Удар сердца

Эйран сменил Берси. Альфа наконец оттянул Александрину от постели Карла, объяснив это: «Чувствую, что он возвращается к нам». Чтобы занять себя, девушка решила пойти в сад. Уход за палисадником и оранжереей отвлекал знахарку от забот и проблем. К ней присоединился альфа. Во время садовых работ Эйран рассказывал Александрине об оборотнях, их городе, обычаях и культуре, лишь бы отвлечь девушку от неприятных мыслей. — Так значит среди вас есть Старшие и Младшие оборотни. Как это? — задала вопрос Алекса. Они копошились на заднем дворе, вырывая сорняки. — Ну смотри, оборотни остаются молодыми очень долго. Мы полны энергии, можем обращаться, заводить детей, наши волосы не седеют, а морщины почти не появляются. Но вот к концу жизни в один момент всё это резко прекращается. За один год можно из пышущего здоровьем и молодостью оборотня превратиться в дряхлого старика. Сначала твои волосы седеют, потом ты теряешь способность обращаться в волка. Тебе остаётся жить не многим пять-десять лет. Постепенно появляются разные заболевания, и твоё заживление больше не действует. А из-за того, что ты часто ломаешь кости во время обращения в течении жизни, у тебя начинают болеть суставы. Появляются проблемы с внутренними органами. Однако оборотни, дожившие до таких лет, считаются очень мудрыми и уважаемыми членами общества. К ним приходят за советом, они помогают молодым оборотням, участвуют в собраниях и голосованиях, поэтому их называют Старшие. Им не принято перечить. А Младшие — это все остальные. — Это интересно. А ты, Эйран, тоже седеешь из-за этого? — девушке было неудобно задавать этот вопрос. — Прости, если обидела тебя. Ты выглядишь достаточно молодо. — У меня немного другая причина седеть, — ликан рассмеялся. Он вёл себя открыто и беззаботно, что не могло не расположить к себе Алексу. Ей хотелось побольше узнать, пока альфа не превратился вновь в серьёзного и озлобленного ликана. — Мне не сто сорок, нет. Мне семьдесят два. Раздели пополам и получишь мой возраст по людским меркам. — Для людей семьдесят два — это вся жизнь. Ты бы у нас тоже считался Старшим, — с улыбкой ответила Александрина. — Кстати, почему у вас нет лекарей, чтобы помогать старикам бороться с недугами? — Для нас это не принято. Они хоть и жалуются на болезни, но терпят их с героической стойкостью. — Последние годы я часто помогала старикам справляться с болью в коленях и прочими возрастными заболеваниями. Я могла бы научить кого-нибудь из ликантропов готовить отвары и настойки. Тогда пожилым оборотням жилось бы легче. — Это очень благородно с твоей стороны, Алекса, — Эйран задумался. — А что делать, если стучит сердце так же, как у тебя иногда. Ну, пропуская удары. Для молодых оборотней это очень странно, я даже удивился, когда услышал твоё сердцебиение, но вот у Старших есть такая проблема. — Отвары из боярышника, конечно. Нужны ягоды и цветы. Очень полезное средство для всех возрастов, — Алекса потёрла нос, чтобы не чихнуть от пыльцы, которая была повсюду. — Ты сможешь сделать такой отвар? Я завтра принесу тебе боярышник, — смущение слышалось в этом вопросе отчётливо. — Конечно, а лучше приводи самого оборотня. Мы с ним побеседуем, и я расскажу, как готовить такие отвары на разные случаи жизни. — Договорились, только он очень противный, будет ругаться и отнекиваться. Главное не слушай его причитания. — Я находила подход и не к таким ворчунам, — девушка рассмеялась. Вечером Эйран отлучился по делам в город, а ему на смену пришла Атилла, золотоволосая бета стаи. — Как долго Карл будет в отключке? — задала вопрос недовольная ликанша, сидя возле кровати больного. — Пока полностью не поправится, — отозвалась Алекса, протирая пыль в комнате. — Ему нужно дать время. — Времени было достаточно, чтобы ты поставила его на ноги. Эттины могут вернуться в любой момент и…, — бета запнулась, — что за вонь? — Атилла, Карл не может сам встать и пойти в туалет. Скорее всего, сейчас его организм решил, что пора очищаться, — Алекса тихонько захихикала, увидев сморщенное лицо ликанши. Александрина, будучи дочерью лекаря, привыкла к тому, что за больными приходиться убирать. Это перестало быть противным для неё уже давно, и она равнодушно относилась к естественным процессам в живом теле. А в данном случае, это было показателем того, что организм оборотня работает нормально, и он поправляется. Другие члены стаи, конечно, в такие моменты выходили из комнаты, но, несомненно, проникались глубоким уважением к труду знахарки. Карл всегда лежал на чистом куске ткани, а под ней находился брезент, чтобы не намочить диван. Окна были настежь открыты постоянно, чтобы неприятный запах уходил, а в комнату попадал только свежий воздух. И сейчас подошло время поменять ткань под Карлом и помыть его. — Тебе лучше выйти из комнаты, как это делают другие, — Алекса подошла к кровати, — я позову тебя, когда уберу, и ты сможешь сидеть с ним дальше. — Вы, мерзкие люди, только и нужны для того, чтобы убирать дерьмо, — ликантропка встала и выбежала из спальни. — Какая же она противная, Карл. Надеюсь, что это не твоя возлюбленная, а то мне тебя станет жаль ещё больше, — улыбнулась девушка и принялась подмывать ликана. Когда всё было законченно, Алекса позвала Атиллу и пошла выносить из дома грязную ткань. Выбросив мусор и помыв руки с мылом, девушка вернулась назад к дому. Она остановилась на пороге, чтобы выкурить самокрутку. За забором появилась высокая фигура. — Александрина, это вы? — знакомый мужской голос задал вопрос. — Да, с кем имею честь разговаривать? — девушка занервничала, Эйран просил её не разговаривать с чужими ликанами. Разрешено было только с членами стаи. — Меня зовут Гарди. Возможно, в темноте вы не узнали меня, я тот оборотень, которого вы спасли во время битвы, — альфа опёрся о забор. — Я хотел сказать спасибо за вашу помощь. — Это был мой долг. Не стоит благодарности, — девушка улыбнулась. — Как ваши руки? Срослись правильно? — Всё отлично, даже лучше, чем было до этого, — мужчина сделал паузу. — Но зачем вы отвлекли эттина? — Он заметил нас, вы были не в состоянии бежать или, тем более, давать отпор. Я сделала то, что подсказало мне сердце в тот момент. Как оказалось, это было правильное решение. К забору подошёл ещё один силуэт. В темноте Александрина не могла разглядеть ни собеседника, ни подошедшего ликана. — Гарди, чем могу помочь? — голос принадлежал Эйрану, и девушка выдохнула. — Я просто удачно проходил мимо и застал свою спасительницу на улице, Первый, — фигура склонила голову. — Как себя чувствует бета Гринольв? — Карл в порядке, спасибо за беспокойство, — Эйран зашёл во двор, приблизился к девушке и взял её за руку. — Госпоже Александрине нельзя находиться в городе, Первый, — как бы невзначай сказал Гарди. — Как Первый альфа, я дал официальное разрешение на её нахождение в городе в течении неопределённого времени. Если ты хочешь подать жалобу, то приходи завтра в Ратушу. Я буду рад принять от тебя заявление, — Эйран сжал руку Алексы. — Ну что вы, Первый, как я могу написать жалобу против своего спасителя, — Гарди поклонился. — Спасибо ещё раз, Александрина, доброй ночи. — Доброй ночи, господин, — ответила девушка. Эйран открыл дверь и втолкнул Алексу внутрь дома, но руку не отпустил. — Я же просил тебя не разговаривать ни с кем. Просил же? — альфа был зол. — Прости меня, Эйран. Он сам завёл разговор, когда я возвращалась с заднего двора. Я узнала его по голосу и решила, что мне не угрожает опасность. — Где Атилла, которая должна была за тобой следить? — Она с Карлом, только не наказывай её, прошу, она не виновата, — лекарша сжала ладонь альфы двумя руками, не давая ему пройти вперёд. — Пообещай мне её не наказывать. — Ладно, обещаю. И в отличие от тебя, я сдерживаю обещания, — Эйран расслабился. — Тебе нужно быть аккуратнее с альфами, мы можем представлять для тебя опасность. — Почему? — девушка за руку повела ликана на кухню, чтобы не допустить его срыва на Атиллу. — Потому что мы волки и в нас волчьи инстинкты, — альфа сел и откинулся на стуле. — Один из инстинктов альфы — получить всё, что он пожелает. Мы хотим обладать всем вокруг. Дерёмся, воюем, убиваем даже за незначительные вещи. Если кто-то из альф захочет заполучить тебя, то остановит его только смерть. А если это желание смешивается с благодарностью за спасённую жизнь, то перерастает уже в настоящее безумие. Гарди хороший оборотень, сильный и честный, но его инстинкты могут затуманить ему разум. Я не хочу одновременно терять и храброго воина, и подвергать тебя опасности. — А у Карла не будет такого инстинкта? — девушка поставила на печь чайник и села напротив ликантропа. — Нет, он бета. У него совсем другие инстинкты, не переживай. — Значит, у вас всё завязано на волчьих инстинктах? — Да, животное нутро влияет на наше поведение, мысли и ценности. Это тяжело объяснить человеку. — И не надо, — девушка сложила руки на столе и уронила на них голову, — я сегодня устала от уборки и готовки, поэтому всё равно ничего не пойму. — Тебе стоит начать высыпаться, ты слишком часто засиживаешься допоздна. Вряд ли Карл слышит, как ты читаешь ему или рассказываешь какие-то истории. — Заставлять следить за мной оборотней нехорошо, Эйран, — Алекса подняла голову и нахмурилась. — Я и не заставлял. У нашей расы хороший слух, так что они всё слышали сами, даже находясь в гостиной, — пожал плечами альфа. — Я не говорю, что это плохо. Но пусть твои действия не идут в ущерб твоему самочувствию. Тем более, что завтра к тебе придёт мой знакомый, которому ты пообещала помочь. — Я помню, всё сделаю, — девушка опять опустила голову. Тишина и приятное потрескивание поленьев в печи убаюкали Александрину, и она уснула прямо за столом.

***

— Алекса, вставай, — кто-то тихо будил девушку, — хватит спать, уже полдень. Я принёс боярышник. Александрина открыла глаза и увидела перед собой рыжеволосого оборотня. — Томас, привет, — знахарка улыбнулась. — Я, наверное, всё на свете проспала? — Не переживай. Мы с Эйраном решили, что ты должна выспаться, поэтому всё сделали сами. Карла накормили, помыли, постелили новые пелёнки и обработали края ран и швов. — Вы серьёзно всё это сделали? — девушка привстала с дивана, на котором лежала. — Надо было разбудить меня. — Я тоже так сказал Эйрану, но он запретил это делать, — ликан сел в кресло и закинул ногу на ногу. — Это было неприятно, но необходимо. — Спасибо, что помогли. — Он наш брат, мы обязаны были ему помочь. Тем более, что ты и так тратишь все силы на уход за Карлом, его домом и садом. Обычно здесь помогает садовник, но он погиб во время последней битвы. — Мне жаль. Надеюсь, что Карл поправится и начнёт сам уже следить за садом. — Он быстро восстанавливается, твои настойки и мази помогают на ура, ты молодец. И кстати говоря, что делать-то с боярышником? — Сегодня сюда придёт оборотень. Он из Старших, я должна помочь ему. У него болезнь сердца. — Да ты тут уже лечением населения занимаешься, — ликан расхохотался и провёл языком по длинным белоснежным клыкам, — быстро находишь себе занятия. Томас читал книгу в гостиной. Девушка занималась домашними делами. Нужно было снять швы с надреза на теле Карла, сделать настойку из боярышника, приготовить обед и ужин. Первым делом она решила разобраться со швами. Карл всё ещё спал. Благородные черты лица были естественными, глубинными, ясными и спокойными. Лицо этого мужчину хотелось рассматривать вечность, словно он был произведением искусства, в которое художник вложил ответы на все вопросы. Его кожа будто сияла в лучах солнца. Чёрные густые брови величаво обрамляли необычные глаза, которые сейчас прикрывали веки с пушистыми ресничками. Уголки тонких губ были слегка приподняты. Больше не было той болезненной черноты под глазами и искривлённых в агонии губ. Здоровье оборотня возвращалось, им наполнялось всё его тело. Длинные изящные пальцы рук иногда сжимали покрывало. Мир Тени его отпускал. Александрина взяла нож, которым поделился Стейн, спирт, ткань, смоченную в отваре, и принялась аккуратно, стараясь не повредить новую тонкую кожицу, срезать стежки с разреза. Ребро так и не выросло, поэтому знахарка пришла к выводу, что восстановление полностью потерянного какого-либо органа неподвластно даже способности оборотней — регенерации. В комнату зашёл Томас. — Алекса, я хотел спросить, как ты вправила руки Гарди? Он сказал, что они были раздроблены, а ты всё исправила, — ликан смущённо тёр свою руку, которая была вывернута под неестественным углом. — Я сделала репозицию. Это означает, что поставила все обломки смещённых костей на место. А ваше заживление уже вылечило его полностью. — А с моей рукой можно что-то сделать? — Томас вытянул её вперёд. — Есть один метод, и он тебе не понравится, но для начала нужно всё осмотреть. — Посмотришь? — Конечно, подожди меня в гостиной, я скоро закончу и приду. Оборотень кивнул и ушёл. Через некоторое время за ним отправилась и Алекса. Она залила боярышник водой, поставила котелок на печь и принялась осматривать руку Томаса. — Как ты получил эту травму? — знахарка прощупывала неправильно сросшиеся кости ликана. — Несколько лет назад я участвовал в битве. Не такой серьёзной, как последняя, но всё же. Эттин ударил меня сбоку молотом и раздробил лапу. Я провалялся без сознания несколько часов. За это время рука успела зажить, но с того момента она вот в таком виде. — У тебя мощное заживление? — Одно из лучших в городе. Всё заживает так быстро, что кости срастаются неправильно, и остаются шрамы на теле. У остальных не так. Почему это происходит? — Всему нужно время. Кожа должна нарасти в достаточном количестве, чтобы закрыть раны. У тебя она нарастает тонким слоем, поэтому и остаются шрамы. А кости просто начинают крепиться между собой так, как они лежат из-за перелома. — Ты сказала, что есть способ это исправить, — Томас с надеждой взглянул на лекаршу, — какой? — Это болезненно. И мы можем сделать только хуже. — Куда ещё хуже, — оборотень вывернул руку в обратную сторону, — ты только посмотри на это. Я же изуродован. — Если мы будем это делать, то нужен кто-то сильный. Например, Барди. — Зачем? — Мы будем ломать кости в нужных местах. Потом вставлять их на место и ждать твоего заживления. Но мне кажется, что это придётся делать не один раз, чтобы добиться нужного эффекта. И даже это не сделает твою руку полностью здоровой. — Если я позову Барди, мы сможем выполнить это сегодня? — Будет ужасная боль, Томас. Если ты готов, давай попробуем. Если нет, то лучше не стоит заставлять себя лишний раз страдать. Томас даже не дослушал. Он вырвал руку и выбежал прочь из дома. «Отправился искать Барди. Он не понимает, какая невыносимая боль его ждёт».