Sanctuaries

Madame La Reine. Кэролайн удивленно покачала головой. Королева. Что ж, если быть честной с самой собой, она чувствовала себя немного польщенной тем, как Реми шутливо приветствовал ее каждый раз, когда она входила в его тенистый бар, что, надо признать, случалось довольно часто. Ей здесь нравилось. «Круазе», или просто «Реми», как его называли постоянные посетители, не был обычным баром. Его могли найти только те, кто знал, где искать — неприметная ржавая металлическая дверь была спрятана в тени грязной фрески в боковом переулке на Бурбон-стрит, и ни один знак не указывал на нее. Завсегдатаи неизменно были связаны с миром сверхъестественного, что делало бар захватывающим местом для выпивки. Реми де Камондо был вампиром, которого обратил сам Клаус. Ему было около четырехсот лет, он был родом из Испании и познакомился с гибридом и его семьей во время их пребывания в этой стране. Типичный представитель испанской аристократии семнадцатого века, он скучал и был совершенно скован строгим протоколом при дворе и удушающими условностями в кругу своих сверстников, что заставляло его все чаще и чаще искать общества интригующего клана Майклсонов после того, как он был представлен Клаусу во время светского собрания в Мадриде. Чем больше он вкушал независимый образ жизни братьев и сестер, тем больше начинал ненавидеть собственное бесцветное существование. И вот однажды он случайно стал свидетелем одного из бесчинств Кола в крестьянской деревне. Поначалу Клаус намеревался просто убить Реми, но постепенно привык терпимо относиться к испанцу и потому предложил ему выбор между смертью и бессмертием. Реми не колебался ни секунды и, как неоднократно говорил Кэролайн, ни разу не пожалел о своем решении. Как бы далеко ни уходила его связь с Первородными, испанец всегда старался сохранять осторожный нейтралитет, когда бы ни возникали конфликты. Он настаивал, чтобы его бар считался ничейной землей, открытой для всех сверхъестественных существ, а для любого, кто не захочет или не сможет подчиниться, дверь навсегда будет зарыта. Давным-давно Реми заколдовал это место — как только он запретит кому-то входить туда, человек, о котором идет речь, никогда больше не сможет найти вход в заведение. Было удивительно, как каждое сверхъестественное уважало правила бара. Все они любили «Реми» за то, что это было место, где никому не приходилось скрывать свою натуру, и лишь очень немногие рисковали навсегда покинуть бар. Кэролайн вспомнила, как Клаус впервые привел ее сюда. Это было на следующий день после их переезда в Новый Орлеан. Они с Элайджей согласились, что будет мудрым маневром как можно скорее сделать их возвращение достоянием общественности, чтобы начать уничтожать ряды Марселя и привлечь как можно больше перебежчиков. Согласно надежному источнику, бывший протеже Клауса планировал пойти против семьи Майклсонов, но до сих пор было неясно, какую форму примет это нападение, именно поэтому они все в первую очередь приехали в Новый Орлеан. Кэролайн на мгновение задумалась, почему Клаус просто не убьет Марселя, но теперь она поняла, что это не в стиле ее мужа. Он любил играть в игры, и, как однажды выразился, выдергивая сорняки, всегда нужно было обязательно захватить корни. «У Реми» был идеальным местом для эффектного появления, и как только Клаус вошел в бар, собственнически положив руку на поясницу Кэролайн, все головы повернулись, а в зале воцарилась полная тишина. Девушка мысленно закатила глаза, увидев высокомерную ухмылку и надменное выражение лица гибрида, но промолчала и постаралась не слишком пугаться десятков пар пристальных глаз. Реми вышел из-за стойки с протянутой рукой и искренней улыбкой. Она вспомнила, как Клаус, казалось, даже был рад видеть своего старого знакомого. — Клаус. Давно не виделись. — Действительно, слишком давно, друг мой. Я уже долгое время с нетерпением жду лучшего в мире Сазерака. Реми снова улыбнулся и указал на бар. — С превеликим удовольствием. За счет заведения, конечно, — он повернулся к Кэролайн и слегка поклонился. — Могу я приготовить Сазерак и для вас, мисс… Клаус наклонил голову и посмотрел на нее сверху вниз, его глаза сияли. — Кэролайн, это Реми де Камондо. Он мой старый друг и владелец этого бара. Если хочешь по-настоящему расстроить его, то зови его Ремиджио, — испанец раздраженно фыркнул, заставив Клауса ухмыльнуться. — Реми, это Кэролайн Майклсон. Моя жена. Если раньше это место было тихим, то теперь оно погрузилось в полный паралич. Буквально все уставились на нее. Если бы не успокаивающая рука Клауса на ее спине, блондинка, вероятно, повернулась бы на каблуках и выбежала из бара так быстро, как только могли нести ее ноги. Но, как всегда, его прикосновения придали ей смелости. Она улыбнулась Реми и протянула руку. — Приятно познакомиться, Реми. Клаус много рассказывал мне об этом месте, и я с нетерпением ждала, когда наконец увижу его. Вампир оправился от своего очевидного оцепенения и, взяв ее за руку, склонился над ней. Кэролайн улыбнулась про себя. Если и было что-то, что ей действительно нравилось во всех этих древних вампирах, так это их рыцарство. Можно было сказать, что они выросли в другую эпоху, независимо от того, сколько веков назад это было. — Миссис Майклсон, для меня большая честь познакомиться с вами. Простите мою невежливость, но это… правда удивительная новость. Возможно, мне понадобится несколько минут, чтобы привыкнуть к мысли, что этот старик, — он усмехнулся Клаусу, который поднял бровь и ухмыльнулся, — наконец-то остепенился. Мои поздравления вам обоим. Господи, мне нужно выпить! Значит, Сазерак? — спросил он, и Кэролайн вопросительно посмотрела на него. Реми улыбнулся и махнул рукой в сторону бара. — Садитесь, пожалуйста. Сазерак, миссис Майклсон, был изобретен в Новом Орлеане в конце восемнадцатого века. Первоначально он был основан на коньяке, но в настоящее время производится из ржаного виски и некоторых других ингредиентов, одним из которых является Абсент. Наверное, можно сказать, что Сазерак — это что-то вроде фирменного коктейля этого города. Кэролайн села за барную стойку рядом с Клаусом, на мгновение поразившись тому, как его чудесно тёплая рука коснулась ее, и улыбнулась Реми. — Теперь ты меня заинтриговал. И зови меня Кэролайн, пожалуйста. Приглушенные разговоры вокруг комнаты возобновились, когда они сели, но девушка могла сказать, что все взгляды были всё еще прикованы к ним, а вампирский слух напряжен до предела. Пока Реми готовил напитки, она заметила, как Клаус оглядывает бар. Он ни в малейшей степени не старался быть незаметным, заставляя всех ёжиться под его пронзительным взглядом. Двое потрепанных мужчин как раз выходили, бросив последний быстрый взгляд на него и Кэролайн. Клаус приподнял бровь, но затем снова повернулся к Реми. — Ну и как дела в наши дни? Место выглядит неизменным, и я так понимаю, ты все еще «нейтральная территория»? Реми бросил на Клауса мимолетный взгляд, нарезая лимонные ломтики. — Я очень надеюсь, что ты здесь не для того, чтобы оспаривать этот статус. — Почему ты так думаешь? У меня есть для этого основания? Кэролайн не могла не заметить, что голос Клауса стал чуть жестче, и была уверена, что Реми тоже это услышал. — Причины сомневаться в моем нейтралитете? Вообще никаких, — он немного поколебался, потом продолжил: — Ты же знаешь, что здесь действительно кое-что изменилось со времени твоего последнего визита, — это был не вопрос, и Клаус лишь коротко кивнул. Реми вздохнул. — Он знает, что ты здесь, Клаус? Первородный сжал руку Кэролайн, видимо, снова пытаясь её успокоить, хотя в этом не было необходимости. Она не боялась врагов, пока он был рядом. — Уверен, что теперь, когда эти двое бродяг только что ушли, знает. Я удивлен, что тебе удалось сохранить беспристрастность. Он может быть очень… настойчивым, когда чего-то хочет. Реми закатил глаза. — Интересно, у кого он этому научился? Но признаю, в последнее время это было непросто, поэтому я не совсем уверен, насколько счастлив видеть тебя здесь. Хотя правда рад слышать, что ты женат, и к тому же на такой очаровательной молодой леди, — он подмигнул Кэролайн и поставил перед ними напитки. Его рука на мгновение задержалась на маленькой салфетке под бокалом Клауса, пока он внимательно рассматривал Первородного. Клаус никак не отреагировал и поднял свой бокал за Кэролайн, одарив ее глубоким, страстным взглядом, который всегда вызывал у нее желание броситься в его объятия и целовать до тех пор, пока не закончится время. Она сделала глоток Сазерака и благодарно улыбнулась Реми. — Это потрясающе. Что-то между горьким и сладким… хотя скорее первое, чем второе. И даже немного острый, — Кэролайн улыбнулась Клаусу. — Не давай мне привыкнуть к этому. Он хихикнул и провел костяшками пальцев по ее щеке. — И позволить проводить с этим необразованным барменом больше времени, чем необходимо? Только через мой труп. Кэролайн хихикнула, а Реми усмехнулся. — Как будто кто-то в здравом уме станет смотреть в сторону женщины, на которой ты женился. — В его словах есть смысл, понимаешь? — заскулила девушка, хмуро глядя на Клауса. — Никто и никогда больше не посмотрит на меня! Как я проживу вечность с этим знанием? Господи, ну почему она всегда хихикает, когда хочет подразнить его? Клаус поставил бокал и наклонился к ней, его губы мягко коснулись мочки ее уха, заставив Кэролайн закрыть глаза, прижаться щекой к его щеке и прислушаться к его почти неслышному шепоту. — Ты будешь жить с этой мыслью вечно, потому что знаешь, что ни один другой мужчина не сможет смотреть на тебя так, как я. Ни один мужчина не мог бы желать тебя так, как я. И ни один другой мужчина, — он нежно поцеловал чувствительное местечко за ее ухом, — никогда не полюбит тебя так, как я. Кэролайн вздрогнула. Как ему удается заставлять бабочек сходить с ума, после бесчисленных раз, когда он говорил ей, что любит? Всякий раз, когда он так делал, это было похоже на самый первый раз, и она задавалась вопросом, было ли это вообще нормально. Они были неразлучны уже несколько месяцев, женаты, носили Сигнум друг друга, вечный знак, который показывал, что один вампир принадлежит другому. Но он по-прежнему заставлял ее чувствовать, будто все началось только вчера. Кэролайн незаметно положила руку ему на сердце, зная, что он любит, когда она это делает, и решила подарить ему несколько собственных бабочек. Ее губы коснулись его виска, и она наклонилась еще ближе. — Никлаус, — выдохнула она. Глаза Майклсона на мгновение закрылись, прежде чем он вернулся в настоящее. Их нежный момент длился не больше нескольких секунд, но не остался незамеченным. Кэролайн спросила себя, разумно ли со стороны Клауса показывать всем, как сильно они любят друг друга, но предположила, что он знает, что делает. Что же до нее, то она была настолько поглощена чувствами к своему мужчине, что не возражала бы, пройтись по улицам Нового Орлеана с мегафоном, объявляя о своей любви к Клаусу каждому жителю города. Плюс туристам. Реми задумчиво посмотрел на них. Он, казалось, не знал, что думать об этом новом событии, и Кэролайн могла сказать, что он никогда не видел Клауса таким. Когда первородный поднял свой бокал, его глаза на секунду задержались на салфетке, и блондинка не смогла удержаться, чтобы не позволить своему взгляду блуждать по маленькому кусочку ткани. В какой-то момент он собирается уничтожить тебя. Не знаю как, но он, кажется, очень уверен в этом. У него есть могущественные союзники, и он на вербене. Осторожно. Клаус никак не отреагировал на письменное сообщение Реми, а просто поднес стакан к губам и сделал глоток. — Ты прав, Реми. Тот, кто даже подумает посмотреть в сторону Кэролайн, должно быть желает смерти, — прокомментировал он, зная, что каждый человек в комнате услышит угрозу в его голосе. Реми кивнул и озорно улыбнулся девушке. — Надеюсь, тот факт, что ни у кого на Свете не хватит смелости снова заговорить с тобой, не помешает тебе в будущем чаще посещать мой бар, Кэролайн? Она хихикнула. — Только если ты скажешь, что где-то в подвалах у тебя припрятаны запасы «Круга»! Широкая улыбка на лице Клауса заставила Реми раздраженно застонать. — Пожалуйста, скажи мне, что он не заразил тебя своей одержимостью «Кругом»! — затем усмехнувшись, испанец кивнул. — У меня еще есть несколько бутылок на складе. Во всяком случае, никто, кроме Клауса, их не заказывает. Но у меня есть ноющее чувство, что отныне мне придется закупать это шампанское оптом, — он посмотрел на Клауса и посерьезнел. — Значит, вы пробудете в городе некоторое время? — Да.

***

Это было чуть больше двух месяцев назад. Возвращение Клауса в Новый Орлеан вызвало большой переполох среди сверхъестественного сообщества, которое было особенно большим в Новом Орлеане. Весть о том, что они с Элайджей теперь женаты и объединяются со своим младшим братом Колом, распространилась, как лесной пожар. Майклсонам даже не пришлось прилагать много усилий, чтобы отделить последователей от Марселя — они приходили толпами, клянясь в верности первородным и в том, что никогда не были верны Марселю. И Клаус, и Элайджа были относительно равнодушны к обетам верности. Те, кто дезертировал при первом же виде опасности, не заслуживают доверия, тем более многие из них по-прежнему регулярно появлялись в окружении Марселя. Казалось бы, бывший протеже Клауса распространял слухи о том, что силы Первородной Семьи ослабевают и они недолго будут лидерами сверхъестественного мира. Братья решили не вести никаких войн открыто, пока не получат полной картины того, что происходит за кулисами. Они переехали в великолепный особняк Клауса в самом сердце Старого Карре. Это был потрясающий дом с невероятно красивым внутренним двориком, каминами в каждой комнате и прекрасной, старомодной кухней. Дом был не так велик, как поместье в Мистик Фоллс, но Кэролайн сразу же влюбилась в это очаровательное здание. Оно было уютным и домашним, излучало тепло и элегантность. Звуки Французского квартала врывались в особняк, как только открывались окна, добавляя чарующую атмосферу их дому. В первую ночь в Новом Орлеане они находились в большом кресле у открытого окна, Кэролайн сидела на коленях у Клауса, их пальцы переплелись, а чувства погрузились в зрелище и звуки на улице. Клаус хотел пригласить ее на ужин, но она отказалась. Единственное, чего хотела Кэролайн, — это впитывать воздух нового города, надежно укрывшись в объятиях мужа, и Майклсон с радостью подчинился. Будь его воля, подумала девушка, она, вероятно, не покидала бы его объятий больше чем на пять минут, и он, казалось, всегда был благодарен за каждую секунду, проведенную ими наедине. На третий день после их приезда Кэролайн впервые встретила знаменитого Марселя. В ту же минуту, как она увидела его, то поняла, что ей не нравится бывший протеже Клауса. Еще минут через десять ее спонтанная неприязнь превратилась в серьезное отвращение. Кэролайн и Сильв сидели на кухне за бокалом вина и обсуждали предстоящее поступление Кэролайн в Тулейн. После долгих раздумий она выбрала специальность по истории искусств. Девушка все больше и больше погружалась в обширную коллекцию произведений искусства Клауса и увлекательные истории, стоящие за этими работами, но решающим фактором был тот вечер, когда Клаус рассказал ей о том, как воссоздал в своем воображении картину Каналетто, подвергаясь пыткам со стороны Майкла и его лакея Прелати. Он притворился обездвиженным, терпя боль, и однажды ночью объяснил Кэролайн, как ему удалось полностью сосредоточиться на картине и блокировать большую часть агонии. Она была заинтригована тем, как произведение искусства может быть настолько завораживающим, и вскоре после этого приняла решение. Клаус был вне себя от радости, когда она рассказала ему об этом. Он старался не подталкивать ее ни в каком направлении, но блондинка могла сказать, что он был очень доволен ее выбором. Кэролайн тоже с нетерпением ждала возможности обсудить с ним свои занятия — он был так хорошо осведомлен, особенно когда дело касалось искусства, и даже если они не всегда разделяли мнения друг друга, им нравилось обсуждать свои взгляды и просто болтать часами. Сильв наливала им вторую порцию, когда в дверь позвонили. Элайджа и Клаус ушли, чтобы встретиться со старым знакомым, намереваясь узнать больше о новых союзниках Марселя, поэтому Кэролайн и Сильв решили остаться и немного отдохнуть. В конце концов, жизнь с первородными была утомительной во многих отношениях. Кэролайн бросила вопросительный взгляд на Сильвию и пошла открывать дверь. Потянув за ручку, она посмотрела прямо в пронзительные глаза высокого красивого чернокожего. Он был дорого одет и излучал агрессивную властность, отражавшуюся в широкой улыбке, которую он подарил ей сейчас. Глаза Кэролайн сузились. Что-то подсказывало ей, что этот человек ей не понравится. Вообще. — Миссис Майклсон, я полагаю? — спросил он темным, бархатистым голосом, от которого у нее почему-то сжались зубы. Она понятия не имела, почему этот парень так ее отталкивает. — Существует не одна миссис Майклсон, — решительно ответила Кэролайн. — И да, я одна из них. Могу я спросить, кто вы? — Прошу прощения. Меня зовут Марсель. Я старый друг Клауса. Он свободен? Значит, это был он. Человек, который намеревался бросить вызов ее мужу. Подбородок девушки вздернулся, а голос стал еще холоднее. — Нет, его нет дома. Хочешь оставить сообщение? Марсель усмехнулся. — Я надеялся, что ты пригласишь меня выпить и позволишь подождать его. Правильно ли я понимаю, что разговариваю сейчас с очаровательной женой Клауса? — Так и есть, — ответила Кэролайн. Как будто он этого не знал. Некоторое время они внимательно изучали друг друга, оценивая, с кем столкнулись. Она пристально посмотрела на Марселя, прежде чем пожать плечами. Что-то подсказывало ей, что на данный момент он не представляет опасности. Не сегодня. Кроме того, она не была уверена, действительно ли Клаус хотел, чтобы она захлопнула дверь перед лицом Марселя, прежде чем узнала, каковы были намерения его бывшего протеже. Она неохотно протянула ему руку. — Я Кэролайн Майклсон. Можешь войти. Он пожал ей руку и слегка кивнул. — Спасибо. Войдя внутрь, мужчина оценивающе оглядел интерьер дома, пока они шли к кухне. Кэролайн не собиралась быть более гостеприимной, чем это было необходимо, поэтому придется обойтись кухней. — Давненько я не бывал в этом доме, — заметил Марсель с легкой улыбкой. — Клаус отсутствовал довольно долго, и я удивлен, что особняк находится в таком превосходном состоянии. С другой стороны, он всегда заботился о том, что принадлежит ему, не так ли? — Кэролайн не ответила, и он продолжил: — А теперь он вернулся, преподнеся обществу новость, которую никто не ожидал услышать от Первородного Вампира. Женат, — цыкнул Марсель. — Я думал, что нет ничего, что могло бы меня удивить, но это действительно так. Без обид. — Не обижаюсь. По причине, которая ускользала от нее, Кэролайн с каждой минутой ненавидела этого человека все больше и была рада, когда они добрались до кухни. Как только они вошли, Сильв настороженно посмотрела на них, ее взгляд был таким же подозрительным, как и у Кэролайн. Она сделала еще один глоток вина, внимательно изучая внешность Марселя. Кэролайн жестом указала на новоприбывшего. — Сильв, это Марсель. Он будет ждать здесь возвращения Клауса. Марсель, это Сильв Майклсон, жена Элайджи. Мужчина подошел к брюнетке, взял ее за руку и поцеловал пальцы. Его глаза были прикованы к ее лицу, когда бархатный голос прошептал: — Я очень рад познакомиться с вами, миссис Майклсон. Глаза Сильв сузились, но она наклонила голову и сказала: — Могу я предложить вам бокал Бордо Блан, пока вы ждете? Кэролайн заметила, что она не попросила его называть ее Сильв. Очевидно, Марсель произвел на ее невестку не больше впечатления, чем на неё саму. — Спасибо, это было бы очень любезно. Кивнув, Сильв налила ему бокал белого вина, затем снова наполнила бокал Кэролайн и свой. — За прекрасных дам Майклсон, — Марсель улыбнулся и поднял бокал. — И за новую дружбу. Когда они выпили, он с любопытством посмотрел на них, снова задержав взгляд на Сильвии. Марсель, казалось, был совершенно очарован ею, что заставило Кэролайн задуматься, было ли это искренним влечением или какой-то боевой тактикой. Клаус и Элайджа, вероятно, смогли бы понять это с первого взгляда, но Кэролайн еще не стала экспертом по человеческим — и сверхчеловеческим — побуждениям. Однако она все больше и больше полагалась на свои инстинкты, и они говорили ей, что этот человек был проблемой. Он откашлялся, не сводя глаз с Сильв. — Надеюсь, вы не обидитесь на мое любопытство, но после того, как Майклсоны были холостяками в течение тысячи лет, тот факт, что Клаус и Элайджа связали себя узами брака, чрезвычайно интригует. Не то чтобы я мог винить их за то, что они выбрали двух таких потрясающих дам. Могу я спросить, как вы с ними познакомились? На мгновение Кэролайн захотелось быть очень невежливой и сказать ему, что это не его чертово дело. Потом она нахмурилась. Что на нее нашло? Обычно она не была такой уж строптивой, особенно с людьми, которых только что встретила, но это, вероятно, было как-то связано с тем фактом, что мужчина, сидящий за кухонным столом, хотел бросить вызов ее Клаусу, который и так достаточно натерпелся за последнее время и был на пути к тому, чтобы стать немного менее Большим Плохим Гибридом. Правда, совсем немного меньше, но все же. Она попыталась подавить свое нежелание и изобразила легкую улыбку. — Сильв и Элайджа давно знакомы. Мы с Клаусом встретились не так давно в Мистик Фоллс. — Ах да, Мистик Фоллс… Судя по тому, что я слышал, это место хочет дать нашему милому маленькому городку некоторую конкуренцию в качестве мировой столицы сверхъестественного. С другой стороны, ведь именно там все началось для всех нас, не так ли? — Кэролайн сделала еще глоток вина. —Так, значит, ты женат? — приветливо спросила она, заставив Марселя издать резкий смешок, который эхом отразился от стен кухни. — Нет, и я не могу представить себе никаких обстоятельств, которые могли бы изменить мое мнение о браке. Даже в мои далекие человеческие дни, когда брак был чем-то вроде обязательного, я не мог позволить себе быть таким сдержанным. Честно говоря, мой социальный статус не сделал бы меня очень желанным мужем, — он снова посмотрел на Сильв, в его взгляде ясно читалось восхищение. — И я твердо убежден, что моногамия лишает нас столь многих заманчивых вариантов. Сильв посмотрела на Марселя с оттенком изысканного презрения. — Позволю себе не согласиться. Это дает нам возможности, о которых мы даже не могли мечтать. При условии, конечно, что ты выйдешь замуж за подходящего человека. Марсель отхлебнул вина и большим пальцем стер каплю с нижней губы. Глаза Кэролайн расширились. Мог ли он быть ещё более очевидным? — И вы вышли замуж за подходящего человека, миссис Майклсон? — спросил он с легкой хрипотцой в голосе. Взгляд Кэролайн метнулся к Сильв, опасаясь, как брюнетка отреагирует на этот весьма непристойный жест. Она расслабилась, когда широкая улыбка озарила лицо ее невестки. Сильв знала, как обращаться с нежеланными поклонниками. Женщина наклонилась вперед, ее сверкающие глаза смотрели на Марселя, а голос звучал мелодично. — Единственный и неповторимый мужчина, который мне когда-нибудь подойдет. — Откуда ты знаешь? — бросил вызов Марсель. — Может быть есть кто-то такой же подходящий для тебя, как Элайджа Майклсон. — Значит, ты так тонко намекаешь на то, что можешь быть этим кем-то? — спросила Сильв с намеком на неподдельное веселье в зеленых глазах. Кэролайн задумалась, сможет ли сама когда-нибудь обрести такую элегантную беспечность. Она искренне на это надеялась. — Может быть. А может, и нет. Хочешь узнать? У Кэролайн перехватило дыхание от дерзости Марселя. Она попыталась убедить себя, что цель его визита — проверить обстановку вокруг семьи Майклсонов, так что удивляться не стоит, но это все равно ее раздражало. Сильв же, напротив, казалась совершенно невозмутимой. — Я бы сказала, заманчиво, но солгала бы. Ты правда не в моем вкусе. Кэролайн подавила смешок при виде очаровательной улыбки, сопровождавшей отказ Сильв. Марсель дерзко ухмыльнулся, но блондинка заметила в его темных глазах что-то похожее на гнев. — Я это уже слышал. — Только не от меня. — Я очень надеюсь, что моей жене не придется повторяться, — послышался ледяной голос из-за кухонной двери. Все трое обернулись и увидели Клауса и Элайджу, стоявших в дверном проеме, скрестив руки на груди и не сводя глаз с Марселя. — Чем мы обязаны неожиданному… удовольствию вашего визита, mon cher ami? — спросил Клаус, явно не слишком довольный тем, что нашел своего бывшего протеже в своем доме, сидящим за кухонным столом с женой и невесткой. И все же Кэролайн показалось, что на лице Клауса мелькнула едва заметная тень сожаления. По какой-то непостижимой причине ее мужу, должно быть, когда-то нравился этот парень. — Я пришел засвидетельствовать свое почтение государю, — ответил Марсель, в голосе которого послышались довольно заметные нотки сарказма. Он встал и подошел к братьям, протягивая им руку. — Клаус, Элайджа. Рад вас видеть. Поздравляю обоих с недавней свадьбой. Честно говоря, никогда не думал, что доживу до того дня, когда вы оба станете домашними. — Это мир сверхъестественного. Все может случиться. Не перенести ли нам этот разговор в кабинет? Я думаю, нам действительно нужно кое-что наверстать. Кэролайн, Сильв, не хотите ли присоединиться? — спросил Клаус с приятной улыбкой, но Кэролайн видела его маску. Это не имело ничего общего с гостеприимством или дружеской болтовней. Скорее инспекция вражеских территорий с обеих сторон. — Нет, спасибо, — ответили обе женщины в унисон, улыбнувшись друг другу. — Но спросите Марселя, как он относится к моногамии. Это довольно увлекательно, — добавила Сильв, поднимая бокал за Марселя и одаривая Элайджу очень похотливой улыбкой. Губы первородного изогнулись в ответной улыбке, и Кэролайн успела заметить еще одну вспышку гнева на лице Марселя, прежде чем трое мужчин удалились в кабинет. Они все должны быть начеку. С тех пор у них с Марселем было довольно много встреч, и все они отличались затяжным напряжением, фальшивыми улыбками и частым хождением вокруг да около. Он был неизменно вежлив со всеми и никогда не делал неверных шагов, но в том, как они с братьями Майклсонами ходили на цыпочках, было что-то очень смущающее. За последние несколько дней напряжение ощутимо нарастало, и Кэролайн стало не по себе. — Итак, — ухмыльнулся Реми, прерывая ее размышления и возвращая блондинку в настоящее. — Занятия закончились сегодня пораньше, или ты просто захотела Сазерак? — И то и другое, — хихикнула она. — Один из моих профессоров заболел, поэтому последние две лекции отменили. А где лучше провести неожиданное свободное время, как не в темном подпольном опиумном притоне? Он фыркнул и скрестил руки на груди. — Постараюсь не обижаться. Последний раз я видел здесь опиум… э-э… вчера. Кэролайн закатила глаза, заставив его усмехнуться. — Значит, Сазерак? — Конечно. У Большого Плохого гибрида, или моего мужа, все еще есть открытый счёт здесь? — Первородный Миллиардер? У него был счет с того дня, как я впервые открыл эту дверь сверхъестественному сброду, который с тех пор часто посещал мое шикарное заведение, — сухо прокомментировал Реми и принялся за работу. Кэролайн с улыбкой наблюдала, как он готовит ей напиток. За последние несколько месяцев между ними установилась осторожная дружба, возникшая из-за любопытства Кэролайн к его покровителям и ко всему сверхъестественному, а также из-за того, что Реми обожал рассказывать самые заумные истории. Клаусу не нравилось их начавшееся взаимопонимание, она это прекрасно понимала, но он никогда не произносил ни единого слова, укрощая свою ревность всякий раз, когда оказывался в ее присутствии. Сначала девушка подумывала о том, чтобы сократить общение с Реми, дабы не расстраивать Клауса больше, чем это было необходимо. Однако после продолжительных обсуждений решила не делать этого. Ее мужчина должен доверять ей, а если он не может, что ж, тогда ему лучше поскорее научиться! Однако она старалась не слишком напрягать его самообладание. Ей бы тоже не понравилось, что он слишком близко начал общаться с другой женщиной. Та, кто приблизится к нему, должна быть очень быстрым бегуном! Понятно, что Клаусу было не по себе, когда она проводила время с Реми. Испанец — если его еще можно было так называть после стольких столетий — был интересным человеком с изрядной долей непринужденного, приятного обаяния. Он был похож на искателя приключений с красивым лицом, длинными волосами песочного цвета, которые обычно стягивал в хвост, и поразительными светло-голубыми глазами. Ему было под тридцать, когда Клаус обратил его, и он излучал некоторую жизнерадостность, зрелую уверенность. Кэролайн находила его приятным на вид, но в мире не было абсолютно ни одного мужчины, который смог бы отвлечь ее мысли от Клауса хотя бы на мгновение. Даже беззаботный Реми. Продолжая смотреть, как он смешивает Сазерак, она вдруг почувствовала что-то в воздухе. По ее коже поползли мурашки, Кэролайн мгновенно напряглась — именно так она чувствовала себя, когда впервые встретила Франческо Прелати, темного колдуна, сыгравшего такую важную роль в том, что Клаус дважды прошел через ад и шесть столетий между этим барахтался в чувстве вины. Но Прелати был на Другой Стороне без возможности когда-либо вернуться в мир живых! Она увидела, как Реми поднял глаза и почти незаметно нахмурился, прежде чем коротко кивнул кому-то позади нее. Словно в замедленной съемке Кэролайн повернулась на своем барном стуле, чтобы встретиться лицом к лицу с очень знакомой фигурой. Это была Бонни.