Удар сердца

Голова сильно болела, во рту пересохло и горчило. Мышцы живота ныли из-за вчерашних спазмов. Сквозь неплотно закрытые шторы светило яркое солнце. «Упиться и забыться, Алекса. Ну какая же ты дура. Знаешь же, что после будет плохо, зачем ты так налакалась-то опять? Погода уже восстановилась, а ты всё равно в ужасном состоянии. От мамы влетит по первое число. Так и надо тебе, глупой девчонке». Девушка встала и посмотрела на себя в маленькое зеркальце. Тёмные круги под глазами выдавали подробности вчерашнего вечера. Александрина оделась и пошла на кухню. Дома никого не оказалось, лишь записка лежала на столе. «Александрина, отец уехал из города в Шарит на неделю. Его другу понадобилась срочная помощь лекаря. Когда вернётся в Маутус — неизвестно. Я буду у госпожи Коулсон до вечера. Сходи на рынок и купи фруктов и ягод для пирогов. Пей больше воды, съешь булочки и проветри комнату. В ней пахнет так, будто ты вчера всю таверну благородно пригласила с собой ночевать.

Целую. С любовью, мама».

«Конечно, целует. А вернётся и первым делом пропишет мне подзатыльник. И устроит лекцию о том, что воспитанные девушки так себя не ведут. И я тебя люблю, мам». Алекса умылась, попила чай и съела булочку, которую Харлин оставила для неё на столе. Девушка натянула плотно сидящие штаны, свободную рубашку, легкие ботинки и пошла на базар. Солнце слепило чувствительные после ночной попойки глаза. Они слезились, и их неприятно щипало. Руки дрожали, а сердце нервно прыгало в груди. Подойдя к прилавку, Александрина принялась выбирать фрукты. Надо взять яблок для шарлотки и немного клубники. Вокруг было шумно. Горожанки сбивались в кучки и громко галдели. Рынок — любимое место сбора сплетен. Так в списке продуктов и пишут: свежее мясо, свежий хлеб, свежие фрукты и овощи, свежие слухи. Голова начала трещать ещё сильнее, и девушка потёрла висок, чтобы хоть немного унять эту боль. Она никак не могла сосредоточиться из-за этих ощущений. — Можно мне два десятка зелёных яблок, вот этих, пожалуйста, — раздался мужской голос рядом с Алексой. Он был такой мелодичный и мягкий, приятно ласкающий слух, из-за чего девушка невольно посмотрела на его обладателя. Им оказался высокий мужчина с длинными чёрными волосами и высокими скулами на худом лице. Кожа была цвета фарфора. «Идеальная аристократическая бледность», — как сказала бы мама. Мужчина протянул тонкую ладонь к прилавку, забирая мешочек с яблоками. Он был таким чужим и пугающим, что сердце девушки в своей прыгающей свистопляске пропустило удар. Мужчина повернул голову в сторону Алексы. — Госпожа, видимо, я прошёл без очереди, — бархатным голосом пророкотал он и приклонил голову. — Извините меня, если доставил Вам неудобство. Могу я проявить наглость и оплатить Вашу покупку? — Ну что Вы, господин, не стоит, — девушка присела в реверансе; сердце опять пропустило удар, — благодарю. — Как Вам будет угодно, госпожа, — мужчина поднял на Александрину ярко-зелёные глаза, развернулся и зашагал дальше. «Его походка такая ровная и горделивая. Теперь стало ясно, почему Крит говорил о гордости этих существ. Если бы я сейчас ответила ему грубо или стала ругаться, он разорвал бы меня прямо на месте? Думаю, этот ликан смог бы, не моргнув и глазом, а после вытер бы мою кровь белым платком со своих рук, небрежно выбросив его в кучу мусора. Ликаны в городе, они пришли в Маутус, как и говорил Финн. Сколько их здесь? Что будет, если одного из них разозлят местные? Неужели они начнут убивать?» Мысли девушки путались в голове, которая будто распухла от похмелья. Александрина купила фрукты и направилась домой. Нужно было проспаться, но этот ликантроп никак не уходил из головы. «Он похож на маму. У нас бы его называли человеком благородных кровей: самообладание, манеры. Он в совершенстве управляет выражением лица, телодвижениями. Тело полностью подчиняется воле этого сильного ликантропа. Мама-аристократка была бы в восторге. Вчерашний же оборотень был совсем другим. Он вёл себя распущенно, нагло и пошло. Его мерзкий взгляд, затуманенный алкоголем, бегал только по фигурам девушек, мысленно раздевая их. Они такие разные. И так похожи на нас. Мы, люди, тоже ведь такие. Одни — пьянчуги и развратники. Другие — трудолюбивые работники. Есть люди-аристократы, есть элита общества — бургомистры городов и их приближённые, а так же советники. Есть воины, защищающие народ. Есть прекрасные мамы и жёны. Разные люди есть, на самом деле. Почему у ликантропов должно быть по-другому? Они тоже живые, тоже говорящие, думающие и, возможно, тоже любящие. Мы так похожи и так различаемся». После обеда пришёл Финн. — Как ты, Алекса? Вчера тебе было совсем плохо, — парень выглядел обеспокоенным. — Я в порядке, просто перепила, как обычно, — девушка обняла его и проводила на кухню. — Чай будешь? — Да, давай, — юноша сел за стол и сложил руки в замок. — Ты знаешь, что ликантропы в городе? — Я встретила уже двоих, их много? — девушка поставила чайник на огонь. —Ликанов десять, не больше. Сегодня на главных воротах только об этом и говорили, — Финн расцепил руки и потёр глаза, у него тоже было похмелье, — они пришли вчера днём. Остановились в той таверне, где мы отдыхали. Говорят, сегодня утром их главный ходил к бургомистру. Что они там нарешали — неизвестно. — Неужели всё настолько плохо? — Алекса опустилась на стул рядом с парнем. — Что будет, если бургомистр откажется давать отряд? — Не знаю, — юноша положил тяжёлую голову поверх рук, которые уже покоились на столе, — устраивать резню они не станут: их слишком мало, но и перечить им не стоит. — Всё будет хорошо, — девушка погладила Финна по коротким жёстким волосам, — бургомистр не станет разбрасываться солдатами направо и налево. Он что-нибудь придумает. — Надеюсь на это, — юноша прикрыл глаза. Алекса и Финн пили чай, обсуждали вчерашний вечер, пересказывали шутки и смеялись. Девушка рассказала об оборотнях, которых встретила, а парень задумчиво слушал, кивал и задавал вопросы. Ближе к вечеру они вышли на улицу и выкурили по самокрутке. Мимо них пронёсся местный кузнец. Его кузня находилась на окраине города, мужчина снабжал оружием городскую армию, орудиями труда — землепашцев, даже делал новые иглы для Марты, когда старые приходили в негодность. — Бургомистр собирает народ на площади, — кузнец на мгновение остановился, — явиться всем без исключения, не смотря на возраст и пол. — Что случилось? — крикнул Финн, но мужчина его уже не услышал. Молодые люди переглянулись. — Ты, беги на площадь и найди свой отряд, а я зайду за Мартой, — девушка накинула плащ на плечи и поцеловала юношу. — Увидимся там. Финн кивнул и побежал вслед за кузнецом. Люди шли на главную площадь по улицам и обсуждали столь неожиданное собрание. Дети бегали между взрослыми, которые под руки вели совсем дряхлых стариков. Приказ бургомистра — закон, поэтому никто не стал ему противиться. Только благодаря жёстким порядкам люди живут в мире и спокойствие. «Это из-за ликантропов. Бургомистр принял решение, и оно будет озвучено перед всем городом. Вот только зачем собирать стариков, женщин и детей на площади? Может необходимо собрать провизию для воинов: еду, одежду, обувь? Кузнец нужен для нового оружия. Эти ликаны поставили на уши весь город всего за сутки. Они забирают наших мужчин на войну, которая никак нас не касается. И мы из-за страха перед ними согласимся. Страх. Какие липкие, противные эмоции вызывает это слово. У людей так много страхов: одни бояться темноты, другие — боли, третьи бояться потерять близких. Такие разные чувства, но все они заставляют нас дрожать, плакать и бояться. И тем не менее, кто мы без своих страхов? Пустышки? Тела без эмоций? Страх оберегает нас и нашу жизнь. Боишься темноты — не попадёшь в лапы хищнику; боишься боли — не станешь засовывать руку под колесо повозки; боишься потерять родных — начнёшь ласковее и бережнее к ним относиться. Бояться ли оборотни...» Девушка постучала в дверь соседнего дома. Он был деревянный и уже совсем обветшал. В доме горели лампы, сквозь оконные стёкла был виден их тёплый свет. — Сейчас, сейчас, минуточку, — послышался голос старушки с другой стороны двери, — я иду, подождите. — Марта, это Алекса, — девушка произнесла слова погромче, так как Марта, в силу возраста, была глуховата. Дверь приоткрылась. — Ах, Александрина, девочка моя, это ты, — Марта улыбнулась почти беззубой улыбкой; как же старики похожи на деток, даже зубов не хватает у обоих возрастов, — проходи, проходи. — Марта, я по делу. Бургомистр собирает людей на главной площади, надо явиться всем без исключений. — Да куда ж я пойду, деточка, — женщина махнула рукой. — Я же туда не доползу, сердце остановится на половине пути. — Я помогу тебе, пойдём медленно и будем отдыхать по дороге. Площадь не так далеко расположена. Ещё добрых десять минут девушка уговаривала старушку пойти. В конце концов, Марта сдалась, и Алекса под руку повела женщину на место сбора.