Эффект Лазаря

Бывать на кладбище столичном, где только мрамор и гранит,— официально и трагично, и надо делать скорбный вид. Молчат величественно тени, а ты еще играешь роль, как тот статист на главной сцене, когда уже погиб король. Ярослав Смеляков Отбросив лопату, я зло пинал землю по сторонам, плюясь ругательствами и выкрикивая проклятия. Грэма здесь не было и в помине, а значит, ФБР меня жестоко разыграло, заставив поверить в его смерть. Теперь я уверен, он отсиживается в тепле, поедая пиццу и запивая её колой или пепси... все равно. Чёрный ворон, следивший за мной, сидя на ветке дуба, захлопал крыльями и встрепенулся, глядя круглыми глазами-бусинами. Он каркнул и склонил голову над веткой, словно пытаясь рассмотреть меня поближе. Его блестящие перья были красивыми, и мне на секунду захотелось стать этим вороном. – Что? – Взяв лопату, я выпрямился и замер – кто-то медленно продвигался вдоль надгробий, освещая себе путь фонариком на телефоне. Я сделал несколько шагов назад и крепче сжал черенок. Кажется, я узнаю раннего гостя. Пониже натянув вязаную шапочку и подняв воротник куртки, я принялся ждать. Девушка подходила ближе, ещё не замечая меня. Её силуэт становился чётче, черты лица проявлялись в сумраке, и я наконец узнал в ней Чийо, маленькую подружку Ганнибала. Теперь и она увидела меня, но не испугалась, а продолжала идти, внимательно глядя под ноги. – Что вы здесь делаете? – спросила она, останавливаясь у открытого гроба. – То же, что и вы, – удовлетворяю любопытство. – Я вас знаю? – японка склонила голову, заглядывая мне в глаза. Её правая рука медленно потянулась к карману, а левая поднялась в воздух, ослепляя меня светом фонарика. – Нет! – оскалился я. – Это я вас... знаю! Лопата попала точно в ухо, девушка сдавленно вскрикнула и упала, теряя сознание. Я склонился над ней и усмехнулся. Внешность бывает обманчива, и слишком многие меня не боятся. – Ну что ж, – я открыл вторую половину крышки гроба, – не зря ведь я столько копал. Затащив тело Чийо в гроб, я проверил пульс, убеждаясь, что она жива. Так будет только интересней. – Тише, малыш, не говори ни слова. Мама тебе купит пересмешника... – пропел я, поглаживая японку по теплой щеке. Из маленького ушка потекла кровь и я, обмакнув в неё пальцы, накрасил ей губы, делая их ярко-алыми. Словно кукла. Большая фарфоровая кукла, которая больше не нужна хозяину. Я захлопнул крышку и выбрался из ямы. – Если пересмешник не будет петь, – черенок лопаты удобно лёг в ладонь, – мама купит тебе колечко с бриллиантом. Земля ударила по лакированной крышке, и ворон закаркал, широко расправив крылья. – Если кольцо с бриллиантом окажется из латуни, мама купит тебе лупу. – Каррр! Каррр! – Если лупа сломается, мама купит тебе козлика. Я пел, зарывая могилу, и душа моя тоже пела. Грэм жив, а значит, он вернётся к Ганнибалу рано или поздно. Где доктор, я знаю, а ещё я знаю, что у меня в бардачке автомобиля лежит новый «Глок» с полной обоймой. Пистолет куплен буквально на днях, и я только догадываюсь, как сильно он изголодался по человеческой плоти.