Том 5. Глава 72. Столько, сколько потребуется
19 апреля 2022 г. в 00:00
Утро было странным. Всё дело в том, что Вэй У Сянь проснулся раньше времени, которое положено ему исходя из религиозных соображений: раньше обеда. Намного раньше. Сейчас было где-то семь часов утра.
Хуа Чэн сегодня никуда особо не спешил с утра, поэтому наслаждался обществом мужа. Вычислял квадратный корень в поведении мужа. Тот расхаживал по комнате в чём мать родила, суетился и двигался из одной точки в другую. Не меняя курс, и не отклоняясь от него. Князя Демонов уже начинало мутить от этого хождения взад-вперёд.
Это будет энная попытка поговорить с ним за последние полчаса.
— Почему ты нервничаешь?
— Потому что он тянет время.
— Кто?
— Он.
— Понятненько.
Примерно так они и разговаривали последний час. Хуа Чэн пытался что-то выяснить, Вэй У Сянь вроде отвечал, а вроде и смысла в его ответах не было. Несколько минут демон ждал и наблюдал за тем, как муж ходит туда-сюда, а потом пробовал ещё раз.
Он высунул одну ногу из-под одеяла, закинул руку за голову и удобно улёгся на локте. Взгляд скользил слева-направо и обратно. Напрягало, если честно.
— Не хочешь ничего рассказать?
— Нет.
— А поболтать?
— Нет.
— Ладно.
Юнру крутилась на постели возле Хуа Чэна и ненавистно копала передними лапами одеяло. Никак не могла определиться, чего же ей хочется, под одеяло или нет.
— Прекрати, — шикнул демон.
Кошка залезла головой под его ладонь, улеглась и прикрыла глаза. Подушечки пальцев бессознательно принялись гладить пушистую черепушку.
— Вэй Ин.
— Что?
— Остановись.
— Я не могу.
— Ты раздражаешь меня.
— Это что-то новенькое.
— Хватит ходить туда-сюда.
— Я думаю.
— О чём?
— О ком.
— О ком?
— О нём.
Хуа Чэн вздохнул и тоже закрыл глаз. В последние три дня творится что-то странное, о чём ему в упор не говорят. Или не хотят говорить, или на это есть свои причины. В обеих ситуациях ему не нравится исход.
— Что происходит, Вэй Ин?
— А что происходит?
— Не вынуждай меня подниматься, крутить тебя в бараний рог и щекотать до потери сознания.
— Я не вынуждаю.
— Тогда что происходит?
— Где?
— С тобой.
— Со мной всё в порядке.
— И ничего странного или подозрительного не происходит?
— Не-а.
— Ладно.
Вэй У Сянь остановился, поворачивая голову к мужу.
— Ладно?
— Ладно.
— В смысле «ладно»?
Хуа Чэн сел в постели и спустил одну ногу на пол, чем вызвал бурную реакцию у супруга.
— Ладно-ладно-ладно! Хорошо! Не надо, пожалуйста. Ляг.
— Почему ты не скажешь мне?
— Я всё скажу. Ляг.
— Почему до этого не говорил?
— Потому что я не видел. Я только чувствую. Вероятность того, что я ошибся очень мала, но всё же… Время идёт, однако ничего не происходит и меня это немного начинает волновать.
— Что «это»?
Вэй У Сянь вздохнул, подошёл к шкафу с одеждой и распахнул его, взглядом выискивая нужный объект.
— Помнишь, три дня назад Сэль Шэн сказал тебе, что в городе появилась духовная энергия, которой тут ранее никогда не было?
— Помню.
— Ты туда хотел ещё Инь Юя отправить, чтобы он посмотрел кто это.
— Ну.
— А я сказал, что я знаю, кто это и этого человека не нужно трогать, проверять или хоть как-то сковывать.
— Это что, пересказ?
— Ась?
— Я помню наш диалог. Не нужно мне его пересказывать. Я там был. Ты что, тянешь время?
— Нет. Я повествую. А ты ужасно нетерпелив! Я же рассказываю.
— Но я это знаю.
— Слушай и не пререкайся. Ты глянь…
Мужчина выискал себе одежды и принялся без особого энтузиазма залезать в штаны. Хуа Чэн молча ждал, так как уже был отчитан за нетерпение.
— Так вот… Из всех, кто заметил его, да и в принципе из всего населения города, только я один знаю эту духовную энергию.
— Откуда?
— Я её помню, — он обернулся и многозначительно посмотрел на мужа. — Я единственный, кто может помнить её. Я её застал.
— Застал?
— Именно.
— Почему ты говоришь загадками? Ты не можешь сказать, как есть?
— Нет, не могу.
— Да ради всего святого! Почему?!
— Потому что существует призрачный шанс того, что я ошибаюсь. Он очень мал, но его нельзя исключать. Не будучи уверенным на сто процентов, я не буду давать жизни этой возможности, и называть его имя.
— Как всё сложно-то.
— Да. Он пришёл в город три дня назад.
— И тогда ты потерял покой.
— Три дня, Гэ-Гэ. И он всё ещё не объявился. Именно поэтому я и думаю, что могу ошибаться.
— Очень сложно.
— Я знаю. Но нужно потерпеть.
— Почему ты тогда сам не пойдёшь и не посмотришь кто это?
— Потому что, — он затянул пояс на ханьфу и принялся подвязывать к нему серебряный колокольчик. — Если это и в самом деле он, то я уважаю всё, что он делает и как он это делает. Если не появляется — значит так надо.
Хуа Чэн вздохнул и лёг обратно, накрываясь одеялом с головой. Юнру засуетилась, поднялась на лапы и попросилась под одеяло. Мужчина отвернул кусочек убежища, подтянул к себе кошку и скрылся с ней под пеленой тепла и уюта.
— Не любит он её… Как же… — одними губами.
Вэй У Сянь пододвинул стул к зеркалу, сел напротив и принялся расчёсывать спутанную густую гриву. Разделив её на две части, он перетянул половинки вперёд и разложил на груди. Гребень сильно застревал каждый раз, как он пытался прочесать прядь.
С каждой новой попыткой Вэй У Сянь всё сильнее дёргал гребень вниз, чтобы продрать узелки в волосах. Это было слышно. Так хорошо, как не хотелось бы. Что-то не тяжёлое, но и не мягкое прилетело в затылок. Он обернулся, но Хуа Чэн словно и не двигался вовсе. По-прежнему был сокрыт одеялом.
— Сдурел? — потирая ушибленное место.
— Это не я.
— Ну конечно. А кто?
— Твоя совесть.
— И что она хотела мне этим сказать?
— Что, если ты ещё хотя бы раз так дёрнешь волосы — я откушу тебе ногу.
— Я просто расчёсываюсь.
— Разве не ты обещал мне, с тех пор как Белое Бедствие отрезал тебе волосы, что отныне ты будешь бережно относиться к моим волосам?
— К твоим — я бережно отношусь.
— Твои тоже мои.
— А где тогда мои?
— На лобке.
— Там ничего нет.
— Тогда на ногах.
— Не перспективно-то как…
— Не дёргай волосы. Ты растягиваешь их и обрываешь.
— Тогда встань и сам расчеши меня. И вообще, почему ты всё ещё лежишь? Скоро гости придут.
— Если бы ты только знал, насколько мне параллельно, ты бы удивился.
— Я догадываюсь, но они всего на день. Просто в гости.
— Мне плевать. Не мне с ними контактировать.
— Ты что, не останешься со мной?
— Нет. Это ты их позвал, ты и отдувайся. Чего ты за меня прячешься теперь?
— Да больно ты мне нужен, подумаешь… Меньше народу — больше кислороду.
— О да, ведь я столько кислорода перевожу. Шок.
Вэй У Сянь рассмеялся и бросил в него гребень.
— Вставай. Расчешешь меня, чтобы я ничего не выдирал, и заплетёшь.
— Хорошо.
Демон откинул одеяло, встал на ноги, натянул на себя штаны и принялся искать гребень в одеяле. Отыскав его, он бросил вещицу обратно в мужа.
— Это не тот. Понятное дело, ты не можешь им расчесаться.
— Какая разница?
— Расположение зубцов. Зубья слишком близко размещены друг к другу. Густота твоих волос не пройдёт через него.
— Зачем тогда он нам нужен?
— Я проборы им делаю тебе.
— Проборы…
— Хочешь закуситься со мной?
— Можно, конечно, но не сейчас. Вечерком.
Хуа Чэн проигнорировал, чтобы не начинать возню ни свет ни заря. Он добыл из ящика нужный гребень, подошёл к мужу, нырнул к его лицу и поцеловал в скулу.
— Выпрямись.
— Только за ещё один поцелуй.
Демон улыбнулся, закопался пальцами в волосы, повернул лицо Вэй У Сяня в свою сторону и припал к губам, запечатлев на них поцелуй.
— Теперь ты сядешь ровно?
— Сяду.
Тёмный заклинатель выполнил требование, закрыл глаза и сложил руки на бёдра. Ждал приятных ощущений при погружении гребня в волосы. Хуа Чэн перекинул волосы назад, разложил их на спине и начал расчёсывать концы. Аккуратно и плавно.
Когда гребень застревал, он вынимал его и короткими поступательными движениями распутывал узелки в волосах любимого мужчины. Он так много раз это делал, что прекрасно знал технику этого нехитрого ремесла. Безболезненную для подопытного и щадящую для волос.
— Ты, правда, уйдёшь и оставишь меня?
— Нет, если ты хочешь, чтобы я был с тобой.
— Я хочу, чтобы тебе было комфортно и легко. Давай договоримся следующим образом: если ты зацепишься с Цзян Чэном, или он с тобой — я не буду тебя удерживать здесь.
— Хорошо. Но думаю, что ты защитишь меня в случае чего, — улыбнулся он, поднимая взгляд в зеркало и встречаясь там с глазами супруга.
— Просишь о моей защите?
— Конечно. Ведь это твой душевнобольной и неуравновешенный друг.
— Хотел сказать, что у тебя друзья не лучше, но понял, что он действительно лучше. Спокойнее, по крайней мере.
— Что тебе плести?
— Что-то красивое, как всегда.
— Пожеланий сегодня не будет?
— На твой вкус. Во всём прекрасном и изящном у тебя вкус гораздо лучше, чем у меня, любимый.
— Как пожелаешь.
Хоть утро и принимало другой оборот, но Хуа Чэн прекрасно помнил о волнении мужа и о том, что происходит что-то, о чём ему не говорят. Он не из тех, кто особо любопытный, но дело вовсе не в безразличии. Всё кроется в доверии. Если ждёт Вэй У Сянь, то он тоже подождёт, даже если непонятно чего ждать.
Демон подоставал всякие всячины, именуемые украшениями для волос, и принялся поднимать и заплетать шикарные чёрные волосы. Только невыносимо короткие по его меркам.
Куча украшений, которые он раньше использовал для плетения волос мужа, всё ещё бесполезны и совершенно не подходят ему по длине. Томятся, ждут своего звёздного часа и возможности быть снова использованными. Шанса украшать собой эти прекрасные волосы. Ещё не время.
— Ты сходишь за ними?
— Нет.
— А кто тогда?
— Инь Юй пускай идёт за ними.
— Как скажешь.
— Почему за ними вообще нужно идти? Они что, немощные?
— Нет, они нормальные. Но у них двое маленьких детей. Мы так и не сходили на празднование года Цзян Фенга, хотя бы второй год его жизни мы обязаны отпраздновать. Это первая причина. Вторая заключается в том, что второму мальчику семь месяцев. Путешествовать с ним в такой дальний путь совсем неудобно и опасно. Это второй молодой господин клана Цзян и ордена Юнь Мэн Цзян. Нельзя рисковать. И третье: это я уговорил их прийти к нам. И я пообещал, что их сюда доставят и отведут обратно.
— Четыре Сжатия тысячи ли? Ты хочешь, чтобы Инь Юй потратил на них такое колоссальное количество духовной энергии?
— Я не требую, чтобы шёл Инь Юй. Я спросил у тебя, кто их заберёт.
— Почему ты договариваешься о том, что выполнить не в силах?
— Почему бы и нет? Ты же в силах.
— Ты опять ведёшь себя так, словно я должен делать и вести себя так же, как ты?
— Нет, Гэ-Гэ. Этот урок я усвоил много лет назад. Если ты не хочешь — не делай. Инь Юя я тоже могу не трогать. В Призрачном Городе целая куча призраков, которые подчиняются мне. Они в состоянии использовать Сжатие тысячи ли. Я могу отправить любого из тех, кого хорошо знаю и доверяю, в паре с кем-то таким же. Один приведёт их сюда, а второй вернёт обратно.
— Умно.
— Вполне. Почему нет?
— Не боишься доверять призракам Цзян Чэна, его жену и двух маленьких детей?
— Нет. Эти люди годами служат тебе верой и правдой. У меня нет причины не доверять им.
— Я знаю, кого можно отправить за ними.
— Только обязательно вдвоём, Гэ-Гэ. Чтобы второй точно знал, куда возвращать.
— Думаешь, они не знают, где Юнь Мэн?
— Знают, но они же не из Юнь Мэн заберут их, а из ордена. До ордена дойдут пешком в первый раз, а во второй уже точно будут знать, куда возвращать.
— На месте Цзян Чэна я бы не пускал призраков дальше ворот Пристани Лотоса.
— Вообще-то мы так и договорились. Его и Шун Ян заберут у ворот. Ты прав.
— А ты будешь ждать здесь?
— Да. Зачем мне ходить с ними туда-сюда?
— Цзян Чэн доверяет тебе?
— Надеюсь… Мы уже давно не ругались. Всё должно пройти нормально.
— Будет выпендриваться — дам ему такого пинка под зад, что долетит до главного зала Лянь Хуа.
— Хорошо. В смысле нет, не хорошо. Просто я уверен, что всё будет в порядке.
— Договорились.
Пока Хуа Чэн плёл его, они молчали. Каждый занимался своим делом: кто плёл, кто внимательно наблюдал за тем, как красиво и изящно у мужа получается это нехитрое дело. Когда вся макушка была полностью заплетена, сверкала на солнце разноцветными камнями и отражалась в зеркале, демон ещё раз расчесал нетронутую длину и поднял взгляд на зеркало.
— Как тебе?
— Мне нравится. Спасибо.
— Годами добивался от тебя этой фразы.
— «Спасибо»?
— Нет, я о том, что тебе нравится.
— Я давно смирился.
— Смирился давно, а говоришь, что тебе нравится сравнительно недавно.
— Ну не правда.
— Ладно-ладно. Как скажешь, Вэй Ин.
— Пойду в город, выберу себе одну жертву.
— А вторую уже нашёл?
— Да. Я поручу забрать их Цинь Шань. И обратно она тоже пойдёт, но как сопровождающая.
— Ты настолько доверяешь ей, что приписываешь ей пост сопровождающей?
— Ей… Доверял А-Нин. Значит, доверяю и я.
Вэй У Сянь встал и поставил стул на место. Ворошить эту тему Хуа Чэн не рисковал, поэтому промолчал. Если так, значит так. Да как угодно: хоть раком, хоть боком. Лишь бы муж снова не погружался во тьму.
— Удачи в поисках.
— Спасибо.
Тёмный заклинатель вышел за дверь. И только когда его лёгкая поступь совершенно растворилась в пространстве, а сердцебиение перестало отбивать вибрации в воздухе, Хуа Чэн тяжело вздохнул.
— Так-то оно так, Вэй Ин. Он ей доверял. Но ты отнял у неё кое-что ценное и я бы на твоём месте не доверял ей больше нужного. Она призрак, а не цепной пёс короля. Она предаст, если посчитает, что предательство дороже её собственной жизни. Отняв у неё смысл жизни, не думаешь ли ты, что она может сделать нечто, что тебе не понравится? Цзян Чэн, конечно, далеко не последний человек в мире заклинателей, но он всегда был и остаётся лишь человеком. Если ей не удастся убить его, это не значит, что она не способна нанести исподтишка фатальный урон его недавно рождённым детям. Как бы это не обернулось очередной трагедией для твоей души, Вэй Ин…
Юнру внимательно слушала монолог и отчётливо ловила в интонации нотки обеспокоенности и предстоящего разочарования. Она протяжённо мяукнула, привлекая к себе внимание. Демон обернулся и подошёл к постели. Присел на край, и кошка сразу же залезла ему на колени.
— Что ты, девочка? Переживаешь?
Она мурлыкала, потираясь щекой о его тёплый голый торс. Хуа Чэн поднял её на руки, поглаживал по голове и улыбался.
— Ты моя умненькая хорошая девочка. Не переживай. Конечно, мы не позволим подобному произойти. Пойдём, проверим почву.
Юнру мяукнула и лизнула его ладонь, подставляясь под ласки.
— Как? Всё очень просто. Сейчас мы оденемся и пойдём в библиотеку. Поболтаем с Цинь Шань и доходчиво ей всё заранее объясним. Если мне не понравится её реакция или поведение — заговорим по-другому. Мы же с тобой отрицательные персонажи, верно? Ве-е-ерно, — он чесал её подборок, протягивая это слово. — Нужно держать марку отморозков. Пойдём, я покормлю тебя, и мы прогуляемся.
Следующие пару часов каждый занимался своим делом. Самая ответственная миссия была возложена на Инь Юя: ему нужно было уговорить Сэль Шэна появиться на семейном «недо» или «пере» празднике.
Все попытки Вэй У Сяня договориться с сыном, чтобы тот пришёл и провёл время вместе с ним и семейством Цзян, увенчались неудачей. Тот наотрез отказался: сказал, что веселиться и заниматься глупостями у него нет ни времени, ни настроения.
Давить не имело смысла, но можно было попробовать зайти с другой стороны. Собственно Инь Юй и являлся другой стороной медали. У него шансов повлиять или убедить Сэль Шэна было гораздо больше, чем у него и Хуа Чэна вместе взятых. Он слушался родителей, но не когда это касалось чего-то несущественного. В частности, чьего-то эгоистичного желания.
Условия появления молодого господина на этом мероприятии были довольно простыми: если Вэй У Сянь не будет пытаться с ним разговаривать и привлекать к чему бы то ни было — он придёт и согласен находиться там столько, сколько нужно. Инь Юй обещать ему этого не мог, но мог предложить ему самостоятельно контактировать только с теми, с кем он хочет. Или просто не против. То есть, его цель: чета Цзян.
Игнорировать Вэй У Сяня останется его правом и выбором, если он захочет. Может не совсем корректно, но это лучшее, что смог придумать Инь Юй, чтобы Сэль Шэн согласился появиться на одной территории с родителем.
Всё это время у него мастерски получалось избегать его. Естественно, они разговаривали от случая к случаю, но не более. Если бежать было некуда — молодой господин пользовался правом ответчика. Сам вопросов не задавал, ибо не испытывал необходимости. Так они и жили почти год. Ровно столько, сколько в этом мире не существует его дяди.
Травма оказалась серьёзнее, чем предполагалось.
В сухом остатке каждый справился со своей задачей. Так или иначе, Вэй У Сянь нашёл «добровольца», Хуа Чэн на всякий случай промыл мозги Цинь Шань, а Инь Юй склонил на свою сторону чашу весов Сэль Шэна. Все остались довольны в той или иной мере.
Время поджимало. «Приговор» был приведён в действие. Перепуганная до чёртиков Цинь Шань отправилась вместе со своим компаньоном в Пристань Лотоса за семейством Цзян и обещалась скоро вернуться без каких-либо проблем.
Хуа Чэн убедил её и убедился сам в том, что всё действительно должно пройти гладко и без проблем. Задание-то плёвое. Допускать ошибки негде. Естественно, не забыл напомнить о том, что в случае оплошности или непредвиденных обстоятельств её голова не полетит с плеч ещё несколько столетий, однако она будет молить о смерти.
В таком радужном темпе подступил разгар утра. К десяти утра все собрались в главном зале. Цинь Шань поклонилась Хуа Чэну и быстро удалилась на рабочее место: холить и лелеять книжечки. С Главой Ордена Лань она бы точно нашла общий язык.
Демон занял место в углу дивана, как можно дальше от детей Цзян Чэна и от него самого. С кислой миной наблюдал за ними и не понимал, зачем он тут сидит. Лицо Главы Ордена Цзян раздражало его так же сильно, как и всегда.
— Господин Хуа, Вы любите детей?
— С кровью, не прожаренных.
— Вы, как и всегда, в прекрасном расположении духа. Как Вам это только удаётся?
— Да ты тоже ничего, марку держишь.
— Похвала от господина Хуа? Я польщена.
Она улыбалась ему, но Хуа Чэн ей не верил. Больше не верил. Он помнил, как на свадьбе она уволокла его в угол какого-то тёмного помещения и со всей серьёзностью в голосе рассказывала ему о том, что она не даст своего мужа в обиду. Пыталась упрекать за насмешки и неподобающее поведение. Ещё что-то про осанку говорила, этикет за столом и вызывающее поведение.
Он не очень внимательно слушал её, но обещал Вэй У Сяню, что никто не умрёт и не пострадает. Сломанная рука не в счёт. Куда больше его тогда заботил Хэ Сюань, который был единственным развлечением на той свадьбе. С ним весело и можно было поговорить о том, о сём.
Суть в том, что как только они закончили говорить, дева Лань вернулась к гостям с изумительной улыбкой на лице и в прекрасном расположении духа. Воспитание это или нет, факт остаётся фактом:
— Лицемерка. Если это похвала для тебя, то да.
— Вы тоже лицемер. Все люди в той или иной степени лицемеры. Вы ничего нового мне не сказали.
Хуа Чэн отвернулся от неё. Желания развивать тему у него не было. Это может плохо закончиться, а портить мужу встречу с говноклассником ему не хотелось. Помолчать не так уж и сложно на самом-то деле. Беда в том, что это они с ним разговаривают, а не он с ними.
Вэй У Сянь кружился возле Цзян Чэна и ребятни. Мальчик, который был младше, чаще всего находился на руках у Шун Ян. Оставлять его без постоянно присмотра было травмоопасным и неоправданным. Но когда Инь Юй принёс чай, было видно, что справиться с малышом и кипятком довольно проблематично.
Она выбрала самую надёжную на её взгляд цель, на которую можно было бы переложить обязанности. Он и Хуа Чэн были единственными, кто не пил чай, а значит…
— Молодой господин, Вы не будете чай?
— Да нет, спасибо. Что-то не хочется пока.
— В таком случае, — улыбнулась хозяйка Пристани Лотоса. — Не подержите?
— Что?
— Лэй немного мешает мне. Я боюсь облить его кипятком. Вы не могли бы подержать его?
— Я?!
— Он спит. Всё будет прекрасно. Я покажу Вам.
— Но я не…
Сэль Шэн и понять ничего не успел, как Лань Шун Ян уже впихнула ему в руки ребёнка. Выстроила положение его рук, усадила поудобнее вглубь кресла.
— Это Вам сейчас не понадобится, верно? — она обеими руками взялась за рукояти Тао и Юй Лун.
— Да.
— Прекрасно. А то Вам сидеть будет неудобно.
Девушка ловко вытащила клинки из ножен и поставила их рядом с креслом. Мило улыбнулась и села на своё место.
— Держите локоть выше, молодой господин.
— Так? — он делал то, что она говорила.
Это было ужасно страшно. Он никогда не имел дела с детьми. Особенно с такими маленькими. Да ещё и с чужими! Это была ответственность, которую Сэль Шэн не хотел нести на своих плечах, даже если совсем недолго.
— Да. Просто следите, чтобы голова не была ниже относительно тела. Всё просто.
— Э… Хорошо.
Ей наконец удалось пристраститься к чашечке с чаем. Это был восхитительно вкусный чай. Настолько вкусный, что она не удержалась и решила поинтересоваться, пока муж и Вэй У Сянь обмениваются штатными фразочками.
— Господин Инь, могу я спросить?
— Конечно, госпожа.
— Откуда этот чай? Как он называется? Я ранее не пила ничего подобного.
— Это сбор прошлого года. Сюань Юй собирал и сушил эти чайные листья. Мне неизвестно какие травы и цветы он использовал при сборе и приготовлении, но, если Вам любопытно повторить нечто подобное, Вы с семьёй вполне могли бы прогуляться по городу до чайного домика Сюань Юя.
— Вот как. Очень любопытно. Пожалуй, позже мы так и сделаем.
Сэль Шэн посылал супругу телепатические волны. Его пси-вектор не был развит настолько, чтобы передавать мысли другому человеку, но он изо всех сил старался приобрести этот навык прямо сейчас.
— Ну что ты так смотришь на меня? — едва слышно спросил он.
— Помоги мне. Что мне с ним делать?
— Качать, иначе, не ровен час, и второй молодой господин клана Цзян проснётся. Не советую.
— Но я понятия не имею, как это делается.
Инь Юй улыбнулся и хихикнул. Радовался, что он тут ни при чём.
— Ты думаешь, у меня были дети? Я похож на отца? Что ты прицепился ко мне? Из всех людей, что здесь присутствуют, если не брать в учёт его родителей, больше всех о детях знает Чэнчжу. Я-то что? Я — воин, а не отец.
— Не бросай меня одного, Инь-сюн.
— Я с тобой. Морально.
Инь Юй потянулся за своей чашечкой, отпивая вкусный горячий напиток. Шун Ян прекрасно слышала разговоры всех вокруг. И этих двоих, и мужа с Вэй У Сянем, но предпочитала делать вид, что не слышит. Она отдыхала. Хотя бы чуть-чуть. Совсем недолго, но эта женщина требовала отдыха.
Цзян Чэн со старшим сыном вели светские беседы обо всём на свете с Тёмным заклинателем. Цзян Фенг изо всех сил старался рассказать кучу всего, но знал очень мало слов и понимал его из двоих мужчин только отец. Вэй У Сянь вообще не соображал, что ему пытаются донести.
Так и сидели. Шун Ян просто наслаждалась тем, что смогла спихнуть мужа и сыновей на чужие плечи. Так сказать, с больной головы на здоровую. Ну и ладно. Она с ними всё время. Так что была готова пить эту маленькую чашечку чая несколько часов. Лишь бы никто не трогал.
Она сидела ближе всех к скучающему, молчащему в тряпочку Хуа Чэну. Девушка закрыла глаза и положила голову на спинку дивана. Чуть повернула голову в сторону демона и тихо заговорила. Гораздо тише, чем звучала какофония голосов вокруг.
— Господин.
— Ну что тебе? — безразлично. Даже головы к ней не повернул.
— У меня чувство, будто Вы злитесь.
— Меня раздражает твой муж.
— А я?
— Пока ещё нет.
Она улыбнулась и вслепую сделала малюсенький глоточек чая.
— Поэтому я и села между вами, чтобы господину было комфортнее. Хотите, поболтаем?
— Не хочу.
— Но я же вижу, что Вы скучаете.
Хуа Чэн бесшумно выдохнул. Она ему импонировала. Честная, гордая, сильная. И, что самое потрясающее, не надоедливая. Лань Шун Ян хорошо чувствовала людей и грани дозволенного. Большинство людей из клана Лань обладают этим навыком. Демон даже подумывал, что это из-за игры на цине.
— О чём?
— О чём захотите. Можем предметно и обстоятельно, а можем ни о чём.
Да. На самом деле у него была парочка вопросов, на которые она могла ответить, или хотя бы попытаться ответить.
— Ты давно была в Юнь Шэнь?
— Давно. Но я в курсе всего, что происходит в ордене и клане. Я же высокопоставленный чиновник клана. А статус хозяйки Пристани Лотоса только добавил масла в спектр моих забот и возможностей.
— Меня не интересует твой клан и бывший орден. Меня интересует только один человек из твоего клана.
— Глава Ордена?
— Книжный червь? Нет. Его заторможенная собачонка.
— Господин, обойдёмся без эпитетов, хорошо? Речь о моём клане.
— Ван Цзи. Ты знаешь, где сейчас Ван Цзи и что он делает?
— Имею достаточно обширное представление. Что Вас интересует?
— Где он?
— Он не покидает пределы ордена. Си Чэнь говорил мне, что с приходом Его Высочества наследного принца Сянь Лэ к власти в Небесной Столице, Ван Цзи перестали поручать задания Поднебесной. В ордене тоже мир, покой и тишина. По этому поводу Си Чэнь несколько недель назад просил меня, чтобы я позвала его с визитом в Лянь Хуа.
— Зачем?
— В гости, господин Хуа. В гости, — она улыбнулась уголком губ. — Мы же родственники.
— Через двадцать четыре колена?
— Поменьше будет. Но это в любом случае ничего не меняет. Мы — один клан. Часть чего-то объёмного и единого. Мы всегда помогаем друг другу.
— Ты позвала его?
— Да.
— И как? Он пришёл?
— Нет. Вежливо отказался.
— Я так и думал, — усмехнулся Князь Демонов.
— Видимо, Вам известно о нём куда больше, чем мне.
— Да. Всяко побольше.
— Это не моё дело. Если бы было моё — Си Чэнь сказал бы мне. Если я не знаю, значит так надо.
— Пожалуй. Это совсем не касается клана и ордена. Значит, он делает вид, что отшельником проживёт в горах тысячи лет?
— Я не особо осведомлена, но похоже на то.
Хуа Чэн повернул голову и впервые посмотрел на неё, а не сквозь неё.
— Ты выглядишь очень уставшей. Этот олух помогает тебе?
— Да. Этот олух — мой любимый муж, которого я добивалась и ждала. С которым у меня прекрасная семья и двое замечательных детей.
— Трое.
Лань Шун Ян открыла глаза, но молчала. Они смотрели друг на друга. Хуа Чэн на неё так, будто ничего не произошло, а Шун Ян на него так, словно он ляпнул что-то запрещённое.
— Ты что, ещё не в курсе?
— Это третья беременность, — одними губами. Совсем беззвучно. — Конечно, я понимаю, что беременна.
— Ты хочешь, чтобы эти дети загнали тебя в могилу?
— Тише, прошу Вас.
— Папаша ещё не в курсе?
— Я не была уверена. Слишком маленький срок. Проверить ещё не удалось, чтобы что-то говорить ему. Скажу, когда точно буду знать.
— Ты беременна. Поздравляю. Можешь сказать ему.
— Как Вы это определили?
Хуа Чэн улыбнулся и дважды постучал указательным пальцем по уху.
— Я слышу.
— Что же Вы слышите?
— Сердцебиение.
— Поразительно… — она спохватилась. — Погодите… Значит ли это, что молодой господин и его супруг тоже могут это слышать?
— Нет. Боги не едят людей. Они не могут чуять так, как я. Ни запах крови, ни дыхание, ни сердцебиение. На таком совершенном уровне это могу только я и ещё парочка призраков. Сэль Шэн тоже не слышит. В нём слишком мало от меня, чтобы он мог услышать этот стук.
Она как-то облегчённо выдохнула, отпила чай и вновь закрыла глаза.
— Хочу девочку.
— Если ты до этого момента была не уверена в том, что беременна, но я уже слышу сердце, значит срок от четырёх до шести недель. У тебя есть ещё почти восемь месяцев, чтобы молиться Богам о том, чтобы это была девочка.
Лань Шун Ян тихонько захихикала, прикрывая рот рукавом. Хуа Чэн отвернулся обратно и смотрел куда-то в сторону дверей.
— Господин, налить Вам чаю?
— Нет. Я уже обпился его.
— Может тогда я украду Вас отсюда, и Вы покажете мне город?
— Зачем?
— Чтобы каждому из нас было комфортно. Я чувствую, что потоки Вашей духовной энергии не стабильны. Вы раздражены. Я думаю, что это из-за моего мужа. Но наши мужья слишком дороги нам, чтобы я или Вы лишали их возможности поболтать друг с другом. Тем более что это происходит так редко.
— На тебе лица нет. Сиди.
— Это совсем не так. Я просто немного устала.
— Дети сожрут тебя. К тому же ты что, доверишь Сэль Шэну маленькую личинку человека?
— Мой муж в состоянии уследить за ними двумя. Нет причин для беспокойства.
— Нет. Сколько ещё детей ты собираешься ему родить?
— Это последний. Он хотел троих.
— А ты?
— Не больше троих, скажем так, — она улыбнулась.
— Твой организм устал. Не выжимай из себя все соки — умрёшь.
— Спасибо за предупреждение. Оно ценно. Я прислушаюсь.
Юнру на бесшумных мягких лапках через двери вошла в главный зал. Хуа Чэн чуть улыбнулся, когда увидел её. Время, когда он отрицал, что она нравится ему, давно прошло. Он принял тот факт, что животное умное, красивое, грациозное. Она тихая, спокойная, покладистая, послушная. То, как она двигается, как ступает, как мыслит и какие решения принимает в своей маленькой пушистой голове. Демону нравилось в ней всё, но он по-прежнему не выставлял это напоказ. Когда в помещении больше двух пар глаз, Хуа Чэн предпочитал не проявлять к ней особого внимания. Не прогонял, но и не тискал.
Кошка окинула взглядом всех в зале, но её выбор, как и всегда, пал на красного властелина преисподней. Он полюбился ей с самого начала. С тех пор ничего не поменялось. Юнру подошла к дивану, грациозно и легко запрыгнула на колени Хуа Чэна, свернулась клубочком и закрыла глаза.
Видимо, все свои кошачьи дела она уже переделала в городе и сейчас пришла домой отдыхать. Он опустил на неё взгляд. Умилялся, но визуально по нему это никак нельзя было определить.
Цзян Фенг оживился, как только увидел кошку. Он радостно завопил и направился к своей цели. В Пристани Лотоса у него были собаки, с которыми он рос и веселился, но кошек у него не было. Конечно, малыш их видел, но поиграть с ними у него не было возможности.
Мальчик подошёл к Хуа Чэну, чем вызвал реакцию у обоих родителей. Шун Ян открыла глаза и села ровно, а Цзян Чэн холодным пристальным взглядом изучал ситуацию. Юнру тоже выбралась из полудрёмы и смотрела своими чистыми янтарными глазами на ребёнка. Таких маленьких людей она тоже раньше не видела.
Цзян Фенг бесцеремонно схватил животное с колен Хуа Чэна и понёс показывать папе. Так грубо с ней ещё не обращались. Она недоумённо мяукнула, но держала себя в лапах. Смотрела на демона, будто советовалась с ним.
Хуа Чэну не понравился этот жест, но Вэй У Сянь ничего не сказал, значит и он не будет. Им было принято решение вновь отвернуться и подумать о своём.
Попытки не увенчались успехом. Юнру постоянно подавала голос, так как была недовольна. Её тискали, сжимали, лезли пальцами в уши и глаза, гладили хвост, а гладить хвост позволялось только Хуа Чэну.
Вэй У Сянь пытался объяснить ребёнку, что это маленькое животное относительно собак и с ней надо быть нежнее и обходительнее, но он понятия не имел, как донести это до двухгодовалого ребёнка. Понимал, что с минуты на минуту запахнет жареным.
Цзян Чэн тоже помогал ему как мог. Но ребёнок есть ребёнок, он не понимал, что конкретно делает не так и почему кошка жалуется. Он слушался, но все его движения всё равно были резкими и неприятными для Юнру.
В очередной раз она мяукнула слишком громко и жалобно. Это была последняя капля. Это почувствовал Вэй У Сянь и Сэль Шэн с супругом. Мало того, что из-за мяуканья Юнру проснулся Цзян Лэй, смирно сопящий всё это время на руках молодого господина, так ещё и лихо разбудили.
Хуа Чэн повернул голову к Шун Ян. Его голос не был доброжелательным. Скорее наоборот.
— Почему ты молчишь?
— Разве наши мужья не в состоянии разобраться?
Он перевёл взгляд на Вэй У Сяня, который, в свою очередь, тоже посмотрел на него и виновато улыбнулся. Попытался отобрать у мальчонки кошку, но из цепких детских пальчиков не так-то легко что-то выдрать, если тот не хотел отдавать новую игрушку.
Хуа Чэн встал и все напряглись. Он щёлкнул пальцами, и белоснежный шарик духовной энергии, в мгновение ока сформировавшийся между жертвой насилия и насильником, взорвался. Ребёнок с кошкой разлетелись в разные стороны. Перепуганное животное мигом бросилось в сторону хозяина. Юнру молниеносно запрыгнула ему на плечо и крепко держалась когтями за одежду.
От волны, вызванной Князем Демонов, Цзян Фенг сделал несколько шажков назад, невольно уселся на пол и горько расплакался. Его сразу же подхватил младший брат. Детский плач заполнил главный зал. Все молчали, только Шун Ян тяжело вздохнула.
— Госпожа, — взмолился Сэль Шэн, протягивая ей орущего ребёнка.
Она отставила на стол чашку, встала с удобного дивана, на котором ещё совсем не насиделась и приняла малыша из рук. Принялась успокаивать и убаюкивать.
Цзян Чэн поднял сына с пола, отряхнул, усадил себе на колено и многозначительно посмотрел на Хуа Чэна. Тут то Вэй У Сянь и понял, что сейчас что-то будет.
— Тебя это как-то касалось, что ты встрял?
— Напрямую. Ты не учишь своих детей тому, что животных обижать нельзя?
— Кошку никто не обижал.
— По её воплю тебе было не ясно, что она не в восторге?
— Ты не имел права в подобный способ вмешиваться.
— Твой огрызок тоже не имел права без разрешения брать чужое животное.
— Это мой сын.
— Да плевать мне как именно ты называешь это. Факт остаётся фактом.
— Ему два года. Он ребёнок. Он не понимает ещё.
— Но понимаешь ты. Следи за ним лучше, значит.
К пребольшому удивлению Вэй У Сяня, всё происходило гораздо спокойнее, чем он представлял себе. Конфликт между ними всё же произошёл, но никто не орал, не кидался друг на друга и в целом, это действительно походило на выяснение отношений между неприятелями, чем на мордобой с заранее заявленным победителем. Самое время встрять.
— Давайте успокоимся. Ведь всё так хорошо начиналось.
— Это твой друг, ты и разбирайся с ним. Но Юнру его дети не получат в качестве утешительного приза. Пусть собак Пристани Лотоса на руку наматывают и по яйцам щёлкают.
Вэй У Сянь усмехнулся, но быстро убрал улыбку с лица. Он всякий раз поражался, как мужу даются такие смешные высказывания с таким серьёзным, не прощающим ошибок, лицом.
— Всё-всё. Забирай себе Юнру. Никто не трогает твою нелюбимую кошку.
— Грязный блохастый комок шерсти, — подытожил Цзян Чэн.
— Ничего подобного. Она чистая, здоровая и аккуратная.
— Она по улице шастает.
— Ты тоже. Значит ты такой же грязный блохастый комок лобковой шерсти.
Цзян Чэн цыкнул, заостряя взгляд. Непонятно сколько там ещё в запасе терпения у этого ранее вечно нервного мужчины. Но дева Лань не реагировала, значит, была уверена, что самообладания мужа хватит ещё надолго. Только вот Вэй У Сянь был не уверен, что Хуа Чэну хватит самообладания общаться с Главой Ордена Цзян.
— Гэ-Гэ, успокойся, пожалуйста. Самое страшное уже позади. Не злись, ладно?
— И как же так вышло, что такое дерьмо ходит по миру с тем же именем, что и я?
— У-ху-ху, — Вэй У Сянь подошёл к нему вплотную, приобнял за талию и тихонько проговорил. — Не разжигай, прошу тебя. И ваши имена совсем разные. Они одинаково произносятся и воспринимаются на слух, но иероглифы у них совершенно разные. Как и их значение.
— Он меня бесит.
— Он бесит тебя со времён, когда мы оба были частью ордена Юнь Мэн Цзян. Но с тех пор утекло слишком много воды, может ты простишь ему свои обиды?
— Я не обижен на него. Он просто перманентно раздражает меня. С каждым годом всё больше и больше. Я понимаю, почему он так дорог тебе. Он был с тобой с момента, как Цзян Фэн Мянь забрал тебя в орден. И даже когда я пришёл туда, вы с ним всё равно были не разлей вода, но я тут ни при чём. Я совершенно не против того, что он твой друг, но не мой.
— Тогда, — он улыбнулся, невесомо целуя его в плечо. — Может, ты проведаешь своего друга? В этом случае каждый из нас сможет провести время в кругу своих друзей.
— А ты?
— Я буду здесь, в порядке.
— Ты хотел, чтобы я был с тобой.
— Тебе здесь скучно. В разговорах ты не участвуешь. Злишься и ждёшь конца. Кому такое нужно? Иди, любимый. Развейся, повеселись с Его Высочеством.
— Кота я не оставлю здесь на растерзание.
— Кошку. Забирай Юнру с собой, если хочешь. Я не против.
Хуа Чэн смягчился. Ему как-то легко и свободно выдохнулось. Этот вариант ему нравился куда больше, чем сидеть тут и чахнуть. Он поцеловал супруга в щеку и кивнул.
— Тогда так и сделаем. Держи меня в курсе. Я вернусь, когда ты позовёшь.
— Возвращайся, когда посчитаешь нужным. Не буду же я тебя выдёргивать посреди диалога с Его Высочеством. Вдруг там будет что-то важное. Всё в порядке. Отдохни, повеселись.
— До вечера, Вэй Ин.
— До вечера, — улыбка.
Хуа Чэн кивнул на прощание деве Лань, а на Цзян Чэна даже не глянул. Развернулся, подхватил кота под задние лапки и подошёл к двери. Комбинация правильная. Первая попавшаяся дверь распахнулась, и демон скрылся за ней вместе с кошкой. Тьма дверного проёма скрылась за закрытым полотном, а белоснежное сияние проёма погасло, растворяясь в воздухе.
Он вышел на улице, напротив Шэнь У. Около дверей дворца стояла охрана. Спустя столько времени они уже спокойно реагировали на него, хоть и смотрели с каким-то пренебрежением. Или это было отвращение. Трудно понять, да и не особенно хотелось.
Мужчина подошёл к двери. Кошка смиренно сидела на своём месте и в оба глаза глазела по сторонам. Всё было новым и непривычным. Хуа Чэн хотел погладить её по спинке и успокоить, ибо слышал её обеспокоенное дыхание, но сдерживался.
— Здрасьте. Задница ещё не затекла без дела стоять? Подвинься, загородил дорогу.
Мужчина насупился и сжал в пальцах длинное копьё.
— Владыка сейчас занят. У него собрание.
— Ничего. Я тихонько сбоку постою, — Хуа Чэн сделал шаг в сторону, чтобы обойти его, но мужчина двинулся вместе с ним. Пропускать не собирался.
— Нельзя, сказал же.
— У меня неограниченный пропуск. Разве тебе не приказано не препятствовать мне?
— Приказано, — процедил мужчина сквозь зубы. — Но у меня так же есть приказ охранять двери, когда у Владыки собрание.
— Если он скажет, что я не вовремя — я уйду. А теперь, давай-ка, двигай зад в сторонку.
Хуа Чэн обогнул его так, чтобы не соприкасаться ни одеждами, ни, тем более, телами. Брезговал. Дверь в Шэнь У распахнулась с ноги. Не сильно, но было заметно, что открывали её не рукой.
— Кто первым хочет сделать мне чай? Только не все сразу, по одному, — он зашёл внутрь, широко улыбаясь.
Никто не двигался и не стремился отвечать на его вопрос. Се Лянь как-то засуетился на своём месте, но по лицу демон мог сделать вывод, что принц рад его видеть.
— Се Лянь, ты Небесный Император или хрен собачий? Скажи им, чтобы сделали мне чайку.
— Прекрати, пожалуйста.
— Хорошо. Не нервничай, суетолог.
Демон двигался вглубь зала, прямо в гущу небольшой толпы из Богов.
— Умные налево, красивые направо. Дайте пройти.
— Вам что, места мало? Зал огромен.
— Я привык ходить по прямой.
Пока Хуа Чэн пробирался через дебри к Се Ляню, он краем уха услышал, как двое мужчин между собой шушукались о том, что этот гость Владыки порядком утомил их. Негоже Небесному Императору состоять в таких близких отношениях с демоном. Надо бы как-то устроить переполох, поднять всех на уши по этому поводу.
— Хотите сменить императора? Узнаю, что что-то замышляете против него — выскоблю через анальное отверстие внутренние органы, — вскользь тихонько проговорил он, широко улыбаясь этим двоим.
— Да как ты смеешь?! — завопил один из них.
— Не поднимай бунт на корабле.
— Мой господин, разве же это нормально?! Почему он вламывается во дворец Небесного Императора всякий раз, как ему вздумается?! Почему Вы молчите?! Неужели Вас не оскорбляет подобное?!
Се Лянь вздохнул.
— Прошу, не поддавайтесь смятению и предрассудкам. Не забывайте, что он был ключевой фигурой в поимке Цзюнь У. Он один из тех, кто спас вас от круга бесконечной лжи и уберёг от смерти, ведь Цзюнь У собирался сжечь Небесную Столицу вместе со всеми её обитателями. Он наш со всеми вами союзник и мой добрый друг.
— Но, Владыка, разве нет нужды бить тревогу?!
— В какое место ты тревогу будешь бить? — усмехнулся Хуа Чэн, огибая трон. Он упёрся локтем о массивную спинку и висел на ней.
— По какому поводу Вы считаете, что нужно быть тревогу?
— Он вломился с ноги во дворец императора! Приказывает нам сделать ему чай!
— Я думал, что приказы вам могу отдавать только я. Разве я приказывал что-то подобное?
— Нет, мой господин.
— Тогда не вижу причин для паники.
— Но у нас собрание.
— Ничего критичного. Мы можем продолжить позже.
— Если я не вовремя, я могу уйти.
— Нет, всё в порядке. Я рад тебе, — улыбнулся Се Лянь, оборачиваясь.
— Да это же оскорбление для Вас, мой господин!
— Да ты сам выглядишь и ведёшь себя как оскорбление. Мои эстетические чувства ты точно оскорбляешь. По какому праву ты пререкаешься со своим господином? Тебе уже неоднократно доходчиво повторили, что нет причин для паники. Успокойся.
— Почему ты встреваешь в наш разговор с Владыкой?! — подхватил своего друга другой мужчина.
— У вас на двоих видимо одна извилина. Да и то прямая.
— У самого у тебя на двоих одна извилина! — он запнулся, будто сказал что-то не так. — На одного.
Хуа Чэн рассмеялся, покачивая головой.
— Безнадёжный идиот.
— Хам!
— Закрой своё членохранилище. Разве я не ясно выразился? Се Лянь вам двоим всё объяснил, и я перефразировал, а какие-то вопросы по-прежнему присутствуют.
— Ну как же…? Да как так-то…? Почему ему так много дозволено…?
— Ты что-то там бормочешь, шевелишь губами, но я ни слова не разберу. Прости, я не говорю по-собачьи.
— Владыка! — он взмолился, глядя на Се Ляня.
— Затухни. Отстань от него.
— Почему Вы не вмешаетесь?!
— Хватит жаловаться и искать защиты в его лице. Не ты ли только что трепал своим языком о том, что нужно учинить переворот? Думаешь, я не скажу ему об этом? — наглая усмешка. — Встань в сторонке и помолчи.
— Ты ничего не слышал, но при этом делаешь вслух такие наглые заявления?! Это нелепица, мой господин!
— Это правда. Я слышал всё чётко и суть мне ясна.
— Владыка! Мы ничего не замышляли против Вас! — он сорвался с места, схватил Се Ляня за руку, как за последний шанс, и смотрел на него щенячьими глазами.
— Фу. У тебя ручонки потные. Не лапай его.
— Почему Вы молчите?! Скажите хоть что-то! Он же откровенно мучает нас своим присутствием и поведением!
— Какой смысл мучить того, у кого нечего отнять?
— Ты что, торгуешься?
— Торгуюсь? Чтобы торговаться со мной, тебе нужно что-то такое, чего у меня нет.
— Если у тебя якобы есть право так разговаривать здесь и сейчас, под покровительством Владыки, то какие-то тогда права остаются у нас?
— Мне не нужна его защита, чтобы натолкать тебе под хвост. Я не прячусь за него, в отличие от тебя, который мало того, что в диалоге постоянно хватается за него, так ещё и за руки лапаешь. Мерзость.
— Какие права у нас остаются, если тебе за это ничего не делается?!
— У тебя есть право уйти живым, — улыбка.
— Ты безнаказанный ублюдок!
— За что меня наказывать? За то, что ты жалкое ничтожество, плетущее интриги за спиной своего господина? Дам тебе совет: не спускайся в ближайшие пару сотен лет вниз, иначе я найду тебя. У меня хорошая память. Я не забуду и выслежу тебя. Вонь от тебя стоит знатная, не ошибиться.
— Владыка!
— Замолкни. Печеньку погрызи.
Он уже не знал, что ему делать. Се Лянь молчал, но руки не отнимал. Ждал, когда пройдёт накал страстей. У него были свои причины, чтобы не вмешиваться. Если бы это была штатная ситуация, он бы уже давно вмешался, занял роль миротворца и расцепил их, но тут даже схватки не было. Хуа Чэн был куда эрудированнее и изобретательнее. Сжирал его с потрохами.
Взгляд мужчины зацепился за белоснежный комок шерсти, сидящий к нему спиной. Он сузил глаза и ехидно произнёс, будто почувствовал вкус победы на губах.
— С каких это пор ты увлёкся подобным? — он махнул головой в сторону кота.
— С… Так, сегодня у нас что? Вторник? Плюс минус, вычесть добавить… — начал Хуа Чэн с загадочной интонацией, будто действительно высчитывал что-то. Но позже опустил безразличный взгляд на оппонента и сухо подытожил. — Не твоё дело.
Мужчина осознал, что ему не победить этого в чистом виде дьявола во плоти. Невозможно сравниться с ним. Лучше даже и не начинать. Хуа Чэн ни на мгновение не смутился, и слабости в его взгляде не было видно. Только силу, уверенность, расчёт, холод. Это до чёртиков пугало.
— Ты не человек… — лепетал он, уже согласившись с поражением.
— Я — демон. Доброе утро, лапуля.
— Владыка…
— Так, ну, пожалуй, достаточно, — Се Лянь забрал свою ладонь из его рук и поднялся на ноги. — Друзья, сердечно прошу всех вас, не сейте панику. Этот человек не сделает на территории города ничего дурного. У него нет злого умысла. И по отношению к каждому из вас в том числе. Собрание продолжится позднее. Возвращайтесь к своей работе, пожалуйста. Не беспокойтесь и не очерняйте свои сердца.
Большая часть Богов, что стояли всё это время молча, просто поклонились Се Ляню и вышли за дверь. Кроме одного единственного, который больше всех препирался с Хуа Чэном.
— Но… Мой господин, почему всё так?
— Я тоже слышал, что Вы сказали тогда. Вы считаете, у Вас есть право задавать мне сейчас этот вопрос или надеяться на моё покровительство? Покиньте главный зал Шэнь У. С Вами и Вашим товарищем я поговорю позже отдельно.
Он поник, развернулся и тоже ушёл. Больше не пытался заговорить. Кажется, был разочарован. Когда мужчины остались вдвоём, не считая кота и Цзюнь У, они, наконец, переглянулись.
— Ну и крысятник же тут у тебя.
— Это вовсе не так. Просто им не хватает ширины кругозора. К тому же ты постоянно цепляешь их. Перестань.
— Они смотрят на меня так, как не должны. Я не буду терпеть это. Они молчат, но всем своим видом показывают своё отношение ко мне. А я молчать не буду. В отличие от них, мне хватает смелости сказать всё в лицо. Для того, чтобы я перестал их трогать, для начала им нужно научиться контролировать себя.
— Ох, ладно, — вздохнул Се Лянь и посмотрел на животное. — Кто это у тебя такой?
— Это комок добра и счастья.
— Твой?
— Нет. Вэй Ина.
— Как зовут?
— Юнру.
— Девочка, значит.
Хуа Чэн без слов понял, что Се Лянь хочет потискать котю. Мужчина отцепил кота от своего плеча и передал в руки другу. Он обошёл эту парочку и развалился на его троне.
— Ещё тёплый. Ты что, весь день тут сидел?
— Почти.
— Задница квадратная будет.
— Много организационных моментов.
— Я не вовремя, всё-таки?
— Нет, всё в порядке. Небольшая передышка не помешает. Какими судьбами?
— Да так просто, побалакать.
— Внезапно. Как твои дела? Всё хорошо дома?
— Дела — лучше всех, только никто не завидует, — усмехнулся демон.
— Что-то случилось?
Се Лянь гладил по спинке Юнру, которая уже успела удобно устроиться на его руках. Он запускал пальцы в мягкую пушистую шерсть, легонько почухивая. Шерсть не такая, как у кроликов, но тоже весьма приятная на ощупь.
— Нет. Лосяра ест шишки в моём доме, а конь конюшню строит.
— Вот сейчас я ничего не понял. Конь — это мне ещё понятно кто, а лось?
— Цзян Чэн. Со всем своим семейством торчит у меня дома с самого утра. Напрягает.
— И ты сбежал сюда?
— Мы с Вэй Ином договорились, кто каждый проведёт время так, как хочет. В кругу тех, кого хочет.
Принц не стал акцентировать внимания на этом заявлении, но в любом случае отметил его про себя. Совсем не часто можно услышать даже что-то отдалённо похожее на подобное.
— Зачем молодому господину конюшня?
— Он строит её для Инь Юя. Хочет, чтобы они верхом на лошадях ездили в закат, любоваться пейзажами.
— Желание похвальное.
— Слишком накручивает. Обычные лошади ему не подходят, видите ли. Он договорился с мужчиной, который занимается разведением лошадей о том, чтобы тот вырастил ему поколение чистой крови. Двенадцать голов. Пока кобылы выносят потомство, пока жеребята подрастут до того возраста, чтобы на них можно было садиться, целая вечность пройдёт.
— Беременность год, год и восемь месяцев перед заездкой. Не так уж и долго.
— Глупостями занимается.
— Разве он мешает тебе? Пусть занимается, чем хочет.
— Пусть занимается. Меня он в это не впутывает и всё решает сам. Покуда дела обстоят так, я не против. Волен делать всё, что хочет. Совершенно.
— Лишь бы он всё успевал, что от него требуется.
— Это уже точно его проблемы. Ладно, пойдём, посмотрим на твоих кролей.
— Зачем?
— Хочу Юнру показать. Она не видела ещё таких животных, думаю. Хотя кто его знает, где она шатается, когда уходит из дома.
Его Высочество улыбнулся. Не был против. Почему нет? Главное, чтобы кошка не воспринимала их как еду. Хотя они такого же размера, как и она сама. Мужчина указал Хуа Чэну рукой на дверь, и они пошли вглубь дворца.
Поднявшись по винтовой лестнице в башню, они достигли вершины и нужного светлого, просторного помещения. Се Лянь отпёр дверь и пропустил друга перед собой.
— Мне держать её, или я могу отпустить её?
— Можешь отпустить. Она хорошая девочка. Не сделает ничего, чего делать не надо.
— Хорошо.
— Как ты, Се Лянь?
— Почему мы так резко поменяли тему?
— Я не говорю, что ты должен отвергнуть того, кому не повезло. Но таких несчастных, как он, — огромное количество. В твоей лодке место лишь для одного. Попытаешься спасти того, кого спасти невозможно — оба пойдёте ко дну.
Принц слышал в его словах то же самое, что говорил ему Лань Си Чэнь. То же, что он знал и сам, но не мог заставить себя сделать вид, будто чувства иссякли. Се Лянь задумался, опуская взгляд на кошку. Та была довольно смелой: перепрыгнула через ограждение к кроликам и гуськом подкрадывалась к ним, старательно вынюхивая новых друзей.
Кролики были ей не рады. Дёргались, пугались сами и пугали её, но все сохраняли свои места. Никто не пытался развязать конфликт. Принц улыбнулся этому зрелищу, однако тягостные думы не позволяли надолго отвлекаться.
— Я знаю это.
— Душа — это не игрушка. Она очень уязвима и недолговечна. Хотя гораздо сильнее, чем думают многие. И намного ценнее, чем могут представить.
— Мне понятно всё, что ты пытаешься сказать мне. Нет нужды тратить на это время. Это всё мной давно обдумано.
— Но ты вздыхаешь по нему.
— Ты бы тоже вздыхал по господину Вэю, если бы у тебя всё сложилось не так, как ты хотел.
Хуа Чэн подпёр плечом дверной косяк, скрещивая руки на груди.
— Да, вздыхал бы. Но я не такой, как ты. А он не такой, как Ван Цзи. Время идёт, а легче тебе не становится.
— Разве я жалуюсь тебе?
— Не хватало ещё. Мне не нужны твои слова, чтобы видеть, что тут происходит. Тебе Си Чэнь ничего не говорил?
— Ничего такого, что бы мне не было известно.
— Какая перспектива… Наверное не знаешь, за что хвататься, всё так радужно.
Се Лянь молчал, ибо говорить тут было нечего.
— Ты знал, на что шёл.
— Да, но не думал, что займу пост. Если бы не пост, всё было бы нормально.
— Ты знаешь, что Ван Цзи назначили Верховным Заклинателем?
— Знаю. Если я заперт тут, это не значит, что мне ничего не известно.
— Да-да, ладно. Скажи-ка мне лучше вот что, если ты понимаешь, как всё не хорошо, но тебя это устраивает, то, что с тобой тогда?
— Возьми кисть, список длинный, — улыбнулся Се Лянь, оборачиваясь к нему.
Хуа Чэн тоже ему улыбнулся. Понимание того, кто такой наследный принц на самом деле всё ещё приходило к нему. С каждой их встречей он понимал и узнавал его лучше, чем в прошлый раз.
— Когда вы с ним спали в моём доме, до горизонтальных танцев дошли?
— Что, прости?
— Перефразировать или спросить в лоб?
Се Лянь засуетился из стороны в сторону, но по-прежнему стоял на месте. Суть вопроса ему была ясна, но он не понимал, какое это имеет значение и какая связь у этого вопроса с предыдущим.
— Нет, не дошли. Ты не в своём уме.
— Я? Может быть. Но меня всё устраивает.
— Ты постоянно спрашиваешь у меня о моих проблемах, но о своих мне ещё ни разу ничего не говорил.
— У меня нет проблем.
— Это ложь.
Демон плавно выдохнул, устремив взгляд в профиль принца. Умён, зараза.
— И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
— Ты считаешь, что мы друзья. Почему, в таком случае, наша дружба выглядит так, будто ты вечно принимающая сторона?
— Я же сам спрашиваю тебя.
— Я тебя тоже спрашиваю.
— У меня нет личных проблем. Мои заботы — это моя семья.
— И что тебя гложет?
Хуа Чэн не верил в то, что сейчас скажет. Но принц был прав. Если дружить, то нельзя играть в одни ворота. Всё должно быть равномерным, чтобы чаша весов склонялась в разные стороны, а не всегда в одну.
— Вэй Ин знает больше, чем говорит мне. Заявляет об этом напрямую, но отказывается рассказывать. В городе в последние три дня шатается незнакомец. Призрак, которого раньше тут никогда не было. Я пробовал незаметно выяснить для себя кто это, но этот гость явно не первый день знаком с такими понятиями как «разведка» и «скрывать своё присутствие».
— Ты выяснил, кто это?
— Нет, — он отрицательно качнул головой. — Я выясню, если сделаю качественно, но в этом случае об этом узнает и Вэй Ин. Он не хочет, чтобы этому человеку мешали или всячески препятствовали. Я делал тихо, но это безрезультатно в данном случае.
— Очень интересно. У тебя совсем нет идей?
— Есть. Однако я не буду пускаться в предположения. Мне плевать, кто это, пока моя семья в порядке. Вэй Ин нервничает, но ничего критичного. Я сделаю так, как хочет он: оставлю незнакомца в покое.
— Это имеет смысл. Хорошее решение.
— Вот и всё, в целом. Все мои проблемы на данном этапе.
— А как насчёт отношений между твоим сыном и мужем?
— Тут всё сложнее, — Хуа Чэн бросил беглый взгляд на кошку, которая готовилась к атаке. Охотилась на пушистый комочек, образующий собой хвост кролика. — Нельзя. Прекрати, — Юнру сразу осознала, что это адресовано ей. Слово «прекрати» она прекрасно знала.
— В чём сложность?
— Сэль Шэн отказывается прощать Вэй Ина, избегает его и их отношения настолько прохладные, насколько мне ещё не удавалось видеть прежде. Они друг с другом всегда были ближе, чем я с ним. Вэй Ин мягче и обходительнее меня. Сэль Шэн тянулся к нему больше и доверял свои переживания ему больше, чем мне. А сейчас наоборот. Впервые.
— Какие шансы на примирение? Что говорит господин Инь?
— Мы с ним думаем над этим. В процессе созидания решения. Каждый из нас по мере возможностей влияет на другого, чтобы достичь консенсуса. Но это всё происходит невероятно медленно.
— Мне знакома тяжёлая ситуация в семье. Но твой сын и муж оба нормальные люди, в отличие от моего двоюродного брата. Всё будет в порядке со временем. У вас всех много времени впереди, нужно ещё подождать.
— И кто твой брат?
— Ци Жун, — мягко ответил принц, снова поворачивая голову к своему собеседнику.
Хуа Чэн прозрел, теряясь в догадках. Задумался о том, сколько раз наносил тому особо тяжкие телесные, и ему стало как-то неловко, но всего на секунду.
— Это шутка?
— Нет.
— Но он призрак, а ты Бог. А ещё он выродок, каких поискать надо, в то время как ты образец целомудрия и воспитания. Что значит брат?
— Это значит, что мы были рождены и выращены в Сянь Лэ. Он мой двоюродный брат, которого я потерял на восемь сотен лет и нашёл чисто случайно после третьего вознесения.
— И в каких вы отношениях?
— Ну… — Се Лянь подбирал культурные слова. — Он животное. Каким был при жизни, таким и остался, только всё усугубилось. Он жестокий убийца, лжец и разбойник.
— Какой приказ отдан твоим Богам, при встрече с ним?
— Я пытался изменить его и повлиять. Никогда не верил в то, что люди рождаются плохими и не верю по сей день. Он бы не стал таким, если бы в детстве всё было немного иначе, однако он прожил почти тысячу лет, будучи тем, кто убивает и потребляет человеческую плоть в пищу. Его не изменить и сам он меняться не хочет.
— И это значит, что…?
— Что небесному гарнизону отдан приказ пленения или полного уничтожения, при невозможности выполнения первого пункта.
Ну вот и всё. Все несущественные переживания о том, что Хуа Чэн собственноручно неоднократно чуть не загнал брата Се Ляня туда, откуда призраки не возвращаются, рассеялись.
— Ты желаешь ему смерти?
— Нет. Он мой брат и всегда им будет, но я не хочу ему помогать. Специально ловить его и причинять вред, у меня нет намерений, но, если Боги убьют его — так будет правильно.
— А ты решительный.
— Долг обязывает.
Хуа Чэн решил поменять тему, а то эта казалась ему какой-то обсосанной.
— Как ни приду, никогда не вижу здесь принцессу. Она совсем не приходит?
— Какую?
— Где Юй Ши Хуан?
— Ты знаком с Повелителем Дождя?
— Да.
— Вы друзья?
— Нет. Мы просто знакомы. Я уважаю её, её поступок и образ жизни. Она не вызывает во мне негативных чувств. Я уже очень давно её не видел, и был бы не против поболтать.
— Она на задании.
— Внизу?
— Да. Я позову тебя, когда она вернётся с отчётом.
— Нет нужды.
— Лжец, — улыбнулся Се Лянь.
— Ты и сам такой же лжец.
— Почему?
— Позовёшь меня? А ну-ка скажи мой пароль.
Се Лянь как-то очевидно занервничал, но старался держать непринуждённое лицо. Вспоминал, как это всегда делал Инь Юй, когда становился свидетелем или невольным участником каких-то смущающе-отягощающих обстоятельств. Жаль, что принц ещё не научился этому.
— Сейчас-то зачем?
— Скажи пароль.
— Не скажу.
— Слабак.
Принц не из тех, кого можно подстегнуть подобным образом, но они оба знали, что Се Ляню очень тяжело даётся, а в суровый реалиях так ни разу ещё и не дался, пароль Хуа Чэна.
— Я позову, когда она вернётся. Обещаю.
— Через Сэль Шэна? — демон методом исключения избавлял Се Ляня от всех возможных лазеек заранее.
— Нет…
— Сам позовёшь? Без Инь Юя и прочих вытекающих?
— Да, сам позову!
Чёрт его знает, кто дёрнул принца за язык, но он уже успел пожалеть, что только что согласился. Хуа Чэн откровенно веселился и был доволен, что добился чёткого ответа.
— Да ладно тебе, не такой уж он и страшный.
— Могу я спросить, что послужило причиной тому, чтобы ты задал своей системе такой пароль?
— Ещё до того, как в наших отношениях с Вэй Ином всё прояснилось, но я уже был призраком, я хотел, чтобы он говорил мне эту фразу. Эту и ей подобные.
Се Лянь глупо хлопал ресницами, поражаясь тому, как легко и свободно он выражает свои чувства и эмоции. При чужих людях тоже. Изумлялся, насколько он всё-таки открытый, простой и честный, как с самим собой, так и с другими, человек. Действительно, нужно только узнать его получше, и если он откроется, то станет понятным и логичным.
— Господин Вэй знает твой пароль?
— Нет, он сказал, что ему не интересно. Только Сэль Шэн и ты знаете, как звучит это великолепное предложение.
— Оно ужасно!
— Это не правда. Ты просто слишком скован и застенчив, когда не надо. С закрытыми глазами, наедине с Ван Цзи, я уверен, ты куда смелее и инициативнее, чем кажешься на первый взгляд.
— Ну всё, хватит, — принц махнул рукой, отнекиваясь.
Хуа Чэн смеялся, но шёл навстречу. У него сложились прекрасные отношения с принцем, зачем сеять смуту? Такую цель он совершенно не преследовал.
— Им не нравится, когда я прихожу сюда. Они хотят поднять волну касательно того, что их император якшается с призраком. Будь внимателен и осторожен. Здесь Цзюнь У.
— Они сами выбрали меня. Я не обещался им в верности общаться только со своей расой. У меня не будет проблем с этим. А даже если вдруг что-то произойдёт, в чём я сильно сомневаюсь, уйти с поста и прихватить с собой Цзюнь У — не проблема. Главное, чтобы молодой господин контролировал мертвецов, а господин Вэй — цепи. Однако этого не будет. Их здесь тысячи, а вслух выражают своё недовольство касательно тебя только единицы. Это ничто. Я справлюсь.
— Сегодня единицы, завтра сотни, а послезавтра что?
— Нет, — он улыбнулся, присел возле норы и вытащил оттуда коричневого кролика. — Ключевые фигуры, под моим началом управляющие вместе со мной Небесной Столицей, не высказываются о тебе отрицательно. Генералы и повелители стихий тоже. Проблемы нет. Не о чём беспокоиться.
Хуа Чэн застыл, фокусируясь на кролике, которого только что вытащили из норы. Он был огромен! Больше, чем кошка! Разве это нормально? Глядя сейчас на эту особь, мужчина пришёл к выводу, что его пара тоже не малых размеров.
— Се Лянь… Почему твои кролики… М… Квадратные?
— Квадратные? Что это значит?
— Что они жирные, как сукины дети. Чем ты кормишь их?
Се Лянь прикрыл рот рукавом и осуждающе посмотрел на него. Настолько, насколько мог в этой комичной ситуации.
— У них свободный рацион. Они едят столько, сколько хотят.
— И цвет этот… Почему коричневый?
— Мне нравится. А в чём проблема?
— Цвет у них какой-то… Невкусный.
— Невкусный цвет?
— Ага.
— Красных кроликов природа ещё не придумала, чтобы они тебе нравились.
— И запах от них примерно такой же, как и цвет.
— Это не правда. От них пахнет свежескошенной травой и сеном.
— И дерьмом.
— Какой ужас…
Се Лянь хлопнул себя ладонью по лбу и закрыл глаза, переваривая полученную информацию. Он отпустил кролика, подхватил Юнру и встал с колен. Мужчина невзначай коснулся лицом шерсти кошки, когда вставал. Молоко. Это всё, что он унюхал. Спорить с Хуа Чэном было не о чём. Обоняние призрака такого ранга в любом случае работает в десятки раз лучше, чем его собственное.
— Допустим, — подытожил принц. — Чай будешь?
— Нет. Пойдём лучше прогуляемся, побалакаем. А дальше уже будем посмотреть.
— В главный зал?
— Нет, там вонь старая сидит. Ну его нахрен. Опять берёзу начнёт качать.
— Он не слышит и не видит нас.
— Идём гулять, Се Лянь. Предлагаю побесить Му Цина.
— Не нужно.
— Да ты не суетись. Он первый начнёт, вот увидишь. Можем поспорить с тобой. Мы пройдёмся по столице, я буду нем, как рыба, а ты посмотришь на свой зверинец со стороны. Когда их взгляды будут прикованы не к тебе, а ко мне.
— Ладно…
Хуа Чэн открыл дверь, нашёл взглядом сидящую на руках Се Ляня Юнру, и они вышли на лестницу. Спустились вниз, проверили Цзюнь У, демон установил дополнительное поле, чтобы принц не паниковал, что чудовище без присмотра, и они пошли бесцельно шататься по улицам города.
Развлекались, как могли. Хуа Чэн оказался прав. Даже если он молча идёт и не привлекает к себе внимания, Боги реагируют на него неадекватно. Кто-то молча, кто-то якобы невзначай чертыхался при его виде, а кто-то откровенно высказывал и демонстрировал недовольство.
Адекватной реакции на это не придумать, но Князь Демонов мог только веселиться, глядя на них. Ведь в чистом поле, один на один, ни у одного из них нет ни малейшего шанса составить ему конкуренцию. Из всех, кто находился сейчас в столице, пожалуй, только Се Лянь мог бы выступить в роли серьёзного противника.
Они разные. Доподлинно неизвестно, кто из них сильнее. Но они оба точно знали, что Князь Демонов гораздо искуснее в заклинаниях и их практическом применении, а Его Высочество наследный принц куда сильнее физически. Одним мощным ударом, он мог бы пробить в нём сквозную дыру.
Как хорошо, что узнать, кто сильнее, не случится в ближайшем будущем. И в далёком, скорее всего, тоже.
С Се Лянем очень трудно поругаться, если не предавать его, не делать за спиной и исподтишка. Он всегда сгладит, выровняет, примет на себя, лишь бы избежать конфликта. А Хуа Чэн не нагнетает и бережно относится к тем, кто ему дорог. С каждым разом принц всё плотнее и плотнее примыкает к совершенно узкому кругу его общения.
По итогу они ни с кем не сцепились, потому что Се Лянь не позволил, но если бы не он, могло бы случиться что-то ужасное и кровавое. Естественно, в пользу Князя Демонов. Как показала практика, Боги далеко не такие сдержанные и праведные, какими должны быть. Сквернословы, хамы, грубияны. Как Инь Юй всегда и говорил: «Небесная Столица — это помойка».
Но может, с приходом Се Ляня к власти, через пару сотен лет, когда он взрастит молодое, зелёное поколение Богов и воспитает манеры в старом, — всё изменится. Это покажет только время. Бесконечное, быстро текущее и ускользающее, неумолимое время.
Навеселившись и накуражившись всласть, мужчины вернулись в Шэнь У. Теперь можно и чаю попить, однако время уже совсем позднее, как бы дома сын и муж не сцепились в смертельной схватке. Такое, конечно, невозможно, но поцапаться могут. Это всегда пожалуйста, как говорится. С характером Сэль Шэна, ему будет легко выбесить Вэй У Сяня и вывести его на эмоцию.
— Мне пора. Я буду возвращаться домой. Не скучай.
— Ты когда-нибудь скажешь мне, как тебе удалось за такие короткие сроки заставить воспарить в небеса три тысячи девятьсот семьдесят шесть фонариков?
— Шесть?
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— У тебя сколько было? Разве не сто тринадцать?
— Всё верно. А что?
Демон знал точное количество фонариков, которое запустили его призраки. Если от общей суммы отнять то количество, которое было накручено, то в остатке остаётся сто четырнадцать.
— Один лишний.
— Что значит лишний?
— Кто-то запустил тебе в последний момент фонарик. Сути дела это бы не изменило, но кто-то старался внести свою лепту.
— И кто же это может быть?
— Тот, кто в курсе ситуации. Тот, кто может слушать общий канал. Тот, кому хочется, но колется.
— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
— Оглашение десятки было в общем канале?
— Да, было.
— Значит, он слушал. И зажёг для тебя один фонарик.
— Тебе не кажется, что это чересчур надумано?
— Нет. Ты же хорошо его знаешь, верно? Подумай и реши для себя сам, надумано это или нет.
Се Лянь не хотел сейчас думать об этом. Ещё не так поздно, чтобы снова погрузиться в эти мысли. До сна ещё есть время.
— Или спроси у него. Из нас двоих только я не знаю его пароль.
— Я не буду спрашивать.
Демон на секунду задумался, порождая в своей голове интерес, попросить погасить который он может только принца.
— У него тематический пароль?
— Что ты имеешь в виду?
— Он связан с Вэй Ином?
— Да.
— Скажешь мне? Обещаю, что не буду к нему обращаться и скоро забуду. Я просто хочу знать, что он придумал.
— Ван Цзи никогда не хотел давать тебе свой пароль. Если я скажу…
— Ты прав, извини. Я понимаю, что ты не можешь.
Се Лянь верил ему. Хуа Чэн сказал, что не будет использовать пароль, и обещал забыть в кратчайшие сроки.
— Вообще-то, я могу.
— Можешь?
— Да. Он никогда не просил меня не говорить тебе его пароль. Формально запрета нет. Я просто знаю, что он этого не хотел.
— Я не буду давить или настаивать.
— «Цвет: темнее ночи. Темнее самой смерти. Противоестественно, но лучше умереть в процессе, чем так и не начав».
— Вот оно что…
— И ты не давишь на меня.
— Ты понимаешь, о чём здесь говорится?
— Примерно. Цвет, что темнее самой смерти, это Тёмный Путь. А вторая часть, вероятно, о его использовании, но часть про «умереть в процессе, чем так и не начав», я не понимаю, ведь Ван Цзи кардинально против этого искусства.
— Вторая часть не про Тёмный Путь. А про его чувства к Вэй Ину.
— Объясни.
— Любить его противоестественно, но лучше умереть любя, чем так и не признаться себе в том, что любишь его.
— И как ты это понял?
— Слишком хорошо знаю Ван Цзи с этой стороны. Лучше, чем ты. Лучше, чем Си Чэнь. Я много раз ставил себя на его место. Такого и врагу не пожелаешь. Я понимаю его, его боль и то, что ему приходится переживать. Могу только надеяться, что он всё-таки переживёт это и оставит Вэй Ина в прошлом, ведь я никогда и ни за что не отдам его ему. Ни ему, ни кому бы то ни было другому.
— Сколько лет ты уже любишь его?
— Всю жизнь. Это длится всю мою жизнь и это лучшее чувство, которое я переживал.
Се Лянь улыбнулся ему. Даже расшифровка пароля Лань Ван Цзи не портила ему сейчас настроения. Ещё просто не время. Принц внезапно вспомнил, что друг торопился домой.
— Ты говорил, что тебе пора. Господин Вэй, наверное, уже заждался.
Хуа Чэн протянул ему руку. Доброжелательную, тёплую, широкую ладонь своей искренней дружбы и чистых намерений. Се Лянь заметил, что тот всегда пожимает ему руку на прощание, но никогда, когда приходит. Не понимал, почему так, но это и не важно, чтобы спрашивать. Он тоже боялся его смутить. В отличие от остальных, не думал, что это невозможно.
Мужчина протянул руку в ответ, соединяя их ладони в крепком рукопожатии. Принц не ждал их прощаний, но всякий раз ждал этого рукопожатия. Это было словно ритуал. Он не знал точно, но ему казалось, что это имеет какой-то особый скрытый смысл. А ещё это было просто весело. Ему нравилась стабильность.
— Спасибо, что пришёл. Приходи, я буду ждать тебя.
— Приду, как только разберусь с таинственным человеком в городе, и с проблемами, в голове Вэй Ина.
— Договорились.
— Позови меня, если я буду тебе нужен. Я приду.
— Конечно.
Их руки разомкнулись, Хуа Чэн сразу же развернулся и вышел за двери дворца. Там же он встретился лицом к лицу с охранником. И опять этот конченый взгляд, от которого так и хочется проломить ему череп.
Мужчина подпёр лопатками стену дворца, занял удобную позу и прикрыл глаз. Других планов у него более не было.
— Извините… Но какого чёрта Вы тут встали?
— Во-первых, говори тише. Во-вторых, долбать тебя не должно. И в-третьих, встань в сторонке и помолчи вслух.
— Да что с Вами не так?!
— Мне просто из достоверного источника стало известно, что у тебя в голове птичий помёт. Птицы переносчики заболеваний.
— Что ещё за источник?
— Я.
Мужчина поразился ему в который раз. Возмущение кипело в нём, но он понимал, что не конкурент ему.
— Ваша невозмутимость покарает Вас когда-то…
— Отвали. Нам не о чём разговаривать. У тебя в голове насрано. Там нет ни одной стоящей мысли. Я тебя не трогаю, и ты меня не задевай.
На этой не радужной ноте охранник хмыкнул, отвернулся от него в противоположную сторону и стоял молча. Так они и стояли: один напряжённо, а второй в расслабленной позе. А время шло. Хуа Чэн ждал.
По ту сторону дверей происходило примерно то же самое: Цзюнь У молча висел, скрываясь за молочно-белыми гранями ромба, а Се Лянь рухнул на трон и счастливо улыбался. Ему не часто удаётся отдохнуть. Морально вообще не получается, если его не отвлекать.
Хуа Чэн справлялся с задачей выдёргивать его из божественного ярма первоклассно, только эффект имел очень непродолжительное послевкусие. Не пройдёт и часа, как принца снова вовлекут в омут с головой. Без права отказаться и шанса вздохнуть лишний раз.
Мужчина зарылся кончиками пальцев в мягкую кошачью шёрстку, прочёсывая её. Шерсть такая длинная и белоснежная… Без единого изъяна. Красивая мордочка, аккуратные толстые, сильные лапки, красивейшие глаза, цвет которых был так похож на что-то… На что же?
Се Лянь сосредоточил взгляд на животном, всматриваясь в глаза. Хотел выяснить, что она ему напоминает. Внезапно он кое-что осознал, паника мгновенно захлестнула его. Мужчина поднял животное на уровень глаз и громко воскликнул:
— Кошка!
Он подскочил на ноги и хотел броситься вдогонку, но быстро осознал, что Хуа Чэна давно и след простыл. Скорее всего, тот был уже в Райской усадьбе и миловался со своим мужем. Догонять некого и нечего.
— О небеса! Что же мне делать?
Губы предательски задрожали. Принц знал, что нужно сделать. Достаточно позвать его, и тот вернётся за ней, но позвать Хуа Чэна означает, что нужно…
Се Лянь прикусил нижнюю губу, сглатывая. Думал, что принцесса Юй Ши ещё не вернулась, и он может прибегнуть к решению вопроса посредством системы духовного общения Сэль Шэна, но в этом случае, он подтвердит слова Хуа Чэна.
Ему не хотелось проигрывать ему на ровном месте. Это просто пароль. Пароль, который нужно назвать, чтобы сгенерировался запрос в системе Князя Демонов. Это не сложно. Спустя одиннадцать слов его мучения закончатся. Нужно только произнести их…
Принц закрыл глаза, собираясь с мыслями. Он просидел в совершенной тишине несколько минут. Даже не думал ни о чём. Просто преодолевал моральную стену, преграждающую ему путь. Решительно распахнув глаза, Се Лянь посмотрел на виновницу своих душевных терзаний.
«Жажду чувствовать тебя до основания в себе. Каждую вену, сокращение, толчок».
По ту сторону двери раздался тихий смешок. Хуа Чэн оттолкнулся от стены и зашёл внутрь дворца, широко улыбаясь.
-А!
Осознание ситуации пришло само собой и произошло это достаточно быстро. Принц понял всё «от» и «до». Это была воспитательная операция. Только не ясно, что демон пытался в нём воспитать. Однако это явно что-то нехорошее. Не то, чему родители учат своих детей, и не то, о чём принято говорить вслух в обществе людей.
— Ну ты и засранец… — жаловался Се Лянь, будучи горько разочарованным в самом себе, что не побежал следом. Тогда он бы наткнулся на друга сразу за дверьми.
— Какие слова… Ай-яй-яй. Ваше Высочество, какая муха Вас укусила, что Вы позволили себе прибегнуть к подобным выражениям? Это же сквернословие, уважаемый.
— Ты ужасен, — выдох.
— Таких, как я, ты больше не встретишь. Ты молодец. После первого раза будет легче звать меня.
— Да ну тебя… Забирай.
Принц протянул ему кошку, но мужчина остался стоять на месте.
— Юнру, идём домой.
Животное оттолкнулось от Се Ляня и бегом помчалось к своему хозяину, запрыгивая на грудь. Устроилась так же, как и всегда. Ткнулась влажным прохладным носом в шею и сразу же лизнула, выражая свои искренние и глубокие чувства к нему.
— Какая умница… — поразился принц, на мгновение забывая о своём горе.
— Да, она хорошая девочка.
— Ты ужасный человек, запомни.
— Напоминай мне почаще, Ваше Высочество.
Хуа Чэн кивнул ему, снова развернулся и ушёл во второй раз, но этот раз был последним на сегодня. Покинув пределы зала, мужчина улыбнулся охраннику, напоминая ему о том, что он по-прежнему кусок дерьма. Ничего не поменялось. И пошёл по улице вперёд, с твёрдым намерением вернуться домой, к мужу и сыну.
Дверь распахнулась там же, откуда он и скрылся у них из виду. Атмосфера была совсем не такой, как предполагал демон, когда вернётся. Максимум, что он намеревался увидеть: недовольное лицо сына, припорошённую тоской моську мужа. Однако увидел он совсем другое.
Мужчина застыл в дверном проёме, рассматривая присутствующих. Какие-то лица ожидаемо те же, а какие-то совершенно неожиданно новые. Четы Цзян здесь уже не было и это понятно, ведь уже довольно поздно, но тот, кто пришёл им на смену… Вероятно, это решение всех проблем внутри его семьи.
— Ты видел, как я страдал и даже ничего не сказал мне! Даже о возможности подобного!
— А сам пораскинуть мозгами ты не мог? Ты живёшь в городе с призраками!
— Сянь-Сянь, ты придурок, каких больше не сыскать в трёх мирах!
— Да ты сам идиот! Откуда я мог знать, получится у него, или нет?! Я мог только надеяться, верить и ждать!
— Ты мог сказать мне, чтобы я тоже ждал!
— А если бы у него не вышло, что тогда? Он и без того много времени на это потратил. Я временами в ужасе думал, что всё кончено, Сэль Шэн.
— Почему ты не сказал мне, как есть?!
— Да как я мог, сын? Чтобы ты томился в незнании?
— Сказал бы тогда, что он на задании.
— Ты сдурел, — отмахнулся от него Вэй У Сянь. — Я не мог сказать, что он на задании, потому что не знал, сможет А-Нин переродиться в призрака или не сможет.
— А сказать, что он умер, ты мог?!
— Но я никогда не говорил, что он умер, потому что надеялся и верил, что ему удастся переродиться.
— И как же ты тогда говорил?
— Что его нет.
— О небеса! Сянь-Сянь!
Вэнь Нин стоял ровно между ними и не знал, что ему делать. Он никогда не был тем, кто способен остановить их перепалки. Тут нужен Хуа Чэн. Только ему это под силу. Но демон как-то неоднозначно стоял на том же самом месте и даже не шевелился.
Мужчина понимал, чем больше он тянет, тем острее будет ситуация, дойдёт до белого каления и закончится всё совсем не так, как хотелось бы. Тут нужны решительные меры, раз уж глава семейства наотрез отказывается участвовать.
Вэнь Нин выбрал своей целью того, кто казался ему более опасным в этой сложной ситуации. Он за пару шагов преодолел расстояние между ним и племянником, крепко обнял его за плечи и прижал к себе.
— Сэль Шэн, не злись, пожалуйста. Молодому господину немало досталось, поверь. Он взвалил на себя этот груз и ответственность. Нёс его в одиночку, никому не говорил. Я понимаю, что тебе тоже было нелегко, что ты думал о том, что даже не попрощался со мной. Мне не чужды твои чувства, и я способен понять все твои переживания и обиды. Выскажи их мне. Я с радостью выслушаю тебя. Давай поговорим?
— Дядя…
Это всё, что он смог выдавить из себя. Сэль Шэн крепко вцепился в него, обнимая за шею в ответ. Прижимался щекой к его волосам, закрыл глаза и находился в неистовом поиске сил, чтобы проглотить этот ком в горле, целиком состоящий из рыданий. Держался, как мог, не позволял себе.
— И меня тоже прости, племяшка. Молодой господин несколько раз просил меня поговорить с тобой, но я отказался. Это не его вина. Всё это полностью моя вина, с какой стороны ни посмотри. Мне бесконечно жаль, Сэль Шэн. Но у меня не было выбора. Существовать так, как было, я больше был не в состоянии. Был обязан прекратить это, пойми. Ты такой взрослый уже, умный. Я знаю, верю, что ты способен понять и меня, и молодого господина, которому я просто не оставил выбора. Ведь ты знаешь, что он уважает меня. Всю жизнь, он называет меня своим братом. Ты понимаешь, Сэль Шэн?
— Мгм, — с каждый мгновением он всё крепче сжимал его в объятиях, будто боялся, что, если сейчас его отпустит, то больше не увидит.
— Я и сам понимаю, что поступил плохо по отношению к тебе. Сделал больно и согласен быть виновным в этом. Всё могло закончиться отнюдь не так хорошо, как получилось. Если бы в последний момент молодой господин не выяснил то, что развернуло ситуацию в совершенно другую сторону, ничего бы не было так, как сейчас. Ты же знаешь, как люди становятся призраками, верно?
— Мгм, — скулил он.
Вэнь Нин поглаживал его по спине, краешком сознания успевая поражаться тому, насколько Сэль Шэн высокий, какая крепкая и широкая у него спина, раскачанная мускулатура… Он действительно конь.
— Непреодолимое желание, которое способно оставить умершего в этом мире. Всё дело в нём. Молодой господин сделал всё, чтобы объяснить мне, как легче и проще всего добиться перерождения души в призрачную форму. Это и в самом деле оказалось не сложно. Проблемы у меня начались тогда, когда призрачную форму я обрёл, а физическую никак не мог. Я очень долго существовал в виде белого сгустка плотной чистой энергии. Но мысли, что у меня не получится не допускал: не мог подвести молодого господина, тебя… Людей, которые переживали горе утраты из-за меня. И вот, спустя почти одиннадцать месяцев, я здесь. Не нужно превращать радостное воссоединение в причину для ссор, хорошо?
— Мгм…
— Ну, вот и умница. Каким же хорошим мальчишкой ты вырос, — он чуть отодвинулся назад и улыбнулся ему, легко и свободно. Искренне и радостно. Так, как ему никогда не удавалось улыбаться.
И действительно. Сэль Шэн впервые имел счастье созерцать улыбку своего дяди такой, как он видел её сейчас. Вэнь Нин был потрясающим. Совсем другим. Кожа другого цвета, нет когтей, ужасной подкожной чёрной сетки тоже не было. Волосы не заслоняли лицо, температура тела была нормальной, такой, как положено. Приятные черты лица, мелодичный мягкий голос, которого племянник тоже раньше никогда не слышал. Ведь голос мертвеца был совсем низким и грубым.
— А ты, оказывается, красавчик.
— Не говори ерунды, Сэль Шэн.
— Нет, правда. Выглядишь так, будто ты глава какого-то великого клана.
— Не глава, но один из лидеров некогда действительно великого и могущественного клана и ордена. Жаль только, что действующие тогда лидеры были безголовыми баранами. Слепцами и глупцами.
Он смотрел на дядю как-то по-новому… И дело совсем не в том, что он сменил расу, а в том, что он стал увереннее в себе. Говорит совсем иначе, по крайней мере.
— Ты изменился.
— Да, я изменился. Это мой третий шанс, дружочек. И третья раса. Я не имею права вечно оставаться тем, кем я был. Нужно расти и совершенствоваться. Кстати, об этом… Я не держал меч в руках уже лет двадцать пять, наверное. Он был мне без необходимости, но я всё же мечник. Не мог бы ты помочь мне с тренировками? Думаю, что мышечная память сработает, и я вспомню, что к чему в процессе, но без тебя мне никак не обойтись. Ты превосходный учитель.
— Конечно! — Сэль Шэн радостно улыбался, наконец, выпустив его из объятий.
Хуа Чэн словно ожил. Он переглянулся с Юнру, совсем тихо бросил ей:
— Не было беды, твою мать… — и поставил кошку на пол. Подошёл к Вэй У Сяню, приобнял за талию, притянул ближе к себе.
— Гэ-Гэ, я так рад тебе, — Тёмный заклинатель облокотился на него, выдыхая. — Я думал, он сожрёт меня с потрохами.
— Боишься собственных детей?
— Он ужасен в гневе. Ровно, как ты.
— Ну не преувеличивай. До меня ему ещё вечность чихать и кашлять.
— Ладно… Ты прав.
— Так это из-за него ты третий день сам не свой? Его духовную энергию ты чувствовал?
— Да.
— Погодите, — Сэль Шэн склонил голову в сторону, вникая. — Третий день?
— Да, — выдохнул Вэй У Сянь.
— Если подумать и вспомнить, то это же та самая духовная энергия, которую я тогда засёк, но не смог проверить, потому что был в Небесной Столице. Я передал эту информацию отцу, он тебе, а ты…? Что сделал ты?
— Сказал не трогать его, не проверять и не мешать.
— То есть ты уже три дня знаешь, что дядя в городе, но опять-таки ничего мне не сказал?! Сянь-Сянь! Да что с тобой такое, твою мать?!
— Сэль Шэн, — Вэнь Нин положил ладонь ему на голову и мягко погладил по гладко зачёсанным в высокий хвост волосам. — Перестань. Не забывай, что твою духовную энергию я знаю прекрасно. Но я не приходил. Так с чего бы молодому господину что-то кому-то говорить, если я бездействую?
— И почему же ты не пришёл раньше?
— Сомневался в себе. Думал, что скажу тебе. Что скажу ещё одному человеку. Мне надо было время, чтобы подумать.
— Разве у тебя было его недостаточно, пока ты летал шариком энергии?
— Это другое. Думать о том, что возможно будет, а возможно нет — это одно. А действовать, когда время пришло — это другое. Переосмысление приходит.
— Это получается, что я засёк тебя ещё три дня назад, и мог увидеть тогда же, если бы пошёл проверять…
— Не совсем так. Ты бы не нашёл меня. Я прекрасно осведомлён о твоих способностях, но ты не знаешь моих. Найти меня тебе бы не удалось. Я скрываю своё присутствие лучше, чем ты думаешь. Ты уловил мою духовную энергию, да, но не смог бы увидеть воочию, если бы я не захотел. Не забывай, что разведка моя сильнейшая сторона.
— Целых три дня…
— Всего три дня, Сэль Шэн. Это ничто в сравнении с твоим ожиданием.
— Отец, ты, получается, тоже знал. И тоже не сказал мне…
— Я не знал, что это он. Не смотри на меня так.
— Но духовная энергия дяди разве не знакома тебе? Как такое может быть?
— Я познакомился с ним на Луань Цзан, когда он был уже в той форме, что хорошо знакома и тебе. При его смертной жизни мы не пересекались.
— Как же так?
— Молча. Не доставай меня. Из всех мероприятий Ци Шань Вэнь, я был только на принудительных учениях, но Вэнь Нина там не было. В облаве, турнирах и прочей ерунде я не участвовал — у меня были свои дела.
— Это правда, — подтвердил Вэй У Сянь. — Он пропал тогда на длительный период времени. Я даже подумал, что произошло что-то очень серьёзное.
— Можно и так сказать. Тунлу открыла Медную Печь. Мне было не до Вэней. Белое Бедствие уже тогда был проблемой номер один, господствующей над всеми остальными.
— Отец, как именно ты умер?
— Быстро.
— Я знаю, что это было самоубийство, но ты никогда не говорил, что именно ты сделал, и как это произошло.
Тема на удивление резко изменилась, но этот вопрос интересовал всех. Вэй У Сянь для себя подметил, что ему Хуа Чэн тоже никогда не рассказывал подробностей.
— Да, Гэ-Гэ, в самом деле, как ты умер?
— А ты?
— А что я?
— Как умер ты?
— Да какая разница? Умер и умер.
— Это ответ на твой вопрос.
Тёмный заклинатель насупился и ткнул его пальцем в бок. Атмосфера немного прояснялась. Вэнь Нин улыбался, глядя на них. Даже Инь Юй по чуть-чуть отходил от ступора и пытался приструнить моральное возбуждение мужа.
— А-Нин, тебе, наверное, хочется знать, где она?
— Нет, — он опустил взгляд и отрицательно покачал головой. — Я ещё не придумал, что ей говорить. И сейчас поздно, она, скорее всего, спит уже. Не буду её беспокоить.
— Она не спит.
— Хотя бы до утра, молодой господин… Мне надо подумать…
— Поздно, А-Нин. Считай, что ты уже подумал.
— В каком смысле? Почему?
Вэй У Сянь молчал, предпочитая словам увиденное собственными глазами. Через несколько мгновений дева Цинь с усталостью и безразличием на лице зашла в главный зал. Взгляд был рассеянным, незаинтересованным. Увидев хозяев, она опустила глаза в пол и остановилась.
— Господин Цзян и госпожа Лань вместе с детьми находятся на территории Пристани Лотоса. Проблем в процессе не возникло. Всё прошло гладко.
— Спасибо.
— Я могу сделать для Вас что-то ещё, хозяин Вэй?
— Нет, больше ничего не нужно. Ты можешь идти.
— Тогда я заберу несколько книг из библиотеки и пойду домой, хорошо?
— Без проблем.
Она поклонилась ему и подняла взгляд, чтобы по пути ни на кого не налететь. Особенно ей не хотелось столкнуться с Хуа Чэном. После утреннего диалога она ещё не отошла и не чувствовала в себе сил, чтобы контактировать с ним.
Больше всего обиды и разочарования в ней вызывало то, что она совершенно ничего и никогда не замышляла против хозяйской семьи. Этот город — её дом, эти люди те, кому она подчиняется. Ситуация, конечно, трагичная, но она не маленькая глупая девочка, чтобы вот так в сердцах совершать такое непростительное преступление, как предательство.
Подчинение сидело в ней очень глубоко. Королевская армия не прощала ошибок. Она всегда была верной своему генералу, исполнительной, надёжной. И от мысли, что Хуа Чэн заподозрил её в потенциальной измене, ей становилось дурно. Ведь это не честно…
Она смотрела на маршрут в коридор, на пути к которому в хаотичном порядке стояло пять человек. Пять. С учётом времени и всех расчётов, в Райской усадьбе находиться сейчас может только четыре, ведь Сюань Юй кипятит чайники в своём логове.
Мужчина, который выглядел очень знакомо, но был не таким, как она привыкла его видеть, нравился ей куда больше прежнего. То, как уложены его волосы, как выглядит его белое, а не серое лицо. Его одежда и поза были не такими, как она помнила.
Цинь Шань поджала губы, плотно смыкая их. Кулаки сжались, она отвернулась в сторону.
— Ты говорил, что при смертной жизни у тебя была чёлка.
— Была. И волосы были каштановыми, а не чёрными. Не знаю почему, но прическа и длина сохранились в том виде, в каком существовал Призрачный Генерал.
— Ты по-прежнему Призрачный Генерал.
— Больше нет. Мертвецы больше не будут мне подчиняться.
Вэй У Сянь не был уверен в этом, кстати, но молчал. Влезать в этот разговор ему совершенно не хотелось. Однако теорию с контролем мертвецов ему безумно хотелось проверить.
— Тебе просто дали неверный титул. Ты управлял армией мёртвых, а не призраков. Трупы — не призраки. Вот сейчас ты действительно Призрачный Генерал.
— И где же моя армия? — улыбнулся он.
— Я — твоя армия.
Цинь Шань наконец перевела на него взгляд снова. Сэль Шэн смотрел на неё и видел в её глазах те же самые потуги, над которыми он сам трудился всего ничего назад. Видел, как она отчаянно и изо всех сил старается не заплакать.
— Дева Цинь, извини меня за все обиды и боль, что я причинил тебе.
— Заткнись, Цюн Линь. У меня совершенно нет желания слушать это.
Вэнь Нин поник, но не собирался оставлять всё так, как есть. Думал, что сказать, чтобы подсластить ношу. Однако девушка заговорила первой. Цинь Шань вытащила розового деревянного журавлика из волос и бросила ему.
— Ты знаешь, когда мужчины дарят женщинам заколки?
— Конечно.
— Когда?
— В знак подтверждения помолвки, — так тихо, как будто не говорил и вовсе.
— Не припомню, чтобы ты говорил мне о чём-то подобном. Какого чёрта ты сделал это, если ни до, ни после никогда не говорил со мной о своих чувствах? Почему я всё узнала из какой-то трухлявой страницы книги?!
— Прости…
— Ты! — она запнулась, проглатывая горький ком в горле.
Как она ни старалась, но у неё снова не вышло сдержать слёзы, в отличие от Сэль Шэна, который всё-таки справился с поставленной задачей. Солёные горячие капли образовывали струи и текли по щекам.
Вэнь Нин протянул к ней руку, мягко улыбаясь. Цинь Шань бросилась к нему, врезалась в грудь, крепко обняла за шею и припала поцелуем к его губам. Мужчина не ожидал такого поворота событий. Думал, что это будут объятия, к которым он морально подготавливался. Это выходило за все границы его представлений. Занервничал, но не собирался убегать. Больше убегать себе он не позволит.
Хуа Чэн скривился, находя эту ситуацию отвратительной. Это какой-то кошмар. Демон хлопнул ладонью по бедру, привлекая внимание Юнру, и потащил супруга подальше отсюда. Желательно куда-то туда, где покой и тишина. Нет всяких обиженных женщин и орущих сыновей.
Инь Юй с Сэль Шэном тоже ретировались, оставляя тех двоих наедине. Им явно нужно разобраться между собой. Вопросов без ответов у них было в разы больше, чем у молодого господина с Вэнь Нином. Они смогут продолжить завтра, ведь теперь он никуда не пропадёт. Это уж точно.
Сэль Шэн настроил ориентацию обоих полей на духовную энергию дяди, теперь тот не сможет выйти за территорию Призрачного Города так, чтобы об этом не узнал их создатель. Мужчина просто немного переживал, что горячо любимый, важный и нужный человек снова куда-то пропадёт. Это временные меры, пока переживания не поутихнут.
Оставшись вдвоём, Цинь Шань почувствовала вкус свободы. Теперь она могла не думать о посторонних. Говорить и делать всё, что ей хочется. Нужно начать с главного.
— То, что написано от руки внизу страницы, это правда?
— Да. Истинная.
— Но… Господин из великого клана и какая-то простушка, большую жизнь проработавшая в публичном доме… Ты же знаешь, какая профессия у меня была.
— Да, знаю. Ты — библиотекарь Райской усадьбы.
— Я не об этом.
Вэнь Нин набрался храбрости, чтобы посметь погладить её тыльной стороной ладони по щеке. Успокаивал, как видел это себе и как мог позволить. Воспитание — это не шутки.
— У меня нет родителей, которые могли бы осуждающе смотреть на меня или на мою избранницу. Нет родственников, которые твердили бы, что это позор. Моя семья — это Сэль Шэн и хозяин Вэй. Они никогда ничего плохого о тебе не думали, и, тем более, не говорили.
— Может быть, но у тебя статус…
— Я мёртв. Мы равны. У меня нет никакого статуса.
Она смахнула ладонью слёзы со щеки и уткнулась лбом в его грудь.
— Я думала, что потеряла тебя навсегда.
— Я тоже думал, что потерян. Все свои две жизни я так думал. Но теперь всё будет иначе. Призраком быть куда приятнее, чем мертвецом.
— Что теперь будет со мной?
— Ты о том случае, когда я кровью и потом добивался того, чтобы тебя назначили библиотекарем, добился, пришёл сказать тебе, а ты накричала на меня, выгнала и сказала, что, если я договорился, мне и работать? — он улыбался ей.
— Нет. Я не об этом. А тогда я просто нервничала. Ты же знаешь, когда я нервничаю, я…
— Агрессия — твоя защитная реакция. Мне известно. Это ничего.
— Ты такой спокойный и хороший…
Цинь Шань прижалась к его груди. Там, как и всегда не было слышно сердца, но теперь она слышала, как кровь движется по его венам. Теперь он был тёплым и мягким. Слишком уютным.
— Долго искала?
— Нет. Нашла быстро, но расшифровывала дольше, чем хотелось бы.
Вэнь Нин хотел спросить её совсем о другом, но так быстро он не мог заставить себя измениться. Из робкого и застенчивого человека он не мог в кратчайшие сроки превратиться в того мужчину, которым ему давно пора стать. Он будет работать над собой, но пока что у него нет сил переступить через себя.
— Цюн Линь?
Хорошо, что эти силы есть у кое-кого другого.
— Что?
— Знаешь, обычно у людей происходит всё иначе. Сначала они сходятся, у них зарождаются отношения, потом, много после, речь заходит о помолвке и уже после о свадьбе. У нас же всё как-то дико происходит.
— Извини. Мне никогда никто не нравился прежде. Я не знал, с какой стороны к тебе подступиться и что нужно сделать.
— Ты и сейчас не знаешь.
— Да, ты права. Не имею ни малейшего понятия.
— Обними меня, пожалуйста.
Вэнь Нин ощутил прилив паники. Сражался с собой, чтобы добиться нужного результата. Это совсем не одно и то же. Обнимать Сэль Шэна ему давалось куда проще, чем эту миниатюрную невысокую девушку.
Собравшись с мыслями, мужчина положил ладони чуть выше её талии. Замер, словно совершает преступление. Боялся, что может допустить ошибку даже в таком незначительном движении.
— Сожми.
— Что?
— Покрепче. Прижми меня.
Он сглотнул. Ладони поползли по спине, обвивая её. Цинь Шань помогала ему. С высоты своего опыта, навыков и достаточного уровня смелости, эти процедуры не казались ей чем-то сложным. Но были гораздо приятнее, чем все объятия до этого дня.
Девушка обнимала его за шею, притягивая ближе к себе. Гладила затылок, закапываясь пальцами в распущенные волосы. Ей нравилось, как он пахнет. Теперь совсем по-другому.
— Сможешь поцеловать меня?
— Я… Я не…
— Не смотри. Закрой глаза.
Вэнь Нин подчинялся. В этом вопросе он совсем ничего не мог ей предложить. Совершенно безнадёжен и не опытен. Он дрогнул, ощутив тёплый выдох где-то очень близко к своим губам.
— Я принимаю твою заколку, как подтверждение помолвки, — шёпот.
Это сработало как катализатор. Мощный толчок для чего-то такого, что ранее казалось ему совершенно невозможным. Даже в самых сладких снах. Особенно с учётом того, что он уже много лет не спал.
Мужчина подался вперёд, сухим поцелуем примыкая к её губам.
Примечания:
глава была тяжёлой и насыщенной на события. + у меня за плечами переезд в квартиру, где с 24 февраля в холодильнике томился суп и тушёная печень в сковородке. полтора месяца эта красота стояла в холодильнике. я думал, что печень своими ногами уйдёт из квартиры. мыть это всё было испытанием.
это последняя глава арки, перед эпилогом, который займёт одну, две или три главы. сам не знаю ещё. посмотрю, как пойдёт. эпилог будет ещё сложнее для меня. не знаю, сколько потрачу времени, чтобы родить его. но затягивать не буду. безумно хочу видеть статус "завершён". мы почти у цели.
по факту, этот статус можно ставить после этой главы, но всё же осталась парочка незавершённых дел.
надеюсь, глава понравится. она действительно была сложной. и, в качестве пасхалки, могу сказать, что это последняя глава, где фигурирует юнру.