Когда они, наконец, вернулись в особняк, то обнаружили, что Кол собирается покинуть дом.
— Ты все-таки разыскал Давину? — требовательно спросил Клаус, нахмурившись при виде своего младшего брата в том, что Кол называл своим нарядом «трахни-или-проваливай».
Младший первородный зевнул и поморщился.
— Пока нет. У меня были более неотложные дела, которыми нужно было заняться. И могу я обратить внимание на тот факт, что я не твой посыльный?
Боже. Только не снова.
Постоянно тлеющий конфликт между Клаусом и Колом был на некоторое время прекращен после событий во Франции. Младший Майклсон был так искренне потрясен тем, что случилось с Хенриком и его старшим братом, что на какое-то время совершенно забыл, что миссией его жизни было провоцировать Клауса двадцать четыре на семь. Но теперь, по прошествии нескольких месяцев, они вернулись в режим полноценного соперничества. Особенно Кол, и никто толком не понимал почему.
— Неужели? — воинственно спросил Клаус. — Тогда, пожалуйста, не напрягайся. Хотя ты бы чувствовал себя намного комфортнее у себя дома. Я не управляю отелем, брат. Ты либо участвуешь в семейных делах, внося свой вклад, либо держишься подальше от меня. Выбор за тобой.
— Участие в семейных делах? Ты имеешь в виду, быть у тебя на побегушках, выполняя мелкие поручения, потому что Первородный Гибрид слишком самодоволен и могуществен, чтобы справиться сам?
Клаус зарычал и мрачно уставился на Кола.
— Самодоволен и могуществен? Эта идиома была придумана для тебя, дорогой брат. Прислушайся к себе. Что бы тебя ни просили сделать, по-твоему это всего лишь «мелкое поручение». Поэтому предлагаю навести порядок в собственной голове, прежде чем действовать кому-то на нервы. А теперь иди и найди Давину. И я предупреждаю тебя, Кол. Будь максимально обаятелен и убедителен, выясни, что она знает и каково текущее состояние ее отношений с Марселем, если они у нее есть. Он всегда питал слабость к ведьмам.
О, может быть, поэтому он так увлечен Сильвией.
— И не утруждай себя возвращением, пока не получишь необходимую нам информацию.
Кол кинжально уставился на своего старшего брата.
— Знаешь что, Ник? — начал он, но его прервал Клаус.
— Нет, меня это не интересует. Уходи и возвращайся с какими-нибудь новостями. Разговор окончен.
— Да, сэр! Конечно, сэр! Немедленно, сэр! — сплюнул Кол и, не удостоив их больше ни одним взглядом, вылетел из дома.
Кэролайн вздохнула.
— Это правда было необходимо?
Все еще кипя от злости, Клаус повернулся к ней лицом.
— Да. Это единственный язык, который он понимает. Кол так и не перерос свой подростковый возраст, и ничто другое не может достучаться до него. Поверь мне, я пытался, — Кэролайн успокаивающе положила руку ему на плечо и услышала, как Клаус вздохнул. — Ты бы и не подумала, что ему тысяча лет.
С легким смешком она поцеловала его.
— Иногда трудно представить, что
тебе тысяча лет, если судить по тому, как ты периодически себя ведешь.
Настроение Клауса, казалось, улучшилось, и он игриво улыбнулся.
— Постоянно напоминаешь мне о том, насколько я невероятно стар, а теперь вдруг обвиняешь в том, что мое поведение не соответствует возрасту? Определись, дорогая.
— Хорошо, я соглашусь и дальше напоминать тебе о твоем возрасте. В этом гораздо больше потенциала. Например, в твоём детстве радуги были черно-белыми? Или когда ты смотрел «Парк Юрского периода», это вызвало воспоминания? Или, как насчет…
Клаус поднял руки в знак поражения, смеясь и ероша ее волосы.
— Я понял, спасибо. Дальнейшие примеры совершенно излишни, — с нежной улыбкой он указал наверх. — Примем душ и поговорим?
Кэролайн кивнула, наслаждаясь теплом, которое разлилось внутри нее.
Такой заботливый. На мгновение она вспомнила времена, когда Клаус был ее худшим кошмаром, злейшим врагом ее друзей. Теперь казалось, что этот этап жизни прожил за нее совсем другой человек.
Когда она вышла из душа, Клаус разжег камин, поставил пакет с кровью и два стакана односолодового виски на маленький столик у дивана. Кэролайн улыбнулась. Когда они только начали жить вместе, она удивлялась всякий раз, когда он делал что-то такое…
нормальное.
— Дай мне тоже быстро принять душ. По какой-то непостижимой причине в местах, которые даже не касались чертовой земли, кажется, сейчас трава. Я скоро вернусь.
Кэролайн подавила смешок и свернулась калачиком в углу плюшевого дивана лицом к камину, схватив пакет с кровью и вылив часть содержимого в хрустальный стакан. Она привыкла пить кровь из бокалов, и, каким глупым бы это ни было, но почему-то это заставляло ее чувствовать себя более цивилизованной.
Лениво прислушиваясь к журчанию воды, она закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. В этом моменте было что-то настолько успокаивающее, что, несмотря на то, что Кэролайн все еще была расстроена своей встречей с Бонни, она была полна спокойствия. Клаус стал ее скалой, и она чувствовала, что растет рядом с ним, растет как личность. Он всегда вел ее к мечтам и возвышению над собой, но она также развивалась и на более базовом уровне. Зная, что Клаус всегда будет поддерживать ее, всегда будет на ее стороне, Кэролайн смотрела в лицо своей жизни бесстрашно и с определенной трезвостью, очень непохожей на те беспокойные и небезопасные способы, которые она знала раньше, даже после того, как ее обратили. Не говоря уже о человеческих днях. Это заставило девушку почувствовать себя взрослой, и впервые в своей жизни она ощутила, что ее принимают всерьез, даже другие люди, помимо Клауса. Ее однокурсники, профессора, семья — все они действительно слушали, когда она говорила, и Кэролайн была вне себя от восторга из-за этого факта.
Интересно, что именно новая семейная жизнь также помогла ей повзрослеть. Ее растущая привязанность к Элайдже и Сильв дала девушке двух бесценных советчиков. Разговоры со старшим первородным, которые постепенно начались, когда она впервые остановилась в особняке Майклсонов в Мистик Фоллс, когда они с Клаусом еще не были вместе, продолжались на регулярной основе. Элайджа был очень мудрым человеком, который, как и Клаус, никогда не осуждал ее и не считал наивной. Сильв была немного более приземленной, и даже с ее удивительным образованием, грамотностью и жизнерадостностью — что это делало ее идеальной парой для Элайджи — временами могла быть просто девочкой и безудержно хихикать с Кэролайн. Они подружились с самого начала, сразу после их первой встречи в Норвегии, и их привязанность значительно усилилась с тех пор, как они начали жить под одной крышей, и чаще всего выступали против чрезмерного проявления тестостерона, окружающего их. Блондинка была рада, что ей есть к кому обратиться за любой женской беседой, особенно после того, как ей пришлось оставить Елену и Ребекку в Мистик Фоллс. Они заставляли мужчин закатывать глаза, когда очень драматично падали в обморок при виде Хиддлстона, Камбербэтча и кого бы то ни было еще. Девушки говорили почти обо всем, за одним примечательным исключением — недолгий роман между Сильв и Клаусом много десятилетий назад.
Кэролайн узнала об этом сразу, как только познакомилась с тогда ещё ведьмой, и Клаус понимал, что она осведомлена об этом. Не так давно блондинка узнала ещё и то, что вопреки тому, во что верили Сильв и Клаус, Элайджа всегда знал о том, что произошло между его нынешней женой и его младшим братом, хотя и никогда не говорил им об этом.
Эта короткая интрижка ничего не значила ни для кого из них двоих, и не то чтобы она стояла между Кэролайн и Сильв, но они просто молчаливо согласились не затрагивать эту тему.
А потом появился Кол. Кэролайн и младший Майклсон довольно хорошо ладили. Ей нравилось постоянное подшучивание, а первородный всегда был полон безумных идей. Всего две недели назад, когда Клаус и Элайджа уехали на несколько часов, он подъехал к дому на «Кадиллаке» 1960 года с откидным верхом, молча схватил Кэролайн и Сильв за руки и отвез их в убогую захудалую лачугу бара на берегу какого-то заброшенного протока. В заведении не подавали ничего, кроме абсента, а посетители выглядели так, словно потерпели кораблекрушение в восемнадцатом веке и с тех пор живут в глубинах болота. На них троих смотрели так, словно они упали с небес, особенно на Кэролайн и Сильв. В один момент тот, кто казалось был лидером кораблекрушения, подошел к Колу и бросил ему вызов на игру в выпивку, призом в которой были две женщины. Кол продолжал блефовать, делая вид, что уже с трудом стоит на ногах и не может удержать свой ликер в руках, в то время как Кэролайн и Сильв изо всех сил старались выглядеть напуганными, осушая один Абсент за другим и громко умоляя Кола не рисковать их незапятнанной добродетелью. В какой-то момент соперник Кола просто молча упал со стула и отключился, заставив двух женщин громко поблагодарить его за то, что он сохранил их девственность.
На обратном пути небеса открыли свои шлюзы, и они сидели в кабриолете с опущенной крышей, промокшие насквозь, и пели во всю глотку. Кол правда выглядел немного счастливым, и Кэролайн, и Сильв должны были признать, что действительно весело провели время. Никто из троих никогда не упоминал о своей поездке старшим Майклсонам. Казалось правильным хранить этот маленький секрет. Время от времени Кол начинал называть их обеих «сестрами» и, казалось, чувствовал себя все более комфортно в их обществе.
Но как бы хорошо они ни ладили, это никак не улучшило его отношения с Клаусом. Кол очень уважал Элайджу, который был единственным, кто по-настоящему мог достучаться до него время от времени, но Клаус был совершенно другой историей.
Они непрерывно огрызались, точно зная, как нажимать на кнопки друг друга. Атмосфера ощутимо напрягалась, каждый раз как только они оказывались в одной комнате, и Кэролайн знала, что это озадачивало Клауса. Он много думал об этом, но так и не нашел ни одной зацепки. И Майклсон просто не мог справиться со своим младшим братом.
У Кэролайн было смутное подозрение, что Кол каким-то образом пытался заставить Клауса относиться к нему более серьезно, но каждый раз терпел неудачу. Клаус пытался, но язвительность Кола только ухудшала ситуацию. Хотя можно считать прогрессом то, что гибрид уже несколько недель не закалывал своего брата кинжалом. Внешне они выступали единым фронтом, но у Кэролайн было отчетливое ощущение, что братья находятся на пути к серьезным последствиям, и поэтому ломала голову, чтобы найти способ избежать этого. Было похоже на то, что они двое были гранатами, которые вот-вот взорвутся, и, как бы Клаус обычно ни ценил ее мнение обо всем остальном, он, казалось, был немного глух на ухо, когда дело касалось Кола. Что ж, ей просто придется продолжать пытаться.
Почувствовав пару рук на своем плече, Кэролайн вздохнула. Секунду спустя его губы оказались на ее волосах, и Клаус нежно обнял блондинку, прежде чем обойти диван, схватить свой напиток и опуститься на подушки рядом с ней. Она повернулась к нему, подтянула ноги и скрестила их, разглядывая его внешность. Он был одет в черные джинсы, волосы все еще были влажными, и выглядел он совершенно непринужденно, как и всегда, когда они оставались наедине.
Такой красивый…
— Как ты себя чувствуешь, любовь моя? — спросил он, поднося бокал к губам.
— Совершенно измотана, — ответила она с озорной усмешкой при мысли об их жарких моментах в заброшенном саду, заставив его усмехнуться от удовольствия.
— Ах, но, если мне не изменяет память, это меня использовали. И очень, очень удовлетворительно, если позволишь добавить.
Кэролайн улыбнулась, нежность наполнила ее глаза.
— Очень рада это слышать. Даже боюсь подумать о последствиях того, что Большой Плохой Гибрид останется неудовлетворенным!
— Тогда вам лучше каждый раз начинать свою игру, миссис Майклсон, иначе вы не сможете встать с постели, пока я полностью не вымотаюсь. А ты знаешь, что этого нелегко достичь.
Хихикая, она парировала:
— Это должно быть угрозой? Если так, то ты теряешь хватку — чувствую, в следующий раз я буду скучать в постели!
Клаус взял ее руку и нежно поцеловал.
— Ну и кто теперь сыплет пустыми угрозами, любовь моя? — усмехнулся он. — Итак, ты не хочешь поведать мне, что такого Бонни сказала тебе, что так сильно тебя расстроило?
Кэролайн перевела дыхание и начала пересказывать свой разговор с ведьмой. Она ничего не могла сделать, чтобы остановить боль, проскользнувшую в ее голосе, когда рассказала ему о том, как Бонни призналась, что подружилась с ней только из-за Елены. Боже, как она ненавидела то, как тихо звучал ее голос!
Глаза Клауса сузились, и было очевидно, что, окажись Бонни где-нибудь в пределах досягаемости, он бы с превеликим удовольствием оторвал бы ей голову. Но первородный просто кивнул.
— Иди сюда, — прошептал он.
Кэролайн села к нему на колени, положив голову на плечо. Он крепко прижал ее к себе, легонько поцеловал в щеку, прежде чем заговорил.
— Ты знаешь, как я ненавижу видеть, что тебе больно, — Клаус снова поцеловал ее, и Кэролайн приготовилась к речи о том, как он всегда говорил, что Бонни не была хорошей, и что ей следовало позволить ему убить ее, когда он планировал несколько месяцев назад. Они боролись за это зубами и ногтями и, наконец, пошли на компромисс на условиях, что Клаус все же усмирит ведьму, если она сделает еще один шаг против любого члена семьи Майклсонов.
Но он, как обычно, удивил её.
— Как бы мне ни хотелось поучаствовать в раунде избиения ведьмы, позволь сказать вот что. Бонни примкнула к черной магии, пункт первый. Это означает, что теперь часть ее натуры — причинять боль и страдания. Не сомневаюсь, что ее первоначальные чувства к тебе, возможно, правда не отличались чрезмерной сестринской любовью, но они, безусловно, не были такими негативными, как она их описывала. Вдобавок ко всему, Беннет знает тебя достаточно хорошо, чтобы нанести удар там, где, как она знает, тебе будет больнее всего. По причинам, не поддающимся пониманию, Кэролайн, внутри тебя есть маленький скрытый голос, шепчущий, что твое естественное состояние — всегда быть второй после своей подруги Елены, и Бонни хорошо это знает. Пункт второй, и хорошенько подумай о нём — зачем ей было приходить, чтобы предупредить тебя, любовь моя, если не из какого-то остаточного чувства дружбы? Она сама сказала, что не хочет, чтобы ты пошла ко дну вместе со мной. Не то чтобы я когда-нибудь это сделаю, но к делу это не относится. Так что, каким бы образом ни начались ваши отношения, можешь быть уверена, она правда была твоим другом до того, как поддалась черной стороне магии.
Теперь они смотрели друг другу в глаза, а костяшки пальцев Клауса нежно касались ее щеки.
Как ему всегда удается заставить меня чувствовать себя лучше, когда мне больно или я злюсь? Даже когда речь идет о ком-то, кого он презирает?
— А теперь слушай очень внимательно, моя дорогая. Ты знаешь, что я уже говорил тебе об этом раньше, но не перебивай. Ничто в тебе не относится ко «второму выбору», и я очень надеюсь, что ты уже начала мне верить. Однако, если моего слова недостаточно, просто поговори немного с Элайджей. Или Сильв. Или даже с Колом, если уж на то пошло. Ты не только чрезвычайно красивая женщина, ты чрезвычайно красивый
человек. Посмотри, как ты дала мне шанс, несмотря на то, кто я. Посмотри, как ты неустанно поддерживаешь свою семью и друзей во всем, что мы делаем, несмотря ни на что. Посмотри, как ты постоянно пытаешься помирить меня и Кола. Не то чтобы у нас было много надежд. И, в первую очередь, посмотри, как ты учишься, наблюдаешь, развиваешься и расширяешь свою удивительную личность каждый день. Подумай о своей человеческой жизни, Кэролайн, и посмотри на себя сейчас. Ты преодолела захватывающий путь, — он остановился на мгновение, чтобы еще раз поцеловать ее руку. — Можешь ли ты честно сказать мне, что веришь, что кто-нибудь в здравом уме даже подумает о том, чтобы поставить Елену вместо тебя? Как бы внимательно я ни присматривался, я не вижу, чтобы она изменилась с тех пор, как я впервые встретил ее. Она терпима, но никогда не развивалась. Ты, любовь моя, постоянно растешь, и я никогда не перестану восхищаться этой удивительной женщиной, которая находится рядом со мной и с каждым днем становится все более очаровательной.
Кэролайн даже не стыдилась слез, струившихся по ее лицу. Клаус покачал головой и наклонился вперед, чтобы нежно коснуться ее губ своими.
— Ты же знаешь, мне всегда хочется учинить террор и погром в крупной западной столице, когда я вижу, как ты плачешь, так что ради… всего святого, тебе лучше вытереть слезы!
Кэролайн шмыгнула носом и глубже прижалась к его груди.
— Спасибо тебе, Никлаус, — просто прошептала она.
— За что, черт возьми, ты меня благодаришь?!
— За то, что ты моя опора… и мое тепло.
Она увидела неприкрытые эмоции в глазах мужа и потянулась к его лицу, накрыв его губы своими. Они целовались очень долго, медленно, с любовью, смакуя друг друга и упиваясь знакомой, но волнующей сладостью.
— И что теперь будет? — спросила Кэролайн, когда они наконец оторвались друг от друга и снова устроились в своих успокаивающих объятиях. — Бонни… как ты думаешь, что она планирует?
— Я пытаюсь всё выяснить, но это несколько запутанно. Давина, ведьма, с которой должен говорить Кол, — Белая Ведьма и все еще очень молода, но что-то подсказывает мне, что она станет невероятно могущественной и может быть грозным союзником в ближайшем будущем. Ещё она очень глубоко укоренилась в мире колдовства, несмотря на то, что в некотором роде отшельница. Поэтому я надеюсь получить некоторую информацию о возможном заговоре Бонни или, если Давина ничего об этом не знает, о любых других событиях, которые она заметила.
Кэролайн вопросительно посмотрела на него.
— Почему бы тебе самому не спросить эту Давину?
Клаус тихонько вздохнул и закатил глаза.
— Я хотел дать Колу какое-нибудь занятие. И у меня есть основания полагать, что он мог бы извлечь из нее больше информации, чем я.
— И почему же?
— Ходят слухи, что Давина питает слабость к Колу, и я намерен использовать это в наших интересах.
— Как Кол относится к этому?
Клаус злобно ухмыльнулся.
— Он понятия не имеет.
Кэролайн раздраженно фыркнула.
— Большой Плохой гибрид снова в деле, да?
— Прости, любовь моя, я не могу претендовать на всю заслугу в этом деле. На самом деле это было предложение Элайджи.
— Твой брат может быть таким удивительно злым! — хихикнула она. — Кстати говоря, ты виделся с Калигулой сегодня утром?
Глаза Клауса загорелись, как и всегда при любом упоминании о его лошади. Несколько месяцев назад Кэролайн подарила ему на день рождения черного жеребца цвета полуночи. Ее муж и лошадь бросили один внимательный взгляд друг на друга и мгновенно влюбились. Что ж, это был сложный вид любви. Калигула выглядел почти точь-в-точь как Темпест, которая была любимой лошадью Клауса в четырнадцатом веке и была жестоко убита Майклом. Помимо их внешности, еще одним сходством между двумя жеребцами был их огненный дух. Калигула постоянно сражался с Клаусом, но с первородным по-другому и быть не могло. Когда они переехали в Новый Орлеан, Клаус привез с собой Калигулу, и лошадь теперь стояла в конюшне за городом. Майклсон почти ежедневно ходил посмотреть на вороного и всегда был в приподнятом настроении, когда возвращался с одной из своих напряженных прогулок и очередной битвы с непокорной лошадью.
— Да, виделся. Эта чертова пахотная лошадь становится все более надоедливой с каждым днем. Ты правда знаешь, как их выбирать, не так ли, милая? — хихикнул он.
— Встроенные антенны на крутых парней — это проклятие, — злобно ухмыльнулась Кэролайн и потянулась за своим стаканом виски.
— И благословение для плохих мальчиков, — прошептал Клаус.
***
Кол вернулся через два дня, все в той же одежде и пропахший дешевым алкоголем. Кэролайн была на кухне с пакетом крови, когда он прошаркал в комнату и направился прямо к холодильнику. Майклсон молча схватил пиво и плюхнулся на кресло, одарив Кэролайн легкой улыбкой и сделав несколько глотков. Мгновением позже в дверях появился Клаус, напрягшийся при виде своего младшего брата, который очень старательно игнорировал его. Глаза старшего первородного сузились.
У меня плохое предчувствие…
— Ты говорил с Давиной? — потребовал Клаус, не потрудившись скрыть свое раздражение.
Кол сделал еще один глоток пива и пожал плечами.
— Нет. Поехал к ней домой, ее там не было, оставил сообщение, от нее ничего не было слышно.
Ох-ох.
Клаус выпрямился во весь рост, сделал два размеренных шага на кухню и перегнулся через стойку, его лицо превратилось в маску гнева, когда он уставился на своего младшего брата.
— Я устал от этого, Кол. Ты продолжаешь ныть о том, что никто не воспринимает тебя всерьез, но всякий раз, когда тебя просят выполнить задание, ведешь себя как надутый ребенок. В чем твоя чертова проблема, брат?
Младший первородный грохнул бутылкой о стойку. Она разбилась, разбросав десятки маленьких осколков по кухне.
— Ты хочешь знать, в чем моя проблема, Ник? Ладно, я тебе скажу! То, что ты ведешь себя как Всемогущий Господь, — вот моя проблема! Это меня бесит! Кто сделал тебя главой этой семьи? Почему мы все должны кланяться тебе и танцевать под твою дудку? Почему, Ник? Что делает тебя
моим боссом? — крикнул Кол, лицо которого наполнилось яростью.
Кэролайн затаила дыхание. Она надеялась, что ее присутствия будет достаточно, чтобы убедить Клауса не делать ничего такого, о чем он потом может пожалеть. Обычно, чем больше кто-то кричал на него, тем спокойнее он становился, но все ставки отменялись, когда дело касалось Кола. Она видела, как гибрид стиснул зубы, а его голос понизился до рычания.
— Ну, дорогой брат, я бы сказал, что обстоятельства сделали меня главой этой семьи. Буду рад привести несколько примеров. Во-первых, наш отец, который охотился за нами тысячелетие. Ты бы смог защитить семью от него на протяжении тысячи лет? Думаю, нет. Во-вторых, твои буйства. И Элайджа, и я должны были спасти твою шею и уберечь семью от разоблачения так много раз, что я потерял счет. У тебя нет никакого контроля над своим импульсом, и ты немедленно выполняешь каждую свою прихоть, даже не задумываясь о том, какие последствия это может иметь. Хочешь быть частью этой семьи? Хорошо. Но до тех пор, пока ты не сможешь взять на себя какую-то ответственность, показать себя достойным нашего доверия и думать о чем-то другом, кроме собственных удовольствий, я буду продолжать действовать как Всемогущий Бог, и до тех пор, пока ты живешь под моей крышей, Кол Майклсон, я буду твоим чертовым боссом!
Кол схватил первую попавшуюся вещь, которой оказалась бутылкой красного вина, и изо всех сил швырнул ее в сторону брата. Клаус легко уклонился от снаряда, и бутылка врезалась в стену рядом с Кэролайн, обрызгав ее вином и заставив вскрикнуть.
Черт, это нехорошо! Он придет в ярость!
Одним быстрым шагом она оказалась рядом с Клаусом и положила руку ему на плечо. Он был так напряжен, что, наверное, лопнул бы, если бы она ткнула его в грудь.
— Прости, Кэролайн, — пробормотал Кол. — Я не хотел…
— Все в порядке, — поспешила заверить она его. — В любом случае мне не слишком нравилась эта рубашка.
Клаус осторожно убрал ее руку и сделал шаг к брату.
— Убирайся.
— Никлаус, — начала говорить Кэролайн, но он просто поднял руку.
— Кол, ты покинешь мой дом. Сейчас. Я не желаю видеть тебя снова в обозримом будущем. Возвращайся, когда решишь, хочешь ли быть частью этой семьи. А до тех пор делай все, что тебе заблагорассудится, но не здесь.
Клаус скрестил руки на груди и впился взглядом в Кола, который, наконец, понял серьёзность брата. Он зарычал и широко распахнул дверь.
— Ты пожалеешь об этом, Ник! Клянусь тебе, придет день, когда ты пожалеешь, что не был мне братом!
Кэролайн видела, что Клаус сейчас впадает в полную ярость.
— Я не понимаю, как, Кол, когда я буду так глубоко наслаждаться тишиной и покоем, которые наконец установятся в этом доме, как только ты уйдешь. И это примерно… сейчас!
С криком Кол вылетел из дома, оставив Кэролайн и Клауса смотреть ему вслед.
— Эй, — тихо пробормотала девушка после минуты молчания. Она знала, как Майклсон ненавидел ссоры со своей семьей, и было ясно, что он будет страдать из-за потасовки с младшим братом, какими бы напряженными ни были их отношения. — С тобой все в порядке?
Клаус повернулся и притянул ее в свои объятия.
— Он сводит меня с ума, Кэролайн! Я просто не могу понять, почему Кол продолжает быть таким чертовски трудным! Да, я знаю, что слишком легко позволил ему выбесить меня, но… Черт возьми!
Он резко выдохнул, и Кэролайн начала успокаивающе гладить мужчину по спине, равномерно дыша ему в грудь, надеясь помочь ему успокоиться.
— Ты все уладишь, Никлаус. Послушай, я думаю, он отчаянно хочет, чтобы ты отнёсся к нему серьезно, возложил на него часть ответственности за семью. Кол так высоко ценит тебя, и ему нелегко с таким чрезмерно могущественным братом, — тихо сказала она, заставляя его покачать головой.
— Как я должен относиться к нему серьезно, если он продолжает так себя вести? — спросил он с легким намеком на отчаяние в голосе.
— Вы оба немного, э-э, несговорчивы, когда дело касается друг друга. Дай воде немного времени успокоиться, а потом попробуй еще раз, хорошо?
Клаус фыркнул.
— Почему это я всегда должен пытаться? — пожаловался он.
Кэролайн позволила своим рукам проникнуть ему под рубашку, поглаживая обнаженную спину и заставляя его вздыхать.
— Потому что ты старше, мудрее, ладно, большую часть времени, конечно, и величественнее. Не так ли, Никлаус? — промурлыкала она и услышала, как он усмехнулся.
— Хорошая тактика, любовь моя. Но тебе придётся постараться получше, чтобы заставить меня уступить, и у меня такое чувство, что я буду безмерно наслаждаться твоими усилиями. Но как насчет того, чтобы сначала снять с тебя эту рубашку? От тебя пахнет так, словно ты купалась в замке Мутон-Ротшильд — не то чтобы мне не нравилась эта идея, но я гораздо больше предпочитаю удивительно чистый, опьяняющий аромат твоей кожи.
Кэролайн хихикнула.
— Тогда я пойду смою эту дрянь.
Он озорно посмотрел на нее.
— Ну вообще…
Кэролайн не заметила, как он пошевелился, ее рубашка исчезла, а его рот оказался на пятнах вина на ее груди.
— Никлаус! — выдохнула она, сразу же почувствовав жар между ног. — Спальня!
Она даже не хотела думать о лицах Сильв и Элайджи, если они случайно войдут к ним сейчас.
Клаус просто ухмыльнулся, поднял на нее глаза, проводя языком по девичьей груди, заставляя ее застонать и закрыть глаза от удовольствия.
— Может быть, позже.
***
Прошло несколько дней, а Клаус все еще переживал из-за своей ссоры с Колом. Кэролайн тщетно пыталась уговорить его поговорить с младшим братом, но он был так упрям, что она сочла нужным на короткое время прекратить эту тему. Сидя в кабинете со своими книгами, девушка попыталась сосредоточиться на том, как определить специфические образцы стиля Магдалины в наскальных рисунках раннего бронзового века, но мысли о Клаусе и Коле продолжали прокрадываться в ее сознание, пока она не откинулась на спинку стула с тяжелым фырканьем.
Клаус был раздражителен с тех пор, как поссорился со своим младшим братом, хотя и прилагал видимые усилия, чтобы не показывать этого.
Ему нужно отвлечься. Что-то, на что он может пожаловаться. И тут ее осенило.
Ну конечно! Как я раньше об этом не подумала?
Схватив телефон, блондинка быстро набрала номер.
—
Кэр?
— Привет, Елена. Как у тебя дела? Боже, мы не разговаривали по крайней мере три дня!
—
Не тебе мне об этом рассказывать, я безумно по тебе скучаю! Итак, как продвигаются дела в колледже на этой неделе?
— Я пытаюсь поставить себя на место какого-нибудь палеолитического шамана, который, должно быть, выкурил около тонны травки, прежде чем изобразить свои психоделические видения на стене какой-нибудь пещеры во Франции. Клянусь тебе, этот парень нарисовал пещеру только потому, что знал, что это чертовски всех смутит миллион лет спустя, — она услышала, как хихикнула ее подруга. — Как там дела в Мистик Фоллс?
—
Стефан пытается уломать Ребекку на охоту на зайчиков. Сейчас она потакает ему, но думаю, она жульничает. Ты бы видела отвращение на ее лице, когда Майклсон в первый раз попробовала зайчика — она выглядела так, будто ее сейчас стошнит прямо на туфли Стефана.
Кэролайн усмехнулась, представив себе эту сцену. Она была почти уверена, что Бекс правда обманывала Сальваторе.
— Так как там Деймон? — спросила Майклсон и услышала, как Елена тихо и блаженно вздохнула.
Казалось, они все еще были на седьмом небе от счастья, как и она с Клаусом, и Кэролайн была счастлива за своих друзей. Им потребовалось достаточно времени, чтобы наконец решить свои проблемы, поэтому они заслужили несколько спокойных мгновений.
—
Все хорошо, хотя у меня такое чувство, что ему немного скучно. С тех пор как вы, ребята, ушли, ему не к кому было придраться — Клаус ушел, Кол ушел, а Стефан не поддается на его подколы. Я думаю, мне нужно найти ему новую цель.
Кэролайн откашлялась.
— На самом деле, это то, почему я звоню. У меня… вроде как такая же проблема с Клаусом. Он сильно поругался с Колом и выгнал его из дома, и с тех пор был немного ворчливым. Я знаю, что он скучает по своему брату, хотя, вероятно, пронзил бы меня колом за эти слова, и я думаю, что ему будет хорошо, если он немного отвлечется. Кроме меня, я имею в виду, — добавила она, вызвав у них обеих смешки. — Как думаете, ребята, вы могли бы навестить нас? Все четверо?
—
Я бы с удовольствием, Кэр! И уверена, что и Ребекка, и Стефан согласятся. Что касается Деймона… что ж, он никогда не отпустит меня одну, так что убеждать особо не нужно. Но как ты убедишь Клауса оставить Деймона под одной крышей? И притом добровольно?
Кэролайн усмехнулась.
— Это начинается с секса «пожалуйста-Клаус-позволь-им-остаться», за которым следует секс «спасибо-тебе-за-любезное-согласие» и заканчивается сексом «конечно-ты-все-еще-босс».
Они снова рассмеялись, и Кэролайн позволила теплу наполнить себя при мысли о Клаусе в ее объятиях. Она не упомянула своей подруге, что все превратится в секс «Клаус-я-люблю-тебя-как-сумасшедшая» примерно через две секунды.
— Елена, как думаешь, ты можешь попросить Тайлера присмотреть за моей мамой, пока тебя не будет? Я не верю, что что-нибудь случится, но мне было бы немного легче.
— Конечно, я позвоню ему прямо сейчас, затем поговорю с остальными и дам тебе знать, когда мы приедем. Я так хочу снова увидеть тебя, Кэр!
— То же самое. Люблю тебя, Елена!
—
Я тоже тебя люблю!
Кэролайн убрала телефон. Она знала, что ей следовало сначала спросить, никто ли не против гостей, но серьезно в этом сомневалась. Сильв было бы приятно снова увидеть Беку и Елену, и, самое главное, Клаус смог бы доставать Деймона за то, что он… ну, был
Деймоном. Если быть совершенно честной с собой, это немного отвлекло бы ещё и Кэролайн от того факта, что её муж все больше и больше погружался в свой план захвата того, что он называл потерянными территориями.
Когда они были вместе, он был непоколебимо любящим, страстным и полностью сосредоточенным на ней, но вся разведывательная миссия отнимала у него все больше времени, и это беспокоило ее.
Услышав хлопок входной двери, Кэролайн наклонила голову и прислушалась. Сильв вернулась, на этот раз без Элайджи.
— Сильв? — позвала она, подавив смешок при звуке стопки бумаги, брошенной на столик в прихожей.
Новый месяц, новая куча журналов. Сильв была серьезным фанатом машин и могла часами пускать слюни над фотографиями спортивных автомобилей или читать последние сплетни Формулы-1.
Кэролайн весело покачала головой.
— Новые дополнения в коллекцию порно машин?
Секунду спустя Сильв выглянула из-за угла, ее глаза ярко сияли, что заставило Кэролайн приподнять брови.
О-о, она нашла любовь всей своей жизни. Опять. Бедный Элайджа… приходится конкурировать с автомобилями всех видов.
Тремя быстрыми шагами женщина оказалась рядом с Кэролайн и сунул ей в лицо журнал.
— Боже милостивый, посмотри на это, — промурлыкала она, указывая на фотографию изящного спортивного автомобиля. — Aston Martin Vanquish с матово-черной отделкой. Ты когда-нибудь видела что-нибудь настолько красивое?
— Да, — хихикнула Кэролайн. — И он живет в этом доме.
Ее невестка закатила глаза и усмехнулась.
— Я сейчас говорю о неодушевленных предметах.
Хихикая, Кэролайн подняла руку.
— Пожалуйста, скажи, что ты не думаешь о машинах, когда… исполняешь свои супружеские обязанности!
— Нет. Совсем нет времени на раздумья, — подмигнула Сильв, заставив Кэролайн улыбнуться в ответ.
— Прежде чем ты снова начнешь радоваться возможному сексу втроем со своим новым бойфрендом-британцем Астоном и его другом Мартином, я пригласила Елену и Сальваторов в гости, конечно, с Бекой. Надеюсь, ты не возражаешь?
Брюнетка улыбнулась.
— Конечно, нет. Отличная идея, потому что я считаю, что это может сделать Клауса немного менее похожим на Сварливого Кота. Вся эта история с Колом по-настоящему раздражает его, не так ли?
— Так и есть, вот почему я подумала, что если он сможет задирать Деймона каждый день перед завтраком, то немного взбодрится, — вздохнула Кэролайн. — И, возможно, Клаус сможет провести пару хороших бесед со Стефаном. Они как раз начинали по крупицам восстанавливать свою дружбу, когда мы ушли, и я надеюсь, смогут продолжить. Элайджа тоже не будет возражать?
— Совершенно верно. Я знаю, что он скучал по Беке, так что будет рад ее видеть. Что сказал Клаус?
Кэролайн поежилась.
— Я еще не сообщила ему такие хорошие новости.
Теперь лицо Сильв расплылось в широкой ухмылке.
— Что ж, удачи тебе с этим. Кстати, я недавно столкнулась с Марселем. Снова. Судя по частоте этих встреч, в них нет ничего случайного, и это серьезно действует мне на нервы. Я подумываю о том, чтобы рассказать Элайдже, но у меня странное чувство, что убийство Марселя, вероятно, расстроит Клауса еще больше.
— Что он сказал? — спросила Кэролайн, скорчив гримасу.
Может быть, Элайдже и не следует убивать Марселя, но он определенно должен заставить его уехать на край Света. Монголия звучит неплохо.
На прекрасном лице Сильв появилось задумчивое выражение.
— Большая часть была обычной чепухой о том, как он находит меня такой соблазнительной, очаровательной, пленительной, бла-бла-бла. Но то, что он сказал дальше, не выходит у меня из головы. Его точные слова были: «Есть кое-что, что я могу дать тебе, то, что никто другой не может, даже Элайджа Майклсон». Сначала я подумала, что это один из его постоянных сексуальных намеков, но когда сказала ему, что, даже если бы он жил тысячу лет, я все равно выбирала бы Элайджу вместо него, Марсель сказал: «Может ли он сделать тебя одной из самых могущественных женщин в мире?».
Нахмурившись, Кэролайн вопросительно посмотрела на свою невестку.
— Что он имел в виду? Ты его спрашивала?
— Да. Марсель ухмыльнулся и покачал головой. «Может быть, я просто шучу», — сказал он. А потом стал таким липким и обольстительным, говоря что-то о том, как он ждёт того дня, когда я пойму, что должна стать королевой. Нервы этого человека просто поразительны.
Поигрывая шариковой ручкой, Кэролайн подумала, стоит ли ей задавать вопрос, который сейчас крутился у неё в голове.
Они так хорошо ладили, но это определенно вторгалось в личную жизнь Сильв, и Кэролайн чувствовала себя очень неуютно.
Но это касалось Элайджи, а шурина она так любила.
Давай же, Кэролайн!
— Сильв, я знаю, это не мое дело, но… тебя влечет к Марселю? — осторожно спросила она, надеясь, что невестка не обидится на нее за личный вопрос, но та только улыбнулась и сжала ее руку.
— Я когда-нибудь говорила тебе, как рада, что ты моя сестра? И Элайджи, если уж на то пошло? — Кэролайн покраснела и покачала головой. — Мне нравится, как ты продолжаешь присматривать за всеми в этой семье. И ответ на твой вопрос — нет. Марсель меня нисколько не привлекает. Я не лгала, когда сказала ему, что он не в моем вкусе. Но что гораздо важнее, я люблю Элайджу так, что не оставляю места ни для кого другого. Даже для самой мысли о ком-то другом. Думаю, ты понимаешь меня. Вспомни о Реми. Не то чтобы он преследует тебя так явно, как Марсель пристает ко мне, но думаю, ты отдаёшь себе отчет в том, что он очень влюблен в тебя. Я знаю, он тебе нравится, но могла бы ты серьезно подумать о том, чтобы даже держаться с ним за руки?
Кэролайн покачала головой. В этом Сильв была прав. Она знала, что нравится Реми, не то чтобы он открыто показывал это, но она не была слепой или глухой. Было что-то в том, как бармен улыбался ей, и в очень особом тоне его голоса, когда они разговаривали, и в блеске его глаз всякий раз, когда они останавливались на ней, пока Клаус не смотрел. По общему признанию, она чувствовала себя польщенной, и ей нравился Реми, но это было пределом ее чувств. Как она обнаружила давным-давно, Клаус был ее Омегой, за неимением лучшего слова. Как бы это ни началось, что бы ни случилось в будущем и по какому бы пути она ни пошла, в конце концов это всегда приведет ее к нему. Ни у одного другого мужчины не было ни малейшего шанса когда-либо сбить ее с пути истинного, что бы ни происходило между ней и Клаусом в дальнейшем, как бы часто он ни отсутствовал и что бы ни делал. Ее сердце и ее душа выбрали его, и этот выбор был бесповоротен.
— Нет, не могу. Никогда не будет никого, кроме Клауса. Одна только мысль об этом заставляет меня съежиться.
С понимающей улыбкой Сильв села рядом с ней.
— Но я правда рада, что ты спросила. Есть и кое-что еще. Всякий раз, когда я нахожусь в присутствии Марселя, то чувствую определенный вид энергии, и не могу понять, что это на самом деле. У меня такое чувство, что у него есть какая-то притягательность или привлекательность, только я никак на это не реагирую. Это может быть одной из причин, по которой Марсель намеренно так часто пересекает мой путь — он пытается заставить работать, что бы это ни было. Ты чувствуешь что-нибудь необычное в его присутствии?
— Кроме отвращения, ты имеешь в виду? — спросила Кэролайн, закатывая глаза и заставляя их обоих хихикнуть. — Нет, совсем ничего. Я чувствовала энергию, исходящую от Прелати и Бонни, и, кажется, все больше и больше настраиваюсь на ощущение присутствия Клауса, но в Марселе никогда не было ничего странного.
Глаза Сильв сузились.
— Тогда это может быть связано с магией. И, кажется, я все еще чувствую волшебство в действии, — она ущипнула себя за переносицу. — Интересно, что бы это могло быть.
— Возможно, в конце концов мы это выясним, — печально ответила Кэролайн.
Клаус был так занят своими планом становления королем, что она почти не видела его большую часть времени. Девушка начинала испытывать отвращение ко всем этим интригам, стратегиям, вечным заботам о том, когда наконец разразится Третья мировая война. Она просто хотела немного спокойных времен после всего, через что они прошли, насколько это вообще было возможно. Ей не хотелось постоянно думать о том, кто был врагом, кто был другом и кто мог рано или поздно стать тем или другим. Это было утомительно. Было ли чересчур просить просто побыть с Клаусом и ее семьей без каких-либо угроз и заговоров какое-то время, насладиться тем, что они нашли друг друга, и просто
жить?
