Sanctuaries

Это была вторая неделя в ее новом доме. Кэролайн и представить себе не могла, что маленький коттедж окажется таким пригодным для жилья. Двое молчаливых мужчин, которых она заставила восстановить это место, были опытными плотниками и сотворили маленькие чудеса на крошечном месте. У нее была удобная кровать, маленькая кухня с плитой и холодильником для хранения пакетов с кровью, которые она украла из местной больницы, и даже было кресло. И ванна. Двоим мужчинам потребовалось немало усилий, чтобы втиснуть её в комнату, но они справились. Там была горячая вода, а пара обогревателей давали отдаленное представление о тепле. Как она и просила, плотники сделали скамейку, которая была установлена прямо перед домом, с видом на канал. Здесь Кэролайн проводила большую часть своих дней, независимо от погоды и температуры — ей все равно всегда было холодно. С тех пор как началась реставрация дома, она медленно выходила из туманного транса, который охватил ее с тех пор, как она прибыла в Патагонию. Внутри девушка все еще была мертва, но очень постепенно начала замечать кое-что в своем окружении. Как и различные образования облаков, запах в воздухе, который подсказывал ей, когда вот-вот пойдет дождь, то, как ветер, казалось, завывал каждый день по-разному. У Кэролайн по-прежнему не было ни малейшего желания с кем-либо общаться. Необходимо было говорить с плотниками, и ей приходилось силой пробираться в супермаркет всякий раз, когда ей требовалась вода или какая-нибудь основная еда. Но в остальном она приветствовала изоляцию. Один из мужчин спросил ее, не хочет ли она установить телевизор, на что блондинка только покачала головой. Внешний мир был потерян для нее, таким он и останется. Однако во время своей последней поездки в Ушуайю она украла пару учебников испанского языка и словарь. Сидя на скамейке перед домом, она заставляла себя работать с книгами по пару часов в день, чтобы полностью не потерять связь с реальностью. В качестве дополнительного бонуса любая форма принуждения была бы проще и быстрее, если бы люди действительно понимали, к чему она их принуждает, поэтому свободное владение испанским языком было необходимо, если, как планировалось, она останется на неопределенный срок. Сегодня был такой же день, как и любой другой. Кэролайн встала утром, стряхивая с себя последствия сна о Клаусе. На этот раз это был не секс, а прекрасное видение того, как они вдвоем идут по улицам Парижа, держась за руки, время от времени останавливаясь, чтобы задержать нежные взгляды друг на друге. Клаус показывал ей свой Париж, каким он впервые влюбился в этот город, водя ее по местам, которые никогда не увидит ни один турист, очаровывая ее рассказами о Французской революции, его старом друге Талейране, Наполеоне и многих других красочных эпизодах французской истории. Она всегда представляла, как он целует ее на одном из мостов или на Эйфелевой башне, но в ее сне это было кладбище под названием Пер-Лашез. Это место сочилось историей, и они стояли рядом с могилой Оскара Уайльда, когда он взял ее за руку и притянул к себе, шепча: — Знаешь, он был очень мудрым человеком. Одна из вещей, которую он сказал, была: «Жизнь никогда не бывает справедливой, и, возможно, для большинства из нас хорошо, что это так». Это, безусловно, хорошо для меня, моя дорогая. Если бы жизнь была справедливой, я бы уже горел в аду, вместо того чтобы быть таким восхитительно счастливым рядом с тобой. Кэролайн схватилась за скамейку при воспоминании о сне. Она видела его каждую ночь, и в первые несколько секунд после пробуждения была так же счастлива, как и каждый раз, когда просыпалась в его объятиях. Но потом реальность неизменно возвращалась. И боль ударяла ее, как бейсбольная бита. Она думала, что со временем станет легче, но очень ошибалась. Кэролайн скучала по Клаусу все больше с каждым днем и понятия не имела, что делать, чтобы сделать всё менее болезненным. Пытаясь сосредоточиться на своей испанской книге, девушка прогнала мучительные мысли. Пару минут спустя она заметила движение боковым зрением и подняла голову. К ней очень медленно, но решительно шел старик с тростью в руке, хотя, казалось, та ему на самом деле не нужна. Кэролайн понюхала воздух. Человек. Может быть, он заблудился — ее коттедж был так далеко от соседней дороги, что вряд ли кто-то специально искал это место. Она внимательно посмотрела на мужчину, когда он приблизился, мысленно готовясь внушить ему и отправить восвояси. Он склонил голову, когда добрался до её дома. — Buenos días, — поприветствовал он. — Buenos días. Se ha perdido, señor? Ты заблудился? Старик мягко улыбнулся. — О, так ты американка? — осведомился он. Кэролайн кивнула. — Да. Я знаю, ужасный акцент. — Я бы не назвал его ужасным, но он заметен. Простите, что я не представился. Меня зовут Джек Дал. Он протянул руку. Кэролайн коротко пожала ее и посмотрела на него. — Так ты, значит, заблудился? Ближайшая дорога… — …примерно в пяти милях к западу, я знаю. Я не заблудился. Я живу здесь уже более сорока лет и знаю, как всё устроено. Мой собственный дом находится немного в стороне от главной дороги, недалеко от берега. Я часто хожу по этому району, но не знал, что этот коттедж был продан. Приятно иметь нового соседа, мисс… Она попыталась быстро сообразить. — Кук. Ева Кук. Господи, Кэролайн. Острова Кука и Ева в раю? Ну, неважно. Ты все равно должна ему внушить. — Приятно познакомиться с вами, мисс Кук. Или я могу называть тебя Евой? Ты достаточно молода, чтобы почти быть моей правнучкой, — усмехнулся он. Его улыбка была широкой, очаровательной и почти немного заразительной. — Конечно, зови меня Евой, — ответила Кэролайн. Некоторые небольшие остатки цивилизованного поведения всплыли на поверхность, когда она указала на скамейку, на которой сидела. — Не хочешь присесть? — Спасибо, — улыбнулся он и сел, прислонив трость к стене дома. — Так скажи мне, Ева, тебе уже удалось забыть? Глаза Кэролайн расширились, и она невидящим взглядом уставилась на Джека. Было ли в нем все-таки что-то сверхъестественное? Она ничего не почувствовала, только обычный человеческий запах и никаких странных вибраций. Он действительно был человеком. Но… — Что ты имеешь в виду? — прошептала она, не доверяя своему голосу. — Ты знаешь, люди, которые приезжают сюда, чтобы остаться, делают это либо для того, чтобы что-то найти, либо для того, чтобы что-то забыть. В твоих глазах нет ни любопытства, ни вопросов. Ты пришла, чтобы забыть. Ну и как? Она покачала головой, борясь с образом лица Клауса, который промелькнул у нее в голове. — Нет, не получается. Я никогда этого не сделаю, да и не хочу на самом деле. Он уставился на канал, на заснеженные горы на острове Наварино. Мимо проплывали две лодки, их белые паруса резко контрастировали с темно-серой водой. — Ты права. Ты никогда не забудешь, если это что-то изменило твою жизнь, а по агонии в твоих глазах могу сказать, что так оно и было. Но в какой-то момент ты научишься с этим жить. Не теряйся из-за того, что с тобой случилось. Кэролайн сглотнула. — Так ты тоже здесь, чтобы забыть? — спросила она, стараясь отвлечься от того, как слова Джека попали в цель. Она теряла себя, но ничего не могла с этим поделать, не так ли? — Да. И я тоже не забыл. Но думаю, это слишком серьезный разговор для двух людей, которые встретились около пяти минут назад. Ты много знаешь об этом районе, Ева? Она покачала головой. Может быть, ей стоит просто позволить ему немного поговорить? Это дало бы ее вечно измученному разуму столь необходимую передышку. — Почему бы тебе не рассказать мне об этом? — подбодрила она его натянутой улыбкой. Он не нуждался в дальнейших уговорах. — Хорошо, давай начнем с очевидного — Ушуайя. Это относительно молодое место, основанное только в 1884 году. Первые жители были миссионерами, в этом нет ничего удивительного. Нельзя допустить, чтобы даже самый отдаленный клочок земли попал в руки злых еретиков, не так ли? — он подмигнул, и Кэролайн почти вынуждена была слегка улыбнуться. — В начале двадцатого века Ушуайя стала печально известна тем, что в ней проживало большое количество заключенных… Очень долгое время он просто говорил, а Кэролайн правда слушала. Это был первый раз, когда она по-настоящему поговорила с тех пор, как ушла, и это было удивительно приятно. Джек был веселым, умным, добрым, и ему действительно удалось на короткое время успокоить ее. В какой-то момент она даже предложила приготовить ему чашку чая, но он взглянул на часы и покачал головой. — Как бы мне ни хотелось принять предложение на чай, нужно возвращаться. Мне довольно долго придётся идти обратно. Но, может быть, я смогу навестить тебя снова на днях? Это развилка, Кэролайн. Если ты скажешь ему «нет», то придётся внушишь забыть о том, что он когда-либо встречался с тобой, и просто прогонять каждый раз, когда он случайно проходит мимо. Но… Джек действительно отвлек тебя от постоянных мыслей о твоем страдании, и, возможно, это как раз то, что тебе нужно, чтобы не сойти с ума в ближайшее время. Кэролайн долго смотрела на него. — Почему бы и нет? — медленно сказала она. Девушка знала, что определенно должна внушить ему, но не хотела этого. По какой-то причине она хотела, чтобы он помнил ее. — Тогда до встречи, — усмехнулся он. — Скоро увидимся, Ева. — Увидимся, Джек. Кэролайн провожала мужчину взглядом, пока тот не скрылся из виду. Теперь у тебя есть сосед.

***

Джек часто навещал ее. Он неизменно ходил пешком, и Кэролайн подозревала, что это был его способ тренировки. После его третьего визита она начала с опаской ожидать встречи с ним. За время, проведенное со стариком, ее разум смог немного расслабиться. Его рассказы о земле, ее коренных жителях, конфликтах между Аргентиной и Чили о Патагонии, а также его описания захватывающей природы были занимательными и интересными, хотя он никогда не говорил о своей личной жизни и не задавал никаких вопросов о её, за что она была безмерно благодарна. В некоторые дни он приносил бутылку вина, от которой Кэролайн всегда вежливо отказывалась. Это напомнило ей об интимных ужинах, нежных поцелуях перед камином и сердечном смехе. Поэтому Джек пил вино в одиночестве, делая свои рассказы еще более оживленными. Однажды днем он нашел Кэролайн особенно подавленной. Ей снилась та ночь, когда Клаус рассказал ей о Хенрике и о том, как он плакал в ее объятиях. Она проснулась с холодной рукой, прижатой к сердцу, думая о том, что теперь у него больше не было никого, кто мог бы успокоить его ночные кошмары и обнять, когда воспоминания становятся невыносимыми. Следующим были мысли о другой женщине, занявшей ее место, и хотя она знала, что должна найти утешение в мысли о том, что кто-то облегчит его одиночество, она не могла заставить себя сделать это. Может быть, это делало ее плохим, эгоистичным, эгоцентричным человеком, но сама мысль о том, что кто-то другой обнимает его, чьи-то руки успокаивающе гладят его волосы, была такой невыразимо болезненной, что все это почти парализовало ее. В какой-то момент в тот день ей удалось выбраться из кровати и добраться до своего обычного места на скамейке, что оставалось пределом ее деятельности. Когда она увидела, что Джек приближается к коттеджу, то на мгновение подумала о том, чтобы внушить ему уйти, но это потребовало бы каких-то усилий. Сразу заметив ее подавленное настроение, старик сел рядом и вытянул ноги под столом. — Теперь, когда мы так много раз говорили о чудесах Патагонии, что ты думаешь о том, чтобы посмотреть на некоторые из них? — небрежно спросил он. Кэролайн покачала головой. — Это очень любезно, Джек, но я думаю… Я не заинтересована в том, чтобы куда-то идти. Он улыбнулся и подмигнул ей. — Почему бы тебе не отдать должное старику, Ева? Давай заключим сделку. Завтра я отвезу тебя в национальный парк «Огненная Земля», и если в конце дня ты скажешь мне, что больше ничего не хочешь видеть, я не буду тебя беспокоить. Как насчет этого? Она как раз собиралась отказать ему, когда маленький солнечный луч упал сквозь толстый слой облаков. На какое-то мимолетное мгновение вода в Канале стала уже не серого, а глубокого ледяного голубого цвета. Затем короткая вспышка света исчезла так же внезапно, как и появилась. Ты, должно быть, шутишь надо мной. Что это, какой-то местный Огненный Бог посылает мне знаки? Серьезно? С другой стороны, что ей было терять? Она могла быть несчастной где угодно, и если это удерживало Джека от будущих попыток заставить ее отказаться от одиночества, то и ладно. — Хорошо, почему бы и нет. Мы пойдём пешком? — спросила Кэролайн без всякого настоящего любопытства. — На самом деле у меня есть машина. Парк находится примерно в пятнадцати милях от Ушуайи, и мы можем подъехать прямо ко входу. Однако, если ты не против, придется немного прогуляться пешком. Если нет, мы всегда можем взять напрокат пару лошадей. — Нет! — воскликнула Кэролайн слишком громко. — Я имею в виду, — продолжила она более сдержанно, — пожалуйста, никаких лошадей. Я бы предпочла прогуляться пешком. Джек кивнул и снова не стал задавать никаких вопросов, хотя определённо заметил ее резкую реакцию. — Может, встретимся на главной дороге? Я заеду за тобой в восемь, если это не слишком рано. — Восемь подойдет, — кивнула она. Только гораздо позже Кэролайн, наконец, осознала, чем на самом деле было то приглушенное чувство, которое на мгновение промелькнуло в ней, — тихое удовлетворение от того, что у нее были планы, пусть даже всего на один день.

***

Национальный парк Огненная Земля был настоящим сокровищем. Последние вершины бесконечных Анд возвышались над долинами с реками и ледниковыми озерами, окаймленными лесами из деревьев Ленга и Гиндо, многие из которых были покрыты мхом и папоротниками. Парк даже мог похвастаться морским берегом с двумя бухтами. Первым местом, куда привел ее Джек, была Лагуна Негра, лагуна, отделенная от большого Лаго Фаньяно проходимым перешейком. Как объяснил старик, лагуна получила свое название из-за большого количества торфа, содержащегося в ее водах, из-за чего она казалась почти черной. Они провели весь день, разъезжая по городу, гуляя по парку, и с каждым часом Кэролайн все больше позволяла невероятной красоте, окружающей их, влиять на нее. Джек указал на самые примечательные места, и у него, казалось, была история почти обо всем. В какой-то момент они даже случайно наткнулись на небольшое стадо гуанако, местных верблюдов, которых ценили за их мягкую, теплую шерсть. То, как животные смотрели на них с таким любопытством, заставило Кэролайн искренне улыбнуться. Когда Джек высадил ее вечером на главной дороге, Кэролайн повернулась к нему и сжала его руку. — Спасибо. Это был хороший день, и я очень благодарна тебе за то, что ты показал мне парк. Это было невероятно красиво, — она на мгновение замолчала, затем почти застенчиво спросила: — Как думаешь, ты мог бы… показать мне еще что-нибудь? Широко улыбнувшись, старик похлопал ее по руке. — С удовольствием. Могу пообещать, что в ближайшее время у нас не закончатся достопримечательности. В этом уголке мира есть на что посмотреть, и, как ты, возможно, заметила, я не слишком занят. Как и Кэролайн. С этого момента не проходило ни одного дня, чтобы они не отправились на какую-нибудь экскурсию. Иногда они оставались относительно близко, исследуя дикую местность вокруг, хотя порой часами ехали, чтобы найти конкретные достопримечательности, которые Джек хотел показать ей. Они совершили несколько экскурсий на лодке по каналу, и впервые в жизни Кэролайн смогла понаблюдать за морскими львами, бакланами и даже пингвинами за пределами зоопарка. Морские прогулки стали ее любимыми, и сегодня они отправились еще в одну. Джек очень быстро понял, что она любит лодки, и взял за правило брать ее с собой во все новые и новые путешествия. Что-то в плавании по ледяным водам заставило ее почувствовать себя немного более живой, и смена перспективы была очень освежающей. Если когда-то она смотрела в сторону моря только с суши, то теперь могла видеть, как все выглядит по-другому с воды. Я хочу узнать больше об океане. И земле. На мгновение Кэролайн замерла от мысли, которая только что пришла ей в голову. Неужели ее снова что-то действительно заинтересовало? Неужели она действительно думала дальше, чем о следующих двух часах? Девушка схватилась за поручни маленькой лодки, радуясь, что Джек в данный момент смотрит в другом направлении. Закрыв глаза, она погрузилась в свои чувства. Да. Я хочу, чтобы мои мысли были заняты. Я хочу чем-нибудь себя занять. Так почему бы не учиться? Кэролайн снова открыла глаза и уставилась на далекую береговую линию. Ее страх за Клауса все еще присутствовал, как и в первый день, и она касалась своего Сигнума каждое утро и каждую ночь, чтобы убедиться, что он жив. Ее тоска по своему мужчине — и что-то подсказывало ей, что она будет воспринимать его как своего до самой смерти, точно так же, как она будет вечно принадлежать ему, — не уменьшилась ни на крупицу. Кэролайн проводила ночи, пытаясь заснуть, в то время как мысли вращались вокруг Клауса, и когда она наконец засыпала, ей снился он. Каждую ночь. Как бы сильно эти сны ни были ее убежищем от прошлого счастья, они также истощали ее эмоционально, и хотя она не хотела бы пропустить ни секунды из тех мгновений, которые провела в его призрачных объятиях, блондинка также понимала, что нужно время от времени давать передышку своему разуму. Так что, если в какой-то момент в отдаленном будущем она сможет посвятить свои ночи Клаусу и проводить свои дни, смиряясь со своей жизнью без него, это будет соглашение, с которым она сможет жить. Кэролайн легонько подтолкнула старика локтем. — Джек, я знаю, что ты сделал для меня больше, чем я когда-либо могла бы тебе отплатить, но могу я попросить тебя еще об одном одолжении? — Что заставляет тебя думать, что я что-то делал для тебя? Я безмерно наслаждаюсь этими маленькими поездками и рад, что ты потакаешь прихотям старика и присоединяешься ко мне, — ответил он с тихим смешком, заставив Кэролайн улыбнуться. — Что тебе нужно, Ева? — Я хотела бы заказать пару книг онлайн. На Сан-Мартине есть несколько интернет-магазинов, так что я могу сделать заказ, но… могу я использовать твоё имя и адрес для доставки? Затаив дыхание, она настороженно посмотрела на мужчину, готовясь к вопросам, которые неизбежно последуют сейчас. — При одном условии, — усмехнулся он. — Ты придешь ко мне домой и заберешь их сама. Я не собираюсь тащить книги в двадцать фунтов через изгородь и канаву к тебе домой. Кэролайн издала быстрый, спонтанный смешок, который чертовски удивил их обоих. Оправившись от краткого шока, она кивнула. — Договорились.

***

В тот день, когда Кэролайн заказала книги, она сидела перед компьютером в маленьком интернет-кафе, растерянно уставившись на экран. Девушка совершенно забыла, что интернет упрямо отказывается подчиняться внушению, и теперь вспомнила, что оставила все позади, включая свои кредитные карты. Боже! Что теперь? Итак, два варианта — ты либо находишь хобби, которое не требует онлайн-платежей, либо добавляешь кражу кредитных карт к своему растущему криминальному послужному списку. Блондинка неохотно выбрала последнее, но постаралась нацелиться на кого-то отдаленно достойного. Это все равно воровство, Кэролайн. У кого бы ты ни украла. Ты не Робин Гуд! И ты украла достаточно за последние недели, тебе не кажется? Еда, одежда, не говоря уже о проживании в отеле… Чем это все закончится? Заткнись. Ты думаешь, я нахожу это забавным? Я больше не хорошая девочка, я все понимаю, так что, пожалуйста, просто оставь это? Выйдя из кафе, Кэролайн огляделась по сторонам, пока ее взгляд не упал на большой круизный лайнер, который только что пришвартовался в порту. Она направилась в сторону гавани, внимательно разглядывая толпы туристов, выходящих из большого судна. Ее внимание привлекла пара средних лет, оба одетые в явно дорогое арктическое снаряжение. Она пошла в ногу за ними, прислушиваясь к их разговору. Если бы они были хорошими людьми, она бы нашла кого-нибудь другого. Блестящие критерии. Очень социально приемлемо. О, заткнись уже! — Я слушал твое нытье последние две недели, и, честно говоря, мне плевать. Ты хотела отправиться в круиз, мы в круизе. Ты хотела дюжину новых коктейльных платьев, ты их получила. Ты хотела, чтобы эту официантку уволили, я ее уволил. Какого хрена тебе еще нужно, Марджори? — Когда я говорила о круизе, я думала о Карибском море, Мексике или каком-нибудь солнечном месте! Коктейли, пляжи, пальмы! А не чертов конец света, где все просто серое и скучное! И ты прекрасно это знал! Так что ты либо будешь продолжать слушать мое нытье, либо тебе придется выбросить меня за борт. — Не искушай меня. Я… — Прошу прощения? — прощебетала Кэролайн с тем, что осталось от ее самой очаровательной улыбки. Парочка обернулась. Мужчина оценивающе оглядел ее тело, в то время как глаза женщины сузились. — Чего ты хочешь? — пронзительно спросила она. Майклсон сделала шаг ближе и схватила их обоих за куртки. Сначала женщина, она похожа на крикунью. Ее зрачки расширились. — Ты не будешь кричать, убегать или драться. Ты будешь улыбаться и считать это совершенно нормальным разговором. Как только мы закончим, ты забудешь, что когда-либо встречала меня. Она быстро повторила то же самое принуждение с мужчиной. Затем отпустила их обоих и сосредоточилась на мужчине, ее зрачки снова расширились. — Достань свою кредитную карточку и запиши номер и свое имя. Никакие списания с карты не будут казаться тебе странными, и ты будешь прекрасно помнить, где, как и почему совершил каждую покупку. Ты не будешь отслеживать какие-либо пункты в этом счете. Мужчина кивнул и достал свою карточку, записав данные на листе бумаги, который протянула ему жена. Кэролайн сунула листок в карман и повернулась, чтобы уйти. — Простите, — тихо пробормотала она.

***

Восемь дней спустя книги прибыли к Джеку. Кэролайн заказала несколько основных томов по океанографии, географии и геологии, и на следующий день после того, как Джек пришел сообщить ей, что посылка доставлена, она помчалась к нему домой, чтобы забрать их. Она никогда раньше не была у него дома, и ей было слегка любопытно посмотреть, как он живет. Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить на ее стук. — Прошу прощения, — улыбнулся он, открывая дверь, — иногда я забываю, что мне уже не двадцать, и путь к двери полон препятствий и опасностей. Входи. Отступив в сторону, он позволил ей войти и указал на открытую дверь в конце коридора. — Присаживайся, чай сейчас будет. Кэролайн кивнула и направилась к двери, на которую он указал, оказавшись в его гостиной. Комната была уютной и теплой, с деревянными стенами, толстыми коврами, камином и большими окнами, которые также выходили на канал. Вид немного отличался от ее, но не менее впечатлял. На стенах висели карты Патагонии, фотографии бурных южных морей и величественных пейзажей. Затем ее взгляд метнулся к камину. На его верхней части была помещена одна фотография, на которой были изображены мужчина лет двадцати-тридцати с небольшим и молодая девочка лет десяти. Она подошла к камину, чтобы получше рассмотреть фотографию. Это был Джек в молодости. — Это моя дочь, Джейни, — раздался его голос у двери, и Кэролайн показалось, что она уловила легкое напряжение. — Где она сейчас? — спросила блондинка. — Она умерла почти сорок лет назад в автомобильной катастрофе. Кэролайн обернулась и увидела вспышку боли на его лице, поджав губы. — Мне очень жаль, Джек, — она сделала паузу. — Это то… почему ты здесь? То, что ты хотел забыть? Покачав головой, он поставил поднос с чашками, блюдцами и чайником на кофейный столик. — Я здесь не для того, чтобы забыть свою дочь. Я пришел, чтобы забыть, что я был тем, кто убил ее. В тот день за рулем машины был я. Она не могла придумать, что бы такое сказать. Будучи так поглощена собственным горем, Кэролайн совершенно забыла, что другие люди тоже страдают. Каким удушающим должно быть чувство вины такого рода. Это напомнило ей о том, как Клаус провел мучительное тысячелетие, обвиняя себя в двух смертях Хенрика, хотя не принимал участия ни в одном из событий. Глядя на обветренное лицо Джека, девушка почувствовала, как ее захлестнула быстрая волна сочувствия. Несмотря на то, что причина была печальной, она была немного благодарна за краткий миг эмоций. — Что случилось? — тихо спросила вампирша, садясь в кресло напротив него. Джек разливал чай, его рука была совершенно твердой. — Мы возвращались после дня, проведенного в зоопарке, — начал он, протягивая Кэролайн чашку, — и Джейни была так взволнована, что не могла усидеть на месте. Я пристегнул ее ремень безопасности на заднем сиденье, прежде чем мы покинули зоопарк, но где-то по дороге ей удалось отстегнуть его и запрыгать вокруг, указывая на собак на тротуаре, рассказывая мне о животных, которых она видела в зоопарке, как будто меня там не было. И у меня не хватило духу остановить ее. В какой-то момент она стала слишком дикой, и я повернулся, чтобы попытаться усадить ее. Я не обращал внимания на дорогу около двух секунд, пропустил знак «Стоп» и… на этом все закончилось, — он сглотнул, и Кэролайн захотелось обнять его для утешения. — Я отделался только переломом руки и несколькими ушибами, в то время как моя маленькая Джейни умерла на месте. — Мне так жаль, — прошептала Кэролайн, робко накрывая руку Джека своей, удивив их обоих. Мгновение спустя старик улыбнулся и положил другую руку поверх ее. — Они не дали мне покончить с собой на месте аварии. Это было рядом с довольно высоким мостом, и я уже собирался прыгнуть, когда один из парамедиков сбил меня с ног. — А как насчет твоей жены? — Наш брак тоже не пережил несчастного случая. Она продолжала говорить, что не винит меня, но я видел это в ее глазах. Каждый раз, когда она смотрела на меня, все, что видела, был человек, который убил ее дочь, и у меня не было сил утешить ее, попытаться спасти наш брак. Внутри меня не было ничего, кроме пустоты. Она бросила меня через два месяца после аварии, а через несколько недель я продал все, что у меня было, сел на самолет в Аргентину и больше не оглядывался. Кэролайн кивнула. — Для тебя это может звучать банально, Джек, но я думаю, что в какой-то степени понимаю, что ты чувствовал. Он снова улыбнулся и указал на ее лицо. — Твои глаза очень выразительны, Ева. Они тоже рассказывают историю о том, как ты оставила все позади, я прав? — Честно, я бы предпочла не говорить об этом. — Понятно. Просто знай, что можешь поговорить со мной, если когда-нибудь будешь готова. Сжав его руку, Кэролайн слегка улыбнулась ему. — Спасибо. Почему бы тебе не рассказать мне немного больше о своей дочери? Какой она была? Джек откинулся на подушки и выглянул в окно. — В некотором роде ты напоминаешь мне ее. В те очень мимолетные моменты, когда в твоих глазах появляется искорка. Джейни была очень живой, любопытной и нахальной. Я помню, как однажды она… Они проговорили несколько часов, и когда той ночью Кэролайн вернулась в свою маленькую хижину, неся книги, она продолжала смотреть на звезды, удивляясь, почему в мире так много боли, печали и пустоты. Боже мой, Никлаус, я скучаю по тебе. Я так сильно скучаю по тебе, что мне больно. Я знаю, чудеса обычно не случаются, но это мир сверхъестественного, а ты Большой Плохой Гибрид. Пожалуйста. Просто убей Марселя и приди за мной. Я знаю, что ты никогда не найдешь меня здесь, но мне плевать. Я схожу с ума без твоей любви.