Они летят, они еще в дороге,
Слова освобожденья и любви,
А я уже в предпесенной тревоге,
И холоднее льда уста мои.
Но скоро там, где жидкие березы,
Прильнувши к окнам, сухо шелестят, –
Венцом червонным заплетутся розы,
И голоса незримых прозвучат.
А дальше – свет невыносимо щедрый,
Как красное горячее вино...
Анна Ахматова
Машина выла как загнанный зверь, выплевывая жидкую грязь из-под колёс. Тёмная улица вытягивалась и сжималась, словно время её жевало как жевательную резинку. Тусклый свет фонарей почти не освещал дорогу, и я вёл машину наугад, два раза чуть не угодив в кювет. Проезжая мимо остановок, я иногда видел людей, сидящих прямо на земле и бездумно глядящих перед собой. Некоторые из них покачивались как в трансе и беззвучно шевелили сухими губами. Жалкое зрелище. Уже подъезжая к зданию ФБР, черной глыбой видневшемуся впереди, я вдруг увидел силуэт девушки, стоящей у дороги. Она вскинула руку словно автостопщица и подняла большой палец вверх. Густые чёрные волосы намокли от мелкой водной пыли и повисли сосульками, а лицо было испачкано чем-то тёмным, похожим на кровь. Я никогда не брал сюда никакого оружия и сейчас пожалел об этом, ведь в девушке я узнал Беверли Кац. Она пока не видела меня, но ещё несколько шагов, и вполне сможет различить моё лицо. – Подвезти? – спросил я, распахивая перед ней пассажирскую дверь. Кац заглянула в салон и улыбнулась: – Вы раньше времени, доктор Лектер. В голове мелькнула мысль, что, если она ранит меня здесь, моё тело будет истекать кровью в доме Дю Морье, пока я не умру. Ведь Уилл не узнает об этом и не проснётся ещё долго. Беверли села в машину и извлекла из рукава столовый нож, очень похожий на мой. Возможно, она побывала в моём доме, прошлась по мокрым тёмным комнатам. Лезвие тускло сверкнуло и замерло. – Жаждешь мести? – спросил я. – Ещё как. – Уиллу будет жаль, если ты умрёшь и здесь. – Выбирая между нами двумя, он выберет вас. – И будет прав. Кац улыбнулась и крепче сжала рукоять ножа. – Я не хотел убивать тебя, – сказал я вкрадчиво. – Нет. – Ты стала угрозой, Беверли. – Я жалею, что не послушала Уилла и до последнего сомневалась в нём. Я ведь действительно могла посадить вас, доктор Лектер. – Это было бы твоим величайшим триумфом. – Мне не нужна слава. Я хочу только, чтобы вы больше не существовали. Нигде. – Мне завести машину? – Только если хотите умереть на ходу. Я потянулся к ключу зажигания, но вместо того, чтобы повернуть его в замке, резко выдернул ключ и всадил Беверли точно в подчелюстную впадину. Боль обожгла правый бок, и дыхание оборвалось, Кац успела засадить нож до середины рукояти. Её тело ещё дергалось от боли, когда я медленно вынул её оружие из своего тела. Я уже видел, как лежу на кровати, а кровь толчками выходит из раны, заливая белые простыни. Обхватив рукоять ножа липкими от крови пальцами, я поднёс его к горлу Беверли и с улыбкой прошептал: – Я бы делал это снова и снова, – и одним взмахом разрезал яремную вену. Вынув ключ из её челюсти, я завёл машину и нажал на газ, сцепив зубы от боли. Надеюсь, Грэм ждёт там же, на парковке. Фонари за окном становились всё тусклее, словно им не хватало напряжения. Я вглядывался в темноту, боясь пропустить съезд к парковке ФБР. Как только я увидел сломанный шлагбаум, с облегчением выдохнул – я успел. Грэм ждал меня, стоя у автомобиля со спущенными покрышками. Он кутался в мокрый плед с Винни-пухом и улыбался. – Проснись! – крикнул я, как только дверь машины открылась. – Выпусти меня! Выпусти меня, Уилл, иначе я умру!* * *
Пробуждение было болезненным. Стоило мне открыть глаза, я почувствовал острую боль в правом боку. Удивительно, но Беверли попала в огнестрельное ранение, которое только начало заживать. Я со стоном стянул с подушки наволочку и приложил к ране, пытаясь остановить кровь. На секунду закрыв глаза, я почувствовал, как кровать просела под весом чужого тела. Беделия не могла сюда дойти, а значит, мой тайный поклонник решил почтить меня своим присутствием. – У меня в руках аптечка, доктор Лектер, – голос знаком мне, но сейчас он звучал немного грубее, чем обычно. – Я думал, ты хочешь моей смерти, – прошептал я, открывая глаза. – Как мне тебя звать? – Фредерик. Но дедушка звал меня Нимбл-бой. Позвольте. Хочу, чтобы вы смогли увидеть то, что я приготовил для Дю Морье. А ещё больше хочу, чтобы вы увидели, как Уилл Грэм принимает меня. Я позволил стянуть с себя футболку и зашить рану, молча наблюдая за работой. Стежки не такие аккуратные, как у меня, но выбирать не приходилось. Простыня подо мной приобрела бурый цвет, и я подумал, что лежу в луже вишнёвого сока, который разлил случайно. – Как давно ты проснулся? – спросил я. – От долгого сна меня мучают головные боли. Не хочу больше спать. – Как давно? – Наверное, когда наше знакомство стало более тесным. – А где Фредди? – Вы соскучились по ней, доктор Лектер? – усмешка выдалась кривой. – Я бы хотел с ней поговорить. – Её здесь нет. – Можешь позвать? – Она не хочет смотреть. Я кивнул и приподнялся на подушках, позволяя надеть на себя чистую рубашку. Глядя на рыжие кудри, собранные в тугой пучок, я понимал всю беспомощность хрупкого тела, сидящего рядом. Свернуть шею – такой пустяк, такая мелочь! Но до чего же интересно, что будет с Беделией! До чего же интересно, что сделает Уилл, зная, что я ранен. Мне пришлось сдерживать довольную улыбку, прячась за маской напряжения и тревоги. – Где Беделия? – осторожно спросил я. Ответом мне был смешок, переходящий в громкий смех: – Беделия?! Я удивлён, что вы ещё не съели её, доктор Лектер! Всего-то небольшой кусочек плоти! – Меня не прельщает её смерть. – Жаль слышать, потому что именно это ей и уготовано. Знаете, я не люблю делиться! Кстати, малышку Чийо сейчас, наверное, уже тронул некроз. Её прекрасное личико больше не будет таким милым. Не находите это весёлым? Вот сейчас я был действительно удивлён. Не расстроен, нет, девушка не была для меня чем-то значимым, но и смерти тоже не заслужила. – Вам всё равно... – Все мы умрём рано или поздно, – ответил я. – Это правда. Наденьте наручники. Стальные браслеты сверкнули в свете ночников, и я потянулся к ним, безоговорочно подчиняясь. То, что это были именно наручники, а не пластиковые стяжки, стало для меня преимуществом. – Идёмте глянем, как дела у нашей мадам Дю Морье.* * *
В доме было темно, лишь свет из коридора первого этажа проникал на лестницу и освещал ступени, позволяя идти без риска сломать шею. Я шёл первым, поглаживая свои большие пальцы. Скоро мне придётся вывихнуть один из них, чтобы избавиться от оков. – Фредерик? Шаги сзади затихли, и я почувствовал прикосновение холодного пистолета к своей шее. – Без шуток... – Уилл Грэм мёртв, – спокойно сказал я. – Не лгите ни себе, ни мне. Пустой гроб, что опустили в могилу, красноречивее вашей лжи. – Чийо в этом гробу? – О да! Пистолет больно упёрся в шею, и я вновь двинулся вперёд, глядя себе под ноги. Босые ступни начали мёрзнуть, в доме было прохладно. Спустившись вниз, мы прошли в столовую, где на стоящем в центре столе горели три свечи в серебряном подсвечнике. Воск уже успел накапать на стол, оставив на поверхности круглые белые точки. Посмотрев по сторонам, я увидел в отражении зеркал тонкую женскую руку, уверенно держащую пистолет. – Где Беделия? – спросил я. – Посмотрите внимательно, доктор Лектер. Я обвёл взглядом помещение и обошёл стол, а затем поднял голову. Беделия была распята на подвесном потолке. Она ещё была жива, но в её глазах я видел ужас и отчаяние, присущие смертникам. – Жертвенный агнец! – Нет, – ответил я. – Позови Фредди. – Её здесь нет!!! – крик резанул по ушам, но я даже не моргнул. – Фредди! – Заткнитесь, доктор Лектер! Заткнитесь и смотрите, как я буду купаться в крови невинной жертвы, питаясь ею! Хрупкая женская фигурка вскочила на стол и протянула руку с ножом к шее Дю Морье. Беделия испуганно смотрела на меня, моля о помощи. С ее губ сорвался стон боли, когда нож коснулся горла, выпуская тонкую струю крови. – Фредди Лаундс, – прошептала Беделия, – будь ты проклята, рыжая сука!* * *
Я ещё не видел столь страстного танца. Вся в крови, Фредди причудливо извивалась, напевая мотив детской песенки. Её руки порхали в воздухе, ловя брызги крови. Она размазывала её по лицу, облизывала пальцы и заливисто смеялась, глядя на меня, а Беделия стремительно бледнела, но ещё была в сознании, когда Лаундс оскалилась и подняла руки к её телу. Белый пеньюар Дю Морье давно стал бурым, и теперь Фредди неаккуратно разрезала его ножом, оголяя женское тело. В нескольких местах она порезала Беделии кожу, но та словно не заметила этого, она лишь смотрела на меня, всё ещё пытаясь сохранить достоинство. И ей это удавалось. Я ласково гладил свой большой палец на левой руке, собираясь вывихнуть его. У Дю Морье всего десять минут, и мне нельзя терять ни секунды. – Хотите попробовать, доктор Лектер? – спросила Фредди, подставляя язык под капли крови. – У племени масаи в Африке существует традиция потребления в пищу крови скота. – Мы не масаи, Нимбл-бой, и ты рискуешь получить гемохроматоз. – Не будьте скучным! Как думаете, Уилл уже спешит к нам? Краем глаза я посмотрел на часы, висящие на стене. Большой серебряный круг с тонкими лучиками, на концах которых были кружки поменьше. Причудливо изогнутые стрелки показывали два часа ночи, самое время, чтобы Грэму быть в середине пути. – При хорошем раскладе и зелёных светофорах он доедет за сорок минут, – Фредди спрыгнула со стола и подошла ко мне, улыбаясь. На её лице, испачканном кровью, улыбка выглядела карикатурно-ужасающе, как в дешёвом ужастике. Я сжал зубы и обхватил большой палец левой руки. Боль была терпимой и ожидаемой, и я лишь на секунду закрыл глаза, выравнивая дыхание. Резкий хлопок – я со всей силы ударил Фредди ладонями по висками – и она осела, теряя сознание. Нож вывалился из ослабевших рук и прочертил кровавым лезвием тонкую красную полоску на полу. Я поспешил на кухню, схватил рулон полотенец и, вернувшись в столовую, забрался на стол. – Не страшно, Беделия, – прошептал я, сооружая давящую повязку на шее. – Два литра – это не страшно. – Два... – Ты теряла примерно сто пятьдесять миллилитров в минуту. Я считал. Это не смертельно. – Мне нужна скорая. – Сначала мне нужно уехать. – Убей её! – обессиленно прошептала Дю Морье и потеряла сознание. Я проверил пульс – слабый, но он был, что не могло не радовать. Боковым зрением я увидел движение – Лаундс подползла к ножу и обхватила его ладонью. – Вам жаль её, доктор Лектер? Жаль? Женщина встала на колени и достала из-за спины пистолет. Он слегка подрагивал, кажется, у неё сотрясение. Помутневший взгляд ускользал, терял фокусировку, и она щурилась, целясь в меня. – Очень жаль, что мы не дождались Уилла, – Фредди по-мужски сплюнула на пол и вытерла кровавые губы ладонью, – но, боюсь, оставлять вас в живых дольше будет для меня ошибкой. Сейчас же, – палец Лаундс взвел курок, – мне нельзя их совершать. Я склонил голову и улыбнулся. Грэм подходил тихо, мягко ступая босыми ступнями, перекатываясь с пятки на носок. В его руке был металлический поварской молоток для отбивания стейков, хищно поблескивающий мутным серебристым боком. Я оскалился, и в ту секунду, как молоток приземлился Фредди в темечко, поспешно спрыгнул со стола, пригибаясь к полу. Выстрел раздался, пуля прошла выше и выбила каменную крошку из стены. – Здравствуй, Фредди, – Уилл присел перед распластанным на полу телом и проверил пульс. – Жива. – Не убивай, – я поднялся с пола и подошёл к Грэму, улыбаясь от радости и удовольствия, что приносил мне один лишь его вид. – Здравствуй, мангуст. – Ганнибал, – Грэм уткнулся лбом мне в грудь и сжал в кулаке мою рубашку, вдыхая мой запах. – Я скучал – Мои губы коснулись спутанных волос. Они были грязными, Уилл не принимал душ несколько дней, но меня это волновало мало. Я коснулся пальцами его подбородка и заставил посмотреть на себя. – Ты со мной? – Нас будут искать. – Я знаю. Нас будут искать всегда, и это одна из причин, по которой ты можешь остаться. Грэм посмотрел на Беделию, что так и висела под потолком: – Ей нужна помощь. – Она нужна всем нам, Уилл. Позвони Джеку, скажи адрес. Скорая и ФБР приедут через несколько минут. Ты скажешь им, что я приковал тебя наручниками, – на этих словах я наклонился над Фредди и забрал ключи от наручников. – Нет, – Грэм шумно выдохнул и схватил меня за локоть, – не в этот раз. Сегодня мы уйдём вместе. Мы смотрели друг другу в глаза, и я видел решительность и лёгкое возбуждение в голубых безднах Уилла. Его ноздри трепетали, а морщинка меж бровей выдавала его напряжение. Я не смог сдержаться и, наклонившись к нему, нежно поцеловал в губы. Как я давно мечтал об этом! Как сильно жаждал почувствовать его вкус. Наши языки коснулись друг друга, влажные и горячие. В нос ударил запах возбуждения, моего и Грэма. Несмотря на ранение, я хотел этого мужчину здесь и сейчас. – Как мило. Мы синхронно повернули головы на звук голоса и замерли, глядя в чёрный глазок «Глока». Рука, держащая его, не дрожала, как у Фредди, а была сильной и уверенной. Я чуть поклонился в шутливом приветствии: – Сегодня чудный день. Нас окружают дамы одна прелестнее другой. – Что ты здесь делаешь, Кларисса? – спросил Грэм. – Пришла по следу Фредди Лаундс. И как оказалось, – девушка мило улыбнулась, – как раз к финалу вашей истории.