Sanctuaries

Клаус держал свое слово в течение следующих дней, пытаясь сократить часы работы «штурмовика» до времени, когда Кэролайн посещала лекции в колледже, и делегировал некоторые из своих темных миссий Элайдже. Но ему не всегда это удавалось, и он все равно довольно часто пропадал. После беседы с Клаусом у Кэролайн состоялся долгий разговор с братом. Как всегда, Элайджа был голосом разума и воздержания, объясняя ей, что у его младшего брата могут возникнуть некоторые проблемы с адаптацией к его новым приоритетам и что она должна держать его в тонусе. — В глубине души, — сказал Элайджа. — Никлаус знает, что для него правильно. Для вас обоих. И он знает, что настанет день, когда ему придется сделать выбор. Поверь мне, сестра, он сделает правильный выбор. На твоём пути могут возникнуть некоторые волнения, но не теряй уверенности. Когда туман рассеется, ты — все, что имеет для него значение. Сегодня днем наконец прибыли ее друзья из Мистик Фоллс, и Кэролайн была вне себя от радости, увидев их всех. Как и было предсказано, Клаус и Деймон начали ссориться в ту же минуту, как увидели друг друга, заставив Кэролайн и Елену широко улыбаться за спинами своих мужчин. После ужина женская половина решила куда-нибудь пойти, и никто из мужчин не захотел оставаться дома, несмотря на то, что все они почти одновременно закатили глаза. Клаус предложил бар «Руссо», одно из любимых мест Марселя. Кэролайн знала, что он хочет проведать обстановку, и, хотя сама предпочла бы «Реми», на самом деле не возражала, пока ее муж был с ней. Заведение Руссо было большим, многолюдным, шумным местом, битком набитым приспешниками Марселя-вампирами и множеством ничего не подозревающих людей. Из огромных динамиков гремел джаз, атмосфера была яркой и веселой. Когда они вошли в бар и увидели Марселя в окружении группы его подхалимов, Кэролайн заметила, как что-то промелькнуло на лице Клауса, и не поверила своим глазам. Это была зависть. Она схватила его за руку и развернула лицом к себе. Обхватив его щеку, Кэролайн кивнула головой в сторону шумной группы. — У него никогда не будет этого, — она указала между ними двумя. — Даже близко нет. И у тебя есть настоящая семья, которая любит тебя. Повернись и посмотри на Марселя. А теперь скажи мне, Никлаус, ты действительно этого хочешь? Клаус мгновение смотрел на нее сверху вниз с непостижимым выражением, затем сделал, как она просила, и некоторое время наблюдал за Марселем и его лакеями, не отпуская ее. Когда он снова повернулся к ней, то улыбался. — Ты очень мудра, любовь моя. И я в восторге от того, что ты знаешь, о чем я думаю, всего по одному взгляду на мое лицо, — Клаус зарылся руками в ее волосы и очень пристально посмотрел ей в глаза. — И мой ответ: нет. Это не то, чего я хочу, больше нет. Так было очень давно, и я полагаю, старые привычки умирают с трудом. То, чего я действительно хочу, находится прямо здесь. Ты единственная, кто делает меня полноценным, Кэролайн. Все вокруг них, казалось, просто исчезло, когда бабочки прошлись по ее животу. Они уставились друг на друга и уже собирались совсем забыть, где находятся, когда за их спинами раздался голос Деймона. — Ребята, я не хочу показаться ханжой, но не могли бы вы приберечь свой секс глазами на потом? Это отвратительно! Клаус наклонил голову, чтобы поцеловать ее в губы, прежде чем повернуться. — Я что, слышу намёк на зависть, приятель? Сделать женщину счастливой — привилегия для по-настоящему одаренных, но я достаточно великодушен, чтобы преподать несколько уроков невежественным. Все, что тебе нужно сделать, это спросить. Деймон фыркнул и скрестил руки на груди. — Прошу прощения? То, что ты прожил миллиард лет, не означает, что ты знаешь о женщинах все. Дело не в количестве, а в качестве, папа Док. Очень широкая улыбка озарила лицо Клауса. — Не волнуйся, нехватка количества в наши дни больше не считается позором. По крайней мере, я так слышал. Закатив глаза и подавив смешок, Кэролайн оставила их вдвоем наедине и присоединилась к женщинам в баре. Ребекка заказала серию шотов, которые закончились за наносекунду. На другом конце стойки Кэролайн увидела, как Марсель флиртует с барменшей, довольно симпатичной блондинкой лет двадцати с небольшим. Женщина, казалось, была польщена его заигрываниями, хотя и не производила впечатления слишком ошеломленной. Умная девочка. Выбери кого-нибудь получше, таких миллионы. Когда Марсель отошел от стойки с несколькими напитками в руке, взгляд женщины остановился на ком-то позади Кэролайн. Ей было любопытно посмотреть, кто приглянулся барменше, поэтому она незаметно обернулась, чтобы увидеть, что девушка смотрит не на кого иного, как на Клауса, который все еще горячо препирался со старшим братом Сальваторе. Глаза Кэролайн сузились. Только через мой труп! — Кэр, в чем дело? — с любопытством спросила Елена, заметив ее мрачный взгляд. Она указала на бармена. — Эта сука смотрит на Клауса, — прорычала она с убийственным взглядом. Елена, Ребекка и Сильв повернулись, чтобы посмотреть на женщину, а затем снова на Кэролайн. С легкой усмешкой Сильв накрыла руку блондинки своей. — Если у кого-то на этой планете и нет причин беспокоиться о том, что ее мужчина попробует запретный плод, то это у тебя. Клаус понятия не имеет, что другие женщины вообще существуют, — успокаивающе сказала она. Ребекка яростно закивала. — Как бы мне ни было неприятно замечать это, но мой брат провел последние минуты одновременно крича на Деймона и пялясь на твою задницу! Все они засмеялись, и Кэролайн почувствовала себя лучше. Она ещё раз мельком посмотрела Клауса, действительно поймав на себе жадный взгляд мужа. Подмигнув ему, девушка повернулась к своей семье, не удержавшись, чтобы еще раз незаметно не взглянуть на барменшу, которая все еще смотрела на Клауса. Не то чтобы я ее виню. — Пусть только тронет его пальцем, и я надеру ей задницу до самой Кубы! Внезапно Кэролайн почувствовала, как завибрировал ее телефон. Ты невероятно очаровательна, когда ревнуешь, любовь моя. Удивленно покачав головой, Кэролайн решила не оборачиваться и не смотреть на него. Ты не должен был этого замечать. Просто продолжай пялиться на мою задницу, извращенец. Хорошо, я перефразирую. Ты милый и чертовски сексуальный извращенец. С удовольствием. Можешь уже начинать думать о том, что я собираюсь делать с этой самой задницей позже сегодня вечером. Теперь она повернулась, закусив губу и бросив на него непристойный взгляд. Если он собирался заставить ее страдать — что ж, в эту игру могут играть двое! Это будет до или после того, как ты будешь метаться подо мной, умоляя не прекращать заниматься французским? Клаус криво усмехнулся ей, сверкнув ямочками на щеках. Сразу после того, как я повторю то, что сделал с тобой сегодня утром. Мне понравилось, как ты умоляла меня не останавливаться… не останавливаться… никогда больше не останавливаться… — Почему ты покраснела? — потребовала Елена, сунув ей в руку еще одну рюмку. Сильв внимательно изучила лицо Кэролайн и мобильный телефон в ее руке, затем посмотрела туда, где стоял Клаус, и ухмыльнулась. — Она следит за тем, чтобы крючки, которые она вцепила в своего мужчину, были закреплены. Но, похоже, Клаус дает ей попробовать ее собственное лекарство. — Ох, заткнись, — пробормотала Кэролайн, все еще пылая при воспоминании о жарких утренних часах. Она заметила, что Клаус наблюдает за ней, и знала, что он точно может видеть, о чем она сейчас думает. Посмотри на меня. Когда я закрою глаза, ты будешь знать, что прямо сейчас, в моей голове, я стону под тобой, как это было сегодня утром. Кэролайн опустила трубку и посмотрела ему прямо в лицо. Затем она медленно закрыла глаза и вновь пережила момент, когда оргазм пронесся через все ее тело, и когда он не мог перестать стонать, пока все не закончилось. Губы Кэролайн слегка приоткрылись, а рука незаметно потянулась к стойке, чтобы опереться о неё. Секунду спустя она снова открыла глаза и обнаружила, что Клаус нет. В то же самое мгновение ее телефон завибрировал. Снаружи. Сейчас же. — Сейчас вернусь, — пробормотала Кэролайн, быстро выпила рюмку и направилась к двери, не обращая внимания на уколы остальных. Ее желудок сжимался, а бабочки внутри устроили очередной бунт. Как только блондинка вышла на улицу, ее затащили в боковой переулок и прижали к стене. — Как ты можешь так поступать со мной в баре, полном людей, когда я не смогу прикоснуться к тебе в течение нескольких часов? — зарычал Клаус, но она услышала игривость в его голосе и заметила улыбку, мерцающую в серых глазах. — Эй, не я это начинала, — хихикнула она. — Кроме того, я сделала то, что должна была. Его губы жадно атаковали ее, и на несколько минут они оба отдались своему ненасытному голоду друг к другу. Затем Клаус постепенно замедлил их жаркие поцелуи и нежно обхватил ладонями лицо Кэролайн. — Я когда-нибудь говорил тебе, насколько ты идеальна для меня, моя прекрасная любовь? Кэролайн улыбнулась и молча коснулась кончиками пальцев его Сигнума.

***

Они вернулись внутрь и увидели удивительное зрелище. Элайджа стоял рядом с баром, спиной к ним, скрестив руки на груди, совершенно оцепенев. Кэролайн никогда не видела его таким напряженным, и почувствовала, как Клаус инстинктивно отреагировал на позицию своего брата. Он сделал шаг вперед, чтобы прикрыть ее, крепко держа за руку. Это оказалось ненужным. Опасения Элайджи не были вызваны врагом. Марсель, который по какой-то причине старательно игнорировал их, хотя обычно всегда старался изображать обаятельного, щедрого приятеля, как только видел Клауса или Элайджу, перешел на танцпол с бутылкой Текилы в руке, окруженный своими поклонницами и… В дополнение к двум девочкам его руках, младший Майклсон также держал бутылку, подбадривая Марселя, который теперь демонстрировал некоторые смелые танцевальные движения, которые включали бросание бутылки Текилы между поворотами и падениями. Бросив осторожный взгляд направо, Кэролайн увидела, что лицо Клауса окаменело. Он сделал шаг вперед, но Элайджа тут же протянул руку, чтобы остановить его. Невероятно. Ему даже не пришлось оборачиваться. Эти братья временами бывают жуткими. Но Клаус не был бы Клаусом, если бы вид его младшего брата, веселящегося с будущим королем Нового Орлеана, сразу же не взъерошил его перья. Он убрал руку Элайджи со своей руки и стиснул зубы. Кэролайн бросила встревоженный взгляд на свою семью. Сильв и Ребекка выглядели одинаково обеспокоенными, в то время как Деймон налил себе еще один стакан и устроился на своем барном стуле, чтобы насладиться шоу. И Стефан, и Елена уставились на Кэролайн, очевидно, пытаясь оценить серьезность ситуации. Когда Марсель хлопнул Кола по плечу и они вдвоем чокнулись бутылками, Клаус, казалось, достиг точки кипения. Кэролайн показалось, что она почти читает мысли по его лицу. Сколько бы они ни ссорились, как бы ни отдалились друг от друга — никто не имел права отнимать у него брата. И еще меньше Клаус потерпел бы, чтобы Кол перешел на сторону врага. Несколькими решительными шагами он направился к середине танцпола, совершенно не обращая внимания на Марселя, смотря только на своего младшего брата, скрестившего руки на груди. — Посмотрите на него. Нашел себе товарищей по играм, не так ли, брат? Первородный улыбался, но все, включая Кола, знали, что этому приятному лицу лучше не доверять. — Клаус, — голос Марселя прогремел поверх музыки. — Рад тебя видеть, чувак! Как насчет выпить, чтобы отпраздновать то, что наши семьи сегодня вечером будут вместе? Не сводя глаз с Кола, Клаус ответил: — У меня есть кое-какие незаконченные дела с моей семьей, Марсель. Так почему бы тебе не возобновить свою демонстрацию… акробатики и не оставить нас наедине? Внезапная волна глубокого страха пронзила Кэролайн при виде краткого выражения жгучей ненависти на лице Марселя. Он сразу же взял себя в руки, но она это ясно видела. — Было время, когда я был твоей единственной семьей, Клаус. Ты, кажется, совсем забыл об этом, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Теперь гибрид повернулся, глядя на Марселя со снисходительной усмешкой. — О, мне жаль, что я стал причиной серьезного разочарования, но ты, друг мой, никогда не был частью моей семьи. Какое-то время ты был полезным компаньоном, и, по общему признанию, у нас было несколько увлекательных лет. Но если есть что-то, чем ты никогда не был для меня, так это семья. Так что будь добр, иди и отпразднуй со своей семьей, а с моей предоставь разбираться мне. Клаус еще не успел обернуться, когда Кол внезапно напал на него. На стороне младшего Майклсона был элемент неожиданности, но гибрид был намного быстрее и гораздо более опытным бойцом. Он нырнул под руку брата, молниеносно развернулся и изо всех сил ударил кулаком Кола в лицо, который отшатнулся назад, но тут же снова обрел равновесие. С криком он бросился на своего старшего брата и умудрился ударить Клауса коленом в живот, заставив того фыркнуть. Кэролайн вздрогнула и сделала шаг вперед, но Сильв удержала ее. — Пусть они сражаются до конца. Я думаю, им это нужно, — Кэролайн с сомнением посмотрела на нее, но остановилась и уставилась на дерущихся братьев, не зная, что делать. Элайджа незаметно начал внушать окружающим людям, не потрудившись встать между своими братьями. Он привык видеть, как они дерутся, так что для него в этом не было ничего необычного, хотя было ясно, что он предпочел бы, чтобы они разобрались наедине. Борьба продолжалась некоторое время, и было совершенно очевидно, что Клаус мог бы победить Кола в мгновение ока, если бы действительно захотел. Кол, казалось, заметил это, но никак не успокоился. Напротив, это делало его еще более агрессивным, и он слепо бросился на Клауса, не потрудившись заранее обдумать свои действия. В какой-то момент Клаус, казалось, устал от борьбы и впечатал своего младшего брата в стену, оставив огромную вмятину и держа Кола за горло. — Кутабаре! — прошипел младший первородный своему брату. — Шинтжимае! Глаза Кэролайн расширились. — Что он сказал? — прошептала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Элайджа только что вернулся к ним и раздраженно покачал головой. — Это по-японски. Он велел Никлаусу убираться к черту и свалиться замертво. С призрачной улыбкой Клаус спокойно ответил: — Шини декинай. Фумецу да йо. — Я не могу умереть. Я бессмертен, — перевел Элайджа. — Они, как правило, говорят по-японски, когда хотят оскорбить друг друга на публике. И начинают действовать мне на нервы, если быть до конца честным. Без предупреждения рука Клауса легла на сердце Кола. — Има нани, отуто? — злобно спросил он. — И что теперь, младший братик? — скучающе подсказал Элайджа. Кэролайн еще мгновение смотрела на братьев, прежде чем приняла решение. Как в тумане она оказалась рядом с Клаусом, положив руку ему на плечо. — Никлаус. Он твой брат. Отпусти. Пожалуйста. Ее глаза были мягкими, когда она посмотрела на Клауса, говоря ему, что понимает его гнев, и в то же время умоляет его быть разумным. Он посмотрел на нее сверху вниз, его глаза все еще горели яростью, но она почувствовала, как его рука слегка расслабилась. — Я делаю это не ради тебя, — рявкнул Клаус на Кола, когда его рука снова легла на горло младшего брата. — Я думаю, что для всех будет лучше, если ты на некоторое время уедешь из города. Как я уже говорил на днях — делай все, что хочешь, но не здесь, Кол. Он высвободил брата из своей железной хватки и сделал шаг назад, беря Кэролайн за руку. Она постояла, глядя на своего шурина, пытаясь дать ему понять, что поговорит с Клаусом. — Все будет хорошо, — одними губами произнесла девушка и кивнула Колу, прежде чем последовать за Клаусом обратно в бар, где ждала остальная часть семьи. Краем глаза она заметила, что Марсель смотрит на нее с очень задумчивым, расчетливым выражением лица. На что, черт возьми, он смотрит? Деймон поднял свой бокал, когда они вернулись. — Шоу было не так уж плохо, хотя я ожидал большего кровопролития. Блондиночка, какого черта ты его остановила? Елена закатила глаза и жестом указала на него и Стефана, пробормотав: — По той же причине, по которой я постоянно удерживала вас двоих от убийства друг друга в старые добрые времена. Теперь все открыто пялились на них. Кол выскочил через заднюю дверь, не раньше, чем бросил на своего брата мстительный взгляд. Ещё был пристальный взгляд Марселя, который определенно пугал Кэролайн. Это была не та ненависть, которую она видела раньше, а холодный, хитрый расчёт, и он все еще задерживался на ней. Девушка серьезно спрашивала себя, как между Клаусом и его бывшим протеже могло быть что-то даже отдаленно похожее на дружбу. Элайджа окинул быстрым взглядом все еще переполненную комнату и пожал плечами. — Нам, наверное, стоит сменить место дислокации. Не могу себе представить, что сегодня вечером мы проведем приятный вечер в этом заведении. Клаус кивнул, обняв Кэролайн за талию, и мотнул головой в сторону двери. — Давайте уйдем. Когда они подошли к выходу, он обернулся и долго смотрел на Марселя, затем приподнял уголок рта и презрительно усмехнулся вампиру, склонив голову в насмешливом поклоне. — Ваше величество, — одними губами произнес он, прежде чем повернуться и уйти. У меня такое чувство, что это не помогает, Никлаус.

***

Было почти утро, когда они вернулись от Реми. Вечер был веселым, как только они покинули территорию Марселя, хотя некоторые из его приспешников были и в баре испанца, наблюдая за ними из-за дальнего углового столика и непрерывно переписываясь. Клаус был относительно спокоен, лишь изредка отвечая на насмешки Деймона, и не раз Кэролайн видела, как на его лице мелькала тень печали. Она понимала, что в основном дело было в Коле, хотя была совершенно уверена, что его брат — не единственная причина огорчения Клауса. Теперь Кэролайн сидела на кровати, прислонившись к изголовью и задумчиво играя краем подушки. Ее мысли продолжали возвращаться к событиям, которые развернулись ранее той ночью. С тех пор как она впервые встретила Марселя, то задавалась вопросом, что, черт возьми, Клаус когда-либо видел в этом парне. Она предположила, что это как-то связано с одиночеством Клауса, и, возможно, Марселю удалось на какое-то время избавить его от этого чувства. Клаус вышел из ванной… не слишком одетый. Она старалась смотреть на что угодно, только не на его стройное, соблазнительное тело и, насколько это было возможно, не обращать внимания на его опьяняющий запах. Кэролайн увидела, как он подавил улыбку в ответ на ее реакцию, и улыбнулась. Но она правда хотела спросить его о Марселе сейчас, так что всему остальному придется подождать — и, как всегда, Клаус почувствовал ее настроение. Он схватил пару боксеров прямо перед тем, как она почти поддалась своей тяге. — Что у тебя на уме, любовь моя? — спросил Майклсон, присоединяясь к ней на кровати, обнимая ее, на мгновение уткнувшись лицом в изгиб ее плеча, вдыхая ее запах и касаясь губами ее кожи. С легкой дрожью она провела рукой по его волосам и попыталась сосредоточиться. Что было нелегкой задачей. — Я уже много раз встречалась с Марселем, и до сих пор не поняла, как вы двое стали друзьями. Я знаю, что в какой-то момент ты что-то в нем увидел, но мне очень не нравится этот парень, и я даже представить не могу, что тебя в нем зацепило. Улыбнувшись, Клаус притянул ее ближе и коротко поцеловал. — К твоему счастью, Элайджа разделил твои чувства с самого первого момента, как увидел Марселя. Он сразу же невзлюбил его, и должен признать, что в данном случае его инстинкты, похоже, были несколько надежнее моих. Тогда я считал своего брата снобом и искренне верил, что у Марселя есть потенциал стать верным товарищем. Я видел многих, кто вышел из сточной канавы, а потом превратился в людей, с которыми нужно считаться, и именно на это я надеялся, когда впервые встретился с Марселем в 1809 году. И на какое-то время мне показалось, что я нашел золото. В тот день, когда я встретил его, он должен был стать ужином…