А тем, кто ни разу не видел,
Закройте глаза равнодушной рукой.
Никто не хотел умирать,
Никто не стал выбирать,
Никто не смог выбирать.
Егор Летов. «Никто не хотел умирать»
Самое приятное, когда тебя не знают в лицо, – свобода передвижения. Твоё авто, твоя одежда, ты сам – биомасса до определенного времени. Сливаешься с толпой, имея на руках чужую кровь и отнятую жизнь. А то и не одну. Ты спокойно можешь подойти к агенту ФБР, когда он покупает конфеты, и заглянуть через плечо. Можешь спросить время у проходящего мимо Джека Кроуфорда. Можешь даже заговорить с ним о погоде... Ладно, я не столь безрассуден. На следующее утро после похорон Уилла Грэма я явился на кладбище. Было совсем рано, пять утра, и никто не видел, как я брёл среди каменных надгробий, держа в руках небольшую лопату. Агенты ФБР уехали ночью, и их никто не сменил, что было странно. Хотя... Наверное, мой ужин интереснее холодного кладбища и бесполезного ожидания Ганнибала Лектера. Вы спросите – что ты здесь делаешь, Нимбл Бой? А я отвечу – хочу сделать доктору такой подарок, которого он заслуживает. Зная, где он прячется, я чувствую душевный подъем. Оглянувшись по сторонам, я убедился, что на кладбище я один. Проходя мимо кривого дуба, я бросил взгляд на покосившийся камень, что был вкопан рядом с его стволом: «Ульрих Обсен. Любимый сын, муж, отец». Кто-то оставил на могиле ржавую губную гармошку зелёного цвета. Она, словно пятно краски на сером снегу, бросалась в глаза. Наклонившись, я коснулся холодного железа и провёл пальцем по крышке корпуса, а затем и по гребёнке. Наверное, этот Обсен любил играть на ней. А может быть, её положил случайный прохожий, что любит гулять в тишине кладбища? Поднявшись, я зашагал к могиле Грэма, которая уже виднелась вдали. Ещё не тронутый снегом газон, не тронутое временем надгробие: «Уильям Грэм». – Здравствуй, Уильям. Могила молчала, застыв в ожидании. – Доктор Лектер очень скучает по тебе, мой друг. Собственно, я тоже. Недавно увидел в интернете, – я воткнул лопату в землю и опёрся подбородком о черенок, – какие красивые вазы можно сделать из черепов. Украсить камнями, покрасить в богатый золотой цвет... Копнув несколько раз, я огляделся по сторонам. Тишина. Это хорошо. – Я посажу голубые фиалки в твой череп. Такие голубые, как твои глаза, Уилл. Начав копать, я не заметил, как быстро достиг крышки гроба. Остриё лопаты ударилось о дерево, и я в предвкушении потёр руки. Отлично! Отлично! Освободив крышку от земли, я на секунду замер, впитывая в себя эти минуты радости. Щёлкнул замок, и крышка гроба с лёгкостью подалась вверх. – Какого хрена, мать вашу?! Где Грэм?!