Удар сердца

Старики двигались медленно. Александрина одной рукой придерживала пожилую женщину, а другую положила под спинку Надие, которая лежала на её груди в хомуте и рассматривала снизу вверх свою новую подругу мутным младенческим взглядом. После дождя на улице было зябко, даже лёгкий ветерок неприятно кусал открытые участки тела. Спасал только плащ, который Александрина надела перед выходом. А судя по горячей ладошке старушки, ей было совсем не холодно. Девушка тут же вспомнила пылающую кожу Карла, когда она утыкалась носом ему в шею в походе. Следом за приятным жаром она всегда чувствовала свежий аромат, который холодил её горло и лёгкие. Эти ощущения ей напоминали дом, когда мама зимой ещё заставляла Алексу выбегать из душистой бани и окунаться в холодную воду, чтобы укрепить организм. Это никогда не нравилось девушке, да и после таких процедур она, наоборот, часто болела и плохо себя чувствовала. Поэтому такие экзекуции вскоре прекратились. Но память до сих пор хранит эти детские воспоминания, как нечто важное. И теперь та баня начала ассоциироваться с зеленоглазым оборотнем. «Он снова рискует собой. А я сижу здесь и вновь не могу ему помочь. Что я за друг такой?» Процессия, в которой было около тридцати оборотней, хоть и была тихоходной, но вскоре достигла главной площади. Знахарка узнала её по статуе волка, как и говорила Фрита. Это была огромная детально проработанная коричнево-красная скульптура на белом гранитном постаменте. Один её вид вызывал в душе человека трепет и восхищение, ничего подобного в людских городах никогда не бывало. Алекса не могла оторвать взгляд от статуи. Глаза волка были самыми выразительными. Он высоко держал голову, и его взгляд устремился куда-то в небо, будто он видел в нём нечто большее, нежели видим мы. Мощная лапа была высоко поднята вверх, а хвост покоился на холодном граните. Девушка проследила направление, куда указывает этот волк, и вдалеке увидела те самые ворота, которые поразили её ещё с холма, когда Карл привёз человека в свои земли. Каменные стены сливались с вымощенной дорогой и пасмурным небом, создавая бесконечное серое море, в котором тонули многочисленные деревянные домики и лавки, окружающие площадь. Всё было пустынно и немо. Город вымер. Сзади кто-то легонько подтолкнул Александрину. Она оглянулась и встретилась взглядом с Гердой, которая мягко ей улыбнулась, понимая восхищение человека. — Это великолепно, — с придыханием ответила девушка. — Знаю, — высокая старушка погладила её по плечу. — Мы ещё многим можем тебя удивить, Александрина. Они подошли к статуе. Несколько старичков разбежались в соседние дома. Спустя несколько минут, они уже несли деревянные столы и стулья, выстраивая их вместе в длинную линию. Из лавчонок и таверн вылезли ещё пожилые ликантропы. Оказалось, что многие не решились идти в дом, где обитает человек. — Они не плохо к тебе относятся, а скорее настороженно, — отвечала на немой вопрос в глазах лекарши Герда. — Некоторые просто не рады человеку, а те, что совсем из ума выжили, считают тебя колдуньей. Но по моему мнению, они просто закостенели. Нет ничего плохого в том, чтобы налаживать отношения с людьми. Жаль, что молодёжь слушает по большей части этих старых идиотов. Александрину отвели подальше, в конец длинного стола, чтобы не провоцировать конфликты среди и так нервных оборотней. Она сидела рядом с Гердой и Рикардом. Девушка внутренним чутьём ощущала, что они настороже. За столом все разделились на два лагеря. Кто-то пил за упокой и обливался тихими слезами, а кто-то чокался и заливисто смеялся, выпивая за здравие всех ликанов. Каждый переживал своё горе, как мог. Герда шутила и улыбалась, говоря, что слезами делу не поможешь. И если они живут последний миг своей жизни, то она не может его провести в слезах и соплях. — Судьба сама решает, что нам уготовано. А мы выбираем, как ответить ей на это, — объяснялась старушка. Знахарка решила применить тактику “тише воды, ниже травы”. Так, как ей показалось, если на неё перестанут обращать внимания, то она в нужный момент сможет улизнуть незамеченной. Но всё оказалось не так-то просто. Множество глаз было обращено на девушку. Старики неотрывно следили за каждым её движением, в ужасе отводя глаза, когда Алекса ловила их своим взглядом. Ни о каком комфорте не может идти речи, когда на тебя все смотрят, словно на преступницу. Но Герда смогла успокоить Александрину одной фразой. — Они смотрят на твой цвет глаз, — сказала она. — Мы никогда не видели ничего подобного. И волосы, конечно, они до сих пор в смятении, хоть и понимают, что люди не обязаны подчиняться нашим законам. Девушка только сейчас поняла, насколько сильно отличается от них. Её низкий человеческий рост не подходил для высокого стола ликанов, поэтому она выглядит, как маленький ребёнок, что решил посидеть в компании взрослых. Тут и там на неё поглядывали десятки светлых глаз, цвет которых варьировался от золотого до синего. А волосы всех вокруг были невероятно длинными, хотя и плотно собранными. Она же была не в своей тарелке, не в своём городе, среди чужого народа. Надия была на удивление спокойным ребёнком и не произносила ни единого звука, смачно уминая свои пальцы, чтобы хоть как-то себя развлечь. Прошло около часа, когда ворота открылись, и в распахнутые ставни стали забегать волки. Все они были потрёпаны и измучены. На шерсти многих запеклась бурая кровь. Они сбавили темп прямо перед площадью и начали обращаться. Стоял невероятный шум. Старики повскакивали со своих мест и начали шуршать по своим сумкам, а некоторые побежали в здания неподалёку. Алекса сначала не понимала, что происходит, растерявшись, но потом увидела в руках престарелого мужчины штаны. «Они приготовили одежду для Молодых. Надо быстрее найти Фриту и передать ей Надию. И посмотреть, всё ли в порядке со стаей». Старшие побежали одевать обернувшихся ликанов, а Алекса тем временем искала в толпе хоть одно знакомое лицо. И оно нашлось. Это был Гарди, который внимательно наблюдал за метаниями знахарки. Испугавшись столь напористого взгляда, девушка сделала вид, что не заметила и не узнала его, ведь она прекрасно помнила слова Эйрана и Геста. Порыскав ещё немного, она заметила Барди, поскольку он разительно отличался от остальных. Без тени сомнения Алекса направилась к нему. Барди Ингеред сразу же заметил её издалека. И когда знахарка подошла, Барди успел одеться и поприветствовать человека. — Возьми её, — Алекса сняла хомут с шеи и протянула малышку отцу. — Спасибо, — ответил бета, взяв дочь на руки, улыбнулся и потрепал Александрину за плечо в знак благодарности. — Где Фрита? Вы целы? Как Карл? — посыпались вопросы от лекарши. — Фрита ещё там, мы все в порядке, — кивнул мужчина в сторону, указывая на кого-то. Александрина повернула голову и увидела Карла, который о чём-то оживлённо беседовал с Эйраном. Смятение и тревога тут же исчезли, и на душе девушки разлилось тепло. «Он жив, они все живы». Барди ещё раз хлопнул человека по плечу и ушёл. Девушка осталась стоять одна в окружении множества оборотней. Тут её под руку кто-то схватил и повёл к Эйрану. Алекса подняла глаза и увидела Атиллу, лицо которой было перепачкано в грязи. Но два жёлтых глаза светились сейчас ярче спрятанного за облаками солнца. — Эйран, всё в силе? — задала вопрос ликанша. — Да, — ответил альфа. Алекса стояла и не понимала, что они собираются делать, поэтому сжалась и с надеждой посмотрела на Карла. — Почему я не могу этого сделать, Эйран? — возмутился Карл, заметивший взгляд лекарши. — Потому что ты мне нужен здесь, — отрезал он. — Никаких прощаний при всём городе. Атилла, уводи её. Растерянная девушка подчинилась сильной хватке волчицы и последовала за ней. Атилла вела её прямо к воротам. «Значит они меня отпускают. Сейчас она выведет меня за ворота и оставит. И я смогу побежать домой. Наконец-то. Жаль, что не удалось попрощаться с Карлом. Я так много хотела ему сказать перед тем, как уйду. Как он дорог мне. Но лучше так, чем навсегда застрять в чужом городе. Вспоминай меня, Карл». Атилла не отпустила руку знахарки даже тогда, когда они вышли за пределы города. Вместо этого оборотень оторвала от одежды кусок ткани и обвязала его вокруг головы Алексы, чтобы та ничего не видела. Они шли долго и быстро. Лекарша то и дело спотыкалась и падала, но Атилла тащила её волоком даже по земле. «Она поскорее хочет уже от меня избавиться. Это понятно. Но зачем так со мной обращаться? Лучше бы меня вёл Карл, а не эта мерзкая девчонка. Но всё же стоит потерпеть и не раздражать её, а то ещё вернёт назад в город и посадит на цепь. Это было бы в её садистском стиле». Вокруг стало прохладнее, это означало, что они вошли в лес. Удивительно, что погода была такой промозглой в первые недели лета. Алекса наощупь увиливала от столкновений с деревьями и кустарниками, но несколько раз всё же наткнулась на острые колючки, разорвав штанину и немного порезавшись. «Будто бы ей нравится наблюдать, как я царапаюсь и падаю. Надеюсь, этот парад унижения скоро закончится, и она меня отпустит». Справа послышалось журчание воды, видимо, недалеко тёк ручей. Атилла резко остановилась, из-за чего Александрина налетела на неё сзади. — Тупое человеческое отродье, — злобно бросила волчица знахарке и принялась развязывать повязку. — Пойдёшь вдоль ручья и окажешься на границе. Александрина первые секунды после темноты поморщилась, но всё же увидела вдалеке ручей. Пререкаться с Атиллой не было никакого желания, поэтому девушка глубоко вздохнула и зашагала в нужную сторону, но спустя несколько мгновений оглянулась. — Передай Карлу, что я буду скучать. Когда всё это закончится, пусть приедет ко мне. Я буду его ждать, — со слезами на глазах вымолвила Алекса и зашагала дальше. Но через полминуты, когда знахарка отошла метров на двадцать, за спиной послышалось то, чего она не ожидала услышать. Атилла обратилась и теперь бежала прямо в её сторону. Девушка оглянулась и увидела волчицу уже в нескольких метрах от себя. Дальше время словно замедлилось. Прыжок Атиллы будто бы длился вечность для испуганной Алексы. Волчица выставила вперёд лапы с длинным когтями и ударила ими прямо в грудную клетку человека. Из лёгких вышел весь воздух, а в глазах потемнело. Девушка упала на землю, сильно ударившись головой. Но волчице было всё равно, она начала раздирать хрупкое тело острыми когтями, вызывая сильные кровотечения. Александрина вскрикнула, дёрнувшись, и попыталась отползти вправо от своей мучительницы. Но та зубами впилась ей в левое плечо и начала мотать мордой из стороны в сторону. Обезумевшая от боли знахарка кричала и вырывалась. Всё было бесполезно. Каждое движение приносило ещё больше страданий и боли. Кровь девушки и слюни волка растекались по старой листве. Вокруг валялись ошмётки одежды, которую сорвала Атилла с жертвы. Александрина потеряла счёт времени, а её голос уже настолько охрип от крика, что вовсе пропал. И теперь она лишь открывала и кривила рот в безмолвной агонии. Всё вокруг теряло краски, а боль заставляла проваливаться в бессознательное забытье. Атилла всё больше вгрызалась в левый бок, пытаясь вырвать из него все рёбра. Левая грудь была разорвана. И сейчас кровавым куском мяса свисала с тела бедняжки. Ещё один укус, послышался хруст верхних рёбер. И человек окончательно замер. Захлёбываясь слюной, волчица оставила бездыханное тело и побрела к ручью. Она была довольна собой, поэтому сладко урчала. Промыв пасть и шерсть от крови, Атилла обратилась, подобрала свои вещи и со спокойной душой побрела обратно в город. — А по тебе никто скучать не будет, падаль, — выплюнула убийца на прощание. *** Сумерки сгущались над Феитаром — городом оборотней. Волки вернулись в свои дома, похоронив немногочисленных павших. Облака рассеялись, и теперь луна ярко освещала каменные улицы. В Ратуше проходило собрание альф. — Первый, вы уверены, что сделали правильный выбор, не посоветовавшись с остальными альфами? — не унимался Гарди, поднимая на уши всех остальных собравшихся. — Девчонка может быть опасна. Если она расскажет своим, где наш город, как он устроен и какие у нас слабости, то люди придут сюда так же, как пришли эттины и… — Хватит, — оборвал его речь Эйран, — я уже достаточно наслушался от тебя упрёков и жалоб. С тех пор, как она появилась в городе, ты стал сам не свой, и ты это прекрасно понимаешь. Человеку будет лучше рядом с людьми, а не с оборотнями. Она всего лишь маленькая напуганная девочка, которую втянул в свои гадкие игры людской Глава. И мы этому поспособствовали. Запереть её в городе означало бы обречь на одинокую смерть в чужом обществе. Это преступление против Природы. — Согласен, пусть у девочки будет шанс спастись и жить нормальной жизнью, — поддержал Эйрана другой альфа. Но не все поддержали эту инициативу. Многие хотели бы, чтобы девчонка была мертва. Но уже ничего не сделаешь, она на полпути домой. — Первый, последние стаи из Заозёрного края прибыли, — сообщила альфа Талия. — Разместите их с комфортом, пусть займут пустующие новые дома. Сократите количество часовых на стене. Наступает лето, а это значит, что эттины уйдут в спячку на время жары. Вряд ли нас ждут большие нападения. Готовьте новообратившихся к войне, тренируйте каждый день. Следите за урожаем. Иначе мы умрём от голода зимой быстрее, чем от палиц врага. Собрание было окончено быстро. Никто не смел перечить Первому. Лишь высказать какие-либо предложения. Но сегодня все слишком устали, бой был трудным, удалось отбросить эттинов дальше обычного. А это значит, что появилась возможность отдохнуть. — Талия, останься, — сказал Эйран, когда многие альфы уже вышли за дверь. — Я хотел кое-что спросить. — Конечно, Первый, — ликанша обернулась и вновь приблизилась к большому круглому столу. — Что-то случилось? — Из Заозёрного края не приходил одинокий альфа с женой? Без стаи. Он должен быть уже довольно взрослым. Ты бы их узнала по женщине. Она небольшая такая, низкая, и ещё слепая. — Не припоминаю, поискать? — Нет, не стоит. Но если увидишь кого-то похожего, сообщи мне. — Хорошо, Первый. Я могу идти? Эйран кивнул, и Талия разочарованно вздохнула. Этот мужчина абсолютно непробиваемый. Не замечает никаких намёков. Когда же и у него появится метка Амаре?