. Как можно скорее вымыть лицо и руки, промыть раны и вернуться охранять покой Инь Юя. В купальне его ждал Вэй У Сянь. Сидел на стуле, медленно вращал пальцем вокруг своей оси, закручивая малюсенький чёрный вихрь. — Как дела? — Прекрасно, — развязывая ханьфу и скидывая его с плеч. — Ты уже собрался с мыслями? — Я в процессе. — И? — Что «и»? — Твои мысли? — Я знаю, о чём ты спрашиваешь. Ты видел один из моих барьеров. — Это тот, что чёрный? — Да, — ханьфу полетело в сторону. Куда-то в топку. Носить его больше не случится. — Видел, конечно, — затянутая пауза. — Ну, и как ты его сделал? — У меня заканчивалась духовная энергия. Но мне нужно было защитить мальчика. Я просто создал барьер, как обычно. Так, как делаю это всегда. — Ты ведь понял, что он из тёмной энергии? — Да. — И? — Да что «и», Сянь-Сянь? — рубашка полетела через голову чёрт знает куда, вместе со штанами. — Не знал, что у тебя склонности раздеваться в публичных местах. — У меня нет времени церемониться. Если ты здесь, значит нужно поговорить. А мне нужно вымыться. У меня нет возможности разграничить эти два процесса. Могу их только соединить. Вэй У Сянь сложил губы трубочкой, рассеивая чёрный вихрь. — Резонно… Значит, ты просто создал барьер, как и всегда? Не прибегал мысленно к тому, что тебе нужна помощь тёмной энергии? — Нет, я не помнил о ней в тот момент. Я просто делал то, что должен, — опускаясь в большую каменную чашу. — Как думаешь, вода не усугубит мои раны? — Нет. Ты же Бог. С Демоническим Дыханием. Я даже не знаю, что тебе действительно может серьёзно навредить. Вэй У Сянь смотрел, как Сэль Шэн корячится, пытаясь вымыть спину от крови. Он поднялся со своего места, закатывая рукава, и подошёл ближе. Сев на край, он взял кусочек ткани из руки юноши и принялся смывать весь бардак вместо него. — Только не говори ничего про мой член. — Что? — Отец. — Ясно. Мне безразлично как он выглядит. Я воспринимаю только один. И это не твой. — Прекрасно. — Так вот, — ковш с водой вылился на волосы Сэль Шэна, окрашивая водную гладь в мутно красный. — Ты создал барьер из Иньской ци. Заканчивай с этим. Тебе это не нужно. — Это твоё мнение, или отца? — Наше общее, скажем так. Я согласен с ним. И сам бы не ступил на этот путь, если бы у меня было Ядро. А у тебя оно есть. Вместе с Демоническим Дыханием и божественной сущностью. — Я верну отцу его. Больше оно мне не необходимо. Пускай заберёт его обратно. Моё бессмертие больше не завязано на нём. Хочу, чтобы отец не терял в мощи из-за меня. — Резонно… Ныряй давай. Я смою кровь с твоих волос. Юноша молча подчинился, опускаясь под воду. Пока Вэй У Сянь вымывал волосы, Сэль Шэн думал о том, что сегодня произошло. День слишком тяжёлый и длинный. Он хотел, чтобы можно было закрыть глаза, открыть их снова через мгновение, и всё будет в порядке. Перед ним будет стоять Инь Юй и нежно улыбаться ему. Вэй У Сянь похлопал его по плечу, давая понять, что закончил. Сэль Шэн вынырнул, убирая чёлку с глаз. — Ладно. Ты спешишь. Можешь одеваться и возвращаться к нему. Но не говори пока что лишнего Гэ-Гэ. Убереги его от лишних переживаний. Позже я ещё поговорю с тобой. — Не говорить ему о том чёрном барьере? — Да, не говорить. Если он сам не спросит, конечно. Я не уверен видел он, или нет. — Хорошо. — Ну пока. Он поднялся на ноги, следуя к двери. — Сянь-Сянь… Спасибо, что пришёл за мной. — А как иначе? Иначе никак. Ведь ты мой сын. Не переживай, мелкий. Он ещё поплатится за то, что сегодня выкинул. Я только начал. Дверь за ним закрылась. Вэй У Сянь был куда мягче и снисходительнее, чем Хуа Чэн. Но это и не удивительно. Так было всю жизнь Сэль Шэна. Юноша поднялся из воды, хватаясь рукой за полотенце. Он обратил внимание на то, что рана на животе затягивалась куда быстрее, чем должна была. Это не та регенерация от Дыхания, к которой он ещё даже не успел привыкнуть толком. — Что за чёрт? А… Плевать. Позже. Завернув вокруг пояса полотенце, он босиком поспешил вернуться в свою комнату. Проверить состояние Инь Юя и позаботиться о нём. У него было столько задач и мыслей в голове, но думать он мог только об одном человеке. Сэль Шэн боялся, что, когда он вернётся, Инь Юя не будет там, где он его оставил. Нервно распахнув дверь, юноша тяжело, но облегчённо выдохнул. Всё на своих местах. И Инь Юй, и ромфея, и мечи. Натянув на себя первые попавшиеся штаны, он решил, что одежды с него хватит. С волос капала вода, заливая пол, но на неё Сэль Шэн тоже не обращал внимания. Он натаскал тазы с тёплой водой, принёс кусочки тканей, чтобы оттирать засохшую кровь, взял другую одежду в комнате Инь Юя, и со всей серьёзностью принялся ухаживать за ним. Разрезав одежды мужчины, юноша очень медленно и аккуратно вынимал их из-под него. Ему было крайне важно выполнить требование Хуа Чэна не трясти возлюбленного. Он не знал, что может пойти не так, если вдруг это произойдёт. Идти на риск он не собирался. Проводил, прямо-таки, ювелирную работу, пока раздевал. Лишившись всего ненужного, на мужчине Сэль Шэн оставил лишь нижние штаны, которые ему не мешали. Ладонь с белой тканью опустилась в воду. Он выжал её, невесомыми касаниями промакивая лоб, щёки, губы. Ему казалось, что от неправильного прикосновения Инь Юй сломается и превратится в пыль. Слишком накрутил себя. Слишком обвинял и ненавидел за всё случившееся. Прежде всего, он думал о том, чтобы с ним всё было в порядке, но где-то глубоко внутри… Кусочек эгоизма давил на мозг, убеждая юношу, что после такого, Инь Юй даже не станет разговаривать с ним. Эти отношения разорвутся без диалогов и выяснений. Тот ему скажет, что не хочет его видеть, и Сэль Шэн, полностью принимающий эту позицию, исчезнет с глаз долой. Омовение проходило медленно, но уверенно. Юноша смыл с него всю кровь, где достал. Не решался мешать бабочкам, поэтому не вторгался в их личное пространство. Однако ему и без смывания крови с шеи было видно куски разорванной кожи и голые мышцы. Это зрелище пугало. На живот Сэль Шэн вообще боялся смотреть. Ему было достаточно того, что Хуа Чэн сказал вслух: все внутренние органы в кашу. Юноша склонился над ним, поцеловал в уголок губ и сполз на пол. Прежде всего, он собирался оттереть от крови меч Инь Юя, затем Юй Лун, … И может быть ромфею. Он ещё не решил. Терпеливо и тихо ждал, когда бабочки закончат, его мужчина придёт в себя… И попросит никогда больше не появляться тому на глаза.