Удар сердца

«К чёрту этот лес! К чёрту змей, мышей и муравьёв! К чёрту оборотней! К чёрту лосей и оленей! К чёрту эттинов! К чёрту, к чёрту, к чёрту!» — думала про себя девушка. Она шла обнажённая по лесу. Всё тело лекарши с головы до пят было перепачкано кровью зверей и врагов. И даже свою собственную она теперь легко могла различить в этом беспорядке. Синяки огромных размеров придавали ещё более ужасающий вид её хрупкому тельцу. А возле виска болталась сине-коричневая косичка. Александрина отрезала яркие волосы у своих поверженных врагов и вплела их в свои, как напоминание о том, что ей пришлось пережить в этой непроходимой чаще. Её больше не преследовал голод, одиночество или тоска. Знахарка точно знала, что если эттины были рядом, то и Феитар недалеко находится, поэтому она упорно продолжала идти вниз по ручью, прорываясь сквозь заросли кустов, огибая деревья и не оглядываясь назад. «Хватит с меня этого леса, хватит этой холодной речки, хватит полусырого вонючего мяса, хватит спать на ветках. Я человек, а не зверь. И я хочу домой». Путь был долгим и сложным, но девушка не останавливалась даже в ночное время. Обращение внесло свои коррективы в её тело, и теперь Алекса прекрасно разбирала дорогу даже в самые тёмные ночи. А острый слух помогал не терять реку. Видимо, когда девушка бесцельно плутала по лесу в самом начале, она даже не заметила, как далеко ушла от того места, где её оставила умирать Атилла. И теперь каждая мысль о ликанше заставляла мышцы напрягаться, а кровь в венах закипать. Александрине хотелось только одного — убить обидчицу. Дальняя дорога оказалась ненапрасной. Спустя несколько дней, глубокой ночью, лекарша вышла на поле, которое освещала молодая луна. Феитар стоял прямо перед ней, сияя множеством зажжённых факелов по всему периметру стены, его окружавшей. Скиталица со всех ног бросилась к городу. Он казался ей сейчас ещё более необыкновенным, чем раньше. Девушка слишком долго не слышала человеческой речи, не ела домашней еды и не спала на мягкой кровати, поэтому в порыве чувств и от избытка эмоций расплакалась. Солёные горькие слёзы вымывали тонкие устьица на её окровавленных щеках. Рукой же она придерживала правую грудь, чтобы та не болела при беге. Левая сторона туловища так и осталась чистым холстом кожи, плотно обтягивающим рёбра. Алекса подбежала к воротам и с силой забарабанила по дереву. С другой стороны послышались недовольные возгласы сонных стражей. — Кого принесло посреди ночи? — кряхтела охрана, взбираясь на вышку, чтобы с высоты разглядеть пришлого. «В таком виде они меня не пустят в город. Я даже не выгляжу как оборотень. Убьют тут же. Значит, надо сразу пойти напролом». — Позовите Эйрана Рэгнволда, — закричала Александрина, — он знает меня, он меня впустит. — Первый Альфа давно спит, не будем мы его будить ради затерявшегося путника, — протирая глаза, ответил страж. — Ох, Судьба, что с тобой такое? — Мне нужно видеть Эйрана, — ещё громче завопила девушка и принялась дальше барабанить в ворота. — Это срочно, эттины рядом с городом. — Эттины? Где? — встрепенулся охранник. — В лесу, я убила троих, но их может быть больше. — Троих? — задумался ликан. — Кто ж тебе поверит, что ты троих прикончила? Хотя я даже отсюда чую их кровь на тебе… И ещё немного помолчав, сказал: — Ладно, зовите Первого, но, если ты врёшь, сама отвечать перед ним будешь. — Буду, только впустите, — запищала знахарка. — Только после прихода Альфы. Эти минут десять-пятнадцать показались вечностью для измотанной Александрины, которая, казалось бы, достигла цели, но теперь никак не могла схватить её в свои лапы…или руки. Девушка меряла шагами всю длину громадных ворот, иногда даже пританцовывая. На эти движения с любопытством смотрели охранники, то посмеиваясь, то ужасаясь полному безумию девчонки внизу. Кровавым пятном она кружилась в воздухе, мыча и скуля, будто напевая какую-то песенку себе под нос. Одна лишь грязная сумка болталась на голом теле и билась о бедро. Чернота под глазами и ресницы с налипшими гроздьями крови не давали страже рассмотреть её цвет глаз. И это было к лучшему, ведь человек был бы убит на месте за нарушение территории оборотней. Танцы с невидимым бубном продолжались до тех пор, пока одна из створок ворот не приоткрылась. Оттуда вышел Первый Альфа. Эйрана явно подняли из постели, поскольку сейчас он выглядел сильно помятым и уставшим. Недовольная мордашка злого громилы рассмешила Алексу, и она звонко захохотала. Вот только в гробовой тишине её смех был похож на истерику сумасшедшего, который полностью тронулся умом. Картина стояла жуткая. Окровавленная с ног до головы фигура надрывно смеялась, освещаемая лишь лунным сиянием. Запах от неё исходил невыносимый: гнилая красная жидкость смешивалась с сукровицей и гноем из грязных ран, а ещё мочой и прелой водной тиной, в которую девушка по неосторожности залезла и испачкала волосы. Ко всему этому зрелищу добавлялись карие глаза, которые с помешательством бегали из стороны в сторону. По телу альфы пробежала дрожь. Он никогда не видел ничего более страшного и жалкого в своей жизни. Но не признать Александрину в этом маленьком существе было невозможно. Вот только что с ней случилось? Почему она здесь, а не в своём городе, как думал он? — Алекса? Это ты? — Эйран медленно поднял и протянул руки в сторону знахарки. — Эйран, помоги мне, — смех девушки тут же прекратился, и она громко зарыдала. Сняв с себя камзол, альфа накинул одежду на обнажённую фигурку и за плечи потянул её внутрь города. — Узнайте, откуда тянется кровавый след и запах. Если она и правда убила эттинов, то найдите их трупы и сожгите, — бросил он через плечо страже и повёл дальше дрожащую Алексу. Холодный камень обжигал босые ноги девушки, которая уже привыкла ходить по мягкому лесному опаду. Она продолжала надрывно плакать, выплёскивая все скопившиеся эмоции. Как же приятно было слышать сейчас человеческую речь, как приятно видеть вокруг дома, таверны и улочки, а не зелёный капкан, из которого наконец-то сумела вырваться. Крепкие ладони Эйрана сжимали девичьи плечи, даря малую капельку защищённости, которую она не чувствовала ни секунды своего пребывания в лесу. Альфа увёл Александрину с главной площади, поскольку лекарка долго стояла и смотрела на статую волка, которую изначально считала символом своей свободы. Однако теперь эта скульптура символизировала для неё лишь заточение в одном теле со зверем. Они тихо брели по улице, которая слабо освещалась жемчужными лучами ночного светила. Едва ли можно было различить очертания домов и кустиков, которые служили для здешних жителей забором. Дом Эйрана располагался почти в конце длинного коридора жилищ, гранича с каменной стеной. Из окон лился тёплый свет масляных ламп, которые хозяин наверняка успел зажечь второпях. Дверь дома отворилась, и на пороге показалась огромная фигура. Конечно же, Алекса сразу узнала в ней Барди Ингереда, главного бету стаи Эйрана. — Эйран, что с ней такое? — с ужасом пробасил Барди. — Ещё не знаю, беги за Карлом, — скомандовал альфа, заводя девушку в дом, — он нам сейчас понадобится. Бета убежал за другом, а Алекса осела на пол и разрыдалась пуще прежнего, ведь только мысль о Карле была для неё единственной соломинкой, за которую она хваталась всё это время. Даже родители не вселяли столько надежды, сколько это делал зеленоглазый ликан. Она сильно по нему скучала. — Ты хочешь пить? Есть? — встревоженный Эйран опустился на колени перед знахаркой. — Пить, — прохрипела девушка. Альфа побежал куда-то и вернулся уже с целой кружкой воды. Александрина жадно всё выпила и попросила ещё. Эйран молчал, боясь спросить о том, что же приключилось с лекаршей. Но одно он знал точно, девушка перестала быть человеком. Её запах изменился, альфа не мог этого не заметить. На него нахлынули старые воспоминания, которые он всячески пытался забыть, словно то был страшный сон. Вот только теперь этот сон превратился в кошмар, а кошмар стал явью. Обращённая сидела рядом с ним, и мужчина не мог сдержать свои чувства, которые рвали на части его душу каждый раз, когда на поверхность поднимались воспоминания прошлого. Эйран злился и негодовал, но оставался бессилен перед тем, что произошло. Александрина теперь оборотень. Этого не изменить. Дверь распахнулась неожиданно. Карл влетел в неё, сбивая с ног своего альфу, который попытался его остановить. Бета подбежал к Алексе и сжал её в объятиях. — Что с тобой случилось? Кто это сделал? — Карл осматривал девушку с ног до головы, но она лишь плотнее укутывалась в одолженный камзол, силясь скрыть свои страшные увечья от столь пристального внимания её облику. — Алекса, не молчи, прошу. Говори. Вот только лекарша ничего не смогла ответить. Она всё также продолжала смотреть на своего друга, не в силах облечь в слова всю ту боль, которую ей пришлось вытерпеть там, в одиночестве. — Алекса, как ты выжила в лесу? — вмешался в безмолвные гляделки альфа. — Прошло уже четыре месяца, как ты покинула наш город. За такой промежуток времени можно было давно достигнуть дома. Ты потерялась? Девушка медленно перевела взгляд на Эйрана. «Четыре месяца? Как такое возможно? Меня не было всего-то неделю, может чуть больше. Но...» — Четыре…? — вопросительно протянула она. — Ты ушла двенадцатого июня, а сегодня семнадцатое октября, Алекса, — в каждом слове Карла слышался дикий ужас, который он испытывал в данную минуту. — Четыре месяца назад Атилла отвела тебя до самой границы и передала людям, она сама так сказала. — Не довела. Она убила меня! Рвала на кусочки, как тряпку. Искалечила всё моё тело, — девушка вскочила, и камзол упал на пол. Перед взором ликанов предстало обезображенное тельце, цвет которого терялся среди чёрно-бурых кровоподтёков и грязи. Но все трое оборотней видели, куда показывает Алекса: на сердце, а точнее на левую часть груди, где теперь не было молочной железы, а на некоторых пальцах руки отсутствовали ногти. — Она издевалась надо мной, кусала и царапала. Прокусила мне сердце насквозь. Вот только я выжила, а после бродила по лесу, ела мышей, змей и съедобные растения, кору. Спала на земле, умирала от голода и холода. Разорвала в клочья трёх эттинов, — захлёбываясь слезами орала лекарша, при этом вспомнив, зачем вернулась в город. — И единственное, для чего я сюда пришла — уничтожить эту мерзкую тварь. — Алекса, пожалуйста, успокойся, — глаза Карла были на мокром месте. Мужчина просто не мог спокойно слушать, как страдала его спасительница, пока он думал, будто она мирно спит дома, — прошу тебя. Давай я помогу тебе умыться, а после покормлю. И мы поговорим. — Не буду я разговаривать, — девушка ломанулась к двери. — Мне нужно всего лишь найти эту тварь и убить. Возле выхода её перехватил Эйран, не дав даже притронутся к ручке двери. — Алекса, не смей даже думать о том, что я позволю тебе нанести вред моей бете, — альфа тихонько оттолкнул лекаршу. — Сам с ней разберусь, а тебе запрещаю приближаться к Атилле, ты меня поняла? — Уйди с дороги, Эйран, — разозлилась Александрина, выпустив чёрные когти из пальцев. — Принцесса, пожалуйста, не надо, — взмолился Карл, вставая между девушкой и альфой. — Давай мы с тобой поговорим, ты успокоишься. — Карл, она мне чуть сердце из груди не вырвала. Я была мертва, — закричала в приступе ярости Алекса, ощущая, как на пальцах рук начинает пробиваться жёсткая шерсть. — Так не пойдёт разговор, — прервал гневную тираду альфа. Эйран подошёл к девушке, грубо схватил её за руку и потащил внутрь дома. Зайдя в укромный закуток, он наклонился и открыл в полу две створки двери, ведущие в подвал. Алекса до последнего не понимала, что мужчина собирается делать. Но в следующий момент альфа толкнул её в плечо, и она кубарем полетела вниз, при падении больно ударившись спиной об твёрдый пол тёмного помещения. В нём не было ни капли света, и тьма вновь окутала перепуганную девушку. От нахлынувших воспоминаний о кошмарах, которые с ней происходили в лесу, знахарка начала метаться из угла в угол в приступе безумной паники. Стены давили на неё со всех сторон, сжимая израненную душу в тиски. Выбраться из одной клетки и попасть в другую — это казалось худшим наказанием из всех возможных. Александрина так старалась: шла босиком по шипам и веткам, заедая голод корой деревьев, чтобы вновь оказаться в ловушке. Дикие крики испуганного человека, будто ножи, резали сердце Карла, который наверху в то же время умолял своего альфу вытащить спасительницу на свет. — Эйран, прошу, — зеленоглазый бета мерил шагами комнату, стараясь не слушать истошные вопли бедного существа под его ногами. — Она ни в чём не виновата. Я клянусь, что Алекса не причинит никому вреда. Она же всего лишь напуганная девчонка, которая четыре месяца выживала в диком лесу совершенно одна. — Александрина больше не слабая девочка, Карл. Она опасна для всех нас и, в частности, для самой себя, — качал головой альфа, зажмурив синие глаза. — Ты же сам понимаешь. Человек не контролирует обращение. И нам не нужна разъярённая волчица посреди города, которая только и жаждет вспороть кое-кому брюхо. — Как такое возможно, Первый, — подал голос Барди, который всё это время сидел в углу на кресле, закрыв лицо руками. — Как она может быть оборотнем? Ты знал, что такое возможно? — Да, — резко перебил его Рэгнволд. — Я знал, что такое возможно. И даже видел обращённого. Мне есть, что рассказать всей стае. Но сейчас не время. Эйран подошёл к страшно перепуганному оборотню-громиле, который трясся в углу, словно осиновый лист. — Барди, ты должен мне помочь, — тихо начал альфа, чтобы тема разговора осталась приватной. — Иди к Атилле, запри её дома и не выпускай под угрозой лишения всей длины волос. Скажи, что она сильно провинилась: обманула меня, убила Алексу, привлекла эттинов к городу. Следи за каждым её шагом и действием. Попытается сбежать — режь. Режь все волосы под корень. Ты меня понял? — Понял, — бородач поднялся и вылетел из дома, будто бы находиться в нём было сродни пытке и смерти. Карл не мог найти себе места, поэтому просто сел на пол и слушал заунывные стоны лекарши, исходившие из-под половиц. Альфа занял место Барди и глубоко погрузился в свои мысли: «Ещё одна обращённая. Возможно ли такое? Александрина сказала, что ей почти вырвали сердце. Всё сходится. Силдже тоже прокусили сердце, в которое попала слюна оборотня. Один шанс на миллион, что случится такое: слюна попадает в ещё бьющееся сердце и останавливает его, но лишь на время. Заживление оборотней начинает работать в полную силу уже в другом теле, запуская кровоток. Сердце вновь бьётся, вот только человек уже перестаёт быть человеком. С этих пор он одного вида с убийцей. Легенда, которую мы рассказываем маленьким детям на ночь, оказалась вовсе не легендой. Многие её знают, но лишь единицы видели правду. Шанс на миллион, но почему он так часто выпадает именно в моей жизни? Сколько ещё я должен видеть страдания обращённых? Сколько судеб будет искалечено древним проклятьем, о котором забыл весь наш род? А Алекса? Такая светлая и чистая душа, теперь разорванная двумя мирами, которая вечно будет метаться в поисках своего народа, но так и не найдёт его. У неё больше нет своего народа. Она одновременно и оборотень, и человек, но её не примут ни те, ни другие. Прямо как Силджу. Бедная Силджа. Бедная Александрина. Найдётся ли в нашем мире наказание хуже, чем быть навеки проклятым и вдобавок запертым в одном теле с волком не с рождения? Как объяснить оборотням, кто такая теперь знахарка Алекса? Как разъяснить собственному народу, что произошло? Они не поймут и будут к ней агрессивны, попытаются её убить. Все существа боятся того, чего не понимают. Девочке сломали жизнь. Теперь ей некому помочь». Голова альфы кружилась от запаха крови и бесконечного потока мрачных мыслей, поэтому он встал и отправился на улицу, чтобы освежиться. Но перед уходом строго-настрого запретил Карлу выпускать и говорить с заточённой девушкой. Бете это предупреждение не понравилось, но ослушаться своего альфу он бы не посмел. Карл не был похож на безбашенную Атиллу, он высоко ценил свои стайные узы. Александрина сидела на полу и покачивалась вперёд-назад, когда услышала наверху удаляющиеся грузные шаги альфы. Это был шанс поговорить с Карлом один на один. — Карл, — тихонько позвала она друга, — Карл, помоги мне. Я боюсь. В ответ девушка не услышала ни звука. — Карл, умоляю тебя. Я обещаю, что успокоюсь и не буду больше никому угрожать. Простите меня. Я правда не стану этого делать, только выпустите, — жалобно плакала Александрина, шмыгая носом. — Карл, пожалуйста, мне страшно. Я больше не могу оставаться одна. Наверху было слышно, как заплакал бета. Его горькие слёзы разбивались о деревянный пол. Каждая капля отдавалась в ушах лекарки звонким ударом, будто стучали камнем о камень. — Принцесса, прошу, не заставляй меня предавать Эйрана. Он не простит ещё одного предательства в стае. Я не могу тебя выпустить. — Передай мои слова ему, — зацепившись за последнюю соломинку, словно утопающий, пробубнила девушка, — скажи, что я обещаю спокойно поговорить. Только не оставляйте меня здесь, в темноте. — Хорошо, — шёпотом отозвался мужчина. Спустя некоторое время в дом вернулся Эйран. Карл аккуратно завёл с ним разговор и, как показалось девушке, даже пытался давить на жалость. — Эйран, я бы не стал тебя ни о чём просить, если бы не был уверен в своих словах, — начал он. — Алекса так долго скиталась по лесу, ты видел её? Кожа да кости, ещё и на теле нет живого места. Если это правда, что она победила сразу трёх эттинов… — Это правда, — перебил его альфа. — Только что вернулись Гончие. Они нашли трупы, разорванные в клочья. Она над ними измывалась даже хуже, чем это делает Фрита. А ты знаешь нашу Фриту… Отпустить её — значит подвергнуть опасности не только Атиллу, но и всех в городе. — А ты знаешь Атиллу. Кровожадная стерва, нам неизвестно, как она измывалась над Алексой. И ещё ты знаешь, что любой бы агрессивно защищал себя от эттинов. А мы посадили её в подвал только из-за злости на собственного мучителя? Темнота, страх и голод в лесу и то же самое здесь? А если она обозлиться и на нас? Я не выдержу, если моя спасительница возненавидит меня. — Карл, я тебя услышал, всегда слышу и доверяю, — произнёс задумчиво Эйран. — Если Александрина пообещает вести себя спокойно, не пытаться сбежать или причинять кому-то вред, отмыться от крови и грязи и поесть, то я разрешаю тебе её вывести оттуда. Карл тут же вскочил и побежал к входу в подвал. Девушка, которая слышала условия своего освобождения, уже стояла под створками, мысленно благодаря Карла. — Ты всё слышала сама, — мужчина вытащил подругу из погреба. — Только не глупи, прошу. — Не буду, — шепнула лекарша. Первым делом решено было искупать бедняжку. Карл отвёл её в отдельное помещение, которое служило ванной. Оно было меньше, чем в доме зеленоглазого ликана, но более уютным. Сама ванна была светлой, скорее всего из лиственницы. Рядом стояли такой же умывальник и лавочка, на которой аккуратной стопкой лежали полотенца. Как и говорил Эйран, он позаботился о системе горячей воды, которая подаётся прямо в дом, поэтому вскоре девушка уже отмокала в кипятке. Горячая ванна, в сравнении с холодной речкой, стала настоящим блаженством для изнурённого тела. Карл придвинул лавочку ближе к ванне и принялся намыливать тело знахарки душистым мылом. От нежных касаний ликана Алекса медленно впадала в транс, наслаждаясь каждым мгновением. Она была в тепле, уюте, под защитой, и даже, в какой-то степени, окружена любовью этого прекрасного мужчины. Конечно же, в эти минуты, девушка вспомнила родителей, которые наверняка не находят себе места из-за пропажи дочери. Вот только теперь её совершенно не тянуло домой, неизвестный мир манил своей загадочностью, а новая сила подстёгивала к новым приключениям. Полностью забылись все лишения и невзгоды, которые выпали на долю лекарки в том страшном лесу. Алекса стала сильнее благодаря этим трудностям, и сейчас в полной мере это ощущала. Чувство, что теперь она на равных с этими грозными волками, заставляло трепетать каждую струнку её души. «К хорошему быстро привыкаешь. Даже слишком быстро», — промелькнуло у девушки в голове. Карл массировал Александрине спину, чтобы стереть всю грязь, а вместе с ней убрать и напряжение в мышцах. И если с телом ликан справился относительно легко, не считая его ступора, когда дошёл до отсутствующей груди, то с волосами была беда. Как не пытался оборотень расчесать колтуны на заметно отросших волосах, у него ничего не вышло. В итоге девушка попросила принести ножницы, и прежде, чем мужчина заметил подвох в её просьбе, срезала все спутавшиеся кудри, не зацепив бережно хранимую косичку с вплетёнными в неё синими волосками. Карл лишь проглотил комок в горле, но не стал ругать свою спасительницу за столь глупый, по его мнению, поступок. Только спустя пару часов и несколько раз слитой и вновь набранной воды, перед Карлом предстала новая Александрина. И её вид не обрадовал обеспокоенного друга. Тело покрывали чёрные синяки, кое-где остались глубокие шрамы от когтей и клыков Атиллы, а некоторые раны загнили и требовали срочной обработки. Но даже так, девушка выглядела цветущей и радостной. — Стоило тебя отмыть, и ты засияла, — печально улыбнулся зеленоглазый. — Спасибо, — ответила с улыбкой Алекса, — за всё. — Слышишь? — мужчина поднял палец вверх. — Вся стая собралась. Сейчас тебе нужно будет рассказать всё, что с тобой случилось с самого начала и до конца. Готова? — Не переживай, — успокоила его подруга. — Я не слышу голоса Атиллы, зато, как Фрита хлопочет на кухне, уловила прекрасно. Голод сильнее моей ненависти. Я готова. — Одевайся, — Карл подал Алексе одежду, которую захватил ранее, в тот момент, когда искал ножницы,— и пойдём, принцесса. Нас ждёт трудная ночь.